Герман Клименко:
Добрый вечер, уважаемые слушатели, зрители! Сегодня у нас очередная передача «Цифровая Россия», в гости сегодня я пригласил Дмитрия Мариничева. Не буду скрывать, обычно я делаю длинную подводку, много рассказываю, сегодня будет покороче. Подводка будет для тебя Дима. Интернет-омбудсмен, надеюсь, я правильно произношу? Дмитрий Мариничев!
Дмитрий Мариничев:
Неправильно, но неважно.
Герман Клименко:
Мы с тобой знакомы бесконечно давно, еще со времен клуба лидеров. Мы с тобой познакомились, когда сидели и думали, как бы нам прийти в государство, что-то сделать для нашей цифровой экономики, мы с тобой вдвоем были представители цифры. Потом жизнь нас удивила, я стал советником, ты стал омбудсменом. Я хочу сегодня поговорить о том, ты помнишь, как мечтали: красные штаны, третий интернационал, счастье, будущее. В цикле этой передачи была прекрасная Ольга Гершензон – великий специалист по космосу, пессимистичный прогноз. Был Вадим Панов – писатель-фантаст, если ты помнишь, «Тайный город», фантастическая книга, чудеснейший автор. Я его позвал именно потому, что мне показалось, что фантаст в голове держит страну и мир, и может для нас нарисовать удачную траекторию. Знаешь, что такое траектория успеха, как лидера России? Очень пессимистичный прогноз. Потом позвал социолога, есть такой господин Кордонский, очень умный человек, действительно прямо совсем грустно. Может быть, ты внесешь в наш нынешний диалог про Россию цифровую, как ты его видишь, как в ретроспективе? Мы с тобой, примерно, но я, наверное, пораньше тебя начал заниматься интернетом, а может, и нет. Я начал заниматься в 1998 году, больше железом, конечно, честно говоря.
Дмитрий Мариничев:
Интернетом, с точки зрения софта я занимаюсь с 2000 года.
Герман Клименко:
Цифровая экономика – это не железо, а больше это софт и его производные. Давай пока коротенько, как ретроспективно ты все это видишь? Мы сейчас не про суверенный интернет, не надо его проклинать. Расслабься на секундочку, мы сейчас говорим про будущее, помечтай и чуть-чуть про прошлое.
Дмитрий Мариничев:
Я не могу сказать, что мне в прошлом все нравилось. Когда-то в 1997-1998 году, это было уже так давно, столько прошло лет, когда интернет начал глубоко входить в мою жизнь, и все эти цифровые сервисы. Тогда я занимался именно поставкой, продажами, настройками железа.
Герман Клименко:
Спекулянтом был.
Дмитрий Мариничев:
Не совсем спекулянт, больше как системной интеграции, к умению работать руками.
Герман Клименко:
Системная интеграция, в точки зрения нас интернетчиков, эти слова, которые даже нелицензированные в эфире не надо говорить. Интегратор – это наша головная боль.
Дмитрий Мариничев:
Неважно, важно то, что весь it-рынок формировался под воздействием иностранных вендеров: IBM, Hewlett-Packard, Dell, Compaq. Они пришли со своим «самоваром», потому что у нас тут ничего не было, и они построили эту индустрию. Построили мы, простые русские парни, а они пришли и показали, как правильно сделать. Она была сделана по калькам, и это долго была реально живущая в мировом масштабе, хорошо с ним синхронизированная индустрия. Интернет, как производное, точно также возник, в тех же кальках и абсолютно интегрировано в мировую сеть. Тогда, когда я увидел, как осуществляются заказы, онлайн-торговли, как вендоры делают свои сайты, дают нам специальные доступы, где ты можешь скачать все что угодно. Как это быстро, быстро пришло в нашу жизнь. Я был абсолютно убежден, что торговля и вообще все взаимодействие между людьми, и между бизнесами изменится в горизонте 3-5-ти лет максимум. Через 5-ть лет все будет так, как у нас в закрытых режимах доступа информации, когда мы взаимодействуем с вендором, с точки зрения обучения, и с точки зрения брошюр, материалов, информации и плюс сервисы, естественно. Когда ты в один клик можешь заказать условно сервак, к нему добавить память, тебе все это разгрузят, все отлично автоматизировано работает. Наши дистрибуторы подстраивались под эту механику. Видно, как менялся мир на глазах каждый месяц. Прошло 20 лет и у нас ничего не изменилось по большому счету. Нет, люди видят изменения, пришли сотовые телефоны, настает цифровой мир. Но, все обсуждение, которое сейчас начинается, это ровно то, что было 20 лет назад. Понимаешь, о чем я говорю?
