Иван Кононов:
Здравствуйте всем! Меня зовут Иван Кононов, я главный редактор издательского дома «Отечественные товаропроизводители» и вновь создаваемого канала телевизионного, который называется «Лес-ТВ». Это программа «Третье дыхание», о тех, кто добился в жизни многого, но не останавливается на достигнутом, идёт вперёд и вперёд, и у него уже открывается третье дыхание. Таков сегодняшний мой гость, Вадим Степанцов. Привет, Вадик.
Вадим Степанцов:
Приветствую всех.
Иван Кононов:
Создатель культовой группы «Бахыт-Компот», а ещё одной, которая появилась позже, «Мастодонт». Музыкант, поэт, актёр, я бы сказал, что человек культовый. Естественно, сам бог велел тебе, Вадим, 1 апреля посетить наш замечательный эфир. Потому что ты поэт не просто, ты поэт-иронист. Как ты себя вообще позиционируешь? В своё время ты назывался маринистом.
Вадим Степанцов:
Маньеристом. Бывший мой коллега по ордену, Дмитрий Львович Быков называл нас «мануальными куртуазистами», за что был с позором из ордена куртуазных маньеристов изгнан.
Иван Кононов:
То есть это было принижением вашего высокого звания.
Вадим Степанцов:
Как-то так, да, это была такая, как это назвать, подстава что ли, не знаю.
Иван Кононов:
А потом ты сам пошёл, что называется, вразнос.
Вадим Степанцов:
Как-то жизнь не стояла на месте. Орден куртуазных маньеристов, как пиитическое объединение начинался, хотя и с иронических и саркастических стихов, но которые были написаны в виде отвлечённых пейзажей, такие маркизы, красные каблуки, пудренные парики.
Иван Кононов:
Но всё-таки это была романтика такая. Эротика.
Вадим Степанцов:
Половая эротика, да, правильно, правильное сочетание. Тем не менее, всё это было, какой-то такой антураж сродни антуражу художников мира искусства. Потом как-то всё современные сюжеты, реалии и герои стали проникать в наши стихи. И уже начиная с третьего, четвёртого сборника мы такие уже совсем были современные и актуальные. Что публика и почувствовала.
Иван Кононов:
Приняла.
Вадим Степанцов:
Приняла. И в 90-е годы мы достаточно неплохо, как поэтическая группа собирали.
Иван Кононов:
Не группа вы были, между прочим, а группу ты имеешь в виду поэтов. А у тебя появилась банда.
Вадим Степанцов:
Орден.
Иван Кононов:
Секундочку, какой орден, вандал-рок-банда.
Вадим Степанцов:
Нет, это уже другое, это околомузыкальная моя деятельность.
Иван Кононов:
Я и говорю, появилась музыкальная вот эта банда.
Вадим Степанцов:
Появилась музыкальная банда. Потому что стихотворцем я был довольно изящным и умелым, а вот петь учился в процессе. Как в Великую Отечественную войну солдаты всё в окопах, в окопах постигали воинскую науку. Соответственно и я так в рок-н-ролле. И многие так начинали.
Иван Кононов:
По-моему, ты так до конца не доучился.
Вадим Степанцов:
Этот жанр не о том, чтобы брать четыре октавы на сцене Большого театра. Хотя есть прецеденты, скажем, Слава Петкун пел в мюзикле «Нотр-Дам», мимо нот, но пел. «Горбун уродливый с пипиской на челе. Твой шланг огромный волочится по земле». Где-то так примерно пел Слава Петкун.
Иван Кононов:
Но он пел всерьёз.
Вадим Степанцов:
Он верил в то, что он певец, а я к этому отношусь иронически.
Иван Кононов:
И ты стал с 89-го года со сцены уже со своей группой «Бахыт-Компот».
Вадим Степанцов:
С 90-го. В 89-м мы были на Арбате, мы были ещё арбатская такая история.
Иван Кононов:
А потом вы стали той самой группой, которую, по сути дела, я считаю предтечей всех последующих, в т.ч., нынче такой совершенно запредельной по культовости группы «Ленинград».
Вадим Степанцов:
Нет, на самом деле, у группы «Ленинград» были другие предтечи, в частности, «Сектор газа», вот это ближе. Если «Сектор газа» слушали такие поселковые бакланы, то их младшие братья подались в большие города деньгу зарабатывать и стали офисным планктоном. Но бакланами быть при этом не перестали. «Ленинград» - эти наследники «Сектора газа» и более успешные, потому что всё-таки офисная работа, она научает обращаться с деньгами.
Иван Кононов:
Но я не по поводу денег, на самом деле, я по поводу лексической основы. Потому что твоя «пьяная пионервожатая», это культовое словосочетание, которое вошло уже в кровь, по крайней мере, тех, кто тебя начинал слушать. И это уже стало таким расхожим определением твоего направления деятельности в этом направлении. Извини за направление. Тем не менее. Что сейчас, у тебя ещё «Мастодонт» появился.
Вадим Степанцов:
Да, группа «Мастодонт».
