Наталья Урмацких:
Здравствуйте, в эфире Медиаметрикс, время программы «Пирамида Урмаслоу» — программы о человеческих потребностях и нечеловеческих возможностях. Наша сегодняшняя тема не очень веселая, но мы постараемся пройтись по ней с позитивным взглядом, потому что без позитива, без шутки сложно жить в наше время массовых психозов и прочих депрессий. В гостях Алексей Каротам — психиатр и психотерапевт. Здравствуйте, Алексей, Вы бодры и веселы, надеюсь, все депрессии обходят Вас стороной, как и меня.
Осенью у нас стереотип, что депрессия — это наше все, по крайней мере, у большинства, тем более, что время беспокойное, кто знает, что будет завтра. Осенняя депрессия — это действительно стереотип или явление закономерное, как сезонность влияет на психосоматику?
Алексей Каротам:
Осень на самом деле влияет, весной и осенью идет больше обострений, нежели в другие сезоны. Мы же часть природы, и как природа переходит из одного режима в другой, так и люди переходят из одного режима в другой. И здесь у кого тонко, там и рвется. Если душевное состояние не очень стабильное, то оно может выйти из-под контроля. Весной и осенью обострений гораздо больше, чем зимой и летом.
Наталья Урмацких:
Мы часть природы, но если зайчики и лисички меняют на зиму шкурку, то нам, людям, надо на зиму менять мозги?
Алексей Каротам:
Не совсем так, мозги должны быть всегда, они должны быть под контролем у человека. А когда выходят из-под контроля, там жди беды, а беда приходит разная: и депрессии, и другие расстройства нервной системы.
Наталья Урмацких:
С чем обычно путают депрессию?
Алексей Каротам:
Этот термин заезжен вдоль и поперек, чуть что не так — у меня депрессия, изменилось настроение — у меня депрессия, произошли какие-то события, из-за которых упало настроение, — у меня депрессия. Смотреть надо всегда в корень, из-за чего возникло это состояние.
Наталья Урмацких:
Оно всегда происходит из-за чего-то?
Алексей Каротам:
С пустого места ничего не начинается, всегда есть первопричина того или иного состояния.
Наталья Урмацких:
Даже если эта первопричина была несколько лет назад, и ты про нее забыл.
Алексей Каротам:
Совершено верно. Она всегда всплывает. Вопрос в том, человек умеет с этим работать, бороться или нет. Люди, которые внимательно к себе относятся, понимают, что начались какие-то изменения, которые мне не нравятся, Настроение не такое, сплю как-то не так, раздражает все побольше, нежели раньше, и люди в этот момент идут к специалистам, задают вопросы и получают ответы, если надо, принимают лекарства, нет — уходят в сторону. А невнимательные люди продолжают тянуть, когда это пройдет: рассосется, завтра встану и подумаю, как у меня будет.
Наталья Урмацких:
Но мы же произнесли, что сезон, осенью у всех бывает, это нормально. Люди, которые невнимательно к себе относятся, подумают, что это осень, доживем до Нового года, отпразднуем, отдохнем и с новыми силами в новый год, и все будет хорошо.
Алексей Каротам:
С истощенной нервной системой какой там будет праздник.
Наталья Урмацких:
Но это не значит, что они к себе невнимательно относятся, они просто оптимисты. У оптимистов бывает депрессия?
Алексей Каротам:
Бывают, и еще какие. Люди невнимательны к себе почему? Нервная система не ломается сразу, стрессовые реакции происходят. Происходит стрессовая ситуация, и ты стрессуешь. Следующий этап — это постстрессовые, они мнут догнать человека через какое-то время. Вроде бы все хорошо, а нервная система уже не та, что-то происходит. И прежде чем нервная система сломается, всегда идет звоночек.
Наталья Урмацких:
В чем звоночек? Бессонница, плохое настроение, раздражительность, насморк, психосоматика, аллергия — какие проявления? Когда понять, что это сегодня просто начальник плохо себя повел, поэтому я очень сильно рассердился и плохо себя чувствую из-за этого, либо это уже накопилось, и депрессия позвонила в дверь?
Алексей Каротам:
В дверь звонит не депрессия, а те или иные нервные расстройства, и они бывают разные. И вопрос в том, это мешает или не мешает жить. Если расстройства уже мешают жить, то это звонок, чтобы пойти к специалисту.
