Дмитрий Ахтуба:
С вами «Мединвестклуб с доктором Ахтуба». Как обычно, мы рассматриваем интересные проекты, новые кейсы, все проекты, которые, так или иначе, связаны со здоровьем человека. Сегодня у нас в гостях Сергей Шуляк – генеральный директор маркетингового агентства DSM Group, член координационного совета Российской Ассоциации фармацевтического маркетинга. Мы поговорим о ситуации на фармрынке России и постараемся, может быть, затронуть страны СНГ.
Сергей, прежде чем мы перейдем к сладкому, так сказать, хотелось бы поговорить о вас. Почему вы выбрали такой непростой для себя путь? Почему вы решили заниматься фармацевтическим маркетингом? Как вы к этому пришли?
Сергей Шуляк:
Спасибо. Хороший вопрос, очень интересный. Вначале я решил, что буду врачом, реаниматологом.
Дмитрий Ахтуба:
А врачом решили стать, потому что есть семейная традиция, или просто?
Сергей Шуляк:
Да. У меня отец – врач-реаниматолог. Также педиатрия, Морозовская больница. Мама врач тоже, всю жизнь проработала в Морозовской больнице. Отец долгие годы работал в Морозовской, в реанимации, а потом перешел в РДКБ работать. Я свой врачебный путь и начал в РДКБ. Работал, работал, работал, и, как водится, в 1990-х годах бурный расцвет и развитие различных направлений бизнеса. Одной западной компании нужен был врач, специалист по фарме, по лекарственным препаратам, которые применяются на российском фармацевтическом рынке. Тогда была компания Information Medical Statistics, более всем известная как «IMS Health», куда меня и позвали работать. Так постепенно я перешел из врачебной деятельности в деятельность маркетинговую, но она была связана по роду и по духу с тем, чему я учился, чем занимался. С тех пор моя жизнь непосредственно связана со здравоохранением, с фармацевтическим рынком. Это очень тесные сферы.
Вы спросили меня перед эфиром: здравоохранение или фармацевтика? Это одно и то же. Да, есть свои специфики. Но у нас в стране, мы ещё будем разговаривать, общие тенденции, которые влияют одинаково на оба направления, то есть их вообще нельзя рассматривать отдельно друг от друга.
Дмитрий Ахтуба:
А какие тенденции, какие направления? Что вы имеете в виду?
Сергей Шуляк:
У нас одна большая и печальная тенденция вообще в стране – денег нет.
Дмитрий Ахтуба:
Но мы держимся.
Сергей Шуляк:
Еще хорошего настроения остается пожелать. Держимся, но мы видим, что здравоохранение, и лекарственное обеспечение, и здоровье, – это последние статьи расходов, на которых экономят в самую последнюю очередь. Поэтому мы еще и держимся. То есть мы не видим флуктуаций рынка, как были на автомобильном и других рынках, когда продажи падали в два раза и более, когда даже по продуктовому ритейлу мы видели в 2015 году снижение рынка. Здесь мы видим плюс-минусы, но в основном, вы правы, держимся.
Дмитрий Ахтуба:
Скорее, можно говорить о замедлении роста, чем о снижении? Или все-таки снижение происходит?
Сергей Шуляк:
В текущем году в первом полугодии мы видим порядка -4 % в рознице – снижение потребления лекарственных препаратов в упаковках по отношению к первому полугодию 2018 года. Сказать, что это совсем печальная тенденция – нет, потому что потребление то выше, то ниже, плюс-минус несколько процентов. Но в деньгах рост 4-5 %, и то, львиную долю займет инфляция. Вот и все, если коротко о рынке, то есть вот здесь мы держимся.
Модель здравоохранения, и в том числе лекарственного обеспечения, может строиться на двух направлениях: инвестиционное направление и второе направление – рост потребительских расходов. Что такое «инвестиционное»? Это за счет государства. Несмотря на то, что государство выделило 60 миллиардов пока что рублей, но хотелось бы долларов, на закупку онкопрепаратов в 2019 году. Пока эти средства не полностью реализованы, но 60 миллиардов рублей для нашего рынка – практически ничего. Если кратко о потребительской способности населения – доходы не растут, даже падают, рождаемость минусовая. Хорошо, что заболеваемость не растет. Здесь двояко; наверное, как человеку с фармрынка, печально, что заболеваемость не растет и потребление лекарственных препаратов не растет, а с другой стороны, хорошо, что заболеваемость не растет, не было эпидемий респираторных вирусных инфекций, последние, наверное, 3 года, мы не видели выраженных пиков. Соответственно, это все влияет на фармацевтический рынок. Такая ситуация сейчас.
