Виктория Читлова:
Здравствуйте, дорогие друзья! Передача «Пси-Лекторий», среда, вечер, 20:00. Меня зовут Виктория Читлова, врач-психиатр, психотерапевт. Сегодня наша тема коснется сна. У меня в гостях замечательный ведущий в России сомнолог Александр Юзефович Мельников, заведующий отделением сомнологии Федерального центра оториноларингологии ФМБА, сертифицированный сомнолог Европейского общества исследования сна, ответственный секретарь Российского общества сомнологов. Александр Юзефович, здравствуйте!
Александр Мельников:
Здравствуйте, Виктория!
Виктория Читлова:
Очень приятно видеть Вас в этой студии. Сегодня наша тема коснется сна, и я очень рада, что очередной эфир посвящен смежной в медицине дисциплине, я думаю, мой коллега того же мнения, под названием сомнология. Безусловно, здесь мы будем говорить очень много и о психических расстройствах с нарушениями сна, психосоматических состояниях, и еще много нового, о чем нам Александр Юзефович сегодня расскажет. Александр Юзефович, давайте обозначим сначала, кто такие сомнологи, что это за такая таинственная дисциплина.
Александр Мельников:
Сомнология – это по определению наука о сне. К сомнологам можно относить и тех, кто разрабатывает теоретические основы этой науки, и врачей, которые занимаются медициной сна, то есть нарушениями сна, их коррекцией. Это очень важная сфера жизни человека, как Вы понимаете, мы в жизни проводим очень много времени во сне, и, безусловно, без сна жизнь человека невозможна. И других живых существ тоже.
Виктория Читлова:
Сомнологи чаще из каких дисциплин приходят в это направление? Это больше неврологи, или терапевты, или психиатры?
Александр Мельников:
Я вообще хочу сказать, что сертифицированной специальности «сомнолог» в России нет.
Виктория Читлова:
А в мире она существует?
Александр Мельников:
В мире она существует во многих странах, опять же, не во всех странах, но это достаточно распространенное понятие. В России много чего нет, в том числе и этого. Но есть специалисты по медицине сна, которые в силу системы здравоохранения имеют, если это врачи, сертификаты в других медицинских специальностях, это могут быть и терапевты, и неврологи, много неврологов, кардиологи, ЛОР-врачи этим занимаются, психиатры. То есть это люди разных специальностей, которые сошлись в этой междисциплинарной, как Вы правильно сказали, области, в которой объединяются различные вопросы других медицинских наук.
Виктория Читлова:
Действительно это так, спасибо, что согласились. Скажите, пожалуйста, конкретнее, что входит в компетенции сомнологов, что Вы делаете практически с пациентами?
Александр Мельников:
Если говорить о врачах-сомнологах и медицине сна, выделяется несколько десятков, около 80 нарушений сна, заболеваний сна, скажем так, которые в соответствующей классификации приведены и разбиваются на несколько групп. Эти группы я могу перечислить, чтобы было общее представление. Это прежде всего инсомнии или бессонницы, как обычно называют все люди, и каждый знает, что это такое, это отдельная категория нарушения сна. Это нарушение дыхания во сне, это очень важная область, которая сейчас активно разрабатывается, которая тоже касается жизни множества людей. Это нарушение циркадного ритма сна и бодрствования, тоже очень важная, в т.ч. в социальном плане вещь.
Виктория Читлова:
Что такое циркадный, давайте раскроем для наших зрителей.
Александр Мельников:
Если можно, я сразу обозначу все, чтобы потом уже не возвращаться. Гиперсомния, то есть заболевание, связанное с избыточной дневной сонливостью, центрального происхождения, связанное с заболеваниями центральной нервной системы. Нарушения движения во сне, парасомнит, то есть нарушения поведения во сне. Это основные группы нарушений сна.
Вы спросили по поводу циркадных нарушений, это такая патология, связанная с регуляцией перехода из сна в бодрствование и обратно, потому что все мы знаем, что наша жизнь подчиняется определенным суточным ритмам. Почему человек спит не в любое время суток, а преимущественно в темное время суток, ночью?
Виктория Читлова:
И почему же?
