Сергей Копылов:
Добрый день! Сегодня суббота, 15 часов, в эфире как всегда «Отсебятина». У микрофона как всегда бессменный ведущий Сергей Копылов и бессменная очаровательнейшая ведущая Анжелика Королёва. Добрый день.
Анжелика Королева:
Всем добрый день!
Сергей Копылов:
У нас сегодня в гостях, главное выговорить и не запнуться, для меня должность очень незнакомая. Директор Координационного центра национального домена всей сети интернет или доменов .RU и .РФ, Андрей Воробьёв. Андрей, добрый день.
Андрей Воробьев:
Добрый день.
Сергей Копылов:
Ты сегодня пришёл в майке 25 лет домен.ру. Ее, к сожалению, сейчас очень плохо видно, я вижу по экрану, но потом на фотографии мы увидим. В связи с этим в нашей передаче такие темы, как домены, взаимоотношения КЦ и сквоттеров, закон о суверенитете Рунета, вход РКН в учредители КЦ и прочие вещи сегодня звучать не будут. И поэтому я сразу яростно предупреждаю, что любую эту тему я буду просто беспощадно сбивать. Речь сегодня пойдёт...
Андрей Воробьев:
Ты знаешь, сейчас очень много наших зрителей, слушателей автоматом отвалились.
Сергей Копылов:
Я интригу оставлю, а вдруг мы всё-таки что-нибудь упомянем. Когда сидят директор КЦ и юрист КЦ главный, то как-то очень сложно уйти от этой темы, поэтому будем друг друга сдерживать буквально. Хорошо, Андрей, пойдём как всегда от начала. Ты - директор Координационного центра и мой стандартный обычно вопрос. Как ты дошёл до такой жизни, с чего всё начиналось?
Андрей Воробьев:
Да, твой вопрос знаю хорошо, думал, как на него ответить, пока был в пути сюда, ещё думал, как сказать коротко. Потому что если рассказывать всю биографию, она уже много раз где была написана, где была представлена, регулярно приходится, особенно выступая перед молодёжными аудиториями это рассказывать, как же пришёл в доменную индустрию и так далее. Всё было очень просто.
Сергей Копылов:
Нет, стоп, слово «домен» запрещено...
Андрей Воробьев:
Я же директор координационного центра доменов .RU/.РФ.
Сергей Копылов:
Слушай, требуют указывать должность, в этом вся проблема. Если бы я просто написал Андрей Воробьёв, человек и пароход, мне было бы гораздо комфортнее, например. Но вот требуют, поэтому я тебя и указал, как директора Координационного центра и идентификация тоже. Но я не хочу об этом говорить.
Андрей Воробьев:
Тем более, Андреев Воробьёвых много. Тогда губернатор Московской области тоже был, тогда ещё Троицк был частью Москвы, это тоже была проблема. Потому что в Троицке у меня есть определённая медийная известность из-за работы на Троицком телевидении многолетней, и нам приходилось это каждый раз подчёркивать. Сейчас уже такой проблемы нет, всё-таки подмосковное правительство нам теперь не указ, и теперь ориентируемся на московское правительство. Реже приходится рассказывать про Андрея Воробьёва губернатора, и стало в этом плане легче. Но если говорить обо мне, то всё сказал практически уже. Пришёл в 2001-м году в RU центр.
Сергей Копылов:
Нет, стоп, мотаем назад.
Андрей Воробьев:
Ещё раньше?
Сергей Копылов:
Закончил школу.
Андрей Воробьев:
Да, закончил лицей, физмат класс при МИФИ. Выпускные экзамены были одновременно вступительными сразу в несколько вузов, поскольку у нас были соглашения между лицеем и МИРЭА, между лицеем и МИФИ. И понял, что ни туда, ни туда не хочу.
Сергей Копылов:
Слушай, а как ты вообще попал в физмат? У тебя наклонности обнаружились или родители заставили, чтобы у тебя обнаружились эти наклонности?
Андрей Воробьев:
Не поверишь, ни то, ни другое, просто на базе нашего именно класса, когда из школы сделали лицей, был образован физмат класс. Гуманитарный на базе класса «А» и, по-хорошему, надо было идти туда. Но не захотелось бросать свой класс, и я остался в нём. И прямо могу честно сказать, что всё, что касалось гуманитарных предметов списывали у меня одноклассники, но зато физику, математику помогали вытягивать они мне. Но в принципе, конечно, это помогло, потому что когда я пришёл в инженерный вуз, а пошёл в железнодорожный, в МИИТ, связано это было с тем, что дед железнодорожник, и привязанность была. И до сих пор кто меня
хорошо знает, знают тягу к железным дорогам, что это осталось на всю жизнь. Пошёл в МИИТ, очень рад, что туда пошёл, выбрал, мне кажется, очень правильную специальность на тот момент, хотя хотел идти на управление процессами перевозок.
Сергей Копылов:
То есть теперь я знаю, когда он запирается в своём кабинете, он там играет в паровозики.
Анжелика Королева:
И вы знаете, что ему дарить, если что.
Сергей Копылов:
Да, теперь будем знать.
Андрей Воробьев:
Одноклассники мне тогда говорили, поскольку МИФИ, МФТИ, мехмат МГУ, то есть такое было распределение у 22 человек из нашего класса. Кто-то еще пошёл, допустим, на географический факультет МГУ, и вот я был такой один в МИИТ. Не только из класса, вообще из всей параллели выпускной, четыре класса выпускалось. С вопросом: а на кого учишься, на машиниста? То есть степень понимания в Троицке, где нет железных дорог, чтобы тоже, кто не знает.
