Дмитрий Ахтуба:
В эфире «Мединвестклуб» с доктором Ахтуба. Как обычно, мы говорим об успешных проектах, инвестициях в медицинский рынок России и тому подобном. Сегодня с нами интересный гость, Антон Любич ― предприниматель, венчурный инвестор. Он представит нам проект Биопротект. Это внедрение новых технологий на российском рынке.
Антон, прежде, чем мы перейдём к проекту, хотелось бы чуть больше узнать о вас.
Антон Любич:
Я с 2007 года профессионально занимаюсь инвестициями, прошёл несколько инвестиционных фондов. Самый крупный ― это High Capital, которым я занимался 5 лет. Также я занимаюсь подъёмом нового инвестиционного фонда с рабочим названием «Атлантис», который в том числе будет заниматься инвестициями в медицинские технологии.
Дмитрий Ахтуба:
Что значит «подъём фонда»?
Антон Любич:
Это значит привлечение тех, кто готов давать деньги под управление, чтобы инвестировать в новые технологии. На сегодняшний день мы привлекли около 10 млн, планируем общий объём фонда порядка 20 млн $.
Дмитрий Ахтуба:
Как вы вообще пришли к инвестициям? Где вы родились, учились, кто вы по профессии?
Антон Любич:
У меня даже специальность «Рынок инвестиций», я окончил Высшую школу экономики. Сам я из Перми. Занимался раньше инвестициями в промышленность, сельское хозяйство, но сейчас сосредоточился именно на новых технологиях, там, где фокусируется наибольшая добавочная стоимость. В частности, в медицинские технологии.
Дмитрий Ахтуба:
То есть вы сразу учились, первое образование у вас по данной профессии?
Антон Любич:
Первое образование юридическое, второе экономическое, финансовое, по нему работаю с 2007 года.
Дмитрий Ахтуба:
Что было интересного за эти 11 лет?
Антон Любич:
Наверное, самая моя любимая тема ― это сельское хозяйство, она не связана с медициной. Мы в фонде High Capital смогли создать крупнейшую молочную компанию России «ЭкоНиваАгро». Благодаря нашим инвестициям поголовье увеличилось в 5 раз. Это крупнейшая молочная компания России. Практически, с нуля до крупнейшей компании. Это был очень сильный вызов, потому что многие не верили, многие отговаривали, но, тем не менее, мы этот путь прошли. Даже после начала санкционной войны привлекали деньги, еврооблигации, подняли два транша. Этими примерами я очень горд.
Дмитрий Ахтуба:
Вы привлекали западные инвестиции, когда уже начались санкции. Интересно, из какой страны?
Антон Любич:
Германия, на Штутгартской бирже.
Дмитрий Ахтуба:
Что ещё? Как вы пришли к сегодняшнему состоянию, почему вы решили фонд создать, с чем это связано?
Антон Любич:
Это связано с тем, что, на мой взгляд, в России этот рынок очень недоразвит, что несправедливо. У нас очень много талантливых изобретателей, новаторов, им необходимо дать финансовые возможности, для того чтобы воплотить в жизнь их идеи, вполне конкурентоспособные на мировом рынке. На сегодня существуют большие возможности именно в России, потому что конкуренция за идеи со стороны денежных мешков, скажем так, недостаточно высокая. Поэтому со своей стороны стараюсь повысить эту конкуренцию, сделать деньги доступнее для тех, кто хочет повышать производительность российской экономики и делать много полезного для нашего общества.
Дмитрий Ахтуба:
Расскажите с точки зрения венчурного инвестора, как абстрактному стартапу, либо проекту начать с вами взаимодействовать? Что вам нравится, что не нравится? Когда я говорю «вам», я имею в виду всех венчурных инвесторов.
