Денис Остроушко:
Здравствуйте, уважаемые слушатели и зрители, в эфире «Mediametrics», «ЗОЖ через молодежь». Это программа об общественном здоровье и здоровом образе жизни в целом. Меня зовут Денис Остроушко, рядом со мной замечательная соведущая Елизавета Раймулла – медиа-волонтер, тьютор РНИМУ им. Пирогова. И сегодня мы решили поговорить о сердце. Сердце принято очень сильно оберегать, потому что это мотор, который движет кровь, и на этом мои познания об этом заканчиваются. Сегодня мы пригласили врача-кардиолога, заведующую консультативно-диагностическим отделением городской поликлиники №134 Департамента здравоохранения города Москвы Татьяну Валерьевну Сороквашу. Если коротко, про мотор – это правильное понятие?
Татьяна Сорокваша:
Да, мотор, насос, для того чтобы кровь, обогащенная кислородом, по всему организму питала все наши органы. Без него мы не сможем жить. В минуту сердце перекачивает около 5 литров крови, а может и все 30, поэтому способность у сердца очень большая, без него не будет ни один орган работать.
Денис Остроушко:
Удар, который мы слышим в груди, это одно сжимание сердца, за это сжимание 5 литров оно прокручивает?
Татьяна Сорокваша:
Нет, за минуту оно успевает прокрутить, то есть выбросило, обогатило, по всему организму обратно, и вот так за минуту 5 литров пробежало через него.
Денис Остроушко:
Теперь перейдем к основной теме. Итак, День сердца. Во всем мире решили оберегать сердце. Разве других болезней мало?
Татьяна Сорокваша:
Всемирный день сердца предложила Федерация сердца в 1999 году, потом поддержали эту акцию Всемирная организация здравоохранения, ЮНЕСКО. И ранее этот день отмечался в последнее воскресенье сентября, а с 2011 эту дату сделали фиксированной – 29 сентября. Цель этой акции – привлечь внимание к такой эпидемии, как сердечно-сосудистые заболевания, и к профилактике ишемической болезни сердца, мозговых инсультов, которых очень много во всем мире, это одна из самых главных причин смертности и инвалидизации людей.
В этот день проводится масса мероприятий, симпозиумов, мастер-классов, лекториев во многих городах, проводятся скрининги, обследования людей для выявления ранних или скрытых изменений со стороны сердечно-сосудистой патологии, также пропагандируется здоровый образ жизни, отказ от вредных привычек.
Денис Остроушко:
Профилактика действительно так хорошо работает с сердечно-сосудистыми заболеваниями, что мы ее пропагандируем, или так же, как с другими болезнями?
Татьяна Сорокваша:
Профилактика в сердечно-сосудистых заболеваниях – очень важный момент, потому что есть факторы риска, на которые мы не можем повлиять, это пол, наследственность, возраст, но есть факторы, на которые мы можем влиять – это отказ от курения, здоровое питание, умеренная физическая активность, нормализация давления. Даже если человек откажется от курения, в течение года риски его ишемической болезни сердца уменьшатся в 2 раза, на 50% – это достаточно, а если при этом он начнет еще и двигаться, правильно питаться, так он вообще будет самым здоровым, молодым и красивым.
Елизавета Раймулла:
На каких мероприятиях люди могут узнать об этом, что им стоит посетить?
Татьяна Сорокваша:
У нас в городской поликлинике очень часто мы проводим школы здоровья для пациентов, в которых рассказываем о профилактике ишемической болезни сердца и кардиоэмболических инсультах, которые происходят из-за патологии в сердце. Мы рассказываем о здоровом образе жизни, необходимости контроля артериального давления, о том, сколько им нужно двигаться, что им нужно кушать. Они могут задать любые вопросы, и эти школы у нас достаточно часто, как минимум раз в месяц. Также в отделении профилактики при диспансеризации люди проходят определенные обследования, берется и холестерин, повышение которого тоже необходимо корректировать или контролировать, кардиограмму, которая тоже многое может врачу рассказать.
