Екатерина Осипенко:

В эфире «Оториноларингология с доктором Осипенко». У меня в гостях 2 врача разных специальностей. Тимур Петрович не просто отоларинголог, он объединяет в себе отоларингологию и знание инфекционных болезней. Ещё в гостях у меня доктор медицинских наук, врач-инфекционист высшей категории Маргарита Нагибина. Это люди, которые работают в нескольких лечебных и учебных учреждениях. Прежде всего это Московский стоматологический институт имени Евдокимова, вторая инфекционная больница и центр СПИДа. Сегодня мы встретились с вами для того, чтобы обсуждать инфекционные процессы в отоларингологии в полости рта и не только. Я думаю, вы мне сейчас расскажете более правильно, насколько часто инфекционные болезни встречаются в ухе, горле и носе. Я, в общем-то, знаю статистику, знаю данные ВОЗ, может быть, вы что-то интересное расскажете о том, что связано с состоянием вопросов по инфекции в Москве, может, есть какие-то отличительные особенности? Кому первому дадим слово?

Тимур Бессараб:

Очень приятно сегодня встретиться с вами вновь и обсуждать интересные вопросы. Насколько я знаю, наша беседа адресована огромному кругу лиц: и специалистам, и не специалистам, поэтому свою речь я буду вести в ключе, понятном и нашим слушателям, не искушённым в медицине, а сейчас это очень важно, поскольку видим в своей практике эксквизитные методы лечения. Буквально недавно, с Маргаритой Васильевной сегодня обсуждали, люди возвращаются к лечению ангины керосином, что приводит к понятным последствиям.

Екатерина Осипенко:

Что есть в закромах – тем и лечат. С точки зрения лечения тонзиллита, наверное, хорошее средство; другой вопрос, что после этого мы начинаем лечить всё остальное.

Тимур Бессараб:

Да, почему мы об этом говорим? Мы должны сориентировать наших визави, что обязательно нужно обращаться к врачу, обязательно нужно посоветоваться со специалистом, если возникают вопросы. Это очевидно.

Совершенно верно то, о чём вы говорите; данные ВОЗ, никуда от них не деться. Известно, что началом всех воспалительных процессов верхних дыхательных путей, являются, как правило, респираторные инфекции. Эти инфекции вызываются целым рядом вирусов — это всем общеизвестно. Они нарушают функционирование слизистой оболочки верхних дыхательных путей. Затем присоединяются известные осложнения, поражаются все органы этой системы. Скажем, поражение придаточных пазух носа. По той же статистике, продолжением течения катаральных процессов, вызванных вирусными инфекциями, в Соединённых Штатах Америки, например, больше 30 миллионов верифицированных случаев катаральных синуситов, и далее развивающиеся более прогредиентные формы, то есть гнойные процессы. В нашей стране называется более 10 млн таких верифицированных случаев. Нужно сказать, это статистика именно по лицам, которые добрались до врачей, которые были верифицированы. На самом деле, это айсберг, конечно, мы видим только небольшую его часть. Поэтому сегодня мы хотели поговорить именно о проблемах, насущных моментах. Говорить о банальных вещах мы не будем, это общеизвестно.

Екатерина Осипенко:

Я прошу прощения, но герпес — это банальная вещь? Для кого-то она совершенно банальная. Никто не умирает о него, у всех он есть, периодически все слышат от врачей, что у всех герпес есть, мы все с ним живём с раннего детства и всё нормально.

Тимур Бессараб:

Герпес ― это целый мир. Это же не один вирус герпеса.

Маргарита Нагибина:

Герпес может поставить только врач, потому что больной будет только жаловаться на что-то во рту, а что это? Кто является возбудителем там — это может только врач определить и назначить правильное лечение. В практике часто сталкиваюсь с ситуацией, в поликлинике консультирую: что-то во рту, сам не видит, кто-то заглянет из родственников, говорят, что-то там есть. Они приходят в аптеку и просят: «У меня что-то в горле, дайте мне что-нибудь от горла». Последнее время всем дают доритрицин. Всем. Видимо, широко разрекламированный препарат, но это же антибиотик. А на самом деле, заглядываю в полость рта — там герпес. Доритрицин не поможет.

