Алексей Гребнев:
Добрый день, друзья, всех приветствую на канале Mediametrics. С вами программа «Долголетие в бизнесе» и я, её ведущий, Гребнев Алексей. Сегодня у нас гость медицинский, Аршакян Вардан, кандидат медицинских наук, пластический хирург, онколог, маммолог. Здравствуйте!
Вардан Аршакян:
Добрый день, уважаемые зрители, здравствуйте, Алексей. Спасибо большое за такое тёплое представление.
Алексей Гребнев:
Тема нашего сегодняшнего эфира будет конечно о долголетии, о том, как вы находили свой путь, о том, что для вас является основной ценностью и ради чего вы живёте. Мне хотелось бы первоначально представить, чтобы вы представились с точки зрения того, кратенько, первые шаги, с чего всё началось, почему сейчас в Москве. Потому что вы закончили всё-таки медицинский университет в Новосибирске, и последние полтора года, если я не ошибаюсь, вы находитесь в Москве. Поэтому давайте вводную.
Вардан Аршакян:
Начиналось это всё с какой-то мечты, мечты, наверное, лечить людей. У меня вроде это немножко уже получается, слава богу. Вообще путь в медицине, он довольно долгий, и он никогда не заканчивается. Потому что врач, он должен постоянно, изо дня в день обучаться каким-то новым методам, улучшать свои навыки и так далее. Естественно, я поступил в медицинский вуз после окончания школы, я закончил школу с медалью, потом вуз был. В медицинском вузе мы занимались разными интересными студенческими какими-то кружками, которые были, я в своё время был даже директором студенческого клуба. Но всё это позволяло разбавить ту сложную учёбу, которую как раз студент медик проходит. Но те сложности, которые происходят в институте, с теми сложностями, с которыми сталкивается студент медик, это закаляет, это позволяет привить медицинское мышление. Потому что как раз медицинское мышление является основополагающим для настоящего будущего профессионала. После окончания вуза у меня были две интернатуры. Первая интернатура - это общая хирургия, вторая интернатура - это онкология, потом ординатура по общей хирургии, потом переподготовка по пластике, потом в течение года я защитился, кандидатскую диссертацию защитил и начал работать на всю катушку.
Алексей Гребнев:
Замечательно. То есть практически 12 лет сегодня вы уже находитесь в боевом эшелоне около операционного стола, я правильно понимаю?
Вардан Аршакян:
Да, абсолютно верно, уже чуть более 12 лет. Но случилось то, что полтора года тому назад было принято такое волевое решение. Потому что я в Новосибирске работал на 2 кафедрах, в течение 10 лет работал со студентами это с первого по третий курс, медицинский университет как раз новосибирский. Но параллельно в течение 5 лет после защиты диссертации я работал уже с туристическими хирургами, занимался как раз подготовкой пластических хирургов. Но наступает тот момент, когда каждый специалист, который хочет расти дальше, он понимает, что нужно что-то менять, чтобы получить что-то большее.
Алексей Гребнев:
Когда-то пролистывая одну из книг по хирургии профессора Белоусова, я встретил такую фразу, что пластическая хирургия начинается там, где заканчиваются возможности обычного хирурга. Как вы считаете, на самом деле, чем-то отличаются врачи пластической хирургии от обычных хирургов, которые спасают жизни ежечасно?
Вардан Аршакян:
Спасибо за вопрос, очень сложный и компрометирующий, кстати, вопрос. Но я преклоняюсь перед своими коллегами, которые ежечасно спасают жизни, потому что это довольно, можно сказать, это даже не сравнится с пластической хирургией по своей определённой напряжённости. Потому что в пластической хирургии есть время подумать, есть время подумать, поразмыслить, потому что это всё-таки плановая хирургия, это хирургия каприза. А что касается общей хирургии, кардиохирургии и иных хирургических дисциплин, специальностей, то конечно, там где-то у нас и экстренная хирургия идёт, где-то и срочная, где-то и плановая. Но, на самом деле, все вот эти хирургии, они очень чётко регламентированы и находятся в рамках. То есть есть определённые протоколы, по которым оперируя непосредственно специалист может вылечить пациента и благополучно выписать из больницы. В пластической хирургии немножко по-другому. К нам приходят здоровые пациенты, от нас должны уйти здоровые пациенты. Соматически здоровые пациенты. Но нам нужно также выполнить, сделать тот каприз, зачем они пришли и удовлетворить в психологическом плане, в эстетическом плане те представления, которые нарисовал у себя в голове сам пациент. Вот это одна из основных сложностей в пластической хирургии. Э
Алексей Гребнев:
Не зря мы свой эфир с вами сегодня называли как «Восхождение на Олимп», ведь это получается, на Олимп идёт не только специалист пластической хирургии, но и пациент, он что-то в себе меняет. Наверх всегда идти наверное сложно. Я хотел бы спросить у вас, есть плановые операции, постоянно вы находитесь в операционной. А кроме этого как вы себя развиваете, что вы уже сделали, может быть, получили какие-то.. То, что вы кандидат медицинских наук, значит у вас защищённая кандидатская, интересно, на какую тему. Интересно, может быть, вы как-то дальше пошли по науке. Как вы себя сегодня видите, где вы? Вы не тот человек, который открыл свою клинику, который её смасштабировал, скапитализировал бренд клиники, вокруг которого работает 20 врачей, например, и все они работают за один результат. У вас уникальная есть особенность, которую я редко встречаю именно по жизни. То, что меня удивило, это то, что у вас есть патенты внутри медицины. Расскажите, пожалуйста, об этом.
