Владимир Семенов:
Здравствуйте. В эфире программа «ProВозраст». С вами я, Владимир Семенов. И тема нашей сегодняшней передачи «Шизофрения в пожилом возрасте». Сегодня у нас в гостях Татьяна Олеговна Фролова – психолог Геронтопсихиатрического центра милосердия Департамента социальной защиты населения города Москвы. С возрастом у людей возникают дополнительные заболевания, и в прошлой передаче мы говорили о таком приобретенном психическом заболевании, как деменция. Сегодня мы рассмотрим другое заболевание, не менее серьезное, это шизофрения. Для начала хотелось бы разобраться, что такое шизофрения, и почему она возникает у людей в пожилом возрасте и не только?
Татьяна Фролова:
Шизофрения — это психическое, эндогенное, хроническое заболевание, которое характеризуется нарушением единства психических функций, мышления, восприятия, обеднением эмоциональной сферы человека. Почему она возникает не только в пожилом возрасте, но и в молодом возрасте — гипотез достаточно много, и к единому знаменателю ученые пока не пришли. Они склоняются, что все-таки генетическая предрасположенность возникновения данного заболевания, так как при болезни обоих родителей вероятность заболеть ребенку составляет 50%. При случае, когда этим заболеванием страдает только один родитель, риск составляет 10-12%. При этом ребенок может не заболеть, а могут идти генетические накопления, то есть она проявляется не сразу в следующем поколении, а через несколько поколений.
Также присутствует такая теория, как инфекционное заболевание, когда мама переболела инфекционными заболеваниями, когда ребенок находился у нее в утробе. Нейрональные нарушения — это когда присутствие или отсутствие должного количества дофамина в головном мозге, плюс еще говорят о стрессовых факторах, которые являются пусковыми механизмами. Это может быть черепно-мозговая травма, это может быть алкогольно-наркотическая интоксикация, но все-таки шизофрения — это эндогенное заболевание, а не экзогенное, поэтому если у человека есть уже ген шизофрении, проявится он или не проявится — все зависит от тех жизненных условий, в которых он находится, семейной обстановки и отношения к своему здоровью.
Владимир Семенов:
Какой процент больных шизофренией по России и миру?
Татьяна Фролова:
По миру стабильно 1% людей страдает этим заболеванием.
Владимир Семенов:
Это заболевание больше врожденное или приобретенное?
Татьяна Фролова:
Оно не может быть приобретенным, это не инфекция, которой можно заразиться, это заболевание, которое находится внутри человека, и проявится оно или нет, зависит от огромного количества факторов, в том числе и заботы о своем здоровье, о том, чтобы меньше испытывать стресса, и понимать, если есть симптоматика, заострить на это внимание и обратиться к специалисту, дабы избежать проявления этого заболевания. Потому что есть случаи, когда она внезапно возникает, но приняв должные меры вовремя, она может так же внезапно исчезнуть и более не проявляться.
Владимир Семенов:
Почему шизофрения может возникнуть в пожилом возрасте?
Татьяна Фролова:
В пожилом возрасте она может себя проявить в связи с тем, что у человека накапливается огромное количество стрессов: выходит на пенсию, то есть это ослабление социальных контактов, плюс ко всему изменение социального статуса, человек себя может считать менее нужным, может быть алкоголизация, человеку сложно справляться с теми обстоятельствами, в которых он находится здесь и сейчас, то есть это ослабление физических функций. Человек чувствует, что он начинает меньше помнить, хуже понимать, соображать — это тоже вводит в состояние стресса, и этот стресс может быть спусковым механизмом к тому, чтобы шизофрения проявила себя в пожилом возрасте.
Владимир Семенов:
Есть влияние образа жизни в молодом, зрелом возрасте и профессия? Может ли профессия сыграть роль, что человек работает в МЧС, каждый день сталкивается с шоковыми проблемами, и видит много, и в итоге получается, что в старости у него может возникнуть такое заболевание, как шизофрения?