Иван Кононов:
Чем отличается от «Бахыт-Компота» с его вот такой ироничной насыщенностью?
Вадим Степанцов:
Скажем так, для «Бахыт-Компота», как правило, писались специальные тексты. Одно дело, стихи, как стихи, которые не нуждаются в звуковых подпорках, которые самодостаточные и которые слушатели слушают или читают, и ничего больше не нужно, вот этих звуков лишних. А что касается песенных текстов, то они пишутся, как правило, по-другому. Очень редко на наших подмостках были такие удачи, что артист или группа попадали в поэта. Исключение, может быть, альбом Тухманова «По волне моей памяти». Может быть, парочку попаданий Пугачёвой с Пастернаком и Мандельштамом, и то так условно.
Иван Кононов:
Адаптированные.
Вадим Степанцов:
Ещё, может быть, где-то у Носкова промелькнуло, но про «Свеча горела». Как написал Носков «Свеча горела». Ну и всё. Всё-таки это как режиссёрский театр, он требует, чтобы в пьесе был воздух, чтобы было пространство для жестов, для движения героев.
Иван Кононов:
Ты сегодня разыграл кого-нибудь? Как вообще к 1 апреля относишься?
Вадим Степанцов:
Да никак, никак не отношусь.
Иван Кононов:
А тебя разыгрывали? Когда-нибудь.
Вадим Степанцов:
Когда-нибудь может, но я уже запамятовал. Жизнь, она течёт и становится все серьёзнее и хмурее.
Иван Кононов:
Но это не шутка то, что было в Магадане.
Вадим Степанцов:
Это не шутка. Мы с группой «Бахыт-Компот» посетили Магадан две недели назад. Прекрасный край, очень живописный.
Иван Кононов:
Сразу представляешь себе, что ты выступал на зонах, среди зеков.
Вадим Степанцов:
Да, синим раскрашивал пальцы. Нет, там нет уже давно блатной романтики, там вся блатная романтика уехала вместе с носителями в тёплые края. Они делят какие-то места пожирнее, наверное. Люди, с которыми я там встречался и сталкивался, в основном такие, очень интеллигентные, приятные. Очень хорошие там рок группы. Я вместе с группой «Бахыт-Компот», мы сидели в жюри на специальном конкурсе. В конкурсе есть гран-при, первая, вторая, третья премия, и они такие, не маленькие.
Иван Кононов:
А как называется конкурс, и он среди кого?
Вадим Степанцов:
Среди рок-групп.
Иван Кононов:
Это рок-конкурс?
Вадим Степанцов:
Да.
Иван Кононов:
Авторский?
Вадим Степанцов:
«Золотая лестница» он называется. Он вытек из какого-то сначала бардовского конкурса, потом перешёл в какую-то более сложную фазу, сейчас этот конкурс рок музыкантов.
Иван Кононов:
Это условно рок или это прямо рок-рок?
Вадим Степанцов:
Это рок-рок, причём очень разнообразный, от какого-то такого инструментального инди до совершенно разнообразных форм, там такие фьюжн, арт-рок, до какого-то фолк-рока, прекрасные ребята из Якутии были, например. В общем, очень разнообразные.
Иван Кононов:
Их паства, это там, где они живут, там и выступают, там их слушают.
Вадим Степанцов:
Может быть, и не выступают даже. Рок группы, если они не вошли в первый эшелон 10-15-20 групп, условно говоря, которые собирают стадионы или двух-трёх тысячники, живут очень скромно, в том числе и «Бах-Компот». Но все мои музыканты где-то так или иначе работают, это не основной доход с концертов. А группы, которые живут по градам и весям, которые играют, что называется, в ящик или стол, это подвижники такие. Да, у них иногда бывают фестивали, иногда бывают вот такие фестивали с премиями таких щедрых дарителей, которые ностальгически вспоминают былые годы, поднялся один парень на рыбе, и он это проплачивает, это очень здорово, что такие фестивали есть.
Иван Кононов:
А богатый край, в принципе? Живёт он как, ты видел? Жизнь ты видел там?
Вадим Степанцов:
Живёт он как такой, как среднерусский город такой, не богатый, не бедный, средний.
Иван Кононов:
Надбавки там и прочее?
Вадим Степанцов:
Я не залезал.
Иван Кононов:
Интересно. Ты же сам первый раз туда попал, и даже не подозревал, что тебя туда занесёт.
Вадим Степанцов:
Как средний по России, но не в таком совершенно заброшенном регионе, такой, среднестатистический русский регион.
Иван Кононов:
Ты сам говоришь, что конкурс собрал людей отовсюду. То есть рок, он жив, что называется?
Вадим Степанцов:
Он жив для немногих.
Иван Кононов:
Там молодые ребята были на конкурсе?
Вадим Степанцов:
Молодые.
Иван Кононов:
Совсем?
Вадим Степанцов:
Не совсем, там разной степени молодости, но не старые.