Антон Любич:
Если говорить конкретно обо мне, то мы смотрим проекты с момента, когда создан прототип. Мы вкладываем деньги в проект с момента, когда есть прототип, для того чтобы получить уже коммерческий продукт, который можно использовать. На этой стадии. Соответственно, главных критериев, наверное, два. Первый ― мы сами должны понимать, в чем состоит идея проекта, нам должно хватать нашей компетенции для этого. Во-вторых, мы должны понимать масштаб рынка. Я считаю, что у технологии нет национальности, поэтому самое главное, чтобы это был действительно прорывной в мировом масштабе проект, который может применяться в любой точке земного шара. То есть он не должен зависеть от рынка, он не должен исходить из логики: в США это уже сделано, у нас пока нет, поэтому давайте, мы тут 2 годика поработаем, пока американские компании не пришли. Такие проекты я не смотрю. Те проекты, которые действительно в мировом масштабе конкурентоспособны.
Дмитрий Ахтуба:
Может быть, есть примеры подобных проектов?
Антон Любич:
На сегодняшний день у нас два проекта в портфеле до того, как мы структурировались юридически в качестве фонда. Один из них ― «Биопротект», о котором, наверное, дальше поговорим. Второй ― это «Экотех», очень интересная технология, позволяющая восстановить полимерную цепочку из материала, бывшего в употреблении, резины. Сейчас большинство производители перерабатывает бэушные покрышки в так называемый регенерат, который имеет очень ограниченные физико-химические свойства и не может использоваться повторно для замены синтетических каучуков. За счёт той технологии, которую разработал «Экотех», возможно восстановить полимерную цепочку и использовать материал не как регенерат, а как синтетический каучук. Это действительно прорывная технология, уже запущенная в небольшом производстве на 6000 т в год. Сейчас проект находится на стадии дополнительного привлечения инвестиций уже для масштабирования готовой технологии.
Дмитрий Ахтуба:
А где территориально находится этот проект?
Антон Любич:
Это хороший пример, потому что российская технология была вынесена в Израиль по той причине, что на очередном этапе инвестирования в России не нашлось желающих вложить деньги в научную разработку. А в Израиле нашлись. Поэтому пришлось перенести технологии.
Дмитрий Ахтуба:
О каких суммах шла или идёт речь?
Антон Любич:
На сегодняшнем этапе речь идёт об инвестировании порядка 15 млн $. На том этапе, когда проект ушёл в Израиль, речь шла о 5 млн $, но это НИОКР. У нас, к сожалению, очень мало инвесторов, которые готовы серьёзно и предметно смотреть на именно НИОКРовские разработки на этом этапе. Мы прошли с проектом 7 лет от идеи до момента, когда действительно запустили первую промышленную площадку. Действительно, поверили в разработчиков, поверили в технологов и, я считаю, добились хороших результатов.
Дмитрий Ахтуба:
Антон, давайте, ещё раз очертим аудиторию, которая могла бы вам быть потенциально интересна, или кому было бы интересно с вами работать. Кто эти люди? Я представляю медицинское сообщество, где очень много врачей, которые мечтают о своих клиниках. Допустим, какой-то доктор использует перспективную технологию.
Антон Любич:
Да, это нам интересно. Любые технологии, всё, что может помочь врачу сделать операцию лучше, всё, что может снизить побочные эффекты того или иного врачебного вмешательства ― это нам интересно. Фармацевтику мы не смотрим в силу отсутствия компетенции, а именно медицинские технологии очень интересны.
Дмитрий Ахтуба:
Технологии или применение этих технологий? Если талантливый доктор владеет технологией, он приходит к вам фонд и говорит: мне нужно на открытие клиники 1 млн долларов, например.
Антон Любич:
Вопрос не в открытии клиники, как явлении. Вопрос в том, что, например, врач в силу того, что делает определённое количество каких-то операций, знает, что у операции есть какой-то побочный эффект. Делая эти операции руками, он понял, что если совершать действия А, Б и В, то побочных эффектов будет в 2 раза меньше. Мы помогаем врачу эту технологию защитить надлежащим образом, получить на неё патенты, пройти сертификацию и начать её применение уже в рамках разрешённой врачебной деятельности.
