Владимир Буев:
Добрый день, уважаемые радиослушатели и телезрители! В эфире программа «Сервис для бизнеса» и её ведущий Владимир Буев, Вице-президент Национального института системных исследований, проблем предпринимательства. Сегодня мы поговорим об «антиотмывочном» законе, который был принят ещё во времена царя Гороха, можно сказать, но, по сути, только становится актуальным в этом, в следующем году и дальше. У нас в гостях Ольга Смирнова, руководитель офиса управления проектами компании «СКБ Контур». Всё я правильно сказал? Добрый день, Ольга.
Ольга Смирнова:
Добрый день!
Владимир Буев:
Давайте тогда начнём с вас персонально. Можете рассказать, скажем, кратко о своей профессии, что вы закончили, и потом будут вопросы, почему вы занялись той деятельностью, которой занимаетесь сейчас.
Ольга Смирнова:
Да, я закончила университет Денвера в штате Колорадо по специальности «управление международным проектами». Это было в 2006-м году, и я сразу получила предложение о работе от компании Western Union там, в Штатах, в штаб-квартире, которая находится как раз в Денвере. Почти шесть лет занималась внедрением большого ERP программного обеспечения для Western Union, внутреннего и внешнего, ориентированного на потребление компаний и на наших конечных клиентов. Это продукты, связанные с денежными переводами, картами предоплаты, любого рода электронными онлайн платежами.
Владимир Буев:
Правильно я понимаю, вы занимались автоматизацией бизнес процессов компании?
Ольга Смирнова:
Половину времени, да, и половину времени я переключилась на проекты, которые были направлены на разработку продуктов для конечных пользователей.
Владимир Буев:
А что это были за продукты?
Ольга Смирнова:
Это как раз денежные переводы, это самое главное направление, продуктовая линейка Western Union то, на чем компания выросла так сильно. Это первое, денежные переводы, то есть ценностные предложения. Как вы знаете, Western Union за секунду переводит деньги из любой страны мира в любую страну мира. За определённого рода комиссию. Вторая линейка, это карты предоплаты, то есть это, по сути, банковская карта для той целевой аудитории, которая не имеет возможности открыть банковский счёт, но при этом не хочет ходить вокруг да около с большими суммами наличных средств. Им тоже хочется иметь карту для того, чтобы оплатить покупки в магазине или ещё что-то. Western Union выдает им такие предоплаченные карты пластиковые, которые при этом не требуют открытия банковского счёта. То есть это те люди, у которых нет прописки, они временно находятся в стране. Основная целевая аудитория Western Union, это те люди, у которых нет официальной возможности открыть банковский счёт. И третье, это электронные онлайн платежи, это все платежи, которые проводятся через онлайн пространство. Вот эти три линейки я больше всего, наверное, времени провела, работая над линейкой карты предоплаты.
Владимир Буев:
Собственно говоря, я уже начинаю понимать, почему ваша деятельность нынешняя связана, откуда ноги растут, грубо говоря. Шесть лет, что было дальше?
Ольга Смирнова:
После этого я получила предложение от компании «СКБ Контур» переехать в Россию и возглавить, начать с нуля, построить возглавить проектный офис. В тот момент, это был 2011г., в компании возникла необходимость структурировать процесс старта новых проектов и мониторинга того, как они проходят, реализуются и завершаются. Я уже к тому моменту задумывалась о том, что мне бы и самой, наверное, хотелось бы вернуться назад, на родину. То есть я получила то образование и то определённое количество опыта, которое я хотела, работая в Штатах, поэтому для меня настало то время, когда я готова была вернуться назад, это удачно совпало с предложением «Контура». И в 2000 году я переехала обратно, и мы начали совместно с рабочей группой топ менеджеров компании разрабатывать ту методологию проектного управления, которую нам хотелось бы внедрить в компании, и стартовали проектный офис.
Владимир Буев:
Екатеринбург - ваш родной город?
Ольга Смирнова:
Да, я родилась и выросла там, поэтому возвращаться туда мне было вдвойне приятно.
Владимир Буев:
В 2011-м году «СКБ Контур» была уже крупной компанией, или это были ещё начатки, зачатки?
Ольга Смирнова:
Это, мне кажется, была уже средняя быстрорастущая, так скажем. На ноябрь 2011г., когда я вернулась в Контур, в ней было 1300 человек. То есть сказать, что это маленькая компания, нет, для меня маленькая компания, это 30 айтишников, которые все сидят в одном помещении.
Владимир Буев:
Сейчас 7000.
Ольга Смирнова:
Сейчас 7000, больше, 7500-7600 человек. Поэтому, мне кажется, как раз самый большой рост компании случился именно после того, как я пришла в неё.
Владимир Буев:
Но ещё не порядок, но уже 7-8 раз разница.
Ольга Смирнова:
Да.
Владимир Буев:
Помните первый проект свой или группу проектов, которые запустили в «СКБ Контур»?
Ольга Смирнова:
Да, прекрасно помню, на самом деле.
Владимир Буев:
Расскажите.
