Дмитрий Ахтуба:
Добрый вечер, дорогие друзья! С вами «Мединвестклуб с доктором Ахтуба». Как обычно, мы будем рассматривать самые интересные проекты в области медицины, IT, бьюти-сферы, ЗОЖ и все, что с этим связано. За окном холодный ноябрь, а в нашей солнечной студии находятся люди, которые хотят изменить мир. Один из них - Евгений с проектом «Врач рядом». И Андрей Киселев будет сегодня экспертом, будет нам помогать найти тонкие места у данного проекта. Итак, добрый вечер, дорогие друзья!
Евгений Колесников:
Добрый вечер!
Дмитрий Ахтуба:
Женя, что тебя привело к этому проекту? Может быть, образование? Или с чем связано то, что ты занимаешься этим проектом?
Евгений Колесников:
Интересный вопрос. Пожалуй, пришло время самому задуматься над этим – что меня привело. На самом деле, есть несколько факторов. Первый из них – это, безусловно, большие перспективы проекта в виду того, что система здравоохранения в России и в мире сильно изменяется. Изменяется модель оказания медицинской помощи, изменяются требования у пациентов, изменяется технология, которая ставит перед нами, перед профессионалами организации здравоохранения, новые задачи. Соответственно, я смотрел и подбирал интересные проекты, которые можно было бы реализовать, новые модели здравоохранения, новые модели оказания медицинской помощи. И «Врач рядом» оказался наиболее перспективным проектом, который позволяет реализовать индивидуальный подход, персонифицированный подход к пациенту
.Дмитрий Ахтуба:
А ты в этом проекте какую роль играешь?
Евгений Колесников:
На данный момент я исполнительный директор и занимаюсь развитием этого проекта, выстраиванием модели здравоохранения, медицинской модели оказания медицинской помощи и, соответственно, общим развитием этого проекта.
Дмитрий Ахтуба:
Расскажи в двух словах о себе. Какое образование? Где ты учился, родился?
Евгений Колесников:
Родился здесь, в России, в Москве, образование у меня профильное – «Организация здравоохранения и общественного здоровья». Первое, что я получил, это «Лечебное дело» в нашем Втором меде в Москве. Соответственно, потом ординатура по «Организации здравоохранения и общественному здоровью» в Первом меде. И сразу же после окончания Первого меда занялся организацией здравоохранения в различных проектах. Это были и ведомственные стационары, и учреждения, и проекты государственно-частного партнерства, и различный медицинский бизнес.
Дмитрий Ахтуба:
И ты начал заниматься какой сферой? Как ты оказался исполнительным директором? Этот проект был до тебя?
Евгений Колесников:
Если говорить конкретно о проекте, он существует уже чуть больше года. Проект изначально международный и реализуется на данный момент в двух странах – это Польша и Россия. Есть филиал в Польше, есть филиал в России, в Москве. Проект использует вот эту модель оказания медицинской помощи там, где это удобно, и там, где это нужно пациенту.
Если чуть-чуть уходить в историю развития здравоохранения, в историю оказания медицинской помощи, то мы помним, что лет сто назад у нас развивалась так называемая земская медицина, когда в различных губерниях появлялись небольшие объединения профессионалов-врачей, но это обычно были врачи – то, что сейчас бы назвали широкой специализации, врачи общей практики, может быть.
Дмитрий Ахтуба:
Пытались семейного доктора в свое время как-то приравнять к этой специальности.
Евгений Колесников:
Да, семейного доктора. Но тогда было проще. Лет сто назад не было такой сложной технологической базы, поэтому этого было достаточно. Потом появилась сложная технологическая база, новые методы исследования, новые тяжелые приборы, и медицина стала концентрироваться вокруг объединения врачей, то есть появились первые амбулатории, стационары, где было по экономическим и технологическим показателям выгодно собирать большое количество пациентов в одном месте. Появились меценаты, которые строили госпитали. Это все у нас примерно сто лет назад, и в России, и в мире, начало развиваться. Напомните, в каком году у нас открыли рентгеновское излучение и в каком году его начали применять?
Дмитрий Ахтуба:
Не напомню. Мария Кюри, по-моему?
Евгений Колесников:
Да. Лет пятьдесят-шестьдесят назад, соответственно, вот эти тяжелые методы.
Дмитрий Ахтуба:
Да нет. Гораздо раньше.
Андрей Киселев:
Первая Нобелевская премия была дана за рентген. Это 1907 год.
