Наталья Урмацких:
Добрый вечер, уважаемые слушатели и зрители Мediametrics, время программы «Пирамида Урмаслоу», и я, ее ведущая, Наталья Урмацких. Программа о человеческих возможностях и нечеловеческих потребностях. В этом году буквально 1 сентября нам предоставило государство еще одну интересную возможность, а именно в стране введена упрощенная процедура банкротства, это означает, что россияне с непогашенными долгами от 50 до 500 тысяч рублей могут инициировать эту процедуру бесплатно и во внесудебном порядке. Так ли это здорово получить индульгенцию от налоговой инспекции, мы узнаем сегодня от нашего гостя, а в гостях у нас Юшин Анатолий Павлович - управляющий партнер адвокатского бюро «Юшин и партнеры», адвокат, юрист с многолетним стажем и большим количеством интересных историй и нюансов в багаже. Объясните, в чем суть самой процедуры банкротства физического лица и что же такого нам предложили с 1 сентября, почему это так вкусно.
Анатолий Юшин:
В чем суть процедуры банкротства физического лица. Эту процедуру в России ввели с 2015 года, то есть как раз после одного из очередных кризисов, который случился в 2014 году, когда многие люди разорились, потеряли работу, им стало нечем платить по кредитам, каким-то обязательствам. Государство озаботилось этой проблемой и появились масштабные поправки в закон о банкротстве, о несостоятельности, которые касались именно банкротства физических лиц. До 2015 года банкротиться могли только юридические лица и ИП, с 2015 года у нас каждый гражданин может обанкротиться.
Суть процедуры банкротства, если кратко сказать, это единственный законный способ избавиться от долгов, если человек не может платить их по каким-то объективным прежде всего причинам.
Наталья Урмацких:
Что ему грозит за эту возможность?
Анатолий Юшин:
Очень много мифов на тему последствий банкротства, как это все ужасно, то есть слово «банкротство» само по себе кажется страшным, люди думают, что это долговая яма, куда их посадят и там будут пытать. Конечно, это не так, и последствия достаточно не страшные для людей. После завершения процедуры банкротства человек три года не может заниматься бизнесом от своего имени, подчеркну, все, кто знает законы и занимается бизнесом, давно понимают, что тут тоже есть свои нюансы.
Наталья Урмацких:
Даже самозанятым он не может стать?
Анатолий Юшин:
Самозанятым он может стать, более того, недавно наша российская налоговая служба разъяснила, что он может стать ИП, то есть он может зарегистрироваться как индивидуальный предприниматель. Чего он точно не может, он не может быть учредителем, участником юридического лица. И второй момент, он не может занимать руководящие должности, связанные с распоряжением финансовыми средствами этих юридических лиц.
Наталья Урмацких:
Если мы говорим о физических лицах, все-таки мы не говорим о глобальных суммах, огромных корпорациях, это малый и средний бизнес, где человек просто накопил долг в эти полмиллиона, объявляет себя банкротом и не выплачивает долг государству, три года не может становиться ОО, но при этом он может снова развить бизнес. Не будет ли это той форточкой, где все будут схлопывать свои долговые предприятия, прожекты и начинать с чистого листа?
Анатолий Юшин:
Для того чтобы это не стало форточкой, есть закон и судебная практика прежде всего. В законах есть определенные пробелы и черные дыры, но часто по мере применения судебная практика так или иначе закрывает эти форточки.
Основной метод закрытия этой форточки такой — есть понятие завершения процедуры банкротства без списания долгов. Звучит как нонсенс, то есть сама по себе процедура банкротства предусмотрена как процедура списания долгов, но тем не менее бывает так, что если в ходе этой процедуры доказано, что человек вел себя недобросовестно либо в рамках самой процедуры, либо до начала процедуры, просто мошенничал, брал кредиты, выстраивал личную финансовую пирамиду, либо укрывал имущество, продавал его родственникам по заниженным ценам, то в этих случаях завершение процедуры банкротства не будет для этого человека означать освобождение от долгов.
Наталья Урмацких:
Получается, обещали индульгенцию, но при этом все долги тщательно будут отслеживаться.
Анатолий Юшин:
Предполагается, что индульгенция для добросовестных людей.
Наталья Урмацких:
В Вашей практике часто выигрываются дела добросовестных людей, которые вынуждены обанкротиться?