Герман Клименко:
Это говорит о том, что 20 лет назад, ты и я были готовы, бегали с сумасшедшими глазами, прибегали на РИФы, интернету 25 лет, а на нас смотрели, как на конченных идиотов. Сейчас смотрят просто, как на идиотов, да? Согласись, ты за этим наблюдал, когда из интернет-экономики 4 года назад поднять этот термин, а он внедрился. Вдруг он превратился, извини, в текущее сумасшествие, где часть нашей индустрии сказали: все, стоп, мы все поняли, теперь мы все будем делать сами. Знаешь, как в лозунге одного известного банка: теперь все будем делать мы. Вот это будущее, куда мы идем, я сейчас поясню, к чему веду. Первый мой вопрос к тебе, ты ответь сразу, есть Яндекс, есть Гугл, давай, его глобально разделим, как дихотомия на 2 стороны. Когда-то, 3-4 года назад мы гордились, что у нас есть своя индустрия, построена единственная новая индустрия. То есть, мы профакапили ЧПУ, мы профакапили много разных историй, недавно мы зафиксировали профакапливание космоса.
Дмитрий Мариничев:
Но не мы с тобой.
Герман Клименко:
Мы признали, мы, пока признали, там еще нет, но, смысл не в этом. Мы построили индустрию, которая единственная, которая была новая, и которая была конкурентная. И 4 года назад, ты вспомни, мы же с тобой вместе это внедряли, у нас есть Яндекс, и мы учили депутатов это произносить. Прошло 4 года, как ты оцениваешь перспективы условного Яндекса, Гугла на территории Российской Федерации или перспективы Яндекса? Ты скажи, как ты оцениваешь, а потом можешь обосновать. А то, как в немецком языке слово «нет» в конце идет. Я же учусь с вами, хитрыми разговаривать, ты сначала выскажи оценочку, а потом подводочку.
Дмитрий Мариничев:
Я думаю, что у Яндекса в сегодняшней конъюнктуре шансов быть первым больше, чем у Гугла.
Герман Клименко:
Сейчас Яндекс в поисковике пока первый. Я с болью произношу слово «пока», когда-то это не было так очевидно, но, в ранге 5 лет останется Яндекс на первом месте?
Дмитрий Мариничев:
При текущем тренда да, в России, но это не значит, что Яндекс будет лучше Гугла.
Герман Клименко:
Мы сейчас не говорим про лучше или хуже. Какие-то простые критерии потом через какой-то срок, я табличку себе рисую, это неважно, у тебя своя экспертиза есть.
Дмитрий Мариничев:
Здесь экспертиза абсолютно уже нетехнологическая. Если бы мы с тобой разговаривали 4 года назад, мы бы могли совсем по-другому делать прогнозы. Сейчас, в конкретной конъюнктуре я больше воспринимаю, как симбиоз технологических инноваций и самой команды, возможности и той же самой экономической, политической структуры, в которой мы находимся.
Герман Клименко:
Для данного аспекта неважно, почему Яндекс держит первенство, потому что государство ему поможет, или у него будет технологическое преимущество. Меня интересует пока факт. Ты считаешь, что Яндекс останется на лидирующих позициях в России на протяжении ближайших 5-ти лет?
Дмитрий Мариничев:
Да, но 5 лет – слишком много, я думаю 2 года.
Герман Клименко:
А 5 лет?
Дмитрий Мариничев:
Не скажу, за 5 лет поменяется геополитика.
Герман Клименко:
10 лет?
Дмитрий Мариничев:
Через 10 лет их, может быть, вообще никого не будет.
Герман Клименко:
Давай скажем так, Яндекса не будет точно, а возможно не будет Гугла, как в лидерах игроках рынка. Я потом хочу книжечку сделать «Прогнозы ведущих экспертов».
Дмитрий Мариничев:
Здесь ты немножко лукавишь, потому что если брать высокотехнологичные компании, которые могут потерять пальму первенства, так оно и может быть. Может возникнуть условный Apple, вместо Гугла со всеми вытекающими.
Герман Клименко:
Когда я сказал Яндекс и Гугл, я имел в виду наши продукты и зарубежные продукты. Будет ли там Apple, будет ли там Гугл мне все равно.
Дмитрий Мариничев:
Поэтому я говорю, что в горизонте 2-ух лет российские компании, российские продукты и Яндекс будет доминировать, будет лучше представлен. В тоже время некое лукавство, которое ты задаешь, оно говорит о том, что в технических отраслях легко появиться новому лидеру, которое раз, вспыхнул, как вспышка и все ринулись, условно, Telegram. Были мессенджеры, и WhatsApp был и Skype был, но вдруг Telegram. Туда какой-то поток людей ринулся, неважно по какому, мода, более технологичен, не суть важно. В тоже время IT-индустрии и интернет, как индустрия, они уже стали кастомизированными и получили инертность, точно также, как любая отрасль имеет инертность. В данном случае люди привыкают, как на русском или английском языке разговаривать, они привыкают к Яндексу или к продуктам Гугла. У них формируется такое мышление, стереотипность, некая привычка в том числе.
Герман Клименко:
Я с тобой не собираюсь сегодня спорить, как в отличие от других эфиров, я просто хочу, чтобы ты мне ответил на вопрос. В течение 2-ух лет Яндекс и наши продукты будут жить, в течение 10 лет, либо ничего не будет, но, скорее всего наши проиграют эту позицию, я правильно тебя понимаю?