Александр Мельников:
Поскольку есть соответствующие циркадные регуляторы. Существует суточный водитель ритма. Существуют определенные зоны в головном мозге, соответственно этому выделяются гормоны, в том числе известный многим мелатонин, изменяется температура тела, изменяется секреция других гормонов, которые тоже подчиняются суточному ритму. В результате какие нарушения возникают в этой области? Знаем мы про то, что есть «совы» и «жаворонки».
Виктория Читлова:
Действительно они есть, наука это подтверждает?
Александр Мельников:
Они действительно есть. Это люди, более научными терминами, вечернего и утреннего типа. Отличаются они особенностями своего суточного ритма по отношению к естественному освещению, которое выступает в качестве синхронизатора суточных ритмов сна. Есть люди, у которых этот ритм смещен несколько от среднего в ту или иную сторону. А есть люди, у которых это смещение настолько выражено, что им становится трудно жить и приспосабливаться к социальным условиям.
Виктория Читлова:
Мы можем на этом примере еще в продолжение Вашей мысли рассказать зрителям о том, что десинхронизация происходит и биологических процессов в организме в целом в связи с этим нарушением цикла сна-бодрствования. Верно я говорю?
Александр Мельников:
Тут вопрос такой, который можно обсуждать. Дело в том, что если дать таким резко выраженным «совам» возможность засыпать под утро и просыпаться в середине дня, при этом если они спят достаточное количество времени, то никаких нарушений и биологических процессов у них не будет, они будут нормально жить. Но люди вынуждены подчиняться социальным условиям, им нужно утром на работу, если это не человек свободной профессии. Нужно утром попасть к определенному времени, встречаться с людьми, которые бодрствуют днем, а не ночью, как они. И тут возникает масса проблем. В том числе у этих людей возникает вынужденная депривация сна. Они не могут рано заснуть, они засыпают поздно, а утром нужно вставать вовремя. Соответственно, спят меньше, чем это необходимо, это очень большая проблема.
Виктория Читлова:
А если человек долго не спит качественно, есть ли какие-то границы, рамки недостатка сна, которые уже критическими становятся и могут отразиться на разных функциях организма? Грубо говоря, сколько можно по времени, по дням или по месяцам не спать достаточно?
Александр Мельников:
Что такое достаточно, какой есть минимум разумный?
Виктория Читлова:
Это отдельный вопрос.
Александр Мельников:
В сомнологии есть такое понятие ядерный сон, то есть это тот сон, который необходим для поддержания в нормальном состоянии основных физиологических функций организма. И считается, что этот ядерный сон должен продолжаться не менее 6 часов в сутки. А все остальное – это сон ради роскоши, Luxury Sleep называется.
Сон должен продолжаться не менее 6 часов в сутки. А все остальное – это сон ради роскоши, Luxury Sleep называется.
Виктория Читлова:
В подушечках.
Александр Мельников:
Да. Есть такое понятие, хотя с точки зрения нормативов продолжительности сна, которые утверждаются разными сомнологическими ассоциациями, обществами, указывается, что в основном сейчас нормативы такие, что не менее 7 часов в сутки человек должен спать, от 7 до 9.
Виктория Читлова:
Но есть еще такие исследования, когда проводились сравнения. Если человек урывками спит в течение дня, или он спит преимущественно ночью, или посередине дня спит, насколько полезны такие промежуточные пересыпы, что Вы на этот счет думаете?
Александр Мельников:
Урывками спать нельзя, это совершенно точно, при этом вот этот циркадный ритм, о котором мы начали говорить вскользь, естественно, разрушается. Если человек начинает спать, когда ему приходит в голову, то сон нарушается, качество сна резко снижается. Это часто бывает у людей пожилых, которые вышли на пенсию и считают, что они могут спать, при этом всю жизнь они недосыпали, днем работали, а потом отсыпаются в дневное время, при этом у них нарушается ночной сон. Кроме того, у них в силу биологических причин снижается секреция мелатонина и тоже разрушается вот этот суточный ритм. Это вообще очень неблагоприятная вещь для здоровья, подрывающая здоровье, вызывающая нарушение сна. Поэтому нельзя спать урывками.
Что касается дневного сна, то тут особая тема. У человека есть небольшой пик сонливости, возникающей днем в силу биологических причин, после обеда, все это знают по себе, что после обеда хочется поспать достаточно часто.
