Юлия Каленичина:
Здравствуйте, дорогие друзья! Вновь в эфире программа «Точка приложения», и с вами мы, ее ведущие, Оксана Михайлова и Юлия Калиничина. Сегодня вторая передача из цикла «Моя медицина», говорить мы будем о современном родовспоможении. Конкретный пример современного перинатального центра – это Перинатальный центр больницы имени М.П. Кончаловского. Наши уважаемые гости: Вартанян Элен Араевна – зам. главного врача по акушерско-гинекологической помощи и Габитова Наталья Алексеевна – заведующая филиалом Перинатальный центр больницы им. М.П. Кончаловского, доктор медицинских наук, профессор кафедры акушерства и гинекологии Академии постдипломного образования. Здравствуйте, уважаемые гости! У нас еще будет третий соведущий Михаил Цурцумия.
В 2017 году женские консультации были присоединены к родильным домам. Как это повлияло на систему родовспоможения, какие появились плюсы, отрицательные стороны?
Элен Вартанян:
Здравствуйте. Первым этапом реформы было присоединение родильных домов к многопрофильным стационарам. Вторым этапом женские консультации присоединились к родильным домам. На самом деле, все вернулось к старым временам, когда женская консультация была в составе родильного дома, и это правильно. Пациентка доверяет этому учреждению и становится на учет, мы все становимся ответственны за данную пациентку и оказываем всю помощь, которая ей нужна. Например, если на участке нет данного специалиста, подключается стационар, чтобы помощь пациентке и проконсультировать ее.
Юлия Каленичина:
Она находится в одних руках, это большой плюс.
Элен Вартанян:
Мы регулируем все анализы, находясь в стационаре, мы видим все, что происходит с пациенткой в женской консультации, а женская консультация видит, что происходит с пациенткой, которая была госпитализирована в стационар.
Юлия Каленичина:
На мой взгляд, понятно, почему женские консультации присоединили к стационару. Пациентка пришла на прием, что-то произошло, и вы ее к себе же госпитализируете. Не надо проходить дополнительные сложности, чтобы попасть в стационар или по скорой помощи, это сложно.
Элен Вартанян:
Она у нас рожает, и женская консультация уже после родов, после выписки домой сразу же контролирует, знают, что она родила.
Юлия Каленичина:
Обо всех особенностях родов доктор в курсе.
Оксана Михайлова:
Плюсы в том, что присоединили роддома к многопрофильным стационарам, потому что есть различные патологии, если что-то не так пошло, всегда можно пригласить врачей из различных отделений.
Элен Вартанян:
Мы так и делаем, все специалисты больницы приезжают и консультируют наших пациенток.
Оксана Михайлова:
Роддом получил возможность оказывать помощь, чтобы рожали женщины с различными патологиями, что раньше было проблематично. Будущие мамы были вынуждены выискивать специализированные роддома с той или иной патологией.
Юлия Каленичина:
Чем отличается родильный дом от перинатального центра?
Элен Вартанян:
Перинатальный центр – это комплекс, он включает в себя неонатальный блок и акушерский блок, то есть женскую консультацию – амбулаторный блок. В 2016 году мы открыли консультативно-диагностическое отделение. Мы связали женскую консультацию, которая была одна в нашем составе больницы, тогда еще ГКБ №3, мы создали третий уровень консультации, то есть консультативно-диагностическое отделение. Потом в 2017 году мы открыли второй этап выхаживания недоношенных и патологии недоношенных детишек. Так мы стали перинатальным центром, мы полностью замкнули цикл оказания помощи как матерям, так и деткам.
Юлия Каленичина:
Перинатальный центр включает в себя еще оказание помощи новорожденным детям, если что-то с ними не так?
Наталия Габитова:
Это принципиальный момент, перинатальным центром может называться только то родовспомогательное учреждение, где есть второй этап оказания помощи новорожденным. У нас на сегодняшний день самый большой перинатальный центр в Европе – 42 000 квадратов. Несмотря на гигантизм, главным критерием отличия перинатального центра от вспомогательного учреждения является наличие второго этапа. Как только у нас открылось отделение патологии новорожденных и недоношенных детей, мы очень долго к этому шли, мы стали перинатальным центром. Открыл его в свое время пришедший к нам по нашему приглашению Валерий Викторович Горев, который сейчас главный внештатный неонатолог Москвы, мы все еще дружим с ним.
