Олег Дружбинский
- Добрый день, друзья! С вами радио «МедиаМетрикс» и программа «Мимо нот» с Евгением Додолевым и Олегом Дружбинским. Евгений, добрый день!
Евгений Додолев
- Добрый день! У нас в гостях сегодня… Олег?
Олег Дружбинский
- Да, у нас в гостях сегодня знаменитый исполнитель, певец, музыкант, композитор, продюсер, благотворитель и, в общем, легенда шоу-бизнеса – Владимир Лёвкин. Добрый день, Владимир!
Владимир Лёвкин
- Спасибо. Добрый день! Я бы сказал так: «Знаменитый исполнитель песен народов мира для народонаселения нашей страны».
Евгений Додолев
- Народов мира? С каких пор «народов мира»? Я что-то упустил?
Владимир Лёвкин
- Конечно, мы же на тайском пели. Ты не слышал наш альбом на тайском языке? Это, вообще, было что-то шикарное. Нам сама принцесса АпчиАпханданта-нам…(долго выговаривать, сейчас не выговорю) даже цветы подарила, и тогдашний посол Таиланда был просто потрясен этим. Знаешь, почему? Потому что, оказывается, это одна из высших почестей, чтобы принцесса сама подарила тебе цветы.
Евгений Додолев
- Я пошутил бы насчет того, что еще могла бы сделать тайская принцесса, но не буду.
Владимир Лёвкин
- Нет, не стоит. Человек, который нас там сопровождал, жена Премьер-министра, она извини меня, за три метра становилась на колени и на коленях несла букет, причем не сразу все четыре букета, а каждый букет она несла по отдельности, чтобы подарить нам.
Евгений Додолев
- Правильно вы угадали, что на тайском, а не на турецком.
Владимир Лёвкин
- На тайском, да. Хотя, с турками тоже было…
Евгений Додолев
- Расскажи, что с турками.Это сейчас актуально.
Владимир Лёвкин
- Небезызвестная песня в нашем исполнении, там просто была цитата из турецкой песни: «Шина-най-наопа, шина-шина-на…», потому что мы готовились к совместному выступлению с турецкой певицей, которая пела эту песню (тоже не воспроизведу имя, так какдавно это было). К сожалению, она не приехала, поэтому пришлось петь самим. Эту строчку должна была петь она: «Ой-на-на, уфа-шина-шина-на…»
Евгений Додолев
- Какой это год? Не помнишь, нет?
Владимир Лёвкин
- Скорее всего, это, наверное, 1995 или 1996 год.
Евгений Додолев
-То естьэто так называемый «золотой состав»?
Владимир Лёвкин
- Да.
Евгений Додолев
- Я, кстати, с Бари Каримовичемподдерживаю отношения только на «Facebook». Задумал я писать книгу про Юру Айзеншписа, списываюсь с ним и говорю: «Хочу, чтобы ты высказал свое мнение о конкуренте, коллеге». Он говорит: «Мы в Германию отправляемся с новым составом». У «На-На» опять новый состав!Они еще в предыдущий Новый год (непосредственно 31 декабря) пришли ко мне. Значит, молодняк опять слили (этих двух ребят)…
Владимир Лёвкин
- Там их было трое. Я тоже в курсе, потому что мне пишут, в основном, и поклонники «На-На», так скажем…
Евгений Додолев
- Они сейчас в Германии. Скажи, пожалуйста, эта система ротации - я считаю, это гениальная придумка Алибасова: сделать бренд, а уже составные этого бренда можно как бы там…
Владимир Лёвкин
- Это уже было.
Евгений Додолев
- До него у нас так не делали, мне кажется. Кто у нас до него практиковал именно эту ротацию членов коллектива? «Машина времени», скажешь? Это не бойз-бенд всё-таки.
Владимир Лёвкин
- Подожди, это уже после, конечно. «Премьер-министр»?
Евгений Додолев
- «Премьер-министр» уже гораздо позжеэто сделал. Мне кажется, Алибасов первый. Скажи, был этот прессинг, или в вашем составе вы понимали, что могут какого-то молодого привести на твое место, который и двигается лучше, и октав побольше берет? Или нет? Или такого не было?Какимбыл этот механизм давления, как его поддерживалКаримович?
Владимир Лёвкин
- Во-первых, был жесткий контракт. У нас был жесткий контракт, реально. Это был, вообще, один из первых контрактов в шоу-бизнесе в нашей стране. Он был очень большой (наверное, страниц пятьдесят точно) и там было оговорено всё: как мы приезжаем на площадку, как мы приезжаем ещё куда-то, расписание практически на каждый день. Это был алгоритм, расписание на каждый день даже тогда, когда мы находились в Москве. Не секрет, что 1996-1997 год – это пик, вообще, всего. Было 900 концертов в году, а точнее −938.
Олег Дружбинский
- Ни хрена себе!Это три концерта в день минимум, а то и четыре. Жесть!
Владимир Лёвкин
- Было больше. Еще не считали то, что мы прилетали, выступали где-то на передаче и сразу практически улетали.
Евгений Додолев
- То есть только коммерческих концертов столько?