Татьяна Фролова:
Нет, есть люди с высшими образованиями, которые преподают в ВУЗах, которые имеют степени научные различные, если люди и без образования, которые имеют образование в несколько классов, и они болеют шизофренией. Поэтому этого нет.
Владимир Семенов:
Тогда как распознать шизофрению?
Владимир Семенов:
Человек становится аутичным, апатичным. Он старается избегать социальных контактов, заводить новые социальные связи, ему неинтересно то, что приносило ему раньше удовольствие. Появляется ассоциативный дефект, то есть нарушение логического мышления. Происходит абулия, то есть безволие, «я не хочу ничего делать», от пренебрежения гигиеной до того, чтобы приготовить себе что-то покушать. Отсутствие желаний, отсутствия воли, абулия — это отсутствие воли. Апатия — это отсутствие желания. Повышенная подозрительность может появиться, настороженное отношение к людям при параноидальной форме шизофрении, которая характерна для людей пожилого возраста. Возникновение бреда, бреда отношения, бреда восприятия, то есть люди как-то не так ко мне относятся, они хотят причинить мне вред, они хотят сделать мне плохо, чтобы я умер — вот такие бредовые мысли появляются.
Появляются как зрительные галлюцинации, так и вкусовые галлюцинации, человеку кажется, что вода не с таким вкусом, и ему кажется, что туда кто-то подсыпал яд. Плюс ко всему в детстве, когда у ребенка диагностируют шизофрению, яркий признак — это негативное отношение к матери. В более старшем возрасте это может быть негативное отношение и подозрительность к своим близким, детям, внукам. Социальная изоляция, одиночество, апатия, спутанность речи или ее недостаток, то есть человек может говорить очень запутано, непонятно, у него отсутствует конечная цель того предложения и тех мыслей, которые он пытается до нас донести, то есть это как будто не связанные между собой слова, или связанные, но какими-то словосочетаниями, и они ведут непонятно куда, и понять этого человека очень сложно. Либо человек может очень много говорить, монолог, как будто вода течет, он говорит-говорит-говорит, потом останавливается — это от того, что у него пропадает мышление, память как будто начисто очищается, у него белый лист в голове, он не знает, что дальше ему говорить и почему это произошло, он останавливается.
Владимир Семенов:
Разрозненность мыслей.
Татьяна Фролова:
Продуктивности мышления нет у человека, то есть нет продукта деятельности его мышления. Он что-то может делать, пытаться найти логическое объяснение, но не может его найти, объясняя неологизмами, которые тоже характерны для людей, страдающих шизофренией, они для себя придумывают новые слова, которыми они оперируют, и считают, что и остальные должны их понимать, потому что это слова, которые понятны всем. Плюс ко всему люди, страдающие шизофренией, избегают контакта глаз, либо начинают смотреть в глаза очень пристально при ситуации, когда это непонятно, то есть непонятно почему человек начинает смотреть тебе пристально в глаза и искать этот контакт.
Неряшливость, поведение, не адекватное ситуации, эмоциональные резкие перепады настроения, то смех, то плачь, неадекватность восприятия тех или иных жизненных событий. То есть их очень много, и они по-разному проявляются у всех людей, и поставить диагноз может только специалист.
Владимир Семенов:
Получается, что все признаки, которые мы сейчас перечислили, присущи пожилому возрасту, или для зрелых людей и подростков тоже?
Татьяна Фролова:
Для подростков я останавливать здесь больше на параноидальной форме, потому что она более характерна для тех людей, у которых дебют болезни наступает в пожилом возрасте. Для подростков характерно агрессивное отношение к матери, непонятие себя и деперсонализация, то есть взгляд со стороны на эту ситуацию. Они себя не отождествляют с тем, что происходит здесь и сейчас, они смотрят на эту ситуацию со стороны.
Владимир Семенов:
Чем страшна шизофрения после 60-65 лет?
