Дмитрий Еделев:
Здравствуйте, уважаемые наши слушатели, зрители, сегодня в нашем эфире находится в своем роде легендарный для Сибири человек Игорь Анатольевич Болбат. Игорь Анатольевич у нас номер один человек по борьбе с фальсификатом в Сибири, в Красноярском крае, и мы сегодня будем говорить о борьбе с фальсификатом, как правильно организовать питание наших детей и как сделать так, чтобы наши дети были всегда здоровы. Здравствуйте, уважаемый Игорь Анатольевич. Школьное питание – это все-таки государственная задача?
Игорь Болбат:
Я считаю, что школы – это муниципалитеты, и поэтому муниципалитет должен организовать питание в школе, потому что это территория школы, это территория муниципалитета, соответственно, территория государства.
Дмитрий Еделев:
То есть государство обязано заботиться о безопасности и качестве пищи в школах?
Игорь Болбат:
Я хочу сказать, что статья 7 Конституции гласит, что наше государство является социальным, а социальное государство просто обязано организовать качественное питание детей.
Дмитрий Еделев:
Есть проблемы школьного питания сегодня в России?
Игорь Болбат:
Огромное количество проблем и не только в школьном питании. Когда мы говорим о детях, это самое больное для человека, что может быть более важно для любого нормального человека, чем дети. Порядка не хватает много где, но школы, детские сады – это особенно болезненная тема для людей.
Дмитрий Еделев:
Стоимость школьного питания в Красноярском крае единая или от муниципалитета к муниципалитету колеблется?
Игорь Болбат:
Она колеблется.
Дмитрий Еделев:
Сильные колебания?
Игорь Болбат:
15-20 процентов, нет большой разницы. Другое дело есть серьезные проблемы в питании социально неблагополучных людей. Обычно бюджет на них выделяет 70 рублей, а нормальные родители выделяют 80-100 рублей, и получается, что дети из неблагополучных семей за отдельным столом, люди 2 сорта. То есть мы должны уравнять всех, тем более это дети. Красноярский край – это Сибирь, суровый край, и по крайней мере дети младших классов должны иметь возможность питаться в школах, должны иметь бесплатное питание за счет средств краевого бюджета.
Дмитрий Еделев:
То есть в Красноярском крае, как и во всей России, есть разделение на детей, которые питаются по льготной цене, и всех остальных детей?
Игорь Болбат:
Да, так и есть. Если родители не в состоянии ребенку заработать 100 рублей на обед, зачастую эти родители не в состоянии ребенку собрать необходимый пакет документов, чтобы он мог бесплатно питаться, поэтому здесь директор как-то выкручивается, что-то придумывает, что уже за гранью закона, то есть это уже получается нецелевое использование средств, если директор каким-то образом помогает накормить ребенка.
Дмитрий Еделев:
Министерство просвещения объявило, что будет создавать единую систему организации обедов и завтраков в школах России. Можно немножко коснуться этого? Я знаю, что Вы член экспертного совета в законодательных органах.
Игорь Болбат:
Наша позиция такая, что, с одной стороны, частный бизнес всегда гораздо эффективнее, но с другой стороны, в Красноярске 150 школ, и если будет 150 организаторов питания, то их даже теоретически проверить невозможно, то есть если каждый день ходить, то это максимум мы можем две школы посетить в году, если с утра до вечера один человек будет ходить. Поэтому необходимо создать единое правило, которое обеспечит возможность качественного питания. Здесь речь идет об обеспечении, мы у себя в регионе очень много об этом говорим, одно дело – контроль, другое дело – обеспечение. Это как в медицине, когда мы делаем ампулы с лекарствами, мы каждую ампулу не проверим, там миллион в день выходит. Здесь точно так же – огромное количество школ, необходимы жесткие правила, которые ограничат возможности жуликов, которые сегодня кормят молочными суррогатами, это просто повальная практика во всей стране, когда на детях экономят, когда в школу, в детские сады привозят сливочное масло по 130 рублей. Вчера мы были в Россельхознадзоре: «У нас безобразие в детском доме по 219 рублей». А мне говорят: «У вас дорого кормят, вот в Твери по 130, так экономят». Это та ситуация, которая сегодня сложилась в школьных и дошкольных учреждениях.
