Юлия Каленичина:
В эфире программа «Точка приложения», и с вами мы, её ведущие – Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. Сегодня мы говорим о нарушениях ритма сердца. Гость нашей программы: врач-кардиолог, кандидат медицинских наук, Канторова Анна Юрьевна.
Анна, расскажите нам пожалуйста, что такое аритмия?
Анна Канторова:
Вообще, с древнегреческого или с латыни, изначально родственные языки, это нестыковка, несогласованность в ритме сердца. Если дословно – это всё, что не является нормальным ритмом. Нарушение ритма сердца – это очень разнообразная, разнородная группа; чаще люди говорят, что аритмия – это перебои. Когда пациент приходит, он обычно жалуется на перебои или на паузы, но это ощущение самого пациента. Аритмия – это любое нарушение ритма сердца. Бывает как брадиаритмия, когда редкий пульс, бывает тахиаритмия, когда частый пульс. Классификаций очень много. Наверное, для пациента на первый план выходят желудочковое и наджелудочковое нарушение ритма; это разнообразные группы, у которых отличаются и лечение, и методы профилактики. Не столько симптоматика, сколько прогноз, скажем так.
Оксана Михайлова:
Скажите, пожалуйста, Анна, какие бывают виды нарушений ритма сердца? «Тахи» и «бради», то есть либо быстро, либо редко, основные 2 вида.
Анна Канторова:
Это большие группы, они очень неоднородны. Наверное, самые частые, которые на слуху у пациентов в первую очередь, это экстрасистолы, то есть внеочередное сокращение сердца. Они бывают как предсердные, так и желудочковые, в зависимости от того, где генерируется дополнительный импульс, откуда он приходит. Второе ― то, что люди называют мерцательная аритмия. Если грамотно лечить, то такие состояния, по крайней мере, больше не должны приводить к тяжелым осложнениям. Термин «мерцательная аритмия» на Западе и в профессиональной среде сейчас чаще называется фибрилляция предсердий. По сути это одно и то же, просто англоязычные и русскоязычные варианты. Это, наверное, то что чаще всего на слуху.
Наиболее тяжелое и жизнеугрожающее состояние – это фибрилляция желудочков, то, что непосредственно приводит к остановке сердца. То, что в фильмах показывают: любое нарушение ритма восстанавливают дефибриллятором. Так вот, дефибриллятор требуется в первую очередь тогда, когда желудочковая фибрилляция. Да, его применяют и в других ситуациях, но, самое жизнеугрожающее это вот...
Юлия Каленичина:
Чтобы разобраться тахи-, бради-, скажите пожалуйста, какая норма частоты сердечных сокращений?
Анна Канторова:
Возьмём взрослого. У детей – в зависимости от возраста, от пола у детей не зависит, и у взрослых тоже не зависит. У детей зависит от возраста, начиная до года – одна, после года – больше интервал. У взрослых мы считаем нормой пульс от 60 до 80. В принципе, сейчас считают даже до 90 ударов, но, если брать совсем норму, как должно быть по всем правилам, от 60 до 80.
Юлия Каленичина:
Всё, что выше, уже тахикардия?
Анна Канторова:
Да, считается тахикардия. Опять же, может быть и 60-80, но ритм может быть неровным. Наше сердце в норме должно работать как часы, то есть тук-тук-тук, ритмично. Бывает, что и с частотой 60 ударов в минуту сердце сокращается неритмично, это тоже будет аритмия, несмотря на то, что значение пульса в пределах нормальных значений.
Юлия Каленичина:
Как человек может ощущать, если нет экстрасистол, допустим?
Анна Канторова:
Если нормальный пульс, без экстрасистол, чаще всего пациент не ощущает его никак. Если пульс частый или редкий, то возможны нюансы. Частый пульс, пусть даже он ритмичный, чаще всего пациенты ощущают, говорят, сердце бьётся, как заячий хвостик. Когда есть экстрасистолы, они сам удар ощущают достаточно редко, чаще всего они ощущают паузу после экстрасистолы, говорят: у меня перебой, пауза. Когда бради, то чаще ощущается не сокращение сердца, а подключается уже то, что запускается вследствие неровной работы сердца, из-за редкого пульса — головокружение, предобморочное состояния, вялость, отсутствие сил, то есть уже другие жалобы.
Юлия Каленичина:
У подростков какие нарушения ритма бывают чаще?
