Виктория Читлова:

Передача «Пси-лекторий». Меня зовут Виктория Читлова, я врач-психиатр, психотерапевт. Сегодня у меня в гостях два замечательных специалиста мои дорогие коллеги: Александрина Григорьева – кандидат психологических наук, директор Нейроцентра медико-психологической коррекции и реабилитации, и Максим Марычев – кандидат медицинских наук, психиатр, сомнолог, заместитель директора по медицинской части клиники Нейроцентр. Сегодня наша тема посвящена магнитной стимуляции мозга, а именно – лечебной методике под названием «Транскраниальная магнитная стимуляция».

Прежде чем мы перейдем к теме эфира, мне бы хотелось обратить ваше внимание на замечательный факт: медицинской и психологической частью занимаются сразу 2 специалиста – современный психиатр и психолог, который интегрирует, то есть объединяет воедино знания в области и психологии, и клинической психиатрии, биологии и физиологии человека. Сейчас это основной тренд, и мы очень надеемся, что он получит свое продолжение и будет более интенсифицирован.

Давайте, начнем с определения: вкратце, что такое транскраниальная магнитная стимуляция, а потом будем разбирать детали.

Максим Марачев:

Давайте, я введу Вас и наших зрителей в курс дела. История транскраниальной магнитной стимуляции в том виде, в котором она сейчас присутствует, началась в 1984 году с момента создания первого магнитного стимулятора, который использовался в неврологии с диагностической целью. Он позволял докторам того времени оценить проходимость нервного импульса без оперативного вмешательства, применяя этот прибор, воздействуя на моторную кору. Мы знаем, что головной мозг делится на сегменты. В мозге есть моторные отделы, воздействуя на один из них, мы можем получить мышечное сокращение, например, на руке. Таким образом, высчитав время, необходимое для проведения нервного импульса, мы получаем некую диагностическую информацию. Впоследствии метод стал использоваться. Совершенно случайно было замечено, что у здоровых добровольцев повышается настроение при его применении. Было замечено, что пациенты с болезнью Паркинсона и депрессией, которые страдали и тем, и другим, тоже выходили из депрессии. Эти случайные находки послужили толчком к развитию этого метода в психиатрии, именно как лечебной процедуры.

Виктория Читлова:

Прежде, чем мы перейдем к описанию механизма, как всё происходит, было бы интересно понять, насколько сейчас распространено применение транскраниальной магнитной стимуляции? Почему мы сегодня об этом говорим? В каких сферах в психиатрии и неврологии используется этот метод? Как вы пришли в своей деятельности к специализации в этой области?

Александрина Григорьева:

Интерес к методу возрастает из года в год. Мы проводили интересное маркетинговое исследование по запросу термина «магнитная стимуляция» в интернете. Оказалась, что она сейчас наиболее высокая, по сравнению с тем, когда этот метод только начал развиваться. Сейчас очень многие коммерческие и государственные клиники в Москве и в регионах понемногу внедряют этот метод. Чем интересен метод? Тем, что он, порой, составляет альтернативу медикаментозному лечению. Максим сказал о том, что метод активно применяется в психиатрии, но он применяется и во многих других сферах. Он достаточно успешно зарекомендовал себя при реабилитологии, в неврологии, даже в проктологии. Сфер применений метода очень-очень много.

Виктория Читлова:

Магнитная индукция производится не только в области головного мозга?

Александрина Григорьева:

Нет.

Виктория Читлова:

В области психиатрии и наркологии какие показания чаще всего?

