Екатерина Осипенко:
Добрый день, уважаемые слушатели и зрители радио Mediametrics! В эфире «Школа здорового голоса Екатерины Осипенко». В гостях у меня сегодня мужчины, зато какие! Все они сейчас смотрят на меня и заставляют меня краснеть и улыбаться. Но при этом они достаточно воспитанные молодые люди, достаточно воспитанные, а самое главное, что великолепно поющие. И всех вы их наверняка прекрасно знаете, потому что это шоу-группа «Доктор Ватсон». Добрый день.
Георгий Мамиконов:
Добрый день.
Виктор Щедров:
Здравствуйте, друзья, привет.
Екатерина Осипенко:
Итак, у меня в гостях сегодня художественный, прежде всего, руководить шоу-группы «Доктор Ватсон», Георгий Мамиконов, бессменный участник этой группы. Мы наверное вот так прямо пройдёмся. Тимур Миронов.
Тимур Миронов:
Его левая рука.
Виктор Щедров:
Или правая.
Георгий Мамиконов:
Один из основателей.
Виктор Щедров:
Правая рука.
Екатерина Осипенко:
Виктор Щедров.
Виктор Щедров:
Я претендую на мизинец.
Екатерина Осипенко:
Я уже боюсь спрашивать, на что претендует Евгений Финадеев.
Евгений Финадеев:
Я не претендую. Я на сердце.
Тимур Миронов:
Он у нас, кстати, свободен, как мужчина.
Екатерина Осипенко:
Евгений Финадеев у нас свободен, как мужчина, как выясняется.
Евгений Финадеев:
Я свободен, спасибо.
Екатерина Осипенко:
Он сейчас покинет у нас аудиторию, а мы продолжим с вами эту передачу. Спасибо за то, что ты пришли в этот не столь жаркий летний день августовский. Сегодня мы, я думаю, будем говорить о вашем коллективе, о ваших творческих планах. Безусловно, я буду задавать вопросы о голосе, потому что невозможно их не задавать. Некоторые прямо уже сразу начали показывать.
Виктор Щедров:
Задавайте, конечно.
Екатерина Осипенко:
И поперхиваться. Грустные истории из вашей жизни можно опустить, но если очень хочется, можно конечно рассказать. Товарищи, скажите мне, пожалуйста, что ждёт, прежде всего, наших слушателей, зрителей, ваших почитателей, поклонников уже даже в конце летнего сезона? Где мы можем вас увидеть?
Георгий Мамиконов:
И услышать.
Екатерина Осипенко:
Прежде всего, услышать.
Георгий Мамиконов:
Вы знаете, у нас планов всегда громадье, особенно, я прошу прощения, самый дурацкий вопрос: какие ваши творческие планы. Ну, такие, быть со всеми вместе, со своими песнями, которые проносятся через всю нашу жизнь.
Тимур Миронов:
Точно.
Георгий Мамиконов:
Я говорю такие высокие слова, потому что мы имеем на это право, мы обладаем таким запасом песен, мы даже не знаем, что с этим иногда делать.
Виктор Щедров:
С этим запасом.
Георгий Мамиконов:
С реализацией этих планов. Поэтому у нас планов громадьё. Мы хотим объять необъятное, мы ещё не все песни спели, но главное, что стремиться к объятию данного контента.
Екатерина Осипенко:
Стремиться к объятиям в 13:00 - это очень правильно, потому что с точки зрения гормонального баланса это как раз то самое время, когда надо стремиться к объятиям. Женя, ты пока свободен.
Виктор Щедров:
Активность в это время самая высокая. Самая высока активность в 13:00.
Екатерина Осипенко:
В 7 утра, но мы по утрам, в 7 утра не собираем наши передачи. В принципе, лично для вас можем как раз попробовать.
Георгий Мамиконов:
Так что мы продолжаем свою творческую деятельность.
Виктор Щедров:
За рубежом Московской области.
Екатерина Осипенко:
Вот сейчас прозвучала прекрасная фраза относительно, что все эти песни, они прошли через нашу жизнь. Так они прошли, эти песни, через жизнь всей страны, потому что, по-моему, нет тех песен, которые вы поёте, которые бы не знал любой советский, русский человек.
Георгий Мамиконов:
Когда-то народный артист, Юрий Михайлович Антонов сказал на одной вечеринке: вы знаете, я петь не буду, потому что здесь присутствует группа «Доктор Ватсон», она с удовольствием споёт песни. Мои песни. Я вообще никому не разрешаю петь, но сегодня они будут петь. Я петь не буду, потому что они сделают великолепно. Потому что в их песнях, которые они исполняют, история всей нашей страны. И не только моих песен. Золотые слова.
Екатерина Осипенко:
Какую песню вы исполняете или какие песни?
Георгий Мамиконов:
А у нас попурри. У нас целое попурри из песен Антонова, очень красивое.
Екатерина Осипенко:
Если вдруг вы в процессе как-то вспомните.
Георгий Мамиконов:
Приходите к нам на концерт и услышите.
Виктор Щедров:
Вот такая интрига, опять создали интригу.
Георгий Мамиконов:
И не только Антонова, но и Добрынина, и Богословского.
Тимур Миронов:
Колмановского.
Георгий Мамиконов:
И Яна Френкеля.
Скоро осень, за окнами август,
От дождя потемнели кусты,
И я знаю, что я тебе нравлюсь,
Как когда-то мне нравился ты.
Два варианта: нравилась и нравился ты. Не «-ся», а «-са». Нравился.
Тимур Миронов:
Нравилса ты.
Екатерина Осипенко:
Вот кстати об этом, «-ся» или «-са»? Этому где обучают?
Георгий Мамиконов:
Меня учили ещё в Советском Союзе, мы пели «нравился», то есть между «я» и «а», не нужно нравилса, это непрофессионально. Нравился, как нам говорили дирижёры-хоровики, это по-деревенски. Я прошу прощения.
Екатерина Осипенко:
Это очень хорошо, потому что, в принципе, этот вопрос очень редко, когда.
Георгий Мамиконов:
Так же, как доджи-дожжи, тоже спор до сих пор.
Екатерина Осипенко:
В современном эстрадном искусстве всё-таки не так часто затрагивается.
Георгий Мамиконов:
Но я стараюсь петь, как меня учили. Никого это не ломает.
Тимур Миронов:
А мне кажется, что всё-таки пить нужно более естественно, как говорят люди, в принципе, общая масса, чтобы быть понятым и не отталкивать себя. Тем более, у нас демократическое искусство, мы поём песни, которые пели когда-то, пели везде, пели всегда. Они популярны были во все времена. Поэтому нам нужно донести, мы, как артисты, именно вот это. Скоро осень, за окнами август. То есть как говорит человек интеллигентный, нормальный человек.
Георгий Мамиконов:
Смысловое сопровождение должно быть правильное.
Тимур Миронов:
АвгусТ.