Сергей Копылов:
Это шикарно.
Андрей Воробьев:
Но я пошёл на технологию, технология транспортного машиностроения, это институт транспортной техники, организации перевозок, бывший механико-технологический факультет. А технология, она во всём. И технология это, наверное, правильно говорят, что можно из технаря стать гуманитарием, и гораздо сложнее обратный процесс, из гуманитария сделать технаря сложно, особенно с учётом того, что конечно, наши мозги гибче с возрастом не становятся.
Анжелика Королева:
Тебе бы жаловаться.
Андрей Воробьев:
Тем не менее, я как раз и понимаю, о чем говорю. Даже получение в последующем дополнительных высших образований, они показывали, что конечно, в студенческую пору первого высшего всё было проще и легче. А с учётом как раз хорошей базы школьной, физики, математики, конечно, красный диплом МИИТ, он дался очень легко. И наверное, это немножко даже насторожило меня на тот момент, что неужели так всё бывает. И конечно, активность, вот эта общественная деятельность, это вообще, я считаю, что это ни плюс, ни минус, это особенность характера. Я, например, чётко могу сказать, это есть у Анжелики. Поскольку мы с ней проработали какое-то время, она даже возглавляя HR отдел крупной компании, которая являлась регистратором и является регистратором доменов, хотя вы не хотите про это упоминать, она активно участвовала во всех общественных инициативах.
Анжелика Королева:
Но ведь интересно.
Андрей Воробьев:
Вот именно. Вот нельзя быть комсомольцем, общественным советником, как сегодня мэр Москвы, без вот этого пропеллера. Потому что, конечно, люди делятся на 2 категории, я давно это понял. Вернее даже на 3. Есть те, кто считает, что им все должны принести, сделать, поменять, государство, кто-то ещё, соседи, старший по дому, которого они даже не выбирали. Но раз он есть, то пусть он делает. И те, кто наоборот, готовы что-то менять, понимая, что ничего на блюдечке им никто не принесёт и нужно, если ты хочешь изменить что-то вокруг себя в лучшую сторону или в какую-то ещё, ты должен приложить к этому свои усилия. И третий тип людей, которые тоже встречаются, которым вообще не до этого, они обычно просто игнорируют всё. Понятно, что процент активных, он гораздо меньше, чем тех, кто ждёт подарков от природы или ещё от кого-то. Тем не менее, как раз те люди, они меня воодушевляют и вдохновляют. То есть они мне всегда нравились, я сам всегда тянулся, поэтому я был профоргом все пять лет в институте, поэтому я вечный председатель совета домов, сначала в одном доме, в котором 40 лет прожил, вот недавно новую квартиру в Троицке кооперативную наконец построили, переехал. Был членом правления в ЖСК, теперь опять председатель совета дома многоквартирного.
Анжелика Королева:
Как тебя на всё хватает?
Андрей Воробьев:
У меня это постоянно. Я не знаю, видимо, это позволяет переключаться. Я не могу, на самом деле, долго заниматься чем-то одним, потому что меня это.
Сергей Копылов:
То есть ты любишь ругаться разносторонне, тут поругался в ТСЖ, там поругался на совете дома, там в каком-нибудь кооперативе дачном.
Анжелика Королева:
Там правила назначил, там правила назначил.
Сергей Копылов:
Не надо, мы все знаем, что такое собрание строительного кооператива или жилищного кооператива.
Андрей Воробьев:
Техника мы провели как электрика, электрика как дворника, это всё классика, она никуда не делась, всё как было, так и осталось.
Сергей Копылов:
Потому что для меня например, мультистейкхолдеризм, модное слово, это, по сути, мультистейкмордобой. Потому что компромисс, это как кто-то сказал, компромисс - это когда все одинаково недовольны. По другому не получается, очень сложно прийти к единому решению. У тебя же именно так происходит.
Андрей Воробьев:
Кстати, параллель там легко провести, если посмотреть на то, как работаем мы в международных комитетах, международных организациях, там всё то же самое. Поэтому когда ты умеешь не управлять, это наверное вообще не совсем корректно, потому что понятно, когда мы говорим о совете дома, управляют все жители дома. Но для того, чтобы они какое-то решение приняли, нужно организовать процесс выработки принятия этого решения.
Анжелика Королева:
Технолог.
Андрей Воробьев:
Технология. Та самая технология, почему я говорю, она во всём. Она в производстве видеоматериалов. Я начинал работать на телевидении, и у меня до сих пор есть несколько проектов на Троицком телевидении. Теперь это уже больше исторические хроники, Троицкие летописи, так называемый проект, и там тоже технологии. И соответственно в международных организациях тех же ICAN, советы наши европейских регистратур, там вообще представители разных стран, они на разных языках. Тем не менее, им нужно организовать людей, дать им возможность высказаться, дальше предложить какие-то проекты, решения, Сергей прекрасно это по работе комитетов КЦ, как это происходит. Иногда это конечно вот какая боль, говорить про наш комитет регистраторов. Но у них сейчас проблема в том, что у них технологии не хватает, они уже свои белые пятна в своих регламентах нашли, но организоваться, чтобы построить работу, чтобы она была эффективной и быстрой, пока не получается.