Максим Марачев:

С момента, как было показано, что метод эффективен при терапии депрессии, уже минуло 30 лет. Сейчас у нас есть очень хорошие доказательные данные относительно эффективности метода как на терапию, и вообще на резистентную депрессию, он применяется при тиннитусе (шум в ушах), при нейропатической боли, при различном и очень большом спектре заболеваний детей: расстройство аутистического спектра, расстройство развития, патологии речи. В психиатрии все шире он используется при коррекции когнитивных нарушений: память, внимание, мышление, темп мышления – все те показатели, которые страдают в силу разных расстройств; например, при шизофрении у людей часто в финальных стадиях процесса наступает серьезное ухудшения мышления. Наш клинический опыт показывает, что эти нарушения могут быть существенно улучшены, чего трудно достичь медикаментозно на текущий момент. Более того, применяется сейчас и в наркологии, и табакокурении, и при кокаиновой зависимости, и алкоголизме, и при расстройстве пищевого поведения: анорексия, булимия, компульсивное переедание – третья патология из этой области. Так что спектр применения ТКМС сейчас очень широк. Официально метод зарегистрирован при мигрени, но в разных странах ситуация разная, но…

Виктория Читлова:

Вы имеете в виду клинические рекомендации?

Максим Марачев:

Да, в большинстве стран можно официально применять от депрессии. Резистентная депрессия означает, что лечение этой депрессии одним или двумя медикаментами не привело к достаточной эффективности, тогда можно смело переходить к транскраниальной магнитной стимуляции. Другими показаниями сейчас являются мигрень, и по нейропатической боли тоже достаточно доказательств эффективности. Все остальное – на стадии активного изучения, и данные, которые мы имеем, говорят, что это хороший, эффективный и безопасный метод.

Виктория Читлова:

Мне бы хотелось дополнить нашу беседу информацией, что, в целом, для лечения психических расстройств мы имеем 3 крупных группы инструментов: психофармакотерапия, психотерапия – это лечение с помощью слова и поведения, и нейромодуляция. В нейромодуляцию входит транскраниальная магнитная стимуляция, еще актуальна и проводится во всем мире электросудорожная терапия, также есть некоторые методы инвазивной терапии. Два вида терапии, транскраниальная магнитная стимуляция и электросудорожная терапия ― не инвазивные. Есть инвазивные методы – с помощью оперативных вмешательств происходят некие лечебные изменения, либо внедрением электродов в необходимые зоны головного мозга.

Мне бы хотелось дополнительно познакомить зрителей и слушателей с нашими гостями. Как вы пришли к этому методу, какой у каждого из Вас путь? Александрина, Вы психолог; где психолог и где ТМС?

Александрина Григорьева:

Я клинический психолог. Всю свою жизнь я работала с детьми и подростками, имеющими разные патологии той или иной степени тяжести. Наверное, мою работу можно разделить на большие 2 части –нейрокоррекция и психотерапия, одно с другим тесно связано. Нейрокоррекция – это специальный метод, который включает в себя активизацию определенных зон коры головного мозга, цель которой – улучшение в работе высших психических функций. Она происходит с помощью специальных двигательных упражнений, в которые включены разные дефектологические методы, связанные с обучением, с сенсорной стимуляцией и так далее.

У детей перспективы коррекционной работы тем выше, чем раньше мы начинаем, чем более системный подход мы используем в коррекции – тем лучше результаты мы имеем. Однако, не все виды детской патологии доступны для нейрокоррекционных методов. Порой, приходя к нам, детки настолько сложные, что заниматься с ними, пробовать использовать какую-то методологию сложно. Здесь на помощь к нам пришел метод транскраниальной магнитной стимуляции. Как нейрокоррекция направлена на активацию корковых функций, так и суть метода транскраниальной магнитной стимуляции в активизации определенных зон коры головного мозга. Наложив одну методологию на другую, получили высокий результат. Более того, мы начали разрабатывать разные протоколы, которые ориентированы на ту или иную детскую патологию. Это протоколы для детей с речевыми нарушениями, протоколы для детей с задержкой психического развития, с аутистическим спектром, очень высокая эффективность у детей с синдромом гиперактивности и дефицита внимания. Для каждой из указанных нозологий разрабатывается протокол, который стимулирует или тормозит определенные зоны коры головного мозга, отвечающие за данную функцию.

Вдобавок, что делает метод ТМС? Мы активизируем, «поджигаем» нужные нейроны. Дальше производится работа по формированию необходимых нейронных связей. Эту функцию на себя берет нейропсихолог и нейропсихологическая коррекция. Именно поэтому в коррекционной и реабилитационной работе с детьми применение метода ТМС используется совместно либо с нейропсихологом, либо с логопедом, либо с психотерапевтом, если работа с подростками и взрослыми. Получается двойная работа, двойная активизация. С одной стороны, активизируем нейроны, с другой стороны – формируем нужные нервные связи.

