Дмитрий Волков
- Добрый вечер, уважаемые друзья! С вами программа «Интернет-экономика» и ее ведет Дмитрий Волков. В гостях у нас Генрих Пеникас, доцент высшей школы экономики «Альфа банк».
Пеникас Генрих
- Добрый вечер, Дмитрий!
Дмитрий Волков
- И мы будем говорить о проникновении интернета в классические отрасли экономики, который рождает синергетический эффект, рождает добавленную стоимость. То есть мы будем обсуждать те ситуации, при которых информационные технологии, мы их называем для простоты интернетом или интернет-плюс (то есть это не только сеть передачи данных, протокол обмена данными, это даже в большей степени сервис; классический пример – Яндекс.Такси), мы говорим про это в разных областях: как это меняет нашу жизнь, меняет наше качество жизни, расширяет наши возможности, возможно, несет какие-то дополнительные риски. И первый вопрос традиционный. Генрих, вопрос к вам: ваша история успеха в этой части.
Пеникас Генрих
- Я бы, наверное, привел не свою историю успеха, а историю некоторых коллег, которые, на мой взгляд, более интересны. Например, «Рокетбанк». Что это за инициатива? Инициатива в финансовой сфере, которая делает достаточно удобным доступ к разного рода сервисам традиционного банковского обслуживания, но реально там нет банковской лицензии, проект очень динамичный, тем не менее, он дает пользователям большую доходность, он более удобен, быстрее реакция на службу поддержки. То есть всё, что нужно клиенту, там есть. И, соответственно, это отражается и в финансовых результатах…
Дмитрий Волков
- А в чем суть?
Пеникас Генрих
- Суть в чем? Коллеги использовали американскую модель, когда есть некий банк, о котором даже никто не знает, который реальный сейф, реальное хранилище, но он не хочет вкладываться в интернет-технологии, вот в тот «Интернет-плюс», вот в тот доступ к конечному пользователю, и есть люди, которые реально не имеют бюрократической структуры, сложных документооборотов, но которым интересно, которые хотят просто сделать удобно пользователю. И вот они делают связку между этой неповоротливой махиной, где реально есть и лицензия, и хранилище, и страхование вкладов, и конечным пользователем. То есть реально делают так, чтобы ему было удобно. Они знают все о нем, они ему помогают, они, делая оптимальные процессы, позволяют делать более выгодные ставки, то есть становятся второго рода финансовыми посредниками. То есть банк - сам финансовый посредник между вкладчиками и теми, кого он кредитует, а тут он еще дополнительно финансовый посредник.
Дмитрий Волков
- Скажи, это что-то такое мобильный банк, да?
Пеникас Генрих
- Да, мобильный банк. Но только обычный мобильный банк относится к термину, что вот есть большой традиционный банк и он вложился, и создал какое-то приложение, а здесь реально компания, проект, является этим приложением. То есть у него нет этой всей нагрузки. Почему я говорю про бюрократию, документооборот? У него нет этой истории неуспеха, то есть он намного подвижнее. То есть те же нужды клиента, они же очень быстро меняются. Вот представьте, согласовать на совете директоров, согласовать на всех профильных комитетах: «Давайте мы сделаем, что у нас интерфейс будет чуть-чуть другой». Сейчас крупные банки поняли, что им тоже в эту сферу надо по-другому заходить, но это там уже так есть. Если вы реально начнете смотреть такие проекты, они во всем мире уже появляются – вот эти дополнительные, удобные…
Дмитрий Волков
- То есть, они в некотором смысле стерли прошлое?
Пеникас Генрих
- Да, у него их не было и они знали, что так не надо делать. То есть традиционный банк - это еще с эпохи генуэзских купцов, когда была торговля и…
Дмитрий Волков
- Скорее, флорентийских…
Пеникас Генрих
- Там были и одни, и другие, поэтому, кто в итоге выжил, предками кого являются текущие огромные банковские империи, уже непонятно. Но суть в чем? Почему интернет? Почему мы с вами обсуждаем про интернет? Потому что скорость реакции, быстрое удовлетворение потребностей клиента, собственно, выявление этих потребностей. Представьте, раньше: мы поняли, что нужен новый продукт, давайте запустим проект на шесть месяцев, будем к нему идти, и к шестому месяцу мы понимаем, что, вообще, этих потребителей не осталось, которым этот кредит в такой форме нужен или еще что-то.