Ольга Смирнова:
Первый проект, это был совместный проект со Сбербанком России, это было очень интересно. У Сбербанка, как вы знаете, разрабатывают целый ряд мер по содействию развития малого предпринимательства в России, совместно с такой организацией, как «Опора России» очень тесно они, близко работают. И они в тот момент, как раз в 11 -м году, стартовали проект, который назывался «Деловая среда со Сбербанком». По факту цель проекта была построить портал для малого бизнеса, где начинающие предприниматели, в основном начинающие, могли получить любого рода поддержку. Как то пройти обучение по тому, как зарегистрировать компанию, как сдавать налоговую отчётность, как вести бухгалтерию, как осуществлять маркетинг в онлайн и в оффлайн, как набирать на работу людей и так далее. То есть обучение, с одной стороны, и инструменты для этого с другой стороны, в том числе, и целый ряд облачных инструментов для моего бизнеса. И коллеги Сбербанка как раз, зная о том, что основная целевая аудитория Контура, это именно малый бизнес, а это действительно так, мы работаем только на рынке B2B. И львиная доля наших сервисов, она разработана именно для среднего и малого бизнеса. Так вот, коллеги пригласили нас поучаствовать в проекте «Деловая среда». Во-первых, тем, что мы разместили часть наших облачных сервисов для малого бизнеса на портале. Во-вторых, мы выступили в тот момент, как партнёр по разработке самого портала онлайн приложений облачных. То есть там портал состоял из шести страниц, одну из которых вот эту, магазин облачных предложений для малого бизнеса разрабатывал тогда «СКБ Контур». «Деловая среда», в общем, сейчас достаточно успешно существует и помогает предпринимателям.
Владимир Буев:
Это тот самый портал, который называется dasreda.ru?
Ольга Смирнова:
Да, совершенно верно.
Владимир Буев:
В принципе, он существует, более того, в него не так давно залили деньги, большие государственные деньги. То есть там Сбербанк, конечно, не только свои тратит. Помните ли вы, какие первые облачные сервисы вы разместили на этом портале? То есть они уже были созданы, вы, грубо говоря, передали по какому-то договору, или вы разрабатывали специально вот эти сервисы под этот портал?
Ольга Смирнова:
Они уже существовали, достаточно успешно развивались к тому моменту. Конечно, это сервис по ведению онлайн бухгалтерии для малого бизнеса «Контур Эльба». Это сервис по регистрации компании «Контур Документовед», по регистрации юридического лица и ИП через онлайн. И это сервис по нормативно-правовой поддержке «Контур Норматив», который даёт информацию обо всех существующих актуальных, самых свежих нормативных актах, которые регулируют деятельность юридического лица. По-моему, вот эти три сервиса «Контура» изначально попали на портал. Кроме этого, там, поскольку это не монополистический проект был, туда вошли также и сервисы наших уважаемых конкурентов и других разработчиков облачного софта, такие, как, например, совершенно замечательный облачный софт amoCRM для ведения контактов с клиентами, «Моё дело», тоже онлайн бухгалтерия, в общем, ряд других. То есть это был такой, что-то вроде онлайн маркетплейса для предпринимателя, куда он мог зайти и сравнить ценовые и функциональные характеристики сервисов для ведения бизнеса и выбрать тот, который ему понравится.
Владимир Буев:
А вы только в 2011 -м году занимались dasreda или вы отслеживали, как он дальше развивался?
Ольга Смирнова:
На самом деле, это только старт случился в 2011 -м, получается, в конце 2011 -го мы совместно с коллегами из Сбербанка, Андреем Леушевым, Яковом Новиковым, целая группа людей, которые до сих пор очень успешно работают в IT банковской сфере, некоторые из них даже стали учредителями «Модуль банка» с тех пор. Написали концепцию, это был конец 11 -го года. Где-то зима, весна 12-го, коллеги защитили её перед руководством Сбербанка, презентовали успешно на форуме предпринимательском, Санкт-Петербуржский экономический форум, Владимиру Владимировичу, получили от всех общее согласие и благословение. И в августе мы начали строить портал, запустили мы его к концу октября. То есть там было где-то плюс Сбербанк и, мне кажется, еще партнёров пять, наверное, которые разрабатывали каждый свою какую-то часть портала просто потому, что сроки были настолько сжаты. В конце октября мы запустились, и потом ещё где-то год, наверное, мы вместе с коллегами отслеживали развитие. То есть выстраивали какие-то операционные процессы, отслеживали количество посетителей на портале. И где-то через год, наверное, мы отпустили коллег в свободное плавание, они дальше уже занялись развитием проекта самостоятельно, а мы просто оставили там свой облачный софт.
Владимир Буев:
А вот этот облачный софт, он приносит какой-то доход компании, или это уже передано и дальше кто пользуется, тот пользуется.
Ольга Смирнова:
Почему, нет, это является, то есть портал, приложение «Деловая среда», он является по факту каналом лидогенерации для разработчиков обычного софта. То есть софта не передаётся в деловую среду, а деловая среда просто является витриной по факту, агентом по продаже, если хотите. Поэтому с каждого купленного приложения с dasreda разработчик софта, естественно, получает возмещение лицензионного вознаграждения, при этом какая-то часть остаётся в деловой среде.
