Людмила Айвар:

Добрый день, дорогие друзья! В эфире программа «Территория права с Игорем Труновым», проект «Союза женских сил». С вами в студии Игорь Леонидович Трунов. Наш гость – президент Европейской ассоциации политических консультантов, генеральный директор компании «Никколо М» Минусов Игорь Евгеньевич (чуть забыла не представить). Соведущая сегодня Людмила Айвар. И поговорим мы о конституционных реформах Президента Российской Федерации, взгляд в будущее. Игорь Леонидович, Вы как ведущий данной программы, начинайте!

Игорь Трунов:

Ну, я подготовил такую вводную небольшую для того, чтобы вот этот сложный вопрос… Я реально понимаю, что детально вот так глубоко с Конституцией никто не знаком, и это достаточно сложная отрасль права, и в мире она вообще не очень сильно просто населению известна. Поэтому, о чем идет речь? 22 поправки предложены к 14-ти статьям. Значит, статья 136 Конституции регламентирует и позволяет ввести в форме специального закона о конституционных поправках поправки в главы с 3-й по 8-ю, и это должно быть в форме специально правового акта, который не является федеральным законом или федеральным конституционным законом, а является именно законом о конституционных поправках. И для этого было толкование специальное Конституционного суда Российской Федерации. Это достаточно сложная процедура, то есть Совет Федерации 3/4 голосов, Государственная дума 2/3 голосов, и одобрение 2/3 законодательных органов субъектов Российской Федерации, на что отводится год. Но тут появилась новелла «Общероссийское голосование», о котором никаких законов пока что нет, определения нет, поэтому, конечно, с позиции юриспруденции, наверное, лучше было бы сначала внести поправки в федеральный закон о порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции, который бы вот это понятие «Общероссийское голосование» охватил и исправил. Почему? Потому что сегодня нельзя вносить пакетом поправки. Он предусматривает поправку к Конституции, которая даже в названии должна быть наименованием связана с сутью даже этой поправки. То есть вот пакет поправок, которые не связаны между собой – это считается уже изменением Конституции, совершенно другой порядок. Поэтому слово поправка фигурирует везде в этом законе в единственном числе. Поэтому здесь вот как бы есть вопросы, что немножко быстро это идет и немножко так выглядит не совсем юридически верно. Но я подготовил такую справку историческую. Почему? Потому что это же не первый раз, не первая поправка. И когда я вам озвучу эти поправки, которые были, все станет ясно, что ерунда, что там в законе что-то не соответствует. Почему? Потому что первые поправки в Конституцию – это 4 поправки, которые были внесены в 1996-м, в 2001-м и в 2003-м годах вносились указами Президента. И было постановление Конституционного суда, который регламентировал и позволял это делать Президенту, поэтому как бы вот это постановление Конституционного суда, оно не утратило своей силы. Поэтому первые 4 поправки, они были вот такими указами без всяких специальных законов, которые даже не являются конституционными. Поэтому дальше больше. Были еще поправки об образовании в составе нового субъекта, если помните, Пермский край и Коми-Пермяцкий край – это образовался Пермский край. А потом еще было 5 объединений, исчезли 11 субъектов Российской Федерации, появились 5 новых. И все это, естественно, меняло Конституцию, все это носило форму иногда федерального конституционного закона, иногда федерального закона о поправках. Потом появился закон о продлении сроков полномочий Президента (это 2008 год) и Государственной думы и ежегодных отчетах Правительства. Затем поправка 2014-го года в связи с реорганизацией Верховного суда – это был федеральный кондиционный закон. И потом последняя поправка – это было присоединение Крыма и образование двух новых субъектов: Республики Крым и федерального значения города Севастополь. Поэтому у нас достаточно богатая история этих поправок. Но, напомню, начиналось это все с указов Президента, и все эти регламентации, которые это позволяли, они все сейчас живы-здоровы и прекрасно себя чувствуют. Поэтому есть, в общем, такая пестрая картина, и то, что сейчас идет вот этот пакет, если мы пройдемся по всему этому пакету, весь этот пакет имеет определенные имена, с чем это связано. То есть каждая поправка имеет определенную проблему и реакцию на эту проблему. Но самый большой вопрос, который висит в воздухе (вот этот пакет достаточно большой, никогда такого не было): а с чем это связано, а зачем это нужно? Многое из того, что идет, уже есть на сегодняшний день и работает, и ничего менять не надо. Понимаете? Поэтому вот этот вопрос, он не юридического толка. И поэтому мы сегодня пригласили президента Европейской ассоциации политических консультантов. Почему? Потому что здесь, вот в этом пакете, мы читаем политтехнологии. То есть вот это смешение политического блока и социального блока, оно имеет определенный политтехнологический смысл, не юридический смысл. Поэтому основной вопрос, который висит в воздухе, который юристы, чистые юристы, они объяснить ничего не могут – это зачем? Понимаете? Вот зачем столько и какой смысл, и что из этого должно получиться? Кое-что мы, юристы, можем прочитать из этих поправок. Я пройдусь по этим поправкам там, где я понял, о чем идет разговор, к чему это идет и что будет завтра? Понимаете? Но это настолько серьезное влияние на политический блок, что без политического консультанта, мы поняли, что, если мы пригласим еще одного юриста, даже, если он будет супер какой великий, все равно мы потеряемся. Почему? Потому что не о юриспруденции здесь идет речь, а о политтехнологии, о политике, естественно, о социальном блоке и так далее, и так далее. Поэтому, Игорь Евгеньевич, Вы у нас тот пророк, потому что мы ведь в заглавии поставили «Россия будущего», и эти поправки, которые с прицелом на будущее. Что скажете по этому поводу, вот к чему это?