Виктория Читлова:
Да, действительно, еще смотря после какого.
Александр Мельников:
Если брать людей, которые недосыпают ночью, то очень даже благоприятно для них уделить определенное время дневному сну, чтобы компенсировать вот этот дефицит сна.
Виктория Читлова:
То есть это нормально.
Александр Мельников:
Я думаю, эту тему мы тоже обсудим.
Виктория Читлова:
А продолжительность какова такого сна?
Александр Мельников:
Здесь тоже есть общепринятая точка зрения, что этот сон должен быть не слишком длинным, 30-40 минут максимум. Но есть альтернативные точки зрения на этот счет. Еще не нужно забывать о том, что если у человека бессонница, если он не засыпает вечером, то лучше ему не спать днем, чтобы процесс накопления потребности в сне к вечеру был более выраженным. Потому что если этот человек поспит в середине дня или ближе к вечеру, то потом ему заснуть будет трудно. Это все индивидуально и зависит от того, что человек хочет. А вообще, очень хорошо, когда люди, которые работают, занимаются какой-то активной деятельностью, в том числе умственной деятельностью, могут поспать днем. И те немногие в нашей стране учреждения, которые позволяют своим сотрудникам уделить время дневному сну...
Виктория Читлова:
Это редкость огромная.
Александр Мельников:
Их очень мало, но они делают реальное благо.
Виктория Читлова:
Более продуктивно.
Александр Мельников:
Они помогают людям.
Виктория Читлова:
КПД.
Александр Мельников:
Безусловно. То есть это доказано научными исследованиями, что умственная активность, умственная деятельность улучшается, если человек высыпается, в том числе за счет такого короткого дневного сна.
Умственная деятельность улучшается, если человек высыпается, в том числе за счет короткого дневного сна.
Виктория Читлова:
Мы сразу плавненько переходим к тому, что же происходит во время сна с организмом и психикой. Это загадочно было до последних каких-то лет, сейчас об этом известно гораздо больше. Давайте расскажем нашим зрителям.
Александр Мельников:
Не все наука знает, на самом деле. То есть в этой области по-прежнему существует много загадок, белых пятен, исследования проводятся. Но что известно, о чем мы и раньше догадывались, что нервная система очищается от продуктов обмена веществ, метаболитов различных, которые выводятся.
Виктория Читлова:
Токсинов каких-то.
Александр Мельников:
Токсинов, то, что накапливается, в том числе мешает работе нейронов, нервных клеток в головном мозге. И открыта была несколько лет назад так называемая глимфатическая система. Все знают про лимфатическую систему, а это глиальная лимфатическая система, то есть та система, которая очищает ткани мозга, центральной нервной системы от вот этих продуктов. И эта система активно работает именно в фазу глубокого сна. Если человек спит, но у него нет глубокого сна, то он в этом плане становится несколько ущербным, и это приводит в конечном итоге к достаточно тяжелым последствиям.
Виктория Читлова:
Это очень интересно, давайте мы тогда раскроем, какие фазы бывают, и почему может случиться такое, что пропадает глубокий сон.
Александр Мельников:
Фазы сна, я их кратко перечислю. Первая стадия сна – поверхностная стадия, вторая – это основная по продолжительности стадия сна, которая занимает около половины времени сна. Дальше идет глубокий медленно-волновой сон, и быстрый сон, о котором тоже большинство, наверное, наших слушателей знает. Это тот сон, когда мы видим яркие сновидения, которые запоминаются. Сновидения могут возникать в разные фазы сна, но это именно сон с более-менее яркими сновидениями.
Виктория Читлова:
Что же происходит в глубокой фазе и чем чревато ее отсутствие?
Александр Мельников:
Вот эта очистка, о которой я сказал, там ряд процессов, в том числе происходит консолидация памяти, это все достаточно сложно, мы за короткое время вряд ли сможем все детально обсудить. Но это та стадия сна, которая необходима, без которой человек испытывает днем сонливость, даже если он находился во сне достаточно долго.
