Натэла Ломакина:

Добрый вечер, дорогие друзья, в эфире программа «Философия улыбки» и я ее ведущая Натэла Ломакина. У меня в студии будет экспертом мой друг, великолепный доктор, хирург-имплантолог Давид Авшаров.

Давид Авшаров:

Я являюсь не только врачом, но и управленцем клиники «Стоматология на Таганке», директором, даже главным врачом, то есть и жнец, и на дуде игрец. Являюсь членом некоторых научных обществ, один из управленцев кулинарного клуба стоматологов.

Натэла Ломакина:

У Вас есть очень много обучающих курсов, и Вы очень много знаний доносите и для студентов, и для врачей. В сегодняшнее время, если люди потеряли по ряду причин зубы, съемные протезы не всегда удобны, для молодых особенно, и тут спасает хирург-имплантолог. В каком случае показания к установке и на что мы обращаем в первую очередь внимание?

Давид Авшаров:

Потеря каждого зуба для организма – это уже функциональный стресс, дисбаланс, который может привести к различным проблемам как в первичном периоде, так и в отдаленном. Поэтому здесь важно учитывать много аспектов и всегда понимать, что удаление каждого зуба – это определенная процедура, которая должна иметь продолжение в чем-то, мы должны подумать, как будем замещать отсутствующий зуб.

Уже много лет на Западе – 70-80, у нас это началось с 1985 года – очень популярна методика имплантации, она позволяет не затрагивать соседние зубы, для того чтобы возместить отсутствующий зуб, сделать исключительно в зоне отсутствующего удаляемого зуба. Когда врач принимает решение об удалении зуба, он должен четко понимать, что он делает дальше, не просто давайте удалим, потому что уже все, мы должны понимать, что должны предложить пациенту вместо того зуба, который он потерял.

Здесь встает вопрос – можно ли делать имплантацию одновременно с удалением, и когда врачи повышают свои навыки, учатся тому, чтобы умудряться пациенту предоставлять совмещенные процедуры, для того чтобы меньше травмировать пациента, чтобы все быстрее заживало, приживалось. Поэтому мы учимся, развиваемся, для того чтобы минимизировать травму для организма.

Натэла Ломакина:

Согласно ВОЗ, от 60 до 90 процентов детей имеют кариозные поражения, и в год удаляется чуть ли не под миллиард восьмых зубов, зубов мудрости. Это целая индустрия, с другой стороны, никто не обращает внимания, почему так происходит, потому что рожденных детей с патологией стало намного больше, чем это было раньше: суженное небо, нарушение дыхательных путей, ребенок спит с открытым ртом, уже окклюзия, и если есть сужение, то зубам мудрости практически некуда расти. В Вашей практике как часто бывают такие пациенты и как Вы им объясняете, что эта патология идет издавна, то есть это генетическое нарушение?

Давид Авшаров:

Очень много такого, я практикую уже 22 года и замечаю, что изменилось очень сильно состояние у детей, которых приводят родители на осмотр. Что происходит с развитием? Размеры зубов остаются те же, но уменьшается размер челюстей, поэтому каждое следующее поколение имеет все меньше и меньше размер челюстей. Есть определенная генетическая предрасположенность у детей, когда родители передают свои анатомические составляющие, вредные привычки могут ухудшить это состояние. Есть также ситуация, когда мы можем ребенку вовремя успеть откорректировать, но если родители в 2,5-3 года не привели и мы не увидели, то эти проблемы в 16 лет будут уже совершенно другими, будет сложнее вытаскивать ребенка из этого состояния, тяжелее лечить такую патологию.

Когда мы назначаем пациенту ортодонтическое лечение, понимаем, что здесь зуб мудрости, который еще даже не пророс, который находится в челюсти, и он уже проблемный, его надо убирать, потому что его прорезание в дальнейшем приведет к большей скученности зубов.