Дмитрий Еделев:
Сегодня в школьных и дошкольных учреждениях достаточно много фальсификата?
Игорь Болбат:
Да, и вообще по стране львиная доля фальсификата, потому что многие говорят, что 44 закон ставит во главу угла цену, но почему-то никто не говорит, что надо во главу угла ставить входящий контроль, потому что в нашем городе есть учреждения, куда поставляют нормальные продукты питания. Мы посещали пионерские лагеря, и мы знаем, в этот пионерский лагерь везут только хорошие, а в остальные везут что останется, потому что здесь руководитель четко контролирует, четко проверяет. Я жулика спрашиваю: «Почему Вы в нашу краевую больницу не поставляете по 100 рублей творог?» Они говорят, что уже один раз выиграли по 100 рублей, по 200 рублей возили полгода, больше нам этого не хочется. То есть речь идет о том, что руководители бюджетных учреждений сегодня смотрят на это сквозь пальцы, да, выиграли, по низкой цене, но если мы сделаем по высокой цене, то они будут возить по высокой цене те же самые суррогаты. Необходим контроль движения этих суррогатов, система «Меркурий», мы на нее надеемся. Есть свои сложности, но когда это будет примерно, как в алкоголе, то есть мы взяли бутылку и можем увидеть в компьютере, как эта бутылка от виноградника до нашего стола прошла. Здесь точно так же должно быть.
Буквально вчера узнал изменения, что с 1 апреля у нас пальмовое масло включили в «Меркурий», потому что раньше оно просто шло мимо всего учета, а сейчас, если будет известно, сколько зашло в страну, если это будет все на контроле, если это будет все прозрачно, то мы надеемся, что ситуация изменится.
Дмитрий Еделев:
В чем уникальность опыта в организации контроля за школьным питанием Красноярского края?
Игорь Болбат:
У меня появился люминоскоп – прибор, который видит сразу настоящее масло, не настоящее, творог, сметану. Я начал ходить по школам. Боялись столовые, боялись руководители, каждый раз, когда я приходил со своим люминоскопом, у меня из-за спины заглядывали. Но я подходил к этому вопросу не так, чтобы скандал устроить. Мне говорили, что ты придешь, две недели детей будут кормить нормально, потом начнут опять плохо кормить. А я пришел, две недели детей кормили хорошо, и я считаю это достижением, это уже хорошо. Надо как можно больше ходить и как можно больше контролировать.
Важно то, что наша администрация города увидела в этом рациональное зерно, поверило мне, и весь прошедший учебный год нам разрешили организовывать мероприятия по общественному контролю в школах. Большое количество проблем связано с недопониманием, где-то команда не прошла, где-то кто-то считает, что хороший повар, на самом деле плохой, весь мир наш так устроен, что друг друга люди не слышат. И так получилось, что каждый родитель мог обратиться к нам, получить удостоверение, и с этим удостоверением охрана пропускает в столовую. Это дало серьезное движение в части обеспечения.
Школьное питание – это очень сложно, огромное количество ведомств, тот же Роспотребнадзор. В Роспотребнадзор мы приходим, говорим, что мы бы хотели, чтобы вы приняли участие, потому что нам нужно, чтобы кто-то подсказал. Роспотребнадзор говорит: «Мы не можем принимать участие в ваших мероприятиях, потому что они спросят, можно это или нельзя, и если окажется, что нельзя, мы их тут же будем штрафовать, таков закон». Я считаю, что не совсем пристало быть надзорному ведомству палочным ведомством, которое только наказывает, то есть у нас все строится из контроля и профилактики. Ведомство Роспотребнадзора – это единственная структура, с которой у нас непреодолимые сложности.