Юлия Каленичина:
У вас любая патология, кроме хирургической?
Наталия Габитова:
Кроме хирургической и кардиохирургической. Эти дети должны иметь возможность не транспортироваться куда-то очень далеко, потому что для них это смерти подобно, несмотря на транспортировочные кувезы, несмотря на самые лучшие в мире транспортировочные условия.
Юлия Каленичина:
У нас прямое включение из родильного дома.
Михаил Цурцумия:
Здравствуйте. Сегодня у операционного стола мэтры акушерства – Череменко Геннадий Яковлевич, Красоткин Юрий Алексеевич. Мы увидим тот самый прекрасный момент ожидания на протяжении 9 месяцев, как с ним встретятся сейчас родители, как изменилось акушерство за 5-7-10 лет.
Оксана Михайлова:
Беременность сколько недель?
Михаил Цурцумия:
Доношенная беременность, ножное предлежание. Абсолютно прямые показания для кесарева сечения. Теперь, когда мы извлекли ребенка, основный критерий – это окончание пульсации пуповины, после которой мы накладываем зажимы и пересекаем.
Оксана Михайлова:
Мальчик или девочка?
Михаил Цурцумия:
Девчонка. Показываем маме, передаем акушерке. Мы пошли к папе. Алиса будут звать девчонку. Брат рыжий, это сестра. У мамы с папой комплект. Только что ребенок плакал, и он успокоился на груди у папы.
Оксана Михайлова:
Обычно выкладывают на грудь маме, а в данном случае папе, почему?
Михаил Цурцумия:
В данном случаем папе по одному из принципов больницы, доброжелательной к ребенку. Принцип заключается в том, что ребенок должен быть обсеменен семейной флорой – или маминой, или папиной. Учитывая, что маме на живот положить не получается в виду того, что там работают хирурги, поэтому укладываем папе. Папа абсолютно спокойный.
Оксана Михайлова:
Мы переживали, что придется оказывать помощь и папе, а папа молодец.
Элен Вартанян:
После рождения ребенок прикладывается к груди матери, это обязательно.
Юлия Каленичина:
Сколько времени малыш должен находиться на груди у матери?
Элен Вартанян:
Не меньше часа. Мы обычно оставляем на 2 часа.
Наталия Габитова:
Если роды через естественные родовые пути, то 2 часа.
Оксана Михайлова:
А взвешивание и измерение ребенка?
Наталия Габитова:
После. Осмотр педиатра происходит прямо на животике.
Оксана Михайлова:
Как-то быстро перерезали пуповину.
Наталия Габитова:
Через минуту, причем это касается и недоношенных детей, которыми мы в большей степени сейчас стали заниматься, недоношенных деток тоже отсекают от мамы не меньше, чем через минуту, можно больше. Очень интересно наблюдать, когда их двое и трое, выкладывают, как полешки, и только потом, когда последнего извлекли, последовательно начинают накладывать зажимы на пуповину. Это то правило, которое сейчас и с недоношенными работает.
Юлия Каленичина:
Согласно требованиями ВОЗ и статуса больницы, доброжелательной к ребенку, положено выкладывать ребенка не только на живот, но еще приложить к груди в это же время. Ребенок сосет и делает первые попытки?
Элен Вартанян:
Никто в это не мог поверить, после того, как все в это поверили и увидели, что ребенок где-то через час начинает сам ползти к груди. То ли на запах, то ли на цвет начинает ползти к груди и сам присасывается к груди. Мы этим очень гордимся.
Юлия Каленичина:
Первые драгоценные капельки молозива он получает. Какие еще есть принципы у этого статуса, основные требования?
Оксана Михайлова:
Перинатальный центр со статусом, перинатальный центр без статуса – что дает статус?
Элен Вартанян:
Дает возможность ребенку с самых первых секунд быть неразлучно вместе с мамой, полностью на грудном вскармливании, то есть отказ от сосок, от смесей.
