Алексей Матвеев
– Добрый вечер, уважаемые друзья. С вами программа «Интернет-экономика». У нас в гостях сегодня Алексей Матвеев - неисполнительный директор компании «Smart-Pig». Ведет программу Дмитрий Волков. Добрый вечер.
Алексей Матвеев
– Добрый вечер.
Дмитрий Волков
– Алексей, безусловно, первый вопрос (я не могу не задать его): неисполнительный директор – это ваша должность. Объяснитесь.
Алексей Матвеев
– Да, это чисто английское понятие. На самом деле, входит в структуру формальной иерархии финансовых должностей. Когда я изначально ее выбирал, конечно, это звучало немножко как шутка такая, знаете, работа мечты - директор, но вроде как ничего не делаешь. Впоследствии оказалось, что это важная должность, она проходит через все проверки, должна быть полная прозрачность у людей, которые занимают эту позицию. Фактически это означает - человек, который не имеет в прямом подчинении людей. Могу сказать, что зачастую эту должность отдают каким-то знаменитостям, но не в моем случае. Допустим, это человек в совете директоров…
Дмитрий Волков
– В чем суть? В чем функционал?
Алексей Матвеев
– Функционал? Человек должен быть в курсе того, что происходит в бизнесе, но при этом у него нет ежедневных каких-то обязанностей. Но в моем случае мне приходится довольно много делать и входить в курс, и ежедневно быть на связи, контролировать…
Дмитрий Волков
– То есть это возможность, я так понял, для акционера контролировать бизнес?
Алексей Матвеев
– По сути – да. Это должность для акционеров, возможность контролировать бизнес.
Дмитрий Волков
– Для инвестора, может быть.
Алексей Матвеев
– Да, с этой должностью можно поучаствовать в какой-то рабочей встрече и долго не объяснять, кто ты и что ты. Акционер – это все-таки собрание акционеров раз в год, раз в полгода, а директор – можешь хоть каждый день приходить.
Дмитрий Волков
– Отлично. То есть, несмотря на то, что вы неисполнительный, работа у вас все-таки сложная?
Алексей Матвеев
– Довольно-таки, да.
Дмитрий Волков
– Прекрасно. Что ж, перейдем к нашей теме. Тема наша: «Синтез классических отраслей экономики и интернета». Та ситуация, при которой интернет потихонечку вползает, входит, погружается в классическую отрасль экономики, рождая тем самым дополнительную сущность, новую сущность, и дополнительно рождая добавленную стоимость. И, опять же, по традиции – ваша история, ваше «Яндекс.Такси».
Алексей Матвеев
– Моя история довольно простая. Я был айтишником, работал для крупных корпораций, занимался софтом, который автоматизирует бизнес-процессы. В 35 лет я поехал в Великобританию учиться на магистерскую программу университета «Warwick». Магистерская программа называлась «e-Business Management» – это управление в электронной коммерции. Собственно, за этот год я решил немножко сделать шаг в сторону и заняться электронной коммерцией. За этот год узнал очень много нового, познакомился со своими бизнес-партнерами. И, в принципе, то, чем я сейчас занимаюсь, связано…
Дмитрий Волков
– В чем суть проекта?
Алексей Матвеев
– Это выдача займов студентам. По сути дела, если вот так упрощать, это «до стипендии». Есть определенная английская реальность, связанная с тем, что англичане получают стипендию три раза в году (там она называется другими словами). Соответственно, для того, чтобы кассовый разрыв урегулировать, существует бизнес «Smart-Pig». Студент может взять деньги строго до момента стипендии.
Дмитрий Волков
– До зарплаты.
Алексей Матвеев
– Он может отдать раньше, но он не может взять на неделю позже. В принципе, эта категория оказалась неохваченной. У этих людей специфические требования.
Дмитрий Волков
– Давайте так. Англия. Три раза в год выдают стипендию, и вы выдаете микрозаймы для того, чтобы закрыть кассовые разрывы студента.
Алексей Матвеев
– Сломался компьютер. Что делать? Учебный план летит. Допустим, самая типичная ситуация, когда (это очень важно) нашел классный дом…
Дмитрий Волков
– Есть на что потратить деньги. Это всегда есть. Причем тут интернет?
Алексей Матвеев
– Всё через интернет, то есть это полностью виртуальный бизнес. Одна комната, где сидит буквально четыре оператора, выдают займы, общаются, собирают, не требуют никаких офисов. Единственное, маркетинг требует физического присутствия, но это и хорошо. Иногда полезно вживую разговаривать с тем, с кем ты работаешь.
