Рабият Зайниддинова:
На канале Mediametrics программа «Ваш детский доктор» и я, её автор и ведущая, Рабият Зайниддинова. Сегодняшняя наша программа называется «В оба глаза». Посвящена она вопросам близорукости, врождённой патологии и патологии, с которой дети сталкиваются значительно позже, когда начинают готовиться к школе или к детскому саду. Всё о глазах. Сегодня в студии гость, Ибрагимова Зарема Вахаевна, врач-офтальмолог, ведущий специалист сети семейных медицинских центров «Клиника Семейная».
Зарема Вахаевна, расскажите, пожалуйста, насколько часто в вашей профессии, в вашей специальности приходится сталкиваться с тем, что непосредственно перед школой родители вспоминают о том, что, помимо всех необходимых врачей, которых должен пройти ребёнок, хорошо бы заглянуть ещё и к офтальмологу. Как часто к вам приходят дети обследоваться перед школой?
Зарема Ибрагимова:
Достаточно часто. К счастью, есть сознательные родители, которые понимают, что не всегда могут быть жалобы со стороны глаз, и перед школой приходят проверить зрение.
Рабият Зайниддинова:
То есть к офтальмологу нужно приходить не тогда, когда что-то беспокоит, а именно тогда, когда всё хорошо. Есть понятие профосмотр.
Зарема Ибрагимова:
Да.
Рабият Зайниддинова:
Как часто?
Зарема Ибрагимова:
Два раза в год, летом и зимой.
Рабият Зайниддинова:
Летом дети практически не испытывают никаких учебных нагрузок, они отдыхают. Как говорят офтальмологи, хорошо смотреть на зелёный фон, когда они, как правило, много гуляют. Зачем в это время ребёнку офтальмолог?
Зарема Ибрагимова:
Есть ряд причин. Во-первых, нужно понимать, что могла быть зрительная нагрузка в течение учебного года, могли быть длительные зрительные нагрузки при работе за компьютером, планшетом, играх в телефон.
Рабият Зайниддинова:
Да, эти гаджеты мы не всегда разрешаем использовать во время школьного учебного года, но летом есть такой грех. Иногда дети больше времени проводят с гаджетами, чем хотелось бы и чем мы им разрешаем в течение учебной нагрузки. Такой момент тоже является провоцирующим?
Зарема Ибрагимова:
Это является фактором, неким пусковым механизмом в развитии близорукости и ее прогрессировании, является поводом для обращения. Затем, есть школьники, которые носят очки. Родители понимают, что нужно проверить актуальность очков, насколько диоптрии в очках совпадают с нынешним состоянием зрения, положением глаз. Соответственно, приходят на профилактические осмотры.
Рабият Зайниддинова:
То есть однажды выписанные очки и диоптрии, которые были подобраны, не могут постоянно носиться. Оправа, очки не могут использоваться для коррекции длительно, их через какое-то время нужно корригировать вновь, и вновь нужно обращаться для осмотра.
Зарема Ибрагимова:
Да, но оправа, конечно, в некоторых ситуациях может оставаться, всё зависит от финансов родителей. Иногда дети требуют новые оправы, потому что на них тоже есть определённая мода. Плюс, аксессуары, они необходимы для школьников, особенно, подросткового периода.
Рабият Зайниддинова:
Диоптрии в очках как часто нужно менять?
Зарема Ибрагимова:
Диоптрии в очках нужно менять по показаниям. Даже если диоптрии не изменились, очки желательно менять на новые в течение года, полутора лет, потому что стёкла могут быть поцарапаны, что может плохо влиять на зрение.
Рабият Зайниддинова:
Я неоднократно сталкивалась с тем, что у пациентов-детей, которые приходили ко мне как к педиатру, обнаруживала в очках микродефекты, микротрещины. Это является проблемой, такие очки нельзя использовать?
Зарема Ибрагимова:
Не стоит их использовать. Они искажают, это вредно.
Рабият Зайниддинова:
То есть, если мы обнаружили микротрещины, то необходимо заменить очки на новые, даже если они были приобретены порядка 2 или 3 месяцев назад. Всё равно необходимо.
Зарема Ибрагимова:
Да. Желательно поменять такие стёкла.
