Олег Гончаров:
Друзья, коллеги, единомышленники, и снова здравствуйте! Канал Mediametrics, программа «Фармакология». Мы сегодня поговорим о стрессе. И вроде бы надо говорить печально, потому что стресс – это тренд сегодняшнего дня, это то, что изматывает, изнуряет, это уже принято называть заболеванием, то есть человек болеет, если он находится состоянии стресса. Так ли это на самом деле, давайте разберемся. В гостях у нас Марина Шепотиненко – директор по работе с клиентами, руководитель фармацевтического направления крупнейшего российского исследовательского холдинга «Ромир». Марина, здравствуйте!
Марина Шепотиненко:
Привет! Всем большое спасибо! Хочу поговорить сегодня о стрессе, это была одна из тем нашего мероприятия, большое количество людей пришло эту тему обсудить, потому что для всех это история повышенного интереса, потому что в самом стрессе нет ничего страшного – это абсолютно нормальная реакция организма на напряжение, необычную ситуацию. Вопрос в том, что мы с этим делаем и как мы на это реагируем.
Олег Гончаров:
Стресс – это полезная штука?
Марина Шепотиненко:
Я бы не говорила, вредная или полезная, стресс – это абсолютно нормально, стресс испытывает абсолютно каждый человек. Я не медик, но выделяется некоторое количество гормонов (адреналин, норадреналин, кортизол), они заставляют на эмоциональном подъеме действовать и совершать какие-то поступки.
Стресс очень полезен, когда тебе надо быстро бежать, себя защищать. Берем ситуацию, когда что-то тебе угрожает, состояние стресса заставляет твой организм работать на пределе, и в краткосрочной перспективе это неплохо. Другое дело, что тот стресс, про который мы с тобой говорим, он социальный и несколько затяжной, потому что мы неправильно его проживаем. Испугаться и выдать реакцию на испуг, потом продолжить свою жизнь – это неопасно, это абсолютно нормальный физиологический процесс. А вот когда мы находимся постоянно в эмоциональном либо подавленном состоянии, то это с течением времени ни к чему хорошему не приведет.
Олег Гончаров:
Но мир же все равно меняется. Я не так давно в одном научно-популярном издании вычитал следующую информацию, что человек в средние века проживал за год столько событий, сколько мы сейчас проживаем за один день. То есть время уплотнилось в 365 раз, а это же тоже приводит к стрессу, или это просто попытка объяснения того, что тяжело стало?
Марина Шепотиненко:
Это вопрос что первее – курица или яйцо? Количество дел, которые мы делаем в день, если выстроить в линейной последовательности друг за дружкой, это будет сильно больше 25-ти часов в сутки. У меня есть целая статистика на эту тему, что мы 1,5 часа в среднем тратим на дорогу, 8 часов на сон, 8 часов на работу, 1-1,5 на уборку по дому, полчаса на общение с домашними животными, час на общение с семьей. И самое интересное, что очень многое делается параллельно, потому что у нас по-прежнему 24 часа, и в связи с этим это вызывает напряжение. Ты едешь на работу на машине и сидишь в социальных сетях, но это напряжение, и это ни к чему хорошему в конечном итоге не приводит. Когда это становится систематической историей, в конечном итоге это накладывает отпечаток и на психоэмоциональное состояние, и на физическое состояние человека.
У нас было исследование, мы опросили людей на нашей панели, там порядка 40 тысяч респондентов, и мы периодически проводим различного рода опросы, когда мы хотим какую-то проблематику выяснить. И чаще любая проблема (боль головная, зубная) – 500, 1000, 2000 респондентов нам отвечают за неделю, а когда мы открыли опрос по стрессу, у нас порядка 8000 человек ответило за 2 дня. Можете себе представить, насколько актуальна была тема и насколько она была важна для людей, которые являются нашими панелистами?
Олег Гончаров:
Что за люди?
Марина Шепотиненко:
Абсолютно такие же, они репрезентативно набраны, то есть это выборка, которая полностью повторяет население Российской Федерации, она была заквотирована на все возрастные группы, поэтому мы можем смело говорить о том, что цифры, которые мы получили, абсолютно репрезентативны.