Наталья Урмацких:
Что в Вашем контексте означает мешает жить? Мешает жить таксист, который меня подрезал на дороге.
Алексей Каротам:
Вы нормально спали, и вдруг стали сложнее засыпать, вам нужно больше времени, чтобы заснуть, мешает одна и та же или несколько мыслей в голове, а потом бам — и спим. Как разово, это может быть реакция на происходящие события, но если это повторяется изо дня в день, из недели в неделю, это звонок. Если вы ночью просыпаетесь многократно, это звонок. Настроение пляшет от плохого к хорошему или оно постоянно в минусе, и сквозь это еще и злость проскакивает, то это звонок. Если вы были абсолютно здоровыми и вдруг все зажало, это звонок. И таких звонков огромное количество, надо просто внимательно смотреть на себя. Если это начинает мешать, вызывает вопросы, то вопросы надо задавать специалисту, а не самому себе, и не знакомым, как у нас любят решать свои психологические проблемы на кухне, поговорили, и все хорошо. Ничего подобного, поговорить можно о чем угодно, но проблема не уходит. Разговор на кухне — это не лечение, это не психотерапия.
Наталья Урмацких:
Чем принципиально отличается разговор на кухне с тем, кому ты доверяешь, от разговора с психиатром, которого ты первый раз видишь, да еще который норовит таблеточек выписать?
Алексей Каротам:
Это миф, что если психиатр, то сразу таблетка, точно так же, как миф, что психиатр сразу поставит на учет. Психиатр — специалист, который знает, как проявляет себя болезнь. Вы к нему приходите и говорите: «Доктор, меня здесь не устраивает, тут не устраивает». И психиатр, задавая вопросы, получает ответы, что это — проявление болезни, психологическое неблагополучие, нужны ли лекарства, и если нужны, то какие и какое количество. Если человек приходит к психиатру, у него не должно остаться вопросов про свое внутреннее состояние.
Наталья Урмацких:
А если человек перебдел и, почувствовав какой-то звоночек, пришел к психиатру, а ему говорят: «Вы абсолютно здоровы, идите и не занимайте мне мозги»? Откуда возьмется доверие у человека к психиатру, если он пришел превентивно, а ему сказали, что все хорошо. Он скажет: «Ну вот, меня не вылечили». И пошел грустить дальше.
Алексей Каротам:
Вы начинаете описывать человека, который уже заряжен: «Найдите у меня болезнь». И таких людей немало, которые беспокойные, тревожные, мнительные, они бегают из одного кабинета в другой, от одного психолога к другому, коуч, саморазвитие, всякий бред, вместо того, чтобы прийти к психиатру и задавать вопросы там. Грамотный психиатр сразу поймет, как помочь человеку.
Наталья Урмацких:
Так если грамотный психиатр понял, что тебе помогать не надо, все хорошо, ты просто мнительный и наслушался коучей. Он говорит, что у тебя все хорошо, и он опять выходит на круг коучей и саморазвития, бегает, как белка, деньги тратит. Что должен сказать психиатр здоровому человеку, чтобы тот ему поверил, что я здоров, и не обиделся?
Алексей Каротам:
Во-первых, не просто сказать, что вы здоровы, а доказать, почему именно так. Главная особенность психиатрии в том, что нет инструментальных методов обследования, это субъективные знания специалиста. И специалист, исходя из своих знаний, объясняет человеку, что с вами все хорошо, потому что если бы было какое-то неблагополучие, то у вас были бы такие-то реакции, вы бы вели себя вот так-то. Система доказать не просто, что вы здоровы, это сказать может кто угодно, а аргументированно. Когда человек действительно здоров, он слышит аргументы и факты. А если он не здоров, а) это минус психиатру, б) это минус больному, потому что он болеет, он пойдет к другим специалистам, ища ответы на вопросы.
Наталья Урмацких:
Так называемое второе мнение, которое сейчас популяризируется: не веришь одному врачу — сходи к другому. Давайте начнем со здоровых людей, что является злом для человека, который подозревает, что у него что-то не в порядке?