Екатерина Осипенко:

Не обсуждая достоинства препарата, мы можем на этом примере проиллюстрировать. С одной стороны, пациент думает об одном, ему хотят помочь в аптеке, хотя не совсем правильное это дело. Не имеют права, будем так говорить. Получается лечение, диаметрально противоположное.

Маргарита Нагибина:

А когда смотришь, там большая эрозия, уже становится понятно: 4 дня рассасывают доритрицин, а он не помогает. Понятно, что он не поможет.

Тимур Бессараб:

Если даже вернуться к этому препарату, он очень удобен, потому что в его состав входит местное анестезирующее вещество, и, как бы там ни было, он в любом случае поможет, он облегчит. У людей может сформироваться такая идея, что он от всех болезней. С другой стороны, если взять те же анестетики, вспомним Ефремова, нашего известного писателя-фантаста, ― когда я ещё не был медиком, я прочитал, что новокаин помогает в течении любых инфекционных процессов, за счёт анестезии не даёт распространяться далее воспалительному процессу. Это отступление в область фармакологии и деонтологии. Герпес в общей популяции ассоциируется именно с лихорадкой, или как раньше её называли, «лихоманкой», на губах. Только этот процесс мы называем герпесом.

Маргарита Нагибина:

Мы же иногда сталкиваемся, что на губах герпеса нет, зато в полости рта, на мягком нёбе есть.

Екатерина Осипенко:

В полости носа, уха.

Тимур Бессараб:

Синдром Ханта, известный, когда поражается восьмая пара черепно-мозговых нервов с характерными проявлениями, это один из вариантов герпеса зостер, с поражениями вестибулярной, и не только, порции слухового анализатора. То есть этот вирус убиквитарен, может встретиться где угодно, и проявления могут быть разно-всяческие.

Екатерина Осипенко:

То есть не то, что сам пациент может разобраться. Пациент скорее испугается.

Маргарита Нагибина:

Пациент, не видя на губах, решит, что это не то.

Екатерина Осипенко:

К тому же он болезненный, в определённых локализациях это очень больно, даже герпес лабиалис. По большому счёту, все как-то привыкли, но болевой синдром имеет место. Люди начинают очень сильно по этому поводу переживать, это основная мотивация, чтобы прийти к врачу. Но и сам врач должен иметь определённые знания, навыки, для того чтобы разобраться в ситуации.

Тимур Бессараб:

Конечно. Орофациальная область доступна, врач её всегда видит. Не всегда у нас есть время раздеть пациента, посмотреть кожный покров, что происходит там, а бывает, что жалобы есть, но мы не видим того, что нужно было бы увидеть.

Екатерина Осипенко:

Во всяком случае, отоларингологу это тяжело бывает сделать.

Тимур Бессараб:

Бывает. Но, я хотел бы остановиться, инфектология, инфекционные болезни — самая, на мой взгляд, разноплановая область в медицине. С ней связано практически всё. Мы же говорим об инфекционной природе рака, тому есть подтверждения; мы говорим об инфекционной природе атеросклероза; говорим об инфекционной природе неврологических заболеваний, той же болезни Альцгеймера, сосудистых заболеваний. Очень многое из таких болезненных состояний связано у человека с инфекционным агентом, с инфектом, который провоцирует, с одной стороны, и вызывает, является непосредственной причиной патологических процессов.

Маргарита Нагибина:

Всё время цитирую в этом смысле Покровского Валентина Ивановича, который говорил, когда я была ещё студенткой: все болезни делятся на инфекционные и на болезни, у которых инфекционный агент ещё не найден.

Тимур Бессараб:

То есть получается так, что всё впереди. Возвращаясь к той же группе герпес-вирусов ― это целый мир. Грибы окружают нас вокруг, и бациллы герпеса окружают нас вокруг. Это не только орофациальный герпес, самый часто встречающийся, и тот, о котором знает наша аудитория – герпесвирусы 1 и 2 типа. Их много. Это и цитомегаловирусная инфекция, и Эпштейн – Барр вирусная инфекция, которая сейчас очень актуальна, потому что именно на эти инфекции достаточно часто врачи всех возможных специальностей обследуют наших пациентов. К вопросу об инфекционных болезнях, как о целом мире, я хочу сказать, что и отоларингология ― тоже целый мир. Не найду другой такой специальности, в которой было бы столько подспециальностей: это и сурдология, аудиология, отоневрология, и фониатрия, и ринология, и кофохирургия. Такой спектр и только одна наука, которая занимается верхними дыхательными путями и органом слуха, а что же можно говорить про мир инфекционных болезней?