Татьяна Фролова:
Уже доказано, и есть снимки головного мозга людей, которые страдают шизофренией какое-то время, что головной мозг сужается, то есть это резкое угасание когнитивных функций. Плюс ко всему агрессивность, человек может неадекватно себя вести, агрессивно проявлять свои желания, всячески подкреплять это, потому что люди, у которых бредовые идеи, всячески эмоционально заряжены на то, чтобы доказать, что это действительно происходит. В этой эмоциональной заряженности они могут принести вред либо себе, либо окружающим, но нужно понимать, что это не человек приносит вред, это болезнь, которая в человеке приносит вред окружающим.
Владимир Семенов:
Болезнь мужчин или женщин?
Татьяна Фролова:
Больше по статистике болеют женщины, потому что они дольше живут.
Владимир Семенов:
Какой специалист устанавливает шизофрению?
Татьяна Фролова:
Только психиатр.
Владимир Семенов:
Не психолог?
Татьяна Фролова:
Нет, психиатр беседует с пациентом, с его родными, родственниками, потому что нужно понять, как человек себя ведет вне кабинета врача, как он себя ведет дома, на улице, в разных ситуациях, потому что бред и галлюцинации характерны не только для шизофрении, но и для ряда других психических заболеваний, и здесь важно точно установить диагноз.
Владимир Семенов:
В каком учреждении?
Татьяна Фролова:
В психоневрологическом диспансере.
Владимир Семенов:
Принцип какой? Изначально ты же не придешь туда, это сначала надо к терапевту, по месту жительства в поликлинику по ОМС, а дальше он направляет к психиатру. К психиатру в этой же поликлинике или нет?
Татьяна Фролова:
В каких-то поликлиниках находится психиатр на месте, в каких-то нужно ехать в психдиспансер, но обычно при каждой поликлинике есть свой психиатр, потому что сейчас говорят о том, что стало выявляться больше психических заболеваний, это не свидетельствует о том, что их стало появляться больше, это просто свидетельствует о том, что в общей диспансеризации сейчас присутствует психиатр, который и выявляет. Раньше этого не было.
Владимир Семенов:
Когда с таким больным направляют в диспансер, в диспансере психиатр общается не только с больным, но и с его родственниками, которые его привезли. Когда говорят, что ваш родственник болен шизофренией, шок возникает у родственников. Есть помощь для родственников? Объясняют ли им как себя вести, моменты проживания с таким родственником?
Татьяна Фролова:
Шок есть, особенно для людей пожилого возраста, они это не сознают. Потеря критичности к своему заболеванию — это тоже очень характерно для них, потому что они считают, что они нормальные, а все остальные — больные. А они на самом деле видят то, что происходит в реальном мире. Поэтому для людей пожилого возраста, страдающих шизофренией, нет стадии принятия болезни, а когда родственники слышат о том, что их близкий человек болен, у них появляется сначала гнев, отрицание, гнев. Потом принятие, начинается разбор того, как с этим можно жить, можно ли с этим жить, кто может помочь. И психиатры объясняют, что с этим можно жить, и дают информацию. Также есть группы помощи и взаимоподдержки, есть различные благотворительные организации и люди, которые объединены проблемой того, что их близкие страдают психическими заболеваниями. Есть такие сообщества, которые готовы прийти на помощь и подсказать.
Владимир Семенов:
Такая ситуация: бабушка живет дома одна. У нее есть родственники, но она вроде как в социуме, выходит на улицу, общается с такими же бабушкам, как и она, но дома она не соблюдает гигиену, у нее все запущено, заброшено, она самая неряшливая, и все то, о чем мы говорили, связанное с шизофренией, пусть не в таком запущенном виде, но тем не менее. Она сама не понимает, что с ней происходит. Возможно ли, что родственники должны написать куда-то, какой порядок в данной ситуации, чтобы этого человека направить в диспансер, а потом уже в учреждение для дальнейшего проживания?