Олег Гончаров:
Считают ли они стресс заболеванием?
Марина Шепотиненко:
Мы не формулировали этот вопрос как заболевание, мы просто спрашивали о том, испытываете ли вы стресс, и 95% людей из тех, кого мы спрашивали, сказали, что они испытывают стресс. 40% людей в возрасте от 25-ти до 45-ти лет испытывают его ежедневно, и всего лишь 4% людей что-то с этим делают, то есть ходят к психологам, читают психологическую литературу, занимаются йогой, разгрузкой по этому поводу. Все остальные просто переживают, и это странно и страшно. Многие могут парировать, что услуги психолога стоят огромных денег. Ничего подобного! При каждом районе есть психологический центр поддержки, куда можно обратиться с любой просьбой, и твоя проблема будет решена высококлассным профессионалом, но очень мало кто обращается.
При каждом районе есть психологический центр поддержки, куда можно обратиться с любой просьбой, и твоя проблема будет решена высококлассным профессионалом, но очень мало кто обращается.
Олег Гончаров:
Способы решения есть, люди просто не пользуются?
Марина Шепотиненко:
Есть профессиональная помощь, за которой можно обратиться, но люди не пользуются. А знаешь, что они чаще всего делают? Давай разделим женщин и мужчин, как они борются?
Олег Гончаров:
Коли мы зашли на эту территорию, кто больше подвержен стрессу – мужчина или женщина?
Марина Шепотиненко:
Я думаю, одинаково, но выделяют стресс как стресс именно женщины, потому что все люди живут быстро, но женщины больше сконцентрированы на этом.
Олег Гончаров:
У них куча дополнительных забот, связанных с семьей, с детьми, так устроен социум.
Марина Шепотиненко:
Они эмоционально более включены в эти заботы. В нормальной семье забот у всех поровну, но просто женщина эмоционально гораздо сильнее включена в сами заботы.
Олег Гончаров:
Зависит ли стресс от возраста?
Марина Шепотиненко:
Да, конечно! Чем старше люди, тем более спокойными они становятся. Люди в возрасте 50+ и пенсионеры менее подвержены стрессу, депрессии, то есть это люди, которые чувствуют себя комфортно, в то время как молодежь в гораздо большем напряжении находится. Мигрень – это заболевание поколения Z, она очень распространена среди поколения Z.
Есть еще интересная статистика о депрессии, то есть мы по разным возрастам делали сортировку различных заболеваний, и депрессией чаще всего страдают люди от 20-ти до 29-ти лет. Причем, когда я делилась этой информацией с клиентами, они меня спрашивали: «Это клиническая депрессия, которая диагностирована врачом?» Я говорю: «Нет, это самоопределение». То есть это еще очень модно, есть такая фишка: «Ой, что-то я не в настроении, у меня депрессия…»
Олег Гончаров:
Одна моя очень хорошая знакомая недавно пост опубликовала в Фейсбуке, сказала, что можно выделить 3 возраста: люди до 20-ти лет реально всю свою жизнь и все свое время тратят на то, что они оценивают, как их оценивают другие, для них это важно; 40+ – этим ребятам уже фиолетово, что о них думают другие люди; а 60+ – это те люди, которые уже понимают, что другим людям вообще пофигу, и они больше сконцентрированы на том, что о них думают другие. Зависит ли стресс от возраста?
Марина Шепотиненко:
Может быть. Но тут еще нагрузка, потому что у молодежи информационный поток довольно большой, это и соцсети, и учеба, и работа, они очень много путешествуют и много информации получают. У людей более старшего возраста этот фоновый шум тише, и за счет этого у них есть гораздо больше времени на себя, прогулки, внимание, которое они уделяют близким. Сейчас все в таком напряжении, что невозможно расслабиться среднестатистическим людям, а пенсионеры чувствуют себя комфортно.
