Оксана Михайлова:
Здравствуйте, дорогие друзья, в эфире программа «Точка приложения» и я, ее ведущая, Оксана Михайлова. Сегодня будет передача из цикла «Моя медицина», и поговорим мы про роддом №8, который является структурным подразделением больницы имени Демихова. И в гостях у нас сегодня Николай Юрьевич Сакварелидзе, заместитель главного врача по акушерской и гинекологической помощи больницы имени Демихова. Слышали, что у роддома юбилей, а сколько лет роддому и почему именно декабрь?
Николай Сакварелидзе:
Этот год для нас знаменательный, роддому исполняется 35 лет, это и не много, и не мало для такого учреждения, как родильный дом. Почему 25 декабря – это день, когда в родильный дом поступил первый пациент, в 1987 году, это мое детство.
Оксана Михайлова:
Наверное, богатая история у роддома, расскажите, пожалуйста.
Николай Сакварелидзе:
1980-е годы, молодой район, Москва, Советский Союз. Москва разрасталась, появлялись новые районы, и учитывая то, что район рос, развивался, было принято решение построить родильный дом, тогда это был Волгоградский район. Архивные данные показывают, как строился родильный дом, как жители помогали, устраивали субботники, расчищали территорию, даже организовывались кухни горячего питания. И вот появился на свет наш родильный дом, который до сих пор растет и развивается.
Оксана Михайлова:
У нас же есть фотографии.
Николай Сакварелидзе:
Это наш родильный дом, первый главный врач, с которой мы прекрасно общаемся, наш доктор Наталья Львовна с первого дня образования неизменно служит акушерству в этом прекрасном родильном доме. Рабочие кадры из архива, хорошо, что он сохранился, теплые воспоминания, и каждый день мы вступаем в новое неизведанное, которое становится очевидностью.
Оксана Михайлова:
С какими трудностями сталкивался роддом в 1987 году?
Николай Сакварелидзе:
Трудности однозначно были что 35 лет назад, что сегодня, и создавать что-то новое, начинать нуля безумно трудно. Приходят разные люди, с разными пониманиями, и приходится создавать что-то единое, команду. Это самая большая проблема, которую многие медицинские учреждения, в том числе наш родильный дом, с гордостью преодолели. Нельзя говорить, что в 1980-х годах было все плохо. Нет, по тем временам все было хорошо, но как и сегодня, мы мечтали о том, что пройдет еще 2-3 года, появятся супервозможности, которые снизят и материнскую, и детскую заболеваемость. Было очень много фантастических изменений, показатели намного лучше, но самое главное – страх неизведанного, потому что новое медицинское учреждение, я вас не знаю, вы меня не знаете, из-за этого приходится создавать команду во благо матерям и детям. Для любого руководителя понятно, что это самое сложное, создать команду единомышленников.
Оксана Михайлова:
Какие самые знаменательные моменты Вы можете выделить, которые запомнились больше всего?
Николай Сакварелидзе:
Таких моментов я выделить не могу, потому что каждый день для акушера-гинеколога – это знаменательный день, каждый день происходит чудо, и мы оказываемся свидетелями этого чуда. Для нас 25-е число знаменательный день, потому что через столько лет мы видим наших сотрудников, которые до сих пор с нами работают. Выделять только потому, что пятеро детей родилось сразу, или известная публичная личность, это не совсем правильно. Важно то, что мы есть, мы вместе, и есть родильный дом, который работает, это для меня самое знаменательное.
Оксана Михайлова:
Какие периоды можно назвать переходными для роддома?
Николай Сакварелидзе:
Переходных моментов было много, перестраивание структуры медицины, это 1980-е годы, мы вошли в 1990-е, 2000-е, но все-таки переходный момент – это 2014-й год, когда в московской медицине, в том числе акушерстве началась модернизация, когда стало понятно, что отдельно существовать родильный дом не может, он должен существовать в структуре многопрофильной больницы под курацией, даже если это обособленно, потому что настолько быстро стала развиваться наука, современная акушерская наука, что стало понятно, что только лишь службами акушерско-гинекологической помощи полноценно медицинскую помощь оказать невозможно.
И 2014 год – это действительно переходный период, когда отдельно стоящие родильные дома оказались в структуре многопрофильных больниц, туда же присоединились женские консультации под кураторством многопрофильных больниц, и создались женские центры, где концентрируется вся патология, понимание этой патологии, и это в свою очередь улучшило те показатели, которые мы видим за непродолжительный период.
