Алина Мяло:
Здравствуйте, в эфире программа Generation Y и я, её ведущая, Алина Мяло. У нас сегодня экстренный выпуск, назовём его так, потому что сейчас мы все живём в состоянии большой неопределённости, разные индустрии лихорадит и, наверное, одну из тех индустрий, которые это затронуло больше всего — это система общественного питания, ресторанный бизнес. Поэтому сегодня у нас в гостях Дмитрий Левицкий, наш большой друг, человек, который действительно для ресторанной индустрии делает довольно много, человек, который основал сеть ресторанов «Дорогая, я перезвоню», барное пространство «Профсоюз» и классный ресторан «Meat Puppets». Привет, Дима.
Дмитрий Левицкий:
Привет.
Алина Мяло:
Начнём с твоих собственных проектов, которые я перечислила, какие у тебя изменения происходят за последние несколько дней, сколько вы потеряли, как Юра Дудь, в деньгах? Вообще ходят ли люди и планируйте ли вы закрываться?
Дмитрий Левицкий:
Мы в наших проектах в разных чуть по-разному, наверное, можно говорить сейчас о снижение в 50% наших оборотов, какие-то чуть больше, какие-то чуть меньше. Но надо понимать, что это за неделю все рухнуло и все это катится вниз, то есть это не значит, что мы зафиксировались на уровне 50% от собственной выручки и так и будет продолжаться. Ни фига не будет, скорее всего, все будет падать дальше. Сейчас, конечно, мы сокращаем время работы наших заведений, мы не работали вчера, например, в воскресенье, в некоторых наших заведениях, завтра у нас будет собрание с членами «Профсоюза», нашего барного объединения, где будем голосовать. У нас там такой демократичный стиль управления, не как на большинстве пространств, завтра соберёмся с нашими ребятами, членами пространства «Профсоюз» и будем решать, работать нам дальше или нет. «Профсоюз», наверное, страдает в этот момент больше всего, потому что это всё-таки развлекательные мероприятия, 22 бара на одной территории. Его суть в концертах, вечеринках, в тех вещах, которые сейчас абсолютно не к месту, да и просто запрещены большие мероприятия от 50 человек. Поэтому большого смысла работать мы не видим. Вообще я тебе так скажу, я сегодня писал где-то у себя в каналах, что очень многие рестораторы ждали этих выходных в надежде, что выходные дадут какую-то возможность финансы подкопить, подсобрать на что-то и прожить дальше. Но выходные, с кем я уже не успел поговорить, прошли, конечно, совершенно провально, если честно, в целом для отрасли. Я сейчас говорю про Москву всё-таки, потому что регионы по-разному реагируют, и уже сегодня с утра начались новости о закрытии заведений, их уже десятки, наверное, в Москве. Я говорю про топовые заведения, я не говорю про мелкие, про которые мы с тобой может даже не знаем. Поэтому вот так пока живём. Надо сказать, что у меня-то в общем относительно стабильная история, у нас уже были оплачены все нормальные аренды до конца марта, у нас не было долгов каких-то больших, мы никогда не развивались на кредитные деньги, мы не должны деньги банкам и плюс не так много заведений у нас всё-таки, что позволяет нам сейчас как-то сконцентрироваться и пока существовать. Как мы войдём в апрель — конечно, это полнейшая задница. Если аренда останется арендой как она сейчас есть, понятно, что мы тоже везде написали письма, но, конечно, никакой логики в дальнейшей работе абсолютно не будет.
Алина Мяло:
Сеть твоих ресторанов «Дорогая, я перезвоню» сосредоточена всё-таки по центру Москвы или на окраинах?
Дмитрий Левицкий:
Нет, это центр, это Маяковка, Китай-город, это Пятницкая. Ты знаешь, я вот так смотрю, больше выживают и лучше себя чувствуют маленькие заведения, небольшие, которые на 15-20-30-40 посадочных мест, на них как-то меньше сказывается. Люди как-то идут в маленький барчик, маленькую кафешку — то ли потому что боятся больших пространств, хотя, казалось бы, наоборот, в «Депо» сегодня обеспечить себе комфортную зону в шесть метров от других гораздо проще, чем в маленьком кафе. Вроде они не идут в «Депо», на другие большие гастропространства, потому что просто боятся, что там толпа, все же помнят их в лучшие годы, идут в маленькие местечки, набиваются битком плечом к плечу, дыша друг на друга. Но тем не менее какое-то ощущение безопасности, видимо, у людей в маленьких местах поменьше. Неравномерно падает отрасль: абсолютно выжжены напалмом детские заведения…
Алина Мяло:
Типа «АндерСона».
Дмитрий Левицкий:
Да, сегодня Настя Татулова, вот её статья вышла на Forbes. Казалось бы, дети как раз вне зоны риска и вроде бы они и не болеют и все такое прочее, но понятно, что родителям свойственно оберегать детей при любой возможной, мизерной вероятности дети первые, кто изолируются родителями дома. Наверное, это тоже больше влияет на заведения, куда ходят уже в люди в возрасте, дорогие рестораны, есть специфические места, где собираются люди более возрастные, исторически, даже не буду называть. В меньшей степени подвержены молодёжные заведения, там, где студенты — безбашенность собственная, потому что они не в группе риска сами по себе, там вроде как побольше. Плюс, то, что сейчас слышим — спальные районы, куда все уехали на домашнюю работу, где-то там у них даже вроде как и ничего, получше, чем в центре, откуда сейчас все уехали, центр пустой и просто некому даже ходить, то есть неравномерно. Сейчас я провожу вопрос в Телеге, давай, подождём, а к концу эфира у меня Телеграм-канале @Dmitry Levitsky, если вы ресторатор, зайдите, найдите мой канал и проголосуйте, как у вас с выручкой и мы озвучим общее...
