Дмитрий Волков
- Уважаемые друзья, добрый вечер! С вами программа «Интернет-экономика» с Дмитрием Волковым. У нас в Гостях Евгений Гаврилин - сооснователь платформы «Boomstarter», краудфандинговой платформы.
Евгений Гаврилин
- Народное финансирование рулит. Здравствуйте, Дмитрий.
Дмитрий Волков
- Добрый вечер. И мы говорим по-прежнему о проникновении интернета в экономику. При этом под интернетом, в отличие от «Википедии» (основного источника знаний для интеллигентных людей), мы понимаем и сети передачи данных, и сервисы, и программные обеспечения, всё целиком. Ещё можно сказать, что это информационные технологии, даже может быть и шире, потому что есть ещё сервисы, основанные на информационных технологиях. Если мы поговорим о финансах и интернете, о проникновении интернета в финансовую сферу (достаточно, может быть, консервативную, а, может быть, наоборот, быстро меняющуюся) и об истории с краудфандингом, первый вопрос…
Евгений Гаврилин
- Что это такое?
Дмитрий Волков
- Исходя из этого, расскажите вашу историю, удивите нас.
Евгений Гаврилин
- Постараюсь удивить. Слово немножко замыленное, потому что часто различные интерпретации этого рассказа появляются в прессе. Всё очень просто. Я – бизнесмен, наверное, предприниматель, такой стартапер, я запускаю бизнес, ставлю на поток, и дальше он развивается самостоятельно. Исторически так сложилось, что я стройкой не занимаюсь, нефтью не занимаюсь – не тот возраст ещё. Я в девяностые, с одной стороны, не попал, а, с другой стороны, может, и хорошо, что они меня минули. Был период роста, застал с точки зрения пользователя, поэтому бизнес, который я выбрал изначально, так исторически сложился (мой выбор совпал с ростом рынка), и я начинаю свою деятельность в Москве. Я приехал в Москву, когда интернет только начинал своё развитие. Это 2005-2006 год. И первое, что мне было интересно делать – различные какие-то рекламные кампании проводить в интернете (это, наверное, начало 2006 года), и понеслось. У меня получалось, в принципе, неплохо. Мы запустили одно агентство, второе агентство, одну компанию, третью, было много неуспешных, я не буду в эфире говорить сколько, но больше 10-20 компаний. Мы приобретали опыт, что-то выстреливало, что-то - нет. Но интернет настолько гибкий инструмент, гибкий рынок, что позволяет очень быстро в него войти (планка входа очень низкая по некоторым продуктам), что ты заходишь, инвестируешь минимальное количество денег и смотришь: через три месяца у тебя плюс или не плюс, получается или нет.
Дмитрий Волков
- Перебью. Мне интересно, Евгений, уж простите. Планка входа низкая – это основное преимущество, и это все говорят.
Евгений Гаврилин
- Да, но не сейчас уже, это было раньше.
Дмитрий Волков
- Да, я вот про это. Вспомним историю: классическая экономика, золотая лихорадка, планка входа низкая, а сейчас высокая. С интернетом так же будет?
Евгений Гаврилин
- Я думаю, да. Я десять лет в бизнесе, именно в интернет-бизнесе, и своё агентство мы открывали за копейки - не было никаких инвестиций, вложений, а был ноутбук, твоя голова и все, больше не было ничего, и был подвешенный хороший язык. Когда к нам приезжали клиенты, они говорили: «Вау! Вы делаете супер рекламные компании». Возвращались, и вот этот первый опыт был некой школой для нас. Потом мы стали зарабатывать первые деньги, и мы их не стали тратить, а инвестировали, реинвестировали в бизнес, в свои мозги. Я в своё время узнал, что такое MBA.
Дмитрий Волков
- Удалось закончить?
Евгений Гаврилин
- Я его бросил. Я отучился первый год, и я понял, что у меня есть необходимые дисциплины, и всё, что нужно, я взял. Посмотрел на следующий год, мне сказали: «У тебя будет корочка, у тебя стоимость повысится», а я не живу категориями стоимости. Мне всё равно, сколько я стою на рынке, у меня никогда не было резюме, я не висел на «HH», поэтому всё, что нужно мне, я взял. Тогда были такие процессы в бизнесе, что нужно было ими увлекаться на 100% и не совмещать с учёбой, поэтому я так решил.
Дмитрий Волков
- Пошли по пути великих людей.
Евгений Гаврилин
- Если так можно сказать. Я не знаю, по какому пути великие люди шли. Так вот, продолжая свою мысль, запуская бизнес и стартап, я чётко определился, что мы – стартаперы. С чего мы начали – точка входа была низкая, с каждым годом она повышалась, повышалась, и когда тебе приходила интересная идея, не было денег на ее реализацию. То есть 100 тысяч долларов у тебя есть у самого, а получить, например, миллион долларов инвестиций - такой возможности нет. И мы с моими партнёрами на тот момент ходили по рынку с протянутой рукой: «Дайте денег, есть классные идеи. Вот смотрите, прототип уже существует. Дайте, пожалуйста, инвестируйте». То ли мы плохо просили, то ли продукты представляли не очень интересно и перспективно (продукты, которые могут принести много денег инвесторам), в общем, нам не давали. В какой-то момент достало, настолько достало, что: «Пошли они все эти фонды и банки. Не дают денег, ну и всё».
