Герман Клименко:
Доброго вечера, наверное. Доброго пятничного вечера. Дмитрий, я не с тобой сейчас пока здороваюсь, я здороваюсь со зрителями, которых несколько тысяч увлечённых человек, которые собрались сегодня посмотреть выступление интернет гуру, патриарха. Я правда предположил, что всё-таки пенсионера, но Дима меня поправил. Дмитрия Можаева, с которым я знаком уже лет 20 в цикле передач «Цифровая Россия. Будущее». Мы попробуем всё-таки ещё с одним экспертом поговорить о том, что нас ждёт. Я пытаюсь собрать такой цикл мнений разных людей. Писатель-фантаст прекрасный, Вадим Панов. Ольга Гершензон, великолепный специалист по космическим снимкам. Дима Мариничев здесь был, омбудсмен наш. Соответственно, Дима, я тебя знаю много лет. Давай даже покороче скажем, наверное, мы с тобой знакомы со времён создания интернета. Давай начнём с тобой с первого какого-то прогноза, ты потом, кстати, можешь самопредставиться. У Димы есть экспертиза медийная, финансовая, кредитная, немножечко побыл живопыркой во всех смыслах. Сперва сосал с предпринимателей деньги за рекламу, потом деньги за проценты за кредиты, то есть такой большой, нормальный интернетовский опыт в онлайне. Скажи, пожалуйста, нет ли у тебя ощущения, что интернет закатывается. Вот знаешь, как, блокчейн ушёл за год, выстрел, он как-то остался, но мы говорим про звездность истории. Интернет выстрелил, мы с тобой были в самом начале, когда это было просто пиво и не было денег, потом какие-то деньги начали появляться, потом мы звезданули. Тебе не кажется, что мы сдохли? Я имею в виду...
Дмитрий Можаев:
Кажется и абсолютно предсказуемо, поскольку интернет, который мы знаем как ветераны, который начинался в 90-е годы, с середины девяностых, это был конечно другой интернет, чем тот интернет, то, что даже сегодня уже называем интернетом. Потому что это был так называемый онлайн и интернет для компьютеров. Интернет для компьютеров это не совсем то, что мобильный интернет, который мы имеем сегодня, интернет для смартфонов, где у нас девайсы. Это первая большая разница. Я считаю, что это принципиально две разные среды. То есть компьютер и подключённый к интернету смартфон, подключённый к интернету. И в этом смысле онлайновый интернет, тот, который мы знали, интернет сайтов, он, конечно, стремительно умирает. То есть моя любимая тема последних лет 5-6 то, что веб умирает, а интернет у нас однозначно ассоциировался с вебом и всё, что с этим связано. Очень много, что на веб понастроено, в чём и мы принимали участие и так далее. А то, что на смену веба сначала пришли мобильные приложения, теперь там приложения, скажем так, моё мнение, что это немножко такая искусственная история. Ну хорошо, веб приложения для мобильного интернета и так далее. Это принципиально другая среда, на самом деле, и пользователи другие, и интерфейсы другие, и подходы другие, если угодно, более оффлайновые. И конечно, распространение смартфонов и пользование интернетом со смартфона преимущественно стирает уже границу между оффлайн и онлайн. Как мы привыкли, раньше у нас была одна среда онлайн, а вторая оффлайн, и мы пытались каким-то образом оффлайн перегонять в онлайн, онлайн приобретать пользователей, покупателей, гнать их в офлайн и так далее. Вся эта история и все эти парадигмы, касающиеся и медиа, и сервисов, и бизнесов вокруг этого и на этом построенных, она стремительно умирает. И конечно, те, кто быстро понимает радикальность этого изменения, они быстрее адаптируются и к новой среде, и к будущему. Потому что в будущем я не вижу веба и онлайна таким, каким вы его создавали.
Герман Клименко:
Хорошо, я понял, что ты признаёшь поражение нашего поколения перед молодым поколением. Я правда немножечко другой вопрос задавал.
Дмитрий Можаев:
Нет, не признаю.
Герман Клименко:
Подожди, я чуть-чуть по-другому. Знаешь, как, давай на примере биткойна, блокчейна. Буквально ещё год назад «мы придём и всех вас заменим». Лидер мнения Виталик Бутерин встречается с Путиным. Сейчас это всё превратилось в такое ничто. Вот буквально ещё пять лет назад из каждого телевизора был интернет, был ты, был я. А вопрос заключается в том, на наше место пришли, то есть не мы будем проводить цифровую трансформацию, а Газпром. Я про это говорю. Про то, что мы встроились в чужие бизнесы, нет же министерства радио. Помнишь, было время, когда радио было самым влиятельным медийным институтам. Марсиане высадились. Я про эту часть сейчас говорю. Мы же с тобой вместе когда создавали, мы были, нас перло от нашей значимости, мы разрушали прессу, мы разрушали бумагу, они были растеряны. Пришёл Антон Борисович Носик, писали все эти истории, мы были самыми модными. Мы были трендсеттерами. А сейчас нас обратно закатывают в асфальт и делают из нас сантехников. Сама индустрия осталась, но вот она, статус её резко припал.
Дмитрий Можаев:
Есть эффект новизны, то же самое с Бутериным, пример блокчейна, когда, скажем, это не превратилось в коммодити или есть локальная мода, то медийно выходят люди на первый план и это на какое-то время. Но невозможно всё время быть в лидерах.
Герман Клименко:
Ещё раз, я всё-таки переформулирую.
Дмитрий Можаев:
Но я хочу сказать другое, возвращаясь к цифровизации, цифролизации, диджитализации, сложно всё это выговаривать. А кто это будет делать?
Герман Клименко:
Молодые.