Игорь Минтусов:

Вы задали вопрос очень неблагодарный. В чем его неблагодарность? Постольку-поскольку реальный ответ знает один человек в стране плюс группа лиц небольшая, которая готовила эти 22 поправки к 14-ти статьям, то что бы в кавычках «пророк» ни сказал, вот этот человек либо группа людей априорно может сказать, что нет, это неправда, это совсем другое. То есть здесь нет критерия, по которому можно оценить, насколько «пророк»…

Игорь Трунов:

Я с Вами не соглашусь! Почему? Потому что, смотрите, мы берем поправку «не исполнять решение международных органов»...

Игорь Минтусов:

Сейчас я к этому вернусь.

Игорь Трунов:

…и здесь разговор о чем? Это и сейчас работает, можно не исполнять решение Европейского суда. Мы сейчас имеем решение «Нафтогаз Украины» (трибунал в Гааге), нас штрафанули на 2 миллиарда 600 миллионов. И эта поправка связана с тем, что расширяются полномочия Конституционного суда до неопределенного спектра международных юрисдикций, но, правда, это ничего не дает. Почему? Потому что сейчас стоит вопрос об аресте активов «Газпрома» в Великобритании, то есть есть определенные способы. Даже если здесь мы нивелируем этот вопрос, то это не факт, что нас не заставят исполнять это судебное решение. Поэтому вот здесь, допустим, понятно для нас, юристов, с чем эта связана поправка. Она уже, в принципе, есть, ее просто расширяют, и толчок – это решение суда в Гааге. Поэтому, что еще мы тут, юристы, не можем прочитать?

Игорь Минтусов:

Смотрите, на самом деле, я более тогда буду прямо отвечать на Ваш бесхитростный вопрос, который Вы в самом начале сформулировали более обще: почему таких поправок так много и все вместе, и почему здесь социальные поправки и политические поправки? Бесхитростный ответ следующий. Потому что, вне зависимости от нашего с вами сегодняшнего разговора и любого другого разговора, который будет проходить в течение ближайших нескольких месяцев на различного рода экспертных столах и так далее, эти поправки будут приняты. Они будут приняты (здесь ключевое число в ответ на Ваш вопрос), они будут приняты оптом для того, чтобы, в хорошем смысле слова (лезет как раз плохое слово гарантировать), для того, чтобы быть уверенным (я имею в виду политическому руководству, кто готовил эти изменения в законодательстве, изменения, поправки в Конституцию), быть уверенным, что это все пройдет, соответственно, есть ряд социальных позиций. социальные поправки относительно увеличения, те поправки, которые…

Игорь Трунов:

…то есть тянущие социальные поправки, которые тянут политические, которые никто не понимает и, в общем, голосовать не пойдет?

Игорь Минтусов:

Ну, в частности, что МРОТ должен быть не ниже прожиточного уровня и так далее.

Игорь Трунов:

Но это и сейчас есть в законах! Сейчас это закреплено в Трудовом кодексе и еще в двух законах, поэтому, в чем суть-то?

