Мария Большакова:
Здравствуйте! С вами программа «Рейтинг недвижимости» и я, Мария Большакова. И сегодня мы начинаем наш новый цикл, наш новый год с темы, которая кажется на сегодняшний день практически вечной в нашей парадигме. Это тем жилья для детей-сирот. Летом этого года статистика показала, что количество детей-сирот у нас в стране резко уменьшилось, по разным параметрам. Многие дети взяты под опеку, усыновлены и вообще, видимо, семейная ситуация выровнялась. Их меньше 50.000 против 115.000 в 2014г. Казалось бы, всё хорошо, все дети-сироты подсчитаны, с 1 января 2019г. вступил в силу закон, подписанный президентом по поводу жилья для детей-сирот. Вроде бы все квоты выделены, бюджеты тоже наверное выделены, и почему-то, знаете, не получается. Мы из каждого региона слышим, даже из очень успешного, о проблемах, связанных с жильём для детей-сирот. Причём проблема это касается не только того, что этого жилья просто не выделяют, а в том, что если выделяют, казалось бы, и по документам всё хорошо, это такое жильё, в котором, я не знаю, мы бы с вами жить не стали. И вот в Бурятии буквально в конце прошлого года разгорелся, не побоюсь этого слова, скандал. Причём скандал инициировал не меньше, чем депутат государственной думы, Николай Будуев, который сегодня у нас в гостях, член центрального штаба ОНФ. В скандал были вовлечены все самые высокие чины республики, один из них даже, извините, был арестован. Ну а почему, как, что произошло, что надо делать, и может быть, этот кейс поможет и другим депутатам не быть такими серверными в этом вопросе, предпринимать какие-то решительные действия. Я передаю слово Николаю Будуеву и тоже начинаю слушать, потому что я не всё знаю про эту историю? но понимаю, что она достойна того, чтобы о ней рассказали. Коля, привет, не первый раз здесь. Честно скажем, мы Байкал спасали уже как-то.
Николай Будуев:
Как-то раз.
Мария Большакова:
Как-то раз, да. А теперь вот дети-сироты. Реально все регионы ноют, воют, плачут. Нигде ситуация не хороша, если копать изнутри.
Николай Будуев:
Да нет, на самом деле, всё не так печально, потому что в ряде регионов ситуация более-менее нормальная. И даже в Бурятии, условно говоря, мы по линии ОНФ провели серию рейдов. Часть посёлков, где были поселены дети-сироты, построены точнее посёлки, она была вполне нормального качества. То есть жалобы оттуда приходят, мы туда приезжаем, но в принципе, жалобы, они не совсем обоснованные. Да, там есть некоторые недостатки по домам, где-то брус повело и т.д., но эти дома, они более-менее нормальные, там можно жить, на фоне того, что мы увидели в других районах. В Кяхтинском районе, где детям-сиротам переделали под квартиры здание семидесятых годов постройки, бывшее здание районных электросетей. Там из этих кабинетов сделали квартирки, туалет и так далее. Оно благоустроенное.
Мария Большакова:
И сказали дом Мирзиеева, просто общий коридор.
Николай Будуев:
Смотрите, там одна проблема. Во-первых, вентиляция там страдает, понятно, что дом строили не для проживания людей, чтобы там бельё стирали.
Мария Большакова:
Административное.
Николай Будуев:
Это чисто административное здание. И самая главная проблема, извиняюсь, может быть, кому-то аппетит испорчу, самая главная проблема то, что там зимой примерзает выгребная яма. В результате пользоваться туалетом нельзя, туалета деревянного нет, и дети бегают в соседний лесок, извините меня...
Мария Большакова:
То ветру, как Пушкин, культурно скажу.
Николай Будуев:
Вы очень культурно выразились, на дворе 21-й век, в люди взрослые бегают, извините меня, в лесок в соседний, грубо говоря. То не совсем нормально.
Мария Большакова:
Это просто не полезно ни лесу, ни детям. Холодно же у вас там, в Бурятии.
Николай Будуев:
Да, температура иногда падает до менее 30 ° по Цельсию и так далее. Это одна история. То есть мы поняли, что проблема носит системный характер. Я выбрал наиболее крупный посёлок, который был построен для детей-сирот.
Мария Большакова:
Можно только один вопрос, это специально целые посёлки для детей-сирот или это всё-таки..
Николай Будуев:
Так получилось, что у нас покупали для детей-сирот помещения, и если сейчас уже схема пересмотрена, я отдаю должное правительству Бурятии за то, что вовремя отреагировали, и сейчас новый глава, он схему переделал. Она более правильная. То есть сейчас они устраивают гетто для детей-сирот, где живут одни только дети-сироты.
Мария Большакова:
Резервация называется, извини, пожалуйста.
Николай Будуев:
Да. Теперь будут расселять уже в соответствии с нормативом. То есть там минимум четверть, вернее, не более, чем четверть, это дети-сироты. Суть в следующем. Там в 15-16-м году был построен посёлок на 254 квартиры. В каждом домике по четыре квартиры и, к сожалению, в результате там с самого начала начались проблемы. Во-первых, само место, это бывший фундамент птицефабрики. То есть птицефабрику снесли, поставили там домики для детей-сирот. То есть в результате там есть пустоты фундамента, куда можно провалиться, скажем так, там дети, копаясь в огороде, иногда выкапывали тушки куриц и так далее.
Мария Большакова:
Это называется скотомогильник, тушки куриц.
Николай Будуев:
Нет.
Мария Большакова:
Нет, не до такой степени.
Николай Будуев:
Рядом свалка, где сжигают, в том числе, медицинские отходы. А медицинские отходы, это не только шприцы и прочая другая...
Мария Большакова:
Это высокий уровень опасности.
Николай Будуев:
Это ещё и, извиняюсь, части тела, которые остались после операции и т.д. Я уж не буду говорить про аборты и так далее. Это свалка медицинская. Рядом стоит разборка автомобилей, рядом какая-то котельная стоит и так далее. То есть, в принципе, там жить, достаточно окружение сложное такое. При этом качество домов, оно крайне низкое. Сейчас экспертиза, скажу откровенно, я этой темой занимался почти полтора года, пытались решить вопрос мирно, с застройщиком я встречался трижды вместе с детьми-сиротами, трижды мы разговаривали, он обещал каждый раз, что мы исправим, отремонтируем и т.д. Но проходил, условно говоря, оговоренный срок, три месяца проходило, но какие-то причины были, дожди пошли, помешали, снег выпал, помешал и т.д.
