Ксения Чинёнова:
Добрый день, дорогие радиослушатели! В эфире канала Mediadoctor программа «Взгляд доктора Куренкова» со мной, ее постоянной ведущей, Ксенией Чиненовой – врачом-офтальмологом с бессменным соведущим Вячеславом Владимировичем Куренковым. И сегодня в гости мы пригласили витреоретинального хирурга, врача-офтальмолога, а также сотрудника отделения микрохирургии глаза Морозовской детской городской клинической больницы, кандидата медицинских наук Казиева Сабира Низамиевича. И пригласили мы его не просто так, потому что тема у нас, связанная с глазным травматизмом, в особенности детским глазным травматизмом, потому как эта тема актуальна всегда была, есть и будет, потому как глазной травматизм – это основная причина монокулярной слепоты в мире. Так ли это?
Сабир Казиев:
Да, к сожалению, больший процент травмы, приводящей к слепоте, наблюдается именно в детском возрасте. Преобладающее количество таких травм происходит у людей до 18 лет жизни. Связано это с тем, что в самом раннем возрасте уже сформирована двигательная активность, но еще нет устоявшихся навыков осторожности и немножко приглушенный инстинкт самосохранения.
Ксения Чинёнова:
Или его отсутствие.
Сабир Казиев:
Активность превалирует над оценкой опасности, или оценка как таковая отсутствует полностью. Ребенок не способен осознать негативных последствий своих действий. Эта динамика постепенно имеет возрастающий характер. Если дети 3-5-6 лет травмируются в меньшей степени, потому что за ними следят родители, но не всегда могут уследить, и травмы их в основном связаны с недосмотром, то после 6-7 лет количество травматизма резко возрастает и приходит к спаду ближе к 17-18 годам. Это тоже связано с развитием психоэмоциональным, развитием физическим, появлением большого круга интересов, появлением конфликтов, которые ведут в том числе и к травматизму, отличаются своим собственным характером. Это ведет к тому, что человек таким образом усваивает жизненный опыт, не всегда понимая, чем это может грозить в его дальнейшей жизни.
Вячеслав Куренков:
Но дети всегда любознательные с рождения. Начинают лазить по ящикам, не зная, что там находится. Пьют, если родители оставляют, уксус случайно и другие напитки. Потом попадают со стенозом пищевода, и не обходят место и глаза. Поэтому пока возрастет их критика, пройдут долгие годы, и это уже не первый десяток лет.
Ксения Чинёнова:
Прежде чем продолжить эту актуальную тему, кратко наши традиционные современные, свежие новости из мира медицины. Новость сегодня звучит так: виртуальная реальность как метод подготовки к нейрохирургической операции. Это есть в 15 клиниках США. Она состоит из трех частей. Первая часть представляет собой средство, которое превращает обычные черно-белые двухмерные сканы пациентов (МРТ или КТ) в интерактивную 3D модель, чтобы помочь пациентам и их семьям лучше понять заболевание и методы его лечения. Вторая часть – это программа, которая преобразует файлы двумерных изображений в планируемые процедуры, то есть хирургию. С помощью этой гарнитуры хирурги могут просматривать цифровую реконструкцию, изучать проблемные зоны под любым углом и разрабатывать персонализируемый хирургический подход. Третья часть платформы интегрирует хирургический план для конкретного пациента в существующую систему хирургической навигации в операционной. По словам разработчиков, такая детальная визуализация может привести к более точным хирургическим процедурам, которые могут защитить мозг и оптимизировать результаты лечения и сроки выздоровления пациента.
Вячеслав Куренков:
Очень хорошо, что наши зарубежные коллеги дошли до этого. Я посетил свой университет (Второй медицинский) лет 10 назад и тогда поразился, что аудитории оснащены именно виртуальной реальностью, где стоят лапораскопические манекены, где студенты отрабатывают какие-то манипуляции и проводят операции на фантомах, то есть это начало того, что можно учиться не на трупных телах, а можно учиться на виртуальной реальности, с помощью искусственного интеллекта, который будет симулировать и осложнения, которые могут возникнуть во время операции, и другие нестандартные ситуации, которые будут готовить более качественно наш врачебный состав.
Ксения Чинёнова:
Сабир – хирург витреоретинальный, насколько это будет актуально для офтальмологии?
Вячеслав Куренков:
Это очень актуально.
Сабир Казиев:
Такие системы есть. На базе Боткинской больницы проводится. Есть муляжи, которые позволяют имитировать операции на переднем сегменте глаза. Для сетчатки это пока очень далеко от реальности, но для отработки первичных навыков это очень хорошо.
