Юлия Клоуда:
Меня зовут Юлия Клоуда. В эфире программа «Начни улыбаться». Мы приглашаем в нашу студию лучших из лучших, чтобы разобраться с разными стоматологическими вопросами, чтобы помочь обычному человеку в нереально большом мире стоматологии понять, что делать, куда обратиться, из чего складывается стоимость на ту и на иную услугу. Программа «Начни улыбаться» – это продолжение портала startsmile.ru, где вы всегда можете найти лучшие клиники, ведущих специалистов и получить экспертную помощь. Сегодня тема нашей программы: «CEREC – технология будущего», и очень долгожданный гость, гость с большой буквы Ирина Зайцева.
Ирина, я хочу сделать небольшое вступление. К нам очень часто приходят доктора, хорошие специалисты, но у Вас есть опыт. Опыт огромнейший, более 30-ти лет, хотя по Вам никогда в жизни так не скажешь! Опыт – наше все; это возможность избежать ошибок, это самые точные и крутые работы и так далее. Ирина, Вы являетесь руководителем «Частной практики Ирины Зайцевой» ― клиники на Ленинском проспекте, и ортопедом с 30-летним опытом. Ортопед, как мне говорят наши многие врачи ― главная скрипка в оркестре, самый главный человек в клинике.
У нас сегодня интересная тема, о которой мало кто говорит, но, я считаю, что она важная: технология будущего CEREC и про фарфоровое пломбы. Что такое технология CEREC, когда она была изобретена, кто ее изобрел?
Ирина Зайцева:
Здравствуйте, Юлия! Я снова рада Вас видеть! С удовольствием поделюсь своим опытом, он действительно большой, потому что я и руковожу клиникой, и работаю у кресла. Не каждый день, но раньше я работала каждый день от зари до зари, видела очень много пациентов, видела очень много случаев, мне пришлось выполнить много разных видов работ.
Вы анонсировали CEREC. Я вас разочарую: это совсем не технология будущего, а очень давняя, практически, бородатая. Когда мы все еще жили в Советском Союзе, в Цюрихе доктор, профессор Мёрманн вместе с инженерами подали заявку на изобретение, на патент, потому что они изобрели очень классную штуку – они научились делать фотографию во рту, по сути – тот же самый оттиск, слепок. Пациенты знают, что раньше делали ужасные гипсовые оттиски, потом были альгинатные оттиски, коллоидные, силиконовые. Делать во рту цифровой слепок, оттиск научились делать еще в 1979-м году, 40 лет назад. В 1985-м году они уже сделали первую пломбу. Заметьте, это была не коронка, не винир, а была пломба. В 1988-м начался массовый выпуск аппаратов, которые программным способом моделировали и производили пломбы, назывались они вкладки. Когда я еще училась в институте, нам говорили, что самая лучшая пломба – это золотая вкладка. Никто её не видел, но слышали. Поверить было очень сложно. Потом уже я увидела, что да, действительно, у пациентов, которые долго жили за рубежом, во рту есть золотые красивые пломбочки.
Юлия Клоуда:
Они были золотого цвета?
Ирина Зайцева:
Они были желтые. Конечно, если сейчас предложить нашему пациенту поставить желтую пломбы во рту, я думаю, что он будет очень быстро убегать от моей клиники и от других клиник. У нас же тогда были альтернативы. Мы пользовались, мы делали пломбы – это самое первое и самое простое, чему учат врачей-стоматологов. Это были амальгамовые пломбы, и, к сожалению, очень много цементных, пластмассовых пломб.
Наш пациент, когда он только-только сталкивается с врачом-стоматологом, первое слово слышит – пломба. А до этого он знает, что есть дырка, «дупло», и врачу очень обидно слышать от пациента слова: «Замажьте, подлепите, как-нибудь залепите». Ведь неспроста нас учат столько лет, учат отдельно от других специалистов-докторов, и мы продолжаем учиться. Все доктора проводят учебу, все выходные – это учеба, учеба, учеба, чтоб оказать правильную помощь своим любимым пациентам.
Пломба, с одной стороны – просто, с другой – сложно и важно. Мы же видим, например, дороги, сделанные на улице. Появляется дырка на дороге, и большие умельцы начинают заливать непонятным асфальтом. Я еду, смотрю и думаю: «Ну, чьи же ручки это все сделали?» Очень часто я во рту вижу подобную картину – я вижу зубы с совершенно безобразными пломбами. Тезис, который нам еще в институте говорили, что самая лучшая пломба – золотая вкладка, это действительно правда. Вкладка – самое лучшее, что можно было придумать, чтобы восстановить функцию зуба. А как ее восстановить без восстановления анатомии? Никак не восстанавливается.
Когда в Швейцарии появилась технология, она называлась, и до сих пор называется CAD/CAM. У аббревиатуры технологии CEREC есть расшифровка, я не буду говорить по-английски, означает «изготовленная в кресле эстетическая экономичная реставрация из керамики». То есть керамическая реконструкция, керамическая реставрация. Я, наверное, повторяюсь, но, если это было необходимо в 1985-м году, почему это не актуально сейчас? Еще до нас продумали и поняли, что существующие пломбы имеют, все-таки, недостатки.
Во времена, когда мы не имели доступа к аппаратам, когда вся Европа уже производила, а у нас не было доступа к аппаратам, к CAD/CAM-системам, наш рынок в 1990-е годы стал усиленно наполняться композитными материалами. Для нас это была просто революция! Мы получили такой необыкновенный материал, и казалось, что им можно лепить и мосты, и что только мы не делали с композитом! Волшебный приборчик, светит во рту ярким светом, очки надеваем, глаза защищаем и производим волшебство. Наши врачи достигли огромного мастерства в производстве композитных реставраций. Действительно, наверное, наша страна преуспела больше других за неимением ничего другого. У нас не было фарфоровых реставраций, у нас были только замечательные композиты. Я сколько их лепила ― не передать! Пациенты были очень довольны и благодарны!
Но, идеальных материалов нет. Мы видим, что композиты в определенных пределах работают, но очень сложно тот предел показать и объяснить пациенту. То есть: «Доктор, а Вы меня не разводите? Зачем мне это? Всю жизнь ставили же пломбу. Поставьте мне пломбу, посветите волшебный приборчиком, и будет мне счастье».
Юлия Клоуда:
Он говорит прямо словами моей мамы. Она тоже считает, что это лучше.
Ирина Зайцева:
Я вижу множество примеров, когда приходят женщины, считающие, что они следят за своими зубами. Они ходят к врачу-терапевту, и врач-терапевт совершенно добросовестно, ничуть не считая, что заблуждается в своих действиях, с большим желанием, с большой охотой тщательно где-то что-то подмазывает. Получается, как проплешины на дороге чинят: здесь асфальт одного цвета, здесь другого, и мы едем по такой непонятной дороге. Конечно, пациентки, которые так дорожат этими пломбами, только портят свое здоровье, к сожалению, потому что у каждого материала есть свои четкие показания.