Иван Кононов:
Слушай, смотри, от такой эротической лирики ты потом перешёл к тому, на чем сейчас, я всё-таки на этом буду настаивать, Шнур делает сногсшибательную карьеру. То есть такую инвективную лексику, скажем так, которую называют ещё...
Вадим Степанцов:
У Шнурова это сознательное педалирование, у меня в песенных текстах, если и присутствовала инвективная лексика, то в самом начале моей рок-н-ролльной карьеры. Потом я понял, что я могу выражать те же слова, те же понятия и явления более витиевато и изящно. Я как-то в песнях ушёл от этого. В стихах, да, инвективная лексика присутствует, потому что стихи мои, они такие сюжетные, как правило. Там есть герои, которые говорят так, как говорят люди в нашем социуме. Говорят они очень часто матом, особенно в стрессовых каких-то ситуациях.
Иван Кононов:
Я хотел на этот счёт поумничать, потому что меня всю телевизионную жизнь сопровождает какой-то карнавал во многих шоу. Есть люди, которые обратили внимание на то, что был такой выдающийся Михаил Михайлович, не Жванецкий, не Зощенко, а культуролог, великий Бахтин Михаил Михайлович, который говорил...
Вадим Степанцов:
В литинституте мы касались.
Иван Кононов:
Да, ты же заканчивал.
Вадим Степанцов:
Я заканчивал с отличием.
Иван Кононов:
Это не мне тебе рассказывать, как он писал о карнавале, о том, что такое карнавальная культура именно для славян, для Руси. То есть это и скоморохи, и шуты.
Вадим Степанцов:
Глумилы. Модный писатель Рубанов сейчас выпустил чудесную книгу, читаю «Финист ясный сокол». Эти люди, которые развлекают прочих, называются глумилы.
Иван Кононов:
Глумилы, хорошо, замечательно. Я как-то однажды вдруг тоже написал сам неожиданно для себя матерные какие-то вещи. И позвонил своему другу и учителю многих поэтов нашего поколения, Косте Кедрову, знаешь ты его, наверное.
Вадим Степанцов:
Знаю Костю Кедрова.
Иван Кононов:
Константин Александрович, что такое я сделал. Он говорит: ты не понимаешь, это же огромный пласт культуры, который корнями... И прочитал мне целую лекцию. Сказал, что это мощнейший энергетический заряд и прочее, прочее. Я замечаю странную вещь. Я не говорю уже о нынешних классиках этого жанра, Орлуши, например. Когда люди слышат, со сцены особенно, я думаю, ты тоже обращал на это внимание, упомянутые слова, у них сразу же импульсивно смешок возникает такой, тут же, мгновенно.
Вадим Степанцов:
Людей надо подготавливать.
Иван Кононов:
Это иногда нервно. Он обязательно возникает.
Вадим Степанцов:
В течение концерта, но мы с моим коллегой, Александром Вулыхом, который завтра будет здесь вещать, мы называем это политикой мягкого ввода. Это значит, что в начале концерта, особенно когда публика смешанная, надо читать хиты, которые без обсценной лексики. Потом как-то так потихонечку развивать. То есть приучать неподготовленного...
Иван Кононов:
Не бить обухом по голове.
Вадим Степанцов:
…Слушателей и слушательниц вот к этому, надо давать понимать, как Крылов говорил «вкус, батюшка, отменная манера». Не важно, что ты говоришь, а важно, с какой интонацией, с каким эмоциональным посылом ты это говоришь. И не все люди знают разницу, не видят границу между этим.
Иван Кононов:
Ты у Ошанина учился?
Вадим Степанцов:
Я учился в литинституте, Ошанину я не мешал и он мне не мешал тоже. Он учил всяких разных таких колдырей из деревни, с гор спустившихся, учил азам поэзии, что называется.
Иван Кононов:
Ты тогда серьёзную какую-то лирику писал?
Вадим Степанцов:
Я писал разную лирику, но я был, как версификатор, на 2 головы выше всех прочих. Поэтому я так, присутствовал.
Иван Кононов:
То есть ты был признанным лидером.
Вадим Степанцов:
Я был таким уже, парень-огонь. Я не только в стихах был огонь, я в те глухие советские годы после картошки в Волоколамском районе накопил денег и специально в волоколамский магазин съездил за отрезом леопардовой ткани. Потом у своей знакомой попросил сшить леопардовые штаны, это 84-й год, на минуточку. Носил я кольца и клипы в ухах, мелировался.
Иван Кононов:
Как тебя терпел литинститут?
Вадим Степанцов:
Литинститут мной любовался и гордился.
Иван Кононов:
Серьёзно?
Вадим Степанцов:
Конечно. На старших курсах я вообще был...
Иван Кононов:
Это какие были годы?
Вадим Степанцов:
Это был 83-88-й.
Иван Кононов:
Кто был ректором?
Вадим Степанцов:
Сидоров.
Иван Кононов:
Сидоров, поэт, он, по-моему.
Вадим Степанцов:
Нет, он критик.
Иван Кононов:
А был поэт ещё.
Вадим Степанцов:
Такого не знаю.