Вячеслав Куренков:
И за неправильную манипуляцию там сразу идет электрическая подводка, чтобы хорошо записывалось на подкорку.
Ксения Чинёнова:
А теперь давайте вернемся к основной теме.
Вячеслав Куренков:
Новогодняя травма – самая тяжелая травма в мире, потому что она не только омрачает новогодний праздник, но и продолжается долгие годы, а для кого-то остается на всю жизнь. И не далее как год назад мы обсуждали предосторожности перед новогодними праздниками, но не обошлось без них, в том числе без глазной патологии. Были тяжелейшие травмы лишь по неосторожности. Это уже не касается детей, у которых снижена самокритика, отсутствует чувство опасности, повышенная любознательность и отсутствие опыта. Это касается взрослых людей, которые пользуются и фейерверками, и газированными алкогольными напитками, где выстреливает пробка лучше, чем из ружья. И тем самым вылетают все оболочки глаза вместе с хрусталиком, и другие тяжелые травмы.
Ксения Чинёнова:
Несмотря на то, что детская травма наиболее распространена, по данным исследования, около 50 процентов всех травм приходится на детей до 18-летнего возраста. И взрослые не меньше получают этих травм, особенно в новогодние праздники. В чем отличие специфики травм – детской от взрослой и есть ли она? По статистике, какие травмы чаще получают дети, какие взрослые?
Сабир Казиев:
Детская травма во многом следует за взрослой, потому что употребление алкогольных напитков начинается уже в довольно раннем возрасте, и эти пробки выстреливают во всех.
Вячеслав Куренков:
Есть детское шампанское.
Сабир Казиев:
И это приводит к разрушительным последствиям для глазного яблока. У детей чаще возникают травмы вследствие игры с палками, ветками, заостренными предметами. Чаще возникают травмы контузионного свойства вследствие активной игры в снежки. Они чаще травмируются в процентном отношении, но характер и тяжесть этих травм бывает меньше. Связано это с тем, что само ударное воздействие имеет разное происхождение, разную этиологию. Если большая часть контузии у взрослых людей возникает вследствие конфликтов, часто связанных с употреблением алкоголя, то у детей принцип возникновения этих травм другой. Это падения, неосторожность в игре с крупными предметами, удары качелями. В подростковом возрасте и боевой травматизм нарастает, и особенно это проявляется в новогоднюю ночь. А потом, принципы отмечания Нового года примерно одинаковы, что у людей в 35, что в 15.
Вячеслав Куренков:
В этом году точно в нашем регионе не будет травмы снежками. Поэтому часть травматизма мы избежим.
Ксения Чинёнова:
Вы начали частично рассказать, какой характер травм. Вы сказали, что это контузии, то есть это тупая травма глаза, проникающие.
Сабир Казиев:
Проникающие травмы у детей статистически возникают чаще, чем у взрослых. По разным данным, от 7 до 60 процентов, то есть нарушают целостность глазного яблока. Они характеризуются тяжелым течением, очень частым возникновением последующих осложнений, если идет разрушение хрусталика, разрывы радужки, могут возникать отслойки сетчатки. Эти инородные тела металлического или неметаллического свойства, попадая в полость глазного яблока, требуют зачастую ряда хирургических вмешательств для того, чтобы их оттуда извлечь последовательно, то есть протекают они хуже. Если есть некая лабильность глаза, связанная с тем, что оболочки тоньше и они способны удар по сравнению с взрослым глазом выдержать больше, просто за счет своей пластичности, то по характеру травм у детей чаще возникают сложности с последующим лечением и купированием этого состояния.
Вячеслав Куренков:
Я вспомнил хороший опыт. У меня дядя, Полунин Геннадий Серафимович, был детским офтальмологом и работал в Морозовской больнице. И когда мне было 7 или 8 лет, я еще не ходил в школу, он мне устроил вечером экскурсию в Морозовское отделение в травматологическую палату – там, где лежали дети. Так как я очень любил костры и прочие опасные игры, он меня специально туда отвел. Он мне показывал детей, которые лежали обожженные, перевязанные, с различными степенями тяжести глаз. И меня это тогда впечатлило. Может, поэтому я стал офтальмологом. И, как ни странно, я избежал глазного травматизма, поэтому стоит родителям подумать – договориться со знакомыми офтальмологами проводить подобные экскурсии. До сих пор помню. Все в детстве забывается, но такие яркие впечатления все-таки помогают детям избежать тяжких травм, да и вообще травм. И остается в памяти на всю жизнь, и тем самым мы можем уберечь многие глаза от нежелательных последствий.
