Денис Хохлов:
Дорогие друзья! Мы в эфирной студии радио Mediametrics на нашей программе «Профилактика заболеваний». Как всегда, с вами ваши любимые ведущие – я, Денис Хохлов.
Илья Акинфиев:
И я, Илья Акинфиев. В сегодняшней программе мы поговорим не про заболевания, а про тех, кто их лечит, про медиков, которые оказываются в самый важный момент на первой линии ― про врачей скорой помощи. Профессия врача скорой помощи такая тяжёлая, что должна ложиться на большие мужские крепкие плечи. Однако, в этой профессии есть и женщины. Сегодня мы узнаем, есть ли место женщине на скорой помощи. Поможет нам в этом разобраться фельдшер линейной выездной бригады станции скорой медицинской помощи А.С. Пучкова города Москвы, заместитель Председателя молодёжного совета скорой медицинской помощи, член Молодёжного совета департамента здравоохранения Москвы, выпускница Московского Государственного медико-стоматологического университета А.И. Евдокимова Рохмачёва Юлия Андреевна.
Денис Хохлов:
Юля, расскажи нам сначала, сколько по статистике работает на выездных бригадах девушек, женщин, представительниц прекрасного пола?
Юлия Рохмачёва:
По последним данным, как мне подсказали коллеги, я даже специально поинтересовалась, женщин у нас на скорой уже более 60 %. Мужчин берегут, видимо. Мы уже превышаем по количеству мужской состав.
Денис Хохлов:
Но это замечательно, мне кажется. Женщины - это всегда прекрасно. А бригады состоят только из женщин, или они комплектуются из мужчин и женщин?
Юлия Рохмачёва:
Последний год бригады стали заметно укомплектованными, по двое сотрудников. Буквально несколько лет назад мы работали по одному и таскали на себе всю аппаратуру в одни руки. Ящик в правой руке, в левой руке кардиограф ― и вперёд! Сейчас женские бригады больше, мне кажется, превалируют над мужскими. Но, я считаю, что нужно делать разнополые бригады. Есть ситуации, где женщина справится, есть ситуации, где справится мужчина, а если их двое в бригаде, то получится универсальный тандем. Либо, если две женщины, то они должны быть с абсолютно разными темпераментами, потому что ситуации бывают всякие. Две женщины, одна растеряется, другая растеряется…
Денис Хохлов:
Такое возможно, что врач может растеряться?
Юлия Рохмачёва:
Бывают всякие форс-мажорные ситуации, можно растеряться не в качестве своих профессиональных навыков, а возможно, в эмоциональных моментах.
Илья Акинфиев:
И тут придёт водитель на помощь. Водитель мужчина. Кстати, на скорой помощи есть водители-женщины?
Юлия Рохмачёва:
Нет, мне кажется, это тяжело для женщины. Мало того, что большая физическая нагрузка, но и сама по себе такая работа не для женщины, я считаю, нет.
Денис Хохлов:
Водители имеют право выходить из машины?
Юлия Рохмачёва:
Если мы нуждаемся в помощи водителя, он может оставить машину, если она не мешает проезду во дворах. В последнее время дворы очень плотно заставлены машинами, и нам приходится порой идти пешком какое-то расстояние, и здесь без водителя не обойтись. Тем более, у них должность на бригаде, они санитары. То есть их сделали санитарами, обучили, и мы имеем право пользоваться их помощью.
Денис Хохлов:
Замечательно! Лишняя пара крепких мужских рук всегда нужна.
Илья Акинфиев:
Связь с водителем какая?
Юлия Рохмачёва:
По рации, либо оставляют личный телефон. Лучше, когда бригада постоянная, идёт из смены в смену, тогда уже знаешь без слов.
Денис Хохлов:
Про себя можешь рассказать? Как произошло, что ты попала на скорую, почему не осталась в поликлинике, где тепло, или в стационаре, где относительно спокойно, кашу можно поесть? В такую сложную для себя работу пошла.
Юлия Рохмачёва:
Мой путь начался, наверное, еще в четвёртом классе. Так вышло, что я ухаживала вместе с бабушкой за дедушкой, он тяжело болел. Дедушка для меня был авторитет сильного, крепкого мужчины. Он умирал на моих руках. Возможно, было эмоциональное потрясение, когда ребёнок видит умирающего человека. Тогда я задалась целью, что я буду тем человеком, у которого никогда не будут умирать люди. Возможно, эта цель, детская эмоциональность привели меня к тому, что я начала свой, достаточно долгий путь. Я семь лет подряд поступала в институт. Я из года в год ходила, меня уже вся комиссия знала.
