Юлия Смирнова:

В эфире программа «Молодость и долголетие». С вами я, ее ведущая, Юлия Смирнова. Сегодняшний эфир мы посвятили тренду нынешней технологической, или промышленной революции. Это искусственный интеллект. В студии наша гостья – Анастасия Георгиевская, сооснователь IT-компании под названием «Лаборатория Молодости». Компания является резидентом «Сколково» и занимается компьютерным зрением, машинным интеллектом и так далее.

С Настей я познакомилась на конференции A!ONE, посвященной искусственному интеллекту, проходила в Москве в декабре. Великолепнейшая конференция! Конференция три дня проходила в Москве, в здании SAP. Спикеры беседовали на различные темы, посвященные интеграции и применению искусственного интеллекта в различных сферах экономики. Мы слышали и про применение в сфере HR, и в сфере медицины, в частности, в антивозрастной медицине, и про применение в сфере долголетия рассказывала Настя как спикер.

Настя, традиционный наш вопрос каждого эфира: что такое старение? Вашу точку зрения на сей счет раскроете, на этот термин?

Анастасия Георгиевская:

С удовольствием! Юлия, рада быть с вами вместе на эфире. На самом деле, мнения о том, что такое «старение», даже среди ученых до сих пор не сходятся к одной точке. Существует две основных точки зрения: что старение – это болезнь и что старение – это некая программа. У третьих точек зрения тоже существуют различные гипотезы о том, что такое старение. Я не могу сказать, что я для себя какую-то точку зрения выбрала и ее придерживаюсь. Приверженцы первой теории считают, что старение – это программа, которая реализуется независимо от желания человека, она проистекает и происходит из различных причин. Например, гены, которые дают конкурентное преимущество человеку в раннем возрасте, затем имеют двойственную функцию и работают против него. Другие теории скажут, что клетки человека накапливают ошибки, которые приводят как к появлению рака, так и ухудшению функций в целом. Приверженцы теории, что старение – это болезнь, считают, что да, это некий сбой, который мы, возможно, можем отсрочить, возможно, мы можем его вылечить. Однако, если посмотреть на вообще феномен старения, примеров, когда люди не стареют, нет. Даже если человек очень хорошо выглядит в зрелом возрасте, следит за питанием, занимается спортом, возможно, использует какие-то свои методики, в 60 лет он вряд ли будет выглядеть на 18 и вряд ли он себя будет чувствовать, как 18-летний. Это факт, которого нельзя избежать, а нужно принять и подумать, что мы можем делать, чтобы быть, действительно, здоровее и моложе.

Юлия Смирнова:

О радикальном изменении мы с вами тоже поговорим сегодня, о технологиях.

Анастасия Георгиевская:

В принципе, чем бы не было старение, не важно, болезнь это или система, во-первых, даже у людей, кто очень серьезно занимаются своим здоровьем, мы не видим каких-то радикальных изменений. Возможно, терапии, которые существуют сейчас, недостаточны для того, чтобы его вылечить. Другой аспект, который подтверждается многими научными статьями, что это мультифакторное явление, и для того чтобы победить старение или позволить нам быть моложе, более красивыми, более активными, мы должны быть нацелены сразу на несколько мишеней. Они очень разнятся. Я считаю, что есть шаги, которые доступны каждому уже сейчас, которые показывают свою эффективность. Как я и сказала ― люди, которые следят за своим здоровьем, в 60 не выглядят на 18, но они запросто могут выглядеть на 40 и на 30. Таким образом, я думаю, если человек хочет выглядеть моложе и продлить свое здоровое долголетие, он, безусловно, должен следить за питанием, за физической активностью и, безусловно, применять в жизни доступные методики. Например, ограничение калорий. Показано, что ограничение калорий запускает механизм аутофагии клеток. Что происходит? Если человек придерживается методики голодать какую-то часть времени, он запускает механизм, который пожирает неэффективные клетки. «Пожирает» – наверное, не очень красивое слово.

Юлия Смирнова:

Зато понятно для нас, простых людей, слушателей эфира.

Анастасия Георгиевская:

Таким образом, элиминируются клетки, которые занимают место, но не несут никакой пользы. Таким образом организм очищается. Неэффективные клетки еще называются сенесцентными клетками. Есть целая теория сенесцентности, сенесцентных клеток, которые ухудшают наше самочувствие за счет того, что занимают ресурсы, занимают место.