Дмитрий Еделев:
То есть эта структура все-таки себе присваивает больше прокурорские функции, меньше функции профилактические?
Игорь Болбат:
Да. Я врач по образованию, я знаю, что такое СанПиНы. Когда родители к нам приходят, мы им говорим: «Вам кровь нужна, чтобы тут кого-то выгнали или чтобы ребенка стали кормить хорошо?» Они говорят: «Конечно, чтобы ребенка стали кормить хорошо». Поэтому мы всегда подходим не с точки зрения устроить скандал, а с точки зрения, чтобы организовать нормальное питание. Вот все, что касается Роспотребнадзора.
У нас есть Россельхознадзор, их функции пересекаются, но меня убивает, когда продуктовый форум, выступает представитель Роспотребнадзора, говорит, у нас 6 процентов выявляемость, после него выступает представитель Россельхознадзора, он уже говорит, это не на рынке, мы пришли, проверили – 36 процентов выявили. А я руку поднимаю: огромные бюджетные деньги, одно ведомство 6 процентов эффективность, другое – 36. Никому в голову не приходит, что надо более эффективно использовать не 6 процентов, а 36. Роспотребнадзор скажет: «Проем двери не тот, освещение не то, высота стола не та». Но я в школу прихожу после Роспотребнадзора, так где журналы проверки? А они говорят, что нету. Вчера был Роспотребнадзор, все проверил, все в порядке. Значит, так проверяли.
Дмитрий Еделев:
Вы сказали, что не склонны к скандалам, но последний скандал с Danone ведь прогремел на всю Россию. Что произошло? Если бы он произошел в европейской стране, Вы стали бы мегаизвестны, но в России его тихонечко замяли, убрали все лишнее из интернета.
Игорь Болбат:
То, что произошло с Danone, это из ряда вон выходящее. У меня люминоскоп, в котором белым светится пальмовое масло, желтым светится молочный жир. Я купил детское молоко, думал, настоящее будет, и когда оно у меня бело-голубым засветилось, я был шокирован. Вначале Danone пытался через суд запретить мне проверять на люминоскопе детское молоко, они сказали, что я не имею права проверять, что падение продаж Danone связано с публикацией человека из Сибири, которую прочитало 3000 человек. Самое интересное, что я им говорю: «Ребята, ну покажите, какое у вас молоко, как вы его делаете, мы – общественность, мы же беспокоимся, мы должны знать, что вы производите». Закон о защите прав потребителей подразумевает, чтобы сам производитель доказывал.
Когда я говорю, здесь говяжий жир, Danone приносит в суд экспертизу, что там есть 3,2 процента жирность, стандартные анализы, чьего жира – неизвестно. Вот столько-то молока, отсутствие бактерий. «Я считаю, здесь говяжий жир, я требую, чтобы сделали экспертизу на говяжий жир». Судья говорит: «Нет, у нас нет в России экспертизы на говяжий жир». Значит, они могут и не доказывать, что там нет говяжьего жира, то есть даже в суде Danone освободили от их прямых обязанностей – подтверждения качества продукции.
Я интернет открываю за прошлый год – 21 миллиард выручка, думаю, жив – уже хорошо, в суд подали – это успех для меня, то есть для такой компании я – букашка. Маргарет Чен, представитель ВОЗ, на 65 сессии сказала, что власть продуктовых корпораций легко переходит из экономической в политическую, и ни для кого не секрет, что введение «Меркурия» по молочным продуктам связано именно с давлением корпораций в нашей стране. И для компании с многомиллиардными доходами сменить правительство не проблема. Я судье сказал, что я мог даже на кофейной гуще это определить, вы меня не можете привлечь к этому.
Дмитрий Еделев:
Danone – не единственная пострадавшая от Вас компания. Из фирм-однодневок, которых Вы достаточно много выявили, понес ли кто-то ответственность за поставку фальсифицированной продукции?