Дмитрий Ахтуба:
Снижение, о котором вы говорили, -4 %, если я правильно помню, это что-то новое на рынке? То есть раньше вообще не было снижений, в предыдущих периодах?
Сергей Шуляк:
Нет, было, поэтому я и говорю, что…
Дмитрий Ахтуба:
Было снижение на большие показатели?
Сергей Шуляк:
Нет, примерно в таких же пределах, но предыдущий раз мы его видели в 2015 году, когда кризис был достаточно явный. То есть бывает, что падает. Пока что мы не достигли тех объемов, которые были лет 7 назад в потреблении упаковок, то есть в потреблении есть волны. Но печально, поскольку у нас в стране есть латентный спрос, то есть нереализованный спрос на лекарственные препараты. Если бы у населения была возможность больше тратить не только на лекарственные препараты, но и на свое здоровье, то оно бы тратило. Мы сегодня будем, наверное, в комплексе говорить, потому что здоровье, лекарственные препараты взаимосвязаны. Если бы государство могло выделить больше денег на закупку лекарственных препаратов, на изменение системы здравоохранения, то эти деньги нашли бы применение именно в нормальном ключе, а не в ключе распила какого-либо. Закупленные лекарственные препараты помогали бы пациенту.
Дмитрий Ахтуба:
Вообще, насколько это обосновано, справедливо, правильно, что государство покупает препараты? Может быть, имеет смысл переложить на самих граждан, и тем самым они будут более ответственно подходить к своему здоровью? Ваше мнение?
Сергей Шуляк:
Какова историческая ситуация, сложившаяся у нас в стране? 2/3 лекарственных препаратов мы с вами обеспечиваем сами. Из 9 тысяч рублей в год на одного человека 7 тысяч мы платим сами за себя. Практически такое же соотношение в упаковках. В среднем, мы потребляем 23 упаковки, каждый из нас, в год. Много это или мало в пропорции государства и частного капитала, или даже не капитала, а нас с вами как потребителей, как пациентов. Наверное, для каждого заболевания должны быть свои критерии. Сейчас есть современные лекарственные препараты по онкологии, препараты для лечения орфанных заболеваний. Стоимость препаратов доходит до нескольких миллионов за упаковку. Может ли пациент позволить себе данный лекарственный препарат? Нет, не может. Будут ли страховать страховые компании на такие случаи? Я думаю, нет. Опять-таки, по онкологии во многих страховках ДМС есть даже пункты, когда страховка не действует. Как правило, она не действует при выявлении таких дорогостоящих заболеваний. Поэтому, мала здесь доля государства или велика? Мне кажется, что, сколько бы ни было денег, которые государство могло бы тратить на здоровье своих граждан, – их необходимо было бы тратить.
Конечно же, ОТС-препараты, простуда, совершенно простые заболевания можно отдавать на откуп потребителям. В мире есть совершенно разные модели лекарственного потребления: от стопроцентной компенсации государством, страховыми компаниями, до полного отсутствия государственного финансирования. Нужно ли нам полное отсутствие? Нет. Тогда у нас будет полный крах и коллапс. Но и системы стопроцентного государственного обеспечения у нас никогда не было. Можно ли ее создать? Вряд ли, потому что на все потребности у государства вообще никогда не будет денег. В здравоохранение и лекарственное обеспечение можно вкладывать бесконечно долго. Вот мы все время жалуемся, в большинстве случаев справедливо, что государство не выделяет денег. Денег не хватает тем-то, тем-то пациентам на те или иные лекарственные препараты. Но, если говорить объективно, то, действительно, денег никогда на всех не хватит.
Дмитрий Ахтуба:
А какие примеры стран, где стопроцентное покрытие фармпрепаратами, и где вообще полное отсутствие государственного – то, что вы сказали?