Рабият Зайниддинова:
Подскажите, пожалуйста, с какой частотой должны обращаться к офтальмологу дети, которые носят очки регулярно, кому прописывают постоянное ношение очков? У них формат посещения доктора тоже раз в полгода, с таким же интервалом?
Зарема Ибрагимова:
Нет, есть ситуации, когда нужно чаще. Допустим, при прогрессирующей близорукости, когда нужно понаблюдать.
Рабият Зайниддинова:
Как мы поймём, что близорукость прогрессирует?
Зарема Ибрагимова:
Это скажет только врач, врач-офтальмолог решит.
Рабият Зайниддинова:
Должны быть определённые жалобы?
Зарема Ибрагимова:
Нет, жалоб может и не быть, чаще всего дети не жалуются на ухудшение зрения. Как правило, дети до 10 лет не жалуются. В моей практике встречается, что и в 11, и в 12, даже 13-летние дети не жалуются на ухудшение зрения, потому что они не могут проанализировать момент ухудшения, особенно, когда постепенно ухудшается зрение. Если взрослые отмечают колебания, то дети нет. Они начинают жаловаться, когда у них ухудшается зрение, как правило, до 0,2–0,3 диоптрии, что соответствует 20-30 % зрения, то есть достаточно низкая острота зрения. Только тогда дети начинают жаловаться. Ждать не стоит, особенно, если есть генетически детерминированный процесс. Если у родителей есть близорукость, то такая же патология может быть у детей. Соответственно, приводить на приём почаще.
Рабият Зайниддинова:
Я позволю себе уже традиционно сделать маленькое отступление в виде ремарки, которую рекомендую даже законспектировать. Как только что озвучил доктор, у нас нет возможности ориентироваться на жалобы маленьких пациентов, которые возникли бы у взрослых, если бы у них прогрессивно падало зрение. У детей нет понимания того, что зрение снижается, от них не бывает подобных жалоб. Поэтому не пренебрегайте профилактическими осмотрами. Показывайте ребёнка офтальмологу раз в полгода и следите за качеством стёкол, если он носит очки.
Зарема Вахаевна, подскажите, пожалуйста, в таком случае что является максимальной нагрузкой на зрительный аппарат? Что кардинально снижает остроту зрения у благополучных детей? Гаджеты?
Зарема Ибрагимова:
В том числе, да, и гаджеты. Вы хотите сказать, почему изначально здоровые глаза, у которых нет генетической предрасположенности, но у них ухудшается зрение?
Рабият Зайниддинова:
Почему у них падает зрение? Благополучные дети, которые регулярно проходят профосмотры, показываются офтальмологу, доктор говорит: у вас всё отлично, вас ждёт школа. Через какое-то время они обращаются, чаще всего к педиатру. Среди жалоб могут звучать такие, как головокружение. «У меня перед глазами всё плывёт, пол какой-то неровный, расплывчатый», – порой говорят дети. «Я очень быстро устаю, у меня расплываются буквы на доске». Естественно, грамотный педиатр спрашивает: как давно вы были у офтальмолога? Тогда вам удаётся в полной мере оценить ситуацию и обозначить диагноз. Но, почему так происходит у здорового ребёнка?
Зарема Ибрагимова:
У здорового ребёнка та же причина: зрение постепенно ухудшается вследствие зрительных нагрузок. Родители просто могут не обращать внимания. Допустим, пришёл ребёнок, посмотрел офтальмолог, вердикт - всё хорошо. Назначаются профилактические меры, но они, как правило, не соблюдаются. Что является профилактическими мерами? Это прогулки на свежем воздухе.
Рабият Зайниддинова:
Они помогают?
Зарема Ибрагимова:
Они не просто помогают, они обязательны в профилактическом лечении близорукости и различных аметропий.
Рабият Зайниддинова:
Потому что во время прогулки меняется фокусировка?
Зарема Ибрагимова:
Меняется фокусировка, нужно смотреть вдаль. Мы советуем детям рассматривать листья на деревьях, смотреть на красоту природы. Очень важны прогулки на свежем воздухе.
Рабият Зайниддинова:
Они тоже тренируют зрительный аппарат и тоже помогают избежать прогрессирования близорукости или возникновения подобных ситуаций.
