Елизавета Каширина:
Добрый день, дорогие друзья! С вами «Лайфстайл блог с Елизаветой Кашириной». Каких паразитов скрывают новые медиа и почему размываются форматы. Каким образом социальные сети поглотили весь новостной формат. Об этом мы сегодня поговорим с Михаилом Малыхиным, выпускающим редактором «Коммерсантъ Деньги». Миша, привет!
Михаил Малыхин:
Привет! Я сегодня, правда, без «Денег», но «Деньги» можно посмотреть в интернете, их можно пощупать.
Елизавета Каширина:
Ну, 100 руб. у тебя наверняка есть в кармане.
Михаил Малыхин:
Нет, я имею в виду «Коммерсантъ Деньги», приложение, которое мы делаем последние два года.
Елизавета Каширина:
Последний декабрьский номер я была впечатлена о том, какая фотография и какие материалы там получились. Считаешь ли ты, что твой «Коммерсантъ Деньги» - это новое медиа, старое медиа, что это за формат?
Михаил Малыхин:
Это просто медиа. Потому что...
Елизавета Каширина:
Вот взял и запутал с одной фразы.
Михаил Малыхин:
Это такая большая условность, которую путают люди. Под новыми медиа подразумевают новые технологии, передачу, распространение информации. Хотя общие принципы сбора, обработки информации, они остаются прежними. Вообще, по поводу новых, медиа мы разговаривали с тобой недавно по этому поводу, очень много мифов, которые хотелось в какой-то степени, наверное, развенчать. Я знаю про новые медиа, которые образовались ещё в 19-м веке. И в 1839-м году господин Дагерр изобрёл свои знаменитые дагерротипы, которые могли, условно, передавать изображение реальности в определённый такой фотографический формат. Мне кажется, что первым новыми медиа можно называть фотоплёнку, фотоаппараты, передачу фото изображений. И тогда это была ужасная мода, все бегали, фотографировали здания, у кого-то получалось, у кого-то нет. Но с фотографией, наверное, начались новые медиа. И для меня, по крайней мере, совершенно очевидно, что эти новые медиа начали развиваться вместе с информационными технологиями, когда в то же самое время начали появляться первые вычислительные машины с перфорированными карточками, с первыми распечатками определённых данных с этих перфорированных карточек. И то, что мы видим сегодня, когда вся цифра или вся информация ушла в компьютер и ушла в интернет, это нормально. Или нет? Или не вся ушла?
Михаил Малыхин:
Много всего. Ты говоришь об очень важных вещах, просто на пороге хотелось бы разобраться с терминологией. Что мы подразумеваем под медиа и новыми медиа.
Елизавета Каширина:
И старыми медиа.
Михаил Малыхин:
И старыми. Что ты думаешь по этому поводу?
Елизавета Каширина:
Для меня старые медиа - это телевизор и это бумага. Вот я представляю себе, когда ты говоришь про старые медиа, про бумагу, я себе представляю кафе Hawelka, которому 125 лет, которое находится в центре Вены. И ты туда приходишь, с 19-го века ничего не изменилось. Не было ремонта, вся та же мебель, все те же старые столики. И вот там на этих деревяшках каждый день выпускаются бумажные газеты. Люди заходят, их берут, и там довольно много людей, которые действительно читают бумажные СМИ. При этом если ты зайдёшь сейчас и посмотришь в деловой квартал или на Белорусскую, на Белую площадь, в Кофеманию или куда-то ещё, очень мало людей держит в руках бумагу. Для меня старые медиа - это бумага и телек. Всё остальное не знаю, не могу назвать.
Михаил Малыхин:
Давай остановимся на том, что медиа - это средство массовой информации. Массовой. Под массовой мы предполагаем больше двух человек.
Елизавета Каширина:
Больше двух, хорошо.
Михаил Малыхин:
Это может быть и два человека, это может быть миллиард. Другое дело, что медиа включает в себя средства сбора информации, средства обработки информации и средства распространения. В этом смысле, если говорить о современных средствах распространения, к медиа можно причислить не только старые медиа, о которых ты упомянула, которые по традиции относятся к электронным, это радио, телевидение и печатным, журналы и газеты, но и всё, что распространяет информацию. Это могут быть меню тех же самых кафе, о которых упоминаешь. Это может быть информация, которая будет распространяться вскоре от холодильника к книжному, нет, не к нижнему. К шкафу, к магазину и обратно. То есть это тоже информация, это массовая информация, которой будут обмениваться.