Сергей Копылов:
Давай начнём с того, что там столкновение интересов. Если бы всё было только на один интерес с регистрацией домена или делёж рынка, OK. Вот сбил меня, черт возьми. Но там разные бизнес интересы, поэтому никогда никакого мультистейкхолдеризма не будет. Это моё мнение, а там, дай бог, если всё получится. Всё-таки не смог я его увести с этой линии. Но это бог с ним, упомянул телевидение, а когда ты туда пришёл?
Андрей Воробьев:
Пришёл я на Троицкое телевидение в феврале 98-го года, будучи студентом 4 курса.
Сергей Копылов:
20 лет назад.
Андрей Воробьев:
Больше, чем 20. 20 лет было в прошлом году. 20 лет творческой деятельности на Троицком телевидении мы уже отметили. Кстати говоря, мне даже глава города вручил почётную грамоту и значок к сорокалетию города, то есть это не остаётся незамеченным. И это? кстати, приятно. Кто-то скажет, да ну, какая фигня. Ничего не фигня.
Сергей Копылов:
Подожди, я кстати ничего не знаю об этой стороне твоей деятельности. Вот давай, рассказывай, я уверен, половина тоже не знает. Это что было? Ты пришёл туда студентом.
Андрей Воробьев:
Да, я был студентом, у нас была команда КВН, которая как раз ещё со школьной поры стала студенческой. У нас в этот момент в Троицке очень активно было развито это движение. Мы даже собирали, проводился кубок КВН среди наукоградов. Это было в девяностых, в начале двухтысячных. И мы играли. Соответственно была молодёжная программа телевидения, в основном в редакционной коллегии молодёжной программы были девочки, девушки. И девочки, и девушки, потому что это как раз старшеклассницы, самый начальный период студенческий. Нужно было их поздравить с 8 марта, нужно было записать программу, их освободить от работы, но зато их поздравить. Естественно, позвали КВН-щиков, учитывая, что молодёжную программу возглавляла моя классная руководительница, Наталья Владимировна Трипольская, передаю ей большой привет. Наталья Владимировна, это вообще отдельная веха в истории нашего класса, в истории всех выпускников, поскольку как раз традиция лицея была, что в старших классах, 10-11-й классный руководитель был освобожден, он не вел никакой предмет, он как раз заниматься только этим классным образованием, чтобы люди общались.
Анжелика Королева:
Неожиданно, такого не было.
Андрей Воробьев:
Это фишка лицея, она сохранилась до сих пор, потому что иначе получается, она помогала решать, подтягивать, с учителями договариваться, но у неё задача была как раз воспитательная. То есть школа, она ещё и воспитывает.
Сергей Копылов:
То есть такой освобожденный политрук.
Андрей Воробьев:
Да. Но она была именно классная классная. И получилось так, что она параллельно, преподавала она, кстати, МХК, мировую художественную культуру, она, в принципе, театральный режиссёр по образованию. И она помогала нам в КВН ставить какие-то наши номера, а на Троицком телевидении была руководителем молодёжной программы. И вот я пришёл, телевидение захватило полностью, поглотило. И благодаря телевидению я не остался учиться в аспирантуре в МИИТе, в который поступил.
Сергей Копылов:
А ты поступил в аспирантуру.
Андрей Воробьев:
Туда невозможно было не поступить, потому что после окончания, красный диплом, была очень хорошая работа дипломная, как сейчас помню это «Проектирование цеха для ремонта колёсных пар электропоезда Р200» с инновационными методами, которых вообще близко не было. Практика была производственная на Московском локомотиво-ремонтном заводе в отделе главного технолога. Я когда туда пришёл, посмотрел, напоминаю, это был 98-й год. И когда нам показали станок немецкий, который привезли по репарации ещё после войны сразу, они сказали: он уже конечно для высокоточной обработки деталей не подходит, но такой черновой.
Сергей Копылов:
39-го года.
Андрей Воробьев:
Да, но для черновой очень даже ничего и главное, не ломается станок. Я понял, что забудьте все, чему вас учили в институте. Это было именно вот это ощущение. И понятно, посмотрев на реалии жизни на ЛРЗ и в молодёжной редакции телевидения, перетянуло телевидение. А дальше как раз это был тот самый случай, когда меня не хватило. И завалился я, кандидатский минимум мы сдаем в аспирантуре, по философии.
Сергей Копылов:
Знаешь, трудно придраться к философии, глядя на станок 39-го года для точной этой... То есть философские мысли совершенно другие, видимо, здесь тебя и срезало. Хорошо, но телевидение, это же огромный кусок, ты там занимался одной передачей или многими проектами?
Андрей Воробьев:
Сначала исключительно это была молодёжная редакция, это была даже не работа, а скорее увлечение, клуб по интересам.
Сергей Копылов:
Но ты в ящик попадал или ты?
Андрей Воробьев:
Я именно был и ведущим, и корреспондентом, исключительно работа в кадре. А учитывая, что я, сейчас может быть, кто-то скажет, что не может быть, но будучи школьником, я был очень закомплексованным.
Анжелика Королева:
Не может быть.
Андрей Воробьев:
Да, и когда мы начинали играть в КВН, выйти на сцену, это знаете, спина мокрая абсолютно, рубашка прилипает, и это всё переживал. Вот телевидение, как раз оно помогло это перебороть. Хотя конечно, работа с камерой и работа с аудиторией, это всё равно два разных вида работы. С камерой мне совсем просто, с аудиторией волнуюсь до сих пор, могу сказать.