Натэла Ломакина:

Эта скученность нарушает окклюзию, и везде у нас пошли проблемы – в шейном отделе, поясничном, и если взять статистику, почему-то у жителей не мегаполисов таких проблем намного меньше, чем у тех, кто живет в крупном городе. Имеет значение, чем мы питаемся. Все сопутствующие заболевания, которые есть у пациента, с полостью рта не связаны, и непонятно чем питаясь, фаст-фуд и так далее, он не получает основных элементов, особенно жирорастворимых витаминов, которые должны быть у нас в организме, – А, Е, D, К2. И когда спрашиваешь родителей, что вы даете вашим детям, на что они отвечают, что нет необходимости. Вы объясняете, что очень важно поменять рацион питания?

Давид Авшаров:

Обязательно. Но очень много плохих продуктов.

Натэла Ломакина:

В комплекс с ортодонтическим лечением входит витаминная терапия?

Давид Авшаров:

Родители должны не только в плане стоматологического лечения следить за этим, но и в плане развития ребенка. Мы в городе меньше видим солнце, поэтому витамин D, который должен обязательно присутствовать. Творога с тем содержанием кальция, который мы можем получить в деревне, в городе нет, разница в продуктах очень существенная. Поэтому мы об этом говорим.

Натэла Ломакина:

Когда приходит человек, уже побывав во многих клиниках на консультации, и потом аргументирует и говорит, что вот там три имплантата по цене одного. Как Вы объясняете пациенту, почему это неправильно?

Давид Авшаров:

Я пациенту выдаю свою позицию в этом вопросе. Цена имплантации в любой клинике складывается из определенных составляющих. Во-первых, с какой имплантационной системой клиника работает, во-вторых, какой уровень образования у доктора, который занимается имплантацией. Есть врачи, которые прошли один курс и считают, что они все знают. Есть врачи, которые, несмотря на очень много лет в специальности, продолжают учиться. Мы учимся всю жизнь, для того чтобы делать жизнь наших пациентов лучше, оказывать более грамотные и квалифицированные услуги, чтобы наше лечение превращалось уже в более объяснимое, научно обоснованное.

Натэла Ломакина:

Наверняка были в практике ошибки, и признание этих ошибок только увеличивает квалификацию доктора, и если доктор пытается в этом разобраться, он обязательно будет искать доказательства, что было неправильно, чтобы в дальнейшем не допустить. Имеет ли значение сама система?

Давид Авшаров:

Хотел бы сказать, что нет, но скажу да. Есть определенное количество систем, которые себя зарекомендовали, потому что есть системы, которые производились, потому что проводились научные исследования насчет формы, поверхности имплантата, очень много составляющих научных данных, которые приводят к тому, что компания выпускает готовый и научно обоснованный продукт. Компания предоставляет сначала своим opinion leader партию для работы, и если все подтверждается, тогда система считается уже хорошей и будет производиться, она будет передовой системой на рынке.

Натэла Ломакина:

Лидеры есть, и если происходит что-то с имплантатом, это может произойти не только по вине доктора, но и по вине пациента. Расскажу случай, когда было непонятно, почему происходит отторжение. Оказывается, пациент живет в Москва-сити, скоростной лифт, поставили имплантат, и он отторгся. Это как в самолете перегруз.

Давид Авшаров:

Я с такой ситуацией не сталкивался. Много причин может быть, которые вызывают проблемы, и солидные компании всегда гарантируют качество имплантата и бесплатную замену, потому что это уровень. Мы должны четко запротоколировать эту ситуацию, то есть надо написать, что случилось, как случилось, солидная компания всегда предоставит имплантат. Ситуации могут быть разные, и не все пациенты верят, что то, они ночью сжимают зубы во сне, бруксизм, может привести к серьезным проблемам во всей челюстно-лицевой системе как до лечения, так и после. Часто пациенты говорят: «Что Вы, я не сжимаю зубы по ночам». А мы по всей ситуации в полости рта видим, что это именно так и происходит, и тогда начинаем разговаривать с супругами, которые живут рядом, попробуйте обратить внимание. Иногда бывает, что жены сразу говорят: «Да, скрипит всю ночь». Это функциональные моменты, которые могут в дальнейшем привести к проблемам.

Натэла Ломакина:

В этом случае Вы работаете с гнатологом?

