Виктория Читлова:
Передача «Пси-Лекторий» 61-ый выпуск. Наша сегодняшняя тема: «Под гипнозом». У меня в гостях коллеги из Центра ментального здоровья «Альянс»: Нино Анатольевна Ашмейба – психиатр, психотерапевт, врач высшей категории, действительный член Профессиональной психотерапевтической Лиги; Абакумова Елена Викторовна – кандидат медицинских наук, психиатр, психотерапевт. Мои коллеги используют гипнотерапию, в том числе как методику выбора при лечении своих пациентов.
Дорогие коллеги, давайте, начнем с того, что такое гипноз, что он из себя представляет, как он выглядит, для чего он нужен?
Елена Абакумова:
О гипнозе у Вас очень много говорилось, я, наверное, ничего нового не скажу. Гипноз – это трансовое состояние, измененное состояние сознания, в котором люди бывают очень часто. Человек о чем-то задумался, на что-то засмотрелся, зачитался, то есть человек находится в реальности, но в то же время он погружен в свои внутренние ощущения, и в этом отличие. Есть 3 состояния – бодрствование, сон и транс. Бодрствование и сон — чисто автоматические состояния, где мы ничего не можем регулировать, всё происходит по желанию самого мозга. Транс – это полуавтоматическое состояние, где мы можем что-то менять, регулировать. Именно в трансовом состоянии возможно что-то менять у пациента в состоянии, в особенностях личности и в поведенческих реакциях. Чтобы не пугать, наверное, наших зрителей, тех, кто далек от гипноза, я объясню, что гипноз – это больше состояние бодрствования, чем сна. Часто возникают вопросы и пациенты говорят: «Я не был в трансе, потому что я глубоко не погружался, я не спал». Если человек погрузился и уснул, уснул глубоко ― мы не работаем с бессознательным.
Виктория Читлова:
Получается состояние не очень продуктивное?
Елена Абакумова:
Не очень продуктивное, конечно. Гипноз ― измененное состояние сознания, но в то же время это не состояние сна.
Виктория Читлова:
Как выглядит человек под гипнозом, в том состоянии, о котором вы говорите? Что он делает, как он себя ведет, как он выглядит внешне?
Нино Ашмейба:
Обычно глаза закрыты. Хотя, можно проводить гипноз и с открытыми глазами, человек может быть в трансе с открытыми глазами. Глаза закрыты, и даже видны легкие подергивания век, это значит, что человек в трансе. Мимика, уголки губ могут быть опущены, дыхание, сглатывание становится реже. Видно по мимике, что человек погружен в это состояние.
Виктория Читлова:
Давайте, обозначим для наших зрителей, что это никакая не мистика, вокруг гипноза очень много разных мифов. Что это особое состояние организма, психики, мозга, которое меняет физиологические процессы во всем организме, не только в головном мозге. Что еще можно добавить на этот счет?
Нино Ашмейба:
Проводились исследования, снимались энцефалограммы в состоянии бодрствования, в состоянии сна. В 3-ем режиме работы нашего мозга, режиме измененного состояния сознания, есть определенные изменения, которые могут быть только в этом режиме измененного состояния сознания. Мы видим, что мозг наш не спит, но он и не работает на полную силу, а в половину, если объяснять по-простому, чтобы было понятно. Например, если человека погружать в транс и перед этим у него было высокое давление, то давление может снизиться и прийти в норму, если низкое давление, тоже нормализуется. Это говорит в пользу того, что во время гипноза все функции нашего организма начинают работать в правильном режиме, что он полезен для организма.
Виктория Читлова:
Я очень люблю направление своей деятельности под названием «психосоматика», можем сразу обозначить, что гипноз успешно применяется и в работе с психосоматическими пациентами. Что можно дополнить, как это происходит, что происходит с организмом?
Елена Абакумова:
Психосоматических расстройств у нас очень много. Нино Анатольевна говорила, что проводились исследования. Допустим, брали сахар крови у людей до и после сеанса, и после сеанса он приходил в норму. Смысл в том, что организм сам, бессознательно исправляет имеющиеся ошибки, стабилизирует и дает вариант нормализации состояния. Выводится лишний свинец ― тоже были проведены исследования, когда у человека идет отравление, происходит вывод тяжелых металлов. Стабилизируется артериальное давление, стабилизируется электрокардиография во время, после проведения сеанса.