Дмитрий Волков
– А если бы не было интернета, этот бизнес был бы возможен?
Алексей Матрвеев
– Невозможен, нет.
Дмитрий Волков
– А почему?
Алексей Матвеев
– Он был бы более дорогостоящим. Это аналог неких касс взаимопомощи. Мне рассказывали мои родители, как они пытались это делать: «Давайте скинемся». Говорят, это все не шло.
Дмитрий Волков
– Да нет. Я припоминаю. Обычно это регулировалось в бытность не через интернет, а через вот такой, знаете, интернет внутри общежития.
Алексей Матвеев
– Да. Может быть, профсоюзы какие-то студенческие пытались выполнять эту функцию.
Дмитрий Волков
– Это было не в промышленных масштабах. Да.
Алексей Матвеев
– Да, и требуется всё-таки то, что называется скоринг. И интернет позволяет это сделать быстро. Без интернета, что там? Недельная заявка.
Дмитрий Волков
– Давайте, просто чтобы наши слушатели представили себе эту модель. Она в российских-то условиях сложновато реализуется просто потому, что у нас стипендии то ли нет, то ли она раз в месяц выдается. Какая-то такая история.
Алексей Матвеев
– Смотрите, ее можно было бы реализовать. Здесь абсолютно нет никакой сложности, если бы, допустим, государство выпускало документ, в котором бы гарантировало размер стипендии и график ее выплаты. То есть каждый студент, поступая в вуз, получает такой документ на руки, и он его может, допустим, предоставить в банк или по требованию (и государство, в принципе, отвечает по этим обязательствам), там указан размер, указана дата. Всё, с этим можно работать. Собственно, я не помню, чтобы у нас такое было. В принципе, не так сложно сделать-то.
Дмитрий Волков
– Вот просто, чтобы оценить, примерный масштаб бизнеса в каких-нибудь единицах, в штуках займов, чтобы понять о каких масштабах идет речь.
Алексей Матвеев
– 80 человек в день получают наши займы.
Дмитрий Волков
– В общем-то, английские студенты нуждаются в займах все-таки. Я так понимаю, такая компания, наверное, не одна даже? Вы живете в конкурентной среде.
Алексей Матвеев
– Мы живем в высоко конкурентной среде. Единственное, я не знаю, что компании нацелены на тот же сегмент, но, конечно, мы конкурируем с огромным количеством компаний. Но мы сейчас соответствуем требованиям регулятора. Прошли очень жесткий отбор, очень жесткую процедуру лицензирования.
Дмитрий Волков
– А процент невозвратов?
Алексей Матвеев
– Мы стараемся держаться до десяти.
Дмитрий Волков
– То есть это очень скромно для микрофинансирования.
Алексей Матвеев
– Да. Скажем так, до десяти – это то, чем мы не гордимся. Мы гордимся, когда мы сильно меньше десяти. Вот так.
Дмитрий Волков
– Сильно меньше – это…
Алексей Матвеев
– Семь нас уже радует.
Дмитрий Волков
– Цифра более-менее понятна. С этим проектом все более-менее понятно. Теперь у меня к вам такой статистический вопрос, тоже традиционный. Вы можете посмотреть на нашу систему образования с опытом оттуда. Ваш бизнес в системе образования, но в Англии, а не в России. Если посмотреть на российское образование, как на отрасль классическую, то ваше экспертное мнение: какой процент проникновения интернета в наше российское образование?
Алексей Матвеев
– Процент достаточно сложно оценить, и учился я довольно давно. Я думаю, что в плане соцсетей (это очень важный элемент обучения), мы абсолютно так же сделаны, организованы. То есть все студенты общаются в соцсетях. Я думаю, что, если сравнивать, мы, наверное, не сильно уступаем, потому что сайты университетов есть, внутренние системы есть. Не знаю, сложно в процентах, но я бы, может быть, сказал, что наверстать упущенное можно было бы года за три, за четыре.
Дмитрий Волков
– Нет, погодите. Еще неизвестно, надо ли нам что-то наверстывать. Просто оценка. Смотрите, это безответственное заявление. Всю ответственность несу я. Просто на взгляд, как вы думаете? Если у нас уже прямо всё сплошной интернет, все можно и онлайн, и офлайн, то это 100%.
