Иван Кононов:
Здравствуйте! Меня зовут Иван Кононов, я главный редактор издательского дома «Отечественные товаропроизводители». Это программа «Третье дыхание» о том, кто добился в жизни многого, но не останавливается на достигнутом. Евгения Харченко - наш сегодняшний гость.
Женя, вы начинали с такой профессии и заканчивали такой ВУЗ, который по тем временам, когда это происходило, был, я бы сказал, «сладким»: во времена советского дефицита продуктов Вы занимались пищевой промышленностью, правильно я говорю?
Евгения Харченко:
Да. ВЗИП - Всесоюзный заочный институт пищевой промышленности, вечернее отделение.
Иван Кононов:
Приехали Вы из Краснодарского края?
Евгения Харченко:
Да, из Краснодарского края, из хутора Трудобеликовский, училась в школе № 39. Я всегда была очень активна и в классе, и в школе, и дома. Всегда хотела сделать всё, помочь родителям, чтобы освободить маму.
Иван Кононов:
Активность сегодня воплощается в Вашем новом деле, потому что Вы прошли славный путь, связанный с пищевой промышленностью, Вы работали в «Мосрыбкомбинате». Правда, Вам тогда было немного легче, чем многим, потому что пищевой проблемы у Вас не было?
Евгения Харченко:
Нет, нет, такого не было. Мы продукцию не воровали, мы имели наборы к празднику, которые покупали и все. При «Мосрыбкомбинате» был магазин, где можно было все купить.
Иван Кононов:
Сейчас с продуктами проблем нет; есть деньги, ешь - не хочу, что называется, хотя есть санкционные перебои. Буквально недавно, 2 года как Вы начали заниматься совершенно новым для себя делом. Дело, на мой взгляд, очень непростое: Вы организовали пансионат для пожилых людей.
Евгения Харченко:
Да, я организовала пансионат, потому что всегда мне хотелось помогать людям, либо детям, либо старикам. У меня добрая душа, мне всегда хотелось помочь. Я всегда брала пример с матери Терезы, восхищалась этой маленькой женщиной. Мне так хотелось в душе быть полезной обществу, очень хотелось.
Иван Кононов:
Мать Тереза ― вообще особый случай, несмотря на неоднозначность фигуры, к ней по-разному относятся. Но она никогда не была связана с тем, чтобы ей кто-то что-то платил. Пансионат, который Вы организовали платный?
Евгения Харченко:
Платный, но я не могу сказать, что это коммерция, это больше благотворительность. Мы пока еще ничего не зарабатываем с пансионата, потому что все дорого, за все нужно платить: аренда, продукты и персонал, и зарплата, реклама.
Иван Кононов:
Я хочу, чтобы Вы показали. Весь пансионат – это 2 замечательных коттеджа?
Евгения Харченко:
Да, 2 дома, бывший пансионат в Одинцовском районе. Частные дома взяла в аренду. Сделала полностью ремонт, купила всю мебель, оборудование. У нас уютные комнаты по 2-3-4 человека.
Иван Кононов:
Сколько стоимость за сутки?
Евгения Харченко:
От 1500 рублей сутки. Раньше было 850 рублей, потом 900, потом от 1200 рублей в сутки. Для того, чтобы нам хоть как-то существовать, нужно продавать места от 1400 рублей.
Иван Кононов:
Женя, я уже пережил уход своих родителей, мы простились и с родителями жены. Они были заслуженные люди, папа моей жены и ее мама были участниками войны, познакомились они в Берлине. Я с горечью всегда смотрел на то, что, если бы не наша поддержка, то они были бы никому не нужны. Мало того, районная поликлиника умудрялась приписывать. Мы однажды заглянули в какую-то книгу – оказалось, за счет них они писали себе, что сделано то-то, сделано сё, потрачены такие лекарства, сделаны такие-то прививки… Это было ужасно. В России свыше 17 млн человек старше 70 лет, люди, которые уже, как говорится: у тебя глаза на восток, у меня глаза на закат. Пенсии нищенские, сумму, которую Вы назвали, без поддержки близких и родных никто из стариков обеспечить себе не может.