Вардан Аршакян:
Спасибо за вопрос. Такое небольшое отступление. Когда ты едешь на велосипеде, тебе тяжело, значит ты едешь в гору. Дальше будет ещё лучше. Но я всегда себя такой поговоркой успокаиваю, когда сложно. Наверное, сложности, они всегда закаляют. Не наверное, а точно. И те патенты, о которых вы упомянули, это наверное тот труд, который позволил меня сформировать как специалиста. Я считаю, что патенты, это непосредственно то, что должно получаться в результате правильного труда.
Алексей Гребнев:
Но патент, это то, чего раньше не было. Если бы это было у кого-то слизано или если бы это было что-то, то вам бы его не дали. Поэтому это что-то уникальное. Я хочу более подробно узнать, что вы создали.
Вардан Аршакян:
Да, патенты действительно, это определённая уникальность, делается поиск, патентный поиск по всему миру непосредственно патентоведом. Сравнивается та технология, которая придумана, неважно, мной или моими коллегами или ещё кем либо. Если действительно оно имеет определённую уникальность, то действительно, ставится определённый такой приоритет, в дальнейшем выдаётся официальный патент. У меня несколько патентов. Два патента по металлу с памятью формы, там есть большой список соавторов, с которыми мы это всё делали, потому что действительно, огромнейший труд. Там и физики, и медики, и химики и так далее. Это технология наша, отечественная разработка, причём в городе Томске это всё разрабатывалось. Данная технология внедрена в большинство хирургических направлений, сейчас я стараюсь внедрять это уже в пластику. У меня закончилось третье экспериментальное исследование на крысах в лабораториях, сейчас я жду гистологические исследования. В принципе, результаты мне, по крайней мере, мне нравятся, потому что я вижу положительную реакцию со стороны этого металла по части определённых тканевых реакций, которые можно в дальнейшем уже применять совершенно смело в пластике без каких-либо негативных последствий. Что касается двух остальных патентов, это новые патенты. Первый патент, это у нас патент по увеличивающей маммопластике. Я разработал технологию планирования увеличивающей маммопластике. Кстати, это продолжение моей кандидатской диссертации, оно потом вылилось именно в такой патент большой. Данная технология позволяет за счёт 3-5 измерений человеческого тела, женского тела подобрать идеальный имплантат, который в дальнейшем позволит получить максимально эстетический вид молочных желез, которые можно сравнивать с художественным эталоном молочной железы.
Алексей Гребнев:
То есть подход любого на сегодняшний день пациента, женщины, которой кажется, что это достаточно всё легко, не так уж это и легко. По сути своей, бытуют разные стихотворения, одно из них я слышал в интернете, сейчас пытаюсь процитировать.
Разрешит любой онколог
Сиськи небольшие
Вставили, зашили.
Вот такое мнение уже не бытует. Всё-таки мы переходим к каким-то научным, правильно обоснованным вариациям. И я знаю, что главный внештатный специалист по пластической хирургии сегодня ввёл целый ряд направлений, которые позволяют врачам пластической хирургии получать образование в таких художественных музеях, есть программы, всё, вот тоже ложилось в основу. Вы наверное очень много изучали вот эту гармонию тела, и математически была подобрана модель, которую вы можете предложить пациенту, обосновывая её выбор, правильно?