Екатерина Осипенко:
Все-таки учиться надо артикулировать. А что скажут актёры по поводу артикуляции?
Виктор Щедров:
Сцен. речи, урок сцен. речи.
Евгений Финадеев:
На сценречи нам рассказывали, преподавали.
Екатерина Осипенко:
То есть сам ты не знаешь, но ты слышал.
Евгений Финадеев:
Я то, что слышал, передам.
Виктор Щедров:
На практике не использует.
Евгений Финадеев:
Старая советская школа употребляла больше букву «а» в конце, с окончанием -а, но сейчас современная школа, она, я думаю, больше склоняется как раз к варианту, который Георгий Рубенович употребил, это такое, между «а» и «я» звучание, всё-таки на чистую букву «я», это будет слишком. Во-первых, это ударение получится на окончание, что не во всех словах русского языка бывает.
Тимур Миронов:
В отличие от французских.
Екатерина Осипенко:
Да, во французском на все слоги последнее ударение.
Виктор Щедров:
На последний слог, совершенно верно.
Георгий Мамиконов:
Абсолютно правильно Евгений сказал, что естественное словосочетание, которое бытовое, оно конечно должно быть превалирующим. Но нельзя перегибать и петь в одной песне, когда у нас была популярна, не буду говорить певицу. Помоhи мне, помоhи мне. И что характерно, предположим, поёт популярная певица, и все последующие ремиксы на неё идут, а не на Ведищева.
Виктор Щедров:
Не на оригинал.
Георгий Мамиконов:
Не на оригинал. И вот так все девочки бедненькие стали петь помоhи мне, помоhи мне. Вот что ужасающе.
Тимур Миронов:
Ужасающе.
Георгий Мамиконов:
Вот это плохо.
Евгений Финадеев:
Это надо смотреть в контексте, потому что если это пародия.
Георгий Мамиконов:
Что значит в контексте. Пародия на данную исполнительницу. Кто, очень многие, неважно поющие певцы, они скрывают это за словом «пародия», то есть не умеют. Вы понимаете, о чем я говорю.
Екатерина Осипенко:
Безусловно.
Георгий Мамиконов:
Проще спеть дурную пародию, но это же пародия. Снимают с себя вот эту ответственность. Всё, я замолчал.
Тимур Миронов:
Такой баловник, Георгий.
Георгий Мамиконов:
Всё, я закончил, говорите дальше.
Тимур Миронов:
Это он так, с виду такой, а вообще он баловник.
Екатерина Осипенко:
Ну, он должен быть баловником, чтобы пройти весь этот путь. Его художественное руководство вас привело к этому.
Георгий Мамиконов:
К таким печальным последствиям.
Екатерина Осипенко:
Как, например, шоу «Ну-ка, все вместе!», в котором вы, мы снимались.
Тимур Миронов:
Вы знаете, в первую очередь, меня что поразило, что оказывается, в России есть столько много, огромное количество талантливейших людей. Вот их нигде как бы и нет, а здесь я посмотрел.
Георгий Мамиконов:
А у нас они есть.
Тимур Миронов:
А у нас они есть, в России, в стране оказывается. Что удивительно.
Георгий Мамиконов:
У нас, на стене, мы сидим на стене, у нас, говорю, это стена.
Тимур Миронов:
Меня это поразило.
Виктор Щедров:
Это конечно часть талантливых людей, но они какие.
Тимур Миронов:
Их 100 человек таких.
Виктор Щедров:
Такое разнообразие.
Тимур Миронов:
И классическое, и народное, и рэперы, и музыканты роковые.
Георгий Мамиконов:
И композиторы, и поэты, как Шаганов.
Тимур Миронов:
Это вся страна.
Виктор Щедров:
Вот об этом проекте заговорили, вы знаете, у меня в улыбке растянулось лицо. То есть такое воспоминание, такие приятные минуты мы провели на этой стене, общаясь этот месяц, сколько продолжалась съёмочная наша церемония, больше месяца, полтора, наверное, месяца.
Тимур Миронов:
Вообще, это часть нашего жизненного опыта для всех.
Виктор Щедров:
Георгий, посмотри, мы не можем до сих пор расстаться, мы ходим на концерты друг к другу, мы переписываемся. Мы встречаемся вне сцены.
Георгий Мамиконов:
На от вдохе к нам приехали две девочки, обворожительные, одни из лучших.
Екатерина Осипенко:
Вот это, на отдыхе к нам приехали девочки, так...
Георгий Мамиконов:
Лена и Олеся Евстигнеева, они к нам приехали. Мы немножко выпили.
Виктор Щедров:
И здесь Любовь Михайловна и Георгий Рубенович подумали, остальным мы звонить не будем больше, а то местов уже не хватает, и выпили всё.
Георгий Мамиконов:
Но здорово было, мы рыбку ели, пивко пили, чачу потрясающую. И Лена в восторге: я пью все!
Тимур Миронов:
Но проект был ломовой.
Екатерина Осипенко:
Так что привет телеканалу Россия, «Ну-ка, все вместе!». Юлечке Сумачевой и всем нашим, Наташе Глебовой, всем.
Тимур Миронов:
Кто работает на программе, люди конечно тоже сумасшедшие. Приятные, девочки красивые.
Георгий Мамиконов:
Мы посещали концерты Оксана Казаковой, сольный концерт, я был на мастер-классе Этери Бериашвили.
Виктор Щедров:
Мы на концерте Этери были вместе.
Георгий Мамиконов:
Фирсова со своим коллективом, когда была на этом фестивале.
Виктор Щедров:
В рамках фестиваля а капелла в Москве. Шикарно, мне так было интересно. И так далее.
Екатерина Осипенко:
И самое главное, что многие хорошо поющие люди, профессиональные со всех точек зрения. И вы так благополучно вписались, прекрасно, стояли всегда в центре.
Тимур Миронов:
Мы хорошо стояли.
Екатерина Осипенко:
Вы очень хорошо стояли.
Виктор Щедров:
Старались менять костюмы.
Екатерина Осипенко:
Как выяснилось, у вас их много.
Георгий Мамиконов:
Как только у нас закончились костюмы, съёмки прекратились. Почему-то.
Тимур Миронов:
На это и было рассчитано. Съёмки под наши костюмы делали.
Екатерина Осипенко:
Я предлагаю перед тем, как мы перейдём к обсуждению личных качеств каждого.
Георгий Мамиконов:
Давайте начнём с Евгения.
Виктор Щедров:
Катя, переходи на личности.
Екатерина Осипенко:
Перед переходом на личности я предлагаю спеть. Немного.
Тимур Миронов:
Может быть, споём наш хит. Споём куплетик.
Георгий Мамиконов:
Мы извиняемся, что у нас без.., никакого состава у нас нет, мы а капелла споём.
Екатерина Осипенко:
И очень хорошо, что у нас нет, все люди поймут, что вы петь умеете. Многие, кто даже не предполагал.