Алина Мяло:
В конце эфира подведём итоги. У меня следующий интерес: какие подводные камни либо какие недостатки обнажила сейчас история в ресторанной сфере? Например, отсутствие централизованной коммуникации, неясность, что происходит в регионах, проблемы именно больших игроков, а не маленьких. Есть ли прямо то, что вы увидели?
Дмитрий Левицкий:
Наша давняя проблема, специфика — наша отрасль действительно очень не консолидирована и это её счастье и радость, потому что много частных интересных маленьких ресторанчиков, то, что все мы любим, что каждый с какой-то своей индивидуальностью, что это не крупные сетевые проекты. Поэтому, когда возникает какой-то сложный вопрос, требующий внимания всей отрасли, соединить всю отрасль мы так и не научились. У нас есть несколько ассоциаций, есть «Федерация рестораторов и отельеров», есть «Профессиональный ресторанный альянс», президентом которого я являюсь, где-то это реальные ассоциации, где-то это номинальные ассоциации, я имею в виду, что очень многие люди и не привыкли в них вступать, и не понимают, как в них взаимодействовать. Поэтому сейчас что мы видим, что везде по стране идёт истерика, везде наши коллеги пишут какие-то бумаги, какие-то послания, депеши властям местным, федеральным. То есть все трубят в свою дудку и мы не можем, как ритейлеры, объединиться — 15-20 крупных игроков, которые занимают гигантскую долю рынка и высказать единое мнение, у нас с этим тяжеловато, специфика отрасли такая. Мы малый бизнес, мы микробизнес с точки зрения нашего государства, поэтому мы вот такие все разобранные люди и тяжело очень своё мнение консолидируем, это раз. Второе, то, что ты спрашиваешь по поводу проблем, которые обнажились: специфика индустрии, особенно в больших городах, где было когда-то много денег (а сейчас уже нет), что в какой-то момент рестораторы начинают работать на скорость. В том плане, что ты открылся, у тебя уже дело пошло и всегда находятся люди, которые ещё этапе дают денег, ещё и ты разгоняешь этот бизнес — один ресторан, другой ресторан, третий, пятый, десятый. Нас, к счастью, это минуло, мы одно время, может в 2014 году, собирались штамповать рестораны и как-то мы немножечко, после того кризиса, может ещё такие — тише, тише, спокойнее. Но очень многие открывают рестораны, которые ещё не успевают выйти на какой-то уровень, а уже новый ресторан открывает, потому что денег вливалось в отрасль очень много и сейчас, конечно, именно такие проекты первые начинают прямо валится. И каждый раз мы говорим, что, может быть, мы теперь оздоровимся как отрасль, перестанем штамповать вот эти рестораны на показ. Ведь рестораторы, особенно в Москве, в какой-то момент загнали себя в какую-то такую гонку вооружений: все дороже, все больше, все красивее. У меня самая большая печка в мире, у меня самый большой аквариум в мире, у меня собственная рыболовецкая компания возит мне рыбу. То есть мы разогнали какое-то театрализованное вот это все, такие блокбастеры стали делать, дорогущие блокбастеры и это сейчас, конечно, все начинает быстро схлопываться.
Алина Мяло:
Я вспоминаю пост, который ты писал, наверное, месяц назад о том, что не нужно открывать новые рестораны. Я даже себе его репостнула и такое ощущение, как будто ты был как провидец просто, Ванга.
Дмитрий Левицкий:
Я мировой кризис не могу создать, к сожалению, нет таких сил. Сейчас все говорят про Грету, которая говорила, что самолёты должны не летать, производство должно все встать. Это вот она, мне кажется, своей энергетикой остановила все самолёты и большие производства в Китае и по всему миру. Да, кризис в ресторанке начался в конце того года, наверное, в ноябре, когда стало понятно, что рестораторы живут-то не очень хорошо и никаких супер доходов нет и очень многие просто потихоньку начинают использовать термин выживание даже тогда, ещё в то, мирное время. Поэтому мы в начале года уже внутри отрасли этот вопрос обсуждали, что куда мы гонимся и где гости, никто ничего не зарабатывает, все работают ради работы, ради красоты, ради какой-то славы, но это перестаёт быть реальным бизнесом, потому что ресторанов очень много.
Алина Мяло:
А сейчас это как отрезвляющий душ ещё раз прошёлся.
Дмитрий Левицкий:
Да, такого уровня душ, конечно, что мама не горюй, не знаю, сколько останется ресторанов на поляне и, честно сказать, сейчас, мне кажется, никто особо прогнозировать не возьмётся.
