Татьяна Моисеева:
С вами программа «Здоровое детство». Её ведущие - я, Татьяна Моисеева и Мария Рулик. Сегодня у нас в студии гость Узденов Марат Азретович, врач-травматолог, детский ортопед Детской городской поликлиники № 7. Тема нашей передачи: «Детский травматизм».
Ни для кого не секрет, что дети склонны к травматизму. Эксперты ВОЗ говорят, что каждый год мир теряет 1 миллион детей из-за смертельных травм. Сегодня мы поговорим о том, как можно избежать травмы, куда стоит обращаться, если ребенок получил травму, как профилактировать заболевания и осложнения, к которым могут привести травмы.
Начнем с классификации: какие бывают несчастные случаи, в каком возрасте больше опасности? Есть ли возраст, когда мы перестаём получать травмы?
Марат Узденов:
Прежде всего я хотел бы затронуть ту возрастную категорию, которая часто приезжает в приемное отделение, в поликлинику - это дети до 3-х лет. С чем мы часто сталкиваемся? Прежде всего, черепно-мозговые травмы. Ребёнок упал с дивана, упал с кровати, упал с пеленального стола. Зачастую, родители тормошат ребёнка, пребывая в шоке, берут ребенка и летят в больницу. С одной стороны, это неправильно, потому что, когда ребенок падает и бьется головой, он испытывает шок; возникает черепно-мозговая травма и мама или папа не знают, что там – перелом или просто ушиб. Поэтому, когда они садятся в машину, тормошат, успокаивают ребенка - это неправильно. Прежде всего, нужно вызывать скорую помощь. Поднять, успокоить ребенка и вызвать скорую помощь. Некоторые родители постоянно считают, что скорая будет только через 2 часа, через 3 часа. Если на самом деле так, можно сесть в свой личный транспорт и доехать до ближайшего травмпункта или же до приёмного отделения, и там уже квалифицированно оказать помощь ребенку.
В практике у нас бывает, что дети с месяца до года, падая головой, процентах в 20-30 получают линейный перелом костей черепа, то есть перелом теменной кости. С ушибом мозга мы детей уже направляем в больницу, где нейрохирургом назначается медикаментозная терапия. Поэтому хотелось бы родителям сказать в целях профилактики: если ребёнок до года, он ещё не ходит, ни в коем случае оставлять детей без присмотра нельзя, но, если необходимо отойти, нужно ребёнка хотя бы просто положить на пол. Это самое главное, чтобы неоткуда было упасть.
Мария Рулик:
Насколько я понимаю, травму черепа можно получить не только таким образом. Я сама слышала не раз: пеленальный столик, над ним полочка, на полочке лежит крупный предмет. Ребенок, может быть, ещё и не переворачивается, не способен перевернуться с пеленального столика, чтобы совершить полет вниз, но может потянуть ручкой на себя интересующий его предмет, ту же самую веревочку фотоаппарата. Все мы любим фотографировать малышей. Он за веревочку дернул и фотоаппарат прилетел в лицо ребенку, в лицо или в голову. Такие случаи тоже бывают?
Марат Узденов:
Такие случаи бывают, но крайне редко. Я не думаю, что, если фотоаппарат упадёт на голову, будет что-то серьёзное.
Мария Рулик:
Когда ребенок упал, с любой травмой обязательно вызывать скорую? Начинают рассказывать: не было падения с высоты собственного роста, или высота была совсем небольшая.
Марат Узденов:
Учитывая характер костной структуры ребенка, у всех череп абсолютно разный. Самые крепкие кости в черепе - это лобная кость, но ребёнок лбом падает крайне редко, в основном затылочной и теменной частью, височной. Часто эти кости ломаются вне зависимости от того, с какой высоты ребенок упал, даже 10 см.
Мария Рулик:
При любом падении надо, чтобы ребенка осмотрел врач.
Марат Узденов:
Что должно насторожить родителей прежде всего? Когда дети падают, они обычно капризны и их трудно успокоить. Это может длиться час, два, а то и три часа. С этим родители приходят, конечно, показывают детей.
Татьяна Моисеева:
Мы сейчас поговорили о самых частых травмах от нуля до года, а что дальше? Переросли, начали ходить. Я видела за последний год, очень многие доктора и педиатры даже проводили флешмоб, снимали ролики и монтировали: как, что нужно. Призывают все полки, телевизоры, тумбочки, всё привинчивать к стенам, потому что дети лезут в ящики, комод рушится и падает там на них. Какой следующий период? Или это редкость?
