Дмитрий Волков
– Добрый вечер, уважаемые друзья! С вами программа «Интернет-экономика» с Дмитрием Волковым. В гостях у нас сегодня Вячеслав Сабиров, компания «Дрим Бимер». Мы говорим по-прежнему про проникновение интернета в классические отрасли экономики. То есть та ситуация, когда интернет, понимаемый нами в широком смысле этого слова, как сеть передачи данных (то есть мы туда погружаем весь Телеком, софт, сервисы, которые исходя из этого получаются, — всё это мы называем интернетом, таким термином обнимаем), потихонечку начинает проникать, прогрызать существующие, сложившиеся уклады, и появляется новая сущность. Классическим примером является «Яндекс.Такси», но, оказывается, в жизни уже много таких примеров. Итак, Вячеслав, расскажите, пожалуйста, Вашу историю. Удивите нас, пожалуйста.
Вячеслав Сабиров
– Здравствуйте, радиослушатели! У меня несколько историй, более-менее коротких, но зато, на мой взгляд, интересных. В 2013 году я поехал учиться в Гонконг, и там мне пришла идея, как сделать так, чтобы проектор не ослеплял профессора во время занятия. Мне удалось…
Дмитрий Волков
– Простите, Вячеслав. Вы решили рассказать сразу несколько интересных историй. Вы поехали в Гонконг (получается, что это так просто: взял — и поехал в Гонконг), и вместо того, чтобы там учиться, Вы задумались над тем, как не ослепить бедного профессора, который Вас учит.
Вячеслав Сабиров
– Это всё одновременно произошло. Я поступил в магистратуру Сколтеха, который меня отправил на год учиться в Гонконг. Мне повезло.
Дмитрий Волков
– А, вот оно что — Сколтех!
Вячеслав Сабиров
– И дальше, наблюдая за профессорами, я видел эту проблему, что они, бедные, стоят по три часа перед экраном, и их слепит. И мне пришла в голову техническая идея, как этого можно избежать. Мне повезло, я смог поднять на это деньги от местного фонда. Небольшие деньги, но их хватило, чтобы разработать хороший прототип и потом, через год, продать несколько штук в этот университет.
Дмитрий Волков
– Профессора сказали «спасибо»?
Вячеслав Сабиров
– Да, профессора сказали «спасибо», но там вылезли некоторые технические трудности, и сейчас мы меняем технологию. Работаем уже со Сколково (мы — резиденты Фонда «Сколково»), и, в общем, продолжаем трудиться над этим проектом. Я сейчас работаю в Сколтехе, и вторая вещь, которой я занимаюсь, — это…
Дмитрий Волков
– Погодите секундочку. А как? Он же светит, это же лампочка и линза. Что же Вы там такое сделали, хоть поделитесь секретом.
Вячеслав Сабиров
– Конечно. Мы определяем с помощью систем стереозрения, где стоит человек, то есть у нас две камеры, которые работают примерно как глаза человека. Одна камера смотрит под одним углом, другая — под другим, и мы можем определить объект (например, человека), находящийся…
Дмитрий Волков
– Методом триангуляции Вы вычисляете место человека?
Вячеслав Сабиров
– Нет, не методом триангуляции, скорее, с помощью некоторой математики мы можем понять, где стоит человек, после чего просто накладываем на изображение проектора чёрное пятно в то место, где находятся глаза человека или его тело, чтобы на него тоже не проецировались никакие…
Дмитрий Волков
– То есть такое небольшое чёрное пятнышко или два небольших чёрных пятнышка (в зависимости от того, сколько глаз у профессора)?
Вячеслав Сабиров
– Да, бывает по-разному. Но чаще всего это пятно всё-таки побольше, потому что мы ограничены скоростью отображения этих пятен, поэтому должны делать немного большее пятно, чтобы голова человека не покидала его во время движения.
Дмитрий Волков
– Гениально! Давайте вторую историю.
Вячеслав Сабиров
– Вторая история. Я сейчас работаю консультантом в Сколтехе над проектом по коммерциализации персонализованного МРТ. Это на самом деле уникальный для России случай. Была технология, которая три года развивалась в лучшем ВУЗе мира — Массачусетском технологическом институте, и вдруг человек, который ею занимался, переехал в Москву и стал профессором Сколтеха.