Дмитрий Мариничев:
Да, в краткосрочной перспективе и сейчас для Яндекса и для российских продуктов как бы ниша более комфортного существования. Но, с точки зрения общей геополитической ситуации для интернет-рынка наши компании начнут проигрывать, потому что у них возникнут технологичные отставания.
Герман Клименко:
Много политики, поэтому я перенесу в следующий вопрос, можно будет более тщательно поговорить, а то тут по минным полям, а то мы сейчас с тобой перейдем к суверенному интернету, а если он будет, а если его не будет, а если будет китайский вариант. Мы исходим из какой-то базы, а Гугл из Сбербанка. Я сейчас апеллирую не конкретно к Сбербанку, не конкретно к Гуглу, у нас где-то еще есть Mastercard, где-то накануне. Мы видим, как у нас, заходя в офис, допустим, Олега Тинькова и эта интернет-компания, и они стремительно несутся друг другу навстречу. Но, мы с тобой знаем, что в живых должен остаться кто-то один, мы сейчас говорим про направления. Твое мнение, есть Гугл - это как интернет-компания, которая идет в финансовый сектор. Есть Сбербанк, там в СберТехе больше 10000 человек работают. Твой прогноз. Если можно, любые сроки, которые тебе кажутся удобными, то есть 3-5-10-2, что-нибудь такое, чтобы можно было галочку поставить.
Дмитрий Мариничев:
Ты мне сегодня такие хитрые вопросы задаешь, на которые чтобы ответить, нужно всегда принимать некие переменные составляющие этой формулы, которая должна дать результат. Просто так отвечать, это чем-то похоже на гадание.
Герман Клименко:
Ты можешь с комментариями ответить. В этом и есть история, когда опрашивают экспертов, ты даже можешь не понимать почему, я не спорю. Ты скажешь, я тебе не скажу, что глупость. Ты не думай, что я буду над тобой смеяться, это в комментариях будут что-нибудь комментировать.
Дмитрий Мариничев:
Объективно государства всегда защищают классические институты, к которым относятся те же самые банки. Банку идти в сторону финтеха гораздо легче, чем финтеху идти в банки, это абсолютно понятно. Если бы государство было более лояльно, то она бы гораздо быстрее изменялось, но люди этого делать не могут.
Герман Клименко:
Можно я уточню? Это не про наше государство, а вообще.
Дмитрий Мариничев:
Про любое, конечно. Тот же Apple или то же Гугл так тяжело идут в финтех. Не потому что они не могут, а потому что они ограничены с точки зрения взаимодействия с населением, и с бизнесами со стороны государства. Согласись, Apple сейчас анонсировал карты Apple, но, он же не стал банком, он не стал финансовым учреждением, не получил лицензию.
Герман Клименко:
Может быть, ему это и не надо.
Дмитрий Мариничев:
Ему это надо.
Герман Клименко:
Есть понятие «закуситься».
Дмитрий Мариничев:
Да, они это делают маленькими укусами.
Герман Клименко:
У нас с тобой не эфир региональных каналов, нет лицензии, расскажу тебе историю. Я, однажды, общался с Малисом, «Евросеть», мы с ним говорили про интернетизацию, я его упрекнул: у Вас же столько много точек, Вы же там можете поставить банкоматы свои евросетевые, зачем Вам «Русский Стандарт», еще кто-то? Он мне любопытную вещь сказал: «Понимаешь, можно создать свой банк, и нести свои риски, но у меня-то бизнес по продаже телефонов. Поэтому я проще поставлю эти банкоматы, отожму от них все, пиар, еще что-то. Я сам себе столько не заплачу, сколько они мне заплатят комиссии, я заработаю гораздо выше. Потом, если мне понадобится, просто куплю». Я просто в качестве логики процесса. Вопрос заключается в том, что когда ты говоришь о том, что Гугл или Apple идут медленно, но они идут доходно. Я обещал с тобой не спорить, но я хочу выяснить какой-то прогноз, потому что ты так и не сказал свой прогноз. Например, в рамках 10-ти лет баланс останется таким же, я сейчас говорю системно.
Дмитрий Мариничев:
Я думаю, что в рамках 5-ти лет баланс останется таким же.
Герман Клименко:
То есть, банки будут банками, а интернет-компании будут интернет-компаниями?
Дмитрий Мариничев:
Да, они будут смешиваться, но те же самые платежные системы Mastercard, Visa, AmEx, они построили свою экосистему, и они не хотят потрясений.
Герман Клименко:
В этой истории где-то находится платежная карта.
Дмитрий Мариничев:
Они являются тем клеем, я бы не сказал фундаментом, а именно клеем. Они являются средой, внутри которой живут финтех-компании сейчас и те же банки, тот же бизнес, они без этого не могут.
Герман Клименко:
Я понял про банки, хорошо, интернет-компании. Платежные системы достаточно мощный, популярный, известный институт, который сейчас становится подложкой, тот же Apple взял сверху, воспользовался инфраструктурой. Не кажется ли тебе, что они станут просто инфраструктурными историями?
