Евгений Додолев:
Добрый день! В эфире программа «Мимонот» и я, её ведущий, Евгений Додолев. Представляю вам своего сегодняшнего собеседника. Это Андрей Комаров, создатель культовой телевизионной передачи «Музыкальный лифт», которая 30 лет назад просто взорвала совершенно отрасль. Это было очень необычно, был телевизионной звездой номер уно в этой сфере. Сейчас он занимается режиссурой, я правильно, Андрей?
Андрей Комаров:
Продюссированием, режиссурой, добрый вечер, день.
Евгений Додолев:
Вечер, день, для вас, для богемы это всё одно и то же. Андрей, кто, на самом деле, был создателем, вас же двое было соведущих, ты и Дмитрий Маматов, кто был мозгом, а кто был лицом передачи?
Андрей Комаров:
Изначально стояло три человека, ещё был Миша Морозов. Но если бы не было Николая Николаевича Баранского, на тот день один из руководителей Московского канала, то возможно, и программы...
Евгений Додолев:
То есть это третья кнопка была, то, что сейчас ТВЦ.
Андрей Комаров:
Третья кнопка, и Николай Николаевич Баранский вдруг взял и дал нам возможность сделать первую музыкальную программу на отечественном телевидении. Кроме нас была «Утренняя почта», который я не могла.
Евгений Додолев:
Это такое было, конечно, не про рок-музыку, не про популярную музыку, это была такая.
Андрей Комаров:
А мы первые придумали ее, сделали, и на следующий день я почувствовал, что такое знаменитость.
Евгений Додолев:
Проснуться знаменитым.
Андрей Комаров:
Проснуться знаменитым. Конечно, всю ночь мы подбухивали, отмечая премьеру, а утром меня как младшего послали за пивом, магазин открывался в 11. Тогда было такой, полусухой закон, очереди выстраивались. Подойдя к магазину, встав в конец очереди, я вдруг почувствовал популярность, люди стали оборачиваться, говорить: это же «Музыкальный лифт». Это вы «Музыкальный лифт?». Я говорю: да. Вы чего? Да вот, за пивом. Так проходите. И очередь прямо как воды расступились передо мной, я свободно зашёл первым к прилавкам.
Евгений Додолев:
А кто был в первом выпуске, какие были номера?
Андрей Комаров:
В первом выпуске была Ольга Кормухина, «Чёрный кофе».
Евгений Додолев:
Кормухина до сих пор.
Андрей Комаров:
«Бригада С».
Евгений Додолев:
И бригада С. И Сукачёв, и Кормухина, они функционируют.
Андрей Комаров:
У Оли был сейчас замечательный концерт.
Евгений Додолев:
У кого?
Андрей Комаров:
У Оли Кормухиной.
Евгений Додолев:
А что стало с Варшавским?
Андрей Комаров:
Тоже «Чёрный кофе» вроде как был.
Евгений Додолев:
Но они как-то совершено...
Андрей Комаров:
Просто те группы, о которых мы рассказывали, программе 30 лет было в 17-м году, они все сейчас празднуют юбилеи свои, поэтому это очень интересно, что происходит. Я побывал у «Секрета», у Гарика, у Галанина, вот Кормухина не позвала или так получилось.
Евгений Додолев:
Очень много дискуссий, я и сам их инициирую, наблюдаю за ними, вбрасываю, провоцирую людей для того, чтобы потом использовать это у себя в книжках, споры про то, что вообще есть такое явление, как русский рок. Потому что есть разные по этому поводу мнения. И вот мнение Андрея Комарова.
Андрей Комаров:
Я думаю, что рок есть, и первый раз я это понял за кулисами какого-то концерта, по-моему, на Горбушке, подошли к Кинчеву взять у него какое-то интервью по поводу чего-то. А Кинчев был то ли не в духе, то ли.
Евгений Додолев:
То ли Кинчев.
Андрей Комаров:
То ли Кинчев, да. Был не настроен. Он схватил совок, плюнул туда и сказал: вот вы расскажете, что наша страна совок? Я говорю: в таком духе мы можем рассказать, но как вы будете выглядеть. Мы покажем, что хотите. Если протест против существующего строя в такой агрессивной форме «я ничего не боюсь», то тогда рок был, наверное. С точки зрения музыки очень странно, повторы, оригинальных было мало. Кого можно вспомнить, Градского оригинального, Бориса Гребенщикова, которого тоже с натяжкой можно назвать рок музыкантом, поскольку он изначально выбрал себе статус гуру, я так думаю, какого-то учителя, к чему и обязывает словосочетание двух начальных букв БГ.
Евгений Додолев:
Градского, к моему сожалению, очень многие не знают как композитора. Он сам любит шутить, что его знают как автора и исполнителя двух песен: «Первый тайм мы уже отыграли» и «Как молоды мы были».
Андрей Комаров:
Почему же, «Романс о влюблённых», когда он неистово орал вместе с Кортневой и замечательный клип тогда получился, и фильм замечательный получился, и песня замечательная получилась. Там же эта история, как его нашёл Кончаловский и как они познакомились.