Елизавета Каширина:
Устройства.
Михаил Малыхин:
Устройства.
Елизавета Каширина:
То есть интернет вещей - это новые медиа.
Михаил Малыхин:
Интернет вещей будет использовать медиа, но на своём уровне. Потому что при помощи маркетинга, а именно распространение массовой информации твой холодильник будет узнавать о том, есть ли в данном месте, допустим, сливочное масло и какие-нибудь артишоки, и будет выбирать из ряда производителей и ряда средств доставки те, которые важны. В данном случае это отдельная история с конкуренцией. Другое дело, что под новыми медиа, которые сформировались в сознании, как новые медиа, в конце, наверное, даже не восьмидесятых, а девяностых годов подразумевали некую совокупность возможностей, которые, на самом деле, как мне кажется, сейчас размываются. То есть я сейчас просто возьму определение.
Елизавета Каширина:
Давайте погуглим.
Михаил Малыхин:
Да, давайте погуглим. Википедия говорит о том, что новые медиа имеют три базовые составляющие: это цифровой формат, интерактивность и мультимедийность. Говоря о новых медиа сегодня, мы, наверное, говорим именно о тех прелестях, которые мы можем получать через интернет, как средство доставки. А именно цифровой формат, то есть интернет, интерактивность и мультимедийность. Интерактивность предполагает, что вы можете не просто потреблять информацию, как из бумажных медиа или тупо сидеть и пялиться в ящик, но и можете с этим ящиком общаться, либо общаться с людьми, которые смотрят то или иное видео, на YouTube к примеру. Или обсуждают те или иные вещи вокруг новостей. В т.ч. интерактив всё-таки предполагает общение не только вокруг новостей, но и, наверное, с респондентами, с создателями новостей и с ньюсмейкерами, что у нас почти отсутствуют. Есть, правда, такие же «дагеротипные эксперименты», как всякого рода открытые конференции, вебинары. Но это иная вещь. Это скорее не распространение информации конференции, это иная вещь. Но то, о чем я хотел сказать, на мой взгляд, за последние лет 10 сама идея новых медиа и надежда на то, что новые медиа станут чем-то прорывным.
Елизавета Каширина:
Крутым, успешным, классным и решат все наши проблемы.
Михаил Малыхин:
Скажем так, чем-то новым, действительно новым они и оправдываются. Почему. Потому что из трех определений, о которых нам говорит замечательная Википедия, цифровой формат в новых медиа сохраняется, а интерактивность, она присутствует, может быть, в 80-90 %. То есть в 80-90 % случаев она не присутствует. И то, что мы видим, это изображение, видео, это фото, это тексты, с которыми невозможно общаться и которые, если есть даже возможность этим заниматься, то фактически, никто этими интерактивными свойствами не пользуется. Так, на самом деле, чтобы не соврать, Роберт Мёрдок на заре вот этой собственной эры новых медиа запускал замечательный канал спортивный, который позволял за определённую сумму по кабелю пользоваться несколькими камерами. То есть ты мог смотреть видео...
Елизавета Каширина:
С четырех точек.
Михаил Малыхин:
С разных, с 12 точек. С разных точек зрения ты мог выводить информацию на свой телевизор, в данном случае имелся в виду всё-таки не совсем компьютер. В данном случае это был интерактивный сервис. Короче говоря, ты мог быть соучастником событий...
Елизавета Каширина:
Ты мог почувствовать себя.
Михаил Малыхин:
Ты мог почувствовать себя внутри, ты мог почувствовать себя хозяином положения, и у тебя была масса опций. Это не пошло, потому что людям было удобно сидеть перед телевизором и смотреть зрелище.
Елизавета Каширина:
Переключать самому свои камеры, мне это не интересно.