Анна Канторова:
У подростков чаще всего экстрасистолия, потому что идёт период пубертата, половое созревание, гормональные сдвиги, один за другим несколько гормональных всплесков. На фоне гормональных перестроек, плюс, подростки ещё очень эмоциональны, как мы все знаем, у них чаще всего экстрасистолы. Сразу оговорюсь, я – взрослый кардиолог, детские кардиологи –отдельная специализация, которая занимается детскими нарушениями, но, так как всё равно общаешься, то знаешь. Их состояния вплоть до критических ситуаций чаще всего не требуют никакого лечения. Чаще их детские кардиологи наблюдают. Где-то дают седативные препараты, чтобы подростку попроще было пережить этот период, где-то дают общеукрепляющие, но специфическую, именно антиаритмическую терапию, которую мы даём взрослым, они получают тогда, когда уже очень серьезные нарушения.
Оксана Михайлова:
Скажите, пожалуйста, что наиболее часто встречается? Когда сердце быстро бьётся, то есть тахикардия, а бради случается реже?
Юлия Каленичина:
Есть ли половая зависимость, чаще у женщин, допустим, тахикардия?
Анна Канторова:
По каждому виду аритмии различается, но, как правило, у женщин несколько чаще встречается.
Юлия Каленичина:
Может ли быть наследственная предрасположенность?
Анна Канторова:
Наследственная предрасположенность чаще к мерцательной аритмии, к фибрилляции – к таким да. У экстрасистолии нет прямой корреляции.
Оксана Михайлова:
Что такое фибрилляция? Не очень понимаю, что такое фибрилляция. Как понять, как я должна у себя заподозрить проблемы фибрилляции? Что я должна почувствовать?
Анна Канторова:
Частый пульс.
Оксана Михайлова:
Когда я должна понять, что уже всё, кирдык?
Анна Канторова:
Даже фибрилляция предсердий это не кирдык, надо лишь обратиться к врачу. В первую очередь, частое неровное сердцебиение, то есть сердце трепыхается, потом пауза, мерцание. Именно мерцание, дословно: тынц, пауза, тынц – это мерцание. Кто-то воспринимает как очень быстрое сердцебиение, они не ощущают перебоев, перескоков с более частого на чуть-чуть пореже пульс, у кого-то возникает тошнота, у кого-то ком к горлу подкатывает, у кого-то головокружение. Сердце сокращается очень быстро, соответственно, как насос оно уже не может полностью, как надо расшириться, чтобы вобрать кровь, и так же эффективно ее выгнать, чтобы по всему организму кислород пошёл; за счет этого возникает дефицит кислорода, головокружение, пациент ощущает слабость, головокружение, иногда люди даже падают в обморок.
Оксана Михайлова:
Готовясь к передаче, мы собирали вопросы в своём чате. Одна пациентка, например, пишет, что очень часто чувствует, как у неё бьётся сердце, затем сильная зевота и чувство слабости, ей нужно буквально 2-3 минуты, чтобы прийти в себя, поспать на одном месте, и потом она опять здоровый человек.
Анна Канторова:
То, что я говорила – нехватка кислорода. Мозг воспринимает как усталость, как то, что надо немного отдохнуть, перезарядиться, что называется, и дальше работать. В такой ситуации стоит обратиться к врачу. Скорее всего, порекомендуют поставить холтер, суточный монитор ЭКГ, для того чтобы посмотреть, что в течение суток происходит с ритмом, как работает сердце при нагрузках, в покое, ночью, когда человек отдыхает. Оговорюсь сразу, если у человека это бывает регулярно, ежедневно или несколько раз в неделю, то шанс выявить нарушение очень высокий. Если разовые случаи, раз в месяц, раз в полгода – поймать очень сложно.
Оксана Михайлова:
Желательно в этот момент конечно, если есть возможность, сделать кардиограмму. Если, допустим, это состояние, момент произошел, и оно длится, то можно вызвать скорую, желательно зафиксировать.
Анна Канторова:
Абсолютно правильно.
Юлия Каленичина:
Анна, скажите, пожалуйста, нарушение ритма – всегда патология, или у здорового человека тоже иногда бывает нарушение ритма?
Оксана Михайлова:
С нагрузкой связано, с волнением, месячные, например.