Пломба – это очень маленькая реставрация. Только врач может сказать, какую реставрацию сделать. Если приходит пациент и говорит, что у него «туда попадает пища, попадает язык» – не надо себя обманывать, это уже большая полость, которая требует более серьезной реставрации, чем пломба. Да, какое-то время она будет служить, потому что ее будут стараться делать с восстановлением контактного пункта, чтобы пища туда не попадала, чтобы не было никаких нависающих краев, чтобы приемлемо выглядело по цвету на зубе. Но, если её посмотреть без оптики, которой мы пользуемся на приеме, мы видим, что эти реставрации совершенно не соответствуют задаче, какую они должны выполнять. Они не восстанавливают длительно функцию зуба, они стираются. Если говорить просто, то они не держат форму по причине использования материала, который может служить в очень маленьком объеме.
Самое неприятное в таких пломбах даже не стираемость. Если мы злоупотребляем и ставим пломбу большего объёма, чем можно ставить… Пациент-то хочет, ему кажется, что разводят на деньги: ему предлагают либо дорогую реставрацию из фарфора, например, CEREC-реконструкцию, или поставить пломбочку. Пломбочка кажется на первый взгляд дешевле и проще, и быстрее сделать. Что в итоге получается? У композитного материала в большом объёме есть очень неприятное свойство давать усадку. Все пациенты знают, что врач порционно вносит материал, засвечивает; он таким образом компенсирует усадку. Есть врачи, которые торопятся – быстренько туда натолкали волшебный материал, волшебным огоньком посветили, и получилась пломба. Что получается после? Пломба стремится оторваться от стенок зуба, и, чем она больше – тем больше будет потом то, что мы называем микрощель. Но, микробы не разбирают. Тот размер щели, в которую могут проникнуть микробы, мы увидеть не можем никак, хотя мы пользуемся и большим увеличением, у нас в арсенале есть микроскопы. То есть, чтобы понимали: микроскопы не потому, что мы ничего не видим – мы хотим сделать реставрацию так, чтобы ее микроб не увидел, пытаемся друг друга обмануть, но не всегда получается.
Когда мы предлагаем пациенту фарфоровую пломбу, мы совершенно уверены, что предлагаем пациенту правильную реставрацию со всех сторон. Эстетика, не видно – это то, что удовлетворяет пациента, но дальше он не заглядывает, а врач-то знает, что будет дальше. Потеряется контактный пункт, у пациента будет попадать пища между зубом и пломбой, у пациента, если поставить большую пломбу, появится нарушение краевого прилегания, вторичный кариес – пломбу высверливаем. Пациент вообще считает, что, наверное, нужно одну пломбы поставить, вторую пломбу, третью пломбу, потому что современные пломбы не вываливаются. Раньше-то какая была проблема? Хороший доктор – тот, у которого не выпадают пломбы. Нет. Пломба должна быть такой, чтобы она стояла максимальное количество лет. Я затрудняюсь сказать, сколько. Проводя аналогию со строительством дороги, есть большая разница: вы строите дорогу по болоту или вы строите дорогу в горной местности на хорошем грунте. Конечно, условия разные.
Юлия Клоуда:
От того, какой человек, какой у него образ жизни, какая пища. Или от этого не зависит?
Ирина Зайцева:
По-любому, сладкое и остатки пищи во рту, остатки углеводов, что мы даем большое количество пищи для микробов – всё приводит к тому, что микробов становится очень много. Они есть, но, когда им оставили хорошо попировать, естественно, они размножаются в огромных прогрессиях и вред будет больше. Гигиена – это основа основ. Тут еще имеет значение, конечно, грунт, как в дороге – это порода зуба, иммунитет зуба. У кого-то пломбы очень хорошо держатся, а у кого-то требуют замены. Последние 35-40 лет налажено производство фарфоровых реставраций, пломб большого и маленького размера. Причем, пациент может спросить: «Почему мне врач не сделает маленькую пломбу?» Да не будет врач делать маленькую, он знает, что маленькая сколется, не надо ему проблем; он будет делать так, как нужно.
Юлия Клоуда:
Мы говорим: фарфоровые, фарфоровые… Мне материал представляется некой фарфоровой вазой. Это только маркетинговое название? Наверное, в реальности делается не из фарфора? Из чего делается?
Ирина Зайцева:
Конечно, это керамика. Керамика существует столько, сколько мы не можем даже взглянуть назад, то есть керамика ― очень древний материал. Сейчас ученые и химики ее модернизируют, чтобы она меньше кололась. Но, самое главное, к чему стремится производитель заготовок? Ведь пломба выпиливается из заготовки. Аппарат выпиливает заготовку, специально ее моделирует, а потом выпиливает. У врача есть выбор материала; он знает, какой материал взять в данном случае, потому что он смотрит, с чем контактирует пломба? Если она контактирует с эмалью, значит, поверхность должна быть такая, чтобы ни пломба не стачивала эмаль, ни эмаль не стачивала пломбу. Это очень-очень важно!
Юлия Клоуда:
Ирина, мне кажется, Вы сейчас все мифы развиваете, очень здорово, потому что у людей такое представление, что пломба – что-то самое простое.
Ирина Зайцева:
Я тоже считаю, что пломба – самое простое, но говорю: всё не так просто. Пломба – очень большая ответственность. Пациент приходит к терапевту. На сегодняшний день терапевт – это врач, который принимает пациента, а потом передает ортопеду. Считается, что терапевт должен наблюдать пациента до момента передачи ортопеду. Но это совершенно необязательно. Почему терапевты не могут ставить фарфоровые пломбы? В реалиях сегодняшней жизни этот аппарат ― как смартфон, без которого мы уже жить не можем. То есть настолько проверенная, настолько изученная технология, правильная. Мы делаем себе, делаем коллегам, друзьям – всем, кто понимает, кто слушает нас.
Юлия Клоуда:
Когда мы говорим про CEREC, у людей сразу ассоциация: «технология будущего», потому что с помощью маркетинга стоматологических клиник воспринимается так. Везде пишется: «За один прием, за 15-20 минут». Хорошо, мы уже разобрались, что это далеко не технология будущего, а технология уже давно ушедших дней, реальная. А что касается времени – это действительно так?
Ирина Зайцева:
Время – деньги, абсолютно точно! Я вас уверяю, что и пациент заинтересован в экономии времени, и врач заинтересован в экономии времени. Время, когда выпиливается сама пломба – очень маленькое, вы кофе не успеете попить, от 6 до 12-13 минут. Очень быстро! У нас аппарат специально установлен в доступе, пациент может видеть, как там брызгает водичка, как крутятся моторчики, он наблюдает с расширенными глазами: «О, какая технология!» Да, мы соглашаемся, технология. Но совсем не новое, а проверенное, надежное, правильное, и должно быть инструментом у каждого врача. Не надо говорить: «Я не умею», – это совершенно не та технология, которую нельзя освоить, все врачи осваивают. Когда они освоили, они получают тот инструмент, который оказывает пациенту правильную помощь. Если пациент доверяет, верит, врач сделает правильную реставрацию, пломбу не надо будет высверливать. Я вам говорила про усадку, вернусь к ней. Почему нет усадки у фарфора? Пломба вытачивается очень-очень точно, на микронной точности, и покрывается очень тоненьким слоем композитного клея. То есть, вроде бы тот же материал, композит с усадкой, но, так как его минимальное количество, то усадка незначительна. Выживаемость фарфоровых пломб просто фантастическая, просто невероятная!
