Ксения Ульянова:

В эфире «Онлайн прием». В гостях у нас Виктор Жидков — председатель правления инвестиционного банка «Веста» и сооснователь проекта «Трилайф».

Виктор, с чего началось ваше увлечение спортом?

Виктор Жидков:

Наверное, с осознанности, что, если ко мне в жизни не придет спорт, то я буду продолжать себя плохо чувствовать и не очень долго всё будет длиться. Вообще, мысль о собственном здоровье и подтолкнула меня заниматься спортом, потому что при наличии 113 кг в 29 лет очень сложно думать о том, что через лет 30 ты будешь себя хорошо чувствовать и сможешь очень многое в своей жизни. Поэтому мне пришлось задуматься о своем образе жизни, изменить привычки, отказаться от праздного образа жизни и подумать, чем бы заменить разгульные возлияния, поездки за любимой футбольной командой и так далее, чем бы заменить. Спорт очень гармонично вписался в мысль о том, что надо поменять что-то в жизни. Таким образом я увлекся спортом.

Ксения Ульянова:

Как вы пришли в триатлон? Весьма специфический вид спорта. Не всем дано преодолевать себя!

Виктор Жидков:

По моему мнению, триатлон — это вершина увлечения всеми циклическими видами спорта. Мое движение к триатлону, моя эволюция, наверное, стандартная. Сначала это фитнес: я пришел в фитнес, стал заниматься на тренажерах, похудел. Но, в какой-то момент мотивация пропала. Честно говоря, я до сих пор с большим уважением отношусь к людям, которые регулярно ходят в фитнес-зал, потому что требуется очень высокая самодисциплина без явных целей. Просто хорошо выглядеть и чувствовать себя здоровым ― наверное, поход в фитнес на другое не мотивирует. Нет соревновательности, нет результатов и так далее. Потом пошли игровые виды спорта: футбол, хоккей. Я понял, что в игровых видах спорта здоровья как такового мало. Есть азарт, возможность получить эмоциональный заряд, есть что-то от физической нагрузки, но, как правило, идёт рваными отрезками. Причем, невозможно заниматься каждый день. Плюс, к футболу, к хоккею, к игровым видам спорта надо относиться серьезно: разминаться, подготавливается, иначе будут травмы. Потом совершенно случайно после игровых видов спорта появилось желание прийти в циклическую область, это бег. Но с появлением одного знакомого, который вернулся из Америки как раз с новостью о том, что он узнал триатлон и, наверное, это очень гармонично вписывалось бы в наши с друзьями отношения к спорту. Триатлон появился и полностью покорил меня лично. Я считаю, что лучше триатлона очень мало что есть в этой жизни, если говорить о спортивной области.

Ксения Ульянова:

Как вам удалось похудеть? Это тоже достаточно большой челлендж.

Виктор Жидков:

Если честно, вообще похудение — это простая математика. Нужно тратить больше, чем потреблять. Другой вопрос, что нужно контролировать процесс. Отсюда самодисциплина, все элементы. В принципе, любое достижение в жизни требует труда, и похудение — тот же самый труд. Но можно сделать это эффективно, рационально, а можно делать более эмоционально, то отказывать себе во всем, а потом срываться, потом возвращаться и так далее. Здесь как со многими небольшими радостями жизни — курение, алкоголь и так далее. Сначала ты получаешь удовольствие, удовлетворение, потом ты с ними борешься, расплачиваешься, а потом ты опять возвращаешься. Если в голове создалась явная картинка, что нужно что-то менять, нужно что-то делать — это происходит по разным причинам. Может, и цель появляется, может быть, действительно, ситуация критическая, связанная со здоровьем и так далее, может быть, срабатывают другие серьезные мотиваторы. Потом тебе нужно только знать алгоритм и его выполнять. Я это понял, когда стал заниматься триатлоном — что нет ничего невозможного, нужно только выбрать правильный путь, алгоритм и четко, последовательно его выполнять. Если он неправильный, нужно вернуться и найти правильный, но к цели ты всегда придешь.