Дмитрий Волков
– Как у Вас всё интересно происходит: Вы вдруг поехали в Гонконг, человек, который три года успешно работал в Массачусетском технологическом университете, совершенно внезапно переезжает по каким-то причинам в Сколково... А что побуждает людей переезжать в Сколково?
Вячеслав Сабиров
– Хорошие условия. Я думаю, что для профессоров работать в Сколтехе — это очень хороший вариант: там много платят и отличные возможности для коммерциализации идей.
Дмитрий Волков
– Отлично. Два плюса.
Вячеслав Сабиров
– Да, два больших плюса. Я думаю, что рано или поздно у нас там будет много хороших людей, которые делают хорошие технологии.
Дмитрий Волков
– Для этого и существует Сколтех.
Вячеслав Сабиров
– Да.
Дмитрий Волков
– Так, и вот этот замечательный человек приехал…
Вячеслав Сабиров
– Этот замечательный человек приехал сюда и стал собирать команду программистов, математиков в качестве аспирантов и исследователей, которые работают под его руководством в Сколтехе. И вот он пригласил меня сделать из этого бизнес, потому что он сам учёный и в этом опыта не имел. Наша основная цель — продать эту технологию в каком-либо виде тем, кто занимается производством МРТ, например, компании Siemens или Philips.
Дмитрий Волков
– У Вас хороший вкус, Вячеслав. А в чём там суть-то?
Вячеслав Сабиров
– Тут достаточно трудная суть. Суть инновации в очень быстром моделировании электромагнитных полей в теле человека. Этот математик, профессор, который переехал сюда (его зовут Атанасиос Полимеридис), разработал очень быструю платформу для моделирования электромагнитных полей в теле человека, которая позволяет в режиме реального времени подстраивать сканер (3D-сканер, он же МРТ-аппарат) под конкретное расположение тканей в теле человека так, что пропадает неоднородность поля.
Дмитрий Волков
– Вы сейчас пытаетесь, как можете, приспособиться к нашим умственным способностям. Чешите, как есть, мы переймём.
Вячеслав Сабиров
– Хорошо. Проблема МРТ-аппаратов, которые создают большое поле (3 Тесла и больше), тех, которых, кстати, сейчас не очень много в России…
Дмитрий Волков
– Тесла — это единица напряжённости магнитного поля?
Вячеслав Сабиров
– Да. Если 1,5 Тесла, то там всё хорошо, а когда происходит переход к большим полям (3 Тесла, 7 Тесла), получается неоднородность поля.
Дмитрий Волков
– А для чего нам нужны такие поля?
Вячеслав Сабиров
– Для того чтобы делать качественные снимки. Чем более однородное поле мы имеем в человеке…
Дмитрий Волков
– А для чего нужна большая напряжённость магнитного поля? Ну, работали с полутора…
Вячеслав Сабиров
– Чтобы увеличить соотношение «сигнал/шум», чтобы улучшить качество изображения.
Дмитрий Волков
– Понятно. То есть мы хотим увеличить качество изображения, поднимаем напряжённость магнитного поля, и в результате у нас появляется неоднородность, правильно?
Вячеслав Сабиров
– Да.
Дмитрий Волков
– И Вы придумали, как это победить?
Вячеслав Сабиров
– Не я придумал, не я лично, а господин Полимеридис.
Дмитрий Волков
– А Вы придумали, как это продать, я так понимаю.
Вячеслав Сабиров
– Да, я сейчас придумываю, как это продать. Это ещё на стадии…
Дмитрий Волков
– А что это людям-то даст?
Вячеслав Сабиров
– Это даст улучшенное, более чёткое изображение МРТ — как раз то, за что борются все эти большие гиганты: компании Siemens, Philips и т. д. Без этой технологии им будет очень тяжело перейти к 7 Тесла.
Дмитрий Волков
– Если перестать беспокоиться о Siemens и Philips, людям это даст, как я понимаю, лучшую диагностику, да? То есть будет более качественная диагностика.
Вячеслав Сабиров
– Да, быструю, качественную и надёжную.
Дмитрий Волков
– «Быструю, качественную, надёжную» — сразу три плюса.
Вячеслав Сабиров
– Да.