Евгений Додолев:
Да, 70 лет ему сейчас было.
Андрей Комаров:
Великолепно чувствует, по-моему, себя человек.
Евгений Додолев:
Все себя чувствуют как-то по-разному. А вот насчёт протестной составляющей рок-музыки, мне очень любопытно наблюдать за рок средой, потому что кроме, может быть, упомянутого тобой Галанина, Сукачёва, рок-музыканты в основном настроены очень оппозиционно, они говорят про то, что.
Андрей Комаров:
Крым не наш.
Евгений Додолев:
Да, Крым не наш. Это и ты, насколько я понимаю, разделяешь эту точку зрения, и что вообще репрессии, 37-й год, реанимация Советского Союза. У меня какой-то просто, я говорю: ребята, вы наверное должны помнить, как реально это было, когда запрещали концерт, когда приезжала милиция, когда людей сажали, фактически, того же Романова, которого ты упомянул, его же не за не трудовую деятельность, а фактически за то, чтобы человек не вылезал. Во всяком случае, так мне тогда казалось, в то время его посадили. С чем это связано, такое фрондерское настроение? Это какие-то рок традиции ваши?
Андрей Комаров:
Почему наши, я к рок-музыке не имею никакого отношения.
Евгений Додолев:
Тебя воспринимали, во всяком случае, тебя и Маматова, как глашатаев, как проводников этой музыки. Во всяком случае, на излёте существования империи.
Андрей Комаров:
Я бы не сталкивал рок-музыку и политический строй. Мы делали музыкальную программу о той музыке, которая нам нравилась, которую мы сами слушали, которую мы хотели донести. Мы не все могли, но мы начали снимать клипы, мы их делали и хотели рассказывать о том, в чем варились и жили сами. Это сейчас всё так политизировалось. Вот ты говоришь, Крым наш. Крым наш или не наш? Крым наш.
Евгений Додолев:
Странно это слышать от человека, который поддерживает Зеленского, ты же вообще, как ты выступаешь, у тебя, мне казалось, что у тебя очень проукраинская позиция.
Андрей Комаров:
Я поддерживал Зеленского и мечтал, чтобы он пришёл в президентство по результатам его предвыборной кампании, по тому образу, который он создал в известном своём сериале. Да, я прошлый год полгода провёл в Киеве, снимал там сериал для Star Media сериал про любовь, ничего политического.
Евгений Додолев:
Не сталкивался ни с чем антимоскальским, никаких там настроений.
Андрей Комаров:
Скажу честно, я побаивался ехать в Киев, думал, что там прямо фашисты с флагами, с факелами бегают. Мы в первый день вышли на Крещатик, люди гуляют, стоят в очередях в рестораны, радуются, целуются на улицах. На центральной площади к нам подошёл какой-то волонтёр с ленточкой национального флага на руке и предложил эту ленточку купить, чтобы поддержать атошников, раненых, как-то поддержать фонд какой-то. Я сказал, что я не хочу этого делать и подумал, сейчас начнётся. На что мальчик улыбнулся, сказал: ну, не хотите и ладно, вы откуда? Мы из Москвы. Ну и хорошо, welcome to Kiev. начали работать, ходили в какие-то рестораны, в пивники, на концерты ходили, я нигде не встретил никакой агрессии. Я не встретил ни одного фашиста. В моей группе художником постановщиком был человек, который поддерживает АТО, пытается туда переводить деньги.
Евгений Додолев:
Зеленский тоже поддерживает.
Андрей Комаров:
И вообще считает, что русский солдат - это враг, это агрессор. А нам с ним работать. И мы в первый раз так серьёзно столкнулись, мы познакомились, пошли в одно питейное заведение обсуждать, выпив по рюмочке, естественно, соскочили с темы обсуждения художественной составляющей нашего сериала, вышли на политическую основу. Моя подруга остановила нас и сказала: ещё раз я услышу, я собираю вещи и уеду. И мы договорились, что больше мы на политические темы не разговариваем. Через некоторое время, общаясь на посторонние темы, про книги, про фильмы, про любовь, мы вдруг выяснили, что у нас очень много общего при пересечении с этим человеком. И он мне говорит: я не побоюсь, я назову тебя своим другом. Но я не могу пригласить тебя в свою компанию, потому что все там такие же, как я. Я говорю: не бойся, пойдём, сходим. Он говорит: меня могут не понять, что я дружу с москалём, которому нравится Путин и который считает, что Крым наш. А я считаю, что Крым наш. Более того, я считаю, что мы не должны были Крым оставлять ни в коей мере. Одно дело, когда мы большая дружная семья, пусть и скованные одной цепью, но другое дело, когда эта цепь разорвана и мы уже не ячейки одного большого великого государства. И в этом случае то, что Крым отошёл нам, каким способом, это второй вопрос, но то, что он остался нам. Я вообще сейчас скажу такую, знаешь, на мой взгляд, жесткую вещь. Я думаю, что оставление Крыма, это все равно, что говорить о сдаче Ленинграда фашистам.
