Мария Третьякова:
Добрый день, друзья! С вами программа «Личность в искусстве с Марией Третьяковой» на канале Mediametrics. С вами я, её ведущая, Мария Третьякова. С вами как всегда русская поэзия, которая, как говорил Иосиф Бродский, делает наш мир выносимым.
Я сегодня на коне -
Улыбнулось счастье мне:
В новых джинсах я хожу,
Свысока на всех гляжу -
Я по-модному одет
В мелкорубчатый вельвет!
Иностранное клеймо
Говорит за все само:
Чей товар и чья страна -
Фирма издали видна!
Вышел в классе я к доске.
Встал. Стою с мелком в руке.
А учитель щурит глаз:
- Что такое? «Вас ист дас?»
- Неужели,- шепчет класс,-
Непонятно, «вас ист дас»?
Это импорт! Первый сорт!
Иванов одет, как лорд!
Только Пузикова Лада
Прошептала: - Иванов,
Что тебе на свете надо,
Кроме импортных штанов?
Дорогие друзья, сегодня наш дорогой гость, историк моды, ведущий программы «Модный приговор» на Первом канале, театральный художник, Александр Васильев. Добрый день.
Александр Васильев:
Добрый день, здравствуйте!
Мария Третьякова:
Как вы прокомментируете это стихотворение Сергея Михалкова?
Александр Васильев:
В каком году оно было написано?
Мария Третьякова:
1962-й.
Александр Васильев:
Прекрасно, это как раз замечательная эпоха оттепели, хрущевской оттепели, когда иностранные товары, благодаря фарцовщикам, пришедшим в нашу страну после Фестиваля молодёжи и студентов стали покорять гардеробы наших модных людей. Им хотелось иметь джинсы, им хотелось иметь вельвет. И так как вся семья Михалкова были модниками, посмотрите на Андрона, посмотрите на Никиту, удивительно, что он так внимательно в этих стихах описал состояние моды этого периода.
Мария Третьякова:
62-й год, считается, что джинсы появились вроде бы, как попозже. Или всё-таки уже после Фестиваля какие-то проникали?
Александр Васильев:
Конечно. Я уверен, что джинсы попали в нашу страну сразу после 45-го года, когда начался обмен между американской армией и советской армией. Безусловно, среди трофеев, может быть, индивидуально какие-то джинсовые предметы и попали. Но особенно много после Фестиваля молодёжи и студентов. Позднее это уже становится культовым предметом, и в эпоху Брежнева, в конце шестидесятых, начале семидесятых они были настолько популярны, что существовали даже такие анекдоты про людей, которые одеты во все джинсовые предметы. И в кепочку, и в жилеточку, и в батник, и в сами джинсы. В моде были даже джинсовые зонтики от дождя и коляски для детей из джинсовой ткани. Это считалось гипер модным. А если у вас ещё была к этому сумка, бумажник из такого материала, денима. То же самое касалось вельвета в мелкий рубчик, он был настолько популярным, что был анекдот про кавказца, который пришёл к зубному врачу и сказал: я такой богатый человек, вставь мне вельветовые зубы.
Мария Третьякова:
Какой гениальный анекдот, и он тоже относится к истории моды.
Александр Васильев:
Он относится к истории моды, потому что тогда считалось, что если у тебя уже из вельвета зубы...
Мария Третьякова:
Даже не из золота, а из вельвета, какой богатый. Дорогие друзья, мы сегодня поздравляем Александра с открытием очередной выставки. Поздравляем вас.
Александр Васильев:
Спасибо!
Мария Третьякова:
И выставка эта непростая. Она охватывает очень интересный период развития нашей страны и посвящена она юбилею ВДНХ. Александр, вообще выставка очень насыщенная, большая. 80 лет истории моды тесно связаны с 80 годами истории Советского Союза. Всё-таки это целая эпоха.
Александр Васильев:
Согласен.
Мария Третьякова:
Ещё в этой эпохе есть одна дата, которая у вас вынесена в заголовок, 1939г.