Алексей Матвеев
– Давайте скажу: половина.
Дмитрий Волков
– 50%. Это сейчас. А вот смотрите, если бы наше российское государство сколько-то лет назад, когда это стало более-менее очевидным, приложило бы все свои усилия для того, чтобы интернет проник в сферу образования (регулирование поменяло бы, мотивации разные (материальные и нематериальные), соответствующее отрегулировало образовательные программы), все силы бы положило, как вы думаете, сколько мы могли бы достичь сейчас?
Алексей Матвеев
– Конечно, сто. Никаких сомнений нет. Государство, когда хочет чего-то добиться, оно всегда этого добивается. Здесь государство очень инертно, очень мощный механизм. Я в этом уверен. Я вижу, что государство сделало, допустим, в онлайне в Москве - госуслуги. В принципе, мы видим все штрафы, мы видим, что произошло с нашими налогами.
Дмитрий Волков
– А что с нашими налогами произошло?
Алексей Матвеев
– Они все в интернете. Мы знаем, сколько мы должны. Мы получаем сейчас счета за электричество через интернет – это вложения в e-mail. Я уверен, что мы бы абсолютно все сделали.
Дмитрий Волков
– Смотрите, прежде чем следующий вопрос задать, все-таки наиболее интересен ваш опыт как раз тот, который вы получаете сейчас в Англии. Это самое ценное. Скажите, а что могло бы сделать государство (а, может быть, еще и не только государство), чтобы у нас в этом смысле прогресс был более ощутим?
Алексей Матвеев
– Поставить задачу.
Дмитрий Волков
– Это вот как раз мы умеем.
Алексей Матвеев
– Кадровая политика. Дело в том, что государство, если посылает, допустим, сигнал, что карьера определенного чиновника зависит от этого, мне кажется, нет таких высот, которые бы наш чиновник не мог бы взять.
Дмитрий Волков
– Я имею в виду, может быть, в содержательном плане. Вот что такое можно подсмотреть в Англии, чего у нас нет, а если бы было, то мы бы жили лучше? Если что-то приходит на ум.
Алексей Матвеев
– Там внутренняя жизнь построена вся полностью через интернет. То есть мы, скажем, формируем программы через интернет полностью. Мы знаем учебный план. Мы знаем расписание. Все это в мобильных приложениях. Мы знаем, где какая аудитория. То есть, придя в университет, мы видим в какой аудитории идет сейчас наш урок, в какой аудитории пара. Все это выведено на экраны. У нас через интернет полностью идет распространение всех учебных материалов, полностью всех. Прежде, чем начинается курс, полностью все материалы выкладываются в сеть для ознакомления, список литературы, естественно, тоже. Оценка вся идет прозрачно, накапливается в интернете. Любая сфера практически вся охвачена. Это же касается работ по антиплагиату, то есть идет автоматическая проверка. Нельзя написать ни одной курсовой работы без автоматической проверки по плагиату. Даже если она очень маленькая, она все равно проверяется. Если вы списали маленькую работу, вы тут же получаете «неуд» с предупреждением, с вызовом в учебную часть.
Дмитрий Волков
– И это все делает государство? То есть это не дело университета, это дело…
Алексей Матвеев
– Это все делает государство. Это делают институты. То есть эти стандарты задаются государством. Это надуниверситетские структуры. То есть контроль плагиата - есть просто сервисы, которые государство предложило, которые развивает.
Дмитрий Волков
– Иначе говоря, государство вводит регулирование, а какие-то субъекты (это могут быть те, кого мы называем малым и средним бизнесом, это могут быть сами университеты), они рождают сервисы, которые на это садятся и начинают зарабатывать деньги так же, как вы. Вы воспользовались тем, что по какой-то причине в Англии три раза в год выплачивается стипендия государственная, если это стипендия.
Алексей Матвеев
– Да, они называют это займом.
Дмитрий Волков
– Да. А если бы они это делали ежемесячно, то ваш бизнес, может быть, рухнул. Вот этим регулированием они дали вам возможность.
Алексей Матвеев
– Другая модель была бы.
Дмитрий Волков
– Или другая модель была бы. А у нас вы этого не видите в таком объеме пока?
Алексей Матвеев
– На уровне постановки задач я пока не очень это вижу. Мне кажется, что это у нас отличается по университету. Я вполне допускаю, что есть у нас более продвинутые учебные заведения, которые это делают. По идее, это должно быть централизовано для всех. И проверка на плагиат, и учебные планы – это должно быть в онлайне.
