Алексей Ходорыч:

Всем привет, друзья, снова программа «Классное детство», я ее ведущий Алексей Ходорыч, издательство «Открытые Системы», «Классный журнал» «ПониМашка», и соведущий мой сын Василий Ходорыч. И сегодня наш гость главный библиотекарь России Михаил Дмитриевич Афанасьев, президент Российской библиотечной ассоциации и директор Российской публичной исторической библиотеки. Прежде чем мы начнем говорить о библиотеках будущего, а говорим об этом потому, что недавно была утверждена стратегия развития библиотечного дела до 2030 года, расскажите Вашу историю, я с удивлением узнал, что Вы имели отношение ко всем трем этапам библиотечного дела в нашей стране.

Михаил Афанасьев:

Если говорить о последних 50 годах, то теперь принимается третий документ исторического уровня, принята стратегия развития библиотечного дела. В 1974 году было постановление ЦК КПСС о повышении роли библиотек в коммунистическом воспитании трудящихся и научно-техническом прогрессе, потом в 1994 году был принят закон о библиотечном деле, и я так давно в профессии, что принимал участие во всех трех этапах. В первом я еще был научный сотрудник, социолог, в советское время пропагандистская ситуация была такая сильная, что для ЦК партии всегда нужно было узнать правду о том, что происходит. Поэтому параллельно с подготовкой документа нужно было провести социологические исследования, понять, что делается в библиотечном деле. Я работал в секторе книги и чтения в Ленинской библиотеке и занимался ответом на этот вопрос.

Через 20 лет я возглавил группу, которая работала над законом о библиотечном деле, это было страшно интересно, потому что новая Россия, новое законодательство. Законодатели сказали, что нам нужно этот закон принять, и собрали группу, причем сначала в ней библиотекарей было меньшее число, для того чтобы именно читатели создали закон о библиотечном деле. Но потом все-таки она состояла на паритетных началах из читателей и библиотекарей, было 2 разных концепции, у научных руководителей задача была их соединить в одну компромиссную. Поскольку я возглавляю библиотечную ассоциацию, и когда еще избирался, сказал, что нам нужна концепция развития библиотек на будущее, чтобы и мы поняли, куда мы идем, и самое главное, чтобы власть поняла, куда должны идти библиотеки. Вот это вылилось в стратегию, которую сейчас мы разработали и Правительство приняло.

Алексей Ходорыч:

Какие были концепции в 90-х годах, что отличается?

Михаил Афанасьев:

Взгляд читателя и взгляд библиотекаря разный. Библиотекарь больше всего заботится о сохранении той традиционной, фундаментальной части, которая касается библиотеки, чтобы работала библиотечная сеть, чтобы мы не забыли такой тип библиотеки, чтобы поддержать такие ее функции, научно-библиографическая деятельность. Читатель по-другому смотрит, ему до лампочки эти внутрипрофессиональные вещи, его интересует свобода доступа, чтобы каждая книга, которая есть в библиотеке, была доступна, никаких спецхранов, ограничений. Поэтому у них библиотека получалась без технологии, хотя я как социолог поддерживал именно такой взгляд на библиотеку, в первую очередь она для читателя, а не для библиотеки. Но нужно было ее насытить и технологическими вещами, потому что как мы видим библиотеку – читатели пришли, вот библиотекарь, мы его спросили или что-то нашли, а он пошел искать ответ куда-то в темноту. Почему ему нужно быть где-то внутри библиотеки? Странные люди, эти библиотекари. А для библиотекаря это работа.

Алексей Ходорыч:

Сколько я знаю библиотекарей, или мне так просто везло, или правда в эту профессию идут определенные люди, но они все с таким энтузиазмом, с горящими глазами что-то организуют, объясняют, видно, что горят на работе. Вы с таким сталкивались?

Михаил Афанасьев:

Библиотекари бывают разные, бывают те, которые сидят и вяжут носки, но сейчас для библиотекарей характерен этот энтузиазм, потому что библиотечная профессия проводит селекцию. Она никогда не была престижной, и поэтому если человек приходил сюда, что его могло мотивировать на эту непрестижную работу? Высокая идея. Он просветитель, он доносит то, что дает возможность людям понять то, что они могут понять по-другому, узнать что-то, и это тесно связано с энтузиазмом. И последние три десятилетия это особенно развивалось.