Евгения Харченко:
Конечно. Идет много звонков и действительно не хватает пенсии, чтобы оплатить нас. Я прекрасно понимаю, и стараемся как-то помочь. Хорошо, если есть дети и родные, которые могут 5000-10000 рублей добавить, либо сын, либо дочь, либо сдать недвижимость в аренду и оплатить свои условия проживания. Но оно того стоит, у нас очень хорошо. Сейчас столько разных заболеваний, когда у людей провалы в памяти, они уходят из дома, не могут вернуться домой, не знают, куда им идти, не могут пользоваться газом, водой. Таких людей, с деменцией, невозможно оставить дома без присмотра.
Иван Кононов:
У Вас есть медицинский персонал?
Евгения Харченко:
Конечно, обязательно, у нас фельдшер в штате сотрудников, плюс, некоторые сиделки имеют медицинское образование. Фельдшер Галина Евгеньевна проработала 36 лет на скорой помощи. Она на фотографии. Последние несколько лет она проработала в пансионатах такого же профиля, как у нас. Ее настолько любят люди, переживают, чтобы она не ушла в отпуск, они целуют ей руки и говорят: этим ручкам мы благодарны, спасибо большое! Потому что приходят настолько тяжелобольные, лежачие, через месяц–полтора–два она поднимает их. Сиделки их расхаживают, у нас есть массажист, который делает массаж, расхаживают с ходунками.
Иван Кононов:
Как вы называете своих людей, они же не клиенты? А кто?
Евгения Харченко:
Наши пациенты, наши постояльцы.
Иван Кононов:
Хорошее слово – постояльцы. У ваших постояльцев какой возрастной ценз?
Евгения Харченко:
От 67 лет до 97 лет, на сегодняшний день люди такого возраста. Самая пожилая – женщина 97 лет, она прошла всю войну, она разговаривала со Сталиным, когда-то работала и ним вместе. На 9 Мая мы их вывозили на праздник, на День Победы. Она надела пиджак, вся в медалях. Когда ее привезли к нам, у нее было сломано 5 ребер. Она падала. Сейчас ей так нравится у нас, она благодарит, у нас даже есть интервью, ее отзывы.
Иван Кононов:
Конкретно она поддерживается семьей? Семья решила отправить ее к вам?
Евгения Харченко:
Да, поддерживается семьей, и семья оплачивает, потому что все работают. Очень тяжело ухаживать дома за престарелым человеком и еще работать, зарабатывать, обеспечивать. Все работают с утра до ночи, в Москве ритм тяжелый.
Иван Кононов:
Кстати, пансионат у Вас называется?..
Евгения Харченко:
Пансионат называется «Ритм».
Иван Кононов:
Чей тут ритм имеется в виду – тех, кто у вас живет, или тех, кто за ними присматривает?
Евгения Харченко:
Хотим, чтобы люди, которые у нас жили, были энергичными, более ритмичными, чтобы были в ритме. У нас на территории есть теннисный корт, натянута сетка, играют. Прошлым летом люди играли в большой теннис. Сейчас мы сделали летний кинотеатр, у нас народ будет смотреть фильмы, разные комедии прошлых лет. Также читаем книги, учим наизусть стихи, поём песни, играем в шахматы, в шашки, в карты, обязательно в лото. Они радуются, когда выпадает ее цифра! Столько эмоций у бабулек, что выиграла, победила. К нам приезжают артисты, приезжает Иванов Александр, цыган, который играет на аккордеоне, бабушки поют и танцуют вместе с ним. К нам приезжает Евгений Соков, который играет на гитаре, прекрасный и замечательный человек, приезжала поэтесса.
Иван Кононов:
Женя, Вы идеальную картину рисуете, хочется быстрее постареть и попасть к вам. Вы сказали, что выхаживают, тяжелобольной человек. Но ведь вы не медицинское учреждение и это важно, потому что медицинское учреждение обязано существовать по своим правилам, законам, лицензиям и прочее. Вы фигурируете как заведение какого плана, как что?
Евгения Харченко:
Мы как пансионат для пожилых людей по уходу и по обеспечению хорошего образа жизни.