Алина Мяло:
Давай поговорим немножко про действия в индустрии. Я, как человек со стороны, очень люблю наблюдать, я подписана на несколько каналов: Restosnob, Сысоев.Fm — самые такие массовые. И то, что я вижу пишет Саша либо Юля, это, например, про активизацию доставки, прекрасная история, когда «Северяне» начинают доставлять или о том, что давайте мы делаем программы привилегий конкретно для доставок, а для всего остального отменять. Как ты думаешь, такие хаотичные действия или супер быстрые действия, какой эффект оказывают на индустрию? Кому, например, нужна доставка, а кому она противопоказана, нужно ли её так много?
Дмитрий Левицкий:
Мне, если честно, порой действительно очень жалко нашу индустрию, потому что в этой панической какой-то истории многие цепляются за какие-то соломинки, за которые не надо цепляться и верят в каких-то людей, которые экспертами не являются. Поскольку это уже третий кризис, который я переживаю в этой индустрии, то как-то я уже, может быть, более философски на это смотрю. Я искренне считаю, что никакие истерические, резкие меры ни к какому добру никогда не приведут. И когда там Саша Сысоев, которого я глубоко как маркетолога уважаю, пиарит эту историю, показывает Трояна, который носит сам пакет из «Северян» Сысоеву же домой, кстати говоря. Но, блин, все это даёт людям надежду на то, что это и есть выход из ситуации, при том, что на самом деле, конечно, это не так. Люди, которые давно работают в доставке, которые понимают что это за бизнес, они всячески говорят, «ребята, не надо этого делать». Даже в мирное время, в хорошее мирное время, чтобы начать зарабатывать на доставке нормальному ресторану нужно несколько месяцев. Мы сейчас будем запускать доставку в одном из наших проектов «Русалочка-суши», мы её с Нового года, чтобы вы понимали, начали потихонечку готовить, прорабатывать, а как мы доносим, а что за упаковка, а что за блюдо, фотографии блюд, чтобы можно было на сайте сделать. То есть это большая достаточно работа, для того чтобы запустить доставку. И то, я даже не знаю, это было в то то время пробная для нас история, получится реально зарабатывать на этом или мы будем тратить на это наши силы, ресурсы, время, энергию и в итоге получим гораздо меньший выхлоп. И когда сейчас люди начинают истерично бросаться в эту доставку, я понимаю, что это просто какой-то бред. Потому что есть несколько базовых вещей: люди начинают заказывать блюда из ресторанов, когда у них мало времени и много денег, тогда люди начинают из ресторана заказывать еду. Когда у людей много времени, а денег нет и непонятно, когда они появятся, совершенно непонятно, почему люди должны вдруг начать заказывать ресторанную еду домой, когда в мире пандемия. Логика абсолютно отсутствует. Люди находятся дома, люди будут готовить 18 блюд из гречки в день, с туалетной бумагой, то есть это бред, думать о том, что люди сейчас будут заказывать доставку. Плюс туда ломанулось сейчас столько игроков, все ломанулись в «Яндекс», в «Деливери», кто-то ломанулся делать собственную доставку — если честно, конечно, очень обидно, что вот такая дезинформация. Плюс все это выставляется таким геройством, как Троян сам несёт пакеты и все это такое красивое. Это действительно очень красивое, но это все настолько, если честно, выглядит по дилетантски.
Алина Мяло:
Просто, я думаю, что те рестораны, которые мы обсуждаем — это рестораны не медиум сегмента, это всё-таки рестораны с повышенным чеком и ещё доставлять оттуда в момент кризиса.
Дмитрий Левицкий:
Есть, наверное, постоянные гости, которые как-то поддержат, я знаю, Володя Перельман делает доставку, то есть я знаю, что если я сейчас запущу доставку и мы по своим каналам скажем, ребята, вот мы делаем доставку, да, сколько-то заказов я, конечно, получу, это не ноль...
Алина Мяло:
А вы делаете собственную доставку или подключаетесь к агрегаторам?
Дмитрий Левицкий:
Для «Русалочка-суши» делаем собственную доставку, потому что все же знают, что операторы беру 35% с оборота что и в обычной-то жизни нивелирует гигантскую часть прибыли, а уж в текущей ситуации это не имеет никакого смысла. Я разговаривал сейчас с нашими коллегами в Украине, где рестораны закрыты всё-таки официально, но доставку делать могут. И мой хороший друг, давний, Саша Мусатов пишет, что неделю они ковырялись с этой доставкой, потратили тоже кучу времени, кучу сил…
Алина Мяло:
Не полетела.
Дмитрий Левицкий:
А кто, куда сейчас полетит? Никто, никуда сейчас не полетит. Те, кто уже работают с доставкой, те, кто уже много лет или сколько-то времени, уже все отточено, с «Яндексом», с «Деливери» — конечно, имеет смысл продолжать, хотя, уверен, сейчас ничего не вырастет, а, скорее всего, упадёт. Тем, кто этого не делал никогда — это не та история, которой надо сейчас прямо заниматься.
Алина Мяло:
Ты уже упомянула Владимира Перельмана, надеюсь, он тоже когда-нибудь до нас дойдёт, по поводу арендных каникул: например, в Perelman People, насколько мы знаем, у них сложилась хорошая история с арендодателями, а что касается других арендодателей и арендных каникул, что с ними?
