Денис Мазуренко:
Добрый день! Сегодня интересный выпуск передачи. Со мной моя соведущая Наталья Демченко - доктор, кандидат наук, мой давний ассистент в наших урологических подвигах и успехах. В гостях у нас Юрий Гусаков, выпускник Второго медицинского университета, и врач, и медиапродюсер, журналист, причём, давно уже в медицинском медиабизнесе, который уже стал делом жизни и представляет его в самых интересных, правильных, наилучших проявлениях.
Юрий, я бы попросил рассказать в двух словах о себе и каким образом ты выбрал такое направление?
Юрий Гусаков:
Я закончил Второй мед в 1996 году, но в медицине вообще не работал, диплом получил и побежал на телевидение. Были 1990-е, сложное время, а на телевидении цвела жизнь. Я работал на разных каналах, на Культуре, на Первом канале, не в медицине, долгое время. Потом в 2008 году я ушел полностью в интернет. В тот момент только-только начиналась эра видео в интернете, и я вообще туда полностью перешел, занялся интернетом. Примерно в то же время, когда интернет начал представлять из себя ощутимую силу, я, в силу образования, заинтересовался медицинским сегментом интернета. Начал делать разные проекты и достаточно преуспел, много сделал всякого разного. Сейчас, я думаю, я очень неплохо понимаю тему, как она развивается, её сейчас нам будет интересно обсудить.
Денис Мазуренко:
Наталья подготовила вопросы, достаточно грамотные, правильные. Я коснусь немножко интуитивно. Вчера, общаясь в преддверии передачи, вспомнили нашу любимую фантастику, братьев Стругацких, замечательный роман «Град обреченный». В нём есть момент с экспериментаторами. Когда я пригласил Юрия, сказал, что у нас будет интервью у интервьюера – человека, который в основном берёт интервью, у человека, который в теме. Мы познакомились уже достаточно давно, в своё время были привлечены к проекту ещё в Европейском медицинском центре, вместе были в операционной и много общались. Ещё тогда я был приятно удивлен, что Юрий очень глубоко в теме и медицины, и правильного продвижения. Я говорю именно правильного, не пиара безумного, глупого: «Приходите к нам, у нас лучшие операции на свете». Как правильно позиционировать врача-эксперта, не продавать услуги, а именно позиционировать – наверное так.
Каким образом ты со своей компанией «Популярный Доктор» окончательно переориентировался на медицину? Сначала были просто каналы, передачи, интернет, и потом ты потихоньку начал.
Юрий Гусаков:
Появились хорошие заказчики, с которыми можно системно работать. Сначала я пытался сделать свой проект, популярный сайт «Популярный доктор», который был бы хранилищем достоверной медицинской информации. Достоверность обеспечивалась тем, что вся информация была из первых уст врачей. Это был видеоформат, который для удобства имел текстовый вариант, но любой человек, который искал информацию о своей медицинской проблеме, видел, что эту информацию ему сообщает доктор. Для 2010 года это было нормально, сейчас уже до многих дошло, но тогда это была достаточно свежая мысль. В 2010 году, например, YouTube ещё не был большим трендом. Им пользовались, но нельзя было сказать, что это некая топовая платформа и большинство сайтов тогда пытались размещать видео на своих плеерах.
Денис Мазуренко:
Это во многом было связано, я так понимаю, с тем, что интернет был ещё медленный. Тогда больше шли текстовые сообщения, картинки.
Юрий Гусаков:
Плюс, бума соцсетей ещё тогда не произошло, главными были сайты, над сайтами не было надстройки в виде соцсетей. Я занимался, в общем, был виден прогресс, но я уперся в барьер. Было понимание, что сделать всеобъемлющий ресурс без глубокого сотрудничества с серьезным медицинским учреждением очень сложно, практически невозможно. Но, меня заметили, и я начал сотрудничество с достаточно серьезными медицинскими учреждениями. Я снял больше ста различных видеороликов для Европейского медицинского центра. Без плотного сотрудничества создать серьезный медицинский портал просто нереально, невозможно сделать, потому что, так или иначе, к тебе пролезут либо мошенники, либо люди с непонятной репутацией. Новый проект, которым я занимаюсь, связан с тем, что я присоединён к очень серьезной компетенции большой клиники, Ильинской больнице.