Михаил Малыхин:
Не интересно. Интерактивность, она, в данном случае провалилась как таковая. Именно поэтому, мне кажется, многие медиа сейчас очень активно используют в качестве... Да, и мультимедийность. Мультимедийность тоже используется, во-первых, это может оказаться довольно дорогим удовольствием, если это делать качественно. Если к информации, которую ты распространяешь, делать качественное видео, делать макеты и красивые конструкции, которые представляют информацию в разных видах, даже гиперссылки, которые делать очень просто, ими пользуется тоже, наверное, в 10 % случаев, публикуя информацию. В данном случае мультимедиа тоже не востребована. Пример тому, наверное, такое увлечение мессенджерами, которые, прежде всего, доставляют текстовую информацию. И в моём представлении это некая деградация тех представлений о мультимедиа, которые были. А главное, новые медиа, на которые была вся надежда многих гуру медиа бизнеса, они не оправдали себя, как средство, которое приносит большое количество денег. Казалось, что если ты охватываешь миллиард пользователей, то ты можешь зарабатывать огромные доходы.
Елизавета Каширина:
Мне кажется, владельцы YouTube с тобой не согласятся. Youtube - это новое медиа или нет?
Михаил Малыхин:
Ты имеешь в виду, прежде всего, блоггеров.
Елизавета Каширина:
Я имею в виду то, что видео формат сейчас рос, растёт и будет расти. И для меня новые медиа, это безусловно интернет, безусловно, это какие-то большие площадки, которые собрали уже свою большую аудиторию, это социальные сети, которые сейчас, люди смотрят новости в социальных сетях уже, в новостных лентах. Люди смотрят видео на YouTube, те же самые новости или не смотрят телевизор вообще, но смотрят условные новости или чьи-то пересказы в определённых частных каналах. Не это ли новые медиа? Довольно удачные с точки зрения монетизации, мы это все знаем.
Михаил Малыхин:
Приведи примеры.
Елизавета Каширина:
Монетизация YouTube. Монетизация Facebook.
Михаил Малыхин:
Попробуем сравнить, я не могу сейчас привести конкретные примеры по доходности, конкретных программ, конкретных каналов, но я более, чем уверен, что доходы даже великого Дудя, они не сравнятся с доходами Первого канала. С выручкой.
Елизавета Каширина:
Первый канал надо сравнивать с выручкой владельцев YouTube. То есть Дудь, он, условно, такой же, как диктор программы новостей на Первом канале. Понятно, что их доходы не соответствуют. Например, как говорил Клаус Шваб в своей книге «Четвертая промышленная революция», который является председателем Всемирного экономического форума, что новые медиа, цифровые форматы будут расти за счёт владельцев определённых платформ, которые будут давать людям те или иные возможности. Это может быть Uber, это может быть R&B, это может быть YouTube, это может быть Фейсбук, которые собирают под собой определённую аудиторию и дают ей инструменты для продвижения, самовыражения, чего угодно. Владельцы таких платформ, это будущее и нового медиа, и четвёртой промышленной революции, и они являются создателями капитала, причём капитала, как инвестиционного, так и интеллектуального.
Михаил Малыхин:
В данном случае ты говоришь о средствах распространения информации, а не о производстве.
Елизавета Каширина:
Безусловно.
Михаил Малыхин:
И добыче.
Елизавета Каширина:
Безусловно, да.
Михаил Малыхин:
То есть потом плане я с тобой конечно согласен. О том, что новая платформа даёт новые возможности. Дают ли эти платформы новые возможности для заработка денег и дают ли эти платформы в данных рыночных ситуациях возможности для того, чтобы окупить производство и средства производства. Это большой вопрос. Потому что профессиональные медиа, к которым относятся все старые медиа, в частности, которые никуда не ушли, они просто распространяет свою информацию, в том числе, на этих платформах. Они требуют довольно больших затрат. Потому что если мы говорим, допустим, о редакции газеты, телевидения, то это корреспонденты, это выпуск, это дизайн, это фото, это публикации. То есть это транспорт, это огромная система, которая позволяет эту информацию делать профессионально. Что это дает? Кстати, если мы говорили про великого Дудя, то это же не один человек. Это команда. Я не знаю, у него 10 человек или 20 человек в команде, но эта команда, которая занимается тоже огромной работой.
Елизавета Каширина:
Это продакшн полный.