Денис Остроушко:
Действительно ли есть какой-то процент выявляемости на ранней стадии во время диспансеризации?
Татьяна Сорокваша:
Во время диспансеризации человек сдает кровь, делает кардиограмму, общается с врачом, врач спрашивает о вредных привычках, наследственности, и если он видит повышенное питание, что человек сидит на работе по 8-10 часов, потом садится в свою машину, едет домой через фаст-фуд, то врач оценивает высоко его риски сердечно-сосудистых заболеваний. Есть специальная шкала, которая оценивает десятилетний риск смерти от сердечно-сосудистых заболеваний. Там есть разделение между мужчинами и женщинами, между курящими и некурящими, по уровню повышения давления и по уровню холестерина.
Если мы возьмем мужчину 40 лет с давлением, которое поднимается до 180, с холестерином 8, и он курит, то риск его умереть через 10 лет от сердечно-сосудистых заболеваний будет примерно такой же, как у 65-летнего некурящего мужчины и с нормальным давлением. Учитывая то, что наследственность, возраст изменить мы не можем, но влияя на эти факторы риска, мы можем 65-летнего мужчину приравнять к 40-летнему.
Денис Остроушко:
Когда Вы говорите про сердечно-сосудистые заболевания, у меня сразу в голове всплывают инфаркт и инсульт, которые популярны в СМИ, об этом много говорят. Инфаркт – это самое распространенное сердечно-сосудистое заболевание?
Татьяна Сорокваша:
Это одно из самых распространенных. Ишемическая болезнь сердца – самая распространенная, она классифицируется на несколько: это инфаркт, стабильная стенокардия, нестабильная стенокардия, нарушения ритма, постинфарктные изменения. Инфаркты и инсульты – это достаточно грозное осложнение, поэтому в средствах массовой информации, через «ЗОЖ через молодежь», акции, организованные Департаментом здравоохранения, надо привлечь внимание людей, чтобы не пропускали данную патологию и вовремя обращались за помощью. Многие люди, у которых заболело сердце, думают: «Сейчас полежу немножко, я устал, понервничал, и все пройдет». А на это теряются драгоценные минуты, когда бы он вызвал скорую помощь, его бы госпитализировали в стационар, экстренно провели коронароангиографию и помогли бы его сердцу восстановиться, инфаркт – это гибель миокарда. Миокард – это мышца, верхняя оболочка сердца, и когда происходит инфаркт из-за закупорки сосудов, кровоснабжающих сердце, там образуется бляшка, бляшка эта рвется и тромбируется сосуд, то есть по этому сосуду кровь не проходит, к сердцу она не попадает, и сердце в этом месте голодает и умирает.
Поэтому чтобы помочь сердцу не умереть, чтобы эта зона не была большой, или чтобы помочь ей потом в скорейшем выздоровлении, в уменьшении этой зоны, необходимо госпитализироваться, провести экстренную коронарографию, которая является золотым стандартом в Москве, сосудистый центр развит очень хорошо.
Елизавета Раймулла:
С какого возраста стоит начинать так сильно заботиться о своем сердце? Мы говорили о 40 годах, есть ли статистика, когда начинаются небольшие нарушения? Я читала в статье, что у человека были множественные микроинфаркты, он даже не знал об этом, и причем возраст был достаточно молодой.
Татьяна Сорокваша:
Сейчас ишемическая болезнь сердца молодеет, инфаркты в том числе, потому что сейчас эра фаст-фуда, и вечно мы куда-то бежим, спешим, надо быстрее перехватить, а не идти и готовить себе правильное питание. Кстати, и в фаст-фудах есть возможность перекусить достаточно здоровой пищей.