От чего может уменьшаться она по продолжительности? Например, частая причина – это нарушение дыхания во сне, я о них тоже кратко упомянул. Иначе говоря, это синдром апноэ сна, синдром остановок дыхания во сне, который часто сочетается с таким известным и ярким признаком, как храп, и при котором глубина сна может очень существенно нарушаться, в том числе у тяжелых пациентов может исчезать полностью вот эта глубокая фаза сна.
Виктория Читлова:
То есть они из-за храпа, из-за механических сложностей дыхания часто просыпаются.
Александр Мельников:
Да, могут происходить реальные частые пробуждения, иногда человек просыпается с чувством нехватки воздуха, иногда без него, но это все по-разному. При каждом возобновлении дыхания происходят микропробуждения, активация центральной нервной системы, и при этом сон переходит в более поверхностную фазу. То есть структура сна резко нарушается, он фрагментируется, разбивается на частые, переходящие друг в друга фазы, и это сильно нарушает сон. Утром люди просыпаются не выспавшиеся, говорят, что сон не освежающий.
Виктория Читлова:
Какие же симптомы?
Александр Мельников:
Самый яркий симптом – это сонливость.
Виктория Читлова:
Если это хроническое состояние, оно же наверняка отражается на когнитивных, мыслительных функциях, работоспособности человека. Может быть, есть отягощения со стороны организма в связи с этим?
Александр Мельников:
Я хочу подчеркнуть одну вещь, что у этих пациентов нередко бывает, что симптоматика ярко не выражена. Вот я сказал, что сонливость бывает, но есть тяжелые пациенты, у которых мы фиксируем сотни остановок дыхания за ночь, которые ее не испытывают. Но, тем не менее, это заболевание существует. Что касается когнитивных функций, они иногда очень существенно страдают, но все индивидуально, человек может и не оценивать сам.
Виктория Читлова:
Субъективно не отслеживать.
Александр Мельников:
Это очень часто, опять же, в силу того, что когнитивные функции страдают, он теряет способность к самооценке. А вообще, для когнитивной функции продолжительность и качество сна играют огромную роль, при любой патологии, в том числе при бессоннице. Если уменьшается продолжительность и качество сна, то когнитивные функции страдают. При депривации сна, то есть при ограничении времени сна когнитивные функции страдают.
Если уменьшается продолжительность и качество сна, то страдают когнитивные функции.
Виктория Читлова:
Мы сейчас поговорили о синдроме ночного апноэ, а еще какие варианты бессонницы бывают? Я так понимаю, это наиболее частые формы инсомнии.
Александр Мельников:
Я уточню, ночное апноэ – это не бессонница, это отдельное заболевание.
Виктория Читлова:
В круг инсомнии входит.
Александр Мельников:
Бессонница или хроническое инсомническое расстройство, как его научно правильно называть, – это то, что не связано с другими нарушениями сна, в частности, с синдромом обструктивного апноэ сна. То есть это отдельная вещь, не связанная с апноэ.
С чем связана хроническая инсомния? Это, на самом деле, очень интересный вопрос. Здесь переплетается множество факторов, я не буду сейчас подробно излагать все теории патофизиологии инсомнии, их достаточно много, но суть в том, что есть некая предрасположенность к инсомнии, у кого-то наследственная, у кого-то приобретенная.
Виктория Читлова:
Напомню, инсомния – это бессонница, чтобы наши зрители помнили.
Александр Мельников:
Хроническая бессонница, медицински правильно говорить об инсомнии. И кроме этого, множество приобретенных моментов. Стрессовые факторы, которые провоцируют возникновение бессонницы.
Виктория Читлова:
То есть мы уже переходим к тревоге.
Александр Мельников:
Я имею в виду, прежде всего, не только тревогу как таковую, но и просто обычные жизненные моменты, которые могут вызвать бессонницу. Причем в этом состоянии в жизни пребывает практически каждый, по исследованиям 92-95 % людей.
Виктория Читлова:
В стрессовом состоянии Вы имеете в виду?
Александр Мельников:
Испытывают острую бессонницу. Не просто стрессовое состояние, стресс мы все испытываем. Но подавляющее большинство кроме этого теряет сон. Сон – это очень чувствительная функция.
Виктория Читлова:
Есть инсомния, бессонница ранняя, средняя, поздняя. Вот при стрессе какую чаще Вы наблюдаете?