Дмитрий Ахтуба:
Хорошо, а как должен выглядеть идеальный проект в области медицины, для того чтобы получилось с вами сотрудничать?
Антон Любич:
Так, как я описал. Это должен быть практик, который понимает...
Дмитрий Ахтуба:
Может речь идти о трансфере технологий или нет, вы только новые технологии держите в фокусе?
Антон Любич:
Новые. Мы смотрим именно на новые технологии, на новые разработки. Не имеет смысла переносить чужую технологию на локальный рынок. Во-первых, с точки зрения ограничений в интеллектуальной собственности, во-вторых, мы не сможем конкурировать с любым глобальным игроком, который потом, через год, через два решит сам выйти на этот рынок. Инвестировать в проект, чтобы пользоваться результатами 1, 2, 3 года не имеет смысла с точки зрения окупаемости. Врачебные проекты, всё-таки, имеют более длинный срок окупаемости.
Дмитрий Ахтуба:
Что ж, думаю, мы достаточно поговорили о том, что вас привело к текущему состоянию. Теперь, наверное, самое время перейти непосредственно к проекту. Итак, проект «Биопротект». Что из себя представляет этот проект? Расскажите поподробнее, какие технологии лежат в основе, какие, может быть, научные школы вы привлекаете?
Антон Любич:
На сегодняшний день это компания, которая помогает врачам с меньшими побочными эффектами проводить операции по лечению рака простаты методом радиотерапии, радиационной терапии. Мы можем говорить о том, что значительно снижается риск проктита у больных. Порядка 47 % больных после использования радиационной терапии испытывают побочные эффекты в области кишечника из-за того, что присутствует побочное облучение. Современные научные разработки показывают, что наиболее эффективным способом лечения рака простаты является редкое, но интенсивное облучение больного участка. Наша технология, технология «Биопротекта» помогает за счёт инвазивного вмешательства зафиксировать простату и примерно на 1,7 см раздвинуть простату и кишечник. Благодаря этому, поражённый раком участок облачается интенсивнее, меньше попадает радиации на не задетые, неповреждённые участки. За счёт этого резко сокращаются побочные заболевания. Проект прошёл сертификацию в Европейском Союзе, уже в Австрии начато коммерческое использование в нынешнем году. Мы сейчас проходим сертификацию также для американского рынка, будем проходить сертификацию на российском рынке.
Дмитрий Ахтуба:
Это российский проект изначально?
Антон Любич:
Нет, в этом проекте мы участвуем только как российские инвесторы. Плюс, российские мозги. Проект также базируется в Израиле.
Дмитрий Ахтуба:
С кем вы конкурируете на мировом рынке?
Антон Любич:
Есть американская компания Agmenix, она использует для схожих целей гель. Мы используем баллончик. Это более прогрессивная технология по сравнению с гелем по ряду показателей. Когда вы вводите гель, вы не можете его отсосать, условно говоря, назад. Если врач неудачно ввёл иглу и гель вошел неудачно, нужно ждать, пока он растворится в организме, это 3-4 месяца, как правило, до того, когда можно повторить вмешательство. В случае с баллончиком, если он вошел неудачно, иглу можно безболезненно вынуть и повторно ввести. Соответственно, срок ожидания сокращается с месяцев до минут. Также это разлагающиеся материалы, через 6 месяцев баллончик растворится, но эти 6 месяцев, как раз, необходимый срок для того, чтобы провести необходимое количество процедур по облучению, по химиотерапии.
Дмитрий Ахтуба:
Есть числовые показатели, насколько это лучше в процентах, или в чём?
Антон Любич:
Скажем так, по нашим внутренним оценкам порядка 10 – 15 % улучшений по сравнению с использованием геля. То есть мы говорим о снижении риска побочных заболеваний примерно на 67–75 %. Это достаточно существенное количество, потому что мы говорим о примерно 200.000 процедур в год. То есть действительно тысячи, десятки тысяч человек ежегодно, которые не получат заболевания проктита, цистита и тому подобных.