Мы живем в мегаполисе – это достаточно стрессовая ситуация. У нас повсюду информация, постоянно гаджеты, телефоны и компьютеры, режим труда и отдыха нарушен, мы не получаем той физической активности, которая нам была бы всем хороша. Мы не вышли из метро и не пошли пешком, мы прыгнули или в автобус, или в машину и поехали. Плюс еще наследственность, вредные привычки, поэтому и мужчины иногда тоже не чувствуют этого, мужчины по природе своей любят жаловаться, это психологический момент. Пока его супруга или мама, или ближайшие родственники не притащат, он не пойдет к врачу.
Денис Остроушко:
Мы привыкли, что температура – это плохо, я болею, а когда сердце закололо – сейчас пройдет.
Татьяна Сорокваша:
Инфаркт еще может быть из-за вазоспазма, то есть сосуды, которые кровоснабжают сердце, не поражены, нет там бляшек, но случается просто резкий спазм, и ток крови по тому же сосуду не дает к сердцу кровоток, и случается ишемия. Риски инфарктов и инсультов повышены ближе к 5-6 утра, ночью, когда вагусное влияние, есть блуждающий нерв, самый большой и самый главный, и он ночью очень активен. И часто давление подскакивает у пациентов ближе к ночи, поэтому я, как кардиолог, прошу пациентов измерять давление, когда они пробуждаются, не вставая с кровати, важно, с каким давлением человек просыпается. Иначе если ему не хватает той терапии, которую мы ему назначаем, именно на ночной период, тогда надо усиливать, чтобы не случилось критического состояния, когда человек спит и ничего не чувствует.
Елизавета Раймулла:
Инфаркт – это не всегда боль, человек может и не узнать? Может быть, есть другие симптомы, кроме боли?
Татьяна Сорокваша:
Есть некоторая разница болевого синдрома у мужчин, женщин, пожилых людей. У женщин боль за грудиной во время инфаркта не такая интенсивная, потому что мы, женщины, не такие слабые, боль умеем терпеть, но у женщин чаще возникает нарушение ритма сердцебиения, выраженная потливость, нехватка воздуха. У пожилых людей бывает так, что боли за грудиной нет как таковой, то есть эта боль может быть в плече, руке, но у них часто бывают потери сознания, спутанность сознания, можно даже не понять, что это инфаркт, больше похоже на инсульт. Обычно пожилые люди, если у них до этого была ишемическая болезнь сердца, знают свою симптоматику, как эта боль у них развивается. Если человек перенес первый инфаркт, у него была определенная боль, при повторном инфаркте боль может быть другая.
Денис Остроушко:
Наше старшее поколение понимает, что болит, что под язык положить. Когда это случается в первый раз в молодом возрасте, в 40 или 35, то как успеть человеку самому понять, что с ним что-то не так, потому как молодой человек не ожидает, что в 40 может быть инфаркт? Что он почувствует, и на каком моменте обязательно нужно понять, что звоним в скорую помощь?
Татьяна Сорокваша:
Самый главный признак инфаркта – это боль за грудиной. То есть четко можно показать эту боль, люди показывают ее обычно так: «Здесь болит». Боль за грудиной часто иррадиирует, то есть отдает или в челюсть, или в межлопаточную область, или в левую руку, иногда может в низ живота отдавать, если задний инфаркт. Боль эта не кратковременная, то есть если стенокардия, это быстрая боль, ты двигаешься, эта боль возникает, ты останавливаешься, и она через несколько минут проходит. Но если такого не было никогда, возникла давящая боль, плюс нехватка воздуха, перебои в сердце, вы чувствуете, что стучит, стучит, замерло, снова застучало, опять замерло, когда человека бросает в пот, тревожно, чувство страха смерти, настолько человек боится – это обязательное показание вызвать скорую, и если у вас закрыта дверь, вы должны дверь предварительно открыть. Обязательно выпить аспирин, если нет аллергии. Если ранее принимали нитроглицерин – обязательно под язык нитроглицерин, если он ранее вам назначался врачом, если не назначался – принимать его не стоит.
Денис Остроушко:
Для профилактики не советуете?
