Юлия Смирнова:

Здравствуйте, в эфире программа «Молодость и долголетие». Эфир называется «Секреты долгожителей». В гостях Ольга Николаевна Ткачева – президент Российской ассоциации геронтологов и гериатров, главный внештатный специалист-гериатр Минздрава Российской Федерации, директор российского геронтологического научно-клинического центра.

Мы пару эфиров назад общались на тему Ваших личных рецептов и тогда раскрыть тему полностью не успели, поскольку рекомендаций много, тема интересная, обширная. Давайте подробно обсудим относительно тех знаний, которые доказательная медицина в настоящий момент уже имеет. Проводятся исследования в мире. Я не знаю, сколько в мире столетних людей, а сколько конкретно в России, любопытно узнать, какие исследования проводятся Вашим российским геронтологическим научным центром. 

Ольга Ткачева:

Количество тех людей, которых мы называем супердолгожителями, я сейчас не могу сказать, но все время озвучивают цифры, что в Японии их 64.000, во Франции – 21.000, у нас их 15.000. Тоже немалая цифра, она все время меняется, потому что ожидаемая продолжительность жизни после 100 лет уже не такая большая. И поэтому цифра очень вариабельная, она меняется буквально каждый день. Но есть и среди столетних необычные люди, которым 110 и выше лет. Вот их количество исчисляется сотнями. То есть их уже нельзя исчислять тысячами, потому что это уже эксклюзивная ситуация. Есть столетние до 105, считаются молодыми, 105-110 – средний возрасти, и свыше 110 – это уже старые столетние люди, которые являются скорее исключением из правил. К долгожителям мы относим людей, возраст которых 90+. Супердолгожитель – 100+. Как правило, это комбинация генетики и образа жизни. 

Каждый случай очень индивидуальный. Многие приводят в пример ту же Жанну Кальмон, которая пережила возраст далеко за 110 лет, которая курила в очень продвинутом возрасте, и после 100 лет. Или Черчилля, который умер, когда ему было за 90 лет, а он любил пить коньяк, курил трубку, говорил, что всем своим здоровьем он обязан спорту, потому что он им никогда не занимался, что он сидел, когда нужно было стоять. То есть когда можно было сидеть, он лежал, когда нужно было стоять, он сидел. Тем не менее, дожил, и был очень сохранным и активным. 

Юлия Смирнова:

Однако Вы в одной из своих лекций, выступлений делали акцент на среду, на эпигенетику как основной фактор. 

Ольга Ткачева:

Правильно. Есть генетика, сейчас обнаружено более 500 генов, которые отвечают за увеличение продолжительности жизни или, наоборот, за уменьшение продолжительности жизни. Известно, что есть такие заболевания, как прогерия. Это заболевание, которое характеризуется очень быстрым ранним старением. Например, один из вариантов, когда дети доживают до возраста 7-10 лет и становятся глубокими стариками. Другой вариант, когда в 30-40 лет становятся глубокими стариками. Все это генетически обусловленные заболевания. Известно, что те гены, которые задействованы, и те генетические механизмы, которые задействованы в этих прогериях, также задействованы в нашем нормальном старении. Поэтому большие надежды на поиск специфических воздействий, которые позволят активировать или наоборот, инактивировать какие-то наши гены. Поэтому мы и говорим про эпигенетику.

Сейчас уже другой взгляд на генетику в целом. Без ассоциации с образом жизни, с социальными факторами, с питанием, с приемом лекарств она мало что нам дает. Сейчас для того, чтобы оценить перспективы человека, нужна и генетика, и очень хорошее клиническое обследование. И есть исследования, которые позволяют нам оценить, какой ген находится в активированном состоянии, какой сейчас не работает, потому что это закодированная жизнь в этих генах, ее можно включить и выключить. Кусочек можно включить, какой-то кусочек выключить. 

Известно, что курение влияет на включение, выключение каких-то генов. То же самое питание, физическая активность и так далее. Поэтому генетика – это хорошо, но сейчас уже понятно, что без других составляющих мы не можем сработать. 

Юлия Смирнова:

Вы называли цифру порядка 10-15 %.

Ольга Ткачева:

Может быть чуть больше, это та роль, которую мы отводим генетике. Все остальное все-таки образ жизни. 