Виктория Читлова:

У Вас понятие о нейробиологии и нейропсихологии взращивалось внутри Вашего собственного развития, как специалиста. Замечательно, что метод пришелся ко времени, в хорошее время живем.

Максим, наш дорогой психиатр, насколько мне известно, пришел к этому методу из психофармакологии, из клинической психиатрии. Расскажите, пожалуйста.

Максим Марачев:

Я к этому методу пришел случайно. На одном из конгрессов в Мюнхене в 2014 году на выставке различных достижений науки в области психиатрии был представлен один из аппаратов, который показывал, как можно при помощи магнитной стимуляции получить мышечное сокращение; условно – действуя на голову, вы получали мышечное сокращение пальцев. С того момента мне стало любопытно. Конечно, в арсенале врача-психиатра есть масса лекарственных средств, они нам, безусловно, нужны и полезны, но имеют ряд ограничений. Хочется новых методов или дополнительных методов, которые помогают делать здоровье наших пациентов лучше. Мне стало интересно, я все больше узнавал по поводу этого метода. По мере того, как копилась информация, становилось понятно, что в этом есть какой-то тренд современности, стыка наук: нейробиологии, психиатрии, анатомии нервной системы, нейрохимии и так далее. Мы начали в этом отношении развиваться, у нас появился совместный проект, где мы смогли, наконец, реализовать. Теперь есть детское и взрослое направление в терапии, потому что очень много взрослых пациентов с той же депрессией, которая длительно, годами лечится, а с этим методом показывает очень хорошие результаты. Метод – не панацея, и лекарственная терапия часто сохраняется, но они позволяют существенно улучшить жизненные показатели: работа, социальные показатели.

Виктория Читлова:

Получается, это один из инструментов для выбора Вами, прицельно, индивидуально для каждого пациента.

Расскажите, пожалуйста, насколько мне известно, Вы получали образование в плане методики за рубежом. За рубежом эта тематика хорошо известна и практикуется, Вы ее сюда к нам и привезли. Насколько в нашей стране развита методика? Что происходит в этом направлении?

Максим Марачев:

Нельзя сказать, что о ней не слышат; с каждым годом все больше и больше метод на слуху, и от пациентов слышим, и по количеству звонков, обращений от родителей детей. Фактически, каждое крупное государственное учреждение имеет установку ТКМС, в неврологических стационарах, особенно, с развитой хирургией есть даже навигационные ТМС-установки, и не только там. Метод широко используется. Нет консолидации сведений, они не обобщаются, есть разрозненные очаги, как каждый применяет. У нас в стране, например, нет единых стандартов обучения этому методу. Иногда проводятся мастер-классы в рамках наших отечественных конгрессов, но нельзя сказать, что есть образовательные программы или курсы. Мы попытались сделать курс в 2018 году осенью, пригласив специалиста из Голландии, под руководством которого мы учились, и провели 2-хдневный семинар. Планируем такую практику продолжить, потому что оборудования много, людей, которые этим интересуются много, желающих пациентов и потенциальных клиентов для метода тоже много. Важно, чтобы мы делали на международном уровне, так, как делается сейчас по последнему слову достижений, техники, знаний в области медицины и ТМС.

Виктория Читлова:

Я желаю Вам развития, потому что это все очень нужно и важно.

Давайте, перейдем к описанию метода, как он устроен. У нас подготовлено несколько медиафайлов. Давайте, посмотрим фото, и параллельно Вы будете комментировать, что изображено на слайдах.