Сейчас все в таком напряжении, что невозможно расслабиться среднестатистическим людям, а пенсионеры чувствуют себя комфортно.
Олег Гончаров:
Передается ли стресс как заболевание?
Марина Шепотиненко:
Есть понятие энергетики, и стресс – это энергия, она напряженная, звенящая. Я просто сижу в офисе, у нас открытое пространство, и у нас большое количество коллег сидят в одном месте. И когда есть недопонимание между кем-то, это чувствуют все. Я не знаю, как это происходит – кожей, атмосферой, улавливаем откуда-то, то есть это заразно. Как говорят, окружайте себя позитивными людьми, потому что это все заразно. Как и негативные эмоции, так и позитивные эмоции, ты их перенимаешь и начинаешь себя чувствовать максимально комфортно рядом с человеком, который расслаблен, спокоен.
Олег Гончаров:
Мой приятель даже давал совет: «Никогда не пей с неудачниками!»
Марина Шепотиненко:
И не дружи с неудачниками, потому что даже образ мышления заразен, это можно подцепить, потому что мир и черный, и белый, и серый, и другие цвета есть, а они фокусируются целенаправленно на чем-то негативном.
Олег Гончаров:
Как распознать стресс, что ты уже попал в эту ловушку?
Марина Шепотиненко:
Это тревожность, невозможность расслабиться. Мы спрашивали наших респондентов в ТОП-10 симптомов стресса, то есть мы спрашивали: как вы понимаете, что у вас уже стресс? Это нарушения сна, люди начинают плохо спать, они начинают много просыпаться, чувствуют себя уставшими и ничего не хотят. То есть это история, когда человек превращается в человека-функцию.
Олег Гончаров:
Радости нет в жизни.
Марина Шепотиненко:
Либо радость очень кратковременная, либо слишком большое количество обязательств, сильная нагрузка, причем больше психоэмоциональная. И это повышенное беспокойство, нервозное состояние. Что такое нервозное состояние? Когда ты все время ждешь, что что-то будет не так, что-то будет плохо, когда ты живешь по какому-то сценарию и ожидаешь, что он закончится не так, как ты хочешь, и каждый раз обязательно не в твою пользу. Сюда же можно отнести повышенную возбудимость, невозможность сосредоточиться. Для курящих – это большое количество выкуриваемых сигарет, большое количество выпивания кофе, для пьющих алкоголь присоединяется. И всего лишь для 11-ти процентов это потеря аппетита, и для 16-ти – приобретение повышенного аппетита, то есть люди склонны заедать стресс.
Олег Гончаров:
Меньше спим, больше лопаем.
Марина Шепотиненко:
И снижение иммунитета, сюда же добавляются различные заболевания соматического характера. Кстати, мы сделали еще один интересный опрос: мы опросили наших панелистов (40 тысяч человек) о том, какие заболевания есть у них самих и у членов их семей. И помимо всего прочего, мы в этом году еще спросили насколько им эти заболевания мешают. И ты не поверишь, но самыми мешающими заболеваниями оказались самые несерьезные, то есть это ОРВИ, мигрень, депрессия, заболевания, связанные со зрением. Люди назвали заболевания: гепатит, гастрит, холецистит, язва – тема очень серьезная, она на качество жизни очень сильно влияет. И мы долго думали о том, про что это? Это про то, что у нас так стала фарма классно работать, что она лечит людей с такими серьезными историями? И все-таки мы решили, что человек еще стал очень поверхностным, я решаю только то, что меня беспокоит в данный момент. У меня есть простуда, я выпила жаропонижающее, температуру сняла – и все. А почему у меня возникла эта простуда, что мне сделать, чтобы она у меня больше не возникала? То есть самыми мешающими оказались те заболевания, которые имеют самые яркие проявления в данный момент времени.
Олег Гончаров:
В мире есть понятие ответственное самолечение, а у нас есть понятие российское самолечение. И надо признать этот факт, что у нас полностью отсутствует культура заботы о собственном здоровье.