Анжелика Королева:
Никогда не скажешь.
Андрей Воробьев:
Могу сказать, что когда я начинаю какие-то крупные мероприятия, даже наши конференции или бывают мероприятия в городе, самый волнительный момент - это начало. Я всегда для себя знаю, что главное - до первого выступающего что-то рассказать, и потом уже можно выдохнуть. Могу сказать, что сейчас был российский форум по управлению интернетом, это был 10-й юбилейный, вели мы его вместе с Софико Шеварнадзе, то есть и уровень приглашённой ведущей достаточно крутой был. У нас выступал на открытии Сергей Кириенко, первый зам руководителя администрации, у него было приветствие от президента страны. Понятно, что начало было очень тяжело. Но как только началась пленарка, дальше я уже весь день до конца, все, выдыхаешь, расслабляешься.
Сергей Копылов:
Слушай, но это официоз. У тебя строгие рамки, я сам знаю, сам в этом участвую. Но когда перед свободной аудиторией выступаешь, вот ты лекции читаешь, например.
Андрей Воробьев:
Там другая история. Лекции читать вообще стало нравиться, тем более учитывая, что это молодёжь, я понимаю преподавателей вузов, я понимаю, что они действительно заряжаются вот этой энергетикой. Потому что когда я читаю две лекции подряд, два академических часа у меня идут подряд, я вообще выхожу другой после этого. Потому что ещё общение потом в кулуарах, они всегда подходят с вопросами, если это студенты. Если это практикующие юристы, мы с тобой как раз очень часто с ними сталкиваемся, которым мы рассказываем о нашем узком направлении, для них оно вообще такое малозаметное. Но когда мы расскажем, они уже понимают, что это знакомо, это интересно. Здесь ты общаешься как с коллегами. Это тоже не так волнительно. Волнительно, когда ты на сцене, есть некий барьер, впереди большой зал, ещё с ним не выстроено понимание, ты не чувствуешь этот зал. Очень важно почувствовать зрителей, когда ты на каком-то массовом мероприятии, наладить этот контакт с залом, и тогда все уже идёт легко.
Сергей Копылов:
Но хочу сказать, что на самом деле, это просто. Я нахожу самое непробиваемое незнакомое лицо в зале и начинаю работать на него. И в момент, когда лицо оживает, то уже вроде как отпускает, вроде как нормально. А у тебя свои секреты есть вот этой публичности?
Андрей Воробьев:
Наверное, есть, действительно. Я как раз наоборот ищу лицо, которое одобрительно смотрит, соглашается, где-то даже кивает. И тогда ты понимаешь, что кто-то есть, кто в зале с тобой согласен, тебя поддерживает, все, после этого уже проще.
Сергей Копылов:
Как правило, это звукооператор.
Андрей Воробьев:
Звукооператоры в последнее время, они настолько безучастны к тому, что происходит, я замечаю. Я не говорю сейчас про нашего звукооператора Сергея я здесь в студии Mediametrics. Но очень часто даже удивляюсь, в большом зале идёт какое-то мероприятие, я понимаю, что нужно намекнуть как-то звукорежиссёру о том, что какой-то микрофон включить, выключить, сделать повыше, пониже, басы убрать. А он намёка не понимает, пока уже не говоришь: а сейчас я хочу обратиться к нашему уважаемому звуковому пульту, и тогда они уже на тебя реагируют.
Сергей Копылов:
На конференциях да, я просто добавлю, я языка не знаю, поэтому люблю издеваться над переводчиками. Например, на одном, помню, скороговоркой говорил, гладко было на бумаге, но забыли про овраги. И тут вспоминаю, что оказывается, я на англоязычной конференции, переводчик смотрит на меня с ненавистью. Так что это второе непроницаемые лицо, которое надо пробить обязательно, переводчика. Хорошо, слушай, давай вернёмся, ты пришёл на телевидение, но это было не основным местом работы, это было увлечением.
Андрей Воробьев:
Заканчивая вуз, ещё его не закончив, у меня было полгода на написание дипломной работы, оно такое, в свободном режиме приезжали в институт, чертили. У меня было 13 листов ватманских чертежей.
Анжелика Королева:
Настоящие?
Андрей Воробьев:
Настоящие, прямо всё четко. Но получилось так, что нужно было заменять ведущего в новостной редакции. Заболел человек, понятно, что на местном телевидении и так сотрудников мало, более того, что они все друг друга подменяют, корреспондент может снимать, работу с камерой, монтировать, это совершенная норма для региональных телестудий. Вот у нас всё было то же самое, и меня из молодёжной редакции взяли на замену, на замену в новостную. И прижился, очень быстро прижился.
Анжелика Королева:
Кто бы сомневался.
Андрей Воробьев:
Почти два года отработал, а дальше помешали политические веяния. То есть оказалось, что это молодые, они же всегда очень остро реагируют на социальную несправедливость.
Сергей Копылов:
Что ты сказал с экрана?
Андрей Воробьев:
Я с экрана сказал о том, что не согласен с политикой, которую проводит глава города. В прямом эфире.
Сергей Копылов:
То есть это был суицид, практически.
Андрей Воробьев:
Да. Понятно, что там разделяли такую позицию на тот момент все журналисты, это было перед выборами, избирательная кампания проходила в тот момент, притом одновременно и главу города переизбирали, и совет депутатов.
