Виктория Читлова:

Передача «Пси-Лекторий», я её ведущая Виктория Читлова, врач-психиатр, психотерапевт. Сегодня у меня в эфире в гостях коуч Галина Стороженко – профессиональный сертифицированный коуч для руководителей и первых лиц, кандидат психологических наук, управляющий партнер Международного института коуч-менеджмента и автор замечательной книги «Стать коучем президента». Галина приехала к нам из Ростова-на-Дону.

Дорогие зрители, немного познакомлю вас со взаимоотношениями между психотерапией и коучингом. Психотерапевты очень смущаются общаться с коучами, но Галину я пригласила как максимально компетентного, и лично мне очень приятного человека и коуча, который вместе со мной в эфире поможет рассказать нашим зрителям, что такое коучинг. Мы назвали наш сегодняшний эфир «Зачем президенту коуч?»

Галина, давайте мы раскроем тему, потому что вообще всё, что касается психологии, в России сейчас активно развивается, и ряду наших зрителей, может быть, не до конца известна разница между психологом, психотерапевтом, коучем. Кто такой коуч, чем он занимается, определение?

Галина Стороженко:

Спасибо, Виктория. Спасибо за контекст, который Вы задали. Если вернуться к взаимоотношениям психологов и коучей, прежде чем определить границы, я бы хотела сказать, что, наверное, у каждого есть свой взгляд. Нам, коучам, кажется, что сейчас очень модно после любой квалификации дописать через запятую «коуч»: психотерапевт-коуч, консультант-коуч, бизнес-тренер, коуч. Определенная новизна этой профессии, с одной стороны, позволяет заинтересовать участников, а с другой стороны – для нас определенный вызов в плане того, кто на самом деле является профессиональным коучем, кто пишет просто через запятую, потому что это модно, и чем на самом деле отличаются грани всех тех специалистов, которые сегодня помогают людям быть эффективными или быть счастливыми. По определению, коучинг ― это партнерское взаимодействие с клиентом или с командой, которое помогает, первое, достигнуть целей, чаще всего амбициозных смелых целей, второе – помогает развитию на этом пути. Это отличается от классического обучения и наставничества, здесь тоже есть грань.

Виктория Читлова:

В чём разница?

Галина Стороженко:

Коуч не дает шаблонов поведения, не обучает, не дает советов, не дает рекомендаций. Формат его взаимодействия — это раскрытие внутреннего потенциала клиента за счет задавания правильных, сильных, глубоких вопросов. За счет того, что клиент сам выбирает свою траекторию развития, он знает, что лично ему подходит лучше. Кто-то говорит о том, что я буду читать книги, кто-то говорит о том, что я пойду на тренинг, или послушаю семинар, или буду обучаться на онлайн-курсах, или я найду себе наставника, ментора, или найму консультанта. Есть масса возможностей как достигать целей, коуч помогает создать свою собственную траекторию. Третье направление — это развитие осознанности клиента, анализа, саморефлексии о том, какие мои стратегии успешны, что я могу изменить, чтобы это продвинуло меня в движении к цели.

Виктория Читлова:

То есть, в большей мере мы говорим про формирование мышления и поведения клиента, направленные на успех достижения целей. Это не психотерапия, которая направлена на общее развитие. Правильно я понимаю?

Галина Стороженко:

Правильно. Всё дело именно в векторе. Вектор коуча направлен в будущее, а в психотерапии психотерапевт работает с проблемами в разных сферах клиента, или проводит более глубокий анализ, который предполагает работу со сценариями, с установками, с родительскими…

Виктория Читлова:

С травматическим опытом.

Галина Стороженко:

Да, которые произошли в жизни клиента. А иногда работает ещё дальше, в формате психоанализа, архетипов и другой глубины работы. Коуч работает с состоянием, которое есть сейчас, с ресурсным состоянием. Если клиент готов идти в будущее, если у него есть для этого энергия, есть соответствующее состояние, он помогает клиенту прийти к его будущему.