Оксана Михайлова:
Если у женщины была какая-то патология, она должна была лечь в другую больницу, а здесь вы можете ее контролировать.
Николай Сакварелидзе:
Быстро, эффективно, максимально мультидисциплинарный подход, однозначно это было правильное решение, наверное, запоздалое, но самое главное, что это во благо в первую очередь нашим мамочкам и нашим детям.
Родильный дом – это не просто медицинское учреждение, где «просто» происходят роды, потому что обычно считается, что беременная приехала, родила, и на этом роддом заканчивается. На самом деле это очень сложный организм, роддом объединяет много-много отделений: отделение, где проходят роды, дородовая госпитализация, послеродовое отделение, целый ряд вспомогательных служб, это анестезиологическая служба, женское отделение, детское отделение, то есть огромная структура, в которой приходится работать команде.
В видео мы постарались показать нашу ежедневную работу, как все специальности работают вместе, дабы получить единый результат – это здоровая мама и здоровый ребенок. Родильный дом с достаточно хорошими условиями, мы всегда хвастаемся, что роддом с одноместными палатами, совместным пребыванием, все для мамы, потому что сегодняшняя медицина, как мы говорим, современная парадигма 4П подразумевает в том числе и партисипативность, когда мы вместе с пациентом должны обсуждать все, что происходит, все согласовывать, все делать вместе. Мы повернулись лицом к нашим беременным и пришли к тому пониманию, что беременность – это не заболевание, от которого мы должны спасать женщину в родильном доме. Женщина приходит в родильный дом, чтобы родить, и мы должны оказать медицинскую помощь там, где она необходима, а не спасать просто от беременности, как это было десятилетиями. И доброжелательная обстановка, теплые стены, комфортные условия создают то, что у нас получилось в больнице Демихова на сегодняшний день. Мы получаем отдачу, видим, что количество родов не уменьшается, роддом достаточно востребован, потому что с 2014-го года, когда мы начали работать в структуре больницы, наши возможности увеличились в разы.
Родильный дом есть только в русском языке, не во многих языках есть понятие именно дома, есть женский госпиталь, материнский госпиталь, но в русском языке это все-таки дом, и роддом – это люди, благодаря которым получается делать то, что мы получаем.
Оксана Михайлова:
Хотелось бы поговорить про партнерские роды, у нас в передаче были врачи, у нас был священник, и совершенно разное отношение к партнерским родам: кто-то за, кто-то против, огромное количество анекдотов на эту тему. Как Вы относитесь к этому, как относятся к партнерским родам в вашем роддоме, и партнерские роды – это платная история или можно в рамках ОМС? Для мам все есть, а для пап есть что-нибудь, чтобы прийти в себя, расслабиться?
Николай Сакварелидзе:
Мы в акушерских кругах до сегодняшнего дня вспоминаем родильные дома, которые иногда сравнивались с казармами: женщины пришли, их в рядочек положили, лежать, встать, сесть, как в армии. А с другой стороны, папы, которые не могли увидеть ребенка, через окошечко им показывали, и это все еще раз подчеркивало, что это чисто медицинская жизнь – роды, женщину спасли, изолировали, потом отдали.
Если у партнеров есть желание, и они хотят партнерские роды, это хорошо, и это решение каждой семьи, каждый человек должен сам для себя решить, пара должна решить. Насильно ничего у нас не получится, но при этом разъединять семью, когда 21 век, столица нашей страны, в итоге говорить о партнерских родах с удивлением или опаской – для нас такое вообще тяжело представить. Тем более федеральный закон, 51 статья регламентирует, наши нормативные акты, порядки оказания медицинской помощи тоже регламентируют и говорят, что партнерские роды должны быть, и они должны быть по ОМС. В нашем родильном доме они есть в ОМС, никаких ограничений. Если женщина рожает с мужем, матерью, сестрой, это их выбор.
Оксана Михайлова:
Необязательно же только папа, может быть любой родственник.
Николай Сакварелидзе:
Любой родственник, как прописано в федеральном законе.
Оксана Михайлова:
Один или можно с хороводом приходить?
Николай Сакварелидзе:
Пока один.