Вардан Аршакян:
Абсолютно верно. В основе лежат принципы математики и геометрии. Вообще, если смотреть в сторону художества, в сторону скульпторов, художников, они ведь тоже, не просто им захотелось нарисовать, они придерживаются определённых канонов, определённых правил, как в геометрии, так и в математике. Пластический хирург, это такой же скульптор, такой же художник, только он работает с живым человеческим телом. У него нет права на ошибку. У него один только лишь чистый лист, с которым он работает, и он должен стопроцентно отработать правильно. И вот эти инструменты, независимо, это программный продукт, какой-то металлический инструмент, это всё инструменты, которые позволяют пластическому хирургу приблизиться к цифре 100 %. Чем больше таких инструментов у хирурга пластического, тем успешнее его результаты. И конечно, эта технология, которую я разрабатывал, я смотрел на различные эталоны художественной анатомии молочных желез, причём изучал литературу. И ведь каждый эталон был прикован к определённому ареалу. Потому что те доктора, которые в своё время придумывали свои эталоны, они изучали только лишь тех женщин, которых видели. У кого-то был какой-то высокий рост, у кого-то меньше рост и так далее. Я постарался собрать все вот эти эталоны и получить некий усредненный эталон, который позволил мне в дальнейшем сравнивать с большим пластом отработанных операций, это около 500 пациентов легли за основу.
Алексей Гребнев:
500 пациентов, это те, которые прошли через ваши консультации и получили у вас результат.
Вардан Аршакян:
Верно.
Алексей Гребнев:
Они легли в основу этой научной работы.
Вардан Аршакян:
Да, совершенно верно.
Алексей Гребнев:
Это потрясающе. Дальше.
Вардан Аршакян:
Я задумался о патенте, даже не о патенте, а чтобы это как-то оформить. В голове у меня была идея, что это надо в какую-то математическую модель перевести, чтобы проще считалось. Потому что постоянно к этим бумагам возвращаться, к этим таблицам, каждый раз доставая эту кипу, грубо говоря, нарисованных от руки молочных желез какой-то пациентки, которую оперировал 5 лет тому назад и сравнивать то, что я сейчас имею перед глазами, это растягивало время консультации. Всё это привело к тому, что я это сформировал в некий алгоритм, изучил все вот эти карты и получил формулу.
Алексей Гребнев:
То есть, фактически, мы уходим от той истины, что такое два прокола, вставили, зашили. То есть это сложный путь, который заставляет того, кто делает, думать, понимать и просчитывать математически. Оказывается, врач должен уметь считать.
Вардан Аршакян:
Вообще я даже так скажу, что красоту можно, даже не можно, а нужно измерять. Красоту нужно измерять в миллиметрах, в сантиметрах. Потому что от миллиметров зависит конечный результат. И когда мы говорим, что мы художники, у меня кисть так легла, такой штрих. Ничего подобного. Нужно всё считать, нужно всё обдумывать. Потому что если мы где-то допустили просчет и в итоге получили негативный результат, это уже наша проблема, это не проблема пациента. Это проблема пациента, но, к сожалению, мы в этом виноваты.
Алексей Гребнев:
А у нас программа «Долголетие в бизнесе», я, её ведущий, Гребнев Алексей. И сегодняшний наш гость Аршакян Вардан, который рассказывает нам тот путь на Олимп, который прошли у нас его пациенты, по которому он идёт сам. И со студенческих лет вы были таким активистом. Вы изначально не планировали построение своего бизнеса, своей клиники и хотели стать именно тем уникальным амбассадором, с именем которого будет ассоциироваться профессия?
Вардан Аршакян:
Сложный вопрос. Я вообще не планировал. Как-то в студенческие времена мы занимались, играли в КВН, ездили по городам, это было весело, это было интересно, мы общались с нашими друзьями, коллегами, студентами медиками. Я вообще планировал стать кардиохирургом. Но как-то так получилось, что жизнь привела меня в пластическую хирургию. А уж открывать клинику, большую клинику, когда я во всё это вошёл полностью с головой, мне это показалось настолько обременённым, что я не стал себе привязывать к каким-то вопросам формирования больших клиник, потому что привязывать себя к каким-то зданием я не люблю.
Алексей Гребнев:
Я вас понимаю. Вардан, скажите, пожалуйста, путь первоначально, вы были на кафедре, то есть вы обучали студентов, вы помогали им находить свой путь в жизни. То есть это студенты, которых интересовала хирургия, пластическая хирургия, онкология. Сегодня в Москве есть ли у вас какая-то компания, где вы являетесь лидером? Поддерживаете ли вы какое-то направление, нравится ли вам что-то, что кардинально на рынке, может быть, отличается, как новаторство или ещё что-то. С чем вы себя сегодня связываете?