Виктория Читлова:

Мне, как психотерапевту, интересен такой вопрос. Ко мне тоже обращаются клиенты, которые не имеют никакого состояния, связанного с расстройством, к примеру, есть просто некая ситуация, и есть некое восприятие ситуации. Как правило, такие пациенты, или, вернее, клиенты в данном случае, имеют свой вектор развития в прошлом, который сформировали, контекст, с которым они пришли ко мне на терапию. В этом случае моя работа, получается, тоже похожа на коучинг, или коучинг похож на психотерапию, потому что мы не можем отделить личность от тех целей, ради, которых он пришел за нашей помощью?

Галина Стороженко:

Да, Вы правы, но я, всё-таки, для себя нахожу границы. Я нахожу ситуации, в которых я говорю клиенту, что Ваш запрос сейчас не про коучинг, Вам нужна психотерапия. Как я их определяю? Это очень сильные переживания, глубокие по происходящим ситуациям ― либо потеря близких, либо очень травматичный разрыв отношений. Это ситуация, в которой клиенты не чувствуют состояния сборки и ресурса, чтобы двигаться вперед, он как будто застрял в своём состоянии, ему нужна помощь, чтобы его пережить. Здесь, несомненно, психотерапевт будет гораздо полезнее, и в этот момент я рекомендую клиенту психотерапию. Потом, когда будет найдена точка сборки, вернуться уже к новым целям, к новым запросам, к развитию и к коучингу. Так я вижу эту грань и вижу ценность психотерапии. Кроме того, мы с вами живем в такое время в России, когда, к моему великому сожалению, печали, люди с настороженностью относятся к психотерапии. Я сама психолог по образованию, кандидат психологических наук, и иногда мне приходится успокоить, обосновать, сказать, что ничего страшного нет в том, что вы обратитесь к психотерапевту, замотивировать его. Я даже вижу в этом какую-то миссию, которая связана с тем, чтобы приучить людей к обращению к специалистам, к профессионалам, к помогающим профессиям, для того чтобы иметь целостную личность, сознание и уметь работать с такими людьми, не бояться их.

Виктория Читлова:

Спасибо Вам за ответ. Я считаю, что к коучингу важно подходить со стороны первичной профессиональной подготовки в сфере психологии. Насколько я знаю, уточните, пожалуйста, если я ошибаюсь, коучем может, в принципе, себя назвать и специалист, проходивший не очень основательную подготовку в психологии. Есть такое?

Галина Стороженко:

Это правда. Это правда и наша боль.

Виктория Читлова:

Это повсеместно, или только у нас в стране, скажите, пожалуйста?

Галина Стороженко:

Давайте, скажем честно. В обучении коучингу, даже в профессиональном сертифицированном обучении коучингу нет обязательного требования о том, чтобы на обучение были допущены только специалисты, которые проходили психологическую подготовку, имели базовое основание для обучения? Нет. Коучем могут стать специалисты из бизнес-сферы, мы сейчас видим очень много проектов, когда топ-менеджеры, руководители, первые лица идут на программы executive-коучинга, чтобы иметь нечто большее, чем просто быть наставником или экспертом, чтобы знать инструменты коучинга, чтобы помогать клиентам мотивировать, вовлекать их достижения целей.

Сама профессия коуча сложилась на стыке трех основных направлений. Первое, конечно, психология. Психология – это установление контакта, умение вести диалог, активное слушанье, это не директивная позиция в советах или рекомендациях, а внимательное отношение к уникальности личности. Вторая большая часть ― это менеджмент. Здесь всё, что касается действий, шагов, планов, достижений, результатов, целей. В этот момент коуч становится более требовательным, он спрашивает о том, что ты будешь делать, какие шаги берешь в работу, как я узнаю о том, что ты достиг. На следующей встрече он более решительно, я бы сказала, чем психотерапевт, спрашивает про достигнутые результаты. Более того, если клиент не совершает никакого движения в промежутке времени между встречами с коучем, то коуч имеет право разорвать контракт, потому что тогда возникает вопрос о том, действительно ли нужно идти к обозначенной цели, что сдерживает клиента? Может быть, кстати, непроработанный блок страха в ограничении или убеждении.