Оксана Михайлова:
У вас дети не сосут соски?
Элен Вартанян:
Нет, у нас дети не сосут соски, не пьют воду, не даем им прикорм.
Оксана Михайалова: Наверняка родители будут задавать вопрос: молока мало, ребенок же голодный, чем кормить?
Элен Вартанян:
У нас есть специальные школы, в которых мы готовим еще беременных мамочек на понятие того, что чем больше ребенок на груди, тем больше будет вырабатываться молоко, и надо маме успокоиться.
Юлия Каленичина:
Самое главное, чтобы она поверила в это, приняла и сама этого захотела.
Оксана Михайлова:
Он кричит разве не из-за того, что хочет кушать?
Элен Вартанян:
Он кричит в том числе и из-за того, что хочет кушать, и прикладывать его надо по требованию, это еще один из принципов грудного вскармливания. Грудь – система примитивная, чем чаще прикладываешь, тем больше выработается молока. Работать надо начинать с родзала, больше шансов добиться этого вовремя и в лучшем качестве. Мы уговариваем наших девочек. С одной стороны, общество довольно полярное, есть те, кто хочет кормить, есть те которые говорят: «Уберите, мы хотим выспаться, отдохнуть, придем домой и там начнем заниматься грудным вскармливанием, а сейчас мы хотим спать, мы устали, нам себя жалко».
Оксана Михайлова:
Бывает такое, не приходит молоко, или все-таки расцедиться с 2-х капель можно?
Наталия Габитова:
Можно расцедиться с 2-ух капель. При желании все налаживают грудное вскармливание в дальнейшем, и даже мамы, которые родили недоношенных деток. Мы одни из первых сохраняем детей 800 граммовых, 900 граммовых, мы всех их помним, мы всех их знаем. Все уже смирились, что это наше самое любимое отделение в роддоме – отделение новорожденных и недоношенных детей. Там потрясающая доброжелательная аура, люди золотые, они все подвижники, все горят этим, живут этим, болею этим, и врачи, и медсестры. Вы не представляете, какие там золотые медсестры. Во-первых, они профи, наши медсестры ездят по всей стране, читают лекции, проводят тренинги и учат других медсестер работать медсестрами.
Оксана Михайлова:
Мне кажется, неонатальная медсестра – это высшая каста, потому что должны быть отточенные движения, чтобы работать с маленькими детьми.
Наталия Габитова:
Там мамы, бабушки. Поверьте, это самое тяжелое отделение, жалоб не бывает. Все выходят с благодарностью, с теплом и добром к людям, которые занимаются этим.
Элен Вартанян:
Я похвастаюсь: после того, как мы полностью перешли на грудное вскармливание, у нас количество антибиотиков насколько уменьшилось?
Наталия Габитова:
Очень сильно уменьшилось количество антибиотиков в этом отделении выхаживания детей.
Юлия Каленичина:
Уместно будет сказать про матерей, насколько важно им самим кормить грудью?
Наталия Габитова:
Это профилактика гнойно-септических осложнений и профилактика онкологии. Это очень удобно, совершенно другая связь мамы с малышом. Это экономически целесообразно, мы об этом все время пытаемся говорить, достойная смесь очень дорого стоит. Это лучшая в мире еда, которая всегда с собой, она стерильная, той температуры, которая нужна.
Элен Вартанян:
Это не так трудно, как себе представляют мамочки. Очень часто задают вопрос: «Постоянно нам надо быть с ребенком?» Да, постоянно надо быть с ребенком, если семья поддерживает, это довольно легко.
Юлия Каленичина:
Кто-то не проходил школу молодых родителей, как учите грудь давать?
Оксана Михайлова:
Есть консультанты по грудному вскармливанию.
Наталия Габитова:
Весь наш коллектив долго обучался, то есть на всех уровнях учились врачи: акушеры-гинекологи, врачи-неонатологи, неонотологические сестры и акушерки. Это костяк, который обучился в школе ВОЗ/ЮНИСЕФ, они сдавали экзамены. Потом они обучали наш весь персонал, точно так же определенное количество часов. Врачи, акушерки, сестры и охранники в том числе.