Владимир Лёвкин
- Да, коммерческих концертов было 936, по-моему. Это есть в книге рекордов Гиннесса. Всё было довольно-таки четко описано. Это был, по-моему, второй или третий контракт.Поначалу он был совсем маленький, потом чуть больше, чуть больше… Последний контракт (года на 3 или 4, по-моему) был очень жесткий, и когда он закончился, я ушел.
Евгений Додолев
- Личная жизнь оговаривалась в контракте?
Владимир Лёвкин
- Да, там былоо личной жизни: «Пожалуйста, никого не светим. Везде ходим вчетвером -впятером. О личной жизни знаете только вы, и, может быть, ваши родители, ваши близкие».
Олег Дружбинский
- Рассказывать о личной жизни нельзя было?
Владимир Лёвкин
- Никто не рассказывал.
Олег Дружбинский
- То есть, если я познакомился со Светой, и она такая хорошая, то это всё говорить нельзя ни в интервью, нигде?
Владимир Лёвкин
- Постоянно были всякие «вбросы» - то у меня негритянка была, то…
Олег Дружбинский
- А была, кстати?
Евгений Додолев
- Или это придумка была?
Владимир Лёвкин
- Это придумка. Она у нас танцевала. Хорошая танцовщица, просто чумовая, конечно, девчонка. Не знаю, почему на меня пал выбор, потому чтообщалась она (так скажем)сдругим человеком (тоже из нашего квинтета).
Евгений Додолев
- Ладно, ты же открыл уже эту дверь,это же не компромат, скажи с кем?
Владимир Лёвкин
- Зачем?
Евгений Додолев
- Смотри, Лёвкин − расист. В его системе координат встречаться с чернокожей девушкой– это уже компромат.
Владимир Лёвкин
- Нет. Мы общались, и даже потом, в конце концов, так случилось, что мне подарили кокер-спаниеля и…
Евгений Додолев
- Какого? Американского?
Владимир Лёвкин
- Да, американского. У нас дома кошка жила, и она просто егоневзлюбила. Просто страшно невзлюбила, хотя она еще была совсем маленькая, и пришлось как раз ей отдать этого кокера. Всё хорошо. Нет, я нормальный во всех отношениях, воспитанный ещё в той, другой стране.
Евгений Додолев
- Мы все здесь присутствующие в той стране воспитаны.
Олег Дружбинский
- Не все, правда, получали знамя от ЦК ВЛКСМ, да? Было такое дело.
Владимир Лёвкин
- Было восемьдесят лет пионерии. Я был председателем Всесоюзного пионерского штаба(можешь себе представить?) на слете пионеров, и когда в очередной раз должна была быть повешена награда на пионерию, вместо очередного ордена дали переходящее красное знамя.Вот его-то на Красной площади я как раз и получал.
Олег Дружбинский
- Я правильно понимаю, что Владимир Лёвкин был почти самый главный пионер Советского Союза? Или просто самый главный?
Владимир Лёвкин
- Я был главный пионер ЦК ВЛКСМ!
Олег Дружбинский
- А, вот так?! Это должность, которая навсегда.
Владимир Лёвкин
- Как разведчиков, журналистов, музыкантов – бывших не бывает. Как есть, так есть.
Евгений Додолев
- Я думаю, что я здесь единственный исключенный из пионеров.
Олег Дружбинский
- Я пионером был.
Владимир Лёвкин
- Ну, батенька, батенька… Всё-таки фамилия обязывает быть исключенным из пионеров.
Евгений Додолев
- За курение «Partagas».Кстати, насчет курения и питья тожебыли ограничения?
Владимир Лёвкин
- Курение и питьё особо не прописывались, но было жесткое правило: «До концерта − нельзя». До концерта - ни в коем случае.
Евгений Додолев
- Ты, как продюсер, унаследовал эти Алибасовские традиции жестких контрактов? Расскажи, ты - Карабас-Барабас со своими?
Владимир Лёвкин
- Я считаю, что жесткие прописанные контракты– это правильно. Музыкант должен заниматься музыкой. Он не должен заниматься административной работой. Он должен сидеть, творить и сочинять. Кстати (пока я не забыл) по поводу Айзеншписа: я дам тебе телефон Ильи Зудина, который написал практически всё последнее…команда из троих человек…
Евгений Додолев
- «Динамит».
Владимир Лёвкин
- Да, написал всё «Динамиту». Поверь, Илюша с таким пиететом рассказывает о Айзеншписе, что…
Евгений Додолев
- Ты был знаком с Юрием Шмильевичем? При каких обстоятельствах?
Владимир Лёвкин
- Да. Мы с Юрием Шмильевичем были знакомы в коллективе, и после того, как я закончил работу с Каримовичем... Они,кстати, вместе с Матецким пригласили меня на разговор, мы поговорили, остались очень хорошими друзьями, но работать вместе не стали.
Евгений Додолев
- Почему?
Владимир Лёвкин
- Ты знаешь, переход от одного продюсера к другому – очень сложная ситуация.
Евгений Додолев
- Лучше вообще без продюсера?
Владимир Лёвкин
- Да, лучше. Я тогда решил какое-то время плавать сам, и, слава богу. Тьфу-тьфу-тьфу, не жалею ни о каком решении. Я до сих пор плаваю сам, и сам уже продюсер.
Евгений Додолев
- Шмильевич же своих подопечных одевал, выбирал им одежду.
Владимир Лёвкин
- Так у нас же такая же история была!