Марат Узденов:
Я думаю, с года до трех лет. Часто происходит, да. Конечно, любой родитель радуется, когда ребёнок начинает ходить. Он уже подходит, уже берёт все вещи, даже помогает родителям, но некоторые дети с года ещё не уверенно ходят и при падении часто ломают кости голени. Это очень часто. Механизм травмы простой: они подворачивают ножку и всей массой падают. Происходит перелом. Все думают: «Наверное, потянул связку, либо просто ушибся», а потом через двое–трое суток они приезжают к нам в травмпункт, в приемное отделение, и врач, уже видя по отёку, может поставить диагноз даже без рентгена, но отправляют, естественно, на рентген для подтверждения диагноза.
Мария Рулик:
На что надо обратить внимание родителям в этом случае? Шел ребенок – упал. Понятное дело, даже при малейшем падении дети просто от испуга, или для привлечения внимания матери плачут, сообщают, что неудача постигла ребенка. Мама подходит, поднимает, успокаивает. Как быстро должен успокоиться, как должна выглядеть нога, как должен себя чувствовать ребенок?
Марат Узденов:
Здесь я хотел сказать, что, прежде всего, когда ребенок падает, практически сразу ребенок не встает на ногу или ногу поджимает и постоянно плачет первое время. Потом ребенок уже не может опираться на ногу, нет такого, что ребёнок ходит, прихрамывая, ― нет, они уже не встают, либо ребёнок начинает ползать. Естественно, это родителей должно насторожить. По поводу гематомы и отёка: отёчность может не появляться явно даже первые сутки, но обычно при ярких переломах она появляется уже в первые 2–3 часа.
Мария Рулик:
Если появился отёк ― 100 % надо обратиться в травмпункт. Если нет, то надо посмотреть на поведение ребенка, насколько он может опираться на ногу, вообще опирается ли.
Марат Узденов:
Дать обезболивающее и успокоить ребенка, прежде всего. Понаблюдать, может быть, даже в течение суток, и потом уже сделать вывод: если ребенок не встаёт и начинать капризничать, то надо ехать в травмпункт или приёмное отделение.
Татьяна Моисеева:
Мы говорим «понаблюдать в течение суток». Но, мне кажется, если можно понаблюдать в течение суток, то в данной ситуации, наверное, неплохо обратиться в поликлинику и попасть на прием к врачу-травматологу, который планово принимает детишек, а не бежать в травмпункт. Или нет, это не ваша область?
Марат Узденов:
Что касается поликлиники и травмпункта, тут чуть-чуть разные вещи, почему? Потому что травматолог-ортопед в поликлинике смотрит прежде всего ортопедию, то есть плановую ортопедию, он травму, в принципе, не смотрит в целом, для этого есть травмпункт. Но есть некоторые поликлиники, которые принимают травмы и в плановом порядке смотрят. Когда ребёнок обращается в поликлинику с острой травмой, его сначала смотрит дежурный педиатр, оценивает тяжесть, и на себя вызывает травматолога-ортопеда, чтобы им совместно решить, куда дальше ребенка маршрутизировать ― то ли в больницу, или в травмпункт.
Мария Рулик:
То есть, в любом случае, после приема в поликлинике вы поедете за помощью либо в больницу, либо в травмпункт. Поэтому, в принципе, можно обратиться сразу по месту жительства.
Марат Узденов:
Если такие дети к нам обращаются, дежурный педиатр на себя вызывает бригаду скорой помощи, и всё.
Татьяна Моисеева:
Это мы говорим про перелом голени, возраст до двух лет в среднем, пока ребенок не стоит устойчиво на ногах.
Мария Рулик:
А голова? Голова уже не так часто страдает у детей после года?
Марат Узденов:
Нет, голова уже не часто.
Татьяна Моисеева:
Телевизоры падают на них.
Мария Рулик:
А, может быть, шлем? Я столько видела хороших, смешных реклам. Я вспоминаю детство своих малых и думаю, что шлем бы избавил меня от некоторых нервов, когда на поворотах ребенок не всегда косяк заметил, не всегда шкаф заметил, нёсся куда-то, а дверь была неожиданно закрыта. Как вы считаете, как врач, нужен такой девайс ребенку?