Алексей Каротам:
Пойти к психологу. Есть два вида психологов: одни нормальные клинические, другие ненормальные, просто психологи. Клинический психолог сразу поймет, что человеку нужна медикаментозная помощь, их этому учат — отличить человека, у которого просто психологическая проблема, от человека, у которого не просто психологическая проблема, а еще и неврологическая, что ему нужны лекарства. Просто психолог, засучив рукава, начнет полоскать мозги, потому что когда человек эмоционально взвинчен, у него есть внутреннее неблагополучие, он не в состоянии адекватно мыслить. Эмоции — это враг принятия решений. А когда есть болячка, руководит эмоция, и психологи делают «черное» дело, говорят, что мы сейчас вылечим. Тратится время, нервная система не восстанавливается словами, болезнь невозможно вылечить словами, болезнь можно вылечить лекарством и психотерапией.
Наталья Урмацких:
Депрессия по всем справочникам проходит как болезнь. Но это самодостаточная болезнь или в ней много компонентов, найдя которые можно избавиться от депрессии?
Алексей Каротам:
В большинстве своем у такого состояния, как депрессия есть первопричина. И это не всегда депрессивная основа. Чаще всего в точности до наоборот. Пример, который я всем всегда привожу: шли по улице, подвернули ножку, и ковыляя в кабинет к травматологу, настроение уже ниже плинтуса. Он на вас смотрит и говорит: «О, батенька, у вас депрессия, вот вам антидепрессанты, и будет вам счастье». Вы смотрите, хлопаете глазами и говорите: «У меня болит нога». — «Ну ничего, настроение выровняется, и нога пройдет». Через какое-то время она пройдет, но настроение будет так же испорчено, невылеченный вывих, перелом приведет к своим последствиям. Поэтому лечить в этой ситуации надо ногу, тогда автоматически сниженное настроение уходит, потому что ноге стало легче: «Ура, я хожу, у меня ничего не болит». И настроение другое.
Наталья Урмацких:
Правда ли, что депрессия — это всегда плохое настроение?
Алексей Каротам:
Тут есть варианты, и есть депрессии, которые заслуживают пристального внимания психиатров, это так называемая улыбающаяся депрессия. Очень сложное состояние, когда человек улыбается, все хорошо, а внутри происходит катастрофа. И вот это понять может только психиатр, что перед ним человек, который нуждается в медикаментозной помощи.
Наталья Урмацких:
Наше капиталистическое общество вынуждает людей натягивать улыбки, как мы раньше смеялись над американцами, которые всегда улыбаются, что бы ни случилось, мы сами, не замечая этого, перешли на такой формат общения. Что бы ни случилось, в тренде быть успешным, счастливым, улыбаться и быть в хорошей физической форме, что бы ни происходило внутри. Это кормящее поле для психиатров. Можно ли так прожить жизнь, с таким давлением социума, который говорит тебе: «Ты должен». Стоит ли в какой-то момент сказать, что ничего я вам не должен?
Алексей Каротам:
Не получится, поэтому на Западе, конкретно в Америке так распространены клинические психологи, причем у них это законодательно закреплено и попробуй с корочкой а-ля психолог «лечить» людей. И там люди понимают, что просто так не проживешь, без помощи специалиста.
Наталья Урмацких:
Все равно они прибегают к помощи специалиста, но не изменяют тренду быть на высоте. Зачем люди себя так мучают? Можно прожить без постоянной улыбки, позитива или тебя сразу запишут в депрессивные неудачники?
Алексей Каротам:
Мы идем к тому, что запишут, потому что мы должны ходить и улыбаться, что бы ни происходило. Но постоянно ходить с улыбкой невозможно, натянутая — да, не вопрос, у нас многие ходят и улыбаются. Нормальный специалист за этой улыбкой сразу заметит, что с человеком происходит.
Наталья Урмацких:
Проживая такую жизнь с натянутой улыбкой, обращаясь к специалистам, принимая лекарства, он же не вылечится от этого состояния? Получается замкнутое колесо, он лечится от того, чтобы опять прийти в это состояние.
Алексей Каротам:
Здесь все предельно просто. Когда назначаются лекарства, которые необходимы, они работают. Точно так же, как если вы в терапию приходите, доктор вам говорит: «У вас есть болячка, ее надо лечить. Принимайте лекарства, и все будет хорошо». Вы принимаете лекарства, и действительно все становится хорошо. В психиатрии все то же самое. Придя к специалисту, вас осматривают, выясняют, что не так, назначают лекарства, которые необходимы, и у вас все становится хорошо.