Дмитрий Волков
– Давайте помечтаем. Давайте посмотрим на сферу образования у нас здесь, в России, опять же. И вот с вашей экспертной позиции. Предположим, пройдет десять лет. Я неправильно сказал. Десять лет когда-то точно пройдет. И вот прошло десять лет. Как вы думаете, если все идет сейчас, как идет, то есть мы потихонечку развиваемся, что-то такое мы внедряем, что-то забываем, постепенно все, шаг за шагом, то, что будет с этим процентом внедрения, синтеза интернета и образования через десять лет при нормальном течении событий?
Алексей Матвеев
– Я думаю, что должны мы его до ста довести, потому что я не вижу ни причин, которые от этого нас удерживают, ни мотивации каких-то игроков, которые бы этому препятствовали. В этом заинтересованы все. Мне просто сложно представить, кто этому мог бы сопротивляться, потому что это удобно.
Дмитрий Волков
– Хороший вопрос. А кто этому сопротивляется, как вы думаете? Оно же медленно внедряется чрезвычайно.
Алексей Матвеев
– Я думаю, что у нас просто развитие идет своим чередом. Образование – это довольно консервативная отрасль в отличие, допустим, от того же сервиса такси. Вы сказали «Яндекс.Такси». Посмотрите, как у нас развиты онлайн-сервисы. Мы полностью не уступаем ни одному европейскому городу по сервисам такси.
Дмитрий Волков
– Я думаю, что даже превосходим.
Алексей Матвеев
– В этом смысле образование у нас участвует… Проходит утверждение контролирующих органов, из-за этого скорость снижается, но я не вижу с их стороны, почему они должны этому препятствовать. Я думаю, что они только «за» будут.
Дмитрий Волков
– А вот давайте минуточку посвятим этому. Это такой тоже важный и интересный вопрос. Почему действительно такси вдруг получило такой скачок? Потому что там не регулировал никто ничего. Оно было такое частное, все бомбили, многие бомбили. Например, и я в студенческие годы, что там греха таить, бомбил.
Алексей Матвеев
– У вас была машина - это хорошо.
Дмитрий Волков
– Да, я ее одолжил у родственника. Я подрабатывал таким образом. Многие так делали. Это был дикий рынок. И вот на этот дикий рынок очень хорошо лег этот сервис - он его взял и вот прямо структурировал, он его поправил, подправил и начал на этом зарабатывать, замечу. Как только приходит интернет в хорошо регулируемые отрасли экономики, это значит, что кто-то оттуда должен уйти, то есть какой-то чиновник, который сидит и выдает разрешения. И вдруг эти разрешения начинает выдавать автомат, или, вообще, они онлайн.
Алексей Матвеев
– Конфликт интересов.
Дмитрий Волков
– Может быть, в этом причина? Там, где есть уже регулирование, традиции, или там, где есть непрозрачность, может быть...
Алексей Матвеев
– Да, я понимаю, о чем вы говорите. В случае с образованием, мне кажется, этим всем людям найдется масса занятий. То есть регулировать программу, которая выложена в онлайн, можно гораздо быстрее. Знаете, их можно инспектировать. Можно, не выезжая из Москвы, проинспектировать учебную программу какого-нибудь училища в Новосибирске, потому что все это будет в онлайне. Наверное, кого-то там, может быть, придется на другую работу перевести.
Дмитрий Волков
– Кого-то придется уволить.
Алексей Матвеев
– Очень много есть занятий в интернете, очень много есть разного рода координаторов, которые там начинают жить своей жизнью. Понимаете, я бы так поставил вопрос: требуются изменения. Не то, что вас куда-то там начинают в сторону убирать, вам предлагают измениться, а некоторым людям это дискомфортно. Не хотят.
Дмитрий Волков
– Изменения. Отлично. Давайте быстренько пробежимся, это такой прямо быстрый вопрос. Возьмем какую-нибудь другую, самую для вас незнакомую отрасль и попробуем посмотреть вашими глазами, что там. Я позволю себе её сам выбрать, с вашего позволения. Давайте возьмем строительство, например, и ЖКХ. Я понимаю, что как отрасль, вы, может быть, слабо представляете, но все равно какие-то представления о стройке есть, да?