Игорь Болбат:
Я вышел на зам. генерала Управления УВД Красноярского края, и, честно говоря, я не верю, что он коррумпированный. Я считаю, что дело в системе. Он мне говорит, что если предприятие сделает контрафакт под какую-то известную торговую марку, сделает подделку, тут мы можем привлечь. Но что сейчас жулики делают – они даже одну букву меняют в названии предприятия, или другой номер поставят. Если ты купил за 50 рублей пальмовое масло и продал его за 400 рублей в детский садик как сливочное масло, и если они с этого заплатили все налоги, у ведомства никаких претензий.
Мы начали с того, что у Роспотребнадзора потребовали проверить магазин, где
продавали сливочное масло по цене 89 рублей за килограмм, и Роспотребнадзор мне ответил, что не нашли сопроводительных товарных документов. Куда они делись во всех 40 магазинах? Причем это очень долго длилось, несколько месяцев. Мы обратились, вот масло 89 рублей, это не масло, на вкус оно не вкуснее солидола. Они говорят: «Мы пришли – там нет». – «Ну сходите в другой магазин». Видимо, кто-то предупредил, успели убрать с прилавка. И они говорят: «Мы ничего не можем сделать». Прошло два месяца, я разговариваю с одним из исполнителей в управлении: «Мы с вами сегодня не можем по закону ничего сделать с этим маслом?» Она говорит: «Нет». Я написал в Фейсбуке, что, видимо, это позиция государства такая. Я считал, что либо где-то первоначальное звено не доработало, рядовые инспектора договорились, либо государство считает, что делайте, что хотите, зарабатывайте деньги, а потом уже с вас спросим, когда у вас будет отлаженное производство. И на это обратило внимание порядка 40 СМИ. Разошлась такая новость, это было в воскресенье в обед, в понедельник уже Роспотребнадзор написал, что все меры приняты, уже в реестр быстрого реагирования внесено это масло. Оказалось, что все-таки кто-то не дорабатывает.
Но проблема с привлечением к ответственности огромная. У нас проходила Универсиада. Они меня пригласили, сказали, что придет поставщик, у них масло по 200 рублей. Пришел поставщик, очень наглый, и говорит: «Мы поменяем, 44-й закон позволяет. Мы же не можем каждой партии делать экспертизу». – «Мы хотим разорвать с вами договор». Я говорю: «Будет Универсиада, вот это масло по 200 рублей если английский спортсмен увезет в Лондон, то шоу со Скрипалями – это будет детский лепет. Вами будет не Роспотребнадзор заниматься, а ФСБ». У него руки затряслись: «Мы готовы на расторжение контракта». Только так мы смогли на них повлиять. Есть закон – не работает, есть постановление пленума Верховного суда, где сказано, что фальсификат приравнивается к мошенничеству, потому что в статье о мошенничестве нет такой формулировки. Я вижу только то, что государство сегодня халатно к этому относится.
В Казани чиновников обязали в школах питаться, а я сказал, что откуда в детские дома возятся продукты, в том же месте должна наша администрация покупать продукты. Вот если губернатор это масло на хлеб намажет, я уверен, что в детском доме сразу появится другое масло.
Дмитрий Еделев:
То есть взять опыт Казани, где мэр заставил чиновников ходить в школы, детские дома и пробовать то, чем кормят детей, и сразу порядок наступит.
Игорь Болбат:
А что другое сегодня можно сделать? В Казани, между прочим, молодцы, вопрос ведь решили? Решили.
Дмитрий Еделев:
А Вы знакомы с казанской системой «поел – и доволен», знаете казанский опыт?