Дмитрий Левицкий:
Во-первых, у Володи, слава богу, часть арендодателей на это пошли, надо тоже понимать, что арендодатель арендодателю рознь и многая сейчас риторика в нашей отрасли сводится к тому, что эти хорошие, они пошли навстречу, а эти козлы, они навстречу не пошли. Надо понимать, что у каждого владельца помещения есть своя история. Если ты, например, какое-то время назад, скопив какую-то сумму денег купила помещение коммерческое в центре города, взяв на это помещение кредит, который ты платишь каждый месяц из аренды, которую тебе плачу я, а я к тебе прихожу и говорю, «слушай, дай мне каникулы». Тебе платить банку миллион рублей завтра за кредит, который ты под это помещение взяла. Я могу сказать тебе «я не заплачу», а ты их откуда возьмёшь? Это не вопрос твоей доброты или не доброты. Если ты просто их все это время складываешь в кубышку, переводишь в золотые слитки и они у тебя дома хранятся — окей, ты можешь, наверное, месяц-другой подождать и можешь быть добренькой, пойти навстречу. А если ты на эти деньги, например, только-только открыла салон красоты, в котором сейчас тоже все упало и у тебя так же люди и тебе надо также им платить зарплату. То есть деньги от моей аренда находятся у тебя в потоке, в бизнесе и они не просто куда-то за бугор, на банковский счёт ложатся, который может и подождать какое-то время. Огромное количество разных историй, не вопрос только личности этих самых арендодателей, владельцев помещений. У меня, где «Профсоюз» находится, «Молодая гвардия», мне звонит сам генеральный директор всего этого большого комплекса и говорит: «Дима, вот вы там встречаетесь с Немерюком в Правительстве Москвы, подготавливаете ряд мер, для того чтобы вам помогли. Вы же и нам пишите, чтобы и нам помогли, потому что у меня сейчас кадастровый налог, у меня налог на землю, а ко мне все здание пришло и написало «мы платить не будем». А я откуда буду платить? Если сейчас вашей отрасли дадут какие-то поблажки, налоги-то откуда будут пополняться? Значит нас будут скручивать вдвойне, нас будут иметь вдвойне, а откуда я эти деньги буду брать? Помогут вам, мы вам тоже транслируем, пожалуйста, скидки, если государство нам даст эти скидки». Ты говоришь, наша отрасль пострадала больше всех, на самом деле я не могу с этим согласиться. Огромное количество отраслей сейчас, не говоря уж про авиаперевозчиков, туриндустрию, ивенты все — концерты, спорт — все же сейчас рушится вообще одно за одним.
Алина Мяло:
Интересно, что при этом Олимпиаду в Токио до сих пор не отменили официально — ты говоришь про спорт. То есть Евро мы перенесли, а Олимпиаду нет.
Дмитрий Левицкий:
Говорят, что пока и говорят, что в Японии просто ситуация налаживается вроде бы. Я имею в виду про наш локальный, про пустые стадионы, про то, что выручки же ни у кого нет, мы все сидим дома, никуда не ходим, ни на что не тратим. То есть все отрасли. У меня упала выручка вполовину, значит, у моего поставщика упала выручка вполовину. Сейчас встало все, и те, кто оборудование нам продаёт, те, кто продаёт нам мебель, те, кто продаёт нам посуду, то есть такое количество отраслей.
Алина Мяло:
Ритейл.
Дмитрий Левицкий:
Ритейл вообще, кроме продуктов тоже стоит весь. Что, одежда сейчас что ли продаётся, бытовая техника продаётся? Все стоит и наша отрасль здесь совершенно не в первых рядах, прямо скажем.
Алина Мяло:
Смотри, есть другой эффект, не ресторан, но вообще в общепите — проекты, которые специализировались исключительно на приготовлении и доставке. То есть у них не было открытой кухни, красивого помещения, а-ля кухни-фабрики, «Кухня на районе» и так далее. Для них, мне кажется, это как раз таки тот момент, которым они могут отлично воспользоваться и часть производства и доставки брать на себя. Есть у тебя какой-то инсайд либо информация о таких проектах, которые работают и связывался ли ты с ними?
Дмитрий Левицкий:
Не связывался, это немножечко всё-таки параллельная для нас сфера, мы всё-таки говорим про рестораны как индустрию гостеприимства, там, где встречают гостей, а не просто готовят еду на районе. Я знаю ребят, которые делают проект «Кухня на районе», я думаю, что для них как раз действительно это время очень хорошее, не могу сказать наверняка, надо спросить, надо узнать. Но когда говорят, что сейчас надо бросаться всем в доставку, доставка нас спасёт — доставка спасёт «Яндекс», доставка спасёт «Деливери», доставка спасёт может быть «Кухню на районе» и тех, чей бизнес доставлять больше, чем готовить, у которых это основной корень, их она спасёт. Насколько она спасёт тех, кто готовит, но не доставляет — я очень сомневаюсь.
Алина Мяло:
Немножко хочу быть сейчас твоим оппонентом, выразить такое некоторое сомнение: ты недавно запустил флешмоб — поддержка ресторанов, ты ходил и рассказывал, транслировал места, где действительно люди ходят, оставляют чаевые и так далее. Я тоже вчера воспользовался этим и сходила, но возникает и другой вопрос: а как же те несознательные граждане, давай будем их так называть, которые прилетают из стран, где действительно высокий уровень заражения и при этом начинают делать тоже самое? То есть они мало того что не сидят просто дома — ну посиди ты 14 дней, ничего с тобой не случится — они ещё и распространяют этот вирус. И когда мы призываем к тому, что давайте мы поддержим ресторанную индустрию, будем приходить, есть те люди, вот эти несознательные граждане, что с ними-то делать? И не являемся ли мы в таком случае ещё большим методом усугубления всей этой ситуации и откатываемся все дальше и дальше в этот карантин?