Дмитрий Можаев:
Между молодыми и ветеранами, как мы с тобой, стоит поколение, которое, на самом деле, сегодня и занимается в основном этoй цифровой трансформацией или диджитализацией и так далее. Это поколение, которое пришло в интернет после доткомовского бума, то есть это где-то начало двухтысячных годов. Они пришли в интернет на всё готовое. То есть то, что мы создавали.
Герман Клименко:
Это нормально.
Дмитрий Можаев:
То, что мы создавали. И они воспринимали то, что они имеют, как вечную данностью. И в этом главная проблема. Потому что сегодня, когда я консультирую большие компании, предприятия или ещё что-то, я сталкиваюсь с удивительной вещью. Я занимаюсь диджитализацией диджитал бизнесов. Почему? Я прихожу, там работают люди, которые все разбираются в том, как оптимизировать сайт под Google, как давать контекстную рекламу и так далее. А дальше я их спрашиваю: постойте, а если завтра Google не будет? Как это не будет? Для них это вечная история. Но для меня и тебя, мы помним те времена, когда Google ещё не было. Мы помним те времена, когда не было Яндекса и так далее, и всё это мы видели мы в эволюции и развитии. Поэтому люди нашего поколения, они способны понять стратегически эту трансформацию гораздо лучше, чем следующее поколение (про молодёжь я сейчас молчу), которые пришли позже на готовый онлайн. И у них в крови именно вебовское как вечное восприятие. У нас так не было, потому что веб создавался на наших глазах.
Герман Клименко:
То есть веб - это не Внешэкономбанк. Уважаемые слушатели и зрители, у всех нет сейчас ассоциации, веб ушёл, его нет, может кто-то подумать, что ты про Внешэкономбанк говоришь.
Дмитрий Можаев:
Поэтому я когда занимаюсь, прихожу и занимаюсь детализацией диджитал бизнесов, то сталкиваюсь, как правило, с IT, с директорами, на самом деле, не молодёжью, а это люди, которым лет может по 30, в самом расцвете, но те, которые пришли в интернет лет 10 назад в среднем, 15, когда это стало модно. Когда как раз нас начали затаптывать на готовой инфраструктуре. Проблема моя возникала в том, что они абсолютно не способны и не готовы к мобильной трансформации. Они пытаются на мобильные приложения навесить вебовский интерфейс.
Герман Клименко:
Дмитрий, я понял, подчеркну историю, я тебя не перебиваю, просто у меня много вопросов. Я понимаю, ты хочешь заговорить. Ты знаешь, кого сейчас напоминаешь, одного из вице-президентов Ростелекома, который глядя, вот когда был форум ИРИ, или это был такой всплеск, самый пик такой. Как Бутерин - Путин, также были форумы ИРИИ первые форумы, это был такой гимн победителей. Кстати, всего лишь на двадцатилетие Рунета тогда ещё был гимн победителя, а уже пора было гимн похоронников. Но я про другое, я про то, что он как раз вице-президент, он выступил и говорит: знаете, я на вас смотрю, вы - плесень на проводах Ростелекома. Действительно, это они сделали все кабеля, а мы на них прижились и вылезли из каждого телевизора. Но ты сейчас говоришь о другом, что ты тоже выступил некоторым образом проводами, и я поступил проводами. На нас наросли другие люди.
Дмитрий Можаев:
Почему веб был плесенью на услугах интернет-провайдеров.
Герман Клименко:
Каждый паразитирует на своём, то есть на наши плечи тоже кто-то встал, ушёл. Хорошо, Дмитрий, хорошо, я понял. Тебе сложно и обидно признать, что нам конец, тем не менее, ладно. Поехали по твоему профилю. Скажи мне, пожалуйста, насколько я понимаю, когда мы с тобой познакомились, ты был первым человеком, кто занимался рекламой в интернете хорошо и профессионально. Может быть, ты до этого ещё чем-то занимался, я точно не знаю.
Дмитрий Можаев:
Есть один человек, который это оспаривает. Ты его знаешь.
Герман Клименко:
Но это неважно, мы сейчас не будем, знаешь, в ваши местечковые разборки я совершенно не буду вникать. Тем не менее я с тобой познакомился, когда у тебя было агентство рекламное, я помню, что всё делали ручками. Скажи мне, пожалуйста, твой прогноз, сейчас я к тебе обращаюсь, как к профессионалу, более того, уже сейчас в целом любой мелкий предприниматель может кнопочкой создать сайт. Вот были масса рекламных, а сейчас кнопочку нажал, прямые контракты с Яндексом, зашёл, сделал. Какое будущее у рекламных агентств? Сдохнут, не сдохнут?
Дмитрий Можаев:
Я думаю, что.
Герман Клименко:
По аналогии я тебе подскажу, я люблю вопросы, которые заведомо, меня всё время в этом обвиняют, что когда я задаю вопросы, я ещё подсказываю правильные ответы. Было 300 диспетчерских такси, осталась одна. Когда я говорю одна, я чуть-чуть утрирую. То есть было 300 диспетчерских, в каждой по 20 человек, а сейчас одна диспетчерская, ну две. И было много-много рекламных агентств, мы с тобой их всех знаем. Многих проводили, зародили многих, похоронили многих. Какое будущее у рекламного бизнеса в этом смысле?
Дмитрий Можаев:
Я думаю, что хорошее, потому что агентства хоронили постоянно, многократно как агентский бизнес, тем не менее они в любой среде. Вот начиналась контекстная реклама, они остались.
Герман Клименко:
Я уточню, в рамках 5 лет будущих рекламные менеджеры, я сейчас говорю не про будут, не ухудшатся позиции, улучшатся позиции в рамках следующих 5 лет. То есть будет спрос. Банкиры будут умирать, а у рекламных менеджеров всего будет, это же твой сектор.
Дмитрий Можаев:
Да, у рекламных менеджеров всё будет хорошо.
