Анастасия Удилова:
Добрый вечер, в эфире передача «Медицина будущего» и ее ведущие Олег Дружбинский и Анастасия Удилова. Тема сегодняшней передачи – кроворазжижающие препараты. Каковы же нюансы в их назначении, чем они опасны, и если не опасны, то как правильно их применять. В гостях у нас сегодня Чайковская Мария Константиновна – кандидат медицинских наук, врач-аритмолог и кардиолог, работает в лечебно-реабилитационном центре.
Олег Дружбинский:
Мария, я Вам первый вопрос сразу задам – зачем разжижать кровь?
Мария Чайковская:
Я очень часто слышу этот вопрос, особенно в контексте, что у меня кровь очень густая или наоборот, мне не надо разжижать, у меня кровь очень жидкая. Здесь люди путают две вещи – это вязкость крови и жидкость крови. Вязкость крови – это соотношение клеток крови к жидкому компоненту, и это исключительно вопрос достаточно ли в организме воды, поэтому когда человек говорит, что у меня очень жидкая кровь, как правило, он просто нормально пьет, именно с этим связано его ощущение. На самом деле, жидкость крови у всех здоровых людей, не принимающих специальные лекарства, одинаковая. Однако есть ряд заболеваний, которые требуют повысить жидкость крови, для того чтобы предотвратить возможность образования тромбов.
Олег Дружбинский:
То есть сама по себе кровь может течь, вытекать, быстро брызгать, но в ней есть некая вязкость, которая грозит человеку. Чем грозит?
Мария Чайковская:
Вязкость крови как таковая ничем не грозит, то есть у всех здоровых людей, у которых нет заболеваний, связанных со склонностью к тромбам, более или менее вязкая кровь ничем не грозит организму, поэтому без отсутствия специальных показаний лекарства для разжижения крови людям не нужны.
Олег Дружбинский:
Что это за показания такие?
Мария Чайковская:
Это показания, связанные с ситуациями, в которых возможно образование тромбов в сосудах или органах. Это бывает при заболеваниях артерий, у нас два типа сосудов в организме: это артерии и вены. И тромбы, которые образуются в артериях, связаны с атеросклерозом, с атеросклеротическими бляшками, тромбы, которые образуются в венах, связаны с варикозным расширением вен. В обоих случаях бывают нужны препараты для разжижения крови.
Тромбы, которые образуются в артериях, связаны с атеросклерозом, с атеросклеротическими бляшками, тромбы, которые образуются в венах, связаны с варикозным расширением вен. В обоих случаях бывают нужны препараты для разжижения крови.
Олег Дружбинский:
Но самый ужас в том, что этот тромб может что-то закупорить, в том числе ближе к сердцу, и вот здесь с человеком можно попрощаться.
Мария Чайковская:
Действительно так. Я хотела еще добавить, что существуют два типа показаний: первичные показания, когда мы подозреваем, что проблема может возникнуть, и исходя из факторов риска мы понимаем, что необходимость назначения препаратов выше, чем риски от их приема. Бывают вторичные показания, когда у человека уже есть заболевание, уже есть тромб или есть осложнения, связанные с образованием тромба, и мы уже занимаемся растворением тромба, во-первых, во-вторых, предотвращением его образования в будущем.
Анастасия Удилова:
Но то, что мы называем кроворазжижающие препараты, это некий жаргон, потому что если правильно их называть, то они называются антиагреганты и антикоагулянты, и они действуют не на физические свойства, а на свертывающую систему. Что такое свертывающая система?
Мария Чайковская:
Свертывающая система крови состоит из двух компонентов: это клетки крови, в первую очередь тромбоциты, которые являются основным составляющим элементом тромба, и жидкая часть крови, в которой растворены 12 факторов крови. Свертывание крови – это белки, которые участвуют в склеивании этих тромбоцитов. Антиагреганты – это препараты, которые влияют на тромбоциты, антикоагулянты – это препараты, которые влияют на жидкую часть крови. Для них разные показания к применению, есть даже ситуации, когда назначают и то, и другое одновременно, но на длительный прием их не назначают вместе, потому что это очень сильное разжижение крови, которое чревато возможным риском развития побочных явлений в виде кровотечений.