Анжелика Королева:
Тем более.
Андрей Воробьев:
Естественно. Может быть, я, наверное, сейчас признаю, что так говорить нельзя. Это слишком, но 21 год, а ты в эфире, да, тогда сказал. Но вся редакция уволилась. Вот на следующий день после выборов, поскольку тот глава города был избран на второй срок, вся редакция Троицкого телевидения уволилась. И после этого я перешёл в Москву, и очень быстро отказался уже в RU центре.
Анжелика Королева:
То есть если бы не сказал, мог бы остаться или переизбрали бы не того.
Сергей Копылов:
И сейчас был бы практически Дмитрием Киселёвым.
Андрей Воробьев:
А почему именно сразу Дмитриевым Киселёвым? Есть и другие.
Анжелика Королева:
Слушай, интересно, смотри, я всегда считаю, что у каждого человека есть в жизни несколько переломных моментов, когда он понимает, что вот эта вещь, раз и пошло по-другому. Может быть, ещё что-то вспомнишь? Вот сейчас был, ты рассказал переломный момент.
Андрей Воробьев:
Ты не поверишь, такой переломный момент был.
Сергей Копылов:
Опять кого-то послал.
Андрей Воробьев:
Да, только не кого-то, а что-то. Вообще-то я для себя решил, что после 13,5 лет работы в RU центре я решил, что всё, хватит с доменами.
Сергей Копылов:
Произнёс запрещённое слово, так.
Андрей Воробьев:
Здесь вообще, может быть, Анжелика, ты помнишь, что мы активу практиковали в PR департаменте RU центра приём на работу, на практику студентов. Соответственно у нас так получилось, что несколько студентов прижились и даже сегодня ещё продолжают работать уже в разных организациях. Одна из наших практиканток работает, это Вика Бунчук, в Координационном центре, социальными проектами занимается, выпускница с красным дипломом, факультет журналистики МГУ, между прочим. Радио журналистика как раз.
Сергей Копылов:
Вика, три поклона.
Андрей Воробьев:
Сергей Горбунов, который Социальных отношений университет закончил, тоже у нас остался. И была у нас Лена. Помнишь Лену Жарикову? Она сейчас в Коммерсанте работает, за интернет издания отвечает. И вот насколько у всех разный подход. Когда-то через год работы подошла ко мне Лена и говорит: Андрей, знаешь, я поняла, что про домены я уже знаю всё и мне хочется идти дальше. Вот я к 13,5 годам понял, что про домены узнать всё вообще невозможно, отработав в RU центре. Хотя первая моя идея была точно такая же. Я помню, что через две недели работы в RU центре я пришёл и сказал: вы знаете, тут просто идёт торговля воздухом. Это же ну что, взял, записал, в реестр внёс наименование. О чем тут вообще.
Сергей Копылов:
А через год оплати продление.
Андрей Воробьев:
Да. Но дальше оказалось, что есть вот эти истории, товарные знаки доменные, фирменные наименования и так далее.
Анжелика Королева:
Рынок ширится, расширяется.
Андрей Воробьев:
Конечно, профессиональное погружение состоялось, наверное, уже после учёбы в РГАИС, тогда это был ещё РГИИС, направила меня туда Елена Николаевна Герцена, руководитель.
Анжелика Королева:
Ей надоело с тобой спорить или она..
Андрей Воробьев:
Она поняла, что мне это интересно. Вообще-то, кстати говоря, когда я ещё в лицее учился, хоть и физмат класс был, а ездил я на подготовительные курсы весь 10-й класс в Кутафино и хотел поступать туда. Но нам в конце подготовительных курсов сказали: ребята, если блата нет.. А это были ещё такие, уже не советские годы, но 94-й год окончание вуза у меня было. Если блата нет, то лучше не теряйте время. Идите поступать в другой какой-то вуз. Так оказался МИИТ. Но мечта детства сбылась, только уже в РГАИС и соответственно, более осознанно было выбрано направление защиты интеллектуальной собственности, то, что связано было непосредственно с трудовой деятельностью. К этому моменту я уже отработал четыре года, с 2001-го, в 06 по-моему я поступил в РГАИС.
Анжелика Королева:
В 06 или 08.
Андрей Воробьев:
То есть несколько лет уже отработав, понял, что с доменами надо разбираться и разбираться, и лучше разбираться серьёзно, и пошёл учиться туда. Притом тоже было очень интересное время, в России в этот момент появлялась только впервые какая-то такая обобщённая судебная практика. До этого она была, но её никто не обобщал, а тут уже был какой-то подход. 2008г. - это у нас появление ГК, в котором уже интеллектуальная собственность отдельно написана, и в котором домены появляются вслед за законом о товарных знаках. Это было интересно. Было ощущение, что ты находишься в авангарде, на острие. Это явление только-только у тебя в жизни описывается, как-то формируется, и ты этим занимаешься.
Анжелика Королева:
Технолог.
Андрей Воробьев:
А сейчас, если честно, наоборот, ощущение, когда ты ездишь на все международные мероприятия, мы слушаем выступления, а там жизнь после DNS, система доменных имён или же технология адресации поверх DNS и так далее. И тут ты понимаешь, что в общем ты работаешь в отрасли очень узкой, и будущее которой весьма туманно.
Сергей Копылов:
Я скажу так, когда эта тема слышатся, звук гвоздя в крышку гроба.
