Наталья Урмацких:
Добрый день, дорогие слушатели и зрители Mediametrics! Понедельник, 3 часа дня – это время проекта «Союза женских сил» «Женщина в праве». Сегодняшняя тема будет посвящена нашим городским, в общем-то, проблемам (общественным, социальным). И у нас в гостях депутат Московской городской думы, журналист и общественный активист Елена Юрьевна Янчук – депутат по 18-му округу (это район Измайлово), избранная недавно, в сентябре. Молодая, красивая, активная девушка, которая выбрала себе путь, можно сказать, государственного чиновника, если я правильно понимаю, ну, или почти чиновника, Вы сейчас это расскажете. И очень хочется расспросить Елену о том месте пребывания, в которое она попала, взгляд изнутри, причем женский, молодой, свежий взгляд изнутри активной (социально активной) девушки. Елена, здравствуйте!
Елена Янчук:
Здравствуйте!
Наталья Урмацких:
Итак, прошло немного больше месяца с Вашего вступления в должность, но Вы, я так понимаю, не первый год работаете депутатом, занимайтесь вопросами социальными, для Вас это не новинка. Единственное, что новое – это поменялось, я так понимаю, место Вашего действия, место работы и окружение. Вот Ваш взгляд изнутри на Московскую городскую думу, что Вы увидели в работе?
Елена Янчук:
Я для начала немножко поправлю по поводу того, что все-таки мы не чиновники. Чиновники – это выразители интересов Правительства Москвы, выразители интересов власти. А депутаты – это, прежде всего, выразители интересов жителей. И, как ни странно, очень часто интересы жителей и интересы власти находятся совершенно в противоположном ключе. Что касается моей деятельности как депутата, да, действительно, я 2 года была депутатом муниципального собрания Измайлово, в 2017 году была избрана от КПРФ. Теперь, соответственно, с сентября являюсь депутатом так же от КПРФ уже Московской городской думы. Ну, прежде всего, явно расширились полномочия. Конечно, в полной мере мы пока еще это не ощутили, потому что пока мы не вносили ни одного закона, ровно потому, что прошло еще очень немного времени, но уже сегодня мы обсуждаем один из важнейших документов города Москвы, а это именно бюджет.
Наталья Урмацких:
Все-таки Московская городская дума уполномочена обсуждать этот самый городской бюджет?
Елена Янчук:
Она не просто уполномочена, она еще и утверждает этот самый городской бюджет в трех чтениях. То есть, в общем-то, теоретически Московская городская дума может этот бюджет заблокировать, если там будет что-то не так. Муниципальное же собрание (немножко на уровень ниже спустимся, немножко в недавнее прошлое), они, к сожалению, сегодня обладают очень малыми полномочиями, то есть фактически они декоративные – это некоторая часть полномочий по благоустройству, при этом она заканчивается на определенном этапе, и все переходят в руки управы, и там начинаются…
Наталья Урмацких:
…и там растворяются.
Елена Янчук:
…злоупотребления разнообразные, это раз. Потом некоторые полномочия по капремонту, а именно право приемки капремонта – очень острая тема, однако, к сожалению, если ты капремонт не предпринимаешь, есть возможность у МЖИ взять и, в общем-то, принять этот капремонт в обход тебя. Понятное дело, что, если депутат активный, то это сделать не получится. Но очень часто бывает, что и подделывают подписи, и даже МЖИ принимают, то есть полномочия такие очень куцые. Кстати, в МГД мы скоро будем рассматривать (сначала на уровне круглых столов, потом, надеюсь, и на уровне законодательной инициативы) расширение полномочий местного самоуправления для того, чтобы все-таки в руки реальной местной власти дать какие-то реальные возможности, потому что, соответственно, сегодня таких возможностей нет. А что касается окружения, когда я пришла на первое заседание Мосгордумы, оно всего лишь было пока одно, длилось порядка 8-ми с половиной часов, и я такая подумала: это муниципальное собрание на «максималках» (в кавычках», потому что там тоже были дискуссии, нарушения регламента, затыкание, извините, рта депутатам, которые говорят то, что там не привыкли слушать в Правительстве Москвы, потому что сегодня состав МГД сильно обновился. Если раньше практически все – 40 человек – это были депутаты «Единой России»…
Наталья Урмацких:
А всего 45, да?
Елена Янчук:
Всего 45, да. И, соответственно, только 4 депутата было коммуниста. Там был еще 5-й Андей Клычков, но он в настоящее время губернатор Орловской области. Сегодня же у нас совсем другой расклад, у нас 25 депутатов представляют «Единую Россию» и близкую к ней «Мою Москву», и 20 депутатов представляют собой другие фракции, то есть это КПРФ 13 человек, это «Яблоко» 4 человека, это «Справедливая Россия» 3 человека, то есть явно ландшафт поменялся, явно уровень дискуссии стал острее, больше, шире. Но, в любом случае, на первом заседании, конечно, был некоторый бардак, и я так немножко была сначала шоке от того, что происходит. Но со временем не то чтобы втянулась, но стало понятно, что да, будет примерно такой жанр, но возможно, что это возымеет в итоге какой-то эффект, надеюсь, на принятии решений, что они не будут больше приниматься кулуарно, чисто в интересах Правительства Москвы (как чиновники разработали, так и приняли), что теперь это будет все-таки более широкая дискуссия с участием депутатов и, главное, москвичей.
Наталья Урмацких:
Коммунисты себе не изменяют, всегда верят в светлое будущее!
Елена Янчук:
А что остается?! Если ни во что не верить, если быть таким грустным, типа мы ничего не можем сделать, ничего не получится, тогда не понятно, вообще, чем заниматься.
Наталья Урмацких:
Нет, но, смотрите, нынешние выборы Мосгордумы, они имели беспрецедентный резонанс и волнение, и, собственно говоря, какие-то были и нарушения, и отстранения. А в Вашем округе что-то подобное было, или все прошло тихо, незаметно?