Виктория Читлова:
Иммунитет тоже нормализуется?
Елена Абакумова:
Конечно, диапазон психосоматических расстройств очень широкий. Те же самые гормоны, кожные заболевания, с которыми люди ходят по дерматологам – экземы, псориазы, которые лечит именно психотерапевт, приводя организм в нормальное регулирование, естественно исчезают все заболевания.
Виктория Читлова:
Я бы хотела продолжить линию о влиянии психики на здоровье человека. Я только что вернулась с 31-го конгресса Европейской коллегии по психонейрофармакологии, где основным трендом в современной психиатрии была названа интеграция знаний из сферы любых знаний – медицины, биохимии, нейробиологии, эндокринологии и так далее. Вовсю идет доказательство, как психика влияет на организм, и как организм влияет на психику. Мы, как клинически направленные специалисты об этом знаем и догадываемся, но сейчас во всем мире (мои коллеги об этом знают) под это подводится доказательная база, мы это уже можем увидеть. Я думаю, что гипноз ― яркий пример того, как психика и ее состояние могут влиять на функции организма как в положительную, так и в негативную сторону, из-за чего к нам пациенты и проходят.
Почему вы выбрали гипноз, как одну из основных методик в вашей работе, дорогие коллеги?
Елена Абакумова:
Это не только одна из основных, потому что гипноз, как любая методика психотерапии, является вспомогательным. Гипноз, наверное, интересен тем, что имеет очень мало противопоказаний. Что хотят обычно наши пациенты? Достаточно быстро ощутить эффект. В когнитивной, поведенческой психотерапии, психоанализе результат отсроченный. В гипнотерапии результат мы получаем очень быстро и количество сеансов, необходимых для стабилизации или для выздоровления, требуется значительно меньше, соответственно, требуется значительно меньше времени.
Виктория Читлова:
Выходит, что это не основная методика, Вы пользуетесь целым арсеналом подходов. В рамках лечения одного клинического случая, Вы используете разные подходы, их комбинируете?
Елена Абакумова:
Конечно, обязательно. Это всегда синтезирование, всегда комбинированная психотерапия.
Виктория Читлова:
Давайте, познакомим наших слушателей с тем, какие формы гипнотического транса существуют, методики, школы?
Нино Ашмейба:
Для меня существует директивный гипноз и недирективный гипноз. Директивный – это то, что было в начале XX века, когда гипнолог считался влиятельной фигурой, когда он говорил: «Сейчас я буду считать до 10-ти, и Вы войдете в гипнотический сон, или в транс». Он пользовался какой-нибудь блестящей штучкой, которой водил перед глазами и человек погружался в это состояние. Недирективный, или сейчас называют эриксоновский гипноз, или проективный гипноз, или другие виды гипноза.
Виктория Читлова:
Что такое недирективный гипноз? Это как?
Нино Ашмейба:
Человека вводят в транс, но не приказным тоном; не говорят, что «я сейчас досчитаю до 10 и, ты войдешь в транс», а постепенно погружают в это состояние, человек погружается без сопротивления. На сеансах мы всегда обговариваем, будем или не будем проводить гипноз. Никогда нет такого, что внезапно ввели пациента в транс, такого нет. Мы договариваемся, мы ведем беседу, проговариваем и проводим по обоюдному согласию. Не проводится недирективный гипноз в том плане, что я не говорю: «Сейчас я досчитаю до 5-ти и Вы войдете в транс». Также я не даю суггестии в трансе.
Виктория Читлова:
То есть, внушения, установки.
Нино Ашмейба:
Да. Я не занимаюсь кодировкой алкоголиков, наркоманов. Я считаю, что нельзя в этом состоянии ставить запреты, потому что потом могут выйти другие проблемы.
Виктория Читлова:
Давайте, немного подробнее про это.