Алексей Ходорыч:

Что у нас изменится в будущем? Расскажите о стратегии, которую Вы разрабатывали и которую мы все ждали. Но чтобы сразу снять многие вопросы, сейчас очень многие люди, когда их спрашиваешь про библиотеки, делают круглые глаза, говорят: «Какие библиотеки? Разве они еще нужны?» С другой стороны, когда я спускаюсь в библиотеку на первом этаже, кто-то туда приходит, и в регионах библиотеки – это центры, куда люди приходят, просто потому что им нужно что-то читать. Почему библиотеки актуальны в наше новое время?

Михаил Афанасьев:

Есть некая сермяжная правда в том, что люди ощущают, что библиотека не так важна, как раньше, потому что объективно наличие таких вещей, как интернет, количество каналов получения информации настолько увеличилось, что библиотека какую-то монополию потеряла. Были ситуации, когда кроме как через книгу, а значит через библиотеку ты ничего не узнаешь, не станешь образованным человеком, а теперь есть иллюзия, что ты даже можешь не становиться образованным человеком, потому что у тебя есть всегда Википедия, словари, где ты всегда можешь найти ответ на нужные вопросы и даже запоминать не нужно. Но в этой реальности есть некоторые вещи, которые могут иногда называться культурный код, какими-то сложными высокими словами. По сути своей, для любого человека, даже продвинутого, все равно остается некоторая часть его жизни, которая связана с фундаментальными основами культуры. Мы разговариваем и друг друга понимаем только тогда, когда у нас есть нечто общее в прошлом. Если я говорю, скажи-ка дядя, то мне даже не нужно продолжать, потому что каждый знает, о чем идет речь. Если таких кодов нет, то коммуникация пропадает.

Библиотека – это хранительница этих кодов. И книга – совершенно потрясающий предмет, вокруг которого уже сложилась определенная аура, люди по-особому относятся к книге. Книга может быть поводом для разговора, это не только источник информации. И если я беру томик Пушкина, я что, хочу узнать что-то новенькое в нем? Нет, мне нравится томик, если я его покупаю себе, он красивый, книга – лучший подарок, возможность пообщаться. Дизайнеры из книг стараются что-то придумать, разрезают их, это варварство для библиотекарей, но я понимаю, что для них это особый предмет. А библиотека сохраняет книгу в ее первозданном виде, и вокруг этой книги строит общение, это библиотеку всегда делает актуальной, особенно когда существует эмоциональное напряжение в обществе, как было в эпоху перестройки. Библиотеки ломились от читателей не только потому, что там можно было прочитать какую-то книжку, а можно было высказаться. Вышел роман «Плаха», библиотекарь говорит: «Проводим литературный вечер по обсуждению романа». Приходят люди, и они не «Плаху» обсуждают, они обсуждают свою жизнь, но в библиотеке это делается гораздо лучше, чем если бы это было в клубе, доме культуры, потому что здесь есть книга. И это все делает библиотеку вечно актуальной.

Алексей Ходорыч:

Мы внимательно прочитали стратегию, и я заметил, что есть некая статистика, которая говорит о росте популярности библиотек. Был у нас в гостях гендиректор Эксмо Евгений Капьев, он говорит что действительно этот маятник интернет и книги качнулся в сторону книг, потому что люди вдруг осознали, что интернет – это сквозняк для мозга, который мешает сосредоточиться, впустую проходит время, а книга удлиняет внутреннее время жизни, дает много полезной информации. Он даже приводит такую аналогию, что любая книга – это пилюля практически от всего, потому что какие бы проблемы у нас в жизни не возникали, можно быть уверенным, что эта проблема уже описана в книге, что писатели это уже изучили. Поэтому вместо того, чтобы выпивать, можно пойти к специалисту и спросить, что мне почитать вот об этом. Читаешь – и тебя спасает даже не то, что там есть решение, а потому что это уже было. Действительно ли произошел обратный перекос в сторону книг и библиотеки становятся популярными?

Михаил Афанасьев:

Эта тенденция есть, эйфория от интернет-ресурсов и всего того, что нам дают гаджеты, уходит, становится привычной частью. И здесь возвращение к книжному миру. Но здесь я бы добавил еще слова благодарности в адрес детей и их родителей, потому что поколение аборигенов в информационном мире, какими являются дети, именно этот мир сегодня и дает это повышение обращений к книге, в библиотеки. Причем здесь большая роль родителей, которые приводят детей в библиотеку даже раньше, чем дети это начинают понимать. В классическое советское время ребенок пришел в школу, в первом классе ведут в библиотеку, сажают за столы, как за парты, и библиотекарь вместо учителя что-то вещает. Библиотека – это еще продолжение школы.