Виктория Читлова:

В этом случае Вы не переходите к психотерапевтической работе в рамках коучинга? Есть такое в структуре вашей работы?

Галина Стороженко:

В коучинге есть инструменты, которые позволяют, не копая глубоко, работать с установками, работать с ограничивающими убеждениями. Они, несомненно, идут из гуманистической психологии, и есть некоторые инструменты из психодрамы, которые мы используем, но я бы не назвала это чистой психотерапией. Я знаю, что некоторые коллеги-коучи практикуют формат работы в паре с психотерапевтом одновременно с одним и тем же клиентом. Как только у клиента возникает терапевтический запрос – клиент идет к терапевту, как только ресурсный целевой запрос – клиент идет к коучу. Специалисты открыто работают, знают друг друга, знают клиента, и вместе, в партнерстве идут. У меня не было такой практики, мне пока сложно представить эти границы туда-сюда, передача какая-то.

Виктория Читлова:

Да это действительно очень сложно.

Галина Стороженко:

Я могу сказать точно, ничего не рекомендовать клиенту или выпихивать его из зоны комфорта и говорить: иди, достигай олимпийских целей. Здесь решение принимает сам клиент, однозначно, и здесь позиция, которая состоит в том, что никаких советов, никаких рекомендаций, или никаких специальных вызовов коуч не дает. Но я соглашусь с Вами в том, что всё, что касается осознанности, будь то в психотерапии или в коучинге, гораздо лучше происходит, если у клиента есть возможность это проговорить, отрефлексировать с кем-то. Если он сам себе проводит медитации или другие селф-практики по данному поводу, то фактически у него нет зеркала, когда он может это отразить. В этом, мне кажется, наша цель или наша миссия: помочь клиенту своими вопросами, своим диалогом сформировать знания о себе, сформулировать и укрепить в себе. Поэтому я ни в коем случае не умаляю индивидуальные практики, которые каждый для себя выбирает, в том числе медитации и релаксации, или другие формы. Они несомненно важны для решения определенных задач. Но, в вопросах саморефлексии для меня очевидно, что должен быть собеседник, с кем ты можешь обсудить.

Я очень рада, что в профессии коуча всё хорошо проработано Международной федерацией коучинга; есть перечень компетенций, есть индикаторы, по которым можно понять, есть возможность сертификации на разные уровни, есть менторы, кто дает обратную связь по компетенциям. Там есть пункт, который касается осознанности. На каждой сессии мы имеем возможность задать клиенту вопрос: «Что ты нового узнал о себе в нашем диалоге? Как ты продвинулся? Что было для тебя новым, ценным, полезным?» Это рефлексирующий взгляд на себя, который помогает личности продвигаться, не только к целям, просто продвигаться в осознанности к исследованию, пониманию себя.

Виктория Читлова:

Скажите, пожалуйста, в чем отличие обычного коуча от executive-коуча, коим Вы являетесь?

Галина Стороженко:

Спасибо за вопрос и внимание к деталям. Executive переводится как коуч для руководителей. Это определенная специализация, в которой работает коуч. Есть очень много вариантов коучинговой практики. Практика зависит от уровня интересов, или специализации, либо граунда, который есть у клиента. Есть коучи, которые помогают в семейных отношениях, есть коучи, которые работают лично, есть очень узкие специализации, например, только с декретными мамами. Или, например, я слышала, что в Америке, где развит этот рынок, есть настолько узкие специализации, – например, коуч, который работает только с мужчинами, которые в одиночестве воспитывают детей. У нас такого рынка ещё нет, чтобы выбрать себе такую узкую специализацию и в ней работать. По большому счету, общими пластами можно сказать о том, что есть личный коучинг, бизнес-коучинг, и есть направление «И другое», в нём арт-коучинг, психотравма-коучинг. Я даже слышала о том, что в Лос-Анджелесе есть направление драматического коучинга для актерских профессий, какие-то такие формы; очень активно сейчас развивается тема спортивного коучинга.