Анна Канторова:
Бывает очень часто у женщин, особенно, при тяжелых месячных, тяжелый ПМС перед месячными. Чаще либо экстрасистолы выскакивают в этот момент, либо тахикардия, то есть учащенный пульс, ровный, но учащенный; вполне нормальные состояния, не надо лечить. Опять же, если не 20000 экстрасистол. У взрослых в норме считается до 500 экстрасистол желудочковых и предсердных за сутки. Не надо лечить. В эти 500 не входит пробежка. То есть одиночная экстрасистола, когда она, например, одна в минуту или две в минуту. Бывают парные, то есть две подряд идут, и то, что называют пробежки – три и более подряд. Желудочек или предсердие – уже врач будет разбираться, но, если есть пробежка, и достаточно длинная пробежка. Короткие обычно тоже не требуют лечения, особенно, если связано с конкретными факторами, не требуют лечения, можно принять седативные препараты, или, если связано с ПМС, можно негормональные препараты, которые облегчают течение месячных, гинекологи очень часто назначают различные травяные препараты. Очень часто провокатором является сильный эмоциональный стресс, физические нагрузки, приём алкоголя. Как правило, если пациент приходит и жалуется на то, что «я как выпью алкоголь, даже бутылку пива, у меня на следующий день сердце из груди выскакивает» – вешаем холтер. Я своим пациентам говорю: «Сегодня я вам разрешаю прием алкоголя», то есть нам надо спровоцировать, чтобы понять и увидеть, что происходит, чтобы понимать, как лечить, что нам дальше делать и как пациенту дальше с этим жить.
Оксана Михайлова:
Ещё один вопрос задавала одна наша читательница в чате. Она говорила, что у неё периодически бывает ощущение, не боль в грудной клетке, а ощущение, что сердце такого размера, становится большим, что оно просто не вмещается в грудную клетку, и боль – не сама боль, а боль от того, что оно хочет вырваться наружу, как бы распирает грудную клетку. При этом она измеряет пульс, давление, пульс высокие. Тоже укладывается в нарушение ритма?
Анна Канторова:
Я думаю, что больше за счет тахикардии, может быть, за счет давления. Человек давление ощущает тоже очень по-разному, кто-то и 200 не ощущает, а кто-то 150 – лежит уже умирает, его тошнит и рвет, для кого-то уже плохо. К кардиологу в любом случае надо идти. Вы спрашиваете, как заподозрить? Сейчас у многих людей дома есть автоматические тонометры. У большинства автоматических тонометров на дисплее есть значок «Аритмия», мигающее сердечко, чаще всего красного цвета, который показывает и прибор пишет «Аритмия». Если ваш прибор пишет «Аритмия» – стопроцентное показание пойти показаться кардиологу.
Оксана Михайлова:
Интересно, я не знала. У меня, например, на приборе не красным, а 2 сердечка.
Анна Канторова:
Надо посмотреть. Во всех автоматических приборах, по крайней мере, современных, которым 5-7 лет, есть функция определения аритмии. Тоже как предиктор, может быть, ничего и не будет, может, прибор немножко ошибся.
Оксана Михайлова:
Но, если он регулярно ошибается, то лучше пойти к доктору.
Анна Канторова:
Да, лучше лишний раз сделать кардиограмму, вас посмотрит доктор, и дальше будет понятно – надо что-то делать или не надо.
Оксана Михайлова:
Терапевт даёт направление к кардиологу, правильно я понимаю?
Анна Канторова:
В городской поликлинике да. На ЭКГ может отправить и терапевт, если уже есть изменения, то к кардиологу. Если мы говорим не о городской, то можно записаться сразу на прием к кардиологу, обратиться к нему с жалобами.
Юлия Каленичина:
Анна, мы сейчас обсудили несколько факторов, которые могут спровоцировать нарушения ритма практически у каждого. Какие ещё бывают провокаторы, которые вызывают непосредственно заболевание?
Анна Канторова:
В первую очередь, патология щитовидной железы, как гипофункция, так и гиперфункция. Очень часто слышу на приемах: «Но, я же сделала УЗИ щитовидной железы, у меня нормальное УЗИ». Структура и функция щитовидной железы – разные вещи. УЗИ показывает структуру, функция определяется анализом гормонов щитовидной железы, анализ крови на ТТГ, Т4, несколько показателей. Дальше, анемия, то есть низкий уровень гемоглобина. Неважно какой природы, она всегда вызывает тахикардию, потому что организм стремится перекачать тот же объем крови, который нужен организму, но, как сделать, если мало кислорода? Его надо быстрее перекачивать, чтобы был тот же объем. Также немалую роль играет низкий или высокий уровень калия, который у нас, к сожалению, не всегда определяют. Кто-то очень, например, любит бананы, хурму, объедается ими. В этих фруктах очень много калия, иногда пациенты приходят с очень высоким, или кто-то пьет определенного вида минеральную воду, несмотря на лечебные показатели. Часто бывает гиперкалиемия, то есть очень высокий уровень калия, а высокий уровень калия – всегда риск нарушения ритма сердца. Такие основные, но, если копнуть глубже, то бывает такая вещь, как некомпактный миокард, он, как раз, передаётся по наследству, генообусловленный фактор. Его видно при УЗИ, но должен смотреть доктор в специализированном центре, потому что человек, который не смотрит сердца на потоке, а смотрит раз в неделю, не будет знать, что за состояние. Должен быть кардиоцентр или стационар, где есть большое кардиоотделение, где идёт потоком.