Оксана Михайлова:
Поговорим по поводу мужчин, это, конечно, сильный пол, но на родах может быть слабым. Им необязательно видеть, как женщина рожает, имеется в виду, что можно же со стороны головы стоять, держать за ручку, совершенно же не надо смотреть туда, после чего они потеряют сознание.
Николай Сакварелидзе:
Правильно организованная работа, есть правильные условия для проведения родов, современное акушерство – это обязательно одноместный родильный бокс, они достаточно большие. Поэтому у нас бывают папы, которые вначале с опаской говорят: «Я не хочу видеть», – вас никто не заставит видеть то, что вы не хотите. Но поверьте, те мужчины, которые говорят, что я упаду, мне страшно, первыми просят перерезать пуповину, всегда есть возможность. Вы правы абсолютно, что муж может стоять сбоку, держать за руку, в конце концов некоторые мужья выходят в коридор, садятся на диванчик. Но роженице необходимо тепло, ощущение защиты, ведь это чистая физиология, природой создано. Женщина – сильное существо, но в родах она очень хрупкая, ей нужно окружение, тепло, понимание тишины, тем более, когда есть родной человек, это очень важно, поддерживать. Поэтому мне кажется, что все эти разговоры про партнерские роды должны быть закончены. В нашей больнице мы считаем, что это неприлично, ограничивать то, что нельзя ограничивать.
Никакой разницы в партнерских родах между ОМС и ДМС быть не может. Очень удивительно слышать, что где-то в ДМС можно, а в ОМС нельзя – это очень странно, потому что мы светское государство, у нас в законах все прописано, закон регламентирует. А во-вторых, открыть родильный дом для того, чтобы были партнерские роды в ОМС, не составляет никакого труда. Есть определенные требования для мужа, для сестры, какие надо сдать анализы, какие исследование провести, но никогда никаких проблем мы с этим не встречаем. В нашем медицинском учреждении партнеры приходят заранее, знакомятся, пишут заявление, сдают анализы и при отсутствии противопоказаний для отдельно стоящих родильных домов, либо если не показана маршрутизация в специальные родильные дома, абсолютно спокойно приезжают. За эти годы ни у кого в нашем медицинском учреждении проблем не возникало, хотят – пожалуйста, рожайте.
Оксана Михайлова:
Первый взял малыша, перерезал пуповину – это же прекрасно.
Николай Сакварелидзе:
Поэтому таких разговоров, тем более в Москве быть не должно. И я надеюсь, что скоро этого и не будет, потому что если смогли мы, смогли наши коллеги, то все медицинские учреждения в нашей стране это смогут сделать, сейчас все возможности для этого существуют. Я, как руководитель, как доктор, как муж, как отец, только за партнерские роды.
Оксана Михайлова:
Я тут прочитала, что есть такое понятие, как «мягкие» роды. Мне кажется, что даже при всей заботе медицинских работниках, роды – это всегда жестко. Что такое «мягкие» роды, и есть ли такая история в вашем роддоме?
Николай Сакварелидзе:
В номенклатуре понятия «мягкие» роды не существует. Много лет назад мы начали называть «мягкими» родами то, что должно происходить с каждой женщиной, то есть смягчить роды. Это мягкий подход во всем, теплый, семейный, доброжелательный, домашний – это все подразумевает «мягкие» роды. Да, у нас в роддоме происходят «мягкие» роды, мы только за «мягкие» роды, но под этим понятием мы понимаем отношение к пациенту, 4П, создать максимально мягкие условия, полностью исключить акушерскую агрессию, это недопустимо. Даже на первый взгляд элементарная манипуляция для многих может оказаться акушерской агрессией, вспомним старое акушерство. Вроде бы ничего страшного нет – поставить очистительную клизму, но это в нашей стране нигде не регламентировано, нигде не написано. И представьте молодую девочку 18 лет, которая первый раз переступает порог медицинского учреждения, и вместо «здравствуйте» ей ставят очистительную клизму. О каких «мягких» родах мы должны говорить?