Александр Васильев:
Это год, когда ВДНХ был основан, когда по указу Сталина начали строить это огромное выставочное пространство, с замашками догнать и перегнать Запад. Дело в том, что огромные выставочные центры в Европе начали строить в 850-е годы при королеве Виктории. Очень известен так называемый Crystal Palace, Хрустальный дворец, который построили в Лондоне для первой международной выставки. Такие выставки проходили часто в Париже, в Барселоне, в Брюсселе, такие выставки бывали в США, в Лондоне, в Турине. И как результат, в нашей стране в основном подобного рода выставки могли быть сравнимы с нижегородской ярмаркой. Но там павильоны были временные и не такие масштабные. Задачей СССР было показать, что все, что строится много лучше, много помпезнее, чем в царское время. И с учётом лучших архитекторов той эпохи под напором строительства метро, которое имело уже опыт больших публичных зданий с колоннадами, со скульптурами, с витражами, с мраморной отделкой, с роскошными люстрами, нечто подобное было построено и здесь. Не все знают, что ВДНХ в своё время венчала огромная, более 10 м высоты золочёная статуя Сталина. Которая в хрущевскую оттепель пропала, и многие говорят, что она не была переплавлена, а захоронена на территории ВДНХ. Что она где-то лежит под землёй. Это несколько ОБГ, одна баба говорила, проверить невозможно. Но фотографии этой скульптуры есть. Многие павильоны, конечно, были построены уже в послевоенное время, с учётом 16 республик. Я не оговорился, тогда республик было 16. 16-й была карело-финская, она коротко существовала. И всех отраслей народного хозяйства, от сельского хозяйства до тяжелого машиностроения. Новый павильон Космос был построен уже в 60-е годы, после полёта Гагарина. Я хочу сказать, что это было любимое место прогулок москвичей. Сюда приезжали провинциалы, всем хотелось сходить на Красную площадь и на ВДНХ. Это считалось таким культовым местом. Ты вообще в Москве был, на ВДНХ ходил? Надо было посмотреть на этот фонтан «Золотой колос», на фонтан «Дружба народов». Всё это было очень значимо. Знаменитый фильм «Свинарка и пастух» происходит как раз на ВДНХ. Есть песенка, которую наверняка вы можете поставить в вашем сюжете «Друга ты никогда не забудешь, если с ним повстречался».
Мария Третьякова:
Она здесь звучала.
Александр Васильев:
Да, конечно, мы специально подбирали эту музыку. И то, что мне особенно нравится, то,что сюда приезжали не только советские жители. Сюда приезжало очень много иностранных делегаций, потому что ВДНХ гордились. Поэтому здесь не все советские костюмы, здесь костюмы и других стран, потому что сюда привозили не только кубинцев в 60-е годы, сюда привозили и поляков, румын, французов, итальянцев, американцев. Всем хотелось покичиться, погордиться, смотрите, какая у нас прекрасная выставочная площадка. Она пришла в запустение только после перестройки, когда перестали выделяться деньги. Было очень много временных разрушений. Я имею в виду, что лепнина стала падать, что павильоны стали ветшать и стали сдаваться под торговые площади. Здесь торговали шубами, шапками, очками, часами. Это стало ярмаркой.
Мария Третьякова:
Бытовой техникой.
Александр Васильев:
Бытовой техникой. И потом случился переворот, это уже в 2000-е годы, произведены достаточно глобальные работы, в частности, в нашем павильоне, который теперь стал музеем моды. А раньше он был павильоном метеорологии.
Мария Третьякова:
Вот этот павильон, в котором мы находимся.
Александр Васильев:
Этот павильон, в котором мы находимся.
Мария Третьякова:
Дорогие друзья, 16-й павильон, обновлённый, в ВДНХ, выставка Александра Васильева очередная. Приходите.
Александр Васильев:
Я вам даже скажу больше, лучше вход с улицы Хованской. Почему, потому что Хованская прямо даёт на этот павильон. Если идти через центральный вход, вы никогда не дойдёте. Тут такие запутанные дорожки, вы потеряете кучу времени. А если вы пришли с палочкой, может быть, вы уже в пенсионном возрасте, вам точно не дойти. А вот с Хованской можно даже на такси подъехать.
Мария Третьякова:
Хованский вход, 16-й павильон ВВЦ.
Александр Васильев:
Спасибо.
Мария Третьякова:
Всё-таки хочется вернуться немножечко назад.