Владимир Буев:
Вы можете этого и не знать, просто это мне интересно. Может быть, это может говорить о посещаемости деловой среды. А большой поток оттуда идёт, грубо говоря, доходов.
Ольга Смирнова:
Я бы, честно говоря, я сказала, что поток огромный, и мы долго думали на тему того, почему так. Текущая рабочая версия заключается в том, что, возможно, вот эта вся идея, она тогда как раз в 11-12-м году была прямо на хайпе, идея онлайн маркетплейсов для облачного софта, она, возможно, это была интересная гипотеза. Но, как мне кажется, она себя не оправдала. То есть есть такое ощущение, что наши предприниматели не готовы приходить куда-то на отдельную страницу в онлайне и осуществлять свой основной шоппинг приложений в один момент где-то, в каком-то одном онлайн окне. Складывается ощущение, что всё-таки они выбирают и покупают себе облачный софт под свои нужды в тот момент, когда у них возникает потребность в том или ином. Например, они собираются регистрировать ИП, и именно в тот момент они поспрашивают у знакомых, как они это делали, через какой софт, купят его и зарегистрируют ИП. Дальше получили документы о регистрации, они понимают, что им надо заботиться инструментом для ведения бухгалтерии. Опять же, они не пойдут на какой-то определённый портал, они начинают по этому эффекту сарафанного радио разговаривать с друзьями, кто уже прошёл через этот опыт и сравнивать, какой у вас софт, что вам нравится, что не нравится и принимают это решение.
Владимир Буев:
Сарафанное радио.
Ольга Смирнова:
Сарафанное радио, в малом бизнесе, да, мне кажется, пока это самый эффективный канал маркетинга, так скажем.
Владимир Буев:
Нужно сказать, что вы подтвердили или мои представления или мои знания, что особой посещаемости у этого портала не было и нет.
Ольга Смирнова:
Такого потока, мне кажется, которого мы все ожидали от портала, мы не увидели. Мне кажется, причём те, кто туда приходят, они приходят именно за знаниями больше, чем за инструментами автоматизации, у меня такое ощущение. То есть есть школа бизнеса на портале dasreda, есть журнал для предпринимателей с новостной лентой. Мне кажется, они привлекают больше, чем все остальные, более функциональные страницы.
Владимир Буев:
Мне кажется, к ним тоже не ходят. Хорошо, давайте тогда приблизимся ближе к телу или к делу. Как вы вошли в ту сферу, которой занимаетесь и сейчас, в том числе, прежде всего, я имею в виду «антиотмывочный» закон. Давайте тогда начнём, наверное, с характеристики этого закона, как он в России внедрялся, как развивался, и почему сейчас о нём заговорили.
Ольга Смирнова:
Как я вышла, мне кажется, что, работая в IT компании, всегда интереснее строить софт, чем заниматься какой-то такой административной инфраструктурной деятельностью, под который я как раз не подразумеваю, например, управление проектным офисом и поддержку проектных процессов. Поэтому в какой-то момент я почувствовала, что мне чуть-чуть не хватает близости именно к разработке, к земле, крынку и к конечному потребителю. Поэтому возникло желание позаниматься порапараллельно с тем, что проектный офис живёт, дышит и существует так, как он и должен совершенно спокойно. Захотелось заниматься разработкой софта, чем у нас занимается более 50 проектных продуктовых менеджеров в компании.
Владимир Буев:
Вам захотелось, вы пошли к руководству, вам сказали «давайте», или это была инициатива руководства?
Ольга Смирнова:
Нет, это первый вариант развития событий, то есть в «Контуре», на самом деле, нормально принятая практика, когда любой человек в компании может сказать, что у меня есть идея прикольного софта, можно я у вас попрошу чуть-чуть инвестиций, чтобы доказать эту гипотезу. Если я её докажу, то я сформирую команду и пойду это строить. В общем и целом в 99 % случаев решение положительное. Просто потому, что мы считаем, и практика это доказывает, любой человек может разработать прикольный софт и начать его успешно продавать. У нас есть продакты, которые выросли из тестировщиков, веб дизайнеров, разработчиков софта, программистов, маркетологов, в общем, по сути, из любого места в компании. Поэтому эти инициативы всегда приветствуются, просто если ты грамотно, условно говоря, осуществляешь эту историю, то есть ты знаешь, что такое продуктовая гипотеза, как её нужно проверять и так далее. Если ты не знаешь, есть грамотные люди, которые тебя обучат и помогут. Поэтому история была примерно такая, почему, потому что в связи как раз с характером моих первых проектов «Контуре», у меня сложилась такая направленность в сторону банковского сектора и банковского софта, и очень много коллег из банков, они, по сути, в таких частных беседах делятся какими-то своими проблемами и болями. И вот так я узнаю о том, какие продукты стоить для банковской индустрии, для банков или их клиентов. Таким же образом прилетела идея про разработку софта, который будет автоматизировать прохождение клиентов в банке проверки по 115-му..
Владимир Буев:
Правильно я понимаю, эту идею как раз закинули банкиры?
Ольга Смирнова:
Да.
Владимир Буев:
На что они стали жаловаться?