Денис Мазуренко:
Больница, где ты в штате сейчас, или как партнер?
Юрий Гусаков:
Я партнёр.
Денис Мазуренко:
Но ты партнёр, который практически полностью проводит там время?
Юрий Гусаков:
Да, конечно, сейчас я занят только этим. В мои планы входит сделать самый лучший медицинский сайт в рунете, точно. Когда мы этого добьёмся - дальше видно будет.
Наталья Демченко:
Вы считаете правильным, чтобы у каждого врача была своя рекламная компания? Сейчас я работаю в некоторых клиниках, которые откровенно против маркетинга. Они настаивают на том, что дают время доктору, чтобы он заработал свою собственную репутацию пресловутым сарафанным радио. Они дают времени, сколько вам нужно, но не рекламируют.
Денис Мазуренко:
Наташа правильно подняла вопрос, я хочу через свой опыт уточнить. Смысл в том, что самый лучший пациент, конечно, тот, который приходит, увидев, что его сосед пролечился, жив-здоров, прооперирован, доволен. Такие люди, действительно, самая благодарная публика во всех отношениях. Они благодарны человеку, смотрят иногда, прикрыв веки, может быть, даже на некоторые огрехи сервисного процесса, даже если речь идет о городских больницах. Они обычно всегда потом с радостью рекомендуют. Если пришел человек по объявлению с билборда «Приходите к нам лечиться», то обычно такие люди настороженны. Иногда не очень понимают, что они пришли к человеку, многие считают, что «я пришел, вы должны меня любить», и чуть-чуть даже откровенно хамят. Поэтому, наверное, не работает схема в медицине, билборды и обычная реклама, «Приходите к нам лечиться, и корова, и волчица», как в «Айболите». Поэтому мне интересно твое мнение, как правильно позиционировать? Первые проекты с прекрасными видеороликами действительно тогда выстрелили: врач рассказывает о конкретных операциях. Второе – у тебя идея, насколько понимаю, по-другому представить на сайтах –так, чтобы люди быстро ориентировались и хотели попасть.
Юрий Гусаков:
Навигация ― отдельный вопрос, давай, я про маркетинг расскажу. Я тоже против маркетинга. Маркетингом это быть не должно, должна быть нормальная коммуникация с помощью современных информационных каналов.
Доктор ― публичный человек, доктор всегда немножко лицедей, это часть профессии. Доктор должен быть публичен, по крайней мере, в рамках собственных информационных ресурсов: соцсетей, своего сайта, своей страницы на сайте клиники и так далее. Это касается всего большого медийного тренда, который идет уже достаточно долго. Сейчас не работают СМИ, работают только герои; любой герой – сам уже СМИ, его популярность масштабируется вне зависимости от внешнего подключенного к нему ресурса.
Наталья Демченко:
То есть главное – герой, а не технология?
Юрий Гусаков:
Главное – герой, который пользуется технологиями. Главное – не надстройка, не СМИ, не клиника и так далее, а сам человек. Любой человек – медиа, особенно, доктор, потому что ему необходимо общаться. Поэтому контент, который он производит, должен быть от первого лица; должен быть его прямой диалог, прямая, честная презентация себя, того, что он делает, того, что он хочет донести до аудитории, в том числе в видеоформате. Во-первых, потому что видео, безусловно, большой тренд, все смотрят видео, мы можем отдельно об этом поговорить. Во-вторых, в видеоформате заработает всё невербальное, то есть работает не только контент. Доверять или не доверять человеку – пациент решает сразу, на это тратится 1/3 часть секунды. Я не знаю, насколько можно экстраполировать, но есть исследования, что человек при переключении телевизионного канала решение остаться на канале или щелкать дальше принимает за 1/3 часть секунды. Принимает фактически молниеносно, с первых слов, с первого визуального контакта он уже для себя решил главное: нравится ему или не нравится. Элемент доверия, который вы изначально транслируете, пациент ощущает в момент просмотра видео. Фотографии работают, но работают только репортажные, когда снят кусок реальности, постановочные плохо работают. Поэтому, должен быть не маркетинг, а прямая честная коммуникация с использованием всех каналов.