Александр Васильев:
Давайте.
Мария Третьякова:
1939г. - это год начала второй мировой войны. Эта эпоха тоталитарных режимов. Я когда путешествовала по вашей выставке, увидела, как точно отражены тоталитарные режимы в моде на вашей экспозиции.
Александр Васильев:
Мы старались.
Мария Третьякова:
Очень много белого цвета. Это как раз принадлежность, причём она и в живописи прослеживается, в изобразительном искусстве, и в моде. В связи с этим у меня вопрос, как эта экспозиция, которая относится к 39-му году, 30-40-е она у вас названа, как она собиралась вами, по каким критериям?
Александр Васильев:
Смотрите, во-первых, я собираю винтажную одежду более 40 лет. Конечно, много времени было потрачено на коллекционирование всего этого огромного наследия. Огромного наследия, которое очень трудно сохранить. Почему это трудно сохранить, потому что все текстильные предметы нуждаются в специальном хранении. Они боятся влаги, боятся света, боятся моли, они боятся соприкосновений. Мы старались отобрать те вещи, которые мы на ВДНХ никогда не выставляли. Куратором этой выставки был знаменитый дизайнер, Кирилл Гасилин. Я ему очень благодарен, но самое главное, я благодарен всем реставраторам, которые смогли для меня вывести пятна.
Мария Третьякова:
С белой одежды.
Александр Васильев:
Отпарить, собрать, подшить. Это невероятный труд. Потому что когда вы приходите, вы говорите: боже мой, какие красивые платья. Но вы не думаете, что им всё-таки по 80, по 60, по 50, по 40, по 30 лет, это уже очень много. То есть их носили и перенашивали. А наша была задача всё-таки им вернуть выставочный вид и сделать что-то новое. Почему новое, потому что я уже делал выставку, которая называлась «100 лет моды в России». Я делал выставку «120 лет моды в ГУМе», я делал выставку «Кино и мода», я делал, всего в моей биографии, если вам интересно, 204 выставки. Я делаю по 20 выставок в год. И так много раз я показывал, особенно у нас в стране, всякие аспекты советской моды. Очень трудно сделать так, чтобы это было невиданно и те, кто уже бывал не раз на выставке, они не сказали: ну, Васильев без конца свои старые платья нам вытаскивает, мы уже на них посмотрели, да что ты, Зина, туда пойдёшь, ты уже всё это видала и перевидала. Так вот здесь ничего нет виданного и перевиданного. И особенно, конечно, трудно совместить всё это по цвету, потому что это здесь очень тонко совмещено. И совместить с аксессуарами, которые очень трудно собрать. Особенно трудно собрать вот такие элементарные вещи, как, например, недеванную сумку «Олимпийские игры 80-го года». Она была, например, у всех, возможно, у многих.
Мария Третьякова:
В школу ходили с такими.
Александр Васильев:
Но их так потрепали, что все углы превратились в сплошные дыры. Потому что с ней ездили на дачу, в ней возили картошку, вообще всякое в ней, щенков привозили. Здесь всё новье. И мне удалось просто приобрести такие недеванные предметы. Не скрою, многие эти сумки и кепочки мне удалось купить в Прибалтике. Это туристы из Латвии и из Литвы были на этих играх, и никогда у себя в стране, видимо, из националистических чувств, не ходили по улице со словом «Москва». Но напамять купили. И они сохранились у них на чердаке недеванные. Это такой удивительный источник.
Мария Третьякова:
Это большая удача.
Александр Васильев:
Для меня, да, и для нас, потому что это наша история, это наша материальная культура, это наш быт. Мы живём сейчас в другом веке, с другим поколением людей, сюда приходит очень много молодёжи, школьники, они ничего этого не видели.
Мария Третьякова:
Пионерский галстук.
Александр Васильев:
Да вообще, этой формы никогда не видели. Для них это всё такой свежак, такая новость, такое открытие. Здесь много винтажной музыки, мы сейчас её выключили. Здесь выставка винтажных фотографий на верхней части.
Мария Третьякова:
Да, великолепные фотографии, очень красивая экспозиция на красном фоне. Красный, наверное, всё-таки это символ Советского Союза.