Герман Клименко:
Аккаунты вот эти все.
Дмитрий Можаев:
Требования будут расти, но одновременно, поскольку спрос будет постоянно нарастать, то в принципе, ничего я такого печального с этой профессией не вижу.
Герман Клименко:
У тебя хороший прогноз. Первый хороший прогноз получился. На ближайшие пять лет, уважаемые слушатели, если вы банкир, если вы водитель, если вы бухгалтер, переходите в маркетинг, занимайтесь рекламой, изучайте Яндекс Директ, Google AdSense и будет вам счастье. SMM и вся эта прочая ерунда.
Дмитрий Можаев:
Только заканчивают не журфак, а матмех, изучать статистику.
Герман Клименко:
Да. Хорошо, скажи, пожалуйста, давай мы сразу по харду пойдём. Яндекс или Google? У нас идёт, у нас вообще дихотомия всего нашего с тобой интернета, она началась, как раз Google доля, я сделал карьеру на аналитических записках про тенденции роста liveinternet, Google, Yandex, мобильной версии, браузерной истории, хоронили Internet Explorer и всякую разную статистику. Но ведь согласись, что вот это противостояние не может быть бесконечным. Или есть бесконечное. Вот в течение ближайших 2, 3, 5 лет. Сейчас есть какой-то хрупкий баланс, по крайней мере, на вебе, но в мобилах, мы с тобой понимаем, там все плохо, потому что в мобилках у нас в основном сейчас это Андроид, он даёт основной трафик. Пользователи Яндекса и Google как будут развиваться? Яндекс и Google в этом смысле.
Дмитрий Можаев:
Очень сильно будет зависеть от того...
Герман Клименко:
Это твой прогноз, не надо, не рассказываю. Ты же как-то видишь мир, например, ты его видишь, как у меня здесь есть товарищ знакомый, который видит, что интернет свободен. Он всегда будет свободен и в этом свободном мире, наверное, логично, Google когда-нибудь быстро побеждает. Может быть ты видишь стены виртуальные, ты видишь, государство начнёт защищать свои продукты. Я не знаю, как ты видишь, мне сложно.
Дмитрий Можаев:
Конечно, государство защищает.
Герман Клименко:
Пока нет.
Дмитрий Можаев:
Конечно, Яндекс, если говорить о противостоянии Яндекс и Google, конечно, Яндекс отстоит свои позиции, безусловно.
Герман Клименко:
Давай срок какой-нибудь обозначим, а то тебя будут через 10 лет пинать, когда Яндекс умрёт, будут говорить: Можаев, ты же говорил, что отстоит. 10 лет, в рамках 5 лет, 2-х.
Дмитрий Можаев:
Давай подумаем, за счёт чего, в чем угроза главная для Яндекса с точки зрения Google? Это доминирование андроид платформы и так далее. Опять же, мой прогноз в ближайшие пять лет.
Герман Клименко:
Это твой прогноз в ближайшие пять лет.
Дмитрий Можаев:
Да, мой прогноз, что смартфоновские платформы и так далее будут достаточно интенсивно развиваться, выбор будет нарастать. И опять же, монополия андроидовская в том виде, в каком мы её знаем вчера...
Герман Клименко:
Дима, важный вопрос: Яндекс или Google? Например, ты можешь сказать, что в течение 5 лет Яндекс удержит свои позиции, нарастит позиции или потеряет позиции.
Дмитрий Можаев:
Нарастит позиции.
Герман Клименко:
Нарастит позиции?
Дмитрий Можаев:
Нарастит позиции.
Герман Клименко:
Ах нарастит позиции. Ты даже круче, чем Паша Алашкин, ты же Пашу знаешь. Он тут до тебя говорил, что Яндекс три года будет отступать, а потом как поднимется. Наверное, просто недавно был День Победы, поэтому ассоциации были такие. Хорошо, не вопрос. Дима, твоё право.
Дмитрий Можаев:
Как говорить, оптимистичен или пессимистичен, но в принципе, более даже если строить радикальные какие-то сценарии, то скорее Яндекс выбросит Google с рынка, чем наоборот.
Герман Клименко:
Хорошо, господи. Надо будет с докторами поговорить. Хорошо, не вопрос, бывает.
Дмитрий Можаев:
Ну как, вот я, как пользователь, я сегодня какими гугловыми сервисами, кроме Gmail и календаря пользуюсь в России? Да никакими. А Яндекса всеми, поэтому они наращивают, вот и всё, это на смартфоне. Понятно, у меня не андроид.
Герман Клименко:
Дима, твоя профессиональная экспертная история. Давай пройдёмся дальше по харду, чтобы сейчас дальше уже накатить. Скажи, пожалуйста, в мире идёт дигитализация, цифровизация, она же касается социальной нашей жизни. Люди как-то давно уже говорили про голосование, где-то есть попытки типа как в Эстонии, но давай не будем Эстонию рассматривать, как страну. А когда голосование через интернет за действительно серьёзную историю по твоему мнению станет мастхэвом, нормой. Его может не быть у нас или не быть в Америке, но это будет общепризнанным. Например, мы с тобой уехали куда-то, взяли, поставили программку, то есть виртуальная личность будет признана, как существующая. Сколько лет должно пройти? 3, 5, 10, 20, 1 год? Есть разные прогнозы. Есть те, кто считает, что этого никогда не произойдёт. Например, религия передавалась 2000 лет без изменений практически, вроде и нет трендов.
Дмитрий Можаев:
Применительно к России три года мой прогноз. Быстрее, чем в Индии, потому что...
Герман Клименко:
То есть ты хочешь сказать, что мы через три года будем выбирать нового президента Владимира Владимировича Путина.