Нино Ашмейба:
Например, алкогольная зависимость, которой я не занимаюсь. Но я знаю, что человека вводят в транс, и в трансе ему ставят запрет на то, чтобы он пил, злоупотреблял спиртными напитками, и, может, иногда говорят, что «выпьешь – умрешь». Человек перестает выпивать, злоупотреблять. Я видела людей после кодировки, они становятся дисфоричными, раздражительными, они боятся, они не пьют, но на их психическом здоровье не сказывается как-то благоприятно. Потому что человеку запретили, не объяснив, почему. Я думаю, у него идет какой-то внутренний конфликт. Поэтому, если заниматься кодировкой, то только с согласия человека можно что-то изменить.
Виктория Читлова:
Или проводить дополнительную психологическую работу, чтобы пациент не оставался в фрустрированном состоянии, когда он чего-то лишен, не может получить, и не решены его основные, базовые проблемы. Нельзя бросать клиента в таких ситуациях. Это одна из рекомендаций для выбора нарколога, чтобы у возможных пациентов складывались определённые требования к его подходу.
Мы сейчас затрагиваем тему рисков и опасностей, с которыми встречается гипнотерапия. Давайте, продолжим развеивать мифы. Опасен ли гипноз, если опасен, то в каких ситуациях?
Нино Ашмейба:
Мне кажется, опасен, если его проводит человек, который плохо разбирается в психиатрии, потому что к нему могут обратиться люди с психическими расстройствами, которым противопоказан гипноз. Например, острые психотические состояния с галлюцинациями, с бредом. У меня были случаи, когда ко мне приходили люди в остром психозе после непрофессионально проведенного гипноза. Недавно был случай: пришла девушка, которая проводила гипноз у экстрасенса. После этого у нее развился острый психоз, и ей казалось, что из компьютера шаманы влияют на нее эриксоновским гипнозом. Она ко мне пришла в подавленном состоянии, напуганная, с идеями этого воздействия из компьютера с помощью шаманов. Просила с помощью гипноза исправить. Естественно, никакого гипноза, тут только медикаментозно.
Виктория Читлова:
Давайте, поясним нашим зрителям, чтобы они не испугались. Надеюсь, с помощью нашего эфира будет понятнее, как выбирать себе специалиста. Непосредственно действия шамана привели к психозу? У пациентки, очевидно, было заболевание, и была некоторая провокация?
Нино Ашмейба:
Обратилась она потому, что ей уже было плохо. Возможно, человек, который проводил, не имел медицинского образования и, возможно, он не понял, что с ней, провел ей гипноз и ухудшил состояние.
Елена Абакумова:
Я бы хотела добавить. Не просто медицинского образования, а именно первичного психиатрического. Когда к нам приходят пациенты, мы рассматриваем их как врачи-психиатры, и дальше уже определяем тактику лечения. Нано Анатольевна права, что при психических расстройствах мы не применяем гипнотерапию как метод выбора, и вообще ее не применяем.
Виктория Читлова:
Не при всех же психических расстройствах? Какие Вы имеете в виду, острые психотические?
Нино Ашмейба:
Именно психических заболеваний, не расстройств, а заболеваний.
Виктория Читлова:
Что мы к ним относим? Эндогенные заболевания, шизофрения, биполярное аффективное расстройство.
Елена Абакумова:
Биполярное аффективное расстройство; при остром маниакальном состоянии мы не беремся за этот случай. Если это депрессивное тревожное расстройство (потому что биполярное расстройство также подразумевает тревожное расстройство) ― здесь да: мягкий гипноз, тот же самый универсальный гипноз. Это тоже разновидность недирективного гипноза, направленная на снижение тревожного расстройства, антидепрессивный эффект, мы можем его также применить.
Нино Ашмейба:
Нет смысла проводить гипноз при деменциях.
Виктория Читлова:
У пожилых людей с нарушениями памяти.