Давид Авшаров:

Конечно, в клинике есть гнатолог. В свое время, когда у нас появился такой специалист, я был удивлен, что звонили сами пациенты, записывались на консультацию к гнатологу, то есть появился запрос на такое лечение.

Натэла Ломакина:

Это правильный запрос, потому что люди устали, они годами ходят с этой проблемой. Бруксизм – это не только перенапряжение, это стресс, защитная реакция нашего организма. И еще это частые головные боли непонятной этиологии, их никто не связывает с зубами, и проблемы в шейном отделе.

Давид Авшаров:

Боли в мышечном каркасе шеи, верхней части спины. Люди не понимают, что от того, что у них творится во рту, может болеть плечевой пояс сзади. И когда им проводишь иногда довольно сложное и длительное лечение, они вздыхают после этого, потому что боли начинают исчезать.

Натэла Ломакина:

Люди, которые сидят на диете, очень часто тоже имеют проблемы. С такими пациентами как Вы работаете? Вы им рассказываете, что они должны поменять на период заживления свой рацион питания?

Давид Авшаров:

Я очень боюсь веганов на приеме, потому что как показала практика, у них хуже заживает. Поэтому когда я обратил внимание на первых пациентов, которые занимались таким видом питания, я уже начал этот вопрос обсуждать перед лечением, потому что для меня, как для хирурга, важно, какой обмен у пациента, курит он или нет, что он ест, когда и сколько раз, потому что мы перестраиваем после хирургии пациенту рацион на некоторое время, для того чтобы все это приживалось, и мы должны понимать, чем он питается, чтобы учесть все моменты.

Натэла Ломакина:

Косметологи, которые не доктора, вносят свою лепту, практически не владея информацией, что может сделать ботокс, его колют куда только можно, при этом вызывая нарушения или атрофию жевательных мышц. Сразу возникают боли в крестцовом отделе, с этим никто не связывает, что отключив одно, получаем проблему в другом месте. И когда приходят люди с очень крупной мускулатурой лица, они всегда требуют установить себе минимальное количество имплантатов, при этом обосновывая, что они давно привыкли кушать передними зубами и в области жевательных зубов им не нужны имплантаты. Что в этой ситуации?

Давид Авшаров:

Мы занимаемся комплексным лечением, ведем пациента к тому, чтобы восстановить полностью жевательные верхние и нижние челюсти, потому что мы объясняем, насколько важно жевание, и все, что бы мы ни делали в переднем отделе, при отсутствии жевательного отдела рано или поздно начнет страдать. Если рассматривать это в легкой степени, будет растрескивание, покалывание зубов, керамики, а как максимум это будет вывихивание зубов целиком. И в моей практике такие случаи были, когда пациенты, которые не соглашались на наше лечение, уходили в другое место, им делали то, что пациент сам хотел. Хочет пациент сделать себе передок – не люблю это слово в стоматологии, – и кто-то ему этот передок исправил, жевательных зубов нет, передок начинает качаться вместе с зубами, и тогда уже речь идет о совершенно другом лечении.

Натэла Ломакина:

Имплантация при сахарном диабете?

Давид Авшаров:

Смотря какой, есть инсулинозависимый, есть не инсулинозависимый диабет. Если это не инсулинозависимый диабет, если пациент готов контролировать свой сахар, сидеть на диете, то даже показания в 10-12 по глюкозе не является противопоказанием для имплантации, потому что пациент реально отслеживает, как он питается, особенно это важно на период заживления. Я не беру пациентов-диабетиков, которые не контролируют сахар и не следят за гигиеной полости рта, потому что мы сразу имеем две проблемы, которые могут соединиться и дать очень большую проблему. Если пациент готов выполнять рекомендации врача, тогда да. С инсулинозависимым диабетом сложнее, здесь важны цифры и как за этим пациент следит. Есть опасения при более низких цифрах этим заниматься.

Натэла Ломакина:

Сколько лет стоят такие имплантаты у диабетиков?