Междисциплинарные связи очень актуальны. Очень здорово, что сегодня с нами Маргарита Васильевна, я всегда обращаюсь к ней. Очень много сложных клинических случаев, среди которых, например, следует назвать ту же лихорадку неясной этиологии: температура есть, температура продолжается в течение длительного времени, видимых клинических проявлений нет, есть усталость, раздражительность, сонливость, но всё проявляется субклинически, разобраться с этим очень сложно.

Екатерина Осипенко:

Мы со своей стороны или, допустим, терапевта сразу пытаемся исключить очаги инфекции верхних дыхательных путей. Мы исключаем где? Миндалины. Пазухи, возможно. Миндалины — самое элементарное, самое простое. Но мы тоже не всегда можем ответить на вопрос ― мы, отоларингологи. Фактически, следователи. Следователи, которые должны нести ответственность за следствие, а причин лихорадки неясного генеза 70, по-моему?

Маргарита Нагибина:

Я думаю, что много, очень много.

Тимур Бессараб:

Да, действительно следствие, действительно, это сложный диагностический поиск. В таком случае очень правильно взаимодействие между специалистами разных специальностей. Мы с Маргаритой Васильевной обсуждали эти бесконечные обследования на те же герпесвирусы, например. Назначается масса параклинических исследований, масса анализов, иногда даже сложно понять логику и цель, назначение. Получают результаты, результаты положительные. Как их интерпретировать — не знают, очень сложно. Иногда даже нет понимания того, что те же пресловутые иммуноглобулины G, которые ставят в тупик пациентов, вызывают столько волнений, и пациенты начинают ходить по разным врачам. Не нужно по разным врачам. Чтобы трактовать параклинические данные именно в этой области, инфектологической, безусловно, нужно обратиться к инфекционисту. Тогда не будет никаких сомнений в трактовке, специалист даст чёткий правильный ответ на вопрос. Мне бы хотелось даже у Маргариты Васильевны спросить, какой-нибудь из последних случаев с такой лихорадкой или с бесконечными анализами, с которыми приходят.

Екатерина Осипенко:

А приходят ли вообще, хотела бы спросить? Не зазорно ли идти к инфекционисту? К терапевту придут, к отоларингологу придут. Мне кажется, к инфекционисту – как к психиатру.

Маргарита Нагибина:

К инфекционисту сразу не идут, его рекомендует кто-то из других специалистов. Но, когда больной длительно лихорадит, то, конечно, терапевт в первую очередь отправит к инфекционисту. Инфекционист, всё осмотрев, призовёт на помощь узких специалистов. Но, надо сказать, что сейчас инфекционистов в поликлинической службе стало мало. Когда приходят такие пациенты к терапевтам, терапевты сразу, до консультации инфекциониста, Тимур Петрович правильно сказал, дают сразу пакет анализов. И тут начинается суета вокруг результатов анализов. Пациенты, получив результаты, в которых жирно нарисовано резкое увеличение чего-то, или они сами в состоянии увидеть, что это выходит далеко за нормы, тут начинаются поиски того, кто это будет трактовать. Иногда приходят уже все в слезах, с мамами, бабушками, всеми, в ужасе, что что-то очень серьёзное. Тут, конечно, разобраться может только специалист. Хотелось бы, чтобы он назначал анализы, потому что специалист будет прицельно знать, что он хочет получить и на что пациент будет обследоваться. А когда это идёт пакетом... Хочу сказать, что сейчас у нас очень большой спектр коммерческих лабораторий. В поликлинике сталкиваюсь с ситуацией, когда пациент, минуя обращение к врачу, приходит в частную лабораторию. Приходит и говорит: «Хочу обследоваться на все инфекции». В лаборатории есть определённые пакеты, чекапы, в частности, на инфекцию. Пациентам сразу делают анализы на всё и выдают результаты, и они уже дальше бегают в поисках.