Дмитрий Мариничев:
Они такими и являются.
Герман Клименко:
Они были самостоятельными игроками, они были крупнее банков, со своей капитализацией. Не кажется ли, что они будут проглочены условными интернет-компаниями в качестве своих платежей? Создавать заново, наверное, не будут. Очевидно, что сам пластик уходит, остается, как ритуал, начинают титановые карточки наступать.
Дмитрий Мариничев:
Мы уже несколько лет назад с тобой говорили о том, что карточки не нужны.
Герман Клименко:
Чем конкурирует Smartvisa по отношению к Apple? Ничем. Они сейчас могут вовремя продаться, тебе не кажется?
Дмитрий Мариничев:
Нет, это вообще не связанные вещи и если ты сейчас обратишь внимание, то Apple делал свою платежную систему, если можно так назвать, на базе Mastercard.
Герман Клименко:
Это упрощает историю.
Дмитрий Мариничев:
Если ты возьмешь тот же самый, например, Master или Visa, их в какой-то момент не стало, то платежные транзакции будут проходить, даже если этого юрлица не станет. Потому что есть протоколы, есть требования, есть структура взаимодействия, есть достаточно много того, что является основой работы этой экосистемы.
Герман Клименко:
Я услышал. Я просто задаю тебе вопросы, на которые мне интересны ответы. Не находишь ли ты странным, что банки… Откуда появилась платежная система? Мы помним историю, они появились от того, что банки не хотели возиться с мелочевкой. Прямо сейчас, благодаря современным средствам платежей, самый доходный клиент, сейчас это стали частные лица. Это очевидно именно по норме прибыли по всем историям. Банки начали за ними охоту, возглавляемые сейчас центральным банком, когда платежи по телефонным номерам помимо карточной системы. Еще раз задаю тебе вопрос, даю возможность тебе передумать, хотя, первый твой ответ уже занесен в анналы истории. Не кажется ли тебе, что банки увидев доходную часть, научившись получать там сектора, они будут забирать этот рынок?
Дмитрий Мариничев:
Нет, не смогут, потому что для этого надо будет переделать всю структуру взаимодействия финансового учреждения и государственной модели. Если следовать твоей логике, то по большому счету…
Герман Клименко:
Не логике, я вопросы задаю.
Дмитрий Мариничев:
Хорошо, вопросы. В принципе, у нас в стране существует один единственный банк, называется Центральный банк и все остальные банки не нужны. Если вдруг Центральный банк ринется в сторону интернете, и станет такой же компанией по скорости мышления и технологическим возможностям, условно, как Тинькофф.
Герман Клименко:
К этому все и идет.
Дмитрий Мариничев:
То и Сбер со своими представительствами по всей стране будет не нужен, потому что и так все транзакции проходят внутри одной единственной системы. Это касается России, не касается всего мира.
Герман Клименко:
Поговори про мир тогда.
Дмитрий Мариничев:
Платежная система - это такая очень глобальная история, которая покрывает структуру взаимоотношений огромного количества финансовых учреждений. Когда ты проводишь карточку где-нибудь в другой стране или иностранец в России, то российский банк коннектится напрямую с банком-эмитентом. Они взаимодействуют между собой и только потом сливают транзакции в платежную систему, которую поддерживает всю эту экосистему в целом, и делает ее отказоустойчивой и стабильно работающей. В этом основной смысл и отказаться от этого просто так на сегодняшний день невозможно. Точно также как спроси меня: умрет DNS адресация или нет, сколько мы будем жить в системе доменных имен? Ведь сейчас набирает популярность альтернативная система взаимодействия тех же самых машин или пир-ту-пир, когда тебе никакие доменные имена и DNS вообще не нужны, и ты можешь построить и свою систему. Но, инерция, сколько на это завязано, насколько это все проникнуто людьми и нашими средствами бытия, мы не сможем просто так отказаться, даже если это уже устарело. С платежными системами тоже самое и с банками тоже самое.
Герман Клименко:
Такое ощущение, что ты оправдываешься, я тебя спросил, ты ответил.
Дмитрий Мариничев:
Я ответил, я пытаюсь мотивировать свой ответ, чтобы он не был просто так.
Герман Клименко:
Вопрос самый стандартный: беспилотные автомобили.
Дмитрий Мариничев:
Да, что тебя интересует?
Герман Клименко:
Какое у них будущее? Когда они станут must have?
Дмитрий Мариничев:
Я считаю, у них прекрасное будущее и я думаю, что через 5-7 лет все автомобили, которые будут сходить с конвейера, любого класса, любого уровня, они будут все с машинным зрением, и это будет обязательно. Даже больше скажу, что со временем, даже 4-5 лет и государства начнут принимать законы, которые будут, как знаешь, ремни безопасности, что можно ездить только с ремнем безопасности. Когда-то на Ладу их ставили чисто понтоваться, удивленные ГАИшники смотрели и говорили: зачем ты привязываешься ремнем. Сейчас ты не может ехать в автомобиле не пристегнутый. Точно также будет вождение автомобиля невозможно без включенного дополнительного автопилота, либо машинного зрения, который помогает в управлении, это как ремни безопасности, как подушки безопасности.