Дмитрий Ахтуба:
200.000 человек в год по российскому рынку или в мире?
Антон Любич:
Это мировой показатель, исходя из того, сколько больных раком простаты ежегодно обращаются за радиационной терапией. Нужно иметь в виду, что многие, в том числе российские больные вынуждены обращаться за лечением в иностранные клиники в Израиле, в Австрии, в Германии. Поэтому использование нашей технологии в тех клиниках, оно, в том числе, и для российских больных сыграет очень важную роль. Но, повторюсь: после того, как мы завершим все процедуры сертификации, мы рассчитываем, что в России технология также начнёт применяться на внутреннем рынке. Как показал чисто юридический анализ, целесообразнее сперва получить сертификацию там, а затем уже, имея на руках зарубежные документы, в упрощённом порядке получить сертификацию в России.
Дмитрий Ахтуба:
Кто будет оператором этой технологии в России, вы уже определились?
Антон Любич:
Пока не выбран. Мы в этом отношении готовы к диалогу и готовы, в том числе, смотреть на соинвесторов, которые заинтересованы в том, чтобы получить в дальнейшем лицензию на использование технологии на территории Евразийского экономического союза.
Дмитрий Ахтуба:
Московский международный кластер вы не рассматривали в качестве такого оператора? Там, насколько я знаю, есть облегчённый режим, говорят о том, что это, так называемый, медицинский оффшор. Там не будет требования приземлять в России эту технологию.
Антон Любич:
Мы, прежде всего, смотрим сейчас на компании, которые уже работают по оказанию медицинских услуг в части лечения рака простаты, с точки зрения того, чтобы предлагать им эту технологию, чтобы они, возможно, на неких эксклюзивных для повышения своей прибыльности условиях могли ее использовать в течение защищённого периода, когда действует патентная защита. Как они юридически структурируют себя на территории России ― это уже будет их вопрос.
Дмитрий Ахтуба:
Сколько компаний? Какие ― наверное, это секрет, а сколько их, примерно, в России?
Антон Любич:
Мы говорим, к сожалению, о небольшом количестве, в пределах 10 компаний, которые могут рассматриваются серьёзно с точки зрения качества, уровня оказание услуг. Здесь вопрос взаимного доверия. На сегодняшний день нами проведено более 2000 тестовых процедур. Они все были успешными, у нас нет ни одной неуспешной операции. Естественно, мы заинтересованы в том, чтобы такие же показатели были у тех компаний, с которыми мы сотрудничаем, чтобы технология не была дискредитирована нашими партнёрами. Поэтому подбор достаточно серьёзный.
Дмитрий Ахтуба:
В России эта технология применяется, аналог американской технологии?
Антон Любич:
Нет, на сегодняшний день нет.
Дмитрий Ахтуба:
То есть, никто не применяет ни вашу технологию, ни технологию с гелем, про которую вы говорили раньше.
Антон Любич:
В России ― нет.
Дмитрий Ахтуба:
Получается, сейчас у вас в мире единственный конкурент ― американцы. Вы планируете освоить сначала американский, европейский рынок и потом прийти на российский рынок.
Антон Любич:
Речь идёт не об освоении рынка, это, все-таки, длительный процесс. Речь идёт о получении документов, подтверждающих сертификацию технологии. Одновременно мы сможем запустить этот процесс в России. То есть, мы не будем ждать 5 лет. Я повторюсь: в Европе мы уже получили сертификацию, в Америке мы ожидаем сертификацию к середине 2020 года. Соответственно, примерно в этот период мы запустим сертификацию в России.
Дмитрий Ахтуба:
На сегодняшний день очень большой поток медицинского туризма направлен на азиатские рынки. Раньше традиционно все ездили лечиться в Европу, в Америку, сейчас очень многие лечатся у вьетнамских врачей, китайских и т.д. Азиатский рынок входит в сферу ваших интересов?