Татьяна Сорокваша:
Никаких профилактик, вызываем скорую помощь, открываем дверь и ждем скорую помощь. Ни в коем случае, даже если больница рядом, вы не должны сесть за руль и поехать в эту больницу, потому что представьте, у человека развился инфаркт, мы не знаем, какой он. Участок сердца отмирает, получается, что он не участвует в сокращении сердца, не качает кровь, и нарушается проводимость, жизнеугрожающие аритмии, которые называются у многих «вот стоял и внезапно умер». Это может быть желудочковая тахикардия, как в фильмах показывают, когда электроимпульсная терапия утюгами, восстанавливают ритм, и представляете, он едем на машине в больницу, у него случается нарушение ритма, он теряет сознание. Он подвергает не только свою жизнь опасности, но и жизни людей.
Денис Остроушко:
Если с инсультом мы говорим про 4,5 часа, и благодаря большой информационной компании я запомнил эти цифры, есть ли подобные цифры с инфарктом?
Татьяна Сорокваша:
Идеально – 120 минут. До суток все равно восстановят.
Денис Остроушко:
То есть стентирование помогает, если даже в течение 24 часов привезти человека в больницу?
Татьяна Сорокваша:
Да. Инфаркт-ответственную артерию восстановят с вероятностью 90%, если выявят при коронарографии многососудистое поражение. Сосудов много у сердца, если это будут многососудистые поражения, то в плановом порядке потом, после реабилитационного периода, встанет вопрос об оперативном лечении, аортокоронарном шунтировании.
Денис Остроушко:
Каков риск повторного инфаркта, если уже поставили стент?
Денис Остроушко:
Стент – это металлическая конструкция. Если по-простому объяснить, есть сосуд, в котором находится бляшка, она не дает току крови пройти через катетер мы проводим стент и баллон. Сначала стент, на нем сверху баллончик, и на этом баллончике стент. Мы проводим в место сужения сосуда, раздуваем баллон.
Денис Остроушко:
Как пружинку?
Татьяна Сорокваша:
Да, он раздувается то есть и расплющивает бляшку, мы восстанавливаем кровоток, кровь потекла к сердцу, и сердцу хорошо. Пациент потом наблюдается у кардиолога, у врача общей практики, проводит контрольное обследование, но стентирование – это не излечение от ишемической болезни сердца. Это нужно для того, чтобы не нарастала сердечная недостаточность, чтобы улучшить качество жизни, уменьшит загрудинные боли, потому что человеку, который ходит с этими загрудинными болями, жизнь не мила становится. Все равно мы должны убирать и профилактировать атеросклероз, нормализовать давление, образ жизни, это не значит, что мы поставили стент, и пошли в Макдональдс есть бургеры.
Елизавета Раймулла:
Есть одна из форм ишемической болезни сердца – это стенокардия, она бывает разных типов, и я сразу представляю такую картину: сидят две пожилые дамы возле подъезда и советуют друг другу разные таблеточки: «Мне врач поставил стенокардию, попей вот это». Правда ли то, что это достаточно опасно и виды стенокардии настолько разные, что одни лекарства могут сильно навредить, если неправильно их принимать?
Татьяна Сорокваша:
Да, но все-таки у тех бабушек, которые сидят на лавочке, примерно одна будет стенокардия. А если молодой человек с ними рядом, у него может быть другая стенокардия. Поэтому обязательно нужно пройти обследования, которые нужны для выявления, чтобы доктор посмотрел, по всем клиническим рекомендациям дал адекватную терапию и объяснил это пациенту. Потому что мы не только консервативную терапию назначаем, мы говорим об образе жизни, физических нагрузках, рассказываем своим пациентам как купировать неотложные состояния, которые могут случиться, если у них возник приступ стенокардии или началась аритмия, давление подскочило – что делать и какие таблетки принять.
Елизавета Раймулла:
Каким образом происходит диагностика стенокардии?