Мария Большакова:
Полнолуние.
Николай Будуев:
В какой-то момент эта история, она просто уже начала немножко напрягать, потому что дети ко мне приходят и жалуются. А проблема не решается никаким образом. Поэтому я вынужден был начать тратить половину зарплаты на юристов, на экспертизы и т.д. И в результате стало ясно, что экспертизы строительные появились, отдельно была строительная экспертиза, отдельно была экспертиза по ценам, и стало ясно, что проблема носит системный характер. То есть просто для понимания. Условно говоря, государство заплатило за эти квартирки из расчёта 31.130 руб. за квадратный метр. Но это домики, квартирки с печным отоплением. 21-й век на дворе, а там дети топят печурки кирпичные, маленькие печурки такие, которые сделаны из кирпича, который раскалывается при первой же протопке.
Мария Большакова:
То есть вот это такая печка, которая стоит посреди дома что ли, это типа буряк.
Николай Будуев:
Я не знаю, что такое буряк.
Мария Большакова:
Это такая печка, обложенная кирпичом, стоящая посередине дома. Вокруг которой можно собраться. То есть не русская печка.
Николай Будуев:
В каждой квартирке по такой маленькой печке. В эту печку влезает 2-3 полена примерно. После первой же протоки кирпичи лопаются, потому что они недостаточно...
Мария Большакова:
Не готовы, понятно. Эргономика не соблюдена.
Николай Будуев:
Нарушена вентиляция, плюс к этому, вы понимаете, у нас в Бурятии промерзания грунта происходит до 2,5-3 м, а дома эти построены без подвала. То есть они стоят, по сути, на грунте. Доска пятёрка, немножко утеплитель, и потом воздух сантиметров 40, а потом земля.
Мария Большакова:
А как их приняли вообще?
Николай Будуев:
Это другой вопрос, как их приняли. При этом надо понимать, что дама благоустроенные, с централизованным отоплением, с горячей, холодной водой и так далее, не так далеко от окраины города Улан-Удэ стоили в тот момент примерно 29.000 руб. за квадратный метр и можно было найти ещё дешевле. Просто для понимания. То есть государство заплатило дороже, чем в тот момент в регионе стоило благоустроенное жильё.
Мария Большакова:
В столице.
Николай Будуев:
В столице. Это сразу вызывает вопрос. Помимо этого есть проблемы. Допустим, буквально сегодня она вылезла, эта проблема, получил я документ, который заказывал. Проблема с землёй, оформлением земли. Посёлок Поселье, это уже не Сотниково, я сейчас рассказывал про посёлок Сотниково. Есть посёлок Поселье. Тот же самый застройщик, там 60 квартир этих выкуплено, опять же те же самые домики по четыре квартиры. Там земля, к сожалению, была, то есть принципы идеи, эти квартиры должны были выкупаться государством, передаваться детям-сиротам в социальный найм вместе с землёй, насколько я понимаю. Но, к сожалению, вот эти квартиры были переданы, но земля под ними, она осталась в собственности застройщика. Причём там половина посёлка принадлежит застройщику, а половины посёлка некой женщине. Эта женщина купила эту землю в ипотеку, и в результате сейчас она не смогла выплатить банку за эту ипотеку, где-то находится, как банк говорит, в бегах. Видите, мне сейчас необходимо по документам до конца всю эту историю раскрутить, я только-только концы ухватил, что называется. Но из того, что я сейчас получил информацию, получается история такая, что земля в ипотеке, женщина в бегах. Банк не может её найти. В результате эти дети через пять лет, в принципе, они имеют право на то, чтобы это жильё получит уже бесплатно в собственность постоянную. Но вопрос возникает, а земля под ними, она чья. В любой момент их могут оттуда, что называется, попросить. Они не смогут пользоваться огородом и так далее. Плюс к этому сам принцип порочный, когда в 1 посёлке селят всех людей подряд. То есть есть домик на 4 квартиры, в одной квартире живёт женщина, которая работала в УИН, то есть охраняла тюрьму, условно говоря, в этом же домике её сосед, это юноша, который в этом УИНе сидел. То есть она его охраняла. Какие у них могут быть отношения, представьте. А что может быть вечером в какой-то момент, когда молодой человек, допустим, отметить что-нибудь или слегка выпьет. А не вспомнит ли он старые какие-то, может быть, обиды, противоречия. То есть как этой женщине жить. И вот этих моментов возникает очень много. И мы поняли, что конкретно в Бурятии с конкретным застройщиком, там есть проблема системная. То есть, начиная от того, что неверно была оформлена земля, заканчивая тем, что крайне низкое качество строительства, жить там невозможно. Плесень, постоянная влажность, духота и так далее. Слава богу, после того, как сироты обратились к председателю следственного комитета России, Бастрыкину Александру Ивановичу, этот вопрос начал очень быстро решаться. Уголовное дело возбудили. В принципе, конечно, я против того, чтобы люди сидели в тюрьмах, я никому не пожелаю оказаться в тюрьме. Но, скажем так, я чётко понимаю сейчас, что половину задачи мы уже решили, потому что в следующий раз, когда новый чиновник какой-то будет подписывать, принимать жильё, неважно какое, по программе переселения из ветхого аварийного жилья или для детей-сирот или ещё что-то, он уже трижды подумает, что он там подписывает. А нужно ли, может быть, более внимательно посмотреть на качество жилья и так далее. Потому что Рыбальченко, зам. министра строительства, который сейчас находится в СИЗО, там история какая.
Мария Большакова:
Так, вот тут поподробнее, потому что это прецедент.
Николай Будуев:
Я не знаю, прецедент или нет. Вы знаете, наверное, всё-таки.
Мария Большакова:
Прецедент, это редкий случай.