Евгений Додолев:
Это тоже очень популярная тема. Я со своим, как мне казалось, товарищем давним, гитаристом бит-квартета «Секрет», Андреем Заблудовским просто в хлам разругался в Фейсбуке, когда обсуждалась эта тема.
Андрей Комаров:
Мы с Андреем тоже вхлам ругаемся в Фейсбуке, не прекращаем ругаться и общаться. Вот у них 22-го, по-моему, в Крокусе будет концерт, я туда иду, опять же, встретиться с Андреем и с ребятами.
Евгений Додолев:
Это очень сложный и непонятный для меня вопрос. Когда я беседовал с Андреем Вадимовичем Макаревичем, он говорит, почему, если мы по 30 вопросам с тобой совпадаем, а в 39-м нет, почему мы должны вот эту болячку ковырять и говорить про Крым, хотя мы во всём остальном полностью единодушны. Я для себя не могу ответить. Должен я с тем же Градским, Макаревичем по этому поводу полемизировать и пытаться донести, как я это вижу. Или действительно, как ты говоришь, забить, как сказала твоя подруга и говорить о том, о чем приятно, про музыку, про кино, про погоду и про то, в чем мы совпадаем. Надо или не надо?
Андрей Комаров:
Если действия другого человека тебя не шкрябают или ты не чувствуешь в себе возможным промолчать, тогда, наверное, надо говорить. Если можно обойтись и ты знаешь, что это пустой спор, его никак не изменишь. Подхватили же все Ерофеева и Улицкую про тот же Питер, что надо было сдать город, и тогда бы не было тех потерь. Но мы-то знаем, что Питер это не Париж, который сам сдался. И кстати, там даже армию сохранили и сохранили все муниципалитеты. А пушки, которые были во французской армии, они обстреливали как раз Питер. И были приказы, они в открытом доступе.
Евгений Додолев:
Французских добровольцев очень много, которые воевали против, это же была у нас война с Евросоюзом, фактически.
Андрей Комаров:
Париж был сдан, и мы видели, может они постановочные конечно, фотографии, когда парижанки ходят в кафе, сидят за столиками вместе с немецкими офицерами. Я думаю, что сдача Ленинграда была невозможна по многим причинам. Во-первых, немцы точно не собирались содержать город продовольствием и вообще функционал.
Евгений Додолев:
Есть же документы, что город должен был быть уничтожен полностью, под ноль.
Андрей Комаров:
Уничтожен, как и Москва.
Евгений Додолев:
Есть немецкие архивы, это не какая-то пропаганда советская.
Андрей Комаров:
Это первое. Второе, освободились бы и танковые части, которые держали вокруг города цепь эту, и это бы ушло на другие фронта. Я просто представляю, какая была бы деморализаторская вещь, если бы Питер был сдан.
Евгений Додолев:
Ленинград назывался.
Андрей Комаров:
И тогда бы неизвестно, что было. Потому что дух был бы сломлен, потому что как сдать такой город.
Евгений Додолев:
Мне непросто с Андреем Вадимовичем очень обидно читать комменты, когда просто какую-то удачную фотографию Маргариты Шол, которую ты прекрасно знаешь, первого и единственного официального фотографа «Машины времени», публикуют. Во-первых, антисемитские какие-то тупые раздражают, конечно, комменты, и вот это национал предатель. Причём я категорически не согласен с позицией Андрея Вадимовича по внешнеполитическим инициативам, Путину и по Крыму. Но навешивать на него вот эти ярлыки, национал предатель. Причём я считаю, что национал предатели есть, национал предатель, в моём представлении это тот человек, который радуется тому, когда какая-то беда совершается в стране, когда проигрыш на Олимпиаде, падает какая-нибудь ракета, когда люди реально искренне ликуют, это и есть в моём представлении национал предатели. Их очень много в креативной среде. Но Андрей, всё-таки это человек, который в такой степени изменил ландшафт культуры.
Андрей Комаров:
Андрей Вадимович много сделал для того, чтобы мы так свободно говорили обо всём.
Евгений Додолев:
Просто «Машина времени», такой был локомотив и, мне кажется, что это предательство со стороны хотя бы людей нашего поколения. Я понимаю, что молодёжь, молодняк может этого не знать, но мы всё это видели и помним, и как-то очень мне в этом смысле тяжело. Потому что я не могу оставаться центристом. У нас невозможно быть центристом, у нас надо либо за красных, либо за белых. И здесь меня разрывает. Ты как-то справляешься.
Андрей Комаров:
Мы проехали после съемок во Львов, я не был никогда во Львове, упущение такое. Мы приехали во Львов и знали, что там совсем должно так, встречать на вокзале и наверное показательно вешать.. Нет, ничего похожего. Мы даже спустились в этот знаменитый ресторан «Крыница».
Евгений Додолев:
Куда не пускают вроде.
Андрей Комаров:
Куда, надо сказать, тебя спрашивают на пороге: Слава Украине! А ты должен ответить: героям слава.
Евгений Додолев:
Ты ответил?