Ксения Ульянова:

Еще важна мотивация, наверное?

Виктор Жидков:

Безусловно, без мотивации не обойтись. Для этого есть различные приёмчики, есть всякие лайфхаки. Кому-то требуется большой набор лайфхаков, кто-то очень быстро понимает и приводит себя в движение. Есть такое мудрое изречение, что мотивацию надо направить на создание привычки, потому что мотивация краткосрочна. То есть мы ее получили и реализовали, и нам надо ее искать заново. Если мы направим мотивацию не на достижение к цели, а направим на формирование некой привычки, она войдёт в нашу жизнь, и мы уже не будем переживать по поводу того, что это трудно сделать. Как с чисткой зубов, это ведь тоже занятие, я себе слабо представляю, что большое количество людей получает от него удовольствие. У нас с детства сформировалось привычка, родители приучали, потом мы привыкли. Это ритуалы с наступлением дня, гигиенические ритуалы, которые мы соблюдаем, потому что мы не понимаем, а как можно по-другому. То же самое с занятием спортом, то же самое с вредными привычками и так далее. Такой подход мне помогает, когда я понимаю, что мотивация очень быстро сгорает, если ее неправильно тратить.

Ксения Ульянова:

Как вы готовились к своему первому соревнованию?

Виктор Жидков:

Обычно первые соревнования самые запоминающиеся, потому что у тебя нет опыта. Когда у человека нет опыта, он делает очень много лишнего, много суетится, нервничает, он что-то не знает. Поэтому возникают разного рода курьезы, или интересные моменты, которые сегодня интересно вспоминать, а на первой гонке было, конечно, непросто.

У меня два первых опыта, беговой и триатлонный. Беговой опыт был очень интересный. Почему-то я решил, что я смогу пробежать 30 км и мы записались на марафон, есть такой эпический марафон Пушкин–Санкт-Петербург. Он очень старый, с большими традициями. К сожалению, было не очень много участников в стартах 12 лет назад. Когда я вышел на старт, я сразу понял, что есть явный диссонанс между мной и всеми остальными участниками. Это можно было определить по одежде: я выглядел нелепо в неспортивной экипировке, потому что атлеты профессиональные, полупрофессиональные уже знают, в чем бежать удобно ― маечка, трусы.

Ксения Ульянова:

Гели с собой берут, водички.

Виктор Жидков:

Что такое гели, я вообще даже не представлял. Я помню, что бежал минуты 3, наверное, в общей массе, бежал соревнование с людьми, участниками, а потом остался один. На 10-м километре меня обгонял участник уже преклонного возраста, может, лет 75 ему было. Я, как вежливый человек, решил с ним заговорить и спросил его мнение: как он считает, через сколько времени мы финишируем? Он на меня посмотрел, и что-то в его взгляде мне показалось, точнее, я понял, что он, оценив мое состояние, сделал определенные выводы, и сказал только одно: «Не разговаривай, сынок, береги силы». Действительно, силы мне понадобились, потому что ни о каком питании я тогда не знал.

Ксения Ульянова:

А вы побежали с нуля, без подготовки?

Виктор Жидков:

Нет, я бегал 7 километров, 10 километров, но в тренировочном таком режиме, один раз пробежал даже полумарафон. Но 30 км — это принципиально другая дистанция для того моего уровня подготовки. Я не знал, что такое раскладывать силы на дистанции и так далее. Понятно, что силы в виде углеводов, сахара закончились. Я помню, что я уже бежал на морально-волевых усилиях по набережной в Петербурге мимо Большого драматического театра, сзади ехала скорая помощь, за рулем которой человек через открытое окно искушал меня и говорил: давай, я тебя до угла довезу, никто не увидит. А я выбежал на Невский проспект. Это было эпическое зрелище, потому что он был перекрыт, я бежал один и люди смотрели, не понимая, что тут делает этот человек. Я добежал, но слабо помню финиш, потому что на последних 300 метрах, когда я увидел арку финиша и понял, что я у цели, но с удивлением обнаружил волонтеров, которые пытаются меня направить совсем в другую сторону, не в сторону моей цели. Оказалось, надо было еще 400 м по площади сделать, небольшой прыжок. Я тут, конечно, был уже полностью деморализован, но 400 м все-таки преодолел. Тогда я понял, что свой нигилизм надо заканчивать, нужно почитать, как минимум, что представляет из себя бег на длинные дистанции. Но тогда, в те времена, как такового любительского спорта совершенно не было. Были люди, которые занимались бегом, они занимались в легкоатлетических секциях в детстве, понимали базовые моменты. Потом бег вошел плотно в их жизнь, но не был массовым, это были некие ограниченные комьюнити увлечённых людей. Как были, например, у нас филателисты, люди собирали марки, а тут люди бегали, клуб любителей бега. Поэтому и в широком доступе не было литературы, не было технологий, не было массовости, а было всё в узком профессиональном кругу.

У меня был интересный опыт по триатлону, старт в Абу-Даби. Там нужно было 1,5 км проплыть, 100 км проехать на велосипеде и 5 пробежать.

Ксения Ульянова:

Это в какое время было в Абу-Даби, какой сезон?

Виктор Жидков:

Это был, по-моему, 2009 год, 2010, ранняя весна. Было жарко, 27°, наверное. Но там всегда жарко, но был явно не пик сезона.

Ксения Ульянова:

Но, 27°― это все равно нагрузка.

Виктор Жидков:

Я, кстати, хорошо переношу жару, мне комфортно. Ещё был очень эпический старт во Франкфурте, где температура была под 44°, ― помните, в Европе был исторический пик температуры 3 года назад. Конечно, немецкий порядок позволил этот старт провести на высшем уровне.

Ксения Ульянова:

Как вы готовились к Абу-Даби?

Виктор Жидков:

Готовился я уже с осознанностью, понимал, что надо питаться, что очень важно сохранить темп. Там случился другой казус. На 90 с чем-то километров, видимо, мой организм перестал воспринимать окружающую действительность и я пропустил поворот, который нужно было сделать (там были короткая дистанция и длинная). В тот момент люди в характерных желтых маечках мне показались работниками дорожной службы, а не волонтерами, которые направляют на круг. Так как я был одним из, скажем так, не лидеров, то есть не было явной толпы, которую заворачивают на повороте, я проехал этот разворот и продолжал движение. Но интуитивно чувствовал, что что-то не то, потому что слишком долго я еду. Опять же, мне везет на пожилых людей, которые с лучшей физической формой движутся к финишу; когда рядом со мной появилась женщина преклонного возраста, я ее спросил: а сколько нам ещё ехать-то? Она говорит: еще очень долго, километров, наверное, 90. По моему удивлению она поняла, что что-то не то. Она спрашивает: «А ты не на длинную дистанцию, что ли, на короткую? Тогда ты пропустил разворот». Я очень жутко перепугался, говорю: «А что мне делать-то?» Она отвечает: «Я не знаю, что делать, но через 10 км будет отсечка и ты можешь развернуться, чип сработает. Наверное, ты сможешь доказать, что ничего не срезал и так далее». Я развернулся и проехал 30 лишних километров вместо 100. Хорошо, что я, готовясь к дистанции, взял очень много гелей, подумал, что лишним не будет. Это меня как раз спасло, потому что те дополнительные гели (действительно много я их набрал) позволили мне сохранить необходимый баланс энергии. Я доехал до финиша, друзья с интересом спросили: с велосипедом что-то случилось? Я ответил, что у меня с головой что-то, видимо, сахарный дефицит сказал свое слово.