Максим Марачев:

Говоря о технической части современных приборов, здесь представлен прибор ТМС (транскраниальный магнитный стимулятор). Он состоит из ящика, если так можно сказать, в который интегрирован компьютер, и именно этот «ящик» генерирует, создает электрический импульс. К нему подсоединён шланг, на конце у него черная оконечность, называется восьмиобразная катушка, в ней накапливается электричество. Согласно закону электромагнитной индукции Фарадея, объясняя простыми словами, электрическое поле потенцирует развитие переменного магнитного поля, которое в свою очередь на другом конце участка может индуцировать возникновение опять электрического поля. Применительно к ТМС это означает следующее: если вы прислоняете катушку к скальпу и нажимаете кнопку аппарата «Включить», то разряд катушки приводит к тому, что на глубине 2–3 см у нас активируется – или, есть научный термин деполяризация – электрофизиологически, но, по сути, активируются определенные нейроны. Зная топографию мозга, мы можем представлять у каждого конкретного человека, в какую точку стимуляции мы попадаем. Топографию мозга мы можем знать, начиная от учебников анатомии, и до сейчас ТМС-оборудование позволяет выполнять картирование, то есть каждому человеку делается МРТ-снимок, загружается в компьютер. Пациент помещается на кресло, хотя, не обязательно иметь специальное кресло, а достаточно усадить человека на стул или положить его на кушетку. Самым важным, кроме самого прибора является, держатель, который позволяет зафиксировать катушку в нужном положении.

Есть несколько видов катушек. Самая популярная из них ― восьмиобразная катушка, или круглая катушка - второй вид. Они дают немного разную картину воздействия. Для восьмиобразной катушки характерно более фокальное пятно, более направленное, то есть мы стимулируем конкретную точку. Для круглой катушки – широкое поле воздействия. Соответственно, в зависимости от катушки мы имеем возможность менять воздействие при разных нозологиях. Сейчас есть много нейробиологических данных, коррелятов, что каждому заболеванию и каждой нозологии соответствуют определенные изменения в мозге. Зная о них, мы можем использовать тот или иной вид катушки.

Виктория Читлова:

Следующий слайд.

Максим Марачев:

Это то, о чем я говорил в начале. Вы видите: желтая стрелочка – это электрическое поле в катушке, красные пунктирные линии – это ориентация магнитного переменного поля, зеленая стрелка в мозге – это уже непосредственно активация нейронов за счет электрического импульса, который был передан с катушки. Катушка фиксируется при помощи держателя, пациент сидит в кресле. Продолжительность процедуры может быть от минуты до 40-45 минут, в зависимости от нозологии и от выбранного протокола воздействия.

Виктория Читлова:

Нозология – это болезнь, «краниальная» значит головной мозг, голова. То есть магнитные импульсы сквозь череп поступают к мозгу. Что же там происходит? Расскажите, пожалуйста, дорогие коллеги.

Максим Марачев:

Когда мы задавали этот вопрос в начале нашего пути, нам мало кто мог на него ответить так, чтобы мы получили исчерпывающие сведения. Наша пытливость привела нас к тому, что теперь мы понимаем лучше. Можно простыми словами сказать следующее, что во время воздействия магнитного стимулятора, условно, мы вызываем такое же возбуждение в нервной клетке, какое вызывается при помощи любого другого стимула. Например, мы обожглись, отдернули руку, – это же целый процесс, который передается последовательно, возбуждая один нейрон, передает возбуждение другому, неся с собой сигнал. Возбуждение от транскраниального магнитного стимулятора ничем не отличается от такой же в плане безопасности, прогноза и чего угодно.

При помощи стимулятора мы можем воздействовать исключительно только на кору. Есть разные койлы, которые позволяют делать воздействие глубже. Есть другие техники, о которых здесь упоминалось, при помощи имплантов, которые имплантируются глубже. Наш метод, который мы используем, как правило, работает на глубину 2-3 см, однако, мы знаем, что мозг – это большая нейросеть, всё со всем внутри связано. Сейчас есть много работ, говорящих о том, что воздействие на определенные точки коры позволяет нам воздействовать на более глубокие структуры, что позволяет использовать ТМС, например, при различных наркологических патологиях, зависимости от табака, алкоголя и других психоактивных веществ. Потому что нейробиология этих процессов лежит глубже, чем просто кора, хотя и здесь есть определенные корреляции. Современное объяснение гипотезы, как действует ТМС, говорит о том, что нейроны, которые вместе зажигаются (слово «зажигаются» здесь вполне подходящее), вместе будут и дальше работать. Мы принудительно зажигаем те нейроны, которые либо должны были гореть, либо горели, но сейчас потухли. Таким образом мы улучшаем состояние пациента, что приводит к клинически значимому улучшению в рамках его заболевания.