Дмитрий Можаев:
Будет цифровое ID, я думаю, через три года. Я думаю, что будет, что Ростелеком, на котором мы плесень, вполне к этому успешно идёт.
Герман Клименко:
Подожди, технически мы все давно можем сделать, но это не вводится в практику.
Дмитрий Можаев:
Почему, вводится в практику и гораздо быстрее. Но если взять Индию, там конечно они раньше это дело начали, но у них там мощная оппозиция использовала это, как карту против президента.
Герман Клименко:
Ты считаешь, что года через три в России могут состояться какие-нибудь муниципальные выборы.
Дмитрий Можаев:
Какая-то политическая сила оппозиционная, которая могла бы манипулировать. Но есть православная церковь, но я не думаю.
Герман Клименко:
То есть ты считаешь, что это через три года.
Дмитрий Можаев:
Я думаю, три года.
Герман Клименко:
Подожди, у нас вечер становится прямо томным, я бы сказал. То есть обычно в твоём возрасте люди уже более консервативны, я хочу заметить. Как-то верят более в стабильность, но это же революция практически. А ты считаешь, что, давай, просто это вопрос не к передаче относится, а уже как к твоему личному. Вот представь себе, что завтра появится возможность электронного голосования? действительно. Тебе захочется жить в этой стране, где будет работать электронное голосование? Теоретически я сейчас говорю, когда нажал на кнопочку и спросил, ввести смертную казнь. Ты же ответы знаешь. Или допустим ещё что-то или ещё. Лишать ли гражданства за терроризм или ещё. То, что сейчас сдерживается.
Дмитрий Можаев:
Нормально, абсолютно комфортно.
Герман Клименко:
Я уточнил просто, извини. Хорошо. Слушай, хорошо, ладно. Скажи, пожалуйста, есть ещё такая тенденция, тренд, самая обсуждаемая тема, она ожидаемая, и мы понимаем, откуда идёт капитализация у Uber, откуда идёт капитализация у остальных компаний, которые занимаются оцифровкой транспорта. Когда беспилотные автомобили станут мастхэвом? Когда они превратятся из, в Сколково ездят такси просто, как демоверсии. То есть оно у нас может не ездить.
Дмитрий Можаев:
Мы про Россию сейчас?
Герман Клименко:
Мы вообще говорим, и Россия, и зарубежье. Нет, ещё раз, когда мы говорим мастхэв, значит там есть, там есть хамон, но его у нас нет, но он хамон.
Дмитрий Можаев:
У нас нет второй части - дорог.
Герман Клименко:
Хорошо, пожалуйста, где-то в другом. Нет, ещё раз, пока в мире нигде беспилотные автомобили. Ещё раз, дороги - это дело десятое. Я имею в виду, когда это будет признано.
Дмитрий Можаев:
Ну как десятое, дураков мы можем заменить на роботов, я согласен, и в этом смысле у России это быстрее должно произойти. Но вторая часть, дороги.
Герман Клименко:
Подожди, а про мир, когда ты можешь приехать, а в Америке будут беспилотные автомобили или в Испании.
Дмитрий Можаев:
В Америке?
Герман Клименко:
Где угодно, в мире пока мы сейчас говорим. Именно признано, что это когда будет и законодательство подточено, и общество тоже признает. Ты же не должен отрицать, что общество - тоже проблема с признанием, что оно выходит на дороги, его сбивать будет робот. То есть когда это примерно произойдёт?
Дмитрий Можаев:
Если говорим Штаты, Европа, то я даю три года, очень быстро.
Герман Клименко:
Опять три года?
Дмитрий Можаев:
Три года, очень быстро.
Герман Клименко:
Слушай, ты меня потрясаешь просто.
Дмитрий Можаев:
Но опять, в каком сегменте. В сегменте такси?
Герман Клименко:
В такси, да.
Дмитрий Можаев:
В сегменте каршеринга.
Герман Клименко:
То есть ты считаешь, что мы сможем приехать в Нью-Йорк через три года, и у нас там будет нормальное беспилотное авто.
Дмитрий Можаев:
Да, абсолютно.
Герман Клименко:
Ты прямо в топы моей книжки просишься. Слушай, может ты троллишь просто, может оказаться, что самый экстремальный прогноз. Это пока самый экстремальный.
Дмитрий Можаев:
Слушай, на Манхэттене.
Герман Клименко:
Сейчас я спросил, ты ответил, сейчас уже всё, ответ зафиксирован, он уже есть. Ты серьёзно?
Дмитрий Можаев:
Ты в курсе, что индусы, которые возят на Манхэттене, не умеют ни читать, ни писать, вот сейчас.
Герман Клименко:
Слушай, я примерно себе представляю, когда я езжу в такси, у него всё написано, осталось только, ещё раз аппаратно технически, на мой взгляд, это всё очень просто. Я тебе задаю вопрос важной, это же социальная больше история. Беспилотные автомобили - это больше социальная история, чем даже качество дорог.
Дмитрий Можаев:
А в чём социальность истории?
Герман Клименко:
Ты же знаешь, самая любимая тема, кого давить будет робот, кто будет отвечать. Скандал, ты понимаешь, когда первый раз сбил Uber кого-то, безумный, до небес, в этой части истории. Но ты уже цифру сказал, три года.
Дмитрий Можаев:
Хорошо, что отвечать некому, потому что людей сажают за то, что кого-то задавили, это страшная история, это трагедия. А тут как бы слепое действие рока.