Вардан Аршакян:
Да, я в нескольких компаниях являюсь тренером, являюсь опинион лидером. Но в данной ситуации хочу отметить одну компанию, которая, это такое субъективное моё мнение, является неким инноватором в сфере пластической хирургии. Точнее инноватором технологий, которую они привнесли в пластическую хирургию. Компания КИТ МЕД, это представители очень большой семи InMode, технологии InMode, которые как раз являются общемировыми лидерами в прошлом году, в этом году они стали лидерами в Америке по технологиям, по продажам самих этих аппаратов. Суть технологии заключается в том, что за счёт воздействия радиоволн мы получаем сокращение мягких тканей. То есть когда я первый раз пришёл, точнее, когда я первый раз поработал с этим аппаратом, это было 5-6 лет тому назад, когда на следующий день я увидел результат, я радовался больше, чем сам пациент. Пациент не понимал, что происходит, а я понимал, что в мои руки попало нечто, что изменяет абсолютно представление о хирургическом воздействии на мягкие ткани. Потому что эта технология позволила мне отойти от больших разрезов. Я через небольшие проколы могу убрать, допустим, фартук на животе без иссечения, отходить от абдоминопластики. Это мы уже уходим в частные вопросы. В мои руки попала волшебная палочка. Но нужно понимать, что эта технология может себя очень легко скомпрометировать, если её не правильно применять. И четвёртый патент, который буквально недавно дали мне его, выдали, это технология Breast Tite, радиочастотной подтяжки груди. То есть безразрезной подтяжки груди. Но она имеет тоже свои определённые нюансы, и так же, как волшебная палочка, её нельзя везде применять, потому что она может себя скомпрометировать. Есть определённые показания к этой операции. Но суть метода заключается в том, что через небольшие прокольчики, 2 мм, мы можем сократить в векторном направлении до 3 см, без иссечения.
Алексей Гребнев:
И это каким аппаратом делается?
Вардан Аршакян:
Аппарат Body Tite.
Алексей Гребнев:
Это всё делается этим же аппаратом.
Вардан Аршакян:
Совершенно верно.
Алексей Гребнев:
Вы знаете, на самом деле, у нас в гостях, в нашей программе уже был Дмитрий Клабуков, директор. И видите, опять вы рассказываете об этой технологии. Он не рассказывал тогда о технологиях, он рассказы о том, как он пришёл в бизнес, как он становился, а вы сегодня даёте такое продолжение. И я понимаю, что тот путь, который выбрал человек в долголетие своего бизнеса, ещё и подчёркивают врачи, которые, оказывается, тоже идут по этому пути. Много сегодня врачей в уже обучили по этой технологии?
Вардан Аршакян:
Да, очень много. Очень много докторов интересуются, довольно много мастер-классов мы проводим. Следующий у нас большой мастер-класс будет 19 октября, приезжает основной лидер технологии, он из Америки, Стэфан Холанд. Он написал огромную, сделал большой труд, всё оформил в очень глубокую хрестоматию, если это можно назвать, Body Tite. Соответственно, он приезжает, я как сам врач, который стремится познать новые знания, пойду учиться. Потом вновь обучать тех докторов, которые будут желать познать эту технологию.
Алексей Гребнев:
В год сколько у вас уходит на рабочий процесс времени, сколько у вас уходит на отдых, на восстановление, сколько нам науку. Как-то вы вообще прикидывали, разбивали свой год, когда вы учитесь, когда отдыхаете, либо удаётся всё совмещать?
Вардан Аршакян:
Я не знаю, что такое отдых вообще. Для меня отдых, наверное, всё-таки это в процессе работы. Потому что когда я без дела сижу, мне некомфортно. У меня была командировка в Армению на прошлой неделе, я всю неделю там был, работал, оперировал. Все подумали, что я был на отдыхе. На самом деле, я с 9 утра до 8 вечера работал. И соответственно, даже находясь в других странах, я понимаю, что я без работы не могу.
Алексей Гребнев:
Что в этот момент делает ваша семья, она пишет вам смс-ки?
Вардан Аршакян:
Я не знаю, как они ещё меня терпят, но мы постоянно на связи, смс-ки, WhatsApp, слава богу, сейчас технологии, которые развиваются, они позволяют сократить расстояние до нуля. Это спасает. Потому что если бы это было в глубокие девяностые года, я не знаю, что было бы.
Алексей Гребнев:
То есть вы все-таки в семье черпаете эту энергию, которая позволяет вам двигаться.
Вардан Аршакян:
Конечно.
Алексей Гребнев:
Супруга подсказывает, куда двигаться?