Дмитрий Волков
- Вот это хороший лозунг. Мне он очень нравится.
Евгений Гаврилин
- Было так. Сейчас мы снова со всеми дружим и любим всех, но в тот момент меня и моего партнёра подтолкнул именно определённый негатив, который сформировался благодаря неудовлетворительной работе, за которую мы денег не получили. Мы решили сделать так: «Давай придумаем ресурс, интернет-сообщество, может, какую-то группу «ВКонтакте». Тогда были мысли такого рода, и любые предприниматели, у кого есть интересные идеи, но нет денег на её реализацию, заходят на этот сайт, оповещают аудиторию или других сторонников, своих коллег по цеху об этой идее. Если идея нравится, то получают деньги, взамен – делятся доли. Мы ещё не знали тогда, что мы придумали понятие «инвестиционный краудфандинг», что в мире он уже давно существует, и успешно существует. Kickstarter на тот момент собрал 200 миллионов долларов, когда о нём узнали. Сейчас они уже за миллиард перешагнули спустя три с половиной года, и у них всё очень хорошо. Посоветовавшись, прикинув, что происходит… Как еще говорят: «Если у тебя есть очень хорошая идея, но она на Западе не реализована, значит, это не очень хорошая идея». Если посмотреть все наши успешные именно digital-проекты, то они, в той или иной степени, являются клонами западных европейских ресурсов.
Дмитрий Волков
- Отстаём?
Евгений Гаврилин
- Это не то что мы плохие.
Дмитрий Волков
- Хуже соображаем?
Евгений Гаврилин
- Нет, мы не хуже соображаем. Я был в Стэнфорде пару месяцев назад… Мы об этом, может быть, поговорим, я сравнение проведу. Мы не хуже соображаем, просто исторически мы отстаём на энное количество лет в любых секторах: возьмите страхование, строительство, недвижимость, медицину – всё, что угодно, и то же самое с интернетом и с рекламными технологиями, digital-технологиями. Мы же изначально придумали идею. То есть, если бы мы были впереди, мы были бы евангелистами номер один, но так как уже рынок находится намного впереди, точно такая же мысль чуть раньше пришла другим ребятам. Волей судеб они являются американцами.
Дмитрий Волков
- Но они там сами по себе.
Евгений Гаврилин
- Они там сами по себе, естественно. Мы взяли себе самое лучшее, адаптировали под российский рынок, думали: «Зачем мы будем совершать свои собственные ошибки, когда уже за плечами 7 лет работы и разные моменты были?». Поэтому мы взяли самое лучшее, где-то действительно скопировали (мы не стесняемся), но сделали именно тот продукт, который быстро выстрелил, стал развиваться очень успешно. В первом полугодии развития мы доказали, что модель краудфандинга в России работает. Есть ряд ограничений, они где-то в голове у нас сидят, и мы занимаемся пропагандой. Знаете, как анекдот есть, когда человек сидит на диване, молится Богу, и говорит: «Господи, дай мне хоть в лотерею выиграть, пожалуйста. Что ж у меня денег-то нет? Помоги мне». И, наконец, через неделю этих прошений, разверзаются небеса и голос с неба: «Слушай, тебе не стыдно? – говорит Бог этому парню, который лежит на диване. - Иди, хотя бы лотерейный билет купи». То же самое и здесь.
Дмитрий Волков
- А причем тут лотерейный билетик? В чём суть?
Евгений Гаврилин
- А в том, что сама модель краудфандинга, как рабочая, свою эффективность доказала и на Западе, и у нас. Вот представьте: вам дали лопату, вам дали перчатки, вам дали отличную землю, и сказали: «Вот вам семена. Если вы будете копать несколько дней, выкопаете правильные ямки, если вы положите семена в эти ямки, потом засыплете. Вот вам лейка, водичку можно найти здесь: нужно пройти пару километров либо позвонить, чтобы привезли воду. Будете поливать, ухаживать (вот вам книга, как ухаживать за этими семенами, чтобы вырос какой-то плод, продукт), то у вас всё будет хорошо». Но, согласитесь, усилия же нужно будет какие-то прилагать?
Дмитрий Волков
- Копать, как минимум.