Дмитрий Волков
- А вы рассказываете про какую-то историю нашу или про какую-то историю, вообще, всего нашего мира?
Пеникас Генрих
- Это пример «Рокетбанк» - это конкретно российский проект, российские ребята его начали, сделали, и сейчас он успешно развивается, но модель, которую они использовали, на самом деле пришла из Америки. То есть она пришла из Америки и используется и в других странах. Вот что сейчас происходит - это, вообще, некая особенность интернета: практически невозможно запретить копирование чего-нибудь. Если есть классная идея (а копируют только классные идеи, не классные идеи не копируют), то их сразу начинают множить. Поэтому вы можете увидеть… Есть, например, другое направление финансовых интернет-технологий - кредитование, то, что называется peer to peer lending, у нас раньше называли кооператив или что-то такое. Сейчас таких очень много по миру, через соц. сети и так далее, и у каждого есть свой фонд. Вот это масштабирование интернет-технологий, некоторые особенные части. Раньше невозможно было получить банковскую лицензию, то есть нужно было доказать, что у вас всё есть, а сейчас такой проект можно даже в банковской сфере сделать. Вы забываете про лицензию и все.
Дмитрий Волков
- Чтобы вот слушателям было понятно, а какие сервисы предоставляет этот «Рокетбанк»?
Пеникас Генрих
- Вот смотрите, у нас есть разные направления. Если немножко отвлечься от «Рокетбанка», как, вообще, развивается интернет в банковской сфере?
Дмитрий Волков
- Да, это еще интереснее.
Пеникас Генрих
- Вот «Рокетбанк» - пример сервиса, который занимается стандартными сервисами, например, принятие на обслуживание денежных средств, депозитов, вкладов. Просто вам дают больший процент и вам просто удобнее. Это расчеты. Вы можете заплатить по карте, вы можете получить какие-то бонусы на эту карту, вы можете получить дополнительные привилегии, вам быстрее рассчитываться по этой карте с друзьями, делать переводы. Это одна сфера. Есть очень интересные две другие сферы. Вот как интернет вошел или, скажем так, информационные технологии (я сейчас поясню, почему необязательно интернет, в третьем примере). Второй пример – это кредитование друг друга. То есть на самом деле это тот же банк, но только без лицензии, без офиса. То есть lending club, который разместил свои акции на Нью-Йоркской фондовой бирже примерно год назад. Это что такое? Просто берут и раздают деньги в интернете. Там чуть более сложная, есть все-таки система оценки рисков и так далее, но, тем не менее, никакой банковской лицензии, никакого страхования вкладов, ничего.
Дмитрий Волков
- Это просто отношения между физическими лицами.
Пеникас Генрих
- Да. Ну, и…
Дмитрий Волков
- И сервис, который организовывает эти взаимоотношения.
Пеникас Генрих
- Естественно, там есть человек, который зарабатывает на разнице между процентными…
Дмитрий Волков
- Всегда есть человек, который зарабатывает на разнице. В этом бизнес.
Пеникас Генрих
- Да, поэтому в любой технологии, то есть, кто приходит, он и зарабатывает. Но вот что интересно. Это, мне кажется, третий пример. Насколько вы можете себе представить: экватор, Кения, пастух, у которого есть стадо в Кении овец…
Дмитрий Волков
- Вы сейчас про банки?
Пеникас Генрих
- Я про банки.
Дмитрий Волков
- Интересно.