Герман Клименко:
Хорошо, давай поговорим, отойдём немножечко в стороночку, мы с тобой до эфира на эту тему поговорили. Ты абсолютно точно такой же, как я, для которого фраза «Юра, мы всё просрали», то есть понимаешь, какой Юра и что мы всё просрали. Ты наверняка помнишь времена станции «Мир», когда мы гордились, когда мы были единственными, Джанибеков, вот эти великие наши космонавты. Потом потопление станции «Мир», потом появление Маска, потом ты помнишь все эти смешные истории. Вы находитесь здесь, вот в этой распечатке. Я искренне верил, что всё-таки вроде бы сейчас надо признать, что после утопления таксы мы как-то уже пришли к какому-то концу в нашем космическом пространстве. Да, у нас есть Байконур, да, у нас летают старые ракеты. Скажи, пожалуйста, есть ли у нас будущее космическое у страны? Я понимаю, что это не совсем.
Дмитрий Можаев:
А зачем оно, космическое будущее.
Герман Клименко:
Подожди, ты сперва ответь, а потом уже дальше порассуждаем. Державность, например.
Дмитрий Можаев:
Посмотри, в утилитарном смысле, в практическом смысле...
Герман Клименко:
Подожди, вот такие люди, как ты, уж извини, можно, я грубо скажу, когда речь была Н 222 Эльбрус и IBM, сказали: а зачем нам свое, давайте будем на этой технике. И мы просрали полимеры в шестидесятых годах. Мы были лидерами. Подожди, давай пока обсудим вопрос, а потом с удовольствием. Мы были лидерами в космосе. Это всё-таки связь. И в итоге сейчас какой-то Маск жалкий запускать будет по 600 спутников или не обязательно Маск, возможно это будет Амазончик наш любимый. У нас есть шанс вернуться на эту поляну игроков, как ты сейчас видишь, как частный обыватель.
Дмитрий Можаев:
Смотри, я не смотрю с точки зрения индустрии, которая зарабатывает деньги на пусках и даже на аренде запусков и т.д., это к Калченко, ещё кому-то, к экспертам. Я смотрю с утилитарной точки зрения. Какую пользу сегодня космос несёт человеку, мне, обывателю сегодня.
Герман Клименко:
Минимум связь и интернет, абсолютная польза.
Дмитрий Можаев:
Почему, Глонасс. Есть две страны, у нас работает свой GPS, значит мы можем, значит мы являемся лидерами утилитарно для меня по определению уже сегодня, потому что у нас работает система Глонасс. У всех остальных она GPS, не их, у нас своя.
Герман Клименко:
То есть ты говоришь, что мы по-прежнему лидеры.
Дмитрий Можаев:
Дальше вопрос, как ты говорил, Google, Маск и так далее. Google нужен весь мир. У нас хорошо, нам нужен для России свой Глонасс, чтобы не только точно ракеты запускались, но, если нас бы отключили, у нас бы ничего не сломалось. Сколько нам нужно спутников для того, чтобы накрыть нашим хорошим автономным интернетом на скоростной связи только нашу территорию? Гораздо меньше, чем весь мир. Способны мы это сделать? Я думаю, способны. С этой точки зрения я считаю, что мы являемся такими же лидерами, как Штаты. А почему? Потому что в утилитарных областях мы имеем независимость от кого бы то ни было. Я имею в виду GPS отключили, у нас есть Глонасс, интернет спутниковый Маск отключил для какой-то страны, условного Зимбабве, а у нас свой. Если спутниковую группировку возможно сделать, чтобы накрыть интернетом только территорию России? Есть. Это я как обыватель рассуждаю. Поэтому ничего мы не просрали и так далее. Зачем летать на Марс, я, честно говоря, как обыватель, я не знаю, я туда лететь не хочу. Развивать, как Virgin, туристом полететь в космос, я тоже не хочу, нахрена мне это надо, мне это не надо. Буду ли я иметь спутниковый свой российский скоростной интернет? Да, скорее всего, буду, вот мой прогноз. То есть лидерами мы останемся, утилитарным лидерами.
Герман Клименко:
Это ты называешь игроками, не лидерами. Лидер - это тот, кто больше всех производит запусков, лидер - это тот, кто спутников больше держит, спутниковую орбиту. Мы это уже всё.
Дмитрий Можаев:
Количественные характеристики.
Герман Клименко:
Такие жалкие количественные характеристики. Мы там уже, честно говоря, по-моему, никак.
Дмитрий Можаев:
Вопрос здесь политический, хотим мы быть мировым лидером, и чтобы в зависимости от нас находились там какое-то большое количество стран, как в советский период. Или нас устраивают амбиции в рамках нас и непосредственно наших союзников. Если второе, то почему это не лидерство? Вполне себе лидерство.
Герман Клименко:
Я спросил, тут как раз это твоя история, я не знаю, как это уложится. Ты сегодня прямо шедеврально выдаёшь. Ты считаешь, что в целом.
Дмитрий Можаев:
Я считаю, что вообще, даже касаемо всяких Марсов и так далее, я тоже думаю так, если мерить какими-то тонами, запусками и так далее, то я тоже не думаю, что так всё, скажем, печально, печально, потому что технологии ускоряются, прочитай время, за которое Маск смог это сделать. То есть вопрос готовности новых технологий, правильно? А дальше уже предпринимательский талант, опыт. Это значит, что. Ты понял. Но если возникнет задача, что Роскосмосу высадиться на Марс, зачем это надо?
Герман Клименко:
Ты член Единой России?
Дмитрий Можаев:
Нет, я никогда, я член КПСС. Я не выходил.
Герман Клименко:
И я не выходил, кстати, у нас с тобой много общего. Хорошо, давай уйдём на нейтральную пока территорию. Ты последнее время занимался, как я понимаю, финансами, кредитование, онлайн, не онлайн.
Дмитрий Можаев:
Онлайн.
Герман Клименко:
Скажи мне, пожалуйста, какое будущее ожидает банковскую систему на твой взгляд? Во-первых, локальную, во-вторых, мировую. Потому что ты знаешь, там возникает история, что будут какие-то международные деньги, типа биткойнов, блокчейнов. Ты этим занимался.