Евгений Гаврилин
- Копать, как минимум. То же самое в краудфандинге. Копать, как минимум нужно. За три с половиной года у нас собрался уже целый талмуд правил, свод, мы его называем «Тридцатидневный сценарий по успешным сборам». Поэтому, когда приходит автор на площадку (в среднем 100 заявок в день нам присылают) и говорит: «Мы хотим деньги, у нас интересные идеи». Мы говорим: «Круто, запускаемся. Вот вам, пожалуйста, сценарий, делайте». Запускается уже 10, а не 100, потому что уже думают: «Ой, здесь нужно оформить. Здесь нужно снимать видеоролик, должна быть конечная цель. Нужно всё подробно просчитать, на что мне нужны деньги». Те ребята, которые запускаются, они ещё предварительную работу проводят: от месяца до двух готовятся к этой кампании, договариваются с журналистами, договариваются с блоггерами. Потому что начнём с того, что народное финансирование (кода тебе люди деньги дают) - они дают тебе не просто так, а взамен на получение какого-то вознаграждения, если оно им понравится. То есть модель инвестиционного краудфандинга от обычного отличается тем, что в инвестиционном ты получаешь прибыль, дивиденды, опционы. Главное – бабки тебе капают каждый месяц в зависимости от твоего вложения. В обычной модели краудфандинга так: например, тебе просто нравится интересная чашка. Её ещё нет в производстве, есть только идеи или прототип данной чашки. Если я плачу 300 рублей, то через три месяца я покупаю данную чашку или любой гаджет, услугу, о которой заявляет автор. Поэтому мы говорим: «Ребята, модель известна. Сценарий, как получить деньги, есть. Просто действуйте». И вся проблема в том, что при всем нашем творческом сознании, которое есть у русских людей…
Дмитрий Волков
- Креативном характере.
Евгений Гаврилин
- Креативном характере и где-то какой-то энергии… Если взять наше население, как некую большую массу, то я убедился, что в большинстве своём мы ленивые, мы просто ленивые.
Дмитрий Волков
- Это Евгений Гаврилин - сооснователь платформы «Boomstarter», в программе «Интернет-экономика» с Дмитрием Волковым. Хорошо, давайте предположим. Я ленивый, пришёл к вам. Может, дадите 2-3 совета, как упаковать, чтобы заработало?
Евгений Гаврилин
- Очень легко. Значит, обязательно личное видеосообщение. Люди любят иметь дело с персонифицированием. Персонификация должна показывать, что ты конкретный человек, правильные, интересные вознаграждения. У людей, когда зайдут на вашу страничку, должен возбудиться интерес. Он должен захотеть приобрести то, чего ещё не существует. Вот представьте некий такой интернет-магазин продуктов и вещей, которых ещё нет.
Дмитрий Волков
- Вы рисуете модель афериста на доверии.
Евгений Гаврилин
- Нет, абсолютно нет. Мы просто говорим об оффлайновом, обычном, это же наша жизнь. То есть сначала получаешь деньги, используешь подрядчиков, производишь продукт, дальше выставляешь его на полках в магазинах, люди приходят и покупают. То есть весь процесс не меняется. Просто мы весь этот процесс показываем, как он в реальности выглядит на этой площадке. Если это назвать аферизмом, то вся наша жизнь – аферизм.
Дмитрий Волков
- Нет, модель аферизма на доверии в другом. Что такое аферист на доверии? Это человек, который показывает то, что другой человек получит в случае, если он, аферист, якобы получит. Это первое. И второе – это всегда личная история, которая вызывает личное доверие, и здесь элемент доверия тот же самый, элемент показа истории тот же самый. Разница заключается только в том, что человек реально получает продукт. И я так понимаю, это гарантирует площадка, в том числе?
Евгений Гаврилин
- Площадка – нет, площадка не гарантирует.
Дмитрий Волков
- Может быть, за счёт уровня, имиджа или вообще никак?
Евгений Гаврилин
- Мы никак не гарантируем. У нас есть некий свод правил, по которым мы запускаем или нет. Если человек изначально планирует собрать деньги и не запускать проект, он просто по этим правилам не пройдёт. Тут обычным и честным людям тяжело собрать – каждый пятый проект становится успешным. Четыре - к сожалению, нет, 80% - к сожалению, нет. Поэтому нужно говорить: «Да, я правда режиссёр или музыкальный деятель, или предприниматель. Вот мои предыдущие работы, вот я такой-то, у меня энное количество друзей». Если всего этого нет, очень тяжело собирать необходимую сумму.
Дмитрий Волков
- Другими словами, вы всё-таки проверяете репутацию человека, и это в определённой степени гарантирует. Можно сказать «в определённой степени гарантирует»?
Евгений Гаврилин
- Да.
Дмитрий Волков
- Слово «гарантирует» – это вроде как «наверняка».
Евгений Гаврилин
- Это повышает сильно вероятность.