Дмитрий Волков
– Прекрасно. Но давайте как-то к интернету подбираться потихонечку.
Вячеслав Сабиров
– Давайте. Ещё одна из вещей, которой я занимаюсь, — это аналитика big data для ритейла.
Дмитрий Волков
– Вячеслав, у Вас потрясающе разнообразные интересы! Так, давайте.
Вячеслав Сабиров
– Это, наверное, всё же заслуга Сколково, что я занимаюсь такими разными вещами. Хорошее место.
Дмитрий Волков
– Для этого оно и создано.
Вячеслав Сабиров
– Да. Итак, у вас есть магазин, где почему-то начинают падать прибыли. Вы решаете: «Ну, что же делать, нужно поднимать цены». Вы неосторожно подняли цены на выпечку, и к следующему месяцу у вас по всей сети выручка падает на десятки процентов. Так вот, чтобы такого избежать, можно было анализировать информацию с чеков ваших клиентов, которая накопилась, предположим, за десять лет, и вытащить из неё определённые вещи. Мы можем разбить всех ваших клиентов на кластеры и определить, какой товар для каждого кластера является трафикообразующим, то есть за чем, грубо говоря, эти люди ходят в ваш магазин. Если вы неосторожно поднимаете цену на трафикообразующий товар, у вас начинаются серьёзные проблемы.
Дмитрий Волков
– То есть люди ходят на самом деле за кефиром, но по пути покупают пирожки, и Вы это сложным образом вычисляете. А как Вы это делаете? Что тут помогает (это как раз про интернет похожая история)?
Вячеслав Сабиров
– Здесь помогает очень серьёзная математика, есть даже область науки — data science, то есть наука об информации, которая сейчас активно развивается, постоянно появляются новые интересные инструменты, как эту информацию можно интересным образом обрабатывать и вытаскивать хорошие, полезные вещи, которые вам помогают сильно увеличить прибыльность, рентабельность вашей сети.
Дмитрий Волков
– Скажите, пожалуйста, а если эту работу с big data мы попробуем себе представить, то как это выглядит? Садится умный математик с взлохмаченными волосами (как у меня) и начинает писать формулки? Или это какой-то софт? Или и то, и то?
Вячеслав Сабиров
– То, как делаем это мы?
Дмитрий Волков
– Да, Вы.
Вячеслав Сабиров
– У нас консалтинг. То есть вы к нам приходите, мы вас спрашиваем то, что нам нужно, вы нам это, если захотите, даёте, и мы из этого вытаскиваем полезные вещи.
Дмитрий Волков
– А у Вас это как устроено, если не секрет? У меня просто любопытство.
Вячеслав Сабиров
– Нет, не секрет. Сидит команда математиков и команда людей, которые работали в аналитике больших ритейловских сетей. На самом деле математики помогают этим людям, которые хорошо понимают специфику бизнеса ритейла.
Дмитрий Волков
– То есть они, в принципе, догадываются, что эти ребята ходят за кефиром, но у них нет чётких подтверждений. А математики что? Это аналитическая или численная математика? Там что, компьютер считает или люди формулки пишут?
Вячеслав Сабиров
– Там совместно.
Дмитрий Волков
– И то, и другое.
Вячеслав Сабиров
– Да. Смотрите, большие компании, такие, например, как IBM, выпускают продукты, которые более-менее покрывают большой перечень задач, и поэтому они как-то работают. Но если математик сидит и напрямую работает с данными, то аналитика информации получается гораздо более продуктивной.
Дмитрий Волков
– Это, в общем, всё понятно, но теперь, опять же, про интернет. Я бы понял, если бы Вы собирали эти данные каким-то автоматическим способом. К примеру, поставили камеру, как Вы сделали в случае со своим проектором, который не слепит профессора (две камеры, математика, вычисление, пятнышко, и в результате человеку комфортно). Так и тут. Если спросить клиента, то он же Вам выдаёт информацию в том виде, в котором он её структурирует внутри себя, и совсем другое дело, если Вы собираете эту информацию. Как это происходит у Вас?
Вячеслав Сабиров
– Нет, мы её получаем от клиента в том виде, в котором он нам её даёт, очищаем, загоняем в натравленные на неё нейронные сети, которые и выдают данные. Кстати, эти сети нужно очень тонко настраивать (зачем, собственно, и нужны математики), чтобы это всё работало и приносило нормальный результат. Над этим нужно специфически работать с каждым конкретным блоком данных.