Олег Дружбинский:
Я сразу уточню – насколько это наследственное заболевание, повышенная свертываемость крови и образование тромбов?
Мария Чайковская:
Это наследственные заболевания.
Олег Дружбинский:
На сколько процентов?
Мария Чайковская:
Если мне не изменяет память, у людей, у которых оно есть, вероятность передачи по наследству детям около 50 процентов, но случается довольно редко. Эта группа заболеваний называется тромбофилия.
Олег Дружбинский:
Мы все помним исторические параллели. Правда, там была гемофилия у наследника Николая II, которая передавалась по женской линии. Но это несворачиваемость крови, а мы сейчас говорим про повышенную сворачиваемость. Но она тоже передается по женской линии? Это важный вопрос, просто мы все думаем о потомстве, что куда переходит. Может быть, проверять надо будущую маму.
Мария Чайковская:
Среди различных вариантов наследственных заболеваний, связанных с повышенной свертываемостью крови, есть заболевание, которое называется антифосфолипидный синдром, который иногда проявляется во время беременности образованием тромбов. Как правило, до беременности женщина не знает об этом заболевании, а здесь по совокупности факторов, непосредственно одним из которых является беременность, и женщин спрашивают – а были у вас какие-то эпизоды тромбозов, у ваших родителей, в женской консультации это обязательно спрашивают, потому что зная этот дополнительный риск, связанный с беременностью, при необходимости назначить дополнительные исследования, дополнительные анализы и назначать лечение в случае выявления.
Олег Дружбинский:
Я тогда буду задавать такие вопросы, которые мне приходилось читать, слышать, а Вы будете развенчивать мифы, или это не мифы, и как на самом деле обстоят дела. Я слышал, что есть такой метод установка ловушек по телу, при котором платиновые ловушки ставятся в артериях и венах, если у человека очень повышенное образование тромбов, эти ловушки тромбы отлавливают, и ты живешь себе спокойно, и не надо ничего разжижать, все отлично.
Мария Чайковская:
Вы правы отчасти. Я бы сказала, что это не совсем ловушки, это скорее фильтры, которые ставятся в том случае, если уже есть тромбы, и мы боимся, что они могут оторваться во время лечения, то есть непосредственно препараты, разжижающие кровь, разжижают уже сформировавшиеся тромбы, особенно свежие. И пока он будет растворяться, мы видим, что возможность отрыва какого-то его фрагмента высока, в этом случае оправдана постановка фильтра на вышестоящем уровне, для того чтобы препятствовать тому, чтобы этот тромб куда-то улетел, в какой-то другой орган, нарушил там кровоток – это первое. Второе – тоже не совсем ловушка, устройство называется окклюдер, оно устанавливается в ушко левого предсердия, там другая история, там тромбы образуются в связи с аритмией. При аритмии, которая называется фибрилляция предсердий, тоже существует риск образования тромбов прямо в полости сердца.
При аритмии, которая называется фибрилляция предсердий, тоже существует риск образования тромбов прямо в полости сердца.
Анастасия Удилова:
Это когда очень частое сердцебиение?
Мария Чайковская:
Когда частое сердцебиение и смысл, почему тромбы там образуются, потому что не происходит полноценного выброса, и тромб из крови взбивается, как сливки из молока.
Анастасия Удилова:
То есть вся кровь из сердца не выходит?
Мария Чайковская:
Она не выходит, и не происходит синхронного сокращения, кровь там взбивается, из нее вот этот тромб и образуется. Он образуется в анатомическом образовании, которое называется ушко левого предсердия, и в некоторых случаях туда на входе ставят такую заглушку, которая называется аклюдер, и даже если там тромб образуется, он никуда уже не денется.
Олег Дружбинский:
Чтобы он не закупорил больше ничего.
Мария Чайковская:
Чтоб он не улетел.