Я сам сталкиваюсь в Москве, со своими коллегами: «Вот, придумали «мягкие» роды». Да мы ничего не придумывали, это все прописано в порядках оказания медицинской помощи и нормативах, что нельзя делать клизму, без показаний не проводится гигиенической обработка, надо исключить максимум влагалищных исследований, создать теплые условия. Если мы этого добиваемся, а добиться этого можно, в начале все очень трудно, потому что за один день переделать персонал, который 30 лет работал так: «Женщина, ложитесь на рахмановскую кровать, женщина, не поворачивайтесь», – а мы говорим: «Девушка, хотите – ложитесь, хотите – походите, хотите поесть в родах – ешьте. Хотите музыку послушать, хотите с мужем посидеть? Пожалуйста». Вот это и есть «мягкие» роды – ставить условия и работать по существующим порядкам, ничего выдумывать не надо. Конечно же, вне зависимости это ОМС или ДМС, разницы быть не может. В ГКБ имени Демихова мы сторонники «мягких» родов и свободного поведения, «мягкие» роды есть, они должны быть, и мы их поддерживаем.
Оксана Михайлова:
Роддом №8 в больнице Демихова обладает статусом больницы, доброжелательной к ребенку, и открытый родильный дом. Что это значит?
Николай Сакварелидзе:
Доброжелательный – это не только доброжелательность. Все эти статусы – больница, доброжелательная к ребенку, и открытый родильный дом – очень правильная и своевременная программа, но ее можно внедрить в родильных домах только при поддержке администрации родильных домов, это главные врачи, эпидемиологические службы, потому что об одном и том же мы можем разговаривать на разных языках.
Больница, доброжелательная к ребенку, – это статус, который присваивается с 1991 года, ЮНИСЕФ разработали. Подразумевается поддержка грудного вскармливания, 10 шагов поддержки грудного вскармливания – это целая наука, начиная от разработки политики медицинского учреждения, заканчивая эксклюзивным грудным вскармливанием, обучение персонала. Но эффекта можно достигнуть только тогда, когда мы обучаем весь персонал, а не только акушеров-гинекологов, детскую службу. Нет, начиная от медсестры-анестезистки и заканчивая анестезиологом, в родильных домах должны понимать, как приложить к груди, как кормить, когда вводить докорм, потому что иногда мы становимся заложниками. Мало информации у наших прекрасных мам, что такое грудное вскармливание. Когда в первые сутки мы объясняем, что у ребенка желудочек, как вишневая косточка, получаем такой негатив от окружения этой женщины, как будто ребенок умирает с голода через час после рождения. И вроде бы мы на правильном пути, а получаем проблемы.
Конечно, когда есть показания, мы прекрасно понимаем, что оставлять ребенка только на грудном вскармливании преступно, но когда медицинский персонал, в том числе анестезиологии в палате интенсивной терапии понимают, что такое грудное вскармливание, ребенок даже в отделении интенсивной терапии находится рядом с мамой, это очень важно, и к этому мы тоже стремимся. У нас есть такая практика, когда женщина после операции в палате интенсивной терапии, рядом с ней малыш, которого она прикладывает к груди, и персонал помогает. С 1990-х годов в Российской Федерации начали внедрять после того, как ввели целые образовательные программы, очень серьезные и интересные, наш родильный дом этот статус получили в 2018-м году, что подразумевает раз в несколько лет освежить знания, и идет переаттестация. Мы являемся обладателями этого статуса и очень гордимся этим. Это длительная работа с аккредитациями, экзаменацией, идет проверка не только знаний медицинского персонала, но и анкетирование пациентов. Поэтому не просто повесили доску, а это кропотливая работа, потому что это очень сложно, есть проблемы – мало информации. Придумали в 1970-х годах наши заокеанские коллеги раздавать смеси как гуманитарную помощь в развивающих странах, и пошло-поехало.
Оксана Михайлова:
Это удобнее, бутылочку развел, и все.
Николай Сакварелидзе:
Вопрос важный, там, где возможно, только грудное вскармливание. Что касается открытого родильного дома, это относительно молодая премия, с 2019 года, некоммерческая организация «Выбор родителей», большой привет Татьяне Викторовне Буцкой, это ее программа, она придумала в свое время. Там тоже 10 принципов, и независимое анкетирование происходило не только на территории Москвы, наши коллеги ездили по всей стране и выясняли, какие пожелания есть у женщин, и сформировались 10 критериев, которые должны удовлетворить медицинские учреждения, начиная от полноценной медицинской помощи в ОМС, наличия партнерских родов, очень много интересных моментов. И один из пунктов было свободное посещение родственниками родильниц.