Юлия Смирнова:

По ходу раскрытия этой интересной темы, тех результатов, исследований международных и российских, которые ведет Ваш центр, давайте дадим практические советы относительно того, что можно уже прямо сейчас делать, за какими параметрами или биомаркерами старения или молодости следить, чтобы культуру управления здоровьем в себе воспитывать. Я, например, сделала тест ДНК. Мне было интересно понять, какие склонности к антивозрастным заболеваниям у меня есть. Эти средства я потратила с определенной долей вероятности, то есть это не стопроцентная гарантия. Тем не менее, я считаю это полезной тратой средств. Это воспитывает во мне определенную осознанность. Стоит ли людям рекомендовать проходить какие-то лабораторные исследования, делать ДНК тесты, сдавать биохимию крови или другие биологические материалы предоставлять для исследования? И какие биомаркеры интересны с точки зрения отслеживания собственного биологического возраста?

Ольга Ткачева:

Таких биомаркеров достаточно много. И факторов, которые влияют на продолжительность жизни, тоже известно достаточно много. Первый постулат, который следует обозначить, это то, что наше увлечение косметологией, пластической хирургией иногда нивелирует проблему. Нам кажется, что если мы убрали морщины, то мы омолодились. На самом деле, процесс старения происходит параллельно, стареют все органы и системы. Если вы будете разговаривать с кардиологом, он вам скажет, что старение – это атеросклероз, артериосклероз и кардиосклероз. Если вы будете говорить с эндокринологом, то он вам скажет, что старение – это нарушение углеводного обмена, который утяжеляется с возрастом, это возрастзависимый сахарный диабет второго типа и гипотиреоз. Если вы будете говорить с иммунологом, то он вам скажет, что это нарушение функции иммунной системы, которое прогрессирует с возрастом. Если вы будете говорить со специалистом по остеопорозом, то он скажет, что это уменьшение плотности костной ткани, это постепенное развитие остеопороза, это старение кости.

О чем это говорит? Что стареет сразу все. Нельзя думать, что стареет только кожа, что появились морщины и сухая кожа, волосы начали выпадать. Нет, процесс этот идет параллельно во всех органах и системах. Меняется метаболизм, появляется инсулинорезистентность.

Когда мы говорим о гипотезах, почему человек стареет, конечно, не на все вопросы мы можем ответить. Сегодня мы знаем более 200 теорий старения, которые касаются инсулинорезистентности, оксидативного стресса, нарушение микробиоты кишечника. Это может быть теория инсулинорезистентности, это так называемая теломерная теория. Очень много этих теорий. Это говорит о том, что мы много знаем, но и мало знаем одновременно. Четко определить однозначно этот механизм мы сегодня не можем. А вторая мысль, которая возникает, что старение – это комплексный процесс. То есть старение параллельно идет по многим механизмам, по многим причинам, по многим путям, и рассчитывать на то, что когда-то появится какая-то чудодейственная таблетка, как мы говорим, Средство Макропулоса, не приходится. Я в это не верю. Я считаю, что здесь очень много спекуляций, когда дают лекарство, которое замедляет старение. Пока еще такого лекарства нет с доказанным эффектом. Есть предпосылки к этому. Есть лекарства с механизмом, который влияет на определенные механизмы старения. Но как сам процесс старения комплексный, так и воздействие должно быть комплексное.

Второе, чем раньше мы начнем думать об этом, тем лучше. Не тогда, когда мы уже старые, а начиная с детства. Поэтому мы сейчас и говорим, что здоровый образ жизни – это то, что мы должны начинать как можно раньше. И даже на этапе планирования беременности мы должны думать о том, что будет с нашими детьми потом. 

Юлия Смирнова:

Я помню Ваше определение старения. 

Ольга Ткачева:

Оно начинается с внутриутробного периода. Это не мое определение, а есть такая гипотеза, ее высказал Питер Нильсон, известный кардиолог, геронтолог, который занимается старением. Он назвал это гипотезой фетального программирования. То есть когда еще в утробе матери формируются процессы, которые в последующем будут определять скорость старения, например, сосудов и развития артериосклероза и атеросклероза, которые являются возраст-ассоциированными, которые в конечном итоге приводят к старению и смерти. Например, если у мамы высокое артериальное давление или нарушен углеводный обмен, то с большой вероятностью у ребенка потом будет быстрее трансформироваться вот эта сердечно-сосудистая система с возрастом. Поэтому начинать надо как можно раньше.