Олег Дружбинский:
Поскольку Вы врач-аритмолог, я хочу задать важный вопрос – а почему аритмия начинается у сердца? Если правильно помню школьную программу, то у сердца две половинки, в одной калиевая, в другой магниевая среда, и между ними происходят разряды, которые и заставляют наше сердце биться. И вдруг оно начинает биться, как попало. В чем дело?
Мария Чайковская:
В сердце существует один основной водитель ритма, который обладает функцией автоматизма, то есть в нем с определенной периодичностью за счет транспорта разных ионов калия, магния, натрия, кальция образуется электрический импульс, благодаря которому сердце делает свое сокращение. Оно распространяется по проводящей системе, и происходит синхронное сокращение сердца. Если водитель ритма отказывает, существуют страхующие системы антиритма второго, третьего, четвертого порядка, в которых частота поменьше, но они на подхвате все время. В том случае, если случаются какие-то проблемы, бывают врожденные, связанные с мутациями этих ионных каналов, или же следствие заболеваний самой сердечной мышцы, и ее электрические свойства меняются. Вот здесь этот импульс может или заблудиться, или нарушиться.
Олег Дружбинский:
Ничего себе заблудиться. Это что за термин такой?
Мария Чайковская:
Из водителя ритма не дойти дальше, или бывают врожденные аритмии, когда проводящих путей не один, а два, и он между ними бегает по кругу.
Олег Дружбинский:
И сердце сокращается, как попало. Но оно в какой-то момент ведь нормально сокращается, а в какой-то момент вдруг начинает тарахтеть, как сломанный карбюратор. Это тоже связано с кровью? Ведь главная задача сердца – это насос, который кровь качает по организму.
Мария Чайковская:
Да, все верно. Но это не связано с кровью. У нарушений ритма есть несколько механизмов, по которым они запускаются. Часть из них связаны с тем, что образуются какие-то аномальные источники автоматизма, и ненормальный водитель ритма какой-то другой – аномальный, вот он взял и стал из себя порождать с более высокой частотой вот этот ритм, или же заблудился этот импульс и стал бегать по кругу, или же бывают ситуации, связанные с нарушением транспорта ионов, и тоже меняются свойства сердечной мышцы, тоже запускается аритмия.
Анастасия Удилова:
Про препараты. Пациентам, у которых есть нарушения ритма работы сердца, показаны кроворазжижающие препараты?
Мария Чайковская:
Да. Есть только одна аритмия – фибрилляция предсердий, которая связана с риском возникновения тромбов в сердце и как осложнение развитие ишемического инсульта, поэтому абсолютно всем пациентам необходимо оценивать фактор риска – развитие инсульта. Это должно быть на каждом приеме у кардиолога. В первую очередь, когда пациент приходит с впервые выявленной аритмией или же в том случае, если он приходит в последующем, потому что факторы риска могут как приходить, так и уходить, то есть какие-то модифицируемые факторы риска, а есть не модифицируемые, которые никуда не деваются. То есть у пациента может развиться со временем гипертония, а ее не было, атеросклеротические бляшки, а их не было во время первого приема, соответственно, это повлияет на решение о назначении этих препаратов.
Анастасия Удилова:
То есть еще не всем пациентам с аритмией и фибрилляцией?
Мария Чайковская:
Не всем.
Анастасия Удилова:
Вы ранее сказали, что есть две группы: антикоагулянты и антиагреганты, которые влияют на склеивание тромбоцитов, а также на жидкую составляющую крови. В чем отличие? Почему одним пациентам одну группу назначают, а другим – другую? Или это не принципиально?
Мария Чайковская:
Это принципиально имеет значение. Препараты, которые влияют на жидкую часть крови, антикоагулянты, более сильные. Антиагреганты, препараты, которые влияют на тромбоциты, назначают в первую очередь для профилактики тромбов, связанных с атеросклеротическими бляшками, то есть для профилактики инфарктов и инсультов у пациентов с повышенным уровнем холестерина, с гипертонией, уже перенесших инфаркты, потому что в этом случае мы знаем, что основным провоцирующим фактором для развития тромбов является вот эта атеросклеротическая бляшка.