Андрей Комаров:
Я для себя решил, что «Слава Украине» я могу произнести, потому что ничего в этом такого нет, слава Украине и слава Украине. А поскольку ответ «Героям слава», это уже несёт какой-то идеологический образ, я сам для себя сказал, черт с ним, я не попаду в эту «Крыницу», не поем этих пельменей, но я этого говорить не буду. Потом там второй вопрос, сразу же нас предупреждали, спрашивают, маскаль ты или нет. Тут я тоже решил себе, как Павлик Корчагин, что я скажу, точно скажу, что я москаль, и будь что будет. Бить меня наверное не будут, но и ладно. Мы зашли, там очень тайные двери, нет никакой вывески, ты наверное был и знаешь.
Евгений Додолев:
Нет.
Андрей Комаров:
Нет. Это просто подъезд, её найти невозможно, как подполье, это же в подвале всё находится, сделано как будто подполье вот этих бандеровских банд. И такая дверь железная, ты стучишься, открывается крышечка и тебя там спрашивают: слава Украине, а ты должен соответственно отзыв произнести. Как только ключик открылся, я сказал: слава Украине.
Евгений Додолев:
На опережение.
Андрей Комаров:
Я пошёл на опережение. И там мне ответили: героям слава, дверь открылась, на меня подозрительно посмотрели, видно из-за моей москальской хитрости: не москаль ли ты, мил человек. Я сказал: да, из Москвы. Ну, за чистосердечное признание полагается рюмка водки. И нам вынесли по рюмке водки. Мы спустились вниз, конечно, еда вкусная, кормят хорошо, напитки хорошие. Меню, естественно, Путин со словами.
Евгений Додолев:
Понятно, да.
Андрей Комаров:
Без этого никуда. И что сильно поразило, ты знаешь, как штуки называются, когда лицо всовываешь, там какая-то фигура стоит, фотографии делать. И там одна из таких штук картонных, я так понимаю, лесные партизаны, «братья лесные» расстреливают у двух НКВД-шинников, которые стоят на коленях. И у каждого, и у бандеровца, и у НКВД-шника.
Евгений Додолев:
То есть можно и НКВД-шником побыть.
Андрей Комаров:
Да, можно пролезть, подставить лицо, это так поражает. Из каких-то нацистских или бандеровских символов в самом городе ничего не заметил. Может быть, «свободу Сенцову». Про Сенцова, конечно, очень странно. Ты видел его хоть один фильм?
Евгений Додолев:
У него всего один есть.
Андрей Комаров:
У него три фильма, но один считается, он про игроков, про компьютерных игроков, я посмотрел, совершенно беспомощная работа.
Евгений Додолев:
С точки зрения просто кино, никакой политической.
Андрей Комаров:
Профессии. Не принято у нас осуждать работы друг друга.
Евгений Додолев:
То есть это такая же, как музыка у Pussy Riot.
Андрей Комаров:
Да, там смотреть просто невозможно. И когда он в тюрьме голодовку, признаюсь, парень сильный, голодовку объявил от своей позиции, надо признать, что в этом какое-то мужество есть. Но когда он передаёт своё творческое наследие сценарное каким-то людям, которые это будут снимать, это выглядит, ну, молодец.
Евгений Додолев:
Хорошо, чтобы закрыть тему политики вообще и Украины в частности, последний вопрос уже такой, профессионально-музыкальный. Коллектив KAZKA знаешь такой Украинский, нет? Не слышал?
Андрей Комаров:
Нет.
Евгений Додолев:
Жаль, хотел обсудить, я тебе кину потом. Потому что я слышу его постоянно на Западе, в итальянскую кафешку заходишь, на мове поют, у них один хит есть. И мне как раз Александр Борисович Градский утверждал, что этого не может быть, что всё это делается только как-то за деньги. Хотел обсудить. Но ты не в материале здесь. Давай будем говорить о том, в чем ты в материале. Чем ты сейчас занимаешься? У тебя на краудфандинговой платформе Планета запущена инициатива, я сам расшарил в Фейсбуке, всё это расскажи тогда поподробнее, что это такое.
Андрей Комаров:
На будущий год мы готовим нашу компанию «Народное кино» готовит два проекта. Один из проектов это...
Евгений Додолев:
Извини, Андрей, хотел уточнить. Когда ты говоришь «наша компания», кто это, кроме Андрея Комарова?
Андрей Комаров:
Это мой товарищ, Артур Цомая, музыкальный руководитель ансамбля «Сябры», музыкант.
Евгений Додолев:
Тех самых «Сябров», вот эти легендарные «Сябры», белорусский коллектив.
Андрей Комаров:
Да, он играет на барабанах и является музыкальным руководителем. Два года назад мы сняли короткометражный фильм «100 шагов» про ветерана, который захватывает банк, в главной роли Владимир Гостюхин. И который сейчас уверенно, без всякой рекламы, мы его премьеру сделали 8 мая, этот фильм короткометражный, 25 минут, уверенно движется к миллиону просмотров. Я прошу вас посмотреть этот фильм на YouTube, просто наберите «100 шагов», короткометражный фильм с Владимиром Гостюхиным. Добавьте голос своего просмотра. Мне кажется, что фильм того стоит. И вот этой компанией мы решили снять, экранизировать известную пьесу белорусского драматурга Алексея Дударева «Рядовые» и назвать кино «Бессмертный полк. Рядовые». Это про пять сослуживцев, которые служат в одной роте в мае 45-го года, конец войны, из них доживает только один человек.