Вардан Аршакян:
Да, моя супруга, можно сказать, является, это мой тыл. У нас недавно дочка родилась. Очень много нюансов, те вопросы, которые я слушаю, прислушиваюсь. Конечно, я всегда принимаю решение самостоятельно, я вообще люблю слушать различные мнения, потому что это позволяет увидеть вопрос с разных сторон. Я как человек, у которого два глаза видят только в одном направлении. Когда вопрос освящён под разными углами, можно и там, и там посмотреть и чётко понять, как картина в целом выглядит в 3-D формате, а не только в двухмерном, тогда ошибиться в правильном принятии решения, наверное, крайне мал процент этот.
Алексей Гребнев:
Кроме Армении за вдохновением куда ещё ездите? Я понимаю, что там очень красиво, можно уйти в горы, можно всё посмотреть, у меня много друзей, которые мне всегда рекомендовали посетить эту замечательную страну. Но есть ли всё-таки для вас, как для специалиста пластической хирургии, ещё в мире места, которые вас вдохновляют?
Вардан Аршакян:
Я очень люблю океан. Океан, белый песок, на котором можно 2 дня полежать и вернуться обратно.
Алексей Гребнев:
Было ли такое, что за границей родилась какая-то идея. Вообще где эти патенты рождались в вас в этот период времени, если вот так взять, когда вы начали генерить эти патенты. Вы в этот момент где были? На работе, в этот момент были на отдыхе или в учёбе?
Вардан Аршакян:
Вот, кстати, хороший вопрос, спасибо. Отдых позволяет выключиться от суеты, тогда появляются новые идеи. Генерация патентов происходит во время работы. Даже не так, сам патент - это работа. Идея, это, наверное, начало какого-то патента. Но идеи приходят, когда голова спокойна.
Алексей Гребнев:
Я не думаю, что кроме вас лично, кроме семьи в этом никто не участвует. Это большой, колоссальный труд команды. Как вы эту команду подбирали, как она выстраивалась? Это люди ниоткуда, или вы их искали, находили, расскажите, пожалуйста, как удалось собрать ту команду и сделать такую большую работу.
Вардан Аршакян:
Набор команды, это всегда сложный вопрос. И очень многих, наверное, 99 % тех людей, с которыми я работал, я отсеял, это нормально. Конечно, те специалисты, с которыми я сейчас работаю, это патентоведы, коллеги, медики, физики, гистологи, химики и так далее, друзья просто, которые тоже помогают чем-то, это те люди, которые испытаны годами. Большое значение придаю силе слова. Если человек сказал, он должен сделать, без всяких бумаг, договоров и так далее. Знаете, как раньше было, сказал человек, он должен отвечать за своё слово. Если мы говорим о том, что человек сказал и сделал, тогда это надёжный человек. Если человек не держит слово, то и бумага его не удержит.
Алексей Гребнев:
Это прописная истина, на самом деле, вы совершенно правы, и здесь на словах не заканчивается договорённость. Если вы пошли делать патент, значит вы о чем-то думали. Фактически, чтобы потом не делить, не доказывать, что у истоков стояла ваша фамилия, вы пошли по этому пути. Большая часть этого не делали. Все что-то сделали, на картинках показали, сказали: вот, смотрите, какой я замечательный специалист. Не хочу ни про кого сказать плохо, но в принципе, наверное, врачам, которые что-то хотят сделать самостоятельно, этот путь, наверное, придётся пройти. Сделав свою качественную методику, её обязательно нужно положить под эту печать, отнести, пройти путь, который прошёл непосредственно Вардан. Это нелёгкий путь.
Вардан Аршакян:
Я даже не знаю. Вопрос, лёгкий или нелёгкий. Я просто иду.
Алексей Гребнев:
И вы достаточно скромный человек, вы, я так понимаю, ни одну технику не назвали своим именем. Или всё-таки назвали?
Вардан Аршакян:
Нет.
Алексей Гребнев:
То есть об этом ещё не задумывались. В каноны пластической хирургии ни фамилия, ни имя пока ещё не попало.
Вардан Аршакян:
Мне кажется, надо фамилию убирать в сторону. Должна просто методика быть под красивым названием. Мелким шрифтом где-то должно быть подписано, что это придумано этим человеком.
Алексей Гребнев:
Ничего себе, мелким шрифтом. Если эта технология существует, вы ей обучаете, то это далеко не мелкий шрифт. Я думаю, что за 15 минут, 30 минут не рассказать тому, кого вы учите, как по этой технологии работать. Это изо дня в день кропотливый труд.
Вардан Аршакян:
Согласен.