Анатолий Юшин:
Мы провели больше 200 дел по банкротству физических лиц за этот период времени, причем среди наших клиентов были самые разные люди: и пенсионеры, и достаточно крупные бизнесмены, то есть охват различный.
Наталья Урмацких:
А то, что предлагают нам не обращаться и инициировать процедуру бесплатно во внесудебном порядке через МФЦ, какой процент благополучно осуществленных банкротств будет в случае, если люди пойдут этим путем?
Анатолий Юшин:
Здесь как раз тот самый пример, когда декларации со стороны правительства звучат очень красиво, но на практике это, на мой взгляд, работать будет для очень маленького процента населения, поясню почему. Во-первых, долги от 50 до 500 тысяч - это не самая распространенная ситуация, и более того, чем проходить какую-то процедуру, когда тебя проверяют и просвечивают, а при этой процедуре будут проверять и просвечивать все сделки, то есть МФЦ будет собирать всю информацию о том, какие сделки были за три года, было ли какое-то имущество. Если долг 50-100 тысяч, наверное, это деньги, которые большинство людей может вернуть.
Наталья Урмацких:
А если он не может выплатить кредит, допустим, он потерял рабочее место?
Анатолий Юшин:
Самое основное, что эта процедура будет доступна далеко не для всех людей с этим долгом от 50 до 500 тысяч. Для того чтобы попасть в эти рамки, чтобы попасть в эту процедуру, помимо размера долга вторым критерием должно являться то, что эти долги уже прошли через судебное решение, по ним
были возбуждены исполнительные производства у приставов, и приставы уже завершили исполнительное производство в связи с тем, что есть невозможность взыскания, то есть у человека ничего нет, с него нельзя взыскать. Только в этом случае будет работать эта процедура.
Наталья Урмацких:
То есть все равно придется обращаться за юридической помощью?
Анатолий Юшин:
Конечно.
Наталья Урмацких:
Счастливые вы люди, никогда без хлеба не останетесь. Вы сказали, что эта процедура не такая драконовская, никаких пыток и долговых ям не будет, но насколько мне известно, ИП в случае неуплаты долга расплачивается своим имуществом, то есть я как индивидуальный предприниматель должна буду продать машину, квартиру и все, что сочтут нужным. Касается ли такое же правило «физиков»?
Анатолий Юшин:
«Физик» и ИП - это одно и то же, то есть если у меня ИП и я в рамках своего бизнеса что-то задолжал своим кредиторам, потом статус ИП у меня пропал, но я физическое лицо, у меня есть машина, дом, дача, земельный участок - у меня это все пойдет в счет уплаты кредиторам.
Наталья Урмацких:
Даже независимо от того, что это единственное твое жилье?
Анатолий Юшин:
Теперь что касается того, что можно, а что нельзя у людей забрать в рамках банкротства. Единственное жилье забрать нельзя в 90 процентах случаев. Единственный случай, который предполагает возможность выставить на торги единственное жилье, то есть квартиру или дом, жилье, которое у человека есть в собственности и в котором он зарегистрирован, что мы называем прописан, это долг по ипотечному кредиту, под который это жилье заложено в рамках этого ипотечного договора. Во всех остальных случаях единственное жилье, какой бы размер долгов не был, забирать нельзя.
Есть буквально считанные по пальцам прецеденты, когда суды решили все же забрать единственное жилье, но предоставив при этом человеку другое жилье, но эти случаи касались так называемого роскошного жилья, то есть там ситуации были такие, что у человека был огромный дом, построенный на всем известном Рублево-Успенском шоссе, который он еще пытался переоформить, при этом у него многомиллиардные долги, и суд счел, что в этом случае можно пойти на то, чтобы это единственное жилье выставить на торги, человеку предоставить скромную квартиру в рамках населенного пункта субъекта федерации, Московской области, соответственно, двухкомнатную квартиру в городе Шатура.
Наталья Урмацких:
Насколько больно с моральной точки зрения предпринимателю проходить процедуру банкротства? После этого люди в Вашей практике вставали обратно на ноги?
Анатолий Юшин:
Большинство вставало на ноги. Есть разные категории среди наших клиентов, в том числе и предприниматели. Огромное большинство тех людей, кто к нам обращался именно за банкротством физических лиц, особенно на первых этапах, когда этот закон только начинал работать, то есть в 2015-2016 году, это были предприниматели, потому что на тот момент большинству людей, которые не в бизнесе, вообще было непонятно, как это работает, просто совершенно что-то страшное.