Юлия Каленичина:
Интересный термин «некомпактный миокард», что значит?
Анна Канторова:
Если объяснять совсем на бытовом уровне, то миокард желудочков более рыхлый, и за счет рыхлости клеточки соединительной ткани, другие клеточки, не сами мышечные волокна, образуют узелки, которые могут генерировать электрические импульсы.
Юлия Каленичина:
То есть не синусовый узел, а ещё появляется дополнительный?
Анна Канторова:
Да, дополнительный, помимо тех, которые есть. Есть виды нарушения: пучок Кента, пучок Махайма, известные WPW или CLC синдромы, то, что вызывает аритмию. Дополнительные пучки, которые известно, где они расположены. А некомпактный миокард – когда сам миокард, иногда его кусочек, бывает полностью желудочек такого строения, и у таких лиц аритмия возникает чаще всего в подростковом возрасте. Она достаточно тяжелая, плохо поддается медикаментозному лечению, иногда требуется проведение нескольких электрофизиологических исследований, чтобы понять, что это такое. Её не всегда легко заподозрить, таких пациентов не так много, но такое заболевание есть, и кардиологи о нём знают.
Юлия Каленичина:
Лечится современными методами, абляцией, допустим?
Анна Канторова:
В большей части да, где-то удается подобрать терапию, где-то приходится делать несколько абляций. Всё зависит от того, какой вид, какой объем миокарда, что и как, то есть каждая ситуация уже конкретно рассматривается.
Оксана Михайлова:
WPW-абляция?
Анна Канторова:
WPW, да. На самом деле, человек может жить с WPW всю жизнь, по большому счёту. Может быть, и знать о нём, но оно может быть, скажем так, в спящем состоянии, не приводя ни к каким существенным нарушениям ритма.
Оксана Михайлова:
Простите, а WPW определяется на ЭКГ, то есть не ЭХО, ЭКГ.
Анна Канторова:
Да, ЭКГ, когда специфический, то есть укорочение одного интервала P – Q, расширение комплекса QRS с формированием на нём зубчика, так называемой, дельта-волны.
Оксана Михайлова:
То есть её надо поймать ещё.
Анна Канторова:
Да, но иногда бывает, у меня было несколько пациентов, у кого на стандартной пленке была такая классическая картина. WPW делится на два вида: феномен и синдром. Феномен – тогда, когда только на ЭКГ есть характерные изменения, о которых я сказала. Синдром – когда к изменениям добавляется аритмия. Один феномен не требует абсолютно никакого лечения. Синдром же, в зависимости от того, насколько тяжелая развивается аритмия; тяжелая аритмия может сопровождаться головокружениями, даже потерей сознания.
Оксана Михайлова:
Опять-таки, тахикардия.
Анна Канторова:
Нет, WPW имеет второе название тахибради. То есть у кого-то может быть постоянно высокий, у кого-то постоянно низкий пульс, но бывают пациенты, у кого и тахи, и бради, поэтому феномен по-другому называется тахибради. Если сопровождается тяжёлой клиникой или возникает у людей, чьи профессии связаны с риском для жизни и себя, и других людей: машинист электропоезда, водители, пилоты, военные, которые управляют техникой – стопроцентное показание к проведению абляции.
Оксана Михайлова:
А после абляции они могут работать, они не профнепригодны?
Анна Канторова:
Нет, абсолютно могут. Известно, где располагается пучок Кента, его находят, выжигают, в принципе, на этом всё заканчивается. В дальнейшем даже не требуется приём препаратов.
Юлия Каленичина:
Давайте сразу скажем, что процедура проводится достаточно быстро, её проводят во многих специализированных клиниках.
Анна Канторова:
Да, в специализированном центре. Быстро, если у врача, грубо говоря, набита рука, извините за жаргон.
Оксана Михайлова:
У докторов обычных скоропомощных больниц, где этим занимаются, я думаю, тоже набита рука. Бояться тоже не стоит.
Анна Канторова:
Не стоит. Также я говорю для наших пациентов, так как материальный вопрос всегда важен, процедура выполняется по квоте.