Ксения Чинёнова:
Ожоги детских глаз – частая проблема?
Сабир Казиев:
Если мы говорим применительно к Новому году, то чаще всего это следствие тех или иных фейерверков, петард. Это крайне тяжелая травма. Она характеризуется тем, что помимо ожоговой травмы наносится еще и контузионное воздействие и идет вклинение инородных тел. Она ведь содержит картонную оболочку. И в зависимости от размера меняется ее состав. Это картон или могут быть глиняные заглушки с примесью цемента. Это зависит от того, что именно взрывают.
Вячеслав Куренков:
Цемент очень сильный ожог вызывает.
Сабир Казиев:
И это при разрушении взрывом действует, как шрапнель. Они оставляют следы, которые потом всю жизнь будут влиять.
Вячеслав Куренков:
Идет пенетрация различных мелких частиц в роговицу, которые невозможно достать. Я видел и следы пороха, которые внедряются в роговицу. По-моему, после холостого оружия, когда стреляют около лица, и у людей вся роговица пенетрирована черными включениями. Это невозможно достать. Это пожизненно. Меняется рефракция. И невозможно сделать нормальную коррекцию, потому что все это мешает. Поэтому это страшная травма, которая остается следом у детей и в последующем взрослого человека на всю жизнь.
Ксения Чинёнова:
Существуют ли принципиальные отличия течения травмы уже пораженного глаза детского от взрослого? Вы говорили, что оболочки более упругие и многое могут выдержать. Тем не менее, если мы сравним одну и ту же травму у ребенка и взрослого человека, тяжелее проходит или легче, или быстрее они восстанавливаются? Какие последствия, если мы сравним одинаковые виды травмы у взрослого и у ребенка?
Сабир Казиев:
У детей период реабилитации бывает удлинен. Связано это с тем, что очень активна реакция на саму травму и на последующие за ней хирургические вмешательства. Если при неких стандартных хирургических манипуляциях у взрослого человека мы можем предполагать некий разброс последующих реакций, то у ребенка это может быть все что угодно. Они очень реактивны. Они очень активно реагируют на любые воздействия. Чаще проявляются посттравматические увеиты. Чаще в процентном отношении возникает снижение или повышение внутриглазного давления. Чаще возникают отслойки сетчатки, потому что стекловидное тело очень плотно прикреплено. И если у людей постарше оно начинает отходить от сетчатки само постепенно с возрастом, то у ребенка этот процесс даже вручную очень сложно вызвать.
Ксения Чинёнова:
Многие считают, что детский организм быстрее восстанавливается. И многие даже пациенты считают, что быстрее. Почему у ребенка тяжелее это проходит? Почему с глазом все наоборот? Почему такая активная регенерация, вызывает увеиты, воспаления больше, чем у взрослого человека?
Сабир Казиев:
Так это и есть часть иммунного ответа на травму. Они реагируют более бурно, но и восстанавливаются быстрее. Дело в том, как и когда будет начато лечение, и в каком объеме оно будет проводиться, и когда человек обращается после травмы, потому что чем дальше зашел процесс, тем тяжелее что-либо вообще с этим сделать, особенно у детей, а обращаются они далеко не сразу. Многие скрывают, теряя зрение на один глаз, не говорят об этом. Некоторые просто не осознают этого.
Ксения Чинёнова:
Еще очень важно отметить тот факт, что детский глаз еще оптически несовершенен, в частности, если это маленький ребенок и у него еще не сформирована эта зрительная функция, которая сформирована у взрослого глаза, и травма, даже при своевременной хирургии, влияет на последующую остроту зрения по жизни. Так ли это?
Сабир Казиев:
Конечно. И чем меньше возраст, тем более выражена эта корреляция. Если зрительный путь уже сформировался и мозг знает, что он должен получать от глаза, то травма, выключающая акт зрения с одной или с другой стороны, не отражается в последующем так сильно. Если же ребенок очень маленький, то скорость возникновения амблиопии, что иначе называется «ленивым глазом», потеря зрения, уже не связанная с самой анатомией, нарушением анатомии, развивается в очень быстрые сроки.
Ксения Чинёнова:
И это вылечить невозможно?
Сабир Казиев:
Это сложно, зависит от того, когда, как именно. Это каждый раз индивидуальный подход. Иногда невозможно. Если очень длительный период от момента возникновения до обращения за какой-то помощью.