Елена Янчук:
Ну, в нашем округе не было кандидатов от либеральной оппозиции, которых не допустили к выборам, хотя они собрали подписи. Но у нас был очень конкурентный округ, у нас, в принципе, компании активно вели и представитель от мэрии, и представитель от партии ЛДПР, и другие кандидаты, поэтому, в принципе, у нас была довольно конкурентная компания. Естественно, не без чернухи. На меня, по-моему, выпустили штук 5 разной чернухи. В конце мы уже решили, что это хороший признак, значит, явно побеждаем. То есть совершенно разные методы использовались. Но вот именно таких вот кандидатов, которые были бы не допущены к выборам, таких не было. Напротив, у нас были те самые кандидаты, о которых говорили, что они подписи не собирали. Мои наблюдатели присутствовали на их проверке, и там, действительно, у одного кандидата… Точнее, так. Проверка, которую проводила избирательная комиссия (не только наша, везде), она, на самом деле, не могла выявить по-хорошему, действительно, они собрали подписи, или нет? Все проходило быстро, в случае некоторых кандидатов даже без экспертов-графологов. Но даже, если эксперты-графологи и были, то 5 тысяч подписей за пару часов явно проверить не сможешь.
Наталья Урмацких:
Ну, да.
Елена Янчук:
Поэтому, очевидно было, что был очень избирательный подход к разному типу кандидатов. То есть, если кандидаты, неугодные власти, их отсеивали, говорили, что вы не собрали, до свидания. Если это кандидаты от мэрии или же кандидаты, которые были брошены специально, чтобы не дать коммунистам выиграть… У нас же такая ситуация была, у нас была по всей Москве спецоперации «Спойлер», это был какой-то трэш! То есть взяли разнообразных людей, уж, не знаю, чем был мотивирован ход, чтобы идти такими спойлерами, потому что такая не очень, по-моему, приятная какая-то деятельность и миссия, если можно так назвать. Тем не менее, в каждом округе был такой, так называемый, коммунист из каких-нибудь «Коммунистов России», самовыдвиженцев, других, которые вроде как должны были оттягивать голоса от кандидатов от КПРФ. Соответственно, таких тоже с удовольствием регистрировали. Поэтому, хотя у нас вот этих кандидатов от оппозиции незарегистрированных не было, но все равно борьба была такой, по-моему, на самом деле, одной из самых конкурентных, потому что, в общем-то, все кандидаты были реально нацелены на победу и, в общем, каждый из них верил, что, наверное, он победит, и они уже практически шампанское открывали.
Наталья Урмацких:
А Вам не поступали какие-то, не знаю, предложения, звонки или предупреждения, что, деточка, Вы слишком молоды, или, вообще, зачем Вам это, идите, борщ варите? Какое-то давление извне или, скажем так, с противоположной стороны или со стороны конкурентов?..
Елена Янчук:
Нет, надо, кстати, сказать, что вот такое «борщ варите» ни от кого из конкурентов не поступало, то есть мужчины-оппоненты были в этом плане корректны, они не были из серии: «Ты девушка, твое место на кухне». Все-таки, мне кажется, что мы в больших городах, скажем, все-таки более-менее шаг за шагом изживаем вот это странное представление о том, что…
Наталья Урмацких:
…шовинизм.
Елена Янчук:
…да, шовинизм, вот это неравенство, что место женщины где-то там у плиты. Все-таки ощущение, что более-менее что-то меняется. Опять же, наверное, зависит от каждой конкретной ситуации, но такого не было. Скорее, иногда избиратели говорили из серии: «Вот, Вы слишком, наверное, молоды…» Но тут такое: всегда ты будешь для кого-то слишком молодой, слишком старой, слишком умной, слишком глупой, не знаю, слишком что-то, что-то, то есть у разных людей разные мнения. Но когда начинаешь, допустим, общаться с людьми, с избирателями, и, в общем-то, доказываешь, что твой возраст – это не недостаток…
Наталья Урмацких:
…а, скорее, преимущество, потому что нужно ножками, ножками.
Елена Янчук:
Да, должна быть определенная энергия, плюс должен быть уже к этому моменту определенный кругозор и некоторая незашоренность мышления. Поэтому, когда с людьми разговариваешь, они, в принципе, говорят, что, да, действительно, возраст – это, наверное, не ключевое. Единственное, что один раз (мне вспомнилось), это было опять же в разговоре с избирателем, который мне что-то долго доказывал, что нужно вернуться к каким-то традиционным истокам. Я так и не поняла, что было, по его мнению, традицией?
Наталья Урмацких:
Чтобы лапти плести?
Елена Янчук:
Ну, типа того, что, в общем, место женщины в определенной деятельности, которая была до революции. Но это было один раз.
Наталья Урмацких:
Ну, смотрите, у Вас хорошая база была, Вы же 2 года мотались по району, именно «на земле» работали и с избирателями, и решали вопросы какие-то, «в поле», что называется, поэтому тут к Вам даже никаких вопросов быть не может. Люди Вам, скорее всего, доверяли, и поэтому поддерживали. А вот, скажем так, недоверие или какое-то предубеждение со стороны коллег выше, которые уже там сидят, допустим, или которые давно в этой сфере в политической работают, интересно, как они Вас воспринимают на заседании, или на обсуждении, или в момент выборов?
Елена Янчук:
Ну, в момент выборов ничего такого не было опять же. На заседаниях, надо сказать, хотя, в общем-то, с рядом коллег мы не согласны по большому количеству параметров, но такого, чтобы было какое-то уничижительное отношение, с точки зрения, Вы слишком, не знаю, молоды, или Вы слишком…
Наталья Урмацких:
Ну, то есть Ваше мнение учитывается ровно, как и любое другое мнение?
Елена Янчук:
Да, то есть какого-то такого притеснения по этой линии, что Вы новичок, Вы ничего не знаете, прямо вот такого острого не было, чтобы как-то коллеги с высока относились, в общем, по разным фракциям, такой лично я на себе не чувствовала. Опять же, это не значит, что мы с ними соглашаемся, мы с ними очень много в чем не согласны. Это могут быть дискуссии на заседаниях комиссий, в иных формах, но именно такого какого-то притеснения, какого-то негативно отношения, исходя из пола, возраста, опыта работы в Мосгордуме, я лично такого не ощущаю.
Наталья Урмацких:
Ну, понятно, Вы чувствуете себя комфортно…
Елена Янчук:
Ну, относительно…
Наталья Урмацких:
…относительно, да, учитывая все, там происходящее.