Оксана Михайлова:
Сколько времени вы шли к присвоению этого статуса?
Наталия Габитова:
Полтора года. Это не только идет обучение. Мы прослеживали, чтобы это всосалось в кровь, было естественным. Мы сдавали экзамены, тестировались, к нам приезжали комиссии. Эта процедура неоднократная.
Оксана Михайлова:
Вам самим нравится?
Элен Вартанян:
Сами шли к этому, мы первые в это верили.
Наталия Габитова:
Особенно интересно смотреть на врачей, которые не первый год в этой профессии, они говорят: «Он правда ползет к груди». Оказывается, можно восстановить, наладить грудное вскармливание, когда, казалось бы, человек отчаялся, когда ребенок недоношенный, когда мама какое-то время была вынуждена воздерживаться от грудного кормления. Все можно сделать, если есть желание, если есть те, кто может помогать. Большой успех иметь такого человека в коллективе, который покажет, как надо приложить ребенка, чтобы не было лактостаза, чтобы расцедить дополнительные дольки под грудью, подмышкой.
Юлия Каленичина:
Давайте поговорим про открытую реанимацию. Что произошло нового, как все выглядит сейчас на современном этапе?
Элен Вартанян:
Начали мы понятие «открытой реанимации» с нашей детской реанимации, то есть был круглосуточный доступ для всех родственников, в первую очередь для мамочек и папочек, бабушек и дедушек, чтобы мама смогла постоянно находиться в контакте со своим ребенком. Метод кенгуру даже для самых глубоко недоношенных применяется – это выкладывание на грудь, кожа к коже.
Юлия Каленичина:
Маленького ребенка кладут к маме на грудь.
Элен Вартанян:
Папы тоже приходят, бабушки, дедушки очень часто приходят.
Юлия Каленичина:
Он находится в кувезе в специальном режиме, а когда кто-то из близких рядом, он лежит на груди?
Элен Вартанян:
Доктора помогают, и со всеми трубочками ребенок переносится и лежит на груди.
Юлия Каленичина:
В реанимации можно круглосуточно маме находиться, или уходить и приходить?
Элен Вартанян:
Она может сидеть, если ей удобно.
Юлия Каленичина:
Ей страшно, ребенок весь в трубочках, он маленький, как психологически подготовить маму?
Элен Вартанян:
В нашем перинатальном центре есть психологи, кроме того, наши врачи детские реаниматологи умеют общаться с мамочками, у которых глубоко недоношенные детки. Мы заранее подготавливаем мамочку, что будет вот так. Когда они приходят, я не могу сказать, что они уже готовы к этому.
Наталия Габитова:
Это происходит гораздо быстрее, чем можно предполагать. Это их ребенок.
Юлия Каленичина:
Вы изначально их предупреждаете, рассказываете, как и что?
Наталия Габитова:
Да, что такие варианты могут быть, если логично все выстраивается. К сожалению, бывают случаи, когда ничто не предвещало, а происходит, это сложнее, когда преждевременные роды, операция, которую мы вынуждены проводить, чтобы минимизировать вред для здоровья маме или малышу. Мы разговариваем, составляем беседу, люди знают, что их ждет. Когда очень неожиданно, с ними сложнее общаться. В любом случае, это их ребенок, поэтому надо брать его и прижимать к себе. Ребенок гораздо лучше выздоравливает, когда к нему постоянно приходит мама.
Наталия Габитова:
Давно, когда я еще начинала работать, ночью приезжаешь в роддом, с одной стороны мечутся мамы, как разъяренные тигрицы, каждая уверена, что ее ребенок кричит громче всех. Сейчас приезжаешь ночью – тихо, все спят и едят.
Элен Вартанян:
Согласитесь, огромная ответственность на нас. Дети у тебя, ты сажаешь туда медсестру, и она смотрит, она все умеет, она профессионал, все надежно. А тут отдаешь маме и нужен постоянный контроль, чтобы ничего не случилось.
Наталия Габитова:
Для нас, как для лечебного учреждения, более хлопотно. Но кто это прошел за те трое суток, среднее пребывание в послеродовом отделении, очень многому успевают научиться, и мамы, и папы, если приходят днем пообщаться, и бабушки, и дедушки.