Георгий Мамиконов:
Внезапно.
Жил да был черный кот за углом
И кота ненавидел весь дом
Только песня совсем не о том
Как неладили люди с котом
Говорят не повезет
Если черный кот дорогу перейдет
А пока наоборот
Только черному коту и не везет.
Екатерина Осипенко:
Хороший вражеский аккорд в конце.
Георгий Мамиконов:
Это шестерочкой.
Екатерина Осипенко:
Нас порадовал. Но я это ещё и близко слышала, поэтому мне это как раз непосредственно в уши. Вот скажите мне, пожалуйста, как художник художнику, почему. Во-первых, потому что мне это всё близко, поскольку я сама выходец из ансамбля. Вы смотрите, я сразу обратила внимание, что вы, конечно же, смотрите друг на друга. Хотя когда вы на сцене, вы явно не смотрите на зрителей, тем не менее, была такая возможность смотреть не только на меня, но некоторые смотрели всё-таки и на вас.
Георгий Мамиконов:
Общались.
Екатерина Осипенко:
Общались. Объясните мне, пожалуйста, в чем потребность, почему хочется посмотреть на партнёра по сцене?
Георгий Мамиконов:
Во-первых, увидеть ярко живущий глаз, даже два.
Екатерина Осипенко:
Зарядиться.
Виктор Щедров:
Да, меня Тимур заводит сразу.
Георгий Мамиконов:
Кто-то движение, кто-то плечиком, такое боковое зрение работает, а это уже у нас у всех развито, потому что в ансамбле нужно чувствовать локоть, не в буквальном смысле, а рядом стоящего. Огонь зажигается, у нас четыре спички зажженных, у нас всё должно пламенеть.
Екатерина Осипенко:
Но вы приходите иной раз на работу, не сразу всё пламенеет, каждый в разном состоянии, в настроении, и вообще, природные и погодные условия, могли долго ехать к площадке. И вот как это начинается в ансамбле? Потому что один человек, у него есть одни способы настройки. Но когда их объединилось четыре.
Тимур Миронов:
Дело в том, что вы знаете, сцена, она делает чудеса. Если человек больной, если температура, если он кашляет, чихает, как некоторые постоянно.
Георгий Мамиконов:
Хромает.
Тимур Миронов:
Хромает.
Георгий Мамиконов:
У нас и такое было.
Тимур Миронов:
Когда переступаешь вот эту черту невидимую, вот сцена, раз, почему-то у тебя всё проходит. Всё начинает летать, и всё проходит. И кашель. Да?
Виктор Щедров:
Абсолютно точно.
Тимур Миронов:
И хроматА, да, Георгий?
Георгий Мамиконов:
Или хромОта?
Тимур Миронов:
И какое-то состояние непонятное, Евгений.
Евгений Финадеев:
Хандры. Я же самый хандрящий.
Тимур Миронов:
И вот это отношение к жизни, как у меня, то же самое, всё проходит почему-то. Это феномЕн, который никто даже не может объяснить.
Георгий Мамиконов:
Или фенОмен.
Тимур Миронов:
Или фенОмен, не может объяснить пока никто.
Екатерина Осипенко:
А Витя что, чихает?
Тимур Миронов:
В том-то и дело, что он не чихает.
Георгий Мамиконов:
Витя зажигает.
Тимур Миронов:
Сцена лечит, вы же знаете.
Екатерина Осипенко:
Знаю.
Тимур Миронов:
У нас же медицинская программа. Мы же доктора.
Евгений Финадеев:
Мы сами доктора, мы на сцене лечим друг друга.
Георгий Мамиконов:
И занимаемся самолечением.
Евгений Финадеев:
Что кстати, не рекомендуем.
Тимур Миронов:
Не рекомендуем, только к врачам, профессионалам.
Евгений Финадеев:
Песнетерапия.
Георгий Мамиконов:
Но к нам это не относится. Мо же доктора, мы профессионалы.
Екатерина Осипенко:
Вы докторы, и вот вы докторы встали, вы воспламенились друг от друга с точки зрения настроения. Но настроение не всегда способствует интонации. Интонация может от настроения пострадать. Вот что вы делаете?
Георгий Мамиконов:
От переизбытка эмоций, кстати.
Екатерина Осипенко:
И вообще, делаете ли вы что-либо, чтобы интонация была?
Евгений Финадеев:
Конечно, у нас много работы происходит за сценой.
Екатерина Осипенко:
Человек не просто так может прийти, войти в коллектив.
Тимур Миронов:
Репетируют те, кто не умеет петь вообще-то, честно.
Георгий Мамиконов:
Ну да, это расхожее мнение, это касается и спортсменов тоже. Чтобы перепрыгнуть планку, необязательно все время тренироваться. Один раз удачно прыгнул и всё.
Тимур Миронов:
Например, Иван Петрович хорошо играет в шахматы, а Иван Михайлович плохо.
Георгий Мамиконов:
Я Георгий Рубенович.
Тимур Миронов:
Георгий Рубенович. И что бы мы ни делали, всё равно также Василий Петрович будет плохо играть, а Георгий будет хорошо.
Евгений Финадеев:
Поэтому мы репетируем, работаем, и всё что, не видно на сцене, огромный труд за кулисами происходит. Каждый индивидуально работает, но ансамбль, это всегда коллектив, это совместная работа, это спевки.
Екатерина Осипенко:
Но изначально вы же всё-таки были не в составе. Каждый входил по...
Георгий Мамиконов:
Каждый в свою дуду дудел.
Екатерина Осипенко:
Начнём тогда, наверное, переходить на личности. Давайте начнём с того крыла.
Георгий Мамиконов:
С Евгения.
Виктор Щедров:
С нашей стороны, против часовой стрелки. Давайте нарушим традиции. Обычно с вас начинали, между прочим.
Георгий Мамиконов:
Ничего, я пока попью.
Екатерина Осипенко:
Как вообще так получилось, что, во-первых, запели, будучи актёром, еще к ому запел, будучи актёром. И плюс ещё в состав вошёл.
Евгений Финадеев:
Я на сцене с 7 лет, поэтому, в принципе, сначала я пошёл в детский коллектив, народной у нас был «Хорошки», я в нём пел. Потом была детская студия «Братец Джерри», группа «Джерри» была такая, в городе Нижний Тагил. «Братец лис» просто ещё была, тоже детская такая группа. Я там пел. Потом уже я когда закончил школу, я немножко отошёл от вокала, потому что я учился в медицинском училище, потом у меня был педагогический.
Екатерина Осипенко:
Тернистый путь.