Дмитрий Волков
– Понятно. А какую-нибудь интересную историю на эту тему можете рассказать? Что-нибудь, кроме пирожков и кефира. Было у Вас такое в практике?
Вячеслав Сабиров
– Про пирожки — это реальный случай.
Дмитрий Волков
– То есть реальный случай заключается в том, что люди убрали один продукт…
Вячеслав Сабиров
– Они не убрали, а подняли на него цену на «икс» процентов.
Дмитрий Волков
– А он оказался действительно трафикообразующим.
Вячеслав Сабиров
– Да. И всё просто на десятки процентов свалилось.
Дмитрий Волков
– С ума сойти! Ну, бог Бог с ним, ограничимся этой историей, это уже неплохо. Итак, big data — это очень интересно. И попробуем поговорить как раз про торговлю, поскольку, работая с большими данными, Вы не можете не быть экспертом в этой области. Вот представьте себе, Вячеслав, всю торговлю, прямо целиком, всю отрасль в России, весь ритейл. Как Вы думаете, в смысле проникновения интернета сюда (это и технологии больших данных, и какие-то автоматизированные системы вычисления, всё, что рождает новую сущность, новую добавленную стоимость), какой сейчас процент проникновения этих технологий в торговлю? Всего 100% бывает.
Вячеслав Сабиров
– На мой взгляд, всё же там не более 10%.
Дмитрий Волков
– 10%. Скромненько пока так.
Вячеслав Сабиров
– Скромненько, конечно.
Дмитрий Волков
– А знаете, какой я вопрос сейчас задам? Как Вы думаете, а в Гонконге сколько?
Вячеслав Сабиров
– Может, 15%.
Дмитрий Волков
– Тоже не бог весть что. То есть они с Вашей точки зрения от нас не сильно оторвались?
Вячеслав Сабиров
– Это очень примерно.
Дмитрий Волков
– Конечно, речь ведь идёт об оценках, причём это Ваши экспертные оценки, достаточно безответственные. Это просто Ваш взгляд на вещи. То есть (я констатирую) они оторвались в полтора раза — это вроде много, но если иметь в виду, что всего 100%, то это, в общем, не бог весть что.
Вячеслав Сабиров
– Думаю, да.
Дмитрий Волков
– Я в таких качественных терминах рассуждаю. «Бог весть что» — это в данном случае термин.
Вячеслав Сабиров
– Понятно. Здесь нужно отметить, что это достаточно новая область, и в мире она ещё не очень хорошо…
Дмитрий Волков
– Это Вы какую область имеете в виду?
Вячеслав Сабиров
– Big data аналитику.
Дмитрий Волков
– Да, это правда. Но я имею в виду проникновение интернета в целом
Вячеслав Сабиров
– В целом интернета? Ну, хорошо.
Дмитрий Волков
– Не только big data. Потому что big data — это, наверно, не 10%, а намного меньше. Я думаю, людей, которые спрашивают у математика, за чем к ним ходят покупатели, можно пересчитать по пальцам.
Вячеслав Сабиров
– Но есть аналитики. Сейчас в ритейл-сетях сидят аналитики, которые, в принципе, эту работу делают, но не так продуктивно.
Дмитрий Волков
– Это такие колдуны, которые приложили руку ко лбу, взвели глаза к долу и сказали: «Нет, всё-таки они ходят за кефиром», да? А математики — это люди, которые тем или иным образом всё это вычисляют. Давайте по нашим вопросам попробуем. Скажите, если бы пять-десять лет назад, когда интернет-технологии стали активно внедряться в нашу жизнь (приблизительно в этот момент был перелом, когда прямо пошёл поток, не разовые какие-то вещи, не в Сколково или в каком-то НИИ кто-то что-то такое придумал забавненькое, а пошло прямо в жизнь, в коммерцию и т. д.), наше государство начало бы использовать все средства (регулирование, меры поддержки, финансовые инструменты), всё, что может делать государство для того, чтобы как можно больше у нас стало интернета в экономике, сколько могло бы быть? Где технологический предел?
Вячеслав Сабиров
– Это тоже хороший вопрос.