Михаил Малыхин:
Это администрация, это бухгалтерия и т.д., и т.д. Это маркетинг. Это такая себе довольно большая система. Рентабельность, конечно разная. Но это тоже средство информации, которое эту информацию производит в данном случае.
Елизавета Каширина:
Только не говори мне, что у Дудя его интервью не окупаются.
Михаил Малыхин:
У него наверняка они окупаются.
Елизавета Каширина:
Даже «Маша и Медведь» окупаются. То есть те студии, которые делают какую-то свою работу профессионально и набирают аудиторию, они на YouTube и зарабатывают. Не это ли новый формат в новых медиа?
Михаил Малыхин:
В данном случае это уже старый формат в новых медиа, Youtube. Но штука вся в том, что новые медиа, они сейчас, если говорить о новых медиа в чистом виде, те, которые полагаются только на интернет платформу, они в большинстве случаев не настолько рентабельны, как старые. И та самая пресловутая бумага, которую все хоронят уже больше 10 лет, она в результате оказывается гораздо более выгодной, гораздо более рентабельной и успешной, чем цифровые форматы. Это, прежде всего, потому, что реклама там стоит гораздо дороже.
Елизавета Каширина:
А что насчёт аудитории? То есть аудитория, которую может собрать цифровое медиа и ту рекламу, которую можно предложить этой аудитории, то есть инструменты разные. Мы не пойдём, например, в печатную версию, если у нас есть какой-то специфичный интернет продукт. Дальше интернет сервисов, интернет продуктов и распространения интернет, его будет всё больше. Сейчас порядка 40 % населения Земли живёт оффлайн. Понятно, что, конечно же, помимо России есть ещё много мест, где можно развозить газеты каждый день, но распространение интернета, условно, как говорит Рэй Курцвейл, через 25 лет, оно будет занимать или покрывать порядка 90 % поверхности Земли где живут люди. Говоря о том, что бумага сохранится лет через 25, веришь ты в то, что она будет ещё жива или нет?
Михаил Малыхин:
Я почти уверен, что будет жива. Посмотри, что происходит сейчас. Мы живём в реальном мире. В реальном мире, где интернет бесплатный. То есть в интернете информация бесплатна, и платить за неё, как бы кто ни хотел из владельцев, из медиа менеджеров, никто не хочет. В этой ситуации ты можешь предложить какой-то мегапродукт, который будет востребован с точки зрения денег, но это очень сложно. Я отсматривал какие-то региональные вещи, где, допустим, какие-то региональные редакции рассказывали о событиях, предлагая им платить за новости, за видео, за эксклюзивные фотографии с мест событий. Допустим, что-то взорвалось, ты не можешь войти на этот сайт, но ты можешь заплатить какую-то небольшую денежку и посмотреть, что там происходит. И они первые, они гарантируют, что они предоставляют тебе эксклюзивную информацию в этом регионе потому что никто больше этого не сделает. У федеральных медиа ситуация иная. У многих стоят пэйволы, сейчас можно говорить, и в России, и за рубежом. Но люди, которые привыкли потреблять информацию в тех же соцсетях, а кстати, потом скажу. Люди, которые привлекли потреблять информацию бесплатно, натыкаясь на пэйвол один, второй, пятый раз, они больше не зайдёт на это средство информации. Они заплатят только в том случае, если они сочтут, что эта информация, во-первых, не отяготит их кошелёк. Во-вторых, это скорее вопрос статуса, чем необходимости. Понимаешь, о чем я говорю. Я хотел сказать о другом. Сейчас складывается уникальная ситуация, когда грядёт большой перелом с точки зрения производства и потребления информации. Потому что мы живём в ситуации, когда новыми медиа управляют люди, сформировавшиеся тогда, которые привыкли к старым медиа, к старым форматам, и они мыслят по-другому.
Елизавета Каширина:
Поколение сменится, да.
Михаил Малыхин:
Поколение сменится через 20 лет после начала. Сейчас придут, после 20-го года придут люди, которые родились в девяностых. Это люди, которые уже отвыкли от телевизора.
Елизавета Каширина:
Радио.