Денис Хохлов:
Мне кажется, только в театральный столько поступают.
Юлия Рохмачёва:
Не получалось, не хватало мне то балла, то полбалла, видимо, было не время. Тогда мама мне сказала: что расстраиваться, иди, отучись на фельдшера скорой помощи. Отучилась, и меня уже на 10 лет затянуло. Параллельно я поступила всё-таки институт, благодаря скорой, по направлению.
Денис Хохлов:
За столько лет человек уже понимает, куда он идет.
Юлия Рохмачёва:
Я пробила всё-таки эту броню, и в нынешнем году заканчиваю.
Илья Акинфиев:
Какие планы после института?
Денис Хохлов:
Остаться на скорой?
Юлия Рохмачёва:
Вообще, всю жизнь грезила неврологией. Мне очень интересен такой объект, как головной мозг и именно речь. Пока я пыталась поступить, я ещё параллельно училась на дефектолога. Не окончив на дефектолога, я поступила на первый курс медицинского, и потом окончила курсы восстановления речи. Мне было бы интересно заниматься этим. Но, в связи с последними моими событиями, что я начала посещать всевозможные тренинги при Молодёжном совете, всевозможные мероприятия, поняла, что какой солдат не мечтает стать генералом? Я поняла, что скорая для меня всё, я знаю, какой я бы хотела видеть подстанцию, какой коллектив, как их можно было бы привлекать к работе, делать для них, возможно, тренинги, работу с психологом. Возможно, я бы хотела стать заведующей подстанцией, даже маленькой, я готова, согласна на какую-нибудь маленькую подстанцию, но попробовать себя, как руководитель.
Илья Акинфиев:
Своя маленькая подстанция.
Денис Хохлов:
Да, маленькая подстанция, а ответственность большая.
Юлия Рохмачёва:
Но зато она была бы, как образец.
Денис Хохлов:
Всем очень интересно, насколько женщине безопасно работать на скорой? Ведь бывают нападения на сотрудников. Думается, что мужчине проще себя защитить и постоять за себя, а женщине сложнее. Как ты смотришь изнутри на эту ситуацию?
Юлия Рохмачёва:
В качестве средств обороны у нас ничего нет, мы даже не имеем права пользоваться газовым баллончиком, потому что, всё-таки, получается, что мы наносим вред здоровью, и не важно, что мы защищались. На планшетах, которые есть у нас на бригадах, есть тревожная кнопка, в случае чего мы можем ею воспользоваться и приедет отряд полиции. Но временной интервал, конечно, неизвестен. Можно попытаться уладить конфликт самостоятельно, либо избежать, либо спрятаться где-то в условиях квартиры.
Денис Хохлов:
Но, с Вами занимаются, проводят беседы по поводу?
Илья Акинфиев:
Как прятаться.
Юлия Рохмачёва:
Нет.
Денис Хохлов:
Хотелось бы, наверное… Как наладить психологический контакт с человеком, как можно успокоить агрессивного человека, ввести в рамки.
Илья Акинфиев:
Нападения чаще бывают на мужчин или на женщин? С одной стороны, мужчина может отразить нападение, поэтому на него слабый не будет нападать. Но, если у человека подкорка отключена, он может на женщину не нападёт?
Денис Хохлов:
«Подкорка отключена», интересно сказал. Если отключена подкорка, то он ни на кого не нападёт.
Юлия Рохмачёва:
Если мы приезжаем на ночной вызов, вечерние, то люди в определённых состояниях, для них вообще всё равно ― мужчина ты, женщина, в форме ты, не в форме. Они видят, видимо, что-то своё в тебе и начинают. Могут тебя и всеми словами оговорить, и высказать всё, что они о тебе думают, ещё подойдут и спросят: «Что, не испугалась? Я тебя вызвал, ты давай, оказывай мне тут все услуги, которые я захочу». Есть такие, кто не уважает абсолютно.
Денис Хохлов:
Наверное, следующий вопрос – наркотические препараты.
Илья Акинфиев:
В карманах возите?
Юлия Рохмачёва:
У каждого они спрятаны в своём кармашке, потому что могут и отрывать. Каждый держит, где ему ближе, где удобнее, где можно сразу быстро достать, использовать, чтобы было безопасно, чтобы это не было на виду, не было подписано «лезь сюда». Всё у каждого в своей сумочке где-то спрятано.
Илья Акинфиев:
А сколько ты весишь?
Денис Хохлов:
Нескромный вопрос.
Юлия Рохмачёва:
Нет, я не стесняюсь. Я вешу 55 кг.