Николай Будуев:
Я верю в силу закона, я верю в силу прецедента, я верю в то, что если мы видим, человек точно виноват, мы его наказали, это создаёт некий прецедент и пример для всех, что ребята, так делать не надо. Я надеюсь, что дальше в Бурятии, может быть, не только в Бурятии любой чиновник прежде, чем подписать, он будет думать трижды. Ситуация с Рыбальченко была такая. Как замминистра строительства Бурятии он принимал этот посёлок на 254 квартиры в 3 этапа. После первого этапа детям раздали по лотерее квартиры, в первую очередь. Они взяли ключи, расписались за эти ключи, не видя жильё само. Поехали в свои эти квартиры, увидели, что качество, мягко говоря, страдает, и в тот же день они вернулись в Минстрой и начали жаловаться на качество. Их там уже не стали слушать. После этого они были дважды на приёме у Рыбальченко, объясняли ему с фотографиями все эти проблемы, но, к сожалению.
Мария Большакова:
Он опять не услышал.
Николай Будуев:
Опять не услышал, и после этого он подписал ещё две очереди. То есть, условно говоря, 20 домов принял, потом ещё 20 и ещё 20. Он понимал, что с качеством проблемы, но тем не менее почему-то подписал. То есть любой человек, который окажется в этих домах, он понимает, что там жить невозможно, я никому не пожелаю там жить. Это напоминает ситуацию, когда мы уголовное дело возбуждали в Улан-Удэ по поводу переселения по программе из ветхого и аварийного жилья, там семь квартира. Обратились ко мне с жалобой, мы подали в суд и суд выиграли, кстати говоря, эти семьи расстелили. Но на суде у председателя мэрии Улан-Удэ я спросил: слушайте, а вы сами бы в этих квартирах жили. Он расписывал, какие квартиры хорошие и замечательные. Я задал прямой вопрос: вы бы жили в этой квартире? Молчание в ответ. То есть у человека ещё остались остатки совести какой-то, я не знаю, как это назвать ещё. Вот ситуация такова. То есть, на самом деле, ещё раз, у нас, к сожалению, сегодня часть проблем связана с тем, что народ недостаточно активен. Люди не верят многие в то, что можно добиться правды по закону и т.д. Все думают, что там мафия, коррупция и так далее. На самом деле, ничего этого нет. У нас сегодня государство, что хорошо, у нас выстроена система сдержек и противовесов, на самом деле. То есть ты пошёл в эту дверь, тебя не услышали, ничего страшного, ты пошёл в другую дверь, тебя там услышали и понеслась.
Мария Большакова:
Николай, дети-сироты, это очень часто ещё, как бы сказать, они страдают социальным инфантилизмом, социально-правовым, назовём это так. Их же не учат.
Николай Будуев:
Не все. Далеко не все. Просто поверьте, среди детей-сирот, я сейчас много начал общаться, по районам в Бурятии кататься, в городе с ними общаться, там очень много по-настоящему талантливых, энергичных, активных людей, которые по-настоящему являются двигателями, моторами общества. Не все, но это в любой социальной группе, в любой группе людей кто-то есть лидеры, кто-то люди спокойные, пассивные, разные люди.
Мария Большакова:
Есть какие-то горлопаны, есть провокаторы, но это не наш сегодняшний случай.
Николай Будуев:
Люди разные. Здесь не надо, я просто отдаю должное выдержке детей сирот в Бурятии. Потому что честно, если бы меня в такие условия поселили, что бы я делал, я не знаю точно, но я бы вёл себя более агрессивно точно.
Мария Большакова:
То есть они ещё хорошо воспитаны.
Николай Будуев:
Они хорошо воспитаны, они всё сделали по закону, то есть они писали жалобы, обращались в органы и так далее, всё сделали они правильно, на самом деле. Сейчас самая главная проблема, мы половину задач решили, мы сделали прецедент, теперь чиновники будут думать, а надо ли такие вещи повторять. Теперь самое главное - обеспечить детей нормальным жильём, вот это самая главная проблема, которую мы должны на сегодня решать.
Мария Большакова:
А вот такой вопрос, эти деньги уже выплачены застройщику.
Николай Будуев:
195 млн.
Мария Большакова:
Нормально, то есть нет никакой возможности заставить застройщика.
Николай Будуев:
Застройщик сейчас доказывает, что, на самом деле, все деньги были израсходованы. Но здесь решит суд, я не буду говорить.
Мария Большакова:
То есть этот процесс идёт тоже.
Николай Будуев:
Смотрите, этот процесс идёт, следственный комитет этим вопросом занимается. Сейчас, насколько я помню, появилась экспертиза, которая показывает, что в среднем эта квартира стоила 23.000 руб. за квадратный метр, а государство выкупило за 31.000 с копейками. То есть сейчас вопрос...
Мария Большакова:
Неплохая дельта.
Николай Будуев:
Вот это вилка 8000 руб. за квадратный метр на 254 квартиры, каждая из которых площадью 24 квадратных метра. Вопрос, что с этими деньгами? Сейчас застройщик, наверное, будет говорить про то, что он на эти деньги построил какие-то коммуникации, воду провел, что-то ещё. То есть послушаем.
Мария Большакова:
Подождите, но если я правильно понимаю модель, особенно когда речь идёт не о точечной застройке, а о комплексной. А здесь же посёлки, значит комплексная застройка. В стоимость метра все это входит. Не бывает такого, это же должно...
Николай Будуев:
Давайте всё-таки дадим суду здесь поработать.
Мария Большакова:
Хорошо, пока не трогаем ситуацию, не будем никого провоцировать.
Николай Будуев:
Не будем опережать, давайте посмотрим.
Мария Большакова:
И такой, на самом деле, щекотливый вопрос, но я бы всё-таки думаю, что вы можете быть откровенным и не бояться на него отвечать ответить. Вы подняли такой донный ил, такую грязь в регионе, которая с учётом того, как учитываются показатели деятельности и качество деятельности губернаторов и всей системы власти, она, наверное, несла большие репутационные риски для руководства республики. При том, что в Бурятии молодой активный губернатор, не так давно он заступил на эту должность и, в общем, он достаточно интересен своими инициативами. Понятно, что не все, наверное, охватывает. Он не говорил вам: Николай, давайте как-то тихо всё решим. Или ещё что-нибудь такое: не портите нам репутацию, не стоит шуметь.