Наталья Демченко:
Да, мне кажется, очень легко переступить грань между информацией для пациента и навязчивостью.
Юрий Гусаков:
Я наблюдаю в медиа, что некоторые доктора явно сами занимаются с удовольствием. Есть вкус, опыт, у некоторых получается. Но грань часто очень сложно удержать, если пытаться развлекать.
Денис Мазуренко:
Такой еще момент. Я столкнулся с тем, что СМИ, реклама, интернет может работать как прямая реклама, информировать, что есть, допустим, доктор Мазуренко, который принимает там-то, делает такие-то операции. Хорошо. Есть второе, заметил и более ценный ресурс – пациенты приходят через сарафанное радио. Но они практически все грамотные люди, имеют доступ к интернету, умеют искать, находить; после рекомендации пойти к доктору Мазуренко они заходят в интернет и находят всю информацию о том, где он ездит, где оперирует, где учит, у кого учился, куда ездил, просматривают отзывы. Здесь тот момент, наверное, что работа вторична. Может быть, эти все видео и так далее напрямую не направляют больного, но они действительно вызывают. Сейчас очень много предложений медицинской стороной. Даже если я отмету недобропорядочных докторов, останется большой выбор даже среди крутых экспертов в Москве, в Санкт-Петербурге. В конце концов, любой пациент может выехать в Европу, в Израиль и так далее. В данном случае, твое мнение, насколько этот аспект важен?
Юрий Гусаков:
Сайт очень важен. Как только человек попадает на сайт...
Денис Мазуренко:
Нет, у меня даже сайта нет, без сайта. Люди смотрят по обрывочной информации на разных сайтах. В том числе, ты делал видео со мной, оно работает.
Юрий Гусаков:
Во-первых, если делать свой сайт, то он должен быть хорошим и должен быть современным. Люди принимают решение, в том числе, если они заходят на сайт доктора, а там ничего невозможно понять, всё в унылых цветах, и явно сайт сделали 10 лет назад...
Наталья Демченко:
Навигация сложная, непонятная…
Юрий Гусаков:
…разрозненный контент, это сразу может свести на нет все усилия. Понятно, что контролировать всю информацию о себе в интернете невозможно, поэтому надо делать усилия к тому, чтобы основной трафик попадал на ресурсы, которые ты контролируешь так или иначе, в соцсети.
Наталья Демченко:
Какие сейчас есть возможности, чтобы делать крутое видео?
Денис Мазуренко:
Мы скоро будем все вместе работать в Ильинской больнице. У нас большие ожидания – прогрессивная администрация с хорошими идеями; надеюсь, что большая часть из них заработает, будет здорово. В данном вопросе мне интересно: Ильинская больница имеет свой сайт, который ты мечтаешь сделать одним из крутейших сайтов. Будет ли он, сайт, нести в себе аспекты, как соцсети? Например, будет ли там подстраница каждого доктора, где он может личную ленту запускать, либо не предполагается?
Юрий Гусаков:
Конечно, у каждого доктора будет страница.
Денис Мазуренко:
Или общая визитка. Понятно, будут ещё новости. Может ли он управлять?
Юрий Гусаков:
Сделать ― нет проблем, тут всё зависит от героя. Тут никому приказать заниматься этим нельзя, будет неэффективно. Если человек хочет заниматься, то я ему дам инструмент, чтобы ты делал, но нужно ли это делать на сайте? Мне кажется, что сайты потеряли уже информационное значение, ему проще это делать в соцсети, генерировать персонализированный контент для соцсетей.