Сегодня у крупных детских библиотек есть проблема парковки колясок, никто при архитектуре библиотек не думал, что там будут коляски, которые где-то нужно ставить, теперь люди приносят детей, и эти дети впитывают книжную культуру с младенчества. И это большая перспектива не только для детских библиотек, но и для всего библиотечного дела.

Алексей Ходорыч:

Родители, видя, что дети в интернете, стараются пораньше приводить их в библиотеки?

Михаил Афанасьев:

Родился ребенок, хочется, чтобы с самого начала он рос культурным, образованным человеком с широким кругозором. С чего начать, дать ему посмотреть мультик? Да, он смотрит мультик, когда маме нужно чем-то заниматься. Но если я хочу, чтобы он воспитывался, пусть он в библиотеке ползает, смотрит книжку, знакомится с этой книжкой. Я не знаю, насколько сами родители это артикулируют, но их собственный опыт подсказывает, даже если они молодые люди и уже выросли в эпоху интернета, что книга очень нужна на этом этапе.

Алексей Ходорыч:

Это тот самый маятник. Те родители, которые в 1990-х, даже в 2000-х были в интернете, вдруг поняли, чтобы дети были все-таки лучше, их нужно отправить в библиотеку. А теперь расскажите нам о библиотеках будущего, какие основные идеи заложены в этой концепции и какие нас ждут изменения.

Михаил Афанасьев:

Каждое слово в бюрократических документах имеет определенное значение. Поскольку сказано стратегия, это определенный тип документов в нашей государственной системе, документ, на основании которого принимаются практические решения. Поэтому туда не столько закладывался образ будущего и теоретические вещи, сколько вполне прикладные.

Прикладная часть этого документа состоит в том, что нужно ликвидировать те системные проблемы, которые у нас сегодня есть в библиотечном деле, а значит в культуре. Например, отсутствие новых книг в библиотеках, нужно что-то с этим делать. По всей стране есть библиотеки, которые вообще не получают новых книг, одну газету или один журнал выписывают, и все. Школьные библиотеки находятся на голодном пайке.

Вопрос материальной базы, когда аварийные помещения, все это тоже нужно решить. Техническое оснащение: купили компьютер 10 лет назад, и чиновник считает, что у них же есть компьютер, что им еще нужно. А он запылился уже, потому что устарел, на нем не обновляется программное обеспечение. И нужно, чтобы систематическая работа здесь была.

Если говорить об образе, он, может быть, не очень там выражен, библиотеки должны быть разнообразными, не может быть унифицированной библиотеки, одного типа. Они должны быть разных ведомств: школьные, церковные, военные, каждая из них со своей спецификой. Они должны поддерживаться и соответствовать сегодняшней жизни.

Техническая оснащенность и самое главное тот сервис, который предоставляют библиотеки, должен не ограничиваться тем, что делается в самой библиотеке, сегодня это библиотека без границ. Библиотека – это портал, в который я вхожу, но я могу физически войти, могу дистанционно, и который мне дает возможность получить информацию со всего мира, не самому искать ее по разным сайтам, а войти в Британскую библиотеку, что таким-то издательством выпускается, оцифровали книжки, не оцифровали, это точка входа, единое окно. Твоя маленькая библиотека должна дать возможности, если мне нужно выйти в Британскую библиотеку, Библиотеку Конгресса, Ленинскую библиотеку, а если мне нужно личное прямое общение, то предоставить этот опыт и ориентироваться именно на тебя, библиотека должна ориентироваться на человека.

Алексей Ходорыч:

Библиотечная система в интернете – это система, которая позволяет зайти на сайт библиотеки и просматривать журналы, книги, не скачивая их, и у многих библиотек это есть, но далеко не у всех. Планируется ли создание единой системы, чтобы она была у всех?