Дмитрий Левицкий:
В этом на самом деле возникает такая двойная игра нашего государства. Я не вирусолог, я не врач, если государство мне скажет, «Дима, рестораны опасны, в ресторанах эта эпидемия распространяется, поэтому мы вас закрываем» — вопросов нет, я понимаю, что так и есть, давайте закрываться, раз мы опасны. Сейчас государство говорит, «вот вам предписание, вы должны этом расставить столы — мы убрали половину столов, вы должны повесить санитайзеры, вы должны проверять температуру, вы должны все это делать» и тогда, как я понимаю, государство не считает нас рассадником инфекции. И в этом получается действительно двойная игра, что мы действительно сейчас выполняем кучу всяких мер и процедур, при этом государство все равно стращает людей, говорит. никуда не ходите. И мы мысли, которые до государства пытаемся донести — так вы решите, чего вы нам тогда мозг-то компостируете этими всеми мерами, зачем мы стоим открытые, работаем, платим аренду, она начисляется во всяком случае, вводим сотрудников, а вы потом всем говорите, сидите дома, никуда не ходите. Если мы выполняем все эти меры, являемся безопасными, так скажите людям, что можно ходить в рестораны, что это не страшно, что мы не источник вируса, не распространяем вирус. А то мы реально сейчас при пустых залах тратим достаточно много времени на все эти медицинские процедуры, предписания, накупили всех этих ламп, термометров, компостируем мозг сотрудникам. А вокруг постоянно все равно обычные люди, как ты, говорят о том, что нет, я не считаю, что вы безопасны. Вот видишь как, ну закройте тогда нас, мы все понимаем — закрыли залы концертные, закрыли кинотеатры, закройте и нас тогда, если мы опасны, а если нет, то ходите, пожалуйста, в рестораны.
Алина Мяло:
Я, к сожалению, не видела этого предписания, то, о чем ты говоришь, есть ли там, например, инструкция то, что вы померили температуру, потому что, например, мы вышли в госучреждение, нам тоже мерят температуру и у меня всегда возникает вопрос, а вот у меня будет 37°, что со мной дальше будут делать? Меня выведут из зала? А если у меня всегда просто повышенная температура?
Дмитрий Левицкий:
Ну вот не твоё время значит.
Алина Мяло:
Нет, у вас там есть предписание, какая-то инструкция?
Дмитрий Левицкий:
Да, от Минпромторга была инструкция, сейчас её я не помню наизусть, но нет, у гостей мы, конечно, температуру не проверяем.
Алина Мяло:
Только у сотрудников?
Дмитрий Левицкий:
У сотрудников тех, которые выходят к гостям.
Алина Мяло:
Ага, а в чем тогда смысл мерить температуру?
Дмитрий Левицкий:
Я не знаю, я не врач, почему ты меня спрашиваешь? Мне сказали — выполняй, я честно выполняю все, что нам предписано. Многие рестораторы ведь поленились или не захотели убирать лишние столы, разреживать посадку.
Алина Мяло:
А кто, кстати, контролирует это предписание?
Дмитрий Левицкий:
Да никто, кто сейчас что контролирует? Ну ты представь — 11 тысяч ресторанов, сейчас им до этого что ли? Они нам написали в надежде на нашу сознательность, мы это сделали. У меня реально между столами метр расстояние, все столы некрасиво, в углу стоят зала, конечно, все это выглядит ужасно с точки зрения дизайна, интерьера и уюта в зале, но я действительно стараюсь ответственно к этому подходить. Нельзя, значит нельзя.
Алина Мяло:
На самом деле мы видим супер интересную ситуацию: приходит разнарядки, их никто не контролирует, кто-то выполняет, кто-то не выполняет, индустрия теряет деньги, никого не закрывают и есть реальные какие-то опасности. То есть вообще супер непонятная история.
Дмитрий Левицкий:
Ну вот скажи мне, почему закрыли фитнес-клубы, закрыли бассейны вот был два дня назад. Но, например, у меня два сына играют в хоккей — хоккей не закрыли, катки работают.
Алина Мяло:
Мой фитнес-клуб не закрыт.
Дмитрий Левицкий:
Но фитнес-клубам предписание чёткое: там фитнес-клубы, бассейны и какие-то иные спортивные сооружения. Но я вчера общался с детьми — бассейны закрыли, а катки не закрыли. Есть логика в этом? Я не понимаю.
Алина Мяло:
Мы уже перешли к вопросу, что делает, а точнее не делает государство для поддержки бизнеса. Ты говорил перед эфиром, что завтра у вас будет совещание, расскажи поподробнее, что это и что вы хотите получить?