Предприниматели обращались, и этих людей можно поделить условно на две категории, то есть одна категория людей - это те, кто попробовали себя в бизнесе, допустим, женщина решила открыть частный детский сад, она не бизнесмен, но ей было интересно, она хотела заниматься таким бизнесом. Она открыла свой детский сад, он сначала работал, вроде все неплохо, потом кризис в 2014 году, и все обрушилось. После этого она говорит, что теперь уже этим бизнесом заниматься не буду, я по основной профессии бухгалтер, пойду работать куда-то бухгалтером. А есть те люди, которые занимаются бизнесом уже годы, которые профессиональны в этом, они встают на ноги и продолжают деятельность в 90 процентах случаев.
Наталья Урмацких:
Вы давно занимаетесь процедурами банкротства. Как Вы пришли к этой тематике, потому что сейчас адвокаты либо защищают очень медийных личностей, либо уходят в судебные семейные тяжбы, всегда приятно отгрызть часть имущества. Вы занялись сферой банкротства бизнеса и юридических лиц, а теперь еще и «физиков», почему?
Анатолий Юшин:
Я юрист уже не в первом поколении, мои родители были юристами, бабушки, дедушки и даже прабабушки и прадедушки. Мои родители были адвокаты по уголовным делам, и я все время дома слышал эти разговоры про Бутырскую тюрьму, и при том, что мне работа юриста была интересна, мои родители не хотели, чтобы я продолжил их замечательный путь. И когда я учился, это были начало и середина 90-х годов, когда бизнес только начинал появляться, я уже с института начал работать в компаниях, небольшом российском бизнесе, практику проходил в московском представительстве крупной компании «Сименс», и так получилось, что мне бизнес-право было наиболее интересно. Что касается банкротства, я даже диплом писал в институте по этой тематике, это действительно один из очень непростых, интересных правовых институтов, который во всем мире функционирует, в России только появился с развитием рынка.
Наталья Урмацких:
А когда было интересно заниматься банкротством - в 90-е или теперь?
Анатолий Юшин:
В 90-е мне не пришлось этим позаниматься, я писал диплом, заканчивал, потом работал где-то, и первую свою собственную юридическую компанию создал уже в начале 2000-х. Поэтому про 90-е я могу рассказывать только по рассказам коллег более старшего возраста. Я как-то разговаривал с одним из арбитражных управляющих, кто был в числе первых, когда эта профессия только появилась, он сам юрист по профессии, но переучился, так вот человек сказал, что из его выпуска условно из 20 человек порядка 10 умерли в 90-е не своей смертью, то есть это была реально опасная профессия.
Наталья Урмацких:
Сейчас приличные люди с приличными деньгами.
Анатолий Юшин:
Сейчас опасности физического устранения нет.
Наталья Урмацких:
Насколько усовершенствовалось законодательство Российской Федерации в правом поле, чтобы адвокатам или юристам было комфортно работать и действительно доводить до эффективного результата своих клиентов?
Анатолий Юшин:
Конечно, оно усовершенствовалось, такие нормы есть, плюс есть наша чудесная адвокатская палата, которая создает свои внутренние нормы регулирования. Единственное, это мое персональное мнение, что нужно рынок чуть-чуть больше урегулировать с точки зрения профессионализма и компетенции. На примере той узкой отрасли, которой я занимаюсь, очень много компаний, которые после 2015 года, когда появился закон о банкротстве физических лиц, стали заниматься банкротством физических лиц. При этом раньше это были либо коллекторы, либо кредитные брокеры.
Наталья Урмацких:
Как защититься от коллекторов, если возвращаться к нашей теме банкротства «физиков», как защититься от выбивателей долгов, потому что банки часто маскируют этих самых коллекторов либо третьим лицом мелким шрифтом, либо чуть ли не своей аутсорсинговой компанией, которая принадлежит банку, никто не скажет, что это коллекторы?
Анатолий Юшин:
Здесь все-таки можно похвалить российское законодательство, которое примерно полтора года назад этот бизнес хотя бы немножко привело к какому-то знаменателю, то есть эти жуткие истории. Даже к нам приходили люди и рассказывали, когда коллекторы выбивали окна в квартирах, угрожали, то есть это был настоящий бандитизм, и все же государство внесло это законодательство, где эту деятельность урегулировало с точки зрения того, что теперь коллекторы должны получать лицензии. Есть госорган, который за ними присматривает, федеральная служба судебных приставов, они там лицензируются, за ними следят, на них можно туда пожаловаться. И плюс есть возможности официально должнику отказаться от взаимодействия с коллекторами, есть такая процедура, то есть написать по определенной форме письмо об отказе от взаимодействия, и если они после этого будут продолжать свои действия, то это уже будет незаконно и можно на них жаловаться в ту же самую службу приставов и в любые правоохранительные органы, прокуратуру, полицию.