Давид Авшаров:

Я хочу отметить сразу еще фактор, что имплантация – это всего лишь начало. Я с каждым пациентом разговариваю о том, что вы должны обязательно ходить на профосмотры, без этого никак, мы должны контролировать то, что мы сделали. У меня один пациент очень давно спросил: «А почему Вы не можете поставить и сказать, что это на всю жизнь? – Договорились, ты не кушаешь, не сжимаешь, и тогда это на всю жизнь». Мы этот жевательный аппарат используем каждый день, несколько раз в день кушаем, разговариваем, то есть этот аппарат все время в работе.

Натэла Ломакина:

Нагрузка до 80 килограмм на каждый зуб приходится. У аборигенов правильные челюсти, у них все зубы на месте, правильное питание, и они зубами могут тянуть очень большой груз, и при этом у них нет вывихов, а когда не хватает жевательных зубов, пациент страдает.

Давид Авшаров:

Каждая группа зубов должна заниматься своей работой.

Натэла Ломакина:

И если отсутствие хотя бы одного зуба, если мы не обращаем внимания, происходит наклон, зубы двигаются, заполняют пустоты, и поэтому невозможно поставить имплантат. Что мы в этом случае рекомендуем пациентам?

Давид Авшаров:

В такой ситуации есть два подхода. Если это незначительное смещение, есть доктора, которые идут на то, чтобы поставить имплантаты, сделать коронку меньших размеров. Поскольку мы все-таки ориентированы на комплексные планы лечения, и я понимаю, что может быть с пациентом дальше, я, как человек, занимающийся пародонтологией, который не любит неправильное соотношение коронок, зубов, стараюсь объяснить пациенту, что мы должны вернуть зубы на исходные позиции. В этой ситуации нам помогает врач-ортодонт, есть много методик, как это все возвращать на свои позиции. При помощи кап это делается, специальных микроимплантатов, которые вворачиваются за этими зубами, и при помощи специальных тяг мы оттягиваем это. Я люблю, когда это все выглядит так, как природой создано, потому что после этого это будет долго работать.

Натэла Ломакина:

Если мы ставим большое количество имплантатов, 8 наверху и 8-10 внизу, у нас новый прикус. С этим прикусом Вы работаете вместе с ортопедом и гнатологом, и пациенты в этом случае понимают, что нужно обязательно найти этот баланс, правильное соотношение нижней челюсти по отношению к верхней, чтобы не было никаких сколов. В этом случае Вы меняете что-то в сознании пациента?

Давид Авшаров:

Да. У меня большое количество пациентов – это люди немолодые, которые занимаются обильной имплантацией, и когда они ко мне приходят, это очень часто стертые зубы, уменьшен вертикальный размер, из-за этого нижняя челюсть выдвинута вперед, находится выше, суставная головка находится совершенно в другом положении. И я уже на первичной консультации пытаюсь рассказать о том, что мы должны будем это все восстановить, потому что если мы занимаемся комплексной реабилитацией, а в данной ситуации речь идет о тотальном протезировании, то уже комплексная серьезная реабилитация. Я пациентам начинаю объяснять, что зубы будут не такие, как сейчас, мы должны будем вернуть правильный размер зубов, правильные взаимоотношения. Очень часто я им говорю: ищите фотографии вашей молодости, потому что тогда у них был реальный размер, и мы должны понимать, какая форма зубов была, какая размерность. И они с большим удовольствием ищут эти фотографии, приносят и говорят: «Я такая красивая была, хочу сейчас так же».

Натэла Ломакина:

Важный момент, когда с самого начала пациенту объясняешь, что будет. Но чтобы это случилось, необходима помощь самого пациента. Если пациент не в тандеме с доктором, тогда все идет наперекосяк.

Давид Авшаров:

Во время первичной консультации я пациенту говорю фразу: я вам представил план лечения, вы согласились, теперь у нас начинается совместная работа, потому что если что-то мне не нравится, я сообщаю вам, если вам что-то не нравится, вы сообщаете мне, и только вместе мы можем пройти этот путь и прийти к хорошему результату.

Натэла Ломакина:

Какие мифы и реальности в имплантологии?

Давид Авшаров:

Про мифы. Имплантаты выпадают – это очень частый вопрос пациентов, когда они приходят на консультацию. Иногда даже ставится в таком варианте: когда они у меня выпадут?