Дмитрий Левицкий:
Завтра будет встреча в Минпромторге с Евтуховым и представителями нашей индустрии и розничной торговли, как мне сказали, что 50 человек наших будет. Обсуждение мер, которые будет и может принимать государство в отношении создавшейся ситуации. Сложно это все, потому что деньги большие, бюджеты большие нужны для поддержания отрасли, в общем-то есть уже мировая практика, то, что делают правительства разных стран и в основном это, конечно, какие-то налоговые льготы, уж как минимум мораторий на то, чтобы налоговая арестовывала счета в случае просрочек каких-то по уплате налогов. Сейчас многие ещё закрывают за тот год налоги, конец квартала и там просрочка на какой-то минимальный срок уже грозит тебе, что арестовывают, списывают автоматически с тебя все деньги. Как минимум введение моратория на этот счёт, как максимум, конечно, это беспроцентные кредиты, чтобы мы могли как-то выстоять и сохранить людей. По-моему, в Британии был, на мой взгляд, удачный пример, когда правительство планирует кредитовать беспроцентно предпринимателей, рестораторов, выплачивать ты будешь потом, тебе будут начисляться налоги, но ты будешь налоги платить не как налоги, а в счёт уплаты кредита, который тебе давался. Это, наверное, лучше всего. Нам здесь как малому бизнесу сложно оценить масштаб разных мер и сумму, которую это стоит для государства, поэтому нам сложно оценить. что нужно, что нет. С другой стороны, наверное, государство можно понять, потому что в Москве сейчас 11 тысяч предприятий общественного питания, всем очевидно, что в новой экономике, которая будет потом столько будет не нужно и достаточно будет половины, пять тысяч и, наверно, будучи на позиции государства логично не поддерживает все 11 тысяч, дождаться, пока их само собой останется пять и поддержать пять, а не все 11. Поэтому все это, конечно, очень дискуссионный вопрос и посмотрим, как государство будет реагировать. Сейчас огромное количество стекается разных просьб и отменить налоги, и бесплатные кредиты и вплоть до того, чтобы прямые денежные какие-то компенсации рестораторам выдавались, я ещё раз повторю, я понимаю, насколько много сейчас у государства этой нагрузки от разных отраслей, потому что эти бумаги пишут все безостановочно отрасли. Салоны красоты сейчас закрываются, тоже спад огромный в центральных, например, они вроде как не относятся напрямую ко всей этой катавасии, но я знаю, знакомый один, другой, третий там 50% спад, те, которые в центральных районах и они все пишут, и фитнес-центры пишут, и авиаперевозчики пишут. Мы все, по большому счёту, можем написать одну большую бумажку со словом «Помогите!» и подписать просто всем бизнес-сообществом, за исключением, может быть, медикаментов, продуктов питания — этого лобби, которое гречку делает. Гречишное лобби, которое сейчас сделали миллион на гречке.
Алина Мяло:
Пусть помогут собратьям!
Дмитрий Левицкий:
Знакомый директор гипермаркета говорит, да, сейчас мы, конечно, делаем выручку невероятную, но понятно, что потом мы будем стоять пустые.
Алина Мяло:
Конечно, потому что запасы будут.
Дмитрий Левицкий:
Туалетной бумаги точно на многие годы вперёд, ну не все так, но тем не менее, есть отрасли, которые сейчас выигрывают как всегда, во все кризисы продукты и медикаменты всегда на коне, особенно сейчас. Что ещё сейчас выигрывает я, честно говоря, не знаю, больше, наверное, ничего народ и не покупает.
Алина Мяло:
А что по регионам, есть ли у тебя какая-то информация, поступают ли тебе какие-нибудь истории от рестораторов из регионов, как там обстановка. Потому что в Москве-то понятно, это такой эпицентр, здесь сосредоточены все меры, но мы должны понимать, что Россия — это не Москва и у нас есть огромная территория, где все очень по-разному.
Дмитрий Левицкий:
Ты знаешь, да, стекается информация отовсюду, со всех регионов — знакомые, друзья, коллеги пишут. Везде по-разному. Как только в регионе первый случай обнаружения официально фиксируют, все, там начинается то же самое: туалетно-бумажные войска ломятся в магазины.
Алина Мяло:
Реально достаточно одного случая?
Дмитрий Левицкий:
Достаточно одного случая и все. На той неделе, когда государство в какой-то в момент ввело режим подготовки во всех регионах, это уже стало влиять на всех, даже там, где ещё ничего и нет. Но там ещё худо-бедно, пока в регионе не клюнуло, пока в регионе официально не объявили о том, что первый пришёл, первый вирус обнаружен, там падение есть, но не такое большое. А как только первые обнаруживается, там все начинает валиться и все повторяет московский сценарий, хотя в Москве жёстче всего. Но Москва всегда была как такой пузырь, который надувался, поэтому он сдувается просто сильнее, но в целом, насколько я знаю, падение в Москве больше у центральных ресторанов Москвы, которые находятся здесь, в центральном округе, которые всегда были рассчитаны на хорошую жизнь и продавали хорошую жизнь людям. Они, конечно, сдуваются первые и гораздо быстрее. Рестораны в регионах там меньше пафоса, такие обычные столовые, демократичные места они не так сильно теряют в своей экономике, но достаточно для того, чтобы тоже уйти в минуса и помирать потихоньку, если так все и продлится.
Алина Мяло:
Что касается рестораны против баров: я знаю, что, например в Венгрии закрыли бары, но не закрыли рестораны, в других странах наоборот. У тебя, с точки зрения выживаемости бизнеса, что выше — рестораны либо бары и как в дальнейшем вообще это повлияет на отрасль? Я уже один услышала вывод, что мы мы говорим, что скорее всего в половину сократится, то, что сейчас есть, половина закроется. А те, кто останутся, как ты прогнозируешь? У тебя уже есть опыт двух кризисов, как ты нам сказал, что дальше будет?