Пеникас Генрих
- Он рассчитывается с другим пастухом в Кении через мобильный телефон. Вот представьте себе кенийского пастуха с сотовым аппаратом. То есть что произошло? Там мобильный оператор – французский Orange – додумался, что ноутбук, компьютер в Кении - это очень что-то странное, но сотовый аппарат, они там доисторические, ими гвозди можно забивать, но они подключены к сети. И поскольку там ситуация, мягко говоря, небезопасная просто для нахождения, те же пастухи денег с собой не носят. Но, если я вам должен, я вам просто пишу сообщение, сколько я вам перевожу, и мобильный оператор делает этот расчет. То есть это, на самом деле, некоторый сервис, который у нас начинают тоже сотовые операторы пытаться реализовывать через свои банки, пытаясь получать те же лицензии банковские, еще что-то, а у того же Orange нет лицензии. То есть он говорит: «Почему бы так не сделать? Зачем вот эти все…» Ну, там еще и Кения не особо беспокоится, чтобы как-то регулировать. Это интересное направление, как реализуется предоставление услуг. Если первые два примера были о том, как по-другому предоставлять услуги, но те же услуги, то здесь именно форма - это даже не банк, это другая организация.
Дмитрий Волков
- Это мнение Генриха Пеникаса - доцента Высшей школы экономики, «Альфа банк». Программа «Интернет-экономика», ее ведет Дмитрий Волков. Скажите, Генрих, а вот страшновато как-то без лицензии, обманут же.
Пеникас Генрих
- Вот честно, Дмитрий, скажите, сколько раз, приходя в банк, вы задавались вопросом, есть ли у него лицензия? Вот вы, когда по улице идете, благо, что в России 760 банков еще осталось, хотя в 90-х годах их было целых 2000, если можете себе представить. Вот сейчас идут и еще сейчас улицы пестрят названиями разных банков, которые, один-два крупнейших вы, наверное, слышали, а вот все остальные, которые на улице и в центре Москвы вы заметите, наверное, никогда и не слышали. Вопрос в том, сколько людей, вообще, задается вопросом, есть ли у них лицензия, застрахованы ли у них вклады. Сейчас у всех, у остальных уже отозвали лицензию, у кого не было застраховано. На самом деле реально очень мало зависит от лицензии, ведь если вы посмотрите… Опять же, почему с 2000 до 760 банков сократилось число банков? У большей части из них были лицензии. То есть сам факт лицензии…
Дмитрий Волков
- Я думаю, что у всех были лицензии. Собственно, банк перестает быть банком, когда у него ее отбирают.
Пеникас Генрих
- Есть разные типы лицензии: есть на общее банковское обслуживание, есть на прием депозитов физических лиц и так далее. То есть там есть разные детали, но сам факт лицензии — это еще не гарантия того, что это надежный банк, что туда стоит нести депозит или оттуда стоит брать кредит. Поэтому именно эту идеологию бизнес, основанный на интернет-технологиях, в финансовой сфере исповедует. То есть не надо прикрываться некой формой: «у нас есть лицензия, поэтому мы надежные», «у нас застрахован вклад, поэтому приходите к нам».
Дмитрий Волков
- Я приведу такой пример: у нас, предположим, есть четырехколесный велосипед, и он очень хорош как минимум тем, что он не падает, даже когда стоит. А мы говорим о том, что велосипед должен быть двухколесный или, может быть, даже одноколесный, или, может быть, даже бесколесный уже, но зато он все время должен очень-очень быстро двигаться. Я так понимаю, суть этого сервиса в том, что он такой бесколесный велосипед. Я правильно улавливаю?
Пеникас Генрих
- Я бы даже сказал абсолютно верно. И если вы сейчас задумаетесь и вспомните эволюцию четырехколесного велосипеда к одноколесному…
Дмитрий Волков
- Ну, с трехколесного начиналось…
Пеникас Генрих
- На самом деле четырехколесные тоже повозки есть, но они не самые устойчивые. Действительно, трехколесная уже устойчивее, а если вы видели сейчас новое устройство акробатического типа, катающееся на одном колесе, и все на него смотрят «Как же оно едет?», а оно едет. Такой же принцип и интернет-технологий.