Юлия Смирнова:

Да. Это клетки, которые не работают на благо организма. Они просто отключены, как будто замороженные клеточки, которые больше не делятся?

Анастасия Георгиевская:

Да. Они и не вредят, но и не выполняют свои функции. То есть calorie restriction, ограничение калорий, позволяет эти клетки постепенно элиминировать, таким образом омолаживать свой организм. Безусловно, сбалансированное питание, отсутствие большого количества сахара, жиров. Но, опять же, я не сторонник радикальных интервенций, например, кето-диеты, полного отказа от углеводов. Как бы это ни прозвучало, человеку, наверное, стоит прислушиваться к своему телу, оно посылает ему сигналы, нужно ориентироваться на свое самочувствие. Тем не менее, существует много хороших препаратов, которые позволяют поддерживать свой тонус. Это как витаминные комплексы, так и набирающие популярность геропротекторы. Это вещества, которые позволяют возвращать клетки из их зрелого состояния в более молодое состояние. Систематически применяя такие курсы, в теории, можно поддерживать функциональность своих клеток на уровне более молодых.

Юлия Смирнова:

Но я пока читала только работы, связанные с рапамицином и метформином. Есть еще очень много работ относительно питания, о влиянии конкретных нутрицевтиков на процесс омоложения клеток. Вы какие-то конкретные имеете в виду?

Анастасия Георгиевская:

Это достаточно широкий спектр веществ, так называемые, таргеты. Те или иные вещества могут воздействовать на части метаболического пути, направлять метаболизм в том или ином направлении. Многие реакции в нашем организме протекают как в прямом, так и в обратном направлении. Практически не существует необратимых реакций, просто равновесие сдвинуто в одну сторону, в приоритетную. Молекулы геропротекторов позволяют сдвигать равновесие либо в конкретных реакциях, либо в целых путях метаболизма. Существуют компании, стартапы, которые занимаются поиском таких таргетов. Например, та же международная компания Insilico Medicine занимается поиском таких молекул, которые реверсируют организм в более молодое состояние. Я говорю, скорее, о спектре лекарств в противовес конкретным веществам.

Юлия Смирнова:

Здесь мы вернулись к искусственному интеллекту, с которого начали. Insilico – это компания-разработчик. Я очень хорошо знаю Алекса Жаворонкова. Я надеюсь, что он приедет в студию и станет гостем эфира. Я радуюсь развитию его проекта, он достаточно популярный в Китае, насколько мне известно. Сейчас открывает офисы по миру. Он является разработчиком, вместе с вашей компанией, вы коллаборируете, сотрудничаете. Он разработал ресурс Young.AI, я его тоже тестировала. Отправляла туда свою биохимию в динамике, смотрела, что мне рассказывает система. Плюс, сам портал предложил мне загрузить мою фотографию, которая была обработана тем самым компьютерным зрением. Фотография являла собой еще один фактор для общего комплексного анализа, моего состояния организма в целом. Система предсказывала или рассказывала мне о моем возрасте, давала конкретные рекомендации. Сервис постоянно развивается. Я недавно заходила, видела, там уже чат-бот появился. Алекс – молодец.

По поводу оценки фотографий. Расскажите, пожалуйста, ведь у вас тоже есть сервис, Beauty.AI, оценивающий видео и фото. Для чего он существует? Я тоже на него заходила. Он пока еще не работает в России? Вы представлены в других странах.

Анастасия Георгиевская:

Пока что мы дополняем его новыми функциями, поэтому на какое-то время мы его отключили.

Зачем нужно большое количество биомаркеров? Почему бы биологам и биогеронтологам не объединиться и не выбрать наилучший, предоставить его всем, чтобы мы им пользовались и не путались в огромном числе различных биохимических данных? Причина очень проста. Ученые пытались посмотреть, как между собой коррелируют, так называемые, часы старения. Это способ точного определения хронологического или, что более важно, биологического возраста человека. Когда посмотрели, коррелируют ли различные часы, оказалось, что нет. Биологи, с одной стороны, огорчились этому факту, а с другой – подумали, что, может быть, они и не должны коррелировать? Потому что они смотрят на различные аспекты старения. Таким образом, биомаркеры – фотографические, или биохимические часы – очень важны, потому что нужна референсная точка, относительно чего человек чувствует себя или, например, выглядит (в случае фотографии) моложе или старше. Нужна некая baseline, базовая линия.