Дальше я успешно финишировал и, конечно, тут я уже четко осознал, понял, что надо тренироваться с тренером, что это очень справедливый спорт. Здесь ты не можешь сделать дистанцию, проявив лишь характер, или случайно, или тебе повезет. Здесь правильная сделка: ты вкладываешь очень долгое время свои усилия, а потом получаешь результат, равный усилиям. Можно более рационально вложить, инвестировать свое время. Я понимал, что любительский спорт — это от слова «любительский спорт», любить спорт, заниматься ради того, чтобы был fan, чтобы ты чувствовал себя в хорошей форме. Но это не верно, если ты борешься за высокие места, потому что есть соблазн попасть в зависимость, желание показывать все время лучшие результаты. Нужно понимать, что нужно увеличивать свои временны́е инвестиции в занятия и уже будет сложно совмещать. То есть ты должен превращаться в профессионального спортсмена, а это совсем другая роль в жизни. Я понял, что надо рационально тренироваться, максимально рационально, чтобы был человек, который бы помог мне. Я начал тренироваться с Дэвидом Ворденом, американцем из штата Юта, который научил меня понимать, что такое тренировки. Он очень долго со мной занимался, вел меня, рассказывая, как нужно делать, что правильно, что нужно тренировать, как нужно к этому относиться. Благодаря ему, я нашел тот самый баланс, который сейчас у меня существует. Я понимаю, что причинно-следственные связи именно такие, я занимаюсь и тренируюсь, и стартую, для того чтобы хорошо себя чувствовать, выглядеть и физически быть эффективным. В том числе быть эффективным на работе.

Ксения Ульянова:

Как вы нашли своего тренера? Очень непросто найти человека, который будет тебе наставником.

Виктор Жидков:

Один из моих друзей, прочитав книгу Iron Ambition одного знаменитого триатлета-любителя, увидел там сноску о том, что этого человека тренировал Дэвид Ворден, тренер по триатлону. Связался сначала с автором книги, потом с Дэвидом, долго рассказывал, что существует страна Россия, где люди тоже увлекаются триатлоном, и уговорил его начать с ним заниматься. Так получилось, что потом всё окружение этого человека, потом уже друзья друзей стали просить контакты Дэвида, с ним общаться. В итоге сейчас я с Дэвидом и еще с рядом друзей являюсь сооснователями и партнерами компании David Warden Coaching, которая работает на российском рынке, предлагает услуги дистанционного коучинга, то есть готовит любителей к стартам по триатлону, по бегу, по велосипеду. Уже сделано в бизнес-формате, то есть устоявшийся бизнес, я к этому так и отношусь. Родился он именно потому, что была свободной ниша. Мы не понимали, что нужно делать, для того чтобы заниматься триатлоном. Сначала родился спрос, потом появился продукт. Сейчас на рынке существуют уже несколько таких же коучинговых компаний. Примерно 30 % триатлетов-любителей занимаются этим спортом с дистанционным тренером, потому что это очень удобный формат для экономии времени и для улучшения эффективности.

Ксения Ульянова:

Расскажите, пожалуйста, как строится дистанционная тренировка, сколько это стоит?

Виктор Жидков:

На рынке предложения дистанционного коучинга, наверное, находятся в диапазоне 8-25 тысяч рублей за месячный абонемент. Работа идёт через определенные онлайн-платформы. Например, платформа Training Peaks, где вы можете вместе с тренером формировать план ваших тренировок и выгружать данные с ваших устройств, которые фиксируют параметры вашей тренировки: пульс, скорость, темп и так далее. Тренер может анализировать, как вы провели тренировку. Основа всего, что закладывается в дистанционный коучинг — это достижение гармонии. К сожалению, мы иногда не можем для себя четко сформулировать правильные цели. Мы не можем четко сформулировать, сколько времени мы готовы уделять триатлону. Мы эмоционально не способны правильно ответить на многие вопросы, связанные непосредственно с процессом тренировок. Нужен человек, который смотрит на вас со стороны и, оценивая ваше поведение, ваш образ жизни, ваши возможности, генетические способности правильно бы эти цели в том числе корректировал или формулировал.

