Елена Швец:
Добрый день, дорогие друзья, сегодня у меня потрясающая, неподражаемая, обсуждаемая, даже скандальная личность, но в то же время потрясающая балерина, заслуженная артистка Российской Федерации Анастасия Волочкова.
Расскажите о своем расписании дня. Объясню, почему у меня возник именно этот вопрос, потому что я познакомилась с Вами, как с человеком трудолюбивым, трудягой, который ни секунды не сидит на месте. Хочется узнать Ваше расписание дня.
Анастасия Волочкова:
Счастье моей ситуации в том, что у меня нет будильника, звонка, если, конечно, речь не идет о ранних эфирах, моя PR-директор старается их рано не назначать, потому что я сова, я люблю досидеть до полуночи и даже больше, позднее лечь спать, для того чтобы проснуться тогда, когда этого требует мой организм. Поэтому просыпаюсь тогда, когда хочу, и утро обычно начинается с ледяной купели, даже несмотря на время года, не с головой под воду, но полностью погрузить тело, на волосы налить ледяной воды – это моя тема. И даже зимой я могу добежать в полотенце из дома до своей купели, разбить ее, потому что она замерзает, и окунуться, и это прекрасное начало дня. В 12.00-13.00 уже стараюсь быть в балетном зале, у меня все рядом – комплекс, в котором находятся и балетный зал, и spa-салоны, и ресторан, и бар, все это у нас в поселке, поэтому если есть возможность не выезжать из дома по московским пробкам, то я этого не делаю. Стараюсь все съемки, которые по возможности могут произойти в этом комплексе, ориентировать туда, чтобы не ехать в студии.
Елена Швец:
У Вас красивый дом, там можно делать и съемки, и фотосессии.
Анастасия Волочкова:
Это дом моей мечты, поэтому я черпаю там силу, энергию, и такие большие окна – я всегда об этом мечтала, это мой первый собственный дом в моей жизни. И просыпаться от того, что солнце светит в лицо сквозь эти огромные окна, это большое счастье. А после всех занятий, репетиций я стараюсь организовывать съемки, встречи и дела, потому что у меня чувство дисциплины сформировано с детства, и если я один день не позанималась, чувствую вину и понимаю, что завтра нужно будет все это наверстывать.
Елена Швец:
Сколько по времени занимаетесь в балетном зале?
Анастасия Волочкова:
Если у меня нет ближайших спектаклей, то я все равно работаю каждый день примерно 2,5 часа, но когда речь шла о подготовке моего спектакля «Балерина в зазеркалье цирка», тогда я работала по 8-9 часов в день, пропадала на площадке, потому что мне нужно было и свои номера проходить, и с ребятами, с девчонками, и с клоуном, это был очень большой процесс. Плюс в этом спектакле я же не только на полу танцую на пуантах, а есть еще номера в воздухе, номер в металлической конструкции и номер на полотнах, то есть мне нужно было еще осваивать цирковые моменты, а это было очень непросто. Я вообще боюсь летать на самолетах, боюсь высоты, а когда ты зависишь не только от себя, а еще от лебедки и от того, кто этой лебедкой руководит, было несколько страшных и опасных моментов для меня, когда просто головой об пол…
Елена Швец:
Немного поясню, о чем речь и как мы познакомились с Анастасией. Моя дочь гимнастка, она участвовала в Настином спектакле, который называется «Балерина в зазеркалье цирка». Я узнала, что это благотворительное мероприятие, были полные залы восторженных бабушек, во всяком случае на первом ряду сидели взрослые женщины, и все восторгались и умилялись. И номер в воздухе действительно опасный, сложный, такая огромная клетка, Настя крутится в ней и делает различные трюки.
Анастасия Волочкова:
В крутящейся клетке это действительно непросто, потому что вестибулярный аппарат, несмотря на то, что я балерина и на сцене запросто делала 32 фуэте (самым серьезным трюком в балете считается фуэте, на одной ножке 32 оборотика), но возможно. И сразу хочу сказать, что благотворительность всех моих спектаклей, а я решила этот спектакль, как и мои фестиваль и концерты «Симфония добра», оставить на благотворительной основе, и благотворительность этого проекта не в сборе и передаче средств, а в том, что мы всех зрителей приглашаем совершенно бесплатно.