Александр Васильев:
Да, и интересно, что кнопками всё прикреплено специально.
Мария Третьякова:
Да, мы заметили, что кнопками прикреплено.
Александр Васильев:
Я вам расскажу две удивительные истории. Там выставлены вот эти разные винтажные фотографии разного периода. Сегодня к нам пришли две дамы разные, которые друг друга не знали. Одна пришла и сказала: я нашла фотографию своей бабушки, она была манекенщицей в ОДМО, и у нас здесь есть две её фотографии. Она была в восторге, она их пересняла, бабушка давно почила в бозе, но она их узнала. Но была ещё одна дама, моя ученица по выездным школам. Она сказала: я в шоке, среди танцующих в ресторане Прага моя мама на первом плане с неизвестным нам мужчиной. Я говорю: так узнайте, кто это. Я ей отправила эту эту фотографию. Мама жива, ей 92 года. Она отказывается дочери говорить, с кем она танцует.
Мария Третьякова:
Какие семейные тайны.
Александр Васильев:
Она сказала: я не скажу, тебе этого знать не надо. Это забавно, потому что я понимаю, наверное, это был какой-то милый друг.
Мария Третьякова:
Скомпрометировали маму, Александр. У меня вопрос, я все возвращаюсь к войне немного, хочется об этом поговорить, опять же, по причине того, что надо сохранять память.
Александр Васильев:
Согласен.
Мария Третьякова:
Этот год, он прямо как лакмусовая бумажка, как красный флажок, он очень много несёт в себе, символизирует. Эта эпоха, она совершенно уникальная, о ней надо говорить. И спасибо, что вы говорите о ней. В сороковые годы, вообще в период Второй мировой войны дома высокой моды многие закрылись, всем было не до моды.
Александр Васильев:
Смотрите, они закрылись и в Париже, а у нас не существовало. Наш дом моды первый, он открылся только после войны. Он находился на Кузнецком мосту и назывался он ОДМО, Общесоюзный дом моделей одежды. Есть ещё одно но. В 30-е годы была попытка создать такой дом моделей, но он назывался Мосбельё. Оно специализировалось на, как им тогда казалось, шёлковом белье и одежде, которую можно носить с ним. Там работала ещё Ламонова и Анель Судакевич. Но долго не просуществовал, во время войны он был закрыт. Тем более, что Ламанова скончалась в 41-м году, в тот момент, когда МХАТ уехал в эвакуацию, и её, как старого Фирса забыли в Москве, несмотря на то, что она была заведующая женским костюмерным цехом. Но к тому я хочу сказать, что вещи ОДМО у нас тоже есть в коллекции, я их усиленно разыскиваю. Среди вещей ОДМО здесь выставлена блузочка работы Вячеслава Зайцева с его личным автографом. В ту пору, когда у него ещё не было своего логотипа, он попросил вышивальщицу вышить его подпись.
Мария Третьякова:
Как истинный художник.
Александр Васильев:
Да, как истинный художник. Эта вещь принадлежала культовой манекенщице той поры, Элле Жульен, сейчас она живёт в Париже, она мне передала эту блузку семидесятых годов в разобранном состоянии. Она сказала: я пополнела, решила вставить клинья, но потом не собралась. И мы всё восстановили. Если бы вы знали, в каком виде иногда приходят платья. Рукава отдельно, корсаж отдельно, юбка не подшита, то, се, пятое, десятое, пятна, затёртости, дыры. Это конечно всё надо вернуть. Многие говорят, что это Васильев роется в этом старье. А потому что вы не роетесь, я делаю это за вас. Если бы такой музей в России существовал, может быть, у меня не было такой посещаемости. Дело в том, что у нас всегда здесь много народу. Я понимаю, почему. Им это интересно. Это то, что им не додали, а им хочется это увидеть здесь и сейчас.
Мария Третьякова:
Дорогие друзья, декорации эпохи, история Советского Союза, 80 лет моды глазами Александра Васильева, собрано его заботливыми руками. Приходите смотреть. Во все времена, Александр, женщины стремились к красоте, даже в самые тяжёлые времена.
Александр Васильев:
Это правда, всегда, даже во время войны.