Татьяна Фролова:
Есть закон о психиатрической помощи, которая оказывается только на добровольной основе, поэтому здесь нужно убедить родственников в том, что нужно провериться. Необязательно вызывать скорую медицинскую помощь, нужно сходить провериться. Мы же проверяем суставы, кровь, сдаем анализы, а голову же тоже нужно проверить. И здесь уже разговаривать, убеждать родственников, найти слова, потому что близкие люди лучше знают человека. Может быть, найти авторитетного врача, к которому пациент будет расположен, которому он будет доверять. Для женщин — это может быть мужчина, для мужчин — это может быть женщина, то есть тут уже индивидуальный подход. Они придут к одному специалисту, сказать, что давай еще пойдем к другому специалисту. Это может быть медсестра, которая сможет убедить пациента обратиться дальше или лечь на обследование.
Владимир Семенов:
Если человек все-таки остался дома, его никуда не помещают, какие условия, принципы проживания с больным шизофренией, что делать домашним?
Татьяна Фролова:
При шизофрении в состоянии обострения очень сложно находиться с человеком, страдающим шизофренией, поэтому в период обострения лучше, чтобы человек находился в специализированной клинике, где ему будет оказана качественная помощь. Бывает, что человеку помогает какое-то лекарство, с течением времени имеется накопительный эффект, и плюс еще воздействие других различных препаратов, какие-то препараты могут быть не так эффективны, как они были раньше, поэтому в стационаре им подберут то лекарство, которое им поможет перенести этот период, что в домашних условиях достаточно сложно.
При проживании с такими людьми важно обезопасить человека от себя же самого, то есть убрать колющие, режущие предметы, убрать бытовую химию, лекарственные препараты. Убрать все то, что может принести вред человеку. Если человек находится в состоянии ремиссии, он находится дома под наблюдением родственников, это режим дня, который очень важен для больных психическими заболеваниями, в том числе шизофренией. Они должны вставать в одно и то же время, ложиться в одно и то же время, принимать пищу, чтобы для них принятие гигиенических процедур — это было в режиме дня, чтобы не было «хочешь — не хочешь», потому что они не хотят, у них нет этой потребности, они наоборот этого избегают. Мотивации нет, они этого избегают, поэтому должно быть в режиме. Каждый день чистить зубы 2 раза в день, раз в 2-3 дня они принимают душ — это должно быть прописано. Обязательно физические нагрузки, трудотерапия хоть какая-то, но должна быть. Если человек что-то может делать, пусть он делает.
Владимир Семенов:
И не помогать, пускай делает сам.
Татьяна Фролова:
Пускай делает сам, насколько у него хватает сил. В пожилом возрасте люди накапливают багаж умений, знаний, интересов, которые у них были в прошлой жизни, поэтому когда они заболели, им можно предложить вернуться к этим увлечениям. Человек рисовал – вернуться к рисованию. Он что-то делал руками, может быть, это была керамика, или он занимался цветами, то есть можно вернуться к этому, и через это творчество, арт-терапию человек будет наедине с собой, и его ничто не будет тревожить, он будет знать, что это действо приносило ему когда-то удовольствие.
Это сенсорное восприятие, потому что человек делал что-то руками, эта сенсорная активность также будет на него благотворно влиять. Плюс ко всему нужно обязательно смотреть за тем, как у человека меняется настроение. Если вы заметили, что намечаются резкие перепады, или вы видите резкие перепады настроения, ни в коем случае нельзя подходить к человеку, который сидит на стуле, и смотреть на него сверху вниз. Нужно сесть на уровень его глаз, как с маленьким ребенком, когда общаются, то же самое здесь. Нужно сесть с человеком, посмотреть на него, если это возможно, положить ему руку на плечо, если он никак не отдергивает его, если этот контакт он одобряет. Потому что есть невербальный и вербальный контакт, нужно понять, с какой стороны подойти к человеку. Просто посидеть с ним рядом в тихой обстановке, говорить четко, без усложненных предложений: «Я могу тебе помочь. Как ты себя сейчас чувствуешь? Давай я закрою штору или открою дверь. Как тебе будет лучше?»