Марина Шепотиненко:
Сейчас в парках установили эту историю: «Пройди обследование!»Ты знаешь хоть одного человека, который прошел эту историю?
Олег Гончаров:
Я прошел.
Марина Шепотиненко:
Ты молодец! А я никого не знаю, кто бы прошел. Хотя у меня около дома стоит, бесплатно, нет очереди. Теоретически все стонут о том, что там очередь, никуда не пробиться, не попасть – ни разу не видела ни входящего туда никого, ни выходящего, никого из своего окружения, кто бы туда обратился.
Олег Гончаров:
Но я радуюсь тому, что это появилось. Друзья мои, нужно ответственно относиться к своему здоровью и делать то, что вам предлагают, потому что возможностей становится все больше и больше.
Марина Шепотиненко:
Это еще сильно связано с чувством страха, потому что люди не идут на диспансеризацию не потому, что они безответственные, а потому, что им очень страшно. Все боятся сейчас онкологии, потому что это просто бич XXI века, и никто не застрахован. Мы все в одинаковой группе риска находимся. И своевременная диспансеризация может каким-то образом спасти жизнь человека, но с этой информацией настолько невозможно проконтактировать – это так страшно и так сложно. И это тоже стресс.
Люди не идут на диспансеризацию не потому, что они безответственные, а потому, что им очень страшно.
Олег Гончаров:
Я лично знаю несколько примеров, когда люди победили рак. Почему об этом с голубых экранов нам не расскажут? Почему показывают, когда люди внезапно умирают? Покажите, что есть такие, которые побеждают рак, но за счет того, что они очень внимательно относятся к своему здоровью, вовремя диагностируют и имеют тот самый шанс победить эту болезнь.
Марина Шепотиненко:
Этой информации не хватает, потому что пока все в ужасе находятся, в том числе и по поводу пройти диспансеризацию – это очень страшно.
Олег Гончаров:
Как люди сейчас борются со стрессом? Есть различия между женщинами и мужчинами?
Марина Шепотиненко:
Однозначно есть различия. Для женщин это история про поговорить, поделиться с друзьями, знакомыми.
Олег Гончаров:
То есть должна быть жилетка, в которую можно поплакаться, рассказать о проблеме?
Марина Шепотиненко:
Даже тот, кто просто выслушает. Когда ты собираешься с подругами и просто обо всем и ни о чем: «Ой, как хорошо!» Приходишь домой: «Отдохнула по полной программе!» Конечно, для женщин очень важно хобби, 54% сказали, что это пообщаться с подругами, друзьями, для 40% это история хобби, любимого дела. И есть прямая связь между тем, когда ты что-то делаешь руками, и у тебя отключается голова. Почему считается, что полумедитативное – вязать? Женщины, которые вяжут, знают: когда ты вяжешь, ты не можешь ни о чем думать. То есть не бывает такое, что ты вяжешь и всех проклинаешь. Или ты вяжешь и очень сильно переживаешь – нет. То же самое – собирать пазлы либо готовить. То есть когда что-то делаешь руками, у тебя отключается мозг.
Танцы женщинам помогают, ты двигаешься, танцуешь, и у тебя голова отдыхает. На третьем месте для женщин прием препаратов. Тут вообще отдельная история по поводу препаратов, потому что несмотря на то, что наша фармацевтическая отрасль развивается, мы по-прежнему зависли там, где валерьянка, травяные настои.
Олег Гончаров:
Бабушкины рецепты.
Марина Шепотиненко:
50% людей принимают валокордин, когда не могут заснуть, хотя это сердечные капли, и у них сонливость как обычный эффект, а народ их использует благодаря этой истории.
Олег Гончаров:
А что для мужчин?
Марина Шепотиненко:
Для мужчин тоже про поговорить.
Олег Гончаров:
А я-то думал рюмочка…
Марина Шепотиненко:
Рюмочка там есть, она на третьем месте.