Если все сделано правильно – протезирование, хирургия, ширина, высота, все рассчитано, и пациент дальше соблюдает все рекомендации врача, ходит на гигиену, контроль, то вряд ли имплантат выпадет. Если делать все неправильно изначально, и почему изначально неправильно, потому что в стране нет до сих пор четких протоколов работы. У нас есть какие-то протоколы по терапии, они далеки от идеала, в хирургии протоколов нет. У нас пациент ходит в 16 клиник и в 16 клиниках получает 16 мнений, 16 планов лечения.

Чем отличаются клиники, в которых работают хорошие специалисты? Мой план очень часто будет похож на план этого специалиста, то есть очень много будет одинакового, потому что мы видим одинаково эти вещи. Но иногда пациентам предлагают такие планы лечения, когда я начинаю читать, говорю: «Давайте Вы заберете это, я сделаю вид, что этого не видел». Был случай, когда ко мне пришел пациент на консультацию, я провел компьютерную томографию, мы все рассчитали, вызвал его на консультацию повторно и рассказал, что надо делать в данной ситуации. Там нужно было наращивание кости, потому что был жуткий дефицит, и сказал, что без этого никак не получится, там реально не хватало кости больше, чем для половины имплантата. Он говорит: «Я не хочу наращивания». И я сказал, что в такой ситуации не смогу помочь, потому что нет варианта поставить имплантат. Он ушел и у меня появился через 6,5 месяцев с имплантатами, с коронками и говорит: «Мне не нравится ситуация, которая у меня во рту. – Но у Вас же теперь зубы. – Посмотрите, что у меня происходит во рту». И он мне показал, что у него стоит коронка на имплантате, а сам имплантат виден с наружной стороны уже вне десны.

Натэла Ломакина:

Таких случаев бывает очень много. Каждый пациент и доктор должен понимать, чтобы поставить имплантат, для этого должна быть ширина, высота, потому что у каждого имплантата есть свой диаметр и его нужно поставить в кость. По усмотрению доктора или одномоментная нагрузка, или отсроченный результат через 5-6 месяцев, и тогда уже по протоколу дальше протезируем. Из этой ситуации, когда каждый доктор понимает, но не понимает пациент, а пациент в основном спрашивает у своих знакомых: «Тебе поставили имплантат? – Да, и он выпал». И с таким настроем приходит пациент, с мнением знакомых людей, которым не повезло, и переубедить его очень тяжело.

Давид Авшаров:

Есть еще одна великолепная история, когда к тебе ходит пациент, ты его готовишь к имплантации, он ходит на ортодонтическое, гигиеническое лечение, и тут наступает день имплантации. Пациент, который был абсолютно спокоен, приходит в жутком нервозном состоянии на эту операцию, потому что он вчера сказал на работе, что идет завтра на имплантацию, и весь коллектив отдела, в котором он работает, рассказал ему все негативные истории, которые они слышали за всю свою жизнь. Они не знают, что происходило, они просто слышали, но уже рассказывают, потому что плохая весть распространяется быстро. Ты сделал благое дело – тебя мало кто похвалил за это, а вот если ты что-нибудь не так сделал, это распространяется очень быстро, в медицине это очень хорошо работает.

Натэла Ломакина:

Недавно нашла отзыв, я бы просто его хотела прочитать. Доктор объясняет, что прежде чем вы придете к имплантологу, если у вас есть вопросы, то заранее их подготовьте, что вы хотите в итоге получить. Если вы идете к хорошему специалисту, то хороший специалист по 2D-снимку не будет ставить имплантаты, потому что очень многие работают без КТ. Проводится компьютерная томография, доктор вам рассказывает, что нужно. Из составляющих запчастей будет складываться не только финансовая часть, но плюс квалификация доктора, который очень много в себя вложил, чтобы донести свои знания до пациента, при этом не нанеся ему вреда. На что пишут: «Затраты на оборудование. Какое – отвертки? Затраты на обучение – вы видели их сертификаты? Это однодневные курсы за границей о том, как закручивать имплантат. Ничего нового за последние 50 лет».