Илья Акинфиев:
Я думаю, пациенты могут весить больше. Про эвакуацию расскажи.
Денис Хохлов:
Каких самых больших пациентов приходилось эвакуировать в твоей работе?
Юлия Рохмачёва:
Благодаря службе МЧС, они ещё к нам приходят на помощь, но вес пациента не должен превышать определённую норму. Они не приедут, если пациент, допустим, 80 кг, 90. Если от 120, то мы имеем полное право к ним обратиться. Но, если пациент нуждается в экстренной госпитализации, то не стоит вопрос ждать МЧС, приходится всем двором собирать. Иногда мы обращаемся к родственникам, чтобы они помогли в поисках тех, кто поможет нести. На что некоторые реагируют: это ваша работа, давайте, вы ищите. Я могу покинуть пациента, я поищу. Иногда и ночью, конечно, и в 3 часа ночи, возможно, улыбнёшься кому-нибудь.
Илья Акинфиев:
По соседям приходилось звонить?
Юлия Рохмачёва:
Приходится и по соседям, и по всем, но чаще слышишь, что «у меня нога болит», «у меня спина болит». Выходишь на улицу, и там очень добрые дворники, обычно они кучками держатся, все эти приезжие граждане. Они очень охотно нам помогают, они как муравьи сбегаются, их сразу становится много!
Илья Акинфиев:
Здесь, наоборот, женщина-врач более выгодно.
Юлия Рохмачёва:
Здесь выгодно, если просишь. Они отзывчивые.
Денис Хохлов:
Хотелось бы, действительно, отзывчивости от людей. Может, действительно ноги болят, никто не спорит.
Юлия Рохмачёва:
Многие боятся открывать дверь.
Услуги – в салоне красоты, а мы оказываем помощь, у нас нет перечня услуг. Мы решаем, что нужно данному человеку, а не он выбирает услугу.
Денис Хохлов:
Следующий спорный вопрос, конфликтный, насчет бахил. Нужно ли требовать, имеют ли право родственники пациентов не пускать медработника к пациенту, требовать надевать бахилы?
Юлия Рохмачёва:
Для меня это народная примета. У тебя экстренный вызов, ты бежишь, сломя голову, заходишь в квартиру, тебя встречают на пороге, говорят: здравствуйте, наденьте бахилы. Всё, можно расслабиться, 100 %. Ты сразу понимаешь, что можно расслабиться и спокойно сесть.
Денис Хохлов:
То есть нет экстренной ситуации.
Юлия Рохмачёва:
Мы - экстренная служба. Если мы вызываем пожарных, они приезжают к нам, мы же не просим их сначала переодеться, а потом тушить пожар. Так же и здесь, я считаю. Мне всё равно, если я вижу, что квартира чистая, с белыми коврами, если там дети – мне не сложно, я сниму обувь, я абсолютно не расстроюсь, без обуви зайду. Но есть квартиры, в которых хочется облачиться в бахилы, чтобы не испачкаться, даже такое попадается. Но по факту, я считаю, что бахилы - это лишнее. Потому что, во-первых, вопрос безопасности, в них можно поскользнуться.
Денис Хохлов:
Требований таких нет. Не имеют права требовать.
Юлия Рохмачёва:
Нет, мы экстренная служба. Бахилы не про нас. Только личное отношение. Хочет – пожалуйста, надеваем. Либо давайте, я посмотрю сначала на пациента, а потом надену.
Илья Акинфиев:
Сейчас говорят, что мы не медицинскую помощь оказываем, а оказываем услугу, спорят об этом. Скорая медицинская помощь – всё равно звучит «помощь». Когда СМП переименуют в СМУ, когда это будет скорая медицинская услуга?
Юлия Рохмачёва:
Я надеюсь, никогда, потому что услуги в салоне красоты, а мы оказываем именно помощь, у нас нет перечня услуг. Если у нас будет перечень, то за каждый перечень придется платить тем, кто будет выбирать. Мы – городская бесплатная служба, я считаю, что мы решаем, что нужно данному человеку, а не он выбирает из тех видов услуг, которые у нас могли бы быть.
Денис Хохлов:
Человек уже вызвал специалистов, он должен довериться.
Юлия Рохмачёва:
Бывает, вызвал и начинает нас учить. Ну, поговорите.
Денис Хохлов:
Бывают иногда люди, которым действительно скучно, хочется поговорить, наверное. Тут можно вспомнить западные страны, где за ложный вызов могут наказать. У нас такого нет, поэтому люди могут отвлекать специалистов, которые могут действительно спешить к людям, которым плохо.