Николай Будуев:
Ну, смотрите, что касается репутации.
Мария Большакова:
Что сказал губернатор?
Николай Будуев:
Что касается репутации, скажем так, на репутации губернатора это никогда никаким образом сказаться не может негативно по одной простой причине он в этом не виноват, ему такое наследие досталось. Ему тут можно только посочувствовать, потому что ему всё это разгребать. Потому что так или иначе эту проблему надо решать. Видите, в чем дело, что бы мы ни делали, что бы мы ни говорили, мы должны помнить одну простую вещь. На одних весах, какие там соображения высокие, репутация региона и так далее ,а на других весах судьба нескольких сотен детей. И вот здесь надо просто как-то определиться, а что важнее.
Мария Большакова:
Это понятно, но для многих собственный карман, как показывает практика, важнее незнакомых им детей. И тут возникают большие проблемы.
Николай Будуев:
Вы знаете, весь вопрос в том, что надо нам самим понять, а кто мы сами. Условно говоря, если мы всё-таки страна и общество, для нас не должно быть чужих проблем в нашей стране. Мы должны их решать совместно. Если мы живём сами по себе, то мы, как страна исчезаем, мы атомизируемся, каждый сам своими проблемами занимаемся и так далее. И тогда всё.
Мария Большакова:
Но вообще, чужих детей не бывает.
Николай Будуев:
Это можно много слов говорить, это вопрос принципиальный, то есть всё-таки кто мы? Мы страна, которая идёт вперёд, а для этого нам необходима консолидация и нам необходимо заниматься проблемами всех наших граждан. Или же мы распадаемся и превращаемся в какую-то...
Мария Большакова:
Слушайте, а неужели никого ниже статусом, чем депутат государственной думы детям не удалось привлечь к этой проблеме?
Николай Будуев:
Здесь я не берусь судить, потому что насколько я понимаю, дети, они прошли достаточно серьёзной, заходили в разные органы и так далее, какие-то проверки были и результата особого может быть и не было, а где-то и был. Журналистов они привлекли, то есть откуда можно ли об этой проблеме. От журналистов. То есть гражданское общество его институты, они работают. На самом деле, здесь всё-таки я согласен с руководством государственной думы по поводу того, что необходимо сейчас запускать более активно механизмы контроля парламентского. Потому что депутаты так или иначе, это часть гражданского общество. Я не скажу, что лидеры или не лидеры, но так или иначе, это часть гражданского общества. В любом случае, смотрите, деньги из Москвы пришли, по чесноку, пришли в регион. Как они были израсходованы, насколько они эффективно были израсходованы. Вопрос. И вот это очень важный момент, то есть чтобы эти деньги, которые...
Мария Большакова:
А дети детей-сирот - это федеральные деньги всегда.
Николай Будуев:
Да, те деньги, которые приходят в регион, необходимо, чтобы они до детей доходили. И тогда поверьте, очень значительная часть проблем, она просто решится сама собой, она исчезнет.
Мария Большакова:
Что такое парламентский контроль? Неделю в месяц или сколько, 10 дней в месяц вы находитесь в регионе.
Николай Будуев:
Да.
Мария Большакова:
То есть все эти 10 дней у вас, наверное, всё расписано по часам.
Николай Будуев:
Так или иначе.
Мария Большакова:
Вообще, республика большая, я там как-то ездила.
Николай Будуев:
Смотрите, очень много приходится общаться с людьми, выслушивать жалобы и т.д. Примерно процентов 28 вопросов удаётся решить почти сразу, это я статистику за прошлый год говорю.
Мария Большакова:
Сколько процентов?
Николай Будуев:
28 %.
Мария Большакова:
Треть.
Николай Будуев:
До 40 % проблем решаются. То есть часть, она растягивается, я не о том говорю, какой я хороший.
Мария Большакова:
Это важно не только для нас с вами.
Николай Будуев:
Я просто говорю о том, что в России сегодня действуют законы, Конституции и действуют эффективно. То есть, в принципе, если люди понимают модель решения проблемы, они её решат, потому что государство, оно помогает. Ещё раз говорю, вот эта ситуация с детьми-сиротами, она просто показала, что когда идут грамотно юридически оформленные документы, всё получается. То есть мы подготовили сначала экспертизу и т.д. и потом уже нас стали слышать. Потому что одно дело, когда просто разговор.
Мария Большакова:
Вы уже признались в самом начале, что вы потратили деньги на юристов свои, а у детей не было этих денег. И когда вам говорят: делайте экспертизу за свой счёт. Ну, например, у меня из крана течёт жёлтая вода. Сама оплати экспертизу.
Николай Будуев:
Мы говорили в самом начале передачи, что у сирот проблема есть, извиняюсь, с выгребной ямы. Там один сирота взял, за свой счёт сделал экспертизу, которая показала его правоту, пошёл в суд и выиграл, всё, механизм, он очевиден. Только я, к сожалению, узнал об этом позднее, когда уже мы сами тот же самый путь прошли. Юристы, они всегда говорят примерно одинаково. То есть главная задача перед собой, как депутатом в регионе вижу свою главную задачу очень просто. Необходимо научить общество отстаивать свои интересы и защищаться от тех случаев, извини за выражение, беспредела в стране: бизнесменов, чиновников, кого-то еще защищаться эффективно, и тогда очень много проблем будет решено. Необходимо, чтобы гражданская активность, она входила в конструктивное русло в рамках законов, судов и т.д. И люди отстаивали и доказывали свои права. И тогда многие проблемы решатся сами собой. Опять пример по Бурятии. Бурятская Государственная сельскохозяйственная академия. Два сироты приходит ко мне на приём. Выясняется, что им вовремя, задержка была больше года, не выплачивали компенсации за одежду при смене сезона. То есть сиротам это полагается. Поверьте, у нас в Россия государством социально незащищенные люди очень хорошо защищены, но к сожалению, часто своих прав не знают. Это проблема.
Мария Большакова:
Эта наша любимая тема.
Николай Будуев:
И эти два сироты пошли в суд, выиграли, по 100.000 руб. они получили. Суть в чем, Москва академии деньги выделила ещё пару лет до этого, и деньги, они пришли. Но где внутри академии они крутились. Почему они не дошли вовремя до детей-сирот. Только с помощью суда этот вопрос решили.