Давид Авшаров:

Стоматология очень широко и глубоко шагнула вперед. Однодневных курсов мало. На определенном уровне мы можем себе позволить уехать за границу учиться, чего мы были в свое время лишены, когда был Союз, мы квасились в своем болоте, у нас не было научной литературы, которая шла с Запада. Сейчас вся информация открыта, учиться легче. Мы когда начинали работать, друг у друга вырывали книги, даже английские, потому что не было информации, а сейчас это все можно найти в интернете. Ты можешь себе это позволить и начинаешь понимать, что ты на образование будешь тратить определенный бюджет. У нас есть внесенные предоплаты за иностранные курсы, и хорошо, что люди, которые все это организовывают, понимают и держат эти предоплаты, потому что мы стремимся туда приехать, эти знания получить.

Натэла Ломакина:

Те новинки, которые мы видим на выставке на Западе, у нас начинают внедряться года через 4.

Давид Авшаров:

С этих курсов мы можем привозить иногда очень редкие знания по ведению пациентов, которые здесь мы не можем получить, хотя я хочу отметить, что последние лет 7-8 у нас появились потрясающие лекторы, которые на Западе уже оценены, то есть они читают, ими гордятся, существуют специальные хэштеги, в данном случае говорю про Бориса Бернацкого, который потрясающе из определенной технологии сделал свой протокол работы.

Натэла Ломакина:

Наши доктора выдумывают инструменты, боры для травматического снятия и получения надкостницы, стараются погрузиться, и я очень рада, что есть такие доктора, что они свой вклад вносят в нашу стоматологию, и наша стоматология великолепная, потому что есть много чего, что мы можем сделать, а на Западе нет. В Германии, например, не умеют перелечивать резорциненные зубы, а мы это делает.

Давид Авшаров:

Резорциненный зуб на Западе – это приговор на удаление. Они даже не берутся за это, а мы научились это перелечивать.

Натэла Ломакина:

При этом сохранять зуб в 90 процентах, это тоже приоритет наших докторов. Там с этим не церемонятся. Много пациентов ко мне приезжало из Италии, Германии, Франции, Австрии, зубы, запломбированные наполовину, это для того, чтобы сказать: «Ну я же не давала вам гарантии его сохранить, этот зуб был кандидат на удаление, вы захотели, чтобы мы пролечили, вот вам и результат».

Я хотела бы донести до слушателей и врачей, что именно стоматолог – дирижер нашего организма, потому что когда мы приходим к любому другому доктору, он смотрит только локально. В стоматологии мы смотрим весь опорно-двигательный аппарат – раз, мышечную систему – два, в пародонтологии есть бактерии, которые влияют на сердечную мышцу, и мы об этом рассказываем пациенту. У вас проблемы с дыханием, потому что у вас проблемы с зубами, проблемы с височно-нижнечелюстным суставом, у вас везде проблемы, которые нужно привести в порядок.

Давид Авшаров:

Мы очень часто задаем пациентам вопросы, и они иногда удивляются: «Зачем вам это нужно, вы же стоматолог?» Есть такое поверие, что Болгария не заграница, курица не птица, стоматолог не врач, но на самом деле стоматолог больше иногда интересуется организмом, чем всем остальным. Я очень часто рассказывал пациентам, что у них есть риногенный гайморит, который не связан с зубами, и очень часто обнаруживаю у пациентов первичный сахарный диабет, о котором они не знают: «А как Вы это поняли?» Во-первых, я вижу ситуацию во рту, во-вторых, я попросил вас сдать анализы, и анализы это подтвердили, то есть мы можем руководить здоровьем организма.

Натэла Ломакина:

Здоровым питанием, принятием жирорастворимых витаминов, при этом дозировку надо соблюдать. Я бы хотела, чтобы Вы пожелали пациентам, доктора, если потеряли зуб, лучше не доводить до более дорогостоящих операций, потому что потеря одного зуба влечет за собой несколько проблем.