Юлия Каленичина:
Если папа хочет пройти, он должен анализы сдать?
Элен Вартанян:
Флюорография.
Юлия Каленичина:
Сколько в палате человек?
Элен Вартанян:
В палате 2 пациентки.
Оксана Михайлова:
То есть 2 пациентки, двое детей и 2 папы могут прийти?
Элен Вартанян:
Если пациентка против, мы организовали специальные отдельные места, где папа может пригласить жену, навестить ее вместе с ребенком, и они там увидятся.
Наталия Габитова:
Момент тонкий, не все дамы готовы видеть чужого мужа.
Юлия Каленичина:
С экстремально низкой массой тела тоже выхаживаете детишек? Какой самый маленький вес?
Элен Вартанян:
Были 490 грамм. Самые маленькие девочки родились.
Юлия Каленичина:
Включение из отделения патологии новорожденных.
Михаил Цурцумия:
Отделение патологии новорожденных и недоношенных детей, правда, страшное название? Но ту картинку, которую вы увидите, будет иметь колоссальный диссонанс в вашем представлении, как это должно выглядеть. Самым правильным будет показать глазами наших маленьких пациентов и глазами их мам, как это выглядит и как они друг за другом присматривают и ухаживают. Мама Аня и Пантелей. Пантелей родился весом 1 кг 340 грамм, Геракл на 34 неделе родился. У нас еще одна девочка, зовут ее Ариша, родилась на 32 неделе весом 1 кг 430 грамм. Они спокойно лежат, им с мамами хорошо.
Оксана Михайлова:
Сколько по времени они так лежат?
Михаил Цурцумия:
Сколько они захотят, столько и лежат. Лежать они могут долго, всем хочется быть с мамой рядом. Сейчас я вас познакомлю с волшебницей этого отделения. Марина Дмитриевна Козлова – старшая медицинская сестра отделения патологии навороженных. Коллеги, она вам небезызвестна, потому что еще председатель неонатальной секции в Российской общественной организации медицинских сестер.
Марина Козлова: Мы гордимся, что можем дать столько тепла, столько любви нашим маленьким пациентам. Практически каждую неделю придумывает что-то новое, развиваемся, пытаемся учить наших мам, чтобы они не боялись находиться со своими малышами дома, учим ухаживать за маленькими недоношенными детьми, оказывать доврачебную медицинскую помощь при различных непредвиденных ситуациях. Сегодня мы хотим рассказать, и мамы хотят поделиться своими ощущениями, что они испытывают, когда рождается недоношенный малыш. Мы хотим вам предложить то, что мы придумали, и на следующей неделе уже внедрить в свою жизнь. Аня, расскажите, как Вы себя ощущали и чувствовали после родов, Вы тоже были в реанимации?
Аня: Я была в реанимации, ребенок тоже был неделю в реанимации. Ощущала я себя, как человек после реанимации, как после кесарева сечения. Все обошлось, но был страх за ребенка, что ждет в будущем, хочется определенности, какое будет лечение, какое будет здоровье.
Марина Козлова: Вы лежали в отделении патологии беременных, если бы к Вам пришла медицинская сестра и рассказала о том, где будет находиться Ваш малыш, какое оборудование его будет окружать, какие трубочки, которые в нем находятся, и какое у них предназначение, Вам бы было легче?
Аня: Однозначно.
Марина Козлова: Первая встреча прошла бы легче?
Аня: У меня не было бы страха, что же с моим ребенком, почему столько трубок, конечно, гораздо легче.
Михаил Цурцумия:
Вторая мама чуть-чуть в шоке.
Вторая мама: Я тоже была в реанимации, только в патологии не лежала, я попала сразу в реанимацию по состоянию здоровья, потом ребеночек оказался в реанимации. Первое впечатление – это был шок, очень сильный испуг.
Михаил Цурцумия:
Сейчас боитесь?
Вторая мама: Нет. Как я могу бояться, это уже мое.
Марина Козлова: Мы вчера начали занятие в палате, мама на мяче осваивает упражнение на первом гимнастическом снаряде, мяч находит в палате.