Дмитрий Волков
- Повышает сильно вероятность того, что здесь этот проект будет успешным, но риски всё-таки несёт и клиент, который…
Евгений Гаврилин
- Да, который даёт денежку, и так далее. Большие репутационные, колоссальные риски несёт именно человек, который собирает деньги. Представьте, что он собрал деньги на продукт, сделал продукт не очень хорошего качества. Вероятность того, что у него будет хорошая репутация на этом рынке, сами понимаете, не очень. Поэтому здесь нужно понимать: или ты будешь неуспешным, тебе не дали денег, значит, ты неправильно пропиарил, или твои идеи не понравились аудитории. Здесь такие качели: с одной стороны, рискуют люди, которые проспонсировали, но ещё больший риск, поверьте мне, несёт сам автор, который взвалил на себя ответственность, получил 2 миллиона рублей и должен дать продукт, который понравится людям. Мы общаемся с авторами в режиме онлайн, которые собирают… У нас же принцип – всё или ничего, либо ты 100% собрал, либо нет. Если ты собираешь 90%, деньги возвращаются всем пользователям обратно. И ребята очень сильно паникуют, когда у них на счётчике 75% собранных денег. Они собирали 1,5 миллиона рублей, а собрали 1,1-1,2 миллиона, и дальше - никак. И здесь приходится шевелиться, приходится активничать, использовать креативное своё мышление, оповещать дополнительно аудиторию, рассказывать, пиарить свой продукт, свой проект и добирать необходимую сумму денег.
Дмитрий Волков
- Вот эта вся рекламная история – это проблема самого автора или площадка предоставляет сервис?
Евгений Гаврилин
- Мы предоставляем знания, как это можно сделать. Вот вы спрашивали конкретно советы, что необходимо сделать. Мы остановились на видео, на вознаграждениях. Следующее – заранее подготовить медиаплан, кто у вас будет писать. Журналисты, если контент или целевая аудитория совпадает с проектом автора и с проектом площадки, с удовольствием об этом напишут. Но, как правило, уже исходя из нашего опыта, они говорят: «Соберите минимум 20% или 30% от заявленной суммы, и после этого мы напишем и разместим ссылочку». Получается, вся аудитория данного ресурса кликает по ссылке, переходит на проект и даёт какой-то процент денег в случае заинтересованности.
Дмитрий Волков
- А вот с вашей точки зрения, самое полезное, что запомнилось? Не забавного, а из полезного, того, что проходило через площадку?
Евгений Гаврилин
- Из полезного? Много интересных обучающих фильмов: фильмы про лидерство, мотивацию, помощь детям, какие-то интересные жизненные истории, которые заставляют задуматься, где показываются честные, настоящие ценности. Потому что особенно жители крупных мегаполисов, как мне одна знакомая сказала: «Мы такие же люди, жители мегаполиса, только у нас броня толще». Вот и всё. И есть иногда какие-то проекты, ты смотришь… Я раньше думал, что мужчины, если они плачут или пускают слезу, это не мужчина. Мужчина должен быть сильным, не должен показывать свою слабость. В какой-то момент ко мне пришло осознание, что только сильный мужчина может показать свою слабость - ему неважно выглядеть красиво. Знаете, к чему я это сказал? Вот смотришь на проект какой-нибудь про ветеранов или что-то, связанное с благотворительностью, и, честно, подступает слеза. Автор настолько бьёт своим посылом в сердце, лично меня, например, что я смотрю, и хочется дать денег, даже не прося вознаграждения обратно, хотя краудфандинг от благотворительности сильно отличается, но вот хочется так: «Денег? Пожалуйста, забирай». Таких проектов много интересных, я считаю, что они полезные. Есть какие-то гаджеты. Например, недавно полезный проект собрал 1,5 миллиона рублей. Ребята придумали силиконовую, резиновую авторамку, которая крепится на номер фактически, чтобы не возможно было его снять. По статистике номер обычный с автомобилей снимается за 2-3 минуты. Соответственно, чтобы снять этот номер нужно потратить 20-30 минут, то есть ворам уже намного сложнее будет открутить какие-то специальные свинцовые шурупы или не свинцовые. Я не помню уже технические характеристики, но в ролике он был показан. То есть такой номер сделал – все, его воровать у тебя не будут, статистику резко можно снизить. Обучающие программы, правила дорожного движения, гаджеты по управлению автомобилем, по изучению правил дорожного движения, гаджеты, которые позволяют тебе изучать английский язык, или какие-то подарки формировать, дарить.
Дмитрий Волков
- Скажите, а вы свою проблему решили? Вы же шли от себя. Как часто бывает в интернете? У меня появляется идея. Как мне решить мою проблему? А потом оказывается, что эту проблему можно масштабировать и очень лихо продавать, как некий универсальный продукт. Вы свои задачки решали таким образом?
Евгений Гаврилин
- Свои задачки на данный момент не порешали, потому что мы придумали эту площадку, и она фактически у нас в бизнес превратилась. У нас помимо «Boomstarter»…
Дмитрий Волков
- Вы сказали: «Бог с ней, с этой первоначальной идеей, вот же оно!».