Дмитрий Волков
- То есть, суть сервиса в чем? В чем тут вот этот синергетический эффект, в чем добавленная стоимость, в чем суть проникновения? В скорости? В скорости реакции? В удобстве? В приспосабливаемости?
Пеникас Генрих
- Здесь, наверное, отказ от плохого и концентрация на хорошем. То есть отказ от всего бремени: регулирования, документооборота, и фокусирование на том, что сильная сторона – это скорость обслуживания, это дополнительные сервисы и, в том числе, не в последнюю очередь, а даже часто и в первую, на каждой из операций, которые предоставляет такая организация, как «Рокетбанк», вы получаете больше. Если это депозит, вы получаете большую ставку, если это возврат денежных средств от покупки, вы получаете больше. То есть это технологическая инновация, когда реально клиент выигрывает денежно. Не просто, что это классно, а то, что это действительно больший доход получается.
Дмитрий Волков
- Отлично! Тогда позвольте такой статистический вопрос я вам задам. Скажите, если мы возьмем эту сферу, которую мы сейчас живописали, и в которой мы посмотрели эти сервисы, которые меняют жизнь нашу, причем в лучшую сторону меняют, расширяют наши возможности, делают жизнь более эффективной, удобной, наверное. Если оценить в процентах проникновение интернет-технологий в банковскую сферу или даже в финансовую сферу, это сколько будет сейчас у нас, в нашей стране с вашей точки зрения?
Пеникас Генрих
- Смотрите, я бы сказал, что если оценивать проникновение, надо смотреть на две части, потому что есть один аспект – это то, что вы делаете продажи через интернет. Очень много людей пользуется услугами даже традиционных банков, делают некие клики, обмены валюты и так далее, но это не создание чего-то нового. А тот же «Рокетбанк» и многие, они все-таки создают то, чего не было.
Дмитрий Волков
- Мы говорим про новые качества.
Пеникас Генрих
- Вот! Поэтому если, к сожалению… Почему я говорю «к сожалению»? Говорить именно о совсем новом качестве (не просто о продаже через интернет, как новый способ) - максимум 5%. И то, более реалистично (это оценка сверху), оптимистично и реалистично, наверное, - это 2% от силы. То есть, к сожалению, это очень малая доля экономики в банковской сфере.
Дмитрий Волков
- Вот в этой сфере. А теперь давайте я немножечко по-другому сформулирую вопрос. Сейчас это все происходит в инициативном порядке: появляются умные талантливые ребята, появляется идея, появляется дырка в законодательстве, предоставляющая какие-то возможности. А если завтра мы скажем: «Вы знаете, нельзя так, нет. Не надо, чтобы кенийский этот пастух другому пастуху вот так просто платил. Пусть Orange пойдет в центральный банк Кении, получит там лицензию, как положено, резервы создаст». В общем, колеса должно быть, как минимум три, и не надо баловаться. Я сейчас задам вопрос.
Пеникас Генрих
- Я все-таки вас перебью, потому что это, конечно, хорошо. Я просто не очень люблю, когда говорят, что есть дырка в законодательстве. Нет дырок. Законодательство хорошее, то есть оно все… Если захотите, вспомните…
Дмитрий Волков
- С точки зрения «Рокетбанка»? А с точки зрения другой, наверное, это дырка?
Пеникас Генрих
- Нет. Вообще. Вы же знаете «МММ»?
Дмитрий Волков
- Да.
Пеникас Генрих
- Никакой проблемы с точки зрения законодательства. То есть все, что делалось, оно делалось в рамках законодательства, ничего не нарушалось: люди добровольно несли что-то в дело. Поэтому здесь очень важно…
Дмитрий Волков
- Я знаю очень много недовольных этим людей.
Пеникас Генрих
- А одно не исключает другого. А сколько людей из казино возвращаются недовольными, когда проигрались в пух и прах? Вопрос здесь немножко другой. Те, кто это делают, они делают не потому, что проблема в законодательстве, а потому что реально можно делать по-другому, потому что кенийскому пастуху, одному и второму, удобно.