Марат Узденов:
Я думаю, скорее всего нет, потому что любой ребенок должен через это пройти, научиться быть аккуратнее. Я не знаю детей, которые не получали бы травмы с нуля до трех лет. Что касается черепно-мозговой травмы, ушибы, гематомы головы - это проходит практически каждый ребенок.
Мария Рулик:
Хорошо, допустим, мы прикрутили мебель, внимательно смотрим до 2-х лет на ноги ребенка, на которые он не может встать, до двух лет мы точно не оставляем малыша одного без присмотра, потому что, я думаю, их любопытные ножки и ручки могут привести и открутить что-то и залезть куда-то. Вот, ребенку уже больше двух, он уже что-то понимает, с ним можно уже что-то обсудить и поговорить. Как можно здесь провести профилактику? Объяснить, или донести как-то, или рано еще?
Марат Узденов:
Мне кажется рано, потому что сознание к детям приходит вообще с 5 лет.
Мария Рулик:
То есть до пяти лет ответственность полностью на родителях.
Марат Узденов:
По факту да.
Татьяна Моисеева:
А с 5 лет начинается самый, на мой взгляд, опасный период, потому что начинаются самокаты, велосипеды. У меня есть подруга, которая живет в Германии. Когда она приезжает в Москву, в гости, она всё время очень удивляется, потому что в Германии нет ни одного ребенка на самокате, на велосипеде, неважно, на роликах, начиная совсем с малого возраста, который бы был без шлема и защиты. У нас это просто. На самокате до детского сада, до школы на велосипеде, где угодно; шлем - что это, кто это? О защите не думают. Много ли таких, падающих с велосипедов, самокатов?
Марат Узденов:
Да, кстати по поводу защиты. Часто приходят дети в полном обмундировании как в травмпункт, так и в приёмное отделение, даже не успев снять ролики. Прямо на роликах, с бригадой скорой помощи, потому что по тем или иным причинам, из-за отёка они не смогли снять роликовые коньки. Здесь любая защита не поможет, всё зависит от скорости падения, от вида травмы. Даже налокотники, либо фиксатор на лучезапястные суставы не помогут. Шлем – да. Шлем - это единственное спасение.
Татьяна Моисеева:
Мы же больше всего боимся, что пострадает череп, главное - мозг.
Мария Рулик:
От мелких травм те же наколенники и защита рук от ссадин, когда при первом обучении тормозишь руками об асфальт и так далее, да, а от серьезных травм не спасает никакая защита даже профессионалов-спортсменов. Перелом будет всё равно и всё остальное будет.
Татьяна Моисеева:
Но, голову мы бережём.
Мария Рулик:
Шлем одеваем ребёнку при любом экстремальном. А на горку?
Марат Узденов:
На горку, в принципе, тоже можно одевать, но, я думаю, это будет не корректно.
Мария Рулик:
Со стороны выглядит странно.
Татьяна Моисеева:
В том и проблемы наши, наш менталитет, который думает: «Это странно выглядит – мой ребенок придёт в шлеме на горку или на самокате. Что нам тут ехать-то? Через двор проехать. Мы никуда же не носимся, на дороги не лезем». Из-за этого, собственно говоря.
Мария Рулик:
Ты можешь не нестись, тебе навстречу может нестись другой, более активный, более взрослый малыш.
Татьяна Моисеева:
Может быть, надо вводить штрафы?
Марат Узденов:
Я думаю, до штрафа дело не дойдет, у нас страна и так вся в штрафах. Здесь, я считаю, нужно быть просто повнимательней. Сейчас, насколько я видел, с горок обычно родители стараются съезжать вместе с детьми.
Мария Рулик:
Либо контролировать процесс очередности, чтобы следующий ребенок не въехал ногами в голову предыдущему, но, опять-таки, у нас речь идет о контроле родителей. Когда я готовилась к передаче, я прочитала несколько разных статей, что говорят врачи-травматологи. Почти всегда, либо в грубой форме чётко произносится, что почти все травмы, почти все несчастные случаи – это вина родителей, либо взрослых, находящихся рядом с детьми. Но кто-то более корректно говорит, кто-то менее. Мы можем сказать, до какого возраста это действительно так?