Александр Мельников:
При стрессе чаще всего раняя, естественно, пресомнические расстройства возникают, то есть нарушение засыпания.
Виктория Читлова:
Это связано с тем, что пациент размышляет на тему о том, что с ним происходит? Перемалывает, прокручивает в голове события прошедшего дня?
Александр Мельников:
То, что Вы сейчас сказали, это называется руминация в науке. Это идет такая умственная жвачка, которая, естественно, мешает заснуть. Я обращаюсь к нашим слушателям, большинство это в тех или иных ситуациях испытывало.
Виктория Читлова:
Александр Юзефович, как часто Вы видите в своей практике пациентов, которые имеют некий психиатрический бэкграунд, может быть, психологический?
Александр Мельников:
Знаете, когда приходят пациенты с бессонницей, с хронической инсомнией, у подавляющего большинства из них есть определенные психические расстройства, которые относятся к таким пограничным состояниям. То есть это тревожные расстройства, это депрессивные расстройства, их сочетания между собой, реже другие психические расстройства типа посттравматическое стрессовое расстройство, панические расстройства и так далее. Процентов 80, скажем так, пациентов имеют эти расстройства, которые тоже требуют особого внимания и коррекции.
Виктория Читлова:
Я бы хотела дополнить, что в клинической практике психиатра проще назвать те состояния, в которых бессонницы нет, чем те, при которых они существуют. То есть при большинстве состояний вообще во всей психиатрии, как в малой, так и в большой, в пограничной и в большой психиатрии, практически всегда мы имеем дело с нарушениями сна. А если в стационар заглянуть, то 100 % пациентов имеют то или иное видоизменение картины архитектуры сна и бессонницу.
Александр Мельников:
Можно я по этому поводу одно замечание сделаю? Дело в том, что нередко врачи-психиатры, психотерапевты, которые занимаются вот этими пациентами, сну уделяют вторичное внимание. А сейчас показано, что нарушение сна, эта самая хроническая инсомния – это самостоятельное нарушение, которое имеет свои закономерности развития, которое требует специального психотерапевтического подхода. Если лечится только депрессия, скажем, или лечится только тревожное расстройство, не уделяется внимание нарушениям сна, то они могут остаться после того, как с этой основной патологией будет уже все успешно завершено. А бессонница хроническая у человека останется. Это очень важный момент, о котором, к сожалению, специалисты не всегда знают.
Виктория Читлова:
Ну да, есть такая бытующая расхожая логика, что если мы сейчас откорректируем тревогу и депрессию, то и сон у Вас наладится. Но я читала, исследования даже есть, на полисомнографе если обследовать пациента с завершенной депрессией, там имеются все равно шлейфовые нарушения, которые длятся долго после достижения ремиссии. И еще что самое удивительное, если мы возьмем рекуррентного пациента, это когда депрессии одна за другой возникают, то предшествующей симптоматикой, невидимой субъективно для пациента, будет на полисомнографии нарушение картины сна, а потом уже будет более-менее заметная развернутая, субъективно отмечаемая клиническая симптоматика.
Александр Мельников:
Поэтому я думаю, что лечению именно хронической инсомнии нужно уделять очень серьезное внимание всем специалистам, и пациентам на это обращать внимание, потому что иногда про это забывают просто и даже не спрашивают человека. Я говорю не о психиатрах, конечно, я говорю о врачах-терапевтах или неврологах, к которым эти люди обращаются. Чаще всего они обращаются не к психиатру. И они просто забывают их спросить о том, как Вы спите, что у Вас со сном, быстро ли Вы засыпаете, как Вы высыпаетесь за ночь. То есть это особая тема, которая, мне кажется, у нас настолько еще недоработана, что требует радикального вмешательства. Мы сейчас активно продвигаем вопросы психотерапии бессонницы, инсомнии.