В бизнес-коучинге тоже есть разделение. Это коуч, который может работать внутри организации, чаще всего – специалист службы управления персоналом, HR-службы или управления талантами, который обучен специально этим компетенциям. Он помогает сотрудникам или руководителям справиться с сотрудниками в части их развития, развития каких-то компетенций, или в части их эффективности: достигают ли они тех параметров, показателей, KPI, которые у них есть, или не достигают, и что нужно проговорить в диалоге, чтобы сотрудник раскрылся, был максимально эффективен на работе. Здесь появляется пласт коучей, именно executive-коучей, которые работают с руководителями, с первыми лицами компании, потому что есть определенные ограничения: из более низкой позиции, внутренний коуч не может работать с топом и с первым лицом. Здесь вопросы субординации, конфиденциальности внутри организации. Чаще всего для уровня первого лица, топ-менеджеров нанимают внешнего коуча, его называют executive-коуч, который работает именно с линейкой руководителей.

Виктория Читлова:

Очень интересно! Я бы хотела для наших зрителей отдельно подчеркнуть. В массах есть представление, что коуч занимается бизнес-направлением, что он туда внедрен. На самом деле, как мы узнаём от Галины, это широкое направление, внутри которого есть направление «Бизнес».

У меня к Вам вопрос. Важно ли для самого коуча образование в сфере бизнеса, либо быть интегрированным непосредственно в работу компании, в её среду? Нужно ли иметь специальное образование, либо опыт работы именно в офисной среде, в бизнес-среде?

Галина Стороженко:

Несомненно, да. Например, быть ли психологом человеку, который обучается коучингу, то здесь более широкий подход: можно быть, можно не быть. В бизнесе, я убеждена, что коуч, который работает в формате executive, который работает с руководителями, однозначно, должен быть из бизнес-среды. В чём нюанс? Он должен быть не для того, чтобы что-то советовать топ-менеджеру, это зачастую очень сложно и невозможно. Люди, работающие на руководящем уровне, имеют такую систему сложившихся знаний, компетенций, навыков, что им очень сложно что-то советовать. Для таких людей любой совет воспринимается в штыки, потому что «я лучше знаю, ты кто такой, чтобы мне советовать».

Для чего обязательно нужно иметь либо бизнес-образование и опыт работы в бизнесе? Лучше, когда есть опыт работы построения собственного бизнеса, или работы в крупной корпорации, понимание законов взаимодействия и системы, для того чтобы говорить с клиентом на одном языке. Если ты не понимаешь терминологии, которой оперирует топ-менеджер, если ты не владеешь основными понятиями, тебе очень тяжело будет вести диалог, ты как будто не говоришь с ним на одном языке, что сразу чувствуется. Если, например, в лайф-коучинге мы почти все можем говорить на одном языке, потому что это наша жизнь, мы все ею живём, то вопрос, который касается бизнеса, требует от коуча подготовки и опыта, чтобы говорить на одном языке.

Виктория Читлова:

Галина, у меня к Вам практический вопрос. Давайте, мы очертим, с какими чаще всего запросами, именно к Вам, как к executive-коучу, обращаются клиенты?

Галина Стороженко:

Самый первый запрос, самый частый, вне зависимости от того, передо мной собственник бизнеса или топ-менеджер, который работает в корпорации, звучит о времени. Время – это невосполнимый ресурс, которого у нас у всех одинаково, 24 часа в сутки, и которым, к сожалению, мы управлять не можем, несмотря на большинство тренингов по управлению времени и тайм-менеджменту. Мы можем научиться только тому, как управлять собою во времени. Что для меня является приоритетным, важным, на что я трачу свои драгоценные минуты, делегирую я или не делегирую. Собственников бизнеса волнует вопрос о том, как наиболее эффективно управлять, чтобы меня не поглощал бизнес и не было состояния, как будто бизнес управляет мною, а не я управляю бизнесом. Топ-менеджеров при их колоссальной загрузке и масштабных задачах волнует вопрос, как сделать это эффективно? Многие очень долго задерживаются на работе, работают в выходные, потому что огромное количество задач. Иногда сами руководители компаний нанимают коуча, чтобы помочь топу так спланировать своё время, чтобы он не пересиживал на работе долго, чтобы он раньше уходил с работы, чтобы он заботился о себе.