Тимур Бессараб:

Мне это больше автосервис напоминает.

Маргарита Нагибина:

Я с этим сталкиваюсь, особенно, с герпесвирусами.

Тимур Бессараб:

С другой стороны, это же и экономический вопрос. Это наша реальность, лаборатории активно работают. Но, кроме вирусных, есть бактериальные заболевания, о них тоже следует сказать. Здесь Маргарите Васильевне есть смысл адресовать вопрос: какие актуальные инфекции вы бы указали, которые связаны с комплексом органов, о которых мы сегодня говорим?

Екатерина Осипенко:

Я прошу прощения, этот вопрос не надо забывать. Я как отоларинголог знаю, что мы сталкиваемся с герпетической инфекцией, но к нам пациенты не придут с герпесом. Они живут с ним, сами его лечат; они пришли, как вы говорите, сами в аптеку, большинство из них знает, что надо мазать, об этом говорится с экранов телевизоров, человек, который в аптеке продаёт, тоже подскажет. Есть спектр определённых препаратов, которые используются, и к нам с герпесом не приходят. К нам уже приходят тогда, когда даже забывают о нём. Грамотный специалист, клиницист, отоларинголог, который собирает анамнез, выясняет частоту возникновения герпеса в жизни. Когда выясняется, что он бывает с регулярной периодичностью, тогда мы тоже начинаем свой дополнительный поиск. Мы, опять-таки, ищем ещё цитомегаловирусную инфекцию, хламидийную, микоплазменную инфекцию, потому что всё может формировать стойкий хронический воспалительный процесс, в том числе на задней стенке глотки, даже в моей любимой гортани.

Тимур Бессараб:

Должен сказать, что хламидийная инфекция вообще незаслуженно забыта. Не так много внимания обращается на внутриклеточных паразитов.

Екатерина Осипенко:

Но они, может быть, забываются иной раз, с другой стороны, само лечение достаточно проблематичное. Я поделилась нашими, отоларингологов, чаяниями, моими личные, связанными с моим приёмом, с тем, что я вижу у моих пациентов. Теперь вы со своей стороны расскажите, пожалуйста.

Маргарита Нагибина:

Сейчас просто навеяло, что называется. Хочется, конечно, чтобы в само́м классическом варианте медицины была очень тесная связь между специальностями. Я привожу пример стыка специальностей, Тимур Петрович про этот случай уже забыл, а я его запомнила на всю жизнь, потому что подружилась с пациенткой, уже лет 7 дружим. Когда она приходила ко мне, то я, как инфекционист, по её симптомам — кашель, осипший голос, слабость — ставила ей парагрипп. Раз поставила, через месяц её встречаю ― опять у неё осипший голос. Опять она мои рекомендации выполнила, вроде ей стало получше, полегче. Опять через месяц встречаюсь — опять осипший голос, опять слабость, сухой кашель. В общем, раза три ставила парагрипп, я помню. Думаю: сколько же можно болеть? Я даже не помню, что меня осенило обратиться к Тимуру Петровичу, наверное, осипший голос. Мне казалось, что парагрипп не может так проявляться. Я её отправила к Тимуру Петровичу, который туда залез, и мы её послали к онкологам. Она была прооперирована на ранней стадии, и уже 7 лет всё у неё хорошо. У неё был рак гортани. Подкашливание, осипший голос, причём, он то проходил, то снова появлялся. Я ей лечение парагриппа написала, она полечилась ― вроде, полегче. У неё было волнообразное течение. Я реально думала, парагрипп. Женщине 40 лет. Она всё время помнит, очень благодарна, потому что у неё тогда была I стадия, она была прооперирована. Вот уже 7 лет у неё всё замечательно и благополучно.

Это к слову о том, что все наши специальности находятся на стыке, насколько всё взаимосвязано, как мы должны друг другу доверять, направлять, консультировать.