Виктория Читлова:

Моя любимая тема и сфера интересов в клинике, в практике – депрессии. Депрессии являются первым диагнозом в показаниях к использованию ТМС. Скажите, что происходит, когда мы лечим депрессию воздействием индуктора?

Максим Марачев:

С развитием нейровизуализации, техник, позволяющих нам заглянуть под черепную коробку. Один из таких методов - это функциональная магниторезонансная томография, которая по насыщенности кровотока позволяет понять, в каких регионах мозга что происходит в зависимости от того, чем занят человек. Например, мы смотрим кино; где кровотока больше – та область мозга более активна. Исследования у пациентов с депрессией позволили понять, какие области мозга более активные, какие – менее активные. Если раньше, применяя метод транскраниальной магнитной стимуляции, получали случайные результаты, то сейчас, имея эти данные, мы имеем возможность прицельно воздействовать на мозг.

Виктория Читлова:

Вы воздействуете на префронтальную кору?

Максим Марачев:

Да, на дорсолатеральную префронтальную кору. При депрессии считается, что левая область требует активации, а правая область требует подавления, седации. Сейчас считается, что даже один курс антидепрессивной терапии позволяет считать депрессию резистентной, то есть не ответившей на терапию, и может являться поводом для назначения такой процедуры, как ТМС.

Виктория Читлова:

Может ли ТМС использоваться, как монотерапия без предварительного назначения антидепрессантов, или обязательно нужно попробовать психофармакотерапию?

Максим Марачев:

Ее стоит разделить на 2. По соображениям безопасности - да, может. Сейчас общепринятая позиция, что человеку можно делать МРТ, как диагностическую процедуру, потому что МРТ ― безопасная процедура. ТМС ничем не отличается по уровню воздействия на мозг. Если мы говорим про клинические текущие рекомендации, то в них ТМС является препаратом 4-ой линии терапии. Официальные рекомендации по использованию ТМС есть после применения нескольких классов лекарств разных фармакологических групп. Сейчас есть тенденция к пересмотру рекомендаций с учетом данных по безопасности, с учетом последних данных о том, что ТМС более эффективно и дольше держится эффект после применения метода у пациентов со свежими формами депрессии. Не те пациенты, которые 10-20 лет болеют и лечатся, а те, у которых есть, например, первый эпизод и «не очень» вылечились при помощи лекарств. Как раз этот контингент актуальный для данного метода и лучше всего результаты, и через 12 месяцев после воздействия сохраняется ремиссия.

Виктория Читлова:

Удивительно, как американская FDA очень быстро включила в свои рекомендации ТМС. Я так понимаю, они на неё делают очень большие ставки.

Давайте, мы попробуем провести различия между транскраниальной магнитной стимуляцией и электросудорожной терапией. Потому что она тоже является вариантом выбора терапии при резистентных, то есть устойчивых к лекарственной терапии депрессиях. В чем разница?

Максим Марачев:

Наверное, с будет уместна аналогия с компьютером. Электросудорожная терапия – это включить/выключить компьютер, а ТМС – это закрыть застрявшую программу. Электросудорожная терапия влияет на весь мозг в целом, перезагружая все процессы и позволяя начать с другой точки, а не с той, на которой человек застрял в своей клинической депрессии. ТМС позволяет делать очень локально; используя данные нейробиологии, нейровизуализации мы действуем именно на то место, которое нуждается в коррекции.

Виктория Читлова:

Как Вы понимаете, какое место нуждается в коррекции? Как происходит проекция? Вы, наверное, проводите калибровку? Как это выглядит?

Максим Марачев:

Стоит обратиться к той теме, которую мы обсудили ранее в плане префронтальной коры слева, справа. Было исследование, которое говорило, что не каждая депрессия именно здесь имеет свою ахиллесову пяту.