Юлия Каленичина:
Получается, по полису ОМС?
Анна Канторова:
В зависимости от того, как работает. В скоропомощной, скорее всего, будет полис ОМС, в специализированный кардиоцентр можно получить квоту, в плановом порядке туда обратиться и вам всё сделают.
Оксана Михайлова:
По-моему, лежишь 3 дня, и, в общем-то, всё достаточно быстро. Скажите, пожалуйста, спортом можно заниматься?
Юлия Каленичина:
С нарушениями ритма можно заниматься спортом?
Оксана Михайлова:
Какие ограничения, каким видом спорта?
Анна Канторова:
Давайте так. Есть легкие нарушения, скажем, те, которые не приводят к существенным нарушениям со стороны самочувствия пациента. Да, он может ощущать экстрасистолы, они не будут ему особо мешать жить. Если их 3-5 тысяч, и их увеличение не провоцируется спортом, то есть он не начинает разгонять пульс даже до 100, и у него экстрасистол не становится их 20 тысяч, то, в принципе, занятия спортом не противопоказаны. Опять же, объясняю всем своим пациентам, что сердце и сосуды не любят анаэробные нагрузки, то есть, чисто тягать железо – не сердечникам.
Оксана Михайлова:
Что значит анаэробные?
Анна Канторова:
Штанги, тренажеры, то есть там, где работает только определенная группа мышц. Сердце любит аэробную нагрузку: велотренажеры, эллипсы, степы.
Юлия Каленичина:
На них так и написано: «Кардиотренажёры».
Оксана Михайлова:
Получается, с WPW штанги лучше не тягать, даже после абляции.
Анна Канторова:
Нет, после абляции – по самочувствию. Если всё хорошо удалили, мы рекомендуем, как минимум, 3 месяца поберечься, потому что всё равно операция, хоть и не большая, но операция, вмешательство на сердце, как минимум, 3 месяца поберечься. В зависимости, насколько она легко протекала, иногда мы рекомендуем до полугода, и дальше, если всё хорошо, человек может заниматься всем, чем любит, но я своим пациентам объясняю так: хотите тягать железо – пожалуйста, но сделайте 2-3 подхода к штанге или к тренажеру, выполните, и 5-10 минут пробегите на беговой дорожке или покрутите педали велосипеда. Самый оптимальный вариант, если вся нагрузка будет заканчиваться в бассейне. Для скелета, для наших мышц, для сердца и сосудов лучше нагрузки, чем бассейн, не придумали.
Юлия Каленичина:
Анна, какой допустимый пульс во время занятий тем же самым бегом или на кардиотренажерах?
Анна Канторова:
Во-первых, у нас есть такое понятие как субмаксимальная частота, она определяется для каждого возраста отдельно. Но, в принципе, кардиодиапазон, когда идёт оптимальное сочетание нагрузки на мышцы и нагрузки на сердце – примерно до 130 ударов.
Юлия Каленичина:
Если выше – надо сделать паузу.
Анна Канторова:
Да, или снизить темп нагрузки. В принципе, диапазон 120-130 оптимальный для того, чтобы улучшались метаболические процессы в организме, но при этом не происходило глобальной перегрузки сердца.
Оксана Михайлова:
Анна, вопрос из нашего чата. В некоторых тренажерных залах есть критерий: даже если чувствуешь, что сердце бьётся часто, ты занимаешься, пока дышишь носом. Как только ты открываешь рот и начинаешь дышать ртом, то это показатель, что ты должен слезть с тренажера, прекратить нагрузку. Есть такое понятие? Я понимаю, что не медицинским термином, но так задали вопрос.
Анна Канторова:
Оксана, начнем с того, насколько тренированный человек. Если не тренированный человек пришёл в зал, у него свой обычный пульс 60, то на пульсе 80-90 он уже может быть как собачка с высунутым языком. Если человек тренированный, то он и на 120 работает, он уже привык, перестраивает по-другому своё дыхание. Например, я могу прийти, встать на дорожку, взять свой темп, который мне удобен, я не люблю бегать, я люблю очень быстро ходить. Я беру себе приличный наклон и достаточно интенсивную ходьбу, и у меня даже на ходьбе пульс повышается достаточно быстро и хорошо, он где-то 130-135, я не дышу ртом, потому что для меня нормально, мне комфортно. А человек, который пришел в спортзал, у него уже на 100 может быть язык на плече.
Оксана Михайлова:
Значит, критерий не открытый рот, а пульс 130-135?