Зарема Ибрагимова:
Это и профилактика возникновения нарушений зрения, и профилактика уже существующей близорукости, её прогрессирования, да.
Рабият Зайниддинова:
В школах есть тенденция, что сейчас все больше детей носят очки, и возникает настоящая конкурентная борьба за первую парту. Все они приходят с документами, со справками от офтальмолога, и всем им рекомендована первая или, максимум, вторая парта. А их в классе больше половины. Нужна ли первая парта детям, которые носят очки, у которых, в моём педиатрическом понимании, зрение корригировано за счёт ношения очков?
Зарема Ибрагимова:
Нет, если в очках зрение у ребёнка стопроцентное, то нет необходимости садиться за первую парту. Он может сидеть за любой партой.
Рабият Зайниддинова:
То есть и на первой парте, и в последних рядах ему будет одинаково комфортно, будет всё прекрасно видно?
Зарема Ибрагимова:
Если правильно подобраны очки, то ребёнок видит хорошо на любом расстоянии. Поэтому, за какой партой он будет сидеть, не столь важно. Есть случаи, когда ребёнок носит очки, но его коррекция не достигает 100 %, такие сложные формы нарушения зрения, как амблиопия, астигматизм плохо корригируемый.
Рабият Зайниддинова:
Полноценной, 100 %-ной коррекции быть не может в силу того, что не позволяет само заболевание.
Зарема Ибрагимова:
Сам глаз уже больше не способен видеть. В таких случаях мы советуем в зависимости от имеющейся остроты зрения в очках. Допустим, если зрение 0,4 и ниже, то обязательно первая парта. Если от 0,4 до 0,6, то вторая парта. Если у ребёнка в очках стопроцентное зрение, то, повторяюсь, не имеет значения, за какой партой он будет сидеть. Вообще, это миф, который зародился вследствие методики, которая существовала до недавнего времени: врачи намеренно давали слабые диоптрии, меньше, чем имеющиеся, чтобы детский глаз как-то работал, тренировался, чтобы сохранить некий запас аккомодации. Современные исследования показали, что это неправильно, в корне неправильно. Если глаз способен видеть 100 %, то нужно давать стопроцентную коррекцию, иначе недокоррекция может способствовать не только ухудшению зрения, но и будет пусковым механизмом нарушения гидродинамики глаза. Поэтому коррекция должна быть полной.
Рабият Зайниддинова:
Я прошу прощения, у меня сразу всплывает аналогия, но возможно, это не связанные случаи. Синдром сухого глаза ― это как раз то, о чем вы говорили, или совершенно другая ситуация?
Зарема Ибрагимова:
Нет, это другая ситуация.
Рабият Зайниддинова:
Расскажите о ней, пожалуйста, потому что терминология тоже часто встречается. Родители читают о синдроме на просторах интернета и полагают, что он напрямую связан с теми же гаджетами, с теми же учебными нагрузками. Это действительно так? Что это такое?
Зарема Ибрагимова:
Да, совершенно верно. При работе за компьютером, при работе с гаджетами, телефоном, планшетом мы мало моргаем, вследствие чего происходит, возникает ощущение жжения, рези в глазах. Так называемый, синдром сухого глаза является неотъемлемой частью компьютерного зрительного синдрома. Он встречается как у взрослых, так и у детей.
Рабият Зайниддинова:
То есть глаз банально пересыхает за счёт того, что плохо увлажняется.
Зарема Ибрагимова:
Плохо увлажняется, да. Наше внимание сконцентрировано на одном ближнем расстоянии, что вредно для глаз, поэтому и советуем детям и взрослым делать перерывы, смотреть некоторое время вдаль, переводить взгляд. Но иногда совет забывается, в процессе работы за компьютером очень многие о нём забывают. Тем более – те, кто носит очки. Они считают, что – всё, я уже в домике, я защищён, и мне можно бесконечно сидеть и смотреть в телефон, в планшет. «Я всю коррекцию получил». О гимнастике, о необходимости переводить взгляд даже взрослые забывают.
Рабият Зайниддинова:
Частый вопрос родителей: правда ли так вреден синий свет экрана? Есть очень много информации на просторах интернета, очень много вопросов от родителей. Одни родители разрешают ребёнку пользоваться гаджетами, другой родитель может говорить о том, что от экрана идёт синий свет, я читала или читал, что он очень вреден. Он действительно вреден?