Иван Кононов:
В случае, если пожилому человеку нужна квалифицированная медицинская помощь?..
Евгения Харченко:
Если нужно, мы вызываем скорую помощь и отправляем. Мы стараемся сделать все, что нужно для человека, потому что они приезжают из больницы с определенными выписками, и по этой выписке мы стараемся поддерживать его здоровье.
Иван Кононов:
Ваших коллег, так скажем, достаточно много в Подмосковье. Вы поддерживаете с ними связь, обмениваетесь опытом?
Евгения Харченко:
Их около сотни. Обязательно общаемся, ездим друг к другу в гости, обмениваемся опытом. У нас накрытие стола, пьем чай, кофе, обмениваемся своими новшествами, что-то узнаёшь новое. Пару недель назад я была в пансионате «100+». Хороший пансионат в Сокольниках, пожилые люди. Посмотрели, как их кормят, какое у них питание, какой у них тренажерный зал. Конечно, общаемся, дружим. С пансионатом «Союз» дружим.
Иван Кононов:
С государством вы дружите?
Евгения Харченко:
С государством всё очень сложно. Я от государства не имею никакой помощи, потому что я еще слишком молодая, мы еще немножко разовьемся. Потом как получится, может быть, подадим заявку на получение помощь от государства.
Иван Кононов:
В стране существует несколько, скажем так, вариантов старости. Домашнее пребывание до поры до времени превалировало в нашей стране и наши родители до последнего дня были с нами дома. Сейчас все шире и шире становятся паллиативные центры, где людей максимально поддерживают в медицинском плане. Есть хосписы, «хоспис» звучит как приговор. Человек, уходит в хоспис, чтобы уже не вернуться. В паллиативном центре лечение может сказаться таким образом, что человек вернется к более или менее активной фазе жизни. Как в вашем пансионате, люди приходят и остаются там уже навсегда? Или есть такие, которые приходят, побудут и возвращаются обратно?
Евгения Харченко:
Есть и те, и другие. Есть те, кто приезжает временно, на время отпуска своих родных и близких, на время командировки.
Иван Кононов:
То есть, возникли временные обстоятельства в их семьях, когда они приезжают к вам на побывку?
Евгения Харченко:
Да, на 10 дней, на 20 дней, может быть, родственника положили в больницу и некому ухаживать, отдают своих близких к нам. Мы очень рады, когда к нам привозят людей, которые у нас живут долго и счастливо. Мы стараемся их поддержать, чтобы у них была прекрасная старость. У нас домашнее питание, домашняя кухня, много цветов. Мы людей купаем, переодеваем, ежедневная смена постельного белья. Практически все люди с памперсами, и, если попала хоть капля мочи, то появляется запах. У нас в пансионате вообще нет постороннего запаха, это говорит о том, что у нас хороший уход. Хороший уход – это когда ежедневная смена постельного белья.
Иван Кононов:
Все-таки, я возвращаюсь к проблеме в целом по нашей стране - пожилые люди, скажем, престарелые люди. Хорошо, когда появляются места, где они могут получить уход. Но, это означает, что активная фаза их жизни практически закончилась. Я сейчас ехал на эфир, у меня по ходу возникли 2 иллюстрации. Первая – возле библиотеки Ленина (кстати, уникальное место, до сих пор называется библиотека Ленина, но это отдельный разговор). Выходит цветастая, живая группа иностранных туристов, но всем за 70, я не стал прислушиваться, откуда они, не суть важно. Они идут большой группой, их ведет экскурсовод, они приехали откуда-то, они путешествуют, смотрят, они живы, здоровы и деятельны. Представить такую группу наших пожилых туристов за границей достаточно сложно, если не сказать невозможно. Можно представить одиночные группы людей-счастливчиков, попавших куда-то с помощью своих близких. Мы, такие любвеобильные, гуманные, проповедующие любовь к ветеранам и не только, ведем себя по отношению к ним совершенно бессердечно. Я сейчас говорю о том, что повышение пенсии на 500 рублей в месяц – это неприкрытый цинизм. Вы – человек, который сейчас с этим делом соприкоснулись, как Вы видите развитие взаимоотношений общества и стареющих людей, государства и пенсионеров? Причем, правительство в лице отдельных министров ставят себе в заслугу, что пожилых людей у нас становится все больше и больше, в том смысле, что продолжительность жизни увеличивается. Может быть, она и увеличивается, но каково качество этой жизни? У Вас, судя по фотографиям, по Вашим рассказам, просто не жизнь, а малина, живи – не хочу.