Поскольку Вы сказали про женщин старшего возраста и молодых, нам всегда помогают распространять пригласительные билеты отделы культур или главы городов, администрации, то есть не то, что заходите, кто хотите, вход по пригласительным билетам, но мое пожелание всегда, чтобы приглашали учителей, врачей, воспитателей детских садиков или детских домов, тех людей, которые действительно счастливы попасть на этот спектакль и у которых, может быть, нет возможности купить билет. Я этот проект создала именно по той причине, что уже в очередной кризис было понятно, что людям сейчас не до концертов, они думают, как решить свои житейские проблемы, ЖКХ, одежду купить детям или билет на концерт. Поэтому я решила сделать бесплатно, и это очень непросто делать, потому что здесь же чистая благотворительность, мы весь возможный сбор зала жертвуем на пригласительные билеты, и расходная часть у проекта есть, это и свет, и звук, и передвижение моих декораций, и команда...
Елена Швец:
И обеды для детей.
Анастасия Волочкова:
Конечно, я всегда слежу за тем, чтобы всех покормили, чтобы все были довольны, поэтому на это все приходится искать поддержку, и подчеркну, что в наши дни это очень сложно делать.
ВИДЕО СПЕКТАКЛЯ
Анастасия Волочкова:
У меня был достаточно насыщенный график, с 1 февраля начался сезон, были выступления в городах Подмосковья, в Лобне, там очень хорошая площадка, как и в Зеленограде, Воронове. Поскольку у нас благотворительная история, нам не нужна была реклама, мне достаточно было просто договориться, и через 10 дней происходило кино. 6 апреля у меня был спектакль в Санкт-Петербурге в Театре музыкальной комедии, я очень люблю свой родной город, очень хорошая площадка, и директор Юрий Алексеевич Шварцкопф, мой замечательный друг, который был директором Мариинского театра. Также были гастроли в Крыму и Краснодарском крае, где я была примой- балериной в театре Юрия Григоровича на протяжении пяти лет, и фактически весь Краснодарский край по всем станица исколесила со своими концертными программами, много ездили с Иосифом Давыдовичем Кобзоном с благотворительными спектаклями и концертами. И я настолько в той свободе, которая у меня есть, я планирую спектакли так, как мне этого хочется.
Что касается отмены спектакля, дело в том, что у нас были запланированы спектакли в нескольких итальянских городах, в Сан-Марино, и пришлось отменить
из-за того, что я не столько даже за себя переживала, хотя переживала тоже, не скрою, но из-за коронавируса переживала за участниц, это же 15 человек, за которых я лично несу ответственность.
Я летала на вертолете в один из подмосковных городов, это была частная турбаза, и просто отдыхала. И пока мы там были, за несколько дней случилось столько катаклизмов: где-то наводнение, где-то пожары, бураны, песчаные бури. Мне кажется, что планета мстит человечеству за то, что мы что-то делаем не так, загрязняем ее. Но это же не каждый человек. Мы возделываем свой сад и следим за тем, чтобы все было аккуратно в доме. Это те люди, которые ответственны за то, куда девается мусор на этой планете, свалки, понятно, что это человеческий фактор, но нельзя в целом обобщать.
Елена Швец:
Надо каждому начинать с себя, например, я своего ребенка воспитываю так, что никогда в жизни она бумажку не выбросит на пол, знает, что пластиковые пакеты – это плохо, что стекло лучше, стеклянный контейнер лучше, чем пластиковый. И если сейчас мы будем в детях это воспитывать, то рано или поздно это даст свои плоды. Давайте поговорим о другом – Вы затронули тему вертолетов, и я признаюсь, посмотрела несколько эфиров с другими интервьюерами, мне меньше всего интересна Ваша сексуальная жизнь или Ваши финансы, тем не менее возник такой вопрос – почему так много ненависти в этих интервью к Вам?