Нино Ашмейба:
Например, недавно был звонок в нашу клинику с просьбой дочери помочь престарелой матери, у которой снижена память, она выходит и теряется, теряет деньги. Была просьба под гипнозом помочь ей вспомнить, куда она положила деньги, и сделать так, чтобы она больше не терялась, помочь ей вспомнить под гипнозом. Конечно же, гипноз тут бесполезен. Может, в каком-то другом центре ей сказали: «Приезжайте, мы Вам поможем». Мы сразу сказали: «Мы здесь помочь не можем».
Виктория Читлова:
Спасибо, за клинический пример, очень яркий показатель, совершенно очевидна связь с нейробиологией. В нашем мозге разрушаются нейронные связи, которые в данном случае осуществляют функцию памяти. Если эти связи нарушены, то их уже не восстановишь. Гипноз – это не магия, а одна из психотерапевтических методик воздействия на психику.
Как понять пациенту, что гипноз для него? С каким запросом приходят пациенты, что они хотят?
Елена Абакумова:
Пациенты сами приходят или звонят с конкретным запросом: «Хочу гипноз». Уже на сеансах, вместе с врачом определяется тактика дальнейшего лечения, потому что диапазон для гипноза очень большой. Мы знаем, что есть психологический гипноз, есть медицинский гипноз, между ними есть много схожего. Мы работаем с конкретным запросом, исходя из нюансов. Мы с Нино Анатольевной очень любим проективный гипноз. В основном, с ним ограничения только в квалификации и профессионализме самого доктора. Применять можно как психологический, так и медицинский гипноз, он решает многие проблемы.
Нино Ашмейба:
Запросы разнообразные. Иногда людям просто интересно, что такое гипноз. Они приходят и думают, что их введут в гипноз, в транс и сразу вылечат. Это тоже миф, что за один раз можно избавиться от какого-то хронического состояния.
Виктория Читлова:
Или искоренить проблему, снять порчу, например.
Елена Абакумова:
Такие запросы тоже есть.
Нино Ашмейба:
Я знаю одного гипнолога, который снимал порчу методом гипноза. Очень серьезный гипнолог. К нему обращалось очень много людей, которые считали, что на них наведена порча, и он каким-то образом в гипнозе их переубеждал.
Елена Абакумова:
Я думаю, что снимал тревогу.
Виктория Читлова:
Проводил психотерапию и искал ключевое переживание.
Елена Абакумова:
Чтобы люди знали: мы не ведьмы, мы – доктора.
Виктория Читлова:
Насколько актуальна гипнабельность (есть такое понятие), для того чтобы человека ввести в гипноз, или он может не обладать этими качествами?
Елена Абакумова:
Этими качествами не обладают люди с психическими заболеваниями, у них низкая гипнабельность, и люди с олигофренией. Остальные люди гипнабельны. Другое дело, что высокий уровень тревожности не всегда дает возможность сразу войти в это состояние, потому что высокий уровень тревожности подразумевает высокий уровень контроля. Люди сами себе дают запрет, и как только они чувствуют, что погружаются в гипноз, они сами стараются выйти из гипноза; начинают пугаться, бояться, может начаться истерика, могут пойти слезы, плаксивость и любые другие реакции. Потому что человек боится погрузиться и перестать контролировать. Нужна работа хорошего гипнотерапевта, обучить человека. Я у себя на сеансах объясняю, что «наша задача – научить Вас расслабляться», чтобы не пугать человека. Объясняю, что я всегда рядом, я всегда помогу, и человек постепенно начинает расслабляться и погружаться в гипноз.
Виктория Читлова:
Наверное, не на первом сеансе, когда Вы беседуете, знакомитесь с человеком, готовите его к возможному гипнозу, а потом в атмосфере доверия пробуете методику?
Нино Ашмейба:
Должен быть уровень доверия к врачу.
Елена Абакумова:
Нет, нет. Можно несколько сеансов провести другие методики, для того чтобы сформировался уровень доверия. Чем больше он доверяет, тем ему становится спокойнее и быстрее расслабляется.
Нино Ашмейба:
Приходит и говорит: «Я не подвержен гипнозу». Я объясняю, что этого не может быть, потому что 3-ий режим работы нашего мозга есть у всех. Состояния легкой загруженности у нас случаются в течение дня.