Евгений Додолев
- Алибасов тоже, да? Я не знал.
Владимир Лёвкин
- Да, иногда он мог где-нибудь на гастролях пойти в магазин, принести кучу пакетов и сказать: «Значит, это вам». По поводу телефонов тоже однажды сказал: «Я вам покупаю мобильные телефоны». Мобильные только появились, былитакие здоровые (помнишь?), в карман не помещались. И он говорит: «Я вам покупаю телефоны. Я вам покупаю пейджеры, чтобы я всегда знал, где вы находитесь».
Евгений Додолев
- Пейджеры.
Владимир Лёвкин
- Мы собрались, приехали, подписали контракты, забрали эти телефоны, проплатили какую-то сумму, которая была положена (это стоило, правда, каких-то немереных денег), и потом мы поехали в тур. По окончанию тура почему-то не досчитались цены за телефон и за пейджер.
Евгений Додолев
- То есть он его вычел из гонорара? Такая классика?
Владимир Лёвкин
- Конечно.
Олег Дружбинский
- Подарить за твой же собственный счет - это, по-моему…
Владимир Лёвкин
-Классика жанра: «Я вам покупаю…» Про Каримовича, конечно, можно вспоминать очень много и очень интересно, потому что (я честно говорю) я считаю, что это один из уникальнейших людейсреди наших продюсеров, из таких больших личностей. По поводу поиска «На-На» - это правильно, состав должен быть оптимальный, и никуда ты от этого не денешься.
Евгений Додолев
- То есть Лёвкина на слив?
Владимир Лёвкин
- Нет, если честно, я давно хочу сказать…Недавно было двадцать пять лет «На-На», я приходил на концерт.Я не отказываюсь от этого всего, когда есть свободное время. Просто концерты как-то переносились-переносились, и у меня на следующий уже было всё забито, и я уже не мог, а на этот пришел.
Евгений Додолев
- Что-то здесь не то. Как говорят: «Не верю».
Владимир Лёвкин
- Нет, правда,я на этот концерт пришел. Маруське, жене, я сказал: «Я пойду. Почему нет? Всё хорошо – двадцать пять лет».
Евгений Додолев
- Лёвкин и «На-На» - это, в общем, да.
Владимир Лёвкин
- Просто он даже в афишу меня не внес - вот в чем дело.
Евгений Додолев
- Может, не был уверен, что ты придешь? Может, в этом дело?
Владимир Лёвкин
- Нет. Я же сказал, что я приеду. Ты прекрасно знаешь, что я воспитан в другой стране, и если я говорю: «Приеду», то приеду.
Евгений Додолев
- Кстати, Олег подтвердит, что Лёвкин приезжает за час до эфира.
Владимир Лёвкин
- Поверь, если бы сейчас не было места на Кутузовском проспекте, я бы бросил эту машину и доехал.
Евгений Додолев
- Кстати, для меня(я не знаю, Олег, как для тебя) всегда показатель гостей был –это за сколько человек приезжает до эфира. Кобзон, Макаревич, Кутиков приезжают за час, аТимати опаздывает на сорок минут.
Владимир Лёвкин
- Давайте не будем обсуждать.
Евгений Додолев
- Почему нет? Это конкретный случай.
Олег Дружбинский
- Да, мы не обсуждаем профессионализм. Мы обсуждаем личные качества.
Владимир Лёвкин
- Дело в том, что может быть график, может быть,человек себя приводил в порядок, может быть ещё что-то.
Евгений Додолев
- Нет, я считаю, что это составная профессии. Здесь мы не говорим ни про октавы, ни про что-то другое
Владимир Лёвкин
- Да, и когда мы учились у Иоакима Георгиевича Шароева, то есть я уже учился в ГИТИСе (причем был очень большой скандал с Алибасовым по этому поводу), он говорил: «Профессия режиссера, актера очень сложная сама по себе, потому что мало того, что ты должен быть готов к восприятию материала, ты должен вовремя прийти, а это самое главное».
Евгений Додолев
- Что и требовалось доказать.
Владимир Лёвкин
- Да, аКаримович всегда говорил такую фразу: «Точность – вежливость королей. Я лучше приду на пятнадцать минут раньше и постою, подожду этого человека, нежели я буду опаздывать». Я тоже не могу опаздывать, я себя начинаю плохо чувствовать.
Евгений Додолев
- Ты не Сергей Лазарев. Я понял.
Владимир Лёвкин
- Я Владимир Лёвкин (на всякий случай).
Евгений Додолев
- Кстати,странное дело… Я сейчас перехожу к самому шумному (если мы берем блогосферу) событиюиз твоей творческой биографии, которое произошло недавно,- к твоему выступлению в шоу «Точь-в-точь», где ты предстал в образе Константина Кинчева. Олег, не поверишь, но Алибасов всегда говорит, что он рокер. Казалось бы, надо же? Он говорит: «Я рок-музыкант. Всегда был им и остаюсь». Здесь очень интересно, как происходит выбор персонажа, ведь это ведь не твой выбор - тебе говорят: «Будешь делать Кинчева».Или как это происходитв таких проектах?
Владимир Лёвкин
- Нет, это мой выбор.
Евгений Додолев
- То есть ты выбрал сам из какого-то предложенного набора?