Герман Клименко:
Я совсем не против, я двумя руками за. Мне вообще нравится твой оптимизм. Ты единственный из моих гостей, который, во-первых, говорит хоть что-то приличное, самое главное понимает, что это неизбежно. Потому что ежегодно терять 20 000 человек - это как-то диковато.
Дмитрий Мариничев:
Конечно, даже больше скажу, последние автомобили с неотключаемым автопилотом. То есть, если автомобиль чувствует опасность ты, например, можешь наехать на человека или можешь сдавать задним ходом, и в тебя может врезаться какой-то автомобиль, который движется по перпендикулярной траектории, он остановится сам, и ты ничего с этим сделать не можешь. Это сейчас делают и BMW, и Mercedes. Высокотехнологичные продукты сегодня не только у Tesla, как в пиаре и в СМИ шумит. На самом деле, это все технологические компании и если посмотреть тоже самое машинное зрение, это одна такая, нельзя назвать ее небольшой, но некрупная по размеру технологичная компания в Израиле, у которой лицензируются распознавания дорожных знаков, управление ситуацией, анализ возможности столкновения. Они сейчас все плотнее и плотнее эти технологии интегрируются в нашу жизнь.
Герман Клименко:
Ты считаешь, что мы прямо рядом, рядом? Не повторится история, которую я рассказал вначале эфира, как мы 20 лет назад мечтали, а прошло 20 лет и ничего не изменилось. Мы, все-таки, на траектории роста сейчас?
Дмитрий Мариничев:
Есть траектория роста, и она очень конкретная, потому что люди всегда повернуты на безопасность. Для автомобильных гигантов внедрение этих технологий, это для них маркетинговое конкурентное преимущество. Потому что люди покупают автомобили, когда уверены, что в этом автомобиле безопасно, и вообще с этой точки зрение он лучший. Поэтому сама отрасль машиностроения будет диктовать и внедрять в жизнь людей эти новые технологии. Здесь как раз хороший пример стыковки онлайн-интернета и оффлайна классического. Кто бы мог подумать, вот он автомобиль, конкретная железяка, а тут какая-то такая информационная начинка, да еще живущая своей жизнью, общающаяся между собой. Кстати, сейчас, когда будет стандартизован протокол взаимодействия автомобилей беспроводной на дороге в том числе. Фактически мы получим аналог сети, поддерживаемый самими автомобилями. Это тоже очень качественное вхождение в нашу жизнь технологий, которые позволят упростить общение между машинами и увеличить безопасность движения на дороге. То есть, как в самолетах две темы: «свой-чужой» и уход от столкновения. Сейчас это будет приходить в автомобильный транспорт, то есть в наше повседневное гражданское бытие. Вот это будет очень быстро.
Герман Клименко:
Еще личный вопрос к тебе, ты сейчас так оптимистично про автомобили. У меня всегда были сложности с языками. Во-первых, я в военном учил, почему-то в школе меня зацепило на немецкий, у меня очень плохое представление английского и действительно неудобно на переговорах. Хотя, сейчас качество переводов текстов достигло хорошей высоты. По крайней мере, я медицинские новости вижу все, как есть и на темах моего хобби, и там все нормально переводится, кроме совсем узкоспециализированных историй. Появились чат-боты, которые разговаривают с тобой. По-моему, процентов 70 людей не понимают, что с ними разговаривают чат-боты, почти 87% звонков почты обрабатываются чат-ботами. Люди не понимают, что разговаривать с чат-ботами, они с ними ругаются, еще что-то делают, это нормально. Скажи, пожалуйста, когда появится прибор под названием «Алиса. Миелофон»? Условно говоря, я звоню в Лондон, заказывается отель, со мной разговаривают по-английски, а я слышу русский язык, и в онлайне идет синхронный перевод. Это будет качественная удобная история, чтобы я, в конце концов, перестал комплексовать, что я не знаю английского в Папуа- Новой Гвинее.
Дмитрий Мариничев:
Я думаю, здесь не так оптимистично, это еще 4-5 лет.
Герман Клименко:
4-5 лет – это супероптимистично. Я вижу, как меняется, мне интересна твоя точка зрения.
Дмитрий Мариничев:
В конце прошлого года я был в Китае. Так удивительно, у одного коллеги был день рождения, и его друзья подарили как раз этот «Алиса. Миелофон» условно. Похоже на телефон, такая палочка, которая в онлайн режиме переводит звук, который слышит. Скажу, что она не самого высокого уровня и качественная, как игрушка, как возможность поговорить, там было много, много языков, чуть ли не больше 100. Я не знаю, как они поддерживаются, но с русского на китайский и обратно она переводила.
Герман Клименко:
Понял, когда я говорю, она переводит и это не ужасно, чтобы это было удобно для деловых переговоров.