Юлия Рохмачёва:
Бомжи, как видят скорую, бегут от нас. Им скорая не нужна, они уже знают, что мимо кто-то проходил и подумал, что ему плохо. Таких вызовов очень много. Часто, ты звонишь человеку на вызов, тому, кто вызывал: «Где?» – «Он лежал, я шёл, я ехал, я что-то видел, похожее на человека».
Денис Хохлов:
С другой стороны, это неплохо. Мало ли – кажется, что бомж, а может быть, человеку плохо, у него инсульт.
Юлия Рохмачёва:
Тогда дождись скорую. Они же все мимо побежали. Мало ли, что это? Может, мешок лежит. Ты подойди и спроси: «Вам помочь?» Элементарно просто. У нас люди боятся общаться.
Денис Хохлов:
Вдруг нападёт? А на врача не страшно. У него чемоданчик есть – бросит, убежит. Пока будут рыться в чемоданчике… В общем, всё-таки, как лучше действовать, если человек лежит где-то на дороге?
Юлия Рохмачёва:
Не надо трогать его, нужно убедиться в безопасности, что он лежит в безопасном месте. Если его ударило током, и вы подойдёте, то вас ещё сверху ударит током. Уже соберётся нормальная компания. Я считаю, не трогать, не переворачивать, просто спросите. Всего лишь два слова: «Вам помочь?» или «Что случилось?». И всё, больше ничего не требуется.
Денис Хохлов:
Если без сознания, то можно вызвать.
Юлия Рохмачёва:
Тогда вызывайте скорую, и будет действительно профильный вызов. Оставайтесь на месте, мало ли что. Может быть, ускорить бригаду, если требует ситуация.
Денис Хохлов:
Или объяснить, насколько, в какой ситуации вы его обнаружили.
Юлия Рохмачёва:
Многие приходят в себя и – всё, спасибо, я пошёл. Но вызов висит, мы уже едем, а в этот момент, может быть, действительно, кому-то нужна помощь, а этот вызов не отменен.
Денис Хохлов:
Количество скорых ограничено, поэтому выбираются по приоритету. Действительно, лучше оставаться на месте.
Илья Акинфиев:
У меня вопрос про тех 40 %, про мужчин. Есть какие-либо привилегии у женщины-врача, которые им оказывают коллеги-мужчины? Например, сложные вызовы на себя или дальние вызовы на себя.
Юлия Рохмачёва:
Нет, такого нет, у нас в вызовы распределяются по очереди. Нет мужской бригады или женской бригады. Если ты работаешь с мужчиной, конечно, ящик носит он, даже без вопросов.
Илья Акинфиев:
Даже если мужчина врач?
Юлия Рохмачёва:
Ну и что? Я, конечно, понимаю, что иногда полезно ящик поносить, вроде физкультминутки, если засиделся в машине, ещё на пятый этаж с ящиком.
Денис Хохлов:
Сколько он весит?
Юлия Рохмачёва:
Около 10 кг.
Денис Хохлов:
Прилично. Для девушки сложно носить постоянно.
Илья Акинфиев:
А аппарат ЭКГ?
Юлия Рохмачёва:
Может быть, 1,5–2,0 кг. Нормальный, хороший такой вес. Идёшь, шагаешь через две ступеньки.
Илья Акинфиев:
Считала когда-нибудь, сколько этажей за сутки приходишь?
Юлия Рохмачёва:
Нет. Я пыталась шагомер установить, мне было интересно, сколько шагов, но – нет.
Илья Акинфиев:
Шагов - это шагов, а этажей?
Юлия Рохмачёва:
Я работаю по центральному району, там в основном пятиэтажки остались, и всё время, если на пятый этаж, то пешком, без лифта, как традиция. Почему-то в пятиэтажках люди на первых этажах не болеют, я не знаю, они специально забираются повыше?
Денис Хохлов:
Не остаётся в памяти. В памяти остаются только случаи, когда надо нести достаточно крупного мужчину.
Илья Акинфиев:
А если первый этаж, то значит, будет лифт.
Юлия Рохмачёва:
Да, будет что-то такое.
Денис Хохлов:
В общем, грузовые лифты, это редкость. Очень хотелось бы…
Юлия Рохмачёва:
…лифт вообще, хоть какой-нибудь иногда. Один раз я на 15-й этаж шла, лифт сломался. Я убедилась, что ситуация некритичная, человек мог сам спуститься в машину. Я говорю: «Спускайтесь!» – «Нет, вы поднимайтесь. Мы подумаем потом».