Марат Узденов:
До 7 лет.
Мария Рулик:
Почти все травмы - это вина родителей, то есть до 7 лет ребенок должен находиться под контролем, никаких прогулок одних во дворе, пойти покататься: я здесь, мам, около окошка.
Марат Узденов:
Я вам могу сказать так, что некоторые дети уже и в 5 лет осознано делают некоторые вещи, а некоторые даже в 14 не осознают. Всё строго индивидуально. Некоторым детям даже в 3 года говоришь, что нужно делать, а что не нужно делать, ― они понимают и стараются не делать. Я считаю, тут обозначить определенный возраст сложно, но, до 7 лет, я считаю, есть место контролю.
Татьяна Моисеева:
А дальше какие, следующий возрастной период? Практически подростки, у них какие травмы?
Мария Рулик:
Не подростки. 7 лет, школа, начальная школа, уже точно за руку постоянно с ребёнком не будешь ходить.
Марат Узденов:
Я, наверное, буду говорить: с 7 до 18. В основном, ушибы пальцев, растяжения лодыжек, травмы коленных суставов, тазобедренных суставов, ушибы грудных клеток.
Мария Рулик:
Контактные виды спорта?
Татьяна Моисеева:
Спортивные игры.
Марат Узденов:
Зачастую, те же самые травмы они получают в школе.
Мария Рулик:
Поиграли.
Татьяна Моисеева:
И всё в травмпункт?
Мария Рулик:
В школе сейчас вызывают скорую, а потом травмпункт. Учителя, родители защищены тем, что ребёнку будет оказана квалифицированная помощь. Не медсестра на глазок определит, что вроде ничего там, сознание не терял, ходит ещё сам, сможет сидеть на уроках и дождаться папу с мамой, а приедет квалифицированный специалист, который сможет сказать, нужно/не нужно сейчас и отвезёт в больницу, где точно скажут. Насколько я понимаю, в этом возрасте они сами могут испугаться, чтобы пойти в больницу, или сказать, насколько сильно у него болит, не понимать этого.
Марат Узденов:
В целом, от 7 до 14 лет, они часто, очень часто бьются пальцами, что пальцы кисти, что пальцы стоп. Некоторые говорят: «Стоит ли ехать в травмпункт по этому поводу?» Моё мнение и мнение большей части травматологов - в первые сутки можно перетерпеть, если ребенок получил травму ночью или часов в 10, в 11 ночи.
Мария Рулик:
Насчёт «перетерпеть»: ему больно. Обезболивать в таком случае?
Марат Узденов:
Можно дать ему обезболивающее в возрастной форме. Первый момент. Потом возникает вопрос об иммобилизации. Здесь я отношусь двояко, почему? Иммобилизовав тот или иной сустав, пальцы, можно увеличить отёк. Чем лучше обезопасить? Приложить руку к груди и не двигать ей до следующего дня. На второй день можно посмотреть в динамике: если отёк начинает спадать и ребёнок начинает двигать пальцем, то всё, в принципе, можно никуда не ехать. За пальцем нужно следить до трёх суток. Но, если в течение трёх суток отёк увеличивается или же боль не спадает, то уже нужно ехать в травмпункт и делать плановые снимки.
Мария Рулик:
Вы говорите, с 7 до 14 лет чаще всего, контактные игры там и так далее. Есть ещё такой эффект, с которым, не знаю, насколько в процентном соотношении встречались родители, но был случай у моих знакомых. У ребёнка случаются резко ночью боли в суставах. Катастрофически, вплоть до слез. Особенно, если маленький возраст, 6-7 лет, ребёнок даже не может понять и объяснить, только показывает на ножке: больно. Допустим, он был в саду, вы забрали домой, даже не знаете, была травма или не была, что произошло с ребенком. Ребёнок ночью или вечером сообщает об адски непереносимой боли. Что делать в такой ситуации, с чем может быть связано, что это такое?
Марат Узденов:
Родители смотрят обычно сутки, потом приходят к дежурному педиатру, спрашивают, что это и как. Педиатр, собрав тщательный анамнез, может для исключения травмы, той или иной ортопедической патологии, отправить к ортопеду. Зачастую это бывают боли роста. Боли роста, кстати, у детей активная фаза роста идет от 3 до 7 лет.
Татьяна Моисеева:
То есть не надо лечить, ничего не нужно делать?