Ольга Смирнова:
Они стали жаловаться на то, что очень сильное происходит устрожение, скажем так, антиобнального законодательства, и количество, объём ручного труда, который они затрачивают на то, чтобы правильно осуществить проверку клиентов, к сожалению, превышает их ресурсы, ресурсные возможности. То есть если говорить просто, каждый год практически у любого крупного банка отдел комплаенс растёт примерно в 3,5 раза. Потому что людей не хватает, а людей не хватает, потому что процесс практически ручной, не автоматизированный. Соответственно, если много ручного труда, очень много ошибок в процессе проверки. Если много ошибок, значит, банку прилетают очень серьёзные штрафные санкции от регулятора. И это либо большие денежные штрафы, многомиллионное, либо это отзыв лицензии, и мы видим, как много банков теряют лицензию именно на основе невыполнение требований 115-го федерального закона. Вот один из крупных банков, который я не буду сейчас называть, пришёл к нам и сказал: ребята, нет ли у вас такого софта, который автоматизирует данный процесс. На что мы ему сказали, у нас есть ряд сервисов, которые частично автоматизируют, и вот эта частичная автоматизации, она, к сожалению, не устраивала банк, то есть хотелось, чтобы потребности были закрыты от и до. Вот оттуда родилась идея, что нам необходимо подумать. Я поговорила ещё, я сначала не особо прислушалась к этому, потом я поговорила ещё с 5-7 банками и поняла, что эта потребность реально существует на рынке, и она с каждого месяцем становится только острее, поэтому решила, что надо попробовать.
Владимир Буев:
Это в каком году было?
Ольга Смирнова:
Это было в 2016-м, получаются.
Владимир Буев:
То есть два года назад. Тогда у нас уже было меньше 1000 банков или больше?
Ольга Смирнова:
Меньше 1000 банков.
Владимир Буев:
Сейчас их ещё меньше, намного меньше. Но это, может быть, вопрос по ходу возник, он уходит от нашей корневой линии. Не может ли так сложиться, что вы, грубо говоря, разработав этот софт и продавая его сейчас, останетесь без клиентов, когда банков останется 1, 2, 3, 4, 5 на всю Россию.
Ольга Смирнова:
На самом деле, нет, потому что, во-первых, даже то количество банков, которое останется, условно говоря, не так, неважно, какое количество банков останется, останется то же самое количество юридических лиц, скажем так. Поэтому неважно будет их обслуживать, два больших банка или 350 маленьких. Каждого клиента банка, сколько бы их ни было, обязан будет проверять. Проверки идут регулярно, поэтому использование этого софта, оно будет только усиливаться с тем количеством юрлиц, которые регистрируются. Поскольку круговорот в природе воды постоянный, то есть какое-то количество юр.лиц постоянно закрывается, какое-то новое...
Владимир Буев:
То есть банк покупает у вас обновления, по сути.
Ольга Смирнова:
Да, совершенно верно. Это годовые лицензии, либо на API, либо на Web версию, это во-первых. А во-вторых, очень часто считают, что вот этот антиобнальный закон, он затрагивает исключительно банки и их взаимоотношения с клиентами. На самом деле, это большое заблуждение, потому что в 115-м федеральном законе прописано примерно более 30 субъектов в Российской Федерации организаций, компаний, которые подпадают под требования 115-го. Это страховые компании, это факторинговые, лизинговые, пенсионные фонды, ломбарды, золотодобыватели, те, кто торгует ювелирными, те, кто торгует ценными бумагами. То есть там, на самом деле, достаточно обширный список тех организаций, кроме банков, которые обязаны соблюдать те же самые требования, может быть, в чуть более усеченном варианте, соответственно, у них также будет возникать потребность в автоматизации этого процесса.
Владимир Буев:
Будет возникать или сейчас возникает?
Ольга Смирнова:
уже сейчас возникает.
Владимир Буев:
Они тоже ваши, грубо говоря, клиенты?
Ольга Смирнова:
Совершенно верно. Но сейчас у нас идёт большая волна, которая связана именно с потребностью страховых компаний. Почему, потому что если мы говорим о том, как банки автоматизируют эту историю, то банки, особенно если они выводят в топ-30, у них, в принципе, есть золотой запас для того, чтобы высадить огромное количество комплаенс сотрудников в свой отдел комплаенс. Они будут регулярно отслеживать изменения в 115-м, проходить обучение, как-то менять свои процы так далее. В общем, они как то более менее эту задачу плюс-минус, хоть и наколеночно и пластырно, но решают. А когда эта история прилетела на все остальные субъекты 115-го, представьте, страховая пять человек, условно говоря, директор по комплаенс, это тот же человек, что и директор по HR, и тот же человек, что директор юридического отдела. У них просто физически нет возможности, а 15-е меняется часто и сурово, у них нет возможности отслеживать все эти изменения и меняться так же быстро, как меняется законодательство. Поэтому такое ощущение, что у них эта боль, она ещё сильнее. И сейчас страховые к нам идут просто большой очередью с запросами на этот софт, после страховых факторинговые, лизинговые. Потом, я так понимаю, недавно ввели новые изменения в 115-й, которые касаются аудиторских компаний, и они должны сообщать сведения регулятору о тех сделках, аудит которых они проводят на признаки 115-го. Вплоть до смешного, мы иногда разговариваем с аудиторскими компаниями и говорим: вот вас появился новый сервис для автоматизации 115-го. Они говорят: нас же это не касается. Я говорю: подождите, вот есть же такое-то положение в 115-м, которое чётко прописывает... Я понимаю, что вот этот момент у человека происходит реализация, что он что-то упустил.