Евгений Додолев:
Один доживает до конца войны?
Андрей Комаров:
Один доходит до Рейхстага и расписывается на Рейхстаге, а все остальные гибнут. Там будут батальные сцены, три, но фильм не про взрывы и не про Т-34. Фильм про людей на войне про отношения, про дружбу, про любовь, про смерть, про веру в Бога, с чем люди шли в атаку. Помогал ли Бог выжить, помогал ли Бог стрелять, про это фильм. Мы объявили сбор средств на краудфандинговой платформе Планета. Тоже, пожалуйста, зайдите, поддержите нас рублём, там предусмотрены хорошие лоты. Я со стороны съёмочной группы, в которую входит художественный руководитель Александр Михайлов, Игорь Угольников один из продюсеров, который возглавляет Военкино киностудию. Мы вас просим поддержать нас, потому что этот фильм нужно снять. Он немаленького бюджета, потому что нам придется воссоздавать декорации небольшого немецкого города либо поехать в Калининград. В Калининграде, кстати, сохранился город-спутник советский, и там ещё с войны остались разрушенные здания, и можно воспроизвести обстановку немецкого города. Этим сейчас живу очень сильно. 15 ноября, можно говорить?
Евгений Додолев:
Да.
Андрей Комаров:
15 ноября в КЦ Зодчие, что на Молодежной, будет спектакль «Рядовые» курса ВГИКа Михайлова 2009г. Это пронзительный спектакль, я смотрел его четыре раза, четыре раза не мог сдерживать слёз. Пожалуйста, придите 15-го числа к нам на спектакль, там мы представим, ещё и расскажем о своём фильме.
Евгений Додолев:
В спектакле, я просто беседовал недавно с Юрием Грымовым, который худруком является театра «Модерн», он у меня спросил, лицом современной сцены театральной обязательно должны быть мужские ягодицы. Если нет голых мужских ягодиц, то это не модно и это не тренд. Там будут представлены?
Андрей Комаров:
Последние голые ягодицы я видел в центре Мейерхольда на спектакле «Конармия», где 14 жеребчиков, молодых актёров до 25 лет просто сняли штаны и прогарцевали с голыми задницами. Это отрадное зрелище, несмотря на Бабеля, несмотря на «Конармию».
Евгений Додолев:
Это и есть современный театр, я насколько понимаю, все передовые, прогрессивные режиссёры наши, Кирилл в Гоголь центре, Богомолов, опять же. Кстати, он мне сказал, что он голосовал за Путина.
Андрей Комаров:
Ты Богомолова что смотрел во МХАТе?
Евгений Додолев:
Я не смотрел Богомолова ничего, я вообще в театр не хожу, я ретроград и консерватор. Поэтому я спрашиваю человека, который разбирается в этом. Богомолов, последний спектакль который читал, «Норма» по Сорокину, там про поедание фекалий. То есть что детские фекалии, они жёлтые и сладкие. Мне это не близко просто.
Андрей Комаров:
Женя, очень мало людей, которым это близко.
Евгений Додолев:
Ну как, всё-таки он один из наших ведущих режиссёров. Мало того, что он является супругом кандидата в президенты российской федерации, за которого рок тусовка в основном, за Ксения Анатольевича голосовала. Я не спрашиваю, за кого ты голосовал, чтобы тебя не подставлять.
Андрей Комаров:
Я могу сказать, за кого голосовал.
Евгений Додолев:
Не буду тебя подставлять. Но даже пресс сек президента Путина, Дмитрий Песков сказал, что он не был до последней минуты уверен, что Ксений Анатольевич не победит на выборах, поэтому здесь надо учитывать.
Андрей Комаров:
Я свой голос отдал Ксению Анатольевичу.
Евгений Додолев:
Ты за Собчак голосовал.
Андрей Комаров:
Да. И не столько против Путина, сколько вопреки. Просто хотелось поддержать оппозицию. Всем было понятно, что ничего не случится, не будет, что бы ни говорил нам Песков, ничего не случится в этой стране до 24-го года. Да я думаю, что и в 24-м ничего не случится. Всё останется так, как есть. Как говорят наши оппоненты, что наша страна отвечает всем признакам тоталитарного фашистского государства, все признаки налицо, государство управляет всеми сторонами жизни граждан, в стране одна партия, в стране один вождь.
Евгений Додолев:
Не нравится тебе это.
Андрей Комаров:
То, что один вождь?
Евгений Додолев:
Нет, вообще все перечисленные компоненты тоталитарного государства.
Андрей Комаров:
Нет, я очень доволен своей жизнью.
Евгений Додолев:
Но голосовал при этом за Собчак.