Виктория Читлова:
Это интересно, расскажите. Мы, наверное, полдня в трансе проводим в метро, например.
Нино Ашмейба:
Мозгу необходима перезагрузка. Я, например, им объясняю, что, когда вы едете в метро, вы погружаетесь в свои мысли. Выходите из этого состояния только тогда, когда Вашу станцию объявили, потому что Ваш мозг получил задачу: я выхожу на этой станции, и все, Вы погружаетесь. Или бывает за рулем, когда едешь по знакомой дороге на автомате. В поезде под стук колес можно погрузиться. Это и есть те состояния.
Виктория Читлова:
То есть, когда внимание расфокусировано, и Вы плавно, неконтролируемо думаете о чем-то.
Елена Абакумова:
Да, погружаясь в себя.
Нино Ашмейба:
Я объясняю, что это такое гипноз, транс, медитация. Что это всё из одной оперы и люди понимают, что на самом деле ничего такого нет, это гипноз, а не мистика. Иногда врачи приходят и говорят: «Нет, гипноз не надо. Вы будете ковыряться у меня в подсознании, мне этого не надо. Гипноз – это страшно». Я объясняю, если удается переубедить, то человек соглашается, если человек не соглашается, естественно я не буду заниматься с ним гипнотерапией.
Виктория Читлова:
Похожи ли состояния транса с таким понятием в психиатрии, как диссоциации. Они рядом стоят, или это вообще одно и то же?
Нино Ашмейба:
Мне кажется, что очень близко, и состояние деперсонализации, дереализации. Таких людей мы не вводим в транс, потому что они и так напуганы своим состоянием, и мы можем только ухудшить его. Конечно, это измененное состояние сознания. Одно дело – здоровый человек в трансе, другое – когда транс рядом с психической проблемой.
Виктория Читлова:
Множество людей так или иначе переживают травматические события. Мы с вами, как специалисты, прекрасно знаем, что наши потенциальные клиенты или пациенты могут, глядя телевизор, получить травматический опыт за счет своей впечатлительности. Здесь, в острой ситуации, будет ли эффективен гипноз, и применяют ли его в ситуациях острой стрессовой нагрузки?
Нино Ашмейба:
Я никогда не проводила, если честно, обычно обращаются же после. Когда тяжелые, острые моменты, есть очень хороший метод: десенсибилизация движениями глазных яблок, ДПДГ. Это тоже трансовая техника, она связана с движениями глаз и переработкой негативной информации с помощью движения глаз, но в состоянии бодрствования. Это делается для того, чтобы стереть эмоциональную окраску воспоминания и снять напряжение.
Виктория Читлова:
Наши коллеги психологи и психиатры, которые сейчас находятся в точке трагедии, могут применять этот метод?
Нино Ашмейба:
Да, я думаю, это очень хороший, быстрый метод.
Елена Абакумова:
Но, надо дать возможность человеку пережить эти эмоции, чтобы они не остались внутри, чтобы не были подавлены. Поэтому, скорее тут применимы методы ДПДГ, либо поддерживающая терапия. Гипнотерапия, как я уже говорила, в остром, тревожном состоянии будет неэффективна.
Нино Ашмейба:
Может, кто-то и проводит. Я, например, не представляю, чтобы я делала.
Виктория Читлова:
Какую конкретно методику вы применяете в своей практике? Вы называли очень интересное слово «проективный гипноз». Что это такое, желательно с клиническими примерами?
Нино Ашмейба:
Это когда человек в гипнотическом трансе работает со своими проекциями. Если просто объяснять, то наводит порядок внутри себя с помощью проекции в своей гипнотической реальности. Они могут быть в виде образов, в виде ощущений, мыслей, и мы работаем с тем, что есть. Как это выглядит? Человек в трансе, мы спрашиваем о его проблеме и он называет первое, что приходит ему в голову. Может быть, это картинка, где он находится, или ощущение почему-то ассоциируется у него с его проблемой. Он работает с этим. Мы ведем его в этом состоянии и наблюдаем, что получаем. Мы ему помогаем.
Виктория Читлова:
Там вообще никакого директивного подхода нет? То есть Вы помогаете размотать некий узел?