Дмитрий Волков
- О’кей! Я заменяю «проблемы в законодательстве» или «дырки в законодательстве» на фразу «возможности, которые предоставляет нам наше законодательство». Предположим, у нас есть такие возможности в нашем законодательстве, которые дают, простите за тавтологию, возможность сделать такой сервис, и это о’кей. О’кей со всех точек зрения. И вот мы посмотрели, на эти сервисы, нам нравится - это быстро, просто, удобно, в один клик. Все здорово! И теперь давайте вернемся в прошлое, на сколько-то там лет, я не знаю, пять-семь.
Пеникас Генрих
- Надо аккуратно, а то вернемся в кризисный период, там будет проблемно.
Дмитрий Волков
- Это не страшно. Мы безопасно вернемся в прошлое и попробуем гипотетически построить такую ситуацию. Предположим, государство (все-таки основной регулятор - государство в этой сфере, кроме инициативных людей) поняло, что эти сервисы ему выгодны, удобны: люди богатеют, экономика быстрее развивается, мы становимся более конкурентоспособными по сравнению с другими государствами, меняется сознание людей и это тоже делает нас более конкурентоспособными. И оно там, в этом прошлом, употребило все свои силы и возможности (я имею в виду регуляторные возможности, образовательные, мотивационные, информационные) и, возможно, еще меры поддержки, которые есть, предоставление каких-то льгот для того, чтобы в финансовой сфере эти информационные технологии начали внедряться максимально быстро. Наше российское государство стало таким Стивом Джобсом - пять или семь лет назад оно сказало: «Ребята, мы сейчас сделаем круто, реально круто», - и после этого начало это делать еще. Вот два таких факта – сказало, а потом сделало еще. Сколько бы мы могли достичь в этом гипотетическом идеальном случае?
Пеникас Генрих
- Я бы, честно говоря, сказал бы, если бы нам получилось достичь 3% - это был бы просто гениальный прорыв. Да, я не ошибся. То есть было 2%, а стало – 3%, потому что государство не сможет этого сделать. То есть вот все, что государство может сделать, если оно реально хочет… Ну, это отдельный вопрос – зачем хотеть? Вот вспомните Советский Союз. Представьте себе, в номенклатуре производимой продукции Советского Союза в какой момент должен был появиться айфон?
Дмитрий Волков
- Сложно сказать. Вы эксперт.
Пеникас Генрих
- Он там не появится. В этом-то и дилемма. Мы пытаемся планировать экономику, мы никогда с вами… Вот есть такая популярная теория «черных лебедей», когда люди думали, что все лебеди белые, а как-то заехали в Австралию веке в семнадцатом, и оказалось, что там лебеди черные. Никто не знал, что лебеди бывают черными. Поэтому дилемма в том, что мы никогда не можем с вами продумать что-то, с чем пришел Форд. Он пришел с машиной. Никто не думал об автоматизированной, моторизированной коляске, повозке. То есть с такими идеями не может прийти государство. Если бы процесс инноваций был планируемый, то и айфоны были, и мы бы уже на Марсе жили. Дело в чем? Дело в том, что можно запланировать, как расходовать, но это немножко другой вопрос. Можно создать условия, можно …
Дмитрий Волков
- Я вас понял. Это Генрих Пеникас - доцент Высшей школы экономики «Альфа банк». Программа «Интернет-экономика», ее ведет Дмитрий Волков. Генрих, следующий вопрос я даже боюсь вам задать, поэтому я еще раз задам предыдущий. Вот смотрите, когда я говорю про государство, я как раз имею в виду, что оно создает условия. У нас же в чем иногда бывает история? Нейтральный термин я употребил - это не проблема, а история, и сейчас мы ее будем писать на чистом листочке бумажки. В чем бывает история? Что государство начинает как раз регулировать, и оно этим своим регулированием, исходя из прошлого опыта, как раз инновацию и губит. То есть, оно-то думает, что оно ее создает, а оно ее губит. Если я правильно вас понял, вы имеете в виду именно это. А я сейчас говорю, что государство стало Стивом Джобсом, и я не оговорился. То есть, оно сказало: «Ребята, вперед! Я вам предоставляю все возможности. Я вам не буду мешать, я даже вам буду помогать. Я вам буду создавать возможности, я буду варить кашу, создавать центры, где вы будете собираться в коворкингах и коворкить, так сказать, свои дела. Я денег дам, если надо будет, если вижу, даже если предполагаю, что оттуда может появиться что-то нормальное, я перестаю говорить, что я хочу получить на каждого, кому я даю субсидию, столько-то процентов навара. Я перестаю быть таким флорентийским купцом, а становлюсь таким, вообще,…»
Пеникас Генрих
- Меценатом.