Наталья Урмацких:
Но Вы сказали в начале программы, что есть такая форточка, когда банкротство объявлено, но долги не списаны. В этой ситуации не придут ли эти требователи за долгами, которые не списаны? Можно ли от них оградить себя?
Анатолий Юшин:
Эта норма применяется в довольно ограниченном числе дел. Я сейчас статистику в процентах не могу привести, но по нашему опыту это не более 2-3 процентов дел о банкротстве, которые таким образом заканчиваются. И они заканчиваются таким образом для людей, которые откровенно жульничают и мошенничают. Если человек попал в сложную ситуацию, он взял кредит, лишился работы или у него по каким-то вполне объективным причинам развалился бизнес, к нему такие вещи не будут применять.
Наталья Урмацких:
В категорию должников от 50 до 500 тысяч какие люди попадают?
Анатолий Юшин:
В большей степени это жители не крупных городов, а небольших городов и сельской местности, в основном это люди, которые не заняты в бизнесе, а работают на предприятиях или в компаниях, в свое время взяли кредиты, в основном это потребительские кредиты, и в силу объективных причин, либо лишились работы, либо зарплату сильно снизили, либо вообще когда брали кредиты, не рассчитывали. К сожалению, таких людей много, и эта проблема существует, та самая финансовая грамотность, то есть я периодически удивляюсь, когда смотрю, что у людей, когда они изначально брали кредит, не было достаточного дохода, чтобы этот кредит выплачивать.
Наталья Урмацких:
Но Вы как финансово и юридически грамотный человек занимаетесь просветительской деятельностью помимо того, что работаете юристом и получаете за это зарплату? Есть у Вас какое-то окошко, в которое можно постучаться и спросить совета?
Анатолий Юшин:
Все советы и консультации у нас бесплатные, у нас есть свой Youtube канал, где мы выкладываем ответы на наиболее важные и часто задаваемые вопросы в основном по банкротству, по долгам. Мы есть в Facebook, Instagram пока нет.
Наталья Урмацких:
Существует этика адвокатов, целый кодекс адвокатской этики. Вы как юрист, как адвокат кого бы не стали брать в клиенты и почему, есть такие категории людей? Придет к Вам состоятельный человек, который чтобы избежать уплаты алиментов, скажет: «Давайте меня объявим банкротом». Вы ему откажете?
Анатолий Юшин:
Отказывать клиенту - это вообще грех, но в определенной ситуации я мог бы отказать такому клиенту, то есть каждая история индивидуальна. И даже в Вашем примере не все всегда однозначно, я все-таки постарался бы узнать как минимум, то есть не платя алименты он действительно лишает своих детей элементарного пропитания или же он не платит алименты своей жене, которая уже успешно вышла замуж за богатого человека.
Наталья Урмацких:
Новый гражданский статус жены не отменяет же того, что это его дети, он же не жене платит, а за своих детей.
Анатолий Юшин:
Алименты вообще не списываются по итогу банкротства, это одна из тех задолженностей, которая по итогу процедуры банкротства все равно с человеком останется. Таких есть несколько видов долгов. Ипотечный кредит списывается, просто человек должен будет отдать залоговое имущество. В свое время была ситуация с валютной ипотекой, как раз в 2015-2016-м году, и для многих из людей, кто попал с валютной ипотекой, это был выход, потому что получалось так, что они в любом случае отдавали бы эти квартиры, но потом, отдав квартиру, еще оставались должны этому банку большие деньги. И многие пошли тогда на банкротство, потому что квартиру все равно отдать, но по крайней мере снять тот долг, который останется после этого.
Не списываются долги по алиментам, не списывается ряд обязательств, которые возникли в результате уголовных дел, то есть гражданские иски по уголовным делам. Вспоминали про этический кодекс адвокатов, можем вспомнить про дело Ефремова, эти обязательства, которые он должен выплатить потерпевшим, такой долг нельзя списать по итогу процедуры банкротства. И не списывается, это отдельная очень специфическая история, долг по субсидиарной ответственности в рамках банкротство юридического лица.