Олег Гончаров:
Наверное, здесь они отвечали: «Поговорить за рюмочкой…»
Марина Шепотиненко:
Там не было такой опции, было про поговорить и про рюмочку. У них рюмочка 25%, а поговорить 44%. Я думаю, что это пересекающееся, потому что вряд ли они сидят и квасят в одиночестве. У них есть спорт и хобби – это на втором месте. Классный способ снятия стресса – спорт, побегать марафон, всевозможные спортивные нагрузки, в спортзале мужчины постоянно занимаются.
И для мужчин поделиться с друзьями тоже, и принять препарат – только 20% готовы с этим что-то делать. Причем тут еще важна история с комплаентностью, то есть все же выбирают себе препараты полегче, потому что боятся, что подсядут на суперские антидепрессанты и никогда с них больше не слезут, поэтому все выбирают валерьянку. Но для того чтобы на тебя валерьянка начала действовать, ты должен месяц это принимать. А у нас народ: попил 2 дня и ждет, что наступит эффект. Это просто бесполезно. Нет культуры борьбы со стрессом, нет культуры переживания стресса и нет культуры распознавания этого стресса, культуры отношения к собственным эмоциям. Стресс – это неправильно пережитые негативные эмоции. И поскольку этой культуры нет, пока человек находится в таком неосознанном состоянии, он будет получать стрессовую побочку, плюс еще заболевания.
Для того чтобы на тебя валерьянка начала действовать, ты должен месяц это принимать. А у нас народ: попил 2 дня и ждет, что наступит эффект.
Олег Гончаров:
И для женщин, и для мужчин самое главное – это поговорить, то есть найти тех людей, уши которых готовы слушать. А ведь умение и способность слушать и слышать друг друга – это навык, который мы у себя системно не развиваем, нам кажется, что мы это умеем делать. Я тоже читал результаты одного исследования, человек в среднем 25% времени бодрствования тратит на то, что слушает другого. Давайте будем честными, как мы друг друга иногда слушаем?
Марина Шепотиненко:
Никак мы не слушаем.
Олег Гончаров:
Мы ждем, пока человек заткнется, и тогда мы начнем что-то рассказывать. То есть мы реально к нему невнимательны, нам неинтересно, что он говорит. Но если мы в себе развиваем этот навык, с учетом того, что люди хотят этого, первое место отдают способу выхода из стресса – найти человека, который будет способен выслушать или будет ко мне внимательным. У врачей эту возможность сейчас отобрали, привели к тому, что коммуникация с врачом стала очень короткой (от 7 до 15 минут), а в аптеке этого нет. Друзья мои, используйте эту возможность, помогайте людям, подсказывайте им. Да просто выслушивайте.
Марина Шепотиненко:
Но тут мне хочется посочувствовать фармацевту и первостольнику, у которого огромный поток в день. Представляешь, каждого выслушивать, для каждого быть расположенным, доброжелательным. Скоро ломаться начнут фармацевты. То, что никто никого не слушает – это правда, потому что для человека на первом месте он сам.
Мы делали рейтинги среди активного населения 30-39 лет: как члены вашей семьи по степени значимости для вас распределяются? Там были родители, дети, люди сами и супруги. И на первом месте были родители, на втором месте дети, а на третьем я сам. А вторая половина только на четвертом.
Олег Гончаров:
Просто люди формируют социально ожидаемый ответ, и нас с детства учили: «Я – последняя буква в алфавите». Мы увидели, какие способы избавления от стресса люди сами называют, а есть еще что-нибудь на этот счет?
Марина Шепотиненко:
Мы делали рейтинг страхов, чего люди боятся. Фобии – это навязчивое состояние, когда оно постоянно присутствует и вызывает беспокойство. А здесь мы спрашивали: чего вы боитесь?
Олег Гончаров:
На самом деле, болезней родных и близких людей, потому что в моем окружении говорят: «Гончаров, ты уже зашел в определенный возрастной период, ты должен быть внимателен к своему организму, оглядывайся!» Вот эти постоянные страхи, которые тебя преследуют.