Иван Кононов:
Подожди, а вот с Индией который был связан.
Вадим Степанцов:
Этого не знаю.
Иван Кононов:
Не знаешь. Сидоров, это критик.
Вадим Степанцов:
Да. И министр культуры впоследствии.
Иван Кононов:
А, я помню, министр. А Кедров не преподавал там?
Вадим Степанцов:
Кедров преподавал, он вел древнерусскую литературу и ещё что-то.
Иван Кононов:
Он потом почему-то там пострадал как раз в отличие от тебя.
Вадим Степанцов:
Потому что Кедров, по мнению прочих преподавателей, он при всей своей обаятельности и велеречивости, он всё-таки жулик и шарлатан. Он не преподавал русскую литературу, он что-то пел...
Иван Кононов:
В хорошем смысле этого слова.
Вадим Степанцов:
Он что-то пел, как птица Сирин, что-то волхвовал, но это не были уроки академические, что называется. **здеть -не мешки ворочать, извините. Больше не буду.
Иван Кононов:
Вадим, Роскомнадзор не дремлет.
Вадим Степанцов:
Хорошо хорошо. Роскомнадзор, извиняюсь, не то сказал. Так вот Костя, вот так верещал. Но поначалу слушать его было забавно, а потом ты понимаешь, что тебя как-то обманывают.
Иван Кононов:
Не знаю, как моя мама всегда говорила: Ванечка, я к тебе отношусь без критики. К Кедрову я не могу относиться с критикой, для меня он при всем своём многообразии жанров, человек классики.
Вадим Степанцов:
Одно дело - пиитическое вещание, поэтические семинары, которые вели Ошанин, Винокуров, Долматовский, кто-то ещё. Там байки какие хочешь.
Иван Кононов:
Ну да, когда речь идёт об аудитории.
Вадим Степанцов:
Когда речь идёт об академической науке, ты хоть дай какие-то азы.
Иван Кононов:
Хорошо, я думаю, всё равно это не пропало втуне, его слушать можно по любому поводу.
Вадим Степанцов:
Да, Соловей, Сирин, Алконост.
Иван Кононов:
Слушай, как тебе нравится вообще сегодняшнее 1 апреля, когда нас перещеголяли, нас, москалей, говорю специально так, чтобы сказать хохлы. И чтобы не обижать их, потому что я их люблю.
Вадим Степанцов:
Сейчас Цукерберг вас вычеркнет из вещания в Фейсбуке.
Иван Кононов:
Я вас люблю и обожаю, потому что там пришла моя молодость армейская, я там служил в Киеве, там была моя первая любовь. Смотри, как перещеголяли по части юмора. Нешуточный вариант, когда 1 апреля уже объявлено, что первое место на промежуточных выборах Володя Зеленский.
Вадим Степанцов:
Ну да.
Иван Кононов:
Я его, кстати, с упоением смотрю в «95-м квартале», с упоением.
Вадим Степанцов:
Я как-то мало смотрел «95-й квартал», больше его рожица мелькает в так называемом новом русском кино, я очень желаю, чтобы он победил. Потому что наконец он будет меньше сниматься и мозолить мне глаза своей посредственной актёрской игрой.
Иван Кононов:
А мне нравится.
Вадим Степанцов:
Мне нет. Такой, на автомате у него всё, души нет. Но это моё мнение. Короче, дело к ночи. Как сказал мой один умный товарищ: Украина - это Россия позавчера. У нас тоже было комиков, может быть, не на президента, Евдокимов губернатор. Царство небесное. Но что, а Собчак Ксения Анатольевна - не комик что ли?
Иван Кононов:
Это драматический пример Евдокимова.
Вадим Степанцов:
Та же самая клоунада. Всё это, все эти карты у нас уже тасовались в разное время. Сейчас говорят «не свободные выборы», а что у нас президентские выборы последние были не по той же схеме? Клоун Собчак, полуклон-полукоммунист Грудинин, и Владимир Владимирович, конечно. То же самое.
Иван Кононов:
То же, да не то. Собчак-то у нас...
Вадим Степанцов:
Если бы у нас такая же была, такая же ужасная история с полыхающими окраинами, ценами на коммуналку, было бы то же. Вот при этом раскладе было бы то же, просто украинцев уже достало. Если бы нас достало...
Иван Кононов:
Вы считаете нас не достало пока ещё?
Вадим Степанцов:
Как украинцев, выбрали бы Грудинина. Грудинина бы выбрали. А может быть, даже и Собчак.
Иван Кононов:
Послушай, ты же Донецкий уроженец.
Вадим Степанцов:
Я Донецкий уроженец.
Иван Кононов:
Хоть у тебя в паспорте написано Тула, насколько я знаю.
Вадим Степанцов:
Да, туляк, рождённый в Донецке. Когда получал свидетельство о рождении, мама и папа получали в Туле, никто тогда не рождался, кроме как в Туле, записали туляком. А мама дончанка, украинка, бабушка - учительница украинского языка, до войны была учительницей, потом бухгалтером. Я корнями туда ушёл.