Виктория Читлова:

Там целая система вовлеченных зон.

Максим Марачев:

Теперь есть несколько других точек, которые подвергаются стимуляции, и мы видим здесь эффект. Сама процедура предполагает очень понятный, последовательный протокол проведения: сначала мы ищем порог моторного ответа, чтобы определить, насколько отвечают нервные клетки, и на какую интенсивность стимуляции. Когда мы находим порог, мы усаживаем человека в кресло и одиночными ТМС-импульсами воздействуем на моторную кору, в зону, которая отвечает за движения. Мы наблюдаем за кистью пациента, и, если мы получаем движение, то значит, что нужно сделать 10 одиночных импульсов, при которых 5 вызовут движение, а 5 нет. Тогда будет та сила, с которой надо будет воздействовать на пациента, например, с депрессией. Это и будет отправной точкой в настройках самой процедуры. Дальше мы смещаем койл, или катушку, в зону префронтальной коры, закрепляем в держателе катушку и начинаем процедуру.

Виктория Читлова:

Сколько она длится, и с какой частотой Вы повторяете процедуру?

Максим Марачев:

Одна процедура может длиться от 3-4 минут до 30-40 минут в зависимости от протокола, их сейчас большое количество. Сейчас есть ускоренные протоколы, за 1 день человек проходит 5 процедур с продолжительностью по 5 минут с 2-часовым периодом отдыха. Таким образом, фактически за 3 дня можно пройти курс как за 3-хнедельный срок при сопоставимых результатах в лечении депрессии, например. Продолжительность может быть разной, но стандарт сейчас 15–30 процедур, то есть 5 раз в неделю, от 3-х до 6-ти недель. Дальше поддерживающая терапия может строиться по-разному, либо поддерживающие протоколы по нисходящей, 3-4 процедуры в неделю. Есть протокол, в рамках которого через год повторяется приблизительно такая же структура лечения. Это пока зона активного изучения, то есть, как лучше осуществлять поддерживающую терапию, чтобы дольше держался эффект.

Виктория Читлова:

Как долго длится эффект?

Максим Марачев:

Считается, что не меньше, чем медикаментозный эффект от лекарств. По последним данным, при условии, что свежий депрессивный эпизод и что количество медикаментов не превышает 1 или 2 фармакологических класса антидепрессантов, эффект длится около года. Здесь стоит упомянуть, что эффект в рамках изученного, то есть люди наблюдались 12 месяцев; мы не знаем, что было после, может быть, он длится и дольше, но 12 месяцев более или менее эффект сохраняется.

Виктория Читлова:

Есть сравнение по эффективности психотерапии, например, при легких и умеренных депрессиях, в сравнении с эффективностью ТМС?

Максим Марачев:

Исследования именно таких сравнений мне не известны. Но, есть исследования комбинации ТМС с психотерапией, которые говорят о том, что сочетание лучше моноварианта.

Виктория Читлова:

Допустим, Ваш потенциальный пациент работает в офисе и у него очень повышены нагрузки. Для того чтобы оставаться работоспособным, он к Вам стучится и говорит: «Посветите мне, пожалуйста, чтобы я не свалился в депрессию или не выгорел». Есть ли превентивные подходы в работе с помощью ТМС?

Александрина Григорьева:

Вопрос, который нам часто задают: можно ли здоровым людям применять ТМС и можно ли его использовать для активизации улучшения состояния, улучшения в работе когнитивной функции? Ответ очень простой: да, можно. Единственное, что меняются протоколы, это уже не форма лечения, а форма некой активизации. Нередко используется для улучшения состояния, поскольку один их эффектов применения метода - состояние мании, приподнятости, то есть улучшается настроение.

Виктория Читлова:

Продуктивная мания - очень желаемое состояние для многих пациентов, которые хоть раз испытывали на себе, что это такое. Очень желаемое для тех, кто рвется к успеху в какой-нибудь крутой компании.

Александрина Григорьева:

Еще одна очень интересная область – улучшение функций обучения и повышения когнитивной функции. Если мы тренируем какой-то когнитивный навык, будь то запоминание, изучение языков или другие процессы, то применение метода ТМС улучшает и ускоряет эти процессы.