Например, мы все прекрасно знаем, что мы немного преувеличиваем в жизни, рассказывая о своих возможностях. Профессиональный тренер это знает. Если человек говорит, что он готов уделять тренировкам 12 часов в неделю, это значит, что реально 8-9, максимум 10 часов. Если он говорит, что он работает менеджером в компании и операционно ему нужно уделять много времени, значит, это еще определенные барьеры тому, чтобы полностью себя посвятить спорту. Если тренер видит, что генетические данные, физические данные человека такие, что нужно забыть о высоких результатах и нужно просто решить вопрос со своим физическим состоянием, то это еще одна вводная. Эти все водные собираются вместе и формируется план тренировок. План тренировок — это рациональное распределение вашей физической нагрузки во времени, которое помогает вам именно тренироваться. Сами по себе тренировки, по сути дела, только нагружают организм, создают определенные сложности для организма. Он адаптируется к нагрузкам, он защищает себя от нагрузок и таким образом становится сильнее. По сути дела, в моменты, когда организм восстанавливается, когда он формирует механизмы защиты, способности справляться с нагрузками, и есть процесс тренировок. Если, например, человек не может восстанавливаться, он тренируется и не восстанавливается, то это приведет к печальному результату перетренированности и, в конечном итоге, он попадет в непростую ситуацию с болезнями, стрессами, угнетением. Тренер это замечает по параметрам, которые он видит в дистанционной программе, как организм реагирует на нагрузку, и корректирует, спрашивает, что происходит, почему. Может быть, человек не высыпается.

Мы не способны посмотреть на себя объективно, мы считаем, что ничего страшного, тренировки — это трудно, поэтому мне так плохо, а как же без боли, без проблем, ничего не произойдет. Нет, это полная иллюзия, миф о том, что ты должен страдать, а потом ты получишь результат. Никакого страдания не должно быть, должно быть удовольствие, ты должен получать свой fan, ты должен чувствовать, что тебе приятно от физической нагрузки. Понятно, что тренер ― твой спутник, который даёт тебе советы, как формировать даже образ жизни. Потому что у многих людей есть странное отношение к спорту, как будто действительно это сверхусилия, которые человек делает, и поэтому надо дорого заплатить за результаты. Конечно, за высокие результаты надо дорого платить, но они нужны единицам, вообще единицам. Но у всех складываться впечатление, что это колоссальный труд, обязательный элемент, что ты лишаешь семью, ты на работе меньше работаешь, у тебя постоянно тренировки. Нет, конечно.

Есть достаточно авторитетное мнение, что 6-часовые, 8-часовые тренировки в неделю, в зависимости от того, к чему расположен человек, адаптация к каким физическим нагрузкам, повышают твою эффективность в жизни. Они повышают твою эффективность в работоспособности, они повышают аналитические способности и так далее. Тренировки 10 часов и больше в неделю требуют уже дополнительного отдыха и восстановления. Если ты переходишь этот водораздел, то, конечно, ты компенсируешь затраты времени дополнительными ресурсами, которые можешь взять из своего рабочего времени, или семейного. Всё остальное, наоборот, дает тебе плюс, ты становишься более эффективным. Меня удивляет риторика, которая сейчас явно прослеживается, когда задают вопрос: а где вы находите время на тренировки? Можно задать вопрос: где вы находите время чистить зубы? Где вы находите время для гигиенических процедур? А где вы находите время для того чтобы делать то, что надо делать. Я считаю, что заниматься своим здоровьем — это необходимый атрибут сегодняшней жизни. Эта точка зрения настолько очевидна, что её бессмысленно даже оспаривать. Человек, который регулярно занимается спортом, меньше времени тратит на безделье, присущее многим. Ты становишься собраннее, ты пытаешься спланировать свой день, у тебя появляется осознанность во многих жизненных процессах, в которые ты начинаешь переносить спортивный алгоритм. Он очень простой: цель, как до нее добраться, и выполнение. По сути дела, это проект, который очень похож на все проекты в нашей жизни. Здесь есть масса положительных эффектов, я могу долго перечислять. Если говорить о простом физическом состоянии, про здоровье, то длинные циклические тренировки укрепляют самую главную нашу мышцу — сердце. Есть общедоступная статистика на портале российской статистики, у нас 54 % причин смертности — сердечно-сосудистые заболевания. Если вы будете 3 раза в неделю бегать по полчаса, то вероятность наступления внезапной смерти у вас снижается в разы.