Андрей Комаров:
Вопреки. Меня устраивает то, что у власти находится Путин.
Евгений Додолев:
А если бы к власти пришёл, допустим, многие наши общие знакомые упомянутые хотели бы видеть президентом Михаила Прохорова. Как ты считаешь, это изменило бы в стране что-то?
Андрей Комаров:
Михаил как занимается бизнесом, пусть и занимается бизнесом, это у него получается хорошо. Не готов обсуждать. Катается на лыжах, ездит в Куршавель, устраивает вечеринки, на которых попасть нельзя. Я был на одной из вечеринок.
Евгений Додолев:
У Прохорова.
Андрей Комаров:
У Прохорова.
Евгений Додолев:
В Куршавеле?
Андрей Комаров:
В Куршавеле. Но я был в массовке, не на приглашённых местах, но мне это жутко не понравилось.
Евгений Додолев:
Почему? Потому что атмосферно.
Андрей Комаров:
Потому что мой известный очень близкий друг напился, то, что я его волочил на себе, мне жутко это всё не понравилось.
Евгений Додолев:
Ну, от Прохора это не зависело.
Андрей Комаров:
Не знаю, может быть, если бы это был не Прохоров, он бы так бы не напился.
Евгений Додолев:
Меня всегда поражает, как это всё может сочетаться. С одной стороны, снимается фильм на такую пронзительную тематику, о Великой Отечественной войне, с другой стороны, голоса отдаются за, как мне кажется, за абсолютно циничного, прагматичного человека, как Ксений Анатольевич. Меня в ужас приводит мысль, что в принципе, когда-нибудь такой человек мог бы прийти к власти где-либо.
Андрей Комаров:
Я тебе говорю, я это сделал вопреки. Не то, что я хотел бы в эти четыре года прожить при Ксении. Но надо отдать Ксении, что она талантливый человечек, что она умный человечек. Ты смотрел последнюю, они сняли интервью с Лениным, Ксения Собчак интервью с Лениным?
Евгений Додолев:
Нет.
Андрей Комаров:
Это довольно любопытно, посмотри.
Евгений Додолев:
Мне надо будет себя изнасиловать, для того чтобы, у меня идиосинкразия просто на ее голос.
Андрей Комаров:
Ксения, кстати, там она плоха, потому что она исполняет, Ленин в исполнении Стычкина, он не вышел из образа, который он великолепно сделал в «Троцком».
Евгений Додолев:
Да, потрясающе. Ленин у него потрясающий.
Андрей Комаров:
В этом же образе. Авторы сценария этого фильма приписали, исходя из его воспоминаний, 55 томов каких-то записок и личных писем создали его текст. А Ксения Анатольевна задавала те вопросы, которые ей написали сценаристы этого шоу. Поскольку Стычкин близок к гению, Ксения Анатольевна при всём её уме, она ни разу не актриса, поэтому она представляла собой микрофон, подставку для микрофона. Но были затронуты очень любопытные темы: коллективизация, раскулачество, убийство попов, немецкий шпионаж, немецкие деньги. То есть все острые вопросы, которые так любят рассматривать наши оппозиционные друзья, все эти вопросы рассматривались.
Евгений Додолев:
В прошлую субботу беседовал как раз с Хотиненко, с режиссёром, который сделал фильм «Ленин». Как-то тоже не нашёл с ним общего языка. Ты считаешь, что надо, как многие кинематографисты и вообще люди из креативного сословия, призывают произвести захоронение Ленина, то есть убрать его из Мавзолея, или пусть он там лежит. Твоя личная точка зрения?
Андрей Комаров:
Несомненно, его надо убирать из Мавзолея. Мы же цивилизованная вроде страна считаемся, что же у нас лежит мумия.
Евгений Додолев:
Ну как, мы не всеми считаемся, тот мир, который у нас, в нашей риторике принято называть цивилизованным, Запад и социум, он как раз рассматривает нас как мордор и таких орков, что, в общем -то, и не люди даже.
Андрей Комаров:
Понимаешь, это разделение, которое происходит между нами, между близкими друзьями, между товарищами, с которыми мы знакомы по 30-40 лет, не знаю, отношение, например, к Дню победы. Что такое, День победы или это день скорби и памяти. И почему многие мои друзья перестают праздновать 9 мая, говорят: а я отмечу 8 мая европейский день скорби. Для меня это не представимо, как это вообще возможно. Мы же все знаем, что война началась 1 сентября 39-го года, закончилась она 2 сентября 45-го года. Для нас она началась 22 июня и закончилась, как мы знаем, по-разному мы знаем, когда она закончилась. То есть сама капитуляция была подписана в ночь с 7 на 8, Сталин с этим не согласился, и он решил устроить, и правильно решил устроить, по-взрослому, что должны первые лица подписать капитуляцию. Капитуляция была подписана 9 мая. Поэтому День победы, День победы именно, а не день скорби. День скорби можно назвать день начала войны.
Евгений Додолев:
22-го июня.