Вячеслав Куренков:
Всегда лучше обращаться немедленно. Не думать, не надеяться на самолечение, в том числе родители не должны себя обнадеживать, что если они промыли глаз ребенку, все в порядке. Нужно удостовериться на приеме у офтальмолога, для того чтобы рассчитывать на дальнейшее спокойствие. Поэтому если случается непредвиденный случай с глазом или развивается банальная воспалительная реакция, нужно обратиться к врачу и не брать на себя такую ответственность, тем более за зрение ребенка и его жизнь.
Ксения Чинёнова:
Сабир является не только сотрудником отделения, но и принимает неотложных пациентов по дежурству. На сколько процентов в Новый год повышается и какие чаще дети приезжают к вам чаще всего?
Сабир Казиев:
Их можно объединить такой характеристикой, как праздничные травмы. Это не только Нового года касается.
Вячеслав Куренков:
Но Новый год – самый бурный праздник.
Сабир Казиев:
В предновогодние и новогодние дни очень сильно увеличивается процент детей, поступающих с травмами от шампанского.
Ксения Чинёнова:
Все-таки самый частый процент?
Сабир Казиев:
От фейерверков, неудачных падений, самостоятельных воздействий, например, новая игрушка. Ребенок начинает ее рассматривать, может себя ею поцарапать, пытается с ней заснуть, побегать. Переломы, есть и специфические травмы у ребят постарше, например, попадание алкоголя в глаза в горящем состоянии или в не горящем состоянии.
Вячеслав Куренков:
Это «Б-52», наверное.
Ксения Чинёнова:
То есть ожоговая травма. А переломы – речь идет о переломах орбит?
Вячеслав Куренков:
Переносица, орбита.
Сабир Казиев:
Чаще всего бывают сочетанные. Помимо контузионного поражения глазного яблока есть еще и разрушение какой-то из стенок орбит, смотря какая геометрия травмы, как была направлена. В этих случаях требуется подключать к терапии еще и челюстно-лицевых хирургов, ЛОР-врачей, нейрохирургов иногда.
Вячеслав Куренков:
Работает целая бригада. А от бенгальских огней видели травмы?
Сабир Казиев:
Они, как правило, не носят сложный характер. Они вымываются с морганием и не вклиниваются.
Вячеслав Куренков:
Они холодные. Если эти частички попадают в глаз, то достаточно промыть, но это не минует осмотра офтальмолога. Чаще бенгальский огонь вызывает ожоги рук, потому что там горит до самого конца. Люди тут же кладут. Ребенок подбегает, берет это, чтобы выбросить или куда-то отнести, а она еще горячая. Поэтому бенгальский огонь более-менее безопасен для глаз, но не спасает руки.
Хлопушки. Естественно, хлопушку нельзя применять в сторону людей, только вверх. Лучше над головой, чтобы себя не травмировать. Заряды фейерверков детям нужно смотреть с расстояния 100 метров, не надо их с собой брать за руку, вести показывать. Другие различные травмы, связанные с зарядом пороха или других эффектов. Не нужно приучать детей принимать участие в их запуске. Пускай просто стоят и смотрят.
Ксения Чинёнова:
Вы говорили о том, что посещаемость врача-офтальмолога, особенно в неотложных кабинетах, не очень своевременна. По Вашему личному наблюдению, спустя сколько дней, часов?
Вячеслав Куренков:
Мы должны сообщить, где у нас службы скорой помощи, детские и взрослые, потому что не все знают.
Неотложная глазная помощь круглосуточно
Московский НИИ Глазных болезней им. Гельмгольца
(495) 624-34-24 ул. Садовая-Черногрязская, д.14/19
Морозовская детская городская клиническая больница
(499) 237-19-71 (499) 236-34-00 4-ый Добрынинский переулок, д.1
1-я градская больница
(495) 236-92-21 Ленинский проспект, д.8
Офтальмологическое отделение Московского областного научно-исследовательского клинического института МОНИКИ
ул. Щепкина, д.61/2 (495) 681-14-24, приемное отделение
(495) 631-15-77 (495) 631-74-15 офтальмологическое отделение
Московская Офтальмологическая Клиническая Больница
(495) 699-61-28 Мамоновский пер., д.7.
Ксения Чинёнова:
И обязательно важно понимать, какой объем первой помощи на дому нужно и какой не нужно оказывать, когда случается травма. Понятно, что нужно обязательно приехать. Но пока собираются в больницу везти ребенка, что можно, что нужно делать? Чего делать категорически нельзя? Если бенгальский огонь, довольно большое попадание искр в глаз, что нужно делать родителям и взрослым, если это случается у взрослых?