Михаил Малыхин:
От радио, от бумажных газет. Если я помню, в моём детстве мы выписывали штук 15-20 газет на семью, газет, журналов и так далее в Советском Союзе. Сейчас этим никого не удивишь, это никому не интересно. Ты знаешь, что я вместе с коллегами объездил пол России, и в Сибири, и в центральных, и на юге России я всех спрашивал, прежде всего, о том, откуда вы черпаете информацию. Мы общались с людьми довольно молодыми, и у всех спрашивал, откуда вы получаете новости по утрам. Вот вы просыпаетесь, откуда вы получаете новости. Для меня было большим открытием? что везде новости получают из соцсетей.
Елизавета Каширина:
Нормально.
Михаил Малыхин:
Да, это нормально, все прекрасно понимают, что соцсети не является средством массовой информации, это платформа вторичная, где распространяется информация в качестве рекламного носителя. То есть у нас есть замечательный издательский дом, и мы публик там самые интересные новости или все новости по данному направлению, будь то финансы, бизнес, entertainment. Но это не основная площадка, это площадка вторичная. И все рассматривают, все СМИ до сих пор просматривают социальные медиа, как вторичную площадку. Основное всё-таки это сайт. В данном случае новости, они растворяются в социальных сетях. Мы приходим к ситуации, когда производители, когда новости потребляются в коммуникативной среде. То есть из уст в уста. И мы приходим к ситуации, когда уникальность информации, она нивелирована, то, о чем мы говорили.
Елизавета Каширина:
Это правда, и нам, возможно, что важнее или интереснее будет мнение близкого круга наших социальных сетей, это во-первых. А во-вторых, есть новостная лента того же самого Bloomberg, Fortune, New York Times, которые публикуют действительно самые интересные и важные для них статьи в ленте новостей. И третий момент, то, что мы стали смотреть новости с мобильных. То есть ПК и сайты, они уходят на второй план, остаются мобильные телефоны, ленты, которые очень просто прокручивать. Потому что если я открою сайт, например, «Коммерсанта», то я потеряюсь от количества разделов, новостей, информации, которые на меня обрушатся. В социальных сетях лента Bloomberg или лента Fortune, она такая, довольно аскетичная. То есть там новость, потом новость, я эту информацию потребляю постепенно, плюс меня всё же интересует, возможно, мнение моих друзей по Breaking News.
Михаил Малыхин:
Нужно различать мнение и информацию.
Елизавета Каширина:
Безусловно.
Михаил Малыхин:
Потому что в большинстве случаев говорят о неком мнении вокруг информации. Первоисточником, это важная вещь, мне кажется, что сейчас происходит ситуация, когда собственно переработка и получение информации, как стадия, она уходит в прошлое. Не на данном этапе, а пройдёт ещё несколько лет, когда действительно журналисты окажутся в старом понимании, не у дел.
Елизавета Каширина:
Вымирающей профессией.
Михаил Малыхин:
В том числе. Почему? Потому что ты знаешь, я занимаюсь журналистикой последнее лет 20, если не больше. И подход к сбору и обработке информации, он изменился. Если раньше в тех медиа, в которых я работал в девяностых, нужно было дружить, буквально, как говорил один из редакторов, нужно быть членом семьи, но при этом дистанцироваться от ньюсмейкеров с тем, чтобы не зависеть от них. То есть ты знал, что происходит у данных ньюсмейкеров, и ты первым, из первых уст получал эту информацию. Сейчас этого нет, сейчас все сидят либо на лентах, либо на пресс релизах пресс-служб. Сейчас львиная доля важной информации производится пресс-службами. А первоисточники, которые раньше были недоступны массам, они вполне спокойно общаются, как Трамп, как пресс-секретарь российского МИДа в Твиттере, ВКонтакте и Фейсбуке. И в этом смысле эксклюзивность информации, она теряется. В этом случае функция журналиста, она сводится скорее не к сбору.
Елизавета Каширина:
А к аналитике.