Екатерина Осипенко:

Я сейчас нашим слушателям скажу, потому что очень иллюстративный пример. Осиплость более 7 дней должна быть поводом для обращения к отоларингологу. Пусть не к фониатру, потому что нас практически нет нигде, но к отоларингологу для исключения органической патологии гортани, прежде всего для исключения органической патологии, тем более человеку, который курит. Кстати, не всегда это курильщики, потому что рак гортани и помолодел, и перешёл на женскую часть населения, в том числе некурящую. Это действительно серьёзный момент.

Вы говорите сейчас о междисциплинарном взаимодействии, ему сейчас уделяется много внимания. Сейчас проходят конференции междисциплинарного характера и в Москве, и в стране много. Но у нас с вами сейчас за столом формат общения, скорее, в форме дискуссии, тихой, спокойной, когда никто ничего не отстаивает и все нацелены на одно — понять и улучшить взаимодействие друг с другом, начать разговаривать на одном языке, потому что это проблематично ― разговаривать на одном языке. Каждый отстаивает интересы своей специальности. Такая форма общения, как у нас сейчас, редка. Если возникают возможности улучшить общение, это будет всегда помогать нашим пациентам.

Тимур Бессараб:

Возвращаясь к герпесвирусной инфекции и к лечению от специалистов, которые продают лекарства. Когда к фармацевтам обращаются за помощью. Один из примеров: тот же инфекционный мононуклеоз, инфекция, которая вызывается вирусом Эпштейна – Барра. Непростое заболевание с одной стороны, с другой стороны, число случаев, которые наблюдаются в последнее время, безусловно, увеличилось, как показывает статистика. Заболевание протекает с ангиной в том числе. Пациент идёт в аптеку с характерными жалобами, что болит горло, есть налёт на миндалинах, раньше он болел ангиной, и ему очень хорошо помог ампициллин, он лечился ампициллином. Он покупает ампициллин без назначения врача.

Это было буквально до того времени, когда вернулся рецептурный отпуск антибактериальных препаратов, что я считаю очень верным и правильным, поскольку в популяции формируются очень серьёзные пласты устойчивых и мультиустойчивых микроорганизмов. Это очень важно, поскольку пациенты часто бесконтрольно используют антибактериальные препараты, принимают их не так, как должно быть, не завершают правильно курс лечения, бросают их приём при улучшении состояния, что абсолютно неправильно. Пациент должен контактировать с врачом, только врач профессионально должен оценивать ход лечения, что-то в нём менять или завершать его. Не должно быть здесь самодеятельности, потому что всё в итоге приводит в конечном итоге к развитию осложнений, к рецидиву заболеваний.

Возвращаясь к примеру, пациент начинает принимать препарат, который противопоказан в данном случае. При инфекционном мононуклеозе препараты, содержащие ампициллин противопоказаны, поскольку они вызывают достаточно серьёзные токсикоаллергические реакции, которые могут приводить к осложнению течения самого инфекционного процесса, утяжеляют его течение. Опять же, сроки протекания заболевания увеличиваются. Всё меняется и меняется не в пользу пациента, поэтому всегда нужно выполнять рекомендации именно врача. Только врач может, в том же случае ангины, заподозрить инфекционный мононуклеоз, для которого ангина является одним из проявлений. На самом деле, это генерализованный процесс поражения целого ряда органов и гепатобилиарной системы в том числе, лимфоидной ткани, с чего всё и начинается. Обязательно нужен совет врача. Я бы призвал наших слушателей к тому, чтобы при возникновении из ряда вон выходящих обстоятельств, которые касаются их здоровья, сначала обращаться к врачу, а не к специалисту-фармацевту за рекомендациями. Аптека — это не диагностическое место, не место, где назначают лечение, это место отпуска лекарственных препаратов.

Екатерина Осипенко:

Скажите, пожалуйста, какие осложнения могут возникнуть в принципе, когда не диагностированные пациенты получают определённые курсы препаратов, в том числе антибактериальных препаратов?

Маргарита Нагибина:

Минимальное осложнение — развитие аллергической реакции. Наиболее неприятное, даже не осложнение, а последствие, ― когда препарат не тот и его действие направлено не на то.

Екатерина Осипенко:

А течение самого инфекционного процесса? Например, та же самая внутриклеточная инфекция, ― что с ней будет?

Тимур Бессараб:

Течение будет смазано, будет сложно дифференцировать.