Анастасия Волочкова:
Потому что это человеческая зависть, это непрощение успеха, красоты, свободы, независимости, того, что я постоянно с охапками цветов, моих любимых белых роз, что я люблю и любима мужчинами – это тоже мало кто может простить, выдержать, хотя мне так хочется, чтобы люди жили уже своей жизнью, а не моей. Но, с другой стороны, я понимаю, что моя-то интереснее, ярче, насыщеннее. Зависть – это единственный фактор, который влияет на все, причем что бы я не делала, свои шпагаты, которые многим не дают покоя, кого-то раздражают, кого-то возбуждают, кого-то трясет от них. И хочется сказать: люди добрые, вместо того, чтобы осуждать или обливать грязью, надо понимать, что эта грязь до адресата может не долететь, а остаться в ваших руках. Вообще шпагат могут делать представители разных видов спорта, искусства, но почему-то докопались до шпагата Волочковой, потому что он особенно сексуален, потому что для того, чтобы сделать его таковым, нужно иметь такое совершенное тело, нужно поддерживать его стройность. И ведь дело не в том, чтобы просто сесть на шпагат, а сделать его стройным, с вытянутыми стопами, с вытянутыми коленями, и это действительно труд, чтобы сделать это очень красиво. Больше всего будоражат мои шпагаты в купальнике на отдыхе, потому что это придает еще больше сексуальности. Хочется сказать: люди, вы оторвите свою попу от кресла, идите в зал и поддержите свою форму, а потом уже осуждайте.
Елена Швец:
Но если бы не было огласки, какой угодно, не было бы популярности, как говорил мой продюсер, я пела в группе «Мобильные блондинки». Я тогда была совсем молодая и меня трясло от того, столько всего писали плохого, а мы вообще не понимали, о чем речь. Нас как в пионерский лагерь и туда свозили на гастроли, и сюда, слава могла дойти какая угодно, тем не менее я злилась, нервничала, но я тогда была молодая, обращала на это внимание, тем не менее наш продюсер говорил: «Антипиар – тоже пиар, ничего страшного, говорят – и замечательно». Мы же не можем отрицать того, что все-таки это поддерживает популярность. Вы не против ее или хотели бы, чтобы не говорили?
Анастасия Волочкова:
Я не могу сказать, что антипиар – это все равно пиар. Мне хотелось бы, чтобы больше говорили о том, что в реалити происходит в моей жизни. Поскольку мое имя уже стало брендом, оно вызывает интерес, привлекает внимание в любых форматах, и из любого события в моей жизни можно сделать скандальную историю. Иногда кажется, когда обсуждают обычные события моей жизни, что у нас в стране ничего не происходит, интересна только Волочкова. Мне хочется, чтобы люди узнавали меня такой, какая я есть, и всегда бывают ситуации, когда люди, встречающие меня лично, говорят о том, что в жизни я вообще другой человек, что, во-первых, я лучше, чем в телевизоре, во-вторых, я не большая, что я стройный человек. Приходится развенчивать все эти мифы и выдумки своим трудом, потому что я выхожу на спектакли и пашу там, как лошадь 17 номеров подряд, но это видит 1000 человек, а читают всякую чушь – по-другому не скажу – миллионы, потому что как раз эти спектакли, моя благотворительная деятельность, моя работа с детьми, их любовь ко мне скрывается, а вылезает только то, что Волочкова – это шпагат в русской бане. Мои золотые, если вам шпагат так интересен, и вы его растиражировали из моего Инстаграм до такой степени, что он вошел в Книгу рекордов России, значит пусть шпагат привлекает внимание ко всему.
Елена Швец:
Я не смотрю телевизор, особо не читаю прессу, и когда я с Вами познакомилась, первым делом у меня спрашивали: «Настя высокая, большая, здоровая? – Да нет, она меньше меня ростом, хрупкая, с нормальным телом». То ли это неудачные фото, то ли хотят так думать?
Анастасия Волочкова:
Нет, это так показывает телевизор, причем даже журналисты разведали ситуацию, что это не просто зависть, это еще и проплаченная антирекламная кампания.