Юлия Клоуда:
То есть их вообще ничем и никак?
Ирина Зайцева:
Я вам расскажу как ортопед. Если ко мне приходит пациент и мы делаем новую работу, я обязана все старые пломбы, все старые реставрации поменять, потому что у композита есть срок, когда наступает деградация самого материала, он попросту стареет. Это жизнь. У нас фарфоровые чайнички живут очень-очень долго и никуда не деградируют, а деградирует пластмасса, деградируют материалы, которые мы используем в качестве склеивающих агентов. Я должна поменять эту пломбу под новую конструкцию, например, коронку мне надо сделать, или надо винир сделать, или полукоронку. Конечно, я буду высверливать все старые пломбы. Но вкладку, которая поставлена и неизвестно, сколько уже стоит, я высверливать не буду, потому что я хорошо знаю, и все врачи знают, что фарфоровая керамическая вкладка-накладка является материалом, который по эластичности, по твердости, по стираемости, по прилеганию прекрасно дополняет утраченные ткани зуба и является великолепной основой для следующей реставрации, особенно, керамической. Наши пациенты хотят получить эстетическую работу. Золото мы никому не предлагаем, да мы и сами не хотим, нам нравится керамика. Наклеить новый винир, новую накладку на старую вкладку, которую поставили в качестве пломбы – просто мечта для врача, потому что прогноз успеха просто зашкаливающий!
Юлия Клоуда:
Я знаю, что Ирина большой мастер, с 2003 года (просто вдумайтесь!) Занимается установкой виниров. В то время, когда врачи, которые сейчас себя рекламируют, еще только заканчивали институт, Ирина уже делала очень красивые работы.
Ирина, надеюсь, мы еще успеем с Вами поговорить про виниры, но пока вернемся к нашим пломбам. Скажите, насколько они долговечны? Насколько я поняла, им вообще нет равных, они будут служить пациентам практически всю жизнь. Чтобы они служили долго, может быть, есть определённые правила по гигиене, по образу жизни, по питанию еще раз проговорите?
Ирина Зайцева:
Все рекомендации, которые я могу дать по уходу за пломбами, все будут касаться ухода за зубами. Если вкладка, фарфоровая пломба сделана правильно, она не должна откалываться. У пациента не должен теряться контактный пункт между зубами. Очень неприятное ощущение, когда во время приема пищи пациенту хочется побежать и прочистить между зубами, потому что ему больно. Боль –главная причина, главная тема, которая приводит пациента в стоматологию, кроме красоты. Мы всегда делим медицинские показания и эстетические, я очень четко выясняю у пациента, что его беспокоит. То, что вы хотите быть красивой ― это понятно, все хотят, а с медицинской темой давайте, разберемся. Оно так и получается: когда мы решаем медицинскую тему, вопрос сам уходит на эстетику.
В стоматологии очень просто достичь успеха: выполняем инструкции, не нарушаем их. У нас все измеряется в микронах, как я уже сказала, и в миллиметрах, их соблюсти не составляет никакого труда. Если доктор аккуратно выполняет все инструкции, правильно применяет все материалы, пациент просто обречен на успех! Правильно поставленные пломбы восстанавливают функцию зуба, долговечны, их не надо бесконечно менять, подмазывать и переставлять, то есть экономит время – вот вам экономия времени пациента. Единственное, когда я вам рассказывала, что CEREC – экономичная реставрация, но не с точки зрения денег. CEREC ― это вклад в будущее вашего зуба, экономия времени и денег в будущем, потому что наши пациенты будут жить уже очень-очень долго. Их зубы должны долго сохраняться с фарфоровыми вкладками. Когда мы будем видеть их в массовом исполнении, у пациентов сложится впечатление надежной реставрации. Я заинтересована, чтобы все врачи это делали, не надо будет нам каждого пациента уговаривать сделать фарфоровую пломбу. Юлия, это такая технология! Для обывателя, кто не связан с нашей специальностью, она может казаться чудом. На самом деле, это ежедневная практика, ежедневная рутинная процедура, проверенная годами, проверенная опытом.
Юлия Клоуда:
Я в области стоматологии давно работаю, но нечасто вижу, пациенты и люди в поисках стоматологического решения своего вопроса вообще почти не спрашивают, не знают и не интересуется. У всех есть стандартное представление: светоотверждаемая пломба. Она – самая запрашиваемая, хотя технологии, как Вы правильно подметили, уже почти полвека.
Ирина, вы сейчас опять будете развеивать мифы, чему я очень рада. CEREC и виниры. Есть рекламные обещания, что «мы делаем виниры на CEREC». Расскажите, пожалуйста, как высокие технологии используются в эстетической стоматологии, в частности, для виниров? Вы пользуетесь этой технологией или нет?
Ирина Зайцева:
На сегодняшний момент возможности аппаратов CEREC достигли просто фантастических возможностей! Начала их производить компания Siemens, а сейчас Sirona Dental Systems. Что только они не могут выпилить и сделать! Частично мы, конечно, очень потеснили работу зубных техников, я думаю, они на нас обижаются. Но, мое мнение, если есть претензия на высокую эстетику, то работу надо делать зубным техникам. Зубной техник выполнит работу с бо́льшим художественным вкусом, с большей индивидуализацией. Дорогие работы – это работы, выполненные классными зубными техниками. Они так же, как и мы, должны соблюсти всю технологию производства, и ещё должны обладать художественным вкусом. То есть, мало того, что они обладают необходимыми знаниями, чтобы сконструировать правильно работу, они должны внести в работу свою изюминку и душу, индивидуальность, потому что зуб неоднотонный. Хотя и CEREC предлагает нам неоднотонные блоки. Кто-то, наверняка, владеет, потому что, как ни точна и как ни прекрасна технология CEREC, с ней работает специалист. Кто-то, наверное, работает и умеет сделать великолепную эстетическую работу на CEREC в кабинете, не прибегая к услугам зубного техника. Но, насколько я знаю, что большие ортопеды, врачи, которые специализируются в высокой эстетике, все-таки, работы выполняют вместе с зубным техником. Это дороже, но оно того стоит.