Евгений Финадеев:
Да, такой, много меня помотало по жизни везде, кем я только ни поработал. И уже в театральном институте мой педагог, благодаря ей я начал более профессиональную вокальную подготовку, хотя я работал много и в ресторанах, и пел всю свою жизнь, в принципе. Но совсем на профессиональные рельсы я уже с театрального института встал, и после этого уже здесь, в Москве учился в институте современного искусства на эстрадно-джазовом вокале. Так вот я стал профессионально заниматься вокалом, хотя до этого, я говорю, я всё время был на сцене, так или иначе, либо пел. Это понятно, что и актёрская песня была, и конкурсы какие-то были вокальные.
Екатерина Осипенко:
Но все-таки в ИСИ не учат быть солистом, не солистом, членом ансамбля, всё-таки это отдельная история.
Евгений Финадеев:
Почему, ансамбль у меня был и в музыкальной школе, и хор был.
Екатерина Осипенко:
Вокальный ансамбль в музыкальной школе?
Евгений Финадеев:
Конечно, в музыкальной школе был вокальный ансамбль.
Виктор Щедров:
Ты по какому классу?
Евгений Финадеев:
Баяна.
Тимур Миронов:
Нижнетагильская школа особая.
Екатерина Осипенко:
А я тебе про вокальный ансамбль, баян, что его настраивать, он же играет.
Евгений Финадеев:
У нас было и сольфеджио, и хор был, плюс спевки.
Екатерина Осипенко:
Это ни о чем вообще не говорит.
Евгений Финадеев:
Ну как, мы же репетировали, вместе с ансамблем пели.
Екатерина Осипенко:
Ну что это вокальный ансамбль.
Евгений Финадеев:
Вокальный.
Екатерина Осипенко:
Так, остаёшься после передачи.
Виктор Щедров:
С тобой отдельный разговор.
Евгений Финадеев:
И в институте был, мы сдавали экзамен по ансамблю. Ансамбль, сдавали отдельный экзамен, поэтому, естественно, репетировали. Плюс в театральном институте у нас Нонна Сергеевна отдельно ансамбль вела, мы занимались и после занятий. Поэтому в коллективе, в ансамбле, она всегда нам говорила, что ансамбль - это высшая степень вокального искусства.
Екатерина Осипенко:
Правильно говорила.
Евгений Финадеев:
Поэтому естественно, мы с этим работали, приходилось много ломать себя и привыкать.
Екатерина Осипенко:
А почему ломать?
Евгений Финадеев:
Когда ты работаешь один на сцене, это одна история, когда ты сам себе прощаешь всё, когда ты один. Театральный институт и вообще ансамбль, это всё работа в коллективе. Соответственно ты начинаешь чувствовать, как мы уже говорили сегодня.
Виктор Щедров:
Ответственность.
Евгений Финадеев:
Ответственность, ты слушаешь партнёра, ты слышишь, видишь, понимаешь, ты и подстраиваешься, чувство локтя конечно возникает. Естественно, когда ты становишься одним целым.
Екатерина Осипенко:
Скорее, ухо.
Евгений Финадеев:
Да, и ухо в данном случае. Становишься одним цельным организмом со своими коллегами, тогда естественно, ты уже слышишь, видишь сразу всеми органами чувств. И взглядом не смотря, видишь, и ухом не слушая, слышишь, и руками не трогая, трогаешь. И когда я пришёл в коллектив, Георгий Рубенович меня прослушал, познакомил с ребятами. Конечно же, это было для меня и большая ответственность, и большое восторг от того, что я попал в такой коллектив и смог быть достойным, я надеюсь, членом коллектива. Тимур Михайлович меня очень много дрессировал.
Виктор Щедров:
С плёткой.
Тимур Миронов:
У меня плеточка была специальная.
Екатерина Осипенко:
Какие наклонности.
Виктор Щедров:
Это ваши личные дела.
Тимур Миронов:
Это шоу-бизнес.
Евгений Финадеев:
И конечно же, для меня было очень важно не подвести никого, в первую очередь, соответствовать тому образу, который создавался много лет. Я максимально погрузился в историю коллектива, я смотрел видео, я смотрела другие выступления и так далее. Естественно, ребята рассказывали мне много о том, что происходило в коллективе, я смотрел, учился, подхватывал всё то, чему они меня научили, я думаю, что мы сейчас смотримся, как одно целое и работаем.
Тимур Миронов:
Он вошел очень удачно, серьёзно. Я хочу сказать, что именно Женя, много зависит от человека, от его сути, характера. И поэтому он человек мягкий, интеллигентный изначально, по природе своей, поэтому ему легче всегда входить к людям, он понимает других. Что такое личность, я так думаю, в театральном смысле. Это лидер, он сам, я. А чтобы посмотреть на другого, понять и оценить другого человека.
Георгий Мамиконов:
Личность в коллективе, это другое.
Тимур Миронов:
А вот он такой, он может свою личность сопоставить с другой, уважать своего партнёра по чему-либо, по пению, по работе и так далее. Поэтому ансамбль строится, ансамбль - это два человека минимум, три, четыре. Если ты не будешь уважать своего рядом стоящего, у тебя ничего не получится. Ничего не получится. А Евгений такой человек. Нам повезло в этом смысле, потому что он именно влился в коллектив, очень естественно, натурально, и вообще, он талантливый человек.
Георгий Мамиконов:
Он схватывает все на ходу.
Тимур Миронов:
Схватывает на ходу, оставляет, лучшие вносит в коллектив. Для нас что важно, что каждый вносит что-то своё, вместе получается кулак.
Георгий Мамиконов:
Правильно, правильно.
Тимур Миронов:
Или ладонь, которая может погладить.
Георгий Мамиконов:
Юрий Сергеевич Саульский, у него была потрясающая фраза, это к теме насчёт кулака: духовики, вы должны звучать, как один кулак, раз, и аккорд.
Тимур Миронов:
Это же удар.
Георгий Мамиконов:
Это относится и к нам, конечно.
Тимур Миронов:
Мы пальчики.
Екатерина Осипенко:
В общем, не собрание солистов. При всём при том, мы прекрасно знаем, что есть такое трио величайшее наших великих теноров, Лучано Паваротти, Пласидо Доминго и Хосе Каррерас, они собираются периодически, это известный, мировой известности не коллектив, трио. Тем не менее, мы понимаем прекрасно, что передо нами стоят великие, но солисты. Каждый раз ты понимаешь, что это люди, даже когда они поют вместе, у каждого...
Виктор Щедров:
Всё равно мы рассматриваем каждого по отдельности. Все, они кайфуют.
Екатерина Осипенко:
Они тоже кайфуют, но при этом каждый представляет свою собственность.
Тимур Миронов:
Знаете, почему ещё это происходит, у них такое слияние, они слипаются вместе в произведении. То есть они подают его, а не каждый себя. И поэтому это мастерство. Если ты каждый будешь себя выдавать, то ты не будешь слушать. Они все равно слушают друг друга, это 100 %. Но они работают, они всё-таки работают на искусство, то, что они несут, туда работают.