Виктория Читлова:

Я поняла. Какой ценной задачей Вы занимаетесь! Вы занимаетесь профилактикой тревожно-депрессивных расстройств. Синдром выгорания является одним из депрессивных расстройств. Получается, Вы помогаете моим пациентам таковыми не стать. Потрясающе! Здорово!

Галина Стороженко:

Это правда. Это первый запрос. Второй запрос, который я вижу среди собственников бизнеса, заключается в большей мобильности. Наступет период времени, когда они уже выстроили бизнес таким образом, что его можно делегировать, передать в управление или, например, когда они переходят в другой формат работы. У собственников тоже есть своя карьера, это кажется, что вы – собственник, куда ещё больше? На самом деле, сначала ты стартапер, предприниматель, потом ты вовлеченный руководитель, который совмещает и должность первого лица и собственника. Потом наступает момент, связанный либо с тем, что чуть-чуть интерес уже к бизнесу погас, я хочу чего-то другого, либо я уже вырос, либо бизнес вырос больше, чем я, я уже понимаю, что я неэффективно им управляю, нужно найти менеджера, который справлялся бы с таким масштабом бизнеса и передать в управление. Очень сложная задача – отпустить, передать, доверить, при этом не потерять свой бизнес. Какую форму контроля оставить, чтобы постоянно не пересаживаться с одного стула на другой туда-сюда-обратно: я управляющий или собственник, который передал управление? Вопрос надо как-то решать.

Виктория Читлова:

Это ж проблема самовосприятия, самооценки?

Галина Стороженко:

Здесь всё, и проблема доверия, и проблема контроля эффективности, здесь сложный клубок. В моем понимании, это самые сложные запросы в коучинге: понять, кто я на самом деле как собственник бизнеса. Я управляющий, или я инвестор, или я сторонний руководитель, который готов передать? Потом начинается совершенно другая игра ― игра инвесторов, у которых много бизнесов, и они ими жонглируют, они ими управляют. Это формат не когда «я живу бизнесом, мой бизнес – ещё один ребенок и я не представляю себе жизни без него, это вся моя жизнь», а вариант, когда «у меня много бизнесов; я закрываю, продаю, я сюда инвестирую время и деньги, развиваю его до определенного уровня, я управляю своим инвестиционным портфелем». Это другая игра.

Виктория Читлова:

На этом уровне тоже коучинг нужен, как правило?

Галина Стороженко:

Может быть, я сейчас буду необъективной, но я считаю, что коучинг нужен на любом уровне, особенно руководителю, собственнику бизнеса. Знаете, почему? Когда ты работаешь как топ-менеджер, то всё понятно: тебе задали стратегию, тебе каскадировали цели, у тебя есть твой кусок, за который ты отвечаешь, с тебя за него спрашивают, у тебя всегда есть динамика. Ты можешь в разной степени быть вовлечен, можешь сам участвовать в разработке стратегии, можешь не участвовать – тебе её спускают, но у тебя всегда есть какая-то форма, куда тебя стимулируют прийти, и контроль. У собственника этого нет, никто его не стимулирует никуда идти, никто его не контролирует, что хочу – то и делаю: хочу – печенье ем, хочу – варенье; иногда хочу – вообще ничего не делаю, уехал и живу на Бали несколько месяцев.