Михаил Цурцумия:
У нас в Зеленограде есть клуб, называется «28 петель», они в подарок вяжут игрушки, одеяльца, шапочки, носочки для наших реанимационных деток. Я думаю, что те, кто был в Зеленограде, в нашем перинатальном центре, знают, какой у нас прекрасный двор. Я думаю, что следующим шагом будет то, что мы будем рассматривать вопрос, чтобы из отделения патологии новорожденных мама смогла гулять в нашем дворе.
Оксана Михайлова:
Медицинская неантологическая медсестра – это высшая каста, потому что огромное умение обращаться с такими маленькими детишками, даже просто манипуляции. После разговора с мамами понимаю, что они еще осуществляют большую психологическую работу.
Михаил Цурцумия:
Это колоссальная психологическая работа. Плановыми преждевременные роды быть не могут, но когда у нас есть люфт времени в размере 3-4-5 часов, когда маму можно познакомить с оборудованием, в котором будет лежать ребенок, оборудованием, которое будет к нему подключено: искусственная вентиляция легких, инфузоматы, тот же самый кувез, в котором он будет лежать. Когда она будет знать назначение каждого аппарата, согласитесь, будет проще видеть после, поэтому это колоссальная психологическая работа. В каком бы я состоянии и настроении ни был, придя сюда к деткам, оно поправляется сразу же. В этом отделении случайных людей нет. Если родблок – это сердце перинатального центра, то здесь находится его душа.
Юлия Каленичина:
На сколько малышей рассчитано Ваше отделение?
Элен Вартанян:
Это отделение рассчитано на 20 малышей совместного пребывания мам и детишек. С 2018 года мы вошли в городскую систему маршрутизации по недоношенным деткам. Если где-то предполагаются преждевременные роды, таких стационаров несколько, мы являемся одним из них, везут к нам, даже если женщина не наблюдалась у нас.
Наталия Габитова:
В основном север и северо-запад Москвы, и мы бываем очень рады, когда к нам привозят беременную, и роды проходят у нас, когда малыш доставлен в маме – биологическом «контейнере». Могут привезти новорожденного, который успел родиться, это потом сложнее для новорожденного и для персонала, но берем всех.
Юлия Каленичина:
Мне бы хотелось поговорить о школах молодых родителей и матерей. Я знаю, что у вас есть еще такая фишка, как родительские чаты для будущих родителей. Мы знаем, что это режим 24/7. Как ваша школа организована?
Элен Вартанян:
У нас 3 вида школ. Первая школа – это для женщин 45 лет и выше. Вторая – основная школа для подготовки мам, точнее, семейной пары к понятию родов и родительства. Третья школа – это работают психологи с семейными парами.
Оксана Михайлова:
Психологи готовят их к рождению ребенка, или они готовы решать психологические проблемы?
Элен Вартанян:
К рождению ребенка, что ждать семье после рождения ребенка. Также грудные консультанты работают в школе с психологами и акушеры-гинекологи. У нас есть разные виды школ. Михаил ведет школу подготовки беременных к материнству, называется «Школа мама».
Юлия Каленичина:
Для мам школы педиатрии представлены?
Элен Вартанян:
Отдельный чат у нас есть. Конечно, это ведут неонатологи. Во-первых, неонатологи ведут лекции в отделении патологии беременности, также они подготавливают мам к понятию детского массажа, какие нужны вакцины ребенку от рождения, на все вопросы отвечают. Ведут отдельные чаты, совместные школы вместе с акушерами-гинекологами.
Юлия Каленичина:
Сестры есть, участвующие в школах?
Элен Вартанян:
Массаж – это больше медсестра.
Юлия Каленичина:
Детские поликлиники не участвуют?
Наталия Габитова:
Пока нет, но мы думаем, что это следующий этап присоединения, тот этап преемственности, который мы себе представляем.
Юлия Каленичина:
Надо больше обучать медсестер, для того чтобы было больше грамотных сестер, которые могли бы обучить. Это на уровне поликлиники, и тогда у врачей будет больше времени заниматься своей деятельностью, а эти вещи больше сестринский хлеб.