Не навязываться, говорить спокойным тоном, насколько это возможно, обязательно спокойствие, благожелательность, доброжелательность, и как можно меньше тревожить человека в этот период времени, обязательно следить за тем, чтобы человек принимал лекарственные препараты, и если человек перестает принимать лекарственные препараты, аккуратно попытаться выяснить причину. Может быть, он физически себя плохо чувствует, у него дискомфорт после принятия этих препаратов. Значит, нужно аккуратно настоять на том, чтобы сходить к врачу и поменять схему лечения.
Владимир Семенов:
Человек идет к врачу-терапевту, его направляют в диспансер, в диспансере определяют, что у него есть шизофрения, и дальше в какое учреждение направляют для дальнейшего лечения?
Татьяна Фролова:
Это может быть психиатрическая больница, если человек находится в острой фазе и требует круглосуточного наблюдения. Если родственники не могут ухаживать, постоянно находиться с этим человеком, то рекомендуют в специализированные учреждения, геронтопсихиатрические центры.
Владимир Семенов:
А как там проходит работа с такими больными?
Татьяна Фролова:
Там индивидуальный подход к каждому человеку. Там круглосуточная медицинская помощь, круглосуточно работают медсестры для того, чтобы осуществить уход и следить за такими пациентами, чтобы ничего не произошло, чтобы они не нанесли себе вред, чтобы следить за их состоянием. Плюс ко всему они их там социально активизируют, то есть они начинают общаться друг с другом, потому что контингент одного возраста, чуть больше, чуть меньше, они находят общие темы для разговоров. У них происходит общение не только в коридорах, комнатах, где они проживают, также на занятиях с психологом, на занятиях лечебной физкультурой. У них есть там кислородные коктейли, прогулки, устраивают для них экскурсии, приезжают различные артисты, которые дают концерты. То есть приезжают другие получатели социальных услуг, проводятся соревнования. Они живут полной жизнью, в своем социуме, который сделан специально под них, для того чтобы было удобно. Потому что для людей, больных психическими заболеваниями, самое главное — это качество жизни. Если мы можем улучшить это качество жизни, значит, мы улучшим те показатели медицинской терапии, социальной, психологической терапии, которая на них оказывается.
Владимир Семенов:
Поскольку эта тема не очень рекламируема у нас в стране, есть ли какие-то дни, когда можно родственникам приехать и посмотреть такие учреждения, как пансионаты или интернаты для постоянного проживания своих родственников, больных шизофренией, есть дни открытых дверей?
Татьяна Фролова:
Дни открытых дверей есть в таких учреждениях для пожилых людей, он обычно приурочен ко Дню старшего поколения, это в начале октября. А так в любой день можно позвонить заранее, договориться, что мы бы хотели приехать и посмотреть на условия, на качество услуг, поговорить с заведующим отделения, с главврачом. И я уверяю вас, никто не откажет, все будут рады помочь, потому что это специалисты, которые работают на той работе, которая им нравится.
Владимир Семенов:
Данные о таких учреждениях где можно найти?
Татьяна Фролова:
На сайте Департамента социальной защиты. Там по округам можно выбрать и приехать, посмотреть.
Владимир Семенов:
На сколько в таких учреждениях можно остаться? Остаются ли там только на какой-то определенный срок, неделю и все, либо там можно на длительный срок оставить своего близкого больного?
Татьяна Фролова:
Там есть временное пребывание, есть постоянное пребывание. Даже при оформлении на постоянное пребывание родственники могут забирать своего близкого на то время, на которое они захотят. Они заранее пишут заявление, приезжают и забирают. Могут забрать в отпуск, на дачу, куда-то съездить отдохнуть.
Владимир Семенов:
А место за ним бронируется?