Дмитрий Можаев:
Я согласен, прежде, всего с Тиньковым, что в России диджитал банкинг - это не только брать Тинькова, а все банки вообще, это я могу сказать не понаслышке, потому что по миру работал, разные страна: Европы, Штаты, Азия. Россия, действительно, Штаты сейчас, там UK очень бурно развивается, но в принципе, если брать остальной мир, Россия очень продвинута в части диджитал банкинга. Скажем, история, которая была в части банковских услуг, оказания финансовых сервисов, кредитных сервисов, платежей и так далее, где мы были лет пять ещё назад и где сегодня, это очень две большие разницы. Поэтому, в принципе, вся индустрия очень молодая в этом смысле в России, очень динамичная, развитая, грамотная и одна из лучших в мире. Поэтому что я могу сказать.
Герман Клименко:
Я сейчас уточню. Ты наблюдал, ты же понимаешь, что конкуренция, оторвавшись от земли, не надо возить живые деньги в Орел, не надо иметь там кассу, виртуальная история. Мне почему-то кажется, что катастрофически резко будет уменьшаться число банков игроков. Потому что сколько есть в рекламной модели историй, есть в рекламном окошке три объявления Яндекса, вот тебе три банка, прости, я сейчас утрирую. Нет никакой необходимости в 600 банков. И вопрос там всегда стоит, споры идут, банки умирают, потому что ЦБ у них жёстко отзывает лицензию или потому, что просто они не выдерживают на этом действительно безумно конкурентном рынке. Вот будущее банковской системы, я даже чуть тебе подскажу, я ожидал от тебя более фундаментального ответа. У нас же есть банки, раз, ты же помнишь, есть Сбербанк и его главный конкурент, компания Google, со слов господина Грефа. Не придёт ли на смену банкам то, что сейчас девочки счастливо платят айфончиками через Apple Pay. Прекрасно двигается, в конце концов, что такое покупки? Это всегда покупки, Алибаба, Алиэкспресс Alipay делает, есть GooglePlay. Не кажется ли тебе, что в этой странной битве у нас пока есть три, на самом деле, потенциально у нас будет три банка: Apple, Google и Алиэкспресс. Потому что что нам ещё нужно от банков? Алиэкспресс принимает оплату за телефон. Тут ничего не надо, мелкие предприятия по сравнению с нами, частниками, которые генерят кэш, там просто эти банки останутся на дне. Нет у тебя такой версии? Твой прогноз. Извини, я тебе прямо подсказываю ответ. Знаешь, как у Познера в эфире: скажи да.
Дмитрий Можаев:
Просто я думаю, что как во многих других индустриях просто роль поменяется банка, это будет скорее фондирующий институт или ещё какой-то. То есть вопрос в чем.
Герман Клименко:
600 банков, у Сбера там 800.000 или сколько там тысяч 200.000 человек штата. У всех банков тоже много. В мире огромное количество банковских служащих, которые в целом предназначены для одной истории.
Дмитрий Можаев:
Людей не будет. Я не знаю, сколько будет банков как юрлиц, но вот этих тысяч людей, банковских служащих, их конечно роботы заменят.
Герман Клименко:
То есть рекламными менеджерами идти имеет смысл, а из банковского университета надо немедленно уходить.
Дмитрий Можаев:
Да.
Герман Клименко:
То есть ты считаешь, насколько быстры будут тенденции?
Дмитрий Можаев:
Потому что рекламный бизнес гораздо более сложный, прости, чем, то есть уже сегодня банковский служащий, банковский менеджер, он уже выполняет такие роботофункции. То есть это не только банковской сферы касается. В плане искусственного интеллекта или там, где быстрее на смену всё это придёт, замена человека, это у меня критерий такой. Там, где человек уже сегодня выполняют роботизированные функции, то есть по определённому сценарию, на ресепшн или кол центр тебя обслуживает, вот туда быстрее всего эти люди будут заменены искусственным интеллектом, который гораздо лучше человека в этом. То же самое с банковскими служащими. В России это произойдёт быстрее, чем в других странах просто благодаря тому, что у нас именно то, что происходит с точки зрения регулирования и поддержки, прежде всего, это вопрос биометрической идентификации, верификации и так далее. Потому что это создаёт реальный прорыв для всех цифровых финансовых сервисов, полная диджитализакция. И России, у неё есть шансы сделать это первой в мире. Поэтому я думаю, что у нас как раз вот эта история быстрее произойдёт, чем в других странах, равно, как с цифровым ID. Соответственно, это означает что? Это означает, что те ещё какие-то оффлайн функции, связанные, например, с аутентификацией, верификацией или ещё чем-то, обработкой персональных данных, эти функции будут диджитализированы в России быстрее. Они основа фундамента, на котором будут строиться все остальные сервисы. Поэтому да, не будет этих людей, которые будут проверять данные кредитных бюро, которые будут заполнять какие-то бумажные договора. Всё это будет происходить в цифровом виде, как, в принципе, сегодня уже почти что происходит.
Герман Клименко:
Я банк посещал последний раз именно с операционистом очень давно. Даже с ипэшниками.
Дмитрий Можаев:
Но единственная проблема сейчас такая переходная, эта обработка персональных, разрешения на обработку персональных данных. Которые в письменном виде или квалифицированная электронная подпись. Но это всё, то есть это такие препятствия, я думаю, временные, потому что с течением времени придёт всё к тому, что в цифровом виде аутентифицировать личность будет в России очень просто.
Герман Клименко:
Это связано, кстати, с голосованием, как ни смешно, верификация, это всё очень рядом, это признание личности.