Когда банкротится юридическое лицо, если его акционеры или директора ведут себя недобросовестно и в суде это удалось доказать, на них можно переложить либо весь, либо часть долга этого юридического лица, и вот это называется субсидиарная ответственность. И чтобы потом они не смогли избавиться от этого, быстро объявив себя банкротами, законодательство предусмотрело, что этот долг тоже нельзя списать в рамках процедуры банкротства.
Наталья Урмацких:
Больше таких кейсов в делах обманутых дольщиков, где у них не достроили дома.
Анатолий Юшин:
По субсидиарной ответственности это банкротство застройщиков, очень большой объем таких кейсов - это банкротство банков, множественные случаи, когда Центробанк отзывает лицензии, потом эти банки идут в банкротство, там суммы просто миллиарды бывают.
Наталья Урмацких:
В Вашем адвокатском бюро было подобное дело?
Анатолий Юшин:
С застройщиками у нас были дела.
Наталья Урмацких:
Чью сторону защищали?
Анатолий Юшин:
Мы разные стороны защищали, но мы всегда стараемся быть на стороне добра и справедливости, поэтому дело о банкротстве застройщика, которое мы вели в Калужской области в городе Обнинск, благодаря нашим усилиям закончилось заключением мирового соглашения, и сейчас как раз эти дольщики получают квартиры.
Наталья Урмацких:
Что грозило без мирового соглашения виновнику?
Анатолий Юшин:
Виновнику грозила достаточно серьезная история, вплоть до уголовных дел, которые тоже были возбуждены.
Наталья Урмацких:
Просто хочу понять, что адвокат считает своей победой - доведение до мирового соглашения, или решение вопросов в досудебном порядке, или полная победа клиента? Что для Вас как юриста, адвоката является чистой победой?
Анатолий Юшин:
Поскольку я работаю именно в бизнес-юриспруденции, я считаю, что наиболее правильная и действительно победа - это договоренность, потому что продавить и отжать….
Наталья Урмацких:
Это каждый может.
Анатолий Юшин:
Нет, это не каждый может, и это часто в итоге все равно бумерангом возвращается. А вот мировое соглашение – это хорошие результаты, это можно считать победой.
Наталья Урмацких:
Насколько далеко простирается территория влияния Вашего адвокатского бюро, то есть как далеко Вы можете защищать интересы клиента территориально?
Анатолий Юшин:
Мы работаем по всей России и защищаем интересы наших клиентов. У нас было на Камчатке дело.
Наталья Урмацких:
А не резидентов России защищаете?
Анатолий Юшин:
Были среди наших клиентов и не резиденты России, но в рамках правоотношений, которые существуют в России.
Наталья Урмацких:
Например, пришел к Вам житель бывшего СНГ и сказал, что такая-то проблема, помогите.
Анатолий Юшин:
Мы же ведем дела с разных сторон, хотя по банкротству физических лиц 90 процентов наших клиентов - это сами должники, но среди юридических лиц, а мы изначально именно этим занимались, мы работаем и со стороны кредиторов, и со стороны отдельных лиц.
Наталья Урмацких:
Чем тогда эта деятельность отличается от коллекторской, кроме физического насилия? Вы тогда выступаете в роли взыскателя?
Анатолий Юшин:
Мы периодически выступаем, почему же нет, но не выходя за рамки.
Наталья Урмацких:
Вопрос от зрителя: как нейтрализовать иски банков?
Анатолий Юшин:
Если мы говорим просто о том, что человек взял кредит и не возвращает, как нейтрализовать иски банков. Собственно никак, банк взыщет с вас деньги в любом случае, другой вопрос, что часто бывает, банк взыскивает кредитные деньги, насчитывает еще различные штрафные санкции и проценты и часто делает это в обход закона. Вот здесь юридическая помощь может заключаться именно в том, чтобы банк взыскал, но взыскал только то, что по закону ему положено.
Наталья Урмацких:
У нас в этом году такая ситуация с пандемией, что люди действительно с этими кредитами запариваются, теряют работу и бизнес, даже если это мелкий бизнес, и банкам просто реально нечем выплачивать. Нам обещали и банки, и государство некие отсрочки, кредитные каникулы. По окончании этих каникул что происходит? Денег-то как не было, так и нет.