Михаил Афанасьев:

Да, это называется национальная электронная библиотека, для детей еще есть специальная национальная электронная детская библиотека. Сегодня она уже работает, но нельзя сказать, что очень эффективно по одной простой причине – всегда есть в нашем законодательстве очень серьезное препятствие для свободы такого обращения, это авторские права и смежные издательские права. Понятно, что книга выставлена в интернете в продаже, возможно, она упадет, хотя не факт, но издатели считают, что она точно упадет, и поэтому не очень хотят, чтобы книжка была в свободном доступе. Сейчас теоретически этот вопрос решен, и стратегия подтверждает эту модель, когда из всего репертуара книг, которые выходят, эксперты отбирают большое количество хороших книг, и государство заключает лицензионное соглашение, платит издателям и авторам за право их разместить в бесплатном доступе. И это тот самый механизм, который позволит любому человеку читать любую книгу в интернете, не оплачивая. Если так получилось, что книга очень нужна, но она не проплачена государством, узкоспециальная, ты должен будешь заплатить.

Алексей Ходорыч:

Но тут же ключевое, что нельзя скачивать, и это снимает многие проблемы. Получается аналог тому, что я прихожу библиотеку и читаю книгу. И ведь у издателей нет никаких претензий. Мы год назад внедрили проект «Журналы для детских, школьных и детсадовских библиотек», предоставили библиотекам, которые к нам обращаются, доступ к нашему архиву, и мы спокойно это делаем, но предупреждаем, что выкладывать эти журналы для скачивания нельзя, а вот в библиотечную систему – пожалуйста.

Михаил Афанасьев:

В законопослушных странах есть общественный договор, по которому человек, если ему нужно это для коммерческого использования, обращается к правообладателям, а в остальных случаях он может этим пользоваться. У нас такой богатый опыт пиратства, что издатели не верят в добросовестное использование, и это очень сильный аргумент против того, чтобы просто давать такую возможность.

Василий Ходорыч: Я прослушал Ваше интервью про постковидное время, и меня заинтересовал один вопрос. В стратегии Вы пишете, что планируете раза в три повысить количество посетителей библиотек, но как это можно сделать, учитывая тот факт, что после того же ковида у многих людей сформировалось мнение, что ходить в места, где много людей, довольно опасно. Я лично, к сожалению, после многих месяцев карантина забыл, что есть библиотека.

Михаил Афанасьев:

Это интервью я давал в начале пандемической эпопеи, и здесь я описывал, скорее, апокалиптический сценарий, потому что одновременно я говорил о том, что совершенно не факт, что мы будем развиваться по этому сценарию. Все зависит от продолжительности этого периода. Если он затянется на несколько лет, тогда людям в любом случае придется менять образ жизни и приспосабливаться. Но уже сейчас, поскольку больше года мы этот эксперимент испытываем на себе, можно совершенно точно сказать, что какая-то осторожность или что-то в голове у человека, связанное с внешней опасностью, будет долго еще существовать, но принципиально поведение не меняется, и более того, потребность в непосредственном общении, в восстановлении того образа жизни, который был раньше, обостряется.

Когда полгода библиотеки были закрыты и потом с жесткими ограничениями, но разрешили ходить читателям, у нас посещаемость выросла больше, чем она была до ковида, то есть вроде бы наши читатели, которые не ходили в библиотеку, у них были читательские билеты, но не было времени, пошли, потому что ностальгия, желание восстановить свое право посещать такие места были. Потом это успокоилось, и сейчас число посетителей растет. Потребность в личном общении и потребность в общении с книгой через книгу, которое всегда поддерживали библиотеки, останется, но она касается только людей книжной культуры. Если человек раньше не ходил в библиотеку, то мотивация нужна очень сильная, чтобы он сюда пришел, но мы думаем о том, как его замотивировать, а вот для человека книжной культуры этот перерыв, скорее, мотив к тому, чтобы восстановить свои связи.

Василий Ходорыч: Один из способов, которые придумываются, это постепенное превращение библиотек в культурные центры.

Михаил Афанасьев:

Это расширение диапазона тех вещей, которые можно делать в библиотеке. Я давно в библиотечном деле и кроме всего прочего занимаюсь историей библиотек. Она переживала волны в кризисные моменты, когда у библиотекарей было ощущение, что они теряют читателя, появляется очень соблазнительный способ – а давайте мы кроме чтения будем еще что-то давать, как при Петре I кружку пива каждому посетителю библиотеки. В эпоху кризиса перед перестройкой, когда авторитет библиотеки был ужасный, книги крали из библиотек, тогда появилась мысль о том, что давайте объединим библиотеки со спортивными комплексами, культурно-спортивные комплексы делать, и тогда кружки и клубы по интересам просто расцвели.