Марина Шепотиненко:
Это к вопросу: «Не хочу ничего знать, просто закрываю глаза». Для 70% – это угроза здоровью и благополучию близких, дальше семейные проблемы, причем это конфликты в семье. 27% людей обеспокоены политической ситуацией в мире, для всех остальных это просто белый шум, 40% беспокоятся об экологических проблемах.
27% людей обеспокоены политической ситуацией в мире, для всех остальных это просто белый шум, 40% беспокоятся об экологических проблемах.
Хоть проекты, связанные с ЭКО, БИО, и набирают темпы, но на самом деле их еще раскачивать и раскачивать, потому что пока для людей это не станет важным и пока они не начнут этого бояться (загрязненных водоемов, грязного воздуха), о какой-то популяризации говорить сложно. Потеря и порча имущества – это для меня, кстати, было откровением, что для 70% людей это неважно, то есть люди к этому относятся спокойно. То ли это связано с тем, что у нас развитие страхового бизнеса, то есть ты застраховался – все, можно выдохнуть, машину не закрывать. Представляешь, это история с выживанием, все выживают по-прежнему, то есть это базовые страхи: умереть, мой близкий умрет раньше времени. Хотя все умрем, и это по-прежнему больше всего всех беспокоит.
Олег Гончаров:
А 70% пофигу то, что может произойти с имуществом. Но это же хорошо, если философски об этом задумываться. Люди не привязываются к вещам, это не нанесет непоправимый вред их психике. То есть если у меня угонят машину – это не конец света.
Марина Шепотиненко:
Произошла эволюция ценностей для нас. Если у тебя угнали машину в конце 80-х, или сейчас у тебя угонят машину – это две разные машины, даже если они стоят одинаково, потому что сейчас история с нематериальными ценностями, которая активно в нашей жизни присутствует, делает материальные вещи важными, но не такими значимыми, то есть это можно пережить.
Олег Гончаров:
Какие еще у тебя есть интересные циферки?
Марина Шепотиненко:
У меня есть еще интересные циферки про высокодоходников и про низкодоходников. Это самая простая сегментация людей, когда можно поделить на богатых и здоровых и на бедных и больных, и посмотреть, чем они отличаются. Мы посмотрели, как часто люди стали ходить в аптеку и какой у них средний чек – у богатых и у бедных. Высокодоходники ходят реже, но оставляют там денег больше за один приход, а низкодоходное население ходит чаще и оставляет там денег меньше. Но если их перемножить, то есть частоту на средний чек, мы получим некую сумму, которую эти люди оставляют в год в аптеке. В год 9600 оставляют низкодоходники и 9800 высокодоходное население. Мы не берем ситуации, когда люди покупают что-то дорогостоящее, то есть когда курс терапии 3000 в месяц. Но 3 года назад это было 12 тысяч, а сейчас идет сокращение этих расходов. И рост рынка в основном обеспечен увеличением пенетрации, то есть увеличением количества пациентов и вновь пришедших людей в аптеку, потому что те, кто ходили раньше, не стали увеличивать свое потребление.
Олег Гончаров:
Сокращают потребление?
Марина Шепотиненко:
Да, сокращают потребление, отказываются от необязательных категорий. Сейчас очень сильно падает категория витаминов, БАДов (особенно дорогостоящих витаминов), то есть это категории того, без чего можно обойтись людям. И у высокодоходников, и низкодоходников одинаковая сумма оставляется в год в аптеке.
Олег Гончаров:
Можно сделать вывод, что люди считают, что они стали меньше болетьт? Отношение к болезни вы мерили?
Марина Шепотиненко:
Мы спрашивали людей: ухудшилось или улучшилось ваше состояние здоровья за последние полгода? Для 63% оно не изменилось, то есть они как себя чувствовали, так и чувствуют; для 20% населения оно улучшилось, то есть они стали чувствовать себя лучше; а для 17% населения ухудшилось. Сказать, что это кардинально повлияло на структуру трат – скорее, нет, то есть кому-то стало хуже, кому-то стало лучше, но в среднем ничего не поменялось.
Олег Гончаров:
А есть люди, которые себя относят к категории больных людей?