Мария Большакова:
Почему, как вы думаете? Неужели нет такого специалиста в академии, который бы взял этого сироту за шкирку, их же не так много, и сказал: слушай, тебе деньги положены.
Николай Будуев:
Есть такой человек, и почему-то часть сирот получила деньги, а половина, как я понимаю, не получила вовремя. На самом деле, этим вопросом надо заниматься, я отвечаю, что я сейчас сам займусь плотнее. Но я так полагаю, что достаточно будет сейчас обращения в государственную академию, чтобы порядок они навели. Я думаю, что это будет нетрудно. Потому что это деньги из Москвы, насколько я понимаю, они на это пришли. Только почему они на несколько месяцев задержались, для сирот не дошли, это другой вопрос, в котором надо разобраться.
Мария Большакова:
Слушайте, я так понимаю, что та защищённая часть, о которой так много говорят, это дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, наверное, может быть, многодетные ещё, это есть ваша основная аудитория.
Николай Будуев:
Нет.
Мария Большакова:
Кто приходит к депутату Госдумы на территории далёкой республики, вот так спрошу.
Николай Будуев:
Процентов 40 людей, которые обращаются с жалобами, обращаются на некачественные услуги ЖКХ или на неправильно посчитанные.
Мария Большакова:
Коммуналку.
Николай Будуев:
Коммуналку, да. Стабильная история, ОДН и т.д. И это, на самом деле, проблема, которая серьёзно стоит, ей надо заниматься. Это гораздо более масштабная проблема, чем дети-сироты. Дети-сироты, это локальный пример. Его удалось решить достаточно просто и так далее. Там алгоритмы, они понятные. С ЖКХ гораздо тяжелее. Там куча интересантов, в ресурсные, и прочие организации, так далее, там очень много тяжёлой оппозиционной борьбы в судах. Здесь мне ресурсов пока не хватает. Пока не хватает, но это не значит, что я с этой задачей не справлюсь позднее.
Мария Большакова:
Слушайте, когда вы будете с ней справляться, на самом деле, записывайте каждый шаг. Потому что эта проблема, она всероссийская проблема, то есть ЖКХ, это такой danger, такой сигнал, кому ни скажешь, все начинают подпрыгивать, и те, у кого выгребные ямы, и те, у кого стоит 33 модных фильтра. Не знаю, почему. Никто не понимает, что делать.
Николай Будуев:
Мы все сейчас учимся. Кроме шуток. На самом деле, Россия за какие-то 30 лет прошла тот путь, который другие страны проходят за столетие. У нас буквально на глазах рождается гражданское общество. Кроме шуток, кроме смеха, я понимаю, что сейчас кто-то сидит и думает, вот, совсем уже депутат свихнулся.
Мария Большакова:
Митингует.
Николай Будуев:
На самом деле, ничего подобного. У нас сегодня рождается на наших глазах и уже родилось в каких-то регионах гражданское общество, которое состоит из людей, которые умеют защищать свои права, которые понимают свою ответственность перед обществом. У нас, ещё раз повторюсь, сегодня Россия - государство социальное, которое по-настоящему деньги на всё это выделяются, и на детей-сирот, и на ветхое, аварийное жильё и так далее. Но для того, чтобы эти деньги были потрачены эффективно, и президент об этом постоянно и говорит, для того, чтобы это произошло, необходим контроль со стороны силовых органов правоохранительных, но самое главное, со стороны общества. Пока общество не начало требовать, пока активисты не начали ходить, писать заявления в органы и так далее, органы власти, они, на самом деле, тоже завалены работой. Вот кроме шуток, я когда смотрю статистику по судам, суды тоже завалены. Когда смотрю статистику по работе прокуратуры или следственного комитета, боже мой, там на одного следователя приходится по 40-50 дел. Там просто люди не поднимая головы сидят и занимаются этими вопросами. То есть им необходимо помочь. И почему у меня более-менее ситуация получилась, потому что я принёс готовые уже более-менее материалы. То есть силовикам гораздо проще работать. Когда у нас гражданское общество начнёт само заниматься, журналисты начнут заниматься журналистскими расследованиями, с привлечением юристов, которые будут готовить материалы дела уже более высокой степени готовности, тем же силовикам не надо было совсем первичку копать. А когда более-менее готовы документы приходят, их уже можно пускать в ход, гораздо проще получить, это гораздо эффективнее. И это эффект кумулятивный, общие совместные усилия когда. И общество гражданское, оно не просто орёт и ноет, что всё плохо, а говорит: товарищи, вот здесь проблема есть, мы предлагаем решить её таким образом. У нас тут есть такие документы, экспертизы, примерно алгоритм юристы нам подсказали, как эту проблему решить.
Мария Большакова:
Какими юристами вы воспользовались, это были общественные организации, это было юридическое бюро, НКО?
Николай Будуев:
Я расскажу, я просто нанял свободных юристов, у меня сейчас работает порядка трёх юристов, которые постоянно меня обслуживают. Просто потому, что...
Мария Большакова:
Вариантов не было, понятно.
Николай Будуев:
Когда человеку платишь, с него проще требовать работы, и ты больше надеешься. Но это пока. Я думаю, на следующем этапе у нас появятся юристы, которые будут работать бесплатно, как волонтёры. Но просто хороший, сильный юрист, он не будет заниматься за бесплатно.
Мария Большакова:
Смотрите, как говорит один мой знакомый священник, для профессионала бесплатно от слова «бес». Всё-таки мы учились для того, чтобы продавать свои...
Николай Будуев:
Слушайте, надо запомнить фразу, она хорошая.
Мария Большакова:
Да, и порой мне кажется, что..
Николай Будуев:
Я за то, чтобы люди получали за свою работу.
Мария Большакова:
А потом, есть прекрасная модель pro bono. Рассказываю, это когда профессионал, работающий, имеющий 40 часов в неделю рабочего времени с позволения владельцев бизнеса, руководства или по собственному желанию, то есть по договорённости, которая ничего не нарушает. Допустим, 2 часа в неделю делает какие-то дела бесплатно для социально незащищённых, для общественных организаций, для таких дел. Эта практика, например, в Москве уже достаточно неплохо распространяется. Кстати, она могла бы быть очень эффективной.