Анжелика Королева:
Я не знала, что всё так.
Сергей Копылов:
Да-да.
Анжелика Королева:
Я не знала, что поверх DNS, я этих не знала тем.
Андрей Воробьев:
Но технология DNS, понятно, она разрабатывалась кем? Учёными, которые совершенно не думали о том, что живут в мире, где есть мир кибермошенников и так далее, их тогда ещё и не было. А технология не сильно изменилась, и она очень дырявая, очень уязвимая. И конечно, современный интернет требует уже совершенно иных подходов.
Сергей Копылов:
Я с Андреем соглашусь, прошу прощения, нет практически более архаичной системы, чем интернет.
Андрей Воробьев:
Система адресации в интернете.
Сергей Копылов:
Да, это архаичная система, очень древняя, если можно так сказать, это всё равно, что, ребята, вы тут бегаете на машинках, мы до сих пор на глиняных табличках пишем. Вот по сути это...
Анжелика Королева:
Как неожиданно это услышать, на самом деле.
Андрей Воробьев:
Вчера был интересный круглый стол, семинар, проводила его национальная ассоциация международной информационный безопасности. Не так давно она появилась. Речь шла как раз о демаркации зон ответственности государства в интернете. То есть всё равно какие-то, и очень интересный был девиз. Сначала надо разделиться, чтобы потом договариваться об общих правилах. То есть всё, уже все говорят о том, что очень многие государства говорят о цифровом суверенитете. Но цифровой суверенитет подразумевает некую цифровую границу. Определить её очень сложно. Кстати, технология IPv6 позволяет раздать каждому государству, а может быть, и конкретной территории государства свой блок IP-адресов и очень чётко его придерживаться.
Сергей Копылов:
Я тебе сразу возражу, ничего сложного здесь договориться нет. У нас есть ещё одно единое пространство, которое, между тем, разделено суверенитетом. Угадай, какое. Море.
Андрей Воробьев:
Ну, и космос.
Сергей Копылов:
Море и космос. Пожалуйста, вот тебе конвенция по интернету и по этой аналогии...
Андрей Воробьев:
Воздушное пространство, космическое пространство, у нас есть с чего брать, действительно, есть с чего переписать и как договориться.
Сергей Копылов:
Конечно.
Андрей Воробьев:
Другое дело, что видимо, пока не прижмет, а уже, по-моему, поджимает. Вот удивительно, нет международных документов нормальных, которые бы действительно сегодня чётко регулировали вопросы кибербезопасности.
Сергей Копылов:
Кибербезопасность отдельно существовать не может, должна быть конвенция об интернете, а там уже и вопросы пиратства, как на море пиратство Сомали. И вопросы суверенитета, и вопросы трансграничных переходов, и так далее, тому подобное. Вот это возможно в единую конвенцию увязать. А дальше уже страны будут сотрудничать.
Андрей Воробьев:
А дальше уже правоприменительная практика, которая highly likely или как сейчас было с оманским вот этим судном, которое американцы сказали, что весьма вероятно тоже, что это Иран. Без политики, политику не обсуждаем.
Сергей Копылов:
Хорошо, у тебя домены, и ты сказал, крутой перелом следующий, как Анжелика сказала.
Андрей Воробьев:
Да, я сказал, что все, я помню, что даже себе поставил такую цель, что мы запускаем проект домены Москва и Moscow, мы их запустили, и после этого с чувством выполненного долга, с очередной галочкой в резюме даже, личные достижения, запуск доменов Москва и Moscow, я решил перейти на муниципальную службу. Но поскольку департамент к этому моменту был уже не только пиар, но джиар, ты по-моему, хорошо помнишь, и началось вот это взаимодействие с гос. ведомствами. И в общем, оно мне показалось достаточно интересным на тот момент. И учитывая, что я с Троицком тоже не прекращал, я в Троицке работал, понятное дело, что я решил попробовать на этом новом поприще себя именно в Троицке рядом с домом. Это была администрация города, меня взяли на позицию начальника отдела развития наукограда, международных отношений и инноваций. То есть сразу 3 в 1.
Сергей Копылов:
Троицкое Сколково такое.
Андрей Воробьев:
Это отдел администрации, два сотрудника, 400 тысяч руб. годовой бюджет, конечно смешно. При этом не распределённые полномочия, они и сегодня такие, с Москвой имеется в виду муниципалитеты городского округа и Москвы. Но это была очень хорошая школа. То есть там я понял, что когда ты с государством общаешься.
Анжелика Королева:
Со стороны бизнеса.
Андрей Воробьев:
Иногда, со стороны бизнеса, это одна история, а когда ты внутри этой большой государственной машины находишься, у тебя особо нет места для манёвра, у тебя очень чёткие регламенты и порой, чтобы сделать что-то, что нужно и полезно, тебя сдерживает наличие вот этих регламентов.
Сергей Копылов:
Это хорошо или плохо, вот на твой взгляд? Побывав там внутри.
Андрей Воробьев:
Без этого тоже никуда, потому что регламенты, это как в армии, без них трудно себе представить, чтобы функционировал, как единое подразделение. Почему мы говорим, у нас есть военная служба и государственная служба, гражданская. Это все равно служба, где есть чёткое единоначалие и есть подчинённость. Если у нас начнётся неисполнение приказов вышестоящих инстанций, то на госслужбе это тоже опасно.
Анжелика Королева:
Это вопрос целей.