Игорь Минтусов:

В этом и нюанс! Я, надевая на себя тогу политтехнолога, вам объясняю. Неважно, есть это в законах либо нет, важно, что это поправка, которая будет озвучена для определенной большой группы населения, которая не очень понимает про Госсовет: «Приходи за Госсовет голосовать!» – «Что это такое, зачем это нужно? Не очень понятно…» А вот то, что необходимо проголосовать за то, чтобы МРОТ (минимальный размер оплаты труда) был не ниже прожиточного уровня – это большой части населения будет понятно, и она придет и будет голосовать. А то, что какие-то злые языки (например, Ваш) будут говорить о том, а зачем поправка с МРОТом, потому что это уже есть – это все в шуме приветствий населения и аплодисментов в честь вот этой замечательной поправки утонет. Поэтому, на мой взгляд, главная бесхитростная идея вот этого микса, что каждая большая группа населения найдет небольшое количество поправок, которые они понимают и за которые они пойдут голосовать. И поэтому просто здесь, что называется, как говорили известные современные классики современных фильмов: «Картина маслом!» Когда будут спрашивать, соответственно, у избирательной урны бабушку либо просто обычного человека: «Почему Вы решили проголосовать?» – он уверенно скажет: «Я решил проголосовать, потому что очень хорошо, что минимальный размер оплаты труда будет выше прожиточного минимума…» – и будет 2-3 минуты говорить с убедительной речью и так далее. Вот, как мне кажется, для чего нужен такой комплекс поправок – для того, чтобы, в хорошем смысле слова, возбудить интерес достаточно больших групп населения к тому, чтобы прийти и проголосовать.

Игорь Трунов:

Там интересная есть еще поправка об установлении ценза оседлости, которая тоже населению понравится – это то, что будущие депутаты, будущие руководители регионов не могут иметь вида на жительство, не могут иметь…

Людмила Айвар:

…второго гражданства.

Игорь Трунов:

…второго гражданства, должны прожить определенное, достаточно большое количество лет в России. Это, конечно, подкупает! Конечно, вопросы остаются. Почему? Потому что сегодня мы видим, что дети всех там учатся; дети, жены, на которых все записано, там все имеют. И воссоединение с семьей – это две секунды (изменить гражданство), поэтому вот этот аэродром запасной, он есть и он имеет такую форму. Но я думаю, что это, наверное, такая же приятная поправка, как и социальные две поправки, которые, несмотря на то, что они сейчас есть и все это работает, они тоже достаточно притягательны. Почему? Потому что глубоко никто не копал Трудовой кодекс, закон о пенсионном обеспечении, о минимальном размере труда, которые это все достаточно четко регламентируют. Поэтому две таких непривлекательных новеллы, но я скажу, их не две, их, конечно, побольше, таких новелл, но и против достаточно много. Конечно, самое болезненное все-таки (вот я возвращаюсь туда) – это то, что не исполнять решения международных инстанций, то есть приоритет международных договоров над российским законодательством, и это противоречит, в том числе, и самой Конституции, так как глава 1 статья 16 говорит: «Никакие другие положения Конституции не могут противоречить основам конституционного строя». Глава 1 – это «Основы конституционного строя», то есть ничего не может быть изменено, что противоречит главе 1, а это глава 1 статья…, которая регламентирует решения международных органов. И у меня есть очень интересный пример, но он достаточно такой оригинальный, достаточно болезненный, достаточно обсуждаемый. Это решение Конституционного суда по смертной казни, неприменению смертной казни. И вот определение, на котором сейчас не исполняются решения судов и не выносятся приговоры по смертной казни – это определение гласит, что вот этот протокол 6, касающийся отмены смертной казни, который Россия не ратифицировала, и он не имеет юридической силы, этот факт «не препятствует признанию его существенным элементом правового регулирования», и «наказание в виде смертной казни не должно ни назначаться, ни исполняться». Понимаете? То есть нормативный акт, не имеющий юридической силы, не ратифицированный у нас, имеет верховенство над всеми остальными нормами права, говорит Конституционный суд, поэтому вот этот момент создает такую кашу. Понимаете? Почему? Потому что, ничего себе дела! Вносится поправка не исполнять, а Конституционный суд говорит: даже то, что не ратифицировано и не имплементировано, работает и обязательно. И это сейчас действует повсеместно в нашей судебной системе, несмотря на то, что Конституция этого не допускает. Поэтому, когда мы смотрим вот на эти конкретные примеры, мы понимаем, что оно не все так четко действует, как прописано в законе, поэтому многое идет на откуп правоприменителя, и не надо голову себе особо забивать. И, может быть, с этим связано то, что люди так глубоко не изучают Конституцию. Почему? Потому что как бы там такая достаточно каша серьезная.