Владимир Буев:
Смотрите, я задал один вопрос, и логика у нас немножко разрушалась, и мы забивали на 2-3 шага вперёд. Давайте попробуем отмотать эту чёрно-белую киноленту немножко назад и вернуться.
Ольга Смирнова:
К закону.
Владимир Буев:
Да, к закону и к тому, грубо говоря, к тому, как начинал создаваться этот продукт. Вы переговорили с банками, поняли, что спрос есть, по крайней мере, не спрос платёжеспособный, который вот уже есть, а потребность обозначена чётко. Поскольку там растёт объём ручного труда. Что было дальше?
Ольга Смирнова:
А дальше мы изучили очень внимательного115-й закон, который был разработан, Россия вступила FATF в 2003-м году, и примерно тогда же начал очень сильно дорабатываться 115-й, который гласит, что каждый банк или финансовая организация, или те организации из списка 115-го обязаны идентифицировать своих клиентов определённым образом. Не имеют права открывать счёта анонимно, не имеют права пропускать определённые операции, прописан ряд критериев по тем клиентам, которых нельзя брать на обслуживание и по тем операциям, которые нельзя принимать на проведение.
Плюс к 115-му существует ещё целый ряд положений Центрального Банка, из них, наверное, самые ключевые, это 499, положение об идентификации, положение 375 о присваивание определённого рискового профиля каждому клиенту, положение 550, которое теперь 639 о сообщениях регулятору о фактах отказа в обслуживании и передаче клиенту мотивированного отказа в таком обслуживании. В общем, куча положений, куча методических рекомендаций Центрального Банка, куча информационных писем Центрального Банка, то есть там огромный такой законодательный пласт, который мы внимательно изучили и сформировали идею того продукта, который удовлетворит потребности и банков, и клиентов. Потому что мы когда строим свой софт, мы понимаем, что он снимет боль банков и финансовых компаний, но при этом на принимающей стороне этого будут те же самые ИП и ООО, которые обязаны проходить эту проверку. Поэтому мы поговорили, в том числе, со своими клиентами, пытаясь понять с их точки зрения, какова боль открытия расчётного счета в банке и прохождения данной проверки. И боль достаточно стандартная, чтобы открыть расчётный счёт, нужно принести или, в лучшем случае, отправить в электронном виде какое-то нереальное количество документации. И нет понимания, зачем это нужно, какие требования, какие признаки, почему тебя могут взять или не взять на обслуживание. То есть вот это, конечно, сложно, особенно если учесть, что у многих предпринимателей есть несколько расчётных счетов. То есть у них может быть, например, один расчётный счёт где-то в каком-то крупном банке для того, чтобы держать свои основные депозиты, денежные средства. А есть счет, например, в каком-нибудь Олег Тинькофф для того, чтобы просто проводить основные транзакции операционные просто потому, что это А. удобнее; Б. дешевле. Чтобы открыть эти два счета, тебе надо подать документы в 5 банков, потому что в 3 тебе откажут, в 2 тебе откроют. Поскольку анкета в каждом банке чуть-чуть отличается, тебе приходится эти вагоны документов возить до бесконечности, доносить что-то постоянно и так далее. И это, конечно, усложняет жизнь клиента, и усложняют жизнь банка в том числе, потому что они обязаны соблюдать законодательство, но при этом очевидно, что им нужно растить клиентскую базу, иначе их бизнес просто умрёт. А наращивать клиентскую базу, когда у тебя клиент приходит, ему говорят, ещё 10 бумажек, ещё 10 бумажек и ещё, где-то на втором раунде у него кончается терпение, он говорить: спасибо, до свидания, я пошел в следующий банк. Поэтому, поговорив и с теми, и с другими, мы сформулировали концепцию продукта, построили первый прототип, пропилотировали его с 18 нашими дружественными тёплыми банками-партнёрами, которые были готовы осуществлять проверки своих клиентов через «Контур Призму» и давать нам обратную связь по точности проверки. То есть в чём заключается, мне кажется, самый большой косяк того софта, который есть на рынке. Безусловно, первая часть проверки, которая заключается в том, чтобы собрать максимальное количество данных из открытых источников по юр.лицу, а это действительно первая боль, потому что очень сложно, когда у тебя 18 разных ЕГРЮЛ, ЕГРИП, ФНС, Росстат, чёрный список террористов Росфинмониторинга и куча других источников, когда они все разрозненны. Естественно, когда один специалист ведёт проверку вручную одного юрлица по ИНН, это занимает огромное количество времени и допускает огромное пространство для ошибки. Эта часть более-менее как-то схвачена. Существуют такие замечательные инструменты, как СКРИН ПОД/ФТ, СПАРК, тот де «Контур Фокус», это агрегаторы больших баз сырых данных. Но к этому прилагается, следующим шагом идёт сам инструмент, то что мы называем, скоринга. Это когда уже собрав всю эту Big Data вместе, ты пытаешься вынести какое-то информативное, научное плюс-минус решение о том, эта компания зарегистрирована с целью обналичивания или нет. И вот здесь как раз и начинается история про то, что, мне кажется, нам не хватает именно вот этого затасканного, не люблю этот термин, искусственного интеллекта и машинного обучения в инструментах автоматизации 115-го. Такие слова, немножко тоже на хайпе, но в данном случае они крайне актуальны. Потому что те инструменты, которые сейчас скорят клиентов на обнал, они являются такими инструментами-считалками я их называю. То есть туда вшиты основные критерии: размер его налогов, когда он последний раз сдавал бухгалтерскую отчётность, то есть такие базовые вещи, которые, если они срабатывают, то система выдает красный флаг и говорит: это обналичник, ему тут же отказывают в обслуживании.