Дмитрий Левицкий:
Бары традиционно чувствуют себя лучше, чем рестораны. Народ может дома есть, но бухать в барах народ все равно любит. В тех кризисах, в которых был я людям не запрещали никуда ходить, поэтому там действительно бары были покрепче, потому что ходить в ресторан есть народ не хотел, но в пятницу с друзьями в барах встречался и пусть там дешёвое пиво, но пил, гоготал, настроение и все такое прочее, выпивать народ-то все равно любит. Сейчас, когда людям в принципе запретили официально либо просто посредством пиара собираться, вот сегодня в Германии сказали больше двух не собираться, поэтому здесь, конечно, поляжем все, тут какая разница — бар, не бар. Мы являемся совладельцами небольшого проекта Алко Буфет «Рюмка», есть такой на Чистых прудах, он, наверное, меньше всего пострадал. Тоже отток сильный, но и маленькое питейное заведение, рюмочная, туда люди ходят, дезинфицируются с ног до головы и изнутри и чувствуют себя, наверное, в безопасности, зашёл, рюмочку бахнул и дальше пошёл.
Алина Мяло:
Но это прямо такой очень бюджетный сегмент.
Дмитрий Левицкий:
Достаточно бюджетный сегмент, да, то есть это мы сейчас считаем, что бюджетный, а через какое-то время он будет считаться нормальным, а может быть даже и ВИП Лакс Шери Люкс.
Алина Мяло:
А кто сможет выжить в этом случае? Мы раньше гордились теми ресторанами, которые попадают в топ лучшие 50 ресторанов мира и те, которые приближаются к этому, то есть разные концепции, «Кококо» и так далее.
Дмитрий Левицкий:
Как будто другой мир, да? Это было-то не так давно, когда мы обсуждали братьев Березуцких и так далее.
Алина Мяло:
Да, не было столиков в White Rabbit и так далее. Кто сможет выжить-то в итоге? Такие интересные концепции, которые строятся на отчасти высокой кухне и на своей репутации либо такие бюджетные заведения, рюмочные? Это, конечно, другой сегмент, но понятна аналогия.
Дмитрий Левицкий:
Во все голодные времена, когда мы откатываемся куда-то обратно, мы возвращаемся в то время, когда поход в бар или в ресторан это была событийная история. Ведь просто так ходить в рестораны в кризис никто не будет — день рождения, праздник, пятница как минимум, то есть ты идёшь не просто выпить или перекусить, ты идёшь, потому что есть какой-то повод. Вот мы когда потихонечку начинаем жить хорошо, мы начинаем ходить в рестораны просто есть, без повода. Когда все остаётся плохо, мы опять ждём какого-то повода, просто так мы в ресторан не ходим. Рестораны, которые ты называешь, которые были в топе — это вообще особая категория, потому что рестораны, получая такие премии, они превращаются по сути в пожирателей туристического потока. White Rabbit и Боря Зарьков — абсолютно талантливый и гениальный маркетолог, который первым всем показал и научил всех, как это происходит, когда любой иностранец богатый, приезжающий в Москву обязан прийти в White Rabbit, потому что это номер один российский ресторан. К сожалению, они первые и страдают, понятно, что сейчас при отсутствии какого бы то ни было въездного туристического потока, огромная часть их оборота просто исчезла. Дима Акишкин, мой хороший приятель, пару дней назад закрыл свой ресторан, потому что падение у него составило 90%.
Алина Мяло:
Ну с Lavkalavka вообще как-то все очень давно выглядело нестабильно, там же и магазины сначала начали закрываться.
Дмитрий Левицкий:
Это разные бизнесы, разные совсем, ресторан Lavkalavka они одинаковые по бренду, но это разные бизнес-модели. Им изначально и давно был не просто, потому что работа с фермерами — то, чем он занимается, это вообще геморрой, если честно, очень неблагодарный труд и за что я всегда ценил Диму и любил, за то, что он действительно большой в этом смысле…
Алина Мяло:
А сейчас не любишь?
Дмитрий Левицкий:
Просто сейчас нет Lavkalavka, он действительно её закрыл и абсолютно непонятно, когда она возродится, где и в каком виде.
Алина Мяло:
Кстати, это интересно, это как цикл: у нас был 2014-2015 год импортозамещения, фермерство и все что произошло, и вот новый кризис и все снова по-другому, уже отошли все концепции. Кстати, интересный вопрос с «Зорькой и Милкой» Юрия Аронова, который тоже делает такие магазины фермерские, как у них там дела надо тоже узнать, потому что если Lavkalavka закрылась, уже такой тоже вопрос.
Дмитрий Левицкий:
Lavkalavka закрылась именно потому, что она работала на туристов. Очень много иностранцев, приезжающих ходили в этот ресторан, работающих, то есть огромный процент составляли иностранцы. Поэтому, там, где мы отцепили 50-60% наших российских гостей Дима отцепил всех иностранцев. И я думаю, что в White Rabbit сейчас ситуация схожая, не знаю как дела у Бори Зарькова, но, думаю, что не просто и дай бог ему сил, здоровья сохранить White Rabbit до лучших времён, потому что, конечно, такие рестораны именно туристические самые первые ложатся.