Владимир Лёвкин
- Дело в том, что практически каждый участник подает какие-то свои определенные предпочтения почти в каждой передаче. Иногда тебе дают человека из этих предпочтений. Кинчева я подавал постоянно, на каждую передачу подавал свою заявку, свое предпочтение, свое видение этого артиста. Честно говоря, очень хотелось.
Олег Дружбинский
- Надо сказать, что получилось великолепно. Я понимаю, что себя хвалить неудобно, пускай лучше похвалит ведущий. Мне кажется, что очень хорошо получилось.
Владимир Лёвкин
- Вы понимаете, я режиссер, и вижу все вещи, которые потом в монтаже не очень удались - например, очень плохое сведение фонограммы, то есть фонограмма отдельно, голос отдельно.
Евгений Додолев
- Результатом ты не доволен?
Владимир Лёвкин
- Я не очень доволен, честно говорю, результатом, потому что те люди, которые были там, мне звонили и говорили: «Володь, а что это? Почему такой звук? Мы же сидели, мы же присутствовали при этом». Есть определенные недоработки, но у меня нет претензий к «Первому каналу».
Евгений Додолев
- Это было бы странно.
Владимир Лёвкин
- Потому что я играю в команде - сто пятьдесят человек, которые делают эту передачу, двести человек в зале, члены жюри, продюсеры, которые думают. Мне очень импонирует, что каждое звено работает очень профессионально. Понимаешь, если бы я думал, как артист: «Вот, я хочу того-то». У продюсера должно быть 50% иностранных, 50% российских, такая-то возрастная категория на тех-то, тех-то, тех-то – и это охват всего «Первого канала». То есть когда мы стоим на земле, мы видим только рядом, чуть поднимаемся и видим чуть больше. Тот человек, продюсер Юра Аксюта, который всем этим занимается, видит-то вот так, и это реально очень здорово.Вообще, наша команда участников подобралась очень интересная - это и Леша Глызин…Понимаешь? Леха Глызин! Я его еще вдетстве слышал.
Евгений Додолев
- Ты вырос на его песнях.
Владимир Лёвкин
- Да, и тут мы рядом вместе. Кстати, с одной стороны, как режиссера меня это очень радует, с другой стороны, конечно, мы не показываем себя, это немножко не в условиях игры. Мы можем показать себя в каких-то частностях: наши какие-то движения, наши какие-то ноточки.
Евгений Додолев
- Что ты показал, исполняя номер?
Владимир Лёвкин
- Ты посмотри всё, несколько моих номеров. Лёвкин там прослеживается, честно.
Олег Дружбинский
- Там Титомир был, по-моему, Агутин.
Владимир Лёвкин
- Да. Леня Агутин.
Олег Дружбинский
- Там, в общем, было кого поизображать.
Владимир Лёвкин
- Насчет Константина, кстати - у него же двадцать пятого день рождения.
Евгений Додолев
- 25 декабря.
Владимир Лёвкин
- Да, 25 декабря. Я очень хочу пойти на концерт, если не буду где-то на гастролях (здесь у нас в «Крокусе» будет), и посмотреть. Когда я готовился к образу, я просмотрел все его концерты, я просмотрел всё, что он творил на сцене от самого начала до самых последних концертов.
Евгений Додолев
- Я, когда тебя ждал, набрал его, но у него телефон был выключен. Тогда я набрал Саше Панфиловой, супруге, и говорю: «Какая реакция Кости?». Она помолчала и говорит: «Он видел только коды», то есть включил в конце. Ушла от ответа. Я спросил: «Реакция фанатов какая?», а она говорит: «Я на форумы не хожу». Ты что-нибудь слышал о реакции фанатов?Известно, что армия «Алисы» - это как суровые челябинские мужики. По суровости фанаты Кинчевагде-то в этом ряду.
Владимир Лёвкин
- Реакция от очень положительной до очень отрицательной. Наверно, это тоже здорово, потому что, если бы было плохо, то ничего бы и не написали. Когда говорить не о чем, тогда и говорить не о чем. Здесь есть о чем поговорить, потому что грим был более молодой, референс был уже более возрастной. Тут,с одной стороны, был немножко диссонанс, но у меня ощущения были, что на концерте я стайер. Я привык, что концерт длится сорок пять минут или час тридцать, и я готовлюсь. Здесь было четыре минуты, и за четыре минуты надо показать всё, надо было показать полностью образ артиста, который выступает на сцене. Причем он выступает под эту песню везде по-разному. Нужно было найти какое-то среднее арифметическое, пропустив это через себя, и всё показать. Я очень доволен работой, честно говорю. Я очень доволен работой над этим проектом. Как раз в работе над этим проектом вышел виниловый диск.
Евгений Додолев
- Ты показать сможешь, чтобы у нас телезрители его увидели?
Олег Дружбинский
- Да, давайте в экран посмотрим. Я его вот так покажу.
Владимир Лёвкин
- Да, вышел виниловый альбом.
Евгений Додолев
- «Тысяча лун».
Владимир Лёвкин
- Да, «Тысяча лун». Именно поклонники Константина нашли какие-то аналоги с его каким-то альбомом, потому что там была звезда, вроде «А», и когда я выходил, сзади у меня была «А». Вообще, это честь, я тебе честно говорю.
Евгений Додолев
- Ты расскажи про альбом.