Наталья Урмацких:
Но ты же продолжаешь делать все то же самое, ходить и улыбаться, испытывать стресс и выглядеть счастливым. Получается, приходишь за новой порцией лекарств?
Алексей Каротам:
Нет, лекарства помогают выровнять работу нервной системы, то, что привело к социальной дезадаптации. Нормальное лечение принимают, занимаясь каждодневной деятельностью. Лекарства делают свое дело, человеку легче воспринимать, анализировать, контактировать, эмоционально реагировать. Другое дело, совсем идеальное состояние, когда не просто принимает лекарства, но и занимается психотерапией, потому что нормально подготовленный психиатр — этот тот же психотерапевт, ключик к любому замку.
Наталья Урмацких:
Я уже поняла, что без психиатра не разобраться, никто не оспаривает вашей значимости в нашей жизни. Испытав стресс, мы всегда впадаем в депрессию, или испытывая депрессию, с помощью стресса мы можем из нее выйти?
Алексей Каротам:
Стресс — это такое интересное состояние, он может вылечить, а может ухудшить. Есть такое действо в психотерапии — гипноз, это стресс с положительным знаком, чаще всего он улучшает. В повседневной жизни стрессы чаще всего ухудшают состояние, потому что в момент стресса человек переживает эмоциональное перенапряжение, которое приводит к еще худшему состоянию нервной системы. Эмоции в этот момент начинают бить через край, а эмоции — враг принятия решений. Когда человек эмоционально фонтанирует, он не может адекватно мыслить. Что происходит, когда специалист занимается своим делом? Он делает так, чтобы эмоции успокаивались, становилось тихо, хорошо, спокойно, и мысль сразу включается, человек понимает, что нужно делать, куда бежать, с какой скоростью бежать.
Наталья Урмацких:
А депрессия — это отсутствие эмоций.
Алексей Каротам:
Это всегда минус эмоции.
Наталья Урмацких:
Злость, плаксивость?
Алексей Каротам:
И это в том числе. Снижение работоспособности, человек медленнее думает, хуже соображает.
Наталья Урмацких:
Какую роль во всем это играет многозадачность? Стресс, многозадачность и как итог депрессия. Люди сейчас работают в условиях многозадачности, одновременно думают о доме, семье, работе, будущем, дадут ли сегодня зарплату. Я читала в свободном доступе, что она снижает эффективность специалиста, поэтому стараются вернуться к узкому специалисту, который бы выполнял одну задачу. Когда человеку приходится решать много задач, могу по себе судить, у него снижается продуктивность, хуже соображают мозги, потому что серое вещество не безгранично. Может ли долгая работа в многозадачности привести в итоге к депрессии?
Алексей Каротам:
Она не всегда приведет к депрессии, но всегда приведет к неврозу.
Наталья Урмацких:
Невроз — это брат депрессии или они отдельно?
Алексей Каротам:
Это двоюродный брат, не прямая связь абсолютно, потому что депрессия — это несколько иное состояние. А многозадачность в первую очередь ведет именно к невротическим расстройствам. Раньше были невротики 45+, сейчас очень часто 30+, и уже четкая картина невроза, который надо лечить. Но фишка в том, что когда у человека невроз, у него автоматически снижается настроение, осознавая, что у него происходит, настроение будет в минусе. И что лечить? Что первично?
Наталья Урмацких:
Что опаснее — депрессия или невроз?
Алексей Каротам:
Тут нельзя сказать, что более опасное, депрессия опасна суицидом, неврозы опасны ухудшением. Они никогда не стоят на месте, развиваются, и форы проявления неврозов разные. Невроз может привести к такой социальной дезадаптации, что люди попадают в больницы. А при депрессии, если вовремя не оказать помощь, человек легко идет на суицид.
Наталья Урмацких:
Все уговоры друзей: «Возьми себя в руки, ты просто устал, взбодрись, займись фитнесом», — это работает или нет?
Алексей Каротам:
Отчасти. Когда это говорят на кухне, это от маленькой части. Когда это система рекомендаций от специалиста, это от большей части.
Наталья Урмацких:
То есть специалист тоже может сказать: «Возьми себя в руки и все будет хорошо»?