Михаил Малыхин:
В смысле не к добыче этой информации, а к её обработке. Сейчас мы приходим в этих самых новых медиа к курьёзам. Существуют проверенные бренды, в которых почему так важны, допустим, «Коммерсантъ», почему так важны Bloomberg, почему так важны Первый канал, CNN. Потому что они дают некую проверенную отшлифованную, отточенную и хорошо преподнесённую упакованную информацию. Сейчас новые медиа находятся в среде, конкурентной среде с массой фейков. Хочу пояснить, что подразумевают, то есть под фейками сейчас принято подразумевать некую политическую основу. Я недавно, как я рассказывал тебе, открываю замечательный новостной портал, где ухожу по ссылке на одну новость, потом погружаюсь в другую и открываю интервью с Аллой Борисовной Пугачёвой. Где написано, Алла Борисовна Пугачёва якобы говорит в большом интервью о том, что вы не представляете, что я почувствовала, когда из меня извлекли 17 метрового червя. Но это было не самое страшное. Тут я понимаю, что я чего-то не понимаю, чего я не понимаю, я не понимаю. То есть когда об этом кто-то говорит, я могу в это не поверить. Когда передо мной интервью от первого лица со всеми выходными данными в том смысле, что есть...
Елизавета Каширина:
Интервьюер.
Михаил Малыхин:
Есть интервьюер, конкретное имя, фамилия некого журналиста, я так понимаю, что всё-таки это фейк, фейковый журналист, я уже не говорю о том, что, я не могу похвастаться большим опытом общения с Аллой Борисовной Пугачёвой, но знаю о том, что человек закрытый. То есть очевидно, что это фейковая информация. Дальше идёт, в этом интервью дальше говорится о том, что мне помогла некая таблетка, которая меня спасла. Потом я натыкаюсь ещё на 10 подобных статей, где не Пугачёва рассказывает, что из неё 17 метрового червя извлекли, а там ещё огромное количество звёзд шоу бизнеса.
Елизавета Каширина:
То есть фейк нативочка.
Михаил Малыхин:
Можно это так назвать. То есть это реальная реклама. Это реклама, которая притворяется средством массовой информации. И вот таких вещей огромное количество. Это могут быть фейки, которые заинтересованы в коммерческой продаже тех или иных продуктов. Это могут быть фэйки, которые заинтересованы в манипуляции сознания с точки зрения политики. Посмотрите, вот этот обладает таким количеством денег, яхт и так далее, вот он такой, сякой, поддержите меня, я вам устрою праведную жизнь. Или давайте, смотрите, это убивает собак, вот эти самые люди, они плохие, а я хороший и так далее, и тому подобное. Это элемент манипуляции. Это те самые с чего мы начинали разговор, это те самые паразиты, которые поглотили сейчас цифровые медиа и, учитывая, что в этом море фейков...
Елизавета Каширина:
То есть паразиты - это люди и бренды, которые пытаются создать недостоверную информацию и манипулировать массовым сознанием. Правильно?
Михаил Малыхин:
Паразиты, это, скорее, недостоверная информация. Это фэйки, это публикации, которые притворяются медиа.
Елизавета Каширина:
Навальный - это недостоверная информация?
Михаил Малыхин:
Навальный - это политик. Если честно, я не очень увлечён политикой, я помню, что он говорил, что мне не нужны СМИ, в этом смысле я вполне обойдусь своим.
Елизавета Каширина:
Своим ЖЖ.
Михаил Малыхин:
Своим ЖЖ. В этом, наверное, есть доля правды, что средства распространения информации, они доступны сейчас очень многим. Другое дело, как ты ими пользуешься. Ты доверяешь им или ты им не доверяешь. В этом смысле тоже есть огромное количество возможностей для спекуляций. Разобраться в этом предстоит только самим читателям, понимаешь. И в этом смысле коммуникационная составляющая новых медиа, она велика и она поглощается социальными медиа. Потому что на сайтах информационных агентств, средств массовой информации, коммуникации как таковые, они отсутствуют.
Елизавета Каширина:
А хочется поговорить.
Михаил Малыхин:
Правильно, но ты…
Елизавета Каширина:
Хочется обсудить какую-то новость, хочется пойти в социальные сети, чтобы информацию почувствовать, что она вроде бы персонализирована. Потому что мы на мобильные устройства получаем определённый персонализированный контент, который мы выбрали в формате новостей. То есть я не буду смотреть новости в социальных сетях «Комсомольской правды», например, или чего-то ещё. Я посмотрю Bloomberg, Fortune, Enterpreneur, что-то ещё, ряд русских изданий. И я читаю Навального, потому что он делает какие-то интересные вещи. Но при этом я хочу понимать, что я могу что-то обсудить, что эта информация будет приходить ко мне персонально на моё мобильное устройство. Что должно меня заставить взять в руки бумагу вместо социальных сетей, например?