Марина Шепотиненко:
Ипохондрики – это же любимая категория всех маркетологов, то есть это люди, которые любят находить у себя различные заболевания, но отдельно мы их никогда не анализируем в общей группе. Когда мы что-то пытаемся исследовать, мы их называем статистическими выбросами, потому что по их структуре потребления нельзя сделать никаких выводов, человеку что-то показалось, он погуглил, нашел у себя какие-то симптомы, прописал себе препараты, пошел, их купил, пропил, вылечил.
Олег Гончаров:
Нам всегда говорили, что семья – это устойчивая ячейка общества, то есть семья – это то, что помогает победить стресс, или наоборот, то, что привносит?
Марина Шепотиненко:
Семьи бывают очень разные. И сейчас чуть ли не каждый второй брак распадается, что говорит о том, что качество современных семей очень сомнительное. Поэтому тут сложно говорить за всех. Рассуждали на тему того, что: «Ах, какой караул, каждая вторая семья распадается, люди разучились выстраивать отношения, все стали эгоистами, сконцентрированы на карьере, на чем угодно». И тут мне мой коллега говорит: «Представь, что тебе дали лотерейный билет и сказали: "50% вероятности, что ты выиграешь!" – ну неужели бы ты считала, что это фиговая лотерея?» Здесь такая же история: в половине случаев это история про поддержку, любовь, совместные планы, команду, которая и в горе, и в радости. И это здорово! В этом случае люди себя чувствуют гармонично, у них просто есть место, где они могут проживать свои негативные эмоции. Ведь что такое семья? Это место, где человек может расслабиться, куда он может после рабочего дня принести свое невыраженное и выразить. И в семье это правильно переварят, утрамбуют и не сделают из этого конфликт или скандал. Но есть и противоположные семьи.
Семья – это место, где человек может расслабиться, куда он может после рабочего дня принести свое невыраженное и выразить. И в семье это правильно переварят, утрамбуют и не сделают из этого конфликт или скандал.
Олег Гончаров:
Мне кажется, люди еще забывают, что семья – это труд. У меня был эфир с Александром Фридманом, и он поделился, что пока летел в самолете, прочитал удивительную мысль и даже задумался: «Человечество потрясающе устроено, потому что мы освоили космос, мы достигли вершин в технологии, но мы абсолютно не научились любить и дружить».
Марина Шепотиненко:
У меня есть любимый психолог, и он говорит о том, что мы в этой жизни учимся всему, кроме одного – строить отношения друг с другом. Для того чтобы сесть за руль, ты учишь правила, ходишь в школу, сдаешь экзамен, тебя 25 раз проверяют, достаточно ли ты хорошо освоил эту историю. Он говорит: «Если бы мы управляли автомобилем так же, как подходим к построению отношений, то это было бы очень плачевно, до столба». Потому что никто же не объяснял, что рядом с тобой живет человек, и у него тоже свое мнение, и он тоже имеет право его высказывать, у него свои желания.
Но тренд на то, что люди на это обращают внимание, люди все больше и больше углубляются в эту тему. Очень много литературы, лекций, очень много популярных психологов (мой любимый Лабковский очень много на тему разговаривает), их интересно слушать, они интересные вещи рассказывают и, главное, полезные.
Олег Гончаров:
А мерили вы, как люди относятся к тому, что дети – это источник стресса, либо это способ борьбы со стрессом?
Марина Шепотиненко:
Про детей у всех по-разному. Мы спрашивали людей: насколько вы довольны своим состоянием здоровья? И кто-то на 7, кто-то на 5, и была у нас история, когда люди отвечали, что они довольны на 10 из 10-ти, то есть это мегаздоровые люди. Это люди от 30-ти до 39-ти лет, они чаще всего находятся в паре, работают 40 и более часов в неделю, то есть они причисляются к высокодоходному населению, потому что у них доход выше среднего, и у них нет детей. То есть на 10 из 10-ти своим состоянием здоровья довольны те люди, у кого нет детей.
Олег Гончаров:
А те, у кого есть дети?