Сергей Шуляк:
Полное отсутствие есть в африканских странах, в Латинской Америке, в Азии.
Дмитрий Ахтуба:
Из развитых стран нигде такой модели нет?
Сергей Шуляк:
Нет, нигде нет. Есть полное покрытие в Англии, достаточно широко и хорошо развита страховая медицина и лекарственное обеспечение в Германии. Там есть определенные схемы, модели, на которые периодически и наши чиновники смотрят и что-то берут оттуда. Достаточно развитые системы, я сказал бы, из идеальных моделей – Германия и Англия. Но, опять-таки, в Лондоне, Великобритании, был поднят вопрос о нехватке денег, то есть они сталкиваются с такой же проблемой. Там денег нет на многие вещи. В Германии тоже постоянно говорят о дороговизне лечения и лекарственного обеспечения, потому что так мир устроен: выходит новый препарат с добавленной эффективностью, но колоссальным новым ценником. Зачастую, страховые отказываются от новых препаратов, потому что рост стоимости и рост эффективности не всегда находятся в балансе. Поэтому зачастую можно увидеть, например, даже на страховом рынке США или Германии, именно борьбу страховых компаний с уменьшением стоимости лечения.
Дмитрий Ахтуба:
Да, у них периодически вспыхивают крупные скандалы, согласен. Возвращаясь к тому, что упал спрос на некоторые препараты, просел. Какие категории препаратов просели больше других?
Сергей Шуляк:
Я говорил, сетовал о том, что последние 3 года нет эпидемии респираторных вирусных инфекций в осенне-весенний период. Статистика говорит о том, что потребление препаратов, направленных на лечение респираторной системы, – одно из очевидных наблюдаемых падений.
Дмитрий Ахтуба:
Но тогда где-то и вырос, наверное, в каких-то сферах?
Сергей Шуляк:
Конечно, растет. Растет онкология. Традиционно растет сегмент препаратов для лечения сердечно-сосудистой системы, потому что современный мир характеризуется ростом этих заболеваний. У нас в стране самая большая смертность от сердечно-сосудистых заболеваний. Недаром сейчас в недрах Минздрава родилась программа ― пока, наверное, программой рано назвать, но есть цель выйти в клуб «80+». Что такое клуб «80+»? Есть страны, где средняя продолжительность жизни превышает 80 лет. Продолжительность жизни характеризует, как правило, развитую систему здравоохранения, развитую экономику. Мы стремимся попасть в клуб «80+». Хотят сделать буквально за 6 лет, что ли, в очень короткие сроки. В этой программе особое внимание уделяется профилактике сердечно-сосудистых заболеваний.
Дмитрий Ахтуба:
Вы как считаете, лекарственные препараты «виновники» того, что люди живут дольше, или все-таки образ жизни?
Сергей Шуляк:
Никогда нет одного верного ответа, потому что первое – здоровый образ жизни снижает риски, но и своевременная профилактика, диагностика и превентивное лечение заболеваний также дают очень большой результат. В Европе, в развитых странах с 40-45 лет измеряют все: сахар, холестерин, давление. Постоянно check проходит человек, минимум, раз в год диспансеризацию, сам для себя, ответственно относятся к своему здоровью. Если нужно, применяются определенные лекарственные препараты, то есть что необходимо человеку, в том числе и в целях профилактики. Поэтому здесь и здоровый образ жизни, и здоровое питание, то есть питание с малым количеством или отсутствием жиров и прочего, вредных ингредиентов. Плюс, медикаментозная терапия, потому что жизнь современного человека без химии и без таблеток, наверное, сложно представить.
Дмитрий Ахтуба:
Современный этап характеризуется цифровизацией всего и вся, медицина тут тоже не остается в стороне. Мы сейчас стоим на пороге, я думаю, грандиозных изменений в подходах к лечению и к профилактике. Накапливаются гигантские данные, есть какие-то потрясающие выводы из них, миллион гаджетов, которые, думаю, что в скором времени будут все больше и больше контролировать здоровье человека, то же давление, пульс, наверное, и сахар научатся измерять бесконтактно. Сейчас уже есть какие-то методики, пока они еще дорогие, неудобные, но, думаю, что все идет к тому, что наши часы скоро будут помогать нам глобально следить за своим здоровьем. Какие мысли у вас на этот счет? Чего вы ожидаете?