Юлия Клоуда:
Я хочу для наших слушателей тоже подтвердить факт и рассказать историю. Когда мы создавали рейтинг совместно с «Коммерсантом» и Startsmile, который выходит еще с 2013 года, мы слушали экспертов и их критерии оценки. Они разделились. Кто-то говорил: у нас есть CAD/CAM, CEREC, у нас работают очень круто, быстро и так далее. Были другие, как Вы говорите, доктора с большой буквы, которые говорили: машина не может сделать красивую, эстетическую работу. Есть техники на вес золота ― те, кто еще лет 20 назад могли увидеть разницу: около десны зуб – одного цвета, переливы и так далее. Поэтому тоже соглашусь с Вами, и я знаю, что такое мнение не только Ваше, но и топовых специалистов, которые только за индивидуальную работу и только за техника. Виниры делаются на всю жизнь, практически.
Ирина Зайцева:
Очень надолго! Пациент платит столько денег, работа недешевая. Конечно, нужно быть уверенным, прогноз, как будет служить работа, должен быть значительным. Я не могу сказать, что ничего не случается – случается. Но, опять же, если мне делает работу техник, если тотальная работа, и что-то произошло в невидимой зоне, не в зоне прямого доступа, не в зоне улыбки ― починить работу можно очень легко с помощью CEREC в течение часа. Я говорила, что сам аппарат выпиливает от 6-ти до 14-ти минут, за 11 минут – по-разному. Умная же машинка, все крутит, все рассчитывает. Она вам скажет, когда поменять фрезы, когда поменять растворы, она не будет вам пилить, если она неправильно заправлена и не тот блок, она будет капризничать: «Вот это мне дай, расположи», – она будет поправлять доктора. Я могу сделать починку в течение часа, за это время и кофе все попили, и расслабились, и успокоили пациента: «Не волнуйтесь, Вы уйдете с починенным зубом. Сломанный зуб Вам починят». Но, если нарушение произошло по какой-то причине в передней области – я обращусь к тому же технику. Мы любим техников, хотя мы с ними и ругаемся, и дружим, у нас взаимные претензии, и жить друг без друга не можем, но, очень важно, чтобы починку моей эстетической работы делал тот же техник. Тогда больше шансов, что мы попадем во все – и в цвет, и в изюминку, и в форму. Это сложно, потому что есть одна проблема. Техники тоже профессионально растут, они доводят свое творчество до совершенства, они очень стараются. Они не могут повторить, например, то, что было 5 лет назад, в этом состоят наши некоторые сложности.
Юлия Клоуда:
Вернемся к теме CEREC в микропротезировании и имплантации. Почему эта технология считается оптимальной для коронок? Тоже время и точность?
Ирина Зайцева:
Да, если одиночные работы. Если врач ведёт прием, он, допустим, восстановил зуб, и ему надо сделать коронку. Зачем ему делать оттиск с верхней челюсти, с нижней, отправлять в лабораторию, она близко или далеко расположена? У него в соседнем кабинете есть аппарат, на который по Wi-Fi, по внутренней клинической сети передалась информация, и коронка в прекрасном состоянии будет выпилена через 8-14 минут, и пациент уйдет уже с готовой коронкой, всё возможно.
Вы спросили про имплантацию. Наверное, да, если есть необходимость. В моей клинике мы не привыкли так работать, но я знаю, что доктора делают, кому-то нравится, кому-то это удобно. Как одиночную реставрацию, я повторяю – да, можно делать.
Юлия Клоуда:
А как у Вас делают в клинике, расскажите, пожалуйста?
Ирина Зайцева:
Когда мы делаем имплантацию, есть период, когда мы можем нагрузить имплантат, но еще не до конца, не в полную нагрузку. В это время у нас должны быть некие защитные конструкции во рту, чтобы наш имплантат находился в фазе полунагрузки, а еще лучше – покоя. То есть у пациента будет что-то во рту, оно будет имитировать зубы, но без полной нагрузки. Затем наступает момент постоянного протезирования. Многие клиники не говорят о том, что нужен этап изготовления временной конструкции. Мы все свои работы делаем с временными конструкциями, их цель ― не просто прикрыть, не просто создать имитацию и комфорт, а именно чтобы сформировать контур десны, чтобы зуб на имплантате выглядел как натуральный, чтобы никто никогда не понял, что это зуб на имплантате. Мы часто сами не можем увидеть, потому что настолько красиво мы сформировали десну, и десна так натурально легла на зуб и совпадает с рядом стоящими зубами.
Сейчас нет никакой проблемы поставить имплантат. Они прекрасно приживаются, все освоили эти технологии. Сейчас хочется делать красиво.
Юлия Клоуда:
Чтобы никто не догадался. Что твой зуб, раз и навсегда.
Ирина Зайцева:
Для нас это проблема. Пациенты уходят с красивыми улыбками, но они же не говорят, что сделали виниры, они говорят, что зубки просто отбелила. Народ вокруг не понимает, что произошло: «Какая ты красивая!» Что-то изменилось, но не могут понять, что именно? Пациенты не скажут: «Зачем я буду говорить, что это виниры?» Скажут те, кому надо. В том проблема нашей рекламы. Хочется сказать громко о том, что мы умеем, мы знаем, как сделать, но многие пациенты скрывают, что у них виниры, есть такой момент.
Юлия Клоуда:
Значит, хорошая работа. Есть публичные люди, особенно, на телевидении, которые хотят, наоборот, чтобы было очень-очень бело, чтобы было видно со всех углов.
Ирина Зайцева:
Да, поэтому мы выясняем, какие вообще пожелания у пациента: что он хочет, где он хочет блистать своей улыбкой? Или он хочет сделать скромную, чтобы не было видно, чтобы под натуральное? Конечно, всё возможно, нужно только понять пациента, договориться, что он хочет. Тогда все получается.
Юлия Клоуда:
Ирина, нереально быстро у нас пробежал эфир. Остаётся немножко времени на то, чтобы Вы дали дельный совет или пожелание. Я знаю, что Вы человек, который 100 % посоветует что-то полезное нашим слушателям и зрителям.
Ирина Зайцева:
Дорогие пациенты! Мне так хочется, чтобы вы нашли своего доктора! Поверьте, пожалуйста: в медицину люди идут для того, чтобы помогать своим будущим пациентам. У нас пациенты становятся друзьями, наши друзья становятся нашими пациентами. Мы очень стараемся сделать так, чтобы все наши пациенты были довольны. Ищите своего доктора! Ищите доктора с золотыми ручками, растущими из правильного места. У доктора должно быть доброе сердце, светлый ум. Я думаю, что вы сохраните свои зубы на долгие-долгие годы, и будете красиво и счастливо улыбаться!
Юлия Клоуда:
Ирина, спасибо еще раз большое, что Вы к нам пришли! Хочу напомнить нашим слушателям, что вы можете найти информацию о клинике Ирины Зайцевой на портале startsmile.ru, а также в сети интернет есть сайт, социальные сети. У клиники очень открытая политика общения с пациентами, я думаю, что Вы будете рады ответить на вопросы, которые, может быть, мы здесь не подняли. Да и вообще, приходите в клинику и убедитесь сами! Помните, что тот, кто улыбается, притягивает к себе только самое положительное и позитивное! Будьте здоровы! Улыбайтесь чаще!