Основным провоцирующим фактором для развития тромбов является атеросклеротическая бляшка.
Олег Дружбинский:
Это она отрывается?
Мария Чайковская:
На нее садятся тромбоциты, и на ней образуется тромб.
Олег Дружбинский:
Прилипают к ней и потом закупоривает. Такое заминированное поле, на котором скоро можно подорваться.
Анастасия Удилова:
Мимо которого тромбоцит не пролетит, а приклеится обязательно. А вторая группа при каких ситуациях?
Мария Чайковская:
Вторая группа назначается в случае, когда мы уже имеем дело со сформировавшимся тромбом, когда мы хотим его растворить. Для растворения тромбов назначают антикоагулянты или же, когда мы знаем, что по результатам каких-то исследований доказательной медицины, что антитромбоцитарные препараты не эффективны. Как, например, при фибрилляции предсердий. На заре этого вопроса, много лет назад, никто не назначал препарат для разжижения крови при фибрилляции предсердий, потом выяснилось, что образуются тромбы, и из-за этого развивается инсульт. Сначала думали, что можно назначать или те, или другие препараты непонятно как. По мере поступления информации мы поняли, что антитромбоцитарные препараты никак не препятствуют развитию инсультов у этих пациентов, поэтому или не назначают ничего, или точно назначают антикоагулянты, или есть серая зона, когда можно назначить, а можно не назначить – по усмотрению врача и пациента.
Олег Дружбинский:
Это важно, чтобы врач разбирался в этом и знал.
Анастасия Удилова:
Если у пациентов не было в анамнезе факта тромбоза, тромбы никогда не образовывались, но есть гипертоническая болезнь, высок риск развития инфаркта, то имеет смысл пить только препараты, которые препятствуют склеиванию тромбоцитов, антиагреганты, потому что я неоднократно встречала пациентов в возрасте, которые принимали очень мощные кроворазжижающие препараты из группы антикоагулянтов, про которые сейчас сказали, что их нельзя с этом случае принимать. Чем они опасны?
Мария Чайковская:
Они более сильные, соответственно, чем сильнее препарат, тем с большим риском развития кровотечений у этих пациентов мы сталкиваемся. Возможность развития каких-то кровотечений – это обязательный факт, который надо учитывать. И, как правило, маленькие кровотечения возникают у всех.
Олег Дружбинский:
А что такое кровотечения, где они начинаются и почему?
Мария Чайковская:
Есть слабые места в организме человека, как правило, пожилого человека, которому это назначают. Очень часто начинают кровоточить десна, то есть мало кто хорошо ухаживает за полостью рта, это первое. Второе – часто бывают носовые кровотечения, повысилось давление. Или когда здоровый человек был у ЛОРа? Бывает, что сосуды поверхностно проходят, и развивается кровотечение.
Олег Дружбинский:
Это от приема неправильных препаратов?
Мария Чайковская:
Нет, это стечение обстоятельств, препараты назначены правильно. И третье слабое место – это геморрой, возможно повреждение вот этих узлов, и развилось небольшое кровотечение.
Что такое небольшое кровотечение? Это то, которое не привело к значительному изменению уровня гемоглобина, которое само остановилось. Такие кровотечения ни в коем случае не повод для отмены препарата, потому что риск отмены гораздо выше, чем риск вот этого небольшого эпизода.
Небольшие кровотечения ни в коем случае не повод для отмены препарата, потому что риск отмены гораздо выше, чем риск вот этого небольшого эпизода.
Олег Дружбинский:
То есть это побочное явление?
Мария Чайковская:
Это нежелательное явление, давайте так называть, это повод не для отмены, а это повод пойти к соответствующему специалисту и залечить это слабое место. И больше всего боятся не таких кровотечений, больше всего боятся кровотечений из желудочно-кишечного тракта: из язвы, желудка, то есть внутреннего кровотечения. Но я хочу сказать, среди пациентов, которые принимают препараты, разжижающие кровь, антикоагулянты, у них риск развития таких кровотечений от 1,5 до 3 процентов. Но у этих пациентов выявляется причина, и если она связана со злокачественным новообразованием, то выявляемость рака у них гораздо выше, чем у тех пациентов, которые не принимают препараты. И получается, что это подарок, потому что поставили диагноз раньше, и у них больше возможности излечиться.