Наталия Габитова:
Это следующий этап нашего развития. Тут нам повезло, у нас несколько таких «звездочек» есть, и другие моментально присоединяются и начинают верить в себя. Наши девочки – сестра-анестезист, акушерка послеродового отделения, после ночного дежурства пошли и выиграли конкурс медсестер. Они поверили, и вокруг все остальные поверили.
Оксана Михайлова:
Особенно, когда к тебе прислушиваются, самооценка растет, ты себя уважаешь, это здорово! Возвращаясь к чату, 24/7, какие вопросы задают родители?
Элен Вартанян:
Идут вопросы: у меня схватки начались, что мне делать, что с собой можно принести в роддом, какие нужны анализы?
Оксана Михайлова:
У вас на сайте есть, чтобы было понятно, что приносить?
Наталия Габитова:
Все это есть, когда такие вопросы приходят, такое чувство, что вообще ничего нет.
Юлия Каленичина:
Много приходит будущих мам и пап на школу?
Элен Вартанян:
Да. У нас также проводятся Дни открытых дверей, в неделю на День открытых дверей человек 50-60 точно приходят.
Юлия Каленичина:
Каждую неделю проходят Дни открытых дверей?
Наталия Габитова:
По средам, в 2 часа приходят семейные пары или девочки одни, или девочки с мамами, но просим, чтобы с мужьями. Они проходят по родильному дому, видят рабочую обстановку, ходят в реальные боксы. Здесь слышно, что идут роды, слышно, что уже родился человечек, потом идем в послеродовое отделение.
Оксана Михайлова:
Раньше, когда женщины рожали, крик стоял, а мы проходили, и там тихо.
Наталия Габитова:
Изменения в акушерстве произошли.
Юлия Каленичина:
Когда мы работали в поликлинике, мы проводили мониторинг. Патронажи, которые ты делаешь новорожденному ребенку на дому, мы специально делали хронометраж, вдвое меньше времени занимают у тех родителей, которые прошли через школы. Здесь 15-20 минут, там 40 минут или 1 час у тех людей, которые не проходили школу. Это показывает важность этих школ.
Юлия Каленичина:
Будущей маме, которая побывала в родильном отделении до родов, намного спокойнее, ей не страшно туда прийти.
Элен Вартанян:
Она уже не боится, она все видела.
Юлия Каленичина:
Потому что мифы, которые витают в голове, мамы и бабушки рассказывают о своих родах, которые были когда-то. Тут они приходят и видят покой, умиротворение и спокойно идут с сознанием дела.
Оксана Михайлова:
Родители должны идти рожать с осознанным выбором: будут или не будут делать прививки, как они будут рожать, как они выберут роддом. Они четко понимают, что делают, и несут за это ответственность. Как вы видите дальнейшее развитие, что еще новое в акушерстве-гинекологии в перинатальном центре?
Юлия Каленичина:
Что бы вам хотелось конкретно в своем перинатальном центре?
Элен Вартанян:
У нас есть отделение катамнеза. Те детки, которые прошли реанимацию, имеют возможность наблюдаться на базе нашего КДО.
Наталия Габитова:
Теми же врачами, которые с ними работали в патологии новорожденных, отследили после того, как их вывели из реанимации.
Юлия Каленичина:
Вы их сами приглашаете?
Наталия Габитова:
Мы их приглашаем. Они знают, что могут в любое время прийти к тем же педиатрам. Это дорогого стоит.
Юлия Каленичина:
Много партнерских родов?
Элен Вартанян:
Все больше и больше. Мы активно пропагандируем партнерские роды, мы семейно-ориентированный роддом. Мы в это верим и пытаемся всех убедить, что это правильно.
Юлия Каленичина:
Нужно ли при кесаревом сечении присутствие папы?
Элен Вартанян:
Мое мнение, что нужно.
Наталия Габитова:
Это выбор семьи, здесь нет правильно или неправильно, как семья решила, так и правильно.
Юлия Каленичина:
Мама же находится в сознании, ей тоже нужна поддержка.
Юлия Каленичина:
Надеемся, что мы были интересны и полезны нашим слушателям. Спасибо большое! Дальнейших вам успехов, процветания, всего самого доброго в больнице, доброжелательной к ребенку!