Анна Канторова:
Начнем с того, что, когда человек устаёт, он даже на пульсе 100 чувствует: всё, я не могу, у меня горят мышцы. Не надо через «не могу» совершать над собой насилие. Можно остановиться, передохнуть. Хочется тебе дальше – встань через 20 минут на тренажер, смени вид деятельности, сделай растяжку, разминку, дай сердцу приспособиться, не надо устраивать марафон.
Оксана Михайлова:
Должно быть комфортно.
Юлия Каленичина:
А если 140-150, но человеку комфортно – тоже норма?
Анна Канторова:
Опять же, какого возраста человек, есть или нет у него сопутствующие заболевания, какой у него свой изначально пульс, очень много показателей, так сложно сказать. Но, 150-160 уже, наверное, не очень хорошо, уже идёт перегрузка сердца. До 140 – оптимальный критерий, скажем, для среднего возраста.
Юлия Каленичина:
Сейчас много гаджетов, наручные часы, которые измеряют пульс. Вы ими советуете пользоваться или у них не очень точные показания?
Анна Канторова:
Смотря для чего. Если вы хотите знать свой средний пульс – пожалуйста, если для контроля за пульсом, за нарушениями ритма – не подходит. Измерение идёт через толщу кожи, через толщу мышц, вы не накладываете их даже на артерии и вены, чтобы понять, какой пульс. Если уж совсем заморочиться и контролировать свой пульс, наверное, в тренажерных залах не раз бывали, у многих кардиотренажеров есть напальчник.
Оксана Михайлова:
Хорошо, а не в тренажёрном зале, если человек сам ходит, бегает. Как здесь контролировать?
Юлия Каленичина:
Часы-фитнес, фитнес-браслеты.
Анна Канторова:
Можно, но на таком уровне чаще занимаются люди, у которых нет глобальных проблем.
Оксана Михайлова:
Почему? Они могут бежать от инфаркта, от ожирения, от всего остального, бегают много от чего.
Анна Канторова:
Нет, я говорю, что на данный момент у них нет тяжелой кардиопатологии. Для таких методов вполне подходит.
Юлия Каленичина:
Если у женщины установлено, есть нарушение сердечного ритма, как быть с беременностью, не противопоказано?
Анна Канторова:
В принципе, не противопоказано, но всё зависит от конкретной ситуации, конкретной женщины, потому что есть нарушения, которые абсолютно не противопоказаны, но за ними надо следить, а есть нарушения, при которых назначается антиаритмическая терапия. Антиаритмики – достаточно тяжелые препараты даже для не беременной женщины, переносятся они не всегда хорошо. Практически все антиаритмики влияют на ребёнка, поэтому, если женщина знает, что у неё есть диагноз, есть нарушение ритма, то до беременности, до её наступления надо с кардиологом всё обговорить. Самое опасное время – первый триместр, когда происходит закладка всех органов и систем у ребенка, и, скорее всего, либо отменяют, либо дают минимальные дозы, либо меняют на другие препараты. Женщина с нарушением ритма сердца до беременности или на этапе планирования, но не тогда, когда уже беременна, должна обратиться к врачу и всё обсудить. Рожать в специализированном роддоме, в котором есть кардиоподдержка.
Оксана Михайлова:
Давайте перейдём к женщинам в климактерическом возрасте.
Юлия Каленичина:
Что тут появляется?
Анна Канторова:
Наши женские половые гормоны – естественная защита от любых кардиоболезней. Почему женщины до климакса страдают в гораздо меньшей степени различными кардиопатологиями? Именно из-за того, что наши гормоны – наша защита. Как только у женщины наступает климакс, мы быстренько догоняем уровень мужчин по кардиопроблемам. Наверное, не та ситуация, в которой надо стремиться догнать. Есть состояния, которые не требуют медикаментозной поддержки, есть состояния, которые требуют. Если пароксизмы мерцательной аритмии повторяются достаточно регулярно, то однозначно надо обращаться к врачу, подбирать терапию, для начала искать причину. Иногда сам климакс является провоцирующим фактором нарушения ритма сердца. Бывает, что женщина обращается с большим количеством экстрасистол, даёшь небольшую дозу ритмурежающих препаратов на несколько месяцев. Когда заканчивается климакс, приходит в норму работа сердца, организм перестроился, сложный период прошёл, то и нарушения уходят.
Оксана Михайлова:
Сколько по времени? Женщина входит в климакс, пребывает в нём, потом из него выходит – длится несколько лет.