Елена Швец:
И второй слух, который хотела развенчать, что Вы хамская… Возможно, если Вам хамят, то и Вы в ответ хамите, любой человек так сделает, но я была поражена реакции, не буду пиарить этого журналиста, но вытягивали какую-то гадость, злость в интервью, и я выключила, не смогла смотреть. Я была поражена, насколько Вы интеллигентна, детки прекрасно относятся, как общались со мной в сообщениях. Я же просто мамочка, я же не говорила, что я интервьюер, мы начали общаться по голосовым сообщениям, и я была поражена, настолько все интеллигентно, искренне и честно, спасибо Вам за это.
Анастасия Волочкова:
Любимый человек подарил мне книгу «Мудрость, сила и власть», там мудрые вещи, высказанные разными людьми. Один из афоризмов – о вас столько нелицеприятного сказали и наплели, что вы заведомо хороший человек. Мой случай.
Елена Швец:
Хотелось бы поговорить не о сегодняшнем Вашем медийном положении, а о Вашем становлении, все-таки программа называется «Путь героя». Расскажите о детстве, о том, как пришли в балет, как Вы относились к этому в детстве, как пришли к тому, что стали примой-балериной Большого театра, Мариинского театра, это же огромный труд. Сколько детей занимаются балетом, гимнастикой, но не каждая девочка станет примой-балериной.
Анастасия Волочкова:
Сегодня многие балерины известны только в узких кругах. Вот Вы можете назвать пять имен балерин, которые танцуют сегодня в Большом театре?
Елена Швец:
Сегодня точно нет, я знаю Плисецкую, Уланову и Волочкову.
Анастасия Волочкова:
Майя Михайловна Плисецкая – это мой наставник и педагог. Моя жизнь началась в пять лет, я книгу свою написала «Плата за успех», потому что в пять лет попала в Мариинский театр, мама меня привела за ручку на балет «Щелкунчик». И увидев эту сказку, я настолько была поражена, было чувство восторга, восхищения, я очень захотела стать балериной и выходя из театра сказала: «Мама, я буду выдающейся балериной». Не знаю, стала ли я выдающейся, но балериной стала. Мама подумала сначала, что это просто слова маленькой девочки, кто-то хочет быть балериной, кто-то танцовщицей, но когда она поняла, что это не просто слова, нужно же было дождаться, пока исполнится 9 лет, потому что в балетное училище принимают с 9 лет. Поскольку тогда не было никаких балетных одежд, я брала огромную марлю, мамин поясочек от халата, делала себе длинную шопенку и танцевала. И когда я пришла в 9 лет в балетное училище, оказалось, что у меня нет никаких физических данных. В это сегодня очень сложно поверить людям, которые видят мою растяжку больше, чем 180 градусов, у меня этого не было вообще: ни растяжки, ни выворотности, ни гибкости, были только телосложение, подходящее для балета, я была очень стройная, и желание, мечта.
Елена Швец:
Все можно растянуть, всего можно добиться.
Анастасия Волочкова:
Меня приняли в училище условно с тем, что мои родители написали заявление, что если через год не будет результата, то мы заберем по собственному желанию из училища. И моим родителям подсказали, что для того чтобы эти данные развивать, недостаточно заниматься просто в балетном классе со всеми девочками и педагогом, нужно нанять частного преподавателя, что мы и сделали. Меня так и растила на протяжении 8 лет ученица Агриппины Вагановой Эльвира Валентиновна Кокорина, она, кстати, умерла в один день с Майей Михайловной Плисецкой, и постепенно мои данные развивались. Через год у меня была не двойка, а тройка с минусом, это уже хороший результат, но через 5 лет я стала лучшей ученицей в классе и меня взяла в свой класс Наталья Михайловна Дудинская, это мой педагог. Через пять лет, потому что в училище учатся 8 – 5 классов и 3 курса. И поскольку Наталья Дудинская была женой Константина Михайловича Сергеева, художественного руководителя училища в то время, она имела право выбирать себе лучших учениц, создавать свой класс, так что уже к этому моменту я пришла лучшей ученицей. Это тоже мало кто мог пережить, и уже тогда начинались моменты зависти, когда во время экзаменов подрезали ленточки, чтобы они оторвались во время экзамена. С ранних лет в училище всякие гадости могли сделать, даже просто за общеобразовательные пятерки, я была отличницей, с красным дипломом закончила Академию русского балета имени Вагановой, и тетрадки разбрасывали по раздевалке, и сигареты подкидывали в шкафчик, а я никогда не курила, у меня была цель. Я вообще не играла в детстве, только смотрела из окошка, как девчонки в резиночки, классики играют, каток, где зимой катались на коньках, мне так хотелось покататься на коньках, но в итоге я покаталась спустя уже много лет в «Ледниковом периоде».