Евгений Гаврилин
- Да, вот сама площадка, она развивается и так далее. У меня есть другие виды бизнеса, которые мне приносят деньги, остальное я инвестирую в «Boomstarter» и занимаюсь евангелизацией. Мы с партнёром занимаемся евангелизацией вот этих…
Дмитрий Волков
- Это шикарный термин, не новый, но очень шикарный. Это вопрос про будущее: что дальше-то? Как вы собираетесь стать евангелистами, площадку сделать?
Евгений Гаврилин
- Если краудфандинг затрагивать, думаю, уже по пальцам можно перечесть людей, которые знают про краудфандинг столько, сколько мы, и мы этими знаниями делимся.
Дмитрий Волков
- Давайте расширим рамку до мирового уровня.
Евгений Гаврилин
- До мирового уровня? А задачи такой нет, абсолютно. Знаете, мы так подумали, прикинули… Это как раз, может быть, разница в мышлении русского предпринимателя и американского: если ты видишь некий коридор, в конце цель – «мировое господство», то можно по этому пути идти. К сожалению, я не вижу продуктов в моем бизнесе о том, как именно покорить мир. У меня нет такой идеи. Я отдаю себе отчёт (вот эта старперская спесь: «мы завоюем, поимеем весь мир», она уже давным-давно прошла), и мне чётко понятно, как выйти на уровень России, стать номером один, чётко видно, как закрепить все ближайшие страны СНГ и Балтики тоже. Потом в одном из мозговых штурмов полгода назад мы все-таки придумали, что «Boomstarter» – это русскоязычная краудфандинговая платформа. Поэтому ограничение «Россия» и ограничение «русские люди» – две разные вещи.
Дмитрий Волков
- Вы пошли в мир, оставаясь на языковой платформе.
Евгений Гаврилин
- Мы патриоты, конечно. Вот смотрите: 1 миллион людей живёт в Израиле, 300 тысяч людей живёт в Англии, несколько миллионов (2 или 3 миллиона) живёт в Америке, и все это платёжеспособная аудитория, которая знает русский язык, читает наши русские сайты и, тем не менее (кто-то уехал, ругает или не ругает), следит за тем, что происходит в России. Периодически мы даже видим по возрастающему количеству спонсоров из-за границы, которые дают проекты, не требуя ничего взамен, что им просто нравится классный российский проект, хочется поддержать автора, хочется приобрести данный продукт, особенно если национальные истории на «Boomstarter». И мы решили именно это позиционировать, поэтому мир мы будем покорять через русских людей. Американцы американцами.
Дмитрий Волков
- Это экстенсивное развитие. А вот если говорить о развитии технологическом (если это не секрет, конечно), какие нас шаги следующие ждут? Краудфандинг же был всегда, по большому счёту, просто технологии такой не было, потому что не было информационных технологий, достаточно сложно было сделать так, как конвейер.
Евгений Гаврилин
- Поставить на поток.
Дмитрий Волков
- Поставить на поток. Вы поставили на поток, и вы стали одними из лучших, а, может быть, и лучшими. А что дальше?
Евгений Гаврилин
- Вот вы правильный вопрос задали. Здесь немножко позволю с конца начать отвечать. Мы сейчас немножко углубимся в историю о появлении интернета. Как он появился? Зачем он появился? Какие сервисы появились?
Дмитрий Волков
- Доходят слухи, что это заговор.
Евгений Гаврилин
- Заговор? Да. Я тоже слышал эту историю. Само появление интернета. Интернет появился благодаря поисковикам «Яндекс», «Google». Мы ответили на очень важный для себя вопрос: «где?» Когда возникает вопрос «где?», мы идём в поисковики, смотрим: здесь, здесь, здесь и так далее. Развивался интернет, потом дошёл до определённого пика развития – появились социальные сети. Социальные сети ответили на другой очень важный вопрос: «кто?» Мы теперь можем личную персонификацию каждого человека посмотреть: его страничку, фотографию, интересы. Где - мы уже знаем, кто - мы знаем. Прошло опять определённое количество лет, возникает логичный вопрос: знаем где, знаем кто, а теперь: зачем нам эти данные? Зачем нам вся эта информация? И как раз на этот вопрос отвечает краудфандинг. При правильном объединении нужных людей…
Дмитрий Волков
- Я бы сказал, отвечает на вопрос: «почём?»
Евгений Гаврилин
- И почём, в том числе. Энное количество людей объединяется в определённую группу, скидываются деньгами и могут существенно улучшить жизнь, повысить её комфорт. Мы сейчас рассматриваем не только модель творчества в краудфандинге. Вот вы, например, занимаетесь строительством, правильно?
Дмитрий Волков
- Например.