Сергей Копылов:
Подожди, сейчас прерву. Одно дело неисполнение приказа, другое дело, есть инструкция. У меня сразу вопрос, а на кой черт тогда там чиновник, если есть инструкция, её прочитал и по ней выполнил. Чиновник превращается в простого исполнителя. То есть он просто цитирует инструкцию. Так зачем нам столько чиновников? Достаточно искусственного интеллекта, биг дата. Нажал кнопку: да, нет.
Андрей Воробьев:
Тут у меня есть свой ответ на такой вопрос.
Сергей Копылов:
Давай, давай.
Андрей Воробьев:
Чиновник чиновнику рознь, если мы говорим, например, про сотрудников МФЦ, они должны работать исключительно в рамках инструкций. Хотя и там тоже, конечно, есть место для некого творческого подхода, но он там должен быть минимальный. Если мы говорим про чиновников, руководителей тех или иных направлений, которые отвечают за разработки стратегии. Например, наш отдел отвечал за разработку стратегии развития города, как наукограда. Здесь нет инструкции, здесь мы должны были собирать наш президиум Троицкого научного центра, руководителей наших инновационных предприятий и обсуждать, насколько у нас есть ресурсы, которые позволяют в соответствии с законом о наукоградах подать заявку на продление статуса и так далее. Это творческая деятельность. И конечно, там быть чиновником, где много места для творчества, я готов. Быть чиновником в таких подразделениях, где надо, простите, тупо следовать инструкции, я не готов. Хотя есть и те, и другие позиции.
Анжелика Королева:
Как в любой компании, на самом деле.
Сергей Копылов:
Компания, ребята, это другое. Компания, это всё-таки...
Андрей Воробьев:
Есть разные отделы. В одном отделе человек без творческого проявления в основном работает, и это работа не для нашего характера, скажем так.
Анжелика Королева:
Ну, ты разнесешь там всё.
Сергей Копылов:
Не в этом дело. Ты принимаешь на себя ответственность либо не принимаешь. Когда ты не принимаешь на себя ответственность и ты руководитель, руководитель отдела, предположим, то зачем нужна, зачем ты нужен, как повторитель инструкции, если достаточно вместо тебя взять простого исполнителя. Сэкономить на зарплате.
Анжелика Королева:
У руководителя есть управленческие функции, а то мы сейчас скатимся на этот самый, там он должен контролировать тех же исполнителей, которые выполняют следующие инструкции. А по инструкции он должен их контролировать. То есть это такое, контроль контроля.
Сергей Копылов:
Исполнитель, который требует контролирования - плохой исполнитель. Извините, это мой подход уже.
Анжелика Королева:
У тебя хороший отдел, я знаю.
Андрей Воробьев:
Согласен. Я тоже это знаю. Юридический отдел КЦ очень профессиональный. Это и был перелом, собственно говоря, пошёл, попробовал, дослужился до чина классного, я советник муниципальной службы города Москвы три третьего класса. И дальше случился призыв в институт развития интернета и в КЦ, фактически, это было очень быстро, связано даже одно с другим или входил в состав учредителей координационного центра. И я так обратно вернулся в домен индустрию, но совершенно на другой уровень. И вот эти все наши тёрки между RU центром и КЦ, они у меня проявились, только теперь уже изнутри. Вообще, это видимо подарок судьбы. Наверное, это потому к судьбы для того, чтобы я мог посмотреть, как это выглядит изнутри или с другой стороны, тут не важно.
Анжелика Королева:
Но потом в сторону баррикад, прости, так оказалось.
Андрей Воробьев:
Но потом в сторону баррикад, да. И оказалось, что действительно, нет, вернее, у каждого своя правда.
Анжелика Королева:
Нет чёрного, белого.
Андрей Воробьев:
Истина где-то посередине. То есть конечно, когда я раньше доказывал с пеной у рта правоту, допустим, регистратора нашего в каких-то вопросах и абсолютную неправоту координационного центра, сейчас, конечно, я бы уже так себя не вёл.
Сергей Копылов:
Я с наслаждением иногда ему показываю RU центры, которые ушли в его бытность в RU центре. И как сейчас на них отвечать? У меня есть такой элемент садизма, потому что сейчас от регистраторов идёт постоянно в этом плане. То есть ты послал к черту домены и тут же перескочил на руководящую должность по этим же доменам, только уже...
Андрей Воробьев:
Да, так случилось, вот непонятно как, но так случилось.
Сергей Копылов:
Слушай, хороший перелом, я тоже хочу. Да ну его к черту, в министры, я не знаю, я образно говорю, заодно хоть опыт в госслужбе получу. Ладненько, с этим всё понятно. На телевидение ты, как я понимаю, сделал перерыв и опять вернулся.
Андрей Воробьев:
Да, там был перерыв, потом случилась смена власти, пришли наши и действительно, я вернулся на телевидение. Но я уже перестал заниматься политикой и информационным вещанием, полностью переключившись на проекты, связанные с историей. Первый цикл у меня был..
Сергей Копылов:
Вот к этому и подвожу, давай поговорим про твои проекты, про Троицк.
Андрей Воробьев:
Мне наверное, грех было бы ими не заняться, учитывая, что у меня у самого в семейных архивах документы есть прапрабабушки.
Сергей Копылов:
Хорошо.