Дмитрий Волков
– Это принцип нашей программы: только хорошие вопросы.
Вячеслав Сабиров
– Я думаю, предел здесь не технологический, а людской.
Дмитрий Волков
– Может быть. Согласен.
Вячеслав Сабиров
– Вот сейчас, например, мы столкнулись с проблемой поиска людей в МРТ-проект. Нужны люди очень специфические, тоже математики, и вот их найти очень тяжело. Могу привести пример из жизни. Я занимался поиском такого человека и сделал рассылку по пользователям одного сайта, в котором лежат программные OpenSource-проекты.
Дмитрий Волков
– OpenSource — это что?
Вячеслав Сабиров
– Это проекты с открытым кодом, где любой программист может вечерком сесть и что-нибудь написать.
Дмитрий Волков
– Понятно, какие-то программистские заготовочки лежат.
Вячеслав Сабиров
– Да. На подобных сайтах, собственно, можно найти адреса людей и им написать. Я сделал рассылку по людям, которые меня интересовали (это было 60 человек), и ужаснулся, когда увидел, что 60% людей, которые открыли письмо, сделали это из Америки, хотя они все (по крайней мере, недавно) были в Москве — у них локация стоит, что они в Москве. У нас происходит сейчас такой…
Дмитрий Волков
– …такой отток.
Вячеслав Сабиров
– Да, ужасно, мне просто стало страшно. Я думаю, что это связано с изменением курса и т. д.
Дмитрий Волков
– Там платят больше денег. Ведь почему переехал профессор в Сколково? Наверное, потому что платят деньги, и есть возможность применить себя. Вот и в Америке тоже платят деньги, и есть возможность применить себя, только уже в отношении не дорогостоящего профессора, а молодёжи, которая вроде бы и немного стоит…
Вячеслав Сабиров
– Нет, она много стоит.
Дмитрий Волков
– А сколько она стоит?
Вячеслав Сабиров
– Смотрите, в Москве приличный программист стоит 150–200 тысяч рублей в месяц.
Дмитрий Волков
– А в Индии?
Вячеслав Сабиров
– Не знаю. В Америке (сейчас буду долго переводить) он стоит где-то 150 тысяч долларов в год. То есть, если грубо подсчитать, — около 500 тысяч рублей.
Дмитрий Волков
– Да, это чуть больше. Я бы даже сказал, ещё больше.
Вячеслав Сабиров
– Это минимум, так скажем. И там нет дефицита рабочих мест, там есть дефицит людей. Конечно, туда люди будут переезжать. Всё, что нужно сделать нашим с вами властям, — это каким-то образом на это повлиять. Может быть, повысить престижность технического образования, платить профессорам в технических вузах большую зарплату, как, например, в Сколтехе. Там отлично - туда приезжают люди (профессора) со всего мира, они публикуются в топовых журналах, и студенты там хорошие. Всё отлично.
Дмитрий Волков
– Такое специальное место придумали.
Вячеслав Сабиров
– А, к примеру, на физтехе, который я тоже закончил, к сожалению, зарплаты совсем не те, и какой-нибудь хороший выпускник не задумывается о том, чтобы идти преподавать.
Дмитрий Волков
– Таким образом, государство пять или десять лет назад могло бы (хотя на самом деле оно могло бы это сделать и раньше), например, употребить все свои силы для того, чтобы поддержать отечественное образование, его достаточно высокий уровень. Физтех — это же круто!
Вячеслав Сабиров
– Это да.
Дмитрий Волков
– Это, кстати, круто до сих пор, даже с маленькими зарплатами. До сих пор мы говорим, что это круто. Но если так будет продолжаться долго, то это перестанет быть круто, и мы это понимаем. Одним Сколтехом жив не будешь. Предположим, государство это сделало, и сделало ещё всё остальное, о чём Вы сейчас подумали и о чём Вы даже не подумали, и перестал быть отток людей (это я рисую Вам гипотетическую ситуацию). Наше государство стало Стивом Джобсом, оно стало… Давайте, вместе (Вы же с физтеха) какую-нибудь русскую фамилию придумаем вместо Стива Джобса.
Вячеслав Сабиров
– Белоусов есть такой (Parallels, Acronis).