Алексей Гребнев:
Я не думаю про аппарат, про который вы рассказывали, Body Tite, что любой врач, получивший все образования, может его взять и завтра начать на нём работать, как ручкой писать.
Вардан Аршакян:
Нет, с Body Tite нужно дружить, причём дружить очень тесно. Потому что технологии любят, в первую очередь, думающих врачей, думающих специалистов, которые могут познать этот аппарат и почувствовать энергию в руках, это особенность. Что касается, возвращаясь к вопросу патентов, мне важно, чтобы те методики, которые разработаны мной, они приносили пользу, как моим коллегам, так и пациентам, это важно. Будет ли это крупным шрифтом, мелким шрифтом где-то написано, мне без разницы. Вопрос в полезности.
Алексей Гребнев:
То есть делиться знаниями вы готовы всегда.
Вардан Аршакян:
Делиться знаниями вообще любой уважающий себя специалист, врач, он должен всегда, абсолютно всегда и при любых обстоятельствах. Потому что если мы что-то не договорили, это потом выльется в человеческое здоровье, а возможно, и в жизнь. Это большая проблема, потому что пластическая хирургия, это та отрасль, где перемешались врачебная специальность и коммерция. Отсюда появляется жёсткая и жуткая конкуренция. И конечно, дабы оставаться всегда на острие, мы всегда утаиваем какие-то основные моменты в своих методиках, чтобы другие наши коллеги не смогли это повторить. Но мне кажется, это время прошло.
Алексей Гребнев:
Вы когда в Москву переезжали из Новосибирска, вы долго искали место, где будете работать? Что для вас было основным при выборе места, и где вы сейчас проводите свои рабочие будни? Может быть, это институт какой-то большой. Что вы для себя выбрали?
Вардан Аршакян:
Я когда переезжал в Москву, для меня первый вопрос конечно стоял, где я буду оперировать. Учитывая тот факт, что меня воспитывали профессора, есть такое академическое воспитание, за основу всегда стояло «не навреди», то конечно, первым пунктом решался вопрос безопасности. Безопасности пациента именно. Сделать операцию технически можно научить любого. Очень важен послеоперационный период. Как, где и при каких обстоятельствах, при каких специалистах этот пациент будет восстанавливаться, это очень важно. Это, кстати, не только пластическая хирургия, это во всех хирургических специальностях.
Алексей Гребнев:
Там, где есть наркоз, естественно, есть опасность, есть сложности, я понимаю, о чем вы говорите. Потому что несложно оказаться на операционном столе сложно качественно дальше восстановить свой организм в постоперационном периоде. И для этого есть целые программы реабилитационные.
Вардан Аршакян:
Да. Я долго искал место, много клиник поменял, сейчас остановился на нескольких больших стационарах.
Алексей Гребнев:
Лидирующее есть?
Вардан Аршакян:
Лидирующее, да, это Институт пластической хирургии и косметологии. Это я называю вообще, открыто всегда называю, это храм красоты.
Алексей Гребнев:
82 года институту, это, на самом деле, ничего рядом, наверное, не встанет никогда. Потому что я прекрасно понимаю, о каком вы говорите, это институт пластической хирургии на Ольховке.
Вардан Аршакян:
На Ольховке, да.
Алексей Гребнев:
Это ещё и Федеральный центр, по-моему, насколько я знаю, по пластической хирургии, клиническая база там находится. Сосредоточена вся наука именно там.
Вардан Аршакян:
Совершенно правильно. Конечно, переезжая сюда, у меня было вопрос, если мы говорим про клиническую деятельность, это я уже обозначил, здесь вопрос ещё науки. Потому что у меня, мы на кандидаткой не останавливаемся, мы идём дальше. И все вот эти исследования, с крысами и так далее, это должно вылиться в новые патенты и в докторскую. Мы же не будем в каком-то салоне защищать и оперировать своих будущих пациентов, которых будем в дальнейшем в научном плане исследовать. Это должна быть база, научная база.
Алексей Гребнев:
В принципе, я так понимаю, что как профессия пластическая хирургия, она позже всех организовалась, с 14-го года самостоятельная профессия получилась по пластической хирургии. Я так понимаю, что после 14-го года вот именно таких работ ещё не было доведено до конца по докторским.
Вардан Аршакян:
По докторским, наверное, да. Но я был одним из первых по кандидатским, потому что у меня кандидатская как раз по пластике молочных желез. Причём ещё в то время не было совета по пластической хирургии.
Алексей Гребнев:
Это какой был год?
Вардан Аршакян:
13-й, по-моему.