Елена Янчук:
Имеется в виду, что просто относительно личности никаких притеснений нет, относительно мнений и идей – да.
Наталья Урмацких:
Скажите, что Вам оставил в наследство предшественник? Вот Вы пришли, вот Вы разобрались в ситуации, вошли в рабочую атмосферу, и что Вы обнаружили?
Елена Янчук:
Ну, моим предшественником была главврач больницы. Опять же, тут сказать сложно о ее наследии, потому что никаких дел она мне не передавала, и мне сложно сказать, какие проблемы она решила, какие нет? Насколько я знаю, не так много у нее было работы «в поле», с населением. Например, такой забавный момент, к нам перешла в наследство ее приемная в округе, и прямо перед приемной, значит, сейчас такое огороженное помещение с какими-то коммуникациями, уже заросшее землей, травой, бурьяном. Соответственно, за 5 лет даже она, видимо, не поинтересовалась, что происходит, хотя это прямо перед ее приемной. Как я понимаю, там дом был снесен, насколько я знаю. Я думаю, что этот вопрос мы урегулируем. Ну, и, вообще, в целом, например, общались тоже с чиновниками, они спрашивали: «А что Вы раньше не приходили, а что раньше депутат не приходил?» Я говорю: «Я не могу говорить за другого человека». Поэтому здесь давать какие-то оценки предшественнику я бы не стала. Во-первых, оценки дали уже избиратели. Кстати, надо сказать, что депутат от нашего округа избиралась в этот раз не по-нашему, а по-другому округу, то есть она перешла, видимо, понимая, что избраться уже в 18ом округе не получится. Ну, и плюс это главврач больницы, а жалоб на ситуацию с медициной – это, наверное, каждая вторая жалоба, обращение в ходе избирательной кампании, и сейчас уже продолжается в ходе нашей работы. То есть буквально практически каждого человека, так или иначе, интересует какой-то медицинский аспект. Ну, получается, что здесь был человек профильный, который, видимо, системно эти вопросы не решал, хотя погружен был в это более чем…
Наталья Урмацких:
Ну, а как Вы, человек непрофильный, что называется, к медицине имеющий отношение как пациент, скорее, как все мы, будете решать эти вопросы (вопросы с очередями, вопросы с этими талончиками, прости их, Господи, с квалификацией персонала, с этой оптимизацией), потому что, я так понимаю, у Вас в районе предстоит в этом году большой процент переселения по реновации?
Елена Янчук:
Ну, не в этом.
Наталья Урмацких:
А в каком, в следующем?
Елена Янчук:
О, это отдельная история!
Наталья Урмацких:
Еще нескоро?
Елена Янчук:
Еще очень нескоро, это отдельная тема!
Наталья Урмацких:
Сейчас и про это расскажете. Но все равно оно предстоит, все равно оптимизация здравоохранения и образовательных учреждений, она дает о себе знать, и не всегда в хорошую сторону. Как реагируют жители на эту ситуацию, как Вы планируете реагировать, самое главное?
Елена Янчук:
Значит, тут такое. Во-первых, для того, чтобы понимать, что происходит в медицине, нужно быть специалистом, должен быть какой-то здравый смысл, определенный кругозор и возможность общения как с медицинскими работниками, с теми же профсоюзами и представителями (врачами и какими-то администраторами медицинским), так и с пациентами. Естественно, оптимизация, укрупнение – все это вызывает очень негативную реакцию, это логично, когда людям, в том числе пожилым, приходится ездить для того, чтобы попасть к профильному специалисту, на другой конец округа. Это, на мой взгляд, недопустимо. То же самое происходит с образованием. Укрупнение школ, в общем-то, не сказалось на их качестве, точнее, сказалось в отрицательную сторону, несмотря на то, что на заседаниях комиссии нас уверяют чиновники, что у нас все отлично, все развивается, и что, в общем-то, такого не было.
Наталья Урмацких:
Да, только медсестер из школ убирают с врачами…
Елена Янчук:
Ну, например. Что касается, как с этим бороться? Во-первых, естественно, необходимо внесение инициативы по разукрупнению этих вот медицинских и образовательных комплексов. Сейчас, в первую очередь, наверное, о медицинских будем говорить, потому что, на мой взгляд, это прямо самое острое.
Наталья Урмацких:
А как это Вы сделаете, если они столько лет двигались к укрупнению, а теперь Вы предложите разукрупнять?
Елена Янчук:
Здесь это будет, на самом деле, политический вопрос, то есть этого будет добиваться, в общем-то, наша фракция КПРФ. Я думаю, что коллеги присоединятся, потому что, действительно, на медицину жалоб очень много! Не только у меня, у моих коллег по фракции, но и, собственно, у коллег из «Единой России». Они тоже очень часто выступают и ссылаются на мнение своих избирателей о том, что ситуация в их районах с медициной плохая. Да, им приходится ритуально поддерживать бюджет, говорить, что все хорошо, он социальной, но при этом, так или иначе, у них в их выступлениях, в их вопросах проскальзывают конкретные проблемы. А, собственно, все эти конкретные проблемы, они требуют системного решения, потому что, ну, хорошо, здесь мы врача добавим, здесь мы как-то конкретного человека обеспечим бесплатными лекарствами, которыми он и так должен был бы быть обеспечен, но системно мы, получается, вопрос не решим. Соответственно, здесь мы просто выйдем с инициативой, а дальше уже посмотрим политически, как на это отреагируют коллеги из фракций, чиновники правительства Москвы? Потому что, в конце концов, да, они долго вели эту так называемую реформу, по сути, оптимизацию, и, в общем-то, уничтожение медицины, можем и так говорить, но иногда же нужно признавать свои ошибки. То есть, если вы видите, что явно что-то пошло не так, что явно жизнь москвичей стала хуже, что медицинская помощь становится людям все менее доступной, что бесплатных лекарств не хватает, хотя выделяются огромные средства. Вот сейчас бюджет рассматривается в комиссиях…
Наталья Урмацких:
Вот мы плавно подошли к самым интересным темам…
Елена Янчук:
Да, слушайте, с бюджетом вообще ситуация такая неоднозначная. Бюджет нам представили недавно, фактически полторы недели назад, и предлагают быстро в нем разобраться и быстренько, наверное, его принять. Соответственно, быстро не получится, в комиссиях у нас идут очень жаркие дискуссии по совершенно различным направлениям, начиная от науки и промышленности, заканчивая как раз таки здравоохранением и образованием.