Сейчас мы переживаем примерно такой же этап, когда объективный отход части людей от чтения благодаря интернету, говорим, что давайте мы их сюда привлечем чем-то другим. В чем-то это волна, придет новая литература, новая ситуация, и человек вернется. Но самое главное, что поменялся характер библиотеки вообще. Библиотека всегда была тихим местом, где человек сам с собой был, и вдруг в больших городах она стала публичным пространством, где молодой человек не меняет способ жизни или свою манеру. Раньше, входя в библиотеку, люди говорили, что нужно зеркало, чтобы посмотреть на себя, как я выгляжу, потому что я пришел в храм книги. Сегодня из торгового центра он перетек в библиотеку, он здесь лег на пуфик или у окна прислонился, на пол сел, и он себя ведет совершенно по-другому, это получилась другая библиотека, и в этой библиотеке коворкинг, общение вполне естественно, оно не разрушает библиотеку.

Алексей Ходорыч:

Вы сказали, что библиотеки испытывают проблемы с финансированием, это касается даже Москвы?

Михаил Афанасьев:

Москва все-таки получше. Нет библиотекаря, который, спросив о том, хватает ли ему денег, сказал бы, что вполне хватает. Финские библиотекари сказали, что у них все в порядке, а во всех странах мира не хватает.

Алексей Ходорыч:

Мы журналами интересовались, и библиотеки всегда говорят, что даже в Москве хотели бы выписать больше, но не утверждают.

Михаил Афанасьев:

Всегда есть лимит, просто в Москве это проблема приоритета, на что тратить, а где-то это проблема отсутствия денег.

Алексей Ходорыч:

Про деньги очень интересный вопрос, потому что, с одной стороны, это всегда на местных властях, федеральный бюджет не имеет права финансировать, с другой стороны, программу поддержки чтения так и не одобрили и нет шансов, в-третьих, Мария Александровна Веденяпина недавно Путину говорила, что хорошо бы вернуть вопрос субсидий, возможно, это поможет. При Анне Юрьевне Кузнецовой в экспертной группе по позитивному контенту мы подумали, что если библиотекам никто не помогает, может быть, стоит сделать частно-государственный фонд, куда могут и корпорации, и государство давать деньги, а библиотеки по все России присылают заявки, они рассматриваются, и эта проблема решается. Много способов, какой из них сработает, ведь огромная проблема, особенно в регионах.

Михаил Афанасьев:

Об этой проблеме и я говорил на Совете при Президенте, и меня поддержали несколько других членов Совета, и это привело отчасти к тому, что уже было даже поручение Президента, связанное с выделением денег на комплектование муниципальных, то есть маленьких библиотек, такое поручение есть, и будем надеяться, что оно даст свои результаты.

У нас есть один государственный способ поддерживать маленькие библиотеки – через межбюджетные трансферты, субсидии, когда из бюджета выделяется сумма в регион, с регионом заключается договор, регион должен доплатить свою часть, и эти деньги идут на определенный вид деятельности, в частности на библиотеки. Всегда проблема в том, что лишних денег нет, поэтому одна из драматических причин, почему не заработала концепция поддержки детско-юношеского чтения, потому что этот документ был принят как декларативный и под него не выделялись никакие деньги.

Я говорил, что в бюрократическом языке каждое слово имеет свое значение, концепция – это взгляд. Сейчас мы со стратегией очень рассчитываем, что план мероприятий по реализации стратегии должен быть с деньгами, и Минфин должен его подписать, иначе он не заработает. Тогда появятся деньги, в том числе и на комплектование туда закладывается 550 миллионов каждый год только федерального бюджета, а совокупный где-то миллиард должен быть в год на укомплектование. Но как раз было заседание в Думе по поводу комплектования библиотек, и я там выступил с предложением сделать следующую вещь. Поддержка государства книгоиздательской деятельности, книгораспространительской, библиотечной идет разными каналами, но всегда у государства есть опасения, что деньги куда-то уйдут, мы поддержим издателя, он себе что-то купил вместо того, чтобы издать. Так почему конечным результатом этой поддержки не была бы покупка книг для библиотек? Детские издательства надо поддерживать, выделили деньги, чем отчитаться? Тем, что в библиотеки поступило такое-то количество книг, изготовленных на эти деньги, стопроцентная эффективность, потому что книги вот они, вы их можете пощупать, и они сто процентов дошли до читателя, а не лежат на складе, потому что одна из великих проблем сегодняшнего издательского и библиотечного дела – это промежуток между ними. Книг выходит много, в библиотеки поступает мало, и даже в продажу тоже.