Сергей Шуляк:
Про цифровизацию можно говорить бесконечно долго. Можно рассуждать очень долго и ударяться в футуристические разговоры, темы. Мы иногда шутим, что фармацевтика скоро придет к тому, что будет всего лишь две таблетки: одна синяя, другая красная, одна для мужчин, другая для женщин. Это все, что нужно будет человеку. В этой шутке есть доля правды. Например, взять область, которая мне близка. На заре детской реанимации, в 1960-х годах, я думаю, что наши отцы даже не могли мечтать о приборах, которые транскутанно определяют уровень кислорода в крови, что очень важно для некоторых больных. Сейчас на апробации находится прибор, который транскутанно, то есть через кожу, неинвазивно определяет уровень сахара в крови. Что будет дальше ― сложно предполагать.
Футуристы от медицины мыслят достаточно нестандартно, и мы даже не можем представить ход мыслей. Сейчас мы все видим: есть постаматы, где можно получить еду. Даже в подъездах некоторых домов уже устанавливают. Дойдет до того, что мы, выходя из дома, пока едем до работы, будем успевать сдать анализы, а вечером нас в таком постамате будет ждать набор лекарственных препаратов, для того чтобы мы их принимали. Способы и виды лечения, и наука, которая движется колоссальными, кардинальными темпами ― чтобы не говорить только словами, давайте, более близкий пример приведем. 5 лет назад гепатит С считался неизлечимым заболеванием, сейчас уже свыше 90 % излечения в течение 3 месяцев. Это прогресс? Прогресс, зримый, ощутимый. Самое главное, для сотен тысяч пациентов это право на жизнь. Они теперь живут без поддерживающей терапии, они здоровы, являются полноценными членами общества.
Наверное, вот такой краткий вывод. Если говорить о будущем: что бы ни делалось, всё будет на благо, если приводит к продолжительности жизни, приводит к излечению пациента. Это прогноз. Фактически же, метаданные в нашем здравоохранении, именно в нашем, позволят правильно выстраивать логистику по обеспечению пациентов лекарственными препаратами. Сегодня иногда даже реестр больных находится в таком ужасном состоянии, что числится одно количество, на деле – другое, поэтому в одном регионе избыток лекарственных препаратов, дефицитных, в другом недостача, что, естественно, влияет на состояние пациента. Цифровизация в российском здравоохранении и объединение информационных медицинских систем позволит хотя бы понимать вообще, что у нас в здравоохранении, и качественно оказывать медицинскую помощь.
Дмитрий Ахтуба:
Вы интересную футуристическую модель или образ создали, что человек едет на работу, сдает анализы из машины, и вечером получает лекарства. Или спускается в лифте, а внизу его уже встречает фармацевт.
Сергей Шуляк:
Дрон.
Дмитрий Ахтуба:
Да. Я думаю, может быть, стоит идти не в будущее, а наоборот, в прошлое. Когда-то была Салернская школа здоровья, где всем европейским монархам того времени давали советы в стихотворной форме. В школе людей делили на четыре категории. Каждому были нужны свои продукты, свой режим жизни человека и так далее, и тому подобное. Это очень близко перекликается с аюрведой и вообще с восточными медицинскими учениями. Приписывают, кому только не приписывают фразу «пусть твои продукты станут твоими лекарствами», – наверное, сюда будет идти медицина. Есть прошлое, которое учит нас мудрости и мудрому отношению к здоровью, что тело – это храм и кого туда можно допускать. Наверное, не очень правильно сначала вталкивать в себя всё что ни попадя, а потом лечиться с помощью каких-то там фармпрепаратов. Наверное, нужно разумно относиться к каждой минуте жизни: не есть, не пить что не следует.