Алексей Гребнев:
Да как раз специальность...
Вардан Аршакян:
13-й год, я защищался в 13-м году. Или 12-й.
Алексей Гребнев:
Но с 14-го года у нас появилась именно пластическая хирургия, как самостоятельная, и она сегодня мультидисциплинарно вокруг себя, я так понимаю, очень хорошо содействует со всеми другими отраслями медицинскими. Это и онкология, это и.. подсказывайте, травмотология.
Вардан Аршакян:
Травматология, онкология, различные поликлинические дисциплины, плюс там большое отделение бариатрической хирургии. Кстати, в институте пластической хирургии это, можно сказать, самое крупное отделение бариатрической хирургии в нашей стране. Бариатрическая хирургия, расшифрую, это хирургия, которая занимается вопросами ожирения, именно на уровне хирургическом. То есть работает с желудком, работает с системой пищеварения и так далее. Наверное это единственное место, которое можно отметить по вопросу уровня, по вопросу безопасности и всех остальных нюансов, и с научной точки зрения.
Алексей Гребнев:
В принципе, это всегда замечательно, когда в специальности есть такие люди, которые думают не только о том, что надо побольше клиентов, пациентов точнее, то есть с них надо побольше денег взять. Всё-таки вы обращаете, ваша ценность, которую вы сегодня доносите до меня и до наших замечательных слушателей канала, что, в принципе, всё зависит от тех знаний, которыми обладает человек. Он с удовольствием может создать тот образ, если эти знания есть. Если нет, то это обычная медицина, пожалуйста, можно выбирать любого распиаренного в Инстаграме, либо рекомендованного проверенным другом, подругой. Идти туда, там он хорошо делает, он мне делал, смотри, какая я. И все идут по этому пути. Вы вообще, я смотрю, любой другой врач уже бы рассказывал о себе и говорил: я вот такой уникальный такой замечательный. А вы рассказываете о науке, вы рассказываете о технологиях, вы рассказываете о своём пути, что для вас ценно. Вы спокойно делитесь этой информацией, я так понимаю, что какие-то, наверное, более большие проекты вас ещё ждут впереди. Пока велосипед ещё только разгоняется в эту гору. Тяжело крутить педали, понимая, тем не менее, это восхождение на Олимп. Естественно, не просто так наша программа названа именно «Путь на Олимп». Мы здесь уже проговорили достаточно много интересных моментов, которые в классике, наверное, мы бы просто рассказывали, что я такой, я сделал столько операций, замечательно. Вот я и ринопластику... Вы делаете ринопластику?
Вардан Аршакян:
Ринопластикой категорически не занимаюсь.
Алексей Гребнев:
Что же всё-таки предмет вашего вдохновения в профессии, на чём вы сосредоточились, на каких зонах?
Вардан Аршакян:
В первую очередь, конечно, я сосредоточился на груди. Грудь, это первая, основная была, учитывая и онкомаммологию, которую я, кстати, уходил специально для того, чтобы изучить молочную железу досконально, чтобы понимать, как в дальнейшем работать с ней правильно. Потому что есть множество позиций со стороны молочных желез, которыми по незнанию можно навредить пациенту. За этими знаниями только в онкомаммологию. Или иметь всегда на короткой ноге в друзьях маммолога, чтобы он всегда был рядом и консультировал этих пациентов.
Алексей Гребнев:
Давайте пациентам, которые, может быть, нас будут смотреть, дадим какой-то готовый кейсик. На что нужно обращать внимание при выборе доктора. Что у доктора должно быть в руках. Нужно ли МРТ делать сегодня? Потому что большая часть считает, что при постановке имплантов МРТ вообще необязательная история. Нужно ли сегодня грамотно математически эту модель рассчитывать и как её рассчитать правильно. И, в конце концов, какие вопросы нужно задать доктору.
Вардан Аршакян:
Три вопроса и один очень сложный. Вообще первый вопрос, что нужно делать. Любая уважающая себя девушка, женщина, она должна следить за своим здоровьем. Это не обязательно, что мы пошли на операцию, нужно идти и сразу смотреть. Нет, я вообще своим пациентам, как маммолог всегда рекомендую раз в полгода делать УЗИ молочных желез. Это не навредит, но однозначно, предупредит какую-либо ситуацию.
Алексей Гребнев:
То есть это предиктивно персонифицированно выявит, если есть какие-то отклонения, вовремя.