Оксана Михайлова:
А если сопливые родственники пришли?
Николай Сакварелидзе:
Сопливых родственников мы, конечно, не пропустим, но все остальное… Я понимаю, что мои слова для многих моих коллег могут звучать дико, но давайте посмотрим, что происходит во всем мире, ведь не может такого быть, что акушерская инфекция начнет передаваться по воздуху. Акушерская инфекция, как говорил мой учитель, по воздуху никогда не передается. Если мы создаем правильные условия, наоборот, муж приносит домашнюю флору. В 2019-м году мы решились на это, у нас была поддержка администрации, и при согласии родительницы, при отсутствии инфекционных заболеваний мы спокойно начали пропускать мужей. Ни одного вида гнойно-септических заболеваний.
Оксана Михайлова:
А если бабушки?
Николай Сакварелидзе:
Одного человека в день, и никаких осложнений мы не получили.
Оксана Михайлова:
Они справки не приносят?
Николай Сакварелидзе:
Справки приносят, потому что мы ограничены. Но в 2020-м году началась пандемия, и с того момента, как мы остановили, пока это не получается, но мы были одним из первых родильных домов в Москве, который полностью соответствовал статусу открытый родильный дом. Мы готовы были показать и женщине, и родственникам, что мы открыты, пожалуйста, приходите, смотрите, в каких условиях ваши супруги, и это в первую очередь дисциплинирует персонал, когда женщина рожает с партнером, ибо есть посещение. И на сегодняшний день персонал настолько отвык от родов без партнера, что когда поступает молодая девочка на роды, акушеры начинают спрашивать: «А вы одна, без партнера?» Пять лет назад все было немножко по-другому, все удивлялись, а на сегодняшний день, когда женщина поступает без партнера, персонал начинает задавать вопросы – почему вы одна приехали, если это возможно, все дело в психологии. У нас есть и больница, доброжелательная к ребенку, и открытый родильный дом с 2019-го года. Когда отменят все ограничения, мы с удовольствием к этому вернемся, потому что опыт есть, мы больше года так смогли проработать.
Оксана Михайлова:
Это действительно здорово, я вспоминаю, как мы через форточку детей показывали.
Николай Сакварелидзе:
Я, как папа, понимаю, когда у тебя рождается ребенок, хочется его увидеть, и в старые времена через 7 дней, через форточку меня показывали моему отцу.
Оксана Михайлова:
Мне название нравится – «мягкие» роды, открытый роддом и больница, доброжелательная к ребенку. Такие хорошие названия, теплые. А какие специалисты работают в роддоме и какое отличие от стационара? В роддом же можно кардиолога, нефролога запихнуть, и все нормально, но мультидисциплинарная бригада – это конкретно роддом, или из стационара приглашаете?
Николай Сакварелидзе:
Мы сказали про 2014 год, модернизацию, и все эти проблемы как раз и были в отдельно стоящих родильных домах. Нужен хирург – из города вызывался хирург. В составе многопрофильной больницы, даже если возникает экстраординарная ситуация, тяжелый случай, нам всегда спокойно. Если возникают осложнения, то пациент всегда номер один. Спасибо руководителю, главному врачу, заместителям, у нас не возникает никаких проблем, в течение 10 минут в роддоме могут оказаться начиная от хирурга, заканчивая неврологом, и это хорошо, потому что мы в структуре больницы. Сам по себе родильный дом – это организм, роддом – это акушеры-гинекологи, анестезиологи-реаниматологи, взрослые и детские, неонатологи, много вспомогательных служб, это лабораторная диагностика, параклинические службы, психологи, терапевты.
Оксана Михайлова:
Даже психологи у вас есть?
Николай Сакварелидзе:
Обязательно, сегодня это очень важно, и психологи не только для пациентов, у нас есть психолог для медицинского персонала, потому что мы должны помогать персоналу не выгорать, и это получается. Роддом – это исторический мультидисциплинарный организм, почему я это подчеркиваю, потому что мы общаемся, встречаемся с друзьями, и как обычно все представляют себе роддом? Не то, что я приехала и родила, там не только акушер-гинеколог, а целые службы, и они работают вместе. Мультидисциплинарный подход и многопрофильность все-таки есть в родильном доме.