Виктория Читлова:
Мне бы хотелось акцентировать наше внимание на связи депрессии с нарушениями сна. Я, как депрессолог, это моя ведущая тема в клинической практике, отчетливо представляю себе по своей практике, что при депрессии нарушения сна имеются всегда. И в критериях диагностических, описывающих понятие, что такое депрессия, нарушениям сна отводится факультативное, дополнительное место. Ввиду клинической реальности и ввиду того, что написано в последних исследованиях, очевидно, что место бессонницы для определения депрессивного состояния в новых классификациях будет пересмотрено. То есть это будет облигатный, то есть обязательный признак депрессии, и это действительно так. Более того, Вы наверняка знаете, что если мы посмотрим на функциональное МРТ при депрессии, там будут активны зоны, они как-то накладываются друг на друга при депрессии и нарушениях сна. И при курации, то есть лечении депрессивных и сомнологических проблем эта активность уменьшается. Вот это удивительная связь депрессии и бессонницы.
Александр Мельников:
Связь, естественно, есть прямая, но все-таки это не одно и то же.
Виктория Читлова:
Да, я согласна.
Александр Мельников:
Кроме того, при депрессии кроме нарушения сна может быть выраженная дневная сонливость.
Виктория Читлова:
Разные формы депрессии бывают, и так называемые атипичные депрессии с повышенной сонливостью в течение дня имеют место.
Александр Мельников:
Так что здесь для сомнологов простор для того, чтобы изучать эти процессы и попытаться как-то повлиять на них.
Виктория Читлова:
Давайте мы с Вами еще обсудим, что происходит с психикой, чуть более детально обсудим, если человек недостаточно спит. Будь то ввиду депрессии, или апноэ, или еще каких-то причин.
Александр Мельников:
Самая главная причина, ее не назвали почему-то, это не депрессия и не апноэ, а то, что называется синдром недостаточного сна.
Виктория Читлова:
Это не то же самое, что идиопатическая бессонница?
Александр Мельников:
Нет. Это не бессонница, заметьте, человек может спать прекрасно, быстро засыпать, хорошо спать, но спать мало в силу того, что он занят, допустим.
Виктория Читлова:
Другими делами, ограничивает себя во сне.
Александр Мельников:
Активной деятельностью, это вообще эпидемия, на самом деле, во всем мире, особенно в развитых странах. То есть люди считают, что сон – это нечто вторичное, чему нужно уделять как можно меньше времени и заниматься какой-то активной деятельностью, зарабатывать деньги и активно жить и при этом меньше спать. Вроде поспал 5 часов и ладно, днем нормально функционируешь.
Был вопрос о том, насколько человек хватает. Его может хватать достаточно надолго. Он отсыпается по выходным, он как-то пытается по-другому расслабиться, пьет кофеинсодержащие напитки и так далее и пытается поддержать свою дневную активность. При этом его центральная нервная система страдает, здоровье всего организма страдает. И это, на самом деле, эпидемия. По данным исследований, которые в Соединенных Штатах проводились, 40 % взрослых американцев недосыпают, то есть спят меньше, чем им необходимо. Это глобальная проблема.
Виктория Читлова:
Боюсь представить, сколько россиян недосыпает.
Александр Мельников:
Я думаю, что не меньше, это точно. И надо это разделять, бессонница, которая может и не сопровождаться уменьшением продолжительности сна, это просто нарушение засыпания, нарушение качества сна, а продолжительность может быть достаточной. И вот это ограничение сна, частичная депривация сна – это, на самом деле, глобальная угроза здоровью человека.
Виктория Читлова:
Я, как психиатр, дополню, что при недостаточном сне само по себе может сформироваться тревожно-депрессивное расстройство. Сильно страдают когнитивные функции, продуктивность и работоспособность, выносливость, возникает астения, то есть утомляемость у пациента.
Александр Мельников:
И еще я дополню, что тоже немаловажно, уменьшается продолжительность жизни человека.
Виктория Читлова:
Вот это основное, наверное.
Александр Мельников:
Это доказано, что люди чаще заболевают, у них иммунитет снижается.
Виктория Читлова:
Иммунитет снижается, эндокринные патологии.
Александр Мельников:
У них сосуды страдают, большая вероятность возникает инфарктов, инсультов, у них чаще развивается деменция, болезнь Альцгеймера. То есть вот этот глубокий сон по продолжительности уменьшается, центральная нервная система хуже очищается от неблагоприятных продуктов. И это научный факт, что называется, если человек спит меньше, чем необходимо, то деменция возникает чаще.