Платформа Young.AI агрегирует в себя различные виды часов старения, которые работают как на образцах анализа крови, так и на анализе генома, транскриптома. Транскриптом – вообще, наверное, один из самых популярных однополярных типов биологических данных сейчас. Кроме того, на мой взгляд, до последнего времени в некоторой степени были недооценены фотографии, их информативность. Но наши эксперименты показали, что фотографии могут дать гораздо больше, чем биохимические данные, с различных аспектов. Мы разработали фотографические часы старения, которые предсказывают возраст с точностью около двух лет, что даже точнее, чем предсказание по геному или транскриптому. Более того, интуитивно понятно, что фотография – это более доступный, более дешевый источник данных. Возможно, мы сделаем инструмент, который будет доступен очень широкой аудитории. Искусственный интеллект и большие данные неразрывно связаны, потому что, чем больше данных имеет система или алгоритм, тем точнее он становится. Существует базовое решение алгоритма, база дополняется новыми данными. Возможно, постоянная обратная связь позволит нам сделать этот инструмент очень точным и очень эффективным.

Одна из причин, почему мы вообще начали с проекта Beauty.AI ― это конкурс красоты, который оценивают роботы. Мы его запускали первый раз в 2016 году. Он оказался очень популярным. Его суть заключалась в том, что мы разрабатывали алгоритмы для оценки внешности человека, также привлекали различные научные группы по всему миру, которые занимаются компьютерным зрением. В чем была наша цель? Понятие красоты, конечно, достаточно эфемерное. Существует очень много мнений о том, что такое красота. Общеизвестно, что различные этнические группы, возрастные группы имеют разные эталоны и представления о красоте. Но мы, все-таки, компания, ориентированная на биологический аспект, медицинский аспект, и, конечно, для нас абсолютно очевидным фактом является, что выглядеть здоровым, иметь здоровую кожу, – значит иметь красивую кожу. Мы оценивали такие параметры красоты, как наличие высыпаний, однородность кожи, предсказания возраста, на сколько вы выглядите моложе, чем ваш возраст, или старше.

Также были достаточно любопытными некоторые алгоритмы. Например, мы сделали алгоритм, который позволяет генерировать, так называемое, среднее лицо по выборке. Мы вдохновились идеей другой группы исследователей, которые подумали: что, если мы возьмем фотографии Мисс мира и вице-мисс мира за продолжительный период времени, допустим, 15 лет, и попробуем из них сгенерировать что-то среднее? Они получили достаточно симпатичную, привлекательную девушку. Затем решили показать независимым волонтерам, респондентам, как они считают, какая девушка в этом наборе фотографий самая красивая. Они не говорили им, какая фотография синтетическая, а какая реальная. Оказалось, что в большинстве случаев респонденты, как мужчины, так и женщины, выбирали среднее лицо как наиболее привлекательное. Мы решили, что нам тоже следует имплементировать это решение. Мы генерировали средние лица, полученные из фотографий моделей и актеров различных возрастных групп, этнических групп, и затем мы преобразовывали в вектор лицо человека, который прислал нам фотографию, чтобы поучаствовать в нашем конкурсе, и сравнивали, насколько он близок к среднему лицу. Этот конкурс был очень популярен, в нем поучаствовало более 20 тысяч человек. О нем написали все техиздания, женские журналы, TechCrunch.

Юлия Смирнова:

В жюри были роботы?

Анастасия Георгиевская:

Да, жюри – роботы. Это наш алгоритм.

Юлия Смирнова:

С зашитыми алгоритмами, биомаркерами, которые вы лично со своей командой создавали.

Анастасия Георгиевская:

Да, все верно. Более того, я думаю, что этот конкурс затронул другие аспекты. Во-первых, он показал, что людям очень интересно, как их оценивает искусственный интеллект, что они готовы и открыты использовать новые технологии, что, безусловно, очень приятно. Другой интересный инсайт, что в нашем конкурсе участвовало больше мужчин, чем женщин, – немного, но больше. Им тоже очень интересно, что что скажет об их красоте искусственный интеллект.

Следующий фактор – как такие инструменты должны быть реализованы. Создание самого алгоритма не является самоцелью. Допустим, мы сделали прекрасный алгоритм, но никто им не пользуется, он никому не приносит пользы, значит, его потенциал не реализован до конца. Мы увидели, что большой потенциал есть в мобильных устройствах. Сейчас он экстраполируется на, так называемые, IT-девайсы. Умные холодильники, умные камеры, умные домашние гаджеты, которые могут управлять вашим домом, подогревать вам ванну нужной температуры, варить кофе, как вам нравится. Мы думаем, что существует большой потенциал в интеграции наших алгоритмов компьютерного зрения в различные девайсы.