Георгий Мамиконов:
Для нас более классичны, конечно, такие, джазовые американские квартеты, может быть, такие, более известные, как коллектив Be Gees, например, те же Beatles.
Екатерина Осипенко:
Так-так, неужели вы и из их репертуара что-нибудь поете?
Тимур Миронов:
Расскажи насчёт мультфильма, в котором Beatles писали.
Георгий Мамиконов:
Да, мы озвучивали, была всемирная премьера знаменитого диснеевского фильма.
Виктор Щедров:
«Книга джунглей».
Георгий Мамиконов:
Да, «Книга джунглей», «Маугли». Сделали французский вариант, естественно, штатовский, это было 50-летие этого мультфильма, польский вариант, французский и русский. Вот и всё.
Виктор Щедров:
Озвучивание.
Георгий Мамиконов:
Мы участвовали в озвучивании русского варианта.
Екатерина Осипенко:
Это было многоголосье тоже?
Георгий Мамиконов:
Да, мы пели по нотам, которые нам прислали американцы. Условия были очень жёсткие, никаких правок, никаких, только чистый звук. Мы писали отдельно по дорожкам, естественно, как это принято в современном мире, им отдавали эти дорожки, они проверяли, чтобы ничего, под тюнинг подстроили, то есть нужно было петь стараться чисто. И мы грифонов..
Тимур Миронов:
Такие были, помните, грифы.
Георгий Мамиконов:
Я старичок был гриф, помните, там диалоги мы все прописывали сами, потому что они не успели набрать артистов и нам пришлось.
Виктор Щедров:
Да, и разговоры тоже.
Тимур Миронов:
Грифов мы озвучивали.
Георгий Мамиконов:
Я горло сорвал, я хрипел.
Тимур Миронов:
Разные характеры, естественно.
Виктор Щедров:
Вживались мы там в роли.
Георгий Мамиконов:
Была очень интересная, оригинальная работа, и вышел диск «Книга джунглей, Маугли», русский вариант.
Тимур Миронов:
Это шикарный фильм. Старый фильм, он рисованый, конкретно рисованый.
Георгий Мамиконов:
Там участвовали Гаркалин, Бабкина, озвучивали, Юрий Яковлев .
Тимур Миронов:
Помнишь говорили, что английский вариант изначально озвучивали Beatles.
Георгий Мамиконов:
Да.
Виктор Щедров:
Речь зашла про Битлов.
Екатерина Осипенко:
Про Битлов и Bee Gees.
Георгий Мамиконов:
Be Gees немножко другая структура, там все тенора, к сожалению. Там фальцетный..
Екатерина Осипенко:
Я только хотел сказать, там с точки зрения состава всё-таки другое.
Георгий Мамиконов:
Я имею в виду другое, потому что недавно показали, был какой-то прямой эфир, Be Gees, они уже постарели, они все, кстати, постарше нас будут, но всё равно шикарно. Просто они баловались стояли, делали такие попурришки, кусочки из всех, это было просто, это высота. Это просто космос.
Екатерина Осипенко:
А что если мы затронули вопрос о возрасте, на ваш взгляд, всё-таки вы здесь разновозрастные люди. Каким голосам легче, проще с возрастом?
Георгий Мамиконов:
Это вопрос.
Тимур Миронов:
С женским?
Екатерина Осипенко:
Я про мужские голоса, у вас только исключительно мужские.
Георгий Мамиконов:
Вы знаете, я могу сказать только о себе. С течением времени, у меня трудовой стаж в ансамбле с 65-го года.
Екатерина Осипенко:
Это сколько получается?
Тимур Миронов:
70, 80, 90, 100, 110..
Виктор Щедров:
54, что вы считаете, 54 года.
Георгий Мамиконов:
Я могу сказать, что к счастью, у меня нет той самой тремоляции, которая появляется у всех по-разному. Я знаю некоторых баритонов, я про теноров не говорю, у которых уже начинает амплитуда, голос болтается.
Екатерина Осипенко:
Это больше характерно для теноров.
Виктор Щедров:
Скорее всего, более крепкие как раз баритоны и басы.
Георгий Мамиконов:
К счастью, у меня этого нет, я даже не знаю, может ли это быть у меня. Но мне со временем стало петь удобнее. То есть не то, что я распелся, я получил колоссальный опыт, и некоторые вещи мне уже так сложно не даются, как было когда-то, лет 30 назад, кстати о птичках. Как ни странно. То есть у меня нет регресса такого вокального пока. Слава Богу. Про Тимура то же самое могу сказать. Потому что у Тимура тоже ровный голос, выразительный, у него есть очень хороший... Так, давай, поднимайся, воспрянь.
Виктор Щедров:
Покажи себя.
Георгий Мамиконов:
У него очень хорошая подача, у него есть такие фишки, которых нет ни у кого. У каждого из нас есть то, вот у Вити есть своя характерная яркость.
Екатерина Осипенко:
Витя первый тенор.
Георгий Мамиконов:
Как первый тенор, на нём больше ответственности. Хотелось бы пожелать развития дальнейшего, у него ещё все впереди. Вот и всё.
Евгений Финадеев:
Вот мы перешли к Вите.
Екатерина Осипенко:
Вот мы и перешли к Вите, и мимо прошли Тимура.
Георгий Мамиконов:
К Тимуру мы вернемся.
Тимур Миронов:
Когда я был маленьким, у меня была бабушка. Нет, когда я был маленьким, я пел в хоре мальчиков Московского государственного хорового училища Свешникова. И пел там, я был вообще солистом, да?
Георгий Мамиконов:
Меня спрашивает.
Тимур Миронов:
В 9 лет, допустим, я там пел «На страже мира» Прокофьева, целую ораторию и так далее. Но я что хочу сказать.
Георгий Мамиконов:
«Родина слышит» - это он пел с народной артисткой Ириной Архиповой.
Тимур Миронов:
Нет, с Архиповой я пел вот это «В классе уютном просторном».
Виктор Щедров:
То есть он не всегда баритоном был.
Тимур Миронов:
Но я хочу не об этом сказать. Когда я был маленьким, я мог петь так, как, то есть у меня не было предела громкости. Вот я помню просто это ощущение. Я мог спеть ещё громче, давай ещё, я ещё мог. А когда мне стало 83 года, я уже предел этот почувствовал и уже не могу.
Георгий Мамиконов:
То есть все, что я про него сказал, это...
Екатерина Осипенко:
Ты ноты доставай! Я достаю, но тихо.
Тимур Миронов:
Просто предел уже я какой-то достиг, я уже абсолютно не могу так петь, как в 10 лет.
Виктор Щедров:
Ты очень многого хочешь.
Георгий Мамиконов:
У меня в 9 лет тоже был дискант, я пел во вторых альтах, но тем не менее, я пел во вторых альтах и ещё был солистом, пел дискант. До сих пор эти песни звучат по радио.