Марат Узденов:
Это норма. В целях профилактики можно принимать на ночь ванну с морской солью в чуть-чуть горячей воде, этого вполне хватит. Обезболивать можно, но не постоянно.
Мария Рулик:
Обезболивать первый раз можно самостоятельно, а в дальнейшем лучше проконсультироваться с педиатром, как и насколько долго.
Татьяна Моисеева:
Они могут быть каждую ночь или, допустим, сегодня ночью были, потом неделя тишины? Или они постоянно?
Марат Узденов:
Они обычно постоянно, но бывает вспышка первые дня 3-4, потом они идут на спад, через некоторое время они могут опять усилиться. Здесь, я считаю, родителям нужно запастись нестероидными противовоспалительными препаратами типа диклофенак, вольтарен, найз гель. Со временем всё уходит абсолютно. Но я хотел сказать, дополнить: есть же дети, которые живут в южных странах, либо на юге России, у них проблем с суставами вообще в целом нет, абсолютно.
Мария Рулик:
Мы поняли, что боль может быть связана с быстрым ростом и не требует лечения, а требует снятия симптомов. А может ли боль означать что-то другое? Для взрослого человека боль в суставе – это что? Это артрит, или у кого-то на погоду болит, возрастные изменения. Что могут вызывать у детей боли в суставах?
Татьяна Моисеева:
С чем их не путать? Как отличить, что уже патология, а не просто ребенок растет?
Марат Узденов:
Помимо болей роста, ещё есть такое понятие как реактивный артрит и инфекционно-аллергической артрит. С острыми болями любая мама сразу идет куда? В травмпункт. Обычно всегда, по большей части, потому что бывает, боли появляются и в 8, и в 9 часов, и в 10. Они приезжают, заходят к травматологу и ведется беседа. Естественно, травматолог, осмотрев ребенка, собрав тщательно, опять же, подчеркиваю – тщательно, анамнез делает уже свои выводы. По необходимости – да, любой врач-травматолог себя перестраховывает, отправляет ребёнка на рентгеновские снимки, исключает травму. Квалификация врача-травматолога, конечно, не заканчивается только на травматологии и ортопедии, он дает, естественно, рекомендации обратиться к педиатру.
По большей части боли в суставах у детей - это последствия перенесённых инфекций: ОРВИ, ОРЗ, ангины, тот же самый грипп. У детей практически любого возраста, даже подросткового периода, страдают суставы, преимущественно нижних конечностей: тазобедренные суставы, коленные и голеностопные. Обращаются после травмпункта к педиатру, педиатр назначает уже свою медикаментозную терапию. Боли, связанные с реактивным артритом, на самом деле бывают спонтанными, то есть, бывает, один день ребёнок ходит, прихрамывает, потом со временем боли спадают, когда ребенок расхаживается, а к вечеру боли возобновляются.
Мария Рулик:
То есть это не как боли в суставах при росте, которые 1-2 дня резкие? А возникают, нет-нет, да возникают.
Марат Узденов:
Они периодические.
Мария Рулик:
А как они связаны с нагрузками ребёнка?
Марат Узденов:
Нет, боли абсолютно не зависят от нагрузок. Когда устраняется очаг, боль из суставов уходит.
Татьяна Моисеева:
Что же все-таки такое - болит на погоду? Что происходит, почему у некоторых суставы болят? Говорят, что дети метеочувствительные.
Марат Узденов:
Я бы не сказал, что дети в таком возрасте метеочувствительны в плане суставов, наверное, метеочувствительность идёт больше по неврологической части, когда дети страдают вегетососудистой дистонией. Я думаю, боли суставов крайне редки из-за погоды.
Татьяна Моисеева:
Я хотела бы немного отклониться непосредственно от заболеваний. Вы повторили несколько раз, что травматолог тщательно собирает анамнез, тщательно. Сколько же времени требуется? Насколько я помню, не знаю, как сейчас, но, пока я была подростком, маленькой, травмпункт был, можно сказать, моим вторым домом. Сколько себя помню, в травмпункте очередь, мне кажется, вообще бесконечная. Там постоянно сидит куча народу, мамы с детьми, во взрослом вообще, по-моему, очередь не заканчивается. Сколько есть у детского травматолога в травмпункте минут, для того чтобы тщательно собрать анамнез, обговорить всё, осмотреть ребёнка, написать заключение и так далее? У педиатров в поликлиниках времени 7-12 минут.