Анатолий Юшин:
Если человек попадает в ситуацию, что он не может платить, то есть у него была работа, он взял кредит, работы нет, единственный выход — это банкротство физических лиц, потому что это какое-то реальное решение проблемы. Если мы говорим про все эти реструктуризации, кредитные каникулы, то там тоже куча сложных критериев, чтобы попасть в категорию тех людей, к которым эти кредитные каникулы применяются. Хотя в пандемию был принят закон в отношении этих кредитных каникул, и он предписал банкам в определенных случаях кредитные каникулы давать, но все равно решение принимает банк, и банку совершенно эти решения принимать невыгодно. Поэтому банки будут всячески делать так, что вы вроде попадаете, но у вас здесь бумажка не такая, эта справка просроченная и так далее. И главный момент, кредитные каникулы - это просто приостановка получения с должника процентов и сумм по основному долгу, они предоставлены, срок прошел, и дальше человек должен все равно платить.
Наталья Урмацких:
А если он за эти кредитные каникулы успел объявить себя банкротом?
Анатолий Юшин:
Это не запрещено, в этом нет ничего незаконного, и в принципе даже никто не скажет, что это какие-то мошеннические действия, потому что он попробовал, подал заявление, может быть рассчитывал, что найдет работу в ближайшие 2-3 месяца, ничего не нашел и дальше понял, что ему идти больше некуда.
Наталья Урмацких:
А если он в этот момент встает на биржу труда и формально безработный, но де юре он ищет эту работу, то есть для банка он все-таки в процессе, это может являться причиной отсрочки выплат или минимизирования взыскиваемых средств?
Анатолий Юшин:
Это может являться, но кроме кредитных каникул, которые действительно предусмотрели. Но именно определенная форма кредитных каникул, все остальные реструктуризации долга, которые может предоставить банк, вообще все на усмотрении банка, то есть нет такой обязанности, что человек встал на биржу труда и ему должны дать реструктуризацию долга. Это зависит от банка. Вы можете обратиться, банк будет рассматривать.
Наталья Урмацких:
Вы как адвокат можете уговорить банк прислушаться к этому и дать отсрочку?
Анатолий Юшин:
Честно говоря, я не стал бы за это браться, потому что там, где есть усмотрение банка, там адвокату особо делать нечего. Здесь нет как таковой юридической работы.
Наталья Урмацких:
То есть у вас нет рычагов влияния на банк.
Анатолий Юшин:
Реально законных рычагов влияния здесь нет.
Наталья Урмацких:
Есть узкая категория людей, которые часто попадают в ситуацию долгов, при этом у них есть непогашенная судимость. В отношении этих людей действует эта упрощенная процедура банкротства, они могут с себя списать долги?
Анатолий Юшин:
В отношении этих людей, так же как и любого гражданина Российской Федерации, действует и эта процедура, и общая процедура банкротства физического лица. Единственное, если в рамках уголовного дела был заявлен гражданский иск и с человека были взысканы какие-то деньги в счет возмещения ущерба потерпевшему, в счет возмещения ущерба государству, если он государству нанес какой-то ущерб, то эти долги по итогу процедуры банкротства списаны не будут, а так никаких ограничений в плане возможности обратиться нет.
Наталья Урмацких:
Есть особая категория людей, которая получает материальную помощь от государства, то есть это многодетные, опекуны, приемные родители и еще какие-то категории, которые получают дотации от государства. Если у них возникает история с долгами, они выплачивают эти долги, включая те деньги, которые дает государство, или они объявляют себя банкротом и тогда ничего не выплачивают? Как действовать людям с долгами, у которых есть обязательства по социальным выплатам перед государством?
Анатолий Юшин:
Когда в отношении человека введена процедура банкротства, то его банковские счета замораживаются, и единственные денежные средства, на которые ему позволяется жить, пока эта процедура идет, то есть не после процедуры, а именно пока она идет, это прожиточный минимум, установленный для региона. Но если у него есть иждивенцы — дети, пенсионеры-родители, то в этом случае это прожиточный минимум, умноженный на этих иждивенцев. И туда попадают пенсии, любые социальные выплаты. Если социальные выплаты превышают прожиточный минимум, они идут тоже в погашение долга.
Наталья Урмацких:
Наша передача заканчивается, и если вы хотите задать какие-то вопросы нашему гостю либо обратиться в его адвокатское бюро, вы всегда это можете сделать на сайте, есть Facebook, Youtube, Анатолий Юшин, управляющий партнер адвокатского бюро «Юшин и партнеры» всегда к вашим услугам, пусть они будут позитивными и не такими неприятными, как банкротство. До следующего эфира.