Людмила Айвар:

Ну, там сложная конструкция, не каждый, во-первых, может понять…

Игорь Трунов:

Это я беру только одну вещь, которая болезненная – смертная казнь. Понимаешь? А там, если глубже копнуть, там таких решений…

Людмила Айвар:

Я хочу Игоря Евгеньевича спросить, а как он оценивает? Игорь Евгеньевич, как Вы оцениваете вот эти все нововведения, которые, как Вы уже сказали, с большей долей вероятности будут приняты пакетом и в ближайшее время, насколько я понимаю, они будут приняты?

Игорь Трунов:

В ближайшее время – год относится на региональные парламенты, поэтому как бы уж тут…

Людмила Айвар:

Они уж постараются!

Игорь Минтусов:

Мне, когда задают подобного рода вопрос, всегда сложно разделить следующее. Первое – есть моя экспертная оценка как профессионала, и я могу, как мне окажется, объяснить, почему этот законопроект будет принят, поправки к Конституции, почему за них будут голосовать и кто за них будет голосовать за, а кто будет голосовать против, и к чему приведет эта поправка, к чему приведет эта поправка – это вот одна у меня экспертная оценка. Вторая моя оценка – это вопрос к мне, если хотите, как к гражданину России, к обычному гражданину России, вот как я лично отношусь к этой правке, к этой правке, к этой правке? И в последнее время, в последние годы я все чаще и чаще сталкиваюсь с тем, что вот просто два разных ответа: мой личный, персональный ответ как человека, который живет в этой стране и которого, так или иначе, если не все, то большинство этих правок касается лично – одна история. А вторая история, что они меня касаются, лично, например, я их не поддерживаю, но я понимаю, что большинство населения их поддержит. Поэтому Вас интересует мое личное мнение, либо как эксперта?

Людмила Айвар:

Вы как эксперт у нас принимаете участие, поэтому меня интересует вопрос, какое Вы видите развитие как эксперт вот этих поправок, принять этих поправок, что изменится в жизни граждан? Мы же сейчас говорим о том, что эти конституционные поправки, они коснутся всех, в первую очередь, общество. Какое будет правительство, какие полномочия будут выполнять Президент, Государственный совет, как мы будем жить, какие у нас будут минимумы, максимумы и так далее? Вот как и как эксперт Вы оцениваете, и как гражданин, что для себя понимаете, будет ли лучше людям в их внутренней жизни, а не внешней?

Игорь Минтусов:

Хорошо, попробую ответить на этот вопрос. Первое, что меня беспокоит, что в результате этих поправок, большой части их (об этом сейчас мой коллега, профессиональный юрист, куда более подробно расскажет), что меня беспокоит? То, что фундаментальный принцип всех демократий, а именно принцип разделения властей, он подвергается определенной коррозии в данных правках. Что мы видим? В частности, мы видим, что системное уменьшение роли судебной власти. В чем оно заключается? Причем здесь я уже как профессионал вижу прекрасные форматы такой манипуляции поправкой. Здесь одна из поправок, я, правда, не знаю, сделали это журналисты, либо нет, либо она так будет и звучать, но я уверен, что эта будет поправка звучать на языке профессиональных пропагандистов, которые будут проводить соответствующую линию. «Усиление роли Конституционного суда» – очень красиво звучит, роль Конституционного суда усиливается.

Игорь Трунов:

Это будет поправка в статью 125-ю?

Игорь Минтусов:

Я сейчас доскажу. И в этом смысле слова идет такое логичное описание, что теперь у Президента есть право отправлять в Кондиционный суд на проверку не законы, как есть сейчас, а законопроекты на конституционность. Понятно, «Усиление роли Конституционного суда» название, красивая тема…

Людмила Айвар:

А почему бы нет?