Юлия Клоуда:
Меня зовут Юлия Клоуда. В эфире программа «Начни улыбаться». Мы приглашаем в нашу студию лучших из лучших, чтобы разобраться с разными стоматологическими вопросами, чтобы помочь обычному человеку в нереально большом мире стоматологии понять, что делать, куда обратиться, из чего складывается стоимость на ту и на иную услугу. Программа «Начни улыбаться» – это продолжение портала startsmile.ru, где вы всегда можете найти лучшие клиники, ведущих специалистов и получить экспертную помощь. Сегодня тема нашей программы: «CEREC – технология будущего», и очень долгожданный гость, гость с большой буквы Ирина Зайцева.
Ирина, я хочу сделать небольшое вступление. К нам очень часто приходят доктора, хорошие специалисты, но у Вас есть опыт. Опыт огромнейший, более 30-ти лет, хотя по Вам никогда в жизни так не скажешь! Опыт – наше все; это возможность избежать ошибок, это самые точные и крутые работы и так далее. Ирина, Вы являетесь руководителем «Частной практики Ирины Зайцевой» ― клиники на Ленинском проспекте, и ортопедом с 30-летним опытом. Ортопед, как мне говорят наши многие врачи ― главная скрипка в оркестре, самый главный человек в клинике.
У нас сегодня интересная тема, о которой мало кто говорит, но, я считаю, что она важная: технология будущего CEREC и про фарфоровое пломбы. Что такое технология CEREC, когда она была изобретена, кто ее изобрел?
Ирина Зайцева:
Здравствуйте, Юлия! Я снова рада Вас видеть! С удовольствием поделюсь своим опытом, он действительно большой, потому что я и руковожу клиникой, и работаю у кресла. Не каждый день, но раньше я работала каждый день от зари до зари, видела очень много пациентов, видела очень много случаев, мне пришлось выполнить много разных видов работ.
Вы анонсировали CEREC. Я вас разочарую: это совсем не технология будущего, а очень давняя, практически, бородатая. Когда мы все еще жили в Советском Союзе, в Цюрихе доктор, профессор Мёрманн вместе с инженерами подали заявку на изобретение, на патент, потому что они изобрели очень классную штуку – они научились делать фотографию во рту, по сути – тот же самый оттиск, слепок. Пациенты знают, что раньше делали ужасные гипсовые оттиски, потом были альгинатные оттиски, коллоидные, силиконовые. Делать во рту цифровой слепок, оттиск научились делать еще в 1979-м году, 40 лет назад. В 1985-м году они уже сделали первую пломбу. Заметьте, это была не коронка, не винир, а была пломба. В 1988-м начался массовый выпуск аппаратов, которые программным способом моделировали и производили пломбы, назывались они вкладки. Когда я еще училась в институте, нам говорили, что самая лучшая пломба – это золотая вкладка. Никто её не видел, но слышали. Поверить было очень сложно. Потом уже я увидела, что да, действительно, у пациентов, которые долго жили за рубежом, во рту есть золотые красивые пломбочки.
Юлия Клоуда:
Они были золотого цвета?
Ирина Зайцева:
Они были желтые. Конечно, если сейчас предложить нашему пациенту поставить желтую пломбы во рту, я думаю, что он будет очень быстро убегать от моей клиники и от других клиник. У нас же тогда были альтернативы. Мы пользовались, мы делали пломбы – это самое первое и самое простое, чему учат врачей-стоматологов. Это были амальгамовые пломбы, и, к сожалению, очень много цементных, пластмассовых пломб.
Наш пациент, когда он только-только сталкивается с врачом-стоматологом, первое слово слышит – пломба. А до этого он знает, что есть дырка, «дупло», и врачу очень обидно слышать от пациента слова: «Замажьте, подлепите, как-нибудь залепите». Ведь неспроста нас учат столько лет, учат отдельно от других специалистов-докторов, и мы продолжаем учиться. Все доктора проводят учебу, все выходные – это учеба, учеба, учеба, чтоб оказать правильную помощь своим любимым пациентам.
Пломба, с одной стороны – просто, с другой – сложно и важно. Мы же видим, например, дороги, сделанные на улице. Появляется дырка на дороге, и большие умельцы начинают заливать непонятным асфальтом. Я еду, смотрю и думаю: «Ну, чьи же ручки это все сделали?» Очень часто я во рту вижу подобную картину – я вижу зубы с совершенно безобразными пломбами. Тезис, который нам еще в институте говорили, что самая лучшая пломба – золотая вкладка, это действительно правда. Вкладка – самое лучшее, что можно было придумать, чтобы восстановить функцию зуба. А как ее восстановить без восстановления анатомии? Никак не восстанавливается.
Когда в Швейцарии появилась технология, она называлась, и до сих пор называется CAD/CAM. У аббревиатуры технологии CEREC есть расшифровка, я не буду говорить по-английски, означает «изготовленная в кресле эстетическая экономичная реставрация из керамики». То есть керамическая реконструкция, керамическая реставрация. Я, наверное, повторяюсь, но, если это было необходимо в 1985-м году, почему это не актуально сейчас? Еще до нас продумали и поняли, что существующие пломбы имеют, все-таки, недостатки.
Во времена, когда мы не имели доступа к аппаратам, когда вся Европа уже производила, а у нас не было доступа к аппаратам, к CAD/CAM-системам, наш рынок в 1990-е годы стал усиленно наполняться композитными материалами. Для нас это была просто революция! Мы получили такой необыкновенный материал, и казалось, что им можно лепить и мосты, и что только мы не делали с композитом! Волшебный приборчик, светит во рту ярким светом, очки надеваем, глаза защищаем и производим волшебство. Наши врачи достигли огромного мастерства в производстве композитных реставраций. Действительно, наверное, наша страна преуспела больше других за неимением ничего другого. У нас не было фарфоровых реставраций, у нас были только замечательные композиты. Я сколько их лепила ― не передать! Пациенты были очень довольны и благодарны!
Но, идеальных материалов нет. Мы видим, что композиты в определенных пределах работают, но очень сложно тот предел показать и объяснить пациенту. То есть: «Доктор, а Вы меня не разводите? Зачем мне это? Всю жизнь ставили же пломбу. Поставьте мне пломбу, посветите волшебный приборчиком, и будет мне счастье».
Юлия Клоуда:
Он говорит прямо словами моей мамы. Она тоже считает, что это лучше.
Ирина Зайцева:
Я вижу множество примеров, когда приходят женщины, считающие, что они следят за своими зубами. Они ходят к врачу-терапевту, и врач-терапевт совершенно добросовестно, ничуть не считая, что заблуждается в своих действиях, с большим желанием, с большой охотой тщательно где-то что-то подмазывает. Получается, как проплешины на дороге чинят: здесь асфальт одного цвета, здесь другого, и мы едем по такой непонятной дороге. Конечно, пациентки, которые так дорожат этими пломбами, только портят свое здоровье, к сожалению, потому что у каждого материала есть свои четкие показания.