Владимир Лёвкин
- Кинчева не давали никому. Уже третий сезон идет, а Кинчева никому не давали.
Евгений Додолев
- Это решение Аксюты, может быть?
Владимир Лёвкин
- Этого я не знаю, но это было впервые, когда кому-то дали Костю Кинчева.
Евгений Додолев
- Этот антагонизм, который существует между рокерами и попсой, - надуманный, или есть действительно какие-то такие настроения в среде?
Владимир Лёвкин
- Мне очень сложно судить, потому что то, что мы делали с «Кедами», - это был такой пост-панк, и в три инструмента и в два голоса мы выдавали просто идеальное звучание. Этоеще от Каримовичапошло ииз ГИТИСа -идеально звучать должно всё, тогда мы можем на что-то претендовать.
Евгений Додолев
- Это камешек в огород рокеров, я так понял. Олег, как ты считаешь?
Владимир Лёвкин
- Нет, это не камешек в огород рокеров, но поймите еще раз…
Олег Дружбинский
- Я думаю, что всё-таки Владимир…
Владимир Лёвкин
- Нет-нет, я еще раз говорю, я очень уважаю, Жень, тебя, потому что ты профессиональный журналист, потому что ты умеешь разговаривать.
Евгений Додолев
- Я попсовик, ане рокер, поэтому…
Владимир Лёвкин
- Я тебе честно говорю, что твоя последняя передача, которую ты сейчас делаешь, меня просто потрясла.
Евгений Додолев
- Слушай, давай мы сейчас всё-таки лучше не про меня.
Владимир Лёвкин
- Нет, я хочу внести ясность насчет рокеров и попсовиков. Что в одной, что в другой среде есть профессионалы, люди, которые понимают жизнь, а есть люди приблудшие. Пойми, когда-то Галанин в свое время на «13 злобных зрителях» сказала сначала: «Да нет, это не рок-н-ролл. Как Лёвкин может играть рок-н-ролл и петь? Нет!», а потом, услышав альбом, поменял свое мнение, потому что он профессионал, он настоящий человек. Как бы то ни было, рокерское– оно настоящее, даже если они гитары не настраивают. Есть в этом что-то настоящее. Я никогда не скрывал, что я начал в команде под названием «Ртутное озеро» - это такой тяжелый рок был, очень близкий к «DeepPurple». Я пришел к Алибасову, взял гитару, встал, как положено, еще хаером махнул, сыграл, и он такой: «Будет сложно с ним что-то сделать». И пел я свою песню: «Бра-бч-ги-ги».
Олег Дружбинский
- Кстати, когда Алибасов предложил(условно назовем) в попсовую группу, это не покорежило в какой-то момент?
Владимир Лёвкин
- Дело в том, что там было непонятно поначалу, кто идет в «Интеграл», а кто ещё куда-то.
Евгений Додолев
- «Интеграл» существовал тогда? Был работающий проект?
Владимир Лёвкин
- Да, причем происходило обновление «Интеграла», и было непонятно, кто куда идет. У нас было несколько песен - мы, вообще, вместе играли.
Евгений Додолев
- «Мы вместе» - это кто? «На-На» и «Интеграл»?
Владимир Лёвкин
- Да. «Интеграл» и «На-На» играют вместе эту песню: «На-на, на-на, сразу запомнишь ты…» еще ее пел. Мы еепели вместе, все играли, и всё было здорово. Начинали концерт тоже вместе, потому что Валерка Юрин как раз играл и в «Интеграле» на гитаре, и у нас выходил, пел«Пустынный пляж». Это был такой большой, я бы сказал, комбинат звезд.
Олег Дружбинский
- Интересная история. Прощу прощения, я хотел спросить: почему в 1996 году, на пике «На-На»такой неожиданный поворот в режиссуру, поступление в ГИТИС?
Владимир Лёвкин
- В моей жизни неожиданно ничего не бывает. В ГИТИС я поступал третий раз. Первый раз я поступал сразу после школы за компанию со своим товарищем, которого не взяли, а я дошел до третьего тура.Потом я пришел такой весь «Я из «На-На», берите меня, я всё могу, всё умею», и мне сказали: «Мальчик, пошел в баню». Ещё через год я пришел и всё-таки поступил, потому что уже на последнем собеседовании, когда мне задавали вопросы по шоу-бизнесу, по режиссуре, по построению, Иоаким Георгиевич (живой был, царство ему небесное) говорит: «Что вы его мучаете? Он же меня цитирует, третью страницу! Сколько можно?» Я же изучил всё.Нельзя так, папа же разведчик, понимаешь?
Евгений Додолев
- Папа какую музыку любит?
Владимир Лёвкин
- Царство небесное, любил. Он очень своеобразно пел «Синенький скромный платочек». Это было что-то такое, когда отец пел. Это было редко, правда, очень редко отец пел. Алибасов сказал однажды: «Видишь, у тебя же отец поет! А ты-то чё тут мямлишь?» Я говорю: «Ты не разрешаешь!». У нас были вечные споры: «Тебе нельзя так петь! Тебе нельзя петь с нагрузкой! Тебе нужно петь нежно, ласково, а ты постоянно нажимаешь на ноты! Не надо этого, не хрипи!» Борьба в студии происходила постоянно, поэтому…
Евгений Додолев
- Но она и у «TheBeatles» происходила.Я думаю, что без борьбы, в общем-то, ничего не получится.