Юлия Смирнова:

Которые в будущем будут помогать человеку следить за собственным здоровьем. Например, умный дом.

Анастасия Георгиевская:

Да, безусловно, умный дом, который отслеживает не только вашу фотографию, но и вашу моторику, как вы двигаетесь. Ведь цель медицины будущего ― это не диагностирование заболеваний на тяжелой стадии, когда уже практически ничего нельзя сделать, а превентивная медицина. Таки поймать небольшие изменения, которые могут быть ассоциированы с различными заболеваниями, и инвестировать силы в превентивную диагностику, в противовес тому, чтобы лечить заболевание на поздних стадиях.

Юлия Смирнова:

Вы работаете не только с научными группами, хотя сейчас пока находитесь на стадии стартап-проекта, исследований, создания, расширения алгоритмов и так далее. Вы работаете в том числе и с медицинскими клиниками, насколько мне известно, поскольку вы предполагаете, что целевая аудитория вашего продукта – это врачи и владельцы медицинских учреждений. Расскажите, каким образом вы видите взаимодействие?

Анастасия Георгиевская:

Давайте, я сначала скажу о нашем проекте. Для врачей мы разрабатываем облако, так называемое, облачное решение, которое будет включать в себя алгоритмы для анализа медицинских фотографий, в первую очередь, потому что в этом наша основная экспертиза, но также и сопутствующих метаданных, например, клинических историй, которые могут дополнить снимки. Нашей целевой аудиторией мы видим медицинские клиники или больницы, но также и людей, которые хотят узнать второе мнение или возможность поделиться своими данными. То есть, платформа будет выполнять несколько функций. В настоящий момент компьютерное зрение среди телемедицины и IT в медицине –самые популярные проекты, самые популярные темы. С ними работает наибольшее число научных групп для диагностики медицинских снимков. Существует много решений для диагностики рака груди, для диагностики различных видов раков по медицинским снимкам. Мы думаем, что наша платформа может заключать в себе различные алгоритмы, к ним будет предоставляться доступ, возможно, через веб-версию или подключаясь напрямую, отправляя нам фотографии и возвращая аннотации.

Юлия Смирнова:

УЗИ, МРТ, КТ? По этим снимкам?

Анастасия Георгиевская:

Да, эти снимки одни из самых популярных, но, как нам кажется, очень недооценены в настоящий момент и фотографии кожи. Кожа содержит очень много признаков, которые могут быть полезны для диагностики. По коже можно распознавать явные высыпания, аллергию, наличие меланомы или ее отсутствие.

Юлия Смирнова:

Я где-то читала, что по коже можно даже человека распознать.

Анастасия Георгиевская:

Этот факт еще не подтвержден до конца, но это абсолютно не глупости. Даже в нашей научной группе некоторые эксперименты указывают на то, что возможна идентификация человека по коже. Для нас это интересно, в первую очередь. Это подтверждает тот факт, что кожа уникальна для каждого человека, а значит, ее топология – то, как она устроена, то, как она выглядит, – это уникальный биомаркер состояния здоровья человека. Данный факт транслируется тем или иным образом, даже среди косметических компаний. Например, лозунг многих больших косметических компаний сейчас – Health is a New Beauty, то есть новый эталон красоты – это здоровая кожа. Постепенно уходят от так называемой сolour cosmetics, то есть косметики, которая содержит красящие вещества, начиная от тонального крема и заканчивая подводкой. Люди все больше понимают, что нужно смотреть на первопричины различных состояний, а не пытаться лечить симптоматику.

То, что мы видим по коже, ее признаки, могут использоваться для диагностики заболеваний. Например, при заболеваниях печени кожа приобретает характерный желтоватый оттенок. Мы сотрудничаем с несколькими очень большими больницами и клиниками в Москве. Мы берем фотографии как кожи, так и всего лица людей с определенным заболеванием, коррелируем их с клинической историей, с тем, как шло течение заболевания, с историей выздоровления, и делаем алгоритмы, которые позволяют, во-первых, диагностировать заболевания, а во-вторых, предсказать течения этих заболеваний, то есть, насколько они благополучно разрешатся, какой может быть исход.

Юлия Смирнова:

Когда ваша система, платформа, будет доступна пользователям в России? Где-то через год-полтора?