Денис Хохлов:
Женщине на скорой нужно обладать какими-то особыми качествами характера, свойствами характера, или любая девушка может работать на скорой?
Юлия Рохмачёва:
Независимо от того, ты женщина или не женщина, ты должна быть готова к любой ситуации. Ты никогда не должна подавать виду, что испугалась, что тебе страшно, что ты не знаешь, что делать. Всё-таки, характер имеет значение, случайных людей не бывает на скорой. Очень много к нам приходит и молодых студентов, все воодушевлённые ― скорая, романтика. Проходит буквально полгода ― и всё, уходят. Если они остались, то всё, значит они пережили, готовы ко всему. Полгода ― это максимальный срок, на который они задерживались.
Денис Хохлов:
Какой процент остаётся, интересно?
Юлия Рохмачёва:
Процентов 10, наверное. Больше идёт циркуляция.
Денис Хохлов:
Что больше всего пугает? Что именно, режим работы?
Юлия Рохмачёва:
Наверное, режим, наверное, что они не готовы к такой нагрузке. Порой, езда бывает нон-стоп, когда у тебя нет времени ни на поесть, ни на отдохнуть.
Денис Хохлов:
Вы работаете сутками, правильно? Когда заступаете?
Юлия Рохмачёва:
В 8 утра. У меня смена начинается в 8 утра, в 8 утра заканчиваем.
Денис Хохлов:
Когда сложнее всего: когда больше всего вызовов, или когда спать уже хочется?
Юлия Рохмачёва:
Самое большое количество вызовов, естественно, днём, потому что у нас центр. Здесь бизнес-центры, торговые центры, метро все самые нагруженные ― «Чеховская», «Тверская», «Цветной бульвар», самые популярные станции, пересадочные пункты. До пересменки, до 8 вечера вообще вызовы без остановки. После 8 вечера становится полегче, и следующий пик с 3 часов ночи.
Илья Акинфиев:
Днём вызывают без госпитализации? Потому что, по приемному покою я знаю, что скорая начинает «буянить» где-то в 10 часов вечера и успокаиваются только к 5 утра.
Юлия Рохмачёва:
Днём, в основном, обострения хронических заболеваний, или может быть реакция на погоду, реакция на стресс у людей. Простудные заболевания, которые они принимают за катастрофу, которая с ними произойдёт. Многие работать не хотят, вызывают скорую: «Выпишите мне справку». Мы не выписываем справки. Днём школы, в школы очень много вызовов. Раньше, когда мы учились в школе, хотел с урока сбежать - беги. Сейчас все через медпункт, а у медпунктов своё распоряжение ― они при каждом обращении вызывают скорую.
Денис Хохлов:
Сейчас школьник должен отметиться карточкой, родителям сразу видно.
Юлия Рохмачёва:
Когда школьник понимает, чем ему оборачивается его обращение, ― всё, он сразу «выздоравливает», сразу у него всё хорошо, идёт на уроки.
Денис Хохлов:
Ночью спать хочется?
Юлия Рохмачёва:
Хочется, но мне легче почему-то ночью работать. Ночью хорошо, поэтому, когда я выхожу в ночную смену, многие даже радуются: Юля пришла, она ночью не спит. Если ночью лёг, то уже всё, очень тяжело раскачаться. В какой-то момент бывают фазы быстрого сна, ты проваливаешься – и всё, потом уже очень тяжело собраться.
Денис Хохлов:
Кофе помогает?
Юлия Рохмачёва:
Нет, на меня кофе, наоборот, действует успокаивающе.
Илья Акинфиев:
Рассказывай, что на скорой кушают, чтобы не спать по ночам?
Юлия Рохмачёва:
Ничего. Помогает желание работать. Если ты пришёл – ты должен быть готов, не хочешь работать сутками – не работай, есть такой вариант: или по состоянию здоровья, или по уходу за ребёнком, если маленькие дети. Есть варианты, администрация идёт на уступки, ставят дневной график.
Денис Хохлов:
Замечательно, что девушки могут ребёнка родить, нормальной жизнью жить, ничего страшного в этой работе нет.
Илья Акинфиев:
Перейдём к вкусному вопросу. В спальных районах у всех подстанций есть козырные столовые, где они кушают. В ЦАО есть такая?
Юлия Рохмачёва:
На каждой подстанции находится своя столовая, и у нас за суточную смену есть два официальных перерыва по полчаса, обед и ужин. Если восьмичасовая бригада, то обед стараются сделать до часу дня, с 12 до 13 покормить. Если бывают завалы, часам к 15-16 приезжаем. Ужин ― это 1-2 ночи. Мы возвращаемся на подстанцию, нам ставят отметку, что мы в ожидании, на обеде.