Алексей Каротам:
Это базовый принцип, как преодолевать то или иное состояние. Нет такой пилюли, которую ты съел и здоров. Все равно прилагать усилия вам. Вопрос в том, с какой скоростью вы будете выбираться из того состояния, в котором вы находитесь. Здесь специалисты объясняют одно и то же — да, я помогаю, но я помогаю вам, фактически вы сами себя вытаскиваете, а я, зная, как преодолеть это, даю вам подсказки: а) лекарства, б) конкретные действия, чтобы улучшить и в дальнейшем не повторять тех ошибок, которые привели к развитию этого состояния. Поэтому, по сути, человек вытаскивает себя сам. Вопрос — какое будет качество на выходе. Это будет нормальный выход с восстановленной нервной системой или это будут всхлипывания до следующих кухонных посиделок.
Наталья Урмацких:
Иногда в депрессивном состоянии люди приходят к какому-то выводу, сами себя вытащили за хвост: «Я нашел ту точку приложения силы, сейчас я потяну и выкарабкаюсь». И в результате они находят виноватого в своем состоянии и становятся немного одержимыми идеей, что если я эту причину устраню, у меня все наладится. Как правило, это взаимоотношения в семье: «Мне когда-то психолог говорил, что я вовремя не отсепарировалась от родителей, поэтому во всех моих нынешний бедах, что я без работы, без семьи, виновата мама, которая борщом меня 6 лет кормила».
Алексей Каротам:
Повесить на него всех собак. Если человек идет в таком состоянии, имея заболевание, к психологу, ему, скорее всего, так и скажут, что виноват не ты, а кто-то другой. Но виноват-то он сам.
Наталья Урмацких:
В состоянии депрессии человек может сам такую навязчивую идею обрести и не успокоиться, пока не уничтожит эту причину?
Алексей Каротам:
Это в большей степени не к депрессии отношение, а к другим расстройствам, из-за которых настроение в минусе.
Наталья Урмацких:
Это патологичные состояния? Шизофрения, мании?
Алексей Каротам:
Это все может привести к таким состояниям. В психиатрии любое расстройство нервной системы приводит к сниженному настроению, потому что мы люди, мы мыслим. И если мы видим, что мы стали где-то несостоятельны, это автоматически снижает наше настроение, самооценка снижается, мы не в состоянии делать то, что мы раньше делали. Поэтому говорить о том, что депрессия — это четко только это состояние, неправильно, надо всегда разбираться. Когда к психиатру человек приходит, специалист задает вопросы не о погоде, а о конкретных проявлениях, что беспокоит, он задает вопрос, другой, третий, двадцатый, неважно, сколько нужно специалисту для того, чтобы понять, что такое с человеком. А на выходе он дает свои рекомендации, что это за заболевание и как с этим бороться.
Наталья Урмацких:
Я вычитала такое мнение, что люди, которые придерживаются диет, больше подвержены депрессиям, потому что они не едят продукты-антидепрессанты. Это правда или миф? Существуют продукты-антидепрессанты? И насколько распространена среди соблюдающих диеты депрессия?
Алексей Каротам:
Когда человек постоянно находится в состоянии «я не ем, я на диете», это перенапряжение в нервной системе. Когда он видит, как другие едят и получают от этого удовольствие, ему становится завидно — палочка еще больше напрягается. Люди, которые постоянно изнуряют себя диетами, нуждаются в психиатрической помощи, потому что диеты не решают вопросы, они просто дают небольшую подсказку, в каком направлении идти, это не лечение, это одна из рекомендаций. Я категорически не отрицаю диеты, есть состояния, при которых нужно соблюдать диету, чтобы ситуация изменилась. В современном мире люди очень часто изнуряют себя диетами, совершенно не имея на то оснований, а от этого настроение только ухудшается.
Наталья Урмацких:
Это относится к фанатам ЗОЖ, фитнеса, неофиты, которые похудели на 30 кг, накачались до состояния Шварценеггера , становятся очень радикальными в своей точке зрения, и настроение от этот у них не улучшается.
Алексей Каротам:
В точку, потому что люди, которые с фанатизмом подходят к решению этого вопроса, становятся раздражительными и злыми, потому что они не достигли того, что они хотели, потому что все, кто занимаются в спортзале, качки, продолжают качаться — куда? Ты уже как Аполлон, дальше они становятся раздутыми и считают, что из позиция единственно верная.