Когда я начинают давать советы, думаю, что люди ждут какого-то чуда. И не хочется их разочаровывать. Но сразу хочу сказать, что есть вещи, о которых вы очень хорошо знаете. И просто надо понять, что это самое важное. Например, артериальное давление. Артериальное давление чем ниже, тем меньше стареет сосуд, это однозначно. Вот труба, по трубе течет вода, труба на заводе была рассчитана на определенное давление воды внутри этой трубы. Если давление будет увеличиваться в этой трубе, то труба будет все время расширяться, потом опять уменьшаться, опять сужаться, внутри начнут трескаться стенки этой трубы, будет происходить эрозия, и труба будет разрушаться. Точно так же будет разрушаться наш сосуд. Разрушение сосуда будет приводить к тому, что стенка его будет утолщаться, чтобы как-то восстановиться, будет ухудшаться кровоток во всех органах и тканях, потому что наш весь организм питается за счет кислорода, который поставляет нам кровь. И когда возникает нарушение кровоснабжения того или иного органа или системы, возникает угасание его функции, то есть быстрее этот орган начинает стареть. Поэтому контроль артериального давления – это биомаркер. И цифры должны быть меньше 130/80. Как только мы говорим 140/90, это уже гипертония, это уже предмет для того, чтобы думать о том, чтобы назначить лекарства.

Сейчас самая главная проблема в том, что назначили, говорят, что нужно контролировать давление, а человек просто не принимает. Он говорит: «Что я буду принимать, оно у меня уже нормальное». Но извините, оно нормальное у вас на фоне терапии. Как только вы убираете таблетку, оно все равно потом идет вверх. Потом вы опять начинаете принимать. То есть надо второй момент запомнить, что лечение гипертонии как основного фактора старения сердечно-сосудистой системы не может быть курсовым, оно не может быть от раза к разу. Если вам поставили диагноз гипертоническая болезнь, артериальная гипертония, вы должны постоянно применять таблетки. Причем те таблетки, которыми мы лечим сегодня гипертонию, претендуют на должность геропротекторов, то есть лекарств, которые защищают от старения, независимо от того, как они влияют на уровень артериального давления. Например, препараты, которые мы относим к ингибиторам ренин-ангиотензин-альдостероновой системы. Целых два класса таких препаратов, которые мы используем для лечения гипертонии. 

Эти препараты не только снижают давление, они влияют на сосудистую стенку, чтобы она не утолщалась, чтобы не менялся просвет сосуда, чтобы кровоток сохранялся. У нас сегодня нет лекарства, которое мы назовем абсолютным геропротектором. Но у нас есть список из нескольких сотен лекарств, которые потенциально могут быть геропротекторами. И среди них есть препараты, которыми мы снижаем артериальное давление. Поэтому надо контролировать свое артериальное давление. Измеряйте его периодически. Если вам назначили терапию, принимайте ее постоянно, это один фактор. Второй фактор – это контролировать уровень глюкозы. Хорошо известно, что сахарный диабет – это модель преждевременного старения сосудов и сердца. Много диабетиков среди пожилых людей, после 85 лет 25 % людей имеют сахарный диабет, а то и выше. А после 100 лет почти ни у кого нет сахарного диабета. Почему? Да потому что они не доживают до 100 лет. Потому что сахарный диабет не совместим с долголетием.

Почему это происходит? Потому что высокая гликемия, уровень глюкозы в крови, который при диабете может быть, эта глюкоза начинает связываться с белками, и эти гликированные белки начинают откладываться в различных органах, например, в стенки сосудов, и сосуд становится очень жестким. Считается, что одним из механизмов старения является отложение продуктов гликирования белков в разных тканях и инсулинорезистентность, то есть когда рецепторы инсулин не воспринимают. Таким образом, углеводный обмен нарушается. И некоторые лекарства, которые мы применяем для лечения и профилактики сахарного диабета, тоже являются геропротекторами. Самый доказанный геропротектор – метформин. Поэтому конфеты – это, конечно, вкусно и здорово, но надо очень сильно ограничить сладкое. С возрастом отношение к весу должно меняться, если мы хотим сохранить молодость. Предположим, до 80-75 лет это одно отношение, после 75-80 лет другое отношение. Там можно быть слегка толстым, можно иметь небольшое ожирение, не тяжелое ожирение. Но к глюкозе у нас отношение однозначное. 

Юлия Смирнова:

Сахар исключить. Сахара очень много в жизни, все фрукты содержат достаточное количество сахара. 