Дмитрий Мариничев:
Даже сейчас, эта чудо-палочка, которую ему подарили, она переводила, конечно, не в онлайн режиме, не так, как сурдоперевод. Но, она спокойно воспринимала фразу, даже достаточной длины и ее переводила на язык. Синхронизируясь на английском между собой, мы понимали, что она говорит более-менее правильно. Может быть, нельзя ей поставить 5-ку, но 2 с плюсом уже можно поставить, она это делает. Естественно вычислительные мощности, динамика изменения батареек. Батарейки – это сейчас самое большое зло, которое сдерживает эти технологии. Будет прорыв с точки зрения емкостей, а он ожидается в следующий год или два.
Герман Клименко:
Графеновые трубки?
Дмитрий Мариничев:
Да. Если у меня знакомые, которые в Штатах строят завод по производству нового типа батарей, и он должен быть введен в конце этого года или в начале следующие. В ближайшем будущем, год-два, должны получить некий бум в технологиях персональных носимых устройств. После этого можно говорить, что плюс 2 года, когда на базе уже этого инфраструктурного решения посвятится то, о чем ты говоришь – переводчики или какие-то долгоиграющие смартфоны, которые не надо заряжать месяц или несколько месяцев, если не пользуешься, смотря фильмы, а просто поговорить. Мир снова начнет быстро, динамично меняться. Как придумали электричество, потом кто-то придумал лампочку – это самое простое и первое, кто-то придумал приемник, кто-то придумал пылесос и так далее. Здесь, я думаю, будет примерно тоже самое.
Герман Клименко:
По нашим информационным меркам, лет 20, мир уже давно готов (надо немножечко похайпить) к электронным выборам, электронные подписи вошли в стандарт, все мы платим и признаем платежи, и еще какие-то обязательства. Но при этом в мире, как ни парадоксально, везде даже где самая суперготовность, к вопросу выборов относятся очень аккуратно. Мы что-то тестируем, революцией становятся КИБы, но ты все равно по-прежнему должен прийти на участок. Когда-то это произойдет, когда это станет мейстримом, я сейчас не говорю, когда везде победит, но когда станет нормой, например, где-то в Южно-Сахалинске или в штате Делавэр провели выборы губернатора именно электронной… Я житель Калифорнии, где-то езжу, и я отдал свой голос по интернету. Когда это станет не экзотикой, а именно таким хорошим условием? Внедряться он будет по-разному, имеется в виду, когда будет признано юридически, технологически?
Дмитрий Мариничев:
Я сейчас буду говорить удивительные вещи, они будут несколько противоречивы.
Герман Клименко:
Все слушатели напрягись, я тебя уверяю.
Дмитрий Мариничев:
Пока ты мне задавал этот вопрос, я вспомнил, что в предыдущем нашем вопросе относительно чат-ботов. Я вспомнил, как мой товарищ однокурсник, вернувшись к себе после Москвы жить и работать в Сочи, он работал в отеле, и они там сделали чат-бот. Он работал очень просто, когда ты что-то пишешь, например, на привет он писал «привет», если погода, он о погоде.
Герман Клименко:
Я это сделал еще в 80-х годах.
Дмитрий Мариничев:
Тогда все на этом тренировались. Действительно, люди в этом чате не могли понять очень, очень долго, что они разговаривают с неким роботом. Они это тоже делали, и представляешь, 20 лет прошло, сейчас технологии опять шагнули. Я не удивляюсь, что люди не понимают, что голосом, если раньше надо было писать, а сейчас это голосом. К чему я это говорю? К тому, что спроси ты меня 2 года назад, когда я баллотировался в депутаты Государственной думы. Я двумя рука за то, чтобы голосование было онлайн. Объективно, я лично, на своем опыте увидел, что тебя поддерживают, у тебя все хорошо, но молодые люди, которые за тебя не приходят голосовать. Средний возраст моего избирателя, который пришел, проголосовал был 60+.
Герман Клименко:
Хорошо, что не сказал 50+. Камень в мой огород. Я, кстати, пришел.
Дмитрий Мариничев:
Это средний возраст, ты как раз по нижней планке прошел. Извини, пожалуйста.
Герман Клименко:
Ничего, ничего. Тебе сегодня можно.
Дмитрий Мариничев:
То сейчас, я все больше склоняюсь к мысли, что эту технологию вводить нужно, это все позитивно, это все здорово. Но, серьезные выборы должны отделять возможность нажатия кнопки, от возможности осознанного выбора и для того чтобы что-то произошло нужно что-то сделать. Одно дело позвонить маме, другое дело приехать к маме.
Герман Клименко:
Я сначала хотел услышать твой прогноз, а потом объяснение почему. Твой прогноз?
Дмитрий Мариничев:
Я думаю, что любое государство будет стремиться сделать это, потому что, как ты правильно говоришь, хайп, это некая для текущей власти тема.
Герман Клименко:
Прогноз? Когда-то станет именно ме́йнстримом.
Дмитрий Мариничев:
Это вообще не станет мейстримом, именно голосование за президента.
Герман Клименко:
В рамках 10-ти лет, 5-ти?
Дмитрий Мариничев:
В рамках 10-ти лет технологически сделать несложно.