Анна Канторова:
Очень по-разному, может быть несколько лет, но кому-то достаточно дать сердцу передышку 3-6 месяцев, и сердце приходит в норму. Иногда такое бывает на стрессе. Поэтому надо смотреть, какой вид. Чаще женщины климактерического периода обращаются либо с тахикардией, либо экстрасистолией. Так как идет смена гормонов, женщина воспринимает иногда очень сильно, вплоть до того, что «я чувствую каждую экстрасистолу, их 500 штук или 200 штук за сутки». Она чувствует их каждую, на каждую подпрыгивает, «мне плохо, я умираю, у меня паузы» – тогда достаточно седативных препаратов, успокоительных, для того чтобы снизить уровень тревожности, и не надо никаких антиаритмиков. Но бывает, когда уже снимаешь ЭКГ на приёме, иногда уже понятно, что на холтере будет огромное количество, когда ты на короткой пленке ЭКГ видишь, например, 5 эстрасистол. Конечно, за сутки их будет огромное количество. Тогда да, вешаем холтер, делаем ЭХО, смотрим, берем определенные анализы, и подбираем лечение.
Юлия Каленичина:
Мы ничего не спросили про брадикардию. Какой пульс допустимо низкий?
Анна Канторова:
Если человек занимается спортом, ведет активный образ жизни, для него считается нормальным пульс 50 ударов и более. За счет того, что сердце сокращается более мощно, способно вытолкнуть больший объём крови, ему не требуется сокращаться 60-65 раз в минуту, оно может сокращаться 50 ударов, что для такого человека будет нормой, не надо никак лечить, ничего с этим делать. Но, редкий ритм медикаментозно практически не лечится. Тогда мы чаще всего предлагаем кардиостимулятор.
Оксана Михайлова:
То есть 50 норма, а 45-47 – уже мало.
Анна Канторова:
Опять же, надо смотреть причину. Если у человека до активных занятий спортом свой пульс был 60, ночью у него нет короткой частоты пульса 27, он не теряет сознание, не кружится голова, то, наверное, 47 тоже не стоит трогать. Смотрим всё индивидуально. Общепринятый – 50 и выше.
Юлия Каленичина:
А во сне, кстати, какой должен быть пульс?
Оксана Михайлова:
Вы сказали, 27 – я даже удивилась.
Анна Канторова:
Уже не норма, как раз не норма. Для ночного сна, для нормального человека среднего возраста, где-то 38-45, у кого-то 50, на 10-15 ударов меньше, чем днем. Если у человека днем 100, то у него ночью может быть 80 – уже не нормально, сердце не отдыхает.
Оксана Михайлова:
Скажите, пожалуйста, про прививки. По детям сложно, наверное, сказать, но взрослым тоже делают прививки. Можно ли делать прививки людям с нарушением ритма сердца?
Анна Канторова:
Можно, но не в остром состоянии. Если у человека экстрасистолия, с которой он живет уже много лет, ― пожалуйста, он может делать себе прививки. Но, если у человека пароксизмальная мерцательная аритмия, то есть время от времени возникает пароксизм, и если сейчас такой момент, когда у него возник пароксизм, то явно в такой период не стоит делать. Надо дождаться стабилизации состояния и затем делать прививку.
Оксана Михайлова:
Я думаю, что люди с таким заболеванием наблюдаются у кардиолога, допуски даёт, безусловно, кардиолог, не терапевты. Вопрос про аритмологов был в чате. Есть врачи-специалисты аритмологи. Они занимаются непосредственно аритмиями?
Анна Канторова:
Аритмологи в большинстве своём хирурги, но они знают и все антиаритмические препараты. Если врач-кардиолог, например, в поликлинике не знает, какой препарат назначить от данной аритмии, или не уверен в виде аритмии, потому что иногда очень сложно бывает поставить диагноз и понять, какая именно аритмия, откуда, что, их очень большое разнообразие, ― он отправляет к аритмологам. Они уточняют, что это, подбирают терапию, если надо. Но, чаще всего аритмолог – врач, который занимается хирургическими методами коррекции.
Юлия Каленичина:
Стационарный доктор.