Анастасия Георгиевская:

Мы думаем, что первый фототип может быть сделан через полтора года. Мы сотрудничаем с одной очень большой российской компанией в этом проекте. Мы думаем, что он облегчит жизнь многих людей, позволит дать лучшую диагностику, более доступную, и также позволит, даст возможность показать свои данные врачу, который находится за тысячи километров. Это особенно актуально для регионов, где не всегда присутствуют специалисты.

Юлия Смирнова:

Да, это удобно. Плюс, косметологи наверняка могут использовать ваше приложение?

Анастасия Георгиевская:

Конечно.

Юлия Смирнова:

Я тестировала загрузку фотографии кожи. Спасибо большое за демоверсию. Очень интересная программа по коже. Разбирает кусочек кожи и рассказывает по цвету, по многим-многим параметрам определяет возраст. Я тестировала эту часть вашей платформы. Я думаю, что косметологи тоже могут использовать. Производители косметики, например, кремов в ритейле, могут пользоваться вашим сервисом, который поможет подобрать под тип кожи определенные кремы, например.

Анастасия Георгиевская:

Вы верно мыслите, в абсолютно верном направлении.

Юлия Смирнова:

А диетологам может помочь обслуживать клиентов. Приложение может рассказать, как изменить рацион питания, что следует добавить к пище или что исключить, если, например, есть аллергическая реакция. Всё можно определить по коже?

Анастасия Георгиевская:

Да. Кроме того, задумайтесь, почему нужны такие инструменты? Любой дерматолог, посмотрев на своего пациента или клиента, может о его коже много чего сказать. Не зря же он этому учился, не зря он ведет практику. Но все равно есть свои недостатки, потому что у каждого профессионала есть свое мнение, диагностика не стандартизированная. С другой стороны, говорить, что нет никакой стандартизации было бы неправильно, потому что существуют атласы, таблицы, классификации, как и что нужно классифицировать, но критерии, действительно, остаются размытыми. Программа, которая анализирует очень конкретные признаки, конкретные особенности, выдаёт результаты, которые можно сравнивать между собой. Это вообще очень большой шаг для диагностики в целом, когда есть возможность получать данные, которые сопоставимы между собой. Если медицина – более костная, более консервативная область, где больше очень жестких стандартов, прописанных в справочниках, в директивах, то косметология и дерматология не столь формализованы. Таким образом, оценка стандартизированным образом медицинских аспектов по параметрам кожи даст очень много преимуществ и врачам, и обычным пользователям, и специалистам красоты, здоровья, wellness, так называемого. Я думаю, что за этим будущее.

ова:

В том числе и будущее для Big Data, как тренда повсеместных вычислений и автоматизации. Ваша платформа в том числе позволяет эти два тренда тоже реализовать.

Анастасия Георгиевская:

Я вообще хочу заметить, что, Big Data – это как новая физика. Зачем люди стали исследовать математику и физику? По сути, они придумали правила, которые пытаются формализовать эмпирически наблюдаемые явления, найти в них закономерности. Но нужно понимать, что, вероятно, мир может быть устроен совсем по-другому – не так, как мы его ощущаем. Big Data – это новый способ описывать мир, находить зависимости в данных, которые казались не структурированными или несвязанными, находить скрытые паттерны. Это способ найти новые знания. Поэтому я думаю, что тренд Big Data, как и любой тренд, в какой-то момент перестанет быть пиковым, но из нашей жизни он уже не уйдет.

Юлия Смирнова:

Плюс, ваша целевая аудитория, может быть, и фармацевтические компании, которых может интересовать научная, исследовательская работа?

Анастасия Георгиевская:

Конечно, стандартизация. Мы общаемся и с фармкомпаниями, особенно с их головными офисами, как в Швейцарии, например, один из центров фармацевтических компаний. У них там очень много офисов. Да, им тоже интересна стандартизация клинических исследований, представление новых возможных протоколов, которые сейчас еще не апробированы, но у них есть потенциал для того чтобы их лоббировать и представлять для своих внутренних исследований или как новый стандарт.

Юлия Смирнова:

Да, интерес заметен. Относительно недавно попалась на глаза их статья в новостях. Компания L’Oreal приобрела ModiFace – синтез и искусственного интеллекта и VR. В игровой форме вовлекает пользователей в свою исследовательскую работу в приложении. Тоже трендовая технология настоящего времени. В таком синтезе она позволяет людям играть с внешностью, менять прически, мейкап, форму бровей и так далее. С одной стороны, игрушка, с другой стороны, исследование той самой внешности и вовлечение новых лидов, аудитории, получение их данных и так далее.