Денис Хохлов:
Доезд до подстанции не входит в это время?
Юлия Рохмачёва:
Нет, это возвращение с вызова.
Илья Акинфиев:
У вас в 7:30 утра в доезд бригады на станцию. Что, если бригада в это время попадает на вызов?
Юлия Рохмачёва:
Зимой была большая нагрузка, да, бывает иногда. Но очень редко бывает, стараемся в полвосьмого быть на станции, чтобы бригаде подготовить следующую смену – машину подготовить, ящик, сдать смену. Бывают действительно перегрузки, и в 7:20 мы уезжаем, задерживаемся. Здесь не от нас зависит.
Денис Хохлов:
Наши зрители задают вопрос на Фейсбуке: по каким заболеваниям больше всего вызовов?
Юлия Рохмачёва:
Хронические заболевания, гипертоническая болезнь, в зимний период ОРВИ, простуды, сезонные заболевания. Очень странно, почему люди до сих пор не научились справляться с таким банальным, казалось бы, заболеванием, как ОРВИ, пытаются прибегнуть к нашей помощи.
Денис Хохлов:
Но, ОРВИ – страшное заболевание.
Илья Акинфиев:
Пульсоксиметры выдали вам уже?
Юлия Рохмачёва:
Они всегда были. Бригадные есть всегда. Может быть, у кого-то свой, у нас они массивные.
Денис Хохлов:
Вопрос интимного плана: у тебя есть молодой человек?
Юлия Рохмачёва:
Я пока свободна, но в моей жизни есть человек.
Денис Хохлов:
Как он относится к твоей работе, как твои близкие относятся?
Юлия Рохмачёва:
Очень хорошо относится. Он видит, что я получаю от работы удовольствие. Он говорит: «Если устала – уходи». То есть, чего жаловаться, устала – уходи. Если тебе нравится твоя профессия – работай, если нет, то уходи. Я считаю, что женщина должна работать в удовольствие и жить в удовольствие. Женщина сама должна быть удовольствием.
Денис Хохлов:
Правильно, женщина – это удовольствие и для себя, и для своих близких, и для мужчины рядом с ней. Это правильно.
Илья Акинфиев:
Друзья как относятся?
Юлия Рохмачёва:
Я вообще «страна советов», мне постоянно все звонят и интересуются: а что, а как? Когда мои подруги рожали, я говорила: скорую не вызываем. У нас же как мамы реагируют? Чуть маленький ребёнок приболел, сразу – что-то необыкновенное, все сразу боятся. Но мои подруги все справлялись без вызовов скорой. Если надо, они обращаются.
Денис Хохлов:
Всегда страшно, когда действительно, не понимаешь, что происходит с маленьким человечком; он начинает плакать или кашлять, задыхается, на руках лежит у тебя, просто ужас, ужас-ужас! Мне кажется, нельзя никого обвинять, что человек вызвал скорую помощь, потому что у детей всё развивается мгновенно, процессы идут очень стремительно. Поэтому не бойтесь, вызывайте. Бывает, банально, но – ничего страшного, доктор вам ничего не скажет. Может, подумает, что банально и можно было обойтись, но не бойтесь вызывать, всё нормально.
Юлия Рохмачёва:
Каждый вызов - он вызов, в любом случае ты приедешь, объяснишь, и человек уже будет понимать, что делать в следующий раз.
Денис Хохлов:
С детьми лучше перебдеть, чем недобдеть, поэтому всё правильно.
Илья Акинфиев:
Расскажи, пожалуйста, есть шутка про то, что с друзьями сотрудники скорой не встречаются, потому что сегодня нельзя – завтра на смену, сегодня нельзя – сегодня смена, сегодня не могу – я только со смены. Это правда?
Юлия Рохмачёва:
Нет, у меня такого нет. Если у меня выдаётся свободное время, я с удовольствием. Жизнь идёт, в любом случае. Сутки отработала, привела себя в порядок – и всё, можно дальше жить.
Илья Акинфиев:
Что лучше делать после смены? Не отсыпаться же целые сутки?
Юлия Рохмачёва:
Я учусь каждый день, поэтому у меня тонус уже на протяжении длительного времени.
Денис Хохлов:
Кстати, как на учёбе относились все время обучения?
Юлия Рохмачёва:
В институте не очень любят вечернее отделение. Вообще, вечернего теперь нет в медицинском, мы последними оказались. Отменили вечернее отделение. На самом деле, мне кажется, это большая утрата.