Сергей Шуляк:
Безусловно. Я знаю очень много людей, и даже в том числе себя, которые за прошедший год сделали достаточно большие подвижки в своем здоровье – отношение к тому, что мы едим, пьем. На самом деле, это никакие не диеты, а, действительно, разумное отношение к тому, что вы едите, к тому, что вы потребляете. Совершенно без всяких психологических сломов. Мои коллеги даже достигли бо́льших результатов, чем я. В начале передачи был вопрос о том, за счет чего достигается высокий уровень продолжительности жизни в развитых странах. Именно за счет того, что достаточно хорошо, грамотно сбалансировано питание. Ведь самая большая проблема людей, которые начинают бороться за свое здоровье, – то, что они начинают испытывать психологический перелом, когда от чего-то резко отказываются. Точно так же, как курильщики. Я не знаю, я сам не курю, но по рассказам многих, кто бросал, они говорят: когда у тебя сигарета рядом, пачка в кармане, даже психологически легче бросить курить, чем когда у тебя нет её.
Дмитрий Ахтуба:
Легче бросить, когда нет?
Сергей Шуляк:
Нет, когда есть, пачка лежит, она всегда с собой.
Дмитрий Ахтуба:
В этом случае легче бросить?
Сергей Шуляк:
Легче, да. Такой психологический вариант. Когда очень много всяких диет, где надо отказаться от того, от сего… Человек всю жизнь это ел, у него пристрастие. У него мозг уже настроен таким образом. Правильный подход – постепенный отказ, уменьшение, без всяких ломок позволяет людям очень хорошо адаптироваться к новой ситуации. Действительно, люди лучше себя чувствуют. Действительно, нужно заниматься своим здоровьем, помимо того, что обязательно нужно ходить к врачам. Если даже все хорошо, по-любому, надо ходить.
Дмитрий Ахтуба:
Похвастаться хотя бы здоровьем?
Сергей Шуляк:
Нет, не поэтому. Может быть, у меня возраст уже, хоть и выгляжу не совсем старо, но очень много вокруг людей, особенно мужского пола, скоропостижно покидающих нас по различным причинам. Я не говорю про аварии или еще. По причинам здоровья. Нужно все время вовремя подходить к необходимости: походу к врачам, диагностированию потенциально опасных заболеваний у себя, и, конечно же, принимать все меры. Это большая проблема у нас в стране. Недаром ходит шутка по поводу увеличения пенсионного возраста, что мужское население до него не будет доживать. Но, к сожалению, у нас статистика такая.
Дмитрий Ахтуба:
Тут не до шуток, что называется, действительно так.
Сергей, у меня есть вопросы такого рода. У нас раньше какое-то место на фармрынке занимала гомеопатия. Ваше отношение к гомеопатии? Что это такое? Ваш взгляд? Как вы считаете, что с ней сейчас происходит?
Сергей Шуляк:
Наверное, надо чуть-чуть в историю. Гомеопатия – достаточно распространенный вид лечения в России, который уходит годами, десятилетиями глубоко в историю. Он имеет своих приверженцев. Даже были очень популярны гомеопатические школы для врачей. В советское время к врачам-гомеопатам очередь была на месяцы. Были гомеопатические аптеки, причем, большие, огромные. По сути, популярность гомеопатии в прошлом была вызвана тем, что было недоверие к аллопатам, к обычным врачам, потому что что-то не удавалось вылечить, был дефицит лекарственных препаратов. Гомеопатия развивалась как альтернатива традиционному лечению. Сейчас немного все по-другому, гомеопатия стала другой.
Что происходит сейчас? Объемы продаж гомеопатических препаратов падают. Я думаю, падение связано с тем, что меняется поколение, меняется поколение не только потребителей, но и меняется поколение врачей. Современные эффективные лекарственные препараты уже не заставляют пациента, как последняя надежда, обращаться к гомеопатам, что меня врач не вылечил, а гомеопаты поставят на ноги. Я думаю, что мы от этого, наверное, не уйдем. Мы уже затрагивали экономически развитые страны, и развитые с точки зрения лекарственного обеспечения, с точки зрения здравоохранения. В той же Германии используют гомеопатические препараты, они там так же зарегистрированы как лекарственные препараты, как и в России, у них достаточно высокое потребление.