Анастасия Удилова:
Если пациент попал в аварию, или какая-то травма, пожилые люди склонны к падению, переломам костей, то здесь риск возрастает. Ведь кровотечение гематом…
Мария Чайковская:
Безусловно, и это камень преткновения в настоящее время при решении вопроса о назначении того или иного препарата.
Олег Дружбинский:
То есть можно порезаться, истечь кровью?
Мария Чайковская:
Я всегда предупреждаю своих пациентов, что кровь будет течь, и очень долго, может быть, даже несколько часов, но она все равно остановится. Вы не теряйте надежды, прижимаете, охлаждайте, то есть от того, что порезали палец, точно с вами ничего не случится. Но пожилые пациенты действительно находятся в группе риска по падениям, переломам. Или же о необходимости экстренных хирургических вмешательств тоже не стоит забывать, потому что у пожилых людей бывают разные ситуации, и часто долго текущие хронические заболевания могут давать обострение, которое требует экстренной хирургии. В этой ситуации антикоагулянт становится врагом номер один, потому что встает вопрос: или идти на хирургическую операцию в состоянии разжиженной крови, что чревато развитием кровотечения во время операции, или же ждать, что чревато развитием осложнений со стороны полученной травмы или заболевания.
Олег Дружбинский:
Но ведь можно отменить и потом сделать операцию.
Мария Чайковская:
Мы сейчас говорим о тех препаратах, которые пациенты принимают дома, не те, которые назначаются в больнице в виде уколов, a в виде таблеток. Антикоагулянты делятся на два класса: 1 класс представляется, как правило, в виде препарата варфарин, его доза подбирается индивидуально под контролем анализа крови, то есть пациент регулярно сдает кровь и смотрит на уровень разжижения своей крови, исходя из этого корректирует дозу. То есть кровь должна быть не такая жидкая, чтобы мы боялись кровотечений, но с другой стороны, более жидкая, чем у большинства людей, чтобы тромбы не образовывались. И доза варфарина кроме того, что подбирается тяжело, обладает накопительным эффектом, то есть от момента начала приема до развития эффекта проходит 3-4 дня, и, соответственно, уходит этот эффект в течение нескольких дней.
Поскольку это было очень неудобно, придумали другие препараты, разжижающие кровь, которые действуют немножко по-другому, действие их наступает быстро и заканчивается быстро, например, 12 часов или 24 часа.
Доза варфарина подбирается тяжело, обладает накопительным эффектом, то есть от момента начала приема до развития эффекта проходит 3-4 дня, и, соответственно, уходит этот эффект в течение нескольких дней.
Олег Дружбинский:
Очень хорошо, отменил – и кровью не истекаешь.
Мария Чайковская:
С одной стороны, да, но с другой стороны, если человек принял препарат, через два часа с ним произошло какое-то несчастье, препарат будет действовать еще следующих 22 часа. Что делать в этой ситуации, был большой вопрос до недавнего времени. Нашли ответ, сейчас есть специфические препараты, антидоты, которые останавливают действие этих разжижающих кровь препаратов очень быстро.
Есть не специфические методы увеличения свертывающей системы крови: переливание компонентов крови, переливание каких-то еще факторов свертывания крови, но это чревато. То есть с одной стороны, мы привели в норму, но мы не знаем, а не зайдем ли мы в ту ситуацию, когда образуются тромбы. А здесь специальные препараты, они непосредственно влияют на молекулу лекарства, дезактивируют ее.
Анастасия Удилова:
А дальше что? Пациенту ввели антидот и надо делать операцию. Но операция тоже сама по себе риск развития тромбов, то есть антидот в крови, риск свой свой собственный, плюс еще операция, наркоз, горизонтальное положение тела, возраст. И что в таких ситуациях делать?