Татьяна Фролова:
Место его остается, и если заведующий отделением и лечащий врач одобряют это, то есть нет никакой угрозы здоровью, не переживают, что с человеком может что-то случиться, то отпускают. Если есть подозрение у лечащего врача, что лучше сейчас не отпускать, он скажет, что давайте подождем пару дней, мы наблюдаем, и потом, это не проблема — забрать человека домой, на дачу, на праздники.
Владимир Семенов:
Получается, если на дачу забирают на 2 месяца, не надо заново приезжать, чтобы забрать бумаги, чтобы опять попасть в интернат?
Татьяна Фролова:
Нет, не надо.
Владимир Семенов:
Еще такой нюанс: ведь пожилые люди с возрастом приобретают разные сопутствующие заболевания. В таких учреждениях есть все специалисты, и лечение происходит комплексно, они получают медицинскую помощь по всем заболеваниям?
Татьяна Фролова:
Да, обязательно получают, проходят диспансеризацию, если нужно, то приезжают специалисты, которых нет в штате, но они прикреплены к поликлинике, которая находится на территории округа, где находится данное учреждение. Приезжают специалисты и консультируют. И если вдруг острое состояние, то прямо оттуда госпитализация с тем, что потом учреждение наблюдает, на связи с тем учреждением, в которое попал получатель социальных услуг, заведующий на телефоне.
Владимир Семенов:
Чем же все-таки занимаются в таких учреждениях с больными шизофренией?
Татьяна Фролова:
С ними проходят психосоциальную реабилитацию, когнитивно-поведенческие тренинги, то есть это работа с психологом, культурно-массовая работа: кто-то может петь, кто-то пишет стихи. Они сами с помощью этих получателей социальных услуг и устраивают концерты, то есть они сами там выступают. Занимаются обучением компьютерной грамотности, лечебной физкультурой, зарядки проходят, соревнования, участия в экскурсионных мероприятиях.
Владимир Семенов:
Даже выезжаете куда-то?
Татьяна Фролова:
Гуляют в близлежащих парках. Видеоэкскурсии, то есть они смотрят кино про какие-то города и страны и потом это обсуждают. Им это очень нравится, и они сами выбирают страну, куда они сегодня поедут, потому что в обычной жизни у родных и близких не бывает так много времени, чтобы посидеть, посмотреть фильм, потом обсудить это на том уровне, на котором им это доступно и понятно. А здесь они между собой это обсуждают, делятся впечатлениями.
Владимир Семенов:
Существуют комнаты релаксации?
Татьяна Фролова:
Да, есть комната релаксации, сенсорная комната. У нас там происходят сеансы ароматерапии, музыкотерапии и различные массажные кресла, подушки, сухой бассейн, различные сенсорные анализаторы.
Владимир Семенов:
Даже есть с мелкой моторикой?
Татьяна Фролова:
С мелкой моторикой, всяческие световые импульсы, им это очень нравится.
Владимир Семенов:
Это что-то дает, помимо того, что это им нравится?
Татьяна Фролова:
Во-первых, это психоэмоциональная коррекция их состояния, подбирается музыка, группа для того, чтобы нравилось. Кому-то классическая музыка нравится, кому-то нравятся органные концерты, пение птиц, шум моря. Сенсорная активность не дает угасать клеткам головного мозга, когда мы что-то делаем руками. Тут у них уже и осязание, и обоняние, они чувствуют новые запахи — это тоже дает развитие и не дает угасать когнитивным функциям.
Владимир Семенов:
У вас есть способы лечения через рисование.
Татьяна Фролова:
Рисование — это очень интересная методика в работе с людьми, страдающими психическими заболеваниями, потому что они зачастую не могут открыться и рассказать о том, что они чувствуют и ощущают, или они боятся этого, или скрывают это, потому что есть страшные галлюцинации, которые они не могут объяснить и рассказать. На арт-терапии я даю тему, и они рисуют это. Они рисуют это молча, в абсолютно тихой обстановке, я подбираю музыку под это занятие, и они рисуют. Они выплескивают свои эмоции, и потом по истечению какого-то времени, когда уже сформировалась группа, и они видят принятие этой группы, внутригрупповое взаимодействие, начинают делиться своими эмоциями. Это очень здорово, они начинают раскрываться, перестают изолироваться от социума, от социальных контактов, начинают делиться своими эмоциями.