Антон Любич:
Аналогично, работа через партнёров. Как показывает опыт, всё-таки, эти рынки очень специфические с точки зрения взаимодействия участников рынка между собой, знакомств, связей, не всегда очевидных и прозрачных. Поэтому лучше довериться местному партнёру, чтобы работать на них, не входить с точки зрения в зарубежные компании, которые хотят поиграть в бизнес по-азиатски. Но это наше мнение.
Дмитрий Ахтуба:
Но, насколько я понимаю, вы и здесь планируете работать через партнёров? Я к тому говорю, что в Азии высокими темпами развивается медицинский туризм. Не только российские медицинские туристы едут туда за процедурами, но и европейцы, американцы. Уровень азиатской медицины существенно вырос за последние 10 лет.
Антон Любич:
Полностью согласен. Здесь я бы выделил два важных нюанса. Первый нюанс ― восточная медицина привлекает очень много туристов именно с точки зрения альтернативы классической европейской медицине. На этом рынке с нашей технологией делать абсолютно нечего. Второе ― это оказание услуг на месте при радиационной терапии тем, кто лечится в Китае, в Индии, в Австралии, Японии. Им, я считаю, целесообразнее нашу технологию продвигать через местных игроков, чем израильская или российская компания вышла бы сама играть на рынок через дочернюю, например, структуру.
Дмитрий Ахтуба:
Какие сроки вы ставите перед собой, примерно уже обозначили? В 2019-м году, в 2020-м году вы выйдете на российский рынок?
Антон Любич:
Если мы начнём процесс в середине, я бы даже сказал – в середине 2019-го года подготовку к процессу, то это примерно 2021 год, возможно, начало 2022-го.
Дмитрий Ахтуба:
Если вернуться к тому, как вы работаете. Вы взаимодействуете в России с научными центрами, где вы получаете информацию о новых технологиях, которые там есть, зарождаются, может быть, в вузах, технопарках (сейчас их очень много), которые направлены на развитие медицинских технологий?
Антон Любич:
Наверное, непосредственно с вузами ― нет, но есть специализированные площадки, куда приходят с готовыми проектами. Хотя я, как пермяк, взаимодействую с пермскими вузами по данным проектам, иногда приносят достаточно интересные идеи. В частности, недавно поступил стартап, который мы рассматриваем на рубеже косметологии и медицины. А так это такие площадки, как Сколково, Мединвестклуб.
Дмитрий Ахтуба:
Что за технология, которую вы рассматриваете, если не секрет?
Антон Любич:
Наверное, в детали было бы некорректно погружаться. Речь идёт об омоложении кожи. Речь идёт о способе замены иглоукалывания гиалуроновой кислотой. Очень интересная тема. Результаты, которые показывают исследователи, нам кажутся вполне достойными, чтобы изучать их и, возможно, договориться о дальнейших инвестициях.
Дмитрий Ахтуба:
Понятно. Дорогие слушатели, если у вас есть вопросы по деятельности Антона, пожалуйста, находите нас в соцсетях, Мединвестклуб. Мы постараемся ответить на ваши вопросы.
Следующий блок вопросов, Антон, мне бы хотелось посвятить инвестициям. Кого вы привлекаете к себе в качестве партнёров, кого вы видите своим партнёром?
Антон Любич:
В качестве партнёров и инвесторов мы привлекаем тех, кто готов понимать предпринимательские риски. Очень размытое определение. Что я имею в виду? Один из несостоявшихся наших партнёров, с которым мы говорили, в частности, о «Биопротекте», отказал нам в инвестициях, сказав, что гораздо спокойнее держать деньги на депозите в банке. Примерно через месяц после нашего разговора у этого банка была отозвана лицензия, и его деньги оказались не вложены ни в «Биопротект», ни в какой-либо иной проект. Данный пример показателен.