Пломба – это очень маленькая реставрация. Только врач может сказать, какую реставрацию сделать. Если приходит пациент и говорит, что у него «туда попадает пища, попадает язык» – не надо себя обманывать, это уже большая полость, которая требует более серьезной реставрации, чем пломба. Да, какое-то время она будет служить, потому что ее будут стараться делать с восстановлением контактного пункта, чтобы пища туда не попадала, чтобы не было никаких нависающих краев, чтобы приемлемо выглядело по цвету на зубе. Но, если её посмотреть без оптики, которой мы пользуемся на приеме, мы видим, что эти реставрации совершенно не соответствуют задаче, какую они должны выполнять. Они не восстанавливают длительно функцию зуба, они стираются. Если говорить просто, то они не держат форму по причине использования материала, который может служить в очень маленьком объеме.
Самое неприятное в таких пломбах даже не стираемость. Если мы злоупотребляем и ставим пломбу большего объёма, чем можно ставить… Пациент-то хочет, ему кажется, что разводят на деньги: ему предлагают либо дорогую реставрацию из фарфора, например, CEREC-реконструкцию, или поставить пломбочку. Пломбочка кажется на первый взгляд дешевле и проще, и быстрее сделать. Что в итоге получается? У композитного материала в большом объёме есть очень неприятное свойство давать усадку. Все пациенты знают, что врач порционно вносит материал, засвечивает; он таким образом компенсирует усадку. Есть врачи, которые торопятся – быстренько туда натолкали волшебный материал, волшебным огоньком посветили, и получилась пломба. Что получается после? Пломба стремится оторваться от стенок зуба, и, чем она больше – тем больше будет потом то, что мы называем микрощель. Но, микробы не разбирают. Тот размер щели, в которую могут проникнуть микробы, мы увидеть не можем никак, хотя мы пользуемся и большим увеличением, у нас в арсенале есть микроскопы. То есть, чтобы понимали: микроскопы не потому, что мы ничего не видим – мы хотим сделать реставрацию так, чтобы ее микроб не увидел, пытаемся друг друга обмануть, но не всегда получается.
Когда мы предлагаем пациенту фарфоровую пломбу, мы совершенно уверены, что предлагаем пациенту правильную реставрацию со всех сторон. Эстетика, не видно – это то, что удовлетворяет пациента, но дальше он не заглядывает, а врач-то знает, что будет дальше. Потеряется контактный пункт, у пациента будет попадать пища между зубом и пломбой, у пациента, если поставить большую пломбу, появится нарушение краевого прилегания, вторичный кариес – пломбу высверливаем. Пациент вообще считает, что, наверное, нужно одну пломбы поставить, вторую пломбу, третью пломбу, потому что современные пломбы не вываливаются. Раньше-то какая была проблема? Хороший доктор – тот, у которого не выпадают пломбы. Нет. Пломба должна быть такой, чтобы она стояла максимальное количество лет. Я затрудняюсь сказать, сколько. Проводя аналогию со строительством дороги, есть большая разница: вы строите дорогу по болоту или вы строите дорогу в горной местности на хорошем грунте. Конечно, условия разные.
Юлия Клоуда:
От того, какой человек, какой у него образ жизни, какая пища. Или от этого не зависит?
Ирина Зайцева:
По-любому, сладкое и остатки пищи во рту, остатки углеводов, что мы даем большое количество пищи для микробов – всё приводит к тому, что микробов становится очень много. Они есть, но, когда им оставили хорошо попировать, естественно, они размножаются в огромных прогрессиях и вред будет больше. Гигиена – это основа основ. Тут еще имеет значение, конечно, грунт, как в дороге – это порода зуба, иммунитет зуба. У кого-то пломбы очень хорошо держатся, а у кого-то требуют замены. Последние 35-40 лет налажено производство фарфоровых реставраций, пломб большого и маленького размера. Причем, пациент может спросить: «Почему мне врач не сделает маленькую пломбу?» Да не будет врач делать маленькую, он знает, что маленькая сколется, не надо ему проблем; он будет делать так, как нужно.
Юлия Клоуда:
Мы говорим: фарфоровые, фарфоровые… Мне материал представляется некой фарфоровой вазой. Это только маркетинговое название? Наверное, в реальности делается не из фарфора? Из чего делается?
Ирина Зайцева:
Конечно, это керамика. Керамика существует столько, сколько мы не можем даже взглянуть назад, то есть керамика ― очень древний материал. Сейчас ученые и химики ее модернизируют, чтобы она меньше кололась. Но, самое главное, к чему стремится производитель заготовок? Ведь пломба выпиливается из заготовки. Аппарат выпиливает заготовку, специально ее моделирует, а потом выпиливает. У врача есть выбор материала; он знает, какой материал взять в данном случае, потому что он смотрит, с чем контактирует пломба? Если она контактирует с эмалью, значит, поверхность должна быть такая, чтобы ни пломба не стачивала эмаль, ни эмаль не стачивала пломбу. Это очень-очень важно!
Юлия Клоуда:
Ирина, мне кажется, Вы сейчас все мифы развиваете, очень здорово, потому что у людей такое представление, что пломба – что-то самое простое.
Ирина Зайцева:
Я тоже считаю, что пломба – самое простое, но говорю: всё не так просто. Пломба – очень большая ответственность. Пациент приходит к терапевту. На сегодняшний день терапевт – это врач, который принимает пациента, а потом передает ортопеду. Считается, что терапевт должен наблюдать пациента до момента передачи ортопеду. Но это совершенно необязательно. Почему терапевты не могут ставить фарфоровые пломбы? В реалиях сегодняшней жизни этот аппарат ― как смартфон, без которого мы уже жить не можем. То есть настолько проверенная, настолько изученная технология, правильная. Мы делаем себе, делаем коллегам, друзьям – всем, кто понимает, кто слушает нас.
Юлия Клоуда:
Когда мы говорим про CEREC, у людей сразу ассоциация: «технология будущего», потому что с помощью маркетинга стоматологических клиник воспринимается так. Везде пишется: «За один прием, за 15-20 минут». Хорошо, мы уже разобрались, что это далеко не технология будущего, а технология уже давно ушедших дней, реальная. А что касается времени – это действительно так?
Ирина Зайцева:
Время – деньги, абсолютно точно! Я вас уверяю, что и пациент заинтересован в экономии времени, и врач заинтересован в экономии времени. Время, когда выпиливается сама пломба – очень маленькое, вы кофе не успеете попить, от 6 до 12-13 минут. Очень быстро! У нас аппарат специально установлен в доступе, пациент может видеть, как там брызгает водичка, как крутятся моторчики, он наблюдает с расширенными глазами: «О, какая технология!» Да, мы соглашаемся, технология. Но совсем не новое, а проверенное, надежное, правильное, и должно быть инструментом у каждого врача. Не надо говорить: «Я не умею», – это совершенно не та технология, которую нельзя освоить, все врачи осваивают. Когда они освоили, они получают тот инструмент, который оказывает пациенту правильную помощь. Если пациент доверяет, верит, врач сделает правильную реставрацию, пломбу не надо будет высверливать. Я вам говорила про усадку, вернусь к ней. Почему нет усадки у фарфора? Пломба вытачивается очень-очень точно, на микронной точности, и покрывается очень тоненьким слоем композитного клея. То есть, вроде бы тот же материал, композит с усадкой, но, так как его минимальное количество, то усадка незначительна. Выживаемость фарфоровых пломб просто фантастическая, просто невероятная!