Ольга Ткачева:

Легкоусвояемые углеводы не нужны. Пожилым мы говорим: если вам хочется, если у вас от этого улучшится настроение, немножко можно. Но когда все это поедается килограммами, безостановочно, пьются лимонады, пирожные, конфеты, здесь, конечно, сложно говорить о том, что это здорово.

Но в питании не только ограничение сахара, есть и другие правила. Например, ограничение соли. Соли должно быть 5 г, чайная ложечка в день, это включая хлеб, суп. Это очень мало, на самом деле, к этому надо привыкнуть. И вот это постоянное досаливание, когда ты не попробовал и досолил, тоже очень плохо. 

Юлия Смирнова:

Соль удерживает жидкость. 

Ольга Ткачева:

Удерживает жидкость и повышает артериальное давление. Мы опять к сосудам возвращаемся. Только контроль за употреблением соли может значительно снизить уровень артериального давления. Это абсолютно четко замечено. Когда уже человек перешагнул рубеж 80 лет, и он уже дожил до этого возраста, подсаливает, ему это вкусно, мы не будем его трогать. Если уж ограничить соль, то осторожно, потому что там будет вреда больше, чем пользы. 

Можно дать несколько советов по поводу еды. Например, что касается жира. Понятно, что жирные продукты и употребление избыточного количества жира – это плохо. Но в последние годы появились данные о том, что низко жирные продукты не особенно полезны. 

Юлия Смирнова:

Молоко однопроцентное. 

Ольга Ткачева:

Обезжиренные. Хотя диетологи категорически против всего, что больше 5 %, это просто уже жуть. Но не переедать – это главный принцип. Еще один момент – это употребление сырых овощей и фруктов, 400-600 г в день. Яблоко, морковку, зелень, редиску. 

Юлия Смирнова:

Красное, желтое, зеленое, весь набор. 

Ольга Ткачева:

Обязательно надо употреблять клетчатку, то, что позволяет выводить все шлаки из организма. И оказывается, это имеет колоссальное влияние на продолжительность жизни, потому что была изучена DASH-диета, которая содержит эти сырые овощи и фрукты. И оказалось, что это влияет на продолжительность жизни и уменьшает смертность. 

Юлия Смирнова:

Это то, что называют еще сыроедением. 

Ольга Ткачева:

Это не значит, что надо все сырое есть. Но овощи и фрукты в определенном объеме, кроме этого можно есть еще что-то. Да, есть совсем экстремалы, есть вегетарианцы. Кстати, Йос де Блок, основатель патронажной службы в Голландии, вегетарианец. А есть же еще веганы, которые даже ни молоко, ни сыр, ничего не едят. Вот это хорошо или плохо для продолжительности жизни? На самом деле, неважно. Самое главное – это употреблять достаточное количество белка. Если человек может есть сыр, если он вегетарианец, не полный веган, то это неплохо, это можно. Все зависит от пристрастий человека. 

Юлия Смирнова:

Я для себя определила это с помощью теста ДНК. Я придерживаюсь средиземноморской диеты, ем в основном морские продукты, могу иногда белое мясо съесть, но это крайне редко происходит. Красное мясо не ем вообще, ну и овощи, фрукты, все то, о чем Вы рассказываете. 

Ольга Ткачева:

Средиземноморская диета тоже имеет доказательную базу в плане увеличения продолжительности жизни. Делали такое исследование, когда средиземноморскую сравнивали с так называемой скандинавской диетой. Это была местная еда, просто очень свежая, необязательно средиземноморская. Это то, что произрастает там, где человек живет. Просто свежеприготовленное, не консервированное, не вчерашнее, а приготовили и съели, из местных продуктов. Это высококачественная еда, даже так называлось исследование. Сравнивали средиземноморскую и высококачественную еду. Оказалось, по влиянию на продолжительность жизни это абсолютно одинаково. Так что когда говорят, что средиземноморская еда очень дорогая, там оливковое масло, зелень и рыба, красное вино. Знаете, можно и без нее обойтись. А вот высококачественные, то есть свежие продукты, не те, которые лежали, не консервированные. Про колбасу вообще надо забыть, какая бы она ни была хорошая, это не продукт здорового питания, потому что кроме того там еще и консерванты. 

Юлия Смирнова:

Соли много. 

Ольга Ткачева:

Но самое важное – не переедать, не вставать из-за стола с чувством подташнивания.