Маргарита Нагибина:

Будет приводить, может быть, не к хронизации, но, по крайней мере, переход в латентную стадию, которая будет в последующем рецидивировать. Всё должно быть прицельно и максимально точно в лечении.

Тимур Бессараб:

В последнее время мы очень часто имеем дело с патоморфозом заболеваний. Всё стало течь совсем по-другому, не так, как было описано в классических учебниках. Взять тот же туберкулёз, например, или другие инфекции, даже кишечные, ― они стали протекать совершенно по-другому. Очень многое изменилось, они не всегда классически протекают. А когда ещё применяются антибактериальные препараты, не таргетного воздействия, то, естественно, всё перемешивается в таком калейдоскопе и сделать реально правильный вывод становится очень сложно. Кроме того, есть инфекции, которые вообще нельзя самостоятельно лечить, например, сифилис. Кстати, по сифилису один из случаев: у пациента достаточно продолжительно протекает ангина, ему предлагают удалять миндалины. Пациент случайно каким-то образом попал напрямик ко мне, у меня никаких сомнений не было, что это именно шанкроминдалит, то есть сифилис. Конечно, ни о каком удалении миндалин речь не шла.

Маргарита Нагибина:

Если бы пошёл удалять, всё равно сдал бы анализ на сифилис.

Екатерина Осипенко:

Да, но последствия могли бы быть интересные. Такой случай нельзя отнести к эксквизитным ситуациям. Это то, что последнее время даже усиливается, за последние 15 лет.

Тимур Бессараб:

Это то, с чем мы имеем дело буквально каждый день в своей работе. Разные случаи, атипичные, не обычные какие-то.

Екатерина Осипенко:

Мы ещё даже не затрагивали вопросы СПИДов и ЛОР-болезней, лишь достаточно примитивного, как многим может показаться, герпеса, а уж цитомегаловирусная инфекция, микоплазма и хламидии, или Эпштейн – Барр пресловутый… Сейчас все сдают анализы, все видят свои иммуноглобулины и, как флагом, размахивают результатами анализов. Что дальше делать — вопрос? Что делать, скажите? Человек по зову, по велению своего сердца решился на мужественный поступок и совершил самодиспансеризацию, сам себе назначил анализы. Он увидел изменения референсных значений, дальше что?

Маргарита Нагибина:

Только специалист может определить, насколько существенны и насколько значимы результаты анализов. Только специалист может. У меня есть подруга, прокурор. Её любимая фраза: «Вот время настало! Судить, учить и лечить сейчас могут все». Сейчас такое время, все «грамотные» в этих трёх областях. Три глобальные отрасли.

Екатерина Осипенко:

Это мне напомнило анекдот про то, можно ли заниматься сексом на Красной площади? Нельзя, потому что все советами замучают. Так и в этой ситуации: все всё знают, читают хорошую литературу, но не знают, как правильно. Когда задаётся, например, в различных соцсетях вопрос: у меня потерялся голос, куда-то пропал, закатился под диван, или ухо заболело, или я кашляю, а чем вы лечились? Я всегда комментирую, когда окончательно выхожу из себя: почему вы никто сами машины свои не чините? Почему вы в Facebook лечиться идёте?

Маргарита Нагибина:

Аналогия очень хорошая. Хорошее сравнение.

Екатерина Осипенко:

Опять-таки, не потому, что мы тянем одеяло на себя, а потому что такое лечение может привести к ужасающим последствиям. Безусловно, к ужасающим последствиям.

Тимур Бессараб:

Что делать? В принципе, я как бы ответил на вопрос? Я бы ответил всё же банально: обратитесь к врачу. Потому что в его компетенции маршрутизация, как бы то ни было. Например, тем же орофациальным герпесом в полной мере владеют ― и в лучшей, наверное, мере владеют ― специалисты дерматовенерологи, которые сразу ставят диагноз, в отличие от других специалистов. Они видят, такая специальность ― целый мир. Врач отправит к дерматовенерологу. У многих специальностей есть вопросы, как правильно маршрутизировать. Те же инфекционные процессы зачастую связаны, или являются инициатором, или сопутствуют, например, аутоиммунным процессам. Доктор сразу выберет правильный вектор и отправит пациента с такими же проявлениями, как при инфекционном процессе, к ревматологу. И ряд других. Об органических процессах мы сегодня говорили, онкопоиск никуда не делся, всё это остаётся и имеет большое значение. Поэтому не стоит заниматься никакой самодеятельностью. Медицинская помощь, уж в нашем городе, абсолютно доступна, нет проблем обратиться к врачу. Не в какой-то фельдшерско-акушерский пункт, до которого нужно ехать на оленях сутки, я извиняюсь, но действительно так. Совершенно доступная медицинская помощь в полном её объёме. Во всяком случае, с диагностическими и лечебными мероприятиями никаких проблем. Зачастую, не хватает времени, не хватает времени даже на себя, и пациенты лечатся сейчас онлайн.

Маргарита Нагибина:

Интересный момент. Если у человека вдруг онемела нога, он сразу побежит к врачу, а если что-то в горле, в носу, в ухе — либо в аптеку, либо в лабораторию, когда станет совсем плохо, побежит. Странно.

Екатерина Осипенко:

Вопросы культуры. Нас так, к сожалению, многих воспитали, это действительно хромающий аспект нашей деятельности. Сделать красивые зубы, причёску сделать ― это да. Но пойти, обратиться к специалисту сложно, есть боязнь. Я сегодня ехала на такси, так получилось, что мы обсуждали радио, и таксист меня спрашивает: «Чем вы там занимаетесь?» Я рассказала, посоветовала ему слушать наши эфиры, не только мои, но и моих коллег. Он сказал: «Ну, что вы! Как наслушаешься, и у себя найдёшь что-то!» Сразу идёт отрицание. Я говорю: вооружён – значит предупреждён. Поэтому я сейчас хотела бы вас попросить дать буквально 1-2 совета нашим слушателям, самой широкой аудитории.

Тимур Бессараб:

Я, наверное, продолжу лейтмотив нашего разговора и скажу, что нет ничего сложного. Не нужно мучиться, не должно быть никаких страхов, для того и существует врач. Для того, чтобы с ним посоветоваться, обсудить насущные проблемы и сразу получить ответ. Это очень просто. Да, нужно найти время, да, нужно найти возможность. Но лучше всего сделать именно так, как в той пословице: семь раз отмерить, один раз отрезать. Чтобы не было потом неблагоприятных последствий.  

Маргарита Нагибина:

Моё слово как инфекциониста. Хочется сказать, что на любой симптом, который появляется у человека, необычный для его здорового состояния, надо обращать внимание, надо обязательно проконсультироваться. Ведь то, что распознано на ранней стадии — практически всё вылечивается сейчас. Мы живём в такую эпоху, когда рак, даже на III стадии, 90 % вылечивается. Надо просто быть внимательным к себе и не жалеть времени на то, чтобы проконсультироваться. Мне нравится поговорка: «Не хочется быть самым богатым на кладбище». Ничего хорошего в этом нет. Будьте внимательны к себе, умейте себя слушать, слышать, находить время на то, чтобы уделить себе внимание.

Екатерина Осипенко:

Находить врача, которому вы будете доверять, с которым можете обсуждать. К которому вы можете прийти со своими страхами.

Тимур Бессараб:

Когда есть диалог между пациентом и врачом — это залог успеха. Это фора, которую сложно переоценить.

Екатерина Осипенко:

Поэтому из встреч врач — пациент в дальнейшем получаются такие дружеские союзы, как у вас с пациенткой, которой вы, фактически, спасли жизнь, вдвоём, причём.

Эфир передачи «Отоларингология с доктором Осипенко» заканчивается. Мы говорили сегодня о роли инфекции в формировании ЛОР-патологии. Сегодня в гостях у меня были мои коллеги. Спасибо вам огромное, и инфекционисты, и отоларингологи! Инфекционисты-отоларингологи, все в одной связке. Спасибо вам огромное за то, что пришли, нашли время.

Тимур Бессараб:

Спасибо вам огромное, спасибо за приглашение! Спасибо Маргарите Васильевне за то, что она нашла возможность прийти к нам. Спасибо нашим слушателям, потому что ради них мы сегодня и собрались.