Дмитрий Можаев:
Да, это рядом, но на самом деле в этом смысле Россиия, она прыгает гораздо дальше в будущее, чем тот же UK или Штаты, где этого нет, и поэтому там вырастают такие дутые стартапы, которые обходят эти проблемы базовые, связанные с цифровой базой просто потому, что у них нет такой возможности. Это значит, что потенциально у российских финтековских стартапов, которые уже на этой базе будут создаваться и новые финансовые сервисы, есть потенциал экспансии на другие страны в будущем. Когда они с точки зрения регулирования придут к тому же самому, и цифровое ID, и удалённая идентификация, аутентификация. Потому что те стартапы, которые сейчас там существуют, они существуют в полубумажном виде. И они построены логически по-другому. Если там границы для бизнеса для российского откроются, они, в принципе, до конца не закрывались.
Герман Клименко:
Мы с тобой знаем, что если у тебя нормально с деньгами, с кэшфлоу, есть headhunter, который вышел совершенно прекрасно на IPO и доказал, что из России и ничего, есть деньги и никого не волнует. Есть деньги, да хоть диктаторский режим.
Дмитрий Можаев:
На биржу, да.
Герман Клименко:
Нет, действуют, я понимаю, это создаёт препятствия, но в целом если у тебя нормальная идея, пожалуйста. Понятненько. Хорошо, скажи, пожалуйста, как ты видишь будущее нашего вообще глобального интернета?
Дмитрий Можаев:
Нашего глобального или их глобального?
Герман Клименко:
Вообще нашего интернета. Смотри, у нас сейчас интернет...
Дмитрий Можаев:
У нас сейчас два интернета. Давай ещё поговорим, давай о будущем.
Герман Клименко:
Я человек запрещалкин, ты же помнишь. Вынес такой вердикт, но так получилось, потому что я говорил какие-то очень бытовые вещи, они сходились в том, что основная дилемма интернета, как я вижу сейчас в мире, это исполнение международными корпорациями законодательства на территории чужих стран. То есть Google на нашей территории. Как ты думаешь, чем всё закончится противостояние? Клименко - Дуров, не знаю, LinkedIn - Российская Ффедерация.
Дмитрий Можаев:
Победой Клименко, конечно. Я объясню, я согласен с тем, что это дурь полная.
Герман Клименко:
Это было так издревле.
Дмитрий Можаев:
Или это пиар определённый. Потому что абсолютно точно, интернет умирает. Вот как он был, глобальный. Мы с этого с тобой начали разговор.
Герман Клименко:
Моя версия, что поделятся по сотам и нормально будет работать. Сейчас безвизовый режим и нормально гоняем все, ничего такого.
Дмитрий Можаев:
Совершенно верно. То, что певцы свободы...
Герман Клименко:
как, еще? Ты прямо знаешь, на аннаунсе, когда в книжки у меня будут эксперты про будущие, певцы свободы... сдохнут.
Дмитрий Можаев:
Певцы свободы сдохнут вместе с интернетом, в этой части. Почему, потому что тот интернет, вебовский, открытый, анонимный, безответственный и так далее, он заканчивается вместе с онлайном, вместе с вебом, вместе со всеми препятствиями. Потому что веб, онлайн и анонимность тормозит прогресс. Не только финтеки.
Герман Клименко:
Я с тобой сейчас абсолютно согласен.
Дмитрий Можаев:
Это же идиотизм, когда у меня симка, которую я получаю по паспорту и мобильный номер становится моим единственным идентификатором в сети, правильно?
Герман Клименко:
Да.
Дмитрий Можаев:
Конечно же, это временная история, конечно же, идентификатор в сети, он будет полностью аутентифицирован и биометрически, и будет заменять паспорт гражданина Америки, России и так далее.
Герман Клименко:
Сколько времени это займёт?
Дмитрий Можаев:
И что, какая тут может быть свобода?
Герман Клименко:
Сколько времени это займёт?
Дмитрий Можаев:
Ты имеешь в виду.
Герман Клименко:
Когда закончится позорная история с Telegram, когда за ним бегает Роскомнадзор, а Павел Дуров игнорирует историю. Когда более-менее страны признают, что это надо, что это разумно, надо не воевать политически, а соглашаться?
Дмитрий Можаев:
Вот когда ID.
Герман Клименко:
5, 10, 20 лет.
Дмитрий Можаев:
ID цифровое и замена текущих IP протоколов интернета новыми. Это рано или поздно произойдёт. Google, там ID, но Google ID, у них там свои сроки. Хорошо, у нас я сказал три года. Там, учитывая, скажем, более демократичные страны, скажем так, где своя оппозиция, и пример Индии показывает, политика пять лет.
Герман Клименко:
Пять лет, хорошо. Скажи мне, пожалуйста, ты, наверное, сталкивался с проблемой, я столкнулся с историей, когда я нанимаю программиста из Казани, например, ставлю ему задачу исследовать TensorFlow, для искусственного интеллекта приблуда от Google. Он её изучает, мне нужно поставить на телефон приложение. В LinkedIn пишет, что он изучил TensorFlow и его тут же хантят в Лондон, и так три раза подряд. К чему я веду. Не кажется ли тебе, что у нас вообще проблема ещё хуже выглядит. Чем лучше в России развивается цифровая экономика, тем хуже для нас, для тех, кто здесь остаётся. Потеря кадров. Работа туда. По большому счёту, нас используют, то есть мы либо теряем кадры, либо кадры работают на зарубежные компании. И по сути, корова здесь, вымя там. Не кажется ли тебе, что чем лучше мы развиваемся, чем лучше мы преподаём, чем лучше мы дотягиваемся до регионов и обучаем наших детей, как ни парадоксально, тем быстрее мы их теряем.