Идея с фондом мне очень нравится. Сейчас Российский книжный союз вместе с Библиотечной ассоциацией разрабатывает идею книжной платформы, то есть  информационной базы данных, в которой бы все книги, начиная от тех, которые только задумал издатель, объявил, что будет издавать, и кончая теми, что лежат на складе, находятся в библиотеках, все были в единой базе, чтобы всегда можно было найти нужную книгу, где она, где ее можно купить и цены. Проблема найти партнеров. Государство не очень хороший партнер, оно в фонды вкладываться не очень любит.

Алексей Ходорыч:

То есть нужен стратегический инвестор, который бы все это поддержал. Агентство креативных индустрий при Москве создано, они очень интересуются, как им можно поддержать издателей книг и журналов, может быть, им стоит обратить внимание на библиотеки, отдельно финансировать, ведь есть куда вкладывать эти деньги?

Михаил Афанасьев:

Даже предоставив какие-то деньги библиотекам с условиями, что на эти деньги будут куплены книги такого типа издательств или такого типа литературы, социально значимой, как раньше толстые журналы закупались для библиотек.

Алексей Ходорыч:

Мы, как издатели журналов, сталкиваемся с тем, что библиотекари, особенно на высшем уровне, забывают о периодике, выступлениях, хотя на низовом уровне всегда журналы зачитаны. Я понимаю, что это потому, что библиотекам важнее книги, но на практике это приводит к тому, что и Путин забывает про журналы.

Михаил Афанасьев:

В профессиональном языке, библиотечном, когда человек говорит «книги», он имеет в виду все виды печатных изданий, потому что каждый раз перечислять книги, журналы, газеты, календари, листовки это... Но объективно действительно периодика недооценена, потому что она всегда традиционно жила очень активной жизнью в частном секторе, личная подписка, и библиотека это был только маленький сегмент, 90 процентов было там.

Алексей Ходорыч:

Российские писатели очень переживают, что библиотека ориентируется на популярность книг, покупают много импортных, и говорят, что с детства детей намагничивают на Запад, а может быть надо делать списки, чтобы российских авторов поддерживать?

Михаил Афанасьев:

Я убежден, что пропаганда – это не самый эффективный способ повысить эффективность. Но здесь это вопрос, скорее, к Марии Александровне Веденяпиной, у них есть очень хорошая абаза данных, библиогид, которая дает советы, и ей пользуются библиотекари. Административно этот вопрос не решить, здесь объективные процессы. Это как вопрос почему яблоки гораздо чаще мы покупаем импортные, чем наши.

Алексей Ходорыч:

В эти списки все равно попадает импортная литература, и я знаю почему, потому что библиотекари знают, что читают, и они это заказывают, спрос рождает предложение. А спроса нет, потому что не покупают, это все дороже. Чем знаменательна конференция, которая будет в Петрозаводске, она юбилейная?

Михаил Афанасьев:

25-й раз собирается библиотечное сообщество, тема «Библиотека 2030», будем обсуждать стороны библиотечного дела, каким оно будет, и особенности ее в том, что она одновременно будет идти в интернет-пространстве, и любой человек в Youtube может следить за тем, что происходит, а там будет одновременно идти 25 секций. Обычно в очном режим мы собирали полторы тысячи человек, но сейчас в заочном, думаю, соберем больше. 25 одновременно площадок, на каждой из которых своя тема.

Алексей Ходорыч:

Друзья, у нас вышел четвертый номер «Классного журнала», посвящен он девчонкам, а «ПониМашка» народным промыслам. Если не успеваете купить в киосках, подписывайтесь на Почте России.

Василий Ходорыч: Так как перед нами директор российской исторической библиотеки, чем может быть интересна и полезна Ваша библиотека детям?

Михаил Афанасьев:

Она будет интересна родителям, пусть они придут и посмотрят, у нас самая лучшая коллекция детских книг, изданных в 18, 19 веке, их никто не собирал, кроме исторической библиотеки, а мы уже существуем больше 150 лет.

Алексей Ходорыч:

Спасибо огромное, было очень интересно, до встречи.