Марат Узденов:
У травматолога как в приемном отделении, так и в травмпункте неограниченное количество времени. Он будет смотреть ребенка столько, сколько посчитает нужным. Это решает только он. Если специалист рассмотрит детально, полностью исключит свою часть, это упрощает жизнь другим врачам.
Татьяна Моисеева:
Допустим, в травмпункте очередь. В травмпункте дежурит один или два доктора. Очередь большая. Есть ли какая-то сортировка пациентов? Острые, не острые, срочно, не срочно, ― как всё происходит?
Марат Узденов:
Травматолог, выйдя из кабинета, если в очереди больше 5-6 человек, оценивает травму каждого. Прежде всего идут дети с любыми ранами, вплоть до ссадин. Дальше идут ушибы, растяжения связок и так далее, в порядке очереди.
Татьяна Моисеева:
А если ушиб головного мозга? Не все же скорую вызывают, кто-то везёт сам.
Марат Узденов:
Мы у них спрашиваем, кто с чем. Они нам говорят, и мы ставим цель, кого брать первым.
Татьяна Моисеева:
Бывает так, что приезжают с закрытой черепно-мозговой травмой, ребенок упал. Врач травмпункта может сразу вызвать скорую, не тратить время на осмотр? Он уже понимает, что маленький ребенок и нет смысла терять время, надо сразу в стационар.
Марат Узденов:
Есть такие случаи. Прежде всего, это дети до года с черепно-мозговой травмой, при осмотре есть гематома мягкой консистенции. Она уже свидетельствует о линейном переломе. Для контроля мы делаем снимки, но уже до того, как ребенок пойдёт на снимки, вызывается бригада скорой помощи и сразу же отправляется в больницу.
Мария Рулик:
Мы говорили о профилактике, мы говорили о том, какие бывают травмы, и куда надо с ними обращаться. А что же делать от момента «случилось» до момента «приехала скорая», или вы довезли ребенка до травмпункта, или до приемного отделения? Что делать родителям и чего ни в коем случае не делать? Мы поговорили про совсем малышей с черепно-мозговой, что не надо трясти, желательно дождаться скорую, по возможности не перенося ребенка, не усаживая его в детское кресло, не везя его никуда, а ждать дома профессиональную бригаду. А при других травмах? Допустим, случился порез, перелом у ребенка или ушибы, вы ещё не знаете, что конкретно, но ребенок травмирован. Вы вызываете скорую или собираетесь ехать в травмпункт, но что нужно сделать родителям, что можно, а что нельзя?
Марат Узденов:
Давайте, сначала возьмём рану. Что нужно сперва родителям? Успокоиться.
Мария Рулик:
Наверное, даже не рана, при любой травме первым делом надо успокоиться.
Марат Узденов:
Не впадать в панику. Под проточной водой промыть рану, дальше использовать перекись или любой антисептик. Затем посмотреть и оценить рану. Если рана сильно кровоточит, обильно, есть венозное кровотечение – наложить фиксирующую повязку и уже либо вызвать скорую, либо самим поехать в травмпункт. Если рана маленькая, либо поверхностная и не кровоточит, ехать в травмпункт не обязательно.
Мария Рулик:
Пластырь, зелёнку и все дела.
Марат Узденов:
Конечно, абсолютно.
Мария Рулик:
Хорошо, другой случай. Ребенок на наших глазах, уже постарше, ходящий, на той же горке или на качельках, проходил мимо - получил качельками в голову, ножками соседа, качельками или ещё чем-то, или споткнулся, упал сильно, и что делать? Мы успокоились, пустырник у нас с собой, мы всегда теперь спокойны.
Марат Узденов:
Сперва, если есть возможность, ребенка надо посадить куда-нибудь. Посадить его, успокоить, посмотреть ему в глаза и стараться не давать ребенку спать. Сон не есть хорошо, потому что ребенок, уснув, может проспать энное количество времени.
Мария Рулик:
На что еще надо обратить внимание: была ли потеря сознания, рвота?
Марат Узденов:
Головокружение, тошнота, рвота, вялость, сонливость.