Дальше мы рассуждаем ― семья, например. Во-первых, регулярные тренировки позволяют понять детям, что это нормальный образ жизни — тренироваться и заниматься своим здоровьем. Во-вторых, я могу брать детей на совместные пробежки, прогулки и так далее. Они начинают к ним привыкать и без занятий спортом уже не могут, даже не могут представить жизнь. Это привычка, естественный образ жизни. Безусловно, сохраняется алгоритм «результат – цель», бессмысленно чему-то учить ребенка без четкого, явного примера, как можно достичь цели. Если ты хочешь получить пятёрку, ты должен знать, что надо выучить, и выучить. Если ты не учил, то бессмысленно переживать по поводу того, что ты ее не получил. Или наоборот, если не знаешь урок, двойка — это нормально, ты же не знаешь. Если бы ты знал и получил, тогда была бы проблема. Простые вещи позволяют рассуждать о сложных жизненных проблемах; на мой взгляд, они очень четко формируют правильную картинку ребенка: что такое достижение целей, целеполагание, как добавить организованность в жизнь и так далее. Плюс, всегда приятно, когда твоя жена может купить предмет гардероба, зная постоянный твой размер, тоже есть некие небольшие бенефиты. Ты, постоянно тренируясь, перестраиваешь свои пищевые привычки.

Ксения Ульянова:

А как вы сейчас питаетесь?

Виктор Жидков:

Честно говоря, у меня нет специального меню, я питаюсь обычно, так, как питаются многие люди. Единственное, что я честно не люблю — различные жирности, не люблю нездоровые продукты. Не потому, что я себя заставляю, отказался от них, мне почему-то их просто не хочется. Видимо, так получается, что организм, испытывая тренировки, сам формирует потребность в определенных элементах, которые должны поступать с пищей, и таким образом пищевые предпочтения сами формируются. Я реально раньше любил салаты с майонезом, сейчас я их терпеть не могу. Я сделал вывод, что, скорее всего, здесь как с алкоголем: когда вечером выпивается бутылка вина на двоих, я не могу утром тренироваться, мне реально сложно это сделать. Я решил отказаться от алкоголя, потому что сложил все плюсы, минусы. Я уже лет 10 не пью алкоголь. Сначала это вызывало странность в окружении, потом все привыкли. Я заметил, что в моем окружении тоже перестали употреблять алкоголь по поводу и без повода, а если употребляют, то совсем минимальные, символические дозы, потому что алкоголь уже не является желанием, поводом для того, чтобы провести вечер.

Какие еще плюсы? Это расширение своих социальных связей. Это вообще потрясающе! Я заметил очень интересный момент: когда ты стоишь на старте Ironman, 3000 человек, все вместе, и ты понимаешь, что неважно, какой национальности человек. Ты примерно представляешь его образ жизни, представляешь, что он тоже в 6 утра встает, куда-то едет, тренируется. Это понятно всем абсолютно, и у людей возникает некая духовная близость. Поэтому, когда ты ищешь какую-то экспертизу в бизнесе, тебе нужны советы или помощь, контакты, то ты можешь легко обратиться к любому триатлету, и у тебя не возникает мысли о том, что это неудобно или сложно отвлекать человека. Ты понимаешь, что ты тоже готов рассказать всем, и, так как у вас есть совместное любимое увлечение, то сразу становится возможным общение с человеком другого статуса, другой сферы, из другого мира. Если ты раньше мог пересекаться с кем-то, потому что ты учился в школе, учился в университете, работал вместе, жил ― и всё, круг замыкается, то сейчас у меня большое количество знакомых, которые пришли в мою жизнь именно благодаря триатлону.