Дмитрий Волков
– Белоусов, есть такой. А что сделал Белоусов у нас?
Вячеслав Сабиров
– Parallels, Acronis.
Дмитрий Волков
– А что это такое?
Вячеслав Сабиров
– Очень большие IT-компании в Силиконовой долине. И вот он, например, уехал.
Дмитрий Волков
– Давайте возьмём исторического персонажа, чтобы было понятно, о ком мы говорим. Кто приходит на ум?
Вячеслав Сабиров
– Королёв.
Дмитрий Волков
– Королёв? Отлично! Королёв — это прекрасно, он не уехал. Королёв — это тот человек, который фактически сделал нашу ракетно-космическую отрасль, и мы до сих пор гордимся и пользуемся теми вещами, которые он заложил много-много лет назад. Это, с моей точки зрения, было покруче, чем Стив Джобс. Так вот, предположим, что наше государство в целом стало Королёвым и Стивом Джобсом одновременно. То есть оно поняло (государство, то есть) и начало делать, начало вкладывать туда, куда и надо вкладывать государству. Оно начало вкладывать в образование для того, чтобы люди учились и получали лучшее, что есть как в России, так и за рубежом. Оно начало делать так, чтобы люди не уезжали по самым разным соображениям — от патриотизма до материальной обеспеченности. Чтобы людям было интересно, потому что настоящий учёный работает не за деньги, и мы это с вами понимаем. Деньги — это хорошо, но он же ещё и из-за интереса - чтобы он мог изобретать, и эти изобретения входили в жизнь, чтобы те ракеты, которые он сделал, взлетали. Так вот, наше государство это всё начало делать десять лет назад. Сколько могло бы в торговле сейчас быть интернета?
Вячеслав Сабиров
– Я думаю, 50%.
Дмитрий Волков
– 50%. Я записал. Не вздыхайте, мы сделаем так, чтобы наше государство так делало, у нас просто исторически нет другого выхода. А теперь давайте подумаем наперёд. Вот мы сделали такой Сколтех. Классное место? Классное! А физтех как-то сам себе пусть пока выживает. Вот всё идёт так, как идёт. Через десять лет, если всё развивается так, как развивается, как Вы думаете, какой будет этот процент? Всё-таки технология же его немножечко вперёд толкает, да? Приходят такие люди, как Вячеслав Сабиров, и говорят: «А давайте, мы посчитаем про пирожки при помощи теории хаоса». Все говорят: «Ну, давайте, посчитаем».
Вячеслав Сабиров
– Я думаю, за десять лет можно выйти на 15%, как минимум.
Дмитрий Волков
– На 15%. Через десять лет мы догоним сегодняшний Гонконг?
Вячеслав Сабиров
– Да, это если всё будет идти, как сейчас.
Дмитрий Волков
– Да, именно так. А теперь давайте подумаем на десять лет вперёд (нам легко посмотреть на десять лет вперёд). Если сейчас государство станет Королёвым (таким глобальным, всемирным Королёвым) и Стивом Джобсом одновременно?
Вячеслав Сабиров
– Пусть тогда будет 40%.
Дмитрий Волков
– Погодите, но у нас сейчас было бы 50%! Что-то у нас тут с Вами в этой матрице не сходится.
Вячеслав Сабиров
– Смотрите, 50% — это, в принципе, у нас достижимый предел, правильно?
Дмитрий Волков
– Сегодня, да. А через десять лет, если мы от сегодняшних 10% оттолкнёмся, сколько мы можем настигнуть? Десять лет! Мы сейчас напишем план и одновременно будем его реализовывать: привлечём лучшие умы, причём не только отечественные, но и мировые. И всё ради ритейла любимого.
Вячеслав Сабиров
– Ну, если всё ради ритейла…
Дмитрий Волков
– В данном случае, в данном примере. Другие отрасли тоже охватим.
Вячеслав Сабиров
– Если поставить такую задачу, то давайте скажем 65%.
Дмитрий Волков
– 65%? То есть 100% не будет, да?
Вячеслав Сабиров
– Не будет, потому что это, может быть, и не нужно.