Игорь Минтусов:

Минуточку, я же за это! А теперь смотрим вторую статью, вторая тема, где вообще не написано ни об усилении роли Конституционного суда, а написано следующее: «Наделение Совета Федерации полномочиями отрешать от должностей (внимание!) судей Конституционного суда. Снятие с должности судей такого уровня допускается по представлению Президента». Получается, что был у нас Конституционный суд, он и сейчас есть, туда избирается определенное количество людей пожизненно. Теперь, оказывается, у нас роль возрастает Совета Федерации, законодательной власти в ущерб, фактически, судебной власти. Теперь Совет Федерации, законодательный орган, по представлению представителя исполнительного органа, который у нас возглавляет, как известно, Президент, они, вот эти две ветви власти, могут лишать полномочий членов Конституционного суда, такого высшего органа судебной власти, потому что, в частности, они, соответственно, не оправдали доверия и так далее. То есть уменьшение роли судебной власти – это первое, что меня сильно…

Людмила Айвар:

То есть Вы считаете, что?..

Игорь Трунов:

Подожди, ты в перерыве выступишь… Значит, у нас появилось определение Конституционного суда (появится определение) в связи с этими поправками. И я скажу, что определение кондиционного суда, оно взято из федерального конституционного закона о Конституционном суде, но оно с двумя изъятиями, то есть выбросили из этого определения два слова: самостоятельно и независимо – это в унисон к Вам. Понимаете? То есть эту формулировку взяли, но самостоятельность и независимость убрали…

Игорь Минтусов:

…а все остальное оставили?

Игорь Трунов:

…а все остальное оставили, да.

Игорь Минтусов:

Замечательно!

Игорь Трунов:

И вот этот интересный момент, его Морщакова тут озвучивала, что сокращается количество судей с 19-ти до 11-ти, это, правда, история уже давняя. Почему? Потому что сейчас судей 15, их не назначают уже длительное время, держат в таком подвешенном состоянии. Это достаточно тяжело, потому что кворум там 12 судей, а их всего 15, люди пожилые, мало ли кто заболел, с кворумом проблемы могут быть. Понимаете? Поэтому сейчас идет сокращение и сокращение идет до 11-ти, подвисают 4 судьи. Здесь есть интрига. Понимаете? У нас 70 лет (это предел для судьи) исполняется в этом году Бондарю, Бойцову и Данилову, то есть у нас 3 кандидата на выход есть, нет 4-го. И здесь 4-ый – председатель суда, которому можно занимать больше 70 лет, но там нет никаких ограничений. Насколько больше, чем 70 лет, понимаете? Здесь уже есть усмотрение, то есть в любой момент вопрос может повернуться. И вот здесь интрига какая? Кто будет 4-ым? А он будет, этот 4-й, и вот это вопрос. Ну, все-таки там должны быть какие-то основания для того, чтобы было представление на отрешение судьи от должности, это должно быть связано с каким-то все-таки проступком. Поэтому, понятно, что у судей Конституционного суда проступков никаких нет, и вот эта интрига, кто будет 4-й, она, конечно, достаточно интересная. Поэтому вот этот вопрос в части изменений Конституционного суда, роли Конституционного суда, конечно, он вызывает вопросы именно в части того, что это, конечно, усиливает роль Президента, когда, допустим, вето Президента могут перешагнуть в Парламенте определенным количеством голосов. Но это дополнительный рычаг, когда он обращается в Конституционный суд, а Конституционный суд после этих поправок такой, в общем, более лояльный, чем раньше: меньшее количество судей. И вероятность того, что Федеральное Собрание каким-то образом может перепрыгнуть волю Президента, она, конечно, существенно уменьшается. Я так думаю, что, наверное, это не юридическая история, а такая политическая история. А то, что касается юридической истории, она тоже с политическим подтекстом. Я бы назвал вот эту поправку «Муниципальная и федеральная власть образуют единую публичную власть», вот эта поправка имени Александра Шестуна. Помните? Серпухов, записал, выложил, скандал, страшное дело, никак не могли ничего сделать, и таких шестунов есть определенное количество. И я так думаю, может, я и ошибаюсь, вот эта поправка «муниципальная и федеральная власть», она, конечно, связана вот с этим прецедентом и такого рода проблемами, которые не удается достаточно оперативно решить. И сейчас уже идут разговоры о том, что муниципальная власть малофинансируемая, она идет на подпитке у криминальных структур, она сама криминализировалась, пятое-десятое. Что думаете по этому поводу?