Владимир Буев:
Мне кажется, там всего несколько критериев, когда можно сразу понять, чем фирма занимается.
Ольга Смирнова:
Совершенно верно. Их не так много, и они очень базовые, но проблема заключается в том, что и у нормальных юр.лиц бывает, очень часто случается такое, что один из этих базовых критериев может сработать, но при этом они совершенно никак рядом не стояли с обналичкой, просто такая ситуация. И система должна быть настолько более развита, чтобы не только сказать, что у него сработали 10 базовых критериев, а понять, если сработал один из этих 10 базовых, надо проверить его ещё вот по этим трём сценариям и перейти на второй этап проверки. Если не хватает, углубиться на третий. Так вот этого второго и третьего углублённого этапа у нас практически ни в одном инструменте сейчас на данный момент не существует.
Владимир Буев:
В вашем тоже не существует или существует?
Ольга Смирнова:
Я бы сказала, что у нас сейчас есть только зачатки, поскольку мы буквально выпустили инструмент на рынок только месяц назад, то мы только сейчас начинаем переходить на второй и третий этап проверки. Что для этого требуется? Мы смотрим на уже существующие факты отказа и схемы обналичивания, которые были зафиксированы и пытаемся понять, какие ещё дополнительные, кроме основных базовых признаков рисковых, которые перечислены в 115-м в тот момент сыграли. Я уверяю, что вот этих отклонений, их очень много. То есть я изучаю эти кейсы. Такой случай, что одна предпринимательница не могла оплатить другой товар наличными, но при этом она торгует шубами, поэтому она передала ей шубы, та перевела ей за шубы, это абсолютно нормальная бизнесовая схемы. Но по формальным признакам она была бы заблокирована, как сомнительная, неблагонадежная операция. То есть для этого приходится как раз включать вот эту логику.
Владимир Буев:
Такой первички у вас уже много накоплено, то есть можно уже, грубо говоря, подойти к какому-то решению, которое решает и эту проблему.
Ольга Смирнова:
Накоплено определённое количество типичных или плюс-минус нетипичных схем обналичивания, признаки которых мы можем как-то заавтоматизировать в скоринге.
Владимир Буев:
Я немножко другой вопрос задал. Я задал вопрос, накоплена ли информация уже о том, чтобы вот эти случаи там, где вроде как это обнал, на самом деле оказывается, что это нормальный бизнес. Вот в этом смысле, как их вычленять, грубо говоря, уже подходите ли вы к решению, когда предложите новый продукт?
Ольга Смирнова:
Мы пытаемся решить это двумя путями, подходим к этому. С одной стороны, мы пытаемся усложнить скоринг, добавляем в него дополнительные рисковые положительные и отрицательные факторы. То есть те, которые как могут указывать на то, что действительно, это компания-обналичник. Или, если вдруг сработает неблагонадежная схема, какая-то одна из базовых, но система видит, что надо проверить чуть дальше, мы начинаем делать дополнительную проверку, как по положительным, так и по отрицательным критериям. То есть мы добавляем гораздо больше, чем есть в 115-м ФЗ. Да, это уже формально не требование законодательства, это уже, скажем, то ноу-хау, которое мы сами насобирали через своих экспертов или общаясь с коллегами из банков. Это с одной стороны. С другой стороны, мы стартовали разработку того, что я называю «Контур ID», это сейчас рабочее название. Что такое «Контур ID». Это, по факту, личный кабинет юрлица, куда они могут сами подгружать необходимые дополнительные документы, которые позволят им в глазах банка или кредитной организации доказать.
Владимир Буев:
Стать белыми и пушистым.
Ольга Смирнова:
Стать белым и пушистым, подтвердить реальность ведения товарно-хозяйственной деятельности. Это то, что я называю уже больше лирика. Это не налоговая отчётность, бухгалтерия и т.д., всё то, что стандартно собирается по 115-му, это уже дополнительные сведения, которые помогут им подтвердить, что, ребята, я нормально работаю. То есть это рекомендации от контрагентов, рекомендации от других банков, договоры лизинга, вплоть до.. Аналог системы, которую построили ребята в США. Я посмотрела, туда предприниматели подгружают вплоть до своих фотографий с партнёром, соучредителем бизнеса из университета 15 лет назад, чтобы доказать, вот, ребята, у нас долгая история сотрудничества, мы тут не просто так эту компанию вместе стартовали, а мы давно друг друга знаем.