Зарема Ибрагимова:
Действительно вреден. Во всём нужно знать умеренность.
Рабият Зайниддинова:
Чем вредит синий свет глазному аппарату?
Зарема Ибрагимова:
Есть ультрафиолетовые лучи солнца, которые нам вредны, есть ультрафиолетовые лучи, идущие от экрана компьютера, при искусственном освещении, также вредно для глаз. Они ведут к быстрому переутомлению глаз, нарушению кровоснабжения, влияют она цилиарную мышцу, вызывают её спазм аккомодации. На сегодняшний день в очках есть специальные стёкла, которые очень хорошо блокируют вредный синий свет. Раньше были стекла, которые блокировали полностью синий свет, но, всё-таки часть голубого спектра нам необходима. Поэтому в современных стёклах данный аспект учитывается, и синий свет блокируется не полностью.
Рабият Зайниддинова:
Я надеюсь, что после нашей сегодняшней программы мамы и папы, которые ещё не успели показать детей доктору перед планируемым детским садом или школой, воспользуются нашими советами и отведут ребёнка к офтальмологу. Но лето неизбежно заканчивается, у нас в распоряжении осталось 2 недели. Можно ли отвести ребёнка к офтальмологу впритык? Нам ведь нужен только осмотр и удостовериться, что всё благополучно. Можно ли сходить перед 1 сентября, практически за день или за два? Или показать ребёнка именно офтальмологу необходимо всё-таки раньше? Есть ли желаемый интервал для консультации?
Зарема Ибрагимова:
Да, желательно, конечно, раньше, на худой конец, хоть перед 1 сентября.
Рабият Зайниддинова:
А почему раньше? У вас есть специфические манипуляции? Подбор очков занимает длительное время, если понадобятся? Почему вы просите такой интервал?
Зарема Ибрагимова:
Да, врач может пригласить повторно, на повторный приём для более расширенного осмотра, осмотра с мидриазом. Далее, если ребёнку впервые подобраны очки, он должен к ним привыкнуть, зрение должно адаптироваться к очкам. Вообще, пока закажут очки, очки, как правило, изготавливаются 7-10 дней, нужно ждать. Если офтальмологом подобраны контактные линзы, то нужно научиться их надевать, снимать, или родители иногда надевают детям контактные линзы, тоже должны научиться. Это требует определённого времени, чтобы отработать навык, чтобы успевать в школу, иначе приходится вставать пораньше. Бывают случаи, как в течение 15-20 минут безуспешно пытаются надеть контактные линзы. В итоге школьник просто перестаёт ими пользоваться. Не получается, приходится пораньше вставать ― эти моменты ведут к тому, что они отказываются от ношения контактных линз. В лучшем случае, через полгода родители вновь приводят школьника с жалобами на то, что он не хочет носить ни очки, ни контактные линзы. Возможно, к контактным линзам он пришёл в результате того, что изначально не хотел носить очки, а тут ещё и контактные линзы не удаётся надеть. Он отказывается от всего и ходит некорригированным.
Рабият Зайниддинова:
Как следствие, возникают различные сложности с восприятием новой информации, потому что страдает зрительное восприятие. Потом уже к педиатру, а порой к неврологу приходят, казалось бы, с совершенно другими жалобами.
Зарема Ибрагимова:
Да, головные боли. Плохое зрение у ребёнка приводит к головным болям, что снижает в целом учебный процесс.
Рабият Зайниддинова:
Очень частая жалоба: он не хочет учиться, не хочет заниматься, он не любит читать, он стал гораздо хуже учиться, чем раньше. Начинаешь распутывать клубок, спрашивать у родителей, как было до того, в какой момент произошло, и понимаешь, что всё упирается в банальный офтальмологический осмотр и в простые манипуляции, которые доступны каждому квалифицированному доктору-офтальмологу, и, может быть, действительно, в коррекцию, в корригирующий процесс с подбором очков.