Олег Дружбинский
- Единство противоположностей.
Владимир Лёвкин
- Насчет альбома. Музыка Андрея Балашова. Сергей Грушевский написал практически весь текст, но я себя здесь не вычеркиваю по причине того, что я присутствовал в каждой песне. Допустим, песня «Тысяча лун»,«Два билета». Даже идея… Я говорю: «Давай, Сереж, такую песню напишем. Андрюш, давай, чтобы она была довольно-таки легкая, рокерская, с одной стороны, а с другой стороны, чтобы это было, может быть, как «Секрет», может быть, как «TheBeatles», какие-то такие вещи». Хотя песня «Мои родители» (там Миша Симонян сыграл на скрипке), вообще, мне казалась не в этом альбоме, но случилось таким образом, что когда мы весь «sound» послушали, она очень точно встала.
Евгений Додолев
- А почему винил?
Владимир Лёвкин
- Почему винил? С «На-На» у меня был винил, а с собой еще не был.
Евгений Додолев
- То есть это первый винил от Лёвкина?
Владимир Лёвкин
- Да, первый, свежайший. В магазинах он есть, так что можно заходить и покупать. Не очень дорогой, кстати, нормальный.Мы поставили хорошую цену.
Евгений Додолев
- Сколько сейчас стоит? У меня нет идей даже, сколько сейчас может стоить.
Владимир Лёвкин
- Я вчера был на концерте у Игоря Николаева ивидел там винил за тридцать три тысячи.
Евгений Додолев
- Это какой-то антикварный винил.
Владимир Лёвкин
- Да, раритетный. Вообще, от тысячи до трех, условно. Кто-то на своих концертах и за десять выставляет.
Олег Дружбинский
- В общем, интересная это штука – поворот к винилу, совершенно какая-то загадочная, ведь уже можно флешки со своими треками дарить.
Владимир Лёвкин
- Флешку с треками ты взял, в карман положил, а винил всё-таки поставил. Не зря же тут и шикарная фотохудожница Аня Никитина работала, и дизайн мы делали довольно-таки долго, и там есть определенные какие-то значки, которые знаю только я. Есть буковка «В» у меня. Посмотри, есть буковка «В» практически, да? Видишь?
Евгений Додолев
- Покажи. Да.
Владимир Лёвкин
- Есть какие-то такие вещи, которые… И всё-таки звучание. Для нас, рожденных в другой стране, пластинки были чем-то особенным. Когда, например, покупались пластинки DonnaSummer - ой…
Олег Дружбинский
- Да, на это можно было молиться, я помню.
Владимир Лёвкин
- У меня была шикарная пластинка «Adam and the ants», он там весь такой красивый. 70 рублей, можешь себе представить? 70 рублей! Я в десятом классе учился.
Евгений Додолев
- Стипендия 40 рублей была, а зарплата в «Московском комсомольце» - 65 рублей. Этот образ на обложке? Пятидесятые? «Ray-Ban», такая куртка. По музыке есть отсыл или нет?
- Есть там пара песен таких, но в тройном альбоме, который чуть раньше вышел, а здесь… Он называется «Лёвкин. Жизнь в 3D» (потому что три альбома, три диска). Здесь есть очень много всякой музыки. В альбоме «Тебе одной» есть отсыл в сороковые, то есть какое-то такое звучание. Я артист, мне интересен образ. Выстраивая концерт, иногда ты понимаешь, что пытаешься постоянно заставить народ танцевать, а не хватает какой-то такой «вкусности», «сладкости». Ваня Кононов написал здесь обалденную песню, называется «Серенада любви».
Евгений Додолев
- Ты давно с Кононовым знаком?
Владимир Лёвкин
- Очень давно.
Евгений Додолев
- С каких пор?
Владимир Лёвкин
- Я еще в «На-На» работал, когда мы познакомились.
Евгений Додолев
- Он из тех телевизионщиков, которые тоже, в общем-то, увлекаются самодеятельностью?
Владимир Лёвкин
- Я бы не сказал, что самодеятельностью. Тем более многие уважаемые люди поют его песни, начиная от Шуфутинского и заканчивая Лёвкиным. Тут разрыв очень большой.
Олег Дружбинский
- У меня один такой вопрос давно на языке. Я думаю, что его задавали уже часто, но мне хочется всё-таки уточнить. Во времена «На-На», когда вы были самые красивые, молодые мужчины страны, как вы управлялись с поклонницами? Ведь они действительно бросали лифчики в потолок, набрасывались и всё такое прочее. Кстати, я сам видел на некоторых концертах, как вы выходили вчетвером одетые, с гитарами, вас окружала охрана, и вокруг стояло какое-то промышленное количество девчонок. Что они кричали? Я-то в ужасе отошел в сторону, боялся, что вдруг они меня сейчас тут расцарапают.
Владимир Лёвкин
- Я говорю, что в этом контракте было прописано даже наше поведение с поклонницами, понимаете? После концерта в любом случае мы выходили давать автографы - это была жёстко регламентируемая вещь. Мы давали автографы, потом мы переодевались и ехали. По большому счету, после того, как мы уже раздали автографы, все практически расходились, но самые активные всё равно стояли у служебного входа, чтобы еще раз взять автограф, дотянуться, разорвать. Один из таких номеров именно из-за того мы и сделали: «Дотянись – оторви себе кусок «На-На».