Дмитрий Волков
- Нет, а становлюсь очень прагматичным купцом, который говорит: «Я так посчитал, что, если даже из ста из вас один добежит до финиша, это будет отлично. Поэтому давайте творить» Вот такое государство – Стив Джобс 5-7 лет назад. В этом случае – 3%? То есть, чтобы оно не делало…
Пеникас Генрих
- В любом случае 3%. Смотрите, просто попробуйте представить реально, как это будет происходить. Если вы говорите: «Я создаю все возможности – коворкинг и т.д.», скажите, почему люди не могут этим заниматься просто так? Зачем нужно государство? Второй вопрос: зачем государству деньги?
Дмитрий Волков
- Вот это хороший вопрос.
Пеникас Генрих
- Вы говорите: «Я точно знаю, что один из вас добежит». А если так случиться, что добежит один из тысячи, а мы рассчитывали, что пенсии будем платить из вот этого.
Дмитрий Волков
- Согласен. Это очень логично. Все, вы меня убедили. Тогда давайте посмотрим в будущее. Вот все идет, как идет. Сейчас мы развиваем нашу банковскую сферу, стратегия понятна более-менее и с количеством банков, и с качеством банков, и с применяемыми технологиями тоже, вроде как, история довольно чинным образом развивается. На десять лет попробуйте заглянуть. Это большой срок, я понимаю, и вопрос некорректный, качество может поменяться несколько раз за это время. Тем не менее, как вы думаете, через 10 лет при нормальном течении событий у нас здесь, в России, сколько будет из 2%?
Пеникас Генрих
- У меня есть ожидания. Скорее всего, это будет, к сожалению, 5% неким естественным образом, потому что есть разные тренды. Вот просто ключевой, к сожалению, первый вопрос. Вы говорите «интернет-технологии, некое новое мышление». Самое простое, вообще, что хотелось бы? Каждый из наших слушателей может для себя отметить для чего (у кого есть) они используют пластиковую карту. Это даже еще не интернет-технологии. Что делается сейчас…
Дмитрий Волков
- А что это, если не интернет-технологии?
Пеникас Генрих
- Нет, вопрос не про то, что можно и заплатить в интернете, и так далее. С 1990-го года по текущий момент, в чем заключался прогресс российской экономики по этому небольшому показателю? 100% операций по картам было - снятие наличных. Теперь мы дошли до того, что этот процент составляет… Есть у вас предположения, сколько?
Дмитрий Волков
- 70.
Пеникас Генрих
- 95.
Дмитрий Волков
- О…
Пеникас Генрих
- То есть, к сожалению, мы не сильно еще продвинулись. Поэтому, когда мы говорим о том, что не просто кредитные карты, это в принципе уже некая виртуальная сфера, которая создает некие услуги, ориентированные, в основном, на физических лиц, то реально как только мы достигнем 70%, тогда, наверное, показатель будет 10% от этой оценки.
Дмитрий Волков
- Но мы не достигнем?
Пеникас Генрих
- Через 10 лет, к сожалению… Смотрите, как мы есть сейчас, если мы будем так же, будет следующий год, год за следующим и так далее, - нет.
Дмитрий Волков
- Отлично, 5%. О’кей. Это ваше мнение, Генрих. И давайте, чтобы эту матрицу нашу замечательную закончить, помечтаем и представим, что государство вот сейчас стало Стивом Джобсом. Ну, как смогло. И через десять лет…?