Наталья Урмацких:
А какие основные положения заложены в бюджет города?
Елена Янчук:
Там в чем такой момент? В бюджете заложен рост доходов. На следующий год бюджет планируется порядка 2,8 триллиона рублей. Далее прогнозируется его рост до 3-х, до 3,2 триллионов, примерно такие прогнозные цифры. А расходы предусматриваются с некоторым даже дефицитом, то есть бюджет это позволяет. Но, другое дело, что вот в этих всех вещах зашито очень много непонятного для москвичей. То есть, да, действительно, бюджет формируется на основе программно-целевого подхода, программного подхода, значит, есть ряд московских программ, по которым происходит финансирование. Но, во-первых, мы ничего не знаем об исполнении бюджета, то есть насколько эффективно расходовались средства, это раз. Затем очень часто нам говорят: «53 % выделяется на социалку», – но уровень пенсий, уровень пособий, уровень пособий, допустим, для матерей с детьми, для матерей-одиночек, для инвалидов, он остается на очень низком уровне. Например, нашу сейчас региональную надбавку к пенсии мы индексируем на уровень, по-моему, 3,8 % (ну, не мы индексируем, нам предлагают), на уровень 3,8 %, то есть уровень даже ниже официальной инфляции 4 %, а неофициальная инфляция, понятное дело, еще больше. Соответственно, получается очень странно: мы говорим, что бюджет социальный, но при этом качественных изменений вот как раз в объемах этих социальных пособий, чтобы люди просто выживали на эти пособия, не происходит. Потому что, да, Москва – богатый город, да, в Москве концентрируются все ресурсы, Москва – это крупнейший рынок сбыта, сюда все съезжаются из разных регионов России. Понятное дело, что бюджет Москвы будет большой, понятное дело, что возможностей много. Понятное дело, что относительно, допустим, ситуации с регионами для социально-незащищенных слоев ситуация лучше, но однако для вот этого гигантского уровня доходов московского бюджета, мне кажется, ситуация с нашими пенсионерами теми же – это просто какой-то беспредел!
Наталья Урмацких:
Зато у нас бордюрчики хорошо меняются…
Елена Янчук:
Да, зато у нас бордюры, благоустройство, при этом нам так мотивируют, говорят: «Мы выделяем эти большие деньги, потому что это, например, привлекает туристов». То есть вот, значит, эта сакура пластиковая (уже притчей во языцех стала), она туристов привлекает! У нас буквально сейчас было очередное обсуждение в рамках социально-экономической комиссии: ну, не привлекает она туристов! Правильно коллеги мои говорили, депутат Енгалычева, например, что она владелец туристической компании, что привлекает история, культура, наши какие-то уникальные природоохранные памятники, но вовсе не пластиковые сакуры и не праздники варенья. То есть какое-то такое лукавство, это раз. Во-вторых, тоже такой интересный момент с той же медициной, очень много денег, допустим, зашито в так называемое благоустройство. Да, естественно, нужно ремонтировать больницы, никто с этим не спорит, нужно приводить их в надлежащий вид, но при этом, когда нам говорят, что это все социальный бюджет и, собственно, социальный бюджет, в том числе, идет на ремонт больниц…
Наталья Урмацких:
…и закупаются томографы по 60 миллионов рублей.
Елена Янчук:
…да, которые потом еще стоят и не используется зачастую. Получается, что это тоже некоторое лукавство. Плюс в бюджете в целом какие-то вот такие приоритеты ключевые не заложены, то есть мы ни разу не слышали, например, чтобы от чиновников Правительства Москвы звучали какие-нибудь слова о том, что нам необходимо снизить неравенство, что, в общем-то, уровень неравенства в Москве и, в общем-то, в России один из самых больших в мире. Получается, что в богатой столице у нас начинается такое очень существенное, очень жесткое социальное расслоение. Чем это заканчивается, мы видим. Сейчас, в общем-то, весь мир, так или иначе, охвачен какими-то протестами, ровно люди протестуют против этой несправедливости. Сегодня в Москве такие протесты были летом. Это было отнюдь, на мой взгляд, не только из-за того, что не допустили кандидатов, хотя это тоже, но это было ровно из-за несправедливости, из-за того, что просто у людей наболело и накипело. Они живут в Москве, в самом богатом, развитом экономически городе России, но при этом возможности для какой-то самореализации у многих людей просто нет, в том числе, в профессиональном направлении. Потом тоже, вот я задавала вопрос по бюджету по промышленности, говорят, что у нас, значит, промышленность развивается, все показатели такие очень радужные, везде рост. При этом в одном только Восточном административном округе за 2 года закрылось порядка 10-ти предприятий, из них некоторые стратегические. Вот последний пример, которым мы занимались и который, в общем-то, пристально следим за ситуацией – это «Мелькомбинат в Сокольниках». «Мелькомбинат в Сокольниках» с начала лета не работает, людей уволили, а люди до этого объявили…
Наталья Урмацких:
Я читала, что его банкротят.
Елена Янчук:
Он, в принципе, уже банкрот, его сейчас будут выставлять на торги. Чего боятся люди? Что выставят на торги непрофильному инвестору, который, как обычно…
Наталья Урмацких:
…снесет и построит чего-нибудь.
Елена Янчук:
…построит ЖК, построит коммерческий ЖК. У нас это повсеместно, у нас на месте как раз таки хлебозаводов и мелькомбинатов уже в большом количестве районов стоят жилые комплексы.
Наталья Урмацких:
Но вы вопрос задаете градостроителям, зачем это делается?
Елена Янчук:
Конечно!
Наталья Урмацких:
Может, у них какой-то план есть?