Евгений Колесников:
Да, 1907 год. И еще, по-моему, десять лет они потратили для того, чтобы начать использовать ее в медицинских целях. Но смысл, что примерно сто лет назад земская медицина, ее можно назвать во всем мире «земская медицина», стала переводиться в другой формат – в формат больших стационаров, амбулаторий, объединений. За прошедшие сто лет мы пришли к тому, что технологии стали миниатюризироваться, стали упрощаться. Поэтому врач как таковой стал в большей степени полноценной единицей, теперь опять можно вернуться к модели «врач-пациент», непосредственного общения, когда врач может оказывать медицинскую помощь, врач и медицинская сестра, в том месте, где это удобно пациенту. То есть большое количество медицинских технологий, например, те же рентгеновские аппараты, о которых мы только что говорили, сейчас выпускаются в миниатюрном формате. То есть можно его взять, положить, грубо говоря, в багажник машины, доехать до пациента, и зачастую, если пациент лежачий или частично иммобилизован, можно оказать ему и диагностическую услугу, и лечебную услугу в том месте, где он находится. Вот, собственно говоря, идея.
И это все более востребовано, это немножко новое, немножко непонятно для пациентов. Оказание медицинской помощи не скорой, а плановой, в том месте, где находится пациент. Плюс новая концепция персонифицированной медицины, когда мы очень много знаем о пациенте, когда мы отслеживаем всю его жизнь, начиная с пеленок и заканчивая его уходом в мир иной, когда мы накапливаем полностью его анамнез, полностью храним информацию о пациенте, его переносимости, непереносимости лекарственных средств, эффективности, истории болезни и так далее.
Дмитрий Ахтуба:
Андрей, пару слов о себе. Чем ты занимаешься?
Андрей Киселев:
Меня зовут Андрей Киселев. Я занимаюсь долгое время инвестициями и стратегиями. Управляющий партнер инвестиционной группы и, в принципе, бизнес-эксперт, который по долгу своей работы постоянно проходит экспертизы различных проектов, ситуационных задач в этих проектах и все, что связано с тем, чтобы проекты жили, выходили из кризиса и можно было их реализовывать в текущих реалиях.
Дмитрий Ахтуба:
А мог бы ты в двух словах сказать, что ты думаешь о медицинских проектах, какое место они занимают на всем этом инвестиционном поле и какие тренды, тенденции ты бы отметил?
Андрей Киселев:
Моя практика ведения инвестиционных проектов именно в медицине говорит о том, что достаточно, как ты правильно сказал, отдельное место занимают эти проекты. Наверное, связано с тем, что они всегда жизнеспособны. Не всегда жизнеспособны бизнес-модели, которые управляют этими проектами, но сам по себе. Сколько людей, столько мы будем болеть. И, к сожалению, заболеваемость и число нозологий все время растет.
Дмитрий Ахтуба:
Давай немного оптимизма. Может быть, наступят счастливые времена, и с помощью наших проектов человечество перестанет болеть.
Андрей Киселев:
Здесь оптимизм – для инвесторов, поскольку такой бизнес все время будет востребован. Понятно, технологии растут, внедрение технологий в медицину, уже искусственные интеллекты работают на это, какие-то генетические методики. Но, тем не менее, заболеваемость насморком, гриппом лечится по старинке. И, в принципе, вот эти новые бизнес-модели, о которых Евгений говорит, сами по себе не новы. В западной медицине это давно внедрено. Это связано с тем, что большинство пациентов приходит не за лечением, а за консультациями по ряду заболеваний. И понятно, что консультации не имеет смысла проводить на территории клиники. Это вполне себе можно сделать дистанционно или при посещении врача на дому. И это же как раз и осложняет жизнь подобных проектов по причине того, что конкуренция здесь достаточно высока, здесь нет барьеров для входа за исключением медицинской лицензии, но она не является сложным барьером. Все же, не нужно строить гигантскую клинику, нанимать штат, технологии туда привлекать и работать над репутацией. Здесь быстрые консультации должны создавать новые бизнес-модели.
На рынке уже сегодня присутствует достаточное количество игроков. Честно говоря, разобраться, в чем же отличие, практически невозможно, по крайней мере, обычному потребителю, не специалисту. И как раз с Евгением мы сегодня и подискутируем, где та самая соль, где та самая ценность, что позволит бизнес-проекты подобно аутсорсингу врачей выдать в рынок быстрее других, понять ту ценность для инвестора, для акционеров, кто будет вкладываться в эти проекты. Наверное, это история для сегодняшней передачи.