Татьяна Сорокваша:
Изначально, если пациент обратился в поликлинику, он обычно попадает к врачу общей практики с жалобами. Ему делается кардиограмма, берется кровь на наличие холестерина, фракций холестерина, сахар, и направляется он к врачу-кардиологу. Для верификации диагноза на основании жалоб мы делаем Эхо сердца обязательно, чтобы посмотреть клапаны, не переносил ли он ранее инфаркт, какие там полости, как сердце качает. Потом, чтобы понять, боли связаны с кардиальной патологией или это остеохондроз, мы делаем беговую дорожку или велоэргометрию, то есть диагностики много. Если мы верифицируем этот диагноз и получаем положительную пробу, направляем на плановую коронароангиографию для оценки состояния коронарного русла, потому что коронарография считается золотым стандартом диагностики ишемической болезни сердца, и это очень хорошо, когда ты заранее это сделал, а не довел до инфаркта и потом делал это в экстренном случае.
Денис Остроушко:
Сердечная недостаточность – что это и насколько страшно?
Татьяна Сорокваша:
Сердечная недостаточность – это нарушение насосной функции, то есть не бывает как таковая сердечная недостаточность, должен быть субстрат этой сердечной недостаточности: это или перенесенный инфаркт, или клапанная недостаточность, или дилатационная кардиомиопатия, та же самая гипертония, нарушение ритма, мерцательная аритмия часто приводит к сердечной недостаточности, то есть это не основное заболевание, а осложнение, которое не очень хорошо влияет на людей. Качество их жизни ухудшается, они ходят в одышке, отеках, если сердечная недостаточность прогрессирует, им приходится спать сидя, то есть принимать очень много препаратов, чтоб поддерживать свою сердечную деятельность.
Мерцательная аритмия – это частое нарушение ритма сердца. Сердце неправильно сокращается, то есть хаотично, из-за этого полости сердца начинают расширяться, они истончаются еще в свою очередь, то есть был насос, а стал полиэтиленовый мешок. И что этот полиэтиленовый мешок нам накачает? Ничего не накачает. Человек задыхается, начинает отекать, причем не только ноги, и передняя брюшная стенка, вплоть до лица отеки.
Денис Остроушко:
Это не резкое проявление, в течение года может нарастать?
Татьяна Сорокваша:
Обычно острая сердечная недостаточность возникает как осложнение острой ситуации, а хроническая сердечная недостаточность – это осложнение основного заболевания. Мы сердце свое насилуем, насилуем, оно уже говорит: «Ну сколько можно-то, помоги мне».
Денис Остроушко:
Мне казалось, что сердечная недостаточность – это что-то врожденное, но оказывается нет.
Татьяна Сорокваша:
Я, как взрослый кардиолог, сталкиваюсь в своей практике больше с приобретенными пороками сердца. У нас всего 4 клапана, и эти клапаны могут стенозироваться, бывает стеноз, а бывает недостаточность. И когда недостаточность клапана, то есть обратно происходит кровоток, клапан раскрылся и не до конца закрылся, и получилось, что кровь опять вернулась туда, то есть забросилась, и опять начинают желудочки неправильно сокращаться, нарастает сердечная недостаточность. Полости расширяются, и если это серьезная недостаточность, требуется оперативное лечение.
Приобретенные пороки чаще бывают возрастные или вследствие перенесенного ревматизма, что достаточно редко бывает в эру антибиотиков, дегенеративные, то есть клапан со временем стареет, если его не беречь, не профилактировать, он под конец жизни нам скажет: «Не хочу работать, хочу на пенсию», – и вот тебе сердечная недостаточность.
Елизавета Раймулла:
То есть недостаточность – это неспособность сердца в достаточной степени сокращаться и давать органам кровь. Она может быть вызвана либо недостаточностью мышц, либо клапанов?
Татьяна Сорокваша:
Бывает стеноз и недостаточность. Просто закрыт клапан, он не пропускает туда кровь, а недостаточность – он пропускает, но когда он выталкивает из себя в кровь, не до конца захлопывается, и часть крови – хоп, и обратно. И получается, что там должно быть уже пусто, а там еще что-то залилось. Поэтому приходится совершать другие сокращения, чтобы опять выкинуть эту кровь, которая там не должна была быть.