Игорь Болбат:
У нас у нас есть подобная система, это была наша идея. Но мы прекрасно понимаем, что если все родители начнут ходить по столовым, то парализуют ее работу, и более того, больше половины родители боятся, потому что у ребенка начнут двойки в школе, начнут притеснять. И от этого родилась идея сделать так, чтобы те продукты, которые пришли на склад, можно было, не заходя в школу, телефоном посветить, увидеть, кто произвел, какой срок годности, по какой цене, потому что у нас были ситуации, что огурцы по 360 рублей, аргентинская печень, в школе это вообще недопустимо.
Я начинал говорить про обеспечение качества, вот это то самое обеспечение качества, когда к организатору питания придет знакомый, скажет: «Давай огурцы по 360, деньги поделим». – «Как? Все завтра узнают, как я выставлю огурцы по 360?» А так родитель подошел к школе, посмотрел, и прямо из программы можно пожаловаться – нажать кнопку, и тут же уйдет жалоба в муниципалитет.
Дмитрий Еделев:
Расскажите про свое программное обеспечение. У Вас есть мобильная версия.
Игорь Болбат:
Сегодня это наше достижение, это программный продукт. Его сделал человек, который год назад говорил: «Полтора года ребенку, я открыл и хорошо, что увидел плесень в детском питании. Страшно представить, что было бы, если бы маленький ребенок ложку плесни съел». И он нам помог сделать вот эту программу, которая позволяет контролировать движение всех продуктов в столовой. Причем мы не так просто все делаем, а чтобы еще фотографию на всякий случай прислали счет-фактуры. У меня нет готового решения как организовать питание на комбинате, я не повар, я врач, мне легко проконтролировать, я знаю, какой вред, меня не обманешь на этих химических делах, но как организовать питание, вот тут дело сложное.
Дмитрий Еделев:
Мы начали говорить о программе обеспечения. Это не госзаказ, это просто собрался родитель с друзьями и сделал какое-то программное обеспечение?
Игорь Болбат:
Да, какие-то деньги потратили, потому что все хотят, чтобы детей кормили нормально. И что самое важное, что эта программа не в руках бизнеса, она в руках общественников. Была ситуация, ассоциация говорит: «Мы сами сделаем свою маркировку». Я говорю: «Вы, конечно, молодцы, вы можете себе раздавать ордена и медали, говорить, что вы лучше всех, но мы считаем, что мы, потребители, должны иметь возможность контроля». Сметана бывает наших местных производителей, а бывает мутная, откуда-то привезли ее.
Я связывался с соседними регионами. Нам везут все из Новосибирска и из Алтая. Та же «Алтайская буренка» поставляла в школьные учреждения йогурт. На «Алтайскую буренку» делают запрос, оказывается, что «Алтайская буренка» не делает даже таких упаковок, то есть у них упаковка даже другая. В рамках одного региона очень просто проверить – сели в машину, доехали, проверили. Когда другой регион, написали письмо на предприятие, даже если там что-то и было, они сказали: «У нас все нормально». Я это к тому, что когда родитель видит нашего местного производителя, понятного, которого он каждый день видит в магазине, это одно, а когда он видит производителя, которого вообще нигде нет, и вдруг он появился в школе, надо на это обращать внимание. У нас в программе можно нажать кнопочку «прошу проверить такой-то продукт». Хотя с тем же Роспотребнадзором сложности. Я пришел в магазин – сосиски 100 рублей килограмм, написано «из мяса птицы». Сейчас же чего только не добавляют в колбасу, а там никаких заменителей, вот на одном мясе птицы 100 рублей. В соседнем холодильнике головы куриные 80 рублей стоят. Масло сливочное полкилограмма 130 рублей, но 260 рублей упаковка масла – это вообще невозможно, как 6 литров молока.
Я написал заявление в Роспотребнадзор, мне ответил, что основанием для выхода Роспотребнадзора для проверки является то, что я уже сделал запрос в магазин с требованием восстановить мои права, то есть я должен был вначале написать в магазин: «Я требую, чтобы вы проверили это масло и себя наказали». И если они мне откажут, только тогда я могу прийти в Роспотребнадзор. Я понимаю, что Роспотребнадзор это не сам придумал, что это такой закон, но он же работает с этим законом, и он должен быть заинтересован.