Анна Канторова:
Не обязательно, нет. Они есть в поликлиниках, но не в обычных, а в специализированных. Они ведут прием, кому-то подбирают лечение, кому-то подбирают хирургические методы коррекции, кого-то просто наблюдают. Не все кардиологи, скажем так, любят заниматься нарушением ритма сердца. Очень сложно и не всегда сразу можно подобрать препарат, как я уже говорила, у антиаритмиков очень часто есть побочные эффекты. К сожалению, из-за того, что формат поликлиник наших не подразумевает, что пациент может через день прийти снять кардиограмму, показаться опять врачу, они вынуждены назначать большие дозы, что вызывает побочные эффекты. Пациенты отменяют препараты, не хотят лечиться, и когда приходят, начинаешь объяснять, что лучше взять четверть таблеточки, попробовать, несколько дней принимать, привыкнуть, потом увеличить дозу. Таким титрованием организм привыкает, можно подобрать дозу. Я своим пациентам всегда говорю, что не всегда удаётся сразу подобрать препарат, чтобы они были готовы к тому, что нам придётся менять препарат или добавлять второй препарат. Если пациенту всё доступно объяснить, чаще всего он идет на контакт; он настроен на то, что даже если он будет месяц заниматься подбором препарата, но в дальнейшем ему будет хорошо, он будет вести полноценный образ жизни, то он пойдёт навстречу, будет выполнять все рекомендации.
Юлия Каленичина:
Анна, когда уже выставлен диагноз нарушение сердечного ритма, подобрана терапия, дайте, пожалуйста, советы по образу жизни, как жить.
Оксана Михайлова:
Профилактика какая?
Анна Канторова:
Самые общие, то, что рекомендует, наверное, любой кардиолог: занятия спортом, не перегружаться, то есть ходьба.
Юлия Каленичина:
Не спортом, а, наверное, физические нагрузки.
Анна Канторова:
Да, физической нагрузкой, ходьба на улице на свежем воздухе, можно в бассейн, опять же, по самочувствию. Не надо устраивать марафоны, ставить рекорды – не в этой ситуации. Вести правильный образ жизни, постараться меньше употреблять алкоголь, потому что, как правило, алкоголь, даже полбанки пива или бокал красного вина может спровоцировать утяжеление состояния. Если человек знает, лучше, всё-таки, воздержаться. Достаточно большой группе пациентов с нарушениями ритма сердца, не всем, назначаются антикоагулянты, то есть препараты, разжижающие кровь. Таким пациентам надо знать, что есть определенное ограничение. В первую очередь, они должны ставить в известность всех врачей, к которым они обращаются, что они принимают эти препараты, потому что препараты серьезные, плюс, им нельзя делать внутримышечные инъекции, либо в вену, либо подкожно, потому что можно получить очень большую гематому, которая может нагноиться и потребовать хирургического лечения. Если предстоят плановые операции, даже удаление зуба, они должны обговаривать с хирургами. Чаще всего эти препараты за 3 дня отменяются, делается процедура, после процедуры через какое-то время приём препарата возобновляется. Если врач сразу объясняет, для пациентов нет проблемы, они все знают, для себя усваивают и идут по жизни. К сожалению, не всем рассказывают, и возникает очень много проблем, вопросов и всего. Пациент может сказать постфактум, что он принимает, плюс, на фоне таких препаратов надо смотреть совместимость с другими препаратами, даже с антибиотиками, которые назначаются очень часто. Поэтому, если пациент принимает кроверазжижающие препараты, антикоагулянты, он должен ставить в известность всех врачей, всех медработников, с кем он общается или обращается за помощью.
Оксана Михайлова:
В плане питания, что лучше кушать, а что лучше не кушать? Что нужно исключить, а на что налегать? Условно говоря, сало.
Юлия Каленичина:
Вы про калий говорили.
Анна Канторова:
Если у человека изначально свой калий достаточно высокий, то, наверное, продуктов с большим содержанием калия лучше избегать или ограничивать. Шпинат, бобовые, хурма, бананы, шоколад, где очень много калия.
Юлия Каленичина:
Печёный картофель, курага.
Юлия Каленичина:
А если низкий уровень?
Анна Канторова:
Если низкий, наоборот, стараться эти продукты употреблять. Но, в целом, обычный здоровый образ жизни. Я понимаю, в наших условиях сложно придерживаться средиземноморской диеты, но употребление рыбы и овощей ещё никому не вредило. Если у человека есть проблемы с сердцем, то любой лишний килограмм веса даёт дополнительную нагрузку на сердце, будет провоцирующим фактором. Ведь, чем больше у нас масса тела, тем больше вероятность, что будет более частый ритм, соответственно, в любой момент может случиться нарушение ритма сердца.
Оксана Михайлова:
Мы забыли сказать, что курить нельзя.
Анна Канторова:
Это общеизвестно.
Юлия Каленичина:
Очень интересно. Спасибо, Анна, что пришли!
Оксана Михайлова:
Спасибо большое!