Алексей Матвеев
– Да. Дело в том, что я, когда учился на специальности «Электронная коммерция». В принципе, у меня есть структура, которая позволяет мне рассуждать о всех отраслях. И если рассуждать о строительстве, нужно выделить три элемента этой отрасли: рынок, система денежного оборота и система логистики. И нужно посмотреть, как на это повлияет интернет. Я легко могу себе представить набор услуг, которые раньше выполнялись, скажем, на обычном, индустриальном рынке, и сейчас они перейдут полностью в интернет. Допустим, онлайн-проектирование. Сейчас уже идут проекты. Я точно знаю, они идут в Англии. Скорее всего, они идут и в России. Виртуальный город – это 3D-модель города. Город, в котором вы живете, вы гуляете в этом городе, как он будет выглядеть, допустим, через два года. То есть здание, которое еще физически не построено, вы уже можете в него заходить, во все двери…
Дмитрий Волков
– А зачем?
Алексей Матвеев
– Для того чтобы, может быть, их не надо строить.
Дмитрий Волков
– Тогда я точно знаю, кто будет против такой программы.
Алексей Матвеев
– Может быть, его надо передвинуть на десять метров, потому что неудобно идти.
Дмитрий Волков
– А это правда. Это да, действительно.
Алексей Матвеев
– Может, он загораживает красивый вид.
Дмитрий Волков
– Да. Или света будет недостаточно. Действительно так. Давайте попробуем заполнить ту же матрицу. Как вы думаете, сколько сейчас в строительстве проникновения интернета? Экспертное мнение.
Алексей Матвеев
– Я думаю, мало. Я бы процентов десять сказал.
Дмитрий Волков
– Десять. Как вы думаете, сколько бы съела сейчас строительная отрасль, если ее кормить интернетом? Если государство бы положило все свои силы, сколько она бы съела чисто технологически? Понятно, что образование… Все может быть виртуальным. То есть ты можешь и не видеть преподавателя, а вот со строительством, конечно, посложнее - там руки нужны.
Алексей Матвеев
– Мне очень нравится новая отрасль, связанная с интеграцией 3D-моделирования и проектных планов. Мне очень не хватает, скажем так, мультфильмов, которые показывают, как строится здание в динамике. Мне кажется, это должно стать стандартом, и государство могло бы в это вложиться. То есть, скажем, показывает дом всем заинтересованным сторонам. Вы показываете в динамике, как он строится, как растут его этажи, то есть это все проектирование. Технологически, я знаю, что мы готовы уже к подобным вещам. Есть фирмы, которые предлагают решения. Я считаю, что нас ждет прорыв, но мы пока…
Дмитрий Волков
– Давайте не про «ждет», давайте про то, что… вчера вложились, а сегодня получили. Вот сколько мы могли бы получить сейчас в идеале?
Алексей Матвеев
– Все, что касается проектирования, мы могли бы туда положить. Но я бы не был так оптимистичен…
Дмитрий Волков
– В строительстве, в ЖКХ в целом? Давайте не будем мелочиться.
Алексей Матвеев
– Давайте, 30%.
Дмитрий Волков
– Давайте.
Алексей Матвеев
– Я про образование сказал 100%, насчет строительства…
Дмитрий Волков
– Это ваше экспертное мнение, за которое несу ответственность я, как мы и договорились. У нас все по-честному. И давайте попробуем посмотреть на десять лет вперед. Я понимаю, что это непросто, но для человека, который занимался IT, нет ничего…
Алексей Матвеев
– Я бы ожидал все-таки новых технологических прорывов, связанных с появлением механизма (аналога 3D-принтера), который мог бы всосать логическую модель из интернета и что-то построить. Скажем, идея 3D-принтинга базируется на том, что у вас единый механизм и много моделей. Мне кажется, то, что в строительстве обсуждается сейчас широко, и то, к чему мы придем, я думаю, что через десять лет мы уже увидим первые такие дома. То есть, когда стоит одна вот эта штука… И государство могло бы в это вложиться, то есть обеспечить всех этими механизмами, чтобы мы сами скачивали дома нашей мечты, а единый механизм это строил.
Дмитрий Волков
– Вот вы же представляете наше государство? Вы же живете в России. Вы же знакомы с нашим государством. Вот оно такое, как сейчас. То есть оно, в принципе-то, за интернет, но не всегда разбирается, с какой стороны подходить. И вот так мы живем десять лет. До какого процента, как вы думаете, мы можем дойти в такой консервативной, по сути, отрасли, как строительство. Рассуждая про 3D-принтинг, про то, что в Англии называется «Building Information Modelling» (BIM), этот самый 3D, 4D, 5D, сколько там D.