Дмитрий Ахтуба:
Евгений, давай поподробнее пройдемся по сути вашего проекта. В чем конкретно он будет помогать? Как он сейчас соотносится с законами, которые сейчас выходят? В начале 2018 года вступил закон о применении информационных технологий в сфере здравоохранения. Там очень много и о телемедицине сказано, и о том, что вы пытаетесь сделать. Давай прямо с самого начала. Что такое ваш проект? Для кого он?
Евгений Колесников:
Попробую объяснить от истоков. Прежде всего, в центре находится пациент, его потребности, его желания и то, что ему нужно получить. Есть концепция, которой мы придерживались изначально и к которой мы двигаемся. Мы понимаем, что необязательно пациенту идти записываться в клинику, когда ему нужна первичная консультация, вторичная консультация, когда ему нужно профилактическое наблюдение. И пациенту зачастую нужно внимание, нужно планово получить консультацию компетентного специалиста – врача, чтобы разобраться в своей ситуации и спланировать дальнейшее лечение или диагностику. И зачастую то, что мы видим сейчас в практике – пациенту нужно решить вопрос с листком нетрудоспособности. Это то, что фактически есть на рынке. А то, что у нас заложено в концепции, это развитие в некотором плане персонифицированной медицины, когда в центре оказывается пациент и его потребности. Что мы закладывали в концепцию? Это оказание медицинских услуг на дому, выезд специалистов, как специалистов педиатров-терапевтов, так и узких специалистов, например, кардиолога, невролога, уролога.
Дмитрий Ахтуба:
Это аналог скорой помощи или что-то другое?
Евгений Колесников:
Нет. Скорая помощь – это ургентные (неотложные) состояния, когда должна приехать бригада, быстро поставить диагноз, здесь же оказать услугу, вывести человека из ургентного состояния и решить вопрос о госпитализации. У нас немножко другая тематика. У нас все-таки более плановые вещи, когда пациенту еще не нужно вызывать скорую, но уже нужна помощь медицинского сотрудника. Нужна консультация врача.
Дмитрий Ахтуба:
А смысл? Ну пошел в поликлинику, получил эту услугу. Или тут какой-то определенной категории?
Евгений Колесников:
Ситуации бывают разные. Не всегда пациенту удобно добраться до поликлиники. Действительно, это некоторое ограничение подвижности может быть, это может быть возраст, какая-то семейная ситуация, когда, скажем, мама находится с двумя, с тремя детьми, рядом нет родственников. И очень сложно, когда один из детей заболевает, маме попасть в поликлинику. В этом плане наша услуга оказывается крайне востребована. Почему? Потому что скорую не вызовешь вроде как. Допустим, есть катаральные явления, условно, течет из носа. Скорую еще вызывать рано, а что-то делать нужно. Нужна консультация специалиста – педиатра. Как быть в этой ситуации? Или бросать детей дома, или воспользоваться услугой той организации, которая может предоставить эту услугу. Соответственно, пока у нас в законодательстве развивается вопрос телемедицинских услуг, это тоже будет востребовано, но пока проще и правильнее позвонить нам и вызвать специалиста, который приедет, квалифицированно поставит диагноз.
Дмитрий Ахтуба:
То есть у вас такая офлайновая телемедицина?
Евгений Колесников:
Я бы не назвал. В концепцию еще входит облачное хранение данных, в перспективе доставка лекарственных средств и полное сопровождение пациента. То есть весь спектр услуг, который мы можем оказать пациенту, мы будем оказывать на дому. Если в России у нас еще законодательство не позволяет это делать, то в Польше проект уже сильно продвинулся в плане доставки лекарственных средств. То есть там получается более комплексная услуга. Пациент вызвал врача. Врач поставил диагноз, назначил лечение, выписал рецепт, в том числе электронный рецепт. И после этого партнерская компания – сеть аптек доставляет на дом лекарственные средства. Очень удобно. Фактически полный цикл. Для многих нозологий очень хорошо подходит.
Дмитрий Ахтуба:
А географически это вообще для кого? То есть это для жителей Москвы или все-таки Крайний Север рассматриваем?
Евгений Колесников:
Хороший вопрос. Понятно, что от плотности населения зависит то качество и тот объем услуг, который мы можем предоставить, просто по количеству врачей, по времени доезда, по объему услуг, в том числе, я имею в виду по узким специалистам. Поэтому в первую очередь мы пошли в наш большой мегаполис – город Москва и Московская область. А то, что касается телемедицинских услуг, безусловно, там есть перспектива для всей нашей необъятной родины.