Пеникас Генрих
- Мне кажется, что 7%.
Дмитрий Волков
- То есть, в общем, оно может и не стараться по большому счету.
Пеникас Генрих
- Суть в том, что оно может даже снизить.
Дмитрий Волков
- Может. Я понял вашу логику. Давайте поговорим с вами вот о чем. Коротенько. Вы воспринимаете в целом внедрение этих информационных технологий в финансовую сферу, как благо для мира, для людей или благо с вопросом?
Пеникас Генрих
- Да, это благо. Основной ответ дают пользователи, которые голосуют рублем, долларом, франком и т.д. Они пользуются, кенийцы пользуются, значит, это нужно.
Дмитрий Волков
- Кенийцы молодцы. Скажите, а что тогда … Государство мы отставили, Стива Джобса из государства у нас не получилось, а что тогда может повлиять на это? Как вы считаете, какие самые, может быть, один-два (три максимум) фактора сейчас, которые будут менять качественно мир? В чем суть?
Пеникас Генрих
- Я готов назвать два фактора, которые относятся к России и к миру. Для России: пусть придут конкуренты. Пусть они придут…
Дмитрий Волков
- О’кей. Конкуренция – раз.
Пеникас Генрих
- Это конкуренция для России. А для мира…
Дмитрий Волков
- Пусть уйдут конкуренты.
Пеникас Генрих
- Нет, для мира они не уйдут. Здесь на самом деле некое переустройство мира с точки зрения понимания. То есть очень мало людей реально в той же банковской сфере понимают, что нужно идти в сферу диджитал, в сферу интернет-технологий. И это проблема для той же массы европейских банков. Поэтому, когда руководство, которое взрослое, которое выросло не в эру интернет-технологий, сменится или переориентируется, - вот это будет основной рывок. То есть смена…
Дмитрий Волков
- Нам надо подождать, пока мальчик вырастет.
Пеникас Генрих
- Да.
Дмитрий Волков
- Мальчик вырастет и постареет, Генрих. Он снова станет старым, он будет отставать.
Пеникас Генрих
- Это будет уже взрослый Стив Джобс, но все равно будет Стив Джобс.
Дмитрий Волков
- А. Ну, возможно. Это мнение Генриха Пеникаса - доцента Высшей школы экономики «Альфа банк» в программе «Интернет-экономика». Ведет ее Дмитрий Волков. Генрих, и тогда короткий вопрос. Возьмем любую другую сферу, нам важно просто посмотреть сравнение. Возьмем какую-нибудь самую консервативную, самую убогую. Вот какую вы считаете, с точки зрения проникновения интернета в России, самой убогой? Навскидку?
Пеникас Генрих
- Сельское хозяйство.
Дмитрий Волков
- Сельское хозяйство? Вы оригинальны, кстати. Вот в сельском хозяйстве сколько сейчас? Просто нарисуем эту же матрицу, чтобы нам сравнить цифры. Хотя с вами надо разговаривать о десятых, я так понимаю.
Пеникас Генрих
- Да. Я вот как раз считаю, сколько знаков после запятой, после нуля надо ставить. То есть там…
Дмитрий Волков
- Ноль. А если бы в прошлом?
Пеникас Генрих
- К счастью, в минус мы не уйдем…
Дмитрий Волков
- Тот же ноль. А через 10 лет?
Пеникас Генрих
- Может, 2-3% даже появится.
Дмитрий Волков
- 2-3%. А через 10 лет, если максимально благоприятствуем этой сфере?
Пеникас Генрих
- Я боюсь, и 1% не дойдем.
Дмитрий Волков
- То есть, наоборот, станет меньше? Не надо благоприятствовать.
Пеникас Генрих
- Да, потому что …
Дмитрий Волков
- То есть не надо делать добро. Отстаньте от нас.