Екатерина Осипенко:
Я думаю, что вы все были дискантами.
Виктор Щедров:
Я хочу сказать, у Жоры как раз остался этот диапазон, он может сандалить так высоко фальцетом.
Екатерина Осипенко:
Потому что в Свешниково, там не могут быть все дисканты.
Тимур Миронов:
Я был второй альт.
Екатерина Осипенко:
Просто девочек у вас не было, поэтому кому-то надо было.
Тимур Миронов:
У нас было горе, у нас не было девочек. Представляете, жизнь была какая, ужас.
Екатерина Осипенко:
Сейчас есть и девочки там уже.
Георгий Мамиконов:
33:47 Ольга Катиборо знает, что такое хор Гейнрихса, она тоже там получала практику вокальную, с детства пела. А я чуть пораньше её там пел в хоре, в ДК Павлика Морозова. Вот когда я пришёл туда устраиваться сам, без мамы, пришёл, меня Гейнрихс посадил сразу во вторые альты, по поводу девочек. Там сидят девахи постарше меня, мне было 14, им лет по 16 уже, но они уже такие. Мальчик, подвинься, ты что тут делаешь. Я говорю: я во-вторых альтах. Чего, ты кто такой? О девочках. Всё, я всё сказал.
Екатерина Осипенко:
Тогда в таком случае, раз мы уже, потерпи, до тебя дойдёт. Тогда в таком случае все вы были когда-то маленькие, с курчавой головой и дисканты изначально. А как же мутация у вас протекала?
Тимур Миронов:
Почему дисканты, а я во втором альту.
Екатерина Осипенко:
Хорошо, всё-таки ты отстаиваешь свою позицию. Как протекала мутация?
Георгий Мамиконов:
Расскажи, Тимур.
Тимур Миронов:
Я даже, честно говоря, не заметил. У меня заметили знаете, кто, мама с папой. Когда я поехал в ... году поехал в пионерский лагерь и вернулся, мне мама говорит: Тимур, что у тебя с горлом? Я говорю: да ничего, нормально. Чё, болит что ли? Я говорю: нет, не болит. А чё это ты как-то говоришь странно? Я сам это не почувствовал, я стал говорить ещё ниже на 2 октавы, естественно, если я первая, ну на октаву вниз. И поэтому я лично не заметил, но родители заметили.
Евгений Финадеев:
А у меня в 13 лет произошла мутация, и она прошла заметно для меня, почему. Потому что как раз в 12 лет я пришёл на кастинг, у нас был большой кастинг в группу «Джерри» набирали детей, очереди стояли, как в мавзолей, серьёзно. Хотя это было в городе Нижний Тагил, но тем не менее. Были очереди. Я прошёл все три тура, прошёл, пришёл, мне говорят: здорово, сколько тебе лет? Я говорю: 12. Или 13, нет 12, мне 12 лет было. Говорят: у тебя мутация будет. Сказали приходить через год. Я очень расстроился, мне было очень.
Георгий Мамиконов:
Рановато в 12 лет.
Евгений Финадеев:
Я очень расстроился, и они сказали: через год приходи к нам, уже мутация должна пройти. И вот я в 13 лет пришёл, ровно через год, у меня за этот год полностью мутировал голос. Я пришёл через год, сказал: я пришёл. Говорят: попой. Я попел. Сказали: хорошо, всё, давай работать, учить песни. И вот я помню, что как раз за этот год, я очень хотел, наверное, может быть, так всё сложилось волшебным образом.
Георгий Мамиконов:
Конечно, естественно, потому что 12-13 лет. У меня другая история по поводу мутации, я её тоже помню. У меня мама вообще музыкант, дирижер-хоровик. Когда мне исполнилось 14 лет, 15, меня приняли условно на подготовительные курсы Октябрьского училища, имени Октябрьской революции. Условно, потому что воспользовались тем, что моя мама была замдиректора Лачинова. Я ходил на занятия, по литературе. Но меня мама сказала, подошла к хормейстеру, я на хор должен был ходить, она сказала: так, Жорик петь не будет год. Ну как, он же... Нет, не будет, у него будет ломка. Мама моя мудрая, она меня спасла, она знала всё прекрасно, то есть она была образованный музыкант, в консе училась, в Гнесинском. Я год не пел, не ходил на хор. Когда я поступил на первый курс, меня сразу посадили куда? Елизавета Алексеевна Лобачёва, ты её знаешь. Во вторые басы. И там была та же история. В училищах не хватало мужских голосов, у нас группа была Д8, было 70 девчонок и 8 ребят. Группа Д8 самая отстающая, одни ребята дирижёры-хоровики. С разным образованием совершенно, и такие, как я были, полунаучки. Первое занятие хора, а в Октябрьском, в Ипполитовке, везде, в консерваторском набирали из Большого театра, Немировича-Данченко с хоров мужиков, теноров, 2-3 тенора достаточно было, и у нас человека 4 басы и баритоны. Та же самая история. Сидит такой, он в Освенциме сидел, в концлагере, когда-то воевал, сидит такой: мальчик, подвинься, ты откуда. Я говорю: дяденька, меня Елизавета Алексеевна во вторые басы. Ну-ка возьми: а-а-а. Я так:... Иди отсюда!
Тимур Миронов:
Дайте скажу. Вы знаете, что Георгий обладает уникальным голосом. Знаете? Вот всегда, даже когда мы в вокально-инструментальных ансамблях работали, в разных, я в «Ровесниках» работал, Георгий работал в «Верных друзьях», начинал в каком-то ещё.
Георгий Мамиконов:
«Москвичи».
Тимур Миронов:
И мы все знали вот эту тусовку «Весёлые ребята», неважно, «Голубые гитары», «Поющие сердца», не важно. Мы все знали, что есть в ансамбле в одном уникальный бас, это Георгий Мамиконов, вот клянусь. Ну что, не так что ли, что ты на меня смотришь?
Виктор Щедров:
Ты легендой был.
Тимур Миронов:
Серьёзно. Так и было.
Виктор Щедров:
О тебе легенды ходили во всех коллективах. Все хотели заполучить этого артиста.
Екатерина Осипенко:
Вообще логично, потому что, в принципе, для вокального ансамбля нужен тенор преимущественно.
Тимур Миронов:
Но это была такая краска удивительная. Специальные оркестровки.
Георгий Мамиконов:
Девочка у нас заболела, я все партии исполнял один на сцене, живьём.
Тимур Миронов:
Я говорю, уникальный он был.
Виктор Щедров:
Конечно, уникальный, каждый хотел заполучить этого артиста.
Георгий Мамиконов:
У нас был концерт, заболела Ленка Буренкова, я за всех, работать надо, мы с Ободзинским работали, я стоял, как дурак и всех изображал.
Тимур Миронов:
Не как дурак, а как один человек за всех работал. Поэтому я горд, что я работаю в «Докторе Ватсоне», я работаю с заслуженным деятелем искусств России, заслуженный артист России, Георгий Мамиконов. Ура.