Виктория Читлова:

Может ли ТМС заменить то, что делает психотерапия? ТМС сможет заменить активное мышление, поведение человека в направлении к конструктиву?

Александрина Григорьева:

Заменить – точно нет, но стать очень хорошим помогающим партнером – очень даже да. Как говорил Максим, что очень эффективно применение метода двойной стимуляции: с одной стороны, психотерапия, с другой стороны – применение метода ТМС. Точно так же, я уже говорила, использование метода ТМС в детской коррекционной работе совместно с другими методами: нейрокоррекции, дефектологии и так далее.

Виктория Читлова:

В контексте мыслительных функций, когнитивных функций для современного человечества очень актуален вопрос процессов старения, в том числе дегенеративных процессов. Насколько ТМС помогает при деменции разного происхождения?

Александрина Григорьева:

Использование метода помогает приостановить многие дегенеративные процессы и улучшить качество жизни, и приостановить негативную симптоматику при шизофрении, то есть, все процессы распада приостанавливаются. При помощи этого метода нам удается поддерживать их на определенном уровне. Это, конечно, дает большие перспективы в плане нейрореабилитации как у детей, так и у взрослых.

Максим Марачев:

Добавлю про нейродегенеративные процессы. Есть большие исследования, показывающие большую эффективность транскраниальной магнитной стимуляции при болезни Паркинсона и при деменции.

Виктория Читлова:

Давайте, затронем ограничения. У наших слушателей наверняка есть вопрос: не вызывает ли ТМС серьезных побочных действий для психики? Первый вопрос – эпилепсия, как с ней?

Александрина Григорьева:

Одним из основных противопоказаний в применении метода является такое заболевание, как маниакальный депрессивный психоз. Поскольку один из основных эффектов – активизация состояния, повышение настроения, то, конечно, при маниакальных депрессивных психозах данный метод противопоказан.

Виктория Читлова:

Очень важно, чтобы Ваш доктор имел тонкую калибровку в плане диагностики и не просмотрел рисков того, что у Вас есть депрессия, а были гипоманиакальные состояния, чтобы это обязательно было учтено.

Александрина Григорьева:

Следующим мифическим противопоказанием является эпилепсия. Действительно, многие врачи, многие исследователи долгое время говорили, что метод противопоказан при эпилепсии. Многие с осторожностью применяют, если знают, что у пациента есть такая патология. Однако, за рубежом данный метод сейчас активно используется для лечения эпилепсии, вопрос только в подборе адекватных, эффективных протоколов лечения. Еще из противопоказаний, конечно же, гидроцефалия и наличие любых металлических или магнитных устройств в теле. Также значимо сказать о возрасте, когда и с какого возраста можно применять, – возраст тоже является противопоказанием или ограничением. В самом начале нашего разговора был вопрос о том, насколько разные клиники имеют качественное образование в этом направлении. У детей многие используют ТМС фактически с нуля, но возрастным ограничением является возраст: только с 3-х лет, поскольку топография и спецификация белого и серого вещества головного мозга происходит приблизительно к этому возрасту.

Виктория Читлова:

Раньше – неактуально и может быть даже неполезно.

Александрина, расскажите, какие патологии у детишек Вы лечите с помощью ТМС?

Александрина Григорьева:

Среди наиболее эффективных направлений, где зарекомендовал себя ТМС – это расстройство аутистического спектра, поскольку достаточно ограничено применение разных коррекционных форм медикаментозного воздействия. Также задержки психического развития, задержки речевого развития, разные степени умственной отсталости, разные формы синдрома гиперактивности и дефицита внимания, синдром Туретта у детей и гиперкинеза.

Виктория Читлова:

Дорогие коллеги, я очень вам благодарна, что вы сегодня со мной! Заинтересовавшимся нашим слушателям я рекомендую изучить вопрос глубже и, если нужно – обратиться. Вам желаю развивать направление, развиваться самим, как специалистам, и помочь заинтересованным специалистам, нашим коллегам получить нужные знания. Спасибо вам большое!