Пеникас Генрих
- …благими намерениями путь вымощен в …
Дмитрий Волков
- Да, туда как раз. Я понял. То есть, смотрите, с вашей точки зрения, динамика в финансовой сфере и в сфере сельского хозяйства примерно аналогичны.
Пеникас Генрих
- Просто размах и проникновение, пользователи разные. Одни более готовы к восприятию, другие менее готовы к восприятию. Одна сфера больше реально и там тяжелее проникнуть в нее, другая, в принципе, мобильней. Тот же «Рокетбанк» - сколько там? До миллиона клиентов, в лучшем случае, если это целевая аудитория.
Дмитрий Волков
- Немало - миллион клиентов.
Пеникас Генрих
- Но это когда цель. А когда сейчас 30 тысяч? То есть классно для проекта, но мало для полноценного банка.
Дмитрий Волков
- Для бизнеса, да, мало. Иначе говоря, вы не видите разницы между сферой финансовой, которая на взгляд более вроде бы склонна для внедрения информационных технологий, потому что материальная составляющая меньше просто (золото таскать легче, чем навоз), и сельским хозяйством, где материальная составляющая больше. Они примерно будут одинаково развиваться по мере развития интернет-технологий. 2-3% за 10 лет - вот это наша динамика.
Пеникас Генрих
- Да. Просто поскольку, к сожалению, мы находимся в начале этого пути, то здесь какого-то рывка еще не произойдет даже через 10 лет, притом, что, если все будет идти один в один, как есть сейчас.
Дмитрий Волков
- И, если я вас правильно понял, точка роста наша, наши возможности все заложены в слове конкуренция.
Пеникас Генрих
- Да. Причем конкуренция не столько внутренняя, а конкуренция именно с внешними…
Дмитрий Волков
- С внешними игроками, глобальная конкуренция.
Пеникас Генрих
- Да, но только у них должна быть возможность на равных войти на наш рынок.
Дмитрий Волков
- Иначе нет конкуренции, если у них нет возможности. Какие они нам конкуренты? Мы - тут, они – там. Мы на этой стороне деревни никого не трогаем, они на той стороне.
Пеникас Генрих
- Мы их называем, но не обращаемся к ним, не отбираем их клиентов, они не отбирают наших.
Дмитрий Волков
- Отлично. А если мы будем глобальными игроками, то, я так понимаю, основная точка роста – это сознание. Мальчик должен вырасти.
Пеникас Генрих
- Или нового поколения должно быть реально больше, чтобы была критическая масса, из-за которой даже текущая…
Дмитрий Волков
- Мы должны помолодеть, как нация.
Пеникас Генрих
- В среднем, да.
Дмитрий Волков
- В среднем, помолодеть. Отлично. Наша программа подходит к концу. И в заключение, может быть, одна мысль, тезис, восклицание, вопрос, обращенный к кому угодно. Вот, что вы (по теме, естественно) считаете сейчас самым главным? Месседж.
Пеникас Генрих
- Наверное, это будет не вопрос, скорее утверждение. Очень много людей сейчас говорят про такую тему: большие данные, «big data», что очень много данных, мы все знаем о мире, и мы мало это используем. Есть выдающийся экономист Джон Мейнард Кейнс, который сказал: «Лучше быть приблизительно правым, чем точно неправым». И здесь основное заблуждение, в которое сейчас пытается впасть мир, что, чем больше мы таких данных будем использовать, тем намного больше продуктов мы разработаем, тем больше прибыль будет. Нет, любые такие модельные вещи, они увеличивают риск, связанный с построением таких моделей, и никто это сейчас не осознает. Поэтому, мой месседж, послание: да, действительно работать с данными нужно больше, но не надо самообманываться, что это решит все проблемы. Не решит. Формат проблем станет другим, о котором люди сейчас не задумываются.
Дмитрий Волков
- Не надо зазнаваться. Это был Генрих Пеникас - доцент Высшей школы экономики «Альфа банк» в программе «Интернет-экономика». Ее вел Дмитрий Волков. Всего доброго! Хорошего настроения!
Пеникас Генрих
- Спасибо! Всего доброго!