Герман Клименко:
Технологически можно сегодня сделать. Твой прогноз по теме электронного голосования.
Дмитрий Мариничев:
Если тема электронного голосования войдет в нашу жизнь, то принципы демократии будут…
Герман Клименко:
Как эксперта тебя спрашиваю. Как будут развиваться события?
Дмитрий Мариничев:
Если будут развиваться события, то у нас в стране, я думаю, первые электронные осознанные выборы будут года через 4.
Герман Клименко:
К каким последствиям это приведет?
Дмитрий Мариничев:
Это приведет к изменению социально-экономического уклада в обществе. Если мы все будем голосовать электронно, что технологически сделать несложно и даже легитимность подтвердить несложно, всех технологий хватает...
Герман Клименко:
Гораздо лучше будет, чем с этими визитами. Это будет точно лучше.
Дмитрий Мариничев:
Да, конечно. Я боюсь, что переходя на эту модель, мы девальвируем саму выборную систему. Потому что у тебя не происходит какого-то действа, ты не прикладываешь усилия. То есть, ты не поднял свою пятую точку, не пришел куда-то, не сделал. Это из разряда, как поздравлять с днем рождения, можно другу позвонить по телефону, поздравил или написать, вроде знак внимания. Но какой это знак внимания, это чат-бот может сделать или твой секретарь, видя в твоем календаре у кого день рождения, и выбирая из интернета правильные формулировки слов. Здесь все тоже самое, получается процесс не личного участия, фактически не сопереживания, а ведь мы природой, как живые организмы, созданы сопереживать.
Герман Клименко:
Ты сейчас обосновываешь, почему не будет голосования.
Дмитрий Мариничев:
Почему не надо этого.
Герман Клименко:
Да, почему не надо?
Дмитрий Мариничев:
Почему я за то, чтобы как можно больше в нашей жизни было наоборот оффлайна. То есть, все высокие технологии, интернет должны присутствовать и упрощать нашу жизнь. Но, трендом общества, может быть даже трендом государства должен стать стимул оффлайнового участия, присутствия, взаимодействия. Это должно быть, как здоровый образ жизни.
Герман Клименко:
Дима, можно я тебе задам страшный вопрос, если уж пошли по страшному пути?
Дмитрий Мариничев:
Да.
Герман Клименко:
Я сегодня разговаривал с коллегами, которые профессионально занимаются искусственным интеллектом в legal-бизнесе – в юридическом. Ты понимаешь, технически несложно настроить какого-то робота, который будет принимать какие-то законы, собственно говоря, это работа депутатов любой формы законодателей. Ты же не хочешь сказать о том, что это рано или поздно тоже станет не нужно?
Дмитрий Мариничев:
Наоборот, я говорю о том, что это очень нужно.
Герман Клименко:
Депутаты станут не нужны.
Дмитрий Мариничев:
Депутаты станут нужными.
Герман Клименко:
Загнал закон внутрь, не противоречит, поехал. Закон загнал внутрь, изменения, все, вперед.
Дмитрий Мариничев:
Депутат в моем понимании ни технологический, ни технический человек должен быть, а лидер мнения, и, в первую очередь, большой коммуникатор.
Герман Клименко:
Ты, поучаствовав в выборах, признаешь, что помимо бинарной логики существует логика, которую мы пока бы не хотели, лучше ее даже не включать в процессы, которые называются социальные?
Дмитрий Мариничев:
Да. Потому что мы не до конца понимаем именно структуру работы общества. Я вернусь к своим примерам, чтобы было понятно. Если бы мы отъехали на 100 лет назад или больше, то заставить человека бегать, когда у него огромное количество физической нагрузки, ему бы полежать, но у него нет времени полежать.
Герман Клименко:
Сейчас люди марафоны бегают.
Дмитрий Мариничев:
Сейчас, когда с точностью наоборот. Ценность в обществе возникает в физической нагрузке, в марафонах, как ты правильно сказал. Это позиционируется, как успех, потому что это реально приводит к успеху в жизни для людей в большинстве. Здесь ровно все тоже самое. То, к чему мы сейчас стремимся – голосование в электронном виде и у большинства обывателей: да, мне лучше на диване лежать, никуда не ходить, нажать на кнопку, и выбрать президента условно.
Герман Клименко:
Я бы на муниципальных хотя бы голосовал. Так-то я вообще не хожу, но, президента и мэра я всегда избираю.
Дмитрий Мариничев:
Вот видишь и здесь должен измениться тренд, он очень важен, потому что он изменяет структуру общества и ценности для людей. Высокая технология позволит тебе высвободить время, и твое время должно прийти не на лежание на диване, а именно на ценность прийти ножками и проголосовать, приехать к родителям, встретиться с друзьями. Здесь как раз речь идет об этом, может быть, я запутанно объясняю, я думаю, если слушатели задумаются, они поймут.