Денис Остроушко:
Как человеку это заметить, чтобы вовремя обратиться или провести операцию?
Татьяна Сорокваша:
При пороках сердца частая жалоба – это учащенное сердцебиение, выраженная одышка, слабость, сниженная работоспособность.
Денис Остроушко:
Постоянно или приступами?
Татьяна Сорокваша:
Постепенно снижается работоспособность, увеличиваются нарушения ритма, то есть сердцебиение частое, поэтому человек не сразу может прийти с этим. Обычно пациенты приходят уже тогда, когда я говорю: «Когда у вас появились вышеуказанные жалобы?» – «Были давно, а в последние 3-4 месяца сил моих нету, делать ничего не могу». Мы делаем, во-первых, аускультацию, слышны эти шумы, когда грубое поражение. Обычно приобретенные пороки быстро не формируются, на это нужно время.
Денис Остроушко:
Если раз в год приходить к кардиологу и просить сделать ЭКГ, УЗИ сердца, можно ли определить это на ранней стадии?
Татьяна Сорокваша:
Да, конечно. Сейчас молодежь заботится о своем здоровье. Есть те, которые гипертрофируют свои жалобы, тем более с помощью интернета все знают, они приходят и говорят: «Какой у меня диагноз? Я в Google посмотрю, чем лечить». Некоторых сложно заставить сформулировать свои жалобы, поэтому врачу приходится сначала так спросить, потом вот так спросить, получается, что это не то, что человек вроде как описал. Собрав жалобы, анамнез, сделав необходимую диагностику, можно выявить на ранних стадиях и потом наблюдаться.
Денис Остроушко:
Мы для профилактики проходим диспансеризацию и приходим к врачу общей практики поговорить, на выездные мероприятия, когда можно встретить доктора. Ничего не беспокоит, но хочу сделать – сделает кардиолог хотя бы ЭКГ без жалоб?
Татьяна Сорокваша:
ЭКГ сделает однозначно. Кардиограмма много что дает. Кардиологу кардиограмма очень нужна и важна, потому что нам надо посмотреть и решить, что делать дальше с пациентом.
Елизавета Раймулла:
Правда ли то, что обычная ангина, которая не вылечена до конца, может вызвать воспаление внутренних оболочек сердца?
Татьяна Сорокваша:
Да, бывает бакэндокардит – очень серьезное заболевание сердца, имеет большую летальность, до 91%, очень трудно диагностируется, потому что пациенты в острый период не приходят к кардиологу. Ангина – инфекционное заболевание, то есть инфекция идет по всему организму, а так как у нас любят антибиотики, опять же, соседка сказала: «3 дня попей, мне полегчало», – до конца мы этот стафилококк или стрептококк, что обычно вызывает ангину, не вылечиваем. Попало в сердце, и на клапанах образуются вегетации – это такие наросты из микробов, тромбов и фибрина.
Клапан, конечно, молодец, но долго он эти наросты не будет на себе копить. И они начинают отлетать от этого клапана и разноситься по всему организму, получается сепсис. И шумы ты услышишь, только когда уже сформировались вегетации, антибиотики нужно обязательно, если вам диагностировали ангину. Бакэндокардит подтвердим только двумя посевами, из разных вен берется кровь, подтверждается. Достаточно страшное заболевание, поэтому если не подойти к лечению ангины правильно, то могут быть не очень хорошие последствия. Кстати, бакэндокардит часто бывает у пациентов, у которых протезированы клапаны, любая инфекция может привести к бакэндокардиту. Им особенно важно профилактировать антибиотикотерапией, чтобы не было осложнений.
Денис Остроушко:
Любую болезнь нужно лечить до конца. Это один из тех выводов, который я делаю практически во время каждого нашего эфира. Спасибо большое, Татьяна. Будьте здоровы. Пока.