Я спрошу в продолжение беседы: что входит в понятие полноценного первичного расширенного осмотра? Я объясню. У нас, у педиатров манипуляции простые. Мы ребенка раздеваем, осматриваем, мы осматриваем полностью кожу, осматриваем слизистую, на коже мы ищем элементы высыпания, раздражений, выслушиваем, смотрим, насколько правильно сформирована осанка. То есть в большей части внешний осмотр и инструментальные данные, но достаточно ограниченные. У нас – целый ребёнок, у вас – всего два глаза. Что вы делаете с ребёнком целый час? У вас так много очень классных инструментов. Я знаю, что офтальмологическое оборудование, по большому счёту, одно из самых дорогих из тех, что используются при первоначальном диагностическом осмотре вообще во всём амбулаторном звене. Что вы делаете целый час, какие манипуляции вы делаете, насколько они важны?
Зарема Ибрагимова:
Конечно, врач-офтальмолог, как и врач другой специальности, в первую очередь, беседует с родителями, с ребёнком, выявляет факторы риска, возникновения нарушения зрения. Мы не сразу приступаем к проверке зрения. Вы сказали про осанку, она тоже имеет значение. Мы спрашиваем, есть ли плоскостопие у ребёнка, потому что плоскостопие ведёт к нарушению осанки, к сколиозу. А сколиоз ― это уже, практически, прямая дорога к близорукости.
Рабият Зайниддинова:
То есть между стопами ребёнка и возможным ношением очков есть прямая связь?
Зарема Ибрагимова:
Есть. Расширенный приём означает, в первую очередь, всегда визометрию – проверку остроты зрения, авторефрактометрию – проверку оптики глаза на специальном аппарате. Далее, осмотр передних, средних структур глаза, называется биомикроскопия. Затем, офтальмоскопия, осмотр глазного дна. Это всё делается сначала до капелек, после всё то же самое, но проверяется уже на широкий зрачок, под медикаментозным мидриазом.
Рабият Зайниддинова:
Те самые волшебные капельки в глаза. Что они делают?
Зарема Ибрагимова:
Они расширяют зрачок, это нужно для диагностики. В некоторых случаях мы проводим циклоплегию с интервалом 10 – 15 минут трёхкратно, чтобы вызвать паралич цилиарной мышцы и выявить спазм аккомодации. Далее составляется план лечения.
Рабият Зайниддинова:
Без каких-либо составляющих всего, что вы перечислили, без чего-либо из этого списка осмотр офтальмолога считается неполноценным? Или у каждого возрастного интервала есть свой алгоритм?
Зарема Ибрагимова:
Это не от возраста зависит.
Рабият Зайниддинова:
У нас, у педиатров, у нас осмотр детей первого года жизни разнится в зависимости от каждого месяца. Совершенно разные манипуляции, разный объём исследований. Мы смотрим врождённые рефлексы, рефлексы автоматизма, которые есть у детей до месяца. После месяца и до года мы оцениваем адекватность моторных навыков, новых умений, эмоциональную поведенческую сферу в том числе. С глазом, со всем, что можно сделать, исследовать, уточнить, по возрасту есть некая глобальная градация?
Зарема Ибрагимова:
Чёткой градации нет, потому что одно исследование вытекает из другого. Есть базовое исследование, алгоритм, в котором мы должны действовать, я их уже назвала ― хотя бы осмотр структур глаза на узкий зрачок. Могут быть ещё дополнительные исследования, эхобиометрия, УЗИ глаза, проверить размер. Проводится ультразвуковое исследование глазного яблока, чтобы проверить длину глазного яблока, передний и задний отрезок глаза, в целом посмотреть анатомические структуры глаза.
Рабият Зайниддинова:
Когда это исследование необходимо? Когда возникает ситуация, что офтальмолог говорит: я сделала всё, что должно, я назначаю вам провести ультразвуковое исследование глазного яблока. Какой диагноз возникает предположительно?
Зарема Ибрагимова:
Чаще всего при близорукости, при прогрессирующей близорукости.
Рабият Зайниддинова:
Во всех возрастных периодах, или есть возраст, раньше которого данное исследование не нужно и не показательно?
Зарема Ибрагимова:
Всё выполняется по показаниям, но чаще всего уже в школьном возрасте, когда заболевания уже дебютируют и прогрессируют, чаще всего близорукость.