Евгения Харченко:
У нас огромная лесопарковая территория, 50 соток земли, люди выходят на прогулку, гуляют. У нас на улице стоят столы, они могут и позавтракать, пообедать и поужинать под пение птиц, у нас на территории бегают белки.
Иван Кононов:
Хорошо, возвращаясь к вопросу. Вы, как уже специалист в данной теме: что и как делать дальше?
Евгения Харченко:
Я думаю, что правительство не будет заниматься этим вопросом, они сейчас стараются всё передать в частные руки. Даже есть дома престарелых, которые они сейчас пытаются расформировать, чтобы этих людей забрали к себе такие пансионаты, как наш. Я думаю, что это большая обуза для нашей страны. Мне кажется, что в ближайшие 20 лет лучше у нас не будет. Я думаю, что для пенсионеров не будет ничего в лучшую сторону. Я очень рада, что у меня есть это дело, что я могу чем-то помочь людям. Я с этого вообще ничего не имею, не зарабатываю, но ни на минуту не пожалела, что я этим занимаюсь.
Иван Кононов:
У Вас, видимо, такой характер и такой склад души, что для Вас это важно. Вы собираетесь развиваться. За счет чего будет развиваться это направление? В нашем разговоре до эфира Вы упомянули, что есть крупные компании, которые выкупают для такого рода заведений земли и помещения. Я, было, обрадовался и сказал: «Предприятия такого рода субсидируют их?»
Евгения Харченко:
Ищут спонсоров, кто спонсирует, ищут инвесторов, кто вкладывает.
Иван Кононов:
Они вкладывают ради чего? Ради прибыли?
Евгения Харченко:
Я думаю, что ради прибыли.
Иван Кононов:
То есть опять все построено на коммерческой основе, на рыночных отношениях. Никто из владельцев крупных предприятий не печется о своем фонде и о родителях тех, кто работает на них. Это прискорбно. Давайте, все-таки поразмышляем. Направление, которым Вы занимаетесь, как в идеале должно развиваться? Получать, например, налоговые послабления?
Евгения Харченко:
Было бы очень неплохо.
Иван Кононов:
По каким параметрам, по каким критериям? Вы задумывались над этим? Вы задумывались над тем, что будет с Вашим делом в ближайшее время?
Евгения Харченко:
Я думаю, что дело только начинается и в перспективе будет развиваться, потому что таких домов, как наш, не хватает. Конечно, в целом и в стране должно быть развитие в этом направлении, потому что очень много брошенных стариков находятся дома, и некому вовремя даже таблетку дать, и его некуда определить. В государственные учреждения народ стоит в очереди по несколько лет и не дожидаются своей очереди, своего места в таком пансионате. Но, там условия неуютные, некомфортные. В моем пансионате народ находится, как дома, настолько уютно, чистота, порядок. Всё делаем для них, у нас выпечка каждый день и фрукты, и запеканки, и сырники. Я думаю, что народ у нас просто счастлив. Хотелось бы, конечно, чтобы страна чем-то помогала, чтобы государство как-то заботилось о людях, которые положили всю свою жизнь за страну.
Иван Кононов:
…создавало условия для того, чтобы иметь возможность развиваться беспрепятственно и с пользой для Отечества, и для тех, кто пользуется вашими услугами. У Вас это связано с личным опытом то, что Вы взялись помогать?