Кстати, третий, самый частый запрос состоит в том, как стать более гибким, более подвижным, более свободным в своей жизни. Сначала ― как позволить себе уехать в отпуск, хотя бы на 2 недели без телефона, чтобы не бояться и не вздрагивать, не проверять постоянно почту, а потом ― как построить удаленное управление бизнесом. Также очень многих волнует вопрос о том, как переехать жить в другую страну и что тогда сделать с бизнесом: оставить его здесь управляемым или продать его, но чем заниматься там? Очень много запросов, связанных с переездом, как от топ-менеджеров, планирующих переезд, так и не топ-менеджеров. Вопрос о том, как мне там, в другой стране чувствовать себя комфортно, как мне найти работу, как мне стать своим? Как мне быть не «лимитчиком», который переехал и будет всё время в статусе беженца или гостя в чужой стране, а как мне ассимилироваться так, чтобы меня воспринимали на одном уровне, чтобы меня брали работать в иностранные компании, чтобы я работал с коллегами из разных стран и был на уровне. Очень интересный запрос, в котором невозможно помочь в карьерном формате, потому что в каждой стране свои правила, свои системы, свои возможности, ты не можешь быть экспертом по карьере в любой стране. Помогает только коучинговый подход без советов и рекомендаций ― как сделать так, чтобы участники могли находить свои собственные траектории при помощи коучинговых вопросов.

Виктория Читлова:

Я бы хотела задать Вам несколько коротких вопросов и потом перейти к Вашей замечательной книге. Как часто мужчины обращаются к Вам за помощью в нашей стране?

Галина Стороженко:

Часто. В моем соотношении 60 % мужчин, 40 % женщин.

Виктория Читлова:

Насколько успешна работа? Как Вы оцениваете стартовый, так сказать, уровень состояния ваших клиентов по желанию работать, по готовности, по мотивации?

Галина Стороженко:

По мотивации самая высокая готовность, если клиент пришел сам к коучу и платит своими деньгами; ниже мотивация – если за него платит компания. Иногда вынужденный вариант, когда HR-служба или топ-менеджер нанимает коуча. Для меня первая встреча всегда бесплатная, ознакомительная, когда и клиент понимает, хочет ли он работать с данным коучем, и я как коуч решаю, хочу ли я работать с данным клиентом. Если мотивации вовсе нет, если человека заставили, невозможно проводить работу, я тогда останавливаю контракт.

Виктория Читлова:

То же самое в психотерапии, конечно же. Скажите, есть ли разница во взаимодействии Вас как специалиста в работе с мужчинами-руководителями или менеджерами и женщинами?

Галина Стороженко:

С точки зрения технологии работы – вопросы, техники, инструменты, которые мы применяем, – кажется, что нет. Я работаю по определенной структуре коуч-сессии, я её использую вне зависимости от того, женщина передо мной или мужчина. С точки зрения установления контактов и отношений или состояний разница чувствуется, наверное, Вы тоже её ощущаете в психотерапии. Мужчины более четкие, конкретные, лаконичные, может быть, более сдержанные в рефлексии. Женщины – больше деталей, больше эмоций, больше коммуникаций, сомнений. Но, в целом, я не ставлю для себя ограничений в плане того, чтобы с мужчинами работать или с женщинами.

Виктория Читлова:

А есть разница кто работает, именно как коуч, в смысле, коуч мужчина или женщина?

Галина Стороженко:

Да, есть разница, и некоторые клиенты прямо заявляют в своем техническом задании о том, что у нас требование, чтобы коучем был только мужчина. К сожалению, здесь идет дискриминация в женскую сторону, и есть такие потребности у компаний. Это выбор каждого, я его уважаю.

Виктория Читлова:

Хорошо. Перейдем к самой (лично для меня) интересной теме, связанной непосредственно с Вашей личностью и с Вашей книгой. У меня в руках, дорогие зрители, замечательная книга Галины «Как стать коучем президента». Наш эфир звучит созвучно: «Зачем президенту коуч?» Скажите, пожалуйста, почему такое название и как Вы подошли к написанию книги?

Галина Стороженко:

Про название. Название — это результат моего поиска себя в плане того, что могло бы быть фокусом моего внимания. Я думала: если ты коуч для руководителей, какая может быть у тебя самая амбициозная цель? Название родилось таким образом. Я понимаю, что, если я помогаю клиентам прийти к смелым целям, то какая же смелая, самая смелая может быть цель у коуча для руководителей? Так родилось название «Стать коучем президента».

Виктория Читлова:

Но, президентом можно быть в разных сферах, например, президентом своей жизни.