Смотрю, Президент сходил с Анной Поповой в магазин, по телевизору показали. Я написал письмо руководителю краевого Роспотребнадзора: «Хочу сходить с вами в магазин». Они мне отвечают: «Никак нельзя. Закон не позволяет». – «Я телевизор смотрю, Президент страны с Анной Поповой сходили, а вы со мной не хотите ходить. Вы мне скажите, кто нарушил закон: Вы или они?» Сидит, как рыба об лед молчит. Получается противостояние. Как они мне говорят: «Вы нас не любите». – «Ну конечно, у вас 6 процентов выявляемости, как вас любить после этого». Чьи они интересы отстаивают – не понимаю.
До того, как Danone подал на меня в суд, я разговаривал с заместителем руководителя краевого Роспотребнадзора, просил принять меры по Danone. А он мне говорит: «Вы что, хотите моими руками с Danone разделаться?» А кто должен вообще разбираться, у кого все ресурсы? Как так, в нашей стране нет методик по выявлению говяжьего жира, других фальсификатов, ГОСТа нет, то есть сегодня говяжий жир добавляй в молоко и ничего не будет. Получается, это можно у нас по закону.
Дмитрий Еделев:
Существует целый ряд лоббистов, которые не пропускают методики на пальмовое масло, на загрязнители, пищевые канцерогены, глицидолы, ГОСТов, говорят, что Академия наук в 2025 году дойдет, а на вопрос почему в Англии определяют, в Америке определяют, в Германии методики есть, они говорят: «Ну да, они ГОСТ приняли, а мы пока будем принимать».
Игорь Болбат:
Это к разговору о крупных корпорациях, которые лоббируют, делают из нас банановую республику.
Дмитрий Еделев:
В связи с этим какие перспективы общественного контроля Вы видите за здоровым питанием, за здоровой пищей, которая должна поступать не только в магазин, а в социальные учреждения: больницы, детские сады и школы?
Игорь Болбат:
Я с одной стороны скандалист-оппозиционер, но я обратил внимание на одну важную вещь, с которой в нашей стране сложно. Несколько лет назад наш Президент Владимир Путин говорил: гражданское общество, развитие гражданского общества, становление гражданского общества. На самом деле, до конца ни у кого нет понимания, что такое гражданское общество. Гражданское общество – это когда они знают, например, что если они поставят плохое молоко, завтра люди скажут: «Нет». То есть зависит от нас.
Расскажу одну историю – я подвозил женщину, учительницу, в Красноярске, и она мне начала жаловаться: был завод КРАМЗ, известный на всю страну металлургический комбинат, и вот его приватизировали, сократили производство. У нее сына и мужа выгнали, они остались безработными, плохо живут. Я говорю: «Так Вас же это устраивает». – «Как устраивает?» – «Вы кому-то сказали, что Вас не устраивает?» – «Нет». – «Вы только на кухне об этом говорили друг другу, что не устраивает? Откуда там узнают, что Вас это не устраивает? Поймите, они имеют все основания считать, что Вас это устраивает, раз Вы молчите».
Точно так же здесь. Чем больше будет неравнодушных людей, тем больше родители будут проверять, тем больше люди в магазине будут смотреть, что покупают. Например, у нас продается спред, раньше называлось растительное сливочное масло, сейчас вышли новые регламенты, так нельзя называть, сейчас должны называть спред. И одна крупная сеть в Красноярске честно переименовала растительное сливочное масло на спред. Мне руководитель коммерческий сети говорит: «В 14 раз упали продажи». То есть люди просто перестали покупать. Я это к тому, что люди будто хотят, чтобы их обманули.