Алина Мяло:
В общем как-то очень тяжело, грустный эфир.
Дмитрий Левицкий:
Мне, кстати говоря, многие пишут, что мои посты пессимистичные.
Алина Мяло:
Да нет, это какая-то отрезвляющая история для всех.
Дмитрий Левицкий:
Надо понимать, что происходит без вот этих «мы сейчас не сдадимся». Можно не сдаваться, можно сдаваться, но когда ты с голыми руками бежишь на танк с собственной доставкой, то танку все равно, с доставкой ты бежишь на него или без доставки. Это, конечно, немножко странно все звучит.
Алина Мяло:
Сейчас уже вне привязки к индустрии ресторанной, как ты думаешь, этот коронавирус — это реальная опасность? Я знаю, ты не вирусолог, но все равно какое-то есть же личное мнение. Либо это эффектный вирус в информационном поле, потому что я склоняюсь ко второму, такого, мне кажется, не было очень-очень давно, я не припомню, чтобы прямо настолько все медиа распространяли активно, с учётом той статистики, которую мы видим. Между прочим сейчас идёт пандемия кори и огромное количество людей, 37 тысяч человек уже погибло от кори, и 10 тысяч всего лишь от коронавируса, если мы реально посмотрим.
Дмитрий Левицкий:
Я не возьмусь комментировать, потому что я опять таки повторюсь, не врач и не вирусолог, я не знаю как надо вести себя правильно. Многие вещи, которые происходят, мне кажется, алогичными — рушить экономику страны при таком количестве заразившихся и ни одной по сути пока смерти от коронавируса, мне кажется, более чем нелогично.
Алина Мяло:
Смерти есть, но там были с отягчающими какими-то тестами.
Дмитрий Левицкий:
Да, там непонятно. Сейчас уже не говорят, сейчас говорят, что всё-таки это не коронавирус был. Поэтому мне сложно судить, правда сложно, это как у нас все превращаются сразу в вирусологов, все все комментируют, все знают. Сегодня Собянин распорядился о том, чтобы на карантин отправить пенсионеров.
Алина Мяло:
65 плюс, да.
Дмитрий Левицкий:
Мне кажется, обывательски, это единственное наиболее эффективное решение — если в группе риска есть пожилые люди, то это их надо оградить от общества, помогать им как-то, пусть все общество переболеет, пусть этот вирус здесь у нас приживётся. Но это, повторюсь, обывательское абсолютно мнение, я понятия не имею как это правильно делать.
Алина Мяло:
Я и спрашиваю как обывателя. Ты открыл Телеграм.
Дмитрий Левицкий:
Я открыл свой Телеграм, я смотрю там уже больше 700 человек проголосовало рестораторов, где-то 25% падает на 20-40% выручка, столько же падает на 40-60% выручка, где-то процентов 15 получается падение 60% и более процентов, 4% уже закрылись, вот что у меня сейчас происходит в Телеграм-канале. Я не могу сказать, кто эти люди, там где-то 3 тысячи участников моего чата в Телеграме, черт его знает, 1% пишет, что у него растёт выручка, не знаю, кто эти люди.
Алина Мяло:
«Яндекс» и «Деливери», мы выяснили уже с тобой сегодня. Какие советы ты можешь дать посетителям и рестораторам, если вообще сейчас уместны какие-то советы.
Дмитрий Левицкий:
Советы... да сейчас на самом деле все очевидно: сокращаем все косты, сейчас все режем, сейчас все как можно минимизируем. Я бы не планировал сейчас какие-то предпринимать опять-таки ходы, потому что в такой ситуации быстрой скорости истерики, давай мы сейчас где-то заработаем — сомневаюсь, что это возможно. Любить своих гостей, тех, которые остаются, я, когда вижу ребята приходят, я жму им руки и говорю спасибо за то, что они не боятся под давлением средств массовой информации все равно приходить. Потому что надо понимать, что сейчас такое время, когда все говорят одно и то же, все средства массовой информации абсолютно разным подлежащие людям, рассчитанные на таких людей, на таких, таких взглядов — и Елена Малышева с Первого канала, и журнал Esquire, и The Village у всех это одно и то же — сидите дома. Такое единодушие, конечно, зомбирует народ, когда все говорят. Ладно бы там по телевизору говорили одно, а в интернете продвинутые люди говорили другое, но продвинутые люди смотрят на весь мир, хотят жить как в Европе, а Европа вся сидит дома, поэтому и мы должны сидеть дома, несмотря на то, что у нас 300 случаев. Поэтому держитесь, сохраняйте то, что можно сохранить, не держитесь за то, что сохранить нельзя — это я предпринимателям говорю, а рестораторам — я бы сказал гостям, что можно прийти в ресторан, мы безопасны, но это боюсь будет неправильно понято, поэтому каждый решает сам.
Алина Мяло:
Да, Дима, продолжай вести Телеграм-канал, держи нас в курсе развития событий отрасли и я вам желаю собраться с силами и мужества.
Дмитрий Левицкий:
Спасибо вам.
Алина Мяло:
Спасибо, что ты пришёл сегодня, вырвался из этого ада, который у вас происходит. Спасибо, что вы подключились, а мы также будем держать вас в курсе других индустрий, который борются во время коронавируса.