Игорь Минтусов:

Я думаю, что все ставится с ног на голову – ровно так, как Вы сказали. Смотрите, интересно, вот сейчас Вы привели хорошо аргументы сторонников того, чтобы уменьшать, еще больше уменьшать роль муниципальной власти: так как финансирование маленькое, небольшое, соответственно, она, естественно, подвержена криминализации, потому что у криминала большие деньги, и поэтому, соответственно, роль ее надо еще уменьшать. Так вывод-то можно ровно наоборот сделать, вернее, не вывод, а предложение: чтобы муниципальная власть была меньше подвержена криминалу, сделать ее больше финансово независимой – ровно наоборот. А здесь вывод делается исходя из определенных политических задач, как Вы несколько раз уже аккуратно и ненавязчиво подчеркиваете, с чем я полностью согласен, что есть определенные политические задачи, но для того, чтобы эти политические задачи решить… Причем я (соответственно, обращаю внимание ваше), не оцениваю эти политические задачи, но мне ясно, что эти политические задачи, политические поправки, скажем так, будут (ставлю слово в кавычках) «протаскиваться» на голосование за счет политтехнологических технологий (извините за каламбур): за счет социальных добавок, с одной стороны; с другой стороны, за счет вот этих просто аргументов с точностью до наоборот. Увеличивается роль, оказывается (мы уже говорили об этом), Федерального Собрания, а, на самом деле, умещается роль Конституционного суда, увеличивается роль Конституционного суда, а, на самом деле, просто у Президента есть… Да, хорошо, увеличивается возможность отправлять в Конституционный суд законопроекты, то есть акценты делаются на каких-то маленьких вопросах в изменении роли того же Конституционного суда, а на больших вопросах акцента не делается, делаются совершенно другие вопросы. Это ровно то, что я вижу, это одна из тем, о которой я хотел тоже сказать. Резюмируя, уважаемая ведущая, когда задала вопрос вначале, что в итоге произойдет – в итоге произойдет дальнейшая централизация (обращаю внимание, я не использую слово монополизация), централизация власти, которая, вот по этим поправкам в Конституции, я вижу, будет происходить за счет некоторого снижения роли Конституционного суда, это раз; второе, за счет снижения, еще большего снижения роли муниципальных органов власти; и, в-третьих, но это больше имеет международный оттенок, смысл (то о чем говорил мой коллега), что подчеркивается (хотя это уже было и есть) роль российских законов, их приоритетность над международными законами, и это тоже меня очень настораживает. У нас, конечно, сейчас стало общим местом вот это словосочетание «басманный суд» и все такое прочее…

Людмила Айвар:

…басманное правосудие?

Игорь Минтусов:

…да, басманное правосудие. Но, если уж, действительно, совсем переходить на этот язык, то очень грустно, когда роль международных органов (многие страны, они все-таки, так либо иначе, в этом международном котле, они более-менее объективизированы), что роль вот этих международных законов, как я понимаю, в итоге дается возможность, что их интерпретация будет в меньшей степени приниматься во внимание нашими судами, учитывая вот эту поправку.

Игорь Трунов:

Ну, говорят что, конечно, это определенный сигнал о наличии проблем в судебной системе, и тут как профессионалу-юристу грех отрицать наличие таких проблем. И упрощение процедуры отрешения от должности судей есть вероятность того, что это даст возможность проведения реформы, судебной реформы, то есть реформы кадровой, в том числе. И насколько это плохо или хорошо, пока что не видно. Конечно, стратегически в будущее смотреть, если говорить о реформе, это короткий промежуток времени, а, конечно, независимость судебной власти – это стратегическая история, поэтому, конечно, Конституция и сегодняшние проблемы с судебной властью… Просто я вел несколько дел в отношении судей, касался вопрос лишения статуса – это очень сложная процедура, это очень непросто. Если есть желание сделать быструю судебную реформу с большим кадровым изменением – это просто нереально сложная задача, как это сделать. И поэтому здесь вот эти поправки, если мы берем международные нормы права, если мы берем Европейскую хартию, они предусматривают, что всегда при лишении статуса судьи должно в решении этого вопроса участвовать судебное сообщества, а вот в этих поправках этого, конечно, нигде нет и ничего этого не чувствуется. Но есть еще одна интересная интрига, и она, наверное, еще больше на Вашей площадке, на Вашей территории – это, конечно, Государственный совет. Я проанализировал чисто юридически те поправки, которые идут, и те нормы, которые сегодня действуют в отношении вновь появляющегося Государственного совета. Он не упоминается, что это такое будет, пока что неясно, это будет отдельный федеральный закон. Какими полномочиями он будет наделен и какие функции он будет выполнять – это будет регламентировать вот этот будущий… Это такой кот в мешке, понимаете, Госсовет, но сегодня уже мы имеем, что (такая формулировка) «в целях обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов государственной власти, определения основных направлений внутренней и внешней политики и приоритетных направлений социально-экономического развития государства» (гласит поправка). Но мы берем действующую Конституцию и берем функции Президента Российской Федерации, статью 80-ю, которая говорит: «Обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти, определяет основные направления внутренней и внешней политики». Понимаете? Одно и то же! То есть абсолютно дублируются эти функции у Президента и у Госсовета. А зачем одни и те же фразы у двух различных структур? Поэтому как бы вот здесь интрига, она как раз носит больше политический характер, который просто гражданину, не юристу, и даже юристу не очень понятна.