У нас многие считают, что есть возможность много зарабатывать, не вкладываясь в предпринимательский риск. Мы говорим о том, что есть идея, которую можно воплотить, она имеет под собой научное основание, логическое основание, маркетинг рынка. Если эти три составляющих сходятся, если предприниматели, которые приходят с идеей, обладают компетенциями в том, чем они занимаются, то им стоит дать шанс. Мы инвестируем поэтапно, мы не даём сразу большую сумму. Мы договариваемся о KPI, которые необходимо исполнить по ходу движения, тем самым снижаем свои риски и увеличиваем возможности проекта, дополнительно его финансируем. Тех, кто согласен с нашими подходами, тех, кто готов с нами вместе участвовать в инвестировании, повторюсь, НИОКР-проектов на стадии от прототипа до коммерческого продукта, тех мы охотно видим в своих рядах.
Дмитрий Ахтуба:
Кто больше инвестирует, частные лица или фонды?
Антон Любич:
Это частные лица. Мы сами фонд, поэтому, естественно, частные лица, обладающие средствами, которыми они готовы рисковать, а мы ими готовы управлять, давая перед ними отчёт в том, что мы делаем.
Дмитрий Ахтуба:
Может быть, кто-то из инвесторов сейчас нас смотрит. Давайте, обратимся к ним напрямую. Всё-таки, кто ваш инвестор? Я имею 100.000 руб., я могу к вам прийти, какие формальные требования?
Антон Любич:
Формальные требования ― это квалифицированный инвестор, от 1 млн $. С этими критериями мы готовы работать с людьми. На сегодняшний день для нового фонда мы имеем заявок примерно на 10 млн. Мы планируем юридически оформить фонд, когда получим порядка 20 млн заявок. То есть это не является публичной офертой, это закрытая организация для квалифицированных инвесторов, с которыми мы отдельно проводим переговоры, договариваемся. При условии, что обе стороны всё устраивает, юридически оформляем наши договорённости.
Дмитрий Ахтуба:
Что можно ожидать? Я понимаю, что, наверное, конкретики не будет, но, тем не менее.
Антон Любич:
Никакие прошлые успехи, естественно, не являются гарантией будущих достижений. Но, исходя из опыта, можно говорить о том, что ориентироваться стоит где-то на 20-30 % доходности в долларовом эквиваленте на горизонте 5-7 лет. При благоприятном стечении обстоятельств инвестор получит сумму, примерно, от 3 до 7 раз большую, чем выложил.
Дмитрий Ахтуба:
Если я вложил 1 млн $, то я получу 3-7 млн $ через 5-7 лет.
Антон Любич:
Совершенно верно. Это та цель, к которой мы идём.
Дмитрий Ахтуба:
Как это будет, ежемесячно или в конце периода?
Антон Любич:
По мере того, как будут продаваться доли, которые мы покупаем в компаниях. Если мы говорим о фонде от 10 до 20 млн $, то будет профинансировано от 10 до 20 компаний. Соответственно по мере того, как они будут продаваться уже стратегическим инвесторам, либо собственники будут у нас выкупать наши миноритарные доли, мы будем рассчитываться с нашими инвесторами по тому механизму, который будет отражён в договорах с ними.
Дмитрий Ахтуба:
То есть, как быстро у вас проекты будут покупать, об этом идёт речь?
Антон Любич:
Да, конечно. Примерно 2 года с момента создания фонда и начала инвестирования деньги вкладываются в проекты, и примерно 5 лет после завершения этой фазы, то есть 7 лет с момента создания фонда. Это период, в течение которого доли распродаются.
Дмитрий Ахтуба:
Как вы выглядите на фоне других предложений по рынку?
Антон Любич:
Преимущество подхода, который мы исповедуем, состоит в том, что повторюсь, мы не локализуем идею. Мы смотрим на те идеи, которые имеют глобальный апсайд. Они могут быть интересны глобальным игрокам безотносительно к санкциям, безотносительно ещё к чему бы то ни было. На те компании, которые мы инвестируем, смотрят глобальные игроки, крупнейшие корпорации мира. Это значит, что они платят рыночные капитализации, рыночные мультипликаторы, причём, мультипликаторы западных рынков к нашим инвестициям. Это естественно позволяет максимизировать прибыль по сравнению с любым процессом, который сосредоточен на, будем откровенны, рынке с пониженными мультипликаторами.