Евгений Гаврилин
- Например. Представьте, что можно сделать, когда 100 человек или 1000 человек скидываются по миллиону рублей. Вы получаете миллиард, нанимаете застройщиков, строите здание, желательно офис какой-нибудь. Потом управляющая компания сдаёт его в аренду, и все дивиденды получает та тысяча людей. И не обязательно встречаться, не надо делать ПИФ, где надо личное присутствие и так далее. Это модель того самого краудфандинга, когда ты от Владивостока до Калининграда скидываешься деньгами через интернет, и тебе потом на карточку перечисляется энная сумма денег. Вот будущее за этим, когда на бизнес можно собирать. Экспертный совет присваивает различные категории: А3, А2, вот эти истории, и так далее. Маленький процент - очень высокая надёжность; большой процент – большой, высокий риск.
Дмитрий Волков
- То есть не шелобушки какие-то, простите за это слово, а серьёзный бизнес мы переводим на краудфандинг.
Евгений Гаврилин
- Абсолютно верно.
Дмитрий Волков
- Долой банки.
Евгений Гаврилин
- Не долой банки. У нас по данным Центробанка потребность мелкого и среднего бизнеса составляет 30 триллионов рублей ежегодно. Вопрос: где взять эти деньги? 5 триллионов (это уже по данным банка) финансируют сами банки, выдавая кредиты, но они все скоринги проходят, под идеи стартапа не дают, и мелкому и среднему бизнесу, в принципе, тяжело получить нужную сумму денег. Около одного триллиона дают фонды. Вопрос: где взять 24 триллиона рублей для НСБ? Ответ – частная инвестиция. Уже по данным другой организации (не помню точное название) 40 триллионов только на депозитах в банках лежат. Это мы не говорим про ячейки, про подушки, про cash, который у нас в сейфе дома лежит или ещё где-то. То есть фактически деньги у населения есть, и эти деньги можно, если будет правильная инфраструктура, пропускать её и помогать растить: из мелкого бизнеса переходим в средний, из среднего в крупный, платим, увеличиваем налоги, ВВП. Сейчас можно или нельзя слово «импортозамещение» говорить? Популярное оно у вас?
Дмитрий Волков
- В кругах интеллигентных людей нельзя, а так, вообще, можно.
Евгений Гаврилин
- Можно. Соответственно, мы можем целые отрасли поднять за счёт этого механизма, а это простое слово «crowdfunding» («crowd» - толпа, «funding») - народное финансирование. Убираем бизнес, приходим в социальный НКО, благотворительность. Модель субсидирования государством в данный момент происходит закрыто. Нет онлайн-ресурсов, нет прозрачности. Кто-то получает на какой-то грибной фестиваль 20 миллионов рублей. НКО. Я знаю, что общественная палата сейчас активно с этим борется. Я отдельных конкретных людей знаю, они и рассказали эту информацию, что пытаются выискивать, чтобы максимально нужные компании НКО получали деньги. Образован сейчас целый университет (при общественной палате он будет запускаться в следующем году), чтобы образовывать НКО, чтобы они использовали модель не «дайте денег», а «давайте мы научим их, как им самим получить деньги». Есть такая еврейская мудрость: взаймы не дам – научу, как зарабатывать.
Дмитрий Волков
- И это, между прочим, тоже неплохо. Евгений Гаврилин - сооснователь платформы «Boomstarter». Вот такой у меня теперь статистический вопрос. Нет, давайте я перебью сам себя. У меня сначала вопрос всё-таки к масштабу. Вот «Boomstarter» – это сколько, если тоже не тайна? Объемы какие?
Евгений Гаврилин
- Объемы маленькие. Мы только начали фактически. Мы собрали более 185 миллионов рублей, более 780 авторов уже получили нужное количество денег финансированием.
Дмитрий Волков
- То есть пока сотни и сотни миллионов.
Евгений Гаврилин
- Да.
Дмитрий Волков
- Сотни миллионов. Это вообще-то надо произносить уважительно – сотни миллионов. Тут я неправильный тон допустил. А теперь статистический вопрос к вам, как к эксперту, а не только как к предпринимателю. Предположим, мы посмотрим на весь сектор, который называется «финансы». С вашей точки зрения, проникновение интернета, который уже переживал эти финансы в их классическом виде, в эту сферу, каково в процентах? Минимум 0%, максимум 100%.
Евгений Гаврилин
- Хороший вопрос.
Дмитрий Волков
- Одно число можно.
Евгений Гаврилин
- Я прямо очень боюсь ошибиться.
Дмитрий Волков
- Это не надо.
Евгений Гаврилин
- Вопрос потрясающий.
Дмитрий Волков
- Ответственность за результат несу я, а вы просто высказываете свою точку зрения.
Евгений Гаврилин
- Хорошо. Всё записывается, а люди потом скажут: «Что за эксперт сидит, даже цифр не знает?». Можно я сейчас эту цифру из себя попытаюсь как-то вытащить? С развитием интернета, проникновением различных полезных интернет-сервисов из оффлайна в онлайн, деньги из оффлайна в онлайн тоже приходят. Если раньше мы шли в кассу покупать билет на поезд или на самолёт, или нам привозили курьеры, то сейчас это делаем онлайн. Обычный товарооборот, интернет-коммерция растёт. Я помню, что по данным, когда я следил за рынком электронной коммерции, 35 миллионов человек минимум один платёж делают в год. Этот рынок растёт.