Юлия Смирнова:

Это дело привычки. В плане не переедания и различных исследований относительно дефицита калорий или аутофагии, которая год назад набрала бумирующую популярность. 

Ольга Ткачева:

Какое-то время назад очень было модно голодание. Я даже помню, что когда я училась в институте, у нас даже лежали пациенты, которые голодали в клинике 7-10, даже 21 день под контролем врача, например, с какими-то тяжелыми аллергическими заболеваниями, и вроде бы это помогало. Сейчас все сходятся на мысли, что голодание – это не тот способ, который позволит, по крайней мере, замедлить старение, потому что когда человек голодает, то у него меняется метаболизм, организм очень умный, он думает, что меня не докармливают, значит мне надо перестроиться, мне надо организовать свой метаболизм так, чтобы даже если мне немножко дадут поесть, чтобы я все это усвоил, иначе я помру. И перестраивается инсулиновый рецептор. То есть формируется вот эта самая инсулинорезистентность, от которой мы так бежим, и которая лежит в основе старения. Поэтому сейчас эффективные системы похудения связаны с тем, что человек понемножку ест маленькими порциями в течение дня, ни в коем случае не допуская чувство голода. 

Юлия Смирнова:

Это совет не для тучных людей, у которых нужно воспитывать дисциплину к приему пищи. 

Ольга Ткачева:

Вообще тучным людям нельзя передать, им надо исключить определенные продукты, потому что ожирение – это фактор риска, связанный со старением. Толстые люди быстрее стареют, это очевидно. У них выше риск кардиоваскулярных заболеваний, онкологических заболеваний, сахарного диабета. Вес надо контролировать обязательно. И еще такой момент, с возрастом все меняется. Девочка закончила школу, и у нее размер S. А через 5 лет она родила ребенка, у нее L и выше, и пошло. То есть надо стараться вот этот гомеостаз удерживать. 

Юлия Смирнова:

Как же его удерживать? 

Ольга Ткачева:

Надо стараться контролировать вес путем соблюдения диетических рекомендаций. Надо физическую активность поддерживать. 

Юлия Смирнова:

Гормональный фон меняется, он тоже очень сильно влияет на перестройку всего организма. Его как держать? 

Ольга Ткачева:

Мне нравится, как некоторые эндокринологи правильно говорят: «Что ты такой полный, тебе надо похудеть». Пациент говорит: «Не знаю, целый день ничего не ем». Но если вы ничего не едите, откуда же все это взялось? Это абсолютный миф. Есть очень четкая зависимость вашего веса от того, что вы съели, как вы это потратили, потому что вы должны еще двигаться. И другой секрет – надо обязательно физическую активность поддерживать на определенном уровне. 

Юлия Смирнова:

Это кит долголетия. 

Ольга Ткачева:

Я всегда привожу очень простой пример. Вы видите человека, который еле идет, дряхлый, старый, вы говорите, что этот человек старый. Почему вы говорите, что он старый? Потому что у него атрофированы мышцы. Мышцы теряют свою силу, теряют свой объем, теряют вес, происходит возраст-ассоциированная атрофия мышц. Как ее удержать? Только физическими нагрузками. Другого пути нет. Я знаю, что есть швейцарские компании, очень дорогие, которые говорят, что мы антиэйджинговые, у нас есть букеты гормональных антиэйджинговых комплексов. Но коллеги, эти все гормональные комплексы включают в себя соматотропный гормон, тестостерон. Все это направлено на то, чтобы сохранить мышечную массу. Но ничего нет, я даже самый главный секрет сейчас скажу. Есть такое лекарство, которое снижает инсулинорезистентность, замедляет развитие сахарного диабета, это основа старения. Уменьшает фактор воспаления, это тоже основа старения, увеличивает активность фермента теломераза, которая восстанавливает наши теломеры, которые являются нашими методическими часами. Они показывают, сколько нам осталось жить. 

Юлия Смирнова:

Они восстанавливаются. 

Ольга Ткачева:

Они не восстанавливаются. Мы просто можем замедлить их старение. Мы можем замедлить их укорочение. Вот это лекарство замедляет их укорочение. Это лекарство снижает давление, держит сосуды в своем тонусе. Это лекарство снижает вес. Это лекарство позволяет сохранить мышечную ткань, уменьшает количество абдоминального жира, который крайне вредный и который сокращает количество прожитых лет абсолютно очевидно и повышает все риски. Это лекарство абсолютно бесплатное. Это лекарство называется физическая активность. Поэтому можно строить иллюзии, платить колоссальные деньги, но есть правило – надо пройти 10.000 шагов в день. Но только чтобы это было точно. А то я надела девайс, ездила в командировку, и меня трясло, пока я летела, ехала в поезде, в самолете. Мне так насчитал, говорит, вы сегодня просто рекорд поставили. Я думаю, как здорово, сегодня день прошел не зря. Надо именно 10.000 шагов надо пройти. 