Я не ученый и у меня нет практики применения гомеопатических препаратов, поэтому у меня личного мнения в данном вопросе нет. Когда мы говорим о лекарственных препаратах, то должна быть обоснованная клиническая база. Многие говорят, что гомеопатические препараты не проходили клинику, что действительно так. Вопрос – прошли бы они нормальную клинику, клинические исследования, как все лекарственные препараты проходят? Видимо, это вопрос к производителям гомеопатических препаратов, чтобы была, действительно, доказательная база применения гомеопатических лекарственных препаратов. Но здесь, знаете, вопрос-то другой. Есть еще огромное количество обычных лекарственных препаратов, чья эффективность также не доказана.
Дмитрий Ахтуба:
Например?
Сергей Шуляк:
Я не буду сейчас говорить, чтобы на нас с вами не обрушилась куча обвинений. Но они есть. И есть сомнения в том, что они вообще эффективны. Поэтому здесь, наверное, надо говорить не как именно о гомеопатических препаратах, а вообще, в целом, об эффективности ряда лекарственных препаратов, о том, какие должны быть правила прохождения клинических исследований. Все-таки, у нас в стране правила прохождения клинических исследований несколько легче, чем, например, в Европе. Некоторые российские производители для того, чтобы продавать свою продукцию за рубежом, проходят клинику именно в Европе либо за рубежом, чтобы получить подтверждение клинической эффективности, чтобы можно было бы там зарегистрироваться и экспортировать свою продукцию за рубеж.
Дмитрий Ахтуба:
Давайте, вернемся к более практическим аспектам нашего потребительского рынка. Как вы считаете, если транслировать динамику в будущее, что будет на рынке в ближайшие годы? Препараты будут дорожать, будут дешеветь? Что-то еще будет случаться с ними?
Сергей Шуляк:
Да простит меня ФАС, потому что они очень болезненно реагируют на любые высказывания экспертов в области прогноза цен. Считается, что это деятельность экспертов рынка в целях координации действий фармкомпаний, чтобы они дружно цены повышали. Ситуация такова, что у нас ничего не дешевеет. Я не говорю про конечные цены, я говорю о том, из чего делаются лекарственные препараты, то есть субстанции, ингредиенты, упаковка, прочее, прочее, прочее.
Какая сейчас ситуация? Практически 70 % субстанций в мире делается в Китае, также еще в Индии большое количество субстанций. Что произошло за последние 3 года? Китай изменил свою политику в области экологии. Все заводы, которые раньше загрязняли окружающую среду и делали дешевую субстанцию для лекарственных препаратов, закрылись. Остались только те, которые сертифицированы по новым китайским экологическим стандартам. Как итог – плюс 30 % к стоимости субстанций практически на всё, что делается в Китае. С этим столкнулись не только мы.
Буквально в прошлом году был кризис в Турции. У них был кризис нехватки лекарственных препаратов, потому что у них была стратегия на импортозамещение, чем-то напоминает нашу стратегию импортозамещения. Построились заводы, стали производить генерические препараты на территории Турции. Тут правительство, опять-таки, очень стало напоминать Россию – требовать от производителей минимальную цену. Постоянно давило: снижайте, снижайте, снижайте цену. Там так же фиксируется, как и в России, цена на лекарственные препараты. В России это 50 % рынка в деньгах. В России регулируемый рынок лекарственных препаратов. В розничном рынке он составляет 33 %, в госпитальном, то есть в больницах – 70, и по льготным программам – 90. Так вот, что там произошло? Они так же стали требовать снижения цены. Китайская субстанция пошла вверх. Все, у них получилось так, что по новым ценам они не смогли производить лекарственные препараты. А у них система здравоохранения была заточена на потребление генериков, которые производят в Турции.
Оборудование, методики – всё дорожает. Поэтому говорить о том, что лекарственное обеспечение как система будет дешеветь, – нет. Генерики, воспроизведенные лекарственные препараты, дешевеют. За последние 5 лет в мире их средняя стоимость упала на 7 %. Но новые препараты, которые выводятся на рынок, растут в цене не на 7 % – на 20-30 %, потому что нет аналогов, не с чем сравнивать. На новые сразу идет высокая цена.
Дмитрий Ахтуба:
По сути, монопольный рынок.