Мария Третьякова:
Да, даже во время войны. Это правда, что рисовали стрелки, имитирующие челки на голых ногах? А какие ещё есть истории?
Александр Васильев:
Смотрите, во время войны, когда были проблемы с чулками, это конечно всё началось не у нас в стране, а в Европе, во Франции, в первую очередь, потом в Великобритании. Сначала ноги красились морилкой, морилкой для мебели.
Мария Третьякова:
Коричневый цвет.
Александр Васильев:
Коричневый цвет, чтобы сымитировать загар. А потом карандашом рисовался шов. Но от бедности делали очень много вещей. Например, в эпоху бабетты для того, чтобы иметь высокую причёску, дамы оплетали волосами консервную банку из-под сайры. Потому что она держала форму такую.
Мария Третьякова:
Такая плоская, вместо бублика. Сейчас это называется бублик.
Александр Васильев:
Приблизительно. Вы любите стихи, я вам прочту одно стихотворение, потому что есть фольклор, есть стихи, поэзия авторская, известных авторов, а есть домашние произведения. Так вот этот гласит следующее:
Девушка с начёсом.
На затылке шпильки,
А внутри начёса
Банка из-под кильки.
Но это действительно было так, в ту пору старались сделать нечто подобное. Затем, в сороковые годы в моде была платформа. Приобрести такую обувь было очень трудно. И у столяра, если находился старик, не ушедший на войну, заказывали деревянные платформы из куска липы, просто из полена вырубался каблук, эта форма высокой платформой, и из остатков дерматина, который использовали для обивки дверей, вырезались кусочки, чтобы создать иллюзию босоножек. И модницы ходили в таких самодельных вещах, прибитых гвоздиками.
Мария Третьякова:
Впечатление, что Стелла Маккартни скопипастила эту экологическую тему. Смотрите, дерматин, можно сказать, что это экокожа и деревянная платформа.
Александр Васильев:
Безусловно, она конечно посмотрела на историю, повторила многое. Например, многие ювелирные украшения, скажем, бижутерия этой поры делалась из хлеба. Из хлеба катались катышки, мякиши, затем акварелью их раскрашивали. Так делались бусы цветные, вот эти самые бусинки делались из сухого мякиша хлеба. Из бумаги делались бусы, врезались из журнала «Огонёк» какие-то куски, они закручивались, на ниточку нанизывались.
Мария Третьякова:
История ВДНХ, ВВЦ очень тесно связана с историей Советского Союза.
Александр Васильев:
Безусловно.
Мария Третьякова:
Советский Союз породил такие явления социальные, как, например, стиляги или фарцовщики. Эти люди были безусловно модными.
Александр Васильев:
Очень.
Мария Третьякова:
А был другой слой советских граждан, как они одевались?
Александр Васильев:
Смотрите, во-первых, слоёв было очень много. Были люди, которые были безразличны к моде, но это не значит, что они не одевались по моде. Они одевались по моде, но старомодной моде, они были безразличны к современной моде, но голышом не ходили.
Мария Третьякова:
К трендам.
Александр Васильев:
Они были безразличны к трендам, но голышом они не ходили. Поэтому, конечно, я из детства очень хорошо запомнил, моё детство пришлось на шестидесятые годы. Я помню, что дамы сплошь и рядом были одеты в пальто конца тридцатых годов.
Мария Третьякова:
В шестидесятые.
Александр Васильев:
В шестидесятые. Они были все домашней работы. Они были все сшиты на ватине, из шерсти чёрного или тёмно-синего цвета, они все затягивались на 1 или на 2 гигантские пуговицы, все были сделаны в талию, чуть-чуть расклешенные, закрывавшие икру. И у всех у них была горжетка либо из рыжей лисы, либо из чернобурой. Обязательно с ножками, и голова обязательно имела клипс для того, чтобы застегнуть этот воротник. И интересный факт, что на голове эти дамы носили высокую причёску сороковых годов. Тогда было модно, это было начало шестидесятых, обязательно цвета хны, и всю эту красоту покрывал оренбургский платок. И эти красавицы были очень типичны в возрасте от 50 до 70 лет. Их было очень много в Москве. На ногах у них были валенки с калошами.
Мария Третьякова:
То есть когда она купила это пальто, ей было 20.