Елена Швец:
Не жалеете о том, что так все детство прошло? Я спрашиваю для мамочек, которые водят детей на балет, гимнастику, я тоже говорю: «Господи, моя дочь не гуляет», – она гуляет один раз в неделю в воскресенье, потому что все остальное время занимается гимнастикой.
Анастасия Волочкова:
Это очень большое счастье, что дети могут быть вовлечены в мир спорта, в мир искусства, что они могут заниматься физически и любить это. Не то, что я не жалею, я счастлива, что не занималась этими играми, мне было не до этого, зато я в пять лет уже имела свою цель, а сейчас, когда я собираю творческие встречи или перед своими спектаклями провожу мастер-классы, открытые репетиции для детей и вообще для молодежи, когда спрашиваю у аудитории: «Поднимите, пожалуйста, руки те, кто точно знает, что он хочет стать в жизни определенно кем-то и у кого есть цель», – если из 200 человек подняли руки 10, это очень большая удача.
Елена Швец:
Моя с трех лет хочет стать поваром и гимнасткой.
Анастасия Волочкова:
Одно дело, когда ребенку 3 года или 7, а другое дело, когда 17-летние не знают, кем хотят стать, вот эта проблема. Поэтому я счастливый человек, потому что я занимаюсь любимым делом, я выбрала его абсолютно осознанно, с пяти лет у меня уже была цель, и я понимала в училище, что мне химия, физика не так важны, как история балета, история музыки, дуэтный танец, народный, историко-бытовой, я познавала это искусство с очень большим трудом. Но в пять лет я думала, что окунусь в мир балета, как в волшебную сказку, которую увидела тогда, но не знала, что это будет настоящий мир, который называется клубок целующихся змей, когда тебе в лицо все улыбаются, обнимают, а за спиной втыкают нож, говорят про тебя такое, что ты не можешь себе представить. Это начиналось уже и в балетной школе, и в театре, но если в балетной школе это были подрезанные ленточки на пуантах, то в Большом театре уже были срезаны камни и вся отделка с моих костюмов во время спектакля, допустим, «Лебединое озеро», у меня был такой шок.
Мариинский и Большой – это два разных мира, потому что в Мариинском театре даже мелкие пакости все равно на более интеллигентной основе, и когда я пришла в Большой, Екатерина Сергеевна Максимова, мой первый педагог в Большом театре, великий человек и великая балерина, посадила меня на свое место в гримерной комнате с десятью девочками из кордебалета, я говорю: «Екатерина Сергеевна, почему, Вы же солистка, прима мировая, почему Вы сидите с кордебалетом? – Настя, потому что на третьем этаже тот самый клубок целующихся змей, я хотела просто покоя». И я так ей благодарна, потому что я с этими девочками дружила, они ничего со мной не делили – ни роли, ни положение, ни продвижение.
Елена Швец:
А делил кто-то, солистки?