Владимир Семенов:
Рисунки как-то связаны с разницей в заболевании, степенью заболевания, или просто человек так это видит?
Татьяна Фролова:
Он так видит. Кто-то рисует, кто-то пишет текст, абсолютно бездумный, просто набор слов, но при этом набор слов написан очень интересно и красиво, с вензелями, он меняет цвет — это тоже арт-терапия, искусство, через которое человек передает свою эмоцию. Может быть, у него в голове идет поток мыслей, и записав их, он немножко освобождается от них. Есть люди, которые по-разному рисуют и показывают то, что происходит у них в душе, что они ощущают и что чувствуют. Также мы работаем с воспоминаниями, и это тоже очень интересно, когда они рисуют детство совершенно по-разному и в разной форме.
Владимир Семенов:
Получается, что в заведениях для больных психическими заболеванием они живут в своеобразном социуме, насколько это возможно в понимании нормального человека полной жизнью. Подведем итог: родственникам, которые узнали, или им кажется, что близкий болен шизофренией, не надо бояться, стесняться того клейма, что соседи, друзья, родственники будут говорить о том, что «ты не смог больного дома подержать». Не бояться приводить туда, потому что там он получает профессиональное лечение, там ему будет лучше, чем дома с незнающими родственниками.
Татьяна Фролова:
Конечно. Это колоссальный труд — ухаживать за людьми с психическими заболеваниями, потому что это совершенно другое, нежели человек с хроническим заболеванием почек, желудка. Это могут быть неадекватные реакции, которые нельзя спрогнозировать. Мы имеем дело не с человеком, мы имеем дело с болезнью внутри человека, а она непредсказуема, мы не знаем, как она себя поведет в той или иной обстановке, и что может быть стрессом и что может быть с тем фактором, который спровоцирует новое обострение.
Владимир Семенов:
В этих заведениях присутствуют и психологи, и психиатры. В чем разница?
Татьяна Фролова:
Психиатр занимается назначением курса лечения, психолог этого не делает. Все медикаментозные назначения делает исключительно психиатр, это не компетенция психологов. Психолог может провести психологическое исследование, посмотреть, насколько сохранены или утрачены когнитивные функции, посмотреть функции памяти, интеллекта, мышления, посмотреть на его состояние, насколько человек тревожен, находится ли он в депрессии — его эмоциональный аспект. Также проведение индивидуальных и групповых занятий. Психиатр этого не делает. Психиатр занимается наблюдением, беседой и назначением препаратов, ведением пациента.
Владимир Семенов:
Татьяна Олеговна, Ваши пожелания и наказы.
Татьяна Фролова:
Я пожелаю то же самое, что и пожелала в прошлой передаче, поменьше стрессов для себя и своих близких, насколько это возможно. Ценить то, что мы живем, и каждый день этой жизни. Все-таки непоправимых ситуаций не бывает, непоправимая ситуация в нашей жизни только одна — это смерть, а все остальное можно исправить, и легче к этому относиться, то есть поменьше принимайте все близко к сердцу. Знайте, что этот стресс не пройдет для вас мимо. И для родных и близких, чьи родные больны психическим заболеванием, хочу сказать, что не стесняйтесь обращаться за помощью, это не стыдно, чтобы ваш близкий человек находился в специализированном учреждении и получал квалифицированную помощь.
Владимир Семенов:
Под наблюдением профессионалов.
Татьяна Фролова:
Стыдно, когда ваш близкий, родной человек ввиду того, что он болен, заброшен, потому что вы не знаете и боитесь негативной оценки общества.
Владимир Семенов:
Спасибо большое, что пришли к нам на эфир. До новых встреч.