Дмитрий Еделев:
Если я покупаю в магазине, то я не боюсь слова «спред» по одной простой причине – я хорошо понимаю, что любой врач знает, что есть проблемы с сердечно-сосудистой системой, поджелудочной железой, инсульты и инфаркты, и мы говорим, что сливочное масло – это не твой продукт, жирные сорта мяса – это не мой продукт. А вот почему люди боятся спреда? Ведь спреда в мире очень много, и в Финляндии практически не продают в чистом виде сливочное масло.
Игорь Болбат:
Был такой доктор, который говорил, что надо холестерин ограничить, и он полностью исключил из своего рациона холестерин. К сожалению, фамилию не помню, он умер от атеросклероза, потому что холестерин есть эндогенный и экзогенный, то есть холестерин – это составная часть организма, входит в ядро, он в каждой клетке. Я на пальцах людям объясняю, что все жидкое растительное масло изначально полезно, его из пальмы выжали, оно же жидкое, вот такими брикетами не выскакивает из этой пальмы.
Дмитрий Еделев:
Я Вам секрет открою – в жидком виде пальмовое масло в нашей стране видели не многие.
Игорь Болбат:
Конечно, потому что оно дороже стоит настоящего сливочного масла. И то масло в Финляндии дороже сливочного. А чтобы из жидкого стало твердым, надо, чтобы больше были молекулы. И если их вот так соединить, они будут такие, как в организме, а если вот так соединить, это уже трансизомеры. То, что у нас пальмовое масло, то, что у нас спред – это технический продукт, который во всем мире идет на производство мыла.
Дмитрий Еделев:
В Российскую Федерацию ввозится в основном техническое пальмовое масло, которое никто не чистит.
Игорь Болбат:
И я скажу очень простой аргумент про молочные продукты, он шокирует простых людей, когда они первый раз слышат – 4000 лет назад человечество не переваривало молоко, 4000 лет назад произошла мутация, и взрослый человек стал иметь возможность пить молоко. До этого не пил никто, 4000 лет назад этого гена не было, это генетики доказали.
Сейчас 80 процентов населения Земли переваривает молоко, те, кто молоко не переваривал, просто вымирают, их осталось 20 процентов. То есть у тех людей, которые употребляют молочные продукты, рождаемость, жизнеспособность выше на 14 процентов. То есть ты молоко не пьешь, значит, ты умрешь, природа так сделала. Но 20 процентов остались тех, кто не переваривает. Значит, еще пройдет 2000 лет, и больше не останется людей, которые не переваривают молоко.
Дмитрий Еделев:
Эти 20 процентов – это не европейская часть населения, это японцы, китайцы, есть проблема у северных народов, то есть там очень высока доля тех людей, которые не переваривают молоко. Но мы пока не научились трансизомер и жирные кислоты из пальмового жира перерабатывать.
Игорь Болбат:
Когда в организм заходит вот такая молекула, она встраивается в клетки, ферменты, во все, и работает, как должна работать.
Дмитрий Еделев:
Организм ее не встречал просто никогда раньше.
Игорь Болбат:
И отсюда появляется огромное количество заболеваний, связанных с этим.
Дмитрий Еделев:
Осталось полминуты, чтобы сказать друзьям и слушателям то, что Вы хотите пожелать.
Игорь Болбат:
Я желаю всем здоровья, чтобы у всех были здоровые дети, я желаю, чтобы люди были неравнодушны. Аркадий Мамонтов звонит мне и говорит: «Я хочу проверить в ваших школах масло». Я говорю: «В наших школах хорошее масло, я знаю, где плохое масло». – «Если будет хорошее масло, я на всю страну скажу». В своем последнем фильме он рассказывает про безобразие во всей стране, но в Красноярске силами общественников в школах и детских садах мы проверили – было хорошее масло. То есть это все зависит от нас. Если мы, простые люди, скажем «нет», не будет суррогатов, не будет некачественных продуктов.
Дмитрий Еделев:
Спасибо большое за Вашу работу, и хочу напомнить, что в нашей студии был Игорь Анатольевич Болбат, который обеспечил безопасное масло в школах и детских садиках Красноярского края.