Анастасия Волочкова:
Конечно, и солистки, и солисты, я тоже думала, что мужчины в мире балета не завистливые – еще как. И когда я спускалась вниз по лестнице (на третьем этаже располагались сцена и гримерные), у нас были служительницы, такие добрые женщины, которые нам водичку подливали между репетициями, и они предупреждали: «Анастасиюшка, Вы когда идете танцевать, гримерную свою закрывайте». Какой смысл, куда мне этот ключ девать? Ну стырят у меня косметику, куплю новую: «Нет-нет, никому не нужна ваша косметика, тут, говорят, такое подсыпают в пуанты», – и про ленточки рассказывали, но одно дело, на экзамене ты просто сказал: «Извините, пожалуйста», – быстро попросил иголку с ниткой, пришил, и это все прощали, а на сцене? Сидит зал зрителей, 2000 человек в Большом театре, и я не думаю, что может быть какая-то пакость.
Был момент, танцую «Лебединое озеро», там два акта – белый и черный лебедь, быстренько в антракте переодеваешься, во втором акте самое сложное па-де-де, где 32 фуэте. Я станцевала белого лебедя, прихожу в свою гримерную, а тогда еще не было охраны, мама всегда приходила в антракте, и я говорю: «Слушай, какую-то пачку кордебалетную принесли, без всякой отделки». Подхожу, смотрю –моя фамилия написана на изнанке лифа, понимаю, что пока я танцевала белого лебедя, срезали все камни, всю отделку, чтобы мне не в чем было выйти на сцену. Самое интересное, я стала просить через костюмера: «Помогите, позвоните Галине, может быть, даст мне свою пачку на один раз выйти». Прошу пачку, говорю, что вот такая у меня беда случилась: «Да-да, конечно». И пока Вера бежит в костюмерную за ее пачкой, эта Галя уже перезванивает Вере: «Не давать мою пачку». И так было с каждой балериной.
Мне мама говорит: «Надевай эту пачку, надевай корону, перо», – его мне Майя Михайловна Плисецкая подарила после моей победы на конкурсе Сержа Лифаря в 1996 году, тогда это перо было в музее, мне его помогал добыть Николай Юрьевич Гришко, директор магазина. Узнав о моей победе, Майя Михайловна сказала: «Отдайте этой талантливой девочке». Я надела перо, корону, мама говорит: «Выходи и докажи, что не пачка украшает балерину».
Елена Швец:
Неважно, в чем ты танцуешь, главное – как ты танцуешь. Вы уже не действующая балерина Большого театра, но тем не менее какой великолепный лебедь был сейчас.
Анастасия Волочкова:
Я сохраняю классику, и это тоже то, чего не прощают, потому что я балерина с большим именем, и я заслужил это все своим трудом. Да, я не танцую сейчас в Большом театре и не хочу, потому что я делала то, что мне нравится, я пять лет была прима-балерина Мариинского театра, станцевала все классические спектакли, какие только возможно.
Елена Швец:
Какой любимый?
Анастасия Волочкова:
«Баядерка», потому что он больше всего был с драмой, с историей, это как драматический спектакль, я даже работала с режиссером из драматического театра над этой ролью.
Елена Швец:
А какой самый нелюбимый, который сложнее всего давался?
Анастасия Волочкова:
Мой нелюбимый – «Спящая красавица», как ни странно, я в нем танцевала и Фею сирени, и Аврору, но мне очень нравился спектакль «Спящая красавица», который был создан для меня Дерриком Дином в Лондоне, я имела контракт с английским национальным балетом, это были 12 спектаклей в королевском Альберт-холле, и была очень интересная постановка, где главная героиня была не принцесса Аврора и не Фея сирени, а Фея Карабос. Месседж такой, что все-таки зло, демоническое тоже в своей красе может руководить миром. Был приглашен итальянский дизайнер, потрясающий костюм у этой феи, то есть если у нас в театрах эту роль танцуют иногда мужчины на пуантах с клюкой, ведь Фея Карабос – это фея зла, и изображают ее в виде страшной старухи, а тут была такая красотка. Конечно, эти спектакли я не забуду.