Виктория Читлова:
Согласна с Вами, в литературе и на практике все так и выглядит. Дополнить бы хотелось, что еще и вовлечены функции всего организма, связанные с работой иммунной системы, эндокринной системы. При недостатке сна нарушаются, если говорить про женщин, женские половые гормоны, то есть репродуктивная функция у женщин летит.
Александр Мельников:
Я хотел бы пару слов сказать о детях, которые даже больше взрослых нуждаются в сне, который у них выполняет функцию, способствующую росту, развитию, формированию организма.
Виктория Читлова:
Гормон роста как раз.
Александр Мельников:
Да, и не только. Вся нервная система формируется, социальные функции формируются, все формируется. И если сна им не хватает, это часто очень бывает, в том числе у подростков, которые поздно ложатся спать, которые погружаются в гаджеты. Это тоже отдельная эпидемия, которая влияет на качество сна у всех – у взрослых, у детей. И у них значительно снижается уровень состояния здоровья. То есть это очень важная проблема, глобальная, которая касается, по сути, каждого человека.
Виктория Читлова:
Одно за другое тянется, цепляется. Давайте уже плавно перейдем к терапии, к вопросам коррекции инсомнии, бессонницы, нарушений сна. И такой сразу простой, элементарный, я думаю, очень любопытный для большинства наших зрителей вопрос. Можно ли помогать себе заснуть с помощью алкоголя?
Александр Мельников:
Нет, этого делать не следует. Я не являюсь таким ярым противником алкоголя, кстати, с точки зрения развития деменции есть научные исследования, показывающие, что небольшое количество алкоголя является своеобразным профилактическим средством.
Виктория Читлова:
Так же, как и кофе.
Александр Мельников:
Конечно. Но если человек употребляет алкоголь именно как снотворное, это, по сути дела, транквилизатор, который действует на те же рецепторы, на которые влияют и снотворные препараты, он легче засыпает. Но структура сна при этом нарушается, он чаще пробуждается и так далее.
Если человек употребляет алкоголь как снотворное, это, по сути дела, транквилизатор, который действует на те же рецепторы, на которые влияют и снотворные препараты, он легче засыпает. Но структура сна при этом нарушается, он чаще пробуждается.
Виктория Читлова:
А как выглядит архитектура сна, что меняется?
Александр Мельников:
Сон становится более поверхностным.
Виктория Читлова:
Поверхностным, то есть глубокие фазы...
Александр Мельников:
Уменьшает процентное соотношение. И понятно, что это способствует формированию зависимости, потому что все эти препараты, влияющие на бензодиазепиновые рецепторы, вызывают зависимость. Это и к алкоголю относится, это относится и к снотворным препаратам.
Виктория Читлова:
Да, потому что у них похожий механизм воздействия на нервную систему. Получается, что алкоголь в этом плане не помощник, он помогает заснуть, но пользы от него нет. У человека нарушается картина ночного сна, нет достаточно вот этих глубоких фаз сна, где происходит консолидация памяти, человек запоминает и сортирует информацию, которую за день получил, и многое другое, о чем мы сегодня уже говорили. Плюс, очень много пациентов с тревожно-депрессивными состояниями и нарушениями сна прибегают к алкоголю для облегчения своего состояния и коррекции сна, но это чревато симптомом рикошета. После пробуждения уже, во-первых, тягостные ощущения пациент испытывает, у него рикошетная тревога и усугубление депрессивных симптомов. Так что, дорогие друзья, это очень неполезно – применять алкоголь для успокоения и в качестве снотворного. Пожалуйста, обратите на это внимание.
Александр Мельников:
Кроме того, у них формируется заболевание под названием хронический алкоголизм. Я, если можно, по этому поводу в продолжение хочу сказать, вот эта зависимость, которая может быть при употреблении алкоголя, точно так же формируется при приеме снотворных препаратов, в том числе широко используемых у нас в стране и нашими врачами до сих пор, бензодиазепиновых препаратов, транквилизаторов.
Виктория Читлова:
А еще с барбитуратами у нас пациенты.
Александр Мельников:
Барбитураты – это отдельная проблема. Ее трудно обойти, конечно. Вот такой популярный, особенно у людей пожилого возраста, препарат, как валокордин, корвалол, содержащий фенобарбитал. Фенобарбитал самый известный барбитурат.