Елена Абакумова:
Мы сопровождаем его, в том-то и дело, и где-то без всяких направлений, как Нино Анатольева говорит. Работаем, скорее, не с мыслями, а с образами и ощущениями, потому что образы и ощущения показывают те проблемные места, которые есть у пациента.
Виктория Читлова:
Они выходят на поверхность даже к неожиданности самого клиента.
Елена Абакумова:
Да, конечно, иногда бывает какая-то сказка. У меня был пациент, он пришел с проблемой тревожности, потому что у него не получаюсь что-то в бизнесе. Когда мы вошли в состояние транса, он был в лодке, и ему очень хотелось почему-то прыгнуть вниз и достать дна.
Виктория Читлова:
Образ в лодке, что он находится в лодке.
Елена Абакумова:
Да, в состоянии транса он видел, как находится в лодке. Когда он стал прыгать, он прыгнул, но до дна не доставал. Потом ему казалось, что-то на спине ему мешает, что-то его держит. Директивы нет, то, что он выдавал, с тем и работали. Это и есть проекция. Его проекция была в том, что на спине что-то его держит, и кто-то наверху его фиксирует. Явно чисто физически он стал ощущать в области спины очень сильные болевые ощущения. Он снял кофту, пытался избавиться от этого.
Виктория Читлова:
Находясь в трансе?
Елена Абакумова:
Человек находится в трансе, конечно. Он опять залез в лодку, потому что выяснили, что там есть люди. Скафандр, который мешал, он полностью снял, обнажился и был в своей плавательной одежде. Он смог прыгнуть из этой лодки, достать дно. Потом он пошел, увидел трон, на который ему захотелось сесть, он посидел, потом он опять поднялся наверх. В последующие сеансы бывает продолжение предыдущего сеанса, иногда это бывает совершенно другая история. Он пришел через 3-4 сеанса и сказал: «Я не знаю, что произошло, но у меня наладился бизнес, у меня появилась уверенность и почему-то у меня появились клиенты».
Виктория Читлова:
Что же произошло? Вы, как специалист, объясните нам.
Елена Абакумова:
Что произошло, я Вам объясню. Здесь мы избавились от его внутренних зажимов, его страхов. Ассоциация была с чем? Это фиксатор, что мне обязательно нужна была помощь, мне кто-то должен помогать, и кто-то меня должен вести, контролировать, а иначе я боюсь. Человека, находящегося рядом, который мог бы им управлять и подстраховывать, не было. Человек почувствовал, что он сам может, и трон тоже был его ассоциацией. Трон – это самоощущение, что да, я сам себе царь, и я все могу.
Виктория Читлова:
Похоже на интерпретацию снов в психоанализе. После завершения именного гипнотической части Вашей работы Вы потом подвергаете её логическому анализу, обсуждению во время встречи с клиентом?
Елена Абакумова:
В первый день, после сеанса, мы ничего не обсуждаем, мы даем возможность человеку в течение недели переварить информацию. Есть один нюанс: завершаем мы всегда на позитивной ноте, никогда нельзя завершать сеанс на негативной ноте. Даже бессознательно переваривают, в течение недели могут быть интересные ощущения, какие-то интересные сновидения.
Нино Ашмейба:
Кстати, иногда во сне продолжается работа, у меня такое было. Потом они приходят и уже как бы завершен определённый этап психотерапии во сне. Я никогда не комментирую образы, потому что может получиться моя проекция, это неэкологично.
Виктория Читлова:
Вам приходится себя контролировать? Вы несете исключительно модерирующую функцию?
Елена Абакумова:
Это и называется сопровождение, что ни в коем случае никакой интерпретации. Мы можем предложить варианты, когда человек находится, как ему кажется, в тупиковой ситуации. Допустим, человек стоит где-то и перед ним препятствие в виде большого-большого дерева или большого камня, которое он не может убрать. Тут уже идет интерпретация, мы ему предлагаем подручный материал, который может раздробить этот камень – какая-то энергия, лазер, потому что в гипнозе можно все, можно чем-то подпереть, обойти, любые возможные варианты. Что очень важно в проективном гипнозе ― человек учится новым поведенческим реакциям, несвойственным в его обычной жизни.