Александр Васильев:
Скорее всего. С тех пор она его носила и не хотела с ним расстаться, потому что, может быть, это было единственное тёплое пальто.
Мария Третьякова:
Она не имела возможности.
Александр Васильев:
Единственная меховая шкурка, которая у нее была. Возможно, она была трофейная, потому что тогда еще было много трофейных вещей. Это были вещи, которые привозились из Китая, из Японии, когда был взят южный Сахалин и Курильские острова.
Мария Третьякова:
Ваши шляпки великолепные оттуда.
Александр Васильев:
Да, есть такие.
Мария Третьякова:
Я заметила.
Александр Васильев:
Такие очень любили, любили в это время вещи конечно из Германии, из Австрии, из Польши, но это в послевоенное время. Конечно же, многое потом сносилось. Высоцкий написал чудные стихи на эту тему.
Пришла страна Лимония,
Сплошная Чемодания.
У тёти Фиры кофточка
С драконами и змеями.
а что-то дядя Коля..
что-то с войны пришёл с трофеями.
Вот он рассказывает, что он пришёл, этот бывший солдат, какие трофеи он в чемодане принес.
Мария Третьякова:
Спасибо вам за поэзию отдельно. Вопрос знаете, о чём. Вопрос о том, вопрос о жёнах вождей. Как вы справедливо сказали, ВДНХ, ВВЦ нынешний был символом всегда советской эпохи, её достижение. Действительно, было чем гордиться: космос, много чего было хорошего.
Александр Васильев:
Балет, сельское хозяйство.
Мария Третьякова:
Балет, сельское хозяйство. Почему жены вождей, наши первые леди, на ваш взгляд, одевались так немодно, иногда нелепо.
Александр Васильев:
Мне кажется, потому что наши вожди были деревенского происхождения. Они были так далеки от городской культуры, и жёны их были тоже одного поля ягодки. Единственной более-менее цивилизованной и элегантной женщиной была Раиса Горбачёва. Раиса Максимовна одевалась как раз в ОДМО, её одевали модельеры. Она допускала, что сама не может одеться так, как следует по дресс-коду. Она уже понимала, что есть дресс-код. Поэтому она обращалась к дизайнеру, в отличие, например, от Нины Хрущёвой, которую очень часто критикуют за её халат, в котором она поехала встречаться с Кеннеди. Кеннеди в красивом костюме Олег Кассини, а эта в цветастом халатике. Многие её партизаны до сих пор пишут, но она так хорошо знала английский. На самом деле, она хорошо знала польский, она родилась в Польше. Она, может быть, и хорошо говорила по-английски, это плюс, но она не пользовалась пудрой, не укладывала волосы, не пользовалась косметикой никакой. Но самое ужасное, это то, что она не пользовалась никакими препаратами депилирующими, у неё были очень волосатые ноги. И на всех фотографиях, где она сидит в юбке, она с дико волосатыми ногами.
Мария Третьякова:
Простите, а советская пресса никак не подвергала это цензуре?
Александр Васильев:
Советская пресса никогда эти фотографии не публиковала.
Мария Третьякова:
Это архивное фото.
Александр Васильев:
Дело в том, что я собираю фотографии, у меня очень много компрометирующих таких фотографий. Она не могла так одеваться. Затем, как вы понимаете, супруга Брежнева очень провинциально выглядела. И если говорить о том, кто более-менее выглядел прилично, это была Полина Жемчужина, которая была председателем треста ТЖ, трест «Жиркость», ведающий советской косметикой. Она вместе со своим супругом Молотовым была выездная, она много посетила разных стран, и на всех её фотографиях тридцатых годов она одета очень прилично. Но она попала в ГУЛАГ очень быстро. Видимо, за свою страсть к моде. Так вот, Раиса Максимовна очень старалась, и уже по этому тренду старалась, как могла уже и Наина, но это уже была не советская эпоха, Наина Ельцина. Других я не стану обсуждать, потому что они слишком мало были в строю.
Мария Третьякова:
Кого из женщин вы можете назвать иконами стиля в Советском Союзе?
Александр Васильев:
Безусловно, Наталья Фатеева, Элина Быстрицкая, безусловно, Людмила Гурченко. Я бы сказал, Людмила Максакова, Анастасия Вертинская, Эдита Пьеха.