Виктория Читлова:
И что же он делает с мозгом, расскажите, пожалуйста.
Александр Мельников:
Прежде всего, формируется зависимость, нарушается структура сна, и это, в общем, целая большая, социальная, в том числе, проблема.
Виктория Читлова:
Насколько я знаю, он еще обладает токсическим действием или нейротоксическим, то есть он далеко не способствует когнитивным функциям у пожилых людей. И насколько мне известно, в зарубежных странах препараты с включением барбитуратов не используются.
Александр Мельников:
Давно уже не используются, у нас используются, причем без рецепта, можно прийти в любую аптеку и спокойно купить.
Виктория Читлова:
Пожалуйста, литрами.
Александр Мельников:
Еще есть такой препарат реладорм, который тоже содержит барбитурат, он рецептурный, но тем не менее.
Виктория Читлова:
Вот такие препараты нельзя принимать долго. Что же делают сомнологи для того, чтобы более продолжительным образом поддерживать пациентов с нарушениями сна, какие есть средства?
Александр Мельников:
Если говорить о хронической бессоннице, то основной метод лечения, который является методом первой линии выбора, когда приходит такой пациент, это психотерапия, а именно когнитивно-поведенческая терапия инсомнии.
Виктория Читлова:
Действительно, это не лекарство, это именно психотерапевтический подход.
Александр Мельников:
Это патогенетический подход, то, что мы упоминали кратко, если снотворные, как симптоматическое лечение, могут использоваться, человек не спит, принял снотворное и заснул на какое-то время, но заболевание от этого не исчезло, то психотерапия влияет на те процессы, которые вовлекаются в развитие этого нарушения.
Виктория Читлова:
Чему учится на психотерапии пациент?
Александр Мельников:
Он, прежде всего, меняет свое отношение ко сну, он избавляется от различных ложных представлений о сне, и он научается засыпать таким образом, чтобы это не препятствовало самому процессу засыпания, не предпринимать тех усилий, которые, на самом деле, из состояния сна выводят.
Виктория Читлова:
А мы можем конкретно несколько советов дать, чего делать и чего не делать для того, чтобы заснуть?
Александр Мельников:
Прежде всего, нужно соблюдать гигиену сна, определенную психогигиену. Есть определенные правила, их можно найти на наших сайтах. Спать, во-первых, достаточное время в течение суток, ложиться и вставать примерно в одно и то же время, чтобы не менялось изо дня в день в течение недели, в том числе в выходные дни. Создавать благоприятные условия в спальне, то есть гигиена спальни должна быть обязательно. Должен быть период релаксации перед сном, то есть не следует сразу после работы с компьютером пытаться уснуть.
Виктория Читлова:
Мне запомнилось, что нельзя пытаться долго лежать в кровати. Если Вы не можете заснуть, то нужно сменить свое положение, а потом, когда почувствуете сонливость, прилечь. Есть еще такой подход, когда Вы не можете заснуть, нужно специально с открытыми глазами лежать и не давать себе заснуть.
Александр Мельников:
Можно даже с закрытыми лежать, это парадоксальная интенция, заставляешь себя не заснуть, при этом засыпаешь. Это все методики, которые как раз относятся к когнитивно-поведенческой терапии инсомнии, поведенческие методики.
Виктория Читлова:
Я бы хотела поздравить Александра Юзефовича с тем, что недавно был проведен в Москве первый семинар совместно с АКБТ под руководством Александра Юзефовича и Якова Кочеткова, моих коллег, психологов по КПТ инсомнии, когнитивно-поведенческой терапии инсомнии. Это большое дело, большое начинание, Александр Юзефович инициатор, вдохновитель, спасибо Вам большое.
Александр Мельников:
Я инициатор, но центр когнитивной терапии в этом принимал активное участие, под его эгидой тоже это проводилось, Татьяна Павлова тоже была ведущей этого семинара, прекрасно всех научила этому.
Виктория Читлова:
Спасибо Вам большое, что Вы сегодня со мной. У нас, к сожалению, время стремительно закончилось, я надеюсь, мы много полезной информации успели передать нашим зрителям. Спасибо Вам большое. Дорогие друзья, будьте здоровы, спите сладко.
Александр Мельников:
Приятных сновидений.