Мария Чайковская:
Пользуются инъекционными препаратами короткого действия, которые тоже имеют свои антидоты. Если мы говорим о таблетках, то они действуют 12 и 24 часа, и препарат их останавливает быстро. Если мы говорим о ситуации в стационаре, в больнице, то это, как правило, гепарин, самый известный разжижающий кровь препарат, он действует 4-5 часов. И есть препарат, который останавливает его действие так же быстро.
Олег Дружбинский:
Когда выписываются эти препараты, разжижающие кровь, то пациенту говорят: «Вот эти таблеточки для того, чтобы твоя кровь была жидкой и тромбов не было. Но если ты будешь идти и зацепишься ногой за гвоздь и пропорешь себе артерию, и оттуда захлещет кровь, надо выпить другую таблетку, чтобы она у тебя не вытекла вся, потому что от потери крови очень быстро можно попрощаться».
Мария Чайковская:
Не совсем так. Препараты, которые останавливают действие антикоагулянтов, нельзя купить, они находятся только в больницах, это инъекционные препараты. Это не такое расхожее средство, которое нужно иметь дома.
Олег Дружбинский:
Может, и лучше, потому что этот пациент действительно что-нибудь с собой натворит, и что потом с ним делать. Вам приходилось сталкиваться с пациентами, которые что-то наделали, и потом не знаешь, как переделать?
Мария Чайковская:
Каждый второй.
Анастасия Удилова:
А в таких ситуациях, когда пациент принимает препараты, на каком этапе можно накосячить?
Мария Чайковская:
На любом этапе. Я хочу сказать, что косячат все. Идеальный подход – это тот, когда принимает все по часам, как предписано. Вот идеальный пациент, исходя из наших реалий, сколько процентов таблеток принимает вовремя? Идеальный пациент находится в диапазоне 75-120 процентов, то есть где-то недопил, где-то перепил. Те, которые пьют все и ничего не забывают, таких нет.
Анастасия Удилова:
А если пациент забыл выпить таблетку, одну-две, а потом один день не выпил – все нормально, второй день – все хорошо, нет тромбов и ладно.
Мария Чайковская:
В большинстве случает так и есть. Поэтому обязательно нужно спрашивать, когда он приходит, что вы принимаете, а что вы принимаете каждый день, а вы вчера это тоже выпили?
Олег Дружбинский:
То есть допрос, как у Агаты Кристи.
Мария Чайковская:
Это могут быть не тождественные утверждения. Поэтому очень важно это спрашивать, и тут тоже важный вопрос, что это действительно важные препараты, которые предотвращают важные инвалидизирующие осложнения в виде инсультов. И если варфарин можно было как-то открыто контролировать при помощи анализа крови, то новые препараты никак нельзя отконтролировать. Были исследования – а пьют ли их пациенты. На самом деле, есть специальные анализы, но в широкой практике их нет. И пациенты пьют эти таблетки лучше, которые не надо контролировать, но в случае, если он пропустил, существуют свои правила, то есть это зависит от того, когда он спохватился. Если он спохватился в ближайшее время к приему таблетки, он может ее принять. Если прошло уже больше половины времени от действий этого лекарства, то уже надо пропустить и пить следующую вовремя. Есть свои правила, они четко прописаны в инструкции.
Анастасия Удилова:
Концентрацию нужно постоянную поддерживать, чтобы не было перекосов свертываемости ни в сторону разжижения, ни в сторону сгущения.
Мария Чайковская:
Вот именно на этих перекосах, на этих прыжках жидкости крови как раз образуются тромбы.
Олег Дружбинский:
Намного раньше нашей передачи говорили, что у нас может быть тромбоз в артериях и варикозное расширение вен. Все знают, что варикозное расширение вен на ногах выглядит очень некрасиво, оперируют. Это как-то можно предотвратить или разжижить кровь, чтобы этого не было?