Игорь Минтусов:

У меня есть здесь, естественно, бесхитростная версия, она лежит на поверхности, с моей точки зрения, очень простая, а именно: с одной стороны, как мне, естественно, кажется, нынешний Президент Российской Федерации не будет Президентом после 2024-го года, он об этом неоднократно говорил и говорит фактически прямым текстом для тех, кто этого не понимает. Более того, одна из поправок связана с тем, что…

Игорь Трунов:

…два срока.

Игорь Минтусов:

…да, убрано. Просто я не знаю, какие еще должны быть аргументы? Расписаться должен относительно обязательства ухождения? Но возникает важный вопрос, важнейший вопрос: преемственность власти. И Президент очень искренне думает, что никто лучше, чем он, не понимает сейчас, каким образом и куда лучше двигаться России с точки зрения стратегического ее движения в первой половине XXI века? И поэтому, соответственно, он после 2024-го года ищет возможность очень серьезной позиции, влиятельной позиции, которая так либо иначе в его глазах будет гарантировать, что Россия не свернет с того правильного пути, по которому она сейчас идет и шла последние, как минимум, 10-15 лет, с точки зрения нынешнего Президента. А для этого необходимо определенные институциональные, если хотите, отчасти конституционная реформа. Здесь есть несколько вариантов политических, которым нас история учит…

Игорь Трунов:

А здесь не будет столкновения интересов? Смотрите, функции у Госсовета и функции у Президента. Нового Президента назначили или выбрали. Президент и Госсовет, вот эти два человека, они одни и те же функции несут?

Игорь Минтусов:

Смотрите, две разных истории нам показывает опыт последних трех лет в близких нам сторонах, в бывших и нынешних странах СНГ, в бывших союзных республиках…

Игорь Трунов:

Казахстан?

Игорь Минтусов:

Первая страна – это Киргизия, где уходящий президент 3 года назад Атамбаев назначил своего преемника, и через 2 года…

Игорь Трунов:

…его арестовали.

Игорь Минтусов:

…очень-очень жесткий конфликт, в результате чего бывший президент Атамбаев арестован своим преемником. Это вот одна история перехода власти…

Людмила Айвар:

…транзит власти.

Игорь Минтусов:

…неудачная, когда президент находит преемника своего, помогает ему избраться, и получается то, что получается в Киргизстане. Раз история. Вторая история – Казахстан, когда президент уходит, но уходит на очень интересную позицию (секретаря/председателя) руководителя Совета безопасности, я не помню, как точно называется должность, секретарь либо председатель, которая контролирует все силовые структуры в стране и фактически они подчиняются этой позиции. И, как я понимаю, это, естественно, мое предположение, за счет этого фактически силового контроля, который остался в руках бывшего президента, контролируется нынешний президент, который занимается хозяйством, я имею в виду, экономикой страны, социальными проблемами и так далее. Вот два варианта.

Людмила Айвар:

То есть ошибку соседей повторять не будут?