Николай Будуев:
Мы к этому придем.
Мария Большакова:
А за это надо, честно говоря, говорить большое человеческое спасибо. Вот пункт «спасибо» для людей состоявшихся и уже состоятельных оказывается порой значимее грошиков детей-сирот.
Николай Будуев:
Согласен. Поэтому, на самом деле, у нас очень быстро происходит взросление общества. Честно, 3-5 лет, условно говоря, вот эти механизмы, они все отработаются, и у нас будет другая страна совершенно. Я просто вижу сейчас, как много появляется активистов. По линии того же Общероссийского Народного Фронта я вижу, сколько людей появляется. Я вижу, насколько...
Мария Большакова:
Там их всегда было немало изначально.
Николай Будуев:
Нет, людей всё больше и больше, постоянно происходит и по линии молодежки приходят люди, то есть люди постоянно появляются новые. Журналисты, постоянно появляются новые журналисты, которые занимаются другими проблемами. То есть страна взрослеет и учится решать свои проблемы. И рано или поздно это приведёт к тому, что страна станет совершенно другой, той, где действительно люди и умеют защищать свои права, и где уровень коррупции падает, мягко говоря, до крайне низкого уровня. Вся проблема у нас, как бы это, может быть, вызывающе не прозвучало, к сожалению, зачастую в пассивности людей. Простой пример приведу. В Улан-Удэ есть кафе ШулэнДо. Там заразилось сальмонеллезом порядка 130 человек. Массовое заражение, всё понятно, там уже доказывать нечего было. Я к паре человек обратился среди своих знакомых, которые там отравились, город маленький и говорю: товарищи, я вам дам бесплатного юриста, давайте мы подадим в суд. Засудим этого владельца кафе, но не от того, что я его не люблю и так далее, а просто для того, чтобы создать прецедент. И больше никто уже, чтобы другие владельцы кафе почаще заходили к себе на кухню, смотрели, как повара там вообще работают.
Мария Большакова:
Руки моет кто-нибудь.
Николай Будуев:
Да, санкнижки и так далее. Эти люди сказали: нет, знаешь, мы не будем продавать. А почему, бесплатно же. Во-первых, судиться неохота, время тратить и вообще, мы получили компенсацию. Я говорю: сколько? 12.000 руб.
Мария Большакова:
Каждый?
Николай Будуев:
Да. Что такое сальмонеллез? Сальмонеллез - это болезнь, которая достаточно серьёзная, и в ряде случаев она остаётся надолго с человеком, и через много лет она может осложнениями сказаться. Там были женщины, старики, дети, беременные женщины. Но в суд никто не падал. Условно говоря, вот эти люди конкретные оценили своё здоровье в 12.000 руб. И после этого о чем говорить.
Мария Большакова:
Так, стоп, 130 умножаем на 12.000, даже 100 умножаем, это достаточно большая сумма.
Николай Будуев:
Ну как, достаточно большая, полтора с лишним миллиона рублей. Но это ИП, то есть, в принципе, это личная ответственность ИПшника за это дело. В принципе, пара человек могла подать спокойно, тысяч по 500 влупить иски и человека разорить.
Мария Большакова:
Нужно ли это?
Николай Будуев:
Ещё раз, я не за то, чтобы малый бизнес страдал, я не за то, чтобы люди разорились или сидели. Но пока мы не начнём создавать прецеденты, просто показывая пример, товарищ, вот так нельзя поступать. Вот вы людей отравили по недосмотру, за это вас наказали. Вот вы детей-сирот поселили в плохое жильё, вы за это ответили.
Мария Большакова:
Слушайте, ну вы даёте, вы сравниваете ИП, который я может ещё исправиться и начать мыть руки.
Николай Будуев:
Знаете, нарушение закона, оно всегда примерно одного порядка. Хотя конечно, ИП может быть не виноватым, но с другой стороны, если ты владелец кафе.
Мария Большакова:
Но лучше бы компенсацию выдавать не наличными, а всё-таки как-то решать этот вопрос юридически.
Николай Будуев:
Я не знаю, кто здесь прав. Видите, в чем дело, иногда приходится решать вопросы, которые совсем странные. Условно говоря, иногда сидишь и разрываешься, как надо было сделать, по совести или по понятиям, извиняюсь. Пример простой был. Пришли ко мне восемь человек, восемь семей. Дом сгорел, двухэтажный деревянный дом сгорел. В чём же дело? Ко мне приходят, говорят: помоги, скоро зима, где нам жить, холодно. Я говорю: товарищи, я не бизнесмен, не олигарх, чем я вам помогу. Не знаем, ты депутат, ты и решай. Начинаю выяснять, что там случилось. Выясняется, что одному бизнесмену понадобилась эта земля, и появился там некий поджигатель. Поджигателя милиция поймала, потому что в 4 утра человек бежит утром рано, вопрос, чего он бежит. Человек начинает заявлять: товарищи, я поджёг из-за несчастной любви. Судья, в результате ему идёт условка, хулиганство. То есть в результате разговор у нас состоялся такой с этим бизнесменом, типа, товарищ, знаешь, у тебя сейчас этот поджигатель идёт по условке, но в принципе, можно переделать на уголовку, потому что это покушение на убийство. Тогда этот твой товарищ сядет и ты наверное тоже. В результате люди получили квартиры, то есть вопрос закрыли, всё хорошо, разошлись. Проблема, она в другом.
Мария Большакова:
А земля кому досталась вот эта пожарная? Человек за это получил свою землю?
Николай Будуев:
У нас были с этим бизнесменом понятийные договорённости. Условно говоря, что я дальше эту тему не копаю, а люди получают квартиры. То есть люди ко мне пришли с проблемой, я как мог, её попытался решить. Потом я с людьми разговаривал, с более старшими товарищами, более опытными и умными, и вопрос, они сказали просто. Во-первых, излишний риск на себя берёшь, потому что человек потратил довольно большие деньги, а тебя прихлопнуть, это тысяч 50, нанял.
Мария Большакова:
Гораздо дешевле.