Иван Кононов:
А кто-то остался там ещё?
Вадим Степанцов:
Там нет, там у меня у другой бабушки могила, которую я, сколько я не был в Донецке, а я был уже четыре раза, я не могу посетить, потому что туда не пускают. Там уже почти линия фронта, там и растяжки, и снаряды летают, и мины, туда просто так не пускают. И я как-то не очень рвался, наверное, просто меня все отговаривали. От женщины, которая там сейчас сдаёт квартиру моей бабушки до Захарченко и Мартынова, туда не надо.
Иван Кононов:
Но ты сегодня что-нибудь почитаешь так, чтобы не залезать в дебри, которые.
Вадим Степанцов:
Почитаю. А мы не залезем, я почитаю, у меня есть такой цикл, называется «Имена бывших». Начал я со стихотворения «Имена РФ», могу встык прочесть «Имена РФ», потом «Имена Украины», если ты не против.
Иван Кононов:
Тоже имена?
Вадим Степанцов:
Тоже имена, да. Они такие, достаточно весёлые и не злобливые эти именные вещи. Итак, «Имена РФ».
Жить прекрасно с именем Андрюха,
Всё всегда в порядке у Андрюх,
Хулигану вкатит оплеуху,
А любимой почитает вслух.
Жить надёжно с именем Серёга,
Никогда Серёга не предаст,
Мало говорит, а знает много,
Он - романтик и чуть-чуть фантаст.
Дамы в курсе, замуж за Ивана,
А для секса всё-таки Артём.
Ваня пьяный, дрыхнет под диваном,
А с Артёмом будет всё путем.
Бесконечно сладостный любовник
Человек по имени Вадим.
Если муж твой псих и уголовник,
То Вадим тебе необходим.
Не бери в любовники Гафура,
Сам Гафур-то вроде ничего,
Но подруги обзовут «профура»,
Если станешь привечать его.
Как коняга пашет на работе
Верный муж по имени Олег.
Юркий Саня, пленник грешной плоти,
Без разбору в койку тащит всех.
Моисей, Ефим или Аркадий -
Неплохие тоже имена.
Есть ещё Рамзан, Курбан, Мовладий,
Мы - мультикультурная страна.
Выбор есть у русских у девчонок,
Просто мегамолл! Не потому ль
Я живу с тобою, мой зайчонок,
Мой цветок по имени Айгуль.
Ну вот, шли годы и друзья, поклонники меня теребили.
Иван Кононов:
Это давнишняя история?
Вадим Степанцов:
Продолжение, нужно продолжение.
Иван Кононов:
Айгуль у тебя вообще это допотопная история.
Вадим Степанцов:
Бибигуль. Но тут мужские имена, и меня просили вот этот список, эти святцы продолжать. И тут на Украине случилось то, что случилось, я подумал, вот продолжение, вот оно в руки идёт. И написал «Имена Украины».
Жить неплохо с именем Мыкола,
У Мыколы ствол стоит, как кол,
В клинику по перемене пола
Никогда б Мыкола не пошёл.
Володимир – имя очень секси,
Княжье имя, что там говорить,
И в честнОм бою, и в честном сексе
Всем даст Володимир прикурить.
Ничего вам не скажу плохого
О парнях по имени Тарас:
И усы к лицу, и мастер слова,
И любимец дам, и лидер масс.
Человек по имени Арсений
Утончен, изыскан и умен,
Если ж он бычара, а не гений,
То тогда Арсен зовется он.
Как чешуйчатый боа-констриктор,
Пряча тело в джунглях средь лиан,
Ждёт своей добычи хитрый Виктор.
Булавой бахвалится Богдан.
Если ж вместо булавы булавку
По ошибке даст Господь Дмитру,
То Дмитро на жизнь не станет гавкать,
А приладит к жопе кобуру.
Пан Виталий - ласков и заботлив.
Пан Михайло - щирый хлебосол,
Как кавказец храбр, словоохотлив,
Да, грузин, но истинный хохол.
Есть на Украине молдованы,
Есть у них Ринат и Мустафа,
Есть в Крыму Айдеры и Османы -
Нет здесь наций, все здесь антифа.
Есть у них ещё жидобандеры:
Беня, Геня, Сеня и Петро -
Все красавцы, все миллиардеры,
Богатеют и творят добро.
Украина, ты дитя и мама,
Лоно мира, божий вертоград!
Впился в листья черный жук Обама,
Корень гложет Путин-колорад.
Иван Кононов:
Да, вот так через имена можно проникнуть в суть происходящего.
Вадим Степанцов:
Но у меня, кстати, на Украине осталась студия. Студия в городе Николаев, где мы писались.
Иван Кононов:
Что значит осталась?
Вадим Степанцов:
«Бахыт-Компот». Не, как осталась, просто мы там писались, а потом у парня, который этой студией владеет, его подвели под махинации какие-то финансовые, совладелец и стали списывать за долги. Я просто, когда у меня было с деньгами покудрявее, я просто эти деньги ему дал. А потом случился майдан, теперь я на миротворце и не въездной, ну осталась.