Виктор Щедров:
Почему Георгий и создал коллектив. Не просто группу, не просто квартет, а шоу настоящее.
Тимур Миронов:
Шоумэн, вот от него название шоумян, Георгий Рубенович Шоумян.
Екатерина Осипенко:
Так, вы про мутацию. Я могу страшную историю про свою мутацию рассказать.
Тимур Миронов:
А у женщин проходит незаметно.
Екатерина Осипенко:
Здрасте, у меня очень даже.
Тимур Миронов:
Я вот не заметил вашу, кстати, абсолютно.
Екатерина Осипенко:
Мы сейчас закончим передачу уже. Я тоже подготавливалась в Октябрьской революции, между прочим, на подготовительном. Но вы в этом здании?
Георгий Мамиконов:
Нет, я был ещё в старом, на Ордынке.
Екатерина Осипенко:
Когда я уже училась, но я на Академической поступала. И вот я проучилась год, готовилась к поступлению, в результате поступила в мединститут. Но я в тот момент в квинтете джазовом пела, а до этого я пела у Ирэны Леоновны Сарнацкой в хоре, в «Кантилене» такой. И вот я тоже пришла туда, всё было, та же самая история относительно того, что не то, что девочка, подвинься. Я просто пришла, а петь мне очень сложно, во-первых, там хор серьёзный. Потом я начала мутировать. Вот я из вторых сопрано, потом первые альты, потом вторые альты, я нигде не задерживалась, в течение года я буквально месяц посижу и перемещаюсь. Я ничего не успеваю выучить, мы там Перголези, духовную музыку, часть советскую, естественно, вообще ничего не могу, я не успеваю, в принципе, я даже себя ощутить не могу. И вот я помню, что Ирэна Леоновна, она так, в какой-то момент мне устроила прослушивание, чтобы понять уже, что можно как-то с этим человеком кантовать. А нам надо было на какие-то гастроли ехать, какие-то зарубежные. И я прямо с мольбой, что надо меня взять. Она мне: я тебя возьму, ты мне даёшь честное пионерское слово, что петь ты там не будешь. Я была счастлива до невозможности, потому что я могла всё, я стояла на станке, я очень активно открывала рот, но ни одного звука не происходило. На самом деле, у всех она бывает, никого это, просто высокие голоса, они естественно остаются приблизительно там. А когда я плавно переместилась уже в меццо-сопрано, куда уже, естественно, но причём это было ужасно для меня, это происходило совершенно страшно и ужасно. Но и не год, между прочим, Женя, происходит мутация.
Евгений Финадеев:
У меня за год прошло.
Екатерина Осипенко:
Это ты заметил, что у тебя голос изменился.
Евгений Финадеев:
А потом он конечно, ещё формируется.
Екатерина Осипенко:
Гортань до 25 лет растёт, мальчиков раньше в 18 лет брали, девочек в 16 лет. Сейчас все поменялось, у нас мальчиков берут, и девочек берут, фиг знает.
Георгий Мамиконов:
Экология.
Екатерина Осипенко:
Точно, она самая.
Георгий Мамиконов:
Ну а что.
Екатерина Осипенко:
Витя, на тебя не повлияла экология так сильно?
Виктор Щедров:
Да нет, я не заметил.
Евгений Финадеев:
Экология когда, в том возрасте.
Екатерина Осипенко:
В мутации.
Виктор Щедров:
Я вообще вам скажу, что я даже не пел в то время, когда у меня мутировал голос.
Екатерина Осипенко:
А что ты делал?
Виктор Щедров:
Я был увлечён совершенно другим.
Тимур Миронов:
Девочками.
Виктор Щедров:
Это само собой.
Георгий Мамиконов:
Так, дайте ответить человеку.
Виктор Щедров:
Я вообще всю жизнь занимался.
Екатерина Осипенко:
Хоть кто-то не пел.
Виктор Щедров:
Я начал петь с 15, вру, наверное с 14 лет. Это был школьный возраст, я совершенно сначала случайно взял гитару в руки, которая валялась, пылилась где-то там, на верхней полке шифоньера, запрятана я за всеми была барахлом, мама мне её у какой-то подруги взяла. И вот так началось, уже состоявшимся, окрепшим голосом. Поэтому я даже не знал. До этого я просто разбирал мотоциклы, мопеды, я увлечён был очень техникой.
Тимур Миронов:
Счастливый человек был.
Виктор Щедров:
Сначала это было увлечение такое, дворовое, что-то «Льет ли тёплый дождь, падает ли снег» вот эти песни все пели. Потом, когда я пришёл уже, поступил учиться в автомеханический техникум, а куда я мог пойти слесарь, который разбирает двигатели и чинит мотоциклы. Я пошёл туда, и вот там мы встретились с Аркашей Баклагиным, который сейчас профессор в Гнесинке, мой друг. Мы создали с ним коллектив, и оттуда понеслась у нас история музыкальная. Тогда мы начали на танцплощадке, конечно, была «Машина времени», то есть первые познания музыкальные, это были ансамбли, с «Машины времени», с «Воскресенья», тогда модное. «Лица стёрты, краски тусклы»...
Георгий Мамиконов:
Уже наши с тобой..
Виктор Щедров:
Это уже было не модно.
Георгий Мамиконов:
Это уже проехали.
Виктор Щедров:
И понеслась. После этого я понял, что мне нужно этим заниматься, потому что уже не интересовали мотоциклы, уже не интересовали все эти...
Екатерина Осипенко:
Девочки.
Тимур Миронов:
Не подбивайте нас на шоу-бизнес.
Виктор Щедров:
Вот как раз девочки интересовали, мы же на танцплощадке.
Тимур Миронов:
Многие туда проходили из-за девочек, чтобы быть.
Виктор Щедров:
Я думаю, что надо заниматься уже профессионально. Поступил тогда, я же в Ярославле, уроженец старого красивого города Золотого кольца, города Ярославля на Волге. Я поступаю в местное училище, но у нас там был только на дирижёрско-хоровое. Берут меня. Дирижерско-хоровое народного. Но уже тогда начиналось, какое-то движение начиналось эстрадное, поэтому у нас там вроде и народный нужен ансамбль, но можно было спеть что-то такое, сделать уже эстрадненькое, лёгенькое. Хоть мы там «Уж ты Порушка-Пораня», делали уже на такой современный лад, в ритме что-то мы пытались сделать.
Георгий Мамиконов:
Яко «Ариэль».
Виктор Щедров:
Да, кстати, и «Ариэль» тогда модный был. Здесь я уже понимаю, что эстрадного мне маловато и поеду-ка я в Москву. И мы с Аркашей ринулись в Москву, в столицу. Аркадий Баклагин так теперь задержался в Гнесинке на Ордынке, а я решил в институт. В институт он не поступал, он так и остался после учёбы. Я пошёл в институт, в класс Гелены Великановой.