Андрей Комаров:
Или 1-2 сентября, можно с этим согласиться. Так же можно днём скорби назвать 6-9 августа, бомбёжку Хиросимы, когда погибло сразу одним залпом по 200.000 человек. Вот это день скорби. Я согласен, что 22 июня должен быть день скорби, а 9 мая - это День победы. Именно в этот день перестали убивать людей в том количестве, в этот день прекратилась война. И вот этот День победы. Почему бессмертный полк? Я, например, наверное, нет, я точно против военного парада 9 мая, абсолютно точно, не нужно этого. Хотите устраивать военный парад и показать силу нашу, то, что враг не дремлет, как мы все понимаем, давайте это делать.
Евгений Додолев:
Это был сейчас сарказм про «враг не дремлет», я пытаюсь понять.
Андрей Комаров:
Это опять же, можно вернуться к вопросу Крым наш или Крым не наш. Почему-то наши оппоненты никогда не рассматривают справедливый довод, что готовилась база американская.
Евгений Додолев:
Да, в Балаклаве.
Андрей Комаров:
А нам говорят, что это мы с тобой поддерживание нашей пропаганды.
Евгений Додолев:
Ну как, на сайте.
Андрей Комаров:
Все документы опубликованы.
Евгений Додолев:
Там выложены эти тендеры на строительство базы в Балаклаве.
Андрей Комаров:
А нам говорят, что это всё придумано, что мы с тобой.
Евгений Додолев:
Ну как, можно зайти и посмотреть.
Андрей Комаров:
Все считают подложным. А я считаю, если бы мы оставили, то мы бы поимели огромную натовскую базу. Мы конечно придумали какое-то противодействие этому, но на это были бы затрачены огромные ресурсы. Наверное, поболее, чем ресурсы содержания сейчас Крыма, строительства Крымского моста, водоснабжения и все остальные минусы, которые мы получили, получив себе наш остров Крым. Но это необходимо было сделать, на мой взгляд. Поэтому.
Евгений Додолев:
Опять мы ушли в сторону политики, наверно давай вернёмся всё-таки к проекту. А почему вы не пытались обратиться в Минкульт к Мединскому? Он хотя и называет мою страну Рашкой и понятно, что как любой министр Российской Федерации, понятно, как он настроен, что он думает. Но он при этом мог бы дать денег на какой-то такой проект.
Андрей Комаров:
Мы будем обращаться, но здесь, поскольку мы снимаем про май 45-го года, значит мы должны снимать в апреле-мае следующего года, 20-го года.
Евгений Додолев:
Должны снимать или должны уже.
Андрей Комаров:
Снимать должны, у нас в мае происходят события, мы снимать будем апрель-май. Для этого мы должны войти, скажем, сразу после нового года в подготовительный период. Для этого у нас должны быть свои средства. Те деньги, которые мы собираем на Планете, а Планета стала нашим партнёром впервые за 10 лет, они выбрали наш фильм.
Евгений Додолев:
Это они сами выбрали?
Андрей Комаров:
Там мы долго с ними беседовали, и они тоже это, как акт социального звучания, как их собственное высказывание, поддержать такое народное кино «Бессмертный полк. Рядовые». Мы там поставили перед собой очень большую цель. Ну как большую, 25 млн. мы хотим собрать.
Евгений Додолев:
Рублей?
Андрей Комаров:
Да. Кинчев сейчас на выпуск альбома собрал 17 млн.
Евгений Додолев:
Легко.
Андрей Комаров:
Вот он пять дней сидел у них и подписывал CD диски, потому что один из лотов был подпись, с личной подписью. И мы собираем деньги. К Мединскому обращаться в фонд кино и в министерство культуры мы будем, но в следующем году. Но в следующем году мы уже должны снимать, и на питчинге мы должны уже будем показать какой-то материал, чтобы просить деньги на постпродакшн и на продвижение.
Евгений Додолев:
Я насколько знаю, очень эффективна помощь многих блогеров. Я не далее, как сегодня ночью, бессонница, вспомнил историю, как Игорь Растеряев стал известен широкой публике с подачи Гоблина. Известного блогера. «28 панфиловцев», по-моему, он как-то.
Андрей Комаров:
Он помогал. Мы планируем сейчас обращаться к блогерам, мы обратились к Почте России, мы обратились к МТС.
Евгений Додолев:
Мощные блогеры.
Андрей Комаров:
Мы ведём какую-то работу «Аргументы недели» нас согласились поддерживать, ведем эту работу. Я созванивался с Юрием Дудем, просил его.
Евгений Додолев:
Это смешно, это сейчас я смеюсь.
Андрей Комаров:
Просил его нас поддержать, он сказал, что не будет этого делать.
Евгений Додолев:
Это было бы странно.
Андрей Комаров:
Потому что он этого не делает, даже когда его просят какие-то близкие люди, с которыми он на пути к своей вершине съел пуд говна, это его поражение.
Евгений Додолев:
Но он поддержал фильм «Юморист» очень сильно, как мне рассказал исполнитель главной роли.
Андрей Комаров:
На продвижение?
Евгений Додолев:
Да.