Иван Кононов:
Там кто-то рулит этой историей?
Вадим Степанцов:
Там рулит мой товарищ, с которым мы...
Иван Кононов:
Там местные какие-то записывает.
Вадим Степанцов:
Он местный, он украинец, с украинской такой щирой фамилией, Андрей Николаевич Усатый, очень хороший звукорежиссёр. Если кто въездной на Украину, цена-качество прекрасные, если писать живую музыку, рекомендую, тем более, что студия находится в таком историческом намоленном месте, в школе имени Римского-Корсакова.
Иван Кононов:
Но это подконтрольная чья территория?
Вадим Степанцов:
Это 150 км от Одессы. Это не Донбасс, это Николаев, город корабелов, Украинский город русской славы, как я когда-то написал. Это город русской славы, город адмиралов, город верфей, город Потёмкина. Теперь он такой. Там раньше, в начале войны, их агрессии на Донбассе, там буржуйки делали, сейчас, по-моему, даже буржуек не делают, всё похерили просто нафиг, всё умерло.
Иван Кононов:
Вадик, а вообще, сегодняшняя твоя жизнь, она из чего складывается? Вот так повседневно.
Вадим Степанцов:
«Пан усмехнулся, спасения я уж не чаял давно. В мире я чту только женщину, золота власть и вино». Из этого и складывается, а что, жизнь артиста.
Иван Кононов:
5 апреля у тебя концерт какой-то.
Вадим Степанцов:
Спасибо, заговорились. У меня с группой «Мастодонт», о которой мы говорили, это группа, которая более лирические вещи, в более мягкой манере исполняет, чем «Бахыт-Компот». У нас концерт в клубе «Форте» на большой Бронной. Сразу чуть ниже Макдональдса.
Иван Кононов:
Я знаю, одноэтажный такой дом, по-моему.
Вадим Степанцов:
Да, это бывшая столовая Литинститута. А до того это было...
Иван Кононов:
Родные пенаты практически.
Вадим Степанцов:
До того это была часть усадьбы герценовского дома, там Герцен родился. Он был бастардом, Герцен, родился в доме капитана Яковлева, и каковой капитан Яковлев, единственный вельможа, оставшийся при Наполеоне. Видно некуда ему было деть детей многочисленных, в том если бастардов. Не двор, но остался. И Наполеон, когда не получил ответов на все свои запросы от Александра, он этого капитана нарочным отправил в Петербург, чтобы о мире договориться. Но Александр и на это письмо не ответил. Более известен широким читательским массам этот дом, как дом Грибоедова. Где Арчибальд Арчибальдович держал ресторан.
Иван Кононов:
Этот дом?
Вадим Степанцов:
Да, это в литинституте.
Иван Кононов:
Я думал ты в доме литераторов.
Вадим Степанцов:
Нет, дом литераторов был построен позже. Это именно этот дом. Там было правление Союза писателей до войны и ресторан, который описал Булгаков.
Иван Кононов:
Открыл глаза.
Вадим Степанцов:
Так что это булгаковская такая история. Так что приходите, люди добрые, 5 апреля в бывшем ресторане Арчибальда Арчибальдовича. Нынешний владелец, его зовут Альберт, почти так же. Приходите в клуб «Форте» 5 апреля в 20 часов, будем играть. А кому повезёт, вот такую пластиночку получит и послушает.
Иван Кононов:
Это новый диск какой-то? Который «Мастодонт».
Вадим Степанцов:
«Мастодонт», да.
Иван Кононов:
Хорошо, скажи мне, пожалуйста, как пишется тебе, что-то свеженького, и вообще, как муза тебя нынче посещает, по каким поводам, как ты с ней взаимодействуешь, как она с тобой?
Вадим Степанцов:
По-разному. Иногда жёстко, как писал Маяковский, «Чувствую, темой владею, без вдохновения справиться могу». Я же ещё сейчас немножко подзабросил это дело, а вообще меня привлекли, как рифмача колумниста на сайт РЕН-ТВ. Помимо телевизионной истории, там у них есть портал.
Иван Кононов:
Сейчас?
Вадим Степанцов:
Уже много лет. Там выступает Захар Прилепин, там такой рэпер Рич, пишет разные культурологические околомузыкальные обзоры. И ваш грешный слуга.
Иван Кононов:
Ты выдаёшь какую-то современность?
Вадим Степанцов:
Я пишу в рифму, иногда, когда на меня находит стих написать о сиюминутном, злободневном, я пишу о чём -то таком сиюминутном и злободневном.
Иван Кононов:
Что последнее?
Вадим Степанцов:
Что последнее, дай бог памяти. Последнее не помню, а последние, что вызвало бурю эмоций читательских, это помнишь, год назад мастурбировал один украинский гастарбайтер в аэропорту Домодедово прямо на глазах. Была такая хайповая новость.
Иван Кононов:
А у нас сейчас много таких хайповых.