Дмитрий Ахтуба:
То есть какая-то часть будет у вас – телемедицина? Плюс реал?
Евгений Колесников:
Естественно. Если уже уходить от концепции, мы пошли к пациентам и стали спрашивать: почему вызывают нас, какие услуги востребованы, чем мы отличаемся от конкурентов. Это как раз то, о чем упомянул Андрей, проектов много и их становится буквально с каждой неделей, месяцем все больше. Почему? Потому что это востребовано, то есть действительно меняется модель потребления медицинских услуг. Уже упомянул почему: изменяются технологии, изменяется образ жизни, приходит новое поколение, которое готово пользоваться такой моделью взаимоотношения «пациент-врач». И телемедицинские услуги – да, они будут востребованы. И в целом комплекс оказания потребления медицинских услуг на дому будет все более востребован.
Дмитрий Ахтуба:
Андрей, что ты думаешь?
Андрей Киселев:
Это правда. Я тоже считаю, что это все перетечет, особенно те виды недугов, которые не требуют лечения. То есть, как правило, это консультации: первичные, вторичные и так далее. В основном это стандартные болезни, когда до сих пор мы используем еще бабушкины методы: мед, малина. Эти быстрые консультации будут востребованы, особенно в ситуациях, когда что-то осложняется, а что делать – непонятно.
Дмитрий Ахтуба:
То есть с твоей точки зрения проект – альтернатива меду и малине?
Андрей Киселев:
Я думаю, что мед и малина не проиграют здесь, а, как правило, дополнят текущие методы. Здесь стоит больше говорить о том, как это пошло, откуда это все родилось. Сегодня у нас это развивается, но надо не забывать, что большую часть медицины занимает все-таки государственная медицина, если исключить мегаполисы. Все равно частная медицина занимает не очень большую роль в текущих лечениях. Пошло это из других стран, из Запада, где, наоборот, развита более частная медицина, и частота посещения медучреждений там крайне высокая, практически по любым недугам люди едут в больницу. У нас это немножко по-другому развито. И такие проекты как раз и призваны для того, чтобы увеличить культуру обращения к медучреждениям. Безусловно, посетить клинику намного сложнее для нас, чем просто обратиться к этому в Интернете.
Другой вопрос, что есть законодательное ограничение, что люди не привыкли тратить средства на частную медицину, то есть у нас как бы нет такой практики. У нас это еще только-только развивается и входит в нашу жизнь. И проекты, естественно, будут испытывать трудности, прежде всего, для инвесторов. Бизнес-модель, где инвестор будет получать отдачу на вложенные средства, пока не является настолько очевидной. Понятно, что нужно большое количество пациентов, для того чтобы была хоть какая-то окупаемость. И бизнес-модель нужна – как раз охват.
Есть ряд текущих игроков на рынке, которые вкладывают сумасшедшие деньги в телерекламу, DocDoc – один из известных, который Сбербанк недавно купил, их бизнес-модель как раз работает на огромном охвате населения, на большом количестве пациентов. Следующее ограничение – это все-таки некое законодательство, оно связано с государственной медициной. То есть если на Западе, например, огромное количество гаджетов, целый рынок венчурных инвестиций в медицинские гаджеты: на сердце, на грудь, на уши, на лоб, на ладони, на все что хотите можно наклеить какой-то приборчик, и он будет считывать данные. И здесь уже доходит до того, что врач может даже и не присутствовать в принятии решений. Здесь искусственная система поддержки принятия решений на основе данных от датчиков, которые прикреплены. Есть даже датчики, которые надо глотать, они выдают электронный сигнал, который показывает какое-то состояние. И здесь инвесторы уже могут спокойно видеть, поскольку уже очень много процессов исключено из системы того, что пациент должен куда-то ходить. Все можно делать на дому.
В России это немножко не так. Все-таки система государственной медицины долгое время, которая в светское время была, все-таки нас еще не приучила. Вот это новое поколение, которое еще не очень платежеспособное, то самое поколение Z, Y, имеет запрос на новые технологии. Да, это то будущее, в которое мы входим, сама наша территория входит, и законодательство будет под это меняться. Но пока для инвесторов здесь все достаточно туманно. Я еще раз повторюсь, что все же нужно придумывать ту бизнес-модель, которая поймает ценность для инвестора, ее нужно найти.
Дмитрий Ахтуба:
Евгений, как раз Андрей коснулся темы финансов и модели монетизации. Ты не мог бы чуть подробнее об этом поговорить? Какие инвестиции вы ищете? Что вам нужно? Когда вы их планируете вернуть? Какие-то финансово-экономические показатели проекта?