Олег Дружбинский
- А в гостиницах вы шифровались, чтобы они как-то там не приехали?
Владимир Лёвкин
- Это всегда было сложно. Поначалу, вообще, было очень просто, потому что в гостиницы никого просто так не пускали (это была еще практически Советская страна), а потом… В любом случае в каждом городе есть свои мероприятия после концертов, сколько бы у тебя концертов не было. С другой стороны, если хотели дождаться – дожидались.
Евгений Додолев
- Сказал он.
Олег Дружбинский
- Можно было в толпу девочек сказать: «Ты, ты и ты». - «А можно я?» - «И ты, хорошо. Поехали».
Владимир Лёвкин
- Вы просто не знаете нас. Это можно, да, но зачем? Это нехорошо, это неправильно, это другое отношение к женщине, другое отношение к девушке. Там всё как-то по-другому выстраивалось. Не надо было пальцем тыкать, ребята.
Евгений Додолев
- Бывают же какие-то разные истории с фанатками. Не только у тебя, у всех ребят бывают очень неприятные истории.
Владимир Лёвкин
- Очень неприятная история у меня была (не хочу даже вспоминать), когда одна фанатка обвинила меня в том, что я ее изнасиловал у себя в родительской квартире и отобрал триста тысяч долларов из дамской сумочки.
Евгений Додолев
- Триста тысяч? Из дамской сумочки? Какого размера сумочка?
Владимир Лёвкин
- Я и говорю: «Какая дамская сумочка?». Участковый, конечно, очень-очень смеялся. После того, как она написала прокурорам, Министру культуры, естественно, надо было дать какой-то ответ. Мы послали туда запрос (мама, конечно, очень переживала, всё это продолжалось несколько лет), и оказалось, что она просто (я, конечно, извиняюсь) лежала в психбольнице.
Евгений Додолев
- Мне тоже кажется, что контакты с неуравновешенными фанатками всегда чреваты такими последствиями.
Владимир Лёвкин
- Да, но они же пишут, понимаешь? Они долбят. И она долбила-долбила. В это время, которое она описывала (там был конкретный год, конкретное число, месяц, время), мы еще на гастролях были, то есть я дома даже не был, представляешь? У меня же всё записано. Были неприятные вещи, но намного больше приятных вещей, потому что честная и бескорыстная помощь от тех, кто любил меня, как исполнителя, любил группу «На-На», поступала на счёт именно в самый тяжелый момент моей жизни.
Евгений Додолев
- Ты имеешь в виду, когда ты заболел?
Владимир Лёвкин
- Да. Давайте не будем об этом говорить.
Евгений Додолев
- Я и не собирался, просто ты сам открыл эту дверь. Извини, Володя.
Владимир Лёвкин
- Нет, я дверь-то открыл для чего? Чтобы сказать, что иногда даже… Я читал письма месяца через четыре после того, как… Мне просто не давали многие письма. И когда детской рукой было написано: «Мы в тебя верим, мы за тебя молимся», и лежало десять рублей… Поэтому я должен был сейчас выпускать альбомы, выходить на сцену, потому что я до конца еще не отдал долг за то, что люди свою энергию направляли в моё русло, а это очень чувствуется всегда.
Олег Дружбинский
- Да, но на самом деле (я почитал разные статьи и интервью) Владимир Лёвкин довольно много делает для благотворительности. Правильно я сформулировал?
Владимир Лёвкин
- Я, честно, не очень люблю об этом рассказывать.
Олег Дружбинский
- Есть Союз социальной справедливости России.
Владимир Лёвкин
- Да, есть Союз социальный справедливости России, и я являюсь его директором по культуре и спорту. Там очень много мероприятий, которые направлены на… Основная задумка нашего мероприятия «Щит и лира» была в том, чтобы поддержать семьи, которые лишились кормильца при исполнении служебных обязанностей. Это практически весь силовой блок. Мы проводим этот фестиваль каждый год. В этом году десять лет, мы проводили фестиваль в Нижнем Новгороде, был концерт. Люди должны встречаться, и начальство сверху иногда должно услышать жён участковых. Это общение дает определенный заряд бодрости. Естественно, когда готовишь, всё это сложно. У нас была один год очень интересная акция «Кремлевскую ёлку – каждому ребенку», но она была направленна практически на всех ребят, которые находились в детдомах. Мы их привозили в Москву, привозили на Поклонную гору, показывали, вообще, каким образом, что там может произойти, привлекали очень серьезных, профессиональных артистов, много всего. Сейчас наш Фонд культурных общеобразовательных программ тоже делает какие-то благотворительные мероприятия. Очень сложно сказать, что такое благотворительность. Иногда благотворительность заключается в том, чтобы найти талантливого человека и дать ему возможность поступить в Москве. Хотя бы привезти его в Москву, ведь это же денег стоит. Это раз. Во-вторых, мой большой друг, Эрнест Мацкявичюс, с которым мы уже несколько лет проводим его «Ёжика» (это чисто благотворительное мероприятие), мы, естественно, собираем артистов, и пятого числа оно будет опять в театре Дурова.