Мне в жизни столько делали гадостей, столько раз предавали и завидовали, что я сама на такую подлость просто не способна, и я в детях поощряю возможность и умение делиться друг с другом. Не надо далеко ходить за примером: в спектакле «Балерина в зазеркалье цирка» есть один фрагмент у воздушной гимнастки, это отдельная героиня, которой нужен не просто купальник и юбочка, а красивый комбинезон в стразах. И когда летом был небольшой спор между двумя девчонками, мама девочки, которая могла дать комбинезон, меня попросила: «Настя, Вы можете немножко вмешаться в эту историю, подскажите моей Насте, чтобы она отдала этот комбинезон другой Насте». Я девчонок посадила и рассказала эту историю с костюмом, что мне не давали балерины пачку, хотя что тут такого.
Елена Швец:
Это и от ребенка зависит, и от воспитания, и от тренеров. Давайте не будем говорить о плохом и не будем эту энергию взращивать, потому что мы отдаем свою энергию богатства, счастья, добра и молодость, когда про них говорим, пусть они сами с собой разбираются. Я хочу спросить о другом – мы затронули вопрос о детях и родителях. Я знаю, что у Вас не очень хорошие отношения с мамой. Помиритесь?
Анастасия Волочкова:
Мы не ссорились, просто это очень сложные противостояния, присутствие зависти, я об этом говорю смело и открыто. В книге я написал всю историю отношений с мамой, и с этой ситуацией сталкиваются очень многие женщины, девушки, потому что когда мама начинает видеть в своей дочери уже соперницу, начинаются такие моменты зависти. Я простила за все, отпустила, и в этой книге я написала, что плата за успех в моем случае – это даже не боль моих стоп, не стертые в кровь пальцы, это не моральная боль, которую очень тяжело выдерживать, льющийся поток грязи, лжи, провокаций и просто настоящая травля, а это предательство близких мне людей, причем близкие мне по крови люди оказались гораздо дальше, чем люди, близкие по духу.
Елена Швец:
Но Вы благодарны ей?
Анастасия Волочкова:
Я за все благодарна, но только после слов моей мамы о том, что если бы не я, ты не стала бы балериной – знаете, я обязана только Богу и моим педагогам за то, что я стала балериной, потому что не мама и не папа засовывали мои ножки под диван, чтобы появился этот подъем. Когда моя мама в том возрасте, когда я уже стала балериной и у меня появилась своя концертная деятельность, посадила меня за стол переговоров и спросила: «Ты мне сколько пожизненно будешь процентов платить от своей деятельности?» Это возможно? Я не хочу осуждать маму, просто к тому, что я хочу свою жизнь посвятить не детям, не родителям, я хочу посвятить ее себе и любимому человеку. Я создам семью и в этой семье буду чувствовать себя счастливой женщиной, но чувствовать вину, что я кому-то что-то должна, обязана – да, мама с папой оплачивали моих педагогов, но мне кажется, это была их прямая обязанность, я же своей Арише оплачивала и художественную гимнастику, и в Тодесе она занималась, и бальными танцами, и большим теннисом, сейчас занимается верховой ездой и изобразительным искусством, хорошо рисует, проходит специальные курсы.
Елена Швец:
У нее уже есть мечта?
Анастасия Волочкова:
Пока нет, она в 8,5 лет была солисткой в детском музыкальном театре «Домисолька», занималась вокалом профессионально, она участвовала в моих концертах, мы с ней записали дуэт, и с детками из «Домисольки», у нее есть свои сольные моменты. Но когда наступил возраст 12 лет, мне кажется, у детей любой возраст переходный, надеюсь, я пока поступаю не так, как моя мама, а более мудро, я ее отпустила, это взрослый человек. Годы от рождения до 13 лет я прочувствовала как мама, потому что маленькие дети хорошенькие, этим возрастом я насладилась, а самый сложный наступил сейчас, она его обязательно перейдет, потому что я ей доверяю, она очень умная девочка. В 11 лет она сказала: «Мама, я петь не буду», – она понимала, что мне хочется, чтобы она пела.
Елена Швец:
Вредничала. Я надеюсь, что все пройдет, я просто обожаю свою дочь и с ужасом думаю, что вдруг потом она не будет со мной общаться, и каждый раз говорю: «Мы с тобой подружки». Я очень искренне надеюсь, что все родители так же будут делать. Есть маленький блиц, называется «Было, не было». Настя, Вы когда-нибудь воровали в магазине?