Герман Клименко:
Вопрос к тебе, наверное, уже из последних. Я получил все ответы на вопросы, один ответ был неожиданный, особенно про выборы. Я от себя-то не ожидал. Примерно, как от людоеда получить ответ: с сегодняшнего дня я людей не ем. Ты же технократ, по идее ты должен быть за…
Дмитрий Мариничев:
Я думаю, что уже пережил, когда по собственному опыту знаешь…
Герман Клименко:
Это с возрастом приходит.
Дмитрий Мариничев:
Пережил это, когда ты живешь в этом технологическом потоке, в этом мейнстриме, то ты проживаешь гораздо раньше, чем люди к этому готовы. Когда все становятся готовы и начинают бегать, как с электронными выборами или сейчас с цифровым государством, тебе это становится абсолютно неинтересно, потому что ты прожил это вчера. Сейчас некий набор апатии у меня, у тебя, у людей присутствует, потому что они находятся в более комфортном новом состоянии. Ты заметь, что большая часть людей, особенно из интернета, они перешли в состояние не вау-вау, сейчас будет так, а комфортного, как будто они медитируют, it-медитация.
Герман Клименко:
Скажи, пожалуйста, где еще ты видишь прорывные истории? Вопрос я тебе задал, я прошелся по тем местам, которые мне представлялись ключевыми. Где ты ожидаешь?
Дмитрий Мариничев:
Спасибо, что ты мне даешь возможность ответить про мою любимую тему: конкуренции между вертикально интегрированными системами клиент-серверными и peer-to-peer технологиями.
Герман Клименко:
Главное, чтобы слушатели это поняли, понимаешь.
Дмитрий Мариничев:
Технологии пир-ту-пир – это технологии взаимодействия человека с человеком. Вертикально интегрированные клиент-серверные – это когда есть один большой центр, и он обслуживает какое-то количество людей.
Герман Клименко:
Ты только рассказывал, что это сохранится, когда говорил про голосование.
Дмитрий Мариничев:
Это сохранится, да. Сейчас мы видим начало глобальной конкуренции между двумя этими системами. Чем-то это мне напоминает, как глобальная конкуренция между капитализмом и коммунизмом. Нельзя сказать, что там плохо, а здесь хорошо. Нельзя сказать, что симбиоз – это прекрасно. На мой взгляд, отлично, что существует и симбиоз, и то и то. Они между собой, подстегивая друг друга, как 2 стороны медали всегда формируют лучшее. Лучшую приспосабливаемость или лучшее решение, лучшие кейсы, они в каждом конкретном случае уникально более подходящие. Сейчас мы видим где-то огульное распространение и пиарство тех же криптовалют или других пир-ту-пир технологий. Я верю, что именно прорыв будет в том, что люди осознают преимущество в какой-то части своей жизни этих моделей. Приход этих моделей изменит социум до неузнаваемости, часть функции государства будет отмирать, часть функции банков будет отмирать. Не все целиком и не полностью, потому что во многих местах они комфортнее и быстрее, и удобнее, так и останутся. Но, переход в новые формации изменит и структуры государственной власти и структуры взаимодействия бизнес среды. Опять же переход вместо платежных систем банков к взаимодействию людей между собой, и со стороны государства контроля среды, внутри которой взаимодействуют люди или граждане. Это не одно и тоже, что государство предоставляет сервис государственных услуг для своих граждан. Здесь нужно понять, насколько это разные вещи, и прорыв я вижу именно в этом. Но, это глобальная постановка под сомнение классических, привычных нам исторических институтов, в которых мы родились, в которых мы живем и думаем, что они незыблемы. Технологии меняют наше мировоззрение, меняют наши взгляды, приоткрывая возможности для таких колоссальных изменений. Хотя, я не могу назвать эти изменения именно технологическими, потому что технологии уже существуют. Я говорю о применимости технологий в нашей жизни, и вот это мне очень, очень не то, что забавляет и удивляет, а оно мне очень нравится. Потому что это такой переходный период, который не многим дано пережить, а нам, я надеюсь, повезет.
Герман Клименко:
Дима, спасибо, ты меня сегодня сильно удивил, зная тебе много лет. С одной стороны, ты выступил крайне оптимистично по поводу беспилотных автомобилей, переводчиков. С другой стороны, похоронил идею электронного голосования, после этого убедительно доказав, что пир-ту-пир истории, и право людям давать принимать решения будет работать. Не знаю, как это все сложится в голове. У меня есть прекрасная знакомая психотерапевт Виктория Читлова, которая мне регулярно рассказывает, и она меня заставила выучить слово «дихотомия», при этом она сказала, что это нормально.
Дмитрий Мариничев:
Это тоже самое, что я говорю, может быть, и трудно для восприятия, но формулируется одним предложением. Можно заработать денег больше, уменьшая цену на товар.
Герман Клименко:
Понял. Спасибо, уважаемые слушатели! На этом мы заканчиваем. Посмотрим через несколько лет или времен, или дней, а возможно будет происходить раньше, кто прав в этой нашей истории цифровое будущее. У тебя хотя бы чуть-чуть оптимистично, потому что предыдущие гости были грустными и несчастными. Спасибо!
Дмитрий Мариничев:
Спасибо!