Наталья Урмацких:
Это перфекционизм, пока он не достигнет какой-то высоты, он не успокоится.
Алексей Каротам:
А сколько людей погибают именно в спортзале во время тренировок, огромное количество. Вот провести исследование и показать людям, сколько уходит на тот свет, занимаясь в спортзале, именно из-за того, что они допустили фанатизм в свою жизнь.
Наталья Урмацких:
А еще взяли непрофессионального тренера себе в помощь и испортили себе организм.
Алексей Каротам:
Это тоже бывает не так редко.
Наталья Урмацких:
Придерживаясь фанатичной идеи, тоже можно впасть в депрессию. Кто психически более здоровый человек — тот, который живет, получая удовольствие, либо тот, кто делает вид, что он получает удовольствие, придерживаясь своей политики?
Алексей Каротам:
Если это не наследственное заболевание, то рано или поздно он придет в состояние, когда ему потребуется медикаментозная помощь.
Наталья Урмацких:
И когда это может наступить?
Алексей Каротам:
Зависит от многих факторов. Но то, что это наступит, без вариантов, вопрос во времени. Есть болезнь алкоголизм, она не возникает после первой рюмки, надо проявить фанатизм к уничтожению собственного тела, тогда будет болезнь. И этот путь занимает не один год. Неврозы никогда не возникают по щелчку, они всегда возникают исподволь, как зеленый змий, потихонечку, медленно, но если он пришел и обнял, без лекарств не выйти.
Наталья Урмацких:
Депрессия может просто наступить?
Алексей Каротам:
Она может наступить вследствие конкретных причин, событий, неблагополучий в нервной системе, в телесной сфере, если есть какое-то заболевание, настроение падает. Если заболевание не уходит, а тем более переходит в хроническое, может быть и депрессия в чистом виде.
Наталья Урмацких:
Депрессия может наступить, если человек испытал трагедию, а может наступить, если он просто жил. Причина не наступила, он делал одно и то же много лет, и в какой-то момент его это привело в такое состояние. И самое интересное, что человек не будет сам идти к врачу и говорить, что у него депрессия.
Алексей Каротам:
Мы начали говорить про эндогенный звоночек, идущий изнутри. Особенность у таких людей в том и будет, что они будут отрицать у себя болезнь до последнего. Огромное количество людей, которые, понимая, что у них что-то не так, не ладится на работе, в семье, с друзьями, идут и начинают искать помощь.
Наталья Урмацких:
Решают внутри себя, что я неудачник, не всем же быть успешными.
Алексей Каротам:
Бывают и такие люди, и находят себя даже в этой неудаче. Замыкаются, отстраняются от социума, и мы таких видим, и в интернете таких полно. Я художник, я так вижу.
Наталья Урмацких:
Интернет может послужить отдушиной при депрессивном состоянии?
Алексей Каротам:
Когда есть депрессия, нужно общение очное, не заочное, глаза в глаза вы видите тонкости эмоциональных реакций, вы видите, как человек реагирует на ваши слова, ведь когда мы говорим, у нас задействовано огромное количество мимических морщин, и они нам дают ответ на вопрос, который человек может не договорить. Мы разговариваем, задаем вопрос, а мимика дополнительно дает информацию.
Наталья Урмацких:
Skype же может заменить?
Алексей Каротам:
Да, может, но лучше глаза в глаза, чтобы тепло почувствовать. Вот это самое ценное. Соцсети — это тупик, это в никуда, даже если у тебя там неимоверное количество друзей, которые тебе что-то комментируют, пишут, это худшее, что может быть. Лучшее — если даже нет возможности выйти, бывают такие ситуации, хотя бы Skype, услышать голос, увидеть взгляд, даже коряво через технику, это все равно будет гораздо более лучшего качества.
Наталья Урмацких:
Если человек себя называет интровертом, ему не нужно общение, всегда ли это означает, что у него что-то тревожное и надо обращать внимание, или это действительно природное индивидуально состояние? Есть такие «эгегей», а есть «я лучше дома посижу».