Анастасия Георгиевская:

modiface ― очень известная компания, особенно на рынке Digital Beauty (цифровой красоты). Когда они были приобретены компанией L’Oreal, они уже были на стадии зрелого стартапа, и, несмотря на кажущуюся простоту, интерактивность и развлекательность, проект имеет за собой очень серьезные разработки, чуть ли не военные, ― я не знаю, насколько это правда. Но достичь высокой точности на широком числе платформ очень сложно. Поэтому, безусловно, работа, которую они сделали, грандиозная. Технология использует дополненную реальность, для того чтобы модифицировать внешность – красить волосы, делать мейкап, помогая таким образом людям более осмысленно выбирать косметику.

Однако, что отличает такие игровые проекты от проектов в сфере медицины, или близких к медицине? Когда люди хотят перекрасить себе волосы в приложении или нанести другой макияж, их интересует точность настолько, чтобы фотография выглядела реалистично, как будто они действительно поменяли цвет волос или действительно использовали другие тени, но она не требует очень высокой точности. Никто никогда не проверит, закрасились ли несколько пикселей на моем веке синим цветом или нет, что, конечно, недопустимо в медицине. Когда мы говорим о том, что мы хотим этими инструментами ставить диагнозы, мы не можем себе позволить иметь низкую точность. В этом состоит сложность многих проектов как в области искусственного интеллекта, так и компьютерного зрения. Современное развитие общедоступных инструментов, открытых в Open Source, позволяет достаточно быстро конструировать решение, которое решает с высокой точностью задачу, допустим, 80 % точности. Но затем, углубляясь в тему, можно достичь еще дополнительных 15 %, то есть всего 95 % точности. Но, последние решающие 5 % будут самыми сложными, и для того чтобы их преодолеть, потребуется очень много усилий. Даже если посмотреть с точки зрения статистики. Представим, что у вас выборка – 10 человек, и тогда 95 % – это отличный результат. Скорее всего, вы всех правильно угадаете или всех правильно диагностируете. Тысяча человек: 5 % – уже определенная группа людей. А если возьмете миллион людей и захотите свою систему использовать для повсеместного мониторинга? Для миллиона людей 5 % – огромное количество. Таким образом, я думаю, что ModiFace – это прекрасный проект, он внес в быт и жизнь многих девушек и женщин очень много интерактива. Я сама этим приложением пользовалась. Но думаю, что медицинская тема немного отстоит от такого развлекательного контента.

Юлия Смирнова:

С развлечений начинали многие компании. Ваш конкурс в том числе. Придумали PR-ход, связанный с пользой для вашего проекта. Вы вовлекли аудиторию, фотографии лиц, изображения для обучения вашей платформы, ведь система постоянно обучается. Приходят новые данные, и система каждый раз обновляет, актуализирует свои умения и знания.

Вернемся к медицине, к постановке точных диагнозов. Проект Watson, который развивает IBM. Кстати говоря, IBM достаточно плотно в теме использования искусственного интеллекта для медицинских целей. Проект Watson давно уже развивается. Он достаточно хорошо научился анализировать и ставить диагнозы в сложной теме ― онкологии. Сейчас расширяют свои сферы ― кардиология, уходят в анализ, в компьютерное зрение, расширяются в анализе снимков ЭКГ, снимков МРТ и так далее. Какова цель вашего проекта в итоге? Стать такими же, как Watson? Стать лучше? Научиться что делать? Во-первых, скажите, что в нем есть, помимо Beauty.AI? Потому что «Лаборатория молодости» имеет сейчас много проектов внутри. Как вы себя видите через, предположим, лет 10? Давайте, возьмем этот период, не будем отставать от футурологов.