Мария Третьякова:
Актрисы, все почти актрисы.
Александр Васильев:
Алла Пугачёва, Лариса Мондрус. Я бы сказал, что у нас было какое-то количество людей, которые очень старались и были очень красивы. Например, Татьяна Самойлова была одной из самых красивых женщин. Просто её так мало снимали в СССР, перерывы между съемками «Летят журавли» и «Анна Каренина» слишком большие. Дело в том, что культурой у нас заведовала ткачиха долгое время, по совместительству офицер комитета государства на безопасности.
Мария Третьякова:
Екатерина Фурцева.
Александр Васильев:
Екатерина Фурцева. Если вам интересно, я вам хочу сказать, что она была кавалером трёх орденов, трёх степеней за отличную работу в КГБ первой степени, второй и третьей. Мне никогда не давали эти документы, я никогда их может и не увижу. Я не знаю, в каком ранге, я думаю, что она была генерал. Но не дают в КГБ ордена трех степеней, если плохо работаешь. Или дали бы хотя бы одной степени. Она же так выборочно относилась к артистам. Например, она почему-то ненавидела Клавдию Шульженко, Тамару Миансарову, вот глупо, правда, певицу, Ларису Мондрус, Татьяну Самойлову и забыл ещё кого-то. Она считала, вот этих пускать не надо. А у других пустим. У неё были свои фавориты. Это хорошо? Это ужасно. Одевалась она в основном в английские костюмы, носила она очень много джерси, любила сильно выпить.
Мария Третьякова:
Александр, железный занавес поднялся. Изменились ли люди, наши соотечественники в плане моды?
Александр Васильев:
Очень сильно. Я считаю, что наши соотечественники стали главными потребителями рынка моды. Из-за разных причин. В основном из-за железного занавеса. Может быть, мы бы так не стремились скупить всё последнее, яркое, дорогое, броское, если бы мы это делали 80 лет подряд.
Мария Третьякова:
Если бы не было дефицита.
Александр Васильев:
Не было бы дефицита, никто, может быть, не хотела бы быть самой-самой. Но на самом деле, сама идея самой-самой неосуществима. Потому что мода всегда бежит впереди нас. И что бы мы с вами ни приобрели в самом дорогом бутике в тот момент, когда мы приобретаем, уже вышло из моды, потому что это всегда прошлая коллекция. Иначе этого не может быть. Потому что уже нарисовали новую, её уже нарисовали, её уже отшили, вот-вот её покажут, она ещё не поступила в бутики, но она всегда будет кардинально другой. Потому что мода всегда направлена на саморазрушение. Идея моды - сообщить, что все, что носили в прошлом году, дико не модно.
Мария Третьякова:
20-й век стал веком менеджмента, маркетинга и продаж. Модные циклы стали короткими, передача информации тоже. Раньше нужно было собрать журналистов, потом это всё обрабатывалось, публиковалось, монтировалось и так далее. Сейчас сидят блогеры с телефонами и напрямую ведут репортажи с модных показов.
Александр Васильев:
Это так.
Мария Третьякова:
Коллекций стало, как вы сказали, тоже огромное количество. Одна каждая последующая опровергает предыдущую. Если пофантазировать и помечтать, вы через 100 лет, как бы вы коллекционировали эту моду, это же дикое количество экспонатов.
Александр Васильев:
Я согласен, но всё-таки то, что собираю я, как правило, ручная работа. Может быть, это мой личный вкус, может быть, это мои убеждения. Я отдаю предпочтение не массовому тиражу. Конечно, школьная форма - это массовый тираж, я с вами согласен. Но по идеологическим соображениям её почему-то массово решили уничтожить. Вы знаете, прошло столько времени, мы нашли очень много девичьей формы, и праздничной, и каждодневной, на разные возрасты девочек. И ни одной формы мальчиков. Я не могу объяснить, почему мальчики так ненавидели свою школьную форму серого цвета. Мы ищем серую.
Мария Третьякова:
Синяя была еще.
Александр Васильев:
Синяя - это более поздняя, мы ищем серую, и мы не можем её найти. Если кто-то из ваших зрителей имеет, пришлите нам, пожалуйста на ВДНХ в 16-й павильон.