Елена Янчук:
Нет. Смотрите, мы задаем вопросы им постоянно вот на этих комиссиях. Фактически, в основном, мы получаем такие устные «отписки», то есть я вам про Фому, а вы мне про Ерёму, то есть четких ответов, четких приоритетов мы не видим. Почему так происходит, на самом деле, мягко говоря, непонятно. Они говорят, что мы поддерживаем промышленность, у нас есть технопарки, промпарки, особые экономические зоны, все отлично! Но на конкретный вопрос, почему вы допускаете уничтожение стратегических предприятий, ответ примерно: «Знаете, рынок порешал, – ну, это грубо говоря, – неэффективные они, закрылись…»
Наталья Урмацких:
Понятно…
Елена Янчук:
Понятное дело, что довели их до такой ситуации не конкретные чиновники Правительства Москвы, а, собственно, вся та политика распродажи и уничтожения предприятий, которая еще недавно у нас была, к сожалению, мэйнстримом. Но при этом все-таки город, государство должны быть ответственны за ту ситуацию, которая сложилась прежде.
Наталья Урмацких:
Но не могут же все идти в Delivery Club, понимаешь ли, курьерами!
Елена Янчук:
И не должны все идти в Delivery Club, потому что, вообще, Delivery Club – это такая мак-работа, неквалифицированная работа, которая, в принципе, пригодна только для студентов, чтобы подработать.
Наталья Урмацких:
А если у нас убирают все эти предприятия, людям куда идти?
Елена Янчук:
Да, в том-то и проблема, что люди, высококвалифицированные инженеры, работники, некоторые уникальные специалисты, тот же мелькомбинат, вот мы общались с сотрудниками мелькомбината, ряд из них – это редкие, уникальные специальности, которых, с одной стороны, так просто не найдешь на рынке, то сейчас их уволить, потерять, а потом днем с огнем не сыщешь, а, с другой стороны, они просто уже нигде не востребованы. С закрытием «Мелькомбината в Сокольниках» у нас на всю Москву останется только один мельничный комбинат. Соответственно, для обеспечения какой-то стратегической безопасности, особенно в условиях чрезвычайных ситуаций, этого не то чтобы недостаточно, это будет просто катастрофой! То есть я не очень понимаю, почему чиновники не хотят как-то посмотреть немножко вперед? Да, они нам сейчас обещают, после шума, который поднялся, и другие депутаты подключились, что мелькомбинат будет выставлен на торги, и будут участвовать именно профильные инвесторы, то есть непосредственно из хлебопекарной и мельничной промышленности. Ну, что называется, будем посмотреть. Но просто, почему до такого, вообще, дошло, почему город не мониторит ситуацию с промышленными предприятиями, не принимает меры, вместо того, чтобы, не знаю, строить какой-нибудь очередной промпарк? Нет, пусть промпарки будут, это неплохо. Но предприятия, которые обеспечивают жизнь города, которые существовали здесь уже десятилетиями, которые, в общем-то, в 20-х годах в СССР были созданы и просуществовали все это время, и в новой России в 2018-2019 году они закрываются, мне кажется, это просто ненормальная ситуация. Ну, и, собственно, так вот по всем практически направлениям – куда ни посмотришь формально, если смотришь формально, на бумаге все растет, развивается, денег выделяется больше. А если ты просто выйдешь в поле, на землю, поговоришь с простыми москвичами, начиная от своих друзей и соседей, заканчивая просто людьми на улицах, людьми в очередях, людьми в МФЦ, то увидишь, что как-то вот эти все триллионы, они куда-то проходит мимо москвичей. Уж я не знаю, в чьи карманы (какого-то строительного лобби, каких-то еще бизнес-структур аффилированных)?
Наталья Урмацких:
Ну, да, как говорила Агата Кристи, ищи, кому выгодно. А, в принципе, Вы на уровне своей работы можете найти эти вот концы веревочки и какой-то, не знаю, доклад сделать, еще выше пожаловаться?
Елена Янчук:
Здесь такое: как-то точечно какие-то вещи найти можно. Но, во-первых, конечно, хорошо бы эту работу поставить на какую-то системную основу, например, в рамках работы той же контрольно-счетной палаты Москвы, у Мосгордумы есть такие полномочия – назначать руководителя контрольно-счетной палаты. Понятное дело, что это не решит всех проблем, но, тем не менее, если это будет орган, который возглавляет человек, который заинтересован в том, чтобы, действительно, смотреть, что происходит с московским бюджетом, а не давать какие-то отписки с какими-то мелкими замечаниями, это будет уже важным сдвигам. А потом, естественно, некоторые финансовые потоки, некоторые исполнения бюджета проследить можно, но, опять же, скорее это будет, допустим, конкретно по районам. То есть, например, знаю я, что деньги выделены, скажем, на строительство поликлиники. Построена поликлиника, не построена? Вопрос. Потом можно провести опять же аудит доступности бесплатных лекарств, но это тоже будет немножко аудит такой «на земле»…
Наталья Урмацких:
…локальный.
Елена Янчук:
…да, локально исследование, потому что все-таки для того, чтобы оно было более глобальное, я боюсь, тут уже нужно будет привлекать другие структуры типа Следственного комитета, прокуратуры и так далее, но для этого должна быть фактура, то здесь, скорее, это может быть либо на локальном уровне, либо на уровне, действительно, хорошей работы контрольно-счетной палаты, либо что-то будут сигнализировать сами люди, сами москвичи с земли, либо же это просто должен быть принципиально вообще иной подход к бюджетированию. Сегодня это больше такой бухгалтерский подход, без каких-то четких показателей и без четких целей, чего мы хотим достигнуть. То есть у нас даже не ставится такого, что, например…
Наталья Урмацких:
Ну, правильно, они перед кем должны отчитываться? Ну, с точки зрения чиновников, город? То есть мы здесь главные, ну, перед кем нам отчитываться?
Елена Янчук:
Но, самое главное, что, на самом-то деле, главные москвичи! Все эти чиновники, по-хорошему, все чиновники – это наемные работники. Москвичи выбрали мэра, мэр, значит, нанял команду, и все вот эти люди, вся эта структура – это, в принципе, должна быть структура, подконтрольная москвичам, которая перераспределяет их доходы в интересах развития города. То есть, по-хорошему, они должны быть ответственны перед горожанами. Но никаких публичных слушаний (вот сегодня мы тоже, понимали коллеги этот вопрос) по тому же бюджету не происходит. Максимум – это обсуждение в Мосгордуме перед принятием и обсуждение в Общественной палате Москвы. Так, чтобы бюджет обсуждали с москвичами, чтобы реализацию бюджета обсуждали с москвичами – этого просто нет, то есть люди фактически выключены.