Игорь Трунов:

Ну, тут одна удачная, другая не очень…

Игорь Минтусов:

Да, одна удачная, другая неудачная. И поэтому вот то, что Вы совершенно точно отметили, что, как удивительно, у Государственного совета всего 2 задачи такие небольшие: первая – определять внешнюю политику; вторая – определять внутреннюю политику. Всё, больше ничего. А больше и не надо, на самом деле! Если этот Госсовет с помощью еще определенных юридических действий будет, действительно, контролировать силовые структуры с помощью какой-то конфигурации – это одна из, может быть, важных позиций, которая позволит нынешнему Президенту так либо иначе следить направление развития страны после 24-го года и оказывать на это влияние.

Игорь Трунов:

Смотрите, у нас была история достаточно такая богатая – внесение поправок в Конституцию – и достаточно четко это все регламентируется, и в Конституции есть статья, и закон специальный есть, в котором ничего не говорится об общероссийском голосовании, ничего, просто ни в одном нормативном акте такого понятия вообще нет. Вдруг оно появляется, и здесь тоже определенная интрига. Но это же определенная головная боль, это определенные затраты, это определенные политтехнологические трудности. Если этого не требуется нигде, если даже понятий нет таких, и ЦИК сейчас непонятно в честь чего начал проводить какие-то заседания, готовиться к этой всей истории, которая сначала требует какого-то нормативного акта, а потом уже, естественно, какой-то проработки. Но, тем не менее, все бегут впереди паровоза, который, в общем, по истории не нужен никому. Поэтому, как Вы думаете, зачем нам нужно вот это общественное общероссийское голосование? Понятно, почему общероссийское, а не референдум – потому что там есть определенные барьеры по количеству, пороги посещаемости и так далее – ну, в общем, понятно. Но можно и без этого, и легко, и красиво…

Игорь Минтусов:

Вот именно поэтому не проводится референдум, потому что он налагает более жесткие требования в соответствии законом о референдуме по его проведению. Но общероссийский опрос играет важнейшую социально-политическую роль в принятии этих поправок, потому что после проведения этого опроса будет создана и создается, на самом деле, сейчас общественная атмосфера, где каждый гражданин страны может чувствовать себя сопричастным и будет себя чувствовать сопричастным к поддержанию Конституции и этих поправок. Потому что, если бы этого общероссийского опроса не было, то тогда бы опять же злые языки (как раз в этом смысле слова не Ваш язык), они бы стали говорить: «Какой-то собрала партия власти междусобойчик, что-то договорились, сделали, приняли, а нам-то что от этого?» Ну, да, что-то хорошо, что-то плохо, я имею в виду, в итоге получили жители. Поэтому это очень важная социально-политическая история, которая будет давать основания власти, соответственно, апеллировать гражданам, чтобы опираться на их поддержку, по крайней мере, на уровне риторики политической в проведении следующих каких-то реформ, говоря о том: «Одну минуточку, вы поддержали, вы голосовали, вы были на этом общероссийском опросе и вы поддержали! Так вот то, что сейчас происходит – это следствие этого опроса, поэтому вы тоже несете за это ответственность, поэтому, будьте добры, успокойте ваши, что называется, эмоции, и давайте вместе смотреть, как двигаться дальше?» Это очень важная история!

Игорь Трунов:

Понятно!

Людмила Айвар:

Но это может быть аргумент, в том числе, для мирового сообщества о том, что народ проголосовал, и поэтому поправки были приняты. Вы знаете, тема, на самом деле… У нас осталось полторы минуты. Игорь Леонидович, Вы подведете итоги?

Игорь Трунов:

У нас осталось меньше, чем полторы минуты, я смотрю, 22 секунды у нас осталось…

Людмила Айвар:

Да, даже 22 секунды.

Игорь Минтусов:

Время разное для разных участников в этой студии.

Игорь Трунов:

Разная позиция по поправкам – разные позиции по времени, поэтому, я думаю, что мы вернемся к этому вопросу, и я думаю, что мы поговорим еще. Почему? Потому что аспект очень большой. Мы не затронули и поздравили Совет Федерации, они теперь будут называться сенаторами официально, как в Америке, где 40 раз принимали поправки к Конституции. Поэтому мы вернемся к этому вопросу и еще глубже его покопаем.

Людмила Айвар:

Спасибо всем, кто нас смотрел и слушал, до следующего понедельника! Спасибо, Игорь Евгеньевич, за то, что Вы к нам пришли, и еще ждем Вас в гости!

Игорь Минтусов:

Спасибо!

https://radio.mediametrics.ru/territoriya_prava/65443/