Владимир Буев:
Это неизвестно ещё, как сыграет, может быть, это аффилированность какая-то.
Ольга Смирнова:
Может быть, но тут смысл в том, что предприниматель по факту, зная, что это поможет ему успешно пройти проверку и продолжить беспрепятственно работать с этим банком, он добровольно подгружает оттуда всю ту документацию, которая необходима, чтобы пройти быстрее и мягче проверку. Причём он её подгружает только один раз, это всё хранится в защищённом облаке, и дальше, когда банк ему говорит, а сейчас банк ему будет очень часто говорить о том, что дайте, предоставьте мне дополнительную документацию. Он просто передаёт защищённую криптоссылку, которая действует в течение определённого периода времени для определённого банка исключительно с целью прохождения проверки по 115-му федеральному закону. Это облегчает ему жизнь настолько, что он один раз в электронном виде документы подгрузил, а дальше он просто рассылает ссылки в любые банки. А ссылки видимо ему слать сейчас придется часто, поскольку мы же в 19-м году проходим проверку FATF, уважаемая комиссия членов миссии FATF будет у нас здесь в марте месяце три недели, если я не ошибаюсь, активно трудиться в Москве и ещё в 2 дополнительных регионах. Будет проверять банки, проверять все остальные организации субъектов 115-го, смотреть, насколько активно Россия соблюдает рекомендации FATF международные. И в связи с этим я думаю, что 115-й, его требования будут только крепчать. Поэтому это будет отражаться на предпринимателях таким образом, что с них документы будут спрашивать гораздо чаще по транзакциям. Плюс к тому, что проверяется каждый клиент, проверяется ещё каждая транзакция. Транзакции делятся на обязательные, которые подлежат проверке, то есть свыше 600 1000 руб., сделки с недвижимостью более 3.000.000, там целый ряд. А все остальные транзакции на усмотрение банка должны обязательно проверяться на признак сомнительности. И как только банк почувствовал, что ему кажется, что транзакция сомнительная, он снова запросит у клиента весь тот же огромный пакет документов, подтверждающий эту сделку. Так что я думаю, что предпринимателям стоит ожидать, что они с этим будут сталкиваться только чаще в ближайшие несколько месяцев.
Владимир Буев:
А вам видимо стоит ожидать, что ваш рынок будет расти.
Ольга Смирнова:
Хочется в это верить, всё будет зависеть от того софта, который мы напишем. Хорошо напишем, рынок будет расти.
Владимир Буев:
Текущий продукт в его нынешней версии, он монополист на рынке, или существуют продукты-субституты, которые можно назвать конкурентами. Вы сказали, что ваш продукт вышел на рынок месяц назад.
Ольга Смирнова:
Месяц назад, да. Myst. То есть изначально на этом рынке доминирует продукт Интерфакса он называется «X-Compliance». Это не совсем СПАРК, это такой, сестринский сервис Интерфакса, который заточен именно тоже под автоматизацию процессов 115-го. Он тоже агрегирует огромное количество данных, чёрных список террористов, санкционные списки и т.д. и накладывает определённый, на мой взгляд, базовый на данный момент скоринг на признаки обналичивания. Кроме этого существует, то есть «X-Compliance», он достаточно такой, наполненный, сложный, разветвлённый, его основная целевая аудитория, мне кажется, это именно крупные финансовые организации, топ-50 банков. Потому что он достаточно дорогой, организация обязательно должна быть платёжеспособной, чтобы купить «X-Compliance».
Владимир Буев:
Он раньше вас на рынок вышел?
Ольга Смирнова:
Да, значительно, мне кажется, года на полтора, наверное, раньше появился.
Владимир Буев:
То есть вы немножко опоздали.
Ольга Смирнова:
Мы немножко опоздали, да, безусловно, поэтому мы и стараемся догнать, догнать и перегнать очень быстро.
Владимир Буев:
О фишках я не буду спрашивать, но наверняка они у вас есть, чтобы можно было обогнать и перегнать. То, о чем вы говорите. То есть надо создать что-то новое в продукте, который вышел уже на рынок, что позволит обогнать, какое-то конкурентное преимущество.
Ольга Смирнова:
Сейчас мы делаем ставку именно на интеллектуальность скоринга, во-первых, во-вторых, как раз на разработку и запуск «Контур ID», личного кабинета для юрлица, который позволит облегчить процесс подгрузки документов и проведения скоринга. И третье, это то, что мы встраиваем в сервис, те дополнительные данные по компании, которые невозможно найти в открытом доступе. То есть большинство инструментов сейчас такие, как СПАРК и иже с ними, они агрегируют все данные из открытых источников. Но существует ряд данных, такие, как бухгалтерская отчётность детальная или налоговая отчётность детальная болье часто, которые хранятся в облачных сервисах «СКБ Контура», поскольку наши клиенты как раз уже пользуются другими нашими сервисами автоматизации для сдачи налогов, ведения бухгалтерии, для обмена электронными счётами-фактурами со своими контрагентами. И вот с согласия клиента мы можем автоматически подгружать эту информацию в «Контур Призму» для того, чтобы проверка была более детальной.