Мария Чайковская:
Варикозное расширение вен – это в первую очередь не болезнь крови, а болезнь сосудистой стенки. К этому бывает предрасположенность, бывают факторы риска, например, длительное нахождение в вертикальном положении, люди, которые работают стоя, у них кровь застаивается в нижних конечностях, потому что как кровь поступает туда по артериям, а уходит вверх по венам. Сердце качает только по артериям, по венам оно уже не качает, не хватает его мощности. По венам кровь продвигается за счет сокращения мускулатуры ног, поэтому физическая активность – это главный момент, который является профилактикой варикозного расширения вен. То есть если человек сидит или стоит, не двигается, у него может развиться вот это расширение, особенно при наличии предрасположенности, там застаивается кровь, и в этих деформированных венах могут образовываться тромбы. То есть тромб в здоровом сосуде не образуется никогда.
Олег Дружбинский:
Какая-то может быть профилактика разжижения крови в этих венах на ногах, ведь если она более жидкая, то она быстрее и уйдет.
Мария Чайковская:
Лучше не допускать варикозного расширения, чем разжижать кровь, чтобы в этих варикозно расширенных венах не образовывались тромбы.
Анастасия Удилова:
Сейчас существуют различные методики лечения уже сформированного варикоза, то есть лучше обратиться к специалисту, сосудистому хирургу, например, чем принимать препарат, который разжижает кровь.
Мария Чайковская:
В случае варикозного расширения препарат, разжижающий кровь, действительно назначают, только если уже был факт тромбоза. Без известного факта тромбоза препарат не назначают. В этих случаях, для того чтобы кровь не застаивалась, назначается компрессионный трикотаж, это гольфы, чулки или колготки, для того чтобы механически сдавливать эти вены.
Олег Дружбинский:
И отгонять кровь обратно.
Анастасия Удилова:
Есть препараты, которые улучшают тонус сосудистой стенки.
Олег Дружбинский:
Я хочу рассказать про одного моего знакомого, который, сколько я его помню, очень беспокоится насчет того, что у него оторвется где-нибудь тромб, что-то закупорит и ему хана. Он пытался проверяться, бесконечно лечился. Ему все врачи говорили, что все в порядке, он продолжал проверяться. И врачи то одно советовали, то другое. Что человеку стоит проверять, ведь тромб, по сути, действительно самая опасная штука, мы можем инфаркт и инсульт получить, и этот тромб можно не успеть поймать. За чем нужно следить в своем организме, чтобы этого не случилось?
Мария Чайковская:
Это философский вопрос. Есть факторы риска инфарктов и инсультов, и здесь все касается образа жизни, то есть это курение, нездоровая диета, малоподвижный образ жизни, лишний вес. И то, за чем надо следить, это именно оно. А что касается тревожности по поводу того, не развился ли у меня тромбоз, то поверьте, человек об этом узнает в первую очередь.
Олег Дружбинский:
А какие симптомы?
Мария Чайковская:
Бессимптомного тромбоза сердца не бывает, это настолько казуистически редко, что я бы даже не стала брать это в расчет. Бывают микроинсульты, которые человек никак не заметил, но если сделать исследование компьютерной томографии, мы видим, что там есть маленький очаг. Но я бы не стала обращать на это внимание. То есть что можно сделать – это вести здоровый образ жизни.
Олег Дружбинский:
Любой скажет – хочешь быть здоровым, веди здоровый образ жизни, это не новость. Вот Вы сказали, что если тромб тебя начнет беспокоить, это сразу заметишь. Что это – боль?
Мария Чайковская:
Если мы говорим об инфарктах, это боль. Эта боль называется стенокардия, как правило, человек знаком с этой болью. Изредка бывает, что первый раз у человека заболело в груди, это боль давящего или обжигающего характера по центру грудной клетки или слева, которая сопровождается одышкой, человеку трудно дышать, она усиливается, если он что-то делает, он идет куда-то, и чуть-чуть уменьшается в покое.
Олег Дружбинский:
Тромб будет причиной этого образования?