Дмитрий Волков
– Может быть, и не нужно. Хорошо, мы нарисовали эту матрицу, и что из этой матрицы следует? Что мы упустили, с Вашей точки зрения, море возможностей, и это море возможностей, если я Вас правильно понял, в образовании и в том, чтобы кадры оставались в стране. Чтобы градиент (я пытаюсь говорить с Вами на Вашем языке) был оттуда и сюда, а не отсюда туда.
Вячеслав Сабиров
– У нас достаточно своих людей. Если даже они не будут уезжать, то этого будет достаточно.
Дмитрий Волков
– Это Вячеслав Сабиров, компания «Дрим Бимер», в программе «Интернет-экономика» с Дмитрием Волковым. У меня ещё два коротких вопроса, и я надеюсь на короткие ответы. Мы живём сегодня, и многие из нас думают местечково (ну, многие - явно не Вы с Вашим-то Гонконгом), думают о том, чтобы рыночек какой-то в Москве сформировать или в том регионе, в котором он живёт, или вокруг, но редко кто (немногие люди) в своих мыслях выходит за пределы страны. Как человек с глобальным мышлением, что бы Вы посоветовали изменить в себе (я сейчас уже даже, может быть, не про государство, а про себя) для того, чтобы предприниматель сразу рождался с глобальным мышлением, с желанием и абсолютной уверенностью в реализации этого желания - выиграть конкурентную борьбу у Siemens, у IBM, в общем, у мировых лидеров, тех, кто сейчас являются чемпионами? Чтобы он стал не национальным, а мировым чемпионом, что надо нам менять в себе, в людях? Сложный вопрос для математика.
Вячеслав Сабиров
– Очень такой практический совет (или практичный): в первую очередь, выучить английский.
Дмитрий Волков
– Язык?
Вячеслав Сабиров
– Да.
Дмитрий Волков
– Есть ещё, замечу, испанский и китайский.
Вячеслав Сабиров
– Английского хватит.
Дмитрий Волков
– Хорошо, что ещё?
Вячеслав Сабиров
– Постараться куда-нибудь съездить на полгодика. Хорошо, если получится поучиться.
Дмитрий Волков
– Посмотреть мир и, может быть, поучиться.
Вячеслав Сабиров
– Да, пообщаться с людьми, посмотреть, как они думают.
Дмитрий Волков
– Но это, замечу, имеются в виду изменения не в себе, это мы меняем контекст. А что касательно себя? Что нужно изменить в отношении к жизни, я бы так сказал?
Вячеслав Сабиров
– Не стараться сесть на какое-нибудь пригретое место, а идти от себя, то есть реализовывать какие-то оригинальные идеи. У нас, к сожалению, почему-то люди хотят устроиться на какую-нибудь хорошо оплачиваемую работу, где поменьше работать.
Дмитрий Волков
– Да.
Вячеслав Сабиров
– Нужно не бояться найти что-то такое, что приятно делать, чем приятно заниматься, и заниматься этим до упора.
Дмитрий Волков
– Опираться на собственные силы, любить дело, которое ты делаешь, и быть в нём чрезвычайно настойчивым. Я изложил то, что Вы сказали, только другими словами. Я всё верно понял?
Вячеслав Сабиров
– Да.
Дмитрий Волков
– Отлично, спасибо огромное. И при этом подучить язык и не стесняться смотреть, что делается в мире, потому что там много чего полезного делается, это правда.
Вячеслав Сабиров
– Обязательно.
Дмитрий Волков
– Наша передача подходит к концу. Вячеслав, в конце, говоря про тему проникновения интернета в классические отрасли экономики (а Вы уже, наверное, догадались, что это немножечко уловка с моей стороны), мы говорим, по большому счёту, о прогрессе, считая, что основной движущей силой этого прогресса сейчас являются именно информационные технологии. Много чего ещё, но глобально — информационные технологии раздвигают эти горизонты и позволяют нам посмотреть пошире. Говоря об этом, если сформулировать кратко, в виде какого-то тезиса, вопроса, обращения к кому угодно, месседж?
Вячеслав Сабиров
– Месседж таков: вкладывайте деньги в образование. Очень короткий.
Дмитрий Волков
– «Вкладывайте деньги в образование». Вячеслав Сабиров, компания «Дрим Бимер», в программе «Интернет-экономика» с Дмитрием Волковым. Всего доброго, хорошего настроения.
Вячеслав Сабиров
– До свидания!