Анастасия Волочкова:
Нет.
Елена Швец:
Рылись в чужом телефоне?
Анастасия Волочкова:
Да, один раз, я предпочитаю этого не делать, чтобы не расстроиться, мало ли вдруг что, и это личная жизнь каждого человека. Если ты хочешь узнать твой человек или нет, отпусти его, если вернется, значит твой, а если не вернется, то никогда твоим не был. Копание в телефоне никогда не спасет.
Елена Швец:
Бросали мусор на пол?
Анастасия Волочкова:
Нет.
Елена Швец:
Писали бывшим в нетрезвом виде?
Анастасия Волочкова:
Да.
Елена Швец:
Опустошали холодильник ночью?
Анастасия Волочкова:
Нет, у меня бывает жор, но я все равно ем здоровую пищу, вареное яйцо всмятку, или мне варят цыпленка без соли, я могу кусочек съесть.
Елена Швец:
Поэтому Вы так хорошо и выглядите. Завидовали коллегам по цеху, только честно?
Анастасия Волочкова:
В хорошем смысле завидовала, не делала гадости, это даже не чувство зависти, у меня были кумиры, люди, на которых мне хотелось быть похожей. С детства моим кумиром была Майя Михайловна Плисецкая, в Большом театре она была моим педагогом и балериной, которая мне дала право официально исполнять балет «Кармен сюита» после нее, она же никому не отдавала раньше, для меня это была большая честь. Я была в восторге, в счастье, это была большая награда, и больше уроков она мне дала не в балетном зале, перенося эту партию на меня, а именно по жизни, говоря в гримерной комнате о том, что физический труд – это цветочки по сравнению с той моральной болью, которую тебе придется еще в этом театре хлебнуть.
Елена Швец:
Пели в душе?
Анастасия Волочкова:
Нет.
Анастасия Волочкова:
Дрались с соперником слабее себя, и вообще дрались?
Анастасия Волочкова:
Нет.
Елена Швец:
Смотрели «Дом-2»?
Анастасия Волочкова:
Нет, заглядывала, но не смотрела, это такая тошнотина, эту программу надо снять с телевизионных каналов.
Елена Швец:
Играли в карты на раздевание?
Анастасия Волочкова:
Нет, играла в карты, но не на раздевание.
Елена Швец:
Даже в пионерских лагерях?
Анастасия Волочкова:
Я была один раз, сбежала оттуда, плакала, так же сбежала моя Ариша из лагеря «Артек».
Елена Швец:
Плакали от несчастной любви?
Анастасия Волочкова:
Конечно.
Елена Швец:
Писали стихи?
Анастасия Волочкова:
Да.
Елена Швец:
Успешно?
Анастасия Волочкова:
У меня получалось очень красиво. Мне было 10 лет, когда я решила показать учительнице по литературе свою тетрадку со стихами, я их писала раньше на обоях дома, в тетрадках, шла в школу пешком и сочиняла. Я показала тетрадку и сказала: «Вы можете посмотреть, эти стихи имеют право на жизнь, только не показывайте никому». Она почитала, и как раз начался урок литературы. Встает, берет мою тетрадку и начинает читать стихи при всем классе, говорит, у нас появилась в классе поэтесса. Девочка 10 лет разделила свою тайну с учительницей, у меня была такая травма, что я вырвал эту тетрадку, разорвала в клочья и больше стихи не писала. Но потом был случай, когда все-таки написала стихотворение маме в молитвеннике, когда уезжала в Японию на гастроли, а гастроли были длительные, и я знала, что мама будет за меня молиться, откроет и там стихотворение. Строки из этого стихотворения вошли в песню, которая записала моя дочь Ариша, ее написал Юрий Дробыш, песня называется «Молитва о маме», очень трогательно.
Елена Швец:
На этой замечательной ноте мы заканчиваем эфир. Лена Швец, Анастасия Волочкова, всего хорошего.