Евгений Колесников:
Хочу как раз дополнить про поколение Х, Y, Z. Действительно, модель потребления, о которой упоминал Андрей, имеет место быть. Сейчас новое Y и Z поколение, они готовы приобретать услуги немножко по-другому. И давайте с этой стороны зайду. Когда мы разговариваем с пациентами и спрашиваем у них: почему выбрали именно нас, почему заплатили деньги, они говорят о качестве. То есть основное условие, по которому они приобретают услугу, – это качество. Причем качество разделяется на две составляющие.
Дмитрий Ахтуба:
Качество медицинской услуги?
Евгений Колесников:
Поясню.
Дмитрий Ахтуба:
А из чего оно состоит?
Евгений Колесников:
На две составляющие разделяется качество. То, как это определяют пациенты, это то, в действительности за что они платят и готовы платить. Первое – это медицинское качество. Описывают примерно следующим образом: насколько правильно врач поставил диагноз, как хорошо назначил лечение, помогло ли лечение, какой результат получили. И вторая составляющая качества – это сервис, то есть насколько врач проявил сочувствие, насколько выслушал, вплоть до того, насколько был опрятен врач, насколько доходчиво объяснил. Вот эти две вещи, о которых говорят наши пациенты, и за которые они готовы платить. И то, почему они не идут в какое-то медицинское учреждение и не идут тем более в систему муниципального или государственного здравоохранения.
Дмитрий Ахтуба:
Удивительную вещь для меня ты сказал, что пациенты оценивают качество по диагнозу – насколько он совпадает с их представлением об адекватности. Не мог бы ты пояснить мне? То есть пациент сам себе поставил диагноз, и насколько это совпадает с тем, что ему поставил доктор?
Евгений Колесников:
Немножко не так. Естественно, пациент не является специалистом. Хотя бы по доступности информации и Интернета зачастую мы сталкиваемся, и не только мы, а, в принципе, медицинские учреждения с самолечением и самопостановкой диагноза, их сравнением. И в том числе отсюда возникает потребность в услуге, что называется «Second Opinion» (второе мнение). Мы это видим и в наших выездах, и, в принципе, эта тема становится все более популярна.
Почему телемедицина развивается в том числе? Потому что есть возможность получить задешево второе мнение врача, альтернативно сравнить. Пациенты готовы за это доплачивать. Но когда мы говорим про медицинское качество, воспринимает следующим образом: насколько помогло, насколько соответствовало. То есть приезжает врач, или пациент приходит в клинику и говорит: «У меня болит колено». Если после диагностических мероприятий, назначенного лечения эта боль уходит, пациент говорит: «Да, классный доктор, мне помог». Если доктор говорит: «Через неделю у вас пройдет», а ситуация для пациента продолжается две недели, три недели, четыре, он начинает ходить по другим врачам и считает, что доктор не очень. Так воспринимается это пациентом – по результатам лечения, по избавлению от медицинской проблемы. Могу привести один из кейсов, который у нас был совсем недавно.
Дмитрий Ахтуба:
Давайте.
Евгений Колесников:
Он как раз отвечает – почему люди готовы платить. Как бы никого не обижая, никому не предъявляя претензий. Пациент лежачий, пожилой. Родственники вызывают скорую. Приезжает скорая, снимает ЭКГ, говорит: «У вас все в порядке. У вас неврологический статус, ищите невролога. Везите в поликлинику». И отказывает в госпитализации. Соответственно, пациент не знает, куда обратиться, потому что пациент фактически немобильный, его как-то нужно поднимать, заказывать перевозку или самостоятельно грузить, вести в муниципальную поликлинику, записываться к неврологу, а к неврологу нужно записаться через врача общей практики или терапевта и так далее. Поэтому они идут путем наименьшего сопротивления – находят врача, который может приехать проконсультировать, и выходят на нашу организацию.
От нас приезжает невролог, причем даже уже дистанционно при общении было понятно, что, скорее, это кардиологическое. Приезжает наш невролог, проводит дифференциальную диагностику, исключает свою неврологическую патологию. Смотрим анализы ЭКГ. В клинику пересылаем сделанное ЭКГ медицинской бригадой, соответственно, бригадой скорой помощи, которая приезжала. И наш кардиолог по ЭКГ ставит, что все-таки было инфарктное состояние. И после этого мы уже с родственниками принимаем решение о госпитализации. Вызывается опять скорая помощь, только в этот раз проблема пациента решена. И вот в первом случае была ситуация, при которой вроде система здравоохранения отработала, но пациент остался с неразрешенной проблемой, ну и родственники пациента. Это просто очень яркий случай, таких много, когда пациент пытается решить свою проблему, из-за того, что каким-то конвейерным способом относятся к пациенту, он вроде как получил услугу, но услуга была некачественная.