Давид Авшаров:

Лечить эти мелкие процессы, соответственно, вы не будете приводить зубы в плохое состояние, когда мы будем делать снимки и думать: что же мы здесь можем сделать, для того чтобы это спасти, потому что мы хотим спасать зубы, но не всегда это возможно. Лучше не доводить, поэтому профилактика – наше все. Камни, налет – это очень серьезна проблема для зубов. Поэтому надо ходить обязательно на профосмотры к своим врачам, на гигиену, всем этим заниматься, для того чтобы уходить от появления больших проблем.

Натэла Ломакина:

На самом деле это намного дешевле и это не стоит таких затрат, которые потом начинаются. Как это сказывается на культурном досуге Вашей профессии?

Давид Авшаров:

Когда молодые, мы работаем много-много, потому что хочется принять большое количество пациентов, хочется куда-то пустить эту энергию, но с годами ты понимаешь, что уже не можешь работать так, как ты работал 20 лет назад, и все-таки надо отдыхать иногда, и поэтому мы пытаемся найти для себя какое-то хобби.

Натэла Ломакина:

Отдохнувший доктор – это хороший доктор, он добрый доктор.

Давид Авшаров:

Кто-то поет, кто-то вышивает, кто-то рисует.

Натэла Ломакина:

Если доктор выглядит очень усталым, я считаю, что лучше бежать, потому что когда человек очень долго работает, это не машина, и каждому нужен отдых. И пациенты не находят времени для себя, и доктора тоже.

Давид Авшаров:

Уставший доктор не будет обращать внимание на мелочи, а стоматология – это медицина нюансов.

Натэла Ломакина:

Если мы даем рекомендации пациентам, и они их соблюдают, все удачно происходит, и у человека просто наладилась личная жизнь, потому что красивая улыбка меняет образ жизни. Сколько у Вас таких людей?

Давид Авшаров:

У нас клиника, в основном работающая по рекомендациям, у нас очень много семей, жителей одного подъезда, одного поселка, мы много лет за ними наблюдаем. И даже иногда бывает, что пациент приходит: «Я хочу улыбаться, как моя соседка по даче».

Натэла Ломакина:

Мне говорят, я хочу улыбаться, как вы, потому что когда доктор без зубов, это недопустимо. Здесь аргумент, что может быть нехватка времени, но я считаю, что каждый уважающий себя доктор должен быть с нормальными зубами, чтобы давать рекомендации пациентам.

Давид Авшаров:

Иногда доктора тоже не так быстро лечатся, так же, как и пациенты, потому что бывают сложные проблемы.

Натэла Ломакина:

Если мы будем давать нашим пациентам рекомендации, что выбирайте клинику, где доктор высококвалифицированный, где очень тщательно обследуют вас, при этом обсудят каждый нюанс, пациент должен понимать, что с ним будет, потому что некоторые не понимают, им не рассказывают об этом.

Давид Авшаров:

Я никогда не обманываю пациента. Если у него будет сложная операция, я говорю сложная операция, надо готовиться так и так, я рассказываю все, что может быть. Очень важно, чтобы пациент услышал и понял, что он не в супермаркет за покупкой пришел, это лечение.

Натэла Ломакина:

Я в аккредитационной комиссии Первого меда 5 лет, и я спрашиваю у будущих докторов кем вы хотите быть. Каждый говорит –имплантологом или ортодонтом. Спрашиваю почему – имплантологи зарабатывают много. Ни один не сказал, что хочет мир сделать добрее, мир сделать улыбающимся. Миф ли это для докторов?

Давид Авшаров:

Они должны понимать, что выйдут со школьной скамьи и пока не будут зарабатывать так, как они хотят, и это миф, потому что хороший терапевт тоже хорошо зарабатывает. Хороший доктор всегда должен зарабатывать хорошо, потому что я считаю, что у двух категорий людей – это педагоги и врачи, должны быть решены все бытовые проблемы, для того чтобы они могли посвятить свою душу и свои мысли пациентам.

Натэла Ломакина:

Мы сегодня поговорили обобщенно на тему имплантации, приема пищи, какие витамины нужны, что обязательно все должны соблюдать. Спасибо огромное за такую непринужденную беседу, и я надеюсь, что хоть один процент знаний вы для себя возьмете и будете их соблюдать в дальнейшем. До свидания.