Вадим Степанцов:
И вот человеку, видимо, так тоскливо стало, что он просто стал двигать телом прямо перед лифтом, в общем, попал в кутузку. Но этого я, наверное, читать не буду, я что-нибудь другое прочту из того, что.
Иван Кононов:
Так это на сайте, Вадик? Это именно на сайте.
Вадим Степанцов:
Это именно на портале РЕН-ТВ. Одно из последних. Алмазоторговец из Израиля решил увеличить свой пенис и умер на операционном столе во Франции.
Иван Кононов:
Это я помню как раз. Причём миллиардер какой-то. Чего ему не хватало.
Вадим Степанцов:
Как писал Кононенко, с такими деньгами я бы даже не парился о размерах. Ладно, давай обойдём и это. Давай я не самое сиюминутное прочту, но такое стихотворение, которое начал лет 10 назад, а закончил только в 2016-м. Называется «Кукольные люди».
Пусть мой рассказ для вас нелепым будет,
Пусть скептики смеются надо мной,
Но есть на свете кукольные люди
Пришедшие из сказок в мир земной.Любой ребёнок обожает кукол,
Девчонки любят их до зрелых лет.
Я с Буратино милую застукал,
Когда зашел некстати в туалет,И где был нос мерзавца Буратино,
Я вам, как джентльмен, просто не скажу,
Но так меня прибила та картина,
Что я с тех пор на женщин не гляжу.Но кукольные люди - не тряпицы,
Не просто целлулоида куски,
Они сумели здорово развиться,
Забыв о предках из простой доски.У них есть кровь, и волосы, и кожа -
Всё как у нас, не отличить вблизи,
Но есть одно различие, быть может:
У кукол все делишки на мази.Что человек? Корячится, натужась,
Потом вскипит: «Да в рот оно вались!»
А кукла прёт, в людей вселяя ужас,
С одежды отряхая кровь и слизь.Любую трудность кукла перемелет,
В любую щель пролезет, словно клоп,
Где надо - человеку мягко стелет,
Где надо - заколачивает в гроб.С широкой деревянною улыбкой
Спешат по жизни куклы там и тут,
Буравят нужных баб дубовой пипкой,
А если надо, дяденькам дадут.Но, выйдя в люди, проявляют норов,
Им денег мало, им давай любовь.
Вампиры-куклы Галкин и Киркоров
Из нашей Аллы выпили всю кровь.А пупс Борис, стяжав трибуна славу,
Шарнирами гремел десяток лет,
Сам развалился, развалил державу,
Разбил всем яйца, сбацал нам омлет.Пупс Михаил растоптан был Борисом,
Но кажется, всех нас переживет.
И кукла-бард, осклабившись, как крыса,
На юбилее с ним вдвоем поет.
Куда ни глянешь - куклы, куклы, куклы,
Резина, биомасса, провода,
В Госдуме друг на друга пялят буркалы,
Возводят замки, рушат города.Они нам постепенно заменяют
Мозги на йогурт, кровь на пепси-лайт,
Людей в театры кукол загоняют,
Бьют шомполами с криком «Шнелль, играйт!»Чтоб не сердились кукольные люди,
Мы кукольные песенки поём,
Целуем силиконовые груди,
Танцуем с силиконовым бабьём,И эти бабы нам детей приносят
Из силикона, гноя и пластмасс,
И кукольные дети пищи просят,
И с сочным хрустом пожирают нас.
Иван Кононов:
Вадим Степанцов. Почти Макаревич, мы все марионетки.
Вадим Степанцов:
Ну да, Андрей Вадимович - мой постоянный муз.
Иван Кононов:
Ты говоришь, 10 лет назад начал. То есть у тебя бывает такое, что ты проносишь сквозь года какой-то замысел, и потом он, осемененный современностью, рождается заново.
Вадим Степанцов:
Да это как, знаешь, чем зарабатывали ребята из группы Queen?
Иван Кононов:
Нет.
Вадим Степанцов:
Это, кстати, в этом попсовом кукольном фильме не показано. Они много лет, лета шесть просто, будучи группой Queen, они перелицовывали старые шмотки. Вот так и торговали.
Иван Кононов:
Барахольщики.
Вадим Степанцов:
Тряпичный делали вот такой винтаж.
Иван Кононов:
Уже будучи группой?
Вадим Степанцов:
Да, винтаж из старья. Не сразу у них карьера задалась, не сразу.
Иван Кононов:
А у тебя есть какой-нибудь побочный ещё бизнес, шьешь?
Вадим Степанцов:
Я немножечко шил. Мне, как колумнисту на РЕН-ТВ платят довольно неплохие деньги. Но плюс ещё, знаешь, чего-то с каких-то музыкальных историй стало перепадать. Вот в мюзикле «Стиляги», недавно была премьера, они попросили, просто подписали документы за песню «Король «Оранжевое лето» я получил какие-то.
Иван Кононов:
Между прочим, это уже такая классика.