Сабир Казиев:
Практически всегда первым этапом – промыть глаз.
Вячеслав Куренков:
Просто водой?
Сабир Казиев:
Просто водой. В любом случае, без содержания спирта антисептическими растворами. Это действует и для термического, и для химического ожога, для инородных тел. Ни в коем случае нельзя трогать глаза и прикасаться к ним.
Вячеслав Куренков:
И также не накладывать повязку ни в коем случае, тем более давящую. Все пытаются это делать.
Сабир Казиев:
Это будет только усугублять ситуацию. Можно что-то вроде шорки.
Вячеслав Куренков:
Просто накрыть.
Сабир Казиев:
Но повязки как таковые присутствовать не должны. Мы после хирургии, какой бы она ни была, на следующий день уже ни в коем случае повязки не оставляем. Это вредно по ряду причин, а в ситуации острой травмы это может сильно усугубить происходящее.
Ксения Чинёнова:
По какой причине?
Сабир Казиев:
Наложение повязки смещает веки относительно глаза, смещает сам глаз, если начинает давить на него. Любые находящиеся на его поверхности, на веках, в сводах, на роговице инородные тела могут таким образом втираться. Если они имеют проникающий характер и частью своей выступают за пределы глазного яблока, наложением повязки вы просто введете глубже. Если есть разрыв глазного яблока, то нарушается сама геометрия, округлость. Если мы наложим с одной стороны сильнее или слабее, чем с другой, то мы просто будем все отдавливать из глазного яблока. Ведь вслед за травмой происходит выброс содержимого. Если обширная травма глаза, то в рану, как правило, выбрасывается то, что есть в глазу. Вклинивается радужка, хрусталик, если он разрушен. Это все можно усилить, если давить или трогать этот глаз.
Ксения Чинёнова:
Если это контузия, то есть совершенно очевидно, травма, та же пробка от шампанского, что делать дома?
Сабир Казиев:
Дома холод на некоторое время может спасти, но нет какой-то терапии.
Вячеслав Куренков:
Холод нужно накладывать правильно, потому что для некоторых это положить мешок со льдом на глаз, а это неправильно. Его подвешивают, во-первых, и бесконтактно.
Ксения Чинёнова:
Кусок замороженного мяса, как у нас любят. Лучше обратиться сразу к офтальмологу.
Вячеслав Куренков:
Промыть и обратиться, если это промываемо, а если это травма, лучше не трогать. Защитная шторка – и быстро в пункт неотложной помощи.
Сабир Казиев:
Если видна открытая травма, то лучше даже и не промывать.
Ксения Чинёнова:
Вообще не трогать. Очень криминальная ошибка, которую часто делают дома – это попытка достать инородное тело из глаза, если таковая имеется. Обозначьте, почему этого делать нельзя. И как поступать? Допустим, торчит из глаза инородный предмет. Очень часто летом это крючки от рыболовных всех процедур, манипуляций. Почему нельзя?
Сабир Казиев:
Если оно свободно смещается и находится на поверхности глаза, то его можно вынуть, а если же оно внедрено, хоть сколько-нибудь, и тем более, если это проникающее, надо понимать, что оно выступает неким клапаном, некой запорной точкой, после извлечения которого начинается потеря внутриглазного давления. Вслед за этим инородным телом можно извлечь части глаза, к которым оно прицепилось, которые еще в жизни пригодятся. Это способно усилить кровоизлияние, которое и так возникает при подобных травмах. Не совсем человек понимает, под каким углом вошел этот травмирующий агент, и если он будет смещать его и идти не по раневому каналу, то он просто его увеличит в диаметре. Это в любом случае осложнит дальнейшую помощь. Это в любом случае повлияет на то, какие функции будет иметь глаз после всего проведенного лечения. Лучше этого не делать в принципе.
Ксения Чинёнова:
То есть инородные не достаем. Сразу везем в кабинет неотложной помощи. Вы коротко сказали о том, что нельзя промывать спиртом, но многие, боясь занесения инфекции, часто чем-то промывают. Обозначьте еще раз, чем можно промывать, что нельзя, потому что начинают капать все, что получится, надеясь, что это спасет.
Сабир Казиев:
Промывание любыми спиртосодержащими растворами не окажет антисептический эффект.
Вячеслав Куренков:
И дополнительного никакого эффекта не окажет.