Денис Мазуренко:
Какая соцсеть сейчас у нас наиболее основная, активная?
Юрий Гусаков:
Instagram в первую очередь, на втором месте Facebook, но по охвату Instagram колоссально.
Денис Мазуренко:
Он работает, Facebook в меньшей степени работает, ВКонтакте, кстати, хорошо работает на андрологов, потому что там достаточно много людей определённой направленности, специфической. Тем не менее, всё, что связано с генитальными проблемами, различными инфекциями, передающимися половым путём, почему-то собрано именно во ВКонтакте, само название предполагает заболевания подобного рода. Интересно, что научное общение переместилось в Twitter. У нас там всё общение с урологами всего мира, причём, такие ведущими профессорами с разных стран ― и Азия, Европа, Америка, Скандинавия. Мы переписываемся, мощное общение, видимо, он всех устраивает, надоели всем большие радостные картинки и так далее. Чётко, быстро: я делаю такие-то операции, с таким-то нюансом; сразу начинается обсуждение: нет, ты не должен, нет, тут мы с ссылкой на такие то, вот такие-то, такие-то. Разворачиваются огромные ветки, почему-то именно Twitter. Пациентов оттуда почти нет, но научное общение очень интересное.
Юрий Гусаков:
Трамп вообще миром управляет через Twitter. Хотя, по мне, Telegram круче. Группы в Telegram - очень удобно. Чаты.
Денис Мазуренко:
В группе WhatsApp максимум 256 человек может быть, поэтому у меня урологические группы уже переполнены. Но я не могу никак с Тelegram разобраться.
Тот же вопрос в плане развития, нашего продвижения, применительно к Ильинской больнице. Будет ли как-то включен туда Telegram или WhatsApp, соцсети телефонного, смартфонного формата?
Юрий Гусаков:
Instagram точно у нас уже есть, он набирает. Telegram ― скорее да, но пока я не очень понимаю, как его использовать, потому что я не вижу эффективности в едином некоем Telegram-канале клиники. Допустим, урологический Telegram-канал, мы создадим канал, в котором будем публиковать что-то интересное. Понятно, что ваш коллектив, вы всегда знаете всё самое новое.
Денис Мазуренко:
Речь идет об информации не для профессионалов, а для пациентов, правильно? К примеру, «у нас появился новый лазер, мы можем делать вот такие уникальные операции», я условно.
Юрий Гусаков:
Можно так, можно, что совершён прорыв в какой-то области, открыт очередной ген.
Денис Мазуренко:
Таких каналов много, имеет ли смысл ещё один делать?
Юрий Гусаков:
Везде всего много, зависит от эксклюзивности материала. Тут медицина, тем более – официальный ресурс клиники, мы совершенно не можем позволить себе никаких хулиганств. А подписчиков и трафик дают именно вещи, которые как-то повреждают людей. Это серьезное ограничение для любой маркетинговой стратегии, стратегии продвижения любой серьезной медицинской организации в интернете. Не так много инструментов, которые позволяют быстро чего-то добиться, как блиц. Только то, что повреждает, то и притягивает аудиторию. Поэтому нет задачи резко, быстро набрать. На интересный контент аудитория потихонечку наберется.
Денис Мазуренко:
Сейчас появилось большое количество клонов. Пара докторов фактически стали персонами нон-грата в урологическом обществе, потому что они наняли ребят, причём, ребятки, видимо, ординаторы или аспиранты, то есть от горшка два вершка. Платили деньги каким-то клоунам в сети, которые сделали быстро, накрутили Instagram. Как накрутили? Собрали со всевозможных сайтов фото, картинки, разместили под своим авторством. Нашёл снимки операции Мазуренко ― «они» классно удаляют камни, фото операции Котова ― как классно «они» удаляют простату, «мы оперировали половой член» – под фотографиями операции Живова или Рузаева. Когда им объяснили претензии, ребята даже не поняли: мы тут ни при чем, мы наняли – они так сделали. Вместо извинений людям...