Дмитрий Ахтуба:
Антон, есть в качестве примера, к чему вы стремитесь? Может быть, про какой-то международный кейс ты нам расскажешь?
Антон Любич:
Например, в «Биопротекте» наши фаундеры уже реализовали ранее одну бизнес-идею. Это компания Orthospace, которая использовала баллоны для фиксации в кости, где был перелом и нельзя наложить гипс. Например, в плечевом отсеке. Я не могу назвать, кому была продана эта компания. После этого в проект вошла компания Johnson & Johnson. Капитализация компании выросла в 7 раз за 5 лет. Это, на мой взгляд, вполне успешный пример, к таким мы стремимся. Чего греха таить, этот пример, конечно, также повлиял на наше мнение о «Биопротекте», когда мы только начинали наш разговор.
Дмитрий Ахтуба:
Orthospace, это что за технология? Я правильно услышал, что труднодоступные места обкладывают баллонами и фиксируют баллоном?
Антон Любич:
Да. Баллончик из разлагающегося вещества вводятся внутрь, фиксирует кость и она срастается.
Дмитрий Ахтуба:
Чем он фиксирует? Наверное, к этому баллончику кость прикрепляется, я так понимаю?
Антон Любич:
Она не прикрепляется. Баллончик вводится, в него вкачивается воздух в необходимом количестве, кость фиксируется внутри организма в мышечной массе. Затем баллончик разлагается, а кость к этому моменту уже срастается.
Дмитрий Ахтуба:
Интересно. Я не слышал, эта технология давно на рынке?
Антон Любич:
Уже достаточно, примерно, с начала 2010-х годов.
Дмитрий Ахтуба:
Здорово! Что ещё происходит в мировом инвестиционном процессе, в биотехе, в частности.
Антон Любич:
На мой взгляд, на сегодня данный сегмент очень активно растёт. Это, наверное, один из самых перспективных сегментов. Очень большое количество проектов, связанных с лечением генетических заболеваний, очень много стартапов. Очень много стартапов, которые связаны с big data в медицине. В этом отношении, конечно, интересна телемедицина, очень значительное количество проектов выходит на рынок.
Дмитрий Ахтуба:
Да, действительно, по телемедицине очень много проектов, очень много информации. Какие проекты ты считаешь наиболее перспективными в телемедицине?
Антон Любич:
Честно говоря, считаю, что в данном направлении рынок перегрет. Насколько я могу судить по общению с теми пациентами, кто участвует в тестах, людям сложно самим производить даже минимальные процедуры. Снять пульс они могут, но, например, даже анализ крови человеку самому очень часто сложно у себя взять чисто по психологическим соображениям. В этом отношении есть очень серьёзное ограничение рынка. Но кстати, в такой стране, как Россия, я считаю, это вынужденная необходимость, и телемедицина будет существенно развиваться. Потому что приходит, это не секрет, оптимизация системы здравоохранения, закрываются фельдшерские акушерские пункты в отдалённых посёлках, да и в районных центрах, зачастую, закрываются поликлиники. Поэтому создание там пунктов, оснащённых компьютерами и необходимыми системами для передачи данных и связи с больницами, поликлиниками в крупных городах, наверное, достаточно перспективное направление.
Дмитрий Ахтуба:
А ты лично какие видишь технологии? Ты сейчас говорил о том, что биотех достаточно перспективен вообще, инвесторы реагируют очень позитивно. Ты лично где видишь более интересное направление развития биотеха? В чём они?
Антон Любич:
В России это, конечно, ругательство ― нанотехнологии. Новые материалы, действительно, микроинвазивные, наноинвазивные вмешательства. Например, в лечении рака простаты даже сегодня уже можно сказать, что облучение - это вчерашний день. Сегодня используют нанесение радиационного материала непосредственно на поражённый участок в микродозах, в нанодозах. Это очень перспективное направление, особенно в лечении рака. Это одна из самых больших проблем на сегодняшний день в мире. Поэтому, я считаю: всё, что связано с новыми материалами, нанотехнологиями ― наверное, два наиболее перспективных направления сегодня.