Рабият Зайниддинова:
Спрошу у вас про астигматизм ― диагноз, который очень часто звучит. В протоколах, в исследованиях я часто встречаю термин «астигматизм врождённый». Он всегда врождённый, или может появиться с возрастом?
Зарема Ибрагимова:
Он всегда врождённый, это особенности строения глаза. Он присутствует практически у всех людей. Есть физиологический астигматизм, который не даёт о себе знать и нет необходимости его корригировать. Есть такой астигматизм, который обязательно нужно корригировать. Но он всегда является врождённым, да.
Рабият Зайниддинова:
Поясните максимально понятно, что такое астигматизм, в принципе? Что это?
Зарема Ибрагимова:
Я расскажу не только про астигматизм, вкратце расскажу, что такое хорошее зрение и аметропия. Лучи света, преломляясь через оптические среды глаза, фокусируются на сетчатку. Когда фокус попадает за сетчатку, это гиперметропия, дальнозоркость, ребёнок видит плохо и вблизи, и вдаль. Если же фокус попадает перед сетчаткой, это уже близорукость. Если два фокуса ― это астигматизм, то есть неправильное преломление света через оптические среды глаза, когда ребёнок видит нечётко, и даже бывает небольшая тень, двоение при рассматривании предметов, что требует обязательной коррекции зрения, будь то очковая или контактная.
Рабият Зайниддинова:
Порой, родители слышат диагноз и не понимают, что он значит. Они не имеют представления, для них диагноз лишь сложное слово, с которым они выходят из кабинета офтальмолога в растерянности, в понимании, что у них внезапно обнаружился диагноз, о котором они даже не подозревали, и он врождённый. Порой астигматизм обнаруживается в 3 года, в 5 лет, в 6 лет. Они в растерянности...
Зарема Ибрагимова:
Нет, он может проявиться вследствие зрительных нагрузок, с ростом ребёнка может проявиться.
Рабият Зайниддинова:
То есть иногда он может не мешать, есть астигматизм и есть.
Зарема Ибрагимова:
Да. астигматизм не напрягает, просто определяется при проведении специальных исследований, авторефрактометрии, но не всегда требует очковой или контактной коррекции. Есть, но его не стоит бояться. Это такое же заболевание глаз, как близорукость. Близорукости не боятся.
Рабият Зайниддинова:
Есть ли вероятность, что астигматизм когда-то пройдёт? Астигматизм, как диагноз, когда-то исчезнет?
Зарема Ибрагимова:
Никогда не исчезнет, он всегда будет. Зрение не будет стопроцентным, но с возрастом человек может приспособиться видеть так, как он видит, у него не возникает необходимость носить очки. Здесь только по своим психологическим ощущениям. Астигматизм будет присутствовать всегда.
Рабият Зайниддинова:
В каком возрасте нужно показывать ребёнка первого года жизни, чтобы вовремя поймать диагноз и знать о том, что ребёнок угрожаем по развитию близорукости или ещё каких-либо особенностей, потому что у него врождённая патология? У нас есть приказ Минздрава, который регламентирует осмотр ребёнка в месяц и осмотр ребёнка в год.
Зарема Ибрагимова:
Да, потом в 3 года.
Рабият Зайниддинова:
Но вы рекомендуете, как и многие прогрессивные офтальмологи, показывать ребёнка раз в полгода. Интервал в целый год достаточно большой, на самом деле, чтобы не обращаться к доктору.
Зарема Ибрагимова:
Если, допустим, зрение годовалого ребёнка нормальное, нет генетической предрасположенности, гонять его каждые полгода...
Рабият Зайниддинова:
…особой необходимости нет. А если мама и папа оба ходят в очках вместе с ребёнком, то вы рекомендуете показаться через полгода повторно. Логично.
Сейчас дети радостно возвращаются в детский сад, кто-то в школу. Наверное, больших нагрузок у них, как правило, не бывает, как у школьников, но зато у них очень много игровой активности. У них очень активная социализация. Мелкие травмы глаз, мелкие царапины, мелкие игровые, очень активные моменты ― с ними тоже к офтальмологу?
Зарема Ибрагимова:
Да, тоже к офтальмологу.
Рабият Зайниддинова:
Не хирург, не педиатр, не травматолог, а сразу офтальмолог.