Евгений Додолев
- Пятого декабря?
Владимир Лёвкин
- Да. Это сейчас, в субботу.
Евгений Додолев
- В субботу. «Глиняный ёжик»?
Олег Дружбинский
- «Глиняный ёжик».
Владимир Лёвкин
- Да, «Глиняный ёжик» Эрнеста Мацкявичюса. Это полностью его задумка. Причем артисты поют для людей, которые могут дать какие-то средства для лечения, и каждый раз этот конкретный ребенок. Этого ёжика, в которого мы кидаем деньги, Эрнест лично передает родителям или ребенку, причем есть везде отчет. Это такая благотворительность, на которую сейчас лучше идут, потому что она конкретная. Человек конкретно знает. Там написано о том, какое заболевание, сколько нужно денег. Нет уверенности в том, что в это раз мы сможем собрать эту сумму, потому что сумма очень большая (там, по-моему, нужно собрать 52 тысячи евро), но, ты сам понимаешь, что любая помощь важна − «копейка рубль бережет». Мы, кто-то еще, кто-то еще, Государство по своим программам... Обращая внимание на конкретных людей, мы даем возможность Государству обратить на них своё внимание.
Олег Дружбинский
- Я думаю, что эта короткая история, когда тебе дают конверт, а там десять рублей и написано: «Мы за тебя молимся, держись», уже даёт тебе силу для того, чтобы как-то держаться и чувствовать себя лучше.
Евгений Додолев
- Мы приближаемся к финалу. Здесь прозвучало слово «Государство». Хотелось бы поговорить с Лёвкиным о том, о чем с ним, в общем-то, не часто разговаривают в эфире. У нас здесь упоминался рок, упоминались музицирующие музыканты. Есть такой тезис, что телевидение, а именно «Взглядовская» команда, новое перестроечное телевидение и рок-музыка развалили Советский Союз. Как ты относишься к такому тезису?
Владимир Лёвкин
- Это Бари Каримович где-то высказал такое мнение. Не он один, но я помню, что он кричал: «Это я, рок-н-рольщик развалил Советский Союз».
Евгений Додолев
- Как ты считаешь, во-первых, нужно ли было демонтировать эту систему цензуры и всего прочего? Ожидал ли ты, что та движуха, которая пошла, приведет к развалу Советского Союза? Мы просто с Олегом вначале нашего знакомства говорили про Влада Листьева и про «Взгляд». Как ты, допустим, сейчас ретроспективно оцениваешь Влада Листьева?
Владимир Лёвкин
- Женя, я считаю, что Государство долго не может быть в застое. Как любой театр, шесть лет – надо менять кровь. А мы были практически семьдесят лет, не меняя крови, варились в собственном соку. Много было всего хорошего и интересного, но Государство должно было идти. Тот, кто взял на себя эту ответственность «идти дальше», конечно, я уверен, не думал, что это приведет к определенным каким-то катаклизмам. Мало того, мы, как гастролирующие музыканты, вообще мало думали об этом. Я служил в 1984-1986, а это было как раз самое начало Перестройки, и когда вдруг я, секретарь комитета комсомола целой части, мог сказать всё, что я считаю нужным, и поставить себе за работу «три»… Меня потом начальник политотдела вызвал на ковер и сказал: «Какой «три», слушай? Ты хорошо работал. У тебя целый гарнизон работает, у тебя есть духовой оркестр. Какие «три»? «Пять» я тебе поставил. Всё, иди». Поэтому, Жень, движение в любом случае должно быть. Есть стратеги, есть тактики, есть люди, которые бегут на маленькие дистанции, есть те, которые бегут на длинные. Если честно, я бы побежал на длинную. Знаешь почему? Потому что перед длинной дистанцией ты в голове прокручиваешь то, что должно произойти. Я не руководитель нашей страны. Тогда, в тот момент, мне это казалось глотком определенной свежести. Сначала же так слушали, а потом можно было включать на полную громкость, и никто не приходил. Можно было смотреть видео, и никто тебе ничего не перекрывал. Просто человек не может быть до конца зашорен, как лошадь, и смотреть только вперед. Всё-таки иногда хочется посмотреть по сторонам, оценить, взять что-то лучшее. Иногда брали худшее, по моим ощущениям. Всё-таки что-то лучшее не забывается. Не зря сейчас есть определенный тренд, тенденция к тому, чтобы всё лучшее оттуда, из нашей с тобой страны, всё-таки взять с собой в эту страну, и здесь внедрить.
Олег Дружбинский
- Замечательные слова. Действительно, год кончается, и надо бы всё хорошее, что было в этом году, взять с собой, а плохое оставить где-то там. Друзья, наша передача подходит к концу, с вами было радио «МедиаМетрикс».
Владимир Лёвкин
- Можно еще два слова? Сегодня последний, заключительный концерт фестиваля Журбина в Доме музыки. Друзья, приходите, будет очень много интересных артистов: и Кристина Орбакайте, и ваш покорный слуга. Тем более что Журбину Александру Борисовичу восемьдесят лет.
Евгений Додолев
- Мы его поздравляем, а тебе спасибо. Ура!
Олег Дружбинский
- И слушаем музыку из альбома «Тысяча лун» Владимира Лёвкина. Всего доброго!
Владимир Лёвкин
- Спасибо!