Оксана Михайлова:
Мы приглашаем разных специалистов, и какое-то время назад разговаривала в одном стационаре с начальником АХЧ: «Я смотрю регулярно ваши передачи, ну хоть бы раз... А вы бы сделали, если бы наша служба не включила свет, не оставила стол? Наша служба тоже важна». Огромное количество служб, в том числе накормить, убрать, лампочки поменять, просто отметим это. Скажите, в роддоме специализированное оборудование, в вашем тем более, так как он такой прогрессивный? Что на нем можно сделать?
Николай Сакварелидзе:
Как такового специализированного оборудования для роддома не существует, но все то оборудование, которое может понадобиться в момент оказания медицинской помощи беременным, роженицами и родильницам, в родильных домах на сегодняшний день присутствуют, в том числе и в нашем. Родильный дом спокоен за пациентов, потому что есть оборудование для оказания реанимационной службы, безопасного проведения родов, это система мониторирования, кровесберегающие технологии, в этом плане по крайней мере московские родильные дома обеспечены хорошо, и в том числе мы, то есть боязни того, что приедет пациент, а у нас нет какого-нибудь оборудования, нет.
Оксана Михайлова:
Или родственники встанут в очередь, потому что крови нет.
Николай Сакварелидзе:
В этом плане я всегда горжусь нашей медициной, особенно после того, как мы прошли ковид, поняли, какие у нас есть возможности и ресурсы, в том числе человеческие. Поэтому когда я общаюсь со своими коллегами из Европы, в других странах, сравниваю и начинаю иногда удивляться, оказывается, у нас не то, что не хуже других, а во многом лучше. Год назад родильные дома получили ультразвуковой аппарат последнего поколения, то есть у нас на каждом этаже стоит самый современный ультразвуковой аппарат, когда у людей, с которыми мы учились, на всю европейскую клинику два. Если мы продолжим такими темпами, нам бояться нечего, думаю, что у нас все будет хорошо.
Оксана Михайлова:
Что нужно, чтобы попасть в ваш роддом?
Николай Сакварелидзе:
Просто захотеть к нам приехать. Тут с оговоркой, конечно, надо учитывать то, что мы все-таки обособленное подразделение. Главное, чтобы у беременных, поступающих к нам, не было противопоказаний для родов в нашем родильном доме. Что такое противопоказания? То есть необходимость получения специализированной медицинской помощи, потому что есть понятие маршрутизация, специализация отдельных домов, определенная патология должна попасть в определенный роддом.
Оксана Михайлова:
Если плохое зрение у человека, проблемы с сердцем…
Николай Сакварелидзе:
Говоря об абсолютно неосложненной беременности, ограничений никаких нет, вне зависимости от места проживания, регистрации, национальности и гражданства Конституция нашей страны дает право выбора медицинского учреждения. 20-30 лет назад было такое, что приехала, развернули: «Вы к нам не относитесь». Поэтому чтобы попасть в наш родильный дом, главное захотеть к нам приехать, милости просим, круглосуточно, пожалуйста, приезжайте, двери нашего родильного дома всегда открыты, для того чтобы создать вам максимально уютные, теплые, домашние, комфортные условия.
Оксана Михайлова:
Расскажите, как устроены палаты, здания ведь разные.
Николай Сакварелидзе:
Несмотря на то, что роддому 35 лет, он открылся в 1987 году, тогда это было очень прогрессивное здание, и прогрессивность сохраняется до сих пор, потому что та архитектура, которая существует на сегодняшний день, позволяет работать абсолютно изолированно с соблюдением всех требований СанПиН и так далее.
Палаты у нас по типу «распашонок», но в каждой из «распашонок» только по одному пациенту, палаты одноместные, на «распашонку» один санузел – один душ и один туалет. Двух-трехместных палат в родильном доме на сегодняшний день нет, мамы находятся исключительно с детьми после родов, если есть желание, потому что мы встречаемся с мамами, которые не готовы, хотят отдохнуть, пока здесь находятся.
Оборудование новое, все кровати в родильном доме на электроприводах, питание приносится в палату, то есть максимально ограничиваем, учитывая эпидемиологическую ситуацию с 2020 года, чтобы потоки никак не перемешивались, даже не встречались лишний раз беременные в коридоре. Поэтому все осмотры, манипуляции проходят в палатах, палаты комфортные, одноместные, с новой мебелью.