Нино Ашмейба:
Да. Я всегда спрашиваю: «Вы в обычной жизни тоже так себя ведёте? Вот стена, Вы упретесь, и пытаетесь головой пробить стену, и не видите, что можно зайти слева, справа?» Бывают же когнитивные искажения в виде тоннельного мышления. Человек осознает и начинает искать выход. Что самое важное, он и в жизни начинает что-то менять, потому что это не просто сказка, которую мы ему в гипнозе как мультики показываем. Они для того, чтобы в реальной жизни он мог использовать.
Виктория Читлова:
То есть, наш пациент в этот момент находится в твердой памяти и осознает все, что происходит. Он помнит после сеанса, что с ним было?
Нино Ашмейба:
Обязательно.
Виктория Читлова:
Он является основным участником событий, которые он и моделирует с вашей помощью. Ваша функция - сопровождение без каких-либо внушений.
Что, если в одном из первых сеансов с гипнотическими методиками пациент внутри гипнотического транса встречается с чем-то очень пугающим? Его нужно оттуда выводить или он может сам выпрыгнуть из гипноза? Как это выглядит, что делается?
Елена Абакумова:
Если он встретился с чем-то пугающим, мы узнаем, что его пугает, и стараемся это пугающее видоизменять. Ни в коем случае нельзя выводить человека из транса на негативной ноте, потому что он остается с негативом. Удерживаем его и там решаем эту проблему, потому что он чувствует безопасность, ощущение рядом гипнолога, психотерапевта.
Виктория Читлова:
Что будет, если он все-таки выскочит в этот момент?
Елена Абакумова:
Обычно они не выскакивают. Если все-таки выскакивают, мы стараемся ввести в состояние (у меня однажды был такой случай). Мы дальше продолжаем универсальный гипноз, для того чтобы снизить уровень тревоги, чтобы он ни в коем случае не остался в реактивном остром состоянии, когда он выходит из транса в остром состоянии тревожности. Тогда его можно плавно перевести в универсальный эриксоновский гипноз, для того чтобы снять тревогу и расслабить его.
Нино Ашмейба:
Я вспомнила про страхи. У меня был случай, обратилась с запросом девушка, ей было 23 года. После того, как она рассталась с молодым человеком, у нее возник страх, что она останется старой девой и больше никогда не выйдет замуж. Она стала знакомиться со всеми подряд в интернете и никак не могла найти себе мужа, хотя было очень хорошая, образованная девочка. Она обратилась: «Помогите, остановите меня, я запуталась, я не знаю, что мне делать. Я не хочу со всеми знакомиться, встречаться, мне это уже надоело». В проективном гипнозе она бежала по серому лесу, и за ней кто-то гнался. Когда наконец-то она соизволила остановиться, я спросила: «Вы не устали бегать? Сколько можно бегать?» Она сказала: «Что-то страшное за мной бегает. Я боюсь и не могу остановиться, и я бегу». В реальной жизни ее гнал этот страх, как выяснилось позже. Когда она наконец-то остановилась и повернулась, я спросила: «Что там?» Она сказала: «О, это всего лишь тень». Когда я сказала: «Поговори с ней. Почему ты бегаешь от нее, и что она от тебя хочет?» Когда она спросила тень, та рассмеялась и растворилась, исчезла. После этого транса она вышла и сразу же сказала: «Я все поняла». Ее пугал страх, был пугающим. Но я не стала останавливаться, переводить, и получилось очень хорошо. У нее изменилась жизнь, недавно она вышла замуж, родила ребенка, у нее все хорошо сложилось. Когда я рационально ей объясняла, что «23 года, Вы не старая дева»,– это не помогало, а там она поняла сама.
Виктория Читлова:
Прекрасно, и это имеет максимально большую силу для психики человека, для понимания. Прекрасно, когда наши пациенты сами доходят до нужного конструктива, это триумф психиатра, психотерапевта!