Дмитрий Можаев:
Нет, не кажется, потому что мы как-то, интересно, у нас уже столько раз все уезжали, и мы должны, по идее, были умереть. Когда там помнишь, пароходы в 20-е годы, там Ленин когда всех лучших погрузил и они куда-то уехали. Потом в 37-м году всех лучших расстреляли и так далее. Но мы как-то всё равно.
Герман Клименко:
То есть ты кадровых проблем в России не видишь?
Дмитрий Можаев:
Они как-то то ли страна такая большая, то ли какая-то особенная, они как-то откуда-то берутся, из земли что ли растут. Сколько было уже волн вот этой самой иммиграции и всего, и вроде лучшие уезжали.
Герман Клименко:
У меня знакомые говорят, что в Лондоне невозможно пройти, обязательно русский найдётся, такое ощущение, что вся Россия туда уехала. Точно так же, как в Израиле, вообще масса мест, где наших очень много.
Дмитрий Можаев:
Но так же было и в 19-м веке. То же самое. Все лучшие уехали, а потом почему-то империя стала самой большой, хотя все лучшие были в Лондоне. То есть я не вижу никакой здесь проблемы. Более того, даже люди, которые уезжают туда, они связи тут не кидают.
Герман Клименко:
Сейчас это и не нужно, это раньше бросали связи, их просто не было, извини. А сейчас Skype нажал, бесплатно разговаривай с кем хочешь.
Дмитрий Можаев:
Конечно.
Герман Клименко:
Хорошо, скажи, пожалуйста, есть такая тема, она тебе отчасти близка, ты же по рубежу ехал, у тебя с языком как вообще?
Дмитрий Можаев:
Нормально.
Герман Клименко:
А вот скажи, пожалуйста, когда рухнет вавилонская башня, когда появится хороший голосовой переводчик, который в онлайне будет работать. Ты понимаешь, о чем я говорю, то есть я звоню в Лондон.
Дмитрий Можаев:
Год. Год, уже хороший.
Герман Клименко:
Дима, можно я тебе честно скажу, я тебя и так в эфир могу позвать, это совершенно не обязательно. Я понимаю, ты так делаешь, чтобы через год тебя позвать, и ты бы ещё отвечал.
Дмитрий Можаев:
Переводчики уже быстро.
Герман Клименко:
Потому что это фантастично. Я сейчас даже просто Google Translate пользуюсь, медицинские тексты перевожу, очень хорошо я бы даже сказал.
Дмитрий Можаев:
Именно голосовой, что ты можешь уже говорить, и синхронно голос уже будет переводить голосом нормально, год, это быстро. Потому что к этому всё уже подошло, всё уже созрело, всё уже есть. Поэтому да, кто-то выстрелит быстрее.
Герман Клименко:
Скажи, пожалуйста, из отраслей, которые тебе знакомы, условно, медицина, финтех, образование, автомобили. Вот если бы у тебя был миллион долларов, ты мог бы потратить только в одно место, какую бы ты выбрал отрасль?
Дмитрий Можаев:
Медицину.
Герман Клименко:
А что ты ждёшь от медицины?
Дмитрий Можаев:
Посмотри.
Герман Клименко:
Просто это моя любимая тема, я понимаю? что ты решил мне подфартить. Все же знают, что я за цифровую медицину.
Дмитрий Можаев:
Нет, ты сказал миллион долларов, а не 100 миллионов.
Герман Клименко:
Черт, тут согласен, хорошо. Но что ты ждёшь вообще от медицины?
Дмитрий Можаев:
Если немного денег, то вот так куда-то концентрированно их вложить туда, где, соответственно, конь не валялся, а спрос самый высокий.
Герман Клименко:
Тут я согласен с тобой. Что ты ждёшь вообще от медицины? Есть какие-то ожидания свои личные?
Дмитрий Можаев:
Посмотри, тьфу-тьфу-тьфу, я не испытываю проблем со здоровьем, но я очень столкнулся на примере мамы своей, когда она заболела, ей трудно стало ходить ногами. То есть она может, но ей больно, обострение остеопороза и так далее. Выяснилось, что ничего не существует для людей, по большому счёту, для медицинского обслуживания на дому, просто отсутствует, как факт. Вообще в каком-либо приемлемом виде в таком городе, как Москва.
Герман Клименко:
Если в Москве нет, то вообще нет, вообще нигде нет.
Дмитрий Можаев:
Да, про другие города забыли. Хотя я интересовался, как в других городах, мне просто стало интересно. Конечно, я как стартапщик, я вижу, что здесь самое.
Герман Клименко:
Кстати, очень многие сейчас наши инвестируют. Скажи мне, пожалуйста, нам осталось буквально секунд 40. Скажи, какие профессии, у нас слушатели, они все интернетчики, куда им деваться? Очень многие сейчас ищут работу, юристы очень страдают.
Дмитрий Можаев:
Можно сказать, куда не надо идти.
Герман Клименко:
Хорошо, скажи, куда не надо.
Дмитрий Можаев:
В Data scientist.
Герман Клименко:
Почему? Все уже?
Дмитрий Можаев:
Потому что, во-первых, все туда идут, и самые безработные будут Data scientist, потому что, в принципе, алгоритмы все эти, они достаточно хорошо стандартизируются и так далее, и превратятся просто в коммодити. То есть я слышу призывы: идите все в Data science, потому что это нужно. Это нужно, но это не значит, что люди будут с работой.
Герман Клименко:
Хорошо. Уважаемые слушатели, я сегодня вам представил Дмитрия Можаева. Потрясающий оптимизм, 3 года на всё и, самое главное, год на переводчика. Это кстати моя мечта, детская мечта, голосовой переводчик Алисы.
Дмитрий Можаев:
Я понимаю тебя отлично.
Герман Клименко:
Удачных выходных, Дима, через год мы точно с тобой встретимся.
Дмитрий Можаев:
Спасибо, Герман.