Илья Акинфиев:
Я не знаю, как можно было отменить? Вечернее отделение было главной мотивацией для дневного, всегда преподаватели говорили: «Вот, вечерники, хорошо учатся. Они работают и хорошо учатся, а вот вы…», и пальчиком постучать по столу.
Юлия Рохмачёва:
Есть кафедры, где говорят прямо: вечерники, наконец-то люди, с которыми можно поговорить, которые сталкивались на практике, не только по учебникам. А есть кафедры, где нас не любят.
Денис Хохлов:
Есть слово «фельдшеризм». Говорят: «Вот это, батенька, фельдшеризм у вас».
Юлия Рохмачёва:
Когда ты пытаешься доказать преподавателю, что, случись такая ситуация со мной, я бы начала действовать вот так. Они говорят: нет, это фельдшеризм, действовать, делать надо всё так, как положено. Хорошо.
Денис Хохлов:
Жаль, конечно. На мой взгляд, всё-таки, была большая доля истины в том, что человек получил среднее специальное образование, уже работает, возможно, уже есть семья; ему проще работать, зарабатывать деньги и учиться дальше, повышать свою квалификацию, своё образование. Сейчас будет сложнее в этом плане.
Юлия Рохмачёва:
Да, вроде как и в теории учишься, и практику получаешь.
Илья Акинфиев:
Здесь не только теория и практика, человек будет знать, для чего ему учиться. Студенту, который пришёл после 11-го класса, дают теорию, и он думает, что это для зубрёжки, для того, чтобы получить корочку. А здесь человек, который уже с практикой столкнулся, у него уже будет понимание, для чего ему это всё.
Денис Хохлов:
Я с тобой соглашусь, потому что я тоже пошёл в институт после училища, осознанно. Это всегда хорошо, особенно в медицине. Своеобразный отбор идёт. Уже знаешь, что тебя ждёт, на что ты идёшь.
Юлия Рохмачёва:
Да, медицинское образование не должно быть престижем, оно должно быть призванием, я считаю.
Денис Хохлов:
Можешь назвать три причины, по которым стоит пойти на скорую, хотя бы полгода поработать молодому врачу?
Юлия Рохмачёва:
Мне кажется, обретается скорость мышления, ты должен в секунды понять, а иногда даже и не понимаешь, но ты должен понять и сложить цельную картину, что произошло на данный момент. Это терпение, большое терпение, особенно для меня. Я взрывной человек по натуре, скорая меня сделала немножко приземленной. Я научилась очень контролировать себя. По первости, когда я только пришла работать, я могла на каждый крик, на каждую смерть реагировать, плакать, пойти в сторонке, попереживать. Прошло время, и я поняла, что это можно сублимировать, что это часть профессии. Ту энергию, которую ты, возможно, потратишь, лучше отдать другому человеку, которому она действительно поможет и спасёт ему жизнь. Поэтому – мышление, терпение и…
Денис Хохлов:
…чувство саморегуляции, в стрессовой ситуации ты можешь собраться.
Юлия Рохмачёва:
Уверенность, уверенность приобретается. То есть – уверенный, терпеливый и всемыслящий. Быстрое мышление, действия. Делаю и думаю сразу, одновременно.
Денис Хохлов:
Настоящий чекист: горячее сердце, холодная голова.
Илья Акинфиев:
Назови три причины, по которым девушке-врачу никогда не нужно идти работать на скорую.
Юлия Рохмачёва:
Опять же, если эмоционально нестабильна – зачем? Во-первых, создаёшь и себе проблемы, и проблемы на вызове, невозможно урегулировать конфликт. Также гормональные сбои: всё-таки, женщина должна по ночам спать; как бы там ни было и как бы я ни защищала эту работу, как бы я её ни любила, ночью надо спать. Это основная причина. Также небезопасность, абсолютно небезопасная работа для женщины. Если ты решила идти, то не ной. Здесь нельзя показывать свои эмоции, не та работа, где ты сядешь и будешь лить слёзы. Нет.
Денис Хохлов:
Действительно, человек действительно находится в стрессовой ситуации, вызывает скорую. Приходит доктор: аааа, что происходит?
Юлия Рохмачёва:
Если он видит, что ты уверен – тебе доверится любой пациент. Если он будет видеть, что ты сомневаешься, мельтешишь, то не будет ни помощи, никакого дела.
Работая на скорой, начинаешь быстро мыслить. Ты должен в секунды понять, а иногда даже и не понимаешь, но ты должен сложить цельную картину, что произошло на данный момент.
Денис Хохлов:
Бывает так, что женщина влюбляется в своего пациента? Были такие случаи в твоей практике.