Андрей Воробьев:
Фотографии есть, то есть родословную, я семейное древо могу прямо расписать, разложить. И родственников полно, у меня пол Троицка. Другое дело, что близких не так много, двоюродные, троюродные, их очень много, уже и четвероюродные есть, если так посчитать. Учитывая, что и по маминой, и по папиной линии были в Троицке. Более того, в год начала войны, в июне 41-го года как раз бабушка по маминой линии и дедушка по папиной выпустились из этого класса, он был один, Троицкая средняя школа, 10-й класс. Оба так или иначе были задеты этой войной. Но оба выжили и получили высшее образование. Дальше дед стал конструктором в специальном конструкторском бюро у нас в городе, а бабушка врачом, и она объездила пол России вместе с дедом, который был железнодорожником. Это уже немножко другая история. Но учитывая, что у меня было очень много материалов, и каждый раз, когда нужно было что-то про Троицк на телевидении даже рассказать или снять, понятно, что он меня есть. У меня на фабрике, а это наше бывшее посёлкообразующее предприятие было, которое с 1751г., история фабрики, работало очень много моих родственников, друзей, и сейчас ещё до сих пор работают. И фабрика, самое главное, работает. Редкий случай, когда текстильное предприятие выжило. У нас в общежитии Троицкой камвольной фабрики сегодня из Моршанска, из Шуи и так далее, из всех бывших текстильных столиц таких сейчас приезжают сюда, потому что там работы нет. И вообще такие интересные параллели. То есть у Евгения Павловича Велихова, он возглавлял в своё время филиал Курчатовского института с 76-го года, а в 77-м году как раз я родился, а он уже уехал непосредственно в Курчатовский институт из города. У него был прапрадед владелец усадьбы Троицкое, а у меня, получается, прапрабабушка была гувернанткой этой усадьбы. Ну, не того владельца, а уже чуть позже немножко. Тем не менее, вот эти исторические параллели, они почему-то происходили. Первый фильм, который мы снимали, это было к 60 Летию победы, это уже очень-очень давно, мы понимали, что нужно записывать именно видео воспоминания наших ветеранов, которые видели, помнят, что было с Троицком в довоенные годы, что было во время войны, как он после войны. Потому что у города случилась смена парадигм сразу после войны, даже в 44-м году, когда перевели ИЗМИРАН, он же приехал из эвакуации. Сначала была Слуцкая обсерватория, а возвращаться было некуда. Эвакуация была на Урал, а с Урала они уже вернулись к нам, в наши Троицкие леса рядом с больницей имени Семашко. Была недостроенная геофизическая лаборатория Красной армии и туда перевели ИЗМИРАН. Отсюда уже появился Академгородок, дальше магнитная лаборатория, дальше это уже как раз Курчатовский институт. Занимались, родной брат деда занимался проектом размагничивания подводных лодок. Это было сразу после войны. А потом он, кстати, в 68-м году был депутатом Троицкого поселкового совета. И у меня есть столько всего по истории, даже в семейном архиве столько всего, что сначала мы естественно рассказывали, используя архивы предприятий и мои семейные отчасти, без ложной скромности могу сказать. А сейчас, потом мы спали фильм к юбилею города, к 30-летнему «Троицкие летописи». Притом про каждое отдельно: образование города, здравоохранение, история здравоохранения. От холерных бараков, когда была эпидемия холеры, это были глухие леса, там было построено, на Калужском трактате было построено вот это медицинское учреждение. А дальше стала больница Семашко и так далее, потом медсанчасть. Тоже богатая история. И вот мы про это всё снимали, снимали, накопили огромный архив, а сейчас поняли, что надо и дальше продолжать эту работу. И сейчас это, учитывая уже мой опыт работы с интернетом, поняли, что собирать это надо в интернете, подключать людей, обычных жителей. Особенно, кстати, как ни странно, а может быть, как раз и не странно, откликаются те, кто уже в городе не живут, те, кто уехали.
Сергей Копылов:
Им дороги их воспоминания.
Андрей Воробьев:
Очень интересно, малая родина всех интересует, всех волнует, все готовы поделиться своими фотографиями, как они в музыкальной школе, которой уже давно нет. Это был финский домик, поначалу Троицк состоял в основном из финских домиков, я имею в виду академическую части. И вот они все присылают эти материалы, и даже для меня это сейчас дух захватывает от того, какие интересные.
Сергей Копылов:
А идёт потом материал?
Андрей Воробьев:
Идёт. Но это через соцсети, Facebook, ВКонтакте, мы размещаем призывы, размещаем эти фотографии.
Сергей Копылов:
То есть группу сделали.
Андрей Воробьев:
Да, создали группу. Художники подключились, сейчас даже стало модно, теперь уже все понимают, если честно, я даже несколько картин уже себе в личную коллекцию, а некоторые мне подарили. У меня уже вообще-то 15 работ, связанных с Троицком.
Сергей Копылов:
А как эта группа называется?
Андрей Воробьев:
«Троицкие летописи».
Сергей Копылов:
Это в Фейсбуке.
Андрей Воробьев:
Да, можно зайти и сразу найдёте, присоединяйтесь.
Сергей Копылов:
Спасибо. Время, к сожалению, закончилось, а только, только разошлись. У нас в гостях был Андрей Воробьёв, директор Координационного центра, летописец Троицка и вообще очень интересный человек Андрей, огромное тебе спасибо.
Андрей Воробьев:
Вам спасибо.
Сергей Копылов:
До свидания.
Андрей Воробьев:
Всего доброго.