Дмитрий Ахтуба:
Я понимаю, ты достаточно анализируешь западный медицинский рынок. Что ждать медицине России, каких изменений в ближайшее время, в ближайшие годы?
Антон Любич:
Честно говоря, медицине России сложно ждать каких-то больших изменений. Для того, чтобы приходили изменения, в медицину нужно вкладывать существенно больше средств. Их я сегодня не наблюдаю, к сожалению, в медицине. Да, создаются крупные региональные центры, но было бы большим оскорблением для жителей территорий сказать, что им легко туда попасть. Мне сложно сказать, что в России ожидается большой взрыв на медицинском рынке в положительном ключе.
Дмитрий Ахтуба:
Ты говоришь о сложностях в государственном секторе. Но свято место пусто не бывает, поэтому, если государство откуда-то уходит, туда придет частная медицина.
Антон Любич:
Частная медицина, безусловно, придёт. Но есть очень большая сложность в этой связи ― покупательная способность населения. Современные технологии достаточно дороги. Государство должно, как минимум, оказывать финансовую поддержку компаниям, которые приводят современные технологии на российский рынок именно в качестве доступных потребителю. Иначе мы не увидим качественных изменений. Опять-таки, большая проблема на сегодняшний день ― специалисты в медицине. Очень часто качество подготовки серьёзно отстаёт от современных тенденций. Я с этим сталкивался неоднократно, пока мы общались с врачами об использовании «Биопротекта». Ведь нет никакой дискриминации или политики в том, что мы перенесли исследования в Израиль. Мы обошли клиники, разговаривали, мы не нашли понимания, не нашли сочувствия, и в результате технология применяется в Вене, в Тель-Авиве и в Мюнхене. Именно так выглядит картина мира, к сожалению.
Нужно вкладывать в образование, нужно приглашать специалистов, которые пишут для крупных медицинских изданий научные статьи, чтобы студенты-медики слышали, что происходит в мире науки. Нужно вкладывать в преподавание иностранных языков, прежде всего, английского среди студентов-медиков, потому что они должны читать современные медицинские научные журналы, быть в курсе того, что происходит, чтобы мочь оказать современную высокотехнологичную медицинскую помощь. Я приведу один печальный пример. В Твери на прошлой неделе арестовали одновременно 7 врачей в местной клинике при Тверском медицинском университете. В результате 124 человека оказалась без операций по той причине, что, кроме этих 7 врачей, на целую область больше никто не умеет оказывать необходимую высокотехнологичную медицинскую помощь. Это катастрофа, на самом деле. Без дополнительного финансирования выйти из этой ситуации, к сожалению, не получится.
Дмитрий Ахтуба:
Да, согласен, Антон. Все проблемы, о которых ты говоришь, к сожалению, присутствуют в нашей жизни. Работа нашего Мединвестклуба как раз направлена на то, чтобы сгладить, устранить эти проблемы. То, что ушла очень перспективная технология из России, также очень печально слышать, Мединвестклуб, как раз, нацелен на решение этой задачи. Поэтому, друзья, пожалуйста внимательно следите за работой Мединвестклуба. Мы представляем уникальные проекты. Вкладывайтесь в них, чтобы нам не оказаться в такой ситуации, о которой рассказывает Антон ― что уходит технология, работает на Западе. Потом, наверное, те люди, которые вам отказали, не стали с вами работать, они очень сожалеют.
Антон Любич:
Я не хотел бы сказать «надеюсь», это некрасиво. Но, как есть.
Дмитрий Ахтуба:
Напоминаю, что гостем нашей сегодняшней программы был Антон Любич, предприниматель, венчурный инвестор. Благодарю, Антон за программу!
Антон Любич:
Спасибо, Дмитрий!