Юлия Рохмачёва:
Я не знаю, где те принцы, – прячутся? Такие городскую скорую не вызывают, наверное. Насчёт влюбляться ― мне кажется, я всех люблю. Я по натуре такая. Я вхожу в квартиру и уже люблю человека, к которому я приехала на вызов. Мы должны понимать, что эти люди в медицине неграмотные и нельзя на них обижаться. Для этого есть мы, мы к ним приедем, расскажем. Просто, ты улыбнулся – тебе улыбнулся, и уже вот она, создалась любовь. У меня был преподаватель в институте, известный человек, он мне говорил: «Хочешь, я тебе скажу, как определить, что человек употребляет алкоголь? Если ты в него не влюбилась с первого взгляда, значит, употребляет». Некая дифдиагностика, как собрать анамнез с пациента. Возможно, шутка, но действительно, это так. Есть приятные люди, с ними приятно и посидеть, и поговорить, и объяснить. Он спокойный и добрый. А если там агрессия, то не поговоришь.
Денис Хохлов:
Алкоголизм – та же наркомания, поэтому разговор не сложится, он тебе предложит сразу употребить. Предлагали стаканчик?
Юлия Рохмачёва:
Много чего предлагают, на самом деле. Я не знаю, кто что успевает. Я на вызове успеваю только делать своё дело, и всё. Потому что, пока разберёшься, обычно рассказ начинается издалека, что случилось, и ты начинаешь собирать весь жизненный анамнез, а по факту оказывается всё просто, всё ближе. Но надо всё выслушать и собрать в единое целое все картины.
Денис Хохлов:
Надо сразу ввести человека в русло, показать, о чём ты спрашиваешь, куда ты направляешь. Пациент может уйти в такие дебри, такие интересные истории...
Илья Акинфиев:
Для будущих медиков скорой, которые сейчас ещё студенты, можешь рассказать какой-нибудь интересный позитив, интересную, мотивационную историю?
Денис Хохлов:
Пациента какого-нибудь интересного спасла?
Юлия Рохмачёва:
Мне кажется, какие-то возвышенные случаи бывают очень редко. Если мы ездим, допустим, в театры или оперы, то потом приятный бонус, контрамарочку дадут. Я так несколько раз ходила в театр. Они: обращайтесь всегда, вот номерок. В этом случае, да. Какие-то, может быть, приятные знакомства остаются. У меня есть друг, с которым я уже два года общаюсь, он был моим пациентом. Я приехала на вызов, мы общались, и я понимала, что он пытается сказать, как ему плохо, а всё дело заключалось в обычном похмелье. Он мне одно, я ему другое, и вроде как поулыбались, посмеялись. Потом я возвращаюсь на подстанцию, там суматоха: Юля, что ты наделала, что на вызове было? Я спрашиваю: «Что случилось?» – «Тебя разыскивают. Молодой человек на вызове хочет узнать, кто был у него, кто такая вообще, где живёт, дайте номер!» Чуть ли не на регион сам 03 позвонил, интересовался, кто у него был. Потом он меня в соцсетях нашёл, я не знаю, он какой-то шпион, наверное. Жаловался на хамство, но хамство такое, что именно не сюсюкалась я с ним. Жестко рассказала, как есть, что бывает, как бывает, что не стоит этого бояться. Мы с ним с удовольствием общаемся до сих пор, вспоминаем ситуацию.
Денис Хохлов:
Наша программа заканчивается. Как всегда, наша традиционная рубрика.
Илья Акинфиев:
Наша любимая рубрика: пожелания гостя нашим зрителям, нашим коллегам и будущим коллегам, студенты тоже смотрят.
Юлия Рохмачёва:
Хочется пожелать, чтобы все были чуть-чуть внимательнее к себе, внимательнее к своим близким и почаще улыбались. Если каждый будет улыбаться другому, то наш мир станет одним большим непробиваемым добром, которое не сможет сломить ни одна война, ни одна болезнь, ни одна критическая ситуация.
Денис Хохлов:
Замечательные слова! Дорогие друзья, вы смотрели нашу программу, на который узнали о том, что есть место для девушек на скорой, есть место любви на скорой, но дело превыше всего. Нам помогала наш замечательный гость, фельдшер линейной выездной бригады, член Молодёжного совета Департамента здравоохранения города Москвы, студент Третьего медицинского института, просто молодец...
Илья Акинфиев:
…большой молодец, несмотря на вес 55 кг...
Денис Хохлов:
…Рохмачёва Юлия Андреевна. Спасибо огромное!
Юлия Рохмачёва:
Спасибо вам!