Ксения Чинёнова:
Только вред.
Сабир Казиев:
Оно ничем не поможет. А вот повредить такой чувствительный эпителий роговицы может, откроет ворота для всей остальной инфекции, что у нас всегда присутствует на слизистых и коже. Наша кожа не стерильна.
Вячеслав Куренков:
И еще усилит болевой эффект, если сползет эпителий. Дело в том, что нами, офтальмологами, спиртосодержащие растворы применяются в ряде операций для деэпителизации роговицы, когда мы делаем небольшую экспозицию на эпителий, и он слазит, как чулок, то есть очень быстро и со всей роговицы. Поэтому если промывать спиртосодержащими, то кроме как усугубления состояния ничего достигнуть нельзя. Промывание преследует только эффект удаления посторонних вещей и разбавление содержимого, если оно химического состава – щелочное или кислотное. Разбавление – как бы его нейтрализация. А больше в доврачебной помощи ничего делать не нужно. Никаких асептических, антисептических мероприятий.
Сабир Казиев:
Если есть сухие химические вещества, их лучше сначала удалить ватной палочкой или носовым платком перед промыванием, потому что если это марганцовка или карбид, она будет вступать в реакцию. Она и так будет участвовать, потому что слеза постоянно смачивает своды нашего века, но если мы добавим к этому еще больший объем воды, тогда поражение будет иметь большую площадь.
Ксения Чинёнова:
Витреоретинальная хирургия – это основной вид хирургии при тяжелых травмах, и благо, в мире существуют такие хирурги, и Вы со мной не сможете не согласиться, что самая сложная хирургия – это посттравматическая хирургия, витреоретинальная. Так ли это? И кратко расскажите о тех возможностях, которые сейчас она предоставляет нашим пациентам.
Сабир Казиев:
В настоящее время витреоретинальная хирургия развита настолько, что возможно выполнение вмешательств, которые относительно недавно считались совершенно невозможными.
Ксения Чинёнова:
Приводили к слепоте и потере глаза.
Сабир Казиев:
Были очень травмирующими и не оставляли шанса на реабилитацию. Часто речь шла просто о том, чтобы попытаться сохранить глаз как орган, не говоря о зрении. Витреоретинальные хирургия, то есть хирургия сетчатки стекловидного тела, позволяет через очень маленькие доступы, буквально проколы стенки глаза, убрать все инородное, что попало, убрать кровь, которая не рассасывается и с которой глаз сам справиться не может. Приложить на место все анатомические структуры, зафиксировав их там, создать зрительный путь, который был изменен или отсутствует после травмы.
Ксения Чинёнова:
Взамен хрусталика?
Сабир Казиев:
Взамен хрусталика.
Вячеслав Куренков:
Одномоментное во время первичной хирургической обработки. Можно еще сделать реконструкцию глаза, то есть добавить реконструктивную хирургию, будь она витреоретинальная, будь она просто хирургия переднего отрезка. Поэтому возможности широкие, но нужно не забывать, что травма есть травма, и в первую очередь сохраняется глаз как орган, а во вторую очередь пытаются восстановить те функции, на которые можно рассчитывать. В большинстве случаев это удается, но пока мы еще не все можем.
Ксения Чинёнова:
Давайте еще раз включим телефоны.
Неотложная глазная помощь круглосуточно
Московский НИИ Глазных болезней им. Гельмгольца
(495) 624-34-24 ул. Садовая-Черногрязская, д.14/19
Морозовская детская городская клиническая больница
(499) 237-19-71 (499) 236-34-00 4-ый Добрынинский переулок, д.1
1-я градская больница
(495) 236-92-21 Ленинский проспект, д.8
Офтальмологическое отделение Московского областного научно-исследовательского клинического института МОНИКИ
ул. Щепкина, д.61/2 (495) 681-14-24, приемное отделение
(495) 631-15-77 (495) 631-74-15 офтальмологическое отделение
Московская Офтальмологическая Клиническая Больница
(495) 699-61-28 Мамоновский пер., д.7.
Ксения Чинёнова:
И детские кабинеты, где можем получить квалифицированную помощь в любое время дня и ночи. Мы желаем здоровья и глазного здоровья. Нам, как офтальмологам, это наиболее важно, чтобы вы были не только счастливы, любимы, но и видели этот мир здоровыми глазами. Спасибо большое, что пришли к нам на программу. Берегите себя! Следите за своим здоровьем, за своим зрением и оставайтесь с нами! Всего хорошего!