Оксана Михайлова:
А родовые палаты чем-то отличаются от обычных палат? После родов куда женщина направляется?
Николай Сакварелидзе:
Как представлено наше родовое отделение, сердце родильного дома? Это 14 одноместных боксов, мы это называем родильными боксами, они достаточно большие, почти 30 квадратных метров, с удобствами, в 5 боксах установлены ванны. Они одноместные, то есть роженица с момента поступления на роды находится в родильном боксе, где проходят роды, и в течение двух часов после родов она находится в родильном боксе, после чего переводится в послеродовую палату. Родильные боксы тоже все одноместные, женщина рожает тихо, спокойно, одна, никто ей мешать не будет.
Оксана Михайлова:
Это по ОМС или ДМС?
Николай Сакварелидзе:
ОМС от ДМС не может отличаться, и когда меня спрашивают, чем отличается от ОМС от ДМС, ДМС – это выбор женщины, выбрать бригаду, с которой она хочет рожать, но оказание медицинской помощи за деньги – это не то, чтобы плохо, это преступно.
Кровати-трансформеры везде одинаковые, диванчики, блэкауты обязательно должны присутствовать. В палатах ОМС никаких проблем нет, все палаты выглядят у нас приблизительно одинаково.
Оксана Михайлова:
Понятно, что рассказать, как проходят роды, сложно, но сколько людей участвует в процессе?
Николай Сакварелидзе:
Роды – это сложная медицинская услуга, в процессе родов участвует целая команда. Но тут мы должны разграничивать, и эту информацию надо максимально доносить до наших девочек, которые собираются рожать. Несмотря на то, что роды – это командная работа, в ней участвуют акушер-гинеколог, акушер, который принимает роды, неонатолог, реаниматолог, санитарочка, нянечка, лабораторная служба, ультразвуковая служба – они должны появляться только тогда, когда есть необходимость. Создавать вокруг женщины бурную деятельность и наваливаться в течение 10-12 часов впятером-вшестером – никакого хорошего исхода мы никогда не получим. Но как только появляется показание, для того чтобы эта команда сплотилась и встала вокруг женщины в интересах здоровья матери и ребенка, это в родильном доме происходит. Это не означает, что женщина все это время брошена и никому не интересна, но, с другой стороны, это не значит, что вокруг женщины все время должны сидеть 6 человек. Мы не должны нашим девочкам мешать рожать, надо создать условия для комфортных родов, тем более, когда есть партнер, всегда есть медицинский персонал, который проверит состояние плода, то же самое мониторирование, но это должно происходить по показаниям, это и есть командная работа – появиться там, где мы должны работать командой, когда это нужно.
Все начинается амбулаторным приемом, есть консультативно-диагностическое отделение с дневным стационаром, огромный акушерский стационар и праздник выписки, это и есть та командная работа, которая должна быть в родильном доме, она максимально комфортная для наших девочек, чтобы они приходили в роддом, это же наши девочки.
Оксана Михайлова:
А если роды начнутся ночью?
Николай Сакварелидзе:
Это любимый вопрос, прямо в яблочко. Мы объясняем, что не переживайте, роддом работает в круглосуточном режиме. Большее количество родов происходит ночью, такова природа человека, соответственно, всегда в родильном доме есть врачи, акушеры, средний персонал, и переживать о том, что это праздник, ночью доктора спят – никто не спит в родильном доме, поверьте, и никто в выходные не празднует где-то праздник, в праздники все находятся на своих рабочих местах.
Оксана Михайлова:
Даже если в двенадцать часов ночи 31 декабря…
Николай Сакварелидзе:
Два года назад я Новый год встретил в приемном отделении родильного дома.
Оксана Михайлова:
Не скажете: «Девочки, подождите, пожалуйста, сейчас речь Президента, куранты, и я подойду». В любом случае в приоритете девочки.
Николай Сакварелидзе:
Да, за это переживать не надо, дверь всегда открыта, и круглосуточно мы готовы прийти вам навстречу.
Оксана Михайлова:
Помню, были разговоры о том, чтобы можно было оформить свидетельство о рождении прямо в роддоме и дополнительно никуда не обращаться. У вас такое есть?
Николай Сакварелидзе:
Конечно, есть, это на сегодняшний день есть во всех родильных домах, но мы были пионерами в 2018-м году и до сих пор остаемся ими. В родильном доме нашим малышам при получении свидетельства о рождении мы можем выдать еще и страховой полис.