Наталья Урмацких:
Но Вы можете себе представить, что ТСОТ, например, отчитается перед москвичами, куда ушли эти деньги за все штрафы и парки?
Елена Янчук:
А было бы очень неплохо, на самом деле, чтобы ТСОТ отчитался по округам…
Наталья Урмацких:
…или «Автодор», например.
Елена Янчук:
Это было бы отлично, потому что, во-первых, люди бы понимали, действительно, что происходит, и могли бы аргументировано уже выступать. Например, они говорят: «Это ушло на благоустройство», – а человек говорит: «Да не было там никакого благоустройства», – или: «Оно было проведено очень некачественно». И дальше можно принять решение и понять, что, например, какие-то вещи можно отменить (те же платные парковки), что при том уровне доходов бюджета Москвы мы вполне себе можем повернуть назад, это нормально, и отменить платные парковки, потому что в районах эти платные парковки ничего, кроме проблем, не создают. Люди заезжают во дворы, то есть теперь дворы – это такой склад машин. Люди иногда начинают даже драться из этих парковочных мест – это просто ненормально! Для, допустим, пожилых людей эти суммы (даже резидентские разрешения), они достаточно большие. Опять же, ты можешь жить в районе, быть коренным даже жителем района, но формально быть прописан в другом месте, такое часто бывает – всё, резидентская тебе не положена. Вместе с этим у нас уничтожают гаражи, повсеместно уничтожают советские гаражи! Вот у меня в округе (11-я Парковая) 1080 машиномест (гаражи) хотят уничтожить, чтобы построить там дом по реновации. В общественно-деловом квартале, в котором никаких домов никогда не было, эту площадку по реновации зачем-то добавили уже после утверждения какого-то основного блока площадок. Жителей против выступают, все об этом знают, префект мне в лицо говорит (зам. префекта, извиняюсь, не префект): «Жители согласны на компенсацию в 150 тысяч». 150 тысяч – это, наверное, метр можно купить гаража! И, как обычно, страдают самые незащищенные слои – это пожилые люди, это инвалиды, это пенсионеры, это дети участников Великой Отечественной войны (к сожалению, самих участников Великой Отечественной войны все меньше). То есть это не богачи, которые могут пойти и купить себе гараж, это просто люди, для которых машина – это не роскошь, а реально средство передвижения, чтобы ему доехать до этой поликлиники, не знаю, в женскую консультацию на Преображенку. Вот теперь жители Измайлово ездят а в женскую консультацию на Преображенку – вот так укрупнили, понимаете! Ну, просто сложно на общественном транспорте доехать банально, а так взял, на машине супруг и довез. И много-много таких случаев: в травмпункт, на какое-то обследование, куда угодно…
Наталья Урмацких:
Понятно, что это должно быть, просто, потому что…
Елена Янчук:
И почему-то постоянно, опять же, у нас все делается за счет самых незащищенных слоев граждан, а, наоборот, самые привилегированные, они получают все больше и больше (тот же стройкомплекс).
Наталья Урмацких:
Освободили от отчета об их яхтах и кораблях…
Елена Янчук:
Да.
Наталья Урмацких:
Хорошо, я поняла, Вы очень активный, ответственный и сердцем болеющий человек за дело. Дай Бог, чтобы это было на весь срок Вашего депутатства, что называется! Но все ли Ваши коллеги так горячо отстаивают права москвичей? Мне вот интересен уровень заинтересованности, в принципе, московских депутатов в своей деятельности, потому что, насколько я понимаю, это не работа, не за зарплату, это какая-то общественная нагрузка?
Елена Янчук:
Да, на самом деле, по поводу зарплаты (для начала кратко) – это, вообще, странная ситуация, зарплату получают только председатель и главы комиссий. Ну, главы комиссий – это, в основном, политические должности, пока, чтобы прямо выбрали из состава комиссии, такого не было, это более-менее договоренность. Но работа депутата – это, вообще говоря, полноценная деятельность, это не только заседания комиссий…
Наталья Урмацких:
…8 часов длятся которые.
Елена Янчук:
8 часов длится – это пленарка, все-таки заседания комиссий длятся меньше. Но все-таки это полноценная работа, это работа с избирателями, это работа в рамках законотворческой деятельности, это разнообразные встречи с чиновниками, которые будут в любой момент, потому что вам нужно друг под друга подстраиваться, то есть это, конечно, несовместимо с работой с 9-ти до 6-ти. Поэтому здесь специально было так, видимо, сделано еще в прошлом созыве, об этом Елена Анатольевна Шувалова много говорила, чтобы не шли активисты, а нашли, грубо говоря, такие люди – либо по разнарядке, либо…
Наталья Урмацких:
…состоявшиеся.
Елена Янчук:
…типа состоявшейся, которым ничего особо больше не нужно, ну, может быть, себя показать, как-то продвинуться, но, в основном, действовать в фарватере партии.
Наталья Урмацких:
Вот они и пришли такие.
Елена Янчук:
Ну, не только. Теперь, в общем-то, ситуация сильно изменилась. Но просто плохо, что это тоже некоторый такой заградительный барьер, то есть, получается, что активистам изначально говорят: «Вас тут не ждут…»
Наталья Урмацких:
«…кормить вас не будут».
Елена Янчук:
«…кормить вас не будут, и, вообще, вы такие, значит, негодяи, за зарплатами пришли все, что вы тут начинаете?» Другое дело, даже была дискуссия на каком-то из радио (уже не помню, не суть) как раз с председателем Шапошниковым, там даже уже радиоведущая, в общем-то, поставила его в тупик, говорит: «Вы же сами говорите, что это полноценная работа, и при этом тут говорите, что депутаты должны работать на неосвобожденной основе». То есть тут они сами себе противоречат, сами понимают, что это просто глупость невероятная (вот такое неравенство депутатов), но, тем не менее, имеем, что имеем, в настоящее время.