Юрий Гусаков:
Вопрос, кого нанимать. Ещё и в медицине ничего не понимают. Поэтому найти человека, который бы хорошо разбирался в медицине, а это без образования невозможно, ещё, плюс, хорошо бы разбирался в медиа, очень сложно.
Денис Мазуренко:
Практически нет. Ты один из немногих. Ещё навскидку есть Костя Иванов, тоже человек с медицинским образованием и является журналистом. Мало профессионалов в этой области, на стыке всегда мало профессионалов.
Юрий Гусаков:
Конечно, у серьезных организаций есть серьезные люди по медиа. Хотя, наблюдая за тем, кто что делает, критиковать особо не хочется.
Возвращаясь новым технологиям, для продвижения всегда нужно смотреть не только на инструменты, которые сегодня работают, а стараться уже смотреть туда, что будет работать завтра. Здесь тоже нужно иметь определенное видение горизонтов. К примеру, в соцсетях, в том же Фейсбуке, в первую очередь очень хорошо работают и фото, и видео в формате 360 градусов, когда картинку можно крутить, видеть всё вокруг себя. Их специальными камерами снимают.
Денис Мазуренко:
Даже если неинтересная картинка, я всё равно начинаю крутить. Потому что интересно, правда интересно. Какой-то дедушка, чей-то, которому исполнилось 90 лет, я крутил-вертел, потому что мне очень было интересно. Я с уважением отношусь к дедушке, но дедушка представляется с разных сторон и, действительно, вызывало...
Юрий Гусаков:
Для режиссера большое удовольствие, когда композиция сферическая. Ты должен так установить камеры, так все вокруг нее выставить, чтобы реально было прикольно крутить, а для видео это еще более сложная задача. Причём, это лучше смотреть не в телефоне, изначально это же сделано под шлемы виртуальной реальности. Надеваешь шлем и оказываешься внутри изображения, ты оказываешься на месте, где стояла камера.
Денис Мазуренко:
В Google разработали даже очки, Google Glass, куда-то ушли.
Юрий Гусаков:
Google Glass ― немного другое, это очки дополненной реальности, которые сейчас очень развиваются. Google сейчас думает, что у них прогресса нет, а Microsoft сделали HoloLens, очень крутая штука. Пока они тяжеловатые, неудобные, но в медицине уже применяются. Одно из их основных прикладных применений — это медицина. Сквозь эти очки видно всё, они не закрывают реальность, ты видишь всё вокруг себя, они в существующую реальность могут интегрировать виртуальные объекты.
Денис Мазуренко:
Текст пустить какой-то, видео, чтоб ты одновременно видел.
Юрий Гусаков:
Да, они как голограмма.
Денис Мазуренко:
Простой пример: сидит рядом Юрий Гусаков, а у меня на экране тут же появляется год рождения, всякие такие моменты, но никто не видит. Хотя бы даже элементарно из Интернета транслируется, и ты можешь общаться. То же самое ― пришел пациент, вывел себе свежие рекомендации по лечению.
Юрий Гусаков:
Это больше касается хирургии. Что я видел из роликов на YouTube, к примеру, идёт операция на позвоночнике, хирург подносит винт, и ему очки дорисовывают в воздухе в точности до доли градусов наклон инструмента. Не нужно отвлекаться на негатоскоп, посмотреть МРТ, ты можешь одним жестом в воздухе всё вызвать.
Денис Мазуренко:
Подобные технологии применяются у нас, в Европейском центре. Был iPad, который упаковывается в стерильный кейс с возможностью хирургу интраоперационно смотреть, допустим, снимки КТ или МРТ в 3D. Его приходится держать на столе, стерилизовать, но удобно, потому что хирург сам может посмотреть. Сейчас смотреть только на негатоскоп неудобно, нам нужно уже 3D крутить-вертеть, что позволяет современная технология.