Андрей Комаров:
Возможно, Юра Дудь имеет свой вкус, мне нравится он как интервьюер, мне нравится, как Юра ведёт беседу, мне нравится, что он задаёт именно те вопросы, о которых я бы хотел узнать. Я не считаю, что он чем-то оскорбил Лимонова, спросив, сосал ли он член у негра.
Евгений Додолев:
Это вопрос, который занимает всех, и это, кстати, было одним из камней преткновения между Андреем Вадимовичем Макаревичем и Лимоновым.
Андрей Комаров:
Я когда прочитал, мне это сразу стало интересно, неужели человек это делал, или это сделано ради того, чтобы хайпонуть. Не было этого слова, но хайп состоялся, популярность появилась. Поэтому Юрий Дудь мне нравится своими, практически я смотрел все интервью, кроме тех, наверное, которые мне не интересны, просто неинтересного человека, какого-то рэпера или ещё кого-то. А так я всё смотрел и смотрю все фильмы. Тем не менее, Юра может иметь и имеет своё мнение, если ему понравился фильм «Юморист», почему он не может поддержать его, чтобы люди пошли в кинотеатр. Я смотрел фильм «Юморист», хорошее кино в рамках того, как оно было сделано. Хорошее кино просто, кино хорошего очень мало. Ты смотришь кино отечественное?
Евгений Додолев:
Да, я смотрю фильмы, я и фильм «Юморист» смотрел. Просто проблематика советской еврейской интеллигенции, она мне не близка. Я не знал, что всё это было и не замечал. Я не страдал от антисемитизма, в советские времена это всё прошло мимо, это не моё. Такая субкультура очень узкая может потреблять эту ленту и находить там что-то созвучное себе. Мне это просто.
Андрей Комаров:
Не знаю, а я смотрел именно его, как часть совка, в котором я жил, в котором прошла моя молодость, который я хорошо вспоминаю. Мне там было хорошо.
Евгений Додолев:
Тебе хорошо было?
Андрей Комаров:
Мне хорошо было. Я учился, я занимался тем, чем я хочу, я сделал свою программу, я занимался тем, чем я хочу, почему это плохо. Одно время, сейчас выходит очень много фильмов, «Довлатов», который мне не понравился абсолютно, Германа младшего. «Конец прекрасной эпохи» Говорухина тоже мне не особо зашёл. Не знаю. Я СССР люблю не за то, что там не было колбасы или было бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное образование. Сейчас Чубайс до чего договорился, ты читал, что он говорит, трёхлетнее образование начальное обеспечит государство, а дальше ты если хочешь крутиться, то плати за это. А если ты сын кухарки или токаря, то тебе единственный путь, научишься считать налоги и тебе достаточно, а хочешь что-то дальше двигатель, плати за это.
Евгений Додолев:
Ну, Анатолий Борисович, из андроповских соколов, они придумали всю эту историю с перестройкой, это Гайдар и Чубайс, и принесли нам свободу. Поэтому, ясное дело, что там немножечко не до конца было сделано и сейчас надо им как-то продвигаться. Поэтому наше дело, я себя созерцателем здесь рассматриваю, я смотрю, как это происходит, потому что я не в силах помешать Чубайсам. Но в каких-то минимальных силах я могу помочь, как мне кажется, твоему проекту, потому что мне будет очень интересно. Потому что меня расстраивает, что всё, что делается, условно говоря, ватниками, это не очень здорово и талантливо. Потому что те же «28 панфиловцев» опять же, как кино, не знаю, как ты употребляешь термин, мне не зашло. Меня расстраивает, потому что мне хочется, что как американцы, они реально делают очень сильное кино, и у них пропаганда очень грамотно выстроена. Это не в лоб, это без вот этого «ура», они очень грамотно снимают, в том числе, и военное кино. И та же «Ярость» с Брэдом Питтом, это конечно.
Андрей Комаров:
«Ярость» с Брэдом Питтом, это для нас один из иностранных референсов, на которые мы ориентируемся.
Евгений Додолев:
Это гораздо круче, чем «Т-34» в моём представлении. Мы выходим на финишную прямую, поэтому я просто уже под конец пожелаю, чтобы твоё кино было не только в правильном каком-то идеологическом векторе, а чтобы это было хорошее кино, чтобы люди приходили.
Андрей Комаров:
Зрелищное кино.
Евгений Додолев:
Да, получили удовольствие, чтобы они или смеялись, или плакали, не важно, чтобы они испытывали какую-то эмоцию, а не смотрели, вот это он сейчас это имеет в виду, понятно, это он за всё хорошее, против всего плохого. Мы все за всё хорошее, против всего плохого, просто у нас у всех очень разные представления об этом. Тем не менее, я надеюсь, что мы не последний раз с тобой встречаемся. Я был рад тебя видеть спустя несколько тысячелетий. Желаю, чтобы у тебя кино получилось. Всего хорошего тебе, спасибо.
Андрей Комаров:
Спасибо, поддержите нас на planeta.ru, фильм «Бессмертный полк. Рядовые». Спасибо.