Екатерина Осипенко:
Ух ты!
Виктор Щедров:
И Иосифа Кобзона. Набор был курса.
Екатерина Осипенко:
Ух ты, вот это да, вот это серьёзно.
Виктор Щедров:
Но преподавал у меня, правда, Вася Ротарь, Васька Ротарь преподавал.
Георгий Мамиконов:
Вася к нам баллотировался, в наш состав.
Тимур Миронов:
Не прошёл.
Виктор Щедров:
Он же вокально-инструментальный.
Георгий Мамиконов:
В 86-м мы его приглашали, он к нам почему-то не пошёл, мы меняли солиста.
Екатерина Осипенко:
Я сожалею, но дело в том, что у нас заканчивается эфирное время.
Виктор Щедров:
Как, мы разговорились, давайте увеличим.
Георгий Мамиконов:
Мы ничего не узнали про Витю.
Тимур Миронов:
Тимур, ты так и не рассказал.
Екатерина Осипенко:
Наш режиссер тоже заслушался и мне не дал никаких знаков, а оказывается время.
Виктор Щедров:
Давайте, я сокращенно по этапам. Я поступаю, заканчиваю Гнесинку, рестораны, всякие ансамбли у меня различные, и вокально-инструментальные. Я создал тогда «Шоколад» группу.
Тимур Миронов:
«Шоколад», тот самый?
Виктор Щедров:
Да. Потом народные, опять же, с таким, немножечко в сторону эстрадного. И меня судьба приводит в «Рецитал» к Алле Борисовне Пугачёвой, оказываюсь там в хоровой группе, начиная с 2000г. И вот меня судьба каким-то образом, всё-таки подсказала мне одна моя коллега, когда мы в ресторане работали. У Аллы Борисовны у нас были месяц мы гастролируем, 2 месяца отдыхаем. На эти два месяца мы свободно распоряжаешься своим временем, естественно, рестораны, естественно, какие-то банкеты, естественно, свадьбы. Все это так, обычная эстрадная история. И мне одна коллега говорит: не хотел бы ты попробоваться, нет солиста, в группу «Доктор Ватсон». 2005 год. Я беру контакты, выхожу на Георгия, как раз здесь период, Жора, ты помнишь, это новогодние праздники. Мы с тобой связываемся в декабре, ты говоришь.
Георгий Мамиконов:
В Омске договорились.
Виктор Щедров:
В Омске мы с тобой. Это уже было в январе.
Георгий Мамиконов:
Да, мы были на в одном городе.
Виктор Щедров:
Но прослушивался я в декабре приехал к тебе, я приехал к вам на студию, помнишь тогда, мы писали, что-то пробовали.
Тимур Миронов:
Симпатичный парень такой, чёрненький, красавчик.
Георгий Мамиконов:
И костюмчик пригодился.
Тимур Миронов:
Подошел, если бы размер не подошёл, фиг бы он попал к нам.
Виктор Щедров:
И Георгий говорит, Жора: ну, давай, сейчас праздники пройдут, потом как-то мы всё обсудим, поговоримо.
Георгий Мамиконов:
И 8 марта его подготовили.
Виктор Щедров:
И здесь мы оказываемся в одних гастролях, Алла Борисовна и «Доктор Ватсон» оказываемся в одних гастролях в Омске.
Георгий Мамиконов:
В Омске, и за столом всё это решилось.
Виктор Щедров:
Подожди, не гостиница Иртыш была?
Тимур Миронов:
Иртыша, да.
Екатерина Осипенко:
То есть, фактически, вхождение в группу произошло на гастролях непосредственно.
Виктор Щедров:
На гастролях. Я с Аллой был на гастролях, Георгий с коллективом, ребята, я захожу в ресторан, они там сидят.
Тимур Миронов:
Квасят.
Виктор Щедров:
Иди сюда, мой хороший, иди ко мне. Зайди ко мне в кабинет, в номер.
Георгий Мамиконов:
В номер, конечно. А до этого мы поговорили за этим столом с нашим предыдущим, он у нас временно замещал.
Виктор Щедров:
Замещал из «Поющих сердец».
Георгий Мамиконов:
Володя Куклин, нам очень помог. Он после этого вернулся туда же.
Виктор Щедров:
То есть они в поиске были, замещал человек.
Георгий Мамиконов:
В общем -то, благополучно нашли.
Виктор Щедров:
Георгий говорит: всё, пока ты здесь, на гастролях, Алле говори, что следующие гастроли ты уже не поедешь. Я так репу почесал, думаю, блин, как же ей сказать.
Георгий Мамиконов:
Ну да, она потом помнишь, при встрече.
Виктор Щедров:
И получился интересный момент, мы уже где-то в другом городе, заканчиваются, я подгадал, мне же надо закончить гастроли с Аллой Борисовной. В последнем городе мы где-то, я говорю: Лена (директор наша), как мне подойти? Она говорит: в этот момент и подходи, пока у неё сейчас настроение хорошее, как раз перед концертом скажи, ничего не скрывая. Я захожу, говорю: Алла Борисовна. Она: ну, заходи. Драйвер она меня звала, почему, потому что я постоянно за рулём, возил наш коллектив и не выпивал в отличие от других.
Георгий Мамиконов:
А что у тебя случилось?
Виктор Щедров:
Я возил всех за рулём, я возил коллектив за рулём. Она: ну заходи, драйвер, что за проблема. Я говорю: вы знаете, Алла Борисовна, меня пригласил коллектив. Она: да? Так, интересненько, кто, что, давай поподробнее. Вы знаете, «Доктор Ватсон». «Доктор Ватсон», что-то знакомое, кто там? Я говорю: Георгий Рубенович. Мамиконов что ли? Она так меня перекрестила: ступай с богом, знаю я Жору давно, хороший парень, подойдёшь ты им.
Георгий Мамиконов:
Благословила.
Виктор Щедров:
Иди, ступай. Гастроли отработаешь только. Я говорю: спасибо, Алла Борисовна.
Екатерина Осипенко:
Вот этой прекрасной, чудесной ноте мы, к сожалению, вынуждены будем заканчивать нашу передачу. Поговорим мы и о голосе, в том числе, я чувствую, уже в другой раз, потому что сегодня мы не дошли до этого.
Тимур Миронов:
Дойдём. Продолжение следует.
Екатерина Осипенко:
Я желаю всем нашим слушателям и зрителям радио Mediametrics и моей «Школы здорового голоса Екатерины Осипенко» самого, всего самого наилучшего. Учитесь петь, учитесь слушать друг друга. И конечно же, нашим гостям здоровья, здоровых голосов, здоровья тела, души и психологического здоровья. Всего вам самого доброго.
Тимур Миронов:
Спасибо большое, Катя, вы такая чудесная, красивая женщина, всем бы таким быть, как вы.