Алексей Матвеев
– Знаете, ответ очень простой.
Дмитрий Волков
– Ответ – это число в данном случае, от одного до ста.
Алексей Матвеев
– Знаете, ответ… Дело в том, что они являются…
Дмитрий Волков
– Вот ничего не хотят. Как сейчас. Все течет и течет.
Алексей Матвеев
– Как решат. Знаете, это такой вопрос: если захотят – сделают, не захотят – не сделают. Могут оставить, как есть, и ничего не будет. У нас через десять лет будет такая же стройка.
Дмитрий Волков
– Назовите диапазон. Вот захотели – не захотели.
Алексей Матвеев
– Когда неизбежно, да?
Дмитрий Волков
– Да, это как раз и есть тот вопрос, на который я пытаюсь найти ответ. Вот захотели – не захотели. Вот мы захотели, мы не захотели.
Алексей Матвеев
– Через двадцать лет нам придется…
Дмитрий Волков
– Через десять.
Алексей Матвеев
– Через десять лет, может – да, может – нет.
Дмитрий Волков
– Может еще «может быть».
Алексей Матвеев
– Нет, смотрите. Просто есть период, начиная с которого это будет неизбежно сделано, когда в Европе это пойдет. Мы могли бы захватить лидерство, если бы приняли решение, если бы пошли.
Дмитрий Волков
– Алексей, позвольте, я еще вас немножко «попушу», выражаясь интернетовским языком. Представьте: мы захотели, и мы не захотели. Просто две цифры, на ваш взгляд. Вот какой может быть диапазон между этим «захотели» и «не захотели» в процентах? Захотели целиком, как нация, например.
Алексей Матвеев
– Если мы захотели, как нация, мы сделаем это за пять лет и выбьемся в лидеры.
Дмитрий Волков
– И будет 100?
Алексей Матвеев
– Будет 70.
Дмитрий Волков
– А не захотели?
Дмитрий Волков
– Если мы не захотели, то, значит, это будет сделано руками людей из других стран. Будет сделано через 30 лет, и эта собственность будет принадлежать не нам, а каким-то другим людям, и там будет принадлежать культура производства…
Дмитрий Волков
– Мы ставим здесь прочерк. Мы говорим: «Мы проиграли эту войну».
Алексей Матвеев
– Просто придут другие люди и сделают все за нас, а нам дадут, не знаю что, тряпку б/у.
Дмитрий Волков
– Вы ушли от вопроса, но вы сделали это очень изящно. Отлично. Смотрите, для чего я вас мучил. Вы взяли знакомое вам образование, и получилось, что если мы сегодня пойдем в завтра, то мы придем от 50 до 100, то есть в два раза. И это в образовании, где это легко. А если мы будем делать это же в строительстве, то у нас сейчас 10 по вашей оценке, и максимум можем добиться 70, то есть в семь раз. То есть в консервативных отраслях сил надо прикладывать, получается, во много раз больше, да?
Алексей Матвеев
– Да. Дело в том, что в основе образования лежит виртуальный продукт, то есть это то, что передается уже через линии связи. То есть мы можем получать образование, пожалуйста, любой страны. Вы можете контент качать из Новой Зеландии. В строительстве пока это невозможно. Вот поэтому 70.
Дмитрий Волков
– Да, несовершенство. Мы не можем брать технологии из Новой Зеландии, потому что у нас стандарты разные. Не получается. Отлично. Еще один вопрос. Он вот какой. Вопрос про глобальное мышление, я бы сказал. Очень часто, когда мы рассуждаем про любую отрасль нашу, мы думаем о внутреннем рынке: как бы у нас так обустроить, чтобы было классно. Но мы не думаем, и компании, в том числе частные, они не думают о том, чтобы стать глобальными игроками, что есть огромный рынок вне страны, вне России, который, может быть, даже интересней захватить по самым разным причинам. Вы-то, кстати, об этом думаете, поэтому вы живете в России, а бизнес у вас в Англии. У нас очень часто бывает наоборот, а у вас вот так. Скажите, исходя из этого опыта, что нужно, чтобы наше российское образование стало глобальным? Там есть много чего хорошего.