Вардан Аршакян:
Да, конечно. Что касается того перечня по молочной железе, это общий хирургический перечень определённых обследований, анализов. Если мы говорим, что есть какая-то онконапряжённость по наследственности, то это и генетика смотрится. Если мы говорим про скрининговые методы, то УЗИ молочных желез обязательно, маммография, есть рекомендации с 35 лет, есть рекомендации с 40 лет раз в год. Но я придерживаюсь вообще с 35 лет раза в год проходить, если речь идёт о том, что уже пациентка отрожала детишек и более не собирается. Что касается МРТ. МРТ - великолепный метод, который позволяет увидеть множество нюансов, которые может не увидеть как маммограф, так и УЗИ молочных желез. Но один такой факт, что после имплантации маммография уже противопоказана. Даже не противопоказана, а бессмысленна. Потому что маммограф не увидит ткани. Соответственно, здесь у нас есть остаётся УЗИ молочных желез и МРТ молочных желез. С контрастированием или без, если нет каких-либо предпосылок, связанных с онкопрофилем, то конечно, контраст вводить бессмысленно, смысла нет. Соответственно просто делать МРТ молочных желез и посмотреть, в каком они состоянии. Второй вопрос.
Алексей Гребнев:
Так интересно, я так прямо заслушался, первое, второе. Что должна спросить пациентка у врача при выборе его? Когда она принимает решение, что ментально он ей подходит. Что, где вот этот тумблер?
Вардан Аршакян:
Тумблер, даже не должна спросить, она должна почувствовать. Это такие тонкие материи, потому что на словах можно очень много что сказать. Но если пациент чувствует себя некомфортно с этим врачом. У меня тоже много пациентов, которые со мной некомфортно чувствуют. Я всегда говорю, всегда рекомендую своим пациентам, сходите к нескольким докторам. Вот пришли вы ко мне на консультацию, я вас прошу, сходите минимум к пяти докторам, послушайте, может быть, ваш доктор там, не я. Это очень важно. И когда пациент сам понимает из диалога, когда мы вели определённый диалог, когда она ведёт диалог с другими докторами, понимает, что наверное, это я её доктор, то она возвращается ко мне. Поэтому здесь каких-то особых рекомендаций нет. Пациент должен почувствовать своего врача, это основной момент.
Алексей Гребнев:
Третья часть этого вопроса была именно математическая. То есть перед вами лежит какой-то большой талмуд бумаги, в котором есть цифры, и вы к чему-то приходите. Я так понимаю, что кроме вас мало кто этим пользуется в индустрии пластической хирургии.
Вардан Аршакян:
Нет, доктора пользуются. Есть разные технологии, но я привык своими методами, своими технологиями. Это даже немножко неэтично звучит, как специалист, как научный, представитель науки. Но те методы, которые дают, по крайней мере, хороший результат, я всегда беру на своё вооружение. Будь то это действительно какая-то глубокая математика или это простое решение, тут всё зависит от конечного результата.
Алексей Гребнев:
На этой оптимистичной ноте программа «Долголетие в бизнесе с Алексеем Гребневым» подходит к завершению своего эфира. Опять он пролетел на одном дыхании. В наших гостях был Аршакян Вардан, кандидат медицинских наук, пластический хирург, доктор-онколог, маммолог, человек, который всё-таки выбрал для себя столицу не потому, что здесь какие-то другие цены, а потому что наука сосредоточена здесь. Здесь проще общаться с основными институтами, здесь проще находить партнёров. Всё-таки это хаб, узел, на который съезжается вся Россия. И естественно, большая часть специалистов из других регионов и других стран мира приезжает именно в Москву. Именно потому, что времени на всё не хватает, нужно оставаться доктором, уделять время семье. Я так понимаю, что именно с этим была связана перемена любимого места. Я благодарю вас за эфир, наверное, последнее, что вы хотите сказать, я даю вам эту возможность, вы можете сказать нашим слушателям канала то, что вы считаете самым главным в своей жизни.
Вардан Аршакян:
Спасибо большое, Алексей, за такое тёплое представление. У нас получился действительно очень интересный эфир. Но самое главное, я хочу пожелать нашим зрителям следить за своим здоровьем. Потому что ваше здоровье непосредственно является тем фундаментом той красоты, которой вы обладаете. Конечно же, следить за своим здоровьем довольно сложно, но можно, особенно в реалиях новых технологий, новых методов исследований это стало довольно просто. Главное ищите, я думаю, вы найдёте всегда качественные клиники, качественных специалистов, которые вам в этом будут помогать.
Алексей Гребнев:
Ведь здоровье - это физическое, психическое и социальное благополучие. Так что за благополучие и долголетие. Всего хорошего, мы прощаемся с вами.