Юлия Клоуда:
То есть их вообще ничем и никак?
Ирина Зайцева:
Я вам расскажу как ортопед. Если ко мне приходит пациент и мы делаем новую работу, я обязана все старые пломбы, все старые реставрации поменять, потому что у композита есть срок, когда наступает деградация самого материала, он попросту стареет. Это жизнь. У нас фарфоровые чайнички живут очень-очень долго и никуда не деградируют, а деградирует пластмасса, деградируют материалы, которые мы используем в качестве склеивающих агентов. Я должна поменять эту пломбу под новую конструкцию, например, коронку мне надо сделать, или надо винир сделать, или полукоронку. Конечно, я буду высверливать все старые пломбы. Но вкладку, которая поставлена и неизвестно, сколько уже стоит, я высверливать не буду, потому что я хорошо знаю, и все врачи знают, что фарфоровая керамическая вкладка-накладка является материалом, который по эластичности, по твердости, по стираемости, по прилеганию прекрасно дополняет утраченные ткани зуба и является великолепной основой для следующей реставрации, особенно, керамической. Наши пациенты хотят получить эстетическую работу. Золото мы никому не предлагаем, да мы и сами не хотим, нам нравится керамика. Наклеить новый винир, новую накладку на старую вкладку, которую поставили в качестве пломбы – просто мечта для врача, потому что прогноз успеха просто зашкаливающий!
Юлия Клоуда:
Я знаю, что Ирина большой мастер, с 2003 года (просто вдумайтесь!) Занимается установкой виниров. В то время, когда врачи, которые сейчас себя рекламируют, еще только заканчивали институт, Ирина уже делала очень красивые работы.
Ирина, надеюсь, мы еще успеем с Вами поговорить про виниры, но пока вернемся к нашим пломбам. Скажите, насколько они долговечны? Насколько я поняла, им вообще нет равных, они будут служить пациентам практически всю жизнь. Чтобы они служили долго, может быть, есть определённые правила по гигиене, по образу жизни, по питанию еще раз проговорите?
Ирина Зайцева:
Все рекомендации, которые я могу дать по уходу за пломбами, все будут касаться ухода за зубами. Если вкладка, фарфоровая пломба сделана правильно, она не должна откалываться. У пациента не должен теряться контактный пункт между зубами. Очень неприятное ощущение, когда во время приема пищи пациенту хочется побежать и прочистить между зубами, потому что ему больно. Боль –главная причина, главная тема, которая приводит пациента в стоматологию, кроме красоты. Мы всегда делим медицинские показания и эстетические, я очень четко выясняю у пациента, что его беспокоит. То, что вы хотите быть красивой ― это понятно, все хотят, а с медицинской темой давайте, разберемся. Оно так и получается: когда мы решаем медицинскую тему, вопрос сам уходит на эстетику.
В стоматологии очень просто достичь успеха: выполняем инструкции, не нарушаем их. У нас все измеряется в микронах, как я уже сказала, и в миллиметрах, их соблюсти не составляет никакого труда. Если доктор аккуратно выполняет все инструкции, правильно применяет все материалы, пациент просто обречен на успех! Правильно поставленные пломбы восстанавливают функцию зуба, долговечны, их не надо бесконечно менять, подмазывать и переставлять, то есть экономит время – вот вам экономия времени пациента. Единственное, когда я вам рассказывала, что CEREC – экономичная реставрация, но не с точки зрения денег. CEREC ― это вклад в будущее вашего зуба, экономия времени и денег в будущем, потому что наши пациенты будут жить уже очень-очень долго. Их зубы должны долго сохраняться с фарфоровыми вкладками. Когда мы будем видеть их в массовом исполнении, у пациентов сложится впечатление надежной реставрации. Я заинтересована, чтобы все врачи это делали, не надо будет нам каждого пациента уговаривать сделать фарфоровую пломбу. Юлия, это такая технология! Для обывателя, кто не связан с нашей специальностью, она может казаться чудом. На самом деле, это ежедневная практика, ежедневная рутинная процедура, проверенная годами, проверенная опытом.
Юлия Клоуда:
Я в области стоматологии давно работаю, но нечасто вижу, пациенты и люди в поисках стоматологического решения своего вопроса вообще почти не спрашивают, не знают и не интересуется. У всех есть стандартное представление: светоотверждаемая пломба. Она – самая запрашиваемая, хотя технологии, как Вы правильно подметили, уже почти полвека.
Ирина, вы сейчас опять будете развеивать мифы, чему я очень рада. CEREC и виниры. Есть рекламные обещания, что «мы делаем виниры на CEREC». Расскажите, пожалуйста, как высокие технологии используются в эстетической стоматологии, в частности, для виниров? Вы пользуетесь этой технологией или нет?
Ирина Зайцева:
На сегодняшний момент возможности аппаратов CEREC достигли просто фантастических возможностей! Начала их производить компания Siemens, а сейчас Sirona Dental Systems. Что только они не могут выпилить и сделать! Частично мы, конечно, очень потеснили работу зубных техников, я думаю, они на нас обижаются. Но, мое мнение, если есть претензия на высокую эстетику, то работу надо делать зубным техникам. Зубной техник выполнит работу с бо́льшим художественным вкусом, с большей индивидуализацией. Дорогие работы – это работы, выполненные классными зубными техниками. Они так же, как и мы, должны соблюсти всю технологию производства, и ещё должны обладать художественным вкусом. То есть, мало того, что они обладают необходимыми знаниями, чтобы сконструировать правильно работу, они должны внести в работу свою изюминку и душу, индивидуальность, потому что зуб неоднотонный. Хотя и CEREC предлагает нам неоднотонные блоки. Кто-то, наверняка, владеет, потому что, как ни точна и как ни прекрасна технология CEREC, с ней работает специалист. Кто-то, наверное, работает и умеет сделать великолепную эстетическую работу на CEREC в кабинете, не прибегая к услугам зубного техника. Но, насколько я знаю, что большие ортопеды, врачи, которые специализируются в высокой эстетике, все-таки, работы выполняют вместе с зубным техником. Это дороже, но оно того стоит.