Мария Рулик:
Это всё показания к тому, что бы вызвать скорую или самостоятельно ехать. Если подобного вроде как ничего не было, или смазанные симптомы, или произошло в вечернее время, мы уже домой шли, споткнулись и упали. Мы дома покушали, вроде, ребенок поел и уже засыпает. Спать или к врачу?
Марат Узденов:
Если никаких жалоб нет, то ребенку дать покой и оградить его от гаджетов, от телевизора и от всего остального, что будет провоцировать черепно-мозговую травму и сотрясение головного мозга. Спать ему тогда можно будет, но опять же, я подчеркну: дать прежде всего ребёнку покой, именно покой. Насчёт того, чтобы оценить, насколько сильный был удар…
Мария Рулик:
Как оценить? Вялый ребёнок, не вялый?
Марат Узденов:
Если у ребёнка была сильная травма, то обычно она проявляется первые часа 2-3, у некоторых детей проявляется на пятые, на шестые сутки, уже под конец черепно-мозговой травмы.
Мария Рулик:
То есть нельзя забывать о падении и держим его в голове ближайшее время, чтобы обратить внимание на то, что ребенок меняется. Другой момент: ребёнок упал как-то неудачно, и мы понимаем, что либо ушиб, либо перелом. Что нам делать?
Марат Узденов:
К нему я бы отнёсся гораздо проще. Если дело касается нижних конечностей, голеностопный сустав, колено или тазобедренный, при переломах тазобедренного, коленного сустава обычно ребёнок не встанет. Никакого прихрамывания, как некоторые родители говорят: он 5 дней ходил с переломом тазобедренного сустава, 5 дней, ещё сходил на тренировку. Пришёл в травмпункт, а у него оказалась трещина. Такого, конечно, нет. Прежде всего нужно, опять же, поднять, посмотреть, есть ли гематома, оценить тяжесть травмы. Прежде всего, первая помощь - это холод.
Мария Рулик:
Приложили в любом случае, будь то растяжение, будь то перелом.
Татьяна Моисеева:
Снятие отёка.
Марат Узденов:
Первые сутки–двое ― холод, и ножку поставить на возвышенность.
Мария Рулик:
Дальше мы смотрим динамику и понимаем, нужно ли нам обращаться.
Татьяна Моисеева:
Расскажите какой-нибудь самый яркий, запоминающийся случай, который может быть показательным для того, чтобы родители были более внимательны.
Марат Узденов:
Был такой случай, конечно, в жизни. Я бы сказал 2 случая. Первый – ребенок упал дома с пеленальни и родители обратились только на 8-9 сутки. У ребёнка был ушиб мозга, остался не пролечен, в дальнейшем это сказалось на ребенке. Второй момент касается ожогов. Вроде бы, ожог был сперва I степени, потом он перерос во II степень, по непонятным причинам родители также обратились через суток 7-8, точно.
Татьяна Моисеева:
Что мешает? Родители боятся ответственности, что их накажут? Почему не обращаются? Ведь это же страшно, самим-то страшно, что ребенок может погибнуть.
Марат Узденов:
Они их лечат народными средствами.
Мария Рулик:
Тогда дайте нам совет. Дайте родителям советы, расскажите, где можно ещё получить информацию о том, как себя вести правильно.
Марат Узденов:
В Детской городской поликлинике № 7, по субботам или по воскресеньям, на регулярной основе раз в месяц стараемся проводить лекции на тему детского травматизма, либо острые хирургические патологии. По хирургии лекции читает хирург Агафонов Даниил Олегович, что касается травм и заболеваний опорно-двигательного аппарата - читаю я, Узденов Марат Азретович. Лекция проводится только по выходным дням, чтобы было удобно нашим родителям, и любой, кто приходит, получает информацию в полном объеме и остается довольным.
Татьяна Моисеева:
Ну, и берегите детей, всё-таки, не забывайте про шлемы.
Мария Рулик:
Не бойтесь обращаться. Не надо лечить народными средствами. Если вы вдруг заметили, что после травмы ничего не помогает ребенку, явно не становится лучше, не бойтесь, пожалуйста, вызывать скорую даже сразу и сейчас, пусть вас привезут и скажут вам, что с вашим ребенком всё хорошо. Не бойтесь врачей, доверяете врачам, обращайтесь!
Татьяна Моисеева:
Спасибо большое!
Марат Узденов:
Спасибо Вам, до свидания!