Евгения Харченко:
Все произошло, может быть, случайно. Я знала о таких пансионатах, так как какое-то время работала в недвижимости. Мне очень захотелось заниматься этим делом и помочь людям. Я, имея некоторые средства, мелкими шагами двигалась в этом направлении несколько лет назад, пока нашла помещение, сделала ремонт, оборудовала его. Сначала у меня был партнер, потом он ушел в свое направление. Сейчас всё в одиночку, я осталась одна, единственный учредитель, веду всё дело. В команде у меня 14 человек – штат из сотрудников. У меня замечательный администратор, генеральный директор. Я подобрала хороший коллектив, который подбирала 2 года. У меня настолько добродушные люди, они к каждому относятся, как к своему родному и близкому человеку, добрые. Если бабулечка заболела – держат ее за руки, гладят по голове, обнимут и поцелуют. Столько внимания и заботы: где болит, что болит, водички попить. Вызываем скорую, пока ждем скорую – бабуля смотрит такими глазами и настолько благодарна! Видно, что люди нас очень любят и ценят, и каждая ждет помощи, мы же все как родные. Они уже к своим родственникам не относятся так, как нам, мы все одна семья.
Иван Кононов:
Тоже печаль большая, когда чужие люди становятся ближе, чем родные.
Евгения Харченко:
Люди разные. Приезжают проведывать кто-то обязательно раз в неделю, кто-то в 2 недели, а кто-то месяцами не ездит, есть такое, которые полгода глаз не кажут. Поэтому обзваниваем, говорим, что ждем, приезжайте, будем очень рады, вас ждут ваши родные, ваша мама ждет.
Иван Кононов:
Я повторю вопрос: ваш личный опыт каким-то образом сказался? Может быть, Вас каким-то особым образом воспитывали, у Вас какие-то особые отношения с родителями, или со своими бабушками и дедушками?
Евгения Харченко:
Я по натуре очень добрый человек, я бы охватила весь мир своими руками, крыльями, и мне хотелось бы каждому помочь. Да, у меня такая душа.
Иван Кононов:
Это здорово! Но она же появилась на свет не сама по себе. Ваши родители, мамочка жива?
Евгения Харченко:
Да, мамочка жива, мы до последнего времени с ней путешествовали, ездили. Она прекрасно выглядит, ей 17 августа 2019 года будет 80 лет, она у меня выглядит на 68 лет, на 70 лет. Каждый день делает зарядки, практики, дыхательные упражнения, медитирует. Папа ушел от инфаркта в другой мир давно, а мама цепляется за жизнь, я ее поддерживаю.
Иван Кононов:
Если Вы говорите, что мама в прекрасной форме, значит, она не просто цепляется, она занимается собой.
Евгения Харченко:
Чтобы иметь здоровье и хорошо выглядеть, нужно обязательно заниматься собой, это большой труд.
Иван Кононов:
Что такое «заниматься собой» для Вашей мамы?
Евгения Харченко:
У нее каждое утро начинается с обливания холодной водой. Она обливается холодной водой, раньше она ходила в баню, сейчас не ходит, но обязательно делает зарядку. Физнагрузка - это эликсир молодости, это ген молодости, движение – это жизнь. Нужно много работать, для того чтобы хорошо выглядеть. Она живет вместе со мной, я забочусь о ней.
Иван Кононов:
Вы же заняты с утра до вечера.
Евгения Харченко:
Когда я открыла пансионат, я жила в пансионате 8-9 месяцев, просто жила. Я настолько устала, и уже хотела домой. Когда я вернулась в семью, мне казалось, что попала в какой-то рай!
Иван Кононов:
Извините, что я об этом говорю, но, если вдруг Вам станет друг без друга тяжело, она к Вам туда переселится?
Евгения Харченко:
Она там жила какое-то время. Она очень заскучала, затосковала, я ее забрала к себе и у нас в пансионате была отдельная комната, мы жили вместе с мамой. Там у нее было общение с людьми, они сидели на лавочках, качались на качелях, мама им читала газеты, книги. Все у нас было мирно, дружно, мама тоже было очень довольна.
Иван Кононов:
Мама чем занималась по жизни?
Евгения Харченко:
Мама была шеф-повар, она работала в детском саду, кормила детей, у нее золотые руки. Она на редкость хорошая мать. Она очень любит своих детей, внуков, в ней столько добра.