Оксана Михайлова:
Шикарно, а то я помню, как было – родился ребенок, и поскольку мама не может, она с ребенком, папа едет оформлять свидетельство о рождении, и начинается: как назвать, а вдруг папа назовет не так, как хотела мама. А тут мама рожала, мама имеет право назвать.
Николай Сакварелидзе:
Мы действительно повернулись лицом к нашим девочкам. Папа может приехать, оформить отцовство, выбрать имя малышу, сразу получить свидетельство о рождении. Кроме этого, возможно получить кучу преференций в нашем городе, это и наблюдение, и подарки, и денежные компенсации, и оформление документов. Я понимаю, что на этом все не остановится, скорее всего, в ближайшее время в роддомах можно будет получить максимальный пакет документов, потому что это сложно, родить малыша, потом с коляской зимой ехать. Конечно, это надо замыкать, тем более технические возможности это позволяют, Москва на этом не остановится.
Оксана Михайлова:
Тогда у меня личный вопрос – какие есть плюсы и минусы профессии врача акушера-гинеколога?
Николай Сакварелидзе:
Мне сложно будет ответить на этот вопрос, акушеру-гинекологу, который пришел в эту профессию не для того, чтобы просто прийти и работать. Акушером-гинекологом надо не только стать, им надо родиться, потому что совершенно другая психология, даже в медицине для многих наша психология непонятна – как можно все положить и отдать свое здоровье, только чтобы получить тот адреналин, который мы получаем после того, когда свершается чудо, когда мы видим это счастье.
Для меня это плюсы, несмотря на здоровье, оно уже не такое становится, сложности, основную часть времени ты проводишь в родильном доме, понимаешь, что дома у тебя есть свои дети, которые растут, но ты спокоен за них, потому что там тыл. Лично для меня акушерство – это один большой плюс, потому что я понял, что это именно то, для чего я был послан на эту Землю, не говоря о том, что это такой адреналин, когда мы видим, как совершается чудо. С годами к этому привыкаешь, но если уж проанализировать, это действительно таинство, в котором нам разрешено участвовать. Главное – не делать из этого шоу и не создавать ажиотаж.
Что касается минусов, нет в акушерстве минусов, есть только сложности. Положить столько лет, чтобы стать акушером-гинекологом, это же институт, ординатура, от 8 до 11 лет только учишься и дальше всю жизнь развиваешься. И, к сожалению, медицина и акушерство настолько незащищенные, что иногда получается так, что мы учимся для того, чтобы кому-то навредить. Вы прекрасно понимаете, всякие ситуации возникают, по независящим от докторов и медиков причинам, и для нас самое болезненное – воспринимать ту боль, которую испытывает мама. Показывать не всегда получается, да и не надо, поэтому считаю, что все-таки это сложность, но никак не минус, иначе любой человек решил бы уйти от минусов и найти плюсы. Поэтому акушерство для меня и для настоящих акушеров-гинекологов – это золотая середина, здесь не плюсы и не минусы, это образ жизни, это жизнь.
Оксана Михайлова:
Цурцумия Михаил Зурабович, акушер-гинеколог, мы с ним как-то разговаривали, такой плюс для себя выделил: «Я первый беру на руки, до мамы, до папы, я первый». И у него так глаза горят, так что, наверное, в этом что-то есть. Что бы Вы хотели пожелать роддому №8?
Николай Сакварелидзе:
Что я могу пожелать медицинскому учреждению, которое мы все называем домом? Что такое дом? В первую очередь это очаг, тепло, чтобы в нашем доме всегда был теплый очаг, всегда было плечо, не только у пациентов, но и наши сотрудники всегда могли прижаться к этому плечу, почувствовать дружбу, понимать, что вокруг тебя порядочные люди. И несмотря на сложности, усталость, здоровье, возвращаться в восьмой родильный дом. Если это будет сегодня, завтра, послезавтра, то это счастье для любого медицинского учреждения, тем более для теплого очага, какой и есть родильный дом.
Оксана Михайлова:
Спасибо большое, Вы с такой теплотой рассказали о роддоме, о своих девочках, о детях, Вы действительно для этого родились, к Вам захочется прийти. Всего доброго, до новых встреч.