Анастасия Георгиевская:

Безусловно, хотелось бы расширить свою экспертизу как для анализа медицинских снимков, так и для анализа воспринимаемой красоты, здоровья кожи. Я вижу, что через 10 лет мы могли бы стать компанией, которая предоставляет доступ к своим сервисам для девайсов широкого спектра, особенно мобильных телефонов, различных IT-девайсов. Мы формируем набор библиотек для стандартизации фотографий, делаем те шаги, которые позволят технологиям войти в реальную жизнь, потому что между разработкой, которая есть у компаний, до момента, когда она становится широкодоступной и выходит в продакшн, проходит очень большой путь. Таки наша цель – найти способы, которые позволят делать фотографии, достаточные для оценки, очень хорошего качества, стандартизованные, и затем развить свою платформу, чтобы она имела набор алгоритмов, который будет интересен широкой публике. Мы преследуем альтруистическую цель. Мы хотели бы, чтобы нашими сервисами пользовалась очень широкая аудитория России, как в России, так и за рубежом, и каждый день делали фотографии и отслеживали маленькие изменения своего здоровья. Сейчас нет подобной централизованной системы, которая бы руководила такими проектами и, тем более, их имплементировала.

Вы упомянули о IBM Watson. Это прекрасный проект. Огромные корпорации, компании, технологические компании, такие как Google, Apple, IBM, Microsoft форварды здесь, они тянут вперед, расширяют наши границы. Но, для того чтобы системы заработали для широкой аудитории, нужен посыл сверху, наверное, это директивы правительства или всего государства в целом, о том, как должны храниться, собираться данные и обрабатываться. Особенно медицинские, с возможностью их анонимизировать и передавать различным научным группам, чтобы они работали вместе, а не бились в одиночку, чтобы закрытые данные стали доступными и работали на благо человечества. Без этих этапов полноценное развитие цифровой медицины будет недоступно.

Темой longevity сейчас интересуются все. Если посмотреть на рынок инвестиций ― он огромен, растет с каждым годом. Медицинские проекты, биотехпроекты процветают. Что более важно, они показывают первые результаты, INVP, которые могут быть использованы в дальнейшем. Кроме того, многие компании, например, Nestle, Microsoft, British Petroleum заботятся о здоровье своих работников, у них есть программа долголетия. Я думаю, что в России тоже большие компании могли бы такие проекты запускать. Возможно, здесь они могли бы помогать и компаниям, и стартапам. Более того, делать цифровыми наши клиники и медицинские центры, показывать им хороший пример, какую экспертизу они могут от них взять и имплементировать себе. Состояние медицины в России, в контексте цифровой медицины, еще достаточно далеко и от зарубежных аналогов, и само по себе еще не имеет достаточного развития.

Юлия Смирнова:

Государство перед собой поставило такие цели. Цифровизация как цель данной отрасли у нас стоит, и национальные проекты развиваются, в том числе в сфере долголетия. Они же имеют отношение и к демографии, улучшению ситуации. В настоящее время пользователи, жители России, чем могут пользоваться? Они могут пользоваться Young.AI?

Анастасия Георгиевская:

Да.

Юлия Смирнова:

Это то, чем пользовалась я и продолжаю пользоваться для отслеживания. Это не реклама. Это то, чем пользуюсь я. Единственное, что неудобно ― мне очень сложно было вводить данные. Самой, руками брать и 36 параметров вводить в систему, для того чтобы система проанализировала данные, я имею в виду данные лабораторной диагностики, биохимии в данном случае. У вас есть решение. Система, платформа, которая распознает снимки, снимает и переносит со снимков достаточно точно информацию. Решите этот вопрос. Делайте более удобные сервисы для обычных пользователей, во имя которых вы поставили такую грандиозную цель, о которой и сказали. Я от всей души вам желаю ее достичь, потому что это, действительно, крайне удобно и мегаполезно простому человеку, в том числе мужчине, которому сложно доехать до клиники и показаться врачу. Очень удобно пройти диагностику, имея на руках определенные данные или же фотографию, которую можно сделать с помощью обычного смартфона, получить анализ, какую-то информацию. Главное, чтобы это занимало минимум времени, ведь человек –достаточно ленивое существо. Я никого не ругаю, я и про себя в том числе рассказываю. Мне было лень и тяжело вводить эти данные. Может ли ваша платформа, может ли ваше компьютерное зрение, ваши алгоритмы решать такие вопросы, бытовые?

Анастасия Георгиевская:

Юля, вы затронули очень хороший вопрос. Платформа ориентируется на конечного пользователя. В случае Young.AI конечный пользователь – это как врачи, так и обычные люди, мы с вами, которые хотят узнать больше о своем здоровье и хотят узнать, что им следует делать или чего не делать. Конечно, должна быть клиенториентированность. Поскольку мы занимаемся компьютерным зрением, для меня ответ напрашивается сам собой: почему бы не использовать распознавание изображений, распознавание образов, для того чтобы сфотографировать свой анализ и автоматически занести его в систему?