Ксения Ульянова:

Как вы считаете, триатлон дорогой вид спорта?

Виктор Жидков:

Я помню, читал интересное исследование о причинно-следственных связях, когда, если вы помните, говорили про жиры и про витамины, которые находятся в рыбе. Есть такие исследования о том, что если употреблять, то удлиняется жизнь, улучшается здоровье и так далее. А оказалось иначе: люди, которые очень внимательно к себе относятся, у них правильный образ жизни, поэтому они могут себе позволить употреблять, поэтому, по сравнению с остальными, живут дольше и так далее. Здесь то же самое. Если говорить о финансах, то мы как-то посчитали: если перестать пить пиво с той регулярностью, с которой пьет российский человек, то на велосипед, гидрокостюм, кроссовки и триатлонный костюм хватит собрать за один год. В принципе, больше ничего не нужно, для того чтобы увлекаться, заниматься этим видом спорта.

Тут я бы, наверное, строил другую причинно-следственную связь: люди, которые могут контролировать свою жизнь, самоконтроль, самодисциплина у них высокого уровня, они приходят в триатлон, потому что как раз для триатлона требуются эти качества. Эти же качества позволяют быть успешным в бизнесе, в проектах, строить карьеру. То есть люди приходят в триатлон, потому что он для них ― гармоничный вид спорта, в котором можно себя реализовать точно так же, как они реализовали себя в работе. Но, если выстраивать другую причинно-следственную связь: может ли человек, у которого не очень высокий достаток, заняться триатлоном? Я уверен, что, если он займется триатлоном, то у него достаток увеличится, потому что он как раз найдет ту самую формулу, которая позволит ему выстрелить на работе и стать успешнее.

По-моему, в Голландии провели исследование и обнаружили, что у людей, пробежавших марафон, заработная плата выше на 11 %. Что это: это люди имеют более высокооплачиваемые профессии, или способность пробежать марафон характеризует их способности на работе? Я-то лично считаю, что это происходит очень просто: пробежал марафон и ты понял, у тебя самооценка повысилась, ты пришел к начальнику и говоришь: хочу повышение зарплаты. Начальник читает в глазах что-то такое, что ему отказать сложнее. Потому что у человека, который завершил Ironman, существенно меняется самооценка. Потому что, повторюсь, это его личный проект, никто ему не подарил его финиш. Это труд, конечно, не космический труд, но постоянный, регулярный труд, который многие делают с такой же постоянностью каждый день на своей работе, увлекаясь чем-то иным. У Ironman, у триатлона есть правильный внешний посыл, некая героическая картинка, которая хорошо позволяет выстраивать маркетинг этого вида спорта. На самом деле там героического-то ничего нет, ты тренируешься годик, пару лет, может быть (я 3 года тренировался для своего первого Ironman) и делаешь его в один прекрасный день. Как пошел на экзамен, выучил билет, сдал всё, и ничего героического, эпического нет. Но аудитория сама, внутри себя – героизм, потому что мы хотим выделиться, хотим показать, что мы не обычные люди. Это нужно людям. Правильно направленные усилия дают свой результат, за который ты должен получить конфету, должен получить эту сладость, награду, признание. У многих эта иллюзия культивируется, в том числе, её сами триатлеты создают, потому что хочется быть избранным, не хочется быть как все. На самом деле, триатлон — это доступный вид спорта. Я мечтаю, чтобы в нашей стране, как в Северной Америке, на старты по триатлону выходило 2-3 миллиона человек ежегодно. К сожалению, у нас пока численность 6 тысяч человек. Всего триатлетов в России 11 тысяч.

Ксения Ульянова:

Будем надеяться, что скоро будет больше. Виктор, спасибо вам большое! Я вами восхищаюсь, вы очень продуктивный человек!

Виктор Жидков:

Спасибо, очень приятно!

Ксения Ульянова:

Спасибо, до свидания!