Михаил Малыхин:
Если тебе хочется с кем-то поговорить, ты набираешь номер и говоришь, ты открываешь социальную сеть и говоришь, ты включаешь домофон и говоришь. Если тебе нужен первоисточник, если ты хочешь действительно понять, что на самом деле произошло, вот взрыв в Магнитогорске, ты не пойдёшь спрашивать об этом свою подругу в социальных сетях. Тебе интересно узнать информацию из первых рук, от того, кому ты доверяешь. И ты тогда открываешь, скажем, РИА новости или Россия 24, которые ведут прямую трансляцию, и действительно смотришь первоисточник. Если ты хочешь понять, что происходит, допустим, на рынке ипотеки, ты возьмёшь бумагу, и ты попробуешь разобраться в тех таблицах, которые есть и в том анализе, который предоставляет в данном случае приложение «Деньги». Потому что мы не соревнуемся с онлайн СМИ, с информацией точечной, которая может меняться. Доллар сейчас может стоить столько, а вечером может стоить столько. Мы делаем большой срез, мы делаем, оговорюсь, это лучшие авторы «Коммерсанта», не без рекламы. Но это люди, которым доверяют многие, которые беспристрастно относятся к обработке и анализу информации. Они предоставляют возможность углубиться в факты, и таким образом ты получаешь продукт, которому ты доверяешь. Ты получаешь рафинировано очень качественные факты, очень качественный анализ, очень качественные цифры и мнение людей, которые проверены временем и событиями. Поэтому сейчас бумага не имеет, может быть, такого огромного тиража, как раньше в Советском Союзе и так далее, но она стоит дорого. Я недавно хотел купить Forbes и, честно говоря, жаба задушила, потому что Forbes оказался, в «Азбуке вкуса» он стоит под 700 руб. Журнальчик под названием Harvard Business Review, не знаю, он существует сейчас или нет, он стоил больше 1000.
Елизавета Каширина:
HBR-Россия сейчас есть.
Михаил Малыхин:
И на них есть спрос. Потому что его читают немного людей, но те люди, которые их читают, они имеют возможность и они имеют потребность в этом чтении. Это гораздо важнее, чем информация, которая может в разных интерпретациях и искажениях быть в весьма засоренном информационном пространстве.
Елизавета Каширина:
На те же самые факты мы можем посмотреть в социальных сетях, в разделе HBR-Россия или Forbes.
Михаил Малыхин:
Попробуй.
Елизавета Каширина:
Я читаю Forbes Russia.
Михаил Малыхин:
Они там закрыты.
Елизавета Каширина:
Не все. Что-то закрыто, что-то нет.
Михаил Малыхин:
Потом, может быть, ситуация изменится. Но бумажный формат, он гораздо более удобный для чтения. Я думаю, что это всё-таки не субъективное мнение. Бумажный формат позволяет структурировать информацию гораздо более удобным наглядным способом, чем пока существуют в рамках соц. сетей, в рамках новых медиа. Потому что когда ты открываешь телефон, ты видишь один текст или просто заголовки. Разобраться в том большом объёме информации, как бы кто ни хотел, довольно сложно. Вычленить важное и неважное. Те разделы, которые тебе хочется сейчас получить или нет. Если ты получаешь бумагу, ты моментально за полторы минуты можешь понять, что здесь есть. Бумага, конечно, гораздо более долговечна с точки зрения привлечения внимания. Может быть, поэтому в бумагу готовы вкладывать рекламодатели.
Елизавета Каширина:
Хорошо. Спасибо, Миша, за такой интересный разговор. Друзья, по поводу бумажных и интернет СМИ мы сегодня разговаривали с Михаилом Малыхиным, выпускающим редактором «Коммерсантъ Деньги». Говорили о том, насколько бумага может сформировать доверие и ценность. Спасибо, всего доброго.
Михаил Малыхин:
Спасибо.