Мы были в гериатрический центре в Нанси. Там руководитель профессор Бенитас, ему уже около 65 лет. Но он настолько быстро ходит, настолько хорошо выглядит, даже непонятно, сколько ему лет. И когда мы приехали в эту клинику, там огромные потолки, его кабинет находится на шестом этаже. И он пошел пешком. Мама дорогая, все наши коллеги из России молодого возраста плелись за ним еле-еле. Он говорит: «Да вы что, разве может гериатр ездить в лифте?» Обязательно физическая активность. Это еще один секрет, который вроде и не секрет совсем.

То же самое касается курения. Курение – это риски рака легкого. Никотин оказывает токсичное действие на внутреннюю выстилку сосудов. Начинается воспаление внутри сосуда, и это приводит тоже к быстрому старению. Курение, например, приводит к ранней менопаузе у женщин. Мужчина стареет более постепенно, женщина стареет резко после менопаузы. То есть наступила менопауза, и резко снижается вся функциональность. Повышается артериальное давление, появляется сахарный диабет, увеличивается вес, появляются отеки, всякие-разные жалобы, появляется остеопороз, это все связано.

Юлия Смирнова:

Меняется полностью гормональный фон. 

Ольга Ткачева:

Но это не значит, что не надо ходить, не надо соблюдать правила и не надо бороться с теми изменениями, которые происходят. Надо быть просто более настойчивой. Если появляются жалобы, обязательно обратиться к гинекологу-эндокринологу, потому что для части пациенток будет спасением заместительная гормональная терапия. Надо взвесить риски и пользу, но надо помнить о том, что если это ранняя менопауза или после хирургического вмешательства, то это тоже как метод замедления процессов старения у женщин. 

Юлия Смирнова:

Медицина становится более внимательна к возрасту, и медицина понимает разность подходов к лечению мужчины и женщины. 

Ольга Ткачева:

К лечению мужчины и женщины молодого и пожилого человека. 

Юлия Смирнова:

Для женщин Вы только что озвучили важную рекомендацию – обращаться к эндокринологу, это то, о чем я Вас тоже просила, давать рекомендации относительно врачей, к кому ходить, как часто ходить. Давайте с мужчинами разберемся. Они стареют медленнее. Однако долгожителей мужчин намного меньше. 

Ольга Ткачева:

У мужчин другая проблема. Их продолжительность жизни меньше, и не совсем понятно, почему. И чем больше продолжительность жизни человечества, тем больше вот это различие мы видим. Хотя во многих развитых странах сейчас это различие сокращается. Наша главная проблема сейчас – это высокая смертность у мужчин в возрасте 25–45 лет. Это самый опасный для мужчин возраст. С чем это связано? С вредными привычками. 

Юлия Смирнова:

Курят и принимают алкоголь. 

Ольга Ткачева:

Алкоголь, курение, отсутствие контроля за привычными факторами риска, о которых мы говорили. Мы же не поговорили еще об одном факторе риска старения – это уровень холестерина, который тоже надо регулярно контролировать. Он включен у нас в систему диспансеризации. Мы можем на это тоже реагировать, потому что холестерин – это фактор, который приводит в последующем к инфаркту и инсульту.

Человек от чего умирает в основном? Есть два пути. Либо он умирает от сердечно-сосудистой катастрофы, инфаркт, инсульт, либо он умирает от онкологического заболевания. Если ему повезет, он доживет до этого возраст-ассоциированного заболевания, не умрет от чего-то другого. Мы сейчас говорили про профилактику инфарктов, инсультов, старения. Так это же самое является профилактикой новообразований. То есть это универсальные правила здорового образа жизни. Но для мужчин алкоголь, к сожалению, это сложная проблема.

Юлия Смирнова:

Исключаем вредные привычки. 

Ольга Ткачева:

Да, исключаем вредные привычки. Контроль веса – тоже серьезная проблема для мужчин. И абдоминальное ожирение, вот этот огромный живот. 