Иван Кононов:
Какая пенсия у мамы?
Евгения Харченко:
У мамы 21000 рублей.
Иван Кононов:
По нынешним меркам выше среднего. Такая пенсия у нас считается достойной. Я после школы пошел работать и, как положено, в 60 лет ушел на пенсию. Очень строго следил, ведь по правилам нельзя было делать перерыв в стаже больше месяца. Я всю сознательную жизнь проработал на телевидении, потом, после ухода с большого телевидения, перемещался с одного места на другое. В результате пенсия около 20000 рублей, при таком гигантском стаже. Я воспитан в советские времена, всегда жил из понимания того, что нормальная рабочая стезя, стаж выведут, в конечном счете, к достойной и счастливой, тихой, спокойной старости. Я сейчас работаю больше, чем работал до пенсии, что называется, кручусь, но работаю в свое удовольствие. Потому что интереса много, сил еще много; я не жалуюсь, наоборот, мне приятно. Еще успеваю писать, книжки издавать и здесь эфир вести.
Творчеством у Вас люди занимаются? Пишут что-нибудь, рисуют? Ведь творчество – процесс, который продлевает молодость, потому что работают мозги, чувства, человек эмоционально воспринимает реальность.
Евгения Харченко:
Конечно, занимаются. Рисуем красками, карандашами, лепим из пластилина, делаем разные поделки, разные аппликации.
Иван Кононов:
Вы рассказываете, как о старшей группе детского сада.
Евгения Харченко:
Да, детский сад для взрослых.
Иван Кононов:
В этом тоже есть какая-то ущербность, потому что люди с огромным… Я понимаю: что старый, что малый ― понятно, по отношению к мирозданию одно состояние. Маленький человек только вышел из космоса, и старший находится на пороге этого космоса, поэтому аналогии уместны. Тем не менее, у человека, прожившего жизнь, гигантский опыт, огромная накопленная энергия. Тоже в этом месте ущербность, на мой взгляд, нашего общества, что этот потенциал мы никак не используем. Для нас старый человек уже использованный, отработанный материал. Молодежь вообще стариков не замечает – это какие-то тени, тени, тени, которые есть, уходят, появляются новые, их жизнь не задевает никак. Где она, мудрость, накопленная веками, поколениями? Она же в тех людях, их надо слушать.
Кстати, Виктор Иванович Балашов, наш великий диктор, ему уже за 90 и он до сих пор в строю. Помните Балашова, который говорил: «И о погоде»? Ветеран войны, прихрамывающий человек, он был серьезно ранен. Потрясающий человек с точки зрения стойкости духа и тела. Он занимался экстрасенсорикой, когда об этом еще никто не знал и не понимал, что это такое. Он всем давал наставления, к нему можно было подойти, и он проводил рукой. Он говорил, что к детям до 5-ти лет надо внимательно прислушиваться, что этот маленький, растущий человек говорит, потому что он еще не испорчен взрослым миром. Он еще помнит то, что мы уже забываем, вырастая, зарастая житейским опытом, ракушками, проблемами, тяжеловесным бытием. Он помнит всё, над ним не надо насмехаться, гладить: ути-пути, какой ты! Это мудрецы, маленькие мудрецы. Прекрасная передача, которую ведет Максим Галкин, «Лучше всех», великолепная, я засматриваюсь, когда выходят крошки и что они вытворяют, что они говорят! Блистательная программа, Максиму неоднократное браво, потому что очень важно, что он ее ведет, – формат-то, понятное дело, важен сам по себе. Тут, мне кажется, то же самое.
Появляются некие ресурсы, где считается, что люди за 60 мало того, что должны полноценно существовать, но еще должны делиться тем, что они приобрели, тем, что есть у них за душой. Мы должны им внимать. Как делается на Кавказе, именно там всегда ценили возраст, для них человек старше тебя - уже аксакал, которого надо не просто почитать и слушаться во всем, а еще узнавать у них многое.
Евгения Харченко:
У меня есть такие, которые учат друг друга, кто что умеет делать. Жил музыкант, он учил музыке.
Иван Кононов:
У Вас есть музыкальные инструменты?