Андрей Киселев:
Наш невролог, наш кардиолог. А чей – наш? У вас где-то есть целый набор, штат?
Евгений Колесников:
Да, конечно.
Андрей Киселев:
У вас есть лицензия или как?
Евгений Колесников:
У нас лицензия выдается медицинскому учреждению, а врачи у нас с сертификатами, согласно нашему здравоохранению.
Андрей Киселев:
А медицинские учреждения – это частные или государственные?
Евгений Колесников:
Наше? Частное.
Андрей Киселев:
По сути, сервис, который прикреплен к какой-то клинике?
Евгений Колесников:
Нет, у нас есть своя клиника. Есть особенности законодательства. Я упомянул, что у нас есть возможность сравнивать две модели. У нас есть филиал в Польше и в России. В Польше все гораздо проще. Там законодатель понимает, каким бизнесом мы занимаемся, и у нас там зарегистрирован, залицензирован один кабинет и большой штат врачей, которые находятся внутри организации. И там вопросов не возникает. Управляющие органы понимают, каким бизнесом мы занимаемся, понимают, что мы делаем, и мы его развиваем. Есть штат врачей, которые оказывают услуги на дому. У нас другие обстоятельства, поэтому нам пришлось залицензировать наши стены. Мы ведем прием в том числе в наших стенах клиники. Но это немножко не основной наш бизнес. Наш основной бизнес – это оказание услуг на дому, это выезд. И действительно у нас в штате есть специалисты.
Андрей Киселев:
А чей выезд? То есть это история локальная? Получается, это все вокруг клиники крутится?
Евгений Колесников:
Нет. Это Москва, Московская область.
Андрей Киселев:
То есть все-таки это история по территориальному признаку, как, в принципе, Дмитрий и спрашивал?
Евгений Колесников:
По региону. Это Москва и Московская область, до 50 километров – область.
Андрей Киселев:
А бизнес-модель? Он платит за ваш сервис или он все-таки платит клинике? Как это происходит? В конкретном кейсе с госпитализацией? Вот он платит за то, что невролог к нему приехал, кардиолог к нему приехал? Или он уже платит по выходу из клиники, когда его госпитализировали?
Евгений Колесников:
В данном случае он заплатил за выезд специалистов, за выезд невролога.
Андрей Киселев:
И потом отдельно за госпитализацию?
Евгений Колесников:
Нет. Госпитализацию в этом случае мы организовывали в муниципальном здравоохранении. Поэтому это было по полису обязательного медицинского страхования. Мы просто выступили некоторым оператором, который довел пациента до того результата, который ему был необходим, до стационарной помощи. Потому что муниципальное здравоохранение, опять же, без всякой критики, понятно, свои проблемы и трудности, его оставило на этом этапе, когда вроде приехали, посмотрели, но не был получен результат – тот, который был нужен пациенту в данной ситуации, при данной нозологии.
Дмитрий Ахтуба:
В поликлиниках же есть вот этот штат людей, которых можно вызвать на дом. Я же не путаю?
Евгений Колесников:
Да.
Андрей Киселев:
Вы имеете в виду, в муниципальной поликлинике?
Дмитрий Ахтуба:
Да.
Андрей Киселев:
Есть, конечно. Даже при острых случаях это обычная скорая.
Дмитрий Ахтуба:
И без острых, насколько я понимаю, можно вызвать.
Евгений Колесников:
Безусловно. Это все есть. Вопрос в том, в каком качестве, в каком объеме, как легко получить эту услугу. Бизнес во всем мире развивается там, где есть какой-то недостаток, где есть проблематика, где есть потребность. Вот эта потребность в больших городах в России абсолютно точно есть. Мы знаем очень много пациентов, которые пользуются муниципальным здравоохранением и в том числе частным, но не получают вот этого качества. И если говорить о наших перспективах, то как раз вот эта персонифицированная медицина, когда есть личный врач, в перспективе, действительно, какое-то IT-решение, искусственный интеллект, который отслеживает всю историю пациента, в том числе и те гаджеты, о которых говорили. В Россию это все равно придет, как и во всем мире, которые в реальном времени отслеживают состояние пациента и реагируют на это. Это все будет. Вопрос в том, когда и какая команда сможет сделать большое количество пациентов, которые являются постоянными клиентами.