Вадим Степанцов:
Кстати, да, многие может быть не знают, что лучшие хиты для группы «Браво» за исключением парочки, типа «Московский бит» и «Стильный оранжевый галстук», лучшие я написал я. Когда ещё не был «Бахыт-Компотом», рок певцом.
Иван Кононов:
Здорово, Вадик. Я не знаю, я смотрю сейчас за теми, кто нас смотрит, начинаешь читать стихи и народу прибавляется. Поэтому давай, ударь ещё что-нибудь.
Вадим Степанцов:
Жги. Хорошо. Попытаюсь более лаконичные формы избирать. «Гудермес».
Мотал я перцем в караоке,
Хлебнув литруху вискаря,
Но девки были там жестоки,
Не дали, я разделся зря.
А ведь надеялся на что-то,
Особенно когда одна
Запела, сунув пальчик в шорты
«Я одинокая Луна».
Да, ты - Луна, а я - ракета,
Подумал я и подмигнул.
И скинув галстук и штиблеты,
Стакан шотландского махнул.
Ещё полташка, сотка, двести,
На мне ни пиджака, ни брюк.
Спою-ка песню о невесте,
Эй ты, Луна, давай спою-к.
Луна куда-то убежала
И остальные звёзды с ней.
Напрасно выдвигал я жало
И убеждал, что не еврей.
Зато смеялись до усрачки
Из Гудермеса пацаны.
По мне б всю жизнь такие скачки,
Лишь только б не было войны.
Иван Кононов:
Ну да, вот видишь, заканчивается всё равно как-то у тебя с таким каким-то горьким подтекстом. Даже вся твоя на грани фола лексика, она несёт всё время, даже в именах, которые ты перечислил, подтекст не очень весёлый. Поэтому праздник 1 апреля.
Вадим Степанцов:
Я бы так не сказал, я бы не сказал. На самом деле, стихотворение «Гудермес», оно отчасти вдохновлено, отчасти только, моим другом, Сашей Вулыхом, у него есть прелестная поэма «О чеченском хоккее». У него там такие имена тоже на границе фола, Умри Замиров хоккеист, Порви Баранов, такие. Но это, в общем-то, написано с достаточной теплотой, без какой-то национальной фанаберии. Кстати говоря, я недавно в январе отдыхал в Турции, и как-то так познакомился с молодыми, достаточно молодыми чеченскими, там двое были постарше, но всё равно не такие старые, как я. Просто когда я сказал, что в Чечне был недавно, просто как-то очень мило пообщались. То есть правильно Захар Прилепин как-то так заметил и замечает, что вот, все говорили, что 100 лет ещё не будет мира. Да нет, повзрослели и мы, и чеченцы. И слава богу, что у них есть такой командир, как Рамзан, потому что другая форма правления там невозможна. Наверное, как и у нас. Я за авторитаризм, за просвещённый авторитаризм.
Иван Кононов:
Ты поглядываешь всё к себе в телефон, у тебя осталось полторы минуты, Вадик, полторы ровно.
Вадим Степанцов:
Даже и не знаю.
Иван Кононов:
Что, у тебя нет на полторы минуты?
Вадим Степанцов:
Искать долго. Я ещё раз повторю приглашение.
Иван Кононов:
Но полторы минуты ты не будешь повторять, все поняли.
Вадим Степанцов:
5 апреля клуб «Форте», будем концертировать и кувыркаться. А если нас смотрят на северах, в Мурманске, Архангельске, то тоже следите за рекламой, 17-го «Бахыт-Компот» в Мурманске, а в конце апреля и начале мая в Архангельске, Архангельской области.
Иван Кононов:
Я тебе скажу так, это смотрят все, кто хочет смотреть и смотреть это можно везде. Потому что это интернет радио, интернет картинка, интернет ресурс, который везде, где есть интернет, везде при желании можно увидеть, послушать. Поэтому 1 апреля, я считаю, мы отметили самым выдающимся образом, потому что не только позубоскалили, но ещё вспомнили.
Вадим Степанцов:
Полуминуты есть?
Иван Кононов:
Давай.
Вадим Степанцов:
Я хочу в поликлинику Кинешмы
Где в купальники девки наряжены,
Где приник бы я к телу графинишны,
Только еду с концертом в Коряжму.Ах, врачихи, училочки нынешние,
На триумф в Инстаграме заряженные,
Облизнусь на врачиху из Кинешмы,
И отправлюсь, рыдая, в Коряжму.Подскажите же мне, устроители,
В городке, где гигант есть бумажный:
Не найдётся ли в вашей обители
Уголка для слиянья с Коряжмой?
Иван Кононов:
Хорошо, мы здорово слились с тобой сегодня и в истории, и в поэзии, и во многих вещах, которые у нас пересекаются по жизни. Спасибо тебе, Вадим, большое.
Вадим Степанцов:
Спасибо тебе, Иван. Счастья вам, люди, мира, мира нашей стране, мира Украине, мира всей планете.
Иван Кононов:
Я прощаюсь с вами до следующего понедельника, всего вам доброго, понедельник, как известно, как говорят у нас на передаче - это день надежды.