Юлия Смирнова:

Мужчины, к сожалению, меньше уделяют внимание своей внешности. 

Ольга Ткачева:

Пивной живот – это страшное дело, потому что это не подкожный жир, это тот жир, который окружает внутренние органы, окружает сердце. Этот жир совсем другой по своему составу. Он выделяет биологически активные вещества в огромном количестве, и эти вещества ускоряют старение. Поэтому этот большой живот надо убирать. Это не сопряжено с сохранением молодости у мужчин. Сейчас обсуждаются вопросы по поводу мужского климактерия, когда у мужчин начинается уменьшение выработки тестостерона. И вопрос замещения тестостерона тоже решается эндокринологами. Тут надо взвешивать все риски и пользу, консультироваться со специалистом. Но это тоже может быть эффективным вмешательством. 

Юлия Смирнова:

Очень важную роль играет сон.

Ольга Ткачева:

Гормон мелатонин вырабатывается именно в темное время суток. В нашем центре мы проводили достаточно много исследований, которые касаются механизмов старения, продолжительности жизни. В нашем регистре долгожителей мы увидели, что факторы, которые влияют на продолжительность жизни, это продолжительность сна. Она должна быть от 6 до 8 часов. И все, что меньше, плохо, и все, что больше, плохо. Понятно, что есть индивидуальные особенности у людей. Одному надо спать меньше, другому больше, это все мы должны учитывать. Или, например, надо ложиться хотя бы до полуночи. Все, что после полуночи, тоже уменьшает продолжительность жизни. Достаточный сон считается одним из механизмов замедления старения.

Ночью вырабатывается мелатонин. Когда вы спите днем, он не вырабатывается. Пожилым людям мы вообще не рекомендуем спать днем. Хотя они любят вздремнуть днем, потом они жалуются на бессонницу. А в целом, может быть, они и спят 6-8 часов. 

Юлия Смирнова:

Только дробно. 

Ольга Ткачева:

Лучше выйти погулять, лучше себя перебороть, чем спать днем. Сон днем – это не очень хорошая привычка. 

Юлия Смирнова:

Я хотела в качестве резюме такой факт озвучить. Недавно смотрела классификаторы МКБ ВОЗ, они ввели такое понятие, как возрастные, старческие или заболевания, связанные со старостью. На самом деле, это большой прогресс в консервативной международной истории, законодательной истории, потому что ею пользуются страховые компании. В самом начале эфира мы говорили про то, что ни одно лекарство не имеет в России статуса лекарства от старости. Так вот, эта история, на мой взгляд, не за горами, учитывая такие вещи, как изменения в классификации ВОЗ, FDA.

Ольга Ткачева:

Да и не только эти вещи. Много идет клинических исследований в мире на эту тему. И все сейчас пришли к выводу, что для нас в будущем перспективнее не профилактировать сердечно-сосудистые и онкологические заболевания, а профилактировать старение, потому что базисом вот этих заболеваний, от которых сейчас умирают люди, является процесс старения. Если мы сможем на него комплексно влиять, скорее всего, будущее за генно-инженерными препаратами, когда мы сможем какой-то ген, который позволит нам жить вечно, активировать. Есть гены, которые ответственны за возраст-ассоциированное уменьшение мышечной ткани, и повлиять на этот ген, чтобы сохранять мышцы. Наверное, это нас ждет в перспективе. 

Юлия Смирнова:

Исследования, которые проводятся в России и в других странах, как-то управляются, может быть, Ваш центр участвует, аккумулирует, создает биобанки, эти данные планируют использовать с целью выявления или создания каких-то препаратов, геропротекторов? 

Ольга Ткачева:

Да, мы сейчас организуем целый ряд таких исследований, которые объединяют не только наш центр, но и другие центры. Например, создаем регистр долгожителей, смотрим, что влияет на продолжительность жизни людей. Создаем регистр людей, которые перенесли острый коронарный синдром в возрасте 80+. Есть исследования, которые касаются микробиоты кишечника и продолжительности жизни. Есть исследования, когда мы параллельно включаем в исследование детей и родителей, отслеживаем у них биомаркеры старения. То есть это самые разные вмешательства, самые разные исследования. И наша мечта – это создать в своем центре экспертную группу, которая бы могла объединить усилия всех учреждений, которая позволит нам эти исследования планировать, проводить более эффективно. 

Юлия Смирнова:

Благодарю Вас за Ваш труд, за интересный рассказ.