Юлия Смирнова:

У нас осталось до конца эфира 5 минут, и мне бы очень хотелось успеть обсудить два вопроса. Первый вопрос: ваше мнение относительно технологий, инноваций, которые развиваются, но пока не имеют конкретики. Хотя, генетика, редактирование генома – это уже наука, которая имеет много результатов. В Китае немножко грязно, так сказать, работают, но, тем не менее, есть результаты, которые являют собой ценную информацию для науки. Это мое мнение. Какие из тех движений, которые в науке сейчас происходят, вы считаете перспективными, или эффективными, или интересными? Это раз.

Второй вопрос – ваши личные рецепты красоты, молодости. Вы биолог по образованию, поэтому у вас есть определенный набор ценной информации, знаний, которые я хочу предоставить для наших слушателей. Ответьте, пожалуйста, на эти два вопроса.

Анастасия Георгиевская:

Отвечаю на первый вопрос. Действительно, я считаю, что редактирование генома – одна из перспективных технологий, в различных вариантах как редактирование дефектов у эмбрионов или редактирование генома уже во взрослом возрасте. Конечно, сейчас это вызывает очень много вопросов, как безопасности, так и этических вопросов. Но, когда такие грандиозные технологии появляются, они всегда волнуют общество, волнуют их создателей. Я думаю, что со временем этот вопрос придет к норме, к некой спокойной для всех точке, и мы будем использовать технологии для, возможно, редактирования генов, которые у нас ломаются в ходе старения, или тех генов, которые начинают работать против нас, и таким образом, мы сможем жить дольше. Я думаю, что редактирование генома – очень радикальный и при этом очень мощный, видится таким, инструмент, который позволит решить вопрос старения, и решит его в различных аспектах. Мы будем лучше понимать, что именно для каждого конкретного человека делает вклад в этот процесс, и будем использовать эти нарушенные процессы как мишени для лечения старения. Кроме того, я думаю, различные геропротекторы, элиминация сенестцентных клеток, лекарства, которые сейчас воздействуют на разные аспекты старения, тоже будут более популярны и позволят нам вылечить его и вылечить возраст-зависимые заболевания, которые тоже омрачают жизнь очень большого числа людей, как, например, болезнь Альцгеймера, которая ассоциирована с возрастом.

Что касается меня лично, моих убеждений, то я считаю, что нужна умеренность; очевидно, то, что доступно уже сейчас, нужно использовать ― следить за своим рационом питания, сном. Я бы, наверное, сейчас не стала пробовать редактирование генома, даже если бы мне предложили стать уникальным тестировщиком. Но есть очень простые процедуры. Регулярно сдавать свой анализ, смотреть, как меняется ваше состояние постепенно, таким образом отслеживать возможные возраст-зависимые заболевания. Это очень важно. Я лично придерживаюсь calorie restriction, то есть ограничения калорий. Раз в неделю я специально голодаю, для того чтобы запускать процессы аутофагии. Но делаю это в комфортном для себя режиме.

Юлия Смирнова:

Сколько нужно есть? Расскажите ваш день с утра.

Анастасия Георгиевская:

Например, ограничение калорий за день. Я придерживаюсь своей комфортной нормы калорий и стараюсь ее не превышать. Кроме того, один день я могу не употреблять мяса, калорийных продуктов и ограничивать себя, допустим, 500 килокалориями. Я также активно занимаюсь спортом. Я думаю, что это очень хорошо как для тела, так и для нашего сознания. Пока что, наверное, это все, но я открыта к любым технологиям. Я, в силу своего образования, к очень много чему присматриваюсь, но не уверена, что пока это на той стадии, чтобы применить к себе. Я употребляю некоторое количество биодобавок, геропротекторы, которые позволяют мне, наверное, чувствовать себя лучше. Кроме того, я использую антиоксидант ресвератрол. Употребляю йод, но делаю это итеративными курсами. На самом деле, ничего радикального, ничего такого, чтобы волосы на голове зашевелились.

Юлия Смирнова:

Хорошо. Пожалуй, все. Все секреты мы сегодня рассказали, как в настоящий момент времени можно быть здоровым. Я желаю вам, вашему проекту «Лаборатория молодости» в следующем году прочитать доклад на конференции, и уже похвастаться тем, что сервис доступен нам, для того чтобы оставаться молодым и здоровым. Большое спасибо вам за сегодняшний эфир, за то, что были в гостях!