Алексей Матвеев
– Во-первых, давайте, начнем с постановки задачи. Кто-то, вообще, этого хочет, кроме нас с вами? Дело в том, что я часто слышу, что у нас свой путь, нам надо обособиться, как-то закрыться.
Дмитрий Волков
– Давайте предположим, что задача поставлена.
Алексей Матвеев
– Знаете, в культурном плане очень много зависит от нас. Дело в том, что у нас есть очень большая основа культурная - это наши образцы классического искусства. Опять-таки, все зависит от позиционирования. Если вы позиционируете себя культурным человеком и приходите разговаривать с европейским средним классом, но говорите, что вы наследник Чайковского, которого он слушает в своем супермаркете каждое рождество (он ходит под вашу музыку, закупает продукты в семью), если вы себя так позиционируете, то с вами будут говорить.
Дмитрий Волков
– То есть первое – ощутить себя наследниками великого прошлого.
Алексей Матвеев
– Великого прошлого, и ощутить себя все-таки частью этого мира того, западного мира. Я считаю, что мы – часть западного мира.
Дмитрий Волков
– Может, помните: полдюжины окон – на запад, полдюжины – на восток. Дворец архитектор Трезини построил.
Алексей Матвеев
– У нас есть определенная доля в этом символическом капитале, у нас есть полки на их книжных шкафах, на которых написано: «Толстой». И мы можем, в принципе, прочитав Толстого, спозиционировать себя, как владельцы их культуры тоже.
Дмитрий Волков
– Ощутить себя частью мира, не обязательно западного. Кто-то у нас ощутит себя частью восточного.
Алексей Матвеев
– Именно через нашу собственную культуру. Другой вопрос, что надо и Шекспира прочитать.
Дмитрий Волков
– Давайте как-то к работе привлечем все-таки наше государство. А ему чем надо заняться? Вот то, что нам надо, понятно. Мне очень понятно ваше это чувство, вот это ощущение, когда я, как потомок Толстого, вхожу в этот открытый мир с этими ощущениями.
Алексей Матвеев
– Немножко с правами.
Дмитрий Волков
– С правами, что?
Алексей Матвеев
– То есть я вхожу в Европу, ощущаю себя, что я - часть…
Дмитрий Волков
– Равноправная часть Европы.
Алексей Матвеев
– Да. Я тоже часть Европы. Это помогает в бизнесе, безусловно, потому что везде есть неформальные отношения, везде есть разговоры. Я могу сказать, у меня были разговоры, когда мне говорили в Англии: «Слушай, но вы же не совсем наши». Я говорю: «Я тебя завтра приведу в ваш современный книжный магазин, я тебя ткну полками, а потом ты меня спросишь, что он тут имел в виду».
Дмитрий Волков
– Да. Очень хорошо. А государство? Давайте, может быть, одну задачку ему поставим.
Алексей Матвеев
– Культура.
Дмитрий Волков
– Культура. Хочется глагол.
Алексей Матвеев
– Развитие культуры. Кроме государства никто это не может сделать. То есть создание, развитие культуры, создание новых образцов. Мы вызываем интерес на Западе, когда мы что-то делаем интересное. Нас с удовольствием смотрят, то есть мы интересны.
Дмитрий Волков
– Внутреннее ощущение и развитие культуры со стороны государства. Я могу сказать, совершенно неожиданный для меня ответ, но он мне очень симпатичен, тем не менее. И это Алексей Матвеев - неисполнительный директор компании «Smart-Pig» в программе «Интернет-экономика». Ее ведет Дмитрий Волков. И, завершая программу, короткий месседж, вопрос, восклицание, сообщение, что-то важное, что в этой теме вы видите, что вы хотите сказать слушателям, обращаясь к кому угодно – к Господу Богу, Президенту, к людям, к вашим коллегам по бизнесу.
Алексей Матвеев
– Я бы хотел всех призвать самообразовываться. Интернет сейчас открыл, по большому счету, все двери. Я думаю, большинство аудитории этим занято. То есть те, кто нас слушает, они, я думаю, много самообразовываются. Я бы всех хотел призвать развиваться, становиться лучше, самообразовываться. Сейчас для этого нет никаких преград.
Дмитрий Волков
– Самообразование в эпоху возможностей. Алексей Матвеев - неисполнительный директор компании «Smart-Pig» в программе «Интернет-экономика». Всего доброго.
Алексей Матвеев
– Спасибо.