Юлия Клоуда:
Я хочу для наших слушателей тоже подтвердить факт и рассказать историю. Когда мы создавали рейтинг совместно с «Коммерсантом» и Startsmile, который выходит еще с 2013 года, мы слушали экспертов и их критерии оценки. Они разделились. Кто-то говорил: у нас есть CAD/CAM, CEREC, у нас работают очень круто, быстро и так далее. Были другие, как Вы говорите, доктора с большой буквы, которые говорили: машина не может сделать красивую, эстетическую работу. Есть техники на вес золота ― те, кто еще лет 20 назад могли увидеть разницу: около десны зуб – одного цвета, переливы и так далее. Поэтому тоже соглашусь с Вами, и я знаю, что такое мнение не только Ваше, но и топовых специалистов, которые только за индивидуальную работу и только за техника. Виниры делаются на всю жизнь, практически.
Ирина Зайцева:
Очень надолго! Пациент платит столько денег, работа недешевая. Конечно, нужно быть уверенным, прогноз, как будет служить работа, должен быть значительным. Я не могу сказать, что ничего не случается – случается. Но, опять же, если мне делает работу техник, если тотальная работа, и что-то произошло в невидимой зоне, не в зоне прямого доступа, не в зоне улыбки ― починить работу можно очень легко с помощью CEREC в течение часа. Я говорила, что сам аппарат выпиливает от 6-ти до 14-ти минут, за 11 минут – по-разному. Умная же машинка, все крутит, все рассчитывает. Она вам скажет, когда поменять фрезы, когда поменять растворы, она не будет вам пилить, если она неправильно заправлена и не тот блок, она будет капризничать: «Вот это мне дай, расположи», – она будет поправлять доктора. Я могу сделать починку в течение часа, за это время и кофе все попили, и расслабились, и успокоили пациента: «Не волнуйтесь, Вы уйдете с починенным зубом. Сломанный зуб Вам починят». Но, если нарушение произошло по какой-то причине в передней области – я обращусь к тому же технику. Мы любим техников, хотя мы с ними и ругаемся, и дружим, у нас взаимные претензии, и жить друг без друга не можем, но, очень важно, чтобы починку моей эстетической работы делал тот же техник. Тогда больше шансов, что мы попадем во все – и в цвет, и в изюминку, и в форму. Это сложно, потому что есть одна проблема. Техники тоже профессионально растут, они доводят свое творчество до совершенства, они очень стараются. Они не могут повторить, например, то, что было 5 лет назад, в этом состоят наши некоторые сложности.
Юлия Клоуда:
Вернемся к теме CEREC в микропротезировании и имплантации. Почему эта технология считается оптимальной для коронок? Тоже время и точность?
Ирина Зайцева:
Да, если одиночные работы. Если врач ведёт прием, он, допустим, восстановил зуб, и ему надо сделать коронку. Зачем ему делать оттиск с верхней челюсти, с нижней, отправлять в лабораторию, она близко или далеко расположена? У него в соседнем кабинете есть аппарат, на который по Wi-Fi, по внутренней клинической сети передалась информация, и коронка в прекрасном состоянии будет выпилена через 8-14 минут, и пациент уйдет уже с готовой коронкой, всё возможно.
Вы спросили про имплантацию. Наверное, да, если есть необходимость. В моей клинике мы не привыкли так работать, но я знаю, что доктора делают, кому-то нравится, кому-то это удобно. Как одиночную реставрацию, я повторяю – да, можно делать.
Юлия Клоуда:
А как у Вас делают в клинике, расскажите, пожалуйста?
Ирина Зайцева:
Когда мы делаем имплантацию, есть период, когда мы можем нагрузить имплантат, но еще не до конца, не в полную нагрузку. В это время у нас должны быть некие защитные конструкции во рту, чтобы наш имплантат находился в фазе полунагрузки, а еще лучше – покоя. То есть у пациента будет что-то во рту, оно будет имитировать зубы, но без полной нагрузки. Затем наступает момент постоянного протезирования. Многие клиники не говорят о том, что нужен этап изготовления временной конструкции. Мы все свои работы делаем с временными конструкциями, их цель ― не просто прикрыть, не просто создать имитацию и комфорт, а именно чтобы сформировать контур десны, чтобы зуб на имплантате выглядел как натуральный, чтобы никто никогда не понял, что это зуб на имплантате. Мы часто сами не можем увидеть, потому что настолько красиво мы сформировали десну, и десна так натурально легла на зуб и совпадает с рядом стоящими зубами.
Сейчас нет никакой проблемы поставить имплантат. Они прекрасно приживаются, все освоили эти технологии. Сейчас хочется делать красиво.
Юлия Клоуда:
Чтобы никто не догадался. Что твой зуб, раз и навсегда.
Ирина Зайцева:
Для нас это проблема. Пациенты уходят с красивыми улыбками, но они же не говорят, что сделали виниры, они говорят, что зубки просто отбелила. Народ вокруг не понимает, что произошло: «Какая ты красивая!» Что-то изменилось, но не могут понять, что именно? Пациенты не скажут: «Зачем я буду говорить, что это виниры?» Скажут те, кому надо. В том проблема нашей рекламы. Хочется сказать громко о том, что мы умеем, мы знаем, как сделать, но многие пациенты скрывают, что у них виниры, есть такой момент.
Юлия Клоуда:
Значит, хорошая работа. Есть публичные люди, особенно, на телевидении, которые хотят, наоборот, чтобы было очень-очень бело, чтобы было видно со всех углов.
Ирина Зайцева:
Да, поэтому мы выясняем, какие вообще пожелания у пациента: что он хочет, где он хочет блистать своей улыбкой? Или он хочет сделать скромную, чтобы не было видно, чтобы под натуральное? Конечно, всё возможно, нужно только понять пациента, договориться, что он хочет. Тогда все получается.
Юлия Клоуда:
Ирина, нереально быстро у нас пробежал эфир. Остаётся немножко времени на то, чтобы Вы дали дельный совет или пожелание. Я знаю, что Вы человек, который 100 % посоветует что-то полезное нашим слушателям и зрителям.
Ирина Зайцева:
Дорогие пациенты! Мне так хочется, чтобы вы нашли своего доктора! Поверьте, пожалуйста: в медицину люди идут для того, чтобы помогать своим будущим пациентам. У нас пациенты становятся друзьями, наши друзья становятся нашими пациентами. Мы очень стараемся сделать так, чтобы все наши пациенты были довольны. Ищите своего доктора! Ищите доктора с золотыми ручками, растущими из правильного места. У доктора должно быть доброе сердце, светлый ум. Я думаю, что вы сохраните свои зубы на долгие-долгие годы, и будете красиво и счастливо улыбаться!
Юлия Клоуда:
Ирина, спасибо еще раз большое, что Вы к нам пришли! Хочу напомнить нашим слушателям, что вы можете найти информацию о клинике Ирины Зайцевой на портале startsmile.ru, а также в сети интернет есть сайт, социальные сети. У клиники очень открытая политика общения с пациентами, я думаю, что Вы будете рады ответить на вопросы, которые, может быть, мы здесь не подняли. Да и вообще, приходите в клинику и убедитесь сами! Помните, что тот, кто улыбается, притягивает к себе только самое положительное и позитивное! Будьте здоровы! Улыбайтесь чаще!