Алексей Каротам:
Вот те «лучше дома посижу» чаще приходят к нам в кабинет. Когда мы замыкаемся в себе, мы накапливаем. До поры до времени есть ресурс, который может с этим справляться, но рано или поздно последняя капелька упадет, и пойдет через край. Эмоциональные люди скидывают с себя часть стресса, почему я и говорю, что общаться глаза в глаза, мы эмоционально взаимодействуем, не просто словесно, не просто зрительно, а еще и эмоционально, это способствует тому, чтобы напряжение правильно уходило.
Наталья Урмацких:
Так они и спускают это напряжение в том же интернете, тролли, и гордо говорят, что я интроверт, вы мне тут не нужны.
Алексей Каротам:
Рано или поздно произойдет ситуация, когда он поймет, что такое интроверт и пойдет за помощью, вопрос во времени.
Наталья Урмацких:
То есть интроверты пойдут за помощью, фанатики разных образов жизни также Ваши потенциальные клиенты, а кто никогда по определению не попадет к Вам на прием, просто потому, что ему это никак в жизни не понадобится? Есть такие люди?
Алексей Каротам:
Получается так, что если живешь в городе, то к психиатру. Жители мегаполисов расплачиваются здоровьем нервной системы все без исключения. Если хочешь сохранить свою нервную систему, в деревню, в глушь, в Саратов, на чистую воду, питание.
Наталья Урмацких:
Я была в Саратове, там очень депрессивное место.
Алексей Каротам:
Потому что там ритм не тот. В больших городах идет поток информации отовсюду, сравнить наше время и 50 лет назад, поток информации, которую обрабатывает человек за минуту, несоизмеримо выше, чем было 50 лет назад, а это ведет к перенапряжению, поэтому это оборотная сторона цивилизации, жить в социуме, жить в больших городах – это все равно приходить к перенапряжению, вопрос как ты с этим будешь бороться.
Наталья Урмацких:
То есть все равно в какой-то момент жизни надо сделать выбор – либо ты танцуешь в этом колесе белочкой до самого последнего невроза, либо ты бросаешь все, запираешь на ключ и уезжаешь.
Алексей Каротам:
Не надо уходить, это заблуждение, не надо доводить себя до невроза, он сам постучится, не переживайте. Надо вовремя понять, что это постучался невроз и знать, куда идти, потому что сейчас абсолютно все лечится, вопрос во времени.
Наталья Урмацких:
Но с этим знанием о том, что ты живешь в мегаполисе, и рано или поздно он тебя догонит, как-то неприятно, это все равно, что знать дату своей смерти. Кто более подвержен депрессиям? Люди технологического склада ума или художники, творцы?
Алексей Каротам:
Вне зависимости от этого, структура нервной системы может повлиять, но здесь нет разницы, чем занимается человек, математикой или рисует. Депрессивные состояния посещают каждого из нас без исключения.
Наталья Урмацких:
А проявления отличаются у технарей и гуманитариев?
Алексей Каротам:
Нет, она одинакова везде, мы анатомически и физиологически одинаковые, мы одинаково реагируем, поэтому депрессивные проявления будут одинаковы, что у нас, что в Европе, что в Англии, что в Америке, что в Африке.
Наталья Урмацких:
Религия или образ мышления, увлечения философскими течениями могут повлиять на предрасположенность к депрессии? Человек, который исповедует буддизм или конфуцианство, менее подвержен депрессивным состояниям, чем атеист?
Алексей Каротам:
Менее, потому что атеизм – это самая худшая религия, которую только можно себе представить. Это тоже религия – я верю в отсутствие того, во что верят все остальные. Верующие люди всегда удерживают себя в определенном ключе, они сосредоточены на предмете веры, они исполняют обряды, которые присущи данной вере, религии, и их мозг меньше отвлекается на посторонние вещи. Если что-то не так – в храм, неважно какой, буддистский, мусульманский, христианский, посмотреть на других людей, таких же, как я, поговорить с духовником, с другими людьми, но это общение и это помогает удерживаться, но никак не обезопасит от депрессии.
Наталья Урмацких:
То есть нет ниточки верблюжьей шерсти, которую обложил вокруг себя, и депрессия к тебе не подкрадется.
Алексей Каротам:
Волшебный пилюли нет.
Наталья Урмацких:
Оптимистические прогнозы, поэтому если вы человек верующий, то в храм, если не верующий, то к психиатру. Сегодня с нами был Алексей Каротам – психиатр, психотерапевт и наша любимая программа «Пирамида Урмаслоу». Пока!