Зарема Ибрагимова:
Сразу офтальмолог, да, конечно. Часто случаются такие травмы, могут в процессе игры случайно задеть друг друга или ещё хуже ― игрушкой заехать в глаз.
Рабият Зайниддинова:
То есть сразу мы обращаемся к офтальмологу, мы проводим визуальный осмотр, целостность, проверяем, всё ли хорошо.
Зарема Ибрагимова:
Да, не стоит пытаться самостоятельно вылечить. Родители чаще всего достают то, что залежалось в холодильнике, закапывают, или по совету фармацевтов что-нибудь закапывают. Так не стоит делать. Если случилась травма, то немедленно обращаться к офтальмологу.
Рабият Зайниддинова:
Наш формат беседы содержит маленькие ремарки на полях, маленькие пометки. Я прошу всех родителей, у которых ребёнок каким-то образом травмировался в зоне, прилежащей к глазному яблоку, в периорбитальной зоне в период активных игр, социализации, посещения детского сада, или есть мелкие царапины, травмы, что-то произошло в процессе отъёма куклы или машинки, не заниматься самолечением, не бежать в аптеку за приобретением тех или иных лекарственных средств, а обратиться к офтальмологу. Полноценный осмотр, исключение действительно глобальных повреждений может провести только специалист.
Зарема Вахаевна, расскажите, пожалуйста, об обращениях, о визитах к вам, которые случаются у детей уже после вашего осмотра. Они были у офтальмолога перед школой, планово показались, у них всё относительно либо совсем хорошо, либо скорригировано к моменту поступления в школу, в первый класс или по очереди следующий класс школы. А потом вдруг они приходят через 2 или 3 месяца и говорят о том, что «мы планировали к вам обратиться позже, как вы и говорили, через полгода, но такое ощущение, что он стал хуже видеть». Таких обращений много?
Зарема Ибрагимова:
Нет, таких обращений не так много. Если есть такие обращения, я благодарю родителей, потому что они проявили сознательность, что они прислушались или заметили, что ребёнок стал ближе рассматривать предметы, книгу. Но немного таких случаев, могу сказать.
Рабият Зайниддинова:
У детей, которые идут в первый класс, кардинально меняется режим. Они в большей степени проводят теперь время сидя, у них меняется режим дня, меняется и положение в пространстве, та же самая осанка начинает «лететь», и нагрузка возрастает, потому что многие носят рюкзаки и ранцы. Эти дети являются группой риска в отношении прогрессирования состояний таких, как близорукость, нарастание астигматизма? От того, что они пошли в первый класс, и нагрузки стало значительно больше, они потенциально группа риска, они требуют особенного внимания? Или к ним отношение такое же рутинное, как к обычным школьникам?
Зарема Ибрагимова:
Не стоит настолько углубляться, настолько фанатично относиться ― раз он пошёл в первый класс, носит ранец, то больше привязан к книгам. Без фанатизма. Если родители понимают, что есть генетический фактор, то они должны быть более внимательны к этому аспекту. Если врач выявил нарушения в зрении, то тоже должны быть более внимательны. В целом, не должны забывать о том, что здоровые глаза тоже подвержены изменению, нарушениям зрения. Поэтому всегда всем однозначно соблюдать профилактические меры. Профилактические меры ― это прогулки, гимнастика для глаз, рацион питания, следить за осанкой, такие общеразвивающие моменты.
Рабият Зайниддинова:
Очень популярно сегодня использование различных витаминных средств. Очень много заказывается различных БАДов на известных сайтах. «Витаминизированность» населения, условная, сегодня достигает глобальных масштабов, вплоть до раскрытия полулегальных дел. Совершенно безумные масштабы приобретают закупки условных витаминных комплексов, БАДов, их потребление и их рекомендации. Понятно, что не врачи, я надеюсь, что всё-таки не коллеги занимаются такими глупостями. Но рекомендуют обильное употребление всяких омега-3, всяких избыточных доз витамина А, витамина Е для здоровья, чтобы было лучше. Формулировки совершенно непрофессиональные и расплывчатые. В отношении зрительного аппарата – «для глаз», как называется в простом понимании, общебытовом – есть много различных капель, на которых стоит маркировка, что это витаминные глазные капли. Очень много препаратов черники, всяких витаминных добавок. Ваше к этому отношение? Наверняка будет один из вопросов, которые мне придётся услышать на очередном приёме: что бы нам попить, какие витаминки перед школой, чтобы глаз укрепить, чтобы зрение не падало, потому что нагрузки будут, и вообще школьный год предстоит. У настоящей, профессиональной офтальмологии есть рекомендации в плане витаминов?