Галина Стороженко:

Именно. Именно, мне кажется, в этом ловушка: дать сознанию интригу. Каждый раз, когда возникает первое впечатление, конечно, мы думаем о президенте, самом главном президенте нашей страны.

Виктория Читлова:

Да. Я думаю: «Вот это у Галины амбиции!» Очень хорошо.

Галина Стороженко:

Дерзкие. Даже тут есть варианты. Можно быть коучем действующего президента нашей страны, будущего, президента другой страны, здесь возможности очень широкие. Чаще всего в бизнес-коучинге речь идет о президентах компаний, корпораций, первых лицах. Ещё один пласт, незаслуженно обделенный вниманием, ― это президенты общественных организаций. Зачастую, в общественных организациях так называется должность руководителя, это ещё одна из ниш. Но, Вы правы, для меня, наверное, главная ценность ― это ценность быть президентом своей жизни.

Виктория Читлова:

Замечательно! Я бы хотела для наших зрителей дать небольшую справку. Книга вышла в конце прошлого года в издательстве «Феникс» и за прошедший период успела стать дважды бестселлером среди новинок крупнейших книжных порталов «Озон» и «Лабиринт». Летом текущего года она проходит второе переиздание, с чем я Вас поздравляю, Галина! Книга написана замечательно легким языком, понятным и глубоким.

Вы выбрали жанр бизнес-романа. Почему такой жанр?

Галина Стороженко:

Я для себя решила, что писать экспертную заумную книгу про успешный успех или учебник по технологиям коучинга ― не моё. Честно говоря, я не умею так писать. Я умею писать историями. Кейсы клиентов ― упакованные, секретные, так, чтобы невозможно было узнать и сохранить конфиденциальность ― это то, что я посчитала гораздо более важным рассказать слушателям, и поэтому я выбрала формат бизнес-романа.

Виктория Читлова:

Что изменилось в Вашей жизни после выхода книги? Если в Фейсбуке посмотреть ленту у Галины, то постоянно какие-то сессии, встречи, всё посвящено книге. То Галина в одном городе, то, я слышала, уже в Петербурге, в Париже предстоят встречи. Я так за Вас рада! Это здорово! Поздравляю!

Галина Стороженко:

Спасибо, Виктория. Действительно моя жизнь изменилась. Я не считаю пока себя писателем, для меня это отдельная профессия. Люди, которые много пишут, издают много книг и есть для меня настоящие писатели. Пока моя первая проба пера и первое авторство одной книги. Действительно, я очень люблю встречаться с читателями, и при любой возможности, в любой поездке в любом путешествии я использую такую возможность.

Виктория Читлова:

Здорово! Позвольте, я поделюсь своими ощущениями от книги, от того, что я прочла. Мне, как человеку и отчасти специалисту, очень близка теплота Галины и та мягкая модерация, с которой она работает с клиентами, герои которых, я так понимаю, были модифицированы для сохранения конфиденциальности. Её женская аккуратность, но знание и представление, и прогнозирование целей, к которым можно помочь человеку приблизиться, для меня, как для психотерапевта, очень близки.

Галина, я Вас благодарю за наш эфир! У нас завершается время. У меня к Вам завершающий вопрос: что бы Вы пожелали нашим зрителям?

Галина Стороженко:

Я бы пожелала быть смелыми и дерзкими в своих мечтах. Достать их, если они пылятся где-то на антресолях, если вы забыли их с детства, из юности, или они были ещё позавчера, или в прошлом году, а сейчас кажется, что это невозможно. Я очень хочу, чтобы в конце жизни человек оглянулся, посмотрел и сказал: да, я прожил жизнь по максимуму! Я сделал всё, что хотел, и не сожалею об упущенных возможностях и задвинутых мечтах!

Виктория Читлова:

Прекрасно! Добавить совершенно нечего. Спасибо Вам огромное, Галина! Вам больших успехов в вашем развитии, на вашем пути!

Галина Стороженко:

Спасибо, Виктория, за глубокий диалог! Мне было очень приятно поговорить здесь с Вами и с нашими слушателями.