Евгения Харченко:
У нас всё есть, конечно. Аккордеон есть и гитара есть. Один второго учил музыке, нотам, а другой его учил часам, потому что он забыл, как двигаются стрелки, минуты. Сидят и учат друг друга. Мне нравится, что люди заботятся друг о друге. У меня есть учительница английского языка; когда она только поступила к нам, она тоже учила английскому языку. Сейчас у нее деменция развивается, она уже не учит. Много военных живет, есть шахтеры. Настолько разносторонние люди, абсолютно разные.
Иван Кононов:
Опять-таки, общее место все время кивать на Запад, который славен тем, что люди там, уходя на пенсию, помимо того, что достойно живут, еще и осваивают новые профессии, которые не успели испробовать, будучи молодыми и здоровыми, пытаются на полную катушку реализовать в жизни все свои возможности. Мне бы очень хотелось Вам пожелать, чтобы Вы об этом думали, и чтобы Ваши постояльцы были еще ого-го в этом смысле, чтобы они давали фору молодым. Встречи с молодежью происходят?
Евгения Харченко:
Происходят, к нам дети приезжают, волонтеры, школьники устраивают праздники.
Иван Кононов:
Их принуждают приехать формально, отдать должное ветеранам?
Евгения Харченко:
Приезжает автобус с детьми, детей очень много, они танцуют, читают стихи, поют песни, пляшут в костюмах. Мы накрываем стол.
Иван Кононов:
Интересно, какие впечатления у них складываются от этих посещений?
Евгения Харченко:
Когда уезжают, все обнимаются, целуются. Бабулечки рады, потому что общение с детьми всегда положительно влияет. Народ доволен, народ счастлив. К нам приезжают дети, к нам приходит батюшка из соседнего храма, исповедует, причащает и просто беседует с людьми. Мы тоже возили своих постояльцев в храм на службу, причастили всех, кто поехал. Всегда обзваниваем и спрашиваем, можно ли взять лежачих. Даже лежачих людей мы можем забрать на специальных машинах, кого разрешили – мы забрали, всех увезли. Возили своих людей на фестиваль поколений на Тверскую. Вывозим на праздники в Москву.
Иван Кононов:
Я Вас слушаю и думаю: таких людей надо не только пестовать и всячески ублажать. Надо пытаться, по крайней мере, некоторых из них (а их массы) выслушивать и записывать на предмет знания ими той жизни, которая нам неведома, которая нам кажется уже чужой и никому ненужной. Это наша история, наши корни, это то, что должно передаваться и не должно забываться. Они – живая история. Поэтому, мне кажется, одна из перспектив таких заведений, таких мест как ваше ― тот самый контакт. Контакт не в стиле «давайте, поедем и развлечем старичков, порадуем бабушек и дедушек». А контакт: «Поедем-ка мы за мудростью, поедем мы за опытом, поедем-ка мы своей историей и напишем некую летопись по этому поводу».
Уже финал программы, нам следует подводить некие итоги. Я много говорю сам, но по глазам вижу, что Вам это интересно и, наверное, Вы сами о том же подумываете. Женя, Ваши завершающие слова в эфире.
Евгения Харченко:
Я хочу сказать, что у нас очень хорошо. Пусть люди приезжают к нам, знакомятся с нами, привозят своих родных и близких, кому дома тяжело, кто не может справиться. Мы всегда готовы помочь.
Иван Кононов:
Спасибо Вам большое за Вашу душу, за Ваше место, которое Вы создали! Процветания ему, чтобы люди рядом с Вами чувствовали себя полноценными жителями планеты, наполненными не только жизненной энергией, но и пониманием своей миссии на Земле. Собственно говоря, тем пониманием, которое Вы проносите сами лично в жизни. Спасибо Вам большое! Спасибо, Женя!
Евгения Харченко:
Пожалуйста! Пансионат «Ритм» находится в Одинцовском районе, в поселке Лесной Городок, ул. Центральная д. 79. Приезжайте, будем рады! Шикарная территория, прекрасный уход, замечательный, добродушный коллектив, хорошее питание и развлечения.