Наталья Урмацких:
Тот же самый бюджет города вполне может себе позволить графу вынести для 45-ти…
Елена Янчук:
Естественно, может! Опять же, это чисто политическое решение для того, чтобы ограничивать активность. Ну, говорю, сейчас мы существуем в той ситуации, в какой существуем. Посмотрим, в будущем, может быть, она как-то изменится. Что касается подхода коллег, ну, вот, например, коллеги по фракции очень активно в разных комиссиях, по разным направлениям отстаивают интересы москвичей. Они очень как раз все, в общем-то, вышли, собственно, с земли, то есть они все были либо активистами, или так же муниципальными депутатами, хорошо знают проблемы своих районов. Ну, и, собственно, и мотивация-то их была не сесть на хлебное место, а что-то изменить в городе. Поэтому здесь вообще никаких вопросов нет, а, наоборот, здорово. Что касается коллег из «Единой России» и близкой им «Моей Москве», здесь все по-разному. Действительно, есть некоторые люди, которые, как мне кажется, достаточно искренне болеют за свои районы, за город, предлагают хорошие инициативы, где-то мы с ними согласны, где-то нет, нормально. Но есть те, кто явно просто придерживается линии Правительства Москвы, не будут ничего говорить, значит, того, что Правительство Москвы не хочет слышать, и будут одобрять все их инициативы. Другое дело, что под давлением (и под некоторым общественным, и уже депутатским, с пришествием новых депутатов), возможно, они как-то немножко изменяя свои позиции, и будет не полный «одобрямс».
Наталья Урмацких:
У вас же сила голоса практически 50 на 50, наверное?
Елена Янчук:
Практически да, немножко не хватило, на самом деле, для того, чтобы получилось 50 на 50 и даже большинство, но, к сожалению, здесь сыграли свою роль фальсификации и то же электронное голосование…
Наталья Урмацких:
Ой, это очень интересно! Оправдало себя электронное голосование?
Елена Янчук:
Нет, конечно! Точнее, как? Извиняюсь, смотря для кого? Для Правительства Москвы оно себя оправдало, конечно, на 100 %, потому что во всех 3-х округах, где проводился эксперимент, фактически, Правительство Москвы и Департамент информационных технологий выбрали нам депутатов, как забавно, мне кажется, и очень метко назвал эту историю Роман Юнеман – это один из кандидатов как раз таки, который пострадал, в прямом смысле этого слова, от электронного голосования, а именно электронный week в его 30-ом округе решил исход голосования. Собственно, если бы электронного голосования не было, он бы явно победил. В общем-то, результат был аномальный, что такая уберизация админресурса. То есть теперь админресурс сложно как-то реализовывать, скажем, в традиционном виде на выборах, потому что здесь уже научились и наблюдать (у нас хорошее наблюдательское сообщество), и, вообще говоря, люди уже себя ведут по-другому, административный привод не работает.
Наталья Урмацких:
Вообще, интересная такая гонка. Мы сначала учимся чему-то одному (либо укрупняем, либо учимся наблюдать), потом резко начинается какой-то новый вектор движения, когда нам приходится снова подстраиваться под какие-то новые реалии.
Елена Янчук:
Да, к сожалению, это так. Но, дело в том, что под текущий вид электронного голосования подстроиться невозможно. Мы проводили круглый стол большой, приглашали различных экспертов (технических экспертов, политических экспертов, экономических экспертов), наблюдательское сообщество самих кандидатов, и, в принципе, единогласны были в том, что то, что было реализовано на выборах в Москве в качестве эксперимента – это, во-первых, не должно быть ни каким образом применено уже на федеральных выборах; а, во-вторых, это никак не наблюдаемо, это полно дыр, это было проведено не на базе Центральной избирательной комиссии или Мосгоризбиркома, а на базе исполнительной власти…
Наталья Урмацких:
…и всегда в ответственный момент можно выключить рубильник.
Елена Янчук:
А они и выключился! Дело в том, что несколько раз в течение дня система электронного голосования давала сбой. И, собственно, это одно из оснований для подаче иска в суд, который, собственно, подал Роман Юнеман, о котором я упоминала, об отмене результатов на УИК 5003. Дело в том, что большое количество избирателей просто технически не смогли проголосовать, потому что ровно произошел сбой. Они получили свой электронный бюллетень, но проголосовать не смогли. Пока был сбой, время действия бюллетеня истекло, и, значит, как будто бы мы получили результат, будто это было такое протестное голосование, и они типа унесли бюллетень. Но при этом есть свидетельство, они, в частности, писали Роману о том, что они хотели проголосовать, но просто не смогли. То есть, в принципе, текущая система (там еще есть ряд технических аспектов, о которых более подробно коллеги говорили, собственно, на круглом столе), текущая система – это никакое не электронное голосование, это просто электронное жульничество напрямую. И тут должно быть все-таки принято, наверное, политическое решение, чтобы этот эксперимент все-таки в 21-ом году не проводить, потому что это может поставить под сомнение вообще легитимность Госдумы, а это, вообще говоря, серьезная история. Да, у электронного голосования есть ряд лоббистов, которые говорят, что это правильно, нужно, мы идем в фарватере международных и мировых трендов, однако это не совсем так. Дело в том, что в мире такие эксперименты проводили и пока ограничиваются все-таки местными референдумами, это раз. Во-вторых, у нас уровень доверия общества, в том числе, к избирательной системе, вообще говоря, к власти очень низкий. Это даже не политика, это даже не технические моменты, тут просто, собственно, мы фиксируем уровень доверия, и когда он такой низкий, никакого электронного голосования проводить просто нельзя, потому что это сильно делегитимизирует сразу всю систему. Это, в принципе, многие понимают, просто многие боятся или не хотят этого говорить. Поэтому здесь как бы самым рациональным было бы все-таки нам опять спуститься на уровень ниже, уже разрабатывать нормальную систему, а не на коленке (скорее, быстрее) проводить какие-то местные референдумы, опросы. Собственно, референдумы хорошо было бы проводить чаще, у нас их почти не бывает, то есть только вот с окрика Владимира Владимировича провели референдум в Екатеринбурге по храму. А так почему-то у нас как бы вот этот механизм референдума, фактически, прямая демонстрация…
Наталья Урмацких:
А так у нас референдумы переворачивают в демонстрации и митинги, за которые подавляют и наказывают.