Дмитрий Волков
- Сейчас в 48 оценивается.
Евгений Гаврилин
- Уже в 48. Я же говорю, это было год назад. Дальше мы идём. Микрофинансовые организации, различные приложения, связанные с банками - вот этих сервисов и направлений огромное количество, поэтому навскидку я точно уверен, что это триллионы рублей, я прямо полностью уверен в этом. Там только 300-400 миллиардов электронной коммерции будет обычный товарооборот.
Дмитрий Волков
- Да, что-то там, за 400. 470, если цифры мне не изменяют.
Евгений Гаврилин
- Поэтому, на мой взгляд, мы приближаемся к уверенной планке где-то к 50%. Может быть, сейчас 30%. Проникновение интернета будет ещё больше и больше в ближайшее время. Наверное, я скажу цифру – 30% всех финансов уже генерит и проходит через интернет.
Дмитрий Волков
- Через вот такие интернет-сервисы, которые уже всё это дело пережевали, переварили.
Евгений Гаврилин
- Когда-нибудь это будет, как вот вы правильно сказали, близко к 100%.
Дмитрий Волков
- Да, всё всегда стремится к 100, асимптотически. Теперь такой вопрос: если мы откатимся лет на 8-10 назад, когда интернет-технологии стали действительно популярны, когда стало ясно, что за этим уже будущее, когда стало понятно (по крайне мере, части человечества), что в это надо вкладывать, наше государство превратилось по мановению волшебной палочки (оно, кстати, умеет превращаться по мановению волшебной палочки, у него свойство такое есть) в Стива Джобса, в Королёва по подходам. Оно стало такое инновационное, разумное, стратегически планирующее. Оно употребило все свои средства (имеется в виду, не деньги потратило, а все свои ресурсы): нормативное регулирование, информирование, обучение, меры поддержки, средства бюджетного планирования, оно так перераспределило бюджет, чтобы поддерживать технологии, которые основаны как раз на том, что мы называем интернет. То есть оно решило максимизировать количество интернета, если так можно выразиться (мы в таких терминах и живём), в экономике, имея в виду, что это даёт дополнительные возможности: прозрачность, простоту, управляемость, эффективность, быстроту изменений, конкурентоспособность на мировом рынке российских компаний и государства в целом. Сколько могло бы быть сейчас, если бы тогда оно было вот такое? Вы представляете себе такое государство Стива Джобса?
Евгений Гаврилин
- Представляю. Вы намекаете, что если был бы он жив, у него были бы все шансы стать президентом?
Дмитрий Волков
- Я не думаю, что он взялся бы. Это потяжелее ноша, но мы даже не об этом. Стива Джобса как бы распространяем на всё государство, это же много людей. Мы говорим, что они все пропитаны этим духом – духом Королёва, может быть. Всё-таки это человек с немножечко другим подходом к жизни, чем мы, так или иначе. Неважно, можно назвать ещё несколько фамилий. Мы понимаем, что речь идёт об инноваторах, которые смотрят в будущее, но прагматичны сегодня, и ещё умеют управлять, вожжи не отпускают. Вот о таких людях.
Евгений Гаврилин
- Я точно могу сказать, что за последние 5-6 лет чувствуется активное участие государства в интернет-развитии, в этом интернет-пространстве.
Дмитрий Волков
- Вот это и дало 30%. Но если бы оно сделало не столько, сколько сделало (а оно действительно кое-что сделало), а прямо вот выложилось по полной программе.
Евгений Гаврилин
- Нет, это был бы «город солнца». Немножко была бы другая ситуация. Априори это невозможно – сейчас существует много сложностей.
Дмитрий Волков
- Мы рисуем гипотетическую ситуацию, сейчас это фантазия.
Евгений Гаврилин
- Тогда фантазии следующие: был бы, наверное… я сейчас по отраслям говорю.
Дмитрий Волков
- Можно к проценту прийти.
Евгений Гаврилин
- К процентам?
Дмитрий Волков
- Просто процент. Какой мог бы быть? Вопрос в действительности «actually», как говорят, такой: где технологический предел? Что ограничено технологическим пределом, пока ещё технологии не развились? Что на самом деле было связано с тем, что мы сообразили небыстро, подотстали где-то раньше ещё, не выстроили все свои ресурсы в одну точку?
Евгений Гаврилин
- Минимум, я думаю, в два раза можно было процент увеличивать, на мой взгляд.
Дмитрий Волков
- А давайте подарим государству пару пунктиков. Что оно упустило? Где наши упущенные возможности в прошлом?
Евгений Гаврилин
- В прошлом?
Дмитрий Волков
- Любые, которые приходят вам в голову.