Возвращаясь к вопросам инвестиций, чем мы потенциально и фактически привлекательны для инвесторов? Тем, что мы сейчас формируем большой пул пациентов, которые у нас заказывают повторные услуги и которые постепенно становятся пациентами, что называется, на всю жизнь. То есть наша сверхзадача, то, что мы сейчас реализуем, – это находиться на первой кнопке у пациента. По любому медицинскому вопросу, по любой медицинской проблеме, первое, что делает пациент – нажимает кнопку и оказывается на связи с нами.
Андрей Киселев:
Здесь-то и возникает основная сложность, то есть как организован промоушн, продвижение. Меня еще с букваря учили: «01», «02», «03», «04». Все эти четыре номера еще на детском телефоне, мы еще с пеленок впитали в себя.
Дмитрий Ахтуба:
Я даже помню: «Девушка, Смольный!»
Андрей Киселев:
Да-да, то есть «03», и все. И получается, конкурировать нужно именно вот с этой службой «03». И как здесь промоушн сделать, чтобы именно та самая красная кнопка обошла эти действующие? Если конкурировать именно с муниципальными клиниками, Москва – не лучший способ для конкурирования. Все же бюджеты Москвы позволяют сделать даже муниципальные клиники на очень высоком уровне. В последнее время мы видим, что клиники, одна за другой, это просто как пример для других регионов. И как конкурировать? Все же там и врачи с достаточно высокими региональными зарплатами. Другая история, что в регионах, особенно отдаленных, типа Дальнего Севера, это сложнее организовано. Поскольку бюджетов на содержание большого количества врачей в муниципальных клиниках мало, там конкурентная позиция будет сильно отличаться от Москвы.
Евгений Колесников:
Два вопроса очень длинных, но постараюсь их запомнить и ответить. Первое – как конкурировать с кнопками «01», «02», «03»? Хороший вопрос. Это, можно сказать, и разные целевые аудитории, и разные потребности. Все-таки ургентные состояния – человек, безусловно, позвонит в скорую. Приедет скорая и решит этот вопрос. Хотя в том кейсе, о котором я рассказывал, не всегда решит тем образом, который удовлетворит пациента.
Дмитрий Ахтуба:
Сейчас есть коммерческие скорые?
Евгений Колесников:
Есть и коммерческие скорые. И там тоже есть свои плюсы и свои минусы, свои трудности в системе коммерческих карет скорой помощи. И давайте таким образом посмотрим. Опять же, нужно идти от пациентов, от потребностей и от рынка. Что очень характерно для системы здравоохранения и в стоматологии, и в других областях? Вы наверняка знаете, и, мне кажется, когда-то рассказывали об этом. Слышал как раз от вас о том, что люди приходят за конкретными специалистами и в большинстве случаев приходят по рекомендации.
Дмитрий Ахтуба:
Да, так и есть.
Евгений Колесников:
Есть разные оценки. 60-80% – это поток, который идет по рекомендациям. Что происходит в психологии, в глубинных, можно сказать, психических процессах у человека, у пациента? И какая потребность? Первое, когда пациент ищет врача, это снять страх, стресс, успокоиться. И здесь должен быть высокий уровень доверия. Поэтому что мы делаем, когда сами или кто-то из родственников заболевает? Щитовидная железа, какие-то появились опасения. Мы звоним знакомым врачам и спрашиваем: «Слушай, я знаю, ты хирург, подскажи, а есть ли у тебя хороший эндокринолог?» Абсолютно точно женщины так поступают, особенно молодые, которые еще не нашли своего гинеколога. «Слушай, никогда не думала. А подскажи, подруга, а есть ли хороший гинеколог, проверенный?» Молодые мамы, которые рожают, в первую очередь обращаются к подружкам: «Скажите, кто педиатр, кто акушер-гинеколог, у кого можно рожать, у кого нельзя рожать, где совсем ужасно?»