Елена Янчук:
Ну, да, а потом люди на 3-5 лет уезжают, которые, значит, просто приняли участие в мероприятии и выразили свое несогласие, где-то кто-то попал под горячую руку, к сожалению, таких сейчас по московскому делу много.
Наталья Урмацких:
Хорошо, в Вашей обычной жизни (в обычной жизни московского депутата) гаджетирование и вообще, скажем так, переход на цифру, на digital, оно уместно, оно Вам помогает, или мешает (при общении, допустим, с теми же избирателями, либо с коллегами, с профильными заведениями)?
Елена Янчук:
Естественно, помогает, потому что, во-первых, это экономит бумагу, лес не вырубаем. Даже в Мосгордуме нам всем раздали планшеты, на которых установили систему электронного документооборота, и нам теперь не нужно печатать горы бумаги, хотя они местами все-таки печатают, мы кое-что под ознакомление на бумаге получаем. Но, тем не менее, объема бумажного документооборота подсократился, но я бы сократило его еще больше.
Наталья Урмацких:
А можно доверять вот этой электронике?
Елена Янчук:
Да, вполне.
Наталья Урмацких:
Потому что, говорят же, что написано пером, то не вырубишь топором…
Елена Янчук:
Ну, здесь все-таки (пока все-таки) идет дублирование, то есть они все-таки сканируют и заводят в электронную систему. Но, в принципе, доверять, допустим, электронной цифровой подписи вполне можно.
Наталья Урмацких:
Фотошоп спасет мир, как та красота…
Елена Янчук:
Это как бы да, но все-таки во внутренней системе документооборота Фотошопа нет и, в принципе, там нормально все регистрируется, и ты, в общем-то, можешь в любой момент посмотреть, что у тебя в системе, находясь в любой точке. Что касается Фотошопа и прочего, естественно, всему доверяй, но проверяй. То есть, если что-то пишут в социальных сетях, нужно всегда смотреть на контекст, кто это запостил, зачем, реально это, или нет? Но, в любом случае, скорость коммуникации гораздо быстрее, иногда, наверное, даже излишне быстрая, потому что не успеваешь быстро разобрать все, что приходит в социальные сети, в личные сообщения. То есть люди, просто для них, наверное, депутат – это уже такая последняя инстанция, даже если не по профилю, по-хорошему, наверное, они должны были куда-то еще обратиться, все равно, естественно, стараемся все это брать в работу.
Наталья Урмацких:
Ну, правильно, мы же вас выбираем, на кого нам еще надеяться?!
Елена Янчук:
Да. Но, к сожалению, опять же, печально, что депутат, мягко говоря, не всемогущий, инструментария у него, наверное, не то чтобы не так много, а, наверное, просто, может быть, не так вся эта связка работает. То есть люди пожаловались, депутат этот вопрос проработал, обратился в департамент, выехали на место, совместно решили проблему… Очень часто отписки, какие-то формальные вещи, но в целом не меняется ситуация. Ну, или же просто это все настолько системно. Например, у меня очень много обращений по капремонту, то есть тут получается, что у нас просто в целом капремонт сильно сбоит. Довольно серьезные суммы на него собираются, с одной стороны, а, с другой стороны, качество производимых работ и квалификация подрядных организаций вызывают очень большие вопросы.
Наталья Урмацких:
Да и к ГБУ, в общем-то, много вопросов.
Елена Янчук:
Ну, ГБУ – это, вообще, отдельная, большая и печальная тема, что у нас происходит с управлением многоквартирными домами. Есть монополизация ГБУ «Жилищник», как управление этим управлением, так и, собственно, за тем же уходом за зелеными насаждениями. Да, с этим есть большая проблема. Поэтому куча вещей есть, которые системные, то есть так вот их с наскока не решишь. То есть ты решишь какую-то одну конкретную, возможно, проблему, и то не факт, но все равно у тебя загорится 10 других.
Наталья Урмацких:
Сколько у Вас лет на решение этих проблем (срок депутатский)?
Елена Янчук:
Срок депутатский 5 лет (до следующих выборов).
Наталья Урмацких:
То есть у Вас 5 лет. Вы насколько чувствуете свой запал, Вы планируете как-то растягивать вот эту энергию? Энергия, она же все равно кончается, ее надо либо восполнять, либо экономить. Вот Вы сейчас чувствуете, когда у Вас будет пик энергетический, когда Вы: «Я все могу!» – и хватит ли у Вас на 5 лет вот этого вашего коммунистического задора?
Елена Янчук:
Мне кажется, что, во-первых, наш вариант – это восполнять, потому что, если растягивать, то на 5 лет не хватит, то есть нужно постоянно какое-то пополнение. Мне кажется, что таким энергетическим зарядом может быть какой-то успех, например, принятие важного законопроекта для москвичей. То есть ты его продвинул, ты его разработал, он, действительно, востребован, ты смог убедить коллег, и, действительно, да, получилось принять, и, действительно, ситуация системно улучшилась. У меня, собственно, и в тезисах, в лозунгах программы было, что борьба с причинами, а не со следствиями (не с последствиями).
Наталья Урмацких:
Отлично!
Елена Янчук:
То есть в идеале, наверное, самый лучший результат – это, чтобы хотя бы системно хотя какие-то вопросы удалось решить. Я не питаю иллюзий, что удастся решить все и всё – это, наверняка, будет сложно, может быть, даже большую часть заблокируют или что-то еще. Но я думаю, что как раз вот этой энергетической подпиткой будут какие-то такие системные успехи, когда просто своими глазами увижу, что да, ситуация улучшилась, мы здесь не зря сидели, дискутировали, дебатировали…
Наталья Урмацких:
Гаражи оставили, завод восстановили…
Елена Янчук:
…поликлиники разукрупнили, вернули врачей – что-то такое.
Наталья Урмацких:
Хорошо, я поняла Вас. У нас время подходит к концу. Я надеюсь, что нашим зрителям было интересно послушать нового депутата нового созыва Елену Янчук, в прошлом журналиста и общественного активиста, а теперь нашего спасателя, скажем так, спасателя 18-го округа (это район Измайлово). Мы же с вами увидимся через понедельник, после ноябрьских праздников. Всего вам доброго!