Евгений Гаврилин
- Первое – законодательные акты. Я очень близок к краудфандингу. Если сейчас будет уделяться внимание и будет получено добро сверху каким-то образом узаконить направление народного финансирования, чтобы можно было регламентировать, застраховать людей, которые будут приносить сюда деньги, защищать данное направление (в принципе, игроки есть, которые готовы писать, ходить по кабинетам, помогать, содействовать в этом направлении), мы бы очень сильно развились в этом направлении. И, возвращаясь к теме частной инвестиции для МСБ, мы бы этот рынок очень сильно подняли.
Дмитрий Волков
- Федеральный закон «О развитии краудфандинга в России».
Евгений Гаврилин
- Что-то типа такого. Можно так и оставить название. Спасибо за креатив. Смотрите, здесь двоякая ситуация: развиваются социальные сети, увеличивается количество людей, которые пользуются социальными сетями, там можно больше конкуренцию устроить. Мы знаем все примеры с Павлом Дуровым «ВКонтакте», что там при быстрой…
Дмитрий Волков
- Да, это была золотая лихорадка со всеми вытекающими последствиями.
Евгений Гаврилин
- Взлетали, взлетали, взлетали, потом присоединились….
Дмитрий Волков
- Потом посмотрели, что накопали.
Евгений Гаврилин
- Да. Дать больше возможностей, чтобы конкуренцию создавать. То есть способствовать и мотивировать конкуренцию на рынке. Чем больше игроков, тем лучше. Будут побеждать самые сильные, самые креативные, самые интересные.
Дмитрий Волков
- Больше конкуренции – это меньше чего?
Евгений Гаврилин
- Мне кажется, если государство даст чуть больше свободы для предпринимательской деятельности в интернете, не будет где-то ограничивать, не будет где-то ставить определённые барьеры… Я понимаю, что там есть свои сложности с безопасностью, наверняка, с управляемостью и так далее. Но если немножечко вожжи приспустить (государство немножко отпустит) и дать возможность развиваться, быстрее побежать тем предпринимателям, которые есть в интернете, мне кажется, мы можем добежать, и у нас будут свои мировые имена. То есть сейчас понятно, что есть инвестиции, «Сколково» работает в этом направлении, РВК, АСИ различные помощь оказывают, но это всё первый пласт работы. На мой взгляд, эффект мог бы быть намного больше.
Дмитрий Волков
- Это очень хорошая история, прямо подарок. А скажите, в чём тут суть? Свобода предпринимательства – это значит, что мы её не должны трогать, или мы её должны поддерживать, развивать, что-то давать такое? Чего больше?
Евгений Гаврилин
- У предпринимателей, общаясь в своих кругах, есть такая история, что как только человек развивает свой определённый бизнес до определённого этапа, дальше его хочется либо продать, либо этот бизнес поглощает более крупный бизнес, либо как-то попытаются не дать им возможности развиваться.
Дмитрий Волков
- Приходит какой-то дядя.
Евгений Гаврилин
- Мы изначально убиваем возможность мыслить и давать мечтать о каком-то мировом масштабе. Помните, я вначале о Стэнфорде говорил? Там предприниматели говорят: «Мы либо делаем на мировом рынке идею номер один, либо не делаем вообще». Россия отстаёт по объективным причинам. Мы делаем либо клон всероссийского масштаба, либо не делаем вообще. У нас же человек запускает маленький интернет-магазин, зарабатывает 200-300 тысяч в месяц, сам, может быть, развозит товар, и ему нормально. Он дальше не хочет расти, потому что будет внимание налоговой службы, он перейдёт определённую планку, не хочет заморачиваться, привлекать к себе внимание. Если эту инфраструктуру, которую создало государство, немножко починить, подвинуть, дать чуть-чуть больше свободы, то у нас будут звёзды появляться, выскакивать.
Дмитрий Волков
- То есть, другими словами, так сейчас: заработал, схватил, убежал и затаился с добычей?
Евгений Гаврилин
- Никто не верит в долгие деньги. Все верят в капитал, в краткосрочные какие-то истории.
Дмитрий Волков
- Потому что, как только ты вырос, у тебя есть чёткое убеждение, психологическое убеждение (оно основано на опыте, к сожалению), что тебя в этот момент и нахлобучат.
Евгений Гаврилин
- Что-то типа того.
Дмитрий Волков
- Тем или иным способом.
Евгений Гаврилин
- Я вот, например, очень сильно люблю Россию.
Дмитрий Волков
- А лучше было бы, наоборот: как только ты дорос до какого-то момента, ты должен быть абсолютно убеждён, что тебе в этот момент скажут: «О, Петя, наконец-то, ты вырос. Сейчас мы тебя будем…
Евгений Гаврилин
- Лоббировать и двигать.
Дмитрий Волков
- По полной программе. Это Евгений Гаврилин - сооснователь платформы «Boomstarter», в программе «Интернет-экономика» с Дмитрием Волковым. Всего доброго!