Зарема Ибрагимова:
В плане витаминов я не могу сказать однозначно ни хорошо, ни плохо. Если считает сам родитель и с назначения педиатра…
Рабият Зайниддинова:
То есть и вреда не будет, и особенно не поможет.
Зарема Ибрагимова:
Да, можно сказать, так. Черника – хорошая ягода. Черника форте - хороший препарат, но его действие сомнительно. Сама ягода черника ― это кладезь микроэлементов, полезных для глаз. Хорошо, если летом она будет королевой вашего рациона. Добавляйте её в творог, в каши, делайте смузи. Ягода сохраняет свои полезные свойства как в сушеном, так и в замороженном виде, поэтому её можно использовать круглогодично, но нужно понимать, что это не является лечением. Скорее, профилактическое лечение.
Рабият Зайниддинова:
А капли? Есть глазные капли, которые можно капать в глаза?
Зарема Ибрагимова:
Нет таких капель. Нет волшебной таблетки, которая вернёт зрение, нет таких. Нужно этот момент знать.
Рабият Зайниддинова:
Нет волшебной таблетки, как ни крути, а придётся нам, родителям, выгуливать своих школьников на свежем воздухе, помогать им разглядывать всю красоту природы, которая нас окружает, проводить с ними больше времени, отрывая их гаджетов, да и, что греха таить, себя отрывая от гаджетов. Главное, как ни крути, нет волшебной таблетки. Любовь, забота и внимание ― вот что будет укреплять здоровье каждого ребёнка, и зрение, в особенности.
Зарема Вахаевна, если можно, расскажите интересный случай из вашей практики, может быть, поучительный. Может быть, вы поделитесь чем-то интересным.
Зарема Ибрагимова:
Я могу сказать единственное, что хотелось бы донести до родителей: никогда не сравнивайте своё зрение со зрением ребёнка! У меня была ситуация, когда мать привела дочь, рассказала о том, что предыдущий офтальмолог назначил ей очки, тогда как у неё всего лишь -0,5 диоптрий. «У меня тоже -0,5 диоптрий, зачем же надевать? Я всё прекрасно вижу». Она прекрасно видит, зачем ей очки? С таким вопросом она обратилась. Поэтому мой совет: никогда не сравнивайте ваше зрение со зрением ребёнка, это совершенно разное видение. Я наглядно показала маме, как она видит: она читает спокойно 8-ю строчку из 10. Ребёнок читал только первую строчку.
Рабият Зайниддинова:
Почему так происходит? Почему зрительный аппарат ребёнка хуже корригирует те же показатели?
Зарема Ибрагимова:
Зависит не от ребёнка, это разные аккомодационные способности. Поэтому судить только по диоптриям о плохом зрении не стоит. Есть исходная острота зрения. Поэтому важный совет: никогда не сравнивайте.
Рабият Зайниддинова:
Потрясающе! Диоптрии одни и те же, а восприятие разное.
Зарема Ибрагимова:
Восприятие, видение другое, острота зрения другая, глубина зрения разная. Она решила, что раз у неё -0,5, значит, и для ребёнка тоже не требуются очки, ведь она всё прекрасно видит.
Рабият Зайниддинова:
В завершение эфира что бы вы хотели сказать родителям своих маленьких пациентов, чтобы основные алгоритмы остались у них в памяти? Буквально несколько фраз.
Зарема Ибрагимова:
Будьте внимательны к своим детям. Смотрите, как они делают уроки, насколько низко они наклоняются над учебником, насколько часто они сидят за планшетом. Обязательно контролировать процесс: как они занимаются, нежелательно читать лёжа. Не забывать про гимнастику для глаз.
Рабият Зайниддинова:
Благодарю вас!
На канале Mediametrics была программа «Ваш детский доктор» и я, её автор и ведущая, Рабият Зайниддинова.