Наталья Демченко:
И не все обладают способностью визуализировать.
Юрий Гусаков:
В очках можно управлять движением глаз. Это не очень сложно реализуется. Он рисует точку, и у тебя в поле зрения ещё есть типа курсора. Ты его наводишь – он реагирует на движение. Главное, к чему стремятся в дополненной реальности, это накладывать диагностические изображения непосредственно на орган. Согласитесь, было бы удобно, если бы он прямо на органе нарисовал границы опухоли с помощью какого-нибудь исследования.
Денис Мазуренко:
Огромное количество исследований, в том числе в урологии, например, в сфере удаления камней, операция прокол. Прокол всегда очень трудно обучаемая и очень зависит от ловкости, опыта специалистов. Естественно, есть попытки упростить всё. Одна из них существует: сначала проработка на основании КТ, выбора оптимальной точки, далее специальным образом устанавливаются датчики, которые реагируют. Далее пока выводится на iPad, позже будет выводиться на очки. Игла, которая также имеет датчики направления, специалист смотрит на экран и уже видит, каким образом, в какую чашечку, каким образом на камень игла идет внутри. Она всё показывает, человек полностью видит, где находится кишка, где печень, где легкое. Таким образом минимизирует любые возможные осложнения и облегчает работу молодого хирурга. Пока разработка программы занимает двое суток, конкретно под каждую операцию, что безумно дорого, пока на уровне академического интереса. Но всё, что академическое сейчас, через какое-то время станет...
Юрий Гусаков:
Главная проблема сейчас в трекинге, в распознавании устройством. Если тебе нужно распознать стул, его форма предсказуема. Биологические объекты очень сложно трекаются, как говорят специалисты. Их трекинг сложный, поэтому метод требует установки маячков на орган.
Денис Мазуренко:
Биомеханика. Целая наука биомеханика, абсолютно по-другому всё работает. Маячки обязательно устанавливаются, либо в орган, либо вокруг фиксируется, математически обрабатываются, якорятся к другим органам внутри, даже на коже.
Юрий Гусаков:
В общем, пока развитие тормозит именно невозможность малой кровью точно осуществлять трекинг органа, это тормозит развитие. Именно в хирургии, в первую очередь.
Денис Мазуренко:
У меня назрел вопрос. Действительно, у нас будут большие возможности в Ильинской больнице, не только по внедрению и продвижению докторов, но в том числе и попытки изыскивать новые технологии по лечению пациентов. Есть ли у тебя уже идеи, как привязываться к компьютерным технологиям в хирургическом плане?
Юрий Гусаков:
Я с огромным удовольствием сниму какую-нибудь твою операцию, 360 градусов.
Денис Мазуренко:
Не только операция, а как облегчающая, действительно, как обучающая, может быть, именно в формате 360. Кстати, очень хорошая идея, я сейчас только что задумался, сделать нам некие обучающие проекты, которые помогут молодым коллегам. Потому что одно дело – просто снимать, но, когда съёмка на 360 градусов и доктор может сделать паузу, увеличить, со всех сторон посмотреть расположение рук хирурга, инструмента, иглы, скальпеля и так далее – это вообще супер!
Юрий Гусаков:
В идеале надо смотреть в шлеме виртуальной реальности. Будем делать под шлем и под телефон. Картонный шлем 10 долларов стоит, 300 рублей, просто вставляешь в него смартфон.
Денис Мазуренко:
Мы даже можем сделать свой симуляционной зал, но симуляции будут не в виде тренажеров, а в виде именно шлемов, пусть будет сложный, дорогой шлем. Человек будет приходить в зал. Кстати, в итоге достаточно дешево получается; изначально дорого, вложения, но дальше ничего практически не стоит, и иногда доктора будут получать больше информации, чем от дорогих симуляторов.