Владимир Буев:
На самом деле, это все равно будет тоже мозаичная информация. Поскольку, во-первых, не все клиенты пользуются вашими продуктами, во-вторых, какая-то, может быть, небольшая доля только согласится, чтобы эта информация в банке была открыта. Поэтому это все равно будет тоже некая неполность. Разве не так?
Ольга Смирнова:
Это правда. Сейчас примерно половина рынка сдаёт налоговую отчётность через «Контур Экстерн», поэтому это действительно будет только 50 % рынка. Это действительно так. А вот по поводу согласия клиента, мы сейчас как раз начали тестировать эту гипотезу, возможность отправить напрямую налоговую отчётность из «Контур Экстерна» в банк, не являясь посредником, конверсия у неё сейчас использования очень высокая. Потому что это просто экономит время предпринимателя для прохождения проверки, особенно если он её проводит в нескольких банках одновременно. Поэтому вот там как раз вот это трение, что я не дам своё согласие, его не возникает. Другое дело, что согласие даётся только по одной причине, то есть там очень чётко прописано, что я разрешаю предоставить свою не годовую, а промежуточную налоговую отчётность такому-то банку исключительно с целью прохождения проверки по 115-му, не для каких-то других целей. То есть мне для целей кредитования и всего прочего, для чего банки ещё могут ей воспользоваться.
Владимир Буев:
У Интерфакса в его продукте есть такая фишка или нет? И она, в принципе, возникнуть не может.
Ольга Смирнова:
Она не может возникнуть, потому что у них нет этих данных просто, у них нет сервисов, через которые можно сдавать налоговую отчётность. Поэтому если они не вступят в партнёрство с каким-то другим провайдером данного софта, вряд ли у них может появиться.
Владимир Буев:
Они с другим провайдером, конкретно с вами могут вступить в партнёрство и создать монополию?
Ольга Смирнова:
В теории могут, и они, в общем, пытаются, мне кажется, сформировать такую монополию отчасти. Они недавно вступили в партнёрство с Thomson Reuters, которое является одним из крупнейших международных поставщиков как раз данных по всем юрлицам, я не помню, более 300 стран, мне кажется, все санкционные чёрные списки, страновые риски и так далее. Поэтому они, в общем, мне кажется, предпринимают попытки создать такую монополию, поэтому, по идее, такой союз, наверное, возможен, но, мне кажется...
Владимир Буев:
Но тот придёт ФАС, и союз разрушится.
Ольга Смирнова:
И скажет, что это не комильфо.
Владимир Буев:
На самом деле, у нас осталось 2 минуты, я смотрю на монитор, там более точно. Вот за эти 2 минуты можно попробовать сказать всё, что вы хотите сказать, это скорее не вопрос, я его многим задаю или почти всем. Сказать то, вопрос на что я не задал. Обычно именно этот момент и вызывает размышление у гостей.
Ольга Смирнова:
Да, наверное, самый частый вопрос, который мне задают предприниматели, это вопрос о том, как не быть заблокированным и что делать, если меня заблокировали. Это, наверное, вызывает самое большое количество страхов со стороны предпринимателей. Мне кажется, что если отвечать на первый вопрос, как не быть заблокированным, то ответ на него достаточно прост. Если изучить внимательно 115-й федеральный закон и положения 499 и 375, там достаточно чётко и прозрачно прописаны те операции, которые подпадают однозначно под сомнительные, неблагонадёжные операции, которые подлежат блокировке и дальнейшему разъяснению. Это не всегда удобно, потому что часть из них говорит, что вы, как предприниматель не можете переводить себе с ИП на физ.лицо больше, чем определённый размер средств и не можете снимать наличных больше, чем определённый размер средств. Это, конечно, как предпринимателю, наверное, слышать грустно, потому что ты для этого зарабатываешь деньги, но закон есть закон. Поэтому если, мне кажется, какие-то вот эти базовые правила отслеживать в своих транзакциях, то твой шанс на блокировку, он гораздо ниже. А, во-вторых, если уже..
Владимир Буев:
Грубо говоря не от 600.000, а от 599.999 копеек.
Ольга Смирнова:
Доделать эти операции менее частыми, условно говоря, и соблюдать какие-то основные базовые гигиенические правила. Во-вторых, если уже случился факт блокировки, а это случается со многими, то сейчас по текущему законодательству, только что вошёл в силу новый закон о том, что если вам отказывают в обслуживании в банке, вы вправе требовать у банка письменный мотивированный отказ с причиной отказа. Его вы можете сначала обжаловать в этом же банке, если вам ещё раз откажут, вы можете с этим отказом обратиться в межведомственную комиссию Центробанка и Росфинмониторинга, предоставить все нужные документы, опротестовать факт отказа, и вас реабилитируют.
Владимир Буев:
Вот на этой оптимистической волне мы и закончим. Время наше истекло. Спасибо большое, Ольга, желаю успехов вашей компании, вашему проекту, вашему продукту и вам лично.
Ольга Смирнова:
Спасибо большое.
Владимир Буев:
Всего доброго, уважаемые радиослушатели и телезрители.