Николай Будуев:
Это дешевле. Но это ладно. Второе, самое главное, там на этом участке стоят ещё несколько домов, и если бы, условно говоря, этот бизнесмен сел, тогда бы домов этих никто уже не поджигал. А теперь что будет через 3-4 года, когда ты перестанешь быть депутатом, всё забудется, никто не знает. Поэтому здесь, как мне сказали, что я поступил недостаточно эффективно.
Мария Большакова:
Опрометчиво даже местами. Но с другой стороны задача была, чтобы люди квартиры получили.
Николай Будуев:
Здесь всегда идёт выбор, то есть я депутат молодой, неопытный, иногда не понимаешь, как сделать правильно. То есть вроде как здесь люди конкретно, которые проблемы решили. С другой стороны есть некие системные вещи, которые не решились. И вот как правильно, бог его знает.
Мария Большакова:
Слушайте, Николай, вообще, системные вопросы, это не вопросы одного депутата.бЭто вопросы всей системы в республике.
Николай Будуев:
У нас сейчас создана система, как двигатель. Он нормально работает, но для того, чтобы система начала работать более эффективно, необходимо, чтобы люди активные по всей стране, они более активно занимались решением вопросов, конкретных вопросов. И тогда всё заработает и всё будет нормально.
Мария Большакова:
Слушайте, наверное да, хотя, честно говоря, на месте этих людей, которые оказались в ситуации поджога без всего, выскочили из дома в чём были. Во-первых, это стресс, во-вторых, если у тебя есть дети, или пожилые родители, или слабосильные родственники, всегда можно припугнуть. То есть это ещё и страшно, качать права. А понятно, что никакое государство никому ничего не должно.
Николай Будуев:
Вы знаете, тут надо выбирать. Условно говоря, бояться можно, и мне не то, что страшно, но я понимаю риски, я не совсем отмороженный человек. Но с другой стороны, знаете, есть старая пословица: боишься - не делай, делаешь - не бойся. Она достаточно правильная. Если ты назвался груздем...
Мария Большакова:
И залез, уже без вариантов. Слушайте, но вообще история такая, которая заставит меня тоже сильно подумать, потому что вы рассказали про Улан-Удэ, а я вижу сложные земельные ситуации, компромиссы вот здесь, в окрестностях.
Николай Будуев:
Опять-таки, в силу своей наивности я, может быть, не в курсе того, что в Москве происходит. В Москве другие проблемы есть. Каждый регион, он по-своему уникален, а с другой стороны, все регионы одинаковые.
Мария Большакова:
Это правда. Плюс-минус. Ну и земля, это единственный ресурс, который у нас не прибывает ни при каких обстоятельствах. Потому что планета, она круглая, конечная, у нас сколько есть земли на Земле, столько и есть. Правда, ещё она сильно засоряется.
Николай Будуев:
Главное, чтобы у нас интеллект пребывал.
Мария Большакова:
Это мы пытаемся. Итак, у нас осталось совсем немного времени, я всё-таки резюмирую. По поводу жилья для детей-сирот проблема, которая очень тяжело решается. На самом деле, она решена наполовину. Я правильно понимаю?
Николай Будуев:
Знаете, в Бурятии порядка, если мне память не изменяет.
Мария Большакова:
7000 вы говорили.
Николай Будуев:
7000 детей стоят в очереди, это очень большая цифра, и дисбаланс есть очень серьёзный. Потому что если по России в среднем 50 тысяч стоит, вы говорите.
Мария Большакова:
Нет, 50 тысяч, 47 с чем-то на лето было вообще детей-сирот, которые зарегистрированы, то есть они все посчитаны, понимаете.
Николай Будуев:
Я не знаю просто, мне надо цифры уточнить по поводу 7000, многовато.
Мария Большакова:
Потому что 7000 стоят, который уже должны были получить или вообще их 7000.
Николай Будуев:
В Бурятии, там иногда у нас люди доходят до 40 лет и не получают. В общем-то..
Мария Большакова:
А шансы?
Николай Будуев:
Шансы есть. Я отдаю должное главе региона, потому что проблемой занимаются очень плотно, и самое главное, пересмотрели сам принцип расселения детей, то есть уже больше гетто создавать не будут. И это правильно. Поэтому я здесь главе хочу пожелать.
Мария Большакова:
Доверяете.
Николай Будуев:
Доверяю, раз, пожелать успеха, я не знаю просто, чем помочь, но то, что от меня будет зависеть, я сделаю.
Мария Большакова:
На самом деле, я могу сказать, что вы уже очень сильно помогли, потому что, мне так кажется, за исключением каких-то внешних неприятных высказываний, которые бывают всегда, если человек что-то делает. Обычно ничего ни про кого не говорят, кто ничего не делает. Ну да, это просто переживаемо. А события развиваются, динамика положительная. Другое дело, что согласно новому закону, который подписал президент и который с 1 января вошёл в действие, теперь можно, дети могут подавать на учёт, их опекуны с 14 лет. То есть дети уже чётко совершенно становятся на учет и к 18 годам больше шансов получить квартиру. Если до этого момента он не встал на учёт и не заявился, то опека должна это чётко проконтролировать. Опять на органы опеки большие нагрузки. И опять же то, что до 25 % строящегося жилья может быть отдано для детей-сирот, это тоже хороший показатель. То есть с застройщиками уже можно торговаться гораздо эффективнее. Что с этими гетто, вы так их описали, и никуда не деть. То есть их не продашь, никому не отдашь.
Николай Будуев:
Возникает вопрос, что с этим всем добром делать, я пока ответа на него не знаю. Но ещё раз, самое главное, чтобы любой застройщик, он понимал, что есть контроль качества, что если он плохо сделает, то у него это жильё не купят, государство не выкупит его. Для того, чтобы это работала схема постоянно, необходимо, чтобы чиновники понимали свою ответственность. Это называется системная работа.
Мария Большакова:
Ещё один момент в отношении чиновников, я не знаю, может быть, вы знаете ответ на этот вопрос, это то, что чиновник подписал бумаги, а потом покинул свой пост. Каждый раз у меня возникает вопрос, ответственность остаётся на должности или на человеке?
Николай Будуев:
Ответственность всегда на человеке.
Мария Большакова:
Юридическая.