Степень богатства воображения важна для того, чтобы Вы спрогнозировали, что гипноз будет эффективным?
Елена Абакумова:
Мы же не всегда работаем именно с проективным воображением. Иногда человек настроен не визуальные проекции, может быть это на уровне ощущений. У человека со слабым воображением чаще всего работает на уровне телесных ощущений, в теле зажимы, либо у человека есть ощущение, что внутри что-то мешает. Тогда мы работаем с этим, тут неважны картинки.
Нино Ашмейба:
Иногда бывает, что человек говорит: «У меня нет воображения». А потом: «Там так интересно!»
Виктория Читлова:
Сколько примерно сеансов требуется, чтобы пациенту помочь? Я наслышана, хорошо знаю, что гипноз – быстрая методика.
Нино Ашмейба:
Да, это краткосрочный метод психотерапии. Зависит от состояния, от проблемы. Бывает 2-3 сеанса, бывает 10, зависит от состояния.
Виктория Читлова:
Это может быть частью психотерапевтической работы в целом?
Елена Абакумова:
Конечно, это только часть.
Нино Ашмейба:
Я, например, сочетаю когнитивно-поведенческую с гипнозом. Надо проговаривать, а не просто кидаться на человека и проводить сразу гипноз. Надо проговорить, проводить беседу, а потом уже в гипнозе доделывать.
Виктория Читлова:
Сочетается ли гипноз с лекарствами?
Елена Абакумова:
Сочетается, но, допустим, тот же самый проективный гипноз в сочетании с лекарствами увеличивает количество сеансов. Все-таки, это лекарства. Если есть тревожные расстройства, они снижают активность мозга, тормозят ее – применяются трансквилизаторы, поэтому количество сеансов увеличивается. Когда мы не можем обойтись без лекарственной терапии, то мы используем ее в обязательном порядке, но на качество гипноза она не влияет.
Виктория Читлова:
Какую подготовку должен пройти хороший гипнолог, чтобы наши зрители лучше поняли, как выбирать себе специалиста?
Нино Ашмейба:
В первую очередь, должен быть хороший психиатр. Психотерапевт в общем и в целом, а потом пройти подготовку у хороших специалистов, у хороших гипнологов.
Виктория Читлова:
У нас есть в стране такие, мы можем озвучить коллег?
Нино Ашмейба:
Мы учились у профессора Тукаева Рашита Джаудатовича.
Виктория Читлова:
Да, это наша мировая величина, очень уважаем.
Нино Ашмейба:
Я еще училась у профессора В. Доморацкого, мы проходили обучение у Нормана Воотона…
Елена Абакумова:
…английский психиатр-психотерапевт, тоже занимается разновидностью недирективного гипноза. У профессора Гордеева, где я проходила эриксоновский гипноз.
Нино Ашмейба:
Я считаю, что человек должен разбираться в психиатрии, в первую очередь, чтобы не наделать дел.
Елена Абакумова:
Чем шире диапазон методик, не узкой направленности, тем эффективнее будет психотерапевт. Потому что психотерапия подразумевает и синтез различных методик, и использование. Чем больше, чем шире специалист владеет этими методиками, чем больше он имеет в арсенале методик, тем эффективность выше.
Виктория Читлова:
Совершенно незаметно наш эфир подошел к концу, дорогие коллеги. Что бы Вы пожелали нашим зрителям?
Нино Ашмейба:
Я бы пожелала здоровья и хорошего настроения.
Елена Абакумова:
Я бы пожелала психического здоровья нашим пациентам. Пациенты имеющие какие-то проблемы – не затягивайте. Не надо надеяться только на себя, а скорее обратиться за помощью, потому что краткосрочность терапии зависит от длительности заболевания.
Виктория Читлова:
Дорогие мои коллеги, от всей души вас благодарю, что вы сегодня со мной провели продуктивный и эффективный эфир! Я желаю моим гостям большого процветания, творческих успехов в вашей интереснейшей творческой работе, а нашим зрителям оставаться осведомленными и здоровыми! Спасибо, еще раз!
Нино Ашмейба:
Спасибо, Виктория! Спасибо, что пригласили!