Мария Третьякова:
У меня последний вопрос, наверняка у вас есть какая-то история личная, связанная с Советским Союзом. Или любимая эпоха. Расскажите что-нибудь.
Александр Васильев:
Смотрите, в Советском Союзе очень многие женщины умели вязать, вышивать и шить. Это то, что сегодня многие разучились делать.
Мария Третьякова:
Я умею.
Александр Васильев:
Но это не значит, что таких дам, как вы не существует.
Мария Третьякова:
Я даже макраме умею делать.
Александр Васильев:
Многие дамы в ту пору старались делать сами шапочку, сами варежки или перчатки, сами умели связать кофточку, сами умели вышить крестиком. Но и мужчины умели очень многое. Я, например, шил себе брюки, строчил их на швейной машинке Zinger.
Мария Третьякова:
Джинсы?
Александр Васильев:
Клёши в основном я себе шил.
Мария Третьякова:
То есть вы были стилягой.
Александр Васильев:
Из полосатых тиковых тканей, и это считалось очень шикарным. Я шил себе рубашки батники с длинными воротниками. Я очень много красил, в ту пору, эпоха хиппи, семидесятые, было очень модно носить крашеные майки. Эти майки красились верёвками. Надо было верёвками завязать специальные узлы, бросить ванилин, выварить и затем эти майки носить, можно сказать, многим на зависть. Я так научился хорошо красить майки, что я красил для многих моих друзей, школьных приятелей, заказывал себе деревянные сабо, которые я делал себе в Литве, потому что там были такие мастера, которые могли их вырезать за 11 руб.
Мария Третьякова:
Это немало.
Александр Васильев:
Вообще фирменные стоили 40, так что 11 руб. это было дешевле. Они были довольно тяжёлые, они очень грохотали, но в брюках клеш, а деревянных сабо, в майке, выкрашенной, вываренной верёвкой я был самый популярный. А так как все мы ещё низали бусы, и самые модные бусы были те, что сделаны из камешков с дырочкой. Надо было сидеть на берегу реки или озера, выискивать эти камешки с дырочкой, которые иногда попадаются, надо было их нанизать, это всё весило очень много. Из бисера надо было сделать украшения. Мы все старались подражать чему-то, чему-то, чего мы не знали, с чем не были знакомы, но глубоко верили, что именно так было модно.
И сегодня часть этой выставки, это конечно и мои воспоминания.
Мария Третьякова:
А вот эпоха хиппи, я не успела ещё сказать, невероятно красиво представлена у вас и очень ярко. Спасибо вам за этот чудесный рассказ, такой личный и такой трогательный. Спасибо за ваши руки, я уверена, что вы наверняка до сих пор можете сделать всё.
Александр Васильев:
Я многое умею сделать, во всяком случае, по дому. Я хорошо чиню электроприборы, забиваю гвозди.
Мария Третьякова:
И готовите.
Александр Васильев:
Полирую, готовлю, покрываю лаком. Многие работы руками мне очень сподручны. Просто я знаю, что они кропотливые, требуют много времени, поэтому я иногда приглашаю профессионалов просто потому, что у меня нет времени на всё это. Востребованность - прекрасная вещь.
Мария Третьякова:
Давайте пожелаем что-то нашим зрителям и пригласим их на выставку.
Александр Васильев:
Давайте. Дорогие зрители, мы вам желаем, в первую очередь, здоровья, и физического, и психического. Это очень важно для того, чтобы вы всегда себя чувствовали в равновесии. Мы желаем вам благополучия, мы желаем вам счастья, вам и вашей семье. Желаем вам относиться к винтажу с интересом, понимать, что ценно, а что менее. Объясняю, вещи, сделанные руками или каким-то известным мастером, конечно более интересны, чем массовая продукция, которая была сделана миллионным тиражом. Поэтому сделайте правильный вывод и сохраните то, что может пригодиться следующему поколению. Спасибо вам за внимание, приходите на нашу выставку на ВДНХ в 16-м павильоне.
Мария Третьякова:
Александр Васильев в программе «Личность в искусстве с Марией Третьяковой» о своей новой выставке. Счастливо.