Юрий Гусаков:
Да, более того, он сможет переключаться. Допустим, он может целиком наблюдать в полный кадр картинку эндоскопа, затем может сам переключиться и видеть снаружи руки, манипуляции.
Наталья Демченко:
Потом можно будет пересмотреть и сделать вывод о своих ошибках, которые сразу можешь и не увидеть. Анализ ошибок.
Юрий Гусаков:
Сделать всё это не очень сложно. Пока я ждал открытия Ильинской больницы, технологии еще шагнули вперёд - камеры подешевели, стали лучше, программы под них.
Наталья Демченко:
Раз мы говорим о возможностях, что все можно. А что нельзя? Какой контент или какие темы, какие нюансы вы бы не рекомендовали освещать в таких средствах информации, о чем не стоит?
Денис Мазуренко:
Либо неэтично, либо уже не работает никак, трата времени.
Юрий Гусаков:
Не работают никакие дежурные вещи. Например, парадные фотографии, где доктор стоит в позе, его фотографируют; он встал, чтобы его сфотографировали ― это не работает. В фотографии должен быть кусок жизни, должно быть выхвачено из жизни.
Денис Мазуренко:
Некоторые увлекаются: куски мяса, кровью всё залито, – мне кажется, неэтично вывешивать в соцсетях, как стоишь по колено в крови.
Юрий Гусаков:
Можно бан получить, если кто-то пожалуется. Конечно, это не нужно. Тексты, написанные канцелярским языком, что-то типа пресс-релизов и так далее. То есть всё, что не от первого лица, – всё не работает.
Денис Мазуренко:
Я сейчас поменьше стал, но раньше вешал большое количество камней. Камни удаляются с промыванием жидкости, достаются чистенькие, без крови, разных форм, подробленные разными методами, лазерами тем более. Очень интересно. Они никого особо не шокируют, камни и камни, мы не видим ничего медицинского, страшного, кровавого и так далее. Меня многие спрашивают: «Ты только камни удаляешь?» Но в Фейсбуке или других соцсетях я могу вывесить только камни. Как я представлю простату, аденому, или куски в крови, или удаленную почку с распадающейся опухолью? В итоге получается, что только такое можно вывесить. Я уж не говорю про Алексея Живова, который оперирует уретры и половые члены, их невозможно вывесить. Только в закрытых группах, где идет обсуждение.
Наталья Демченко:
Я помню, на одной конференции в Ярославле был переводчик, обычная женщина переводчик. Она переводила лекцию Алексея Викторовича. В какой-то момент, на одном из слайдов, она даже остановилась и не смогла больше переводить, потому что для непосвящённого человека это, мягко говоря, стресс.
Денис Мазуренко:
Да, естественно, а для уролога нормальная тема. В то же время надо позиционировать. Доктор Живов делает уникальные операции. На данный момент даже не в России, а в мире он – один из ведущих специалистов. Каким-то образом надо донести до людей, что есть доктор Живов, работает там-то, или даже не в конкретной клинике, а просто сказать, что есть Живов, что он может сделать такие операции и помочь людям.
Наталья Демченко:
Да, действительно, очень интимная проблема, которую надо как-то осветить.
Денис Мазуренко:
Ладно еще с камнями. Но, допустим, по поводу простаты, аденомы, про удаление лазером тоже откровенно всем не скажешь. Люди стесняются, волнуются, потому что связано с определёнными моментами, женщины с недержанием мочи и так далее – как всё правильно позиционировать?
Юрий Гусаков:
Для операций, которые делает Алексей Викторович, мы на сайте Ильинской больницы все откроем. Пока это недоступно, больница откроется – мы откроем. Уже созданы подробные статьи, с нормальным языком, без перебора терминологии, поэтому понятно; описано все его операции анастомастической пластики при стриктурах уретры. В видеоформате можно делать несложную компьютерную графику, которая с более-менее анатомической достоверностью показывала бы, что реально происходит, как кусочек ткани перемещается, приживляется. Все может быть показано полусхематично, но должно давать представление.