А поколение как раз Y, Z спрашивает с помощью Интернета и технологий, то есть форума. Форумы нам в помощь, форумы в помощь пациентам. Здесь вопрос формирования именно идеального качества. Почему я начал свой рассказ с качества? Потому что это наше конкурентное преимущество. Мы стали и продолжаем быть фанатиками качества. Всю нашу деятельность мы направляем на это, чтобы каждый пациент, сталкиваясь с нашим врачом, с нашей медицинской сестрой, с нашим медицинским пультом, когда поступает заявка, говорили после этого: «Только у этого», «Слушайте, есть ли у вас еще специалисты? Вы решили мою проблему. Вы самые лучшие». Поэтому мы в технологии сейчас очень много времени уделяем контролю качества, анализу потребностей пациентов, вопросам пациентов. Спрашиваем, задаем вопрос: «Почему?» Именно поэтому самая большая идея, и для инвесторов, кстати, понятная, – мы первые на кнопке у пациента, то есть что бы ни случилось. Да, он позвонит – «03». Но перед этим он позвонит нам и спросит: «Слушайте, вот что-то сердце болит. Что мне делать?» И мы его тут же соединяем с нашим кардиологом.
Андрей Киселев:
В вашей модели именно звонок требуется? Или все-таки это приложения, чат-боты и прочее?
Евгений Колесников:
У нас есть приложения. У нас есть и некоторый вариант чата. Вопрос развития технологий и потребностей. Помимо разрастания пула наших пациентов, спрашивали о финансовых показателях. На две страны у нас практически уже было больше 20 тысяч вызовов.
Дмитрий Ахтуба:
Это за какой период?
Евгений Колесников:
Это за год, грубо говоря.
Дмитрий Ахтуба:
Проект работает год?
Евгений Колесников:
Да. В 2017 году мы открылись в двух странах, то есть у нас где-то год накопленной статистики. И мы сейчас чуть-чуть модифицировались и смотрим, потому что есть разовые выезды, а дальнейший наш этап – это долгосрочный, то есть клиент, пациент на всю жизнь. Почему я говорю, пусть они платят, может быть, какую-то не очень большую сумму, но они гарантированно получают вот эту защиту, услугу и консультацию, когда по любому вопросу они могут позвонить, написать, спросить, и до вызова еще скорой помощи он все равно делает контакт с нами. И это очень удобно пациентам. Почему? Потому что они фактически покупают защиту для себя. Защиту, гарантию того, что в любой момент им окажут квалифицированную помощь, их не оставят.
Опять же, возвращаясь к тому кейсу, который я рассказывал. Согласитесь, тупая ситуация, вроде как приехали, отработали, я имею в виду карета скорой помощи, но не решили вопрос. И в панике находятся родственники. Пациент лежит. Говорят: «Есть неврология». Непонятно, как решить вопрос? Вот мы – та организация, которая полностью доводит пациента до результата, до решения его медицинской проблемы.
Дмитрий Ахтуба:
Евгений, время нашей передачи уже подходит к концу. Вы готовы озвучить какие-то конкретные цифры? То есть нам нужно миллион, мы готовы за это дать долю либо процент какой-то.
Евгений Колесников:
У нас есть несколько этапов. Следующий этап – нам нужно порядка 1,5-2 миллионов евро. И мы готовы давать долю. Соответственно, мы с инвестором будем разговаривать. Причем мы рассматриваем вариант инвестиций как одного большого инвестора, так и пула инвесторов, которые готовы двигаться вместе с нами.
Дмитрий Ахтуба:
Ну а как вы?
Евгений Колесников:
Порядка десяти процентов – долю мы готовы предоставить за озвученную...
Дмитрий Ахтуба:
Нет, я не об этом. Допустим, кто-то посмотрел нашу передачу, найдет нас в соцсетях, мы вас познакомим. И вы получили 2 миллиона. Что вы дадите инвестору за это, кроме доли? Когда он получит назад свои деньги? Что он заработает, по вашему мнению?
Евгений Колесников:
Чтобы не быть голословным, у нас есть просчитанные показатели. И мы, собственно говоря, в ближайшее время уже выходим на брейк-ивен по нашим планам. Инвестор, если говорить в общем виде, получает хороший, интересный международный работающий бизнес с большими перспективами, с абонентской платой от пациентов и с большим пулом пациентов, которые готовы в течение всей жизни платить какую-то фиксированную сумму за то, чтобы просто мы находились на первой кнопке у них в телефоне.
Дмитрий Ахтуба:
Понятно. Спасибо большое.
Евгений Колесников:
Вам спасибо.
Дмитрий Ахтуба:
Друзья, мы заканчиваем нашу программу. Если у вас какие-то вопросы, находите нас в соцсетях. Наша команда постарается оперативно ответить на ваши вопросы. Лучшие вопросы мы будем поощрять призами. И каждый понедельник мы в это время, с пяти мы в эфире. Вас ждут новые проекты. Добро пожаловать в «Мединвестклуб с доктором Ахтуба»!