Сергей Шуляк:
Да, совершенно верно. Поэтому стоимость новых способов лечения, не только лекарственных, будет только расти.
Дмитрий Ахтуба:
Понятно. Сергей, а что происходит в соревновании офлайнового аптечного ритейла и онлайн? Куда нас заведет онлайн-торговля?
Сергей Шуляк:
Спасибо, тоже очень и очень замечательный вопрос. Обычно в онлайн уходят почему? Удобно, быстро. Вопрос же заключается в том, что у нас в онлайне ищут более низкую цену. К сожалению, недостаточность денег приводит к тому, что пациент идет в Интернет не потому что ему удобнее, чтобы курьер привез, а потому что он там может найти самую низкую для себя цену на лекарственный препарат и его заказать. Если бы не было потребности в поиске именно самого дешевого предложения, то рост онлайн-сегмента был бы намного медленнее. Но, в России до сих пор нет закона, который разрешает онлайн-торговлю лекарственными препаратами.
Дмитрий Ахтуба:
Но, тем не менее, онлайн-сектор растет?
Сергей Шуляк:
Растет. Да, у нас есть сектор онлайн-заказа с последующей выдачей в аптеке. Он очень динамично растет, процентов под 30 в год. Есть серый сегмент, где тебе могут доставить лекарственный препарат. Почему серый? Лекарственные препараты нормальные, наверное, в 99,9 % всё нормально и качественно, но это незаконно. Они пользуются лазейками. Просят подписать, что лекарственный препарат доставляется представителю одной из декретируемых групп населения, которой можно доставлять лекарственный препарат, а курьер, который доставил препарат, не предусмотренный законом, не должен проверять, а правда ли это. Поэтому здесь, мы говорим, есть серый момент в онлайн-доставке лекарственных препаратов.
Дмитрий Ахтуба:
И все-таки, дроны скоро ждать на рынке? Что-то будет меняться? Может быть, какие-то законодательные инициативы дистрибьюторы готовят?
Сергей Шуляк:
Ждем. Во-первых, уже год, наверное, в Думе рассматривается законопроект, разрешающий онлайн-торговлю ОТС лекарственными препаратами. ОТС – безрецептурные лекарственные препараты. Активно раздаются голоса по разрешению рецептурного отпуска лекарственных препаратов онлайн. Но здесь, как раз, мы говорили о будущем, здесь цифровое здравоохранение. Врач выписывает в поликлинике рецепт, его не обязательно на бумаге иметь с собой, а онлайн-аптека может увидеть рецепт в электронной системе и доставить лекарственный препарат, не нарушая закон, именно пациенту, потому что рецепт был выпущен. Какая большая проблема в российском здравоохранении? Самолечение. У нас очень много рецептурных лекарственных препаратов отпускается без рецепта, и «мастер», погуглив в Интернете, сам себе назначает лечение: ага, буду пить вот эти таблетки. Самолечение приводит к тому, что заболевания уходят в другую сторону и очень сложно потом вылечить пациента, либо вообще может привести к тяжелым последствиям.
Дмитрий Ахтуба:
Хотелось бы узнать, какие у вашей компании планы на будущее? В двух словах расскажите, что вы готовите для рынка. Может быть, главные планы?
Сергей Шуляк:
Во-первых, мы перевернули понимание и, наоборот, ушли из онлайн в офлайн. Наше издательство выпускает новый журнал для врачей паллиативных хосписной помощи, называется «Pallium». Выпустили газету для провизоров. Мы расширяем свою деятельность и на страны СНГ. То есть стереотипы, что российская компания только в России, мы полностью разрушаем и уже работаем в нескольких странах и будем работать еще в большем количестве.
Дмитрий Ахтуба:
Я напомню для наших зрителей, что сегодня в программе был Сергей Шуляк, мы говорили о проблемах фарм-, медицинского рынка, пытались заглянуть в будущее, может быть, что-то смоделировать. Вам судить о том, насколько нам это удалось. Если у вас будут вопросы к нашему сегодняшнему гостю либо ко мне, пожалуйста, их можно задать в соцсетях. Сергей и я с удовольствием ответим. Сергей, огромное спасибо!
Сергей Шуляк:
Спасибо большое!