Николай Будуев:
Понимаете, в чём дело, чиновники в Бурятии - это грамотные, эффективные, опытные люди. Просто бывают ситуации, когда, условно говоря, почему-то отдельные из них, не все, это же единицы, на самом деле, которые портят картину общую, но ответственность всегда на человеке конкретном.
Мария Большакова:
И например, если к чиновнику пришли ребята, которые действуют по понятиям, а застройщики у нас аудитория.
Николай Будуев:
Что значит, действуют по понятиям. Понятия, они тоже разные бывают.
Мария Большакова:
Застройщики, они пока ещё не настолько социально ответственная аудитория, к сожалению, по стране.
Николай Будуев:
Застройщики, они разные, и среди них очень много людей социально ответственных. Которые, на самом деле...
Мария Большакова:
Приведите хоть одного. Вот по-настоящему социально ответственного.
Николай Будуев:
Я уверен, что их десятки, кроме шуток. Я просто далеко от этого, от мира застройщиков, но я наблюдаю за теми же бизнесменами. Я вижу, что очень многие из них по-настоящему переживают за происходящее, помогают за счёт каких-то, создают фонды благотворительные, что-то ещё делают. И таких примеров, когда бизнесмены, они тратят свои личные деньги на интересы общества, их десятки тысяч.
Мария Большакова:
Это да, но среди них почти нет застройщиков, это парадоксальная такая аудитория.
Николай Будуев:
Этого я не знаю.
Мария Большакова:
У нас передача целая посвещена.
Николай Будуев:
Но вам виднее тогда.
Мария Большакова:
Тут я достаточно, я жду того застройщика, который придёт сюда и расскажет о реальных социально ответственных проектах, а не о проектах, которые возникают в поле его застройки и существуют исключительно для пиара.
Николай Будуев:
Я правильно понимаю, что у нас часто, условно говоря, муниципалитет дает землю под застройку коммерческую тому или иному застройщику, он в обмен строит школы, детские сады и так далее.
Мария Большакова:
Это обязательное обременение. Есть инвестиционная декларация, проектная декларация, а есть социальное обременение. Любое строительство должно иметь социальное обременение. И при любом количестве...
Николай Будуев:
Это в Москве или где?
Мария Большакова:
Везде. Николай, мы вам выдадим даже бесплатного консультанта, у нас на программе есть специалисты. И это обязательно. Есть такая проблема, что вот это социальное обременение, то есть проектная декларация, она есть всегда на сайте, без этого нет ни одного пятна застройки. Инвестиционная декларация, это скрытый документ, и как ни странно, это социальное обременение, оно лежит в инвестиционной декларации. И зачастую, жители до последнего не знают, сколько, чего у них социального будет. И им застройщик описывает в больших таких, что первые этажи он отдаёт под социальные проекты, под малый бизнес, понятно, парикмахерские, детские клубы, что это его такой бонус покупателям и будущим жильцам. На самом деле, это обязательство, обязательно должны быть школы, детские сады и поликлиники, полный социальный...
Николай Будуев:
То есть комплексная стройка.
Мария Большакова:
Комплексная застройка, она всё в себя включает, и там всё посчитано по количеству квадратных метров, предполагаемых жильцов. Другое дело, что эту тему периодически надо поднимать и напоминать застройщикам, особенно представителям власти. О том, что, ребята.. Потому что у нас в этом году разрешений на строительство выдано, в 2018-м, в прошлом году какое-то рекордное опять количество. Всегда очень хочется спросить, а в этих разрешениях, можно их мерить детскими садами, поликлиниками, структурными объектами, возможности развития малого бизнеса, дорогами рядом. Потому что гетто для детей-сирот, а работать они при этом тоже где-то должны, лечиться они тоже где-то должны, правильно. Это тоже важный момент, и это всё входит в этот бюджет, но это я вам просто к слову.
Николай Будуев:
Ну да. На самом деле, ещё раз повторюсь, самое главное, это активность гражданская. Потому что чиновники у нас люди ответственные, нормальные люди, на самом деле. То есть я смотрю на того же главу Бурятии, на глав других регионов, это нормальные, профессиональные люди. Хотя, на самом деле, им не позавидуешь, потому что быть главой региона сегодня, это каторга, вот в прямом смысле каторга.
Мария Большакова:
Соглашусь, да.
Николай Будуев:
Ответственность величайшая, и проблемы постоянно, бог его знает, какие прилетают, никогда не знаешь, что там в регионе случится. Самое главное, чтобы общество, оно было активно, помогала власти решать проблемы самого общества, и тогда всё будет нормально. И активность эта, она всегда строится на активистах общественных.
Мария Большакова:
В общем, знаете, государство - это мы. При абсолютно любом раскладе, просто у каждого из нас своя роль в этом государстве. И только мы, наверное, можем сделать так, чтобы наши избранные, наши народные избранники, чтобы мы могли им доверять и давать возможность нам помочь. Чтобы те, кто оказался в управлении нашими регионами, могли выполнять свои обязанности хорошо и на нашу пользу, правильно?
Николай Будуев:
Да, надо просто помогать, не надо быть просто потребителями.
Мария Большакова:
А всем остальным, кто нас послушал, слушайте, Николай Будуев, к нему просто обратились люди, он просто депутат Госдумы.
Николай Будуев:
Член центрального штаба ОНФ.
Мария Большакова:
У вас тоже в регионе есть и депутаты Госдумы, есть представители Общероссийского Народного Фронта. Обратитесь, просто грамотно обратитесь, избегая лишних оценочных суждений, сбрасывая эмоциональную составляющую, если вы принесёте конкретный документ, с ним будет гораздо проще, правильно?
Николай Будуев:
Да, всегда нужна конкретика, и тогда очень просто работать, на самом деле.
Мария Большакова:
Вот и весь рецепт. Спасибо большое, Николай, что пришел. Даст бог, узнаем всё продолжение истории, не обещаем, что завтра, ну так, годик ещё понаблюдаем. Желаю вам победы, новых домов, детям хорошей работы, семей, и чтобы вы их дети уже росли дома, с хорошими родителями.
Николай Будуев:
Дай бог.
Мария Большакова:
Спасибо.
Николай Будуев:
Вам спасибо.