Мария Чайковская:
Здесь два варианта: или это бляшка атеросклеротическая, или же на этой бляшке уже образовался тромб. Вот эта боль – это признак того, что сердцу не хватает кровоснабжения. Это может быть хроническая ситуация, связанная с тем, что растет бляшка, или острая ситуация, что на этой бляшке развился тромб. И когда эта боль длится больше 10 минут, и никак не помогают лекарства, а в первую очередь препараты нитроглицерина, это повод вызвать скорую, снять ЭКГ, чтобы исключить инфаркт.
Что касается инсульта, это всем известные правила, что если у человека наблюдается асимметрия лицевых мышц, например, опустился уголок рта, или он криво улыбается, или глаз закрылся, надо попросить его высунуть язык, поморгать глазами, улыбнуться, вытянуть руки вперед. Если есть какая-то асимметрия между правой и левой половиной, это повод вызвать скорую.
Олег Дружбинский:
Мне приходилось встречать людей, перенесших инсульт, я видел эту асимметрию. Откройте секрет – почему возникает эта асиметрия?
Мария Чайковская:
Потому что наши мышцы, наше тело иннервируется с противоположной стороны мозга, то есть за левую часть тела отвечают правые структуры, за правую часть тела слева.
Анастасия Удилова:
В заключении передачи что новенького планируется разработать или уже разрабатывается относительно препаратов, про которые мы сегодня поговорили?
Мария Чайковская:
Я специально готовилась к ответу на этот вопрос. И я хочу сказать, что каких-то фантастических новостей не приходится ждать. Самое ожидаемое из того, о чем можно говорить, это в апреле в Российской Федерации зарегистрировано лекарство, останавливающее действие антикоагулянтов. Во всем мире оно появилась пораньше, и только сейчас оно прошло регистрацию в нашей стране. Можно сказать, что мы присоединились к прогрессивной части мира, которая обладала этой замечательной возможностью.
Олег Дружбинский:
Хорошая новость, потому что если тебе разжижают кровь, а ты хорошо порезался, то как эту всю историю обратно отмотать, чтобы она не выливалась ведрами.
Мария Чайковская:
Сейчас разрабатываются антидоты для всех имеющихся антикоагулянтов, пока что в России зарегистрирован только для одного, и мы между собой с коллегами шутили, что стоит знать, в какой больнице уже закуплен этот препарат, чтобы если что посылать туда своих людей.
Анастасия Удилова:
Первый этап пройден, второй этап – это чтобы во всех больницах он был.
Олег Дружбинский:
А скажите в какой, или это тайна пока?
Мария Чайковская:
Мы пока не владеем этой информацией.
Олег Дружбинский:
Получается, что в ближайшем будущем мы с помощью дотов и антидотов сможем управлять кровью, то есть одно принял, кровь разжижил, а потом обратно.
Мария Чайковская:
Вот этот антидот не находится в свободном доступе.
Анастасия Удилова:
Мне кажется, что будущее будет за более управляемыми препаратами, то есть управляемыми даже со стороны пациента, потому что мы надеемся, что осознанность пациентов и медицинская грамотность будет расти благодаря нашим передачам, и люди будут ответственнее подходить.
Олег Дружбинский:
Я, как представитель общественности, простых людей, мечтаю об очень простых решениях. Прописывают мне курс таблеток на 2 недели. А можно мне один раз вколоть или вшить, и у меня медленно растворяются эти таблеточки, чтобы я не бегал каждые три часа пил пилюлю. В эту сторону что-то двигается?
Мария Чайковская:
Некоторые лекарства по такому принципу работают, вкалывается, например, раз в месяц или раз в две недели. Но лечение – это осознанное действие пациента по борьбе с болезнью. Без осознанности никуда не деться, это ежедневный выбор каждого человека, в какую сторону он двигается.
Олег Дружбинский:
Пока предоставляем ежедневный выбор, мы людей теряем.
Анастасия Удилова:
Это называется перекладывание ответственности со своей головы на чужую, и будем правдивы, каждый человек ответственен за свое здоровье сам, и не врачи, и даже не государство, только мы. Передача наша заканчивается, всего доброго. У нас была в гостях Мария Константиновна – врач-аритмолог, кардиолог.