Марина Шепотиненко:
А у них по-разному, но 10 из 10-ти нет, то есть у них расшатана нервная система как минимум.
Олег Гончаров:
Есть еще интересные результаты исследований, которые вы делали на эту тему?
Марина Шепотиненко:
Аллергия растет просто семимильными шагами, распространенность аллергии, ее пенетрация.
Олег Гончаров:
Но это не психосоматика?
Марина Шепотиненко:
Сложно сказать, аллергия разная бывает, и психосоматическая тоже. Но если еще полгода назад 33% респондентов говорили, что у них аллергия, то сейчас говорят 36%, что у них аллергия.
Олег Гончаров:
Может быть, сейчас модно стало: «У меня аллергия, я это не буду, я туда не поеду, потому что у меня аллергия».
Марина Шепотиненко:
Фишечка моя, некаквсешность. Мигрень и бессонница – это то, что нам покоя не дает. Новый рынок формируется для наших клиентов, поле непаханое. Подрастающее поколение, которое все так прицельно изучают, которое настолько тревожное, такое беспокойное, оно в стрессе. Оно придумывает себе всякую ерунду и верит в нее, и она у них случается. Все, кто говорит, что у них мигрень, вполне вероятно, что у части она действительно есть. Я не помню, чтобы в моем подростковом возрасте у кого-то была мигрень.
Олег Гончаров:
И чтобы мы этим еще хвалились.
Марина Шепотиненко:
Или ты помнишь себя в 25 лет, у тебя была депрессия?
Олег Гончаров:
Нет.
Марина Шепотиненко:
И я не помню. Хотя поводы были, но депрессии не было.
Олег Гончаров:
Музыка помогает в борьбе со стрессом?
Марина Шепотиненко:
Конечно, помогает. Все, что переключает человека, все помогает.
Олег Гончаров:
А какая?
Марина Шепотиненко:
Каждому своя. Классическая помогает, а металл или рэп не помогает. Здесь же эмоциональное включение идет, музыкальная композиция тебе нравится, а мне она не нравится, то есть для тебя она входит в резонанс, и ты испытываешь положительные эмоции. Помогает все то, от чего человек испытывает положительные эмоции. Животные – очень полезная история, для тех, кто любит животных, это прекрасный способ борьбы со стрессом. Быть полезным, быть волонтером, когда ты что-то делаешь, это тоже очень благоприятно сказывается на психическом состоянии здоровья.
Олег Гончаров:
И ты за это получаешь признание.
Марина Шепотиненко:
Благодарность. Просто признание – это больше социальная фишка: «Все видели, кто я? Ну, давайте, похвалите меня…» А волонтерство больше про: «Я сделал что-то полезное…»
Смысл в жизни должен быть для человека, когда ему интересно, когда дело есть. Я обожаю свою компанию за то, что мы настолько сфокусированы на человеке, а там бесконечное поле для изучения. Любую тему на человеке можно изучать. Сейчас все про маркировку говорят, и исследовательские агентства нервничают, потому что если все будут видеть, что же мы тогда будем делать? Я не знаю, что будут делать все остальные, но мы как изучали человека, так и будем продолжать его изучать, потому что что бы там тебе не промаркировали и не довели бы тебя до прилавка, все равно тебе будет важно кто купил, что купил, для кого купил, допил ли он этот курс. Эта история завязана на человеке, потому что сейчас такой рынок, что его драйвит человек.
Олег Гончаров:
Может ли юмор победить стресс?
Марина Шепотиненко:
Конечно. Даже есть такая методика, когда у тебя плохое настроение, включаешь юмористическую историю – и снимает.
Олег Гончаров:
Финальная рекомендация и пожелания нашим слушателям.
Марина Шепотиненко:
Позитива, творчества, легкого отношения к жизни. И радости в моменте, вот прямо здесь и сейчас. Все же так здорово, погода прекрасная, природа, все интересно.
Олег Гончаров:
Спасибо большое, Марина! Спасибо большое вам, уважаемые слушатели!