Денис Мазуренко:
Мы сейчас подошли к тому, что компьютерная графика тоже дает подобное видео, подменяя некоторые интимные моменты, которые не опубликовать. Ты тоже всё делаешь в компьютерной графике?
Юрий Гусаков:
Что-то я делаю, что-то ребята делают.
Денис Мазуренко:
У тебя сейчас целая студия? Сколько людей работает?
Юрий Гусаков:
Ты меня с кем-то перепутал. Я работаю в облаке. На съёмочной площадке – конечно.
Денис Мазуренко:
Действительно столько людей нужно для съемок? В моём представлении, взял человек камеру или iPhone и снимает. Я утрирую.
Юрий Гусаков:
Зависит от желаемого результата. Чтобы был классный, гламурный результат, нужно адекватное количество техники, света, людей и так далее. Нет, в целом, я все делаю, по сути, один. У меня нет никакого своего производства, компании, я считаю, это вообще уже каменный век. У меня есть много специалистов, все работают в облаке, и всё в проекте между собой замыкается. Некоторые программисты, например, они в нирване где-то на Гоа, выныривают из нирваны на пару часов в день, чего-нибудь, код напишут и всё, им на жизнь хватает. Особенно хорошо тем, кто не привязан ни к какому харду, те, кто пишут тексты, пишут программы, могут жить где угодно, SMM-щики. Эти ребята могут путешествовать по миру, работать с ноутбука где угодно.
Денис Мазуренко:
У тебя, наверное, не получится так, ты должен быть привязан, понимать смысл, дух клиники.
Юрий Гусаков:
Нет, это не мой формат, не мой случай.
Денис Мазуренко:
Это могут те, к кому ты обращаешься за реализацией проектов. Ты, все-таки, уникальный человек, ты хоть себя не считаешь врачом, но медицинское образование тебе позволяет при необходимости вернуться, хотя будет уже трудно.
Юрий Гусаков:
Я считаю, что я сделал максимум, чтобы годы, потраченные на обучение, принесли мне удовлетворение и деньги тоже.
Наталья Демченко:
Спасибо, было очень интересно! Я подтвердила свою мысль, что реклама нужна.
Денис Мазуренко:
Не реклама, а правильное и честное продвижение. Мы не продаем услуги, мы информируем пациента о возможностях ему помочь.
Наталья Демченко:
Передача своей информации.
Денис Мазуренко:
Завершая, хочу сказать, что мне очень нравится идея Ильинской больницы полностью оградить врача от мыслей о том, какой у него будет процент с операций. Доход от пациента и зарплата врача никак между собой не сочетаются, что оградит врача от даже подспудных мыслей накрутить лечение. У врача есть рекомендации, каталоги, знания, годы опыта, он должен лечить и помогать. Кто и как платит за пациента ― он не должен задумываться.
Юрий Гусаков:
Да, доверие ― главная валюта, не только в медицине, везде.
Денис Мазуренко:
Как ты считаешь, насколько можно проинформировать пациентов о том, что в нашей больнице врачи обладают уникальной возможностью быть заведомо порядочными и не задумываться о каких-либо коммерческих аспектах? Мне кажется, это ключевой момент, что врачи никак на деньги не завязаны. Как об этом проинформировать, потому что я бы такой клинике больше доверял?
Юрий Гусаков:
Да, важный момент. Нельзя всё время говорить о деньгах. У нас на сайте есть что-то типа манифеста.
Денис Мазуренко:
Например, достаточно интересная клиника «Рассвет», которая именно так построила свою PR-информацию. Я могу сказать, что всех детей мы наблюдаем в «Рассвете», и всех своих друзей я отправляю в «Рассвет». Спрашивают, к кому идти? Я говорю: «Можете к кому угодно».
Да, уже